Таинственная самозванка на факультете прорицателей

ПРОЛОГ

– У меня нет больше дочери! – отец поджал губы и отвернулся, чтобы скрыть слезы.

– Нам придется забыть о твоем существовании, – вторила ему мама.

– Вы уверены в том, что делаете? – жрец в ослепительно-белых одеждах сурово посмотрел на моих родителей.

– Да! – ответили они в голос.

Я уставилась на них, не веря, что все происходит на самом деле. В груди разливался холод, ноги одеревенели, а голова кружилась от осознания непоправимости, шока и яростной обиды.

До последнего я надеялась, что мама и папа одумаются, вспомнят, в каком просвещенном веке мы живем, и не пойдут на поводу у предрассудков. Разрешат мне остаться дома, с ними! Ведь я ни в чем не виновата.

Но жрец совершенно серьезно начал проводить ритуал стирания личности.

Глорис Риз исчезнет, а вместо нее появится какая-то новая девушка, далеко отсюда.

Первое время я буду помнить свою настоящую жизнь, но постепенно она сотрется. Я стану считать ее сном и удивляться его причудливости.

– Нет! – закричала я в отчаянии. — Хочу принять свою настоящую судьбу! Не делайте этого со мной! Пощадите!

Ритуал проходил на крыше нашего дома. Площадка с террасой, на которой я столько раз загорала или пила чай, была разрисована магическими символами.

Повсюду расставлены свечи разных оттенков. Все цвета магии.

В правой руке проводника Силы – кадило на толстой цепи. Ароматный дым заполнил пространство, сгущался туманом. Пачули, сандал и амбра сплелись в сложный и почти осязаемый запах.

– Здесь убыло, там прибыло! – потусторонний голос жреца наводил еще большую тоску, хотя у меня и так слезы ручьем лились.

Родители сдались! Решили отказаться от меня из-за какого-то давнего пророчества!

Ненавижу гадалок и предсказателей будущего! Они разрушили мою жизнь.

В день своего двадцатилетия я, вместо того, чтобы принимать поздравления и распаковывать подарки, стою на крыше и готовлюсь исчезнуть!

И об этом мне сообщили накануне, когда я примеряла платье на свой первый серьезный юбилей.

– Глори, – сказал папа, – мы с твоей мамой надеялись, что нам удастся найти иной выход, поэтому не готовили тебя заранее. Но увы, завтра, едва наступит миг твоего рождения, за тобой явится само зло и заберет на вечные мучения.

– Что? – слова отца показались мне одной из его шуток, которые он единственный считал смешными.

– В день твоего рождения мы получили страшное предсказание. Завтра ОН придет забрать тебя. Но останется ни с чем, потому что Глорис Риз исчезнет за секунду “до”. И он не сумеет тебя найти. Но за это мы должны заплатить ужасную цену. Ты станешь другим человеком, Глори.

По отцовской щеке пробежала слеза, и я поняла, что все и правда серьезно.

– Мы с мамой не будем знать, кто ты и где ты. Чтобы тебя спрятали от проклятия, мы отдали все свои сбережения. Мы их делали на тот случай, если не удастся отменить пророчество. Средства немалые, они должны обеспечить твое будущее.

– Мое? Ведь меня сотрут! Я знаю, что такое этот ваш спасительный ритуал. Меня не станет!

– Глори, – отец попытался взять меня за руку, но я ее вырвала, – какое-то время ты будешь помнить все. И тебе передадут письмо с инструкциями, как себя вести.

– Нет, мне этого не нужно! – топнула я ногой. – Все эти проклятия – страшилка для детей! Разве можно из-за суеверий отказываться от своей дочери?

– Когда-нибудь ты меня поймешь, – вздохнул папа, – если сможешь вспомнить, конечно.

Я пробовала их переубедить. Умоляла, скандалила, рыдала, закрывалась в комнате, швырялась предметами, крушила мебель.

Пыталась сбежать, но родители были к этому готовы. Когда пришло время ритуала, меня вели силой. Я сопротивлялась, падала на колени, кричала, убеждала обратиться к другому прорицателю за уточнением прогноза, созвать консилиум, уверяла, что за двадцать лет методы ясновидения шагнули далеко вперед.

Бесполезно.

Благовония уносили мое сознание к звездам. Единственная мысль, которая застряла в голове: “Ненавижу пророков, гадалок и ясновидящих!”

– Я отрекаюсь от своей дочери, будто ее никогда и не было, – говорил отец, и то же самое повторяла мать.

Их жуткие, несправедливые слова эхом отдавались в моей пустой голове.

А потом туман заполнил ее, забил ноздри и легкие. Я перестала дышать, чувствовать, мыслить, слышать и видеть. Плакать тоже, и это единственный плюс. Тело вдруг стало невесомым на несколько мгновений. Затем в него будто одновременно воткнули миллион иголочек. Кажется, я кричала, но сама этого не слышала.

Темноты не было, был один только свет. Яркий, нестерпимый, во мне и вовне.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я смогла открыть глаза.

– Ненавижу прорицателей! – простонала я последнее, о чем успела подумать, и тут же врезалась во что-то упругое. Или кого-то.

И услышала гневный оклик:

– Эй, вы что себе позволяете? На территории академии Аркоириса нельзя расхаживать голышом!

С ужасом я поняла, что незнакомец прав. Мое тело кокетливо прикрывала тонкая дымка магии, а больше ничего не было. В новую жизнь я должна прибыть без единой вещи из прошлого.

Я стояла, кажется, на небольшом стадионе. Вокруг были трибуны, слабо освещенные фонарями, к счастью, пустые, подо мной – мягкий газон. А еще я почти сбила с ног высокого молодого мужчину с длинными светлыми волосами. Мы оба не упали только благодаря ему. Я крепко вцепилась в широкие плечи, а он придерживал меня одной рукой, что было весьма пикантно, учитывая мой внешний вид.

Если мы на стадионе, значит, это спортсмен. По крайней мере, очень похож. Стройный, но под тканью ярко-синего форменного пиджака угадывается развитая мускулатура. Мужчина свирепо смотрел на меня сверху вниз, и от его взгляда я невозможно смущалась, понимая, что прикрыться могу только если самим незнакомцем. Его рука у меня на талии, между тем моему затуманенному сознанию казалась до странного уместной. Сильные пальцы чуть охлаждали разгоряченную магическим перемещением кожу.

ГЛАВА 1. Обмен

Я стояла перед зеркалом и нервничала.

Ситуация, в которую я попала, была ужасной. Хотелось завизжать, затопать ногами и крикнуть:

– Верните меня домой!

Но не было того, кто мог бы меня туда отправить. Да и дома тоже.

– Я – Глория Мирс, сирота. Студентка первого курса факультета … бееее…. факультета ясновидения, гадания и прорицательства. Ну как так?

В зеркале отражалась почти что и не я. Внешность мне тоже изменили. Еще утром у меня были прямые светлые волосы, едва достающие до плеч. Я подстриглась как раз перед днем рождения. Сейчас же я стала обладательницей густой копны русых пружинок ниже пояса.

Мои бледно-серые глаза приобрели фиалковый оттенок. Нос, чуть вздернутый ранее, распрямился и стал тоньше, а губы наоборот теперь выглядели более пухлыми, чем раньше.

Прикрыв глаза, я еще раз прокрутила в голове недавние события.

Серый мужчина положил рядом со мной на кровать сложенную аккуратной стопочкой одежду и монотонно, без выражения сделал сообщение:

– Вы проявились в академии Аркоирис, как уже зачисленная на первый курс студентка. Ваши родители заплатили по самому высокому тарифу, и вы имеете возможность учиться в лучшем образовательном учреждении нашего мира.

– Но почему ясновидение? Это какая-то насмешка!

– Я просил меня не перебивать. Лишь на этом факультете оставалось свободное место, куда можно было вас безболезненно встроить. Одна из студенток отказалась обучаться и забрала документы.

– Глория Мирс? – я вспомнила имя, которое мне назвали чуть раньше.

– Нет, Глория Мирс – это именно вы. Девушка, которую кто-то даже сможет вспомнить. Благодаря нашей магии, естественно. Воспоминания не будут четкими и слишком влияющими на жизни этих людей. Но по крайней мере, вы не явились из пустоты. Документы о зачислении, личное дело – все это совершенно настоящее. Вы сейчас в вашей комнате общежития, и соседка, которая скоро сюда зайдет, едва вас увидит, тут же вспомнит, как вас с ней сюда распределили. Особой семейной истории у вас нет. Вы – сирота, попали сюда из Латоина, благодаря одному из тамошних меценатов. Он покровитель приюта, в котором вы воспитывались. Латоин очень далеко отсюда и проверять никто не станет. Но если и захочет – в этом приюте будут необходимые документы. Все чисто. У вас вскоре могут появиться отголоски воспоминаний об этом месте.

– И какая у меня сейчас задача? – спросила я.

Серый пожал плечами.

– Жить. Просто жить. И молчать о том, что было с вами в прошлом, которое вы пока еще помните. Ваши родители отказались от вас, чтобы спасти. Все их объяснения в этом письме.

В руках этого пугающего и какого-то неживого типа появился пухлый конверт.

– Вот, возьмите. Как только извлечете письмо, его нужно сразу же прочесть, потому что через четверть часа оно рассыпется в прах. Время, которое сейчас стоит на паузе, продолжит отсчитывать мгновения, и придет ваша соседка. А моя роль выполнена.

– Но… – схватив конверт, я испуганно посмотрела на серого, – как мне тут быть, я же ничего не знаю?

– Как и все первокурсницы, – безразлично ответил мужчина, – вы только прибыли в новое место. В вашем багаже у кровати вы найдете папку с некоторыми полезными документами. Включая дневник, который мы за вас написали. Заметки из жизни Глории Мирс. Осваивайтесь.

– А как быть со способностями? – растерялась я, видя, что этот равнодушный человек собирается меня оставить.

– Вам придется изображать их. Артефакт вам в помощь в той же папке. А теперь все, мое время пребывания в Аркоирисе закончилось. Прощайте.

И он просто исчез.

Только тогда я поняла, что кроме одеяла на мне ничего нет. Встала, оделась и подошла к зеркалу, где и увидела свое новое “я”.

Что же случилось? Какое предсказание получили родители, когда я появилась на свет?

Готова ли я узнать это прямо сейчас и снять с паузы время?

Решив, что тянуть смысла нет, я распечатала конверт и вытащила два листа бумаги, исписанных мелким почерком.

Это рука моего отца.

“Моя дорогая доченька, если ты это читаешь, значит мы попрощались навеки”.

Перед глазами у меня поплыло, голова закружилась.

И буквы вдруг сложились в картинку. Я могла не только читать, но и наблюдать, как разворачивалась эта трагическая история.

Мои родители состояли в самом романтичном на моей памяти договорном браке. Папе было десять, а маме пять, когда их семьи заключили соглашение. И дальше они росли уже женихом и невестой.

Глядя на их отношения, я всегда мечтала, что у меня в жизни будет так же. И расстраивалась, когда поняла, что мне-то не собираются жениха искать по той же схеме. Когда я спрашивала об этом родителей, мама терялась, а папа отшучивался, что не видит достойных его дочурки кандидатов. Теперь-то я понимаю, они не хотели брать на себя обязательства, которые не смогут потом выполнить.

Я читала историю моих родителей и погружалась в нее. Видела живые картинки и могла чувствовать все эмоции участников. И дело не в моем воображении, это письмо было написано магическими чернилами.

Они только недавно поженились. Молодой муж носил свою драгоценную супругу на руках. Они дышали друг другом, казалось, если исчезнет один из них, и второму не останется воздуха.

ГЛАВА 2. Магия цвета индиго

Пораженная трагичной историей своего появления на свет, я сидела на кровати, тупо хлопая ресницами. Теперь я доверяла беспокойству родителей, у них были все основания считать, что за моей душой придет вестник самой смерти. Тут мало кто сомневался бы, наоборот, родители по молодости были слишком легкомысленными и не поняли сразу нависшей над ними, а точнее, надо мной, угрозы.

Хотя, я может бы тоже как раз по этой причине на их месте ничего такого не почувствовала. Но раз уж меня скрутили и кинули на какого-то блондина, мне приходится внимательно относиться ко всему происходящему.

Вспомнив о блондине, я смутилась. Очень надеюсь никогда его больше не встретить. Академия Аркоириса огромная, я о ней читала, когда думала, куда поступить. Тут можно за все время обучения ни разу не пересечься.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла худенькая, маленькая девушка. С первого взгляда ее можно было принять за девочку-школьницу. Она стояла, растерянно на меня уставившись.

А потом на ее лице проступило узнавание.

– Глория! Ты наконец-то заселилась! А то я переживала, что ты заблудилась в общежитии. Пришла в комнату, а тебя все нет и нет.

Значит эта малышка – моя соседка. Еще бы узнать, как ее зовут. Предполагается, что мне это известно.

– Да, у меня кое-какие вещи затерялись по пути, искала, – я вымученно улыбнулась, – извини, я совсем за всеми этими хлопотами потерялась. Даже элементарные вещи забываю. Скоро могу и не вспомнить твое имя.

Девчонка тоненько засмеялась.

– А ты шутница, – она замахала руками, – мы же с тобой не знакомились, я тебя мельком видела, а потом в списках прочитала имя соседки. Я – Лира, со стихийного. А ты на какой поступила?

– Прорицательства, – выдавила я, осознавая, что мне теперь из себя придется изображать ясновидицу. Надо разобрать чемодан, который мне неизвестные спасители сообразили. И найти артефакт, о котором говорил “серый”.

– Ой, мне так ваша форма нравится! – Лира сложила маленькие ручки на груди. Интересно, то что она такая миниатюрная – признак принадлежности к гномьей расе? Или просто так уж вышло?

Правда, гномы не такие хрупкие, они хоть низкорослые, но основательные, с широкой костью и тяжелой поступью. А этой если крылышки приделать, феечка получится.

Лира подбежала к шкафу и широко распахнула дверцы.

– Ты уже свою повесила, можно любоваться! – обрадовалась необычная соседка.

А я пялилась в шкаф, гадая, какой из форменных костюмов мой. Размер вот так издали на глазок оценить сложно.

На плечиках виднелись четыре комплекта. Два ярко-синих и столько же розовых. Надо полагать, это повседневная и парадная одежда.

Да уж, куча головоломок ожидает меня в моей новой жизни.

– А и любуйся, – разрешила я, тряхнув кудрями и вздрогнув, когда русая пружинка упала мне на лицо. Как же это непривычно!

– Можешь даже достать и посмотреть, чего мелочиться!

– Ой, правда? Как чудесненько!

Лира чуть в ладоши не захлопала и тут же вытащила синий элегантный пиджак с золотистой эмблемой в виде третьего глаза на лацкане.

– Магия цвета индиго! – сказала она с придыханием, прикидывая костюм прямо на вешалке к себе. Да уж, при нашей разнице в росте мой пиджак для нее как плащик или пальтишко.

– А почему у вас розовый? – спросила я. – Это к какой стихии относится?

– Ко всем, – объяснила Лира, – если все стихии живут в гармонии, то по весне все расцветает и оживает. Появляются первоцветы нежно-розового оттенка. А если чего-то не хватило, то почва высохла, заботилась и растения погибли. Я как раз почвенница. Хочу в совершенстве овладеть заклинаниями ускоренного роста зелени и плодов. Так что у нас с тобой будет все для салата в любое время года!

– Шикарно, – оценила я.

– А ты, наверное, гадать умеешь? Или еще как-то видишь будущее? – с любопытством спросила соседка.

– Да, умею, наверное, – немного невпопад согласилась я, – но мне еще все это развивать и развивать.

– Всегда мечтала уметь предсказывать грядущее, – с завистью протянула Лира, – а ты мне погадаешь?

– Эм… конечно. Но не сегодня, очень уж устала я от всей этой суматохи.

– Да, действительно, – спохватилась Лира, – надо отдыхать, завтра же первый день занятий!

Она бережно вернула мой костюм на место.

А я с тоской подумала, что мне еще и гадалкой притвориться придется.

Я металась во сне. В голове причудливо сплелись события последних двух дней и прошлое моих родителей.

Мне снились юные мама и папа, которые держались за руки и улыбались друг другу.

А потом пришел Жнец, высокая зловещая фигура в черном плаще, лицо полностью скрыто капюшоном.

Он вытянул вперед костлявую руку и низким, густым басом сказал:

– Пришло время оплатить кредит с процентами!

Мой отец, уже в его нынешнем возрасте, спрятал меня за спину и предъявил жуткому кредитору:

– Ваш товар мне не подошел, жизнь не особенно удалась, так что я расторгаю сделку и требую оплаты за моральный ущерб. Где у вас отдел магической защиты прав потребителей?

ГЛАВА 3. Фамильяр

На следующую лекцию требовалось перейти в другую аудиторию. Судя по расписанию, нас ждал основной предмет, Гадательные практики, и вела его наш куратор, лерда Эльма Салерс.

Я с трепетом ожидала встречи с этим преподавателем, ведь многое зависит от того, как мы сработаемся. Сумеет ли лерда Салерс раскрыть во мне хоть что-то прорицательское? Или наоборот, меня как самозванку разоблачит.

Мои новые одногруппники все еще подхихикивали, глядя на меня. Вспоминали мой позор на уроке красавчика Горса. Как по мне – он воображала, привыкший купаться в женском обожании.

Помещение, которое станет нашим основным на время обучения, было большим и сумрачным. Для каждого адепта – свой столик с выдвижными ящичками.

– Добро пожаловать домой! – глубокий грудной голос сопровождался звоном украшений. За высокой профессорской кафедрой стояла удивительная женщина в цветастой одежде и накидке цвета индиго. У нее была роскошная, пышная и длинная черная коса.

– Попрошу никого пока не садиться, места для вас выберут фамильяры. Их сегодня утром доставили в академию.

После этих слов мои одногруппники радостно и оживленно зашушукались. Еще бы, они вот-вот соединятся со своими любимцами. Зверьками, которых перевозили и перемещали из разных уголков нашего мира Аркоирис.

Мы толклись на пороге, предвкушая встречу с фамильярами. Мой позвоночник заледенел, потому что я-то не знала, чего ожидать! А если неведомые исполнители родительской воли не позаботились о такой важной детали? Или позаботились, но фамильяр меня не признает, либо мы друг другу не понравимся?

Эльма Салерс обвела в воздухе полукруг, будто тучи разгоняла. Пространство вокруг нее заколебалось, выпуская серебристый поток, в котором виднелись силуэты животных, птиц, рыб и каких-то земноводных. Легкий вихрь, сопровождаемый мелодичным звоном, пронесся по партам. Серебристая дымка развеялась и нашим взорам предстала аудитория, заполненная клетками, аквариумами и переносками.

– Можете идти к своим помощникам, – махнула рукой Салерс, и радостные девушки и юноши поспешили на встречу с любимчиками.

Я же нерешительно стояла, рассматривая парты, пытаясь понять, где уготовано место мне.

Рыбка в аквариуме, напоминающем бокал, дождалась высокого прыщавого рыжего парня, который постоянно нервно поправлял длинную прядь, выбившуюся из челки.

Игуана приветствовала писком блондинку с внешностью фейри.

Больше всего было кошек, рыжих и черных. Я разглядела как минимум двух собак, четырех ворон и даже бабочку в стеклянной переноски. Кто из них ждет меня?

И тут я поняла. Просто увидела огромные, круглые янтарные глаза, что уставились на меня из серебристой клетки. Крючковатый клювик раскрылся, издавая характерный звук скрипящей качели, и он перекрыл для меня все остальные шумы, словно был слышен только мне. Прекрасная, трогательная, маленькая сова-сплюшка. Если она – не мой фамильяр, я разрыдаюсь!

– Ну, чего же вы ждете, дорогая? – негромко спросила куратор, и я поняла, что мы с чудесной совушкой остаемся неприкаянными. Огляделась, чтобы убедиться в этом, и бросилась к фамильярчику. Клетка с совой стояла в среднем ряду, на третьей парте.

Я подошла к ней решительно, обрадовалась, когда птичка запрыгала на жердочке, будто узнала меня. Какое облегчение, на клетке была табличка: “Фамильяр Глории Мирс. Сиплюша”.

– На наших лекциях мы будем проходить все основные, классические виды гадательных практик, – Эльма Салерс передвигалась между рядами, позвякивая монистами, – по некоторым предусмотрены выездные семинары на места силы и ночные практикумы.

– Ночные? – удивилась рыжеволосая бойкая девушка с черной кошкой в переноске.

– Разумеется, лерда Твинко, – невозмутимо кивнула преподаватель, – особенно в важные даты, когда ткань между мирами становится наиболее тонкой и духи выходят на связь, делая гадания еще более правдивыми.

– А в каком виде гадания вы сами сильны? – раздался тонкий голосок. К моему удивлению, юношеский.

– О, мой дорогой, – улыбнулась цыганка, – я магистр хиромантии, бакалавр рунологии и таро, профессор гадания на немагических предметах. Так что можете называть меня универсалом.

– А как можно гадать на немагических предметах? – удивился все тот же звонкоголосый парень.

– Об этом вы узнаете на моих уроках, – сообщила Салерс, – Самые обычные вещи могут стать проводниками запредельности, вместилищами для голоса духов. Мы раскроем, в чем силен каждый из вас.

Слева от меня послышалось скрежетание. Повернув голову, я увидела, что это Сиплюша царапает коготочками прутья клетки.

Очень милая совушка. Только вот как с ней договариваться? И что вообще гадалки и гадатели делают со своими фамильярами?

Я собиралась учиться в академии магии в своем королевстве, Аттории. У нас в высшие учебные заведения берут после трех лет магического колледжа, который я как раз закончила. Меня уже даже зачислили на бытовой факультет, потому что мое умение двигать предметы любого веса силой мысли как нельзя более востребовано в быту. Я чуточку расстраивалась, что у меня так все простенько. Но сейчас с удовольствием бы оказалась у бытовиков. Дома!

– В середине моего курса вашу группу разделят на несколько специализаций, по виду гадания, чтобы у вас было больше практических часов по предмету, к которому лежат ваши душа и способности! – продолжала Эльма. – Сегодня же вводный урок, тема которого: “Нужно ли знать то, что от нас сокрыто?” Допустимо ли, когда гадание меняет жизнь человека, отводя его от предсказанных событий?

Эта тема мне была не просто интересна! Можно сказать, жизненно важный вопрос поднимала сейчас куратор. И я вся обратилась в слух.

– Этичность гаданий – это очень важный момент! – Эльма подняла указательный палец правой руки, будто погрозила кому-то. – Давайте, смоделируем ситуацию. Вы содержите салон гадания и к вам приходит влюбленная пара. И первая же карта таро или вытянутая руна говорит, что эти двое вскоре поженятся, а потом расстанутся. И очень трагически. Ваши действия?

ГЛАВА 4. Магистр Горс

Я была студенткой академии Аркоириса уже две недели. И боль от несправедливости, с которой обошлась со мной судьба, только крепла. Время, может быть и лечит, но требуется большая дозировка этого средства. Четырнадцать дней – не срок, чтобы забыть свой дом и перестать любить родителей. В то же время спрашивая себя, почему они ничего мне не рассказывали, никак меня не готовили к тому, что будет.

Часто я ставила себя на их место.

Что бы сделала я, если бы могла обменять жизнь любимого на душу своего ребенка?

Но я никого еще не любила так, как мои родители друг друга. Они и сейчас, через столько лет, смотрят друг на друга с нежностью, обмениваются милыми подарочками и готовят приятные и трогательные сюрпризы на праздники.

Меня, как продолжение своей любви, они, конечно, обожают. И сделали все для моего спасения, в этом я не сомневаюсь. Но… было в этом что-то нечестное.

С ужасом я думала, что скоро начну их забывать, как и свою прошлую жизнь. Мне уже начинало сниться чужое детство в приюте. Тонкие девчачьи пальчики держат иглу и пяльца с вышиванием, и я знаю, что это мои руки и моя работа. Но наблюдаю за этим отстраненно.

Порой у меня вылетали из головы имена людей, которых я знала чуть ли не с младенчества, все что мне дорого, словно покрывалось толстым слоем пыли.

Но я еще разделяла настоящую себя и Глорию Мирс, которой стала сейчас.

И у этой Глории появился если не враг, то недоброжелатель точно. Им оказался магистр Ясновидения Манфред Горс. После того, как блондин подержал в руке мой артефакт, он стал вести себя так, словно в чем-то подозревает меня.

Его предмет у нас был трижды в неделю, потому что развитие интуиции для гадателя это основа основ. И я часто ловила на себе его задумчивый взгляд, понимая, что задавать вопросы в лоб ему не позволяет лишь этикет. Поэтому магистр Горс ограничивался колкими остроумными замечаниями с одной мне понятным подтекстом. Не исключено, что пока. На одной из лекций он сказал:

– Интуиция – это подарок высших магических сил простым смертным, лишенным всякого дара. Искра волшебства, доступная каждому. Но обычные люди не умеют ее слушать. А у мага же от этой искры до пламени ясновидения рукой подать. И тогда маг ни одно свое событие жизни, ни одно подозрение не посчитает случайным. Например, если простое украшение кажется вам древним и сильным инструментом, даже до того как вы смогли измерить его полярность, это повод прислушаться к себе. Не правда ли, адептка Мирс?

Говоря это, магистр расхаживал по аудитории и на последних словах как раз остановился рядом с моим столом, глядя сверху вниз. Поэтому остальным его вопрос не показался странным.

– Да, лерд Горс, разумеется, – легко согласилась я.

– Рад, что на этот раз вы меня внимательно слушаете, – он склонил голову с мнимой вежливостью и прядь блестящих, роскошно-серебристых волос упала на лицо, подчеркивая привлекательность благородных и резких черт.

Руки магистра были сложены на груди, это его любимая поза. И рукава пиджака цвета индиго плотно обтягивали рельефные бицепсы.

Я уже успела узнать, что красавчик Горс был предметом воздыханий всей женской половины нашего факультета. Любимое развлечение самых отчаянных из студенток — подбрасывать ему анонимные записочки на кафедру и ждать, догадается ли он, кто автор. Ведь он ясновидец, ему положено!

Но Манфред лишь загадочно улыбался и никак не комментировал эти наивные заигрывания.

А сейчас этот избалованный женским вниманием молодой мужчина в чем-то меня подозревал. Но его ясновидение не могло пробить защиту моего артефакта и приподнять завесу мастерски сработанных чар, охраняющих и меняющих мое сознание.

Манфред

В этой девчонке было что-то не то.

Хотя, конечно, магистр Горс не мог ее воспринимать как любую другую студентку, после того, что видел… а видел он, можно сказать, всё. И глаза отвел не сразу. Хотя, конечно же, их встреча длилась очень недолго.

Но такое забыть сложно.

В тот вечер Манфред был дежурным преподавателем. В его обязанностях был в том числе обход уличных территорий. И когда он проверял, нет ли на стадионе припозднившихся спортсменов, а на деле – парочек, нашедших нестандартное место для уединения, из ниоткуда в него врезалась голая девица. В самом этом событии не было ничего удивительного. Телепортацией владели многие студенты, даже на первом курсе. А спонтанные ее проявления в моменты эмоций или от гормональных всплесков и того чаще бывали. А еще адепты обожали всякие дурацкие пари. И Манфред был уверен, то стал случайной жертвой одного из них. Девочки коротали время за откровенной дичью!

Но разозлился на неизвестную тогда ему студентку Манфред Горс не из-за ее нарушения внутреннего распорядка академии Аркоириса. А из-за своей первой реакции на ее появление.

Стройная фигурка с тонкой талией, высокой грудью и длинными ногами не просто заставила сильнее биться сердце молодого магистра, но и спровоцировала некоторые другие метаморфозы в его теле. Вот почему он выглядел настолько раздосадованным. Его врасплох застигли!

Девица исчезла так же внезапно, как и появилась. А произведенный ею... хм… эффект держался еще какое-то время.

Манфред надеялся отыскать нарушительницу и поучить ее правилам поведения в престижном магическом заведении. Но он даже не думал, что хулиганка отыщется так быстро! Практически, сама к нему придет. Да еще окажется адепткой его факультета. Он хотел побеседовать с ней сразу же, в первый учебный день. Но… что-то его остановило.

ГЛАВА 5. Роковой практикум

– Что ты такая задумчивая в последнее время? – тормошила меня Лира.

Мы с ней завтракали на кухне общежития, больше никого не было. Соседка с удовольствием поглощала сухую вафлю из утреннего пайка, запивая какао. Время от времени она смахивала крошки со своей розовой с черным форменной юбки.

– Последнее время – это очень жутко звучит, – встрепенулась я, – у нас на прорицательском говорят, что последнее время наступит перед апокалипсисом.

– Ой, страсти какие! – Лира вздрогнула, чуть не пролив на себя какао.

Мы уже собрались на учебу и по-быстрому решили поесть перед выходом. Воспользовавшись ее замешательством, Сиплюша пролетела грозной тенью, как бы ненароком смахнув крылом остаток вафли, а потом изящно подхватив лакомство на лету.

Я восхищенно зааплодировала совушке.

– Так это вы меня специально отвлекли? – притворно возмутилась Лира, грозя Сиплюше пальчиком. Совушка же присела на угол шкафчика, с удовольствием поглощая свой трофей.

Когда мы поднялись и отправились на учебу, все втроем, потому что сегодня у нас на курсе явка с фамильярами, Лира вернулась к первоначальной теме.

– Так все же, – она с прищуром посмотрела на меня, – ты вот уже две недели сама не своя ходишь… интересно, чья? Влюбилась?

– Скажешь тоже! – возмутилась я. – Просто этот преподаватель, Горс, он решил отправить запрос в приют, в котором я воспитывалась. Чтобы больше узнать о моих родителях.

– А ты сама не знаешь, кто они?

Мы спускались по лестнице, при этом Сиплюша пыталась скатываться по перилам. Выглядело это уморительно.

– В том-то и дело, что не знаю и знать не хочу, – вздохнула я, – эти люди меня бросили. Отказались. Зачем ворошить прошлое?

– А может, у них не было выбора? – предположила сердобольная Лира. – Вдруг они тебя не бросили, а от чего-то страшного спасали?

Я вздрогнула, на мгновение две моих истории, настоящая и придуманная, переплелись очень тесно. За месяц учебы в академии Аркоириса у меня все чаще случались провалы памяти касаемо жизни Глорис Риз. И пустые места заполнялись смутными, словно со стороны наблюдаемыми картинками о существовании Глории Мирс в приюте. Вот сейчас мне на какой-то момент вдруг показалось, что это и есть моя реальная история. А все годы жизни с родителями я сама себе придумала. Несчастная сиротка, оставшаяся без семьи, фантазировала, лежа на кровати.

Ощущение было таким ясным, что я остановилась, зажав виски пальцами.

А тут еще Лира сказала о родителях, которые меня спасали от страшного, и я запуталась, к какой из жизней это относится.

– Выбор есть всегда, – сказала я, решительно идя дальше,– вот у меня сейчас выбор, узнать правду о своем происхождении или нет. И знаешь, совсем не хочется.

– А почему Горсу это взбрело в голову? – удивилась Лира.

Мы вышли с ней на улицу, волосы тут же растрепал порыв осеннего ветра. Становилось холоднее, листья желтели и начинали опадать. И аромат на аллее перед общежитием стоял по-настоящему осенний. Уходящей зелени и сменившей ее желтизны. Эти два цвета пахнут по-разному, смешиваясь с коричневым, землей.

– Горс из тех, кто желает все знать. И от студентов требует того же. Мы же тут ясновидящие.

Я недовольно фыркнула.

– Ладно, вот и развилка, – сказала я, – нам пора.

– Удачного дня, – пожелала Лира, – увидимся после учебы, моя красоточка.

– Ты ведь сейчас это Сиплюше? – уточнила я.

– А кому же еще? – искренне удивилась соседка.

– Обидно, знаешь ли, – повела я плечами, – я тоже вполне миловидная.

– А это пусть твой ясновидящий Горс оценивает! – рассмеялась Лира, убегая в сторону своего корпуса.

Последние слова она прокричала слишком громко, а с учетом того, что вокруг сплошь прорицатели и яснослышащие, еще и неосторожно.

Подтверждая правильность всех законов подлости, из-за ближайшего дерева показался Манфред Горс, спешащий на работу.

– Что я должен оценить, Мирс? – спросил он, холодно взглянув на меня.

– Мои знания, лерд Горс, что же еще? – я захлопала глазками.

– Как можно оценить то, чего еще нет? – хмыкнул этот надменный гад.

– Для человека, способного видеть будущее, это не должно составить труда, магистр, – тут я скромно потупилась.

Он с удивлением посмотрел на меня. А я, пользуясь его секундным замешательством, рванула вперед, к своему факультету.

Сиплюша одобрительно захлопала крыльями над моей головой.

– Хочу вас обрадовать, дорогие мои, – Эльма Салерс доброжелательно зазвенела монистами, которые сегодня, казалось, были по-особому начищены, – вы становитесь взрослее, пришло время раскрыть ваше признание в гадательном деле!

По аудитории пробежал взволнованный шепоток, будто ветер в листьях.

– Прошло уже четыре недели с начала обучения. И сегодня – та самая ночь, чтобы сделать выбор.

– Ночь?

– Выбор?

– Сегодня?

Эти три слова гуляли по рядам с различной громкостью.

– Как вы знаете, я могу учить вас всему. Рунологии, Таро, гаданию на Книге Перемен, костях, линиях ладони и разных немагических предметов. В течение этого месяца мы проходили основы основ. Сегодня же решится, в каком направлении пойдет каждый из вас дальше более углубленно. Общие лекции останутся. Но появится несколько подгрупп по специализациям.

– И нас рассудит ритуал? – возбужденно спросил Фамир Талети. – Мне уже и так известно, что по судьбе идет хиромантия!

– Вы еще так молоды, мой милый Фамир, – Эльма улыбнулась, как добрая тетушка, – и еще не прочувствовали на себе в полной мере, как многовариантно будущее.

При этих ее словах в моей груди возникла тянущая боль, будто саднит старая, глубокая царапина.

Неужели в моем будущем никаких вариантов не предусматривалось?

– Кто скажет мне, как называется сегодняшняя ночь в календаре прорицателя? – Салерс посмотрела на нас уже строго.

– Ночь Взгляда Ясности, – выпалила я, радуясь, что знаю ответ. Так как во мне настоящих способностей к прорицательству не обнаружено, я страюсь делать упор на теорию.