Таинственная степь Первая и вторая части (из четырёх)

Таинственная степь Пролог первой части

Всё в мире покроется пылью забвенья;
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья;
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.
И солнце, и бури - всё выдержат смело
Высокое слово и доброе дело.

Пролог первой части

В такт рёву труб буцинаторов, раздаётся на двух континентах грозная поступь легионеров Римской Республики по окруженным руинами и пожарищами пыльным дорогам. Тем самым дорогам, которые ещё утром были вражескими, а вечером будут нанесены на карты, и на века станут Римскими. 

Бог Марс на аверсе монет, которыми платят жалование, золотой орёл на знамени и гений полководцев, ведут легионеров под окрики центурионов, на смерть, преторов с консулами к славе и почестям, а сам Рим к могуществу и процветанию. 

Не важно, в какой семье ты родился, патрицианской или плебейской, но если тебя угораздило родиться первенцем, легион, война и укреплённый лагерь будут неотъемлемой частью твоей жизни, а интересы Сената и народа Рима, её смыслом. И никому нет дела по душе ли тебе такая жизнь? "Не можешь, научим. Не хочешь, заставим"- суровая армейская реальность, как и строгие приговоры трибуналов. Такова участь всех старших сыновей Рима эпохи Республики, если сочтут годными для войны.

Рим как алчный зверь отбирает у побеждённых народов их богатства, земли, и самих жителей, делая рабами. Но ещё Рим у них, словно сухая губка, впитывающая живительную влагу, очень бережно перенимает, осваивает и развивает все знания и технологии покорённых народов, ставя их себе на службу и извлекая выгоду. Канули в лету массивные бронзовые мечи дедов, уступив место оружию и доспехам из железа. 

На дворе самый кровопролитный за всю античность, второй век до нашей эры. По всему материку от Пиренеев до побережья Тихого океана текут реки крови. Гибнут могущественные державы. Под натиском Рима пал Карфаген и покорена Эллада.  Несметные богатства рекой текут в закрома Республики, деньги позволяют перевооружать армию и флот, готовя их к новым завоеваниям. 

Но и за пределами Ойкумены не спокойно. На Северном Кавказе набирает силу племенной союз сарматов. В самом сердце Азии Хорезм и Греко - Бактрия подвергаются постоянным набегам кочевников. На Дальнем Востоке усилиями легендарного Модэ родилась грозная Империя хуннских Шаньюев, которая десятилетиями воюет с Империей Хань. 

Угораздило же одного красивого и талантливого римского юношу родиться первенцем в не богатой но знатной семье, и после обучения в военной академии, попасть на войну в составе третьего легиона, в самый разгар Греческой кампании. Благодаря отваге, выносливости, пытливому гибкому уму и удивительному везению, этому юноше удалось не только выжить  и возмужать на многолетней войне, но даже сделать какую – ни какую карьеру в армейской разведке. 

И вот после очередной блистательной победы римских войск над Ахейцами, молодой трибун стоя среди руин, пепелищ и трупного смрада разорённой Эллады, собрался провести среди своих родных заслуженный годами верной службы продолжительный отпуск, а может даже и жениться. 

Но на его беду какой то мародёр нашел среди трофеев очередную нужную его стране диковину, и не с того ни с сего интересы Сената и народа Рима, заставили отложить тёплое общение с родными, на маленькой вилле среди благоухающих рощ и садов, на весьма неопределённое время. 

Именно так начинаются опасные и полные тяжёлых испытаний приключения героев романа, где любимые будут предавать, верные друзья подставлять, а враги помогать. Добродетель и верность будет осмеяна, подвиг забыт, и лишь по нелепой случайности многолетние риск и лишения не пропадут даром.

Скорее переворачивай страницу - тебя ждёт полный интриг, коварства и отваги удивительный мир давно минувших дней

Часть первая. Тайна сарматской фляги Глава 1 - 3

Глава первая. По воле Сената и народа Рима

Жирные крикливые чайки красиво планируя над водной гладью ловили клювами зазевавшуюся мелкую рыбёшку, и добыв трофеи взмывали в безоблачную высь. Ветер странствий приятно дул прямо в затылок гоня меня с товарищами в загадочную неизвестность, на встречу новым приключениям. Тёплый ветерок и ласковое солнце успокаивало и дарило крохотную надежду на успех в нашем безнадёжном деле, а это уже не мало.

Меня зовут Марк Вергинй Гракх, родившись 28 лет назад в патрицианской семье, я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом, и получил самое лучщее военное образование. Даже не отметив окончание своей учёбы, я сразу после окончания академии, по воле богов попал на войну в составе третьего легиона, который под командованием легата Луция Эмилия Павла, принимал самое активное участие в затяжной Греческой кампании. 

Так что в отличии от своих товарищей по учёбе, вместо весёлой пирушки среди распутных красавиц, я с честью проходил традиционные испытания, которым подвергали всех прибывших в легион новичков. Меня сразу приняли в отряд конной армейской разведки, и послали в самое пекло войны. 

Спустя годы опасностей и лишений, за которые легион стал мне семьёй, а военный лагерь домом, я благодаря уму и везению дослужился до табурета трибуна в штабной палатке. Теперь же по капризу судьбы, я превратился в скитальца, которого отправили не ясно куда, добыть не понятно что или того кто умеет это делать. Весело одним словом, если бы не было так грустно.

Теперь же, получив в своё полное распоряжение вторую центурию Квинта Мария, 7 секстилиса 610 года от основания Рима (25 июля 143г. до н.э.) на крепкой, но скрипучей трофейной греческой биреме с тремя торговыми судами, я вынужден ради Сената и народа Рима, слушая скрип дерева, плеск вёсел и кряхтение от натуги загорелых гребцов – греков, плыть по мутным водам Меотийского озера (Азовского моря), куда не заплывал ещё ни один римский корабль. 

К центурии Мария в легионе относились с каким то предубеждением, имея отличную выучку и снаряжение, она вместе с личной охраной Павла всегда была в резерве. В бой же вступала только в самый решающий момент, словно свирепые волки врываясь в ряды изнурённых битвой врагов, обращая их в бегство. Солдаты чувствовали себя со мной на корабле весьма вольготно, и избавленные от жёсткого распорядка и постоянной муштры военного лагеря, орали песни, шутили, играли в кости, боролись и всячески дурью маялись. 

Квинта Мария это время от времени начинало раздражать, и он взяв в руки палку – стимулус, находил им какое либо нелепое занятие "с этого места и до вечера", которое выполнялось без особого рвения, и разъярённый Марий начинал гоняться за ними по всему кораблю, колотя стимулусом по спинам тех, кого догонит. 
Эта забава веселила не только её участников, но и всех вокруг, кроме Мария. Устав гонять легионеров, центурион крепко напивался и начинал мне молоть всякую чушь, про то что он думает о руководстве легиона, самом легате Павле, о всех римских сенаторах, и даже о некоторых богах.   

Отправившись в плаванье из покорённого мощью Рима греческого порта Пирей, и набив торговые суда, всем что нашли на разграбленных портовых складах, мы преодолев Боспор и Понт Эвксинский (Чёрное море), держим  путь на самую окраину Ойкумены, в расположенный среди таинственных варварских земель, загадочный греческий город Танаис. Город, где по сведениям купцов греки живут вместе с варварами, и толком не известно кто там правит, так как все, кому не лень считают себя хозяевами Танаиса. 

За месяц до описываемых событий меня из душной штабной палатки лагеря моего легиона, неожиданно вызвал к себе наместник Эллады консул Луций Муммий, предавший огню и мечу Коринф. Представ перед облачённым в тогу этим давно не молодым, но подвижным влиятельным сановником, о кровожадности и жестокости которого будучи весьма наслышан, я был неожиданно радушно принят без всякого традиционного великосветского ханжества, в шикарных, богато отделанных мрамором и украшенных барельефами апартаментах его виллы.

После угощения из прохладного кислого вина и сладких фруктов, за резным изящным столом, консул показал мне необычный сосуд явно не греческого происхождения. Это был кувшин неправильной формы с широким горлом,  и длинной конусообразной пробкой из белого пористого материала. Кувшин был обтянут грубой кожей, украшенной варварским орнаментом и имел длинный ремень с пряжкой для ношения через плечо. Ёмкость сосуда была 4 - 5 секстариев (2-2,5 литра).

Патриций поведал, что этот сосуд удивительным образом сохраняет в течении дня температуру помещённых в него жидкостей. Таких сосудов во всей Элладе было найдено два. Один разбили и дюжина искусных гончаров попыталась его воссоздать. Мастера перепробовали различные материалы, но всё - без толку. То ли дело в материале, то ли в магическом орнаменте.

- Этот сосуд попал в Грецию с варварского побережья Азовского моря – загадочного греческого города Танаиса. Интересы Сената и народа Рима в не далёком будущем поведут наши сокрушительные легионы в жаркие районы Азии и Африки. В этих кампаниях нашим легионам очень бы пригодились такие сосуды.  Луций Эмилий Павел рекомендовал мне тебя, как щедро одарённого различными талантами достойного сына Рима.- произнёс консул придавая пафос каждому звуку, а не то что слову.

Мне предстояло, забыв пока о долгожданном отпуске и встрече с родными, отправиться в далёкий Танаис. Узнать там, кто и как делает эти сосуды. Добыть сюда хоть одного мастера, ну а если не получиться, то купить этих сосудов сколько смогу. Кроме этого изучить какие варварские продукты длительного хранения могут пригодиться войскам, и наладить их поставку на длительный срок. Ну и конечно же закупить зерно, посевы которого в Греции уничтожены войной и пожарами. Но главное - горшки.

Главы 4 - 6

Глава четвёртая. Наказание

Я вернулся на корабль. Все в нетерпении ждали от меня последних новостей. Я успокоил их, сообщив что солдаты с Марием просто в течении завтрашнего дня постоят у позорных столбов, а вечером их всех отпустят. 

Затем мы устроили добрую весёлую пирушку по случаю прибытия в Танаис, и насладились поразительным изобилием местных яств и деликатесов. Соответственно мы подделились едой и вином с нашими рабами.

Наутро проснувшись, мы все искупались в море, опрятно оделись, и только я собрался пойти в город, как на дороге увидел стратега с четырьмя купцами. Распорядившись что бы вынесли на причал образцы товаров, я направился к Деметрию.

- Эти люди хотят посмотреть твои товары, а я поговорить с моряками. - сказал стратег в сопровождении юноши - писаря.
Показав товары и немного поторговавшись, я избавился от солёной свинины, оливкового масла, вин и тканей. Продал половину фиников.  В трюмах стало просторно и моряки кинулись устраивать себе хоть какой то минимум комфорта.
Деметрий переговорил с рабами. Писарь составил списки и удалился в город. Стратег пригласил меня в таверну. Я и не подумал отказываться, так как накопились к нему вопросы.

Ужин был восхитителен:
- слабосолёная осетрина;
- фаршированный сухофруктами дикий гусь;
- заяц, тушеный с овощами в винном соусе;
- жареные в жиру пирожки с сыром, печенью и зелёным луком, капустой и грибами;
- подслаженное мёдом красное терпкое вино.
Утоляя голод стратег мямлил: "Скорее бы взойти на корабль. Жду не дождусь, когда буду досматривать корабли из Пантикапея, Фанагории, Феодосии, Гермонасса и Херсонеса. От теперь эти мерзавцы пусть попробуют ввозить гнилой товар, или скрывать больных матросов. Топить буду!"

- Скажи, а почему в Танаисе нет свиней и домашней птицы? - спросил я стратега.
- Скифы свиней не переносят, даже на кабанов ни охотятся. Что то религиозное или суеверие. А птица? Её в камышах полно, садись на коня и вперёд, только не утони и на волков не нарвись. - был ответ.
- Слушай, а что у вас за проблемы с больными? - поинтересовался я у хорошо подвыпившего грека.
- Это в двух словах и не расскажешь. - посетовал Деметрий.

- Первым делом мало лекарей. Тут такие традиции у кочевников, не вылечил вождя племени - убивают врача. У нас в городе остался один старый Пилий. Все к нему ходят. Есть ещё одна женщина, но к ней только сарматки обращаются. К примеру все носят кожаные штаны и сапоги не просто так, возле города растут ядовитые колючки, змеи и насекомые. Так что штаны - необходимость. 

Так, продолжим. Что у скифов, что у сарматов к любой заразе особое отношение. Падёж скота - вырезают и сжигают всё стадо. Заболел кто то в посёлке или кочевье, если за неделю не полегчало - убивают семью, сжигают всё имущество и вывешивают чёрную тряпку - месяц карантина. Если за месяц никто больше ни заболел - тряпку снимают. А если нет - вырезают и сжигают всех с имуществом. Я дважды в день проверяю со стражей все продукты и вина на рынке. Чтоб никто ни отравился.

 Ни дай бог у нас какая зараза появится, даже думать не хочу. Мы греки в этом городе не хозяева, нам просто позволяют здесь жить пока проблем не доставили. Нам даже только один храм построить разрешили. Мы посидели, подумали и решили построить храм Афродите, а туда уже весь пантеон богов занесли. Так что в Танаисе что ни праздник - жрицы без пожертвований не останутся, и скифы с сарматами ощущают пользу от богини. И казна пополняется.  Бывает скот жертвуют целыми стадами.  

Вон там в углу за перегородкой горшки стоят, для сбора нечистот. По ночам рабы все нечистоты вывозят в специальное место. А в подворьях - оборудованы отхожие места. Развели кошек, чтоб грызунов гоняли, те могут тоже заразу разносить.  Вот такие порядки тут трибун. - закончил свой подробный рассказ грек. 

Я не преминул зайти за перегородку, и по достоинству оценил новаторство Танаитов. Деметрий провёл меня на крепостную стену. Вид со стены меня ошеломил. На запад - бескрайнее синее море. На север, восток, и юг раскинулась бескрайняя степь, по которой ветер гонял изумрудные волны буйной травяной растительности. Широкой синей лентой, извиваясь как змея, разрезая пополам степную ширь, несла свои изобилующие разнообразной рыбой река Дон, упираясь в бескрайние камышовые заросли дельты, изобилующей маленькими островками, где гнездились тысячи самых разных птиц. Далеко в степи можно было разглядеть пару кочевий и одно оседлое поселение на юге. В нижнем городе я насчитал больше сотни довольно обширных подворий.

Архитектурным замыслом нижний город был передней линией обороны в случае нападения. Практически всё в нижнем городе хорошо простреливалось со стены, легко поджигалось и могло долго гореть. Сам нижний город был коварной ловушкой, для несчастных, которые решат напасть на Танаис. Здания на подворьях были в основном круглой формы, как жилые, так и подсобные. 
За нижним городом в степи паслись две большие отары овец, и два стада коров, видимо скифы и сарматы отдельно пасли свой скот. После осмотра стены проведал Мария со страдальцами. 
Сжалось сердце, когда толпа плевала и бросала огрызками в солдат. Взяв на кораблях дюжину рабов, накупил продуктов ещё на одну вечеринку.
Договорился с портными чтоб завтра принесли к кораблям имеющиеся в наличии кожаные штаны и сапоги, для примерки и покупки.

Под вечер зашёл к гарнизонному писарю и оформил вольные для отобранных Деметрием рабов, а на выходе столкнулся со стратегом.
Он сообщил что через час отпустит наших страдальцев. Я же предупредил грека что устраиваю гулянку, а завтра передам людей и корабль.
На закате мы все собрались у позорных столбов.

Деметрий с караулом прибыл к столбам, и со словами полными пафоса: "Властью, дарованной мне законом и народом Танаиса, я, стратег Деметрий торжественно объявляю, что всякая вина перед законом и горожанами искуплена вами в полной мере! Вы с этой минуты свободны, и никто не в праве вас осуждать или укорять за ранее содеянное!",  освободил солдат.
- Да, любят местные греки всё превращать в торжественное представление, наверно из за отсутствия театра. - подумал я встречая наших бедолаг.

Главы 7 - 9

Глава седьмая. Любовь зла  Первая помощь Лилии

- Ты как себя чувствуешь? Голова не кружиться? На, попробуй, это вкусно. - спросила Лилия, протягивая мне гроздь ярко - красных ягод, размером с жемчуг средней величины. Гречанка выбрала две чёрные ягоды и смазала губы их соком. Вглядываясь в овальное бронзовое зеркало и вытирая облизанным пальчиком излишки сока, обернувшись ко мне спросила: - Так лучше?  Цвет её губ изменился, ягодный сок добавил темно - красного оттенка. 
- Просто великолепно. И ты великолепна. - ответил я нежно поглаживая спину девушки от затылка до копчика. - Что это было? Такого удовольствия я не испытывал даже со жрицами Афродиты в Афинах. - спросил я девушку, и тут же пожалел, что спросил.

- Моя мать родом из Великой страны высокообразованных служителей различных богов, при храмах которых в специальных школах, жрецы обучали одарённых детей разнообразным наукам, в те времена, когда предки этих афинских шлюх не имели понятия о письменности. Не смей равнять древнее искусство изысканного ублажения мужчин, которому с младенчества обучали мою мать при храме богини Хатхор, с грубыми ласками храмовых шалав. Никогда! - спокойно сказала Лилия.

- Судя по твоим зрачкам, тебе было очень хорошо. Но главное, что мне очень понравилось. Спасибо милый. У тебя не было женщины месяца полтора? - с неподдельной нежностью в голосе поинтересовалась девушка.
- Пять недель где то. А как ты догадалась? - удивился я её прозорливости.
- Что то знаю, что то слышала, что то читала. Не переживай. Просто твоё сознание временно заблудилось в лабиринте твоей головы, не на долго. С моим покойным мужем такое было в брачную ночь. Бывает. Со временем проходит. - попыталась меня утешить красавица, но вызвала наоборот - беспокойство. 

- А у тебя давно не было мужчины? - проявил я ответный интерес.
- Десять месяцев и три недели. Я вдова греческого рыбака. Наших мужчин рано забирает если ни Арес, то Посейдон. Муж ушёл в море на большой лодке. И ни мужа, ни лодки. Бывает. Я его любила. По настоящему. - грустно промолвила девушка. Её чудные глазки повлажнели, а изящный носик покраснел.
Моё сердце наполнилось нежным состраданием к этой хрупкой красивой женщине, на плечи которой свалилось столько невзгод.
- И что, Амур не пробил стрелой ничьё мужское сердце? Ты восхитительно красива. - произнёс я заключив её нежное тело в свои объятья.

- Ага, как же - многие приезжие красавцы сперва смотрят с восхищением, дарят улыбки, потом смущённо морды воротят. Наслушаются всякого бреда, козлы. Греки и скифы меня вообще ведьмой считают. А ты мне понравился. Решила - чем чёрт не шутит, если и понесу от тебя, будет очень красивый, выносливый, может и смышлёный ребёнок. Не знаю насколько преуспела, но лучше жалеть что поторопилась, чем страдать что опоздала. И тебе на пользу. Хоть пахнуть будешь прилично, даже если навозом вымазать и смыть холодной водой. 

Да ты что, милый? Ну надо же? И ты туда же? Посмотри, у меня нет ни рогов, ни хвоста, и волосы - не змеи Горгоны. Я всего лишь просто несчастная женщина, которой повезло провести ночь с красавцем из благородной семьи. И может чуточку, самую малость, немножко - ведьма. - посмеиваясь сквозь слёзы призналась мне красавица.
Когда Лилия произнесла слово ведьма, у меня чуть волосы дыбом ни встали,  вспоминая легенды о чародейках, вытягивающих молодость, здоровье и силу из мужчин, пьющих человеческую кровь, пожирающих младенцев, и прочая чушь.

 Девушка как то почувствовала  мои мысли, и развеяла мои страхи. Эх, не бывает дыма без огня. Похоже я вляпался по самое не горюй. Если кто в Риме пустит слушок, бедная мама. Надо будет написать письмо и описать связь с Лилией как отношения клиента и влиятельной матроны, если представить её как Верховную жрицу таинственного культа не требующего целибата. С этого ракурса моё положение в Танаисе по римским канонам, выглядело вполне в рамках приличия.
Вся эта фигня быстро крутилась в моей голове. Я по прежнему обнимал девушку, которая с интересом всматривалась в мои глаза, словно видела мои мысли. 
- Ээээй, я тут. Вернись сюда. Не пропадай в лабиринте  головы, не надо. Иди сюда. Давай, давай, выходи быстрее. Ты здесь нужен. - пыталась привети меня в чувства красавица.

- Что тебя так напугало? Ты ушёл в себя сперва просто из страха, потом боялся за кого то кто тебе дорог, потом что то искал в своей голове, вроде нашёл, но все равно не покидал лабиринт. В чём дело? Колись давай. Врать бесполезно, я все равно правду узнаю. - пристала как банный лист, гречанка.
- Одевайся. Пойдём завтракать. Потом расскажешь. - позвала к столу Лилия.
Тридцать опухших от чрезмерного пития солдатских физиономий ждали нас за столом, мучаясь от жажды. 

К разогретым вчерашним блюдам прибавились мочёные яблоки, квашеная капуста, малосольные огурцы и пенящийся хмельной мёд. Обилие солений в сочетании с напитками не оставило и следа от похмелья. Очень понравились мочёные яблоки и пшеничные лепёшки с мёдом. 
После завтрака я послал пару солдат за мешками фиников, чтоб поставить возле входа здесь и у Фибии для угощения всех кто хочет, сам же поднялся наверх продолжить разговор с Лилией.
- Я всё расскажу, если ты скажешь какая магия помогает тебе читать мои мысли. - потребовал я от Лилии.

- Это наука, дурень! У тебя то усиливалось то ослабевало сердцебиение, и менялось выражение лица. Знакомо выражение про сердце, которое в пятки ушло? Сопоставь одно с другим, Фома не верующий. Если астрономию и химию считать колдовством, не изобрели бы календарь и лекарства от болезней. - разъяснила мне гречанка.
- Я начальник разведки римского легиона, прошедший обучение в лучшей военной академии, меня обучали распознавать когда человек лжёт, а когда нет. Я знаю, признаки: потные ладони, бегающие глазки, сбивчивая речь, дрожь в конечностях. Но никто мне не говорил о науке чтения мыслей. Если бы такая была - меня бы этому учили. - предъявил я гречанке.