Пролог
Сердце замирало с каждым шагом, будто понимало, что мне сейчас предстоит увидеть.
Сполохи синего огня вздымались над замком, будто прожорливое чудище, поглощали башенку за башенкой.
Опоздал.
Я перешел на бег, выдыхая холодный воздух из легких, стирая босые ноги в кровь об острые камни. «Остановить бы время», - мелькнула шальная мысль.
Мелькнула и исчезла, растворяясь в вязком воздухе Серых скал.
Мой дом. Тот, что я покинул когда-то, тот, что мне больше не принадлежал. Теперь же я наблюдал его смерть. Окончательную и бесповоротную.
Влетел в ворота замка, не обращая внимания на паникующих людей, старающихся быстрее выбраться наружу. Длинные коридоры, сломанная мебель – все мешало добраться скорее до главного зала. Ведь именно там должна была случиться церемония.
Я вбежал в зал, когда жар нестерпимо жег грудную клетку, а дышать стало почти невозможно.
Она стояла там, в белом прекрасном платье, будто выточенная из камня. Волосы забраны в высокую прическу, лицо покрывала легкая вуаль. Оглядел зал, все вокруг покрылось плесенью, рушилось прямо на глазах. Тот, который не сумел ее спасти, хоть и честно пытался, полз в направлении выхода, надсадно кашляя, еле живой. Меня он даже не заметил. Только мне дело до него никакого не было.
Я шумно выдохнул и твердой походкой направился к той, которую искал всю свою долгую жизнь.
Я приблизился почти вплотную, откинул вуаль и взглянул на ее лицо. Тонкие черты, вздернутый нос, острые скулы и излишняя бледность – ее всегда сопровождало именно это. Только глаза обычно живые и выразительные, обдавали леденящим холодом. Она будто смотрела сквозь меня и не видела. Та, которую я полюбил так отчаянно, ушла навсегда, разочаровавшись во мне.
Магия хлестанула с новой силой, выбивая дух, но я лишь поморщился, протянул дрожащие пальцы к ее лицу, провел подушечками по щекам. Кожа оказалась ледяной, будто передо мной не живой человек.
Прикрыл глаза, выдохнул и припал к ее губам. Девушка не шевельнулась, не попыталась меня оттолкнуть, будто спала. Я в отчаянной попытке хоть как-то достучаться до самых задворок ее разума, прижал ее к себе плотнее, сгорая от горя и желания, углубил поцелуй. Ее нежные губы, такие податливые с еле уловимым привкусом клубники, сейчас казались мертвыми. Но я не отступил, мне больше ничего не осталось, еще раз мне ее не вернут. Провел языком по нежной коже, проник глубже, всхлипнув, как подросток, будто пытался слиться с ней воедино, навеки остаться погребенным под огромными валунами, что выпадали из стен и с громкими ударами приземлялись на некогда белоснежный пол.
Вдруг, девушка в моих руках вздрогнула и схватилась за мои руки. Слабо, будто новорожденная. Я тут же отстранился, не веря в такое чудо, посмотрел на нее, стараясь запомнить каждую родинку, каждую пору на ее лице, и натолкнулся на испуганный взгляд голубых озер, в которых тут же утонул.
- Светозар, - сорвался с ее губ тихий шелест, а мое сердце забилось вдвое чаще.
Я несмело провел пальцами по ее лицу и нежно улыбнулся. Только ответить она не успела.
В следующий миг нас накрыла вырвавшаяся из-под контроля магия, выбивая дух из легких и ослепляя своей беспощадной мощью.
Наше время истекло...
Глава 1. Как все начиналось
Неделю назад
- Проснитесь! – моих ушей коснулся чужой крик, а в лицо щедро брызнули водой.
Поморщилась и еле разлепила веки. В голове будто колокола звенели, а по всему телу растеклась тяжесть, будто оно не мое вовсе. Стерла с лица жидкость, которой сердобольная компаньонка меня окатила, и недовольно уставилась на сердитую девушку.
- Ты ничего не перепутала? – спросила холодно, пытаясь сесть.
Но мышцы ломило так, что пальцем-то пошевелить сложно. Но мне уже привычно. Такое бывало с самого детства, временами. Когда я не принимала на ночь успокоительных или днем сильно нервничала.
Жаль, лекари бессильны. Матушка с отцом кого только не нанимали, все впустую.
- Не перепутала, госпожа, - криво улыбнулась она, - или вы забыли, что сегодня важный день?
- Какой еще день?! – я нехотя свесила ноги с перин, массируя руки, чтобы избавиться от судорог, - рассвет только занялся.
Сквозь распахнутые шторы виднелся край солнца, лениво выползающий из-за верхушек деревьев. Я зевнула, прикрыв рот ладонью и сползла с кровати. Луиза – моя компаньонка – стояла, широко расставив ноги, а в руках до сих пор сжимала кувшин с водой. Именно из него она меня окатила, чтобы пробудить.
- Не ценишь ты труд служанок, Лиззи, - вздохнула я картинно и еле передвигая ноги отправилась к тазику с водой для умывания, - хоть воды-то оставила? Рот прополоскать.
- Оставила, Фел, вам уже ванну приготовили с маслами разными, до обеда-то рукой подать, - вздохнула девушка и полила мне из кувшина, чтобы я умылась, - опять вы забыли, что смотрины будут.
- У меня от этих смотрин уже несварение, - буркнула я, утираясь пушистым полотенцем, - зачем только матушке с батюшкой понадобилось меня замуж срочно отдавать? Неужели, я обуза?
- Не говорите глупостей, - Лиззи расплела мою косу, волосы мягкими волнами укутали меня, опускаясь до самой поясницы, - вы закончили гимназию. Теперь вам один путь остался – замуж. Не понимаю, почему вы так сопротивляетесь.
- Потому что не хочу я замуж, - сжала кулачки и нахмурилась, но Лиззи лишь грустно улыбнулась, пристроив кувшин на туалетный столик.
- Нас обычно не спрашивают, - сказала она тихо.
- Но ты-то не замужем, и не собираешься! – вспылила я, сбрасывая ночную рубашку прямо на пол, все равно в стирку заберут.
- Думаете, от хорошей жизни я в компаньонки пошла? – Лиззи тоже разозлилась, уперев руки в бока, - да кому нужна сирота без кола, без двора?! Только конюх если на сеновал утянет!
- Не сгущай краски, - отступила я на шаг, девушка в гневе пугала, - ты красавица, каких поискать, к тому же умница.
- Только титулов у меня нет, и ни гроша за душой, - Лиззи схватила меня под локоть и потащила в сторону ванной комнаты, - хватит мне зубы заговаривать, идите, мойтесь.
Я обреченно вздохнула и отдала себя в руки компаньонки. Вскоре к ней присоединились служанки, отчего настроение совсем испортилось. Терпеть все это не могла. С детства. Поэтому служанки опасливо на меня косились и старались все делать быстро.
Я же прикрыла глаза и расслабилась. Как замечательно было в гимназии. Никто не заставлял натираться маслами, белить лицо и укладывать волосы в высокие прически. Да у меня голова теперь весь день ныть будет.
Дело в том, что мой батюшка не последний человек в государстве. Он носит титул барона, нам подчиняется больше сотни крестьян, а поместье наше процветает. Вот мне, как единственной наследнице, и приходится участвовать в смотринах, чтобы батюшка мой спокойно спал. А то переживает, что не на кого хозяйство оставить, мало ли что с ним приключится.
Только не понимала я, почему поместье нельзя оставить мне. Я ведь и счету обучена, и дела вести могу. Но не принято у нас в империи женщин допускать до власти. Как там говорят светские барышни, которые иностранных слов нахватались? Моветон? Хотя наш теперешний император сам страной и не управлял вовсе. За него это делала матушка. После смерти старого императора именно она заняла трон, хоть формально там сидит пятилетний ребенок.
Как же мне хотелось иметь столько сил, чтобы отстоять свою независимость и не выходить замуж. Хоть бы еще лет двадцать. Мне всего-то восемнадцать, совершеннолетие только через три года, неужели свадьбу надо сыграть так срочно?
Омовения закончились, когда солнце стояло высоко над землей. Оно золотило верхушки деревьев теплым светом, а листья с них по спиралям опадали к ногам, укладываясь в разноцветный ковер. Осень в нашем краю всегда отличалась красками и теплом. Не то, что в соседнем графстве. Там всегда дули холодные ветра с Северного моря, приносили дожди и туман.
- Какая вы красавица, - выдохнула Марья – одна из служанок, - наглядеться не могу.
Я лишь фыркнула в отвращении и рассмотрела себя в зеркале. Корсет платья делал меня настолько хрупкой и тонкой, что страшно смотреть. От рождения пепельно-белые волосы подняли высоко наверх, закрутив их в крупные кудри, лицо рьяно присыпали белилами. Я и так бледная, зачем такие жертвы?
- Это вы красотой называете? – спросила тихо, злясь на всех и вся, - да это просто посмешище, а не платье. Одни рюши с бантами, да каменья сверкают. Я себя деревом новогодним ощущаю.
Глава 2. Смотрины
Время смотрин тянулось лениво, нехотя, будто насмехалось. Я механически улыбалась и кивала на комплименты. Казалось, что эту приклеенную улыбку я не сотру никогда.
Один жених сменял другого, сливаясь в моей памяти в единое многорукое и многоногое чудовище. Даже голова разболелась. Я уж не думала о том, что живот скручивало спиралью от голода, а мышцы натружено ныли.
Постаралась отрешиться от реальности и не оттирать руку после каждого слюнявого лобызания. С моего места отлично просматривались огромные, распахнутые настежь окна. Там, за границей этой душной клетки, в которую заковали меня родители и служанки, над землей низко нависали свинцовые тучи, они скрывали верхушки Серых гор, которые еле виднелись на горизонте.
Почему-то горы эти вызывали во мне двойственные чувства всегда. С одной стороны, меня сильно тянуло пройтись по извилистым тропкам, пощекотать нервы обрывами, погреться на огромных валунах. Одно только представление о прогулке в горах разливалось у меня теплом в груди, а улыбка переставала быть механической, приобретала искренность и нежность. Только вот с другой стороны, я панически боялась приближаться к темным громадам. Однажды батенька взял меня на охоту, чтобы приобщить ко взрослой жизни. Только я даже границу гор переступить не смогла, забилась в истерике, захныкала. Страх тогда связал меня, заставил выворачивать руки и отключил голову. Больше в горы меня не водили.
Только никто не ведал, что я там бывала. Слишком часто. Болезненно и страшно.
Тут же нахлынули воспоминания о прошедшем сне, отчего улыбка превратилась в оскал, а я тут же постаралась вернуться в реальность. Снова удалось отогнать липкий страх, да чувство оков по рукам и ногам.
- Баронесса, - как нельзя кстати подошел очередной претендент на мою руку и сердце, - позвольте представиться - Александр, граф Нижинский. Я сражен вашей красотой наповал.
- Мне так лестно, ваше сиятельство, - выдавила из себя я, всеми силами стараясь не отдернуть руку.
Вздохнула и присмотрелась к графу внимательнее. Первое, что врезалось мне в память - это глаза. Миндалевидные, опушенные темными ресницами, они будто впивались в меня острыми ножами в попытке добраться до самых сокровенных тайн. Я сглотнула и опустила взгляд, мимолетом оглядывая графа с ног до головы. Парадный сюртук дивно контрастировал с его яркой внешностью, на поясе висел плотный, блестящий кнут. Внутри зародилась тревога. Такие обычно носили помещики, но никак не графы. Надеюсь, он не задержится надолго рядом? Мне почему-то стало неуютно.
Только граф Нижинский уходить не спешил. Он белозубо улыбался и беззастенчиво меня разглядывал, не выпуская мою руку из плена своих мозолистых ладоней. Я мельком оглянулась, но рядом не оказалось ни компаньонки, ни матушки. От того, что я оказалась с мужчиной почти без защиты, по спине пробежал холодок.
- Позвольте завтра занять вас на три танца, - снова заговорил он, пока я пыталась придумать, как избавится от такого навязчивого внимания.
Такое предложение меня возмутило, потому что не принято приглашать незамужнюю девушку больше, чем на два танца. Три означает, что девушка совершила выбор. Я же графа видела впервые в жизни. Тем более, замуж не собираюсь.
Я прищурилась, уголки губ опустились, а взгляд впился в его глаза. Отпустила контроль, показывая то, что обычно пряталось под напускной приветливостью и скромностью.
- Вам когда-нибудь говорили, что вы нахал, - произнесла тихо, с толикой иронии, и добавила немного громче, - ваше сиятельство?
Улыбка графа стала шире, а во взгляде появилась искренняя заинтересованность. Только мнение мое о Нижинском ничуть не изменилось. По спине все так же ползал холодок, а руку хотелось вернуть. Что я тут же и проделала, незаметно обтерев тыльную сторону о пышные юбки платья.
- Дамы мне такого еще не говорили, - ответил он, приподнял бровь, - а вот товарищи достаточно часто. Что ж, тогда могу я рассчитывать на два танца?
- Если только один из ваших конкурентов откажется вовсе, - мотнула я головой, пряча все свои истинные чувства за привычной маской, - где ваши владения, граф? - решила сменить тему разговора, потому что взгляд мужчины стал опасным на долю секунды, а улыбка превратилась в оскал хищника.
- О, ваша милость, - склонил он голову едва заметно, а правая рука легла на кнут, - я издалека. Вы, может, не слышали о моем графстве.
- Так расскажите, - невольно повела плечом, следя за его четкими движениями, военный?
- Я бы с удовольствием, но время нашей аудиенции подходит к концу, - на его лицо наползла тень, будто он желал порвать условности, - боюсь, что следующий претендент на ваше внимание оттопчет мне пятки.
И махнул рукой себе за спину. Там уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу худой и нескладный юноша, он раздувал ноздри и мял в руках кружевной платочек. Я едва сдержала улыбку, возвращаясь к нашим с графом гляделкам.
- Хоть намекните, - вместо прощания предложила я, - или вы готовы оставить меня умирать от любопытства?
- Я слишком благороден, чтобы допустить смерть такой прекрасной девушки, - его взгляд прошелся по мне от макушки до пят, отчего меня будто встряхнуло внутри, а щеки против воли запылали, - Мои владения располагаются далеко на юге, в самом сердце царства, некогда мои земли принадлежали Белому богу. Пока боги не покинули наш мир.
Глава 3. Решение
Сны. То, чего я страшилась и чего желала одновременно. Я никому не рассказывала о них. Но, сколько себя помню, всегда видела их. Каждую ночь. Иногда отчетливо, будто жила там, иногда еле уловимо, на грани сознания.
Но там, во снах, моя жизнь виделась совсем иной. Там было то страшно, то радостно, то никак. Но, все же, чаще всего меня сковывал холод и мрак. И безысходность. Одиночество.
И во всех снах так или иначе мне мерещился бог, разглядеть мне его не удавалось ни разу, но внутри жила уверенность, что я права. Он то звал меня, то наказывал. После стольких лет он вызывал у меня глухое раздражение и неприязнь.
Послушницы его храма, в который меня отвели после первого осмысленного сна, сказали, что это провидение, дар божий. Надо радоваться, а не хныкать в подушку. Лекари же разводили руками и выписывали отвары да настои травяные, которые помогали ненадолго.
Я выдохнула и прижалась спиной к мраморной колонне. Она так приятно холодила, что я прикрыла глаза от удовольствия и дала себе немного свободы. От постоянного контроля.
Хорошо, что торжественная часть закончилась, все женихи представлены, а меня скоро отпустят в комнату. Я встрепенулась, раскрыла глаза и вновь встретилась взглядом с графом Нижинским. Щеки невольно окрасил румянец, а всю расслабленность как рукой сняло. Граф отсалютовал мне бокалом с вином и подмигнул, отчего меня передернуло. Он за этот обед стал моим проклятием. Сколько бы я не уходила в свои мысли, пытаясь отрешиться от действительности, Нижинский постоянно появлялся в поле моего зрения, отвлекал ухмылками и прожигал оценивающими взглядами.
Еще больше мне не понравилось, что он разговаривал с моим отцом. Панибратски, даже уничижительно. А батюшка сиял, как начищенный медяк. Только бы он без моего согласия не выбрал мне графа в женихи. Лучше уж тогда того, худого и нескладного, да любого из представленных сегодня женихов. Их взгляды меня не пугали так сильно.
Я поджала губы и нашла взглядом свою компаньонку. Лиззи развлекалась тем, что строила глазки лакеям моих женихов. Сколько бы она не жаловалась, но мужским вниманием ее никогда не обделяли.
Правда, замуж не звали, но я бы предпочла такую жизнь. Свободную от обязательств, полную неожиданностей, приключений.
Я поймала взгляд девушки и показала ей хмурым выражением лица, насколько я недовольна ее поведением и отсутствием рядом со мной. Лиззи тут же лукаво улыбнулась и покорно склонила голову.
Через несколько мгновений она оказалась рядом.
- Что случилось, госпожа? - спросила она, хитро стреляя глазами по сторонам, - ваши женихи заставили вас скучать?
Я скривилась, будто горькую пилюлю проглотила, подхватила компаньонку под локоть и потащила в тень одного из украшений обеденного зала.
- Лиззи, не потешайся надо мной, - строго оборвала я веселую речь девушки, - это тебе внимание приятно. Меня же утомляет. Лучше расскажи мне, что из себя представляет граф Нижинский.
Мы как раз скрылись от любопытных глаз под декоративным розовым кустом, можно было немного расслабиться.
- О, неужели у госпожи появился фаворит? - ехидство так и сквозило в каждом слове, захотелось назначить компаньонке порцию розг, но я сдержалась.
- Мне не до шуток, Лиззи, - зашипела я не хуже гадюки, - меня волнует все, что ты можешь о нем разузнать у лакеев. И лучше, если ты подслушаешь, о чем он говорит с батюшкой, - добавила я еле слышно, выглянув из своего укрытия.
- Расскажите подробнее, госпожа? - голос Лиззи утратил всю игривость, - он что-то сделал вам?
- Нет, - я даже головой мотнула, - но у меня от него мурашки по коже и взгляд его не нравится.
Лиззи кивнула и, больше ничего не спрашивая, просочилась сквозь толпу к тому месту, где общались отец и Нижинский. Я прикусила губу и вернулась в свое укрытие. Не хотелось наблюдать и оказаться застуканной. Подумают еще, что я особый интерес проявляю.
Вскоре мои мучения подошли к концу, обед завершился, и я с чистой совестью отправилась отдыхать и хоть немного перекусить. Лиззи пришла, когда служанки успели освободить меня от тяжелого платья и многочисленных шпилек.
Выражение лица компаньонки заставило меня нервничать. Лиззи покусывала нижнюю губу, свела брови на переносице и нервно перебирала подол платья.
- Свободны, - махнула я рукой служанкам.
Те почтительно поклонились и бесшумно покинули мою спальню. Я пригласила Лиззи за кофейный столик, где прислуга оставила нехитрый обед: несколько мягких булок, свежие овощи и фрукты.
- Рассказывай, - я нетерпеливо постучала ногтями по столешнице и отломила небольшой кусочек от румяной булки.
- Я не знаю с чего начать, госпожа, - продолжила Лиззи хмуриться, перекатывая меж пальцами виноградину.
- Начни с того, что узнала о Нижинском, - от волнения желудок скрутило, пришлось отложить булку снова на тарелку.
- Хорошо, - Лиззи выдохнула и начала рассказ, повернув лицо в сторону окна, - граф живет по ту сторону Серых гор. Его графство на самом деле огромное, замок больше напоминает королевский дворец, - компаньонка судорожно вздохнула и облизала губы, - влияние его тоже огромно. Ходят слухи, что он фаворит императрицы. Я так и не поняла, с чего он заинтересовался простой баронессой. Только вот, - Лиззи вдруг повернулась ко мне и посмотрела мне прямо в глаза, я невольно отпрянула, а по спине поползла змея холода, - граф всегда добивается того, чего хочет. И, ходят слухи, что он очень суров со слугами, - Лиззи запнулась и добавила, будто ядом плюнула, - даже жесток до крайности.
Глава 4. Встречи бывают разными
- Не говорите ерунды! - снова повернулась ко мне компаньонка.
Она даже вперед подалась, сверля меня возмущенным взглядом.
- Вы не привыкли к внешнему миру, - понизила она голос, чтобы не дай бог кто не услышал, - не обучены сами искать себе пропитание. Да вас любые разбойники изнасилуют, ограбят, да бросят умирать в первой попавшейся канаве.
Я поджала губы и посмотрела на Лиззи с неодобрением. В чем-то девушка была права, я не приучена спать на голой земле, носить мужские одежды или долго идти на своих двоих. Самое дальнее, куда я отбывала из отчего дома - это гимназия, что стояла на самой границе с соседним царством. Да и то, пока я добиралась туда на поезде, да на возницах, настолько умаялась, что пару дней в себя приходила. Что там, что по возвращению домой.
Только упрямство родилось вперед меня.
- А на что мне ты? - спросила еле слышно, буравя компаньонку взглядом исподлобья, - или ты хочешь нарушить условия контракта, что папенька заключил между нами?
Лиззи раздавила виноградину после моих слов, зрачки ее сузились, а губы превратились в тонкую нить.
- Нет, госпожа, - обронила она скупо, - куда вы, туда и я. Только об одном прошу, не рубите с плеча. Сначала с родителями поговорите. Может, вы убедите их, что граф вам не пара?
Я лишь грустно на это улыбнулась, а внутри кошки заскребли оттого, что пришлось обидеть самого близкого мне человека на всем свете. Но иногда Лиззи была просто невыносима.
- Ты сама веришь в то, что говоришь? - произнесла я более миролюбиво, - чтобы папенька и маменька поинтересовались моим мнением? Да где это видано?
- Вы можете хотя бы попытаться, - повела плечом Лиззи, - вас же не заставляют выходить замуж немедленно. Времени достаточно.
Я шумно выдохнула и вновь откинулась на спинку кресла. Взяла в руки бокал сухого вина, которое принесли вместе с обедом, пальцами покрутила ножку бокала и хлебнула. Залпом. В голове сразу зашумело, а щеки загорелись огнем.
Сжала хрупкий хрусталь со всей силы, зажмурилась и отбросила бокал в сторону, прислушиваясь, как мелодично растекся по комнате звон бьющегося на миллионы осколков стекла.
Тут же в комнату ворвались служанки. Они, видимо, стояли и только ждали, что я снова что-то выкину эдакое. Или подслушивали. Я же взглянула на Лиззи так, что девушка тяжело вздохнула и кивнула еле заметно.
После этого сразу вскочила на ноги и помогла добраться до ванной, а затем и до кровати. Силы меня тут же покинули, но сон не шел. Я лежала плашмя, на животе, и смотрела, как мерно тлеет свеча на туалетном столике.
А в голове проносилась тысяча планов побега. Один бредовее другого. С каждым новым неудачным планом настроение мое снижалось, а сон отдалялся. Кажется, сомкнуть глаз у меня не получится, хоть тело смертельно устало за такой длинный день.
На утро я не стала дожидаться, пока меня разбудят студеной водой или чем похуже, и нехотя встала с кровати. Солнце едва показало свой жаркий диск над верхушками деревьев на горизонте. Голова гудела от мыслей, а в глаза будто насыпали песок.
Компаньонка еще спала в своей комнате, что прилегала к моим покоям, а служанки, видно, только приступили к утренней уборке. Я лениво потянулась, растирая затекшие мышцы и, широко зевая, отправилась в уборную.
Причесалась, надела простое прогулочное платье и ополоснула лицо заготовленной служанками с вечера водой. Делать оказалось совершенно нечего, в постель обратно не хотелось, поэтому я отправилась на поиски кухни. Я редко бывала на территории слуг, поэтому запоминать местоположение хозяйственных комнат не стала.
Только сейчас мой живот сообщил мне, что неплохо бы подкрепиться, чтобы ветром не сносило. Я глубоко вдохнула и толкнула тяжелую дверь.
От скрипа несмазанных петель я невольно вздрогнула и воровато огляделась. Но в коридоре, слабо подсвеченном настенными светильниками, оказалось пустынно. Из соседних комнат никто не выбежал, грозный крик отца не раздался. Оставила себе мысленную заметку, отругать служанок за лень. Петли же должны быть смазаны всегда. Особенно, когда решается судьба моего побега.
Криво ухмыльнувшись, я притворила за собой дверь и поспешила к боковым лестницам, которыми пользовались слуги. Ступеньки скрипели под домашними туфлями, а сердце колотилось в груди перепуганной птицей. Я еще никогда не бродила по дому так рано и в одиночестве.
Меня всегда сопровождали либо служанки, либо компаньонка. Это настолько взбудоражило мою кровь, что я твердо решила сбежать и попробовать вольную жизнь, если родители не уступят мне еще хоть пару лет без замужества.
Странно, но на лестнице, как и в коридоре, мне никто не попался. Может, я слишком рано встала, и даже слуги еще не приступили к работе? Спустившись до цокольного этажа, я принюхалась. В воздухе присутствовал слабый аромат свежеиспеченного хлеба. Я улыбнулась и пошла на запах.
Да так увлеклась, что не заметила преграды, на которую с силой налетела. Преграда оказалась достаточно серьезной - меня отбросило назад на несколько шагов. И если бы не чужие сильные руки, собирать бы мне пыль с пола, да обзаводиться синяками. А синяки на моей светлой коже появлялись даже от слабого нажатия, что уж говорить об ударах.
Глава 5. Сопровождающий
- Госпожа? - бархатиситый голос вывел меня из состояния крайнего ступора.
Я ведь как замерла под этим прожигающим насквозь взглядом, так и стояла, удерживаемая сильными ладонями.
- Не гневайтесь, госпожа, - продолжил обладатель колючего взгляда и мягкого голоса.
Его голос патокой растекался внутри, заставляя замирать и вздрагивать те струны моей души, о которых я могла только догадываться. Я пригляделась к его обладателю. Взгляд из колючего и пробирающего до самых потаенных глубин моего сердца, стал виноватым. Мужчина, который вызвал у меня такую странную реакцию, выглядел, как обычный рабочий. Нечесаные темные волосы торчали во все стороны, а густая борода скрывала черты лица. Мне даже не удалось определить, сколько лет мужчине. Ему могло оказаться от двадцати и аж до сорока. Мысленно обругав свои чувства и освободившись из его объятий, я отошла на пару шагов назад, скрестила руки на груди и пытливо-презрительно уставилась на внушительную фигуру, которая, казалось, занимала половину прохода.
- Кто ты? - спросила властно, правда, голос прозвучал совсем не так, как я планировала.
Он вибрировал, будто выбирался откуда-то изнутри. Щеки невольно обожгло жаром, а я поспешила отвести взгляд, потому что не пристало баронессе показывать свои чувства перед всякой челядью.
- Я новенький здесь, госпожа, - продолжил меня терзать этот слуга своим невозможно-красивым голосом, - приехал с дальней деревни неделю назад. Меня помощником садовника Их Милость взяли.
- Откуда ты знаешь, что я госпожа? - требовательно спросила, пятясь еще назад.
В памяти тут же всплыли нудные наставления начальника охраны. Он каждый вторник с утра и до самого обеда рассказывал нам - гимназисткам - о том, какие опасности и где могут юных дев голубых кровей поджидать.
Про похитителей с целью выкупа он любил рассказывать больше всего. Жаль, я большую часть этих самых наставлений проспала. И что делать, если мне попался именно похититель, не знала.
Глаза мужчины блеснули каким-то внутренним огнем, отчего я мысленно содрогнулась, но тут же потухли.
- Так как же не знать-то? - спросил он как-то грустно, - своих хозяев знать даже младший конюх обязан. А я помощник садовника. Повыше конюха-то буду.
Я немного расслабилась и огляделась. Коридор в обе стороны пустовал, разветвляясь темнеющими провалами поворотов. Даже настенные фонари светили как-то тускло, в треть силы. Видно, с ночи не разожгли как следует. Кроме меня и незнакомого слуги вокруг больше никого не наблюдалось.
- Как тебя зовут? - спросила, чтобы потянуть время и придумать, куда идти: обратно в комнату или продолжить поиски кухни.
- Тарас, госпожа, - склонил голову мужчина и снял с макушки не замеченную мной ранее соломенную шляпу.
- Фелисия, - ответила на автомате, но тут же прикусила губу в досаде.
Ведь если он знает меня в лицо, то и имя выучил.
- Красивое имя, госпожа, - я скорее почувствовала, чем увидела, что Тарас улыбнулся в бороду, отчего сердце вновь пустилось вскачь, - может, помочь чем смогу? Вижу, в беду вы попали.
- Ты ошибаешься, - резко бросила я, смерив Тараса недовольным взглядом, - я не в беде и туда не собираюсь, я просто ищу кухню.
Хоть внешне я демонстрировала спокойствие, мысли в панике разбегались. Как какой-то садовник разузнал о моих проблемах с браком и с графом Нижинским?! Или мои догадки верны и никакой он не помощник садовника, а самый настоящий преступник?
- Так разве не беда это? - удивился вдруг Тарас, - когда кушать хочется, а нечего. Мне частенько приходилось голодать. Поэтому урчание в животе я ни с чем не перепутаю.
Щеки вновь опалил жар. Только на сей раз жар стыда, смешанный со смущением. Не пристало баронессе демонстрировать потребности своего организма. Я ведь обязана для всех окружающих быть просто куклой. Без души, чувств и мыслей.
Как матушка. Она ведь всего-то украшение батюшки, не больше.
- Давайте я провожу вас, госпожа, - продолжил он свою речь, не обращая внимания на мои пантомимы, - я выучил где тут в замке что, чтобы не мешаться старшим служанкам, да хозяевам на глаза не попасться.
- Кажется, у тебя плохо получилось, - не сдержала я улыбки.
Впервые мне попался такой простодушный слуга. Остальные старались не общаться, либо лебезить. А видя сейчас искреннее недоумение, сменившееся паникой, поспешила успокоить несчастного.
- Не бойся, я не расскажу батюшке и старшим служанкам, что видела тебя, а ты в ответ не говори, что я бродила по замку в одиночестве, - добавила покровительственно.
Тарас просиял глазами, потому что за бородой я так и не разглядела его улыбки и бодрым шагом направился к лестницам, что вели на нижние этажи. Шаг у слуги оказался широкий, я еле поспевала. А к концу ступеней выдохлась так, как никогда не уставала.
- Тарас, - позвала я, тяжело дыша, когда поняла, что мне надо немного отдохнуть, чтобы продолжить свой путь, - не спеши так, я же не умираю от голода.
Слуга замер на последней ступени и обернулся, уставившись на меня вопросительно. Я же моментально смутилась, представив, как сильно от быстрого шага раскраснелось мое лицо, а волосы выбились из простой косы.
Глава 6. Встречи бывают нежеланными
Не папенька направлялся в нашу с Тарасом сторону, печатая шаг, темной тучей на нас надвигался граф Нижинский. Сегодня он был одет в военную форму, вместо парадного сюртука, и предельно собран. В глазах не осталось вчерашних хитринок, а брови сведены на переносице. Я невольно вцепилась в Тараса и второй рукой, хоть понимала, что слуга мне ничем против графа помочь не сможет.
- А вы рисковая, дорогая невеста, - резкий звук голоса Нижинского заставил меня вздрогнуть, - в такую рань гулять по территории слуг. Еще и в сопровождении мужчины.
Сердце ухнуло вниз и забилось где-то в районе живота, пришлось одернуть себя и принять независимый вид. Если я сейчас не отошлю графа, он, скорее всего, доложит папеньке о моих утренних прогулках. А там и до слухов недалеко, о моей доступности.
- Разве, вам есть дело до того где и с кем я хожу? - выгнула бровь в наигранном удивлении, надевая привычную маску безразличия.
Пусть хоть режет меня, но я не покажу ни единственного чувства, не дам ему знать, что творится у меня на душе и какие мысли меня беспокоят. Для всех - я фарфоровая кукла без чувств и желаний. Пусть оно так и будет.
- Представьте себе, - ответил Нижинский, поравнявшись с нами.
Шпоры на лакированных сапогах жалобно звякнули, когда граф остановился в нескольких сантиметрах от меня. Я невольно отпрянула, вжимаясь в теплый бок Тараса. Граф нависал над нами несколько мучительных секунд, буравя нас пронзительным взглядом, потом переключился на слугу и хлестко бросил:
- Пошел вон, я сам провожу баронессу.
Я обмерла. Оставаться один на один с неприятным мне мужчиной совсем не хотелось. Тем более с тем, которого заочно уже женили на мне.
Тарас засопел и попробовал отцепить мои пальцы от своего локтя. Только я не пустила, впившись в него со всей силы. Глаза графа округлились, а брови поползли вверх, от того, что слуга сразу не подчинился. Правда, его удивление длилось недолго. Спустя несколько мгновений крылья его носа затрепетали, а глаза посветлели. Широкая ладонь же легла на ручку хлыста, который граф снова прикрепил к поясу.
- Мне очень лестно, Ваше Сиятельство, - поспешила я спасти ситуацию, кривя губы в благосклонной улыбке.
Пришлось придумывать на ходу, как избавиться от графа, чтобы не досталось Тарасу и не попало мне, но уже от отца.
- Но без компаньонки я не смогу пойти с мужчиной, который не является моим мужем, либо родственником, - слова вырывались из моего рта стройными рядами, - поэтому смею отказать вам в вашем предложении.
- А твой слуга разве не чужой мужчина? - глаза графа сузились в подозрении, от злого огонька, зародившегося в их глубине в этот момент, я внутренне содрогнулась.
- Он евнух, - соврала я первое, что пришло на ум.
Тарас дернулся, но промолчал. Правда дернулся настолько незаметно, что это почувствовала лишь я. Глаза же графа снова в удивлении расширились, а где-то в их темной глубине даже заплескалось сочувствие.
- Ваше Сиятельство, - поклонился вдруг Тарас, - это территория слуг, вы видать, заблудились, может, вас проводить в ваши комнаты?
- Не стоит, - поморщился граф на косноязычие слуги, - я сам найду дорогу обратно, - тут же он перевел взгляд на меня и, криво улыбнувшись, сообщил:
- Очень жаль, Ваша Милость, что вы опасаетесь меня. Поверьте, я человек строгих правил, лишнего себе не позволяю. Но воля ваша. Тогда жду с нетерпением вечера, чтоб пообщаться с вами по всем правилам.
Он склонил голову и, спустя секунду, обошел нас с Тарасом и удалился в одно из ответвлений коридора. Звук его шагов уже затих, а я все никак не могла заставить себя продолжить движение. Та гордость и наглость, которые меня держали, испарились без следа, внутри все трепетало от страха, а сердце отчаянно желало находиться от Нижинского как можно дальше.
Я даже объяснить не могла самой себе, почему он так пугал меня.
- Да, беда у вас тяжелее, госпожа, чем мне виделось, - нарушил молчание Тарас.
Он стоял не шелохнувшись все это время и терпеливо ждал, пока я приду в себя.
- Не лезь туда, куда не просят, - произнесла я, передернув плечами, - идем на кухню.
- Как прикажете, - слуга склонил косматую голову и шагнул в ближнее ответвление коридора, - кем-кем не называли, а вот евнухом впервые, - донеслось до меня еле слышное бормотание.
Щеки тут же опалил румянец стыда, но я задушила в себе это чувство. Тарас - слуга. Он и не такое стерпит. Но осадок от сказанного остался. Мало ли, я серьезно его обидела?
Кухня оказалась просторнее, чем я себе представляла. Там уже суетились кухарки, месили тесто, заваривали напитки на день, готовились к праздничному ужину.
Нас с Тарасом они заметили не сразу, а как заметили, так замерли, огромными от испуга глазами меня разглядывая. Будто привидение увидели, честное слово.
Я с привычным выражением безразличия на лице подошла к деревянному столу, за которым скорее всего обычно обедали слуги, и совсем не манерно перешагнула через лавку, подхватив подол платья. Уселась спешно и выжидательно уставилась на кухарок. Одна из них тут же заохала, захлопотала. Другие зашикали на Тараса, чтобы он держался подальше от продуктов и не тряс с одежды землей.
Глава 7. Изменения в планах
- Ваша милость! - срывающимся голосом позвала меня одна из гувернанток.
Я закатила глаза к потолку и покорно сложила руки перед собой. Завтрак прошел без приключений, одна из младших кухарок даже отважилась проводить меня до комнат. Правда она отчаянно краснела и испуганно семенила следом. Когда я выходила из кухни, в душе теплилась надежда, что Тарас остался под дверью ждать. Но она не оправдалась, вызвав глухое раздражение и обиду на мужчину. Потому что след его простыл, даже удаляющихся шагов я не расслышала. Если встречу его еще раз, обязательно выскажу все, что я думаю о его благородстве и воспитанности.
От воспоминаний меня отвлекла подошедшая гувернантка. Она смешно хмурила брови и размахивала узкой палочкой. Такими обычно били школьников по рукам за шалости. Почему-то именно сегодня батюшка озаботился моими манерами и осведомленностью о подробностях взрослой жизни, что отрядил ко мне в наставницы столичную гувернантку.
Ходили слухи, что она девиц при императорском дворе готовила к замужеству. Рассказывала, как ублажать мужа надо, как сделать так, чтоб заинтересовать. Поэтому я настроилась внимать совершенно ненужную мне информацию и стараться не зевать.
Но, странно, что батюшка решил пригласить ее перед вечерними смотринами. Неужели, собрался прямо сегодня меня замуж за Нижинского отдавать? От такой перспективы меня передернуло. Гувернантка осеклась на полуслове, а я даже не заметила, что она что-то мне увлеченно рассказывала, и сглотнула. Это громко прозвучало в воцарившейся тишине.
Я же поняла, что взгляд мой стал слишком кровожадным, когда я представила, что хочу сделать с батюшкой, матушкой и их одержимостью моим замужеством.
Я тут же опустила ресницы и намеренно покраснела.
- Вы еще так юны, ваша милость, - вздохнула гувернантка, - но вы обязаны знать, что вас ожидает после свадьбы.
- Я еще не вышла замуж, - вдруг сорвалось с губ, - да и не обручена. К чему такая спешка?
Женщина открыла и закрыла рот, как рыба, попавшая на сушу, но не нашлась сразу, что ответить. Потом поджала губы и сухо сообщила:
- Ваш отец настоял на моем скором приезде. Планировалось, что я прибуду к вашей помолвке и отправлюсь с вами в дом жениха. Чтобы обучать...
- Что? - вскинула голову, невольно перебив женщину, в груди от ее слов неприятно запекло.
- А вам не рассказывали разве, что девушка по традиции уезжает после помолвки в дом жениха. Там ее обучают быту и семейному этикету, будущая свекровь рассказывает, как надо вести себя с ее сыном, - ответила гувернантка крайне удивленно, а брови полезли на лоб.
Нет, о традициях я, конечно, слышала. Ведь именно для этого батюшка приставил ко мне компаньонку. Потому что каждой незамужней девушке благородного происхождения положено жить в доме жениха. Порой политические браки заключаются между двумя странами. Тогда это просто необходимо, чтобы после свадьбы невеста не испортила будущему мужу репутацию.
А, чтобы девушки сохраняли невинность до первой брачной ночи, в чужой дом они отправлялись с компаньонками, которые оберегали их чистоту и не позволяли женихам неприличности.
Таковой для меня стала Лиззи. Только я до слов гувернантки, наверное, не осознавала, что мне предстоит тоже самое. Тем более, ехать во владения графа Нижинского, потому что он самый вероятный кандидат на мои руку и сердце.
- Рассказывали, - ответила неохотно, отведя глаза в сторону, - просто я до сих пор не выбрала жениха. Да и смотрины еще не закончены. На будущую неделю еще назначены званые обед и ужин.
Я вернула взгляд к женщине, она прикусила губу и, наклонив голову набок, рассматривала меня слишком пристально. Я поежилась и спрятала глаза вновь, ощущая всем нутром, что гувернантка знает что-то, чего не знаю я. И это что-то очень трагично для меня.
- Я не могу пойти против воли вашего батюшки, ваша милость, - выговорила, наконец, женщина, видимо, по лицу моему определила, что прямо сегодня ни к каким женихам я ехать не намерена, - поэтому вернемся к искусству соблазнения.
Я выпустила воздух через нос и снова постаралась отключиться от реальности, не забывая краснеть щеками и охать, когда того требовал момент.
Вскоре час одних издевательств закончился и наступил другой - банные процедуры и одевание. В такие моменты я действительно ощущала себя куклой. Почему я не родилась какой-нибудь дочерью пирата? Бороздила бы просторы океана на реквизированном флагмане, пила ром с матросами и устраивала дуэли за сердца прекрасных дам.
Помотала головой и подала вторую руку служанке, она обрабатывала мои пальцы специальным раствором, чтобы они казались еще более хрупкими и бледными. Сама мысль о том, чтобы оказаться так далеко от отчего дома, напугала. Я бы ни за что не смогла проделать такой огромный путь до морского берега. Тем более, вести себя, как простолюдинка.
Какие дикости от нервов только в голову не придут. А ведь все эти идеи появлялись не просто так. Единственной отдушиной, заставляющей меня позабыть обо всех невзгодах, стали книги. Приключения, детективные истории, научные эксперименты. Кажется, за восемь лет, проведенных в гимназии, я прочитала все, что находилось в ее библиотеке. Пожилая матрона, которая заведовала книгами, даже приносила мне что-то из дома, умиляясь моей тяге к познаниям.
Глава 8. То, чего не ожидаешь
В кабинете батюшки мы оказались как раз перед началом торжественной части. Слуги уже начали запускать прибывающих гостей, поэтому Лиззи повела меня одним из потайных коридоров для слуг.
Отец, как обычно, изображал из себя несокрушимую статую, отвернувшись к окну. Он привычно сложил руки за спиной, вытянувшись по струнке.
Что меня удивило больше всего, так это наличие матушки в одном из гостевых кресел. Она сидела прямо, будто палку проглотила, только руки, мнущие кружевной платочек, выдавали ее волнение.
- Луиза, - строгий голос отца прокатился рокотом по кабинету, заставляя меня внутренне трепетать, - выйди, этот разговор не для твоих ушей.
Я умоляюще посмотрела на компаньонку, но девушка не смела противиться воле отца. Она лишь с жалостью посмотрела на меня, шепнув одними губами, что дождется меня, и бесшумно вышла, притворив за собой тяжелую дверь.
Отец даже не повернулся, а матушка прикусила губу и смотрела куда угодно, но не на меня. Да что они такое хотят мне сказать? Меня уже потряхивало от волнения, хотелось разбить что-нибудь, только чтобы затянувшееся молчание нарушилось, когда отец развернулся. На скулах его ходили желваки, а брови были сведены на самой переносице. Такое выражение могло означать только одно - отец настроен крайне серьезно. Именно с таким лицом он отправлял меня в гимназию.
- Фелисия, - начал он привычно строго, - нам надо обсудить твое поведение сегодня на приеме.
Я поджала губы, готовясь к самому худшему. От напряжения заболела шея, но я совершенно этого не заметила. Отец же прочистил горло и продолжил, не дождавшись от меня никакой реакции:
- Ты ведь уже знакома с графом Александром Нижинским?
Я кивнула, внутренне леденея. Я предполагала, что разговор пойдет о нем, но до последнего надеялась, что виной хмурости отца какой-нибудь мой проступок. Например, разбитый вчера коллекционный бокал. Или самовольный поход на кухню.
- Так вот, - отец снова прочистил горло, а я не понимала, почему он нервничает, - я рекомендую тебе сегодня отдать ему три танца.
- Что?! - возмущение вспыхнуло во мне взведенным курком.
- Я понимаю, что отбор еще не окончен, - отец впервые отвел глаза в сторону, - но сегодня тебе стоит определиться с выбором жениха.
- Почему Нижинский? - просипела я, от напряжения и злости, клоками нарастающей внутри, голос пропал.
- Потому что он единственный согласился на наши условия, - ответила мне мать.
Я впервые за всю свою жизнь слышала сталь в ее голосе. Она никогда не проявляла ко мне особой любви, мало разговаривала и больше занималась своей внешностью. Сейчас же я не узнавала ее.
- На какие условия? - слова давались с трудом, а голос все не возвращался, но родители расслышали мой вопрос.
- Тебе ведь няньки рассказывали, что свадьба по традиции должна назначаться строго через месяц после обручения? - задала матушка встречный вопрос.
Я напряженно кивнула, сжав пальцами веер до боли.
- Так вот, эта традиция непреложна, и мало кто соглашается ее нарушить, - матушка посмотрела прямо мне в глаза, отчего по моему позвоночнику прошлась полоса неприятных мурашек, - граф Нижинский согласился.
- Что вы имеете ввиду? - задала уточняющий вопрос, потому что слова матушки меня запутали и напугали одновременно.
- Граф согласен сыграть свадьбу через неделю после обручения, - ответил отец, а у меня душа в пятки ушла.
- Но почему так скоро? - не выдержала я, голос вернулся, но прозвучал надломлено, капризно.
- Потому что твой день рождения через неделю.
Я раскрыла рот, чтобы продолжить возмущаться, но ответ меня настолько удивил, что грубые слова застряли у меня в горле.
- А при чем тут это? - спросила я изумленно.
- Потому что тебе необходимо оказаться замужем до того, как тебе стукнет девятнадцать, - поморщился отец от резкого звука моего голоса.
- Да почему это так важно?! Я не понимаю…
Голос в очередной раз сорвался, а к глазам подступили слезы. Но я сдержалась. Я всегда сдерживалась перед родителями и чужими людьми, пряча все то, что кипело в моем сердце. Сейчас же это оказалось чрезвычайно сложно.
- Потому что в противном случае ты умрешь, - отвел взгляд отец.
Я обмерла всем телом и тяжело упала в кресло, оказавшееся рядом.
- Вы можете объяснить, с чего вы это взяли? - спросила слабо, и поразилась от той пустоты, что разлилась внутри.
- Поэтому мы и решили поговорить с тобой, - ответила матушка, а в глазах ее плескалось сочувствие, - нечестно дольше скрывать от тебя правду.
- Какую правду?
- Ты же знаешь, что мы приложили много усилий, чтобы ты у нас родилась? - зашел издалека отец.
Он единственный остался стоять, но в его глазах стала угадываться тревога. Она плескалась и клубилась, грозясь перелиться через край. Я кивнула, пока слабо понимая, к чему они ведут.
- Поэтому мы обратились ко всем травницам и чародейкам, каких смогли разыскать, - продолжил он, снова прочистив горло, - и лишь одна смогла помочь. Мы были на седьмом небе от счастья, но оно долго не продлилось. В тот вечер, когда ты родилась, небо разверзлось грозой, какой не видели никогда в нашей империи. И чародейка, которая нам помогла, пришла в наш дом, - отец осекся и отвел взгляд в сторону. Мне показалось, что он прятал слезы.
Глава 9. Конец планам
- Какой крови? - на автомате переспросила я, пытаясь понять, о чем именно вещает матушка.
- Священной, - поджала губы матушка, - ты разве плохо историю учила?
Я посмотрела на нее огромными от удивления и непонимания глазами.
- Носителями священной крови заведено считать тех, кто является потомками богов, - с укоризной в голосе поддержал матушку отец.
- А граф Нижинский потомок побочной ветви Белого бога, - с толикой благоговения дополнила матушка, - обычные люди не имеют права жить на священной земле.
- Ты должна гордиться тем, что такой важный и влиятельный человек возжелал тебя, Фелисия, - поучительно дополнил отец и сжал пальцами спинку кресла, на котором восседала матушка.
- Вы в своем уме? - вырвалось у меня против воли.
Никогда бы не подумала, что родители настолько суеверны, что доверяют словам какой-то шарлатанки. Я никогда не верила в проклятия и тому подобное, ведь человек - творец своей жизни.
Тем более, старуха обвинила какую-то завистливую травницу в преступлении, видно, захотела дополнительного вознаграждения.
Что же касалось графа и его происхождения - тут уж полная чушь. Боги на то и боги, чтобы не якшаться с теми, кого они и так создали. Какие у них могут быть потомки-люди? Это ведь противоестественно. А граф, видимо, приписал себе внушительную родословную, чтоб иметь влияние при дворе.
- Что за манеры? - скривилась матушка, а отец нахмурился еще сильнее, - стоит указать твоей компаньонке и гувернандкам, что тебя плохо обучили сдержанности. Мы с отцом не накажем тебя только потому, что понимаем, что ты не ожидала подобного.
- Матушка, - постаралась я успокоиться и не выводить родителей из себя, чтобы они не закрыли меня в моей комнате с томиком хороших манер, - почему вы слепо поверили бреду какой-то шарлатанки? Ведь понятно, что женщина захотела вознаграждения…
Отец ударил кулаком по спинке кресла, отчего я и матушка вздрогнули, и резко перебил мои рациональные объяснения:
- Мы тоже не сразу поверили, Фелисия. Мы прогнали старуху взашей, но все ее предсказания сбылись. Я навещал ее, когда тебя поразила хворь, - я сглонула, вспоминая свои кошмары, - просил прощения за недоверие и грубость, но старуха лишь рассмеялась мне в лицо и сказала, что все только начинается. Тогда я попросил ее указать, которая из них наслала такое страшное проклятие, да только чародейка отказалась помогать, исчезла тут же, как не бывало.
- Хорошо, - поджала я губы, стараясь успокоить заполошное сердце, - пусть старуха не лгала, но с чего вы взяли, что у богов остались потомки? Может, мне суждено умереть?
- Я прикажу гувернантке помыть тебе рот с мылом! - взвизгнула матушка, раздувая недовольно ноздри, - чтобы ты не говорила таких страшных вещей! Кому достанется поместье и крестьяне, когда не станет хозяев?!
- Прости, матушка, - склонила я голову, негодуя внутренне, - духи попутали. Просто я хотела уточнить, откуда такая уверенность, что граф - истинный потомок? Столько столетий прошло.
- Он один из потомков, согласный на наши условия, - пояснил отец спокойнее, - или ты считаешь, что мы приглашали женихов на смотриы просто так? Каждый из них - потенциальный носитель божественной крови. Каждого тщательно проверяет императорская служба безопасности. Благо, мне удалось договориться с покойным императором о таких услугах. Он очень проникся нашей трагедией, ведь сам потерял не одно дитя, да здравствует его последний сын, Великий император.
- И сколько бюджета вы уже потратили на поиски? - поинтересовалась я, все больше осознавая, что родители помешались.
Глаз отца дернулся, а на лице матушки появилось непонимание.
- Это не твоя забота, - хлестко ответил родитель, - я настаиваю, Фелисия, чтобы ты отдала графу Нижинскому три танца сегодня. Для твоего же благополучия. А сейчас ступай, продолжай приготовления.
- Ты прелестна, дочь, - краем губы улыбнулась мне мать, - служанки отлично сегодня поработали.
Я лишь подавила гримасу отвращения, и быстро покинула кабинет батюшки. В душе царил хаос, а в голове стучала одна мысль - бежать. Лучше смерть, чем жизнь с жестоким человеком, который пугает.
Знаком показав Лиззи следовать за мной, я решительным шагом отправилась в свою комнату. Времени совсем мало, а без совета компаньонки я вряд ли смогу до вечера танцев привести мысли в порядок.
- Так что, госпожа? - нетерпеливо спросила компаньонка, когда тяжелые двери спальни оказались надежно закрыты, а служанки удалены, - чем вас так напугали, что на вас лица нет?
- Сказками, - ответила я еле слышно, распахивая настежь балконную дверь.
Тут же промозглый ветер ударил мне в лицо ледяными каплями дождя, а хмурящееся со вчера небо решило, наконец, извергнуть влагу. Я поежилась, но твердо отвела руки Лиззи, которая попыталась затащить меня обратно в комнату. Погода, по чудесному стечению обстоятельств, полностью соответствовала тому, что творилось у меня внутри.
- Какими сказками, госпожа? - девушка отчаялась бороться за наведенный служанками марафет и сердито прислонилась к створке двери.
- Чудными, Лиззи. В общих чертах, если я не выйду замуж за Нижинского через неделю, то я умру в страшных муках.
Глава 10. Новая надежда
Лиззи не нашла, что мне ответить на такое заявление. Вечер танцев неумолимо приближался, а решения я так и не нашла. Ведь бежать сейчас не удастся, потому что все слуги стоят на ушах из-за приема, я тут же попадусь. А идти на вечер танцев - отдать свое тело в распоряжение жестокого графа. Потому что я не смогу пойти против воли отца. Сколько бы я не возмущалась, сколько бы не истерила и не устраивала бойкотов, мне в итоге приходилось делать все в точности так, как велел батюшка.
- Лиззи, - произнесла я убито, стискивая пальцами край кружевного платочка, - посоветуй хоть что-нибудь, не молчи.
Компаньонка бросила на меня нечитаемый взгляд и прикусила губу, отчего внутри все сжалось от страха. Если она не станет мне помогать, все пропало. Одна я не смогу справиться с такой сложной задачей. Я шумно выдохнула и громко хлопнула балконной дверью. Если я сейчас что-нибудь не разобью или не сломаю, то не смогу сдержать слез. А я этого не хочу, потому что всегда ненавидела показывать окружающим мои истинные чувства.
- Если все так, как вы рассказали, - начала Лиззи медленно, хмурясь на мое поведение, - то я бы посоветовала вам отдать графу три танца сегодня. Возможно то, что рассказали хозяева, и сказки, но правда в их словах присутствует. Просто так никто не будет кидаться словами о проклятиях. А за неделю другого подходящего мужчину вы вряд ли найдете.
- Лиззи, - я остановилась посреди комнаты и решительно посмотрела на компаньонку, - я всю свою жизнь следовала указаниям батюшки и матушки. И никогда не делала что-то для себя. Если я поеду к графу Нижинскому, то никогда не смогу сделать ничего для себя. Потому что я не знаю, чего от него ожидать. За два разговора, которые мне пришлось с ним вести, я поняла одно - он крайне опасен. С таким не то, что жить, с таким в одной комнате страшно находиться. Поэтому единственное, что я могу - это сбежать сейчас. Как бы опасно и безнадежно это не выглядело.
- Но, Фел… - начала было Лиззи, шагнув ко мне, на что я выставила между нами ладонь и четко сказала:
- Лиззи, если судьба моя - умереть в свое девятнадцатилетие, то дай мне хоть неделю для того, чтобы насладиться простой жизнью. Да, мы не успеем найти еще одного наследника богов. Зато я смогу получить настоящие воспоминания, а не те, которые на страницах книг. А потом вернусь к графу.
- Ох, Фел, - Лиззи прижала ладошки к щекам, а глаза ее наполнились слезами.
Мы помолчали, смотря друг на друга, после чего компаньонка выдохнула и отвела взгляд.
- Только бежать нам не сейчас надо, - сообщила она, покусывая губу, - а после званого вечера. Я, пока вы будете вальсировать с графом, соберу нужные вещи и найду повозку, которая незаметно доставит нас в город. Когда вечер закончится, у нас будет время, чтобы уйти. На нашей стороне то, что поездка в имение графа назначена на завтра.
Я прикусила губу и отвернулась, борясь со страхом перед мужчиной, как вдруг в дверь забарабанили.
- Госпожа! - послышался голос одной из служанок, - пустите нас, госпожа! Через полчаса вам надо спуститься в бальный зал, а вы еще не намарафечены.
Я переглянулась с Лиззи и обреченно ей кивнула. Она ведь права. Сейчас я уже никуда не сбегу. Если попытаюсь, меня запрут. Тогда убежать не удастся вовсе. Самое сложное сейчас - переступить через себя и отдать проклятому графу три танца.
Служанки закружили меня тут же, подправляя растрепавшуюся на ветру прическу и обновляя макиж, который почти смыло холодными каплями дождя.
В зале волнение захватило меня с головой, поэтому я слабо понимала, что происходит вокруг. Лишь в голове билась мысль: “Ночью все изменится”, а к губам приклеилась фальшивая улыбка. Даже лицо заболело, настолько сильно я напрягала мышцы.
Графа я заметила еще издали, он, разодетый по самой последней имперской моде, стоял почти в самом центре бального зала. Стоило ему заметить меня, как на его лице расцвела многозначительная улыбка, а взгляд приклеился к моей разодетой в шелка и рюши фигуре.
По позвоночнику зазмеился холод, а в горле пересохло от страха, но я не отвела взгляд, продолжая улыбаться, будто ничего другого больше не умела.
Нижинский отставил бокал с красным вином на поднос одного из слуг и уверенным шагом направился в мою сторону. Жаль, что танцы еще не начались, чтобы на время сбежать от общества графа, ведь меня не обязали танцевать только с графом с самого первого танца.
Казалось, что от каждого размашистого шага графа у меня внутри что-то обрывалось, но я старалась не подавать виду, насколько мне неуютно от его колкого взгляда, массивной фигуры и неизменного кнута на поясе.
- Баронесса, - склонился он передо мной, когда не случилось чуда и на его голову не обвалился потолок, - вы хорошеете день ото дня, я вновь поражен вашей красотой и юностью.
Тонкие губы обожгли мою руку даже сквозь атласную перчатку, а по спине прошлась новая холодная волна, заставив сердце биться чаще.
- А вы все продолжаете мне льстить, - ответила наигранно весело, когда граф, наконец, отпустил меня и отступил на шаг.
- Тогда, позвольте пригласить вас на первый танец, - сорвалось с его губ.
От того, с какой уверенностью граф произнес эту фразу, я поняла, что отец уже пообещал Нижинскому три моих танца. Даже не оставил мне возможности оттянуть столь неприятный момент. Улыбка сошла с моих губ, но тут же появилась вновь, не механическая, а многообещающая, как у самого графа, потому что за его спиной я заметила одного из женихов. В голове тут же созрел план, а с губ сорвалось ядовитое:
Глава 11. Танец
Зрачки графа нехорошо сузились, а полуулыбка превратилась в оскал.
- Тогда я рассчитываю на второй, - процедил он сквозь зубы и наклонил голову набок.
Очень хотелось сообщить Нижинскому, что все мои танцы заняты другими, но в его взгляде промелькнула такая чистая ярость, что я пожалела остальных женихов, которые будут вальсировать со мной сегодня.
- Это честь для меня, Ваше Сиятельство, - моя улыбка также стала похожа на оскал.
Граф продолжал сверлить меня взглядом, пока я широко улыбалась одному из женихов, который действительно уже успел пригласить меня на танец. И если бы не желание оттянуть неизбежное, я бы не согласилась танцевать с бароном из соседнего владения. Потому что за танец он успел оттоптать мне все туфли, а от его несвежего дыхания начало тошнить.
Танец, наконец, закончился, отчего я облегченно выдохнула и отошла к столику с напитками, пока не объявили следующий танец. Я бы предпочла зал совсем покинуть, но за мной бдительно следили недовольный прищур Нижинского и неодобрительный взгляд отца.
Стало неимоверно душно, хоть окна в зале раскрыли нараспашку. Я опустила глаза в пол и схватила первый попавшийся бокал с напитком, надеясь на лимонад. Только в нос тут же ударила пузырящаяся волна игристого, отчего я закашлялась, прикрыв нижнюю часть лица платочком.
Слишком много людей следят за мной, чтобы так опозориться. Не успела я отдышаться, как церемониймейстер объявил о следующем танце.
- Вы готовы, ваша милость? - глубокий баритон заставил меня вздрогнуть и поднять глаза.
Тут же встретилась с лучащимся превосходством взглядом Нижинского. Кончики пальцев вопреки духоте заледенели, а в горле встал ком. Не думала, что неизбежное случиться так скоро.
- Нет, - сорвалось с губ внезапно, - но я всегда выполняю свои обещания.
И протянула ему чуть подрагивающие пальцы, будто не широкая ладонь мужчины передо мной раскрыта, а ядовитая змея пытается напасть. Через силу улыбнулась и шагнула навстречу графу. Его губы растянулись в довольной улыбке, а глаза победно сверкнули. Сердце упало куда-то в район желудка, но я продолжила фальшиво улыбаться и подстроилась под его шаг.
Надо отдать должное графу, вальсировал он мастерски, а нос теребил еле уловимый хвойный аромат. Только я не могла с собой ничего поделать замирала под его взглядом, мышцы напряглись сами собой под его властными руками. А мне предстоит еще два танца с ним. Повелела себе просто дышать и сосредоточилась на кружевном вороте камзола. Там переливалось золотом филигранное кружево, ловя в свои сети яркие огни тысячи свечей, что горели в зале.
Вот и граф напоминал паука, который только и ждал, пока бабочка совсем запутается в сетях, чтобы беспрепятственно ее съесть.
- Поведайте мне, баронесса, - вдруг обратился ко мне Нижинский, наклоняясь ниже к моему уху, - почему в вашем взгляде столько отвращения?
Мы как раз совершали один из ключевых разворотов, поэтому я сбилась с шага и задохнулась. Граф плотнее прижал меня к себе и вывел меня в следующий шаг, даже не поморщился.
- Отчего вас посетили такие мысли? - подняла я брови в притворном удивлении, а внутри все сжалось от страха.
Как бы граф со своей проницательностью не раскрыл мои планы на побег.
- Скажем так, я обладаю уникальной способностью - видеть души людей по их взгляду, - ухмыльнулся граф совсем тихо.
Ледяная змея страха теперь и движения мои сковала, но я решила не придавать большого значения его словам. Все знали, что магия давно утеряна, остались только такие шарлатанки, как та травница, проклявшая меня.
- Что ж, - выдохнула я в район его шеи, - ваша способность подвела вас на этот раз, вы не вызываете во мне отвращения.
И почти не солгала, потому что чувства, которые вызывал во мне граф были ближе к первозданному ужасу, чем к отвращению.
В этот самый момент музыка затихла, я тут же отстранилась и вежливо улыбнулась, пряча глаза под опущенными ресницами. Иначе граф отлично бы различил насмешку в моем взгляде.
- А что вызываю? - голос Нижинского стал глуше, а рука легла на неизменный кнут, который он не соизволил снять даже на бал.
От этого простого движения по позвоночнику вновь забегали мурашки, а ответить оказалось очень трудно. Но я сглотнула и посмотрела графу прямо в глаза, внутренне замирая.
- Ужас, ваше сиятельство, - сорвалось с моих губ, но я быстро продолжила, - а сейчас позвольте мне перевести дух. Танцы выматывают.
Нижинский сверкнул глазами, там застыло обещание о допросе с пристрастием во время следующих танцев. Но я не задержалась, поспешила к спасительным столикам с напитками.
Не знаю, какой темный дух дернул меня сказать графу правду, только теперь я даже не представляла, как я переживу еще два танца. Всерьез начала задумываться о том, чтобы шлепнуться в обморок и изобразить недомогание, как кто-то подхватил меня под локоть и потащил подальше от разношерстной толпы женихов.
- Все готово, госпожа, - прошипели мне на ухо голосом Лиззи до того, как я успела испугаться, - я договорилась с помощником конюха, он выведет для нас за территорию имения телегу с лошадью. Осталось только дождаться, когда бал объявят закрытым, а гости разъедутся.
Глава 12. Открытые двери
- Ненавижу балы! - процедила я сквозь зубы, опираясь на твердое плечо компаньонки.
Перевалило за полночь, ноги гудели, а дышать стало совсем нечем. Но, наконец, боги решили смилостивиться надо мной, прием окончен, гости почти разошлись, а мне не пришлось танцевать с Нижинским больше. И придумывать ответов на его провокационные вопросы.
В самом разгаре вечера к графу подбежал его слуга, зашептал что-то эмоционально на ухо, отчего Нижинский поменялся в лице, бросил что-то моему отцу и исчез в неизвестном направлении. Жаль, что остальные женихи также не испарились. Пришлось танцевать со всеми.
Хорошо, что Лиззи осталась рядом со мной, потому что я настолько устала, что не различала тех, кто подходил с приглашением. Компаньонка успешно подсказала мне, когда барон из соседнего имения с отвратительными зубами попытался вальсировать со мной второй раз.
И он оказался, увы, не единственным наглецом. Видимо, аура графа так давила на женихов, что с его уходом они расслабились и посчитали, что я выберу кого-то из них.
- Подумайте о том, что он последний для вас в этом сезоне, - хмыкнула Лиззи на ухо и потянула меня к широко распахнутым дверям зала.
Я глухо застонала, но попыталась идти ровно. Хоть ноги болели так, будто их сам Черный бог проклял. Я сплюнула и поджала губы. Не к добру боги у меня весь вечер не выходят из головы.
Видно, слишком рисковый я выбрала способ избавиться от навязанного брака. Сомнения терзали мою душу, только я уже все решила, нет возможности повернуть назад. Хоть единственное желание - упасть плашмя на кровать и отключиться.
В комнате меня ожидали привычные служанки, но я их выгнала. Пришлось разбить фамильную вазу, чтобы придать им ускорения. Оставшись наедине с Лиззи, я со всего маху упала в любимое кресло и прикрыла глаза на мгновение.
- Сколько у нас времени? - спросила устало, пока компаньонка притворила дверь и проверила, не подслушивают ли нас.
- Пара часов точно есть, - ответила она, покусывая нижнюю губу, - пока господа улягутся, да слуги угомонятся с уборкой.
- А что насчет Нижинского? Он точно покинул имение? - мой голос невольно дрогнул, я тут же кашлянула и отвела взгляд от компаньонки.
Слишком уж ехидно она на меня посмотрела.
- Покинул, Фел, - ответила все же, только в голосе так и сквозила обидная насмешка, - вместе с половиной своих лакеев. Ты верно слишком старалась не упасть, когда его милость, ваш батюшка, объявил вам, что завтра ближе к вечеру вас погрузят в экипаж и отправят со второй половиной лакеев к графу.
Я выдохнула и прикрыла глаза снова в попытке хоть немного подремать. Я действительно пропустила мимо ушей все, что батюшка мне вещал в самом конце приема. И как злился, что три танца Нижинскому так и не достались. Вот ведь. Это меня, оказывается, от сватовства не освободило.
Вскрикнула от резкой боли в ноге, распахивая широко глаза, - это Лиззи жестко стянула туфельку с моей конечности. Я тут же зашипела и возмущенно уставилась на компаньонку.
- Некогда отдыхать, Фел, - сказала она серьезно, стягивая вторую туфлю не менее болезненно, - на ванну и сушку уйдет не меньше часа. Остальное - на превращение вас в прислугу и сам побег.
- Почему в прислугу? - от удивления я даже забыла пнуть девушку ногой в отместку.
Лиззи ловко отстегнула чулки и стянула эластичную ткань с моих губящих ног. Тут же отбросила в угол и заставила меня встать. Я скривилась, но подчинилась. С Лиззи спорить - себя не любить. Все равно проспорю.
- А вы считаете, что дорогое платье и прическа вас не выдадут? - губы девушки искривила злая усмешка, а в глазах явно читалась издевка.
- Нет, - надула я губы, - занимайся своим делом, я помолчу.
Скрестила руки и отвернулась, чтоб компаньонка справилась со шнуровкой платья.
Когда мы, таясь, открыли дверь моих покоев, имение погрузилось в сон. Даже мыши не скреблись по углам. Я поежилась и проскользнула вслед за Лиззи в узкий проход для прислуги.
Компаньонка нарядила меня в свое платье, которое сидело на мне мешком, потому что Лиззи все же не надо носить корсеты и постоянно придерживаться диет. Фигура у нее шире, да рост выше. Но я сцепила зубы и молчала, пока она превращала меня в служанку.
И все бы ничего, только волосы мои слишком приметны. Дело в том, что редко у кого из простолюдинов встречаются пепельно-жемчужные локоны. Мои же и того реже - матушка и батюшка гордились тем, что мой естественный цвет волос не отличается от париков при дворе. В империи такое считалось благородным.
Поэтому Лиззи пришлось стягивать мои волосы в тугой пучок, а голову накрывать капюшоном дорожного плаща. Голова с непривычки заболела, а нос зачесался от низкого капюшона. Хотела закатить истерику, но вспомнила, что побег выгоден именно мне, а не Лиззи.
До улицы мы добрались без происшествий. Сердце громко колотилось в груди, а внутри волнами поднималось предвкушение. Да меня ждет самое настоящее приключение! И я в лепешку разобьюсь, но постараюсь отыскать замену Нижинскому. Или избавиться от проклятья.
Компаньонка зло дернула меня за руку и приложила палец к губам, чтобы я перестала глупо хихикать.
Глава 13. В путь
Сердце екнуло и застучалось где-то в районе живота, а спину покрыла липкая испарина. Неужели, за шаг до свободы меня схватят?
Я медленно повернула голову, чтобы запомнить, на кого затаить злобу за разоблачение. Рядом с нами возвышалась мужская фигура, облаченная в холщовую рубаху и простые штаны. Смутно знакомая. Не батюшка, не гувернантка, значит, не все так страшно.
- А ты чего средь ночи тут забыл? - подперла руками бока Лиззи.
Она тоже нервничала, но по ней совсем этого не заметно. Мужчина, что окликнул нас, переступил с ноги на ногу и подошел ближе. Я с удивлением и какой-то затаенной радостью узнала в нем Тараса.
- Дык, - почесал он косматую бороду и потряс масляным фонарем, - господин приказал территорию в ночь обходить всем мужикам. Сейчас мой черед.
- Вот и обходи, нам не мешай, - фыркнула Лиззи и зло глянула на него исподлобья.
- Вы чего?! - захлопал глазами Тарас, испуганно их округлив. - За ворота собрались?!
- Тебя это волновать не должно, - дернула плечом компаньонка и подтолкнула меня в сани под возмущенное фырчание лошади.
Я быстро уселась на жесткую лавку и сжалась, молясь, чтоб Тарас меня не узнал.
- Да как же так-то?! - мужчина пристроил лампу на нашей телеге и поспешил, к нашему с Лиззи удивлению, к воротам. - Не позволю я девицам юным одним выбираться за границу имения. Вы что, дурехи, не слышали, что за воротами гиблые болота начинаются. Там, ежели не знаешь, то можно утопнуть. А что я потом господину скажу?
- Да какая господину разница на пару служанок?! - вспылила Лиззи.
- Как это? - Тарас даже замер, приоткрыв одну из створок, - ты же компаньонка личная ее милости. Ежели ты сгинешь, кто с госпожой поедет во владения графа?
Лиззи как раз садилась на козлы, чтобы пришпорить лошадь, а от слов Тараса промахнулась и со всего маху шлепнулась на приступок. Если бы не опасность разоблачения, то она бы грязно выругалась. Я прямо видела, как бранные слова рвались с ее губ. Я, чтобы не рассмеяться, прижала кулак ко рту и закусила его зубами.
- Сам-то кто? - зло выплюнула Лиззи, усаживаясь на козлы как следует, - я тебя среди прислуги не видела.
- Как кто? - оскорбился мужчина, подтянув широкий пояс, - помощник садовника я, младший. Тарас звать.
Лиззи лишь дернула плечом и щелкнула поводьями. Лошадка медленно засеменила к выходу. Да, с такими скоростями мы далеко не уедем.
- Тогда не лезь ты, Тарас, куда не зовут, - бросила ему Лиззи, когда мужчина придерживал тяжелую створку, чтобы она не ударила телегу, - и господину не смей болтать, что я с подругой ночью в соседнее село езжу.
Мужчина насупился, а глаза его на миг страшными сделались, что я испугалась за здоровье компаньонки. Но Тарас моргнул и наваждение спало.
- Мы своих не сдаем, - ответил он глухо. - Лампу не гасите, в топях много тварей разных, в темноте нападает.
Лиззи лишь скривилась и ударила поводьями. Лошадь захрапела и перешла на рысь, позади заскрипели плохо смазанные петли - это Тарас закрыл ворота.
- Пронесло, - прошептала Лиззи чуть слышно.
Я же перебралась к ней ближе. Дорога пока шла вдоль высокой стены, теряясь в темноте. Никаких болот я не разглядела, тварей тоже. Неужели, Тарас решил специально нас пугать?
- А что он про топи говорил? - решила нарушить неуютную тишину.
- Всем известно, - дернула плечом Лиззи, - что с этой стороны лес болотистый раскинулся. Слуги редко пользуются этой дорогой. Те, кто боятся и не знают, чего ждать.
- А ты не боишься? - спросила я, оглядываясь по сторонам.
- Нет, конечно, я выросла с пятью братьями-шутниками. Меня болотными чудищами не напугать. Вас, Фел, я защитить смогу, - Лиззи поджала губы и стянула туже поводья.
Я же невольно улыбнулась, а по телу расплылось тепло от слов компаньонки. Пусть моя защита прописана контрактом, но от того, что я не одна, что-то внутри пело и плясало от радости.
Вскоре дорога вильнула, и забор потерялся из виду. Тусклый свет лампы позволил разглядеть только очертания кустов вокруг телеги, да ухабистую землю, поросшую травой. Чем дальше мы отъезжали от имения, тем страшнее мне становилось. Звуки ночи заставляли вздрагивать, а от шорохов, окруживших нас, волоки на затылке вставали дыбом.
Стоило нам пересечь границу леса, как нас окружила тишина. Давящая, будто вся живность разом притаилась. Только колеса телеги хлюпали по грязи, да копыта цокали по камням.
- Почему так тихо стало? - спросила я шепотом.
- Потому что мы вошли в болото, здесь зверье не водится почти, - хмыкнула Лиззи, - не бойтесь, хоть сейчас и сезон дождей, но дорогу не так сильно размыло. Не утопнем.
Я поежилась и прижалась плотнее к компаньонке. Страх липкими оковами поселился в моей душе, а усталое тело требовало мягкой перины и теплого одеяла.
- А сколько нам ехать? - невольно спросила, нахмурив брови и скривив губы.
- К утру доберемся до ближайшей деревни, там моя знакомая живет с семьей, у нее и отдохнем. Она баба хорошая, не сдаст, - пояснила Лиззи, видя мое недовольство, - там мы придумаем, что делать с вашими волосами, да поспрашиваем народ. Может, кто знает, где травница местная живет.
Глава 14. Причины
Граф Нижинский
Во мне клокотала первозданная ярость. Хотелось разнести что-нибудь или прибить кого-нибудь. И все из-за какой-то сопливой баронессы. Эта вертихвостка так плотно засела в моей голове, что я не находил себе места.
А все началось с простого договорного брака. Не то, чтобы я нуждался в очередных землях или лишней паре сотен крестьян. Но деловой подход пересилил. Тем более тот миф, что ходил вокруг моей родословной, сыграл мне на руку. Только меня корежило от самой мысли о том, что в отборе придется участвовать мне, а не ей. Но настойчивость старого барона показалась необычной, поэтому я согласился поучаствовать в этом фарсе.
От невесты я ожидал изнеженности и послушности. Судя по жене барона, девчонка должна была оказаться именно такой. Поговаривали, что она вернулась из пансиона для благородных девиц, а там учат покорности. Только все оказалось совсем не так.
Внешне баронесса выглядела как тысячи других кандидаток на место жены. Если только цветом волос отличалась. Никогда не наблюдал такого чистого оттенка. Наверное, для парика нашли редкого мастера.
Но эти мысли выветрились, как только я встретился с ней взглядом. Будто дух выбило из меня, а почва под ногами заходила ходуном. Никогда не видел такого чистого, светлого оттенка серого. Будто подтаявший снег на пороге весны. И вызов во взгляде. Ни одна женщина не смотрела на меня так, будто я - олицетворение всего самого грязного и порочного на земле.
Если бы не очередное происшествие! Я бы вытянул из нее признание! Но ничего, я умею ждать. Еще немного и баронесса явится в мое имение. Тут уж я повеселюсь. Обязательно заставлю ее глаза смотреть на меня совсем по иному.
Под руку подвернулся незадачливый слуга, отчего тут же получил хлыстом. От вскрика боли я лишь поморщился и показал одному из лакеев, чтоб вывели его к конюхам. Там ему светит наказание за мое плохое настроение.
- Что опять стряслось? - ураганом ворвался я в свой кабинет.
Личный помощник выдохнул через стиснутые зубы, а поверенный императрицы вздрогнул всем телом. Снова молодого юнца отправили, на растерзание?
- Новые нападения, ваше сиятельство, - склонил помощник голову в почтении.
Я поморщился, ненавидел его позерства. Зато Власий обладал той чертой, которую я ценил в людях больше всего - преданностью. Он всецело и по собственному желанию принадлежал мне, шпионил для меня, выяснял обстановку в крепостничестве и пересуды в канцелярии.
- Кто на этот раз? - спросил без интереса, усаживаясь в любимое кресло и откладывая кнут в сторону.
Новый поверенный опасливо на него покосился, его кадык заметно дернулся. Я не смог сдержать ухмылки.
- Семья одного из крепостных, ваше сиятельство, - ответил Власий и потер переносицу устало.
Видно, он не спал всю ночь, опрашивал свидетелей, посылал гонца до имения барона, чтобы предупредить меня.
- И какой смысл было приглашать меня? - я заломил бровь в удивлении.
- Потому что нападение совершено в ближней деревне. Слишком близко подобралась эта тварь.
Я устало потер лоб и выдохнул. Еще и невеста должна прибыть к ночи. Как бы на нее не напали.
- Что мне передать Ее императорскому величеству? - подал голос поверенный.
Я поморщился и поднял на юнца взгляд, тот будто уменьшился вдвое и отступил на пару шагов назад.
- Передай, что я лично займусь расследованием.
Он кивнул и кашлянул в кулак.
- Ваш случай не единственный в империи, - сообщил он более уверенно, - такие же нападения произошли на южной границе и вблизи от Серых скал.
- Наслышан, - дернул я плечом и подал помощнику знак, чтоб налил мне марочного самогона.
- Ее императорское величество лично попросила меня присутствовать при расследовании, - продолжил оправдываться поверенный, - так что не сочтите за труд…
- Пшел вон! - крикнул я, хватая кнут.
В воздухе просвистело, а поверенный в страхе попятился к двери.
- Передай императрице, что я не нуждаюсь в соглядатаях, - я понизил голос и медленно встал, - если она мне не доверяет, пусть почтит меня личным визитом, а не посылает желторотиков.
- Но… - проблеял юнец, спиной натыкаясь на дверь.
Я лишь снова взмахнул хлыстом, рассекая воздух, и след поверенного простыл, только пятки сверкали.
- Зачем ты так? - сокрушился Власий, - он же не виноват, что ее императорское величество любит играть на твоих нервах.
- А пусть не расслабляется, - пожал я плечами, отбрасывая ненужный кнут и снова располагаясь в кресле.
Передо мной тут же опустился чинарик с самогоном, Власий сел напротив с точно таким же.
- Не припомню, чтобы приглашал тебя присоединиться, - хмыкнул я, двумя пальцами хватая рюмку.
- Пить в одиночестве - путь к алкоголизму, - даже бровью не повел Власий, опрокинув тут же самогон.
- Старый интриган, - хмыкнул я, присоединяясь.
Глава 15. В темноте
Фелисия
Я сжалась на скрипучей лавке и плотнее запахнула капюшон, а внутри, против моей воли, расползлось дымком тепло. Хоть в Лиззи я и уверена, но мужчина в спутниках через темные топи надежнее.
Даже если это простой помощник садовника. Если вспомнить ту ночь в коридорах и его твердые руки, будто из стали, в силе Тараса усомнился бы только слепой. Щеки, помимо воли опалило жаром, а я нахмурилась. Неужели, стоило выйти из имения, как я тут же простыла?
Я не слышала, что ответила садовнику Лиззи, слишком ушла в свои мысли, только его слова заставили меня еще больше напрячься.
- Даже и не думай, Луиза, - твердо произнес он, - сбежать тебе далеко не удастся. А если с собой возьмете, то до вечера вернемся. Хозяева даже не заметят.
Мою спину покрыл липкий пот, а пальцы сильнее сжали грубую ткань. Неужели, он догадался?
- А с чего ты взял, что мы возвращаться собрались? - спросила компаньонка, голос ее звучал глухо, хрипло.
Видимо, Лиззи тоже знатно нервничала. Но девушка старалась не показывать своих страхов, лишь ослабила поводья, да взмахнула ими, чтобы лошади возобновили движение.
- А то как же? - в голос Тараса вернулась прежняя веселость, он громко стукнул своего скакуна сапогами.
Я внутренне вскипела, наравне со связывающим меня страхом разоблачения. Зачем так издеваться над животным? Но возмутиться не успела, Тарас продолжил:
- Тебе же надо с вечера в дорогу с ее милостью. Господа с тебя кожу снимут, ежели ты не явишься.
- Это мое дело, - отрезала Лиззи, а с моих губ сорвался облегченный вздох.
Не узнал, он за Лиззи переживал.
- Да как же твое? - Тарас хмыкнул, а в голосе вновь зазвенела сталь, - ты контракт заключала с господами, должна его соблюдать.
- Я и соблюдаю, - выпалила девушка, а я вновь обмерла, - только откуда тебе про контракт известно? Ты же простой крепостной.
Со стороны Тараса вновь послышался хмык. Я уж думала садовник не станет отвечать Лиззи, сразу меня схватит, да в имение обратно увезет.
- Думаешь, если я помощник садовника, - вдруг нарушил давящую тишину Тарас, отчего я вздрогнула, - то грамоте не обучен? Зря, Луиза. Ладно, провожу вас до деревни, а там сами решите, куда дальше. Только не думай, что я тебя покрывать стану. Так и скажу хозяину: “Компаньонка с подружкой сбежала, бросила госпожу!”
Только пальцы у Лиззи побелели, да губы сжались в ниточку. Больше свою ярость девушка ничем не выдала. А я усмехнулась, Тарасу теперь не поздоровиться. Если Лиззи на кого-то злилась, то человека неудачи преследовать начинали. Был ли в Лиззи скрытый дар, или она умело подстраивала неприятные ситуации, я не выясняла. Просто хохотала от души, и радовалась, что на меня ее злость не распространяется.
Ехали дальше в тишине, только лошадиные копыта в болотной жиже отвратительно чавкали. Скоро глаза мои снова стали слипаться, и я невольно привалилась к плечу Лиззи. Она вздрогнула, но не стала скидывать мою голову.
Только уснуть мне снова не удалось. На одном из ухабов телега ощутимо подпрыгнула, а под нами раздался неприятный хруст. Я тут же подскочила, придерживая капюшон, а Лиззи натянула поводья.
Стоило лошадям остановиться, как телега потеряла устойчивость, накренилась в одну сторону, отчего я с визгом поехала вниз, в самую грязь. Лиззи ухватила меня за плащ, но вновь раздался хруст, креня телегу еще сильнее, и девушка полетела следом за мной.
Секунда, и мы обе по уши оказались в болотной жиже. Она тут же забилась в рот и глаза, дышать стало нечем. Я забарахталась, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но пальцы хватали лишь противную грязь. Кажется, от этого я утопала только сильнее.
Неужели, это все проклятие? И моя судьба - жить рядом с Нижинским безмолвной куклой? Так разве это жизнь? Но жить мне отчаянно хотелось. До последнего вздоха. Горло сдавил спазм паники, а пальцы, наконец, нащупали что-то твердое. Я ухватилась за призрачное спасение обеими руками, подтянулась, насколько смогла, отчаянно стараясь глотнуть крупицы воздуха, ведь легкие буквально горели от его недостатка.
Но не успела я даже попытаться выползти, как чья-то сильная рука ухватила меня за шкирку и дернула наверх. Я от неожиданности задохнулась и только сильнее стиснула в руках твердый предмет, по ощущениям похожий на сломанную ветку.
- Вот дурынды, - над ухом прозвучал голос Тараса и его недовольный фырк, - говорил ведь, без меня не справитесь.
Послышались ругательства Лиззи, а меня опустили на твердую поверхность.
- Ну и грязнули, - хохотнул Тарас, - лошади сбегут из упряжки, если я их не поймаю, - добавил он самодовольно.
Его голос отдалился, а я отбросила от себя палку подальше и протерла глаза. И обмерла, когда поняла, что капюшона на мне больше нет, а прическа растрепалась.
Я открыла глаза и опасливо огляделась в поисках компаньонки. Она сидела совсем рядом, отплевываясь от грязи и отборно ругаясь вполголоса. Действительно, грязнуля. В замарашке, облепленной грязью и не узнать красавицу Лиззи. Сердце пропустило удар, так может, и меня не узнать?
Только спросить я не успела, свет, все еще теплящийся в масляной лампе, моргнул и погас с легким шипением. Нас тут же поглотила темнота. Я замерла, прислушиваясь к чавкающим звукам шагов перепуганных лошадей и Тараса. Они слышались немного в отдалении, на тропе, с которой мы, видимо, слетели. Неужели, помощник конюха захотел Лиззи угробить, если дал настолько ветхую телегу?
Глава 16. Призванные духи
Тарас
Зачем мне эта головная боль, я так и не понял. Среди ночи увидел двух служанок, интересно стало, куда они собрались. И не сдержался, когда признал в одной из них компаньонку баронессы.
Меня дернуло, как от легкого мороза. Что такого было в этой баронессе, что я с самого приезда в это имение взгляда от нее оторвать не мог? Красивая, хрупкая, но совсем без фигуры. Такие даже не в моем вкусе.
Решил образумить компаньонку, потому что она оставляла свою госпожу без присмотра. В итоге нажил себе проблем. Решил погеройствовать. Можно же было призванного духа оставить в наблюдателях, так нет, сам полез.
Луиза стала раздражать уже с первых слов, а ее подруга пряталась в бесформенный плащ. Я прищурился, разглядывая девушек пристальнее. Кого-то мне подруга Луизы напоминала, но понять я не мог, кого именно. Тем более в такой темени не разглядеть ничего. Были бы мои силы при мне…
Мотнул головой и прислушался, что-то вокруг изменилось. Кажется, зря я девушек страшилками пугал, беду накликал.
Все произошло настолько стремительно, что я не смог разглядеть, кто напал на телегу. Только край дымчатой шерсти заметил, мелькнувший за деревом. А потом совершил огромную ошибку - оставил девушек одних. Сдались мне эти кони?
Услышал истошный визг, отчего сердце пропустило удар, а я со всех ног бросился на звук. В темноте ориентировался я неплохо, но несколько скрюченных веток проехалось по моему лицу, царапая кожу. Вытащил из-за пояса свой рабочий инструмент - большие ножницы для стрижки кустов. Их тут же обволокла золотая дымка, покрывая грубый металл тонким слоем. Секунда, и на месте простых ножниц короткий меч. Это почти все, на что хватало моих сил в последнее время.
- Рада! - рявкнул в темноту я, рубя на скорости мешающиеся ветки.
Тут же из ночной темноты появился слабый желтый свет, он множился, матово освещая небольшое пространство вокруг.
- Веди! - крикнул тише, а под ногами тут же матово засветилась дорожка из кочек.
Они едва угадывались в темноте, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы добраться до глупых девушек. Остановился, как вкопанный и присмотрелся. Луиза, с толстой палкой в руке стояла напротив огромного волка, скалящего зубы. Из его пасти доносился утробный рык, а пушистый хвост припал к земле. Волк готовился к нападению.
Позади Луизы сжалась в комок ее подруга, визжа на высокой ноте. Я поморщился, но лишь на секунду. Сжал крепче рукоять меча и ринулся на волка.
Тот припал к земле, удар мечом прошелся в каких-то сантиметрах от его головы.
- Успокой свою подругу, - крикнул я Луизе, - и веди ее по светящимся кочкам к лошадям. Я вас догоню.
- Не указывай мне! - начала было компаньонка баронессы, но я лишь оттолкнул ее, чтобы не попала под удар.
Волк как раз в ответ на мое нападение ринулся вперед, стараясь ухватить меня за шею мощной пастью.
Задел левую руку по касательной, я поморщился и перекатом ушел вправо, тут же встал на ноги, готовый снова пустить меч в дело. Краем глаза заметил, как Лиуза схватила подругу под руку и поволокла в нужную сторону. В неясном свете серебром блеснули потревоженные локоны, рассыпавшиеся по плечам девушки. Что за?
Но обдумать мне увиденное волк не дал, мощным ударом лапы отправляя меня в полет. Зараза. Я хорошо приложился о ствол толстого дерева, припал на одно колено, с силой вогнав меч в жидкую почву. Удержал равновесие, повезло. Волк тут же ринулся на меня, но я вновь перекатом ушел из-под атаки, доставая короткий нож из-за пояса. Тут же выставил его острием вверх. Волк не успел затормозить, клинок вошел под нежную брюшную кожу с легкостью и застрял там. Жаль, меч не успел вытащить, распорол бы скотину надвое.
Волк заскулил и отпрыгнул назад, скаля клыки. Нож так и остался торчать под его левой лапой. Я встал и выдернул меч из земли, готовый к очередному сражению. Но волк вдруг припал к земле, прижал уши к голове и исчез темной дымкой. Прямо в воздухе растворился.
- Зараза! - выругался я.
Выпрямился и опустил руки вниз, тут же ощутил тяжесть и ноющую боль во всем теле. Особенно в том месте, где по плоти прошлись острые клыки. Значит, волк не прост. Его призвали из подземного царства. Призванный дух. И кто-то им управлял.
- Рада, - позвал я устало, преобразовав меч в ножницы, - веди к девушкам.
Жаль, что любимый нож остался в твари. Он прошел со мной ни один год. Кочки снова матово засветились, указывая направление. Я, прихрамывая, поплелся обратно. Надеюсь, больше тут никто нападать не будет.
Луиза с подругой обнаружились рядом с лошадьми. И если компаньонка баронессы только хмурилась, то ее подруга дрожала всем телом и всхлипывала. Волосы шелковой волной спадали ниже поясницы, придавая испачканной в грязи девушке сказочный вид. Я на миг даже залюбовался переливами теплого свечения Рады на густых прядях.
Тут же скрестил руки и спросил, отчего обе девушки вздрогнули и повернулись ко мне:
- Вы почему не уехали, дурехи? А если бы волк меня разодрал и за вами отправился?
Луиза сморщила лицо в отвращении и собралась уже что-то сказать, как подруга оттолкнула ее, подлетела ко мне и вцепилась в раненую руку мертвой хваткой. Только я даже не поморщился, окунувшись в огненный лед ее глаз.
Глава 17. Секреты
Фелисия
Мое тело стало будто тонну весить, а внутри все оборвалось, когда я осознала, что Тарас узнал меня. Страх полностью связал меня, заставив мой мозг лихорадочно соображать. Как теперь поступить? Ведь Тарас наверняка вернет меня обратно силой. Хоть и назвал меня госпожой, для него слово моего батюшки - закон. И подчиняется он именно ему.
Его глаза, загадочно мерцающие в неярком желтом свете, посерьезнели, мужчина нахмурил лоб и плотно сжал губы. Я уже было разлепила мигом пересохшие губы, чтобы хоть что-то сказать, как послышался фырк Лиззи.
- Ты кого госпожой назвал? - спросила она презрительно, уперев руки в бока.
Хоть компаньонка старалась выглядеть убедительной, голос ее звенел, а щеки пылали, даже в такой полутьме это разглядеть не составило труда, оно выдавало страх Лиззи с головой.
- К лекарю тебе надо, капли для глаз выписать, - продолжила девушка уверенно, - если перепутал простую служку с баронессой. Разве госпожа наденет на себя такие тряпки? Разве допустит, чтобы хоть пылинка на ее одежде осела? Да она из комнат не выходит без кучи служек и кареты! Выдумщик.
Лиззи замолчала и зло уставилась на Тараса, тот, в ответ, посмотрел на нее, нахмурился еще больше и перевел взгляд на меня. Мои пальцы судорожно сжали материю его рубахи, а лицо исказила кривая улыбка. Нельзя показывать своих чувств, это никогда не доводило до добра.
- И то верно, - выдала я ровно, заталкивая страх как можно глубже, - да, я похожа на баронессу, но ни разу не она.
Косноязычие мне давалось с трудом, а уверенность и того хуже. Но на кону моя жизнь, побуду простой крестьянкой, пока не найду решения. Взгляд Тараса снова поменялся, будто там зажглись темные огоньки, губы его растянулись в кривой усмешке. Он показательно отнял мои руки от себя, отошел на шаг и оглядел с головы до ног странным взглядом. По спине тут же побежали мурашки, а щеки помимо воли запылали.
- Да, - сказал Тарас, подцепив меня за подбородок пальцем и запрокинув мою голову, - перепутал, видно. Госпожа настоящая красавица, и лицом бела, и станом хрупка. Ты с ней в этом не похожа ни капли.
Его глаза будто заглядывали в самые потаенные глубины моей души, а обидные слова разливались ядом по моему телу, отравляя огнем ярости. Я сцепила зубы и ударила его по руке, чтобы отпустил уже мой подбородок. Хотела второй рукой зарядить по лицу, но Тарас отступил еще на шаг, продолжая ухмыляться.
- Но ты тоже ничего, в моем вкусе, - добил он меня, явно сдерживая смех, - как закончим с вашими делами, так не стесняйся, заходи ко мне в комнату, отблагодаришь за спасение. Хоть меня недавно и окрестили евнухом, я вполне видный молодец в имении.
Щеки опалило с новой силой, а по телу прокатилась жаркая волна, пощипывая кожу в самых сокровенных местах. Но все зачатки стыда, возмущения и смущения прервала Лиззи, раздраженно заявив:
- Если мы так и будем тут стоять и болтать, то первое: может вернуться тот бешеный монстр, и второе: мы и к завтрашней ночи до деревни не доберемся. А я планировала приехать еще до первых петухов.
Мы с Тарасом одновременно повернулись к разозленной Лиззи и, не сговариваясь, шагнули к лошадям. Во мне клокотала буря чувств, но главное - облегчение - скрадывало их. Все же, Тарас не стал бы так фривольно обращаться к госпоже, это наказуемо, вплоть до казни. Правда, упоминание о моей оплошности бросало семена сомнений на почву уверенности, что помощник садовника не сдаст меня батюшке или несостоявшемуся жениху.
До деревни мы добрались, когда за границей тонкоствольных деревьев занимался рассвет. Солнце еще не показало свой желтый бок, но вокруг висели сумерки, и передвигаться стало проще.
Ехать на лошади, в мужском седле, в юбках оказалось очень неудобно и стыдно. Но Лиззи пришлось еще хуже - она и Тарас ехали без седловин. И если последний держался на коне вполне уверенно, то компаньонка постоянно морщилась и съезжала со скользкого туловища. Из-за этого двигались мы гораздо медленнее. Жаль, что телегу восстановить бы не удалось. Она хоть и скрипела на каждой коряге, но мышцы так не затекали.
- А что это за светляки нам дорогу освещают? - подозрительно спросила Лиззи, когда, чертыхаясь, в очередной раз старалась не упасть.
Дорога и правда еле приметно светилась желтым, будто пульсировала изнутри. Ведь после того, как масляная лампа разбилась, на нас напал тот страшный зверь. Хоть я и не успела даже пальцем пошевелить от страха. Только рык утробный услышала, да Лиззи меня с силой оттолкнула. Как уж она в такой темноте углядела нападавшего, осталось загадкой. И только потом, когда я уселась на лошадь, я осознала, что вокруг не так и темно. Из-за потрясения и бури чувств внутри я даже не заметила, что вокруг творилось.
- Небольшой фокус, - нехотя отозвался Тарас, отводя взгляд от дороги.
- У тебя в родне были травники? - сразу прищурилась компаньонка, натягивая сильнее обрывки удил, которые остались от упряжки.
- Возможно, я с детства лажу с природой - уклончиво ответил Тарас и замолчал.
Лиззи не стала ничего уточнять, но по ее взгляду я поняла, что в покое она Тараса не оставит. Видимо, все же в ней имелись какие-никакие способности, раз она отметила что-то необычное в простых светлячках.
Вокруг раскинулись посевные поля, желтея перезрелым урожаем злаковых, а прямо за ними россыпью то тут, то там множились низкие дома простых крестьян. Не крепостных, как в нашем имении, свободных.
Глава 18. Иная жизнь
Запах деревни мне совсем не понравился. В воздухе витала смесь из навоза, свежескошенной травы, только испеченного хлеба. Такая дикая смесь запахов сбивала меня с толку. Но, чтобы не привлекать к себе внимания, я сдерживала желание поморщиться и заткнуть нос из последних сил. Тетка Лиззи меня откровенно ошеломила: полная, гораздо выше меня и с низким громким голосом. В нашем имении все горничные, служки и крестьяне, трудящиеся во дворе отличались неприметной внешностью и небольшими габаритами, чтобы не раздражать хозяев.
Больше всего меня раздражали постоянные детские крики, смех и улюлюканье. В избе, кроме хозяйки, сновали туда-сюда дети разных возрастов. Я со счета сбилась, пока попыталась их разглядеть.
- Лизка! - возмущенно крикнула женщина после короткого приветствия на мою компаньонку, - а ну быстро в баню пошли! Вы мне сейчас все комнаты грязью замусолите!
Лиззи даже не успела объяснить, зачем мы к ней пожаловали и почему так рано.
- А ты, - тетка придирчиво оглядела Тараса, отчего он передернул плечами и отступил на шаг, - сел на лавку и ждешь меня. Я девок попарю, приду тебе раны обработаю.
Мужчина попытался отказаться, но на него лишь махнули рукой, а нас чуть ли не силком потащили обратно на улицу. Сложилось ощущение, что меня ведут на казнь, а не для омовения. Так сильно тетка дергала нас с Лиззи за руки и чуть ли не волоком тянула.
Баня пристроилась за домом, покосившись, с закопченными стенами, но достаточно просторная. В таком помещении я оказалась впервые. В имении у каждого стояла своя ванна с настроенной канализацией. Мои служанки натаскивали горячей воды и омывали меня ежедневно.
От взгляда на нутро бани, мне поплохело. Я слышала, что простые крестьяне моются в одном помещении, но надеялась, что здесь есть хотя бы бочки для мытья. Жаль, моим надеждам сбыться было не суждено.
Комната с угольно-черными стенами могла похвастать только широкими лавками, тазами и связками веток с листьями.
- А ну-ка, помогайте! - велела женщина, вручив нам по охапке дров.
Я от неожиданности их чуть не выронила, тяжесть показалась непомерной. Я ведь за свою жизнь чего-то тяжелее столовых приборов или бокала вина не поднимала. Даже учебники в гимназии мы не носили с собой. Они всегда ждали нас на партах.
Только упорства мне тоже не занимать. Я поджала губы и аккуратно сгрузила разномастные чурки в печь. Лиззи послала мне сочувственный взгляд, но я лишь подбородок вскинула. Потом себя пожалею. Мне нельзя раскрывать инкогнито, от этого зависит моя свобода и честь.
Омовение мне, к моему собственному удивлению, понравилось. Жар приятно обволакивал усталое после бессонной ночи тело, а веники, как назвала ветки с листьями тетка Лиззи, отлично массировали кожу.
Посвежевших и раскрасневшихся нас отвели обратно в дом, усадили за стол и велели одному из ребятишек накормить нас завтраком. Сама же тетка умчалась проверять раны Тараса. А я даже не заметила, что мужчину зацепило. Сердце предательски пропустило удар от жалости. Ведь это из-за нас он ранен.
Только вся жалость испарилась, уступая место смущению, потому что женщина резво стащила с Тараса рубаху, оголяя верхнюю половину его тела. Рваная рана рассекала его предплечье, поднимаясь к ключицам, от одного ее вида можно было потерять сознание, а мужчина стойко хмурил брови и даже не морщился.
Только не от этого я смутилась. Нет, мужчин без одежды видеть мне приходилось, даже без штанов. Когда в гимназии устраивали выходные дни, мы с другими ученицами подглядывали за парнями через дыру в заборе.
Дело в том, что женская и мужская гимназии находились на одной территории. Их разделял высокий забор и строгие блюстители порядка - воспитатели, которые не допускали, чтобы девочки и мальчики встречались. Только ни для кого помехой такие меры не оказались.
Но парни из гимназии вызывали только легкий румянец и глупый смех. Сейчас же мое сердце билось с такой скоростью, что могло выпрыгнуть из груди, а на лице можно было яичницу жарить.
На руках мужчины бугрились мышцы, натягивая загорелую кожу. На груди и животе они рельефно опоясывали торс плотной броней.
- Рот закройте, - прошипела мне Лиззи на ухо, - слюней напустите.
Я вздрогнула и в этот самый момент поймала взгляд Тараса. Он, пока я изучала строение тела взрослого мужчины, рассматривал меня и ухмылялся в бороду. Тут же вспомнилось его предложение о посещении его комнаты, стало совсем жарко. Я тут же потупила взгляд и постаралась не пускать ушами пар. Так сильно лицо горело.
Перед моим носом звякнула глубокая миска, наполненная непонятным содержимым. Это отвлекло меня от смущения и желания испариться. Живот тут же скрутило от голода, а во рту образовалась слюна.
- Что это? - спросила я тихо у компаньонки, недоверчиво принюхиваясь к вареву.
На завтрак я привыкла питаться овощами или тостами. Как дома, так и в гимназии. Поэтому, желтоватая клейкая субстанция оказалась мне совершенно не знакома. Правда, пахла сливочно и приятно.
- Это каша, Фел, - ответила Лиззи со смешком, - ешьте, не отравлено.
И сама принялась с удовольствием поглощать эту самую кашу. Я, глядя на компаньонку, несмело взяла в руку ложку и зачерпнула самый краешек варева.
Глава 19. Нежданная беда
Тарас
Плечо ныло и дергало, видимо, в слюне призванного духа имелся яд, но я старался не показывать, насколько все плохо. Нельзя глупышек оставлять одних, пропадут. И нервничать им ни к чему.
Да, фарс оказался на руку. Если баронесса будет уверена, что я не раскусил ее, то проще будет вернуть ее обратно. Пусть я не предан хозяину имения, но юной девушке голубых кровей нечего бродить по округе без охраны.
Я предполагал, что девушка сбежала из-за предстоящей свадьбы. Молодая еще, да жених настойчивый. Я думал, что тогда, в темном коридоре, он меня и прикопает. Не то, чтобы я опасался, потому что вряд ли заурядному человеку это удалось, но шуму бы было.
- Ну, - прервал поток моих мыслей голос женщины, в доме которой мы оказались, - я жду.
Скосил глаза на девушек, Фелисия кусала губы и смотрела куда угодно, но не на женщину, Луиза же постукивала коротким ногтем по столешнице, украдкой бросая взгляды, полные неуверенности, на свою госпожу.
- К травнице мы, - решилась, наконец, Луиза, - была же в деревне какая-то.
Женщина фыркнула и качнулась назад. Взгляд ее посерьезнел, а пальцы с силой вцепились в столешницу.
- Да вы с ума сошли, - выдохнула она, укоризненно качая головой, - кто же травниц ищет? Они в империи под запретом, или запамятовали?
- Нет, тетушка, - упрямо нахмурилась Луиза, - не запамятовали, только наш случай исключительный. И без травницы мы не справимся!
- Что же за случай такой? - округлила глаза женщина, а я напрягся, снедаемый любопытством, - проклясть кого хотите, дурехи?
- Наоборот, - выдала Луиза и снова покосилась на госпожу, - хотим порчу снять.
Я недоуменно уставился на баронессу, Фелисия сидела неподвижно, потупив взгляд, только щеки побледнели, да маленькие пальчики сильно сжали юбку платья.
Женщина снова шумно выдохнула и задумалась. Я же отвел взгляд и мысленно присвистнул. Неужели, кто-то сглазил несчастную баронессу? И у кого только рука поднялась? Еще и отношение такое к травницам.
В пору моей молодости их уважали, ценили и обращались за помощью. Потом что-то случилось, пока я предавался унынию, и травниц возненавидели лютой ненавистью. Нет, они остались, только ушли в подполье, принимая только самых отчаянных. Да и мало их, особенно, после массового истребления. Сейчас, конечно, их не трогали, не организовывали травли, но жизнь травниц оставляла желать лучшего. Люди жестоки.
- Нет больше в нашей деревне травницы, - выдала, наконец, женщина, - померла в прошлом году.
- И где теперь искать? - Луиза недовольно нахмурилась, а Фелиция опустила голову совсем низко.
Мне даже почудилось, что она шмыгнула носом. Отчего-то в груди родилось странное чувство, горячее, даже обжигающее, захотелось прижать девушку к себе и успокоить. Я тряхнул головой и напряженно уставился в окно, благополучно пропустив остаток разговора. Вспомнилась совсем другая девушка с пустым взглядом, которая вызывала подобные чувства. Правда, воспоминания тут же отозвались тягостной болью внутри, захотелось что-нибудь сломать. Я сжал руки в кулаки и сосредоточился на пульсирующей боли в плече, чтобы хоть как-то отвлечься.
- Значит, решено, - донесся до меня твердый голосок Луизы, - поедем в гости к графу Нижинскому. Раз в его владениях остались последние травницы.
Баронесса вздрогнула и, вскочив из-за стола, выбежала в сени. Я подорвался бежать за ней, но вовремя себя остановил. Не маленькая, не потеряется в деревне.
- Нервная у тебя подруга, - хохотнула женщина, поднимаясь из-за стола, - ну-ка, помоги порядок навести. А ты, - обратилась она ко мне, - за девкой проследи, видно, что не привыкла она к простым крестьянам, обидят дуреху еще.
Я пропустил воздух через сжатые зубы и тяжело поднялся. Не хватало еще в няньки наниматься. Только уже не попишешь ничего, сам вызвался. Теперь мне и ответ за девушек неразумных держать. Но, подумать только, проклятие…
Фелисия нашлась на заднем дворе, на завалинке. Сидела, обхватив плечи руками, и рассматривала пожухлую траву, которую пригибал к земле ветер. Вздохнул, и теснее сжал в руках шаль. Ведь баронесса убежала в тонком платье, а на улице достаточно прохладно. Простудится еще, а мне получай за это.
На хрупкие плечи мягко легла теплая шаль, Фелисия дернулась и подняла на меня свои огромные глаза. Сейчас они блестели от непролитых слез. Девушка закусила губу и отвела взгляд.
- Зачем пришел? - буркнула она тихо, кутаясь в тепло шали, - уходи.
- Не могу деву в беде бросить, - хмыкнул я, присаживаясь рядом, - не по чести это.
- Какое тебе дело до моих бед? - горько хмыкнула баронесса, - мы знакомы всего несколько часов.
- И что? - спросил я резче, чем планировал, потому что в груди разлилось возмущение, - теперь мне побеспокоиться о тебе нельзя?
Фелисия вскинула на меня удивленный взгляд, отчего сердце пропустило удар, а в штанах ощутилось здоровое шевеление. Чертовка! Почему на нее мое тело так реагирует?! Не юнец же в период полового созревания, в конце концов, а поделать ничего не могу со своей реакцией.
- Фел, - позвал я ее сокращенным именем, девушка снова вздрогнула, а щеки ее опалил румянец, - я немного сведущ в проклятиях, может, поведаешь, что у тебя стряслось?
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги