Танцующие

1.1 Тверь

1.1 Тверь

Утренняя ранняя электричка Москва-Тверь - не самое приятное место. Особенно зимой. Холодно. Скамьи деревянные, жёсткие. 

Пластиковый чехол от бального платья встал колом. Как бы не рассыпался от мороза. 

Алёна поправила тёплый платок на голове. Вид в нем, конечно, тот ещё. Колхоз. Но конкурсная прическа не выдержит испытание шапкой. А делать сложную укладку прямо перед выходом на паркет может не быть возможности. 

На конкурсах под раздевалки могут отдать совсем не приспособленные помещения.

Поэтому ранним утром мама сделала "полуфабрикат",  щедро залив голову дочери лаком "Прелесть".

Когда им с Женей предложили поехать на конкурс в Тверь, Алёна даже обрадовалась. Это была отличная возможность увидеться с папой. Константин Александрович учился там в военной академии. 

Он обещал прийти болеть за дочь.

Кроме того, был шанс посоревноваться с ленинградскими парами, которые на московских турнирах были редкими гостями. 

Если они пробьются на Чемпионат России, это будет хороший опыт. 

Алёна мысленно одернула себя. Конечно Санкт-Петербург, а не Ленинград. За два то года пора бы и привыкнуть. 

На платформу в Твери ребята вышли, когда зимнее солнце уже соизволило показаться. Женя по-джентельменски забрал у Алёны чехол с платьем. 

На громыхающем трамвае они добрались за Волгу в Дом культуры. Ввалились в тёплое фойе, плюхнулись в кресла. 

Сил не было. 

В помещении уже собирались танцоры. Пока в повседневной одежде. 

Пораньше приехали те, кто был из других городов. Местные наверняка придут позже. 

Ребята поздоровалась с московскими знакомыми парами и педагогами. Им  сегодня предстояло отстаивать честь студии самостоятельно, без какой-либо поддержки. Ни педагогов рядом, ни своих судей. 

С любопытством поглядывали на компанию ленинградских танцоров. 

Три пары. Две будут танцевать европейскую программу, одна - латиноамериканскую, быстро по развешанным костюмам сориентировались Женя с Алёной. 

Все взрослые. 

-Порода..., протянул Женька, - Они ж лоси здоровые! У них один шаг, как наших три! 

- Ничего, Жек, мы верхней линией возьмём, - попыталась успокоить партнёра Алёна. 

А сама разглядывала фигуристую яркую брюнетку и плечистого блондина, с которыми придётся соперничать. Стандарт - это точно для них.  

Алёна не слишком высокая, рыженькая, тоненькая. Да и Женька высокий и худой. 

А в ленинградской паре чувствовалась энергия и мощь. Это они ещё на паркет не выходили! 

Вторая пара не так впечатляла. Большая разница в росте и, как подсказывала интуиция, в уровне.

Ребята подошли к организаторам, прошли регистрацию. Сдали зачетные книжки и получили номер 23. Нормальный номер. Хотя пусть даже и 13. Им всё равно. 

Начинать предстояло с четвертьфинала. А значит, если танцевать до финала, сил потребуется много. 

Женя устроил Алёну на диване в уголочке фойе. Добыл в буфете два стакана горячего чая. Перекусили домашними бутербродами. Перед самим конкурсом будет не до еды. 

-Спи. Как объявят разминку, я разбужу. Женя поставил на электронных часах будильник. 

Сел прямо на пол рядом с диваном, прислонился спиной. 

Алёну разморило от тепла. 

Противный писк будильника раздался прямо под ухом. 

Пора на разминку. 

-Пошли скорее, пока народ не набежал, - торопил Женя. 

-Помочь с туфлями? 

-Нет, нет, я сама. Бегу, - засуетилась Алёна, скидывая тёплую кофту. 

Вся обычная одежда у неё была на пуговицах. Чтобы ничего не пришлось снимать через голову. 

Конкурсные белые туфли - настоящее сокровище. Их заказывали в Англии по индивидуальным меркам. Педагоги постарались для всех студийных пар. Партнёрам - лаковые чёрные, партнершам - белые шёлковые. 

Ребята сначала внимательно осмотрели зал. Почти квадратная площадка. Это не очень хорошо. В их родном зале площадка прямоугольная. А значит все вариации нужно будет аккуратно "разложить" так, чтобы элементы помещались. 

- Убираем два "пивота" в медленном вальсе, тогда влезем. 

Алёна кивнула, соглашаясь. 

В танго едва не столкнулись на диагональном элементе с высокими ленинградцами. 

Алёна чуть сильнее прижала ребро ладони к спине партнёра. Женя, двигавшийся спиной, понял её мгновенно, остановился и опустил руку, пропуская мимо себя соперников. 

Фух... Обошлось. 

Мощная пара снесла бы ребят. Там партнёр тоже двигался спиной. Но его и не собирались останавливать!

Победно сверкнув в Алёнину сторону глазами, партнерша продолжила выполнение вариации. 

Быстрый фокстрот предусмотрительно начали из другого угла. Не хватало ещё травм до конкурса. 

Подошли к информационному стенду. Посмотрели расписание заходов. 

Алёна заглянула в зал, который уже наполнялся зрителями. Папу увидела сразу. Он привёл с собой академических однокурсников. Помахал дочери рукой. Алёнка расцвела. 

Так хотелось побежать и прижаться к нему. Но это всё потом, когда конкурс закончится. А сейчас было радостно, что у них с Женей будет поддержка болельщиков. И что папа наконец сможет увидеть её выступление. 

- Я узнавал, эти Кирсанов с Васильевой чемпионы Санкт-Петербурга в прошлом сезоне. Они после нас регистрировались. Номер бы их посмотреть, не хочется с Кирсановым в один заход. Вторая пара только три месяца как встала. Она, говорят, из богатых. Папа её двигает. Вот партнёра купил. А ноги у неё от этого длиннее не станут. 

- Жень, где ты эту информацию успеваешь добыть, а? - захихикала Алёна, - Тебе надо было не в МИИТ, а в Академию МВД на следователя. 

-Пойдём одеваться. Мне ещё ресницы докрашивать. 

-Застегни крючки, пожалуйста, - 

Алёна повернулась спиной. 

Обработали подошвы туфель жёсткой железной щёткой, чтобы сцепление с пакетом было лучше. 

Ребята встали рядом перед зеркалом. Женя поправил белую бабочку. Партнерша смахнула пылинку с его фрака. Пора. 

Традиционно турнир начался с парада участников. 

1.2 Тверь

1.2 Тверь

-Пара номер двадцать три, - дошла очередь до ребят, - Шибанов Евгений и Лаврова Алёна, танцевальный клуб "Реверанс", город Москва, руководители Леонид и Татьяна Парфёновы, - объявил ведущий. 

Женя с Алёной сделали поклон. Бурные аплодисменты зрителей раздались прямо из-за спин ведущей ленинградской пары. Надо же было так "удачно" расположиться военизированной группе поддержки москвичей. 

Алёне пришлось посмотреть в их сторону. 

Партнерша Кирсанова не скрывала свое раздражение, он что-то тихо сказал ей на ухо. 

-Пара номер двадцать четыре. Кирсанов Виталий и Васильева Мария, танцевальный клуб "Виват", город Санкт-Петербург, руководители Виктор и Светлана Логиновы, - продолжил представление ведущий. 

Четвертьфинальный барьер турнира ребята преодолели без проблем. 

В один заход с парой Кирсанов-Васильевна попали всего один раз. На венском вальсе. Женька бдил. Да и Виталий был внимателен. За столкновение судьи по голове не погладят.

В полуфинале ничего не предвещало беды. Быстрый фокстрот. Половина мелодии позади. Ещё немного потерпеть.

В том, что пройдут в финал, уже не сомневались, опытным взглядом разглядев всех возможных претендентов. 

Шибанов с Лавровой были финалистами Чемпионата Москвы, ведущей парой своей студии, танцорами международного класса. Опытными и, несмотря на внешность, сильными и выносливыми. 

Как так случилось, что острый каблук Марии Васильевой проткнул открытую часть стопы Алёны, Женя не понял. Столкновения как такового и не было. Да и вниз на ноги он не смотрел. 

Услышал только, как ойкнула его партнерша, шепнула: "Держи меня!". Почувствовал, как сильно сжала пальцами его предплечье. 

Вывел Алёну в позу, чтобы взять хоть несколько секунд паузы. Краем глаза увидел, как льются слезы у неё из глаз, а улыбка застыла маской. Ещё два элемента, слава богу, без прыжков. Поклон. 

Едва оказавшись за пределами площадки, подхватил Аленку на руки, донёс до дивана.

-Хорошо, что платье красное, - никто не заметил, - как-то обречённо попыталась пошутить Алёна, - кровь надо остановить, и больно очень, она подняла глаза. 

Из-за спины партнёра на неё обеспокоенно смотрел запыхавшийся Виталий Кирсанов. 

- Что тут у вас? - присел рядом с Женей у ног девушки, - я врач, давай посмотрю. Виталий осторожно снял с Алёны туфельку. 

- Партнершу свою спроси, что она такое творит, - взвился Женька. 

- Спрошу, обязательно спрошу, а сейчас принеси из той сумки аптечку, - Виталий кивнул на огромный чёрный баул в противоположном углу. 

Женя бегом метнулся за аптечкой. 

Алёне почему-то больше всего было жалко белую атласную туфельку, которая была перепачкана кровью. 

Потом подумала, что ехать так далеко, чтобы слиться перед финалом, имея все шансы если не на победу, то на пьедестал, очень глупо и обидно. 

-Вит, мы в финале, - в дверном проёме показалась Маша, и тут же скрылась, не желая, видимо, извиняться за свой поступок. 

Виталий надел перчатки, обработал рану. Приложил стерильную салфетку, прижал крепко. 

-Держи, - сказал Жене, - я на минуту. И выскочил в коридор. 

-Ты что творишь?! - зашипел на Машу, стягивая на ходу перчатки. Оттащил её за локоть дальше от людей. 

То, что характер у партнерши не сахарный, Вит знал. 

Они танцевали вместе уже 7 лет. И считались парой не только на паркете, но и в жизни. 

- А нечего у меня на дороге ноги свои расставлять! - с вызовом ответила Маша, - Что это ты так о ней беспокоишься? У неё свой партнёр есть! Кстати, они тоже в финале. 

- Я врач. Не только танцор, - коротко ответил Вит, удивляясь, как за несколько секунд с него слетели и с грохотом разбились розовые очки. Он отпустил локоть партнерши и зашагал обратно. 

-Помоги мне с платьем, хочу на финал желтое надеть, - пропела ему в спину Мария. 

- Сама справишься, - резко через плечо кинул Кирсанов. 

Снова опустился на колени перед Алёной. Кровь остановилась. Нужно было заклеить рану. 

- Я сейчас телесным пластырем заклею, если колготки сверху, то видно не будет. Очень болит? - роясь в аптечке, спросил у Алёны. 

Она судорожно соображала, есть ли у неё в сумке ещё одни колготы. В прошлый раз она брала запасные. Хорошо, если не выложила. 

Больно было очень. Признаваться? Он же врач, значит надо говорить, как есть. 

- Больно, - тихо ответила, - но я потерплю. 

- Жек, мы в финале? - с надеждой спросила партнера. 

- В финале, в финале. Только как ты выйдешь? На ногу ж не наступить, обречённо вздохнул Женька. 

- Значит будем обезболивать. Местно и внутримышечно, - Кирсанов достал из аптечки небольшой баллончик с заморозкой. 

- Как внутримышечно? Ойй, шшшшшш, холодно,- хотела отдернуть ногу Алёна, но сильная рука крепко держала её за щиколотку. 

- Не дергай. Сейчас подействует. На финал должно хватить, натягивая новую пару стерильных перчаток, "успокоил" Виталий. 

Алёна зажмурилась.

-Жень, прикрой нас на 15 секунд. Давай, красавица, бегом руку подставила. 

-Руку? - опешила девушка. 

- Руку, руку, не попу же, - захохотал Кирсанов,- снимай рукав. 

Женя стоял, загораживая собой партнершу. Виталий сдвинулся так, чтобы удобно было колоть. Быстро ввёл лекарство. 

- Подействует минут через десять. Ты прости нас пожалуйста за это, - кивнул на Алёнину ногу, - и удачи вам в финале. С вами интересно соревноваться. 

Виталий поднялся, стянул перчатки, пожал руку Жене, собрал аптечку и стремительно вышел. 

1. 3 Тверь

 1.3 Тверь

В дверях зала перед финалом, Алёна прислонилась спиной к партнёру. Женька, сжал её плечи. Впереди стояли Кирсанов и Васильева. Та заметно нервничала. 

- Ничего, Лёлик, прорвёмся! - зашептал Женя Алёне на ухо, - я вынесу тебя, ты только держись крепко и улыбайся. 

- Я постараюсь, Жек. Странно, но даже злиться сейчас не могу. Лекарства что ли подействовали, - Алёна выпрямилась, оторвалась от Жени, подняла голову, - давай, партнёр, сделаем дело хорошо!

Они взялись за руки и шагнули на паркет. 

Пять танцев финала. Один за одним: медленный вальс, танго, медленный фокстрот, венский вальс, квикстеп. 

Казалось, они сделали вдох перед первым танцем, а выдохнули после последнего. 

Каждый проход пары мимо своих болельщиков сопровождался взрывом аплодисментов. Алёна видела папино радостное лицо. Понимала, как он ей гордится. 

Константин Александрович подскакивал на своём месте от волнения. Его б воля, он бы аплодировал своей девочке стоя. Его однокурсники, никогда не бывавшие на конкурсах бальных танцев, восторженно смотрели на эту красоту. И не жалели ладони, поддерживая ребят.

Открытое судейство, когда после каждого танца судьи поднимают табличку с номером места, на которое они ставят пару в этом танце, позволяло увидеть расклад сил. 

Кирсанов-Васильева первые, вторыми шла местная пара. Её отчаянно тянула своя судья. 

Шибанов-Лаврова будут третьими. Если обойдётся без сюрпризов. Что ж... На лучший результат и рассчитывать было нельзя. 

Снова зазвучали фанфары. Пары-финалисты на паркете для объявления результатов. 

Сначала назвали тех, кто занял шестое место, потом пятое. Когда были названы танцоры, занявшие четвёртое место, Алёна выдохнула. Но ясно почувствовала боль в травмированной ноге. 

Итак, они бронзовые призёры. Прекрасный, достойный результат, учитывая обстоятельства. 

На пьедестал Женя занёс партнёршу на руках. 

Со стороны могло показаться, что их отношения вполне романтические. На самом деле ребята были только танцевальными партнёрами. Понимали друг друга с полувзгляда и едва заметного напряжения мышц. Дружили. Но парой в жизни не были. 

Женина девушка Марина спокойно воспринимала, что её парень носит на руках другую. Понимая, что Алёна Женьке как сестра. 

За Алёной пытались ухаживать ровесники. Однако близко к себе девушка никого не подпускала. 

После награждения Алёна наконец упала в папины объятья. Силы кончились. Слезы полились градом. Макияж потёк. 

-Лёна, что такое? - Константин Александрович гладил дочь по волосам. Теперь можно, причёску уже не жалко. 

- Вот..., - Алёна показала травмированную ногу. 

- Ого! Как же ты выдержала? Надо в травмпункт! Врачу показать! - забеспокоился Алёнин папа. 

- Её смотрел врач, дядь Кость, обезболил. Но понервничать пришлось, конечно, - пояснил Женя, - мы пойдём переоденемся. И поесть бы что-нибудь перед отъездом. 

- Да, да, давайте, ребята. Там академическая машина ждёт, мужики договорились. Сначала в общежитие, покормим вас, а потом на вокзал проводим. Перед входом встречаемся, - Константин Александрович пошёл в гардероб за шинелью. 

Уже на выходе к ребятам ещё раз подошёл Виталий. 

-Ты как? Болит? - обеспокоенно спросил Алёну. 

- Болит, но мы на машине на вокзал. Продержусь! - улыбнулась девушка. 

- Завтра покажись врачу, у вас же студенческие каникулы, будет время, - попросил Вит. 

- Лёлик у нас школьница ещё, ей завтра на уроки, - захохотал Женька, - ей же шестнадцать только. 

Ошарашенное лицо Виталия надо было видеть! Не мог он ожидать, что конкуренцию его двадцатидвухлетней партнерше с успехом составит юная девочка. 

У него самого были сестры - близнецы такого возраста. 

Женя с Алёной подхватили чехлы с костюмами, кивнули на прощание своему сопернику. 

Двадцатичетырехлетний врач-травматолог Виталий Сергеевич Кирсанов остался стоять в фойе. Ему было о чем подумать. 

-Эй, чемпион, чего застыл? Девушку потерял? - хлопнул Кирсанова по плечу пробегавший к выходу офицер, на ходу натягивая шинель. 

2.1 Санкт-Петербург

2.1 Санкт-Петербург.

Чтобы выкроить воскресенье на поездку в Тверь, Кирсанов поменялся дежурствами с Серёгой Федотовым. Теперь Виталию предстояло двое суток провести на работе. 

В Первом травматологическом отделении Третьей городской больницы.

Кирсанов после школы поступил в Военно-медицинскую академию. 

Мама отчаянно сопротивлялась этому его решению. Шла война в Афганистане. 

После третьего курса отчислился и перевёлся в гражданский медицинский.  Благо имя отца - известного в Ленинграде хирурга-кардиолога Сергея Леонидовича Кирсанова, в медицинском мире что-то значило. 

История с переводом вышла изматывающая. Три курса засчитали за срочную службу, в армию идти не пришлось. Но Виталий не жалел, что снял погоны. 

Учился Кирсанов блестяще. За него краснеть не приходилось. Ординатуру выбрал травматологическую. Удалось попасть под крыло к самому Хомутову. Тот взял молодого талантливого врача с удовольствием. 

Нагрузил, конечно, "по самое нехочу". Но Вит был не из пугливых. 

Грамотный, спокойный, тактичный и терпеливый. 

Сложные манипуляции он проводил чётко. Рука лёгкая. Инструменты держал так, как будто они продолжение его пальцев. Не боялся сложных случаев и грязной работы. Такие в травматологии на вес золота. 

Его любили больные, обожал младший персонал. 

Что уж говорить, медсестры вздыхали по сероглазому молодому доктору, всяко пытались привлечь его внимание. 

Совмещать работу в больнице с интенсивными тренировками было сложно. График был не постоянным. 

Коллеги поначалу посмеивались над его увлечением, не понимая разницы между бальными танцами и балетом, называли "балеруном". Пока он не позвал их смотреть турнир. 

На конкурс тогда приехало, кажется, всё отделение, за исключением дежурной смены. Так за него ещё никогда никто не болел! Старшая медсестра, строгая Валентина Николаевна, отбила ладони и сорвала голос. 

С этого момента договориться о подмене или поменять график стало полегче. Кроме этого Виталий обзавёлся командой преданных болельщиков. 

Из Твери добирались ночным московским скорым. Машу провожать не поехал. Времени не оставалось. Да и, честно сказать, он был на неё зол. Она делала вид, что не понимает, в чем виновата. Они выиграли, ничего важнее быть не может. 

Весь вечер тянула всю питерскую компанию праздновать их победу. Громко разговаривала и смеялась, висла на партнере, демонстрируя всем, что они не только танцуют вместе. 

И это было правдой. Уже год Виталий и Маша жили вместе. Вернее ей так хотелось думать. Он ночевал в её квартире после вечерних тренировок. В её постели ночевал. 

Маша уже нарисовала в воображении картинки их совместного будущего. В фантазиях и мечтах оно представлялось сказочным. Она даже свадебное платье выбрала в финском модном журнале. Совсем не похожее на бальное. Продумала список гостей на свадьбу. 

Дальше этого события Машина фантазия не шла. Ну разве что ещё грезилось чемпионство не только в родном Питере, но и в России. 

Представляла себе, как на её руке будет смотреться обручальное кольцо. Сейчас в моде совсем тоненькие, почти ниточки. Но это плебейство какое-то. Дочь известного адвоката, Мария Васильева (нет, не так, правильнее будет сразу Мария Кирсанова) не будет носить такое убожество. 

Только роскошь, только натуральные камни.

Прямо с вокзала Виталий поехал на метро в больницу. 

Принял смену у хмурого и невыспавшегося Федотова. 

- Выиграл? - коротко поинтересовался Серёга.

- Выиграл, - как-то не радостно ответил Вит.

-А че мрачный такой? Мочалка твоя брюнетистая спать не дала? Или просто не дала? - подколол друга Федотов.

-Там сложно всё, - начал Вит, понимаешь..., - и в общих чертах выложил другу события прошедшего дня. 

- Девочке шестнадцать, а она... Она сильная очень. Ни упрёка, ни слез, я поражаюсь, - закончил он. 

- М-да, старик, кажется ты влип! По малолеткам? Тебе было мало скандала в прошлом году? - заржал Федотов. 

- Нееее, Серёга, ты мух то от котлет отделяй. Одно дело одноклассница моих мартышек. Повисла на шее и нафантазировала себе три сундука сказок. А это другое... 

-Твоя кошка драная сколько ещё будет из тебя кровь пить? - Федотов и не скрывал своей неприязни к Маше, - вот погоди, она поди уже решила, что ты на ней женишься! Родителей своих подключит, жизнь тебе мёдом не покажется! Беги, друг, пока не поздно! 

- Да я сам понимаю, что с Машкой надо заканчивать. Я вчера вдруг увидел, какая она настоящая. Чемпионат в апреле. И буду ставить точку. На ночь буду до родителей доезжать, возьму у деда его Волгу, он давно предлагает. 

-Сам то веришь себе? - засомневался Серёга. 

- Знаешь, мне эта девочка глаза открыла. Я им, этим ребятам, позавидовал даже. У них всё по-честному. Они что чувствуют, то и несут в танец, - Кирсанов залпом допил кофе, хлопнул себя по карманам в поисках ручки, - пошёл я работать. Спасибо, Серег, что выручил. 

2.2 Санкт-Петербург

2.2 Санкт-Петербург

Тренировку опять закончили поздно. В фойе уже погасили свет. 

Кирсанов и Васильева вышли на крыльцо Дворца культуры.

Сегодня у них не получалось ровным счётом ничего. Натанцованные вариации выходили тяжёлыми, как мешки с картошкой.

Маша истерила, не стесняясь педагогов и других танцоров. Выискивала в партнере причины ошибок. Налетела с обвинениями на другую пару, случайно оказавшуюся у них на пути. 

Вит скрипел зубами и молчал. С каждым разом мрачнея всё больше.

На улице Маша привычным жестом попыталась взять партнёра под руку. 

Виталий остановился. Опустил свою руку. 

- Я к родителям сегодня. Могу тебя подвезти, - показал на припаркованную дедовскую Волгу. 

Маша пробежала наманикюренными пальчиками по бортам его распахнутой дублёнки. 

- Ну Вииит, что такое? Ты устал? Мама говорит, что тебе надо бросать эту больницу для нищих. Сейчас финны будут частный медицинский центр строить. Совместное предприятие. Там и зарплаты будут другие, и режим работы, будет больше времени побыть вместе, - завела разговор девушка. 

- Маш, я устал, я поеду, ладно, - Виталий сделал шаг назад. 

-Это из-за неё? - в голосе Маши стали проскакивать визгливые ноты. 

-Из-за кого? - искренне не понял Вит.

- Из-за этой конопатой московской воблы?

Ты знаешь, сколько ей лет? Семнадцать! Я в протоколе видела, - Маша говорила всё громче. 

- Шестнадцать, - мрачно поправил Виталий, - ты же знаешь, я не по малолеткам, -  попытался он отшутиться.

-Кого ты обманываешь, Кирсанов? Ты б себя со стороны видел, когда ногу её держал! - Машу снова несло, - у тебя ж на лице всё написано было! 

- Так..., - выдохнул Виталий, - или ты на счёт три садишься в машину, и я тебя довезу, или добираешься сама. С меня на сегодня хватит. Раз, - Кирсанов подошёл к водительской двери и открыл её ключом, - два, - Маша запыхтела, как паровоз, но села на пассажирское сидение. 

Молча они доехали два квартала до её дома. 

- Может быть ты все-таки останешься? - Васильева ещё надеялась, что Вит это не серьезно. Если он перестанет с ней ночевать, то так и черт знает до чего можно докатиться... 

- Нет, Маш, я домой. Спокойной ночи,- Кирсанов довёл партнершу до парадной, не поцеловал, как обычно. Вернулся в машину и дал по газам. 

3.1 Москва

3.1 Москва

В квартире Лавровых зазвонил телефон. Алёнка схватила трубку, чтобы звук не разбудил маму, та отдыхала у себя в комнате.

- Лёлик, привет! Как там контрольная? - раздался в трубке Женькин чересчур бодрый голос.

- Справилась вроде, хорошо что ты мне основное логарифмическое тождество вчера объяснил. Задание про это попалось, - Алёна не стала сходу спрашивать, что случилось, рассудив, что если дело серьёзное, Женька сам расскажет.

-Лёлик, у меня к тебе разговор есть. На несколько пунктов. Только давай не по телефону, - таким же звенящим от напряжения бодрым голосом продолжил Женя, - ты на хореографию едешь сегодня?

- Конечно. Ты ж знаешь, если б не станок, фиг бы я так гнулась. Людмила Вадимовна и так с нами нелегально занимается. Если в моей старой студии узнают, что мы ходим к ней на класс, сам понимаешь...., - терпение Алёны заканчивалось, - всё, я собираю форму, увидимся перед залом за 30 минут до урока. Успеешь?

- Успею. Но я сегодня на класс не пойду. Извинись за меня, пожалуйста, - бодрость в голосе Жени таяла, как снеговик на солнце.

Алёна положила трубку. В животе было тяжело и холодно. Это не могло означать ничего хорошего.

Уже три года Алёна ходила на классическую хореографию нелегально. В её первой детской танцевальной студии работала чудесный хореограф. Она вырастила Алёнку с 7 лет. И когда  после конфликта с педагогами Алёна ушла в другой коллектив, схлопотав вдогонку дисквалификацию на год за самовольный переход, Людмила Вадимовна продолжила с ней заниматься.

Алёна бежала к автобусной остановке, стараясь на думать о плохом. Рана на стопе ещё болела. Здоровенный синяк был уже желто-зеленым.

Хотелось поскорее проскочить улицу. С неба то ли лилось, то ли спалось нечто холодное, крупное, ледяное, превращая тротуары в каток.

В здание Дома пионеров Женька ввалился с улицы насквозь мокрый. Можно было подумать, что за ним гнались. Лихорадочный огонь в глазах, странное выражение лица. Он достал из кармана куртки красное яблоко. Протянул Алёне. 

-На, твоё любимое! - плюхнулся на низкую скамейку рядом с партнершей. 

- Жень, ты чего? - как-то жалобно получилось у девушки. 

- Лёлик, ты знаешь, что ближе тебя у меня друга нет? - начал Женя. Он взял тонкие Аленкины ладошки в свои неожиданно горячие. 

- Алёнк, я не знаю, как тебе все это рассказать. Понимаешь... 

Алёна не дышала. Хорошими новости точно не были. 

-Понимаешь, Марина беременна. Я папой буду. Где-то в начале ноября. Воооот....

На лице Жени сформировалось подобие улыбки. 

- Это же хорошо, Жень. Хорошо же? Вы же так любите друг друга. И Марина такая чудесная. И малыш у вас будет замечательный, - затараторила на выдохе Алёна. 

Странно, новость то неплохая, значит это ещё не всё. Лаврова припомнила, что партнёр про несколько пунктов упоминал. 

- Это хорошо, Лёлик, очень хорошо. И мы рады. То есть, мама моя конечно не очень. Ты понимаешь. 

Про отношение Жениной пожилой уже мамы к Марине Алёна была наслышана. 

- Это ещё не все новости, - Женя шумно выдохнул, чтобы вдохнуть глубоко, и продолжил, - меня в шоу взяли. Помнишь, мы на показательных в ЦСКА их видели? Там звук, свет, постановки такие, что закачаешься. И платят пятьсот долларов. Прямо в валюте. Нам сейчас с Мариной квартиру надо снять. Мы женимся через месяц. И на малыша... 

- Тебя? Взяли? Супер! А я? - Алёна вспомнила, как увидев ту шоу-программу, они с Женей помечтали когда-нибудь попробовать попасть туда работать. Значит Женя попробовал. Один. 

- Они берут только совершеннолетних, понимаешь. Тебе же в мае только семнадцать будет. Я спрашивал про тебя. Там поохали, что было бы классно сразу пару такого уровня. Но тебе школу закачивать, в институт поступать. А там гастроли с 15 апреля на три недели, а потом в июне, потом в сентябре, - на одном выдохе проговорил Женя, словно опасаясь упустить какой-то важный аргумент. 

До Алёны медленно, очень медленно стал доходить смысл сказанного. Ладони стали липкими, она медленно вынула их из Жениных рук. 

Мозг со скрипом переводил все с русского на человеческий. 

Женя с Мариной женятся, у них будет малыш. Оба студенты, обоим по двадцать лет. Помощи никакой, Марина из Воронежа. Квартиру придётся снимать. Значит нужны деньги. Уроками танцев столько не заработать. И даже если Женька будет ночами разгружать вагоны, а Марина переводить сутками, столько, сколько платят в шоу, они всё равно не получат. 

Даты гастролей переваривались чуть дольше. Первые с 15 апреля на три недели. Значит до них два месяца ровно. 

И ни на какой Чемпионат России они не попадают. Тренировки тоже отменяются, Женьку два месяца будут вводить в состав. И на следующий сезон он тоже с ней не выступает. 

Искать партнёра в конце сезона, когда на носу выпускные, а потом и вступительные экзамены - глупо. 

На первом курсе института, если она поступит, делать с кем-то новую программу дорого. Очень дорого. Да и с кем? 

Всё эти мысли ядовитым туманом окутали девушку. Самое главное было не заплакать. 

И тут Шибанов добил. 

- Алён, если ты скажешь, я не пойду в шоу. Придумаем что-нибудь. 

И посмотрел на неё таким затравленным и виноватым взглядом, что больше всего ей захотелось залепить ему пощёчину. За попытку переложить на неё ответственность за решение. 

Он бы не дернулся, стерпел бы. Женька сейчас стерпел бы от неё всё, что угодно. Только не эту мягкую улыбку. Это было мучительно. 

Он предал её! Ради хороших и правильных целей. Но он заплатил ею за них. Заплатил своим другом. Этой хрупкой девочкой. 

Женя запустил пальцы себе в волосы, сжал сильно, до боли. 

Алёна улыбалась. 

- Жек, что ты? Всё хорошо. Всё правильно. Ребёнок - это счастье. Огромное. Вы справитесь. Ты будешь отличным папой. На свадьбу позовете? - Аленин голос звучал тихо. 

Ей самой казалось, что это кто-то другой говорит за неё, - И ты прав, мне поступать. Куда мне гастроли? И мама нездорова, я её одну не оставила бы. Папа только в июне академию закончит. А деньги действительно хорошие. Очень хорошие, Жень. И на свадьбу, и на квартиру хватит. Ты молодец, Жека, правда. Я тобой горжусь очень! - Алёна щелкнула партнёра по носу, - Я побежала, Людмила Вадимовна опоздавших не пускает в зал. 

3.2 Москва

3.2 Москва

Женька остался сидеть внизу на скамеечке. Вертел в ладонях яблоко, которое Алёна так и не взяла.

Перед глазами была её странная улыбка. Святая она, что ли? Или просто до конца не поняла, что он лишил её шанса продолжить танцевальную карьеру.

Алёна одним махом взлетела по лестнице на второй этаж. Зашла в пустую женскую раздевалку и стекла спиной вниз по холодной стенке. Слез не было. Холод от бетона был единственным ощущением.

-Лаврова, чего сидим, попу отмораживаем? Почему не переодета? Где Шибанов? - дверь в раздевалку открыла Людмила Вадимовна Абрамова. 

Алёна подняла на неё лицо.

Опытный педагог перепугалась. Но виду не подала.

-Алёна, давай переодевайся. Возьмёшь лейку, надо пол полить, - начала она осторожно.

И тут Лаврову прорвало. Дыхание сбилось, слезы брызнули.

Людмила Вадимовна присела рядом, обняла девушку. Гладила по спине.

- Что такое, моя девочка? Если этот чудачелло тебя обидел, он у меня сегодня попляшет! - попробовала пошутить.

Алёна вздрагивала от рыданий у неё на руках.

-Он в шоу... Ребёнок у них... Чемпионат мимо... Всё... Для меня всё кончилось..., - пыталась она донести до педагога свою беду.

Абрамова сообразила быстро. Подхватила Аленку, подняла на ноги.

- Сопли подобрала, форму надела, лейку не забудь, - строгий сухой тон дался с трудом, - в зале чтоб была через 3 минуты. И урок  отработала так, чтобы эти курицы за твоей спиной слюной захлебнулись. Поняла? Марш!

По балетной традиции самых сильных танцоров на уроках классической хореографии ставили в первую линию. 

Алёна из всех учениц Абрамовой была самой лучшей. Не самой одаренной. Нет. Самой упорной, самой терпеливой, самой целеустремленной.

В 7 лет ей и простая выворотность стоп с трудом давалась. В 10 лет во время растяжки потянула связки так, что ходить не могла. На шпагат не могла сесть до 12 лет. Но справилась.

 Прыжковые упражнения делала, не позволяя себе сдаться. Ногу в гранд-батман кидала выше всех. И даже когда занятия хореографией перестали быть для неё обязательными, всё равно приезжала на класс. И партнёра приучила.

И вот теперь у неё беда. Сейчас хореограф могла помочь только одним - заставить Алёну не думать ни о чём. Вложить её боль в движение.

Через три минуты Лаврова появилась на пороге зала. Привычным движением полила пол из лейки. Заняла свое законное место у станка. 

3.3 Москва

3.3 Москва 

Есть ли жизнь после жизни? 

Можно ли выключить человека кнопкой?

У Алёны неожиданно образовалось колоссальное количество свободного времени. И чёрная дыра в душе. 

Вот говорят, чем больше у человека дел, тем больше он успевает. Алёна действительно успевала многое.

Она училась в школе с углубленным изучением математики. Параллельно в вечерней школе МГУ. Вела занятия танцевального кружка в доме офицеров подмосковной военной части. И до этого дня много тренировалась и выступала.

Каникулы? Нет, их у Алёны не было. Всё время уходило на семинары и индивидуальные занятия с ведущими педагогами.

И вдруг всё замерло. Алёна вернулась из школы. Завалилась прямо в школьной юбке поперёк родительской кровати. По телевизору показывали мультики. 

-Надо же... Мультики..., - удивлённо сказала она.

Алёнкина мама смахнула слезу. Господи, за что это её девочке? Выросла, не имея возможности и времени смотреть телевизор. Читала учебники и художественную литературу в метро по дороге на тренировки. Зарабатывала деньги в детских группах. И никогда не требовала от родителей ничего.

Видит бог, Людмила Васильевна старалась. Сама шила дочери костюмы. Исхитрялась делать изысканные необычные платья из обычных вещей. Шикарное алое платье было сшито из её собственного - красного в белый горох. Его пустили на основу, расшив блёстками. И из парашютного шёлка, добытого по случаю на армейских складах. 

В край подола была вшита толстая рыболовная леска, купленная в спортивном магазине. 

Тонкие телесные бретели - шляпная резинка, которую Лаврова-старшая, воровато озираясь, собрала с новогодних маскарадных масок после детской ёлки у себя на работе. 

Когда позволяло здоровье, ездила с ней на турниры. 

Вместе они переживали год дисквалификации, налаживание отношений в новом коллективе, смену партнёра, школьные проблемы.

Они с мужем выделяли из скромного бюджета деньги на ежемесячные взносы в танцевальный клуб, на индивидуальные уроки. Бальные танцы - дорогой вид спорта.

Как поддержать её? 

Какие слова говорить?

Алёна с головой ушла в подготовку к вступительным экзаменам. Было решено поступать в педагогический. На математический факультет.

В МГУ нужна была физика, а Алёна свои шансы на успех оценивала скептически.

За выпускные она волновалась меньше. Геометрию и информатику устно Алёна сдала на отлично ещё до нового года.

Осталась устная физика и обязательные письменные сочинение и математика.

Женя звонил ей домой несколько раз. Алёна попросила маму сказать, что её нет.

К середине марта душу приморозило настолько, что Лаврову хватило на посещение свадьбы Жени и Марины. Шёлковый брючный костюм бледно-зеленого цвета одолжила Марина. Ей брюки были уже тесноваты. Бархатные чёрные французские туфли-лодочки на умопомрачительном каблуке взяла из маминых запасов.

Женя с Мариной были такими неприлично счастливыми, что не порадоваться за них было невозможно!

Женины однокурсники сворачивали шеи, глядя на рыжую тоненькую девушку, грациозно двигавшуюся на каблуках. Кто-то даже пытался подкатывать с комплиментами. 

Алёна выслушивала, улыбалась. Но ни одна струна внутри не дрогнула. 

Сломалась она на вальсе молодожёнов. Тихонько выскользнула из кафе. 

Нет, никаких больше вальсов! 

Танцы она выжигала из своей жизни, вытравляла. Чтобы ни намёка, ни тени не осталось.

15 апреля Женя уехал на гастроли. 

В день, когда в Лужниках проходил Чемпионат России, Алёна проснулась без будильника.

Тихое воскресное утро навалилось на грудь бетонной плитой.

Пережить. Как-то пережить этот день. Господи, дай сил не думать!

Как ни старалась Алёнка, но мозги жили своей жизнью. Вот сейчас надо было бы быть на разминке. А вот сейчас уже наверное финалы. 

Спасительные апрельские сумерки застали её за пятым протиранием лакированной мебели в квартире. 

Она как робот приняла душ, переоделась ко сну и выключилась ещё до девяти часов, словно рубильник опустили. 

Людмила Васильевна только тихонько прикрыла дверь в комнату дочери. 

Трубку зазвонившего ближе к ночи телефона подняла мгновенно. Звонил муж из Твери. 

- Она плакала? - сходу спросил жену Константин Александрович. 

- Нет, Кость, квартиру вымыла. Трижды. Ни слезинки сегодня, - отозвалась Аленкина мама. 

- Мила, ты смотри за ней, кабы беды не было... Я приеду на следующей неделе. Потом только на госы в академию вернусь. Потерпи, родная, немного. Это ж надо было так..., - Лавров выдохнул.