Там, где разбиваются мечты

Пролог

Несколько лет назад…

Вечерняя улица окутала город мягким светом фонарей, но для Аделины они лишь подчеркивали её одиночество. Она шла медленно, словно колебалась между двумя мирами — миром счастливых лиц, проскальзывающих мимо, и своим собственным, лишенным цветных эмоций и смеха. Вдалеке дети играли на площадке, их радостные крики, казалось, были противовесом той пустоте, что заполнила её сердце. В каждом взгляде мимо проходящих она ощущала череду смутных воспоминаний, отголосков прошлого, где когда-то были мечты — блестящие, как звездное небо. Сейчас же эти мечты казались потерянными, как вдруг ускользающая тень, не оставляющая следов. Сердце сжималось от тоски, когда она встречала взгляды влюбленных пар, смущенных в детских радостях.

Аделина остановилась на мгновение, наблюдая за миром, который оживал вокруг нее, и до боли осознала, что её жизнь — это тихая симфония, полная печали и незаконченных размышлений. Она знала, что находит себя в этой тишине, но надежда оставалась где-то за пределами её до боли знакомого одиночества…

Ей всего пятнадцать, а на плечах уже груз воспоминаний, от которого хотелось выть. Горячая слеза скатилась по щеке, обжигая кожу. Она быстро смахнула ее, словно пытаясь скрыть не только сам факт плача, но и ту бездну боли, что бушевала внутри. Боль, которая стала её верной спутницей, тенью, неотступно следующей по пятам.

Воспоминания нахлынули с новой силой. Вот она, маленькая, смеется, держит за руку маму, чувствует тепло её объятий. А вот – пустота. Только холодная комната и чужие лица, полные жалости, от которой хотелось кричать. Жалость – вот чего она ненавидела больше всего. Это был приговор, клеймо «сироты», которое, казалось, выжгли у неё на лбу.

Она прислонилась к холодной стене дома, закрыла глаза. Перед внутренним взором мелькали обрывки фраз, обрывки надежд, которые так и не сбылись. Голос в голове шептал, что она одна, что никому не нужна. И, несмотря на все попытки заглушить этот голос, он становился все громче, все убедительнее.

— 4 —

Ещё одна слеза, другая… И вот уже по щекам бегут дорожки, смывая остатки гордости. Она плакала беззвучно, сотрясаясь от рыданий. Плакала по утраченному детству, по несбывшимся мечтам, по маме, которую никогда больше не увидит. Плакала от безысходности, от чувства, что застряла в этом одиночестве навсегда.

Но даже сквозь пелену слез, Аделина чувствовала слабое мерцание надежды. Где-то глубоко внутри, в самой дальней клеточке её души, теплился огонек веры. Веры в то, что однажды она сможет вырваться из этого круга боли, что найдет свой путь, свой свет. Она просто не знала, когда и как это произойдет. И это незнание пугало её больше всего…

​

Глава 1

(Аделина)

Просыпаюсь от звонкого трезвона будильника на телефоне. Вчерашний вечер прошёл в хлопотах: закупила всё необходимое для университета — одежду, канцелярию. Теперь я первокурсница, а не школьница, сдавшая ЕГЭ на отлично. Не зря ночи напролёт корпела над учебниками.

С трудом поднимаюсь с кровати, глаза ещё мутные от сна, и направляюсь в ванную. Быстро умываюсь, чищу зубы, привожу себя в порядок. Надеваю юбку, тонкие колготки, уютный свитер, поправляю очки. Собравшись, выхожу из квартиры. В душе — лёгкое волнение и надежда: пусть этот день будет удачным, а я найду новых друзей.

На остановке я нервничала: автобус должен был уже прибыть, но его всё не было. До первой пары оставалось двадцать минут, и я надеялась успеть. В итоге он приехал через пять минут. Всю дорогу я ехала, словно в душной кастрюле. Людей было так много, что мы едва помещались, теснясь друг к другу. Конечно, я могла вызвать такси, но сайт предательски отказал, оставив меня на милость переполненного автобуса.

Когда я, наконец, добралась до университета, сердце колотилось как нунка. Оглядевшись, почувствовала, как сотни глаз изучают меня — первокурсницу в новом, огромном мире. Цветные здания, оживлённые разговоры старшекурсников, каждый из которых кажется уверенным и беззаботным. Я сделала глубокий вдох и направилась к аудиторному корпусу, стараясь не думать о своих страхах.

В аудитории шумно обсуждали предстоящую лекцию. Я нашла свободное место на последнем ряду и села, радостно улыбаясь, когда рядом со мной оказалась девочка, тоже первокурсница. Мы быстро завязали разговор, обменялись именами, и я почувствовала себя чуть более расслабленной.

Лекция началась — профессор, с энергией и страстью, погрузил нас в удивительный мир знаний. Я была в восторге от новой информации и понимала, что это лишь начало моего пути. После пары, обмениваясь впечатлениями с новой подругой, я поняла: университете будет место для дружбы, новых возможностей и непередаваемых эмоций.

— 6 —

Когда я шла с новой подругой, столкнулась с каким-то парнем. От него веяло сигаретным дымом и цитрусовым шлейфом духов. Я подняла на него глаза — и лучше бы не видела его огненного взгляда.

— Ты шлюха, куда прешь? — яростно бросил он. — Глаза свои разуй, тварина.

— Извини, — произнесла я, всё же глядя ему в лицо. — Я не увидела…

— Слепая свинья! Еще раз увижу тебя — своими руками прикончу, — прошипел он, толкнув меня с такой силой, что я едва устояла на ногах.

Вот говно! Кто он такой, в конце концов?! С какой стати он позволяет себе унижать меня?! Козел!

— Аделин, ты в порядке? — спросила Лиля, слегка нахмурившись.

— Ага, только первый день, а уже… Кто он вообще такой?!

— Насколько я знаю, он тот самый популярный «звёздный парень», за которым девчонки бегают, а он их… использует, а потом бросает, как перчатки.

Меня всё ещё трясло от неожиданной агрессии, и сердце стучало в унисон с нерешительностью. Лиля заметила, как я побледнела, и попыталась успокоить. Мы продолжили разговор, но мысли о встрече с тем парнем не покидали меня.

Почему именно я?

Словно первое впечатление от университета уже подмочено.

На лекции я старалась сосредоточиться, но образ его яркого взгляда не уходил из головы. Вопросы о том, как мне действовать в будущем, нарастали, и я всё чаще задумывалась о том, как это несправедливо — быть униженной без повода. Мысли сбивались, не давая покоя.

Как мне быть в окружении людей, где одна ошибка может стоить много?

По окончании пары, решив отдохнуть, я вышла на улицу и села на лавочку. Лиля пришла ко мне и попыталась отвлечь, делясь впечатлениями от лекции. Но даже её добрые слова не могли окончательно развеять тень, оставшуюся от встречи с парнем. Я понимала, что мне нужно научиться защищать себя и не позволять никому унижать. Этот университет — новое начало, и я не позволю одному человеку испортить его.

Когда я вернулась в свою маленькую квартиру, тишина обволакивала меня, словно уютное одеяло. Стены были окрашены в нежно-голубой цвет, а на столе лежали книги, аккуратно сложенные друг на друга.

— 7 —

За окном вечерело, и последние лучи солнца пробивались сквозь занавески, создавая мягкое освещение. Я подошла к кухонному столику, где стояла чаша с фруктами — яркие яблоки и бананы обещали хотя бы немного радости.

Я наливала себе чашку чая, размышляя о том, что произошло. В этот момент мысли о парне, его агрессии и унижении начали затихать, уступая место пониманию, что университет — это не только новые возможности, но и необходимость отстаивать себя. Я чувствовала, как внутри меня зарождается решимость, столь необходимая для этого этапа жизни.

Приятные ароматы чая наполняли воздух, и я уселась на диван, закрыв глаза. Завтра я вернусь на занятия, готовая встретить все трудности с гордо поднятой головой. Университет станет моим местом силы, где я смогу расти и развиваться, и никто не сможет отнять у меня это желание.

С тех пор, как я осталась одна, мир стал казаться серым и безжизненным. Воспоминания о бабушке были как светлые оазисы в этом безрезультатном пустынном пространстве. Она всегда говорила, что жизнь — это не только трудности, но и возможность найти свое место, и я старалась держать эту мысль в голове. Но каждый раз, когда я оказывалась в одиночестве, тень потери накрывала меня своей тяжестью.

Детдом был местом, где удаленность знакомых обостряла мою уязвимость. Я чувствовала себя словно призрак, скитающийся между всеми, но не принадлежащий ни к кому. Но теперь, в университете, у меня был шанс изменить эту историю. Я не могла позволить себе стать жертвой обстоятельств. Я решила, что недостаточно просто выживать — я должна научиться жить.

Судьба дала мне возможность, и я собиралась использовать ее. С каждой лекцией, с каждым новым знакомством я все больше верила, что смогу преодолеть свои страхи и выйти на свет.

Глава 2

(Аделина)

Скрип доски от мелка преподавателя звучала как тихая пытка. Сидя на задней паре в одном из угрюмых аудиторий нашего университета, я безуспешно боролась с зевотой, переминаясь на жёстком деревянном стуле. Рядом Лиля тихонько стучала карандашом по столу в такт какой-то ей только ведомой мелодии. Периодически она наклонялась ко мне и шептала очередные жалобы на скуке, но я была слишком погружена в мысли. Слова Эйдена всё ещё стояли перед глазами, словно выжженные на коже: «Если увижу ещё раз — прикончу».

Откуда в этом парне столько ярости, я понятия не имела. Вчерашний разговор оставил осадок, который никоим образом не дал мне покоя. Эйден поддерживает категорию людей, которые редко становятся центральным персонажем. Твоей жизни, но его тёмная аура и холодный взгляд притягивают неприятности с яркой лёгкостью. Я надеялась, что его настроение изменится, и сегодняшний день пройдёт без нежелательных встреч.

Наконец, долгожданный звонок оборвал тишину. Преподаватель что-то бормотал напоследок, но его слова растворились в шуме передвигающих стулья студентов. Лиля встала первой, ее глаза загорелись каким-то неподдельным волнением.

— Наконец-то, свобода, — прокомментировала она, вытягивая руку, как бы примеряя роль освободителя из учебной пленки. — Пойдём скорее.

Мы вместе вышли в коридор, полный щебечущих студентов. Лиля угрюмо ждала, проталкиваясь сквозь толпу. Она всегда была против запоздалых прохожих, и теперь было видно зло каждую минуту задержки.

— Аделин, прикинь, сегодня будет тренировка у баскетболистов, — вдруг заявила она, причём так, будто это было самое важное событие недели.

— О, здорово, — протянула я с малым волнением, чувствуя подвох.

Вопрос высел в воздух, и я уже знал, чем это закончится.

— Я хочу сходить, посмотреть ты со мной? — спросила она, озорно улыбнувшись.

— Эм… — я замялась. — А чья команда будет?

— 17 —

Лиля явно ждала этого вопроса, поэтому, не теряя ни секунды, победоносно произнесла:

— Вроде как Эйдена.

Холодок пробежал по моей спине. На мгновение я остановился, переваривая звучание.

— Нет и ещё раз нет! — почти вскрикнула я, ощущая, как моя голосовая интонация смелости дрогнула. — Я не пойду, ты ведь знаешь, что он мне вчера сказал: «Если увижу ещё раз — прикончу». Думаешь, это шутка?

— Аделин, — успокаивающе проговорила Лиля, обняв меня за плечи, — ты не одна, я с тобой! Тем более, у них тренер строгий, так что он тебя не тронет. Ну, что ты теряешь?

Ее уверенность на мгновение сомневается в моей голове. Тренер точно не допустит преступников. К тому же Лиля редко просила меня о чем-то общепринятом.

— Ладно, — сдалась я, вдохнув побольше воздуха. — Знаешь, где будет?

— Знаю. Одна девушка подсказала. Не переживай, я всё порешала!

Мы направились к спортивному залу, который находился на противоположной стороне кампуса. Лиля шла с задорной походкой, явно радуясь будущему зрелищу, а я молчала, с каждым шагом ощущая странное, почти гнетущее предчувствие.

Зал был освещён яркими лампами, и звуки мяча, ударяющегося о паркет, эхом резонировали в помещении. Баскетболисты уже разогревались, ориентируясь короткими репликами и бросками. Лиля же тут влилась в толпу девушек, наблюдавших за тренировкой с трибуны, а я встала где-то на краю, стараясь оставаться незаметной.

— Эйден здесь, — сообщила она, дернув меня за рукав.

Даже если бы она этого не сказала, я почувствовала его присутствие. Темноволосый, высокий, мускулистый, с хищной уверенностью он двигался по площадке, создавая весь мир, выступая перед ним. Его взгляд на секунду задержался на трибунах, и я замерла. Эти глаза. Они по-любому искали меня. И нашел.

— Сука — голос Эйдена загремел по залу так громко, что я вздрогнула.

Даже тренер посмотрел на него с изумлением.

— 18 —

Девушки на трибунах испуганно переглянулись, а Лиля схватила меня за руку.

— Что ты здесь делаешь? — яростно спросил он, сужая глаза. Его голос стал грубее, полон угрозы.

— Я не знала, что ты здесь, — пробормотала я, стараясь не встречаться с взглядом.

Моя храбрость хватило только на то, чтобы не убежать.

— Эйден, на площадку! — Проревел тренер, спасая меня от ответа.

Эйден ещё мгновением смотрел на меня, его прожигал насквозь. Затем он развернулся и снова влился в ритм тренировки. Но я знал, что это не конец.

Тренер всё ещё смотрел на него с изумлением. Девушки на трибунах переглянулись с испуганными взглядами, некоторые ахнули, когда мяч, как бы пущенная стрела, врезался в сетку.

— Ух ты, — слышалось то тут, то там.

Я чувствовала, как Лиля пожала мою руку. Ее пальцы холодные, почти дрожащие, но никто вокруг этого не заботился. Все внимание было приковано к фигуре в центре площадки.

Эйден. Его движения были идеально отточенными, как будто синхронизированы с дыханием всей Вселенной. Шатеновые волосы, слегка взъерошенные после рывка, блестели под яркими лампами спортивного зала. Современная прическа сочеталась с его откровенностью — выражением хищника, который никогда не проигрывает взглядом. Крепкое телосложение предоставило ему вид непобедимого: мышцы красиво перекатывались под майкой, а его высокий, уверенный силуэт господствовал над коронавируси. Действительно, даже воздух вокруг него нагревался.

Я попыталась сосредоточиться на игре, но мне этого не удалось. Причина затаилась где-то глубже, за проявление слов, непонятным, но болезненным эхом, возникшим о себе. Почему он смотрел на меня с такой яростью? И почему это цепляло меня так сильно?

Глава 3

(Аделина)

Иду по пустому университетскому коридору, слышу только собственные шаги, отдающие гулким эхом. Кругом тишина, как университет затихом, наблюдала за мной в этот поздний час. Все давно уже ушли, но мне пришлось остаться. Проклятый реферат.

Преподаватель задержался, и я целый час стоял как дура перед закрытой дверью своего кабинета, только чтобы получить это заветное «зачтено». Теперь всё, могу пойти домой. Домой… но куда бы ни шла, простая истина такая: я всегда иду в одиночестве.

Мне всегда казалось, что хуже быть не может, но этот день удалось доказать обратно. День хреновый, так сказать, собранный из кусочков мелких разочарований и одной большой, гнетущей тучи над головой. С утра — война с одногруппниками. Нет, не Внешний вид. Просто жестокий буллинг. Спасибо этому козлу, конечно.

Сегодня у меня день рождения. Но кого это волнует, кроме меня самой? Я хотела пригласить Лилю, свою подругу — единственную, которая делает мою жизнь хоть немного теплее. Но Лиле стало плохо, и я узнала об этом только после второй пары. Решила позвонить — у нее голос еле живой, простыла, дома лежит. Не могу же я добиться успеха на празднике. Ну какой праздник? Всё, как всегда, заканчивается в холодном одиночестве.

Мысли уносят меня в прошлое. В детдоме тоже никто не праздновал мой день рождения. Мне даже не хотелось. Тогда, в свои детские годы, я пережила столько равнодушия, что мой праздник был просто лишним поводом вернуться к себе о том, какая я ненужная для других.

В один из таких дней я сидела на подоконнике. Дождь стучал по стеклу, будто хотел что-то со мной. Было холодно. Холодно и внутри, и снаружи. Серое небо смотрело на меня, размышляя о том, что творилось в моей душе. В тот момент я был мечом лишь об одном: вернуться назад, туда, где меня любила моя бабушка. Ее теплоту невозможно было забыть. Хотелось бы обнять её хотя бы ещё раз. Но сейчас это невозможно… ее давно уже нет.

— 27 —

Я тогда много плакала. Сидя на этом подоконнике детского дома, я обнимала себя и шептала слова — утешая, Думала согреть свою душу, хотя бы воспоминаниями о том, что когда-то было светлое время. Знаете, даже в светлое время иногда оставляют шрамы. Эти шрамы прошлого — они никуда не уходят. Они идут со мной через мою жизнь, в холодные коридоры университетов, в темные вечера одиночества.

Моя мечта с детства заключалась в том, чтобы найти свою вторую половинку, истинную любовь. Я хотела навсегда остаться в его крепких и тёплых объятиях, целовать его губы бесконечно, гладить его родные волосы. Эта болезненная мечта не каждому суждено осуществить так, как они желают…

Спускаясь по лестнице, я направляюсь вправо к своему шкафчику. Вдруг, как гром среди ясного неба, меня сбивает с ног какой-то парень, и мы падаем вместе на холодный бетонный пол. Я закрываю глаза, готовясь к болезненной встрече с землёй, но вместо этого упираюсь на чужую руку. Парень поднимается, оставаясь рядом со мной. Я медленно открываю глаза и вижу… Эйдена…

Я стояла, сердца стучало в груди, как будто пыталось вырваться на свободу. Эйден, положив руки на бедра, смотрел на меня с такой ненавистью и презрением, что я на мгновение замерла в ужасе. Однако страх быстро сменился гневом.

— Ну здравствуй, тварь, — проскользнула злая усмешка вдоль его губ.

— При… привет… — еле произнесла я, смотря в его тёмные карие глаза, полные яда.

— Теперь мы ещё встретились, — говорил он, словно произнося заклинание. — Ты теперь вечно будешь меня преследовать, мразь? — яростно крикнул Эйден, и его слова раздались эхом в пустом коридоре.

Внутри что-то сломалось. Я собрала всю свою смелость и ответила, не жалея эмоций:

— Я тебя не преследую, идиот. Это ты на меня накинулся, и мы вместе свалились на пол!

— Сначала надо было смотреть, куда прёшь, сука! — развёл он руки, словно будто упрекая меня.

— Так тебе и надо, придурок! Отойди от меня! — выкрикнула я, ощущая, как в жилах закипает ярость.

— Думаешь, я тебя отпущу? — усмехнулся он, его голос звучал как пронзительный нож.

— 28 —

Я чуть отойдя назад, почувствовала, как он приблизился. Сердце замирало от паники, но в то же время обуревало желание показать ему, что он не может запугать меня.

— Нет, тварь, — произнёс он, и его рука скользнула по бедру моей чёрной юбки, словно пытался взять меня в плен.

Я почувствовала, как адреналин ударил в голову.

— Я тебе не шлюха! — яростно произнесла я, и с неожиданной силой отвела руку, оставив на его щеке звонкую пощёчину.

— Сука! — закричал он, отстраняясь, когда я встала и направилась к своему шкафчику. Я не могла позволить ему сломить меня. — Ебанутая! — бросил он мне вслед, и я почувствовала, как его сдержанная ненависть дышит за мной.

— Пиздюк! — вырвалось у меня, и я не могла удержаться от злости, которая взрывалась внутри.

Эйден повернулся и, приближаясь, продолжал угрожающе смотреть на меня. Я вскинула голову и заставила себя выглядеть бесстрашной.

— Рот закрой свой поганый, пока я его не выломал! — закричал он, но в его голосе я чувствовала неуверенность.

— А с чего вдруг я должна его прикрывать? Что хочу, то и говорю! — выпалила я в ответ, осознавая, что борюсь не только с ним, но и со своими страхами.

В этот момент я почувствовала, как душа моя заполнилась силой. Я больше не была тем уязвимым существом, каким он меня видел.

Эйден шагнул ко мне ещё ближе, и холодок пробежал по моему телу.

— Такая смелая, — произнёс он, пытаясь показать, что контролирует ситуацию. — Посмотрим, что ты скажешь, когда начну тебя удовлетворять.

— Удовлетворяй других, а мне дай пройти, мне нужно домой.

Глава 4

(Аделина)

Университетский парк наполнялся запахом влажной листвы. Первые признаки осени медленно захватывали уголки зелёной территории, пока я и Лиля, уже привычным маршрутом, пересекли его к университетскому забору. С каждым днём идти сюда становилось всё тяжелее. Особенное из-за технических унижений, которые я терпела от студентов. Их насмешки висели в воздухе, как назой шумный. А слова Эйдена — того, кто начал эту травлю, — жгли больнее всего. Иногда мне хотелось взять и всем раздать пощёчины, так сильно, чтобы больше никогда не было взято в рот моё имя.

— Аделин, – вдруг тихо начала Лиля, ее голос прозвучал так неуверенно, что я встрепенулась.

Мои ноги автоматически замедлились, пока мы почти подошли к забору. Я обернулась к ее встревоженному лицу.

— Я хотела тебе сказать… Короче, я залетела.

Мир в этот момент, кажется, на секунду прекратил свое существование. Эта новость обрушилась на меня, как лавина. Чёрная дыра внутри меня разверзлась, когда я ошеломлённо уставилась на Лилю.

— Что? От Мэйсона? — спросила я тихо, почти шёпотом. Хотела бы, чтобы ответ был отрицательным. Но Лиля молчала. Ее лицо одновременно казалось растерянным и полной незримой надежды. — Сколько недель? — задаю следующий вопрос, хотя и не уверен, хочу ли знать ответ.

— Почти десять, — ее голос, как хрупкий хрустальный бокал, вот-вот может разбиться. — Понимаешь, Мэйсон хочет ребенка, но я боюсь, что он нас бросит. Я не представляю, как быть дальше…

— 36 —

Меня захлестнула волна смешанных эмоций – злости, несправедливости и какой-то горькой усталости.

— Знаешь, Лиль, — вначале я пытаюсь сохранить спокойный тон, хотя внутри всё кипело, — надо было до этого времени думать. А ты действительно обучишь ребенка в девятнадцать лет? Что будет с учёбой? Ты понимаешь, что она пойдет… в одно место?

Я попыталась донести эти слова максимально мягко, но по лицу Лили было видно, как ее все это задело. Ее взгляд опустился вниз. И в тот момент я, наверное, впервые понял, что она нестабильна и раздосадована. Лиля, моя лучшая подруга, стояла передо мной потерянной, словно одинокий лист, сорванный ветром.

— Я готова вроде, но… не знаю, как сказать это родителям, — выдохнула она, и в её голосе звучала паника. — Отец, наверное, сразу скажет, чтобы я сделала аборт — он ведь говорит, что я всю жизнь себе угроблю. А мама… даже не знаю, как она отреагирует.

— Не волнуйся, Лиль. Главное — думай о своём малыше и о Мэйсоне. Всё остальное вы обсудите вдвоём, — попыталась я её поддержать, хотя внутри меня тоже было довольно страшно.

Мы дошли до выхода, и, попрощавшись, Лиля направилась к одной аудитории сдавать зачёт, а я побежала на лекцию.

Среди глухого гудения студентов, на меня обрушился жёсткий буллинг.

— Свинья жирная, ахахаха! — раздался смех парня с девушкой, их слова полетели в мою сторону, как ядовитые стрелы.

— Шлюха! — сказал рыжий парень с самодовольной улыбкой.

— Сиди дома худей, тварь тупая! — крикнули девушки хором, добавляя масла в огонь.

Я показала им всем злой взгляд и остановилась на Эйдене. Подошла к нему и дала две жёстких пощёчины. И ушла, чувствуя его яростный взгляд на себе.

— 37 —

Все замолчали и начали перешёптываться. Я дошла до своей аудитории, но…

— Иди сюда, блять! — яростно сказал Эйден. — Сука!

— Тебе мало? — раздражённо спросила я в карие глаза. — Могу ещё больше дать.

Он жестко взял меня за руку и прижал к стене. Внутри меня закипала смесь ярости и страха, но я знала, что не могу показаться слабой.

— Сука, зачем меня перед всеми унижаешь?! — вырвалось у него, гнев выплескиваясь наружу, словно горячая лава.

— А ты?! Зачем поставил весь универ против меня? — злобно отчеканила я, чувствуя, как адреналин разгоняется по венам.

— Потому что заслужила, мразь! — яростно крикнул он мне, его глаза горели ненавистью.

— Чем? Я тебе ничего не сделала, — на секунду я потерялась в своих чувствах, но потом снова пришла в себя.

— Сделала, мразь! — его голос был полон кипящей злости. — Ненавижу, когда такие, как ты, попадаются мне на глаза.

Сердце колотилось у меня в груди, но я пыталась сохранять спокойствие, несмотря на накал страстей.

— Эйден, ты реально больной? Отойди, пожалуйста, — попыталась я урезонивать его, чувствуя, как он начинает выходить из себя.

— Больной? Да, больной! Ты мне не нравишься, и я хочу, чтобы ты исчезла, — выплюнул он слова, как будто каждое из них могло ранить меня.

— Зачем? — спросила я, не желая отступать.

Внутри меня нарастало желание защитить свою гордость, свою территорию.

— 38 —

Я подняла руку к его лицу, но не для того, чтобы ударить, а чтобы показать, что больше не боюсь. Хотела увидеть в его глазах хоть что-то, кроме этой злобы, разобраться, что им движет.

— Не трогай меня, — злобно ответил он и резко отстранился. — Твои руки противные, — сказал он, но в его глазах я увидела, что это далеко не правда.

Он прячет нежность перед яростью. Хотя откуда вообще у этого человека есть нежность? Только грубость, ненависть и холодность к людям. Наверняка он чем-то болен, только чем? Может, у него какая-то травма в прошлом? Что-то заставляет его вести себя так отвратительно.

— Больше не подходи ко мне, псих, — произнесла я с презрением, стараясь не выдать своего смятения.

Он меня пугает, да, но я не позволю ему это увидеть.

— Но на это мы посмотрим, — злобно усмехнулся он, его улыбка была полна презрения.

Будто у него есть какой-то план, и я в нем — главная мишень.

Глава 5

(Эйден)

Ладони горели огнем, каждый мускул взвыл в протесте. Я выдохнул с силой, отрываясь от пола после очередного отжимания. Боже, сколько я уже сделал? Сто? Двести? Этот тренер, кажется, возомнил нас какими-то роботами. Будто мы, кроме как спортом, ничем не занимаемся. Я бросил взгляд на Сэта, Джеймса и Майкла – парни еле дышали, распластавшись на мате. Надеюсь, на самой игре нас так не загоняют, а то я, как капитан, лично выпотрошу тренера.

На улице пекло так, что хотелось нырнуть в морозильную камеру и остаться там навсегда. А ведь до игры всего двадцать минут! В прошлый раз мы чуть не отдали победу, но в критический момент я собрался и забил решающий мяч. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.

Я снова застонал, хватая бутылку ледяной воды. Выпил залпом половину, а остальное вылил на себя. Обжигающие капли стекали по разгоряченной коже, очерчивая кубики пресса и исчезая под резинкой черных тренировочных шорт. Стало немного легче.

Несколько зрителей уже заняли места на трибунах, с любопытством наблюдая за нашей разминкой. Мой взгляд зацепился за знакомое лицо. Аделина… Тварь, как я её называю. И, судя по всему, её подруга. Стоп. Она беременна? Хотя, чему я удивляюсь? В нашем универе чего только не увидишь. Сплетни, интриги, романы… иногда мне кажется, что мы тут не учимся, а играем в какой-то дешевый сериал.

Лицо мгновенно исказилось, как только мой взгляд встретился с ее. В зрачках плескалось что-то – то ли жалость, то ли насмешка. Я почувствовал, как волна ярости поднимается в груди, обжигая горло. Чертовка! Не смей смотреть на меня так, словно знаешь, что я чувствую! Ненавижу ее.

— 48 —

Хотелось подняться на эти трибуны и вышвырнуть отсюда вместе с ее подругой. Она пыталась отвести взгляд, но я видел, как ее глаза скользят по моему полуобнаженному телу. Презрительно усмехнувшись, я развернулся и направился к раздевалке. Сегодня мы должны вырвать победу у этой чертовой «Волчьей стаи», даже если это последнее, что я сделаю.

— Эйден, ты где пропадаешь? — выпалил Сэт, выходя из туалета. — Тренер сказал, десять минут, и выходим на площадку.

— Ага, ага, — поддержал Джеймс. — Если будем собираться, как нежные бабочки, то он нас прикончит.

— Нежные бабочки, ахахах, — засмеялся я и, вспомнив один случай, подмигнул Джеймсу. — Нежная бабочка – это ты, Джеймс. Помнишь, тогда когда…

— Заткнись! — рявкнул Джеймс, покраснев как рак. Все в раздевалке повернулись к нам. — Только попробуй рассказать.

— Ахахах, ладно, нежная бабочка, пошёл я готовиться. Потом поговорим с тобой.

Я оставил закипающего Джеймса и направился к своему шкафчику. В раздевалке повисло напряжение, но сейчас всем было не до мелких перепалок. Через десять минут – игра, и адреналин уже начинал бурлить в крови.

— И почему нам выбрали этого козла? — проворчал Джеймс Майклу, стараясь не смотреть в мою сторону.

Остальные парни, казалось, вообще не слышали нас, каждый был погружен в свои мысли и ритуалы перед игрой.

Я ухмыльнулся, не оборачиваясь.

— Потому я звезда университета и лучше всех остальных, — самодовольно ответил я, открывая шкафчик.

— 49 —

Рывком стянул с себя тренировочные шорты, оставаясь в одних чёрных боксерах, и взлохматил свои и так растрепанные шатеновые волосы. Достал свежую форму для матча – ярко-синюю с белыми вставками и номером «10» на спине. Она у всех естественно была одинаковая. Просрешь игру – просрешь все на свете.

— Да ты больной, а не звезда университета, — прыснул Сэт, натягивая шорты.

— Угу, — промычал Джеймс, прислонившись спиной к стене и уже облаченный в форму. Лицо его все еще горело.

Я проигнорировал их подколки, сосредоточившись на переодевании. Форма сидела идеально, подчеркивая мои плечи и рельефный пресс. Нужно выглядеть на все сто, чтобы сломить моральный дух соперников еще до начала игры.

— Так, парни, быстро натягиваем все на себя и погнали, нужно порвать эту чертову «Волчью стаю», — скомандовал я, застегивая молнию толстовки. — Не дай бог, будете сегодня как нежные бабочки!

В раздевалке воцарилось оживление. Все зашевелились, натягивая шорты и футболки, зашнуровывая кроссовки. Атмосфера постепенно накалялась, заряжаясь моей уверенностью. Сегодня мы должны победить. И никакая Аделина не должна мне помешать.

— Да успокойся ты, Эйден, — почти все хором сказали мне. — Всё будет нормально.

— Надеюсь, — зло усмехнулся я, — а то в тот раз кто-то из вас носом клевали, так что…

И вдруг дверь распахнулась, и к нам зашёл яростный тренер.

— Так, я не понял, блять! — закричал на всех тренер. — Вы должны уже выходить, сука! Быстро-быстро! Люди на трибунах орут!

Парни один за другим потянулись к выходу, подгоняемые гневным рыком тренера.

— 50 —

Мои товарищи толкались в дверях, спеша покинуть раздевалку, чтобы избежать еще большего гнева наставника. Я уже собирался последовать за ними, но меня остановил тренер, схватив за плечо. Этот жест заставил меня замереть на месте, ожидая услышать то, что он хотел сказать.

— Готов, надеюсь? — спросил тренер, внезапно смягчившись и смягчив свой голос.

— Да, — коротко ответил я, стараясь скрыть напряжение, возникшее после его крика.

— Не дай бог проебете матч, я вас… — он нахмурился, и в его глазах снова вспыхнул гнев.

— Знаем, всё, мне пора к команде, — перебил я его, не желая выслушивать привычные угрозы.

Вырвавшись из его хватки, я быстро направился к выходу, оставив тренера одного в раздевалке. Выбежав из раздевалки, я увидел, как моя команда уже построилась у выхода на поле.

Глава 6

(Аделина)

Солнце согревало тротуар, и от этого приятного тепла воздух казался почти бархатным. Мы с Лилей неспешно шли к торговому центру. Наконец-то выходные! Лилька, как только проснулась, сразу потащила меня в кино. Мэйсон, ее парень, к сожалению, не смог составить нам компанию – работа. Беременность у Лили, по ее словам, протекает чудесно, если не считать одного огромного «но»: она все еще не рассказала родителям. Боится до смерти. Я ее, конечно, прекрасно понимаю.

Погода была просто сказочная, легкий ветерок играл с ее светлыми волосами. Лиля сегодня надела обтягивающее черное платье, которое идеально сидело на ее фигуре, и даже на округлившемся животике смотрелось очень мило.

В кинотеатре мы без проблем купили билеты и огромный стакан попкорна на двоих. Устроившись в креслах, мы погрузились в просмотр фильма. Все шло своим чередом, пока вдруг…

Леденящий душу шепот, пропитанный ненавистью, прозвучал прямо у меня в ухе: «Я тебя ненавижу и, возможно, убью, сучка».

Голос был грубым, с низким, угрожающим басом.

Я резко обернулась. За мной никого не было. Даже под креслом пусто.

— Ты чего, Аделин? — спросила Лиля, сидевшая рядом.

— Да ничего… Просто показалось, что кто-то пинает меня ногами, — соврала я, не желая ее пугать и заставлять нервничать. В ее положении это могло быть опасно.

— 58 —

Она кивнула, успокоившись, и снова повернулась к экрану, положив руки на свой животик.

А я не могла найти себе места до конца фильма. Кто это был? Что за псих за мной следит? Неужели это тот самый убийца, о котором пишут в статьях? И что теперь делать? Запереться дома и жить в страхе? Или попытаться выяснить, кто мне угрожает, и зачем?

Фильм все еще шел, а я вздрагивала от каждого шороха. Слова незнакомца, человека, которого я даже не видела, застряли в голове. Неужели я схожу с ума? Хотела отдохнуть на выходных от травли в универе и бесконечной зубрежки. Но нет! Кто он такой?! Что ему нужно от меня?! Это уже не смешно!

— Аделин, что с тобой опять? — спросила Лиля, вырывая меня из пучины мрачных мыслей.

— Посиди тут, мне нужно в туалет, — ответила я и резко поднялась, направившись к выходу из зала.

Я все еще ощущала этот мерзкий голос в своей голове. Холодный и противный, он словно прилип ко мне. Дрожащими руками я дошла до раковины, включила холодную воду и начала умывать лицо. Поднимаю глаза в зеркало и вижу… силуэт человека, полностью одетого в черное. Сердце бешено заколотилось. Я зажмурила глаза, досчитала до трех и снова открыла их. Пусто. Господи, я схожу с ума! Полный пиздец…

Через пять минут, после очередного «глюка», я вернулась к Лиле. Она, кажется, и не заметила моего отсутствия, увлеченно наслаждаясь фильмом и попкорном.

— Миллс, с тобой точно всё норм? — спросила она, когда я села на место, у нее ручки так и лежали на животике.

— Просто устала, Коллинз, — сказала я, пытаясь звучать как можно более непринужденно.

— Фу, не называй меня по фамилии, ненавижу её, — рассердилась Лиля, но беззлобно.

— 59 —

— Почему?

— Потому что эта фамилия перешла от моего холодного отца.

Я в курсе была, какие у них отношения. Холодные, бесчувственные, яростные… Именно поэтому Лиля срывалась при каждом упоминании. Он иногда поднимал на нее руку, и тогда она плакала и мечтала, чтобы ее кто-то защитил и обнял. Но это были лишь иллюзии. Она просто сидела у стены на холодном полу в темноте и плакала молча, ненавидя его. Её отец, вроде как бизнесмен, возвращается домой когда как, а про мать она мне почти ничего не говорила. Ей хотелось ласки, нежности, любви, тепла, заботы, и, похоже, она всего этого дождалась от Мэйсона.

Прикусила губу, чувствуя, как тревога снова нарастает. Все эти переживания Лили о родителях, ее собственная сложная семейная история… все это сейчас казалось таким незначительным по сравнению с тем, что происходило со мной. Но я не могла ее напугать. Не сейчас.

— Ладно, ладно, не буду больше, — пробормотала я, стараясь перевести тему. — Фильм интересный? Я что-то совсем выпала.

Лиля радостно закивала, тут же принявшись пересказывать мне самые захватывающие моменты. Я старалась слушать, улыбаться и делать вид, что полностью вовлечена в происходящее на экране. Но в голове продолжал звучать тот ужасный шепот.

Когда фильм закончился и в зале зажегся свет, я немедленно почувствовала себя немного лучше. Яркий свет рассеял часть мрака, хотя страх все еще скребся под ребрами.

— Ну что, пойдем поедим чего-нибудь? — предложила Лиля, потягиваясь.

— Да, я не против, — ответила я, стараясь говорить как можно бодрее.

Пока мы шли по коридору торгового центра, я постоянно оглядывалась. Каждый темный угол, каждая тень казалась мне потенциальным убежищем для того, кто следит за мной.

— 60 —

Я старалась держать Лилю ближе к себе, чувствуя себя ее телохранителем, хотя, честно говоря, я сама отчаянно нуждалась в защите.

В кафе мы заказали пиццу и колу. Лиля оживленно рассказывала о предстоящем свидании с Мэйсоном, я кивала и улыбалась, но мои мысли были далеко. Я размышляла о том, стоит ли рассказать кому-нибудь об угрозах. В полицию? Но у меня не было никаких доказательств, только слова, сказанные шепотом в темном кинозале. И кто поверит девушке, которая видит галлюцинации в зеркале?

— Аделин, ты чего такая задумчивая? — спросила Лиля, жуя пиццу. — Все точно в порядке? Ты какая-то бледная.

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Лиль, я… мне кажется, за мной кто-то следит.

Лиля тут же перестала жевать и уставилась на меня с ужасом в глазах.