Своих не бросаем. рассказ

Своих не бросаем. рассказ

Лета две тысячи 25 года от Рождества Христова выдалось для Валеры удивительное. Начиная с нового года и по сию пору, то есть 25 июля, ему везло.

Сначала на новогодние праздники ему подарили от Едра как вытирану всех войн, кроличью шапку с завязками. Валера сильно радовался такому
подарку, особенно завязкам, так как на зимнюю шапку он никак не мог скопить
денежек, ходил даже зимой в белой тряпочке на голове, пристегивающейся к густой
не стриженной шевелюре, всегда стоявшей дыбом, бельевой прищепкой.

Приехал какой-то депутат на «Мерседесе», высунулся из полуоткрытого окна и подозвал Валеру,
который ковылял до подъезда из булочной – он там затарился на неделю
продуктами, купил батон и бутылку минералки, благо его господин вовремя
выплачивал пенсию, хвала ему за это и за стабильность тоже, произнес пафосную
речь и приказал нагнуться. Когда Валера нагнулся, депутат глубоко напялил на
него кроличью шапку и очень туго завязал вязки на подбородке. Затем выскочил из
депутатской же машины какой-то прохиндей, сфотал счастливого обладателя
подарка, затем прыгнул в машину, и они укатили, обдав вытирана клубами сизого
дыма. Валера долго был в эйфории от такого знатного подарка и знаку внимания,
весь день ходил широко улыбаясь, даже местные жители, соседи все спрашивали:

- Эй, дарагой, чо часливый такой, а?

Затем в апреле он нашел на помойке почти целый чемодан! Нет, не денег. Просто чемодан.
Коричневый, слегка потертый, но целый почти. Правда замки были сломаны, и одна
стенка была проломлена – зияла лохматая дыра, но это ерунда, посчитал Валера и
стал радоваться снова.

И вот уже в июле его позвали на какое-то мероприятие, посвященное черт знает чему,
собрались все Единороссы в актовом зале администрации, вручили Валере подарок –
рамку для фотографии и дали слово.

Вытиран вышел к микрофону, прокашлялся, поправил кроличью шапку, что-то прошамкал и его тут же
вежливо прогнали, под громкие аплодисменты и вспышки камер.

В общем счастью не было предела.

Валера был вытиран спецназа, в первой войне, потерял ногу, за это ему вручили протез, затем во
второй, там он потерял руку, за это ему пришили палку вместо руки, и в
последней войне он потерял совесть, приехал с самокатом оттуда, стиральной
машинкой, но без ребер, ребра ему выбило осколками от чего-то, он сам не понял
от чего. Лечил он себя сам, так врачи его отказались лечить, сказали, что все
занято, мест нет, ползи, мол, на погост уже. Валера уполз, нашел берлогу
брошенную. Сам себя вылечил травами и припрятанным кем-то медом в глиняном
горшочке. Затем выполз из берлоги и уполз в тыл, где его отправили домой, когда
он выплатил двести тысяч начальнику. Вообще, все что ему выплатили, забрали
отцы командиры и сказали, мол радуйся, что мы тебя не грохнули в кустах, псина.
Одно радовало сильно Валеру – без ребер он стал очень гибким аки змей, что
впоследствии ему очень пригождалось.

Жены и детей у него не было, бросили они Валеру, когда он стал заниматься традиционными ценностями – бить жену и детей и пить горькую. Им надоело просто ходить в синяках и терпеть каждый день пьяного Валеру, и они «срыли» от него в дальние края, оставив его в «однушке».

Это июльское утро выдалось солнечным. Всё было как обычно и ничто не предвещало что-то плохого и необычного. Во дворе их дома на детской площадке, как всегда, мусульмане разделывали барана, висевшего на турнике. Кровища от него была как обычно повсюду разбрызгана, а под сами бараном скопилась целая лужа. Мухи роями летали и садились на несчастного барана, на мусульман, на прохожих, на окна близлежащих домов. Валера улыбнулся солнышку и пошел дальше. Возле супермаркета мирно рылись пенсионеры в просрочке и сегодня даже не бранились и не дрались. Прохожие женщины и девушки радовали глаз как обычно своими черными балахонами и хиджабами. Мусульманские ребятишки били какого-то русского мальчика толпой. Трубу прорвало сегодня в другом месте и фекалии текли рекой на центральном проспекте в ста метрах дальше, чем вчера, но в пятидесяти метрах ближе, чем позавчера, воняя на весь район. Красота! Обычное утро большого города позднего путинизма. И даже сегодня мусульманские ребятишки не обкидали Валеру гнилыми помидорами, булыжниками и не надавали пинков.

Валера подумал, что надо спешить, так как скоро все улицы перекроют на молитву. Мусульмане
просто заполонят все улицы, прохода даже не будет, не говоря уже о проездах
трамваев, троллейбусов и автомашин. И если спецназовец опоздает, то начальница
будет сильно ругаться. Валера Пробкенштейн работал в частном детективном агентстве
«Розы и Шипы». Начальницей у него была огромная сорока шестилетняя женщина с
крашенными хной редкими волосёнками, через которые хорошо просматривались
огромные проплешины. Пробкенштейн не хотел попадать под гнев начальницы, так как она любила даже безо всякого повода дубасить Валеру его же протезом, либо ручным, либо ножным, обзывая при это его вонючим Буратино. Впрочем, Валере было не привыкать и платила она хорошо –
миска супа в день. Или каши перловой. Или просто кусок хлеба и кружка воды. Был
Валера у нее агентом по уборке помещений и крыльца.

Идя по тротуару и радуясь жизни Валера не заметил, как сзади на него свалился фонарный столб.
Столбы в городе падали часто, от старости, это было не в новинку, но на этот
раз столб упал на Валеру, ударив его по спине. При этом сам фонарь стукнул
Пробкенштейна по башке и оделся на нее как шлём. В глазах у Валеры потемнело…

Пелена в глазах вытирана всех войн стала медленно растворятся и появилось наконец
изображение, которое еще прыгало и было полно помех, но постепенно все
наладилось и Пробкенштейн увидал перед собой огромную морду… медведя!

Валера подскочил, заорал как последний дебил и бросился бежать, ломая кусты и тонкие
березки. Медведь, напугавшись не менее вытирана, рванул бежать в другую
сторону, распугивая во все стороны лисиц и волков.