Так случилось..,

Часть 1 – Сомнительное обстоятельство

29 июня

Бросаю короткий взгляд на часы ноутбука. Половина шестого утра.

— Чуть-чуть попишу и пойду спать, – говорила она, – всего пару часов… ага. Пара часов… — бубню сама себе, откидываюсь на спинку компьютерного стула, запрокидываю голову и тру ладонями лицо, после крепко потягиваюсь. Слышу, как хрустит позвоночник, шея и, кажется, плечи.

Короткий взгляд на закрытое плотными тёмно-синими занавесками окно. Яркое утреннее солнце пробивается сквозь небольшую щёлочку, падает ярким лучом на разобранный диван. Поверх разбросаны подушки, одеяло, смятая простынь. Постель не заправлялась, кажется, с прошлой ночи. Или утра…

По правде, я уже начала теряться в днях.

Поднимаюсь со стула, иду в кухонную зону, что расположена здесь же – на всей территории примерно в тридцать с лишним квадратных метров, вместе с зоной сна и зоной нескончаемого творческого процесса. Да, с некоторых пор творческий процесс стал для меня едва ли не смыслом жизни.

Проверяю воду в чайнике, включаю и жду, когда закипит. Отодвигаю в стороны занавески, щурюсь от яркого утреннего света. Чувствую себя чёртовым вампиром. Благо, что ультрафиолет меня не убивает. Я, блин, особенный вампир. Уникальный…

Нажимаю на ручку, открываю евроокно почти настежь, забираюсь с ногами на подоконник. Вдыхаю ещё пока свежий и относительно прохладный воздух, рассматриваю улицу с высоты пятого этажа, застывшую картину пробуждения.

Эту студию сняла чуть больше месяца назад. Не успела даже сессию досдать, сорвалась и сразу же переехала, как подвернулся неплохой вариант. Цена, район, обстановка. До сих пор с трудом верится в такую удачу. Ибо Алёна Гронина и удача – вещи, как показала не единожды практика, абсолютно несовместимые. Просто нонсенс.

Однако… В кои-то веки мне повезло.

Дом достаточно новый, свежий ремонт и пусть не дорогая, но всё же такая же новая мебель. Хозяйка по имени Кира искала квартиросъёмщика из-за необходимости выплачивать ипотечный кредит, хотя по итогу заключения договора аренды цена оказалась ниже, чем я ориентировалась изначально. Данное обстоятельство сразу насторожило – моя безумная паранойя на пару с тёмной сущностью, разумеется, никогда не дремлют, – но учитывая всю официальность процедуры заселения, решила, что страх всё-таки надуманный, и спокойно заехала.

Теперь я счастливый обладатель съёмной студии в двадцати минутах езды от универа и с прекрасной возможностью почти круглые сутки находиться в тишине и покое.

Чайник какое-то время бурлит, затем щёлкает, оповещая, что справился поставленной с задачей.

Спрыгиваю с подоконника, завариваю себе чашку горячего быстрорастворимого кофе с парой ложек сахара, делаю на скорую руку бутерброды. Проскальзывает мысль, что было бы неплохо прогуляться перед тем, как я позволю себе вырубиться. Так и поступаю.

Переодеваюсь в любимую чёрную футболку с крутым принтом небезызвестного Ворона, которого в своё время сыграл ныне покойный Брендон Ли. Надеваю обычные джинсы, в коридоре натягиваю кеды. Из небольшого зеркала в прихожей на меня смотрит откровенно помятая морда. Чуть красные глаза, лёгкие тени под ними от явного недосыпа, косое каре похоже… А хрен знает на что оно похоже. Вчера вымыла голову и совершенно забила на укладку. Как итог имеем беспорядочные волны и чуть топорщащиеся в разные стороны концы. Что на затылке вообще боюсь представить, ибо там волосы ещё короче, чем спереди.

Пофиг…

Закидываю на плечо рюкзак, надеваю солнцезащитные очки, хватаю с полки ключи и покидаю квартиру.

* * * *

Домой возвращаюсь через пару часов и сразу валюсь спать, скручиваясь калачиком в ворохе одеяла и подушек. Прогулка пошла на пользу, чувствую себя немного лучше, но всё-таки потребность организма в относительно нормальном сне никто не отменял. Тело постепенно расслабляется, постельное бельё приятно холодит кожу. Спустя некоторое время проваливаюсь в мертвецки глубокий сон, из которого меня выбрасывает с первым воплем будильника.

Шарю одной рукой по второй половине дивана. Спустя несколько напряжённых секунд доходит, что мобильник остался на журнальном столике. Шумно выдыхаю и заставляю себя подняться. Не разлепляя глаз, нашариваю бесячий телефон, отключаю звук.

Примерно полчаса на душ, необходимые гигиенические процедуры и сборы. Ещё минут двадцать на вечерний «завтрак».

После смены места жительства работу тоже поменяла. Лёнька долго причитал и расстраивался, что ушла из магазина, но так было нужно. Я просто решила, что мне это необходимо. Хоть что-то поменять… Новую работу нашла довольно быстро и по очередному странному везению, что, как говорилось ранее, мне вообще нисколечко не благоволит, недалеко от дома. Но всё-таки вынуждена признаться… дело тут было не только в везении.

Буквально пара остановок на автобусе и я на месте.

— Йо. — Поднимаю два пальца в виде буквы «V», вымученно улыбаюсь Катерине – моей сменщице.

— Привет! — суетится девушка. — Всё, я побежала. Снято четыре номера – три на всю ночь, четвёртый должны сдать, — девушка смотрит на наручные часы, — через полтора часа.

— Хорошо, — киваю, обхожу стойку администратора, скидываю рюкзак на стул. — Клининг?

Часть 2 – «Я требую перезапуска игры!»

Из оглушённого состояния вырывает голос друга:

— Алён… ты чего? — Он касается моего плеча.

Вздрагиваю и, запнувшись, произношу:

— Н-ичего.

Ритка тоже замолкает, смотрит с непониманием.

Отпускает лишь в тот момент, когда светловолосый парень у барной стойки поворачивается и что-то говорит своему приятелю.

Это уже шизофренией попахивает…

— Ты их знаешь? — спрашивает Лёня, видимо проследив за моим взглядом.

— Нет, — возвращаюсь к тарелке с роллами, старательно пытаясь сделать безразличный вид. Едва ли выходит. — Просто… обозналась, видимо… Забей. — Беру палочками ролл, запихиваю в рот, жую. На друзей стараюсь не смотреть. Чувствую внутренний мандраж. Бросаю короткий взгляд на кисти – не дрожат. Уже хорошо.

Я побледнела?

Сто процентов.

Лёнька не находит ничего другого, кроме как продолжить прерванный разговор. Только уже на другую тему. Говорят что-то про учёбу, новый семестр, а я слышу будто через толщу воды. Глухо, едва разборчиво, через слово улавливаю смысл. Время от времени смотрю на друзей, но просто для того, чтобы вопросов было меньше. Типа принимаю активное участие в диалоге, а молчу, потому что рот занят треклятыми роллами. Старательно запихиваю в себя одну за другой, иногда запиваю пивом, а иногда и соевым соусом прямо из своей соусницы, но вкуса не чувствую, словно кусок картона жую.

В какой-то момент украдкой снова кошусь на того парня. Он всё ещё у бара. Теперь сидит на одном из стульев чуть поодаль, пьёт пиво, что-то оживлённо обсуждает со своим дружком.

Я правда его не знаю. Увидела впервые в жизни. Сейчас присматриваюсь и думаю: как я вообще могла их спутать?! Они же не похожи. Ни на грамм! Ну да этот тоже подтянутый, крепкий, видно, что занимается спортом как минимум. Рост примерно такой же, волосы светлые, но, кажется, крашеные. На порядок светлее, чем у…

Безумие…

Отворачиваюсь, снова смотрю на тарелку с роллами, которых прилично так поубавилось.

Я теперь даже цвет волос его отличить могу? Точно крыша поехала…

И это уже не новость.

Скорее, диагноз.

Давно пора добровольно сдаться врачам в психиатрическую лечебницу.

Он мне мерещится едва ли не в каждом прохожем. Иногда даже кажется, что за мной кто-то следит. Идёшь по улице, и не покидает странное чувство, словно вот сейчас(!), стоит только обернуться, и увижу чёрную спортивную иномарку с чуть тонированными окнами, а в ней он. Он никуда не уезжал. Не бросал меня. Не забывал. Не было этих бесконечно долгих месяцев чёртовой агонии. Он всё это время был рядом, приглядывал и…

Чушь.

Бред больного. Точнее, больной.

Отмахиваюсь от роя мыслей, чуть качнув головой. Откладываю палочки на салфетку.

— Я в туалет, — сообщаю друзьям, поднимаюсь и выхожу из-за стола.

На самом деле вру. Мне нужно на свежий воздух, но если скажу им правду, начнутся вопросы и, скорее всего, Лёнька и Рита пойдут со мной. Мне это ни к чему. Хочу побыть одна. С недавних пор одиночество стало моим любимым спутником. Ему не нужно ничего объяснять, не нужно оправдываться, искать причины и следствия своего больного состояния. Потому что оно больное. Ненормальное. Нестабильное. И ничего не могу с этим поделать, исправить никак… не могу. Оно принимает меня такой, какая я есть на данный отрезок времени. Всегда принимало. С ним комфортно и спокойно. Если с безумным роем пчёл-убийц в голове вместо мыслей вообще можно быть спокойной.

Пробираюсь к выходу аккурат мимо барной стойки. Замечаю, что парень, которого бессовестно рассматривала пару минут назад, скользит по мне коротким ничего не выражающим взглядом и снова возвращается к своему дружку.

Вот КАК?!

Как я могла спутать этого типа с Яном. Они вообще не похожи. Почему-то злюсь от этой мысли. Когда оказываюсь на относительно свежем воздухе, попускает. На одной из центральных улиц нашего района, как всегда, многолюдно. Шум машин и гомон случайных прохожих перекрывают голоса вышедших, так же как и я из бара, но с другой целью. Мелькает мысль стрельнуть сигарету, одёргиваю себя. Я бросила. Уже давно бросила и возвращаться к этой поганой привычке не хочу.

Проходит какое-то время, прежде чем возвращаюсь обратно. Вижу, что друзья заказали ещё роллов и ещё по бокалу пива.

— Вы обожраться решили? — хмыкаю, глядя на яства.

— А ты уже домой собралась? — с хитрым прищуром спрашивает Ритка.

Пожимаю плечами, садясь на своё место:

— Вроде нет. Сидим пока.

— Раз в клуб не идём, то хоть поем, — объясняет Ритка и кривится. — Я постоянно голодная. Такое впечатление, что во мне сидит не ребёнок, а какой-то хомяк. На зиму, что ли, запасы делает?

— Или чужой… — вставляет свои пять копеек Лёнька, после чего наступает время очередного словесного батла.

3 июля

Часть 3 – Горячая кошечка

Сказать, что я опешила от такого хамства, – ничего не сказать.

— А ты не охренел? — вопросительно выгибаю бровь.

Влад, кажется, не ожидал такой ответочки, потому что тоже подвисает, но лишь на мгновение. Оно почти незаметно, едва уловимо, но я успеваю разглядеть. Месяцы «общения» с известным исчадьем и те же месяцы бесценной практики противостояния ему. Выкуси!

— Ну на-адо же… — протягивает он, обнажая белозубую широкую улыбку. — Горничная так и осталась с коготками и зубками. Удивлён. Яну не удалось даже вытрахать из тебя это дерьмо?

Меня бросает в жар, а затем в холод. Не успеваю ничего понять, как рука будто собственной волей взмывает вверх, чтобы отвесить этому ублюдку крепкую такую пощёчину, но, увы… ублюдок оказывается быстрее. Перехватывает моё запястье, сжимает больно, после толкает к стене и нависает грёбаной скалой.

— Или ты шёлковая только с ним? — Выражение лица приобретает опасные оттенки, а глаза превращаются в два чёрным омута.

По внутренностям проскальзывает мерзкий слизень первых отголосков страха, по спине мурашки.

— Какого?.. — выдыхаю сквозь зубы, совершенно не готовая к такому напору.

— Что? Яна тут нет. И защищать тебя теперь тоже некому… — Влад перехватывает мою вторую кисть, припечатывает к стене. Каменею. Смотрю в его искажённое презрением и какой-то совершенно непонятной для меня злостью лицо и не могу молвить ни слова.

— Хотя… о чём я? — парень жёстко усмехается. — Ты же до сих пор не в курсе, да? Он, скорее всего, не успел тебе сказать… Тем более после того, как вы сцепились с Оксаной.

Что?

— Ян не только расчётливый сукин сын и мастер манипулирования людьми, но ещё и хренов актёр, как оказалось. Такой спектакль организовать. Это всё с самого начала было лишь игрой, детка, и поигрался он с тобой, конечно, знатно. Ещё и натрахался вдоволь. Кто ж знал, что самая строптивая и совершенно ничем не примечательная из троицы окажется самой горячей кошечкой.

Влад склоняется ещё ниже, меня окутывает облако его парфюма – терпкого, отдающего цитрусом, с лёгкой примесью запаха пота. Не то… Между нашими лицами считанные сантиметры. Чувствую на губах его горячее дыхание, смешанное с алкоголем, сигаретами и чем-то ещё… не разобрать.

— Ты же не думала, что всё, что было между вами, – правда? Серьёзно? Ты вроде не глупая девочка. По крайней мере, не кажешься таковой. Должна была понимать…

Смотрю в тёмные глаза не мигая. Слышу, как пульс набатом долбится о барабанные перепонки, в висках. Внутри всё закипает, будто по венам пустили раскалённый металл. Ещё чуть-чуть, и жалкая бренная плоть не выдержит, вспыхнет адским пламенем, прожигая кожу изнутри, выпуская эту опаляющую гущу наружу.

Что он несёт?..

И что вообще сейчас происходит?!

— Но знаешь, мы ведь можем наверстать упущенное. М? Что скажешь, кошечка? Я не брезгливый. Могу взять и б/у товар, если он того стоит. А ты, как показала практика, явно стоишь моего внимания. Скажи, тебе сейчас есть с кем трахаться? — В глазах парня проскальзывает неприкрытая похоть. — Уверяю тебя, мой член ничуть не хуже, чем у…

Резко дёргаюсь, киваю головой вперёд, уверенная, что попаду чётко в переносицу, сломаю ублюдку нос и буду с превеликим удовольствием наблюдать, как его высокомерную рожу заливает кровью… Хрен там! У Влада хорошая реакция. На его счастье. Он отклоняется назад, освобождая одну руку, и когда я замахиваюсь на этот раз кулаком, быстро отпускает, делает пару шагов, увеличивает расстояние между нами. После выпада замираю на месте, не сводя с него испепеляющего взгляда. Снова замечаю эту короткую искру изумления в глазах парня.

О, да-а. Я умею удивлять, дружок. И хотя ты отличный лицемер и мастак менять свои грёбанные маски и член у тебя, возможно, не хуже, но всё равно до уровня известного подонка не дотягиваешь…

Хочется сказать всё это вслух, но я осмотрительно прикусываю язык.

Мимо проходят три размалёванные девицы с едва прикрытыми задницами и грудью навыкате, бросают изумлённые взгляды, перешёптываются:

— Это же… — почти с придыханием.

— Да…

— А что за девка с ним? — брезгливо. — Панкушка какая-то…

— Они что… дрались только что?! — изумлённый шёпоток.

Специально притормаживают, косятся на меня, затем на Влада, снова на меня.

— Что-то интересное увидели? — несдержанно вдруг рявкает на них парень. —  А ну пошли отсюда!

И курицы, переполошившись, быстро уносятся на высоченных каблуках в сторону танцплощадки. Выглядит комично, только вот мне сейчас не до смеха. Мне хочется убивать…

— В последний раз по-хорошему – свали отсюда, — Влад возвращает внимание ко мне. Уже не так весел и язвителен, как до этого.

— А не то что?

Кривая усмешка. Очень хорошо мне знакомая.

— Ты же знаешь, что со мной лучше не играть. В прошлый раз твоя тупая бравада херово кончилась и для тебя, и для твоих друзей. Хочешь повторить? — выгибает одну бровь.

Часть 4 – Вопросы без ответов…

Грохот дверного звонка буквально вырывает меня из тёплых и обволакивающе приятных объятий Морфея. Просыпаться совсем не хочется, но тот, кто сейчас настойчиво дубасит в мою дверь, явно иного мнения. В полусонном состоянии сползаю с дивана и, тихо матерясь, иду в прихожую.

— Кого там леший тащит?..

Некоторое время кручу ручку дверного замка, совершенно забыв, в какую сторону он открывается. Дожила, блин…

— Так и знал, что дрыхнешь.

Сталкиваюсь с хмурым взглядом друга, но ничего не отвечаю. Пропускаю его в квартиру, иду в ванную. Пара минут на то, чтобы привести себя в чувства – умываюсь холодной водой, чищу зубы.

— Который час? — интересуюсь у Лёньки, пока тот шарится в моём холодильнике.

— Начало четвёртого. И у тебя сотовый по ходу на беззвучном. Я тебе звонил. Раз десять…

Вскидываю брови в немом удивлении, подхожу к журнальному столику, беру мобильник. И точно. Когда только успела? Смотрю на цифровые часы экрана блокировки… офигеть! Я реально проспала до трёх дня и спала бы ещё, если бы друг не разбудил.

— А Ритка где? — возвращаю телефон туда же, откуда взяла.

— Дома. Отсыпается.

— Напилась, что ли?

— Да вроде нет… Просто отсыпается. Выходные ведь.

— Долго сидели вчера?

Лёня неопределённо пожимает плечами.

— Я вернулся… — пару секунд многозначительно молчит, — кажется, около четырёх. Ритка, наверное, где-то так же. Вместе уходили.

— Нормально, — хмыкаю я и открываю единственное имеющееся в студии окно, забираюсь на подоконник. — Чай сделаешь? Раз уж взялся за бутеры.

— Угу, — кивает Лёня, увлечённо намазывая на хлеб плавленый сыр.

— Тебя не кормили, что ли?

— Да было бы кому. В холодильнике шаром покати, а жрать хочется.

— Магазин, не?

— Зачем, когда есть ты? — Парень оборачивается и дарит мне довольную лыбу, после закидывает в рот кусочек колбасы.

— Ну да… действительно.

Молчим. Наблюдаю, как друг хозяйничает в моей кухне – заканчивает с бутербродами, ставит чайник, моет нож и доску в раковине, снова копается в холодильнике, затем в верхних шкафчиках гарнитура. На губах друга появляется триумфальная улыбка, когда он находит искомое – достаёт из шкафчика упаковку печенья.

— Ты как Винни-Пух, решил всё сожрать в моём доме? — интересуюсь я.

— Тебе жалко, что ли? — фыркает в ответ. — Я тебе потом продуктов куплю.

— Себе лучше купи, чтобы не опустошать каждый раз мой холодильник.

— Вот ведь жадюга… — ворчит Лёнька с набитым ртом. Чайника не дождался, решил сразу спороть один бутер. Видать, и впрямь голодный.

— Как ты вообще выживал все эти годы?

— У меня была ты.

— Чего? — недоуменно вскидываю бровь.

— Ты всегда покупала продукты, готовила там чего-то периодически. Вот я и привык, — с невинным видом пожимает плечами.

— То есть я ещё и виновата, — констатирую.

— Ага, — подтверждает Лёня. — Возвращайся. Без тебя скучно. И жрать некому готовить.

— Я тебе не кухарка. Губу закатай…

— Ла-адно, можешь не готовить. Просто возвращайся. И за квартиру платить не нужно будет. А то без тебя и правда стало как-то скучно. — Парень кривится, откусывая уже второй бутерброд, переводит внимание на меня.

— Лёнь, мы это уже обсуждали, — тяжело вздыхаю, прикрывая глаза.

— Да. Обсуждали.

— Я хочу пожить одна… —  подумав пару секунд, прибавляю: — На данный момент. Если ситуация как-то изменится, ты первый об этом узнаешь.

Друг, словно подражая мне, тоже вздыхает, хотя и с некоторой наигранностью:

— Хочешь, чтобы я с голоду помер, да?

— Иди ты… — отмахиваюсь и кривлю гримасу. — С голоду быстрее я помру, если ты продолжишь с упорством саранчи выедать мои продукты.

— Злая женщина…

Спрыгиваю с подоконника, подхожу к гарнитуру, отчего парень шарахается, хотя на губах странно идиотская улыбка.

— Я к чайнику, — уточняю мрачно.

— Ну-у, я всё равно лучше поостерегусь.

В итоге чай себе завариваю сама. Друг в это время переносит наши скромные яства на журнальный столик, затем возвращается, чтобы налить для себя быстрорастворимый кофе.

— Ты почему ушла вчера?

Отвечаю не сразу. Делаю вид, будто увеличена тщательным пережёвыванием бутерброда, показывая наглядный пример элементарных норм приличия. Хотя на самом деле думаю: что ответить? Потому что Влад пригрозил? Нет. Неправда это. Потому что выбесил? Ну, это ближе к истине. Потому что…

— Я с самого начала не собиралась идти в эту вашу «Лагу».