Такая сладкая кровь

Глава 1. Вино цвета крови

– Милый… позволь мне сделать тебя подобным себе. Тебе нужно лишь принять от меня Кровавый поцелуй… Это будет не очень больно.

– Нет.

– Ты станешь таким же сильным и могущественным, как я... Как господин…

– Нет, я ни за что не стану таким.

Она положила голову ему на грудь:

– Но твое сердце едва бьется.

– Потому что ты выпила почти всю мою кровь.

– Она такая сладкая, твоя кровь… Так сложно остановиться, прости…

– Отпусти меня, пока не стало слишком поздно.

– Не могу… Не могу отпустить тебя, ты мой!

Месяц назад. Англия, август 1891 года

Просторный зал мрачного средневекового замка.

Граф и графиня кружатся в танце. Их неровные тени от сотен свечей падают на стены замка, повторяют их движения, и кажется, будто зал заполнен танцующими гостями. Как будто это бал теней – или бал призраков.

Но гостей всего двое, и они не танцуют, а сидят за роскошно накрытым столом. Один из них – Бенджамин Гвинед, молодой джентльмен двадцати двух лет, инженер архитектурного бюро «Реконструкция исторических зданий». Второй гость – его пожилой коллега Теренс Макгрегор, главный архитектор и один из совладельцев этого самого бюро.

Бенджамин Гвинед не мог поверить, что еще утром он был в Лондоне. Шесть часов на поезде – и вот они с мистером Макгрегором уже в Пензансе, портовом городе на полуострове Корнуолл. Еще три часа заняла поездка на конном дилижансе вдоль побережья до неприметной деревушки Келескорн. А там их встретил лодочник, хмурый верзила по имени Гарри, и переправил на лодке на остров Редклифф.

Эта часть пути была самой трудной. Бурные воды пролива то и дело намеревались опрокинуть лодку.

Интересно, что лодочник Гарри оказался также и дворецким, и лакеем в этом замке, и сейчас на торжественном ужине он прислуживал за столом. Граф Роджер Морган попросил прощения у дорогих гостей за грубоватые манеры своего слуги и посетовал, что в замке не хватает персонала.

Неудивительно, что на острове Редклифф осталось совсем мало жителей. Он был небольшой и скалистый, продуваемый ветрами со всех сторон. Поднимаясь по узкой тропинке, Бенджамин заметил лишь несколько покосившихся от ветра рыбацких домиков. Но главной достопримечательностью острова был одноименный замок – потрясающий замок четырнадцатого века в готическом стиле. Из серого камня, с остроконечными шпилями и стрельчатыми арками внутри.

Находясь в этом замке, трудно было поверить, что сейчас 1891 год. Из шумного Лондона Бенджамин как будто в одночасье перенесся в прошлое на несколько веков назад.

Граф Роджер Морган и графиня Агата продолжали танцевать под звуки пианолы. Красивая пара и такая контрастная. Он – высокий и статный, она – кажется маленькой и хрупкой. Он в красном, она – в черном. У него длинные черные волосы с проседью, спадающие на плечи, у нее – светлые волнистые волосы, частично убранные в прическу.

Пианола, этот механический музыкальный инструмент несколько нарушал дивную средневековую атмосферу. С другой стороны, клавиши нажимались сами – и можно было представить, что на инструменте играет призрак…

Для Бенджамина всё это было как представление в лучшем театре Лондона. Тем более, что одежда графа была далека от современной: такие бархатные красные камзолы носили, кажется, в прошлом веке. Да и сам граф будто сошел со старинного портрета: точеный римский профиль намекал на длинную родословную.

В отличие от Бенджамина, его пожилой спутник сосредоточенно смотрел лишь в свою тарелку и смаковал кусочки великолепно приготовленной утки. Танцы его явно не интересовали.

– Мистер Макгрегор, вы так едите, как будто это ваша последняя трапеза, – отметил Бенджамин. Это он так решил попрактиковаться в английском юморе.

Но Теренс Макгрегор не рассмеялся, а лишь странно посмотрел на него:

– Кто знает, мой мальчик, кто знает…

Бесконечно играющий менуэт, наконец, смолк, граф и графиня поклонились друг другу.

– Все-таки у этой механической музыки нет души, – громко сказал граф Морган. – Лучше я сыграю что-нибудь сам на своем любимом органе.

– Но я хочу танцевать, мой дорогой граф, – немного капризно произнесла графиня.

– Ну так сегодня для вас есть другие кавалеры, моя милая Агата. Уважаемые гости, пригласите мою даму на танец.

Граф Роджер церемонно подвел леди Агату к тому краю длинного стола, где расположились Бенджамин и мистер Макгрегор.

Пожилой джентльмен отвлекся от трапезы и наспех вытер подбородок салфеткой.

– Прошу меня извинить. У меня… кхе-кхе… не за столом будь сказано… колено ноет! Да и танцы – это дело молодое. А вот мистер Гвинед почтет за честь.

С этими словами Макгрегор подмигнул Бенджамину и незаметно для остальных пнул его ногой под столом. Несомненно, почтенный пожилой джентльмен был пьян, о чем свидетельствовало его раскрасневшееся лицо.

Бенджамин нерешительно встал. По правде говоря, он не ожидал, что сегодня ему придется танцевать. Ведь они с Макгрегором прибыли в этот замок совершенно с другой целью. Граф Роджер Морган обратился в их бюро, чтобы отреставрировать свой фамильный замок. Макгрегор решил сам заняться этим делом, а Бенджамина назначил своим помощником.

Но на торжественном ужине граф не хотел говорить о делах – мол, еще успеется. А сегодня в честь дорогих гостей – праздник. Танцы, музыка, вино, вкусная еда.

И вот Бенджамин уже подходит к своей неожиданной партнерше по танцам.

Английскому джентльмену положено уметь танцевать. Но Бенджамин в последний раз танцевал в старшей школе, а на балу или даже просто на танцевальном вечере ни разу не был…

– Прошу, окажите мне честь, миледи, – сказал он и вытянул вперед правую руку ладонью вверх.

– С удовольствием, мистер Гвинед, – и хрупкая женская ладонь легла поверх его ладони.

Граф тем временем уже сел за свой орган, который располагался высоко – как в церкви. Должно быть, к нему вела лестница за колонной.

Глава 2. Опасная бритва

Бенджамин извинился и сказал, что им с мистером Макгрегором будет лучше подняться в свои комнаты – тем более Макгрегор уже похрапывал, сидя на своем стуле.

Перед сном Бенджамин решил побриться, чтобы не тратить на это время утром. Кто знает, в котором часу граф захочет обсудить план реставрационных работ своего замка. Он должен выглядеть подобающе.

Бенджамин уже намылил лицо, как вдруг осознал, что в комнате нет зеркала. И в свой дорожный несессер он тоже забыл его положить.

Внезапный порыв сквозняка загасил несколько свечей, и Бенджамин обернулся. Прямо перед ним стояла леди Агата. Это так странно – он ведь не слышал ни скрипа двери, ни ее шагов…

– Прошу прощения, мистер Гвинед. Я пришла забрать вашу рубашку в стирку и принесла новые свечи. А заодно решила узнать, не нужно ли вам что-то еще?

– Осмелюсь попросить у вас зеркало, – сказал Бенджамин.

– Боюсь, сейчас ночью я его нигде не достану. Граф не любит зеркал. В зеркалах прячутся души умерших, а в этом замке умерло так много людей.

Графиня Агата начала ставить новые свечи в подсвечники – и в комнате стало светлее.

– Как вы уже слышали сегодня – в замке мало персонала. Поэтому мы с графом многое делаем сами.

Раз нет зеркала – Бенджамин решил рискнуть побриться наощупь. Другого выхода не было.

– О, позвольте вам помочь, – сказала Агата, оказавшись у него за спиной. – Я… часто помогаю в этом графу.

Бенджамин сидел на стуле перед туалетным столиком. Агата придвинула пуфик и села у него за спиной, решительно забрав у молодого джентльмена опасную бритву.

– Но это… не самое подходящее дело для графини.

– Что? О, я не графиня. Прошу, откиньте голову назад.

Бенджамин выполнил просьбу. А потом почувствовал прикосновение холодного лезвия бритвы к своей шее.

– Но я подумал… Вы вместе встречали нас с Макгрегором, сидели за ужином.

– Граф милостиво пригласил меня присоединиться к ужину, ведь я его придворная дама. И прошу, лучше помолчите пока – иначе я могу вас порезать. Вы ведь не хотите, чтобы пролилась кровь.

Движения графини, то есть не-графини Агаты были вовсе не осторожными: она решительно проводила лезвием по его подбородку и надавливала довольно ощутимо.

Бенджамин понимал: если у нее дрогнет рука – ему конец. Цирюльники… они вообще обладают какой-то особой властью над людьми. Остается просто им довериться.

Пальцы левой, свободной руки Агаты были у него на шее. Они были столь же холодными, как и металл бритвы.

– Я чувствую, как участился ваш пульс, мистер Гвинед. Это значит, ваша кровь течет быстрее по вашим артериям. И она так близко, под тонким покровом вашей кожи…

Эти слова Агата говорила ему практически на ухо, и у Бенджамина побежали мурашки по телу. Что всё это значит? И тут женщина резко отстранилась.

– Всё, дело сделано.

Бенджамин как будто очнулся от наваждения, наскоро сполоснул лицо и промокнул его полотенцем. Невольно провел ладонью по подбородку – он был идеально гладким. И, кажется, не было даже микроскопического пореза.

– Благодарю вас, м… миледи. Вы – лучший цирюльник из тех, что мне попадались.

– Я рада была быть вам полезной, – Агата сделала короткий поклон. – И это не единственное дело, в котором я разбираюсь.

– Вы сказали, что вы придворная дама? Но разве сейчас есть где-то придворные дамы, кроме как в Букингемском дворце?

– Простите, неправильно выразилась. Просто этот замок такой средневековый, не хочется использовать здесь современные названия...

– Вы экономка в этом замке?

– Ну, можно и так сказать. Я во всём помогаю моему господину...

Агата ушла, пожелав мистеру Гвинеду приятных сновидений и предупредила, что не стоит ходить по замку ночью. Но Бенджамин и не собирался. Перед сном он немного почитал, а потом погасил свечи и устроился под одеялом.

И вдруг услышал странные стоны. Они становились то тише, то громче…

Этот замок настолько древний, что, наверняка, он полон призраков или других потусторонних сущностей. Возможно, именно здесь оживут страшные сказки, которые он слышал в детстве от няни?

Впрочем, что за глупости! Бенджамин Гвинед – инженер, и прекрасно знает, что эти странные звуки возникают из-за ветров, которые проникают во все щели и пустоты в стенах.

Акустические фокусы – только и всего.

Глава 3. Сад черных роз

Бенджамин отлично спал всю ночь, никакие призраки или кошмарные сновидения его не беспокоили. Проснувшись, он увидел кромку серого неба в просвете между шторами. Молодой человек потянулся за своими часами на цепочке, которые лежали на прикроватной тумбочке.

Что? Уже двенадцать? Быть этого не может.

Бенджамин привык просыпаться рано без всяких будильников. Почему же сегодня он спал так долго?

Все дело в этой пасмурной погоде. Небо здесь было даже более хмурым, чем в Лондоне – а ведь на острове Редклифф нет фабричных выхлопов. Да еще и шторы плотно занавешены, почти не пропускают этот тусклый дневной свет. Да и вчера он получил много впечатлений – от путешествия и от ужина с танцами.

На столе стоял поднос с завтраком. Значит, кто-то заходил сюда, пока он спал. Почему же его не разбудили?

Бенджамин торопливо оделся, а потом съел остывшую овсянку, яичницу с беконом и запил таким же остывшим чаем.

Жестяной поднос был гладким и блестящим. Отличная отражающая поверхность! Бенджамин даже смог причесаться перед ним, как перед зеркалом, и завязать шейный платок. Что ж, раз у хозяина замка есть предубеждения относительно зеркал – мистер Гвинед оставит себе этот поднос, вряд ли кто-то будет против.

Бенджамин вышел в коридор. Здесь было еще темнее, чем в комнате – лишь узкое витражное окно виднелось в дальнем конце. Комната Макгрегора как раз располагалась в той стороне. Бенджамин постучал – никто не ответил. Зашел внутрь – никого! И даже вещей Макгрегора в комнате не оказалось.

Молодой джентльмен растерянно осматривался. А потом обернулся и вздрогнул: на пороге стоял дворецкий Гарри с уже привычным для Бенджамина крайне недружелюбным видом.

Почему обитатели замка всегда появляются так внезапно и бесшумно?

– Прошу прощения, я искал мистера Макгрегора, – обратился Бенджамин. – Может, вы знаете, где он?

Гарри что-то промычал в ответ. Бенджамин понял, что лакей-дворецкий был не просто неразговорчивым – он был немым. Внешность у Гарри была, конечно, примечательная: квадратная массивная фигура и такое же квадратное лицо, как будто грубо высеченное из камня, но не доработанное, не отшлифованное. И цвет кожи сероватый – почти как стены этого замка.

Под тяжелым взглядом Гарри мистер Гвинед поспешил покинуть комнату.

Может, Бенджамин перепутал комнаты? На этаже было больше десятка дверей, и все одинаковые. Но не открывать же каждую дверь – не положено гостю так себя вести. Обо всем можно будет разузнать у графа. Или у его экономки Агаты.

Замок казался совершенно безлюдным. Бенджамин больше никого не встретил ни на длинной лестнице, ни внизу.

Что ж, он не будет тратить время зря – осмотрит двор и замок снаружи. Может, возьмет на заметку что-то важное для будущих реставрационных работ.

Обойдя замок, Бенджамин оказался в саду. Он выглядел довольно запущенно – хотя и просматривалась классическая концепция английского сада.

Видимо, садовника в замке Редклифф нет. Или его обязанности исполняет всё тот же верзила Гарри.

Или Агата – именно ее он вскоре увидел. Она подвязывала розовые кусты, которых здесь было довольно много. Бенджамин даже в воздухе почувствовал сладость цветочного аромата.

Агата стояла к Бенджамину спиной и, кажется, не заметила его.

– Прошу прощения, м… мисс. Или миссис? Простите, я теперь не знаю, как к вам обращаться.

Молодая женщина обернулась. На ней вновь было черное платье – но другое, из более простой ткани и без декольте. Типичное платье экономки в богатом доме.

– Зовите мне просто – Агата. Так ведь будет гораздо удобнее, не правда ли?

В дневном свете Бенджамин мог теперь увидеть, какого цвета ее глаза. Они и правда светлые. Но не голубые и не серые – сиреневые. Удивительный оттенок.

– Хорошо, мисс… Агата. Вы не подскажете, где я могу найти моего спутника, мистера Макгрегора?

Агата рассказала, что мистер Макгрегор переговорил с графом ранним утром и поспешно уехал – у него обнаружились срочные дела.

– Но как он мог уехать, не попрощавшись?

– Не хотел вас будить. Молодому организму нужен крепкий сон – так он сказал.

– Но наша работа… я ничего не понимаю, – растерянно произнес Бенджамин.

– Все руководство реставрацией замка он передал вам, мистер Гвинед. Мистер Макгрегор заверил, что у вас блестящее образование и вы уже были помощником на двух подобных проектах. Разве не так?

– Всё верно, но это так неожиданно…

– Граф согласился, что вы справитесь. Подумайте, разве не настало для вас время принимать собственные решения?

Бенджамин задумался. Быть не помощником, а главным инженером на объекте – это ведь и было его мечтой и его целью. Он любит историческую архитектуру, любит свое дело.

– Я думаю, вы правы, – воодушевленно сказал Бенджамин. – Мне пора отправиться в самостоятельное плавание. Так любил говорить мой отец – он ведь был моряком. Штурманом на торговом судне.

– Кажется, вчера мы говорили о ваших возможных предках из королевской династии…

– О, я не успел вам рассказать. Вряд ли это имеет ко мне отношение. Мой отец был усыновлен человеком по фамилии Гвинед – отсюда и наша фамилия.

– Вот как… – задумчиво произнесла Агата.

– Что ж, мне не терпится поскорее переговорить с графом Морганом, - продолжил Бенджамин. - Где я могу его найти?

– О, не торопитесь так. Граф… он тоже уехал с мистером Макгрегором. Вернется, возможно, через пару дней. Вы пока отдыхайте, осматривайтесь. Замок… он должен стать вам родным домом, вы должны полюбить его, стать его частью – тогда и работа будет сделана наилучшим образом.

Бенджамин завороженно слушал Агату и все смотрел в ее удивительные сиреневые глаза. Или они все-таки серые с тончайшими красными прожилками? Наверное, потому и получается такой эффект…

Молодой человек так увлекся своими мыслями, что не расслышал вопрос Агаты.

– Что… простите, что вы сказали?

– Как вам наш розарий, мистер Гвинед? – Агата с усмешкой повторила свой вопрос.

Глава 4. Королевская кровь

Потайные двери, лестницы, проходы, надежно скрытые от чужих глаз, – всё это было в замке Редклифф. Новичок легко мог тут заблудиться и часами плутать в бесконечных галереях и коридорах. Но Агата за долгие годы изучила замок, как свои пять пальцев, и могла передвигаться по нему с закрытыми глазами.

Спустившись по винтовой лестнице одной из башен замка, она оказалась в подземельях. Здесь были не только винные погреба и старинные пыточные камеры. За одной из дверей скрывалась роскошно обставленная комната.

Граф Роджер Морган сидел в огромном кресле с обивкой из красного бархата, и читал лондонскую газету Times. Халат на нем также был из красного бархата, так что граф как будто утопал в алых волнах.

– Господин… – обратилась Агата к нему и присела в реверансе.

Реверансы постепенно выходили из моды в Англии, но в этом доме были свои устои, соблюдавшиеся веками.

Граф отложил газету на резной журнальный столик из красного дерева:

– Ты принесла то, что я просил?

Агата протянула ему крошечный пузырек из темно-зеленого стекла.

– Ты должна была явиться ко мне еще ночью.

– Тогда… у меня не получилось.

– Или ты просто не захотела. В чем дело, Агата? У тебя не должно было возникнуть никаких сложностей.

Морган встал с кресла и угрожающе посмотрел на нее сверху вниз. Но Агата встретила его взгляд с гордо поднятой головой.

– В этом всё равно нет никакого смысла, – ответила она. – Его кровь – не королевская. Некие Гвинеды усыновили в свое время его отца и дали ему свою фамилию.

– Сейчас я сам всё проверю.

Граф подошел к стене в своей комнате, сдвинул в сторону старинный гобелен и нажал на каменные выступы. Выдвинулся потайной ящик, из которого Роджер Морган достал небольшую статуэтку красного дракона. Такого же, как на флаге Уэльса.

Морган наклонил пузырек над головой статуэтки – и прямо в глаз дракону попала тягучая капля крови. Крови Бенджамина Гвинеда. Ее Агата собрала с белой розы, которую сорвал Бенджамин.

И – ничего. Уже в который раз.

– Дьявол! – выругался Роджер Морган.

Если бы кровь оказалась королевской, у дракона бы засветились глаза, а из ноздрей – повалил дым. Но сотни попыток за сотни лет так и не принесли никакого эффекта.

Граф был в ярости. Он схватил старинный свиток, что лежал на столике рядом с газетой, и развернул его:

– Чертов Макгрегор! Он подсунул мне это генеалогическое древо Гвинедов, уверял, что достал его в архиве Вестминстерского аббатства! Но как меня – меня! – можно обмануть с историческими документами? Да я лично видел, как многие из них составлялись, я бы распознал подделку хоть наощупь, хоть по запаху!

Граф швырнул пергамент на пол, обессиленно опустился в свое кресло и положил руку на лоб, как будто в приступе головной боли.

– Я просто слишком хотел верить, что сотни лет поисков наконец-то закончились. Вот и потерял бдительность. Даже я, вечный вампир, старею, – после этих слов Морган рассмеялся. – Но как же я просчитался в этот раз! Я настолько поверил этому никчемному жирному Макгрегору, что успел наградить его Даром Вечности! Но ничего… он за это заплатит. Дорого заплатит.

Граф протянул руку к журнальному столику и вновь взялся за газету.

– Хм, хоть какая-то польза от Макгрегора – почти свежая газета. Вчерашний выпуск. А то вечно приходится читать недельной давности, пока сюда завезут, – саркастично произнес граф и пригубил темно-красный напиток из огромного фужера.

– А что будет с мистером Гвинедом? Вы отпустите его? – спросила Агата.

После этого вопроса Роджер Морган вновь рассмеялся.

– Агата, ну что за глупый вопрос! Разве кто-то из людей когда-то покидал этот замок… просто так?

Граф сделал еще один глоток из своего фужера и добавил:

– Вино с кровью – отличный рецепт. И может храниться веками. Хорошая была идея, хоть и не сравнить по вкусу со свежей кровью. Свежая кровь – это ведь как парное молоко… правда, я уже не помню его на вкус. А ты помнишь?

– Прошлое мертво, господин граф. И я просила вас не напоминать об этом.

– О, прошу прощения. А что касается этого мистера Гвинеда – я дарю его тебе. В награду за твою хорошую службу.

– Благодарю, господин, – Агата вновь присела в реверансе. – Но раз этот человек теперь мой, то я ведь могу делать с ним, что угодно? В том числе и отпустить.

– О, ты не отпустишь, – с торжествующей улыбкой посмотрел на нее граф. – Ты ведь… пробовала его кровь?

Агата резко развернулась, схватилась за шею и закрыла глаза. Эта белая роза… У нее был восхитительный запах, но дело вовсе не в самом цветке… Да, она не удержалась и коснулась языком окровавленных лепестков…

– Я вижу, что он тебе понравился, – продолжил сэр Морган. – И этот Гвинед… он ведь так похож на него, правда?

Агата уже успела прийти в себя.

– Может быть, есть какое-то сходство, – сказала она, сжав губы.

Граф встал с кресла, схватил Агату за плечи и развернул ее к себе.

– Ну, не лукавь. Я прекрасно помню лицо Джона, и ты тоже.

– Не смейте произносить его имя! – вскричала Агата.

– И у тебя, и у меня прекрасная память, мы ведь вампиры, – граф смотрел ей прямо в глаза и отчеканивал слова. – У этого Бенджамина кожа немного светлее, и волосы, но глаза – те же, лицо – то же. А ведь он никак не связан с моим родом. Удивительно, какие иногда встречаются двойники.

– Это неважно… – едва слышно пробормотала Агата. – Это совершенно другой человек.

– Разумеется.

Роджер Морган отпустил Агату и задумчиво посмотрел куда-то вдаль:

– Что ж, ночью я собираюсь уехать из замка на какое-то время. Присмотри тут за всем. И – развлекайся, Агата. Ты заслужила.

И губы графа изогнулись в зловещей улыбке.