Таксист с Рублёвки

Пролог

— Так вот ты какая… простоватая, обычная, ничем не примечательная, — девушка пристально смотрит на меня, когда я хочу зайти в подъезд своего дома. — Я так примерно и думала. На простушек, значит, Артёма повело. Видимо, таких, как я уже не тянет. Идиот! Ну тем проще, — запрокидывает голову и смеётся в голос.

— Вы ко мне обращаетесь? — на всякий случай уточняю. — Артёма? — я понимаю о ком она, но зачем-то переспрашиваю.

— К тебе! Ну да, Артёма! Или он тебе представился как-то иначе? Вася? Петя? Миша?

— Яснее можно? У вас ко мне какие-то вопросы?

— У меня к тебе только один: ты знала кто он?

Дверь закрывается, я остаюсь на улице с этой наглой девицей.

— Если ты что-то хочешь мне сказать, говори, — если она со мной на ты, то и я церемоний разводить не стану. — Не надо создавать глупые интриги на пустом месте.

— Ок. Говорю. Мне здесь на ушко нашептали, что мой жених себе какую-то простушку завёл. Сначала не поверила, но потом пришлось признать, что таковая имеется. Пришлось искать тебя через его друзей. Еле сдали, партизаны.

— Зачем? — стараюсь голосом не выдавать нахлынувшее волнение от её слов.

— Чтобы сказать тебе, что Артём и я — мы вместе. Он немного отдалился от меня, сначала не понимала в чём дело, а теперь всё встало на свои места. Врал, мол, работы много, а на самом деле к тебе… нужду справлять, видимо, ездил?

Мне надо пару минут, чтобы принять эту информацию и прийти в себя.

Молчу, потому что пока не всё сходится в моей голове насчёт Артёма. О чём она говорит, на что так открыто намекает теперь и почему практически оскорбляет меня.

Вопросов куча в голове, и все их хочется задать.

Но прежде чем открывать рот, замечаю: эта девушка на эмоциях сейчас. Догадываюсь, что и так всё вывалит буквально через пару минут, даже расспрашивать её ни о чём не надо будет.

— Ладно, я не против, — отмахивается, — парню надо немного развлечься перед женитьбой. Так сказать, сравнить, попробовать что-то другое, хотя… Чем такая, как ты можешь его заинтересовать, зацепить, пока не поняла. Здесь же смотреть не на что, — оценивающий взгляд пробегает по моей фигуре.

После её слов замечаю довольную ухмылку, словно она мысленно сама себе подтверждает, что я ей в подмётки не гожусь и совершенно точно не пара Артёму.

Ответить что-либо не успеваю, потому что именно в этот момент подъезжает мой молодой человек.

Он выглядывает на нас из машины, и замечаю, как меняется его лицо.

Артём теряется, вижу. Сдёргивает солнечные очки, хмурит брови и выходит из своей машины.

— Милый, — плывёт к нему лебединой походкой девушка, — как хорошо, что ты приехал!

Он, видимо, очень быстро ориентируется в происходящем, потому что, не обращая внимания на эту девушку, идёт в мою сторону.

— Ксюш… — берёт за руку, смотрит на меня, не отводя глаз.

— А где часы, которые отец подарил? Ты же ими так гордился, не снимал никогда, — кивает его за запястье, привлекая к себе внимание. — И что на тебе за шмотки? Сними это тряпьё и не позорься! Хотя погоди, сниму видео для сторис, чтобы выложить в инстаграм.

— Заткнись! — удивляюсь от того, как он разговаривает с этой девушкой. Таким агрессивным Артёма я не видела никогда. — Ты зачем сюда припёрлась?

— Чтобы рассказать девушке правду, — сарказм чувствуется в каждом слове.

— Ксюш, позволь, я тебе всё объясню сам, не слушай только её!

— Это ты его не слушай, ясно же, будет выкручиваться как уж на сковородке! Жаренным запахло, милый? Хочешь, маслица добавлю, чтобы поудобнее крутиться было?

Девушку, похоже, эта ситуация веселит. А мне, напротив, не смешно. Её слова про выкручиваться для меня словно хлыст, который одним ударом приводит в чувство.

Да, именно это слово я слишком часто применяла в последнее время к Артёму.

Иногда он вёл себя крайне странно, и я не раз ловила себя на мысли, что Артём словно обманывает меня, когда я задаю ему неожиданные вопросы.

— Где часы? — я ведь видела их несколько разу него на запястье, спрашивала, мол, откуда такая дорогая вещь у тебя, но он отшучивался, что это подделка, и носит, чтобы покрасоваться. — Покажи, — хочу вырвать руку из его цепкого захвата, но он пока не позволяет, продолжать держать крепко. — Отпусти меня и покажи.

Вспоминаю марку модели часов. Да, я её знала, потому что такие же носил мой бывший парень Богдан.

— Ксюш, давай поговорим вдвоём! — настаивает, но отпускает.

— Где часы? Доставай! — настаиваю.

Артём понимает, что теперь уже соврать не получится, и идёт к машине.

— Ты для вранья, что ли, эту колымагу купил? Или, как и тачку такси у друга взаймы попросил? Как не стыдно самому на таком отстое ездить, — опять смеётся. — Удивил ты меня, любимый, удивил! Скучно стало среди своих, на тех, что попроще потянуло?

Артём не обращает внимания на её попытки задеть его, подходит к машине, открывает бардачок и достаёт часы.

Глава 1.

НАСТОЯЩЕЕ. АРТЁМ.

— Как ты только можешь есть эту гадость, — смотрю на маму, которая уплетает устриц.

— А мне нравится! Зачем отвлёк от дел? — вскрыв ножом раковину устрицы, сдобрив несколькими каплями сока лимона, мама вынимает склизкую заразу, засовывает в рот и начинает тщательно пережёвывать.

Никогда не понимал, как вообще возможно любить это блюдо.

— Посоветоваться хочу. А ты что, сыну родному времени уделить не можешь? — отворачиваю лицо, сдерживая неприятные рвотные позывы в горле.

— Конечно, могу. Ну, слушаю, — проглотив одну, берётся за другую.

— Нет, ты сначала доешь, я не могу смотреть на этот ужас.

Мама отставляет тарелку в сторону и обращает внимание на меня.

— Смотри, — кладу перед ней несколько брошюр с фотографиями дорогих машин. — Снежке хочу вручить как подарок на свадьбу, — гордо выпячиваю грудь колесом.

— Я бы не советовала этого делать, — отрицательно крутит головой. — Погоди, ты что, ей предложение сделал? — чувствую недовольство в голосе мамы.

— А, да, забыл сказать. Ну мне не шестнадцать, я не должен отчитываться за каждый свой шаг, не находишь?

— И всё-таки настаиваю: я бы не советовала этого делать, — сейчас мама заведёт старую шарманку.

— Чего именно?

— Всё, без исключения. И замуж звать, и машину дарить. Хватит её баловать. Её аппетиты слишком быстро растут.

— Мам, ты к ней несправедлива.

— Пока я не видела ничего кроме «Дай, хочу, должен, требую», так что послушай меня, ты совершаешь ошибку.

— Почему? — возмущаюсь, расстроенный, что в этот раз она меня не поддержала.

— Ты её избаловал с самого начала ваших отношений! Перестань ей потакать! Вы оба не знаете цену деньгам.

— Даже если и избаловал, денег хватает, в чём проблема?

— Проблема в том, что без этих денег, тачки, квартиры в центре Москвы и прочих плюшек ты ей нужен как собаке пятая лапа. Мне, в принципе, пофиг, если просто встречаешься, развлекайся пока молодой. Но если жениться, нет, промолчать уже не могу.

— Ревнуешь по-матерински? Понимаю. Ну, не ревнуй! Лучше помоги выбрать тачку!

— Я к дурам не ревную, а умную ты ещё не встретил.

— Мам, не вредничай, мне нужно женское мнение!

— Нет, для этой фифы ничего помогать выбирать не буду. Прекрати давать денег, и она забудет, как тебя зовут, — продолжает настаивать на своём. — Даже не позвонит ни разу!

— Она меня любит! — маму убеждаю и сам хочу в это верить.

— Нет, дорогой. Она любит наши, а точнее, твои деньги. Странно только, что ты упёрся как баран в ворота и не желаешь видеть очевидного.

Наш разговор с мамой многим может показаться странным, но для нас это в порядке вещей. Мы с ней с самого моего детства больше друзья, чем мама и сын.

Разница в возрасте у нас восемнадцать лет.

Мне двадцать четыре, ей сорок два, но выглядит моя мамулька как будто ей тридцать только исполнилось.

Тщательный уход за кожей, телом, тренажёрный зал, забота папы и любимого сына позволяют моей маме быть звездой местного масштаба.

Я горжусь ей, дружу с ней, но мнения наши порой не сходятся. Вот и в части отношений со Снежаной поддержки я не нашёл.

— Ты слишком самоуверен в себе. Не нужен ты ей, — продолжает настаивать.

— Вот заладила! Ты гадалка, что ли? Всё знаешь?

— Нет, но она с тобой как мы с твоим папой точно с нуля двигаться бы не стала. Хочешь, докажу, что только деньги твоей фифе нужны?

— А давай! — вхожу в азарт, подхватывая пока ещё не ясное для меня предложение проверки от самой близкой родственницы. — А как?

— Откажи ей сейчас в покупке этой тачки, и заблокируй карту, с которой она спускает деньги в немереном количестве прямо сейчас. Я досчитаю до трёх, и она сразу же тебе позвонит в истерике, что она в магазине и у неё заблокирована карта.

— Ок! — вынимаю из пиджака телефон, захожу в онлайн-банк и жму кнопку на одной из своих карт слово «заблокировать».

— Поехали! Раз! Два! Три! На громкую поставь!

Буквально через пару секунд поступает звонок от моей девушки.

Смотрю на маму удивлённо, она хихикает, поднимает палец вверх, мол «а я была права, сынок!», возвращается к приёму пищи и начинает усердно ковырять морских гадов ножом.

Я снова сдерживаю рвотный позыв, отворачиваюсь и переключаюсь на Снежану.

— Милый, привет! Как дела? — Только открываю рот, чтобы ответить, как у меня дела, но не успеваю. — У меня здесь проблемы, — тараторит, — с картой... А я как раз с сестрой и подружками за покупками пошла. Разберись, пожалуйста!

— Прости, солнышко, ничего не получится.

— Почему? — чувствую прямо, как она напрягается.

— Забыл тебе сказать, что у меня возникли какие-то трудности с банком. Мне заблокировали все карты. — Вижу краем глаза, как ехидно улыбается мама.

Глава 2.

— Котик, что случилось? — Снежка по-быстрому целует меня в щёку в то время, когда я подставляю ей губы.

Отходит в сторону, словно хочет наблюдать за мной со стороны и читать мои мысли.

Вижу, она словно пантера перед прыжком затаилась, ожидая мой ответ. И в зависимости понравится он ей или нет, Снежка или приласкает меня, или разорвёт.

— Ты о чём? — включаю дурака.

— О карточке, конечно, — удивляется моему вопросу.

— Да проблема у меня, — рискую, вздыхаю, делаю небольшую паузу. Только сейчас понимаю, что правдоподобную историю для неё не успел сочинить. — В общем, здесь такое дело... С налоговой у меня тёрки. Заблокировали карты, разобраться не успел за выходные. Теперь сижу без денег.

— И ты так спокойно об этом говоришь! Как-то надо побыстрее разобраться. Без денег нельзя никак.

— Обязательно разберусь, как только выходные закончатся!

— А за что? Даже примерно не знаешь, за что она блокирнули тебе их? — На мгновение она застывает взглядом на моём лице, и мне кажется, словно она понимает, что я откровенно вру ей.

— Снеж, сказал, не знаю. Бухгалтера разберутся или я сам. Ничего страшного не произошло, не переживай за это. Здесь за другое надо переживать, — театрально вздыхаю.

— За что?!

— Кажется, я заболел. Сильно, причём! Плохо мне что-то, — заваливаюсь на диван в гостиной, трогаю свой лоб. — Видишь, с работы ушёл, голова гудит, тело ломит.

— Артём Николаевич, вам что-нибудь принести? — неожиданно появляется на горизонте и участливо спрашивает помощница моих родителей — Раиса.

Эта добрая женщина видела, в каком состоянии я приехал в дом родителей и знает, что я вру, но меня не сдала! Уж слишком она не любит мою девушку. Впрочем, как и моя мама...

Снежана всегда ведёт себя вызывающе по отношению к людям, но до этого времени я не обращал внимания на эти моменты.

— Ох, Раиса, даже не знаю. Голова болит и колотит. Таблетку какую-нибудь, и одеяло, пожалуйста. Снеж, потрогай мне лоб.

— Шустрее пошла! — бросает в сторону Раисы моя невеста. — За что тебе только деньги платят, нерасторопная корова!

Хватаясь за придуманную болезнь, я преследую только одну цель: сейчас главное — отвлечь её внимание от финансовых вопросов.

И самым лучшим образом я смогу это сделать, притянув внимание к своему здоровью. Ведь влюблённые всегда беспокоятся друг о друге, когда кто-то из них болеет. Ну, по крайней мере, это то, что я видел у себя в семье.

— Нормальный, — подходит, без особого удовольствия трогает мой лоб. — Так что, получается, пока тебе карту не разблокируют, машину мне не купишь, как обещал?

— Получается, нет.

— Плохо. Замучилась я по каждому пустяку такси вызывать! Артём... У предков возьми тогда. Ты же обещал мне её!

Смотрю на неё во все глаза. Я ей про то, как мне плохо и я практически умираю, она мне про то, как ей надоело передвигаться по магазинам на машинах такси.

— Ты же знаешь, с тех пор как мама в качестве профилактики отобрала у меня ключи от моей тачки, мне совсем невмоготу! — переходит на истерические нотки в общении, и я невольно вспоминаю слова мамы «к дурам я не ревную».

— Попроси прощения, скажи, что всё осознала и поняла, вернут их.

— Вот ещё! Я унижаться не буду!

— Но может случиться так, что я не смогу её тебе подарить.

— Это с чего хоть? — теперь не скрывает своего открытого удивления.

— Да мало ли, по какой причине! Представь, например, что я разорился! Нет денег. А значит, и тачку я купить тебе не смогу, — мысленно плюю через левое плечо после таких разговоров.

— Ты не шути так даже! А у предков, как я сказала, прощения просить не буду! Я гордая!

Снежа после этих слов, заметно нервничая, без спроса, по-свойски словно у себя дома, идёт к барной стойке и наливает мартини.

— Не рановато ты заливаешься?

— Нормально! — салютует мне. — Не дрейфь, после двенадцати дня это уже не считается алкоголизмом!

Смотрю на неё и удивляюсь. Значит, перед предками извиниться, она гордая, а у меня выпрашивать новую тачку — не очень.

Кто везёт на том и едут… И кажется, в данном случае эта лошадь я.

Но, справедливости ради нужно сказать, что я сам позволяю это делать.

Снежанка красивая и пользуется этим. Стройная блондинка с длинными ногами и осиной талией, она, несомненно, привлекает взгляд парней и мужчин.

Они, как коты на сметану облизываются на её тело, когда такая девушка появляется на публике.

Откровенное платье с вырезом до упругой попки, шикарные длинные волосы, дерзкий макияж, правильная подача себя, и практически любой мужик растекается перед ней лужей, с появляющимся желанием угодить этой красавице.

Вот и я такое же был совершенно недавно.

Когда она стала моей девушкой, сначала то, как смотрят на неё остальные, мне льстило. Потом меня это забавляло. Потом я гордился, что такая девушка со мной... А сейчас вдруг сам не понимаю, чего хочу дальше в наших отношениях.

Настроение летит в трубу.

— Снеж, хватит про машину. Мне, что, сейчас бежать её покупать? Давай подождём пока. Лоб нормальный? Мне кажется, всё-таки у меня температура.

— Лето на дворе, какая температура?! Я в этом не разбираюсь, — отмахивается, — Вызови на дом врача. Ну что, я побежала тогда?

— Так быстро?

— Так, ты же мне сказал, что у тебя болит голова. А если заболеваешь, значит, и меня заразить можешь, — я прям так и удивился скорости её реакции на мои слова «давай подождём пока».

Вспоминаю, как недавно мои предки как-то шутили на её счёт, называя её «копилка».

— Почему копилка? — не понимал.

— Потряси её, услышишь звон монеток в голове, — смеялись. — О, глянь, ей имя, кстати, тоже по её характеру подходит. Она у тебя как ледышка. Холодная, снежная, — отец смотрит в телефон, — это, если что, не я придумал! Значение имени её смотрю, перевод с древнеславянского! — продолжал смеяться.

Глава 3.

КСЕНИЯ

— Ну чего твой? — Сашка делает глоток белого вина и смотрит на меня.

— Ничего, — пожимаю плечами и смотрю в свой бокал.

Саша сканирует меня взглядом, и мне становится не по себе.

Она активнее Вари убеждала меня в том, что от этих отношений с Богданом я ничего не выиграю. Но я её не слушала.

Наоборот, в ответ убеждала её, что она со своей критичностью по отношению к сильному полу всех сравнивает по своим неудачным отношениям.

— Думаю, Ксюша, без толку всё. Не сбудется у тебя с ним то, что ты запланировала. Не позовёт он тебя замуж. Такие, как он на таких, как ты не женятся. Не по Сеньке шапка. Кто Сенька, а кто шапка, сама, думаю, понимаешь.

— Теперь да, боюсь, ты права, — сдаюсь и признаю своё поражение в нашем годичном споре. — Он, правда, утверждает, что брак ничего не значит, и всё это предрассудки в современном мире, — очень надеюсь, что девчонки в потоке громкой музыки не услышат мои последние слова.

— Чего? В каком смысле? — Нет, всё-таки слушают и слышат.

Уставились на меня во все глаза, ожидая, что я расшифрую им значение этих слов.

— В прямом, девочки. Так и сказал, мол, всё это предрассудки! Не надо строить иллюзий, брак — это лишь грамотный расчёт и ничего более. А вот любовь…

— Что любовь?

— Ну любовь, мол, другое! В браке её не бывает, точнее, в отношениях, где люди каждый день физиономии друг друга наблюдают. Мол, романтики никакой, убивается на корню, все дела. А вот если брать гостевой брак — это самый верный вариант для длительной и искренней страсти и настоящих чувств.

Сейчас я пересказываю им примерно то, что мне сказал Богдан последний раз на свидании.

Естественно, в такую теорию я не верю, но они спросили, я отвечаю.

— Да… что сказать…, — Варя хочет поддержать, но я отчётливо понимаю, что моя ситуация — дрянь полная.

— Ну, говорила же я, — сама себе поддакивает Саша, — так и есть: жениться он на тебя и не собирался. Зря ты, Ксюша, иллюзиями жила, планы строила, ещё и Стёпке ляпнула, что вы его усыновите, как только поженитесь.

— Саш, ну не заставлять же мне его! — плохое место для таких разговоров, мы всё-таки отдохнуть сюда пришли.

— Конечно, нет, но речь даже не про тебя теперь! А про Степана! Время идёт, а ты обещала пацану забрать его к себе. Только без брака никто тебе его не отдаст. Всё идёт к тому, что со Стёпкой пролёт и вы...

— Саш, прекрати! — Варя, как всегда, пытается сгладить острые углы.

— Что вы скоро расстанетесь с твоим мажором… — словно не слышит Варю, Сашка заканчивает то, что хочет сказать. — Все эти разговоры по поводу того, что брак ничего не значит - это отговорки!

Сашка кивает сама себе.

— Он даже спустя год не захотел познакомить тебя с родителями, при этом утверждая, что у вас всё серьёзно. Помнишь, как твой Богдан разнервничался, когда вы встретились с его отцом в ресторане? Вот тогда, после твоего рассказа я точно всё поняла про него.

— Надо было заканчивать раньше, но всегда хочется верить в лучшее, — философски рассуждает Варя.

Этот вечер — запланированный выход «в свет» и наша традиция уже несколько лет.

Наш уговор про такие встречи: никакого нытья о проблемах, заботах, сложностях. Только отдых и танцы.

Но сегодня, видя, в каком напряжённом я состоянии, подруги пошли мне навстречу, и мы сели в самый дальний угол, чтобы поболтать.

Видимо, на моей физиономии написано, что я в полном раздрае и напряжённости.

— Я уже и сама это вижу, — а смысл спорить с очевидным?

— Вы не расстались ещё? — Сашка как будто разочарована.

Она неоднократно говорила, что в конечном счёте Богдан меня бросит, потому что ему просто не позволят на мне жениться, даже если он захочет это сделать.

Но я, как многие девчонки, хотела верить, что такой союз возможен.

Простая девчонка из детского дома и богатый парень, чем не история для молодых девушек, которые потом будут передавать её из уст в уста?

Весь детский дом следил за нашей красивой историей, когда все узнали, что я встречаюсь с сыном депутата Государственной думы, и с замиранием сердца ждали свадьбы.

— Нет, пока нет.

— Ксюш, хватит, а? — Сашка не умеет скрывать свои эмоции и лупит правду прямо в глаза, неважно кто перед ней находится. — Я неоднократно говорила тебе и повторю: каждому человеку, которому ты доверяешь и любишь, ты словно даёшь оружие в руки. А дальше жизнь чётко показывает, что он с ним сделает и как распорядится: защитит этим оружием от других или убьёт тебя саму. Богдан твой, когда ты открыла ему свою душу, неоднократно в тебя стрелял чуть ли не упор. Ну это я, естественно, образно, понимаешь, да? Тебе мало?

— Нет, но…

— Бросай его первая! — неожиданно резко говорит Сашка, всем своим видом показывая, что в своей идее она настроена решительно. — Имей гордость! Не совершай моей ошибки, не жди, пока бросят тебя!

Глава 4.

— Я сделала это! — Первой звоню Саше спустя неделю, чтобы поделиться новостями о расставании с мажором.

В данный момент я на таком адреналине, и, кажется, даже счастлива от своего поступка. Конечно, он подтолкнул меня к такому решению, но хочется верить, что это к лучшему.

— Умница! Горжусь! Как решилась?

— Он достал ружьё.

Повисает пауза.

— Не поняла… — чувствуется даже через трубку, как Сашин голос напрягается.

— Ну ты говорила про ружьё, мол, если любовь, как оружие, которое ты даёшь в руки партнёру, он в итоге убивает им тебя или защищает от всех…

— А, ты в этом смысле… — выдыхает. — А я уже, было, подумала, ты его реально прикончила, — смеётся в трубку.

— Женится он.

— Тогда почему…

— Не на мне, — не даю закончить ей задать мне вопрос, — случайно услышала его разговор с отцом по телефону.

— Скотина! Ты как?

— Норм! — вру частично, на душе скребут кошки. — Но ты же знаешь, дело больше не во мне, а в Стёпке.

И здесь не лукавлю. Я действительно переживаю больше не за себя, а за моего друга.

Расставание с Богданом сулило только одно: наши мечты о его усыновлении рассыпятся как карточный домик.

Это идея фикс не даёт мне покоя ровно с того момента, как я подружилась с мальчиком. Он попал в детдом полтора год назад, и мы с ним неожиданно стали очень близки.

Сегодня я воспринимаю его как сына, который по независящим от меня причинам живёт не со мной.

Я жила весь этот год надеждой, что заберу его, вступив в брак с сыном довольно влиятельного человека.

Нет, мой выбор был не по расчёту, а по любви, но я хотела воспользоваться возможностью сделать Степана счастливым благодаря этому браку.

— Девчонки, всем моим планам конец, — встречаемся на утреннем кофе у Сашки дома. — Как-то теперь Стёпе придётся сказать, что я не смогу забрать его из детского дома. Мать с отцом бросили пацана, а теперь и я не выполняю то, что обещала.

— А я тебе говорила, не связывайся с богатым мужиком! А ты: люблю, люблю. С нормальным надо было отношения заводить, земным, а не с этим долбанным небожителем! — мне кажется, что она разочарована не меньше меня.

— Саша, прекрати,— цыкает на подругу Варя.

— А что прекрати? Правда не нравится? Говорила же? — смотрит на меня, ожидая, что я буду это подтверждать.

— Говорила, — обречённо киваю.

— Ну вот, надо было слушать меня! Год только зря на мажора этого потратила. Ксюша, он сам показывал своим поведением, что ты ему до фонаря. Если тебе что-то нужно было, он всегда находил причины соскочить и не решать твои проблемы. Хотя с его-то деньгами! Да тьфу, плюнул три раза и решил. Он не мужик, он просто папенькин сынок, не способный принимать решения и отвечать за них! Потому что мужик… погоди! Доча-а-а! — зовёт мою крестницу.

— А? — прибегает на кухню дочь Сашки.

— Как у нас поговорка про мужиков?

— Мужик сказал, мужик сделал! — и смотрит довольная на мать.

— Вот, дочь! Найдёшь себе в будущем нормального настоящего мужика с такой правильной установкой! — целует дочь. — Не забудь главное, чему тебя мама учит, поняла? — Ника кивает. — Иди, моя хорошая, играй дальше. Просто твоей непутёвой крёстной надо было услышать, что глаголит ребёнок. Помнишь, да, что устами младенца глаголит истина! — это уже в мой адрес.

Варя, желая меня поддержать, ничего не говорит, смотрит на меня сочувствующие и протягивает чашку с кофе.

— Ксюша, ну не переживай, всё наладится! — тихонько шепчет мне, когда Саша отвлекается на телефонный звонок.

— Конечно, наладится! Разве нам на мужиках свет клином сошёлся? — кладёт трубку и вмешивается в разговор.

— Нет, ну, неприятно, согласна, — Варя вторит дальше.

— Переживёшь, — с тоской в голосе, как мне показалось, говорит Саша.

Про «переживёшь», Сашка знает больше нас.

Смотрю на подругу, и иногда мне кажется, что она по-прежнему любит своего бывшего мужа, хоть упорно пытается доказать нам, что забыла его.

С Варей и Сашей мы не просто подруги, мы родные как сёстры. Жили в одном детском доме, и с тех пор как я попала туда, мы «не разлей вода».

Мальчишки обижали меня, Саша была чуть старше и всегда умела постоять за себя.

А ещё у неё всегда было очень сильно развито чувство справедливости, поэтому она защищала меня, новенькую на тот момент от старших пацанов, как и Варю, нашу нежную фиалку с мягким характером.

Саша выпустилась чуть раньше нас, вышла замуж за Марка, но мы продолжали общаться даже несмотря на разность характеров, темпераментов, восприятия жизни и взглядов на неё.

— Сашка, вот почему ты такая? — всё-таки не выдерживает Варя.

— Какая? — она только делает вид, что не понимает вопроса, а на самом деле просто раззадоривает подругу.

— Злая! Почему, когда человеку плохо, ты не поддерживаешь его, а топишь?!

— Варя, — Сашка отхлёбывает кофе и снисходительно смотрит на подругу, — у нас, как всегда с тобой разные понятия о поддержке, впрочем, как и о самой жизни. Ты всё время забываешь, что я не такая правильная и не такая мямля, как ты. Я говорю, что думаю, нравится это или не нравится.

— Кому нужна твоя правда! Ей поддержка сейчас нужна, а не правда жизни.

— Девочки, прекратить ругаться! — вмешиваюсь в их диалог.

— Ладно, не обижайся, ты же меня знаешь не первый год.

— Да уж, Александр...— фыркает Варька.

— Не подкалывай меня, я женщина, не мужчина.

— А иногда мне кажется, что ты мужик в юбке. Баба со стальными яйцами! — вырывается из её рта.

— Я, может, и с яйцами, а ты мямля! Вот встречу нормального мужика и отвалятся мои яйца! Слышала, что говорит знаменитый психолог? Яйца у женщины отваливаются автоматически, как только у неё появляется настоящий и сильный мужик!

— А у тебя и был такой, только… — Варя замолкает, прикусывает язык, понимая, что сейчас может обидеть Сашу.

Наступает неловкая пауза, и Варя утыкается глазами в тарелку с тортом.

Глава 5.

АРТЁМ

— Мама моя здесь очередную мысль вывезла на счёт Снежаны, — рассказываю другу на следующий день, — предложила мне заблокировать карту, которую я ей дал. Провели эксперимент.

— Представляю её физиономию. Какова реакция? Верещала?

— Держалась, — улыбаюсь. — Но знаешь, я вдруг моментом взглянул на неё другими глазами после этого, — признаюсь другу как на духу. — Только я ведь предложение ей сделал уже, помнишь. Как теперь сливаться? Не по-мужски как-то.

— Брось, Тём, грузиться. Ты слишком паришься. Уверен, что она забудет, как тебя звали, как только ты перекроешь ей денежный кислород!

— Вы с моей мамой, случаем, не сговорились? — смотрю на него подозрительно.

— А что, она говорит так же? — Киваю. — Я, просто тоже с такой встречался. У отца, как проблемы начались в бизнесе, и я потолок по расходам указал, покивала и пошла искать себе другого, у которого нет таких проблем.

В коридоре слышится движение и звук открывающейся двери.

Мама, мазнув по мне и Рафу взглядом, бросает на кровать сумку.

— И ты здесь, дружок! — обращается к моему приятелю. — Отлично! Ты-то мне и нужен, но чуть позже. Тём, помнишь, у нашего садовника есть сын, — переключается на меня. — Он по комплекции практически как ты, только чуть младше. Вымахал такой здоровый пацан, я когда его увидела, даже удивилась. Вроде такой мелкий бегал, а уже такой лось!

— Я не понимаю, это ты мне к чему рассказываешь?

— Отвлеклась на свои мысли. Ты тоже вон, вырос, даже не успела глазом моргнуть. Теперь вот приходится твой зад от опрометчивых поступков спасать. Ох, и чтобы ты без меня делал! На, — показывает глазами на сумку.

— Что это? — вынимаю бомбер, пару футболок, джинсы.

— Всё по плану. Я с этим парнем съездила в торговый центр. Прикинула примерно по нему вещи, чтобы тебе купить. Кроссовки только сам себе купишь. Но покупай не самые дорогие! Часы наручные не забудь снять тоже!

— Мам, история насчёт заблокированной карточки — это для Снежки, помнишь? С деньгами у меня всё в порядке, шмотки я могу купить тебе нормальные. Про часы да, спасибо, сам бы не сообразил.

— Ну да, ну да. Знаю, куда ты поедешь покупать шмотки. В ЦУМ, или в Новинский пассаж? Или в Смоленский? — киваю. — Во, дурак! — смеётся заливисто. — Одевай, не возникай! В конце концов, ты согласился на этот спор! Как ты собираешь мне доказывать, что девчонка полюбит тебя и в простых шмотках без твоей золотой карточки, и крутой тачки? Уговор дороже денег! На карточке лимит будет среднестатистической зарплаты, помнишь?!

— Помню. Но мы с тобой не подумали об одной детали…

— Какой? — напрягается.

— Что я потом делать-то буду, если это простая девчонка влюбится в меня?

— Если хорошая и будет взаимность, женишься, — хихикает.

— Какая ты... быстрая… Я же не долбанутый!

— Разве?! Ну со Снежаной ты не сильно тянул! Ладно, не переживай. За это я совершенно как раз не волнуюсь. Уверена, что ты продуешь мне и никого не найдёшь! Ты, главное только сам не засветись и не влюбись. Это будет более вероятно!

— Исключено. Этот спор ради спора, не более.

— Не говори «Гоп» пока не перепрыгнешь!

— Я серьёзно!

— Ок, серьёзно хочешь? Если серьёзно, можешь даже ни с кем не встречаться, я не против. Но мне всё-таки хочется, чтобы ты вырвал зад из привычного мира и попробовал пожить в реальном, среди простых людей, как мы с твоим отцом в своё время.

— Скучно тебе? Развлечься решила?

— Есть такое. Но не только это. Просто хочу, чтобы тебя любили, глупый! Как нам с нуля начинать всё не надо, но, может, глянешь на нормальных девчонок и поймёшь главное: тебе в жизни повезло родиться в семье двух любящих друг друга людей. Ты рос в этом и думаешь, что так бывает всегда, без условий.

Она меня словно уговаривает теперь не отступать от намеченной цели.

— Мне хочется, чтобы и ты испытал настоящие чувства, где есть только ты и твоя девушка и нет лишних соблазнов. Артём, если серьёзно, я скажу тебе так: успешных любят все, ты же это сам видишь. Одень непримечательного парня в твои шмотки, посади на твою тачку и девки в ряд для знакомства выстроятся, даже если он будет моральным уродом и абьюзером.

— Ладно, показывай, что ты мне принесла.

— Раф, позвони отцу, попроси машину на месяцок, — поворачивается теперь к моему другу.

— Какую? Тачку такси из его парка, что ли? — улыбается ехидно. — Да даже звонить не надо, берите любую, уверен, что не откажет!

— Погоди, ты эту ерунду, что ли, придумала? — смотрю на маму в лёгком шоке.

— Ну да, придумала! Таксистом будешь! — безапелляционным тоном заявляет мне.

Кажется, моя мама вошла в кураж.

— И ещё я здесь подумала на досуге, поломала голову и пришла к выводу, что, если вдруг всё-таки с кем-то познакомишься, симпатии будет достаточно. Не надо, чтобы было всё серьёзно. А то потом разбитое сердце, сопли, слёзы, я же не изверг вредить ни в чём не повинному человеку. Давай договоримся: симпатии достаточно! Но только чтобы она не знала, кто ты, как договаривались!

Глава 6.

КСЕНИЯ

Вибрация телефона резко нарушает тишину, и на экране всплывает знакомое имя «Богдан». Сердце на мгновение замирает, но тут же сжимается в комок раздражения.

Нет, сегодня у меня нет ни сил, ни желания снова погружаться в этот бесконечный круговорот его слов, обещаний и оправданий.

Я сбрасываю вызов, глубоко вдыхая, будто пытаясь стряхнуть с себя его навязчивое присутствие.

Но не успеваю я убрать телефон подальше, как он звонит снова. Настойчиво. Назойливо. Как будто не понимает или не хочет понимать, что между нами всё кончено.

Пальцы сами тянутся к кнопке «Заблокировать номер». Но вместо этого… я вдруг нажимаю «Ответить».

— Что тебе ещё надо? Я же всё сказала! — мой голос звучит резко, почти грубо.

Я сама удивляюсь этой вспышке агрессии, но отступать поздно. Раньше я никогда не позволяла себе говорить с ним в таком тоне. Думаю, это просто обида выплёскивается наружу.

Но Богдан, кажется, даже не замечает моей агрессии. Его голос по-прежнему тёплый и ласковый, будто между нами ничего не изменилось.

— Ну ты чего, солнышко? Так и будешь дуться на меня?

Он говорит это так, словно мы не расстались, и Богдан не сделал тот выбор, который разорвал наши отношения навсегда.

— Почему дуться? Я не дуюсь, мы с тобой просто разошлись. Не понимаю, зачем ты мне звонишь опять?

— Потому что я тебя люблю, — продолжает в спокойном тоне.

Меня будто обливают ледяной водой. Он словно издевается надо мной сейчас…

— Любишь? — мой смех звучит горько, и я готова плакать от очередного расставания. —Интересная у тебя любовь. То есть любишь ты меня, а жениться собираешься на другой?

Теперь молчит. И эта тишина тяготит. Но может быть, хотя бы через неё он, наконец, поймёт: между нами больше ничего нет.

— Ксюша, ты должна понимать, что это всего лишь бизнес. Ничего более. Деньги к деньгам.

Он так просто говорит об этом, словно мы обсуждаем какую-то ничего не значащую ерунду.

— Нет, не понимаю.

— Тебе всего лишь нужно немного подождать. Со временем я разведусь с ней и женюсь на тебе. Что же тебе нужно, это набраться терпения, и не мотать мне нервы! — повышает на меня голос. Он всегда так делает, когда злится.

— Прощай... — уже практически нажимаю сброс, когда слышу его извинения.

— Ксюша, я погорячился, прости, сорвался. Я очень переживаю из-за нашего расставания. Я люблю тебя, слышишь? Ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Я всё сделаю, ты только скажи! Я не могу тебя потерять! — он так надрывно говорит свои пламенные речи, что мне на момент хочется даже поверить.

Ловлю себя на мысли: надо же! А я ведь на самом деле верила ему весь этот год. Любит, говорит? Ок.

Я закусываю губу, чувствуя, как в груди всё клокочет от возмущения. Хорошо, Богдан. Ты говоришь, что всё через товарно-денежные отношения? Пусть будет так! Я тоже буду теперь торговаться.

Решаюсь идти ва-банк. Всё равно терять мне уже нечего. Либо он действительно верит в то, что говорит, либо это просто ещё одна ложь в череде бесконечных обещаний. Но сейчас я поставлю точку.

— Хорошо, я готова подождать, — отвечаю несколько могу спокойно, намеренно делая голос мягче.

— Правда? Так просто? Ксюх… — он замолкает, но в этой паузе слышится недоверие. Правильно, милый, ты всё чувствуешь.

Мгновение и теперь Богдан продолжает уже другим тоном: чётким, деловым, будто мы не бывшие влюблённые, а партнёры, обсуждающие сделку:

— Есть какие-то условия? В чём подвох?!

Меня почти смешит эта перемена. Вот он, настоящий Богдан — не романтик, не страдалец, которым прикидывается сейчас, а человек, который, привыкший всё просчитывать и оценивать собственную выгоду.

— А что, обязательно должен быть подвох? Или обязательно должны быть какие-то условия?

Хотя он, конечно, всё верно он понял: условия есть!

Потому что за этот год он слишком много наобещал. Слишком много раз говорил «подожди», «скоро всё изменится», «я решу все проблемы».

Если он действительно хочет, чтобы я поверила снова — пусть докажет. Но больше не словами, как привык, а делом.

— Ну... Нет, конечно, но тем не менее уж слишком быстро ты как-то согласилась меня простить.

— Любишь, говоришь?

— Ну, конечно! — и, кажется, даже искренен.

— Ок. Тогда у меня, как ты сказал, будет теперь как в бизнесе. Ты знаешь моё единственное желание, и если ты согласишься выполнить его, тогда я готова ждать, когда ты разведёшься со своей женой. Сколько тебе месяцев нужно для того, чтобы ты изображал идеальную семью, вы заключили все необходимые контракты, произвели слияние бизнеса, и ты без потерь развёлся?

Он замолкает.

Затянувшаяся пауза повисает между нами, и я буквально ощущаю, как в его голове щёлкают невидимые счёты.

Представляю, пока он думает, как он мысленно раскладывает перед собой все возможные варианты, взвешивает риски и выгоды.

Вот оно. Вот почему я так ненавижу таких людей — этих сытых, самодовольных богачей, для которых весь мир просто выгода, а окружающие — средство для её получения.

Для них нет ничего святого, ничего настоящего. Всё сводится к холодному расчёту, к цифрам на банковском счету, к прибыли, которая непременно должна быть в их пользу.

А как же чувства?

Что для них чувства? Мимолётная прихоть, случайная слабость, которую можно отбросить, как только она перестаёт быть удобной? А я перестану быть удобной сразу, как не соглашусь на его условия.

— Чувства — вещь непостоянная, — как он мне не раз сам говорил с этой своей снисходительной ухмылкой.

И ведь он действительно в это верит. Для таких, как он, любовь — это не безумие, не страсть, не боль и не счастье. Это просто ещё один актив, который можно оценить, взвесить и… отложить в сторону, если он не вписывается в общий финансовый план.

Понимаю, нет, он никогда не поймёт, почему я так злюсь сейчас и почему не готова принять его женитьбу.

Глава 7.

АРТЁМ

— Ну ты и друг, — сквозь зубы шиплю я, сжимая кулаки, желая дать ему по морде. Мог бы и отказать, если уж называешь себя моим корешем!

Рафа на мои слова только усмехается, развалившись на диване, и лениво поправляет дорогие часы на запястье.

Его лицо выражает неподдельное веселье, и он действительно наслаждается моим бешенством.

— Твоей матушке разве откажешь?! — его хохот становится ещё громче. — Она так мило попросила, что я не смог отказать.

Хочется покрыть его бранными словами, но сдерживаюсь. Сейчас не время злиться на этого придурка, надо как-то выкрутиться из неожиданно дурацкой для меня ситуации.

— Я ни разу не ездил на таких машинах! Вдруг я тебе её разобью? Ты же потом с меня кожу сдерёшь!

Рафа машет рукой, будто я о ерунде говорю.

— Да брось, одной меньше, одной больше. Нашёл о чём волноваться! Наоборот, классно же! Весело! Народ послушаешь, узнаешь, кто, чем и как живёт. Девчонок красивых покатаешь…

Он подмигивает мне с таким видом, будто только что вручил билет в рай.

— А там заодно и телефончик у какой-нибудь красотки стрельнёшь. Если, конечно, она согласится встречаться с таксистом, — он снова начинает хохотать, и его смех звучит как открытое издевательство.

Я уже готов швырнуть в него ближайшей подушкой, но Рафа вдруг вскакивает с места, хватаясь за телефон.

— Погоди минутку, я не успел!

— Не успел что? — не понимаю, о чём он.

— Я должен снять это на камеру, записать сторис! — глаза Рафа горят азартом. — Из наших, кому расскажу, не поверят же. Ты бы видел себя! Одет как бомжара! Где бренды, где стиль?! Чмо чмом!

Рафа крутится вокруг меня, пытаясь снимать меня на камеру своего дорогого телефона.

Моё раздражение достигает предела. Я подхожу к зеркалу, чтобы самому оценить, что же в моём виде так веселит моего «друга».

Но… Всё вроде нормально. Джинсы, простая футболка, кроссовки. Ничего криминального. Да, не «бренды», но и не мешок из-под картошки.

Ну да, не стиль oldmоney, который предпочитают люди, живущие на Рублёвке, но на удивление вполне даже ничего. Самый обычный парень, каких сотни тысяч передвигаются по Москве.

— Завидуешь просто! Тебе скучно живётся, а у меня такое приключение! — кого убеждаю? Его или себя?

— Скажи ещё, что ты счастлив! Не вижу в глазах особой радости, — подначивает меня, желая вызвать эмоции, где я выдам своё разочарование.

Я же понимаю, что он давит на психику специально, хочет увидеть, как скажу: ай, пошло он всё, отказываюсь от спора. Только он от меня этого не дождётся!

— А почему нет? Во всём надо искать положительные моменты.

— Слушай, можно я буду записывать твои приключения и выкладывать в сеть?

— Не надо! Есть вероятность того, что ты меня спалишь! Мало ли, может, девушка найдёт случайно это в сети.

— Не, не переживай, я пару раз тебе сниму, но пока твоя история спор не закончится, морду твою сеть не выложу. Это будет после того, как всё завершится.

— Ладно, — отмахиваюсь, — снимай! Для истории останется.

Сажусь в машину, завожу её, и та сразу глохнет.

Начинаю соображать, что машина-то не автомат, а я никогда на механике не ездил.

— Ты придурок! Что ты мне подсунул?! — ору вслед убегающему Рафу, — я, по-твоему, как ездить-то буду? Мне народ ещё возить, она будет глохнуть каждую минуту!

— Учись выживать! Никто не говорил, что будет легко, — прыгая в свою тачку на автомате, срывается с места.

— Я тебе ещё припомню, — бухчу, в очередной раз пытаясь завести машину, но она опять глохнет. — Спокойно, — уговариваю сначала себя, а потом переключаюсь на то, чтобы начать уговаривать машину. — Ну, давай, милая, не капризничай, нам пора в путь. У меня по плану сегодня как минимум познакомиться с парой симпатичных девчонок. На всё про всё у меня месяц, проиграть нельзя! Засмеют ведь!

На телефон приходит сообщение, с указанием какого-то адреса.

Пока ничего не понимаю. Я вроде ещё нигде даже не зарегистрировался как таксист.

Следом на телефон поступает звонок.

— Здравствуйте, Артём Николаевич. Меня зовут Софья, я ваш диспетчер. Меня к вам прикрепили. Я буду вас сопровождать. Периодически буду отправлять заказы. Вы знаете город?

— Ну, некоторые места, конечно, знаю. Но если брать как работу таксиста, боюсь, в этом варианте я город очень-очень плохо, — честно признаюсь ей.

— Ну что же, — озабоченно говорит, — тогда я буду вам давать какие-то не очень сложные заказы. От пункта А в пункт Б, где расстояние будет составлять всего несколько минут. Или, например, заказ отвезти за город на дачу. Там ещё проще. На трассу и вперёд с ветерком.

Я сейчас вот прямо чувствую, как она улыбается в трубку, разговаривая со мной, как особо тупым.

— Нет уж, давайте полноценно, по серьёзному!

Есть у меня такая черта характера: если я закушусь, если меня возьмут на «слабо», буду биться до последнего, чего бы мне это ни стоило.

Некоторые говорят — это хорошо, а некоторые говорят — плохо.

Жизнь покажет, я ещё сам не понял.

Через пару минут поступает заказ с адресом, по которому выезжаю в полной уверенности, что эта работа не составит для меня никакой сложности.

Но через тройку часов мой запал проходит.

Одна молодая парочка решила проехать, не заплатив, выскочив из машины как ошпаренные, как только я их доставил в назначенное место.

Вторая пара ругалась в машине, не стесняясь моего присутствия, обвиняя друг друга во всех грехах, применяя отборный мат.

На замечание мне указали на «моё место», я был послан в самое дальнее пешее, мне обещали показать, где зимуют раки в самой извращённой форме.

В итоге я, не выдержав этой брани и оскорблений, сам высадил их посреди заданного маршрута.

Картина вырисовывалась не радужная. То, что мне удалось заработать, я потратил на бензин.

Раф, может, специально по просьбе матушки, может, случайно, подогнал машину с пустым баком.

Глава 8.

Машина плавно съезжает на обочину, и я автоматически включаю аварийку. Только потом до меня доходит — а так ли обычно делают таксисты? Наверное, нет.

«Ну, может, в порядке исключения?» — пытаюсь успокоить себя.

Я же новичок в этом деле. Если что, всегда можно сослаться на неопытность. Мол, растерялся, когда увидел её слёзы. Это, кстати, звучит убедительно и даже благородно!

— Спасибо, — тихо говорит незнакомка, слегка смущаясь.

Она вытирает пальцем размазанные тушью ресницы и глубоко вздыхает. В салоне пахнет её духами — что-то очень лёгкое и… нежное.

Решаю немного разрядить обстановку.

— Я Артём! — дружелюбно улыбаюсь и протягиваю ей руку через подлокотник.

Она на секунду задумывается, затем осторожно пожимает мои пальцы.

— Ксюша.

— Очень приятно познакомиться. — Откидываюсь на сиденье и делаю вид, что рассматриваю пейзаж за окном. — Давайте пару минут просто посидим, отвлечёмся. Хотите, расскажу пару анекдотов?

— Нет, нет, не отвлекайтесь на меня! Зря я согласилась остановиться. Вы сделали это ради меня, простите.

— Всё нормально, не переживайте! Посмотрите, всё равно весь город стоит. Пару минут не сыграют роли, двигаемся как черепахи, — отмахиваюсь беспечно.

— У вас могут случиться неприятности. Я ведь задерживаю машину. Работодатель, думаю, будет недоволен из-за простоя машины.

— Да Раф, думаю, даже не сказал отцу, что машину мне дал. Она без установленного графика, нет потолка и минимума по заказам, поэтому работаю как хочу.

Наступает пауза. Я понимаю, что ляпнул лишнего. Срочно надо соображать, как объяснить свои слова.

— Не понимаю…

— Я просто не на фирму работаю, а арендую эту машину у отца друга, — надо быть осторожнее. — Может, хотите водички попить? У меня закрытая бутылка есть. На улице жара.

— Вы прям как волшебник!

— Да, я такой! Могу исполнить практически любое желание!

В моём рюкзаке, который я собрал наспех утром на удачу, оказалась бутылка воды. Готов расцеловать себя за предусмотрительность.

Отдаю ей, и только когда она начинает пить, мой ум начинает соображать, что она может посмотреть на бутылку и догадаться, что это не какой-то дешёвый пластик, а дорогое и качественное стекло с фирмой, которую знают только богатые люди.

Кажется, я сдаю себя сам по полной программе… Другим мне даже помогать не надо, я всё сделаю сам!

— Какая интересная бутылка и название фирмы. Никогда таких не видела, — рассматривает её с интересом. — Красивая…

— Э-э-э, да это клиент один оставил в машине. Она была запечатанная, и я решил бросить её в багажник на всякий случай. Подумал ещё, вдруг пригодится. И вот, оказался прав, пригодилась.

А врать, кажется, у меня получается вполне неплохо!

Интересно, а у меня как у Пиноккио нос, случаем, расти не начнёт при каждом новом вранье?

— Ясно. Вы извините меня, пожалуйста, думаю, нам пора в дорогу. По пробкам, и за город пока выберемся, куча времени пройдёт.

Несколько минут едем молча, девушка грустно смотрит в окно, а я всё так же хочу завязать с ней разговор, чтобы познакомиться чуть ближе.

Она крутит в руках телефон и словно о чём-то очень важном думает.

— Нет, всё-таки не получилось мне вас от дум отвлечь. Я могу чем-то помочь?

Я знаю, девушки любят, когда им оказывают знаки внимания.

Правда, я обычно делал это иным образом. Возил, водил, развлекал, но точно не катал на машине с символикой такси.

Ксения очень симпатичная девушка, и я совершенно не против приводить свой план в действие именно с ней.

Как-то надо добиться того, чтобы она дала мне номер своего телефона.

То, что у неё какие-то проблемы, я понял.

Проявлю участие, внимание, сочувствие, пожалею пару раз, приголублю, может, ответит взаимной симпатией, а там и спор недалеко выиграть.

— Вас точно кто-то обидел, — как я сейчас благодарен московским пробкам, словами не передать! — Хотите, поболтаем о проблемах? Говорят, иногда это помогает, когда выговариваешься совершенно незнакомому человеку, случайному попутчику.

— Да зачем вам это?

— Ну всё равно в пробке стоим, скучно.

— Ну раз скучно… Сложно всё, — неожиданно соглашается. Полагаю, она думает, что больше после этой поездки никогда меня не увидит, но она ошибается.

— Наверное, с молодым человеком поругались?

— Да, так и есть.

— Помиритесь.

— Нет, там всё очень серьёзно.

— Да, бросьте, ну кто не ссорится? — всё-таки пытаюсь вывести на разговор «по душам».

— В нашем случае всё-таки нет. Он... женится... На девушке своего круга, — теперь теребит ручку сумочки, словно тем самым пытается скрыть своё волнение и разочарование.

Да, я прав, речь идёт о парне.

Так, она не одна, это уже сложнее. Хотя, с другой стороны, он женится, значит, расстались.

— Как это? А что у них там за круг? Секта какая-то, что ли?

— Нет, — улыбается, — другой круг. Как бы это сказать…я ему не подхожу по социальному статусу. Он, как сейчас говорят — мажор, человек из очень состоятельной семьи. Встречался он с бедной, женится на богатой. Всё по закону жанра. Я так, видимо, была для развлечения…— не заканчивает фразу, но я всё понимаю, что она хотела сказать. С ней встречался, а женится из-за слияния бизнеса и всё такое. У моих друзей такое часто случается.

— Понятно... Да, что здесь скажешь…

— Ничего. Он меня просто обманул, а я дура, верила, — полагаю, на эмоциях открывается передо мной.

Замолкает резко и смотрит на меня, понимая, что сказала лишнего. Вижу, как прикусывает губу и отворачивается к окну.

— Водички ещё? — Единственное, что приходит на ум сказать на её смущение.

— Нет, нет, спасибо, извините меня. Я… — вижу, как девушка начинает стесняться. — Просто так обидно…

— Ну, все ошибаются. Вы тоже ошиблись в выборе. Главное, вовремя это понять.

— Конечно. Только мне теперь это как урок на всю жизнь не встречаться с тем, кто тебе не ровня. Надо искать по себе.

Глава 9.

Через час, преодолев кучу пробок, выехав за город, путь продолжился быстрее. Я перебираю в голове варианты, как мне найти возможность узнать её телефончик.

— Извините за любопытство, и всё-таки, куда вы с такими тяжёлыми сумками? — Я продолжал задорно улыбаться и рассматривать её красивое лицо.

— Так вот, по заявленному адресу.

— А что там?

— Детский дом. Ну это я так, по привычке называю. А если официально, то наш называется центр содействия семейному воспитанию. Слова красивые, но сути не меняет. Детский дом он и есть — детский дом.

— Во, закрутили. А зачем вам туда? — выдыхаю в удивлении.

Никогда не бывал в таких местах и среди моих знакомых тоже не слышал, чтобы кто-то ездил.

— Детям везу вкусняшки.

— Зачем? Их там что, не кормят?

— Ну почему же. Кормят, конечно, — смеётся. — Но сами понимаете, это простая еда, типа каш, супов, рагу. Блюда простые и пресные, не очень вкусные, а мне хочется их побаловать. У меня день рождения был на днях, вот, купила угощения. Хочу угостить своих.

— Своих? — тупой вопрос, но и правда не понимаю, что это значит.

— Ну да. Я тоже воспитанница этого дома в какой-то мере.

Добравшись до места, останавливаю машину у тротуара.

Неожиданно во мне будто включается невидимый таймер. Секундная стрелка в голове начинает свой безжалостный отсчёт: три минуты, две, одна...

Совсем скоро она уйдёт, и наше общение закончится.

— Спасибо, дальше я сама, — её голос звучит твёрдо. Даже возразить не могу. — Здесь я уже пойду несколько метров пешком. Как калитку одну заварили, так и приходится делать круг.

Она резко открывает багажник и с видимым усилием тянется к своим сумкам. Пытается вытащить их, я уже стою рядом, перехватывая ручки.

— Позвольте, — на мои слова в её глазах мелькает настоящее удивление, словно перед ней совершают нечто из ряда вон выходящее.

Девушка замирает на секунду, оценивающе смотрит на меня, затем слегка кивает, отпуская сумки.

Я снова включаю свою самую беззаботную улыбку-ту, что демонстрирует все тридцать два белоснежных зуба, и это срабатывает! Её пальцы разжимаются, передавая мне груз.

В голове тут же начинается странный вопрос: неужели молодые люди в её жизни так редко проявляли элементарную вежливость?

— Понятно. Хорошо, что вам недалеко идти. Но я помогу всё равно.

Ксения достаёт кошелёк, и в её движениях читается привычная деловитость.

— Сколько я вам должна?

— Ничего не должны, — пожимаю плечами, стараясь, чтобы в голосе звучала лёгкость.

У меня нет никакого желания брать с неё деньги, даже несмотря на то, что жизнь моя идёт не по расходу среднестатистической зарплаты российского гражданина и деньги мне необходимы хотя бы на питание.

Я покупаю быструю еду, которой раньше не питался никогда, а это тоже весомый расход, потому что кушаю я много.

По договору с мамой, помощница по дому больше не приезжает ко мне, не привозит продуктов, не готовит, не убирает. А у самого меня руки в этом вопросе растут через одно место и в части готовки я полный профан.

Пару яиц, которые завалялись сбоку на полке холодильника, да мясной рулет с хлебом стал моей пищей за сегодняшний день.

— Как же ... — теряется. — Вы не подумайте ничего, пожалуйста! У меня есть деньги! Я про детский дом вам рассказала просто так, потому что заболтались, а не для того, чтобы вы меня жалели! Меня жалеть не надо! — добродушная улыбка сошла с её лица.

— Мысли даже не было! — совершенно честно говорю ей. — Будем считать, что это порыв, жест доброй воли.

— Неудобно как-то, — недоверчиво пожимает плечами.

— Забудьте! Ксюша… а можно мне с вами?

— Куда? — не понимает меня.

— Куда и вы, в детский дом.

— Зачем?

— Ну, сумки донести, и не только. Хочу побывать там, куда вы сейчас идёте. Никогда в таких заведениях не был. И давайте на ты, а то от Выкания стариком себя ощущаю.

— Да, те, кто не рос без родителей, как правило, не думают про такие заведения. Счастливые люди. Артём, — замолкает, — ты, думаю, не очень понимаешь ситуацию. Ты из полной семьи? Мама, папа?

— Да.

— Ну вот, я так и думала. Это не музей, не цирк, не развлечение. Нельзя так относиться… посмотреть ради «посмотреть» — не лучший поступок, — я вижу, как она хмурит брови.

Догадываюсь, она думает, что моё желание пойти с ней за компанию — это просто игра для меня, хотя такой мысли у меня даже не возникло.

— Я, наоборот, из лучших побуждений! Ты заговорила про этих детей, про то, что они не едят ничего слаще морковки… ой, извини, каши и супа, и очень захотелось сделать что-то вместе с тобой для них. Можно я быстро съезжу и куплю что-то вкусное, — оглядываюсь вокруг, ищу глазами какой-нибудь магазин в поле зрения, — и с тобой к ним?

— Ну…Я даже не знаю, — переминается с ноги на ногу, видимо, стесняясь мне отказать. — Как хотите, только покупать ничего не надо, я купила достаточно сегодня.

— Хорошо. Тогда обещаю, в следующий раз с меня сумка с вкусной едой!

Ксюша улыбается и кивает, соглашаясь, видимо, не веря, что следующий раз состоится.

Я, скорее всего, в её глазах выгляжу навязчивым, но мне категорически не хочется её отпускать. И дело даже в споре, а в симпатии, которая возникла к этой девушке.

Пройдя несколько метров, завернувши за здание, подходим к старому дому, огороженному таким же стареньким забором.

Я никогда в таких местах не бывал, даже не представлял, что такие дома бывают.

Меня с самого детства окружали или высотки с дорогой постройкой, или посёлки с элитными домами.

Мой мир — роскошь, убранство, дороговизна, а не такие обшарпанные стены и полуразвалившиеся здания.

Конечно, я был в спальных районах, но, чтобы вокруг было столько старых домов и настолько убогая атмосфера — никогда.

Разбитые дороги, выбоины, ямы, неубранные мусорные контейнеры в двадцати метрах от дома — всё это предстало неожиданно перед моим взором.

Глава 10.

И всё-таки Ксюша не позволила мне пойти с ней.

— Артём… не обижайся на меня, — говорит тихо, — но всё-таки не надо со мной. Не советую знакомиться с ребятами ради праздного любопытства и единственной встречи. Им не хватает общения с людьми, любой новый человек для них как диковинка, сразу бросается в глаза, поэтому, приехав раз и познакомившись с ними, ты словно даёшь им надежду на общение в будущем. Они потом начинают ждать. Ты должен понять… их и так в своё время уже бросили, а если ты им пустую надежду снова даёшь, что приедешь снова…, — словно оправдывается, а понимающе киваю.

Навязываться сейчас — не самый лучший вариант. Как я понял, Ксюша сейчас не в том настроении, чтобы общаться со мной.

— Хорошо. Давай договоримся так: ты дашь мне свой номер телефона, и когда соберёшься ещё раз поехать, наберёшь мне. Если я не передумаю, поедем вместе. Как тебе такая идея?

— Не знаю даже…, — смотрит на меня с опаской, — хорошо, но тебя это ни к чему не обязывает.

— Конечно, не вопрос!

Три дня я мучился... Моя рука то и дело тянулась к телефону, пальцы сами собой хотели набрать её номер, но в последний момент я с силой отшвыривал от себя гаджет на диван.

Нет, так нельзя. Я только всё испорчу! Мы же не договаривались о свидании.

Я провожу ладонью по лицу, размышляя на главную тему: а готова ли она к новым отношениям?

По всем моим наблюдениям за эти несколько минут, пока мы ехали в машине, я понял: её расставание с тем парнем было болезненным и недавним.

Да, Ксюша... как ты неожиданно запрыгнула мне в мысли…

Всего несколько часов в компании Ксении, а я уже ловлю себя на том, что скрупулёзно составляю список мест, куда бы хотел её пригласить.

И здесь я теряюсь, потому что не знаю — куда!

Горькая ирония ситуации заставляет меня нервно смеяться. Ещё неделю назад я с лёгкостью мог пригласить любую девушку в самый пафосный ресторан города, не сомневаясь в положительном ответе.

А сейчас? Сейчас я, как подросток, пересчитываю рубли в кармане и нахожусь в растерянности.

Всё-таки на четвёртый день, когда терзания достигают пика, принимаю решение встретиться с ней.

Нет, я не буду ей звонить! Я хочу кардинально всё делать!

Я планирую появиться перед ней лично. Пусть это будет выглядеть случайностью, но я найду способ снова оказаться рядом.

Главное — увидеть её реакцию, понять, есть ли у меня хоть какой-то шанс.

— Привет! Вот так встреча! — как будто случайно возникаю по маршруту её работы, который узнал уже на следующий день.

— Ты откуда здесь? — удивлённо смотрит на меня.

— Я недалеко был, — киваю в сторону соседних зданий, — клиента подвозил, тебя увидел, сам удивлён! Думаю, ты или не ты! — снова вру ей. — Рад встрече. Как дела? — перевожу внимание на ерундовый вопрос.

— Нормально. Устала только что-то. День тяжёлый.

— Подвезти?

— Нет, спасибо.

— Я не как таксист предлагаю, а просто так.

— Ну если не как таксист, я согласна.

— Ксюша, — решаюсь на вопрос, когда она собирается выйти из моей машины, — может быть, мы встретимся, погуляем? Погода хорошая, дома скучно сидеть.

Ох, как сложно! Я не помню уже, когда сам приглашал девушек на свидание. Как правило, они вешались на меня сами, а я и не сопротивлялся шибко.

— Даже не знаю…

— Соглашайся! Обещаю, скучно не будет!

— Ну хорошо. Я завтра поеду по делам, буду недалеко от ВДНХ. Хочешь, там встретимся.

Вечером следующего дня стою перед главным входом в парк. Давно я здесь не бывал.

Это место всегда наполнено людьми, оно живёт своей активной жизнью, как в муравейнике, и даёт мне надежду, что я не встречу здесь знакомых сегодня.

— Друзья, добро пожаловать в наш парк! Как известно, ВДНХ — это место притяжения! Здесь вы найдёте… — балаболит ведущий какого-то мероприятия в рупор.

Вечер пролетает незаметно. Мы обошли кучу мест, болтая обо всё и не о чём.

Сфотографировались с Ксюшей возле фонтанов, которые являются визитной карточкой ВДНХ, и так, по мелочи.

Ксюша позировала мне, смеялась, словно стеснялась, а я кайфовал от её улыбки и непосредственности поведения.

Она щебетала как птичка, когда мы общались, а мне каждое её слово, звучало как музыка.

Я не был романтиком, но, смотря на Ксюшу, крутил в своей голове только одну мысль: как поцеловать её хочется, просто атас!

— Я не надоела тебе своей болтовнёй? — неожиданно смущается.

— Нет, я бы хотел узнать тебя ближе, — неосознанно смотрю на её губы и вижу, как эти слова и мой взгляд заставляют её покрываться румянцем. — То есть, мне очень интересно всё, что ты рассказываешь...­. — отвожу взгляд и прикрываюсь по-свински её рассказами о детском доме.

— Артём? — наш разговор прерывает знакомый голос, и я замечаю, как нам навстречу идёт моя погибель. — А ты откуда здесь? — она смотрит на меня, не скрывая своего удивления, а я в это время ругаю шутника случая, который на такой огромной территории, как ВДНХ столкнул меня с ней нос к носу!

Мозг начинает судорожно работать.

— Гуляю. Привет! — пытаюсь улыбаться, скрывая своё нервное состояние, поглядывая то на Ксюшу, то на свою бывшую няню. — Как ты? Откуда? Какими судьбами? Я думал, что на даче, — закидываю её вопросами, чтобы она не успевала задавать свои.

Про дачу уже ляпнул от балды. Она её обожает, и я знаю, что о ней Анна Викторовна может говорить бесконечно.

Что там говорил ведущий? Место притяжения? Ну естественно! Место притяжения моих проблем!

И почему я не удивлён! Раз в пятилетку решил съездить погулять подальше от ненужных глаз, но они тут как тут!

Что соврать… что соврать… Моя погибель выдаст меня с потрохами.

Анна Викторовна - моя нянька с раннего возраста.

В детский сад я не ходил, слишком часто болел, родители зарабатывали деньги, им некогда было со мной сидеть днями напролёт, вытирая сопли, поэтому они нашли эту прекрасную женщину, которая за мной присматривала.