Сын миллиардера. ( Не ) фиктивная жена

Глава 1

Вероника

Захожу в гостиную особняка и не могу поверить глазам. Передо мной сидит Он! Марк Трошин. Мой обидчик из прошлого. Человек, разбивший мне сердце, опозоривший меня!

Смотрит на меня, округлив глаза, и переводит взгляд на Александра Павловича:

— Отец, где ты её откопал? Ни за что!

— Ничего не хочу слышать, — рявкает старик. — Раз не смог выбрать себе жену, я сделал это за тебя!

— Что, простите? Вы обо мне? — хлопаю ресницами, а сердце уходит в пятки.

— Погоди немного, Вероника, — успокаивает Трошин старший.

— Отец, что за игры? Я найду себе жену. Дай мне время.

— У тебя его было достаточно! Штамп в паспортах у вас уже стоит. Эта девушка будет идеальной женой для тебя. Познакомитесь поближе и сами поймете.

Смотрю на них и не могу поверить: неужели это всё происходит на самом деле? Меня обманом сюда заманили, поженили с человеком, которого я терпеть не могу. И как меня угораздило так влипнуть?

— Я улетаю по работе, — продолжает старик. — Минимум на три месяца. Оставляю вас наедине. — Переводит добродушный взгляд на меня: — Вероника, дочка, добро пожаловать в семью.

И только когда дверь за Трошиным старшим закрывается, Марк говорит мне ледяным тоном:

— Не знаю, как ты уболтала отца, но раз так, супружеский долг тебе придётся исполнить.

Три недели спустя

Одной рукой держу поднос, другой тяну юбку своей униформы вниз. Наверное, никогда не привыкну к одежде, которая едва прикрывает зад. Звуки от моих каблуков разносятся по стенам длинного коридора особняка Трошиных. А я останавливаюсь у кабинета Трошина младшего и стучу в дверь.

— Марк, можно?

— Заходи.

Марк сидит за компьютером и просматривает документы, пока я расставляю на столе тарелки и чашки.

— Чёрный чай и лимоны в сахаре, как ты любишь.

Он только сейчас отрывается от монитора и поднимает на меня взгляд. Оценивает мой внешний вид. Пробегает глазами по изгибам тела.

— Спасибо, — кивает мне с какой-то хищной ухмылкой.

Неужели сказал спасибо? Первый раз. Сначала завалил работой по уши, не замечал, слова доброго не произнёс за три недели, а теперь вдруг «спасибо».

— Пожалуйста, Марк. Я пойду. — Делаю шаг от его стола, но Марк останавливает меня за руку.

— Погоди минуту.

Замираю и перевожу дыхание. Становится жарковато. Неосознанно дую себе на грудь, и это движение не ускользает от внимательных глаз Трошина. Чего он хочет?

— Я хочу с тобой поговорить, давай присядем. – Ведёт меня за руку к дивану у кофейного столика.

Садимся совсем рядом. Диван такой узкий. Незаметно тяну юбку вниз и кладу руки себе на колени.

— Вероника, мышонок, я был не прав, когда завалил тебя работой. Я так злился из-за твоего отказа. Ты ведь всегда мне нравилась. — Голосом словно в негу затягивает, говорит сладко и нежно.

— Всегда? — смотрю на него и хлопаю ресницами.

На секунду наши лица замирают друг напротив друга. Так близко. Он тянется ко мне, но не целует, а едва касается губами моего уха и шепчет:

— Всегда.

По телу проносится вихрь мурашек, я содрогаюсь. И это тоже не ускользает от Трошина. Он подмечает всё.

Сердце у меня стучит так, будто пытается проломить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. К нему. К Марку.

И я позволяю чувствам взять контроль над моим телом. Задвигаю разум куда подальше. В дальний-дальний ящик.

Марк жадно целует меня в губы, и я отдаюсь ощущениям без остатка.

Каждая клеточка тела отзывается мурашками от прикосновений. Его рук. Его губ.

Неужели, это то, чего я на самом деле хотела? Отдаться Марку Трошину? Услышать от него признание. И быть с ним?

С этим самодовольным, самовлюблённым нахалом, который однажды меня уже обманул.

А ведь ещё три недели назад он говорил, что я не в его вкусе, как спутница жизни, однако, уговаривал меня родить ему ребёнка только чтобы его отец отвязался. Только чтобы завладеть всем бизнесом. А меня он хотел выставить из дома с пачкой денег в зубах и без возможности видеть моего малыша. Мерзавец.

Эти воспоминания притормаживают меня. Я отстраняюсь от Марка.

— Ты чего, мышонок? — снова тянется ко мне, но я поднимаюсь с дивана.

А что, собственно, изменилось за эти три недели?

Отец Марка хочет, чтобы я родила его сыну наследника. За это он готов передать ему весь семейный бизнес. У Марка не получилось со мной договориться.

А теперь он поёт, что у него ко мне чувства. Так внезапно, якобы они всегда были. Или он просто сменил тактику?

Боже! Как я сразу не поняла, что он делает?

— Ника? Что с тобой? — непонимающе смотрит на меня.

— Какая же ты свинья, Трошин! А я поверила тебе во второй раз!

На глаза наворачиваются слёзы. Мою грудь теперь будто буравят сверлом. Насквозь. В самое сердце. Хочу быстрее уйти из кабинета, чтобы он не увидел, какую боль мне причинил.

— Чёрт. — Он закрывает глаза и трёт переносицу. Потом смотрит на меня.

И в его взгляде отчётливо различаю: я права.

А Марк тем временем молчит.

Моя последняя надежда тает. За четыре года, что мы не общались, он не изменился.

— Видеть тебя не хочу! — выдаю сгоряча. — Я уезжаю и плевать на всё!

Он в два шага приближается ко мне, я отступаю и упираюсь в стену.

Замираю, словно мышь в плену у кота. Марк глубоко дышит. Злится. И возбуждён.

Его дыхание снова обжигает мне ухо.

— Ты моя. Законная. Жена. И никуда не уйдёшь. Поняла? — рявкает мне в губы.

На последнем слове я подскакиваю и на каком-то интуитивном уровне понимаю, что сейчас лучше не злить Марка. Приходится наступить себе на горло, но я всё же робко отвечаю:

— Поняла.

Он меня отпускает, и я с ужасом вылетаю в коридор.

Не могу отдышаться и прийти в чувства. Марк издевается надо мной, использует, как игрушку.

Не хочу прощать ему это, но что-то держит меня в его доме.

Глава 2

Вероника

Месяцем ранее

Провожаю маму в аэропорту. Протягиваю ей чемодан.
— Удачи вам, — обнимаю её, а затем дядю Виталю. — Буду очень скучать.
Мамин новый муж обнимает меня скорее из вежливости. Ему не нравится, что у его супруги есть двадцатипятилетняя дочь. Я как чернильное пятно на чистом листе их новой жизни. Взрослая дочь напоминает о том, что они не молоды, а ему этого не хочется.
— Дочь, как только освоюсь, пригласим тебя в гости. И если захочешь, останешься. — Мама машет мне на прощание.

Она обещает пригласить к себе, но дядя Виталя не позволит, придумает миллион причин против. А даже если и разрешат остаться, что мне делать в Бельгии? Без языка и диплома их страны. Не жить же с мамой и отчимом. У них и так однушка.
Квартиру, где мы с мамой жили последние полгода, она продала, чтобы хватило денег на новую жизнь. Да и к тому же они не планируют возвращаться в Москву.

Отец бросил нас с мамой, когда мне было четыре года. Я едва его помню.
Мама всю жизнь работала горничной в гостинице в Москве. Там и познакомилась с будущим мужем, бельгийцем, Виталом, или просто дядей Виталей, как я его называю.

Я проводила маму и дядю Виталю и осталась в аэропорту одна. Одна в этом городе. Одна в этой жизни.
В мои двадцать пять у меня ничего нет.

Ещё полгода назад у меня была своя квартира, но бывший коллега и бывший парень по совместительству оставил меня без жилья и без работы. Провернул аферу, подставил, так что пришлось отдать все деньги, но меня всё равно уволили с должности управляющей рестораном. Без возможности найти работу в приличном месте. Добро пожаловать в чёрный список работников, Вероника.

Но это не повод унывать. Если одна глава в жизни закончилась, я напишу следующую.

Конечно, мама не оставила меня одну на улице. Она договорилась с отелем, где проработала долгих двадцать лет. Я смогу работать у них горничной, как она, и жить там в одной из комнат. Не зря же я отучилась в университете по направлению гостиничного сервиса и туризма. О работе гостиниц и ресторанов я знаю всё — от и до. Даже как работать горничной. Только должности выше этой мне теперь никогда не занять. Даже в мамин отель меня брать не хотели, но только из-за того, что маму знали много лет, ей пошли навстречу.
Ещё раз спасибо бывшему.

Но я решила всё иначе. Раз уж я теперь не привязана ни к кому и ни к чему, зачем мне оставаться в Москве?
Хотя идея мамы с работой и проживанием в отеле мне понравилась. Да и уборку я люблю. Дома у нас всегда была идеальная чистота.
Поэтому я пошла дальше. Собрала небольшую сумку (вещей у меня было немного) и практически на последние деньги купила билет до Сочи.

Южный город встретил меня палящим солнцем и обилием цветущей растительности. Одежда сразу становилась влажной. Я уехала чуть дальше в пригород и искала работу на месте. Ходила по гостевым домам вдоль моря и спрашивала: требуются ли им работники.
Так я встретила Алсу. Хозяйке трехэтажного гостевого дома было в районе пятидесяти лет. Женщина приветливая, с открытым южным нравом, но алчная. Я это сразу заметила.
Договорились, что я буду жить и работать за небольшую плату — десять тысяч рублей. Непривычно после моей прежней зарплаты в двести тысяч. Но такова жизнь. На еду и мелкие нужды мне должно было хватать. Откладывать, конечно, ничего бы не получилось, но мне это было и не нужно. Я теперь вообще не планировала наперёд.

Вечером мы болтаем с Алсу в беседке во дворе её гостевого дома. Я рассказываю ей, как жизнь привела меня сюда.

— Сколько бы я ни строила планы, они никогда не сбывались. Я хотела семью и детей. Бывший говорил, что любит, обещал жениться, а оказалось, это был развод. Подставил меня, так что пришлось всё продать за долги.

— А сейчас хочешь семью и детей? — спрашивает Алсу.

— Хотелось бы встретить порядочного мужчину, но пока такие не попадались.

— Встретишь ещё, — машет рукой. — Молодая, красивая. Всё будет.

— Да. Очень красивая, правда, с парой лишних кило на каждом боку.

— Гдее? Вот ещё. Не выдумывай.

Мне, конечно, приятно, что Алсу так говорит, но я-то вижу себя в зеркало. С моим ростом метр пятьдесят пять даже пять килограмм лишнего веса выглядят заметно.

Но похудеть не могу. Испытываю непреодолимую слабость к шоколаду, эклерам и тортам. Стараюсь держать себя в руках, но два-три дня в неделю не обходятся без поедания вкусняшек. А уж в момент, когда вся эта история с работой и бывшим приключилась, не было и дня, чтобы я не наелась сладкого.

— Лучше посмотри, — Алсу поворачивает ко мне свой телефон. На экране здоровенный красный джип. — А вот моя мечта.
— Заметная машинка.
— Зверь.

Наступает время ужина. Некоторые из постояльцев спускаются к беседке. Собирается компания. Алсу включает музыку, пока гости ужинают и общаются, а я кручусь, убирая со стола.

Среди отдыхающих замечаю пожилого мужчину лет семидесяти или больше. Он сидит за столом со всеми, но будто в стороне. И как не взгляну на него, наблюдает за мной с интересом. Может, на кого-то из его знакомых похожа? Обознался? Иначе чего он так смотрит?

— Вероника, станцуй гостям, как ты умеешь, — Алсу делает музыку погромче.

Чёрт меня дёрнул два дня назад выйти плясать после ужина. В школе я год занималась современными танцами, что-то ещё помню, но никогда не считала, что танцую как-то красиво. Поэтому и бросила, мне казалось, что у меня не получается. А вот Алсу понравилось, да и остальным гостям судя по их аплодисментам и свисту в конце моего танца.

Выхожу в центр двора и начинаю двигаться под мелодию. То плавно, то меняю ритм. Пожилой гость так и наблюдает за мной.

После танца мне снова хлопают, у меня даже щёки горят.

До самой ночи гости выпивают и веселятся. Я добра и обходительна с каждым из них. Алсу дорожит репутацией своего гостевого дома, да мне и самой приятно. На отдыхе люди всегда более открытые и добрые, так что обслуживать их совсем несложно.

Глава 3

Вероника

Я решила принять приглашение Александра Павловича. Деньги были хорошие. И уже на следующий день-другой его водитель встретил меня в аэропорту и привёз в их особняк за городом.

И не успеваю я войти в дом, как меня чуть не сбивает с ног круглый, как глобус здоровенный рыжий кот и выбегает на улицу. За ним спешит девушка лет двадцати. Худенькая, в поварской форме.

— Гарфилд, а ну, стоять!

Но она не успевает, кота и след простыл.

— Этот рыжий прохвост пробрался на кухню и сожрал всю лазанью! — говорит нам с водителем.

— Готовил её он тоже сам?

Девушка смеётся над моей шуткой и спрашивает:

— Новая домработница?

— Да.

— Меня Сашка зовут. Я на кухне работаю.

— Вероника.

— Потом полюбезничаете, — ворчит водитель.

— Ещё увидимся! — Саша машет мне и убегает, откуда пришла.

Водитель провожает меня до комнаты, где я буду жить, и забирает мои документы для оформления. Я подписываю стопку бумаг о материальной ответственности и прочем, такой ворох, что на десятой бумажке мне надоедает их читать и, наконец, остаюсь одна.

Раскладываю вещи и думаю, что всё не так уж и плохо.

Спустя два часа меня приглашают пройти в гостиную, побеседовать с Александром Павловичем.

Я привожу себя в порядок с дороги. Отглаживаю и надеваю своё любимое классическое платье, которое носила на работу. Строгое, неброское, очень дорогое. Поправляю причёску и макияж и иду навстречу новому.

И когда захожу в гостиную, не могу поверить глазам. Рядом с Александром Павловичем сидит Марк Трошин! Тот самый Трошин! Нет, они не однофамильцы, и это ужасно! До сих пор его знать не хочу.

Марк тоже округляет глаза и привстаёт в кресле, увидев меня.

— Отец, где ты её откопал? Ни за что!

— Ничего не хочу слышать. Раз ты не мог выбрать себе жену, я сделал это за тебя! Штамп в паспортах у вас уже стоит.

Смотрю на них и не могу поверить, что это происходит на самом деле.

Разговор не заканчивается ничем хорошим, кроме взаимных упрёков, угроз и недовольств. Потом Александр Павлович уезжает и когда первая волна негодования проходит, мы с Марком встречаемся снова, чтобы обсудить случившееся.

— В этом весь отец. Зачем он нас расписал? — вопрос Марка скорее риторический. — Из всех женщин мира он выбрал тебя, мышка. Как это возможно? Где ты его нашла?

Как же меня злит это прозвище. Марк будто нарочно так меня называет, чтобы подковырнуть и сделать ещё больнее. Чтобы показать, что я здесь никто. Что у меня даже имени нет.

— Это не я его нашла, — отвечаю спокойно. — Он сам.

— Ладно. Я знаю отца. Выбора у меня нет.

— А у меня? Марк награждает меня осуждающим взглядом. Будто это он здесь жертва, а не мы оба. — Я не особо согласен с выбором отца, мягко говоря.

На этих словах меня прорывает. Всё! Больше не могу это слушать.

— Да иди ты, Трошин! Ты, знаешь ли, тоже мне не сдался. Из всех мужчин на земле ты последний, в чью сторону я бы посмотрела! Не люблю лгунов, а ты именно такой!

В ответ на это Марк только закатывает глаза. Как будто я тут вообще не имею права на мнение. Он центр вселенной, а я нет никто. Какая же высокомерная свинья!

— Я не смогу унаследовать бизнес, если не женюсь и не сделаю отцу внука, — говорит мне серьёзно. — Жёнушку отец мне уже организовал. А дальше ты понимаешь.

— Ты обалдел?!

— Я думал, отец несерьёзно, что у меня ещё есть время. Но если он что-то решил, он непоколебим. А мне нужен мой бизнес, мышка. Я только вошёл в него, только начал разбираться, что к чему.

— Очень за тебя рада, — говорю, не скрывая сарказма. — И что ты мне предлагаешь?

Марк окидывает меня изучающим взглядом.

— Ты родишь мне ребёнка. Отец передаст мне бизнес. И расстанемся.

У меня аж дыхание перехватывает от его наглости, но я всё-таки спрашиваю:

— А ребёнок?

— Останется со мной, конечно. Что ты сможешь ему дать?

— И я должна согласиться на это?

— Первое время всё равно будешь жить с ним, пока кормишь. А потом дам тебе денег и уезжай, куда хочешь.

— Трошин, ты! Ты! Бесчувственная свинья!

— Следи за языком, — произносит так жёстко, что у меня руки начинают дрожать. — Иди к себе и даже не думай, что-нибудь выкинуть. Я должен всё обдумать.

Я выхожу в коридор на трясущихся ногах. Уже на первом этаже за мной увязывается охранник. Идёт следом и остаётся снаружи у моей двери, когда я захожу в комнату.

Глава 4

Вероника

Я сижу в своей комнате и пытаюсь успокоиться после нашего с Марком разговора. Спустя полчаса меня отпускает. Никогда не видела Марка таким суровым. Он совершал жестокие поступки, но как-то выворачивал это со смехом. А тут, у меня аж коленки затряслись от его властного тона.

Я сама была руководителем и могла говорить с подчинёнными построже, но не переношу, когда на меня повышают голос. Особенно если это мужчина, который влиятельнее и сильнее меня. В общем, саму себя не узнаю, что я так среагировала на его поведение. Может, и правда перегнула палку, когда назвала его свиньёй? Ну а как ещё? После того, что он мне предлагает.

А ещё, как бы мне было не стыдно это признавать, но за те годы, что я не видела Марка, он стал ещё привлекательнее. Возмужал, подкачался.

Выше меня головы на две. Когда он прижал меня сегодня к стене… Чувствовала себя такой крошкой рядом с ним. Даа… Хотелось бы наоборот. Ощущать себя под защитой рядом с таким мужчиной, а не видеть угрозы в его лице.

Только Марк прав, что не согласен с выбором отца. Где он и где я? И дело даже не в финансовом положении (хотя и это разделяет нас по разным берегам). Дело в том, что он красивый, накаченный, такой весь мужественный, брутальный и уверенный в себе, а я… Мышка. Спасибо, что не серая. Уж к таким себя точно никогда не причисляла. У меня и чувство стиля есть и постоять за себя я в случае чего могу.

Ну, почти во всех случаях могу. Не будем считать тот, что произошёл только что с Марком.

Но вот только я маленькая, полненькая и, мне кажется, нет во мне этого лоска и стати, присущих жёнам и любовницам миллиардеров. Они девушки с обложки, а я обычная девушка.

Не знаю, что теперь делать. Рожать Марку я точно не собираюсь. И что-то мне подсказывает, что не настолько он законченный злодей, чтобы брать меня силой.

И раз уж я сюда приехала, пока не буду горячиться. Подожду.

Хотелось бы, чтобы Марк передо мной извинился. Всё-таки он и в студенчестве и сейчас вёл себя как свинья. И каким бы красавчиком он ни был, я бы не смогла строить с ним отношения, после того как он поступил. Я, вообще, только сейчас понимаю, что до сих пор его не простила. А теперь обида только увеличилась. И почему мне всю жизнь попадаются одни придурки? А так хочется встретить хорошего мужчину и создать с ним семью.

До вечера я осваиваюсь в новой комнате. Она на первом этаже рядом со спальнями других работников дома. Что они тоже живут здесь, я узнаю от Саши, повара, когда она заходит поздороваться. Милая девушка. Мне бы здесь не помешала подруга, если останусь.

Ближе к полуночи приходит Марк. Встречаю его уже в ночнушке и заспанная. Он, не церемонясь, проходит в комнату и садится на мою кровать. Да, ни кресла, ни дивана тут нет. Койка да тумбочка со шкафом. Но мне и не принципиально. У Алсу я жила в похожих условиях.

Марк оглядывает мою спальню с кислым выражением лица. Я подхожу к нему, но не сажусь рядом. Жду, что скажет. Он разглядывает меня, как студент архитектурного факультета скульптуру в музее. Изучает каждую деталь с интересом, даже не стесняясь.

— Насмотрелся? — не выдерживаю я и накидываю поверх ночнушки лёгкий халат.

— Не льсти себе, мышка. Я думал. — Смотрит на меня наглой, самоуверенной физиономией. Ух, как бесит!

— И что надумал? — скрещиваю руки на груди.

— Первый вариант. Предложение родить мне наследника и потом уехать ещё в силе.

Закрываю глаза и вдыхаю воздух сквозь зубы.

— Второй вариант, Марк.

— Я так и думал. Второй. Если ты не хочешь быть моей женой и хозяйкой дома, пусть и фиктивно, и только временно, будь по-твоему. Тебя же сюда якобы домработницей позвали? Тогда работай. — Он поднимается и проходит к двери. — Посмотрим, на сколько тебя хватит. И что ты в итоге выберешь.

— Да без проблем. Думаешь, не смогу? Я для этого сюда и ехала, но уж никак не для помощи тебе!

— И да. Принеси мне утром чёрный чай и блинчики на завтрак. К чаю лимоны в сахаре. Я завтракаю в семь. Не опаздывай.

После этих слов он оставляет меня в комнате одну. Через минуту я выглядываю в коридор. Охранника у моей двери уже нет. Я иду к Саше, в надежде, что она ещё не спит. По дороге мимо меня проносятся друг за другом два кота: белый и чёрный. На вид обычные дворовые. Что они тут делают?

Мне повезло, Саша оказалась совой и когда я постучала к ней в комнату, она смотрела фильм на планшете.

До того, как Марку нужно было принести завтрак, оставалось меньше семи часов. А нужно было ещё найти все ингредиенты, приготовить и поспать, если удастся уснуть.

— Я всё приготовлю. Это моя обязанность, — успокоила меня Саша. — Тебе нужно только принести ему поднос с едой. Приходи на кухню без десяти семь. Всё будет готово.

Я благодарю Сашу и возвращаюсь к себе. Видимо, я неплотно закрыла дверь, потому что когда подхожу к своей кровати, там уже спит трёхцветная кошка. Я пытаюсь её прогнать, но она не уходит. Понимаю, что слишком устала, чтобы возиться с ней. Просто ложусь рядом и моментально засыпаю.

Будильник разрывается от гадкой мелодии. Вообще, любая мелодия становится неприятной, когда ставишь её на будильник. Быстро привожу себя в порядок, надеваю лёгкое платье по колено, потом забираю на кухне завтрак для Марка, благодарю Сашку и бегу наверх.

Глава 5

Александр Павлович

Уезжаю из дома с тяжёлым сердцем. Не хотелось бы в первые дни знакомства оставлять своего сына наедине с этой девушкой. Как я не пытался вбить Марку в голову, что Вероника именно тот человек, который ему нужен, он ни в какую не хочет прислушиваться.

А ведь я не на пустом месте это придумал. Уж я то знаю своего сына. Сколько раз он встречался с этими пустоголовыми, меркантильными девушками с обложки, да только ни одну из них так и не смог полюбить.

К тому же ему со школьной скамьи всегда нравились невысокие, миловидные, даже полненькие девчушки. Ни один раз я видел, как он на таких засматривался и к нам в гости водил. Но стоило сыну дорасти до светской жизни, как он вдруг решил, что такие девушки ему не по статусу. И мучился постоянно с этими бесчувственными, силиконовыми, бестолковыми. Помешанными на деньгах и своём внешнем виде, каждый раз одно и то же. И хоть бы одна из них любила моего сына, а не наши деньги.

Да, они красивы, у них есть шарм и обаяние, с ними не стыдно выйти в свет. Но только это всё, что у них есть. Такая девушка не приготовит тебе борщ с любовью, не будет сама нянчиться с детьми и следить за хозяйством. Никогда не станет надёжным тылом для бизнесмена. А если разоришься, то она быстро исчезнет из твоей жизни. Нет, Марку это не нужно. Но когда же он это поймёт?

Мне уже невыносимы его гулянки и конвейер из девиц. Сколько раз я говорил ему заканчивать и браться за ум. А время-то идёт. Я знаю, что когда у Марка появится своя семья, у него появится и ответственность. А если научится отвечать за жену и ребёнка, значит и в бизнесе всё сможет. С его то головой. Каким бы он не был дураком, а она у него светлая. Моя кровь. Сын далеко пойдёт.

А до тех пор мне страшно передавать ему все свои дела. Ведь разорит моё детище.

Я эту сеть с нуля создал. Всегда изучаю другие гостиницы от самых маленьких где-нибудь в туристических глубинках (даже у них есть что перенять) до самых крупных, моих прямых конкурентов (чтобы всегда быть лучше них). Только изучив весь рынок сверху до низу и выжав из этого максимум можно держаться на порядок выше других.

В своё дело я всю душу вкладываю. Подвинул мировых гигантов с рынка. И всё это не для того, чтобы на старости лет наблюдать, как моё детище рушится в руках безответственного юнца. Уж лучше продать дело.

Поэтому вся надежда на Веронику. Верю, что западёт она сыну в душу. А я устал, на покой хочу. Да и внуков хочу. Старшего мальчика, такого же озорного, каким Марк был в детстве, и младшую внучку, чтобы была такая же красивая и добрая, как Вероника.

Хорошая она девушка, эта Вероника. Хозяйственная, приятная и внешне как раз во вкусе Марка. Повезло мне найти её в этом гостевом доме. Но хозяйка, конечно, алчная оказалась. Никогда ещё я не выкупал себе сотрудников за такие деньги, но тут другое. Тут для сына.

Да. Пора мне на покой. Сколько денег не зарабатывай, а такого счастья, как тихая жизнь в кругу близких больше ничего не принесёт.

Вероника

Я перемываю кухню во второй раз. Отдраиваю каждый сантиметр. После первой уборки Марк только хмыкнул и сказал, что здесь грязно. Это длится уже третью неделю. Подай, принеси, убери. Марк надо мной издевается. Он надеется, я сломаюсь, но я сильнее, чем он думает. Я буду делать свою работу идеально. Это уже принцип. Чтобы утереть ему нос и показать, что я не слабачка. Но как же я устала…

Утираю пот со лба. От рук несёт хлоркой даже через перчатки. Мне на телефон прилетает новое задание от Марка. Нужно помочь Анечке. Показываю сообщение Саше.

— Анечка за животными следит, — объясняет она.

Заканчиваю с кухней и остатки дня убираю за кошками, а их в этом доме даже не знаю сколько. Я точно насчитала больше десяти. Потом помогаю Ане убрать вольер для собак. Их тоже много.

К вечеру спина отваливается. У меня теперь каждый вечер так. А наутро нужно рано вставать и нести Марку завтрак.

Гарфилд ошивается на кухне и, пока Саша не видит, а я далеко, запрыгивает на стол и ворует бекон с тарелки.

— Ах ты прохвост! — вскрикивает Сашка. Но уже поздно. — Прости, Вероник. — Она виновато на меня смотрит. — Опоздаешь из-за меня. Нужно пожарить новый.

А довольный котяра быстро выбегает из кухни.

— Ты не виновата. Ничего страшного. — Успокаиваю её, а сама на нервах. Пока жарится бекон, сижу и трясу ногой. Марк ведь только и ищет повод придраться.

Наконец, завтрак готов. Время уже пять минут восьмого. Хватаю поднос и иду к спальне Марка. По дороге забираю ещё и тазик для белья, чтобы взять у него вещи для стирки.

Стучусь в дверь и вхожу. Ставлю поднос на стол и желаю Марку доброго утра. Он внимательно смотрит на меня и молчит. У него в ногах на кровати лежит Гарфилд. Гадкий котяра. В комнате темно, хочу открыть шторы, но останавливаюсь на полпути, когда Марк строго говорит:

— Ты опоздала. Значит, сегодня придётся поработать подольше.

Конечно, я уже забыла, когда в последний раз высыпалась.

— И забери бельё из корзины.

В ванной я набиваю полный тазик вещей. Кое-как выношу его, обхватив двумя руками. Марк всё ещё лежит в кровати и смотрит на меня с каким-то злым прищуром. И этот гадкий, толстый кот смотрит на меня точно также. Или я уже выдумываю? Он же просто кот. Хотя это из-за него я сегодня не посплю нормально. Тут меня ещё и перевешивает это грязное бельё в тазике.

Я чувствую себя золушкой из того диснеевского мультфильма. Картина прямо оттуда. Сцена в спальне у мачехи. Ну в точности же. Ох, как меня это злит. Внутренне закипаю, но на моём лице не дёргается ни один мускул. Я тебя переиграю, Трошин! Ты думаешь, я сдамся, но не на ту нарвался.

— Ты не устала? — спрашивает меня, когда уже собираюсь уйти. — Может, передумала? — Нет.

Не хочу больше мусолить эту тему фиктивного брака. Ухожу из спальни Марка в смешанных чувствах. Да! Да! Я чертовски устала! Меня всё раздражает. Но почему ты просто не поговоришь со мной по-человечески? Почему не извинишься, Трошин?!

Глава 6

Марк

Время идёт, а Вероника никак не поддаётся. Что за упрямая девушка? Хотел с ней договориться, предложил деньги, а она в отказ. Завалил её работой, а ей будто всё равно. Чего она хочет? Отец вернётся через два месяца, а у меня с ней не налажен контакт от слова совсем.

И надо же было папе выбрать именно её. Почему она? Неужели, он как-то разузнал, что я был влюблён в неё на втором курсе? Я никогда не рассказывал о ней. Не показывал её фотографий. Нет. Он не мог знать.

Помню, как впервые увидел Нику. Такая милая, маленькая будто школьница, а не студентка-второкурсница. Сидела на первой парте, зарывшись в свои лекции. Мне долго пришлось глушить в себе чувства. К сожалению, такая девушка как она, не моего поля ягода. И угораздило же меня влюбиться в простушку. Даже самому перед собой было стыдно. Вот уж правду говорят, чувства вспыхивают там, где не ждёшь. Хорошо, что тогда мне хватило ума не пойти дальше, а друзья-однокурсники вовремя пресекли моё глупое наваждение.

Может, я и не очень хорошо поступил с Вероникой, когда сначала позвал её на свидание, а потом отшил при всей группе. Но зато это окончательно её от меня отвернуло, так что мне было проще о ней забыть. К тому же, я быстро заполнил свою жизнь другими девушками, с которыми не стыдно выйти в свет.

А теперь отец не оставил мне выбора. Невероятно. Вероника. Как давно это было. Я уже другой человек. Я не хотел с ней ничего тогда и уж подавно ничего не хочу сейчас. Хотя вынужден признать, её кругленькие формы всё ещё выглядят привлекательно. Да и сама Вероника ухоженная. У неё красивая ровная кожа, длинные, блестящие волосы, белые зубки, изящные кисти рук, тонкие пальчики с аккуратным маникюром… М-да. Остановись, Трошин. Тебе это не нужно. Рядом с тобой должна стоять длинноногая брюнетка с идеальной фигурой, чтобы остальные мужики слюной исходили, а не эта маленькая мышка.

Но ради бизнеса я бы смог овладеть ей. Вероника родила бы мне наследника и исчезла. Но как же мне к ней подступиться?.. Есть только одна мысль, но Ника не должна ни о чём догадаться, иначе, провал.

В обед прошу Веронику принести мне чай в кабинет. Моя Золушка приходит вся запыхавшаяся. Мне кажется, она даже немного похудела. Она подходит к моему столу. Делаю вид, что просматриваю документы, но взгляд так и тянется к её облегающей юбочке. Хорошая была идея заставить её носить эту форму. В ней она как конфетка, которую хочется развернуть и съесть.

Она уже три недели так старается. Работает, не покладая рук. И я благодарю её за чай. Вообще, впервые за три недели говорю ей спасибо. Она аж в лице меняется, будто не ожидала. Отлично. Я её задобрил. К делу.

— Погоди минуту.

Она замирает, будто хотела сбежать, а я поймал её. На лбу у неё появляется капелька пота. Ника дует себе на грудь. Раньше я не замечал, что эта девчонка настолько сексуальная. Овладеть ей ради дела будет совсем несложно. Даже приятно.

— Я хочу с тобой поговорить. – Веду её к дивану.

Садимся вплотную друг к другу. Диван узкий. Ника закрывает колени руками. Стесняется меня.

— Вероника, мышонок, я был не прав, когда завалил тебя работой. Я так злился из-за твоего отказа. Ты ведь всегда мне нравилась...

Я не актёр, но стараюсь говорить правдоподобно.

— Всегда? — Смотрит на меня и так наивно хлопает ресницами. Глупая мышка. Так легко попалась в ловушку. Да. Сейчас она захлопнется, мышонок, и ты будешь моей уже сегодня. Шепчу ответ Нике на ушко:

— Всегда.

Она содрогается от мурашек и улыбается мне. Пора.

Притягиваю её к себе за воротник платья и жадно впиваюсь ей в губы. Она такая горячая. Мои руки блуждают по её телу, поглаживая её, бесстыдно лаская везде, где можно и где нельзя. И она мне позволяет. Возбуждение будоражит меня. Во мне будто вулкан взрывается. Хочу её здесь, в эту секунду. Я никогда в жизни никого так не хотел!

И тут она ни с того ни с сего отстраняется от меня. Будто мышь, которая что-то почуяла и отбежала в сторону, пока мышеловка ещё не захлопнулась.

— Ты чего, мышонок? — снова тянусь к ней, но она отворачивается и встаёт с дивана. — Ника? Что с тобой?

Ничего не понимаю. Всё же было отлично. И тут она меня огорошивает:

— Какая же ты свинья, Трошин! А я поверила тебе во второй раз!

Глаза у неё на мокром месте. Дышит часто и смотрит на меня с такой обидой. Как? Такое! Возможно? Как она поняла, что это игра? У меня ведь получилось. Чёрт, я всё ещё безумно её хочу! Как же меня злит эта ситуация! Что в голове у этих женщин? Ну видно же, что она тоже хочет. Зачем эти обиды?

— Видеть тебя не хочу! — кричит на меня. — Я уезжаю и плевать на всё!

А вот этого не потерплю. Отказ отказом, но неуважение к себе не выношу. Мало ли что она хочет! За нас уже всё решили. Мне надоели эти игры. Вероника моя законная жена. И она будет делать то, что я скажу!

Я прижимаю её к стене так, что у неё коленки начинают дрожать. Вот такую кротость я люблю. Сейчас в таком уязвимом состоянии она выглядит особенно привлекательно. Как же трудно сдерживать желание в этот момент. Говорю, не сдерживая злость:

— Ты моя. Законная. Жена. И никуда не уйдёшь. Поняла?!

Она робко кивает:

Глава 7

Вероника

Я выбегаю из кабинета Марка. Внутри меня всё клокочет от обиды. Хочется послать всё куда подальше и уйти. Больше всего стыдно за себя. Как я могла поверить Трошину во второй раз? Неужели, он так сильно меня привлекает, что я готова вестись на его лживые речи снова и снова? Отношения с таким обманщиком я точно не смогу построить. Ладно. Я просто здесь работаю. За деньги. Накоплю приличную сумму и уйду.

А развод? Да плевать. В их же интересах, чтобы я не была членом семьи, если мы с Марком не будем парой. Отношений у меня всё равно ни с кем нет. Так что. Оставлю всё как есть.

Медленно возвращаюсь в свою комнату, чтобы оправиться. Я ложусь на кровать, подтянув коленки к груди, и обхватываю их руками. Из-за шкафа вылезает чёрная кошка. Она запрыгивает на кровать и ложится на подушку рядом с моей головой. Анечка сказала, эту кошку зовут Клеопатра. Её мягкая шёрстка приятно греет мою щёку, а вот на душе у меня холод. И кажется, меня уже ничто не спасёт.

Всю жизнь только набиваю шишки. Не везёт мне с мужчинами. Каждый раз я надеюсь на их искренность, а они меня только обманывают. Чем я заслужила такое отношение?

Мои размышления прерывает стук в дверь. Тук-тук-тук. Три удара. Ровно столько же ударов пропускает моё сердце. Первая мысль: это Марк хочет извиниться. С нашего разговора прошёл час. Может, остыл, наконец? Как бы я на него ни злилась, как бы ни была обижена, а подсознание выдаёт вот такие приколы. Оказывается, я жду, что он придёт ко мне и захочет загладить вину. До сих пор жду от него чего-то хорошего. Ну что за наивная натура? Сама от себя в шоке.

Я открываю, но в дверях стоит Сашка. Чувствую лёгкий укол разочарования из-за неоправданных ожиданий.

— Санечка, что-то случилось? — пропускаю её в комнату.

— Не знаю, что там у вас произошло, но Марк просил, чтобы ужин принесла ему я. И сказал, чтобы ты сегодня не приходила и не убиралась ни у него в кабинете, ни в комнате.

— Как странно. А что именно он сказал? Что не хочет меня видеть или что от работы освобождает?

Саша пожимает плечами.

— Я точно не знаю. Мне это передал Виктор Павлович, управляющий. Что ужин несу сама, а уборку вместо тебя делает Яна. Я сказала Виктору Павловичу, что сама тебя предупрежу. Вот я и пришла.

Саша садится на кровать и начинает гладить Клеопатру. Кошка всячески ласкается под её руками и урчит.

— Понятно, что ничего не понятно.

— Угу, — кивает Сашка. — Но знаешь, управляющий такой недовольный был, когда говорил об этом. Я подумала, ты что-то натворила, что Трошину не понравилось. Если завтра тебя на другую работу переведут, значит, так и есть.

— Прекрасно. — Я вздыхаю и начинаю дёргать ногой.

Меня до глубины души напрягает эта ситуация. Нервы на пределе. Я устала. Не могу определиться чего хочу. Вроде и остаться хочется, но и неспокойно мне тут. Марк всячески измывается. Даже не хочет извиниться, решил просто отодвинуть меня подальше, чтобы не видеть. Какой же трус.

Я понимаю, что так теперь будет всё время. Одни только нервы, пахать, как лошадь и находиться на одной территории с человеком, который то к тебе тянется, то отталкивает. Нет, я тут с ума сойду.

— Спасибо, что сама меня предупредила. Саш, мне нужно передохнуть.

— Конечно.

Саша оставляет меня одну. В телефонной книжке я нахожу контакт управляющей отеля, где работала моя мама. Набираю номер и интересуюсь, готовы ли они взять меня на работу. Мне говорят, что вакансия горничной у них всё ещё открыта, и я могу приезжать. Прекрасно. Пути отхода есть. Наверное, так будет лучше.

Я хочу остаться, но понимаю, что нервы дороже. Ладно, Трошин, сдаюсь. Ты победил. Я сломалась. Я и сама не хочу тебя видеть. Хочу и не хочу одновременно. Слишком это всё сложно. У меня в груди дыра и тебе её не залатать. Да ты и не хочешь.

Собираю вещи в сумку. Со вздохом пролистываю свой паспорт со свеженькой печатью. Каждый удар сердца разливается болью в груди. И сами собой начинают течь слёзы. Слабачка. Ну и пусть. Вызываю такси через приложение в телефоне и иду к выходу.

Не буду ничего откладывать. И объясняться с Трошиным я тоже не хочу. Думаю, он и сам всё поймёт. Он, конечно, свинья, но не дурак.

Быстро иду к выходу и не замечаю под ногами кота. Он взвизгивает на весь дом, когда я случайно наступаю ему на лапу. Гарфилд, блин! Теперь точно кто-то услышит. Развалился на пороге. И стыдно, и жалко.

— Прости, котик.

И этот рыжий глобус уходит, задрав хвост. Не хромает и ладно.

Выхожу на улицу, а там льёт, будто небо треснуло. Тучи заволокли солнце, так что на улице сразу потемнело. Достаю из сумки зонт, но он слабо спасает от косого дождя. Выхожу на дорогу у дома, чтобы встретить машину. Прохожу немного вперёд вдоль забора и заглядываю за поворот, на горизонте пока никого. Да и за стеной дождя толком ничего не видно. Иду обратно к воротам, куда вызвала такси.

— Вероника! Ты куда?

Замираю на дороге и оборачиваюсь. Ко мне бежит Сашка. Без зонта под этим жутким ливнем. Да. Некрасиво я ушла по-английски. Но хотелось без суеты, без сложных прощаний. Я бы позвонила ей потом, встретились бы.

Она останавливается под деревом у ворот. Нас разделяет метров пять.