Связанные звёздами. Зов бездны.

Глава 1. Жёлтые глаза

Любовь во вселенной — это не чудо.

Это катастрофа, от которой рождаются галактики.

ТРЕВОГА! КОД КРАСНЫЙ! ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА.

Оглушительный вой сирен прорезал мое сознание. По всем коридорам вспыхнули красные панели. Я едва успела натянуть защитный костюм и подключить систему жизнеобеспечения, как взрывная волна содрогнула корпус. Меня отбросило о стену. Боль резанула бок, а дыхание перехватило. В ушах звенело, из коридора доносились обрывающиеся крики, которые заглушал свист разрывов.

Я еле смогла подняться, пошатываясь, шагала, вперед придерживаясь о стену. Пол под ногами ходил ходуном. Спокойно. Двигайся. До безопасного отсека всего три сектора. Шаг. Ещё шаг. Над головой взрывались панели, осыпая скафандр искрами, шлюзы с грохотом перекрывали пути. На миг я взглянула в иллюминатор, а там — бездна. И в ней развернулась адская карусель: целый флот, десятки кораблей, вспышки лазеров и синие шлейфы торпед. Судна сталкивались, разлетаясь на части, разрывались в пламени. Металл плавился и превращался в ничто. Пираты!

— Чёрт… — сорвалось с губ, и я сморщилась от боли в боку. Бежать.

Только бежать. Я уже мчалась по коридору, когда стену вырвало взрывом, а ударная волна отшвырнула меня в сторону. Пол ушёл из-под ног, я едва успела уцепиться за поручень. Космос жадно затягивал всё, что плохо лежало. Стабилизировав свое положение магнитными бутсами, нащупала на стене панель контроля. И вдруг — новый удар. Прямо передо мной в корпус врезалась шлюпка. Металл загудел, двери сорвало, и наружу вывалилось тело.

Мужчина. Он был огромен. Маска скрывала лицо, но в её прорезях сверкнули глаза. Жёлтые. Нереально яркие, словно раскалённое золото в чёрной оправе. И кровь… не красная. Фиолетовая, почти светящаяся. Она текла по шее, окрашивая причудливые узоры татуировок, ползущих под его броню. Я дёрнула рубильник — система создала энергостену, нормализовав давление. Нас хотя бы не вышвырнуло в пустоту. Переключилась на общий канал связи.

— Слышишь меня? — голос сорвался на крик. — Ты жив? Держись! Я помогу!

Ответом была лишь гнетущая тишина, прерываемая хрипами. Я с грохотом раздвинула обломки, впиваясь пальцами в обугленный металл. Его броня вся в царапинах. Он дышал — если это можно было назвать дыханием — тяжело, с бульканьем и клокотанием, вжимая ладонь в рану, но кровь сочилась сквозь пальцы. Ещё минута, и он истечёт здесь, на этой проклятой станции. Сорвав аптечный блок с пояса, дрожащими, почти не слушающимися пальцами я вскрыла гермо-гель. Осторожно приподняла его голову. Он смотрел. Не мигая. Жёлтыми, как у хищной кошки глазами, зрачки — бездонные, прожигающие насквозь.

— Я не враг, — прошептала, сама не веря своим словам. — Дай мне... Дай мне помочь. Отпусти руку.

И он убрал ее, незамедлительно. Рана была кошмарной — клочья плоти, глубокие рваные края, откуда хлестала густая фиолетовая кровь. Со сжатым сердцем я вдавила гель в рану, ощущая, как под пальцами пульсирует искалеченная плоть. Пластина биопласта легла поверх, плотно, намертво. Пульс под ней был едва уловимой, тонкой нитью, но он был. И это было главное…

— Всё. Готово, — выдохнула я с облегчением. — Ты не умрёшь. Пока нет.

Он молчал. Лишь смотрел. И вдруг — двинулся. Не успела я опомниться, как он поднялся, схватил меня за талию. Я вскрикнула от неожиданности, ударилась о его грудь, но он не дал мне опомниться. Шаг. Ещё. Он почти швырнул меня в ближайший спасательный отсек, ударив по панели. Дверь шлюза захлопнулась, а панель заискрилась.

— Эй! Постой! — ударила ладонью по бронированному стеклу.

Он взглянул. Всего на миг. Кивнул. И в тот же момент за его спиной врезался снаряд. Взрыв сжёг половину коридора, ослепительная вспышка выела глаза. Энергощит рухнул, давление упало. Я видела, как его отбросило ударом, но он успел выхватить из-за спины нечто, похожее на крюк. Красное поле сверкнуло — и его подхватил тяговой луч снаружи. Он исчез.

Я прижалась к холодной двери, дыша часто-часто, как загнанный зверёк. Но система сработала: отсек отбросило прочь от станции, и он пристыковался к веренице других спасательных капсул. Мы летели.

За иллюминатором исследовательская станция «Эридан» превращалась в груду обломков. Я видела, как металл рвался на части, как крыло лаборатории вспыхнуло ярким шаром, а аномалия втягивала останки, словно ненасытный зверь. И на фоне этого хаоса снова увидела их. Жёлтые глаза. Миг. Отражение в стекле. Я вздрогнула, отпрянула от иллюминатора и зажмурилась. Отражение исчезло.

Меня зовут Элия Вейр.

Мне двадцать пять, и последние два года моим домом стал космос. Нет, я не капитан звездолёта, не наёмник и даже не пилот. Я астрофизик, исследовательница аномалий. Моя работа для большинства не так романтична — анализ полей, построение спектров, чтение данных сенсоров и еще много умных слов. Но для меня это и есть жизнь.

Когда я впервые прибыла на станцию «Эридан», сердце буквально выскакивало из груди. Представьте: огромная конструкция длиной в десятки километров, сотканная из стекла и металла, вращающаяся на орбите тусклой звезды. Множество уровней, жилые купола, ангары, лаборатории. Бассейны, испытательные полигоны, дендрарий. Внизу — планета, полностью покрытая океаном, а над головой — сияние аномалии, вечное северное сияние, что никогда не гаснет.

Глава 2. Тот, кто рядом.

Меня вывели из спасательной капсулы почти за руку — ноги не слушались. В зоне для пострадавших воздух был густым, пропахшим стерильностью и лекарственными парами, а медики сновали, словно муравьи.

— Для человека у вас лишь лёгкие ссадины, — констатировала женщина-медик с голубой кожей, не отрываясь от сканера. — Несколько ушибов, микротрещина рёберного сегмента… Вам невероятно повезло.

Легкие ссадины? Если бы не он, сейчас бы дрейфовала в открытом космосе мёртвым телом, подумала я. Голоса вокруг сливались в сплошной гул, а в голове снова и снова прокручивался тот миг: маска, тяжёлое, почти рваное дыхание. Жгучие татуировки на коже — переливались, словно пламя, вплетённое в серебристо-серый оттенок. Шея, покрытая клановыми метками. Потрёпанный кожаный нагрудник с нечитаемыми символами. И оружие… всё оружие выглядело древним, грубым, будто из иной эпохи. А глаза… Я прикрыла веки — и увидела их вновь. Жёлтые. Ярче любой вспышки за иллюминатором. Они прожгли мою память насквозь. Кто ты, чёрт побери?

— Рад, что жива, — спокойный голос вырвал из оцепенения.

Я обернулась. Кайрен - мой парень. Его лицо казалось собранным, даже отстранённо-спокойным, словно происшествие было рядовым событием. Ни дрожи, ни паники. Лишь сухое «рад, что жива». И тут я осознала: мне не хватает тепла, эмоций, подлинного страха потерять. В его словах сквозило облегчение, но не то… не то, чего я так жаждала услышать. В груди впервые кольнуло разочарование. Он осмотрел мою мед карту, я даже не успела осознать, что он рядом. А его уже не было.

Спустя час, пострадавших расформировали. Меня, как самую стойкую выписали сразу же, сунув в руки пакетик с парой обезболивающих таблеток.

Нас усадили в транспорт и развезли по жилым районам. Меня разместили в маленькой капсуле. Комната оказалась на удивление уютной: мягкий свет, встроенное кресло-кровать, белые панели стен, запах озона от систем очистки. Всё напоминало о доме, которого не было так давно. Опустилась на кровать, скрестив руки. Сначала просто сидела, слушая, как внутренняя тишина звенит. А потом накатила слабость — настоящая. Горло сжалось, сердце забилось чаще. Я закрыла лицо руками и, к собственному ужасу, впервые за два года… разрыдалась.

— Ну вот, — всхлипнула в пустоту. — Добро пожаловать, нервный срыв… — И вдруг засмеялась.

Смех вышел хриплым, надломленным, но живым. Слёзы текли ручьём, и я не пыталась их остановить. Я позволила себе признаться: было страшно. И в тот же миг, вспышка уже знакомых глаз. Которые никак не хотели исчезать из памяти.

Прошло несколько дней. Мы с парнем почти не виделись. Бумажная работа, отчёты, комиссии — всё это засасывало выживших с головой. Но сегодня мы договорились встретиться, на площади за рынком, в самом сердце новой планеты.

Это была маленькая торговая гавань. Где по правилам пребывания запрещались разногласия, применение оружия, насилия и любых других действий влекущих за собой травмы. Как я понял – это один из портов наших нанимателей.

Я уже не первый раз покидала свою капсулу, и примерно ориентировалась по городу. Изначально было страшновато, но нам загрузили маршруты, до основных точек, после чего передвижение стало простым. Этот городок кипел жизнью. Узкие улочки утопали в неоновых вывесках, а воздух пах пряностями, машинным маслом и сладковатой карамелью из стеклянных колб местных торговцев. Я пробиралась сквозь рынок, ловко уворачиваясь от хвостов, крыльев и щупалец. Рядом с людьми мелькали рослые синекожие аурилы в длинных плащах, мелкие колючие фрэйты яростно торговались, а прямо над головой пронеслись гибкие лиари — их кожа отливала изумрудом, а глаза светились в полумраке, словно фонари. И всё это было моей жизнью. Два года назад я боялась выйти за пределы орбитальной станции без сопровождения, а теперь чувствовала себя частью этого космического муравейника.

На площади уже ждал Кайрен. Светлые волосы были аккуратно собраны, взгляд — цепкий. Он подошёл, поцеловал в щёку, но в движениях сквозила напряжённость. И некое раздражение.

— Ты видела? — тихо спросил он, когда мы устроились за столиком у фонтана.
— Что именно? — я уставилась в меню.
— На тебя смотрели! — его голос злобно дрожал.

Я оглянулась. Толпа как толпа — каждый кого-то разглядывает.
— Это рынок. Здесь тысячи глаз, — усмехнулась я, листая страницы меню.
— Нет. Эти были не случайными. — Он сжал кулаки. — Я заметил.

Вздохнула. Его ревность снова давала о себе знать. Мое раздражение начинало расти.
— Может, тебе показалось? — мягко предложила я, отложив меню на край стола.
— Думаешь, я выдумываю? — голос его резко повысился, и он хлопнул ладонью по столу.

Ссора разгорелась мгновенно. Он упрекал в «слепоте», я — в том, что он ведёт себя нерационально, словно мы не пара. В какой-то момент я просто отстранилась.
— Знаешь что? — я прикрыла глаза, выдыхая напряжение. — Хочу побыть одна, — холодно бросила и ушла.

Я лишь увидела, как он с психом поднялся, опрокидывая стул. Но я уже растворялась в толпе. Шла по городу и впервые оказалась в его сердце одна. Совсем одна. Лишь я и навигатор на запястье. И это было… по-освобождающему весело. Бродила по улочкам с голографическими витринами, заглянула на рынок световых тканей, мерцающих, как жидкие звёзды. Остановилась у киоска, где хищновидный торговец предлагал кристаллы, звучащие у самого уха. Словно шум моря в ракушке.

Я была свободна в мыслях, в душе… Мне так надоела его ревность, от нее я чувствовала жуткую усталость. Отбрасывая лишние мысли, уставилась на витрину с хрустальными сувенирами. Вдруг плечи свело, а ощущение жжения в затылке нарастало, я мотнула головой пытаясь размять шею. Но тут же поймала на себе чей-то взгляд — тяжёлый, прямой. Я двинулась по улице вперед, но ощущение взгляда не пропадало. Будто кто-то идёт за мной по пятам. Замедлила шаг, сделала вид, что разглядываю очередную витрину. В отражении мелькнула высокая, широкоплечая фигура. Сердце ёкнуло. И вдруг — яркая вспышка в памяти. Жёлтые глаза, прожигающие сквозь огонь и вакуум. Резко вскинула голову. Толпа смыкалась, но я чувствовала — он где-то рядом.

Визуализация Элия Вейр

Элия Вейр — та, кого привыкли не замечать. Её мир — это звёздные карты и тихий блеск далёких туманностей, пока судьба не сталкивает её с реальностью, где космос не молчит, а вгрызается в плоть.

К читателю

Дорогой читатель, ты — космос!

Спасибо вам за то, что открыли эту книгу и отправились в путешествие вместе с её героями. Ваше внимание — самый ценный дар для меня.

Вас ждёт не просто полёт по космической глади, а настоящее погружение в тайны Вселенной. Завеса над её секретами будет стерта, и вы станете свидетелем открытий, которые изменят всё.

Но помните: в сердце этой истории — не только звёзды и далёкие галактики. Она — о дружбе, которая крепче любого металла, о любви, сияющей ярче сверхновой, о самопожертвовании во имя великой цели. И, конечно, о чуде. О том самом, в которое так хочется верить, даже когда кажется, что всё потеряно.

Спасибо, что верите в это чудо вместе со мной.

Чтобы не пропустить продолжение этого путешествия, следите за обновлениями.

Для этого подпишитесь на автора.

И да, ваши звездочки и комментарии, как топливо для меня!!!

Глава 3. Космическая тень

Я собиралась долго. Впервые за эти дни возникло стойкое ощущение, что нужно выглядеть… иначе. В гардеробе не было пышных платьев — лишь функциональные вещи. Но выбрала лучшее: узкие тёмные брюки со светящимися швами, облегающий топ и жилет из мягкой синтетики, меняющей цвет в неоновом свете. На ногах — высокие ботинки с магнитными застёжками, одновременно стильные и удобные. Никаких украшений. Лишь браслет-навигатор и тонкая стрелка подводки. Окинула себя взглядом в отражении. Всё как всегда: удобно, функционально. Но внутри скреблось странное чувство — будто готовлюсь не к свиданию, а к встрече с неотвратимой судьбой.

Я вышла в ночной город, вдохнула поглубже, в надеже на приятный вечер. Глупо, наверное, но я всегда смотрела позитивно на происходящее.

Неон мерцал вокруг, огни чужой вселенной. Уличное кафе тонуло в полумраке, освещённое плазменными лампами, от которых струились золотые и синие отсветы. За прозрачными стенами-экранами бурлила жизнь гавани: пёстрые толпы, рекламные панели на всех языках, зазывающие голограммы.

Мы устроились за маленьким столиком, я смотрела на своего парня. Он что-то рассказывал — про отчёты, восстановление станции, «непробиваемую тупость» коллег. Я кивала, почти не слушая. Мысли витали где-то далеко. Взгляд сам собой ускользал в тёмную улицу. Там, среди толпы и мигающих вывесок, на мгновение вспыхивали жёлтые глаза. Всего на секунду — и тьма вновь поглощала их. Но этого мига хватало. Он здесь. Следит. Я не знала, бояться ли этого...

Заказ принесли быстро: лёгкий суп в прозрачной пиале для меня, мясо в остром маринаде — для него. Но я сразу заметила — официант задержал на мне взгляд, чуть усмехнулся и удалился.
— Ты это видела? — голос парня стал жёстким. — Он уставился на тебя.

— Ты серьёзно? — Моргнула. — Это его работа, — развела руками. — Быть вежливым.
— Работа?! — почти зашипел. — Ты всем подряд улыбаешься? — На его шее вздулись вены.
— Я, не улыбалась! — в груди закипела злость. — Ты ревнуешь даже к воздуху , Кайрен!

Его лицо потемнело. Я резко отодвинула тарелку и поднялась.
— Всё кончено. Эти отношения не имеют смысла.

Развернулась, чтобы уйти, но его рука резко сжала мое запястье. Боль пронзила кожу, я дёрнулась.
— Думаешь, — Он тоже поднялся. — Вот так просто уйдёшь? — сжал руку сильнее, а второй замахнулся.

Всё произошло мгновенно. Я успела лишь выставить руку в защиту и крикнуть:
— Не трогай меня!
Но удара не последовало.

Между нами выросла тень. Гигант, будто материализовавшийся из самой ночи. Его ладонь, огромная и жилистая, легко перехватила запястье парня, останавливая замах.
— Она сказала — не трогать, — голос низкий, хриплый, со стальным надрывом и хищным шипением.

Парень вырвался, отпукая мою рук, злой, осатаневший.
— Ты кто, чёрт возьми? Убирайся! Это не твоё дело!
Воздух вокруг будто сгустился. Незнакомец наклонился к нему, и слова прозвучали почти рычанием:
— Сломаю твою ручонку! А потом вышвырну за пределы сектора. Понятно разъясняю?
— Ты… п-пират… — голос Кайрена дрогнул, но гордость пересилила страх. — Думаешь, я испугаюсь?!
— Нет, — прозвучало с ледяной издевкой. — Не успеешь…

Незнакомец повернулся ко мне. Из-под тени капюшона на меня смотрели черты до мушек красивые, но тень не давала их разглядеть. На шее — грубый пластырь поверх засторелой раны. Взгляд сразу метнулся к его фигуре. Он выше, шире, сильнее любого человека. Кожаная куртка подчёркивала мощь плеч, под ней — обтягивающая чёрная кофта, тёмные штаны, тяжёлые сапоги. В каждом движении — сила, в каждом жесте — опасность. Я не могла оторвать взгляд. Соблазн, заключённый в самой угрозе. Красота в зверином начале. Что-то в нем было…притягательное.

Он резко отпустил моего бывшего, тот уже не пытался спорить, а потирал больное запастье. Затем незнакомец обратился ко мне. Жёлтые глаза прожигали насквозь.
— Идём. — Он не спрашивал, приказывал.

Его рука обхватила мою ладонь так уверенно, будто она всегда была его. И он повлёк за собой — сквозь толпу, сквозь сияние неона и гул чужих голосов. Он вел, а я шла. Словно послушная овечка, за пастухом. Вёл через проулок, где вдруг стало пустынно и темно. Придя в себя, я уперлась ногами в землю, пытаясь остановиться. Но вместо торможения носки ботинок зацепились за стыки плиток, и меня дёрнуло вперёд. Он обернулся, почувствовав сопротивление, и я со всего размаху врезалась в его грудь. Твёрдую, как литая броня. Его руки тут же обвили мою талию.
— Смелее, чем в первый раз, — притянул меня ближе, выражение его лица не изменилось.
— Твёрже, чем кажешься, — фыркнула я, отстраняясь.

Он отпустил на расстояние вытянутой руки, но с каждым моим шагом назад делал шаг вперёд.
— Кто ты такой? — я пыталась разглядеть черты, но тень капюшона скрывала лицо.
— Тот, кого ты спасла…— горделиво произнес он.
— О-о, — скрестила руки на груди. — Благодарности не жду. Ты меня спас — значит, мы квиты.

Шагнула в сторону и твёрдо заявила:
— Мне пора.
Развернулась и… снова врезалась в его грудь. Тепло, запах кожи и металла, стальная стена мускулов, от которой отскочило плечо. Резко подняла глаза.
— Как?.. — слова застряли. — Ты только что был там!
Он наклонился ближе. И вместо голоса прозвучало шипение с издёвкой:
Ты просто медленная.

Сглотнула.
— Чего ты хочешь? — холодно спросила.

— Забираю тебя с собой. — Его жёлтые глаза вспыхнули.

— С чего вдруг? —Фыркнула. —Я не вещь, чтобы меня забирали. Остаюсь здесь.

— Упрямая. —Усмехнулся, уголки его губ дрогнули, блеснули клыки. —Но это ничего не меняет.
— Ты пират! — выпалила я, злясь на его наглость. — Причём из худших! Зачем я тебе?
Он замер на секунду, затем ответил низко и чётко, словно рубанул словами:
— Я не пират. Я — часть карательного звена «Ксарн-Диар». Мы — щит космоса. Мы режем тех, кто грабит и жжёт миры.
— Ну и что? — Опешила я. — Это не значит, что я должна с тобой идти. — Упрямо вскинула подбородок.
Он шагнул ближе, нависая так, что дыхание перехватило.
— Я не терплю отказов, Элия Вейр. Ты идёшь со мной.

Глава 4. Она подо мной

Его корабль стоял чуть в стороне — массивный, но не гигантский, больше похожий на крейсер, рассчитанный на десяток человек. Чёрный корпус с тусклыми неоновыми полосами напоминал зверя, затаившегося в темноте.

Когда мы поднялись на борт, я впервые увидела команду. Разношёрстную, как сама космическая бездна.

Один высокий и жилистый, с головой, напоминающей череп ящера, покрытый бронзовыми пластинами. Его узкие глаза были прищурены.

Другой полупрозрачный, будто сотканный из стекла и туманного света, с мерцающими внутри искрами. И всё же он уверенно держал в руках оружие.

Женщина с кожей, словно отлитой из тёмного металла, лицо покрывали тонкие светящиеся линии, напоминающие схему космических маршрутов.

И ещё двое совершенно нечеловеческих обликов: один — с тремя руками и длинной шеей, другой — с лицом, скрытым за маской, где пульсировали красные датчики вместо глаз.

Все они посмотрели на него. Во взглядах читалось не просто уважение — нечто большее, граничащее со страхом.

— Капитан, — произнесли они хором, каждый на своём языке.
Я обомлела. Капитан?

Едва дверь шлюза захлопнулась, он грубо сбросил меня с плеча. Еле удержавшись на ногах, я была тут же впечатана в кресло у панели. Одним движением он пристегнул ремни так туго, что я с трудом могла дышать.
— Отход, — бросил он команде.
Экипаж молча разошёлся по местам.

— Ты… Это же похищение! — сорвалась на крик. — Думаешь, я не буду сопротивляться?!
— Думаешь, это меня остановит? — усмехнулся он.

Он резко сдёрнул капюшон. И я… потеряла дар речи. Не потому что ожидала урода. Нет. Я была готова увидеть что угодно — шрамы, уродство, маску. Но точно не это. Он был… красив. Первое впечатление не обмануло... Слишком красив для хищника. Но именно в этом и была угроза. Слишком правильные скулы, мощная линия челюсти. Нос чуть приплюснут, глаза — ярко-жёлтые, раскосые, горящие, как два куска расплавленного янтаря. И всё это было обрамлено мужественностью: лёгкая щетина, кожа чуть темнее человеческой, серо-стальная с чёрно-фиолетовыми татуировками, будто живыми. И клыки — острые,маленькие, хищные, как у зверя, который улыбается, только чтобы показать, что может перегрызть тебе горло. Красота-ловушка. Я сглотнула, не выдержав этого взгляда, и резко опустила глаза.

— Чёртова модель с клыками, — выдохнула я сквозь зубы, тут же спохватившись ругнулась про себя.

— Не дёргайся, — его голос прозвучал низко и опасно спокойно.
Он повернулся к тому, кто напоминал ящера с бронзовыми пластинами.
— Следи за ней. Башкой ответишь, — бросил он и ушёл, даже не взглянув в мою сторону.

Я осталась в кресле, пристёгнутая, с колотящимся сердцем. Бок ныл от боли, а руки предательски дрожали. Корабль гудел вокруг, а мой «угол» оказался прямо у выхода. Дальше по коридору уходили отсеки и каюты, освещённые красными лампами. Всё напоминало военный транспорт, а не пиратскую посудину: голый металл, панели с мерцающими индикаторами, оружие на стенах. Я сомкнула веки. Он чертовски опасен.

Корабль вздрогнул так резко, что я вцепилась в ремни. Металл завибрировал под ногами, где-то в глубине загудели двигатели. Мой охранник даже не пошелохнулся. Его ботинки были прочно примагничены к полу, а поза оставалась непоколебимой. Лишь изредка он слегка сгибал колени, подстраиваясь под рывки корабля. Казалось, ему и взрыв под бортом был бы нипочём. Я же ловила каждый толчок, сердце колотилось, словно пыталось вырваться из груди.

Минуты тянулись вязко. Из разных отсеков доносились голоса — разные диалекты, тембры, языки. Большинство — на Общем, но корявом, с сильным акцентом. Порой проскальзывал ксарнский с его шипящим ритмом, режущим слух. Словно вся Вселенная собралась в этой металлической коробке и говорила одновременно.

Мои часы отслеживали время и направление. Доступа к их навигации не было, но я понимала: нас несло в сторону созвездия Жерара, в третьем квадранте. Это место на картах обозначали как «тихую бездну» — россыпь тёмных звёзд, едва теплящихся, словно угли в остывающем костре. Никаких торговых узлов, лишь забытые станции, добывающие колонии и слухи о тайных базах. Легенды гласили, что в глубине Жерара прячутся корабли, официально считающиеся уничтоженными. И мы направлялись прямиком туда.

Спустя полчаса корабль снова дрогнул, но уже иначе — плавно, осторожно. Сначала замедление, затем лёгкая вибрация, будто что-то огромное притягивало нас. Я почувствовала, как гаснет мощность двигателей. И наконец — мягкий удар, короткий толчок, глухой звон, отдавшийся в металле.

Мы состыковались. Но не со станцией — я слишком хорошо знала этот звук. Здесь было иначе. Крейсер приземлился тихо, почти крадучись, словно зверь, возвращающийся в логово. Внутри всё похолодело. Куда он меня привёз?..

Корабль затих. Лишь ровный гул системы жизнеобеспечения напоминал, что это не сон. Металл под ногами перестал дрожать. И тогда он появился. Капитан. Он подошёл и без лишних слов отстегнул ремни. Его пальцы коснулись грудины чуть дольше необходимого, ладонь скользнула по плечу с неприличной нежностью — будто я была не пленницей, а чем-то хрупким и… своим. Он наклонился, и я заметила, как его ноздри дрогнули. Он принюхивался. Я замерла.

— Что ты вынюхиваешь? — процедила я, пытаясь скрыть дрожь.
Он ответил коротко и шипяще на своём языке. Я уловила лишь обрывки: «жар» и «моё». Хищно. Двусмысленно. И совсем не утешительно.

Визуализация Ксар’Шаэр Ворн

Ксар’Шаэр Ворн — капитан, чей корабль плывёт по течению звёздной воли. Для него космос — не пустота, а живой океан, чей зов слышен лишь тем, кто готов отречься от всего ради истины. Его выбор уже сделан .

Глава 5. Похищение / Добровольный отъезд

Я сделала шаг внутрь. Дверь закрылась за спиной с сухим шипением, и звук шлюза будто отрезал нас от всего мира. Я оказалась в его пространстве. В его логове. Ожидала увидеть, что-то вроде типичной каюты капитана: грубый металл, койка, стол, пара экранов. Но реальность заставила замереть. Комната была огромной, словно предназначенной не для человека, а для целого зверя. Высокий сводчатый потолок, металлические стены, подсвеченные изнутри мягким неоном, — казалось, в них пульсируют живые энергетические жилы. В центре — массивная низкая платформа, нечто среднее между диваном и ложем, покрытая тканью, похожей на бархат, но с металлическим отливом.

По стенам — оружие. Не просто арсенал, а коллекция, целый музей разных эпох и рас: клинки, энергетические копья, ритуальные артефакты. Между ними — экраны с картами, звёздными сетями, пометками. Это был не хаос, а порядок, где каждая вещь знала своё место. И запах. Тёплый, тяжёлый. Внутри всё сжалось от этого аромата, но я поймала себя на том, что вдыхаю его глубже, чем следовало. Я сделала ещё шаг. Под ногами — ковёр, редкость для корабля. Мягкий, глубокий красный, будто впитавший следы крови.

Он стоял позади, и я чувствовала, как его взгляд прожигает мне спину.

— У тебя… слишком роскошно для пирата, — выдохнула я, обернувшись.

Он усмехнулся, откидывая куртку на кресло.
— Говорил же — я не пират.

Медленно приблизился. Каждое движение было выверенным. Наклонился так близко, что его дыхание коснулось щеки.
— Я — тот, кто берёт, что хочет.

Сжала кулаки, стараясь скрыть дрожь в пальцах.
— Я не вещь, чтобы меня брали, когда вздумается!

Он прищурился, на губах скользнула едва заметная улыбка.
— Уже взял, — прозвучало тихо, но словно приговор.

Резко отступила, чувствуя за спиной холодный металл стены.
— Я не собираюсь быть очередным трофеем, — слова вырвались твёрдо, хотя сердцебиение отдавалось в висках.

Его взгляд стал тяжёлым, цепким. Показалось, он изучает меня, решая — сломать сразу или позволить сопротивляться дольше. И вдруг он произнёс что-то резкое на своём языке: низкий, хриплый шёпот. Я застыла.
— Что ты сказал?.. — голос дрогнул, несмотря на все усилия казаться непоколебимой.

Он шагнул ближе, глаза вспыхнули жёлтым.
— Ты и не трофей, — перешёл на общий.

Я медленно выдохнула, но вместо облегчения ощутила новый приступ страха. Его слова оказались опаснее прямого согласия.
— Что ты задумал?.. — прошептала я. — Я не понимаю тебя.

Он склонил голову, словно играл с добычей, и тихо усмехнулся.
— Хорошо, Эли. Так и должно быть…

И отвернулся. Словно поставил точку. Словно объявил начало игры, правил которой я не знала.

Взял со стола тонкий браслет-передатчик и, не удостоив меня взглядом, направился к выходу.
— Буду не скоро. Ложись спать.

Сказал так буднично, будто так и должно быть. Будто я уже часть его обыденности.

Я злобно приподняла бровь:
— Я не собираюсь тебя ждать! — повысила тон, складывая руки на груди. — И уж тем более — ложиться «вместе»!

Он не дрогнул. Ни тени раздражения. Просто вышел, и щелчок замка прозвучал холодно и неотвратимо.

А я осталась наедине с мыслями, которые жгли изнутри не хуже его взгляда. Что он задумал? Это не похищение ради выкупа. Не сиюминутная прихоть. Что-то другое… Но я тряхнула головой — бред. Дурной сон.

Огляделась внимательнее. Бросилась к двери, дернув ручку, в надежде…Но это были пустые потуги…Заперто. Обернулась, оперевшись спиной о дверь. Его каюта была неожиданно… человечной. Широкая кровать с мягким покрывалом. Слишком комфортная для того, кто живёт войной. У иллюминатора — рабочая зона: металлический стол, заваленный документами, картами звёздных маршрутов и электронными планшетами.

Меня кольнула мысль: почему он так спокойно оставляет всё это при мне? Ответ пришёл мгновенно. Потому что я для него никто. Блоха. Случись что — прихлопнет в одно движение.

На стене висело оружие. Подошла ближе, коснулась холодной рукояти. Пара плазменных клинков с изогнутыми лезвиями, в которых отражался тусклый свет. Ружьё древней модели, но с нагаром от свежих выстрелов. И тяжёлый кинжал с рукоятью, украшенной символами клана. От этих предметов веяло опасностью, будто они помнили кровь, былые сражения. Но больше всего взгляд привлекли книги. Настоящие, бумажные. В космосе они большая редкость, сравнимо драгоценным металлам на Земле. Они стояли на отдельной полке, аккуратно расставленные. Я не удержалась, взяла одну, раскрыла. «Пиратский свод законов». Страницы пахли старыми чернилами. Я читала жадно, позабыв о времени.

«Закон первый: корабль — дом. Дом нельзя предавать.»
«Закон третий: спасённый в космосе принадлежит спасителю, пока долг не будет отдан.»
«Закон шестой: пират не нападает на тех, кто заплатил дань или подписал договор крови.»
«Закон девятый: тот, кто поднялся до ранга капитана, равен в своём клане правителю.»

Сердце забилось чаще. Всё это было так… неожиданно. Я думала, пираты живут по прихоти. А у них — строгие правила, целая система. Строгая иерархия, непреложные законы. Закрыла книгу, но тут же потянулась к следующей. Читала о расах, об иерархии. Мир кланов раскрывался передо мной — пугающий, чужой, но невероятно притягательный. Я захлебывалась от информации. И тут же хваталась за следующий ее источник.

Но только заметив небольшую дверь сбоку, ощутила прилив надежды — санузел. Я чуть не рассмеялась от облегчения. Залетела в комнату, чуть ли не пританцовывая. Там была ещё и компактная душевая кабина. Слава звёздам.

Глава 6. Ты мне не хозяин

Я проснулась от звука. Сначала подумала — стон? Но нет. Это было дыхание. Громкое, тяжёлое, прямо у уха Глаза открылись резко — и я осознала, что лежу… на его плече. Рука предательски распласталась на груди, а нога — звёзды, побери! — оказалась в опасной близости от его паха. А его ладонь лежала на моей талии, удерживая с такой силой, будто я и вправду его собственность.

Замерла. Сердце провалилось в пятки. Спину обдало жаром, который тут же подкатил к лицу. Осторожно, стараясь не шуметь, сбросила его руку, убрала ногу. Но когда я встала, то сделал это слишком резко, слова вдруг сами вырвлись:
— Что за наглость… — прошептала я.

Он резко дёрнул меня обратно, развернув спиной к себе. Воздух выбило из лёгких. Объятия сжались так крепко, что вырваться было невозможно. Его нос скользнул к затылку, дыхание было горячим, почти обжигающим кожу.

— Спи, — голос прозвучал низко и опасно. — Ещё рано.

— Отпусти! — я зашипела, дёргаясь.

В ответ объятия стали ещё сильнее. Его грудь прижимала, как стена, дыхание становилось глубже, жаднее.

— Если не перестанешь елозить… — он вдохнул так, что я вздрогнула, — я не посмотрю на твой протест. И сделаю всё, что захочу.

Только теперь я осознала — мои ягодицы упирались в него. Туда. Я внезапно ощутила нарастающую плотность там, где его тело прижималось ко мне. Жар с новой силой ударил в лицо, кровь зашумела в ушах. Я боялась даже дышать.

Он всё ещё держал меня. И только когда его дыхание стало медленнее, глубже, я поняла — он засыпает Лежала неподвижно, сердце колотилось так, что, казалось, оно разбудит его. Старалась дышать тише. Паника постепенно сменилась холодной решимостью. Вот он, шанс. Осторожно, медленно приподнялась с постели. Босые ноги коснулись прохладного пола. Сердце билось в горле, ладони покрылись липким потом. Схватив обувь, сунула ноги внутрь, стиснула зубы и потянулась к двери. Заперто.

— Чёрт… — выдохнула я почти беззвучно и обернулась на шорох.

Он уже лежал на спине. Всего в одних тёмных штанах. Грудь — широкая, рельефная, каждая мышца словно высечена из камня. Пара застарелых шрамов на животе и груди. По телу тянулись тонкие фиолетовые татуировки, переливавшиеся, как звёздная карта. Они завораживали, пульсировали в такт дыханию. И тогда я заметила — в кармане брюк торчала связка ключей. Вот он, выход. Сердце заколотилось как безумное. Сквозь полумрак скользнула к нему. Стараясь не шуметь, наклонилась, вытянула руку. Пальцы подцепили ключи… они звякнули, и я тут же замерла, глядя на его лицо. Но он не шевельнулся. Ещё чуть-чуть… Уже почти стянула связку — когда стальная хватка сомкнулась на запястье.

И в следующее мгновение он резко дёрнул меня к себе. Воздух вышибло из груди, когда я рухнула на постель, а он навалился сверху, полностью перекрыв путь к спасению.

— Ну что… куда собралась? — его голос был низким, хриплым, жёлтые глаза впивались в меня.

— Отпусти! — я задыхалась, брыкаясь, яростно дёргаясь под ним. — Верни меня обратно!

Он усмехнулся, зубы блеснули в оскале:
— Обратно? Нет. Сейчас ты станешь моей.

— Что?! — выдохнула, замирая. — Не смей меня трогать, я… я убью тебя!

Рванулась, но его тяжесть не позволяла пошевелиться. Каждое движение только сильнее прижимало к нему. Чувствовала его горячее тело, силу мышц, и — о звёзды! — то, как опасно близко он был. И то, как ему это нравилось.

Он закатил глаза, грудь поднялась, и вырвался низкий, вибрирующий рык.
— Я же говорил… не тереться об меня!
— С-скотина! — выкрикнула, пытаясь ударить.

В следующую секунду он оскалился шире. Рывком отвёл мою голову, открыв шею. Рука разодрала ткань на плече, кофта разошлась по швам. Я вскрикнула — и тут его зубы впились в мою шею. Боль пронзила, я закричала, забилась, царапая его спину, колотя кулаками. Слова вырывались обрывками на всех языках, что знала. Но он не отпускал. Только когда я уже задыхалась, его зубы выскользнули. Горячая струйка потекла по коже — и тут же его язык прошёлся по ране. Слизывая кровь медленно, с диким наслаждением. Он прижался ко мне, так близко, что я почувствовала, напряженную, каменную плоть у самого бедра.

Дрожь пробежала по коже, а внутри всё сжалось и поплыло. Меж бёдер разлилось тепло, стыдное и сладкое, а слёзы хлынули ручьём — будто тело не выдержало этого разлома между страхом и желанием.

Он приподнялся, ослабляя хватку.

— Теперь ты моя, — сказал, глядя прямо в глаза. Облизнул губы. — Навсегда. Смирись.
— Что… ты сделал? — я сорвалась на крик, вырываясь, слёзы текли, но уже от боли.

Он отпустил. А я скатилась с кровати, едва не падая, и бросилась к зеркалу. Замерла. На коже — следы его зубов, от которых расходились тонкие фиолетовые нити. Укус пульсировал, боль отдавала в плечо. Но странно, крови не было.
— Что ты сделал?! — я почти визжала, сердце билось в бешенстве и страхе.
— Моя, — только и сказал он.

Встал, натягивая кофту, и протянул мне руку с курткой.
— Ч-что это значит? — еле выдавила, голос дрогнул, я отстранилась.
Он не ответил. Бросил в меня свою куртку.
— Идём. Есть.

Рванув дверь, глухо бросил:
— Быстро. — Тон не терпел возражений.

А у меня внутри всё горело. Я дрожала и не понимала — от ужаса, боли или… Натянула куртку, скрывая укус, и поплелась за ним. Остановилась напротив, в дверном проеме, сжала кулак, и ткнула пальцем ему в грудь.

Глава 7.  Жертва и спасение.

Я застряла где-то между тьмой и светом. Веки налиты свинцом, сквозь них просачиваются рыжие отсветы ламп, размытые, как пятна на воде. Голоса. Один — низкий, уверенный. Его. Второй — выше, хрипловатый, женский. Говорили то на Общем, то на другом языке, где слова сливались в сплошной гул.

— …вы в курсе, что она человек? — донеся женский голос, будто издалека.
— Да, — ответил он.

Узнала его голос даже сквозь этот туман. Сердце сжалось. «Они говорят обо мне». Пыталась пошевелиться, но тело не слушалось.
— Они слабые… — продолжила женщина. — В космосе без скафандра и секунды не проживут! А вы ей ещё и… — слово утонуло в чужой речи. — …Пустили?!

Внутри вспыхнул холодный страх. Что «пустили»?
— Она моя, — твёрдо парирует капитан. — Так гласит… — снова чужое, обрезанное слово, но я чувствую его вес.
— Я всё понимаю… — голос женщины прозвучал настойчивее. — Но вы ведь… его… много?
— Не очень, — спокойно. — Сдерживался, как мог.

Меня бросило в дрожь. Ясно, что речь обо мне, но смысл ускользает, растворяясь в лихорадочном бреду.
— Хорошо, что у неё ещё сердце бьётся… — голос смягчается, становится ближе.

И мир снова уплывает. Тело ломает. Плечо ноет тупой болью, будто в нём до сих пор застряли его зубы. Рука горит, словно под кожей течёт расплавленный металл. Дрожу мелкой ознобной дрожью. Хочется раскрыть глаза, но веки будто прибиты. Дыхание сбито. «Что он со мной сделал?..» — мысль мелькает и гаснет, смытая новой волной тяжести.

Провал.

Я очнулась в его каюте. В его постели. Тяжёлое одеяло давило на грудь, а рядом гудела аппаратура. Полупрозрачные пластины на коже излучали холодный свет и выпускали тонкие нити серебристого пара, вытягивая из меня жар. На виске — обод с мельчайшими иглами. Они, то впивались, то отступали, прогоняя дрожь и вливая в кровь что-то чужеродное и прохладное. Я всё поняла. Детокс. Стабилизация. Чтобы я не сгорела заживо. И от этого осознания меня затопила волна ярости. Я попыталась пошевелиться — и сквозь зубы вырвался стон. Плечо горело, будто его залили кислотой.
— Лежи, — раздался холодный приказ.

Я дёрнулась, повернула голову. На краю кровати, тяжёлый, как скала, сидел он.
— Ты… Ксар… Что ты со мной сделал?!
— Теперь ты моя, — ответил он спокойно.
— Да сколько можно твердить «моя, моя»?!

Он смотрел, не мигая. Я собрала последние силы, сорвала с себя пластины, сбросила одеяло. Тело ломило от нестерпимой дрожи, но, прижимая ладонь к плечу, я поднялась.
— Не вставай, — он придержал меня за руку.
— Не трогай меня!! Хочу — иду, хочу — встаю! — прошипела я, переходя на крик.
Он отпустил.

Холодный пол обжигал ступни. Остановившись перед зеркалом… я застыла. На коже, от шеи и ниже, под ткань кофты, расходилось фиолетовое тату. Сложный узор, похожий на ветвистую молнию. И она… пульсировала. В такт сердцу. В такт его сердцу.

Я с трудом повернулась к нему. Ноги подкашивались.
— Что. Это. Значит?.. — голос предательски дрожал.

Ухватилась за зеркало, чтобы не рухнуть.
Он ухмыльнулся, и в голосе зазвенела тёплая сталь:
— Если говорить проще… теперь ты моя женщина.
— Проще?! — выдохнула я.

Рука ослабла. Я нарочно дёрнулась, и зеркало с грохотом разлетелось на осколки. Он поднялся.
— Стой. Поранишься, — глаза Ксара вспыхнули.
— И что с того? — взвилась я.

Он шагнул вперёд, медленно, остарожно.

— У ксарнов один выбор. На всю жизнь. — Четко произнес он.

В груди что-то оборвалось, от его слов или накатившей слабости. Ноги подкосились окончательно, и я рухнула прямо на осколки. Плотные штаны спасли колени, но ладонь резко вспорол острый осколок стекла. Боль пронзила до мозга костей, и я вскрикнула. Он среагировал мгновенно. Его татуировки вспыхнули ярче, словно отозвавшись на мою боль. В следующее мгновение Ксар был рядом — стекло хрустнуло под его тяжёлыми сапогами. Не успела и пикнуть, как он уже поднял меня на руки.
— Пусти!.. — дёрнулась я, бессильно мазнув кровью по его плечу. Осколок вошёл глубже — я снова вскрикнула.
Он усадил меня в кресло уверенным движением, будто имел дело с непослушным ребёнком.
— Успокойся, — его голос был ровным и опасным. — Сейчас выну стекло.

Я замерла. Всё внутри сжалось от протеста, но я подчинилась. Он достал металлический пенал. Холодный пинцет ловко извлёк осколок из моей ладони.
— …Почему я? — выдохнула я чуть слышно.
Он ненадолго замолк, обрабатывая рану, и лишь потом хрипло ответил:
— Ты мало знаешь о нашем народе?
— Только по учебникам, — буркнула я.

Ксар усмехнулся, наклеивая пластырь.
— В учебниках много врут. И многого недоговаривают. — его пальцы нежно придерживали мое запястье.
— И? — я подняла на него глаза.

— У нас есть истинная пара, — он говорил так, спокойно. — Она приходит во имя спасения.

Я похолодела.
— В смысле?… Хочешь сказать… когда я тебя тогда перевязала?..
— Да, — коротко кивнул он.

Слова застряли в горле. Он закончил с перевязкой, сбил стекло с моих коленей и, нажав на панель стола, вызвал маленького робота-уборщика.
— Хочешь сказать, ты — пират. Летаешь годы, сражаешься, каждый день рискуешь — и никто за всё это время тебя не спас?! — не выдержала я.
— Нет, — просто ответил он.
— Не верю! — рявкнула я.

Он молча ушел к панели встроенной в стену, мягкое нажатие и открылся шкаф. А он начал стаскивать с себя кофту. Я уставилась, чуть приоткрыв рот. Его грудь и живот покрывала сеть шрамов — следы от пуль, ножей, когтей. Утром я их не заметила… Когда же он повернулся спиной, дыхание перехватило: рваные раны, глубокие рубцы, отверстия от выстрелов. Словно его рвали на части, а он всякий раз выживал.

Я не могла отвести взгляд, а он уже стягивал штаны.
— Эй!.. — я закашлялась. — Ты что задумал?!
Он спокойно снял их, я прикрыла глаза ладонью, но подсматривала сквозь щель между пальцами. Ксар достал из шкафа большое полотенце. Держа его у живота, так что всё интимное оставалось прикрытым. Обернулся.

Глава 8. Тонкая грань

Шум воды заглушил всё, заполняя каюту и растворяя в себе тревожные мысли. Я ненадолго провалилась в забытьё — то ли от усталости, то ли от жара, — а очнулась от шороха пара, разлившегося по комнате. Ксар вышел из ванной. На нём было лишь полотенце, повязанное на бёдрах. Капли стекали по плечам, скользили по рельефной груди, задерживались на прессе и терялись в ткани. Сама не заметила, как проследила взглядом за одной из них до самого конца. Его татуировки мерцали, словно дышали. И мои — откликались. Мы пульсировали в унисон, как единое целое.

— Нравится? — Ксар усмехнулся, обнажая клыки. — Могу еще так постоять…или…

Он скинул полотенце, и я судорожно зажмурилась.
— Мне… нужна одежда, — пробормотала я, сглатывая сухость в горле.

— Уже везут. Я распорядился.

Как в подтверждение его слов, раздался стук в дверь. К моему облегчению, Ксар уже был в штанах. Он открыл дверь, на пороге стоял худощавого вида гуманоид с вытянутыми конечностями и металлической рукой. Капитан бросил ему монету, забрал посылку и поставил коробку у кровати.
— Если не подойдёт — закажу другую, — коротко бросил он.

Подошел ко мне, всем видом показывая, чтобы я освободила его кресло. Я поднялась, игнорируя его поданную руку, мне почему-то было совершенно нечем дышать. За те несколько секунд, что он стоял рядом, воздух между нами стал густым и тяжёлым, выматывая сильнее любой лихорадки. Поддерживая больное плечо, я поковыляла к ящику. Холодный пол обжигал босые ступни. Внутри посылки лежала аккуратно сложенная одежда — ничего роскошного, но и не утилитарная униформа. Простые штаны, мягкие футболки, жилеты, лёгкие сапоги. Всё выглядело удобным, будто для обычной жизни, а не для плена на пиратском корабле.

Я перебирала вещи, пока взгляд не наткнулся на то, от чего щеки вспыхнули, а в груди все сжалось. Среди будничного — бельё. И не простое: кружевное, лёгкое, прозрачное. Слишком интимное, чтобы оказаться здесь случайно. Где он его нашел? Я осторожно подняла бюстгальтер и медленно перевела взгляд на него.
— Это ещё что? — спросила я ледяным тоном.

Он сидел в кресле, и в его глазах плескалась хитрая усмешка.
— Тебе ведь нужны эти штуки? — лениво отозвался он. Приподнял ладонь, сложил её чашечкой в воздухе. — Размер, вроде, твой.

Кровь ударила в голову, в висках застучало.
— Даже спрашивать не буду… — прошипела я, швырнув кружево обратно в ящик.

Гнев рвал изнутри. Чтобы не сорваться, я схватила первые попавшиеся штаны и простую футболку. Сжала губы и направилась в ванну комнату.
— Помочь? — раздался за спиной его раздражающе спокойный голос.

Я замерла на секунду, стиснула зубы и, не оборачиваясь, бросила:
— Обойдусь. — И захлопнула дверь.

Тёплая вода омывала тело, смывая боль и усталость. Я впервые за долгое время позволила себе просто дышать — глубоко, ровно, почти не думая. Татуировки под струями будто утихли, и на мгновение мне даже показалось, что всё это — просто дурной сон.

И тут я поняла. Полотенца нет. Вот же…
Я зажмурилась. Отлично… просто замечательно.

Обернулась, глядя на матовое стекло, за которым угадывались очертания входной двери.
— Ксар… Дай полотенце, — попыталась сказать ровно.

Пауза. Затем — слишком довольный отклик:
— Я не ослышался? Ты зовёшь меня?

Глава 9. Слишком настойчивый.

— Нет! — сорвалась я. — Я… забыла его. Принеси и оставь у двери, пожалуйста.

Я напряглась, услышав его шаги. Они отдавались в висках в такт сердцу. Прижалась к дальней стенке, словно несколько сантиметров стекла могли стать защитой. Щёлкнула дверь. Воздух стал гуще.
— Бери, — сказал он спокойно.

— Положи и уйди! — голос дрогнул.

Он подошёл ближе. Тень скользнула за матовым стеклом. И вдруг его ладонь легла напротив меня — крупная, с чёткими линиями, распластанная по стеклу. Я вздрогнула. Тепло от его руки прошло сквозь преграду, словно кожи и стекла между нами не существовало. Горло пересохло, дыхание стало коротким. Он медленно повесил полотенце на крючок, пальцы задержались на дверце кабинки.
— Тебе нужно поесть. Выходи, поскорее — его голос прозвучал ниже, почти глухо.

Дверь закрылась, а я осталась в кабинке, прижимаясь спиной к прохладной плитке, вся изнутри дрожа. Я провела рукой по груди — сердце колотилось, дыхание сбивалось. Там, где на стекле только что была его ладонь, мне казалось светился отпечаток. Внутри меня всё плавилось — от страха, злости и чего-то ещё, чего-то, что я боялась признать…Он привлекателен.

Я осторожно вышла, закутавшись в полотенце. Вода стекала с волос на плечи. Вытираясь, я взглянула на татуировку на шее. Провела пальцами по узору — и почувствовала лёгкую вибрацию, мягкое тепло. По телу пробежала дрожь, и я резко отдернула руку, осознав, что… это приятно. Слишком приятно. И это ощущение смешивалось с его образом, так и не покинувшим мою память. Я быстро надела футболку, штаны, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания.

Вышла в каюту. На столике у кровати уже стояла еда. Ксар был полностью одет, с оружием на поясе, но от этого его присутствие не стало менее ощутимым.
— Еда получше, чем в столовой, — пробормотал он, приближаясь.

Он дышал ровно, но его взгляд скользил по мне, будто осязая каждый контур. Я отшатнулась, его рука легла мне на талию. Горячая…Он аккуратно удерживал меня на расстоянии, которое счёл допустимым.

— Поешь и отдыхай. Я вернусь поздно, — сказал он.

Я упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь устоять. От него исходил запах — тёплый, кожаный, с дымной ноткой… и эта близость заставляла меня дышать чаще. Мои попытки сопротивляться вызвали у него лёгкую улыбку.
— Я не ошибся, — наклонился он к самому уху. — В тебе столько же огня, сколько во мне.

Слова будто прожгли меня насквозь. Я почувствовала предательскую слабость в ногах, он будто ощутив это придержал меня второй рукой за плечо, наклонив голову на бок спросил:

— Стоишь?

Я кивнула и он отпустил. Без лишних слов ушёл, оставив меня одну. Тихий щелчок замка на мгновение принёс странное облегчение. И неловкость отступила.

Сев на кровать, я огляделась: пространство казалось большим, почти уютным. На столике дожидалась еда, и голод взял своё. Пища выглядела незнакомо — с непривычными текстурами. Небольшие кусочки, напоминающие соевое мясо, но с лёгким блеском и сладковатым привкусом. Цвет переливался от золотисто-коричневого до бледно-фиолетового. Я осторожно попробовала. На вкус — удивительно знакомо, словно овощное рагу с Земли, но с пряной, дымной ноткой. Следующий кусок оказался чем-то вроде густого пюре с ореховым привкусом — мягче, с лёгкой сладостью. Я ела медленно, удивляясь, как пища может быть одновременно и знакомой, и совершенно чужой. На станции еда была с Земли.

Насытившись, я приглушила свет, оставив лишь неоновую полоску вдоль стены. Легла в постели, и почувствовала, как боль в плече почти утихла. Пальцы сами нашли следы от его зубов — шероховатые линии, напоминающие о недавней буре.

Мысли текли сами собой. Как я здесь оказалась? Почему именно я? И почему он всегда был один, никогда не прося помощи, несмотря на все опасности?

Я провела рукой по фиолетовым татуировкам, чувствуя их лёгкую пульсацию. Тревога и странное ожидание сжали грудь. Я закрыла глаза. Тёплое одеяло, приглушённый свет, воспоминания о боли и близости медленно убаюкивали. Я погрузилась в сон, где реальное и невозможное переплелись, оставляя место лишь для тревожно-притягательного ожидания...

Он… красивый…

Я просыпаюсь в его объятиях. Снова. Его рука, тяжёлая и горячая, прижимает меня, словно я его личный плюшевый медведь. На этот раз я не терплю — с раздражением скидываю её и пытаюсь приподняться. Но он реагирует мгновенно. Резко, почти болезненно перехватывает мою руку, будто я и вправду пытаюсь сбежать. Его ладонь вновь обвивает моё тело, притягивая ближе, я утыкаюсь в него лицом, впечатываясь в его грудь.

— Отстань! — выдохнула я, наполняясь гневом.
— Нет, — его голос прозвучал сонно и хрипло. — Ты моя… Хочу ещё поспать.

Я замираю от возмущения.
— Я что, твоя игрушка? — почти выкрикиваю я, пытаясь вырваться.

Он открывает глаза. В них нет и тени сна — только злость. Я на мгновение замолкаю, дыхание перехватывает, но, стиснув зубы, продолжаю:
— Я хочу домой. На станцию. Вернуться к своей спокойной, размеренной жизни. Работать! Я не твоё развлечение.

Его взгляд преображается. Глаза расширяются, он резко прижимает меня сильнее, почти причиняя боль. И вдруг… он вдыхает. Словно вбирает мою сущность с воздухом. Его лицо оказывается опасно близко, дыхание обжигает шею. Татуировки на моей коже пульсируют в такт его меткам, будто тянутся к ним. Он касается места укуса, и метка оживает, расползаясь огненными линиями.
— Туда ты не вернёшься, — прорыкивает он почти беззвучно. — Хочешь работать — выбирай дело здесь. Но на моих условиях.

— В смысле?! — я дёргаюсь, но его хватка не ослабевает. — Я изучаю аномалии, космофизику! Какая работа может быть здесь?! И вообще, ты не имеешь права мной командовать!

Он усмехается, его губы скользят к самой метке, а голос обжигает кожу:
— Ошибаешься. Я твой мужчина. Навсегда.