Связанные контрактом

Первая глава: Филли и четверо её друзей

В городе Фримонт, штат Небраска, занималось утро. Солнце всходило, но густые облака, растянувшиеся серым полотном, с востока подсвеченным розовым, не позволяли лучам коснуться улиц города, заглянуть в окна и разбудить всяких разных сонь до того, как это сделают надоедливые будильники.

Девушка худого телосложения подошла к окну и запахнула штору, после чего вернулась за стол и склонилась над письменной рукописью — черновым вариантом. Невероятно сосредоточенно она корпела над красивыми ровными буквами на белом листе, складывая слова в предложения. Столь увлечённая своим делом, она не заметила, как быстро пришло утро, сменив спокойную, тихую ночь.

Всполохи яркого синего света явили в комнату черноволосого парня с растрёпанными волосами. Смерив юную писательницу снисходительным взглядом, он положил свою ладонь на лист бумаги, отрезав возможность выводить аккуратные маленькие буквы. Девушка, разъярённо вскрикнув, оторвалась от созерцания текста, и подняла взгляд на помешавшего.

— Муз! — с укором в глазах воскликнула она, откинув за спину русые волосы.

Но парень смотрел на неё, не скрывая своего беспокойства.

— Ты всю ночь просидела за этими листочками. Так и зрение испортить можно.

— Сам приносишь вдохновение, — съязвила девушка, сложив на груди руки. — Тем более, Пилигрим ещё не нашёл душу своей матери в Аду!

— Завтра найдёт, а сейчас давай-ка спать, — распорядился парень по имени Муз, собирая со стола хаотично разбросанные листы и закрывая крышку ноутбука, который давно уже находился в спящем режиме.

Девушка нахмурилась, но всё же кивнула головой. Сладкий зевок выдавал затаившуюся за углом сонливость, учтиво позволяющую сначала закончить с написанием главы. И какой раз она уже ложилась под утро? Вспомнить точное число не казалось возможным.

— Филли, — окликнул её Муз, аккуратно уложив листы на угол стола.

— Иди уже, — вздохнула она, ощутив неожиданно навалившуюся усталость. — Я сейчас лягу. Уже ложусь.

Муз кивнул головой. Вокруг него стали появляться голубые языки света, накрывшие тело с головой и полностью заслонившие от остального мира. Словно цветок, закрывающий бутон в вечернее время суток, сияние поглотило парня, перенося его в другой мир.

Каждый день Филли видела его, это необычное существо. Оно был её личной музой, дарившей вдохновение, и без него девушка уже не представляла своего существования. Вместе с ним в её друзьях было ещё три представителя того же вида, что и Муз: маленький мальчик Фантазия, с цветочком на голове, растущим прямо из затылка, и розовыми круглыми крылышками; парень по имени Безумие, неряшливый и неухоженный, в порванной коричневой майке, с пепельными блестящими волосами, вечно стоящими торчком, и с по-эльфийски удлинёнными ушами; редко появляющаяся женщина Разврат в откровенном красном корсете, демонстрирующим высокую, красивую грудь, украшенным чёрным бантом, такого же цвета короткой юбкой, еле прикрывающей исподнее, а также в сетчатых длинных чулках.

Вообще Филли не очень любила связываться с ней, но иногда она приходила по собственному желанию, и тогда уже избавиться от неё не получалось. Так как Разврат представляла собой любовь во всех смыслах этого слова, произведения с её участием девушка публиковала так же, как и другие, более приключенческого жанра. Но так как с женщиной Филли работала редко, то и подобных рассказов, затрагивающих тему любви, у неё было немного.

Юная писательница поднялась со стула, потянулась, разминая затёкшие от продолжительной работы мышцы и бухнулась в кровать, благо Муз уже расправил её. Именно этот парень, который, по идее, являлся всего лишь волшебным помощником девушки, заботился о ней, заменяя и отца, и брата.

Филли жила в небольшом двухэтажном частном домике, на первом этаже которого находилась гостиная, кухня и ванная комната, а на втором — три комнаты, две ванные, кабинет и балкон, который у входной двери поддерживали колонны.

Одну из спален занимала сама Филли, в то время как во второй жили родители — Эрик и Вайнона Делеон. Третья раньше принадлежала старшей сестре, но та выскочила замуж и переехала в другой город, чему юная писательница несказанно радовалась. Отношения с сестрой у неё были, мягко говоря, не очень. Сказалось совместное взросление, сложный переходный возраст и борьба за внимание родителей.

Фантазию, Безумие и Муза девушка встретила в возрасте десяти лет, когда пребывала во сне. Те, зацепившись за её талант, пришли и предложили свою помощь, а девушка с радостью согласилась, слабо понимая, в чём именно заключаются условия контракта. Существа, представившиеся Оберегами, сказали ей, что будут катализаторами её творческих способностей, прогнозировали успех и славу, если она будет прикладывать достаточно сил и работать с ними в одной связке. Будучи ребёнком, Филли не особо отдавала отчёт в собственных действиях. Она просто дала согласие, заинтересовавшись осознанным сновидением, который удалось запомнить без труда.

Проснувшись, Филли и в голову не брала то, что ей приснилось. Это казалось всего-навсего интересной проделкой мозга, зацепившимся за пробудившийся к написанию рассказов интерес, но когда трое уже знакомых существ пришли к ней исполнять свою часть контракта, то она тотчас осознала, что сон оказался реальностью. Отказать в соглашении Филли уже не могла, да и, заинтересовавшись их предложением, решила попробовать свои навыки на деле. Таким образом трое практически поселились в её квартире. Им быстро удалось найти общий язык несмотря на то, что лишь Фантазия оказался младше самой десятилетней девочки. Остальные казались старше, опытнее, мудрее. Но это не помешало им сдружиться и начать плодотворную работу сначала над совсем маленькими историями, которые в последствие обрастали хитросплетениями, интересными подробностями и волнующими событиями. И этот процесс продумывания сюжетных линий, персонажей, а после — выстраивания предложений, превращая их в длинные тексты, полностью поглотил Филли.

Вторая глава: Филли попадает в магический мир

Филли понятия не имела, что делать теперь. Новость о пропаже Муза полностью выбила её из колеи. Как ей творить без него, без своего вдохновения? Хотя, с другой стороны, девушку волновало не столько отсутствие татуировки с буквой имени своего магического слуги, сколько факт исчезновения Муза, как верного друга. Как человека.

Она принялась раздумывать о том, что бы сделать, чтобы помочь своим друзьям в поисках? Филли ничего не знала о магическом мире, имела лишь иллюзорные представления, основанные на рассказах ребят. Ей сложно было даже представить, какое по протяжённости это самое королевство Акрэн, в котором живут её друзья, и как оно вообще выглядит.

Но, несмотря на всё это, девушке страстно хотелось сделать хоть что-либо! Сидеть на месте казалось делом невозможным.

Вдруг в голове Филли стрельнуло, и она тут же подскочила на ноги. Внезапная догадка всколыхнула её взволнованное сердце, заставив пуститься в бешеный пляс. Какое-то призрачное осознание ударило по голове, разблокировав забытые воспоминания.

Подбежав к копилке, стоящей на полке деревянного стеллажа, девушка вытащила оттуда маленький ключик, которым вскоре открыла последний ящик стола. С недоумением всмотрелась туда, уверенная, что когда-то там хранилась стопка личных дневников из детства. Скопище девчачьих секретов, которые она скрывала от мамы.

Но на удивление, в нём находился один-единственный предмет — длинный ключ с головкой в форме трёх крупных лепестков клевера, с синим драгоценным камнем посредине. На стержне ключа, в отличие от бородок, которые привыкла видеть Филли, было пять железных тонких трубочек, касающихся друг друга концами, но не скреплёнными. Он был похож на венчик.

Девушка осторожно взяла ключ с бархатной красной подушки, задумчиво покрутила между пальцев, и тут же словно что-то ударило её в спину, заставив отбросить его. Предмет упал на пол, а сама Филли схватилась за внезапно закружившуюся голову, стараясь сохранить равновесие.

— Откуда он у меня? — прошептала она, глядя на лежащий на полу ключ. — Откуда я знаю, где он хранится?

Она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что раньше понятия не имела о подобном украшении, более того, не ей посчастливилось упрятать его в стол, переложив куда-то стопку разноцветных тетрадей.

Стараясь открыть для себя правду, девушка присмотрелась. Под подушкой торчал край конверта, который сначала она совершенно проигнорировала. Теперь, взяв его в руки, девушка увидела знакомый почерк пропавшего Муза. Дрожащими пальцами юная писательница поспешила распечатать его.

«Филли, если ты читаешь это, значит, произошло что-то не очень хорошее. Прости, что втягиваю тебя в это, но я подумал, что, в случае чего, ты сможешь стать хорошей поддержкой для наших общих друзей. Понимаешь, я не считаю, что аудиенция у принцессы пройдёт гладко, они наверняка что-то задумали. Я не вернулся к тебе, значит, что-то произошло, и ты вспомнила про ключ. На самом деле, это я подправил твои воспоминания, пока ты спала. Пришлось воспользоваться кое-чем запрещённым. Прости меня, но это было необходимо. Если ты разберёшься, что делать с ключом, значит, ты готова. Если же нет — то отдай его Безумию, уж он-то точно найдёт ему нужное применение.

Удачи, твой Муз».

Замерев, девушка перечитала письмо ещё раз. «Значит, — подумала она, — сначала он вручил мне ключ и заставил спрятать, а потом сделал что-то, пока я спала, чтобы стереть эти воспоминания». Промелькнувшая мысль была неприятной. Она даже болезненно царапнула самолюбие Филли, заставив передёрнуть плечами, чтобы сбросить из ниоткуда возникшее напряжение. Но, быстро взяв себя в руки, она сделал пару глубоких вдохов и осознанных, медленных выдохов, приводя себя в чувство. Важным было то, что Муз оставил ключ, а это значило, что он верил в силу Филли. А та больше всего на свете не хотела подводить его.

Она вновь взяла ключ в руки, покрутила его, подставляя под свет разными углами, но это совершенно ничего не дало. Внутри, где-то глубоко в голове, роилась мысль, наверняка правильная, но она была так далеко, что Филли не могла ухватиться за неё, как бы не пыталась. Стоило только ухватить её за хвост, как она ускользала, проворная и резвая, играясь с её терпением.

Про себя девушка всё повторяла слова из письма, которые казались ей самыми важными. Вот он, тот момент, когда Филли должна проявить себя. Муз надеется на неё, и она не должна…не должна… Но, чёрт, она совсем не понимала, что делать!

Филли сжала в пальцах ключ и почувствовала лёгкую вибрацию в подушечках. Будто что-то мешало ей воспользоваться всей магией найденного предмета, а она, эта магия, точно присутствовала, в этом девушка была уверена.

Ей никогда не приходилось управлять магическими артефактами. Никто из Оберегов не обладал ничем подобным и под большим вопросом было то, откуда у Муза вообще появился ключ. Но юная писательница не задумывалась над этим, благодаря судьбу за то, что подсунула-таки шанс переместиться в мир друзей и помочь им в поисках пропавшего Оберега.

Она понятия не имела, как им пользоваться и какие слова нужно говорить, чтобы заставить его действовать. И, корча смешные гримасы в попытке напрячь мозг и призвать новые воспоминания, девушка провела продолжительное время, но осталась ни с чем. Тогда ей ничего не оставалось, кроме как начать действовать по наитию.

И вот, ключ оказался в воздухе, а Филли смело держала его в руке. Та мысль, что была так далеко, наконец, оказалась совсем перед носом, и девушка подумала, что сжимает в пальцах свой проход в волшебный мир.

— Ахалай махалай! — закричала Филли, взмахнув рукой, но ничего не произошло, из стержня ключа, лишь под тем местом, куда крепились все пять трубочек, вылетела пара синих искр.

Девушка насупилась, повторила мозговой штурм. Пыталась вспомнить все рассказы Муза о волшебном мире, но ничего, казалось, нужного в её голове не было.

Третья глава: Филли и разочаровавшая аудиенция

Сон Филли вышел поверхностным и беспокойным. Несмотря на удобную кровать и приемлемую звукоизоляцию, позволившую огородиться от кутежа Оберегов на первом этаже, расслабиться до конца не вышло. Бесконечные переживания находили отголоски в черепной коробке, изводя до предела. Что случилось с Музом? В порядке ли он? Эти мысли выводили из себя. Также не оставляло равнодушной внезапное перевоплощение, которое Филли придётся поддерживать поутру. И, вероятно, на аудиенции короля, ведь не может же она признаться, что является переместившимся хозяином-человеком, потерявшим своего творческого покровителя?

Девушка много раз задумывалась о таинственной природе своих друзей. Каково им вынужденно корпеть над чужими талантами, лелея его, доводя до совершенства? Они объясняли это природой, необходимостью, но так ли было на самом деле? И многие ли из Оберегов выбирали иную тропу, не связанную с людьми? Спрашивая своих покровителей, Филли часто сталкивалась их растерянностью. Они не знали, как объясняться с ней, не хотели погружаться в подробности, не желая перегружать хрупкий человеческий мозг. И юная писательница была благодарна им за работу, ведь, благодаря их сотрудничеству, её рассказы стали популярны на «Writepade», набирая положительные оценки и хвалебные отзывы. Даже издательства заинтересовались ею, предлагая выпустить запланированную книгу про Пилигрима, зарисовки которой Филли также выкладывала, желая получить отклики читателей.

Если бы не Обереги, кем бы она стала? Наверняка осталась бы девчонкой, стесняющейся своих фантазий, прячущей их под подушкой, словно самые сокровенные тайны. Лишь благодаря им ей удалось раскрыться, поделиться своими мирами с другими. Но довольны ли Обереги этой судьбой?

Ворох подобных мыслей заставили девушку подняться засветло. Впервые за долгое время она ощущала волнение не только за Муза, но и за остальных друзей. Столкнувшись с им подобным в Акрэне, Филли будто переосмыслила их природу, задав себе несколько неудобных вопросов. Но сейчас, находясь так далеко от дома, ей не следовало бы искать ответы на них — стоило сосредоточиться на причине своего перемещения в магический мир.

Итак, Муз.

Филли поднялась с кровати и приоткрыла окно, представляющее собой витраж — разноцветные куски стёкол, словно формируя дивной красоты цветок, переплетались друг с другом, вызывая желание отбросить все дела и засмотреться, выискивая новые детали, откровения мастера. Но девушке было не до искусства, потому она лишь мельком пробежалась по тонкой работе. Высунувшись на улицу, Филли втянула носом прохладный утренний воздух, нашла глазами верхушки замка, определив примерное направление движения. Успела поймать себя на мысли, что совершает очередной сумасбродный поступок, но не дала ей и шанса сформироваться, как уже сжимала ключ в руках, меняя на себе наряд.

Магия давалась легко, даже слишком, что удивляло Филли. То ли с артефактом возникла неясной природы синергия, то ли в ней самой присутствовало некое волшебное зерно — юная писательница не знала, но использовала каждую крупицу колдовства, как последнюю.

Накидка сильфиды уже привычно легла на плечи, два голубых камня сцепились на ключицах и чуть ниже пупка. А шлейф, так похожий на крылья, красивым переливающимся водопадом ниспадал на пол. Филли, пристально разглядев себя, добавила ещё и простенькую обувь — похожие на шлёпанцы с деревянной тонкой подошвой и верёвочными перепоясанками. Она планировала идти без устали, пока не доберётся до замка — и всё это без помощи Иси! Мысленно благодаря эльфа, юная писательница выбиралась из таверны, боясь лишний раз шуметь.

Всё вокруг, погружённое в темноту, вызывало у неё приступ мурашек, липких и шероховатых, пробравшихся под кожу и юркнувших куда-то вверх, к самому затылку. Содрогаясь, Филли тихо кралась по ступенькам вниз, молясь, чтобы никто её не увидел. В такое раннее время таверна не могла похвастаться посетителями, даже парень-Оберег отсутствовал у барной стойки, отдав предпочтение сну. Лишь одинокая лампада освещала входную дверь. Для Филли она стала хорошим маяком, приманившим к свободе.

Пробравшись к двери, девушка, стараясь не шуметь, отодвинула засов, проскользнула на улицу и тихо закрылась за собой. Ей было стыдно за то, что приходится оставлять таверну открытой, но иначе выбраться наружу до прихода Исиндила казалось невозможным.

Не то чтобы девушка не доверяла эльфу. В конце концов, он вывел её из леса, помог спуститься с обрыва и отвёл в безопасное место, чтобы дать возможность поесть и спокойно выспаться. Откуда ему, бедолаге, было знать, что он помогает человеку, случайно оказавшемуся в ином мире благодаря древнему артефакту? Филли была слишком труслива, чтобы признаться в этом, ведь, в противном случае ей пришлось бы выбираться из сложившихся трудностей самостоятельно, а то и вовсе пасть от руки напуганного её происхождением охотника.

Стоило поблагодарить судьбу за то, как она обошлась с Филли, подослав ей проводника. Но пользоваться его помощью вечно юная писательница не собиралась. Потому в гордом одиночестве и почти полной темноте она принялась пробираться по узким улочкам, надеясь рано или поздно выйти к более понятному ориентиру.

Какое-то время Филли плутала, замирая от каждого подозрительного звука. То чья-то входная дверь откроется, то стукнет оконная рама — она останавливалась и озиралась по сторонам, боясь столкнуться с незнакомым силуэтом. Испуганный маленький мотылёк, оказавшийся на свободе лишь волею судьбы — вот, кем она была. Сливаясь с тенями, Филли кралась по узким улочкам кучно насаженных друг к другу ветхих домов, страшась оказаться замеченной. Ей было невдомёк, что говорить при неожиданной встрече с каким-либо магическим существом. Она планировала притворяться сильфидой до самого конца, пока кто-нибудь, знакомый с представителями данного вида, не раскроет её против воли.

В конечном итоге, что ещё было в распоряжении Филли? Кроме ключа, способного открывать порталы и менять обличия — ничего. И это до смерти пугало, делало юную писательницу уязвимой в чужом мире. Словно запертая в загоне овечка, она стала центром внимания хищных волков, пускающих слюни на лёгкую добычу.