Связанные Пламенем

Пролог

Когда-то мир был единым. Земля рождала хлеб, реки текли чистыми, а небо принадлежало драконам. Они не были чудовищами, какими их привыкли видеть теперь, — они были первыми хранителями. Их дыхание согревало поля, их крылья приносили дожди, их пламя очищало землю от гнили.

Люди поклонялись им, а потом — заключили договор. Королевство Валмир стало тем местом, где хранители и люди жили бок о бок. Каждый дракон выбирал себе всадника, и вместе они становились силой, которую не могло сломить ни время, ни враги. Так держался баланс.

Но за горами лежала Империя Каэлон. Там драконов истребили ещё в древности, решив, что нельзя полагаться на волю зверя. Люди Каэлона пошли иным путём: они научились ломать законы крови и камня, создавая машины и големов, питаемых магией жертв и клятв. Чем дальше, тем сильнее становилась их гордыня.

Война началась из-за земли. Поля Империи выгорели, реки иссякли, и Каэлон увидел, что Валмир процветает, пока его драконы живы. Имперские маги уверены: если уничтожить хранителей, они раскроют силу, скрытую в их крови, и сделают её своей.

С тех пор небо над миром горит. Драконы и их всадники сражаются с железными чудовищами и магами, а города обоих королевств становятся пеплом. С каждым годом война только яростнее.

Но легенды шепчут: однажды драконий огонь и людская магия переплетутся в узел, которого не предвидели ни жрецы, ни цари. И этот узел станет либо началом новой эры, либо трещиной, что расколет мир надвое.

Глава I — Пламя и сталь

Небо дрожало от рёва драконов. Я держала копьё так крепко, что побелели пальцы, и чувствовала, как подо мной напряжённо выгибается Тармион. Его чешуя вибрировала от предвкушения боя, дыхание было жарким, с запахом пепла.

— Ну что, девчонка, готова умереть красиво? — его голос прогремел прямо в моей голове. — Я могу сделать эффектный фейерверк, если хочешь.

— Замолчи и лети, — выдохнула я, поправляя ремни седла.

— Ох, вот эта суровость. Ты так на меня кричала и в тот день, когда едва не свалилась с седла. Я ведь мог тебя подхватить… а мог и нет. — В его голосе сквозила ухмылка. — Честно говоря, я всё ещё жалею, что выбрал первый вариант.

Я стиснула зубы. Иногда мне казалось, что Тармион живёт только ради того, чтобы издеваться. Хотя в его язвительности всегда пряталась странная забота.

Внизу ревели и скрежетали големы Каэлона. Громадные, покрытые металлическими пластинами, они двигались, словно живые твари, питаясь магией крови. Солдаты отступали, выстраивая линии, а наши драконы один за другим падали в пикирование.

— Вижу его, — вдруг сказал Тармион. Его голос перестал быть насмешливым. — Смотри, на стене.

Я подняла глаза и увидела его.

Человек в чёрном плаще стоял, будто вросший в камень. Руки сияли серебристыми нитями, вокруг него дрожал воздух. И в тот миг, когда он поднял ладонь, дракон слева от меня взвыл и рухнул вниз, крылья его полыхнули факелом.

— О, великолепно, — пробурчал Тармион. — Ещё один из этих ледяных сосулек. Только этот, похоже, получше остальных.

Но я уже не слышала его.

Моя магия сорвалась, как вихрь. Я почувствовала чужие эмоции: страх солдат, ненависть магов. И его — холод. Гладкий, ровный, безупречный, как лёд в горах. Но под ним была трещина. И в этой трещине билось нечто острое, как нож.

Он поднял взгляд. И наши глаза встретились.

Я едва не выронила копьё. Он не просто смотрел — он выбирал. Из всего неба, из десятков драконов, из сотен солдат он выбрал меня.

— Элария, — сказал Тармион серьёзно, — если ты сейчас замрёшь, мы оба станем углём.

— Я знаю, — прошептала я и наклонилась вперёд. — Держись.

Тармион рванул в пикирование, а я подняла копьё. Магия в нём завибрировала, ветер хлестал лицо, и я не сводила взгляда с фигуры на стене. Он поднял руку, серебристые нити закрутились вокруг пальцев. Я сжала копьё, Тармион резко нырнул вниз.

— Ну всё, держись, девчонка, — рявкнул он. — Если погибнем, то хотя бы эффектно. Может, в песнях вспомнят… если у вас там, у людей, ещё остались певцы.

Я закатила глаза, но уже слишком поздно — мы летели прямо в его холодный свет.

Глава II — Голос дракона

Мы вернулись в лагерь, когда небо уже затягивало дымом. Запах гари и крови въедался в кожу сильнее любой смолы. Солдаты возились у палаток, чинили доспехи, лечили раненых. Драконы спускались один за другим, и в каждом взгляде было одно и то же: усталость.

Тармион мягко сложил крылья, и я соскользнула с его спины. Ноги подогнулись от усталости, но я быстро выпрямилась. Если дракон заметит, что я едва держусь, он будет припоминать это до конца моей жизни.

— Ну, девчонка, поздравляю, — прорычал он, когда я стянула седло. — Ты опять осталась жива. Честно говоря, я ставил на другое.

— Ты всегда ставишь на мою смерть, — буркнула я.

— Потому что вероятность велика. — Его янтарные глаза блеснули. — А я люблю выигрывать.

Я покачала головой, не удержавшись от улыбки. Иногда он был невыносим. Иногда — единственный, кто держал меня на плаву.

Воины Валмира кивали мне, но не задерживались рядом. Всадники и драконы были отдельным миром. К нам относились с уважением — и с осторожностью, как к оружию, которое может в любой миг обернуться против того, кто держит его в руках.

Я прошла к костру, где грели воду. В голове всё ещё звенела память о том маге. Его взгляд. Его холод. Я чувствовала его, будто он был рядом, хотя между нами были мили.

— Ты думаешь о нём, — сказал Тармион. Это не был вопрос.

— О враге? Конечно.

— Не ври, Элария. — Его голос стал ниже. — Ты думаешь не о том, что он сделал. Ты думаешь о том, что он сделал с тобой.

Я замерла. Хотела огрызнуться, но не смогла.

— Тармион… — начала я.

— Слушай, Элария, — перебил он, и в его голосе не было обычной насмешки. — Я связался с тобой, когда ты была ещё слишком мала, чтобы держать копьё. Я выбрал тебя не потому, что ты сильная. Не потому, что смелая. А потому, что ты смотрела на меня и не дрогнула. Даже когда должна была.

Он наклонил голову ближе.
— Вот это ты и потеряла сегодня, когда встретила его взгляд. Ты дрогнула.

Я стиснула кулаки. Хотелось возразить, но слова застряли.

— Отдыхай, — буркнул дракон и отвернулся, словно разговор был окончен. — Завтра ты опять будешь играть героиню. А я опять буду спасать твою глупую шею, девчонка.

Я села у костра, положила руки на колени и закрыла глаза. Внутри ещё дрожала чужая магия, и я знала: Тармион прав. Взгляд мага всё ещё стоял перед глазами.

Глава III — Маг без тени

Имперские башни поднимались в туманное небо, как застывшие кости древнего зверя. Камень был серым и тяжёлым, и даже летом в этих улицах витал холод. Кайрос пересекал мост из чёрного камня, чувствуя, как раненое плечо ноет под плащом, но не замедлял шаг.

Гул города почти не доходил до него. Для солдат и магов он был всего лишь ещё одной тенью в длинном ряду, командиром, который умел выживать там, где другие гибли. Но он сам знал: что-то изменилось.

В той битве всё пошло не так. Когда он поднял руку, чтобы нанести удар, почувствовал чужую магию. Не сопротивление и не привычный страх, а отклик. Та всадница с копьём, её глаза и её решимость — слишком яркая, слишком прямая. Она смотрела на него так, будто могла увидеть насквозь.

Кайрос сжал зубы. Это было опасно не из-за силы, а потому что напомнило ему о том, что значит быть замеченным.

Он закрыл дверь своей кельи, сбросил плащ и сел на скамью. Кровь уже остановилась, но плечо горело, и он не стал лечить его. Боль удерживала в настоящем. Ему нужно было отдыхать и когда он закрыл глаза, сон пришёл слишком быстро, как всегда.

***

Сырой коридор уходил в темноту, каменные стены пахли плесенью. Мальчик шёл босиком, прижимая к груди тяжёлую книгу. Пальцы дрожали от усталости, но он не останавливался. Позади звучали шаги и голос наставника:
— Быстрее.

Он ускорился, хотя силы почти кончились. Вопросов он не задавал — их ему никогда не позволяли.

Дверь впереди распахнулась сама, впуская холодный свет. В зале стоял постамент с кристаллом, ровно пульсирующим, будто сердце.

— Подойди, — приказал голос.

Мальчик сделал шаг. Свет бил в глаза, он морщился, но не отводил взгляда.
— Ты должен учиться не чувствовать. Магия должна быть такой же холодной, как сталь.
Голос звенел в ушах, словно металл по камню.

Мальчик кивнул. Он молчал. Он всегда молчал.

***

Кайрос проснулся резко, словно вынырнул из воды. В комнате было тихо, но холод сна остался внутри. Он провёл рукой по лицу и задержал дыхание. Эти уроки возвращались снова и снова, напоминая: его учили не жить, а быть оружием.

И всё же сегодня, на поле боя, это оружие дало сбой. Он ощутил чужой взгляд и не смог отвести свой.

Кайрос поднялся и подошёл к окну. За башнями тянулись земли Империи — серые, иссушенные, пропитанные дымом. Этот мир был и домом, и клеткой, и проклятием.

Он сжал пальцы на раненом плече.
— Придётся найти тебя снова, — тихо сказал он.

Башня гудела вместе с его словами. Империя требовала новых побед, но для Кайроса война впервые стала личной.

Глава IV — Столкновение

Горы возвышались над долиной, словно чёрные зубы. Здесь не было армии, ни драконов, ни големов — только тишина, рваная ветром. Элария сдерживала дыхание, ведя Тармиона по узкой тропе.

— Я ненавижу это место, — пробурчал дракон. — Узко, сыро и пахнет так, будто здесь умирают даже камни.

— Терпи, — ответила она. — Нам нужен путь на север, и это самый короткий.

Тармион фыркнул дымом, но промолчал. Он чувствовал то же, что и она: здесь было слишком тихо.

Элария остановилась у поворота. Ветер принёс чужую магию. Она узнала этот холод сразу — резкий, как лезвие.

Из-за камней вышел человек в тёмном плаще. Его шаги были уверенными, но не поспешными, и он остановился так, будто ждал её заранее.

Кайрос.

Он выглядел так же, как на поле боя: прямой, сдержанный, глаза — слишком спокойные. Но здесь, без войск и стен, он казался опаснее.

Тармион зарычал, расправив крылья.
— Ну вот, сосулька сам пришёл. Давай решим — сжечь его сразу или сначала немного поболтать?

Кайрос поднял руку, но не для удара.
— Не стоит, — сказал он спокойно. — Мы оба знаем: если начнём здесь, то погибнем все.

— Ты угрожаешь? — Элария сжала копьё.

— Нет, — его голос оставался ровным. — Я констатирую.

Они молчали несколько мгновений, ветер гулял между скал. Элария не сводила взгляда с его лица и впервые заметила, что усталость скрывается под этой холодной маской.

— Почему ты не убил меня тогда? — спросила она.

Он чуть склонил голову.
— Потому что ты посмотрела на меня так, как никто не смотрит на врага.

Тармион фыркнул, и камни под ним заскрежетали.
— Вот и всё? Какая пронзительная романтика. Малышка, давай я его сейчас же прожарю, и мы спокойно пойдём дальше.

Элария подняла ладонь, удерживая дракона. Внутри её билось слишком много — страх, злость, непонятное ощущение, будто этот разговор важнее, чем он должен быть.

Кайрос сделал шаг ближе.
— Мы оба знаем: это не конец.

Она стиснула копьё, чувствуя, что он прав.

Кайрос шагнул ближе, и в ту же секунду Элария метнулась вперёд. Копьё рассекло воздух, ударившись о барьер из холодного света. Искры магии рассыпались по камням.

— Так и знала, — прорычала она, — ты не пришёл говорить.

— Я пришёл убедиться, что ты действительно настолько безрассудна, — ответил он и выбросил руку вперёд. Из пальцев сорвался поток льда, скользнувший по скале.

Тармион взревел, прикрывая Эларию крылом, и ударил пламенем. Воздух взорвался, лёд и огонь столкнулись, наполняя ущелье гулом. Камни обрушились с вершин, и пыль накрыла их, будто завеса.

Элария рванулась в сторону, копьё дрожало в руках. Она видела его сквозь облако пыли — силуэт в плаще, глаза, сверкающие холодным светом. Он тоже не медлил. Заклятие сорвалось с его рук, и тропа под ногами взорвалась трещиной.

Она едва удержалась, но Тармион подхватил её когтем.
— Ты собираешься драться или любоваться, девчонка? — рявкнул он.

— Драться, — выдохнула она и снова прыгнула вперёд.

Копьё ударило в его защиту, и на миг барьер дрогнул. Кайрос едва успел отразить удар, и Элария увидела, как тонкая полоска крови выступила на его руке.

Он мог ответить — ледяной клинок уже был на его ладони. Она могла проткнуть его копьём, всего один шаг.
Но оба остановились.

Секунда, две. Они смотрели друг на друга, и сквозь ярость пробивалось что-то другое — странное, неуместное чувство, будто этот бой не должен закончиться смертью.

Кайрос медленно опустил руку.
— Видишь? — сказал он тихо. — Мы оба могли бы закончить это сейчас. Но не сделали.

Тармион зарычал громче, чем прежде, и в его голосе дрожала ярость.
— Вы оба с ума сошли.

Элария тяжело дышала, чувствуя, как пальцы всё ещё сжаты на копье.
Она знала: он прав. Она могла бы его убить. Но не убила. Элария уже собиралась поднять копьё снова, когда воздух содрогнулся. Высоко над ними камни затрещали и обрушились, словно сама гора решила вмешаться в их бой.

— Чёрт побери, — рявкнул Тармион, расправляя крылья. — Если нас не убьёте вы, то сделают это камни!

Элария пригнулась, прикрывая голову, и почувствовала, как сильная рука рванула её за плечо. Кайрос — он дёрнул её в сторону, отбрасывая от падающих глыб.

Огромный кусок скалы ударил в тропу там, где она стояла мгновение назад. Пыль ослепила, дыхание перехватило.

— Отпусти меня! — вырвалось у неё.

— Позже, — холодно бросил он. — Если переживём.

Тропа разошлась трещинами, и путь вниз обрушился вместе с ревом каменной лавины. Единственное укрытие было рядом — тёмный провал в горе, вход в пещеры.

— Внутрь! — рявкнул Тармион. — Быстро, пока нас не смыло в пропасть!

Они втроём бросились к проходу. Камни падали всё чаще, земля дрожала под ногами. Элария едва успела влететь внутрь, Тармион протиснулся за ней, складывая крылья, а Кайрос скользнул последним, и вход позади рухнул наглухо.

Тишина пещеры накрыла их, нарушаемая только эхом обвала.

Элария стояла, тяжело дыша, сжимая копьё. Тармион ворчал себе под нос, выдыхая дым. Кайрос молча отряхивал плащ, будто только что не спас ей жизнь.

— Великолепно, — прорычал дракон, с иронией смотря на обоих. — Теперь мы заперты здесь. Вместе.

Элария подняла взгляд на мага. Он ответил ей тем же спокойным, слишком ровным взглядом.
И впервые у неё появилось чувство, что гора не случайно затянула их в эту тьму.