Сводный. Наглый. Мой.

Глава 1

Быстро разобравшись с полусонной консъержкой, проскальзываю внутрь дома и на лифте добираюсь до двенадцатого этажа.

Стоит оказаться на нужной лестничной площадке, возле двери, за которой мне должна была ждать теплая постель, я понимаю, что будить никого не придется. Владелец этого жилья явно справляется с данной целью и сам.

Изнутри квартиры доносится музыка. И стоны. Вполне себе характерные стоны.

И что мне теперь ждать когда кто-то там из них… ну, придет к логическому завершению вечера?

Тем более, что я уставшая, промокшая под дождем и злая.

Поджимаю губы, шумно выдыхая. Меня охватывает ставшим привычным за последние месяцы нервотрёпки раздражением.

Вдобавок ко всему мне ещё очень хочется спать и есть. А когда я хочу спать и есть, то злюсь ещё больше.

Не удержавшись, без задней мысли начинаю долбиться в дверь, так и не обнаружив звонка. Да, возможно, соседи будут не в восторге, но едва ли они и сейчас бьются в экстазе, слушая звуки страстного совокупления пока неизвестных любовников.

Мне лишь остаётся надеяться, что отец не перепутал адрес нужной квартиры с местным притоном.

К счастью, спустя пару минут мои потуги дают плоды. Сначала выключается музыка. А следом и прекращаются вульгарные стоны. Однако дверь никто не открывает.

Стучусь чуть более интенсивно, начиная распыляться сильнее. Ну серьезно, слышат же! Чего бы и не открыть? Отец же не мог не предупредить, что я приеду? Я ему за неделю написала. Да и вообще…

Все вразумительные мысли вылетает из моей головы, стоит входной двери резко распахнуться. А все потому что я буквально врезаюсь взглядом в чью-то натренированную грудь. Мужскую, разумеется. И бесстыдно обнаженную!

Очень стараясь не проверять степень одетости ниже пояса, медленно скольжу взглядом выше, невольно рассматривая загорелое точеное тело незнакомца, словно высеченное из камня талантливым скульптором. Бугристые плечи, острые кадык на широкой шее, мужественный квадратный подбородок с очаровательной ямочкой, недовольно поджатые губы, ровный нос и… абсолютная злоба, глядящая из знакомых глаз.

Какого…

– Совсем дурная? Ты время видела?

– Рубцов?.. – голос мой садится, переходя на писк. – Влад Рубцов?!

Нет, я ожидала увидеть кого угодно. Вот абсолютно кого угодно. Но не своего бывшего одноклассника, который ещё в школьные года пользовался небывалой популярностью благодаря материальному положению своей семьи и своей природной привлекательности.

Только вот я запомнила его на всю жизнь далеко не за эти “изящные” качества.

– С утра был, – отзывается непрошибаемо этот индивидуум. А после морщится, смотря на меня без особо интереса. – Ну или стал, раз уже утро.

Он, что… не узнал меня? Не то, чтобы я сильно изменилась со школьной скамьи. Да, научилась, как пользоваться минимумом косметики, отрастила волосы и стала одеваться чуть более современно. Ну чуток похудела, да. Но уж точно не превратилась в другого человека!

Впрочем, сейчас это куда менее важно, чем сам факт моего здесь пребывания.

Какого черта отец вообще дал мне этот адрес? Может он все же опечатался или перепутал что-то? Не могло же быть так, что он женился на маме Рубцова… Это же просто…

– Владик, ты там скоро? – доносится из глубины квартиры невероятно писклявый и громкий женский голос.

– Тише будь, весь подъезд разбудишь, – приказным тоном заявляет парень, все так же продолжая стоять в проходе и без интереса пялиться куда-то мне за спину. Он типо принципиально меня игнорирует или у меня за спиной призрак?

– М-м-м, но мне казалось, мы и так уже постарались… – в очередной раз стонет девушка, обхватывая торс парня своими когтистыми руками, а следом я наконец вижу и всю её.

Голую. Красивую и подтянутую, конечно же, других бы бывший школьный идол к себе в постель бы не подпустил, но все же… Это точно не притон?

– А это кто? – абсолютно не стыдясь своего внешнего вида, вопрошает холодно и резко шикарная брюнетка, смотря на меня взглядом, полным ревности.

– Юля, – не тушуюсь я. Но ведь и правда, а с чего бы мне? Я одетая, в отличии от нее. Стыд на месте. Гордость тоже. Вроде бы…

– И что тебе здесь надо, Юля? Он мой, – словно свихнувшись на почве безосновательной ревности, заявляет брюнетка, крепче цепляясь за Влада.

Вот уж чьей выдержке стоило позавидовать.

– Да я как бы… – пытаюсь подобрать правильные слова, слегка растерявшись от такого приема. – Папа написал, что я могу, ну…

– Вот блять, совсем забыл, – словно щёлкнув переключателем, хлопнул себя по лбу Влад, кажется, наконец-то пробудившись от раздумий. Резко вернувшись на месте, он скидывает с себя цепкие ручонки девушки, поворачиваясь к ней лицом. А я же в этот момент все же опускаю взгляд ниже его торса, выдыхая от облегчения. Рубцов все же додумался надеть шорты. – Отбой, Нат, собирай шмот.

– В смысле? – недоумевает брюнетка, распахивая глаза и быстро хлопая нарощенными ресницами.

– В прямом. Ты у меня не ночуешь сегодня. Да и поздно, ночь закончилась, – равнодушно припечатывает ее парень, словно позабыв, что у данного спектакля есть зритель.

– Владик, что ты такое…

– Свали, сказал.

Стою, как дура, пялюсь на то, как девушку, которую несколькими минутами ранее хорошенько… отлюбили, выгоняют из дома. Без лишних слов, с комом мятых вещей в руках, даже не дав возможности использовать их по назначению. Разве так можно?

– Чего стоишь? Заваливайся. Жиркова, – закончив с выпроваживанием своей подружки, ухмыляется этот гад.

А я, словно провалившись на несколько лет назад, в пучины своего личного ада, вспоминаю за что так ненавидела этого парня. Ведь это именно он тот самый гад, который исковеркал однажды мою фамилию из-за чего меня буллила вся школа.

– Я не Жиркова, а Ширкова, – огибая его стороной, осторожно вхожу внутрь, утягивая за собой чемоданы.

– Да хоть Ширинкина, мне насрать.

Влад громко хлопает входной дверью, а я морщусь. Как вообще с этим хамом уживаться? Ладно, разберусь с этим позже. Куда важнее было другое.

Глава 2

Утро начинается непозволительно рано — с трели входящего звонка. Едва очнувшись ото сна и ещё до конца не осознав, где нахожусь, нащупываю свой смартфон на соседней подушке и не глядя принимаю вызов.

– Доброе утро, доченька. Как устроилась?

– Доброе, па… – с зевком без задней мысли приветствую неприлично бодрого родителя, а следом так и застываю с открытым ртом. Потому что до моего сонного мозга наконец добираются воспоминания ночной западни, что устроил мне отец.

Где-то с неделю назад он вдруг перестал отвечать на звонки, сразу после того, как я устроила ему допрос на тему его скорой женитьбы. Да, я была в курсе празднества, но на торжественное мероприятие приехать не смогла по нескольким причинам. Все же училась в другом городе, сессия была на носу, да и денег особо на разъезды не было. Однако это не могло послужить причиной игнора с его стороны, все же раньше мы были с ним довольно близки. Особенно после смерти мамы…

Отчасти поэтому я решила забрать документы из вуза посреди семестра, чтобы после перевестись в родной город, чтобы разобраться что же на самом деле стряслось. Ну и познакомиться со своей мачехой.

Однако стоило мне приехать, как я столкнулась с внезапным открытием. Квартира в которой я жила с самого рождения и выросла оказалась продана какой-то многодетной семье накануне моего приезда. Об этом я узнала уже непосредственно здесь, когда прямо с аэропорта заявилась на порог отчего дома и была послана на три знаменитые буквы.

Посреди ночи. С чертовой кучей чемоданов в руках и денежной дырой в кармане.

Спасло от бродяжничества или ночёвки на вокзале меня скупое смс от отца, в котором он заявил, что находится сейчас в медовом месяце со своей новоявленной и незнакомой мне супругой где-то в альпийских горах. Вернее, приписка в конце с адресом дома, где я могу остановиться на время, пока они не вернутся.

К слову, на мой вопрос, чей это дом папа так и не ответил.

В итоге, что я имею?

Квартиру в элитной многоэтажке, психологическую травму из-за спектакля для взрослых практически на лестничной площадке в четыре утра и… Рубцова в соседней комнате. И что-то мне подсказывает, что это ещё только цветочки.

– Пап, почему ты не сказал? – даже не стараюсь скрыть возмущение.

– О чем? – строит саму невинность он в ответ, словно в действительности ничего такого не случилось.

– О чем? Может быть, о ком? – невольно повышаю голос, чувствуя, как щеки начинают гореть. – Как ты вообще связался с Рубцовыми? Вы же вместе на родительские собрания, блин, ходили да и на школьные утренники!

– Ну, там и познакомились, – словно бы устыдившись моих упрёков, проговаривает папа.

– Ладно. Окей. Хорошо, – соглашаюсь на его версию, старательно отсчитывая в мыслях до десяти, дабы успокоить нервы. – А что насчёт Влада?

– А что? Он тебя обижает? Если да, то ты обязательно скажи, я ему уши-то надеру, – грозится отец, а у меня перед глазами встаёт картинка, как он хмурит брови и машет кулаком.

– Пап, кому ты надерёшь уши? – смеюсь почти на грани истерики. – Двадцатилетнему шкафу, который сейчас дрыхнет за стенкой от меня после бессонной ночки?

– Ох, какой он молодец, ночь не спал, ждал тебя. Я рад, что он показал свою порядочность.

– Ага, показал, – сарказм так и сочится из моих уст. – Пап, я никогда не хотела братика!

– Ну, Юленька, я тоже дочку не хотел, не все мечты… Ой… прости, дорогая, – поняв, что сказал лишнего, тут же пытается исправится он, но уже поздно. Я-то все слышу!

– Папаааа…

– Извини….шшшш…связь плохо ловит, – откровенно врёт мне родной отец, изображая несуществующие помехи. – Я перезвоню, дорогая.

И тут же бесцеремонно сбрасывает вызов.

Отлично. Приехали.

– Вот же ж…

– Твой хоть перезванивает, – вдруг вытаскивает меня из мыслей голос того, кого совершенно точно не должно было сейчас быть рядом.

И снова Влад только в одних шортах. Его подтянутое, мускулистое тело очень отвлекает и раздражает одновременно. К своему неудовольствию, вновь ловлю себя на том, что украдкой бросаю на него взгляды, рассматривая рельефные кубики пресса. Он вообще в курсе, что существуют футболки?!

– Рубцов? Какого фига ты в моей комнате? – от неожиданности дергаюсь на месте и тут же торопливо прикрываюсь одеялом. Я вообще обычно в пижаме сплю, но все вчера от стресса буквально свалилась, стоило скинуть верхнюю одежду, уснув в нижнем белье.

– Твоей? – хмыкает парень насмешливо на мои действия и слова. – Вообще-то это моя квартира, соответственно, и комната тоже.

Молчу. А что ещё сказать? Он прав. Тем не менее, это не преуменьшает моего внутреннего дискомфорта от соседства с ним. Находиться в одной комнате с тем, кого когда-то считал своим врагом номер один, и стараться быть милой с ним — что может быть хуже?

– Хорошо, – сглатываю. – Так чего ты хотел? Сомневаюсь, что пожелать доброго утра.

– Вообще-то… – кривит он свои губы в довольно гадкой, на мой взгляд, усмешке, от которой девчонки наверняка писаются, радуясь, – я хотел позвать тебя на завтрак.

– Что? – не сразу доходит до меня смысл сказанного им.

А следом же мне банальным образом становится стыдно. И правда, столько лет прошло, а я, как маленькая, все обиды свои лелею. Возможно, мне действительно стоит быть с ним хотя бы… более вежливой?

– Зачем же… не стоило, – смущаюсь, почувствовав вину за свою злость на него.

Влад же прыскает от смеха, но ничего не говорит. Взгляд его прикован ко мне, застывшей на кровати, и я все никак не могу понять, что он означает. Рубцова как будто совсем не беспокоит, что наши родители сошлись, и мы теперь формально считаемся сводными братом и сестрой. Напротив, он будто бы… доволен этим?

– А чем мы будем завтракать? – прочистив горло и передернув плечами, решаю уточнить. Неуютно мне под его взглядом, кожа начинает зудеть словно от щекотки.

– Узнаем, когда ты приготовишь, – усмехается парень, чем повергает меня в шок.

Глава 3

– Размечтался! – возмущенно восклицаю и, не имея возможности огреть его чем-то более существенным, бросаю в этого наглеца подушкой.

Снаряд не достигает цели. Рубцов легко уворачивается.

– Ладно-ладно, я понял, Жиркова, ты на диете, – смеясь произносит он и покидает комнату.

Вот же зараза! Что Рубцов вообще возомнил о себе? Думает, раз мне приходится тут жить, значит я буду в роли его кухарки? Я вообще-то тоже заложница обстоятельств, как и он. Да и к тому же, пусть эта его Наташа, или кто она там ему, прислуживает. Я на такое не подписывалась!

Собираясь сказать именно эти слова, торопливо достаю из по-прежнему не разобранного чемодана домашние вещи, переодеваясь и воинственно выхожу из комнаты. Однако на кухне, которую найти оказалось куда проще даже без пресловутого навигатора, своего заносчивого новоявленного родственничка не нахожу.

Видимо, решил, что выполнил свой долг и свалил в свою комнату. Оно и к лучшему. Выполнять его указания я все равно не собираюсь, как и видеть его холеное личико чаще, чем необходимо.

С тоской осмотрев содержимое кухонного пространства, очень подходящего под понятие холостяцкой халупы, вновь возвращаюсь в “свою” комнату и достаю мыльные принадлежности.

Как минимум, нужно умыться и привести себя в порядок. А ещё — понять, что делать дальше в первую очередь.

Ведь мне ещё предстоит перевод в местный вуз, куда я заранее отправила запрос и электронной экземпляр документов. Да и работу было бы неплохо подыскать, накопления со стипендии стремительно истощались, что крайне негативно может сказаться на качестве моей жизни. А завтрак, как бы жалобно не урчал мой живот, попросту не из чего готовить.

Быстро закончив с водными процедурами, привожу себя в порядок и выхожу из дома. Погода в родном городе на этот раз радует солнечностью, не прельщает только то, что до вуза ехать нужно добираться не меньше часа, а ближайшая остановка в почти тридцати минутах пути. В очередной раз подавив раздражение и прикупив в первой попавшейся кулинарии по пути быстрый перекус, мчусь на всех парах в нужном мне направление.

Сегодня понедельник. Как раз тот день, в который я должна появиться в деканате.

С этого момента время пролетает со скоростью сверхзвуковой ракеты, мне едва удается сделать передышку. Бесконечные толпы в маршрутке, которая не тормозит на нужной мне остановке. Попытка убедить охранника на проходной в том, что студенческий мне выдадут только после того, как он меня пропустит внутрь. Получасовое ожидание того, что меня примут в деканате. И горы, просто горы бесконечной бумажной волокиты.

– Когда собираетесь приступить к учебе?

– Сегодня, – с охотой отвечаю довольно неприятному представителю одной из ступени высшей власти на своей кафедре. Честно говоря, к этому моменту я готова пойти на что угодно, лишь бы покинуть душное и неприветливое помещение.

– Тогда чего же вы ждёте? Расписание вашей группы находится на сайте.

Таким образом меня наконец-таки и оповещают о том, что я принята. М-да, очень мило.

К счастью, в этот момент наступает перемена между парами, и мне удается устроить себе передышку за столиком в местном кафетерии, где я и достаю прикупленные ранее запасы еды.

Вокруг снуют студенты, но ни один из них не пытается со мной заговорить, и я этому только рада. Конечно, интересно, кто будет со мной в группе, однако куда важнее наконец утолить свой голод. Но не тут-то было.

Стоит мне только с чувством выполненного на сегодня долга открыть пластиковый одноразовый контейнер, жадно рассматривая свой лёгкий салатик, как на стул напротив меня кто-то садится. И этот кто-то нагло утаскивает из поля моего зрения мой заслуженный завтрак-обед, бесцеремонно залезая в него своей вилкой.

– Какого…

– Что? – невозмутимо вопрошает ВЛАД, одаривая меня скучающим взглядом.

Уверена, он не смотрит так на своих девчонок. Уверена, ему и в голову не приходит унижать так своих подружек на глазах у всех. Но почему-то именно меня он всегда выбирал и продолжает выбирать для таких целей.

Единственное, в чем я не уверена, это в том, что фортуна действительно повернется ко мне хоть раз в жизни не задницей. Ну за что мы вообще с Рубцовом учимся в одном вузе?

Стоит отдать ему должное — сейчас он хотя бы одет.

– Это мой салат, – пытаясь взять себя в руки и говорить спокойным тоном, заявляю.

– Правда? – иронично вздергивает бровь он. – Теперь мой. Ты же на диете.

– Рубцов, что ты себе позволяешь? – возмущаюсь едва ли не шепотом. – Думаешь, если мы по ужасной случайности стали жить и учиться под одной крышей, то тебе все дозволено? Стал моим братом, так и веди себя, как…

– Ой, хватит душнить, – довольно резко прерывает меня парень, обжигая меня своим темным взглядом.

По плечам невольно бегут мурашки.

– Что?

– Говорю, салат твой отстой, – чуть более слышно заявляет он, швыряя вилку на стол. – В следующий раз, будь добра, приготовить его своими ручками, не забрызгав ядом.

И под моим ошалевшим взглядом этот придурок просто встаёт с места, выбрасывая мою единственную еду в ближайшую урну.

– Ты нормальный вообще? – невольно срываюсь на вскрик, подскакивая следом.

В кафетерии тут же становится тихо, как в долбанном лесу, а взгляды студентов приковываются к нам. И тогда-то я понимаю, что статус звезды общества последовал за Рубцовым и в это место. А я, кажется, только что вырыла себе огро-о-омнейшую яму.

– Молчание — золото. Слышала о таком, Жиркова? – с неприкрытой угрозой в голосе усмехается этот падлюка, прекрасно зная, в какое неловкое положение меня ставит перед другими. – Делай, как я говорю и помалкивай. Ну или… ты прекрасно знаешь, что будет.

Я действительно догадываюсь, что ничем хорошим это не обернется. И все же…

– Нет, – сжав зубы, произношу твердо, когда Рубцов было уже собирается уйти, оставив последнее слово за собой.

Он не оборачивается, стоит спиной, ожидая моих слова. А я, объятая гневом за все те года, что он испортил мне в прошлом и эту неприятную ситуацию, попросту не могу себя остановить.

Глава 4

Правда оказывается куда более суровой, когда выясняется, что зачислили меня в одну группу… о, нет-нет, не с Рубцовым. А с моей единственной школьной подругой, общение с которой внезапно сошло на нет, стоило мне поступить в другой город — Алёной Лапкиной.

– Юлька! – восклицает она радостно, стоит мне только появиться на пороге учебной аудитории. – Ширкова! Вот это да-а-а…

Алена подходит ближе и осматривает меня с головы до ног в неверии. В отличие от меня она не сильно изменилась за эти годы. Такая же яркая и чересчур эмоциональная. Для меня до сих пор остается загадкой, как мы с ней сошлись тогда и почему вообще общались.

– Привет, – стараюсь проявить дружелюбие я, натягивая улыбку, но она выходит кислой.

– Слушай, встретила бы тебя на улице, в жизни бы не узнала. Мне как сказали, что у нас новенькая, Юля Ширкова, так я ушам своим не поверила. Ну, вэлком в нашу альма-матер, – щебечет Алена слишком громко, отчего все взгляды аудитории теперь прикованы ко мне.

– Ага, спасибо… – вяло отзываюсь, надеясь прервать этот поток информация. Но не тут-то было.

– Ой, а садись со мной, – хватает меня под локоть Лапкина и тащит к своему столу. – Столько новостей обсудить надо. Слышала, что Рубцов с нами в одном универе? Прикинь, да? Я сюда из-за него и поступила, между нами девочками. Так бы нафиг мне эта экономика сдалась.

– Да ладно? Какая неожиданность… – кажется, мои голосом можно резать бумагу.

Вот только же забыла об этом хаме!

– Блин, а у тебя же по алгебре отлично было? – игнорируя меня, продолжает щебетать Алена. – Поможешь же мне по старой дружбе, а то полный завал. А я тебя за это в тусовку введу.

– Помочь-то помогу, но…

– Ну и супер, – в очередной раз перебивает Лапкина. – Сегодня, кстати, заезд. Вот там тебя со всеми и познакомлю. Только… Ну, накрасить бы тебя поярче и шмот приличный найти.

– Да не стоит.

Что ещё за заезд?! И зачем меня со всеми знакомить? Я же…

– Нет-нет-нет, это не обсуждается! – всплескивает руками она. – Там такие мальчики будут, закачаешься.

Мысленно закатываю глаза. Лучше бы об учебе думала, а не о мальчиках.

– Ладно, – внезапно хлопнув в ладони, со снисхождением произносит Лапкина. – Ради такого случая дам тебе свое платье. Я его так ни разу и не одела. А на тебя теперь налезет.

– Спасибо, Алена, но у меня есть вещи, – отказываюсь, из последних сил пытаясь бороться с внутренним дискомфортом.

А все из-за слов. Ну что ещё за подачки такие? Неужели я похожа на бедную родственницу или типо того?

– Толстовки и майки? Брось, мне не жалко.

И только я открываю рот, чтобы в попросить Аленку быть немного сдержаннее в выражениях, как звенит звонок и начинается пара. Девушка наконец-то замолкает и все пары сидит молча. Вероятно, потому я все же даю иногда списывать.

Уже в конце учебного дня наивно надеюсь покинуть универ незамеченной, но Лапкина по какой-то причине следует за мной по пятам.

– Ты сейчас домой? Поехали ко мне. Приготовимся к вечеру, расскажешь про свою скучную жизнь в… где ты там была? Ой, неважно. Про парней расскажешь. Я вот с Рубцовым встречаюсь. Прикинь? Ну, у нас пока ещё не до конца все ясно, но… – Алена переходит на заговорщицкий шепот, – он пригласил меня к себе домой.

Мда… а Алена вообще в курсе, что она не первая, кого Рубцов приглашал к себе?

– И что, ты согласилась?

– Ну, пока думаю. Нужно же немножко поиграть. Такие, как Владик, же не любят лёгкую добычу. Куда больше интереса в них вызывает сам процесс охоты.

Мне становится натуральным образом смешно. А ведь где-то там сейчас активно икает Наташа.

Жаль, конечно, Алёну, но она всегда пыталась прыгать выше головы.

– Ну тебе виднее.

Тем временем мы доходим до парковки и Алена сияя улыбкой достает из сумочки ключи от машины. Пиликает брелоком и победно смотрит на меня.

– Садись, прокачу с ветерком, – машет она головой в сторону потрепанной Хонды. – Это не в маршрутках трястись.

Оставляю свое мнение при себе. Мне некомфортно в ее присутствии, но Лапкина пока единственный человек в этом городе, кто хотя бы пытается со мной общаться. Почему бы не влиться в тусовку через нее? Тем более что домой сейчас очень даже не хочется. Вдруг Рубцов опять с кем-то там кувыркается.

Нарушая все мыслимые правила дорожного движения, Алена едет к своему дому, постоянно отвлекаясь от дороги, сигналя другим водителям и матеря пешеходов. Я же пристегнувшись, кажется седею на несколько прядей.

Но по телу прокатывается волна леденящего ужаса, когда на мой телефон приходит сообщение от неизвестного номера:

“Где ты?”

Глава 5

Сжимаю крепче смартфон в руке, стараясь не показывать своего волнения перед Аленой. Телефон же тем временем вновь оживает:

“Жиркова, тебе ключи нужны от хаты, или ты скитаться по улицам собралась?”

Вздыхаю облегченно, понимая, кто загадочный абонент.

“Нужны,” – отправляю максимально краткий ответ.

Мало того, что общаться с ним после сегодняшней клоунады в столовой не хочется, так ещё и возникает вопрос: а откуда у Рубцова вообще мой номер?

“Тогда иди сейчас домой. Меня до утра потом не будет,” – прилетает мне следом.

Нет, ну что за… козлина? Любая другая бы, наверное, на моем месте писала от восторга, если бы получила подобную заботу со стороны Рубцова.

Но я-то знаю, что этим кроется. Этот придурок просто хочет, чтобы я следовала его правилам. Делала все, что он хочет.

Этого не будет!

“Сейчас не могу. И у меня тоже планы на вечер,” – печатаю, невольно гаденько улыбаясь.

Пусть знает, у меня тоже есть личная жизнь. И вообще — бегает за мной сам. Кто виноват в том, что он не позаботился заранее о том, чтобы выдать мне ключи от квартиры? Как отбирать мою еду и оскорблять, так он горазд, а это…

Я буквально пылаю от гнева и внутреннего желания заставить Рубцова пожалеть о том, что он вел себя, как самый настоящий говнюк.

“Где ты будешь?”

У меня даже рот непроизвольно открывается, когда вижу это сообщение от него. Серьезно? Он собрался привезти мне их сам? Вот так просто?

– Ален, а где мы будем? – все ещё пребывая под впечатлением даже от самой перспективы подобного, обращаюсь к притихшей девушке.

– На объездной, – бросает она, закатывая глаза, словно это было само собой разумеющимся. – Там все рейсеры тусят.

Отправляю ответ Рубцову практически дословно.

У Алены мне наконец-то выпадает возможность перекусить. О, счастье.

Правда, длится оно не долго. Ровно до момента, как она начинает пытаться запихать меня в тонкую полоску ткани, которую назвала платьем. Безуспешно.

По словам невинно хлопающей глазками Алёны, она специально себе брала его на несколько размеров меньше.

Отказываюсь от затеи влезть в это платье буквально после первой провальной попытки. Буду я еще из-за парней так страдать. Это же и каблуки надо надеть, а вечером, между прочим, уже прохладно. Поэтому стойко игнорируя возмущенное сопение Алены, надеваю поверх белой майки одолженное у нее худи.

Пусть злорадствует, плевать. Времени придумывать что-то ещё просто уже нет. Пора выезжать.

Интуиция моя просто вопит, что нужно остаться дома, но давать заднюю уже поздно. Поэтому, в очередной раз переборов себя, сажусь в машину к Лапкиной. Рядом пчелой жужжит Ален. Вот кто очень даже постарался соответствовать дресс-коду мероприятия. Короткое платье, высокие каблуки, кожанка. Еще и макияж с прической вечерний.

– Ошалеть, сколько людей… – выйдя из машины и осматриваясь по сторонам, с волнением выдыхаю я.

Вокруг такое количество дорогих спортивных тачек, стройных полуголых девиц и парней, буквально пышущих тестостероном, что я всерьез рассматриваю вариант ломанутся обратно домой.

Практически из всех машин звучит громкая музыка, всюду смех, крики и шум работающих двигателей. В воздухе стоит запах машинного масла и жженой резины.

И кому это может быть интересно?

Невольно кошусь на чуть ли не пищащую от восторга Аленку. Вот кому. Сейчас она напоминает мне маленького ребенка, запертого в теле взрослой девушки.

Вдруг среди толпы начинает волнение. Именно тогда, практически возле нас, резко тормозит черная блестящая своими полированными боками машина.

– Он приехал! – кошкой мурлыкает Аленка.

– Кто? – задаюсь вопросом в непонимании.

Собравшиеся зрители и участники со всех ног бросаются в его сторону, наперебой здороваться с шумахером, оттесняя нас с Лапкиной в сторону. Я же ощущаю себя пришибленной дверью этой самой машины, не меньше.

Почему? Все просто. Из этой навороченной тачки выходит, мать вашу, Рубцов собственной персоной. И почти сразу его взгляд находит меня в толпе.

Вот так просто. Поднимает голову и выцепляет из десятков лиц. И смотрит так пристально, будто бы с насмешкой и… какой-то другой эмоцией. Более темной, опасной и пугающей.

– Ален, я домой, – с трудом сглотнув ставшую вязкой слюну, выдавливаю из себя. Кожа шеи от взгляда сводного брата покрывается липкими горячими мурашками. Дурацкая реакция организма, доставшаяся от первобытных предков.

И чего я боюсь вообще? Может, сделать вид, что не узнала его?

Глава 6

– Какое домой?! – возмущается Лапкина. – Мы только пришли. Сейчас самое интересное начнется, – хватаясь за рукав моего худи, бескомпромиссно заявляет она, не давая и шанса сбежать.

Она словно в упор не видит, насколько я себя здесь неуютно чувствую, одаривая своим вниманием каждого парня в гоночной куртке.

– Самое интересное? – нарочито медленно и равнодушно отвернувшись от нагло пялившегося Рубцова, смотрю на Алену. – Ты-то откуда знаешь?

Расписание мероприятия у нее в заметках что ли?..

– Скоро узнаешь. О, гляди, начинается!

И, действительно, что-то начинается. Вернее даже сказать — нечто.

Галдящая толпа принимается свистеть и улюлюкать, когда какой-то мужчина средних лет с дредами в ярко-красной шапке забирается на крышу старенького, разукрашенного граффити внедорожника. В руках у него рупор, а ноги почему-то босые.

– Дамы и господа, кошечки и тигр-р-ры, – тянет свою речь хрипловато-задорным тоном мужчина, – сегодня у нас парный заезд. Поэтому скорее забирайте своих сексуальных штурманов и погнали! И не забываем, что главный приз сегодня — сто тысяч рублей. Согласитесь, есть за что побороться. А уж на что вы его потратите, решать только победителю. Будет это романтическая ночь в загородном отеле или бургер на набережной? Или быть может вы поделите деньги пополам? Короче, хватит болтать. По машинам!

– Всё. Я точно домой, – заявляю, с хмурым видом наблюдая, как все быстро рассаживаются по машинам.

Честное слово, будто тараканы по углам кухни, когда свет включают.

– Ну, что ты за зануда?! Успеешь ты еще домой, – дергает меня за рукав Алена, с волнением оглядываясь по сторонам.

В отличие от нее я не собираюсь вверять свою жизнь в руки малознакомого человека и участвовать в нелегальных гонках.

Да ещё и присутствие неподалеку Рубцова неимоверно нервирует. Судя по создавшемуся вокруг него ажиотажу, приехал он сюда явно не только для того, чтобы передать мне ключи.

– Хочешь пятьдесят штук? – рассуждения мои прерывает низкорослый худой парень. Он появляется словно из ниоткуда.

– Что? Ты это мне? – натурально выпучиваю глаза, наблюдая, как он берет меня под локоть и тащит к своей тюнингованной, выкрашенной в ядовито зеленый цвет тачки, с черными пятнами, словно от грязи, по бокам и с высоким спойлером на багажнике.

– Тебе, тебе. Пошли. Если выиграю, то бабки поровну, – кивает он, даже не смотря на меня и продолжая тащить к своей тачке.

– Да подожди ты! Я ничего в этом не понимаю, – опомнившись, торможу на пятках, наконец выдернув из его хватки свою руку.

– Просто сиди и молчи. Очень поможешь, – открывая передо мной пассажирскую дверь, с улыбкой на каком-то мальчишеском лице, произносит незнакомец.

– Капец, – шумно выдыхаю.

Не могу самой себе объяснить, почему я соглашаюсь на эту авантюру. Наверное, из-за денег? Или, может, это просто шок.

Но в машину сажусь. Внутри пахнет бензином и едким сладковатым аромат “ёлочки”, с трудом перебивающим запах дешёвых сигарет.

Парень заводит свое авто с каким-то металлическим звуком. Невольно прислушиваюсь к этому дребезжанию, начиная нервничать. С этой тачкой явно какие-то проблемы. Только вот… бежать уже поздно.

Громкий хлопок по крыше чуть не делает меня заикой. Вздрогнув, перевожу взгляд на наглеца, решительно распахнувшего мою дверь. Вжавшись в сиденье, упираюсь взглядом в по волчьи серые глаза сводного братца.

– Не так быстро, – от голоса режущего, словно сталь, я даже забываю, что хотела возмутиться. Вообще все забываю. Сижу и пялюсь на Рубцова сверху вниз, словно рыба — открывая и закрывая рот.

Настолько близко к нему я оказаться уж точно не планировала.

Глава 7

– Влад, какого? Тёлок что ли мало? – парнишка от возмущения даже взвизгивает.

– Она едет со мной, – невозмутимо припечатывает этот нахал.

И вот с чего бы вдруг мне приятно? Чисто по-женски. Настолько, что в груди что-то екнает, а я еле сдерживаю довольную улыбку. Совсем дурею! Он ведет себя как дикий человек, а я таю мороженым по сиденью. Это совершенно точно что-то нездоровое. Фу.

– Блядь, да возьми ее подружку, – указывает нервным жестом за окно на переминающуюся с ноги на ногу Аленку мой горе-похититель.

– Да! – моментально оживает она, подлетая к Рубцову и вцепляясь ему в рукав куртки мертвой хваткой. Глаза ее лихорадочно блестят, а на губах играет шальная улыбка Сколько счастья… И из-за кого?!

– Алло, я тут, вообще-то, – щелкаю в воздухе пальцами, порядком обалдев от того, что моего мнения никто спрашивать не собирается.

Делят нас, как каких-то… Даже не знаю, какое слово подобрать, чтобы звучало прилично. Гады, в общем, они потреблядские!

– Ты не понял, Тох? Она поедет со мной, – игнорируя висящую на себе Лапкину, а точнее одарив ее снисходительной ухмылкой, продолжает стоять на своем Рубцов.

– Старт через пять минут. Где я другую найду? Давай на “цу-е-фа”? – чуть ли не подпрыгивая от волнения на месте, уже не так уверенно отстаивает своё парнишка.

– Эту бери, – спокойно заявляет сводный братец, кивая на Аленку. – Тем более, я же выиграю. Ты знаешь.

Что, простите?! Это прикол такой или… Перевожу взгляд с одного парня на другого, выражения их лиц собраны, а во взглядах — ни единого намека на несерьезность озвученного.

– Ну всё. Пошли вы оба. Катайтесь вдвоем, – окончательно лопается мое терпение.

Не собираюсь я участвовать в этом идиотизме. Делят меня как шкуру медведя. Теперь хочется из принципа сесть в совершенно другую машину. Чтобы утереть им обоим носы. И откуда только из меня столько вредности вылезает?

Воспользовавшись моментом, выхожу из авто, юркнув под руку Рубцова. Оглядываюсь и замечаю желтую тачку, за рулем которой сидит слащавого вида парень. Через опущенное стекло он с интересом наблюдает за происходящим и чересчур довольно лыбится. И мне отчего-то очень хочется испортить ему настроение.

– Чего встала? Хотела на гонки? Вон свободная тачка, – срываюсь на растерявшейся Лапкиной, указывая рукой на этого амбала, который подъезжает почти вплотную к нам и обращается к Рубцову.

– Чё, Владик, обломала? – рука его вальяжно лежит на руле, из динамиков гремит дрифт-фанк, а на зеркале заднего вида болтаются маленькие боксерские перчатки.

– Макс, ты еще не на старте? Я же опять тебя сделаю, – лениво отзывается мой “братишка”, при этом оборачивается и цепко следит за моим передвижением

Аленка больше не тупит, бодро мчится к машине Рубцова и под его обалдевшим взглядом садится на переднее сиденье, пристегиваясь. Я тоже принимаю решение не терять время. В крови уже бурлит адреналин.

– Э-э-э, – взволнованно тянет хозяин желтого авто, наблюдая, как я сажусь в его машину, – ты куда это?

– Заезд через три минуты. Лучше двигай к старту, – деловито сообщию ему, указывая взглядом вперед.

– Охренеть, ты борзая, – смеется тот самый Макс и по совместительству мой новый водитель. – Ты в курсе, что вообще-то все места заранее расписаны. Я со своей девушкой еду.

– И где она? – наигранно осматриваюсь и даже на заднее сиденье заглядываю. Естественно, кроме нас, в тачке никого нет.

– Сейчас придет, – теряя веселость, говорит он недовольно, но услышав вой сирены, нас начинает банально паниковать: – Блядь! Ладно. Я Макс.

Представляется он, хотя я уже и так знаю его имя из их короткого диалога с Рубцовым.

– Юля, – сообщаю в ответ, защелкивая ремень безопасности.

– Угу, – совершенно не впечатляется он.

Мы двигаемся к старту, а я с удовольствием наблюдаю за тем, как блондинка на каблуках и в короткой юбке рассерженно смотрит нам вслед, а после, быстро сориентировавшись мчится к ярко-зеленой машине. Тем временем, худощавая девушка в черных лосинах и черной майке остается у обочины, чуть ли не в слезах провожая взглядом машину Рубцова, в которой место штурмана нагло заняла Алена. Упс, похоже, места реально расписаны заранее…

– Чего с Владом не поехала? – ворчливо спрашивает Макс, недовольно посматривая на меня.

Я же кручу головой, следя за тем, на какие позиции встает волнующая меня машина.

А именно та, в которой сидят Рубцов и Лапкина. Поэтому смысл сказанного до меня доходит не сразу.

– А? А, с Владом. Он не захотел деньги делить. Ты же не такой?

Ну, приврала немного. Не буду же я незнакомому человеку подробно пересказывать всю историю.

– Пиздец. Ты еще и бабок с меня срубить решила? – едва не плюется ядом мой новый знакомый. Что-то как-то подозрительно много их появляется за последние дни. – Я же сказал, у меня девушка есть.

– Ну ты и душный, – закатываю глаза, испытывая смешанные чувства. – Я с первого раза все поняла. Или ты себе постоянно это повторяешь? Меня ты не интересуешь. Я про деньги спросила, – тараторю без умолку, чувствуя напряжение всем телом. А ещё вибрацию, исходящую от мобильного, разрывающегося из-за входящих уведомлений. По характерному опущенному лицу Рубцова, сразу ясно, кто мне написывает. А читать почему-то мне страшно.

– Восемьдесят на двадцать. От меня всё зависит, – возвращает меня в реальность голос Макса.

– Я сейчас из тачки выйду, и тебя выкинут из заезда вообще, – без доли приукрас заявляю нагло, внезапно чувствуя себя значимой фигурой. А что? Я за справедливость!

– Может ты к Владу пересядешь? А моя девушка вернется в мою машину? – с надеждой спрашивает водитель, но не ту-то было.

– Шестьдесят на сорок, – я демонстративно открываю дверь в момент, когда на трассу уже выходит девушка с флажком.

– Да! Да, блядь. Согласен. Закрой дверь! – ревет не своим голосом парень.

– Другое дело, – киваю я, захлопывая дверь. – Ты хоть как? Нормально водишь или обычно продуваешь?

Глава 8

– Я тебе что, собака? – возмущаюсь в ответ на столь грубое обращение.

– Нет. Собаки поумнее будут, – шипит сводный братец сквозь зубы, как будто я ему всю жизнь умудрилась испортить. Ага, всего за один день.

– Влад, забирай уже свою ненормальную, – вмешивается в наш диалог Макс. Делиться деньгами не хочет, вот и возмущается.

– С удовольствием, – расплывается в хищном оскале сводный братец.

– Э-э-э, а меня кто-нибудь спросит? – обалдеваю от их наглости.

Нет. И не собираются. Рубцов просто берет и вытаскивает меня за локоть из машины. Я пытаюсь сопротивляться, но все бесполезно. Это гора мышц. Без мозгов!

За попытками вернуть себе свободу, как-то не сразу замечаю, что локация меняется с уличной на более… клубную?

Рубцов, по всей видимости, совсем поехал крышей, раз решает вот так просто протащить на прицепе меня через всю дорогу и привести в какое-то заведение ночного характера. Но даже оказавшись внутри, он, словно позабыв обо мне, не слушает то, как я пытаюсь перекричать музыку, чтобы достучаться до него.

Ни крики, ни мольбы, ни просьбы, ни даже косые взгляды со стороны его то ли дружков, то ли фанатов. Ему по боку все.

– Сиди здесь, поняла? – в один момент подтолкнув меня вперёд, заявляет он.

Я падаю в мягкое, обитое бархатным чехлом, кресло, едва не утонув в нем.

– Гав-гав, – выдаю мстительно.

– Ты, блять, реально не врубаешься, что творишь? Я тебе четко сказал: не лезть и помалкивать. А ты притащилась сюда, да и еще в компании Лапкиной. По тачкам скачешь, – нависая надо мной, он повышает голос. От него буквально исходят волны раздражения и злости.

– А с чего ты решил, что можешь мне диктовать свои правила? – вскидываю в удивлении брови.

– Это моя территория, Жиркова. И я здесь все решаю. Так что сиди, блять, в этом сраном кресле и не создавай проблем, – припечатывает он приказным тоном.

– Прикинь, не захочу? – хмыкаю в ответ. С чего он вообще решил, что я буду его слушаться? – Пойду танцевать. И что? Что ты мне сделаешь, Рубцов?

– Давно на хую не вертели?

Чего, простите?! Он сейчас всерьез это говорит? Мне? Девушке, которую он лично когда-то высмеивал за самую нелепую внешность. Вау, да ему аплодировать стоя нужно! Потому что даже если это комплимент, то очень сомнительного характера.

– Да, – бросаю резко, на эмоциях.

Он смеряет меня тяжёлым, каким-то потемневшим взглядом. Мерцающий свет от стробоскопов подсвечивает его ходящие от бешенства желваки, а пауза между композициями даёт четко расслышать злую усмешку.

– Ладно. Делай, что хочешь. О последствиях ты предупреждена.

– О, да. Придет злой и страшный Рубцов и устроит мне темную. Помню. Знаю. Я с тобой училась в одном классе, – против воли слова вылетают с обидой. Даю своим эмоциям волю. А горло сдавливает противный горький ком.

– Нет, Жиркова, ты даже не представляешь насколько все изменилось. И школьные годы тебе покажутся детской шалостью по сравнению с тем, что я могу сейчас. Не провоцируй меня лучше, – хрипло и приглушенно произносит Рубцов.

Он медленно проводит своими пальцами по моей щеке. Скользит подушечками от скулы к губам. Задерживается возле них, буравя своим взором. Прожигая дыру во мне. Я не дышу. Не позволяю себе отстраниться. Ведь это значит проиграть.

– Если ты не уберешь сейчас от меня свои грязные руки, то меня стошнит, Рубцов, – смотрю с вызовом в его глаза.

– Не преувеличивай, Жиркова, – усмехается он, а после все же убирает руку от моего лица.

Дыхание мое восстанавливается, и я улавливаю едва уловимый аромат его терпких духов, смешанный с нотками машинного масла.

Еще минуту мы ведем войну взглядами. Не разрывая зрительного контакта. Даже шум вокруг отходит на второй план. Только он и я.

– Поприветствуем нашего победителя… – прорывается как через вату уже знакомый голос ведущего прошедших гонок.

– Иди, Рубцов, тебя заждались фанаты, – с сарказмом выдавливаю из себя, наконец осознав, что пауза уж слишком затянулась.

Нефиг на меня пялиться так долго, как будто я ему что-то должна. Хочет оставить за собой последнее слово? Пожалуйста, пусть подавится.

Никак не отреагировав на мои слова, он удаляется, по всей видимости, очень довольный собой. Павлин.

– А чего это с ним? – рядом со мной на диван плюхается Аленка, видимо, наблюдавшая за всем со стороны. – Вы опять чего-то не поделили?

“Ага. Свободу слова. Родителей. И жилплощадь в придачу”, – проносится в голове, но вслух я, разумеется, этого не произношу.

– Да откуда мне знать, чего он ко мне привязался, – отмахиваюсь от нее.

– Знаешь, тебе даже повезло. Ну, что с Максом в заезде участвовала. На вечеринку пускают только первую пятерку победителей. Ну, типо э-ли-та. Я уже даже переживать начала, вдруг нас бы не пустили, а тут такая удача. Нам очень повезло. Прям капец как. Это же с дуба рухнуть можно, я с Владиком на соседнем сиденье, скорость, адреналин в крови, бабочки в животе.

– Вау, – выдаю без энтузиазма, вспоминая обстоятельства нашего участия в заезде. В гробу я видела подобную удачу. – Да, ты действительно везучая.

– Правда, яму ты себе тоже вырыла огромную, – не слушая меня, продолжает трещать Лапкина. – Катька, девчонка Макса, тебе все косы повыдирает при первой же возможности…

– Что ж, хорошо, что сегодня я косы не заплела. Ален, отвезёшь меня домой? – задаю вопрос и тут же прикусываю язык. Блин, а ключей-то у меня по-прежнему нет. Рубцова на горизонте тоже не видно. Так еще и, помимо всего прочего, страшно представить, что будет, если Лапкина узнает о том, где именно я живу…

И как быть? Аленка же мне весь мозг выжрет, если узнает.

– Вот ты где, сука?! – как нельзя кстати на горизонте возникает та самая “Катька”, не заставляя себя долго ждать.

Надо мной возвышается разгневанная девушка. Глаза ее горят желанием подраться, а на губах застывает что-то на подобие оскала.

Глава 9

– Ой, Катюша, привет, – расплывается в счастливой улыбке Лапкина, пытаясь переключить внимание разъяренной девушки на себя.

– Ты эту курву привела? – моментально находит козла отпущения Катя.

– Да. Она новенькая, правил еще наших не знает, вот и села к твоему Максу, – сыпет объяснениями Алена, чем очень удивляет меня.

– А она что? Немая? Чего глаза свои вылупила? – вновь обращается ко мне Катя.

– А ты со мной говоришь? – в удивлении вскидываю бровь. – Я думала ты с какой-то сукой пришла беседу вести.

– Послушай сюда…

– Девочки, а чего шумим? – рядом, словно из воздуха, появляется Макс. Он пытается обнять свою девушку, но та нервно отстраняется и складывает руки на груди. Всем своим видом демонстрируя недовольство.

– Ее иди обнимай, – кивает Катя головой в мою сторону. – Вы, смотрю, неплохо пообщались во время заезда.

Не выдерживаю и закатываю глаза к потолку. Это же надо быть такой ревнивой и тупой. Ну откуда же я знала, что он реально с девушкой ехать собирался? Точнее… Что это не блеф.

– Да ты все не так… – начинает оправдываться Макс, но закончить не успевает.

Меня такое зло берет, что я перебиваю его:

– Все ты так поняла, – произношу холодно и поднимаюсь с диванчика. – Только, для чего ты пришла разборки устраивать, непонятно. За мужиком бегать — себя не уважать.

Лицо Кати моментально покрывается красными пятнами. Кажется еще чуть-чуть, и она просто лопнет от злости. Лапкина открывает и закрывает рот, будто рыба, выброшенная на берег. На Макса стараюсь вообще не смотреть. У парня вообще шок.

– Козел ты, Максик! – выпаливает с обидой девушка и, развернувшись на пятках, уносится прочь.

“Козел” за ней не спешит. Буравит меня недовольным взглядом.

– Надо выпить, – выдает задумчиво Лапкина.

– И мне принеси, – явно выпроваживает ее Макс.

– Ага, – отрешенно кивает она и тоже покидает нас.

– Ты мне блять решила вообще весь вечер испоганить? Сначала гонку запорола, теперь Катьку отвадила. Что прикажешь мне с тобой делать? – парень садится на то место, что ранее занимала Лапкина.

– Можешь отдать мою часть выигрыша и угостить коктейлем, – пожимаю равнодушно плечами.

Макс сухо усмехается. Так, будто в действительности не знает, как поступить дальше и заочно согласен на все, что я предложу. Но, как оказывается, это всего лишь мои заблуждения.

– Может я лучше тебе такси закажу и больше никогда не увижу?

– Последнее — вряд ли. Но от такси не откажусь. Только ключи свои найду…

Впрочем, поиски в очередной раз идут коту под хвост. Возвращается Лапкина с целой бутылкой странной зелёной жижи и какой-то парочкой ее знакомых заводил в состоянии нестояния, так сказать.

– Хочешь к барке? – кривится Макс, смотря на эту компанию и отчего-то приглашая меня продолжить с ним общение. – Если, конечно, у тебя нет желания наглотаться этой бодяги. Алён, ты где ее взяла?

– Ребята предложили… Это вкусно, я попробовала!

Макс вырывает бутылку из рук Лапкиной и принюхивается, пока приглашенная парочка нелепо пытается усесться на диван. Его сморщенное лицо можно смело фиксировать на камеру и размещать на рекламном баннере о вредном влиянии алкоголя.

– Я передумал. Это не предложение. Мы уходим отсюда, – отрывисто выдает он, хватая меня за руку и таща в сторону барной стойки.

– Эй!

Макс резко останавливается и оборачивается, из-за чего я не успеваю затормозить и врезаюсь в его грудь. Надеюсь, рефлекторно он обнимает меня за талию. На мгновение мы оказываемся очень близко друг другу. Глаза у него зеленые с мелкими желтыми вкраплениями, а еще родинка на скуле. Маленькая, почти незаметная.

– Что? – спрашивает он тихо. Музыка долбит, и я читаю практически по губам.

– Я…

Договорить не удается, так как кто-то очень бесцеремонно выдергивает меня из объятий мужчины. А после над ухом раздается ненавистный мне хриплый рокот Рубцова.

– Это, блять, по-твоему “не создавание проблем”?

Смотрю во все глаза на холеное лицо Рубцова, щеку которого пересекает несколько красных следов, словно от когтей дикого животного. Ну, или маникюра одной определенной разгневанной личности.

Впрочем, точна причина его очередного наезда мне неизвестна. Так что делать преждевременных выводов я не буду.

– Ого, где ты успел столкнуться с дикой кошкой? – хмыкает Макс, тоже замечая необычное дизайнерское решение на лице своего соперника по заезду. Ну, или кто они там друг другу?

– У выхода. Она просила передать, чтобы ты оплатил ей следующий поход на ноготочки. Очень настойчиво.

Они как-то странно переглядываются между собой, почему-то оба в конечном итоге посмотрев на меня. А я-то тут при чем? Мне их шифрования сто лет как не сдались.

В итоге Макс тянет кривую улыбку и уходит в сторону выхода, даже не попрощавшись. Не то, чтобы мне обидно из-за этого, но я определенно не собиралась оставаться с Рубцовым и его безосновательными претензиями один на один.

– Ну, вот, Рубцов. Не такой уж ты идеальный и авторитетный, раз тебя хлещут по лицу бывшие девушки твоих соперников, – ехидно произношу, мысленно сложив дважды два.

– Думаешь? – вдруг меняется в лице сводный брат, как-то странно хмыкнув. В его глазах я, определенно, замечаю отблеск какой-то хищной энергетики.

Даже с этими царапинами на лице он не кажется мне побежденным. И это только сильнее бесит.

Я ничего не говорю в ответ, лишь смотрю на него с обжигающей ненавистью. Вот какого фига он вообще ко мне прицепился?! Отдал бы ключи и шел веселиться, скажем… к той же Лапкиной.

– Кажется, ты всё-таки собиралась найти этой ночью приключений? Что ж… Я тебе их устрою.

Не успеваю ответить, как меня вновь тащат в сторону барной стойки. Только вот возле нее мы не останавливаемся. Нет. Рубцов ведет меня дальше, к одному из служебных помещений.

А следом вталкивает меня внутрь, оставляя там одну и закрывая дверь снаружи.

Глава 10

– Это не смешно! – восклицаю возмущенно и от души пинаю дверь. Но все тщетно. Она заперта.

В ужасе метаюсь по пропахшей пылью и алкоголем комнате, словно загнанный в клетку зверь, пытаясь найти выход. Или окно. Или что-нибудь, чем можно будет хорошенько огреть Рубцова по голове!

Но не нахожу ничего, кроме связок чем-то наполненных бутылок. Даже выключателя света нет под рукой, чтобы понять, что в них.

И вот как быть в такой ситуации? За дверью орет музыка, так что моих криков о помощи слышно не будет. Выхода нет. Мне тут ночевать что ли, пока кто-нибудь из персонала не решит пополнить запасы бара?

Не знаю, сколько проходит времени. За которое я успеваю и пожалеть себя и как следует обматерить Рубцова. Выдохнувшись, обессиленно сажусь на какую-то коробку, всерьез рассматривая вариант расплакаться. И за что мне все это? Я ведь просто хотела спокойной жизни. Неужели, многого прошу?!

Мои мысленные стенания прерывает внезапный звук открывающегося замка. Неужто сводного братца совесть заела? Подрываюсь и хватаю одну из бутылок, горлышко которой удобно ложится в ладонь. Готовлюсь к обороне. Я даже замахиваюсь, когда некто входит в комнату.

– Так ты от меня денег точно не получишь, – насмешливо выдает Макс.

А я… просто очень рада его видеть. Даже не знаю, как удерживаюсь от того, чтобы не броситься на него со слезливыми объятиями.

Однако бутылку из рук не выпускаю, морщась от тусклого света из прохода в подсобку. Черт, чувствую себя, как человек, которого заперли в бункере на несколько лет, не меньше.

– Где он? – спрашиваю с вызовом, сдувая с лица прядь.

– Кто? – вскидывает брови Макс.

– Рубцов, – закипая от гнева, шиплю я.

– Укатил домой, – парень пожимает равнодушно плечами.

– Что? В смысле? Когда? – вопросы сыплются из меня неконтролируемым потоком. В голове не укладывается, как он мог так поступить. Просто взять, закрыть меня здесь и уехать? Это верх свинства!

– Ну, где-то полчаса назад, – бросает Макс мимолетный взгляд на экран своего смартфона.

– Сволочь, – выдыхаю сокрушенно, всё-таки отставляя бутылку.

– Надеюсь, это ты не обо мне, – хмыкнув, подмечает парень, убирая телефон и врезаясь в меня внимательным взглядом. – Так и будешь стоять здесь в позе разъяренной львицы? Или, может, выйдешь наружу?

– Конечно, выйду. А ты можешь отвезти меня домой? – хватаюсь за него, как утопающий за соломинку. Мозг неконтролируемо генерирует выход из сложившейся ситуации. Надежды на то, что я как-то доберусь до дома прямо посреди ночи нет. А пешком… Меня не прельщает перспектива в одиночестве таскаться по городу.

– Без проблем, как раз собирался валить с этой помойки, – пожалуй, слишком легко соглашается Макс. – Адрес вобьешь в навигатор.

Словно в каком-то отоплении следую за парнем, знаю которого от силы несколько часов. Никак не могу успокоить свой гнев по поводу того, что Рубцов, мерзавец такой, просто взял и оставил меня одну взаперти. Как он мог? Я же в действительности не принесла ему никаких проблем, о которых он без конца талдычил. Можно даже сказать, что он — поставщик всех моих бед.

За всеми этими мыслями даже не особо замечаю, как мы пересекаем шумное пространство ночного клуба и оказываемся внутри автомобиля.

– О, так ты живешь в соседнем с Владом доме, – выдает удивленно Макс, как только я вбиваю адрес в поисковик. Не могу же я ему прямым текстом дать понять, что живу в одной квартире с Рубцовым. Это станет еще более подозрительным.

– Угу, – отзываюсь без энтузиазма и спешно перевожу тему разговора. – А как ты узнал, что я в подсобке?

Если он знал изначально, где я, то почему не спешил на помощь? А если ему кто-то сказал, то кто?

– То есть вариант, где фигурирует моя прекрасная интуиция, не канает? – усмехается Макс, неотрывно следя за дорогой при выезде с парковки.

– Нет.

– Лапкина видела, куда вы с Владом ушли. Подумала, что уединиться решили. Приревновала. Напилась вдрызг и потом висла на нем, как идиотка. Только когда Влад уехал, вспомнила, что ты куда-то делась. Вот и отправила меня… искать тебя по горячим следам.

– Вот же… дрянь!

Мало того, что сама мне не помогла, так еще и тянула столько времени. С другой стороны, не скажи она, я могла там до самого закрытия куковать.

– Спасибо, – опомнившись, благодарю Макса. Хоть кто-то адекватный в этом городе. Не к месту вспоминаю, что стала причиной его ссоры с девушкой. Какой же, блин, стыд. – И извини, что так получилось… Просто Катя твоя погнала и меня понесло.

– Да забей. Завтра остынет и сама приползет обратно, – говорит он самоуверенно, сворачивая на главную магистраль и прибавляя газу. Гонщик, одним словом.

– Фу, какое потреблядство, – не сдерживаю усмешки, которая отчего-то выходит горьковатой. – У вас в отношениях подобное считается нормой?

– У нас отношениям неделя. Я без понятия, что там норма, – хмыкает он.

– А если не приползет? – с интересом спрашиваю. Мне и правда любопытно, что он будет делать, если вдруг девушка проявит характер. Что-то Катя мне не показалась одной из тех, кто так просто спустит все на тормоза.

– Значит, мы не созданы друг для друга, – выдает парень со смехом.

– А ты, Максим, однако, тот ещё мудак, – поддеваю его в притворной задумчивости , оставляя более вразумительные доводы при себе.

Да и мне ни к чему поддерживать с ним хорошие отношения. Все парни мудаки.

– А ты, Юля, та ещё неисправимая грубиянка. Так, думаешь, надо благодарить своих спасителей? – парирует он, бросая на меня насмешливый взгляд. Пристальный и долгий.

– Целоваться с тобой не буду, – предупреждаю, пригрозив пальцем.

– Минус пять тысяч долга? – наиграно заискивающе уточняет этот хитрец.

– Ни за что! – возмущаюсь, театрально прикладывая руку к грудной клетке.

– Умеешь ты обламывать парней… – со вздохом многозначительно произносит он и останавливает машину. – Мы приехали.

Глава 11

На дверной звонок приходится давить очень долго. Меня явно не ждут и открывать мне не планируют. Но в итоге нервы сдают у Рубцова.

– Доброе утро! – выдаю с ослепительной улыбкой на лице, стоит только двери распахнуться. Этот засранец, как всегда, в одних боксерах. Волосы растрепаны, а взгляд колючий и недовольный.

– Это становится традицией? – усмехается Рубцов на лице которого нет и намека на чувство вины.

– Ты перешел грань, – с тихой злостью произношу, а у самой красная пелена перед глазами встаёт. – Я тебе сейчас покажу традицию, придурок!

Не знаю, что в этот момент двигает мною. Точно, не здравый рассудок. Потому что я толкаю сводного братца прямо в грудь, наплевав на все правила приличия, отчего он рефлекторно делает шаг внутрь прихожей. А следом, воспользовавшись его секундной растерянностью, подлетаю к Рубцову и залепляю звонкую пощечину.

Нежную кожу ладони царапает однодневной щетиной на щеке парня, но меня это не останавливает. Войдя в кураж, я вновь вскидываю руку, чтобы повторить это действие, но… на этот раз Рубцов реагирует быстрее меня.

– Совсем поехала? – больно схватив меня за запястье, выпаливает он, явно не ожидав от меня подобного акта агрессии.

Да что там, я и сама от себя подобного не ждала.

– Это мне говоришь ты? Ты? Грёбаный мудозвон! Как можно было взять и забыть обо мне?

– Легко и просто, истеричка, – вновь усмехается он, но меня это бесит лишь сильнее.

Я дёргаю рукой, пытаясь вырваться, помогая себе второй. Но Рубцов куда сильнее меня, поэтому ему не составляет труда в пару действий обездвижить меня, прижав к стене и зафиксировав мои руки над головой.

– Успокоилась?

– Отпусти меня! Отпусти, скотина! Я тебя урою, услышишь? Сцарапаю твою отвратительную усмешку с лица! Загрызу, нахрен!

– Ой-ой, какая дикая кошечка завелась у меня дома. Страшно, жуть как, – с ехидством выдает он, явно не впечатлившись моими угрозами.

Его изучающий взгляд с превосходством скользит по мне плененной. А я только сейчас понимаю в какое попала положение. Глубоко дышу, почувствовав, как жар приливает к щекам. Руки начинают затекать. А кожа в местах, где этот придурок касается меня, покалывает.

– Пусти, – шиплю зло.

– Нет, – выдает он с коварной усмешкой. – Так ты мне больше нравишься. Рот, кстати, тоже могу заткнуть, если продолжишь его открывать.

Его слова отрезвляют.

Молчу. Обиженно соплю, но не решаюсь его провоцировать. Этот же ненормальный исполнит обещанное.

– Вот видишь, Жиркова, ты можешь быть послушной, если захочешь, – хрипло и еле слышно говорит Рубцов, легко фиксируя мои запястья одной рукой, а второй убирая прядь с моего лица. – А теперь извинись.

– Да пошел ты, – выдыхаю эмоционально ему в лицо на грани слышимости.

Сводный братец ещё мгновение всматривается в мое лицо, будто решая что-то для себя. И вдруг отпускает меня, отходя на шаг.

– Свали, пока я добрый.

– Ты-то добрый? – потираю зудящие запястья, смотря на него волком. Что это с ним? Неужто надоело издеваться надо мной? Скучно становится, когда жертва не сопротивляется? Хренов псевдохищник.

– Поверь. Тебе лучше не знать, какой я в гневе, – бросает он ровным тоном, по всей видимости, собираясь закончить наш “разговор” и уйти восвояси.

– Мне насрать какой ты в гневе. Просто не лезь ко мне. И все. Это не так-то уж и сложно.

И вот кто тянет меня за язык?!

– Достала, – вдруг взрывается он, а я инстинктивно вжимаюсь в стену. И чего не шла в свою комнату, пока была возможность?

В два шага Рубцов преодолевает разделяющее нас расстояние и легко закидывает меня себе на плечо. Кричу, пытаюсь вырваться. А он прет, как танк, в только одному ему известное направление.

Глава 12

– Поставь меня! – шиплю, извиваясь дикой кошкой и отбивая свои ладони об его каменную спину.

Но Рубцов глух к моим возмущениям. Он резко распахивает дверь в ванную комнату, попутно включая свет. И тогда я четко понимаю, что братец задумал.

– Только попробуй! – взвизгиваю, начиная активнее вертеться на его плече. Звук включенного душа бьет по ушам. Он же не посмеет? Ведь правда?

Посмел. Этот засранец легко скидывает меня с плеча в душевую кабину под тугие струи прохладной воды. Отплевываюсь, кричу, пытаюсь выбраться, но он крепко удерживает меня на месте. Вода попадает и на него. Тонкие струи стекают по волосам парня, крупные капли замедляются на лице и шее.

– Я тебе этого не прощу! – силы меня покидают, в душе все горит от обиды. На глазах наворачиваются слезы, но я держусь. Не хочу показывать ему, насколько мне неприятна его выходка.

– Так будет всегда. Если ты не научишься меня слышать и слушаться.

– И не собираюсь! – рявкаю рассерженно и, усыпив его бдительность, перехватываю лейку душа и направляю поток на него.

Рубцов отскакивает от меня словно ошпаренный. Вода течет на пол, а братец теперь выглядит как будто только что окунулся в море.

– Истеричка ненормальная, – смиряя меня нечитаемым взглядом, только и говорит он мрачным тоном. – Посиди здесь и подумай над своим поведением. И не забудь здесь все убрать, – бросает он через плечо, забирая полотенце и покидая ванну.

– Чего? – мои слова звучат одновременно с тем, как братец захлопывает дверь с той стороны. Неужели опять?

Подрываюсь из кабинки, едва не подскальзываясь на залитом водой полу. Гадство какое!

Кое-как удержав равновесие, “доплываю” до двери, чтобы удостовериться, что он ее не запер. К счастью, ума ему на это хватило. И тут же сама закрываюсь изнутри, собираясь немного привести себя в порядок.

Скидываю с себя мокрую насквозь толстовку и стягиваю будто прилипшие к телу джинсы. Я это так не оставлю! Вне себя от гнева несусь в комнату Рубцова. Дергаю ручку. Заперся! Тарабаню по гладкой поверхности.

– Ты еще не остыла? – усмехаясь, говорит он, распахивая дверь. Но в следующее мгновение, взгляд его перемещается ниже и немного зависает.

Открываю рот, чтобы высказать ему все. Все наболевшее за эти годы. Стереть его самодовольную улыбку с лица, но давлюсь воздухом.

Зажмуриваюсь, только сейчас осознав, в каком виде я явилась. Мокрая майка, да хлопковые белые слипы…

Пару секунд мне требуется, чтобы побороть смущение. С чего это я должна краснеть? Он вообще в боксерах передо мной постоянно. Пусть смотрит, пока не ослепнет.

Распрямляю плечи и упираю руки в бока. Вниз стараюсь даже смотреть. Покостерю себя позже, в комнате.

– Послушай сюда, Рубцов, – цежу слова сквозь зубы, возвращая парень с небес на землю. Слишком уж заинтересованным был его взгляд, направленный на мои верхние отнюдь не девяносто. – Мне наше «родство» тоже никуда не уперлось, но я стараюсь вести себя цивилизованно, хоть и чешутся руки придушить тебя, пока ты спишь. Так что и ты, будь добр, засунь свое непомерное эго в одно место и отстань от меня. Вообще забудь о моем существовании. Иначе. Я тоже могу испоганить тебе жизнь в универе.

– Ты объявляешь мне войну, Жиркова? – придя в себя, усмехается он, вальяжно опираясь о косяк двери рукой.

– Да! – подавшись вперед, выдыхаю мстительно в его наглую морду и чернющие глаза, а после развернувшись на пятках, ухожу в свою комнату, громко хлопая дверью и закрывая ее на замок.

Глава 13

Утром я просыпаюсь злая и воинственно настроенная. Но воевать мне не с кем. Рубцова нет в квартире. Он оставил мне на тумбочке ключи, гору грязной посуды, которую я не собиралась мыть и срач в ванной.

Наслаждаясь его отсутствием, провожу себя в порядок и, напевая веселый мотивчик, выдвигаюсь в универ. Возле входа, прислонившись к своей машине, сталкиваюсь с Лапкиной. По всей видимости, ждёт она меня. Потягивая сигарету и постоянно озираясь, Алёна выглядит очень нервной. Ночка не задалась?

– Привет, – выдает она елейным голосом, растягивая губы в неестественной улыбке. – Как спала?

– Прекрасно, – пожимаю плечами.

– Ну да… Идем? – откидывая окурок на асфальт, спрашивает Алена нарочито бодро. Мне это не нравится. Хочется отделаться от ее компании и расспросов. А в том, что они последуют, нет никаких сомнений. Не просто так она меня караулила у самого входа.

Киваю и отправляюсь к нужной аудитории, но в коридоре замедляю шаг. Рубцов, собственной персоны стоит в окружении парней и девушек. Громко смеется и выглядит абсолютно счастливым. Я этого так оставить не могу.

Позабыв о том, что позади меня семенит Лапкина, прямой наводкой иду к своему сводному братцу. И под обалдевшими взглядами его друзей, обнимаю его за талию со спины.

– Доброе утро, любимый, – мурчу кошкой, и трусь щекой о его плечо.

“Любимый”, едва не закашлявшись, оборачивается и смотрит на меня, как на смертницу.

– Ты так быстро уехал утром. Даже завтрак не приготовил и в ванной не убрал, а вчера обещал, – притворно ласковым тоном произношу и надуваю губы. – Ладно хоть ключи не забыл оставить, – достав из кармана доказательства, машу ими в воздухе.

Вокруг все молчат, только Рубцов сатанеет на глазах. На шее его надувается и пульсирует вена, глаза полыхают, а ноздри раздуваются, как паруса.

– Хорошего тебе дня, зайчик, – расплываюсь в очаровательном оскале. А следом, привстав на носочки, легко чмокаю его в нос и удаляюсь. Очень сильно стараясь не перейти на бег.

Приходится незаметно отплеваться от внепланового поцелуя, пускай и столь невинного. Но, в принципе, я очень довольна собой. Правда, не успеваю сделать и пары шагов, как меня перехватывают за талию крепкие мужские руки.

– Куда ты, киса? – хрипло и с какой-то садисткой улыбкой на губах спрашивает Рубцов. – День не задастся, если ты меня не поцелуешь.

И эта сволочь, впивается мне жестким поцелуем в губы. Я свои не размыкаю, протяжно стону, будто от удовольствия. А братец, будь он проклят, крепче сжимает меня в своих объятиях.

Так и стоим, сойдясь в страстных объятьях, наверняка, оба обуреваемые ненавистью друг к другу. Надо потом рот с мылом помыть.

– Что ж ты у меня такая стеснительная? – хмыкает Рубцов, отстраняясь, нарочито громко проговаривая слова. – Вчера такое вытворяла, а сегодня…

– То ли ещё будет, – многозначительно произношу, стараясь не сорваться на шипение. У, паразит, какой, выкрутился.

– Давай детка, – шлепнув меня по попе, выдает этот гад. – В обед увидимся, – и говорит он это таким тоном, что сразу становится ясно — столовую мне следует обходить за километр.

К Лапкиной, что истуканом застыла у двери в аудиторию, возвращаюсь в крайне раздрае. Щеки пылают, сердце колотится, а руки так и чешутся выцарапать этому придурку глаза. Но нет, нельзя. Судя по характерному жжению между лопаток, наш спектакль произвел фурор.

– Вы вместе? – спрашивает Алёнка таким убитым голосом, что мне становится неловко.

Не от вранья. Нет. С этим у меня проблем нет. Скорее потому что моя атака на Рубцова не сработала. Слишком уж он легко принял правила моей игры. Остаётся только понять, как бы обернуть эту ситуацию в свою пользу…

– То что нужно… – бормочу я отрешенно, переведя взгляд на доску объявлений и заметив яркую афишу.

“Студенческая весна! Объявляем набор пар на танцевальный конкурс в честь “Осеннего бала”. Участие студентов от каждой группы обязательно.

– Ален, а из нашей группы кто-то участвует? – киваю головой на объявление.

– Что? – хмурится она, не понимая о чем я, но обернувшись говорит: – А. Нет. Кто захочет в этой фигне участвовать добровольно? Мы ж не перваши.

– Прекрасно! – хлопаю в ладоши и несусь в сторону деканата.

– Куда ты? Сейчас пара.

– Мне срочно нужно записаться на конкурс!

Запыхавшись, влетаю в кабинет зав.кафедрой по общественной деятельности и выдаю с порога:

– Добрый день! Запишите меня на Осенний бал. Меня и моего парня.

– Это которого? – невозмутимо спрашивает сухонькая женщина в очках, беря листы с края стола.

– Это Рубцова Влада из двадцать второй.

– Рубцова? – округляет глаза женщина.

– Да-да, он очень хочет. Так рвался, еле удержала, – нагло вру с честными глазами.

– Записала! – быстро выдает она, торопливо черкая фамилию Рубцова на листе. – Я давно за этим голубчиком гоняюсь. Спасу никакого. Никаких в кружках не состоит, в общественной деятельности не участвует. А вы?

– Ширкова Юля, двадцать первая.

Покидаю кабинет с блаженной улыбкой на устах. Уж эта женщина от него теперь не отстанет. Осталось научится танцевать…