Танцы в темноте

#1

Ярко-голубое небо Москвы окрасилось в серые тона, подул холодный ветер, и Мирослава посильнее запахнулась в пальто. Она совсем не ожидала, что сегодня будет так прохладно. Середина октября обычно, хоть и не была теплой, но точно не леденящей морозным воздухом. Она любила осень за ее яркие краски на деревьях, но еще больше она любила Ярика.

Ей нравилось наблюдать за тем, как он подносил фильтр сигареты к губам, делал глубокий вдох и размеренно выдыхал серый дым, при этом выглядя до чертиков сексуальным. Нравились Григорьевой и его зеленые, как два больших изумруда, глаза, в которых она тонула каждую секунду пребывания рядом с ним. Каштановые короткие волосы с причудливой модной челкой и руки. Сильные, со взбухшими венами. Он был ее идеалом.

Она смотрела на него с замиранием сердца и пыталась понять, о чем же он думал. Ей всегда хотелось залезть в его голову и увидеть мир его мыслями. Почему-то ей казалось, что его мир ей понравится. Ведь ей нравится он. А, значит, ей должно нравиться и все, что связано с ним. Но Ярослав так не считал.

В отличие от Миры ему совершенно не хотелось залезать в ее голову и видеть мир ее глазами и мыслями. Ее мир был скушен. Учеба, домашка и вечер в приятной кампании подруг или отца. Иногда с ним. Она не любила тусовки, большие скопления людей и просто не любила то, что нравилось ему. А нравилось ему отдыхать так, чтобы голова на следующий день болела так сильно, как прекрасно вчера он погулял.

Они были слишком разными, и пока она смотрела на него и восхищалась им, он смотрел на других, выбирая себе жертву на ночь. Блонди с первого курса дала ему вчера и даже несколько раз, а вот рыжая с третьего еще нет. Мысленно он уже представил ее без всего. Сочные бедра, аппетитная грудь и сексуальный взгляд. Да, она в его вкусе.

— Я очень замерзла. Может, мы пойдем в здание? — Мира прервала его фантазии, в которых он уже несколько раз успел раздеть девчонку.

Колесников посмотрел на свою девушку. Она тоже была красивой. Иссиня-черные кудрявые, как маленькие пружинки, волосы. Выразительно большие глаза цвета графита. Стройная фигура типа песочные часы, а именно с в меру большой грудью и задницей. Но все это было для него недостижимо. Они встречались уже почти год, но Мирослава так и не подпустила его к себе ближе, чем на уровень поцелуев.

— Ты иди, а я вернусь скоро, — ласково произнес он, и у Миры даже не возникло никаких подозрений на его счет. Ее было слишком легко обмануть. Она была слишком доверчивой.

И только стоило Мирославе войти в помещение, как Ярослав подмигнул рыжеволосой девушке, решившей тут же к нему подойти для дальнейшего знакомства. Так было всегда. Он делал то, что считал нужным, пока она видела в нем только хорошее и мечтала о том, как когда-нибудь они поженятся и нарожают много-много детей. Мирослава верила в сказки и ходила с розовыми очками на глазах. Ей казалось, что мир прекрасен, и в нем совершенно нет зла. Но зло было. Просто ее тщательно от него прятали долгие годы.

Учеба на факультете социологии была ее отдушиной. Она обожала учиться и узнавать что-то новое, поэтому предпочитала шумным вечерам в ночных клубах или вечеринкам в коттеджах чтение или просмотр увлекательной программы в интернете. Когда новые знания проникали в ее голову, она испытывала что-то вроде воодушевления. В такие моменты ее мозг становился сосудом, в который постепенно наливали жидкость в виде знаний.

Но в последние пару недель Мира стала тосковать по вечерам. Ей не хватало Ярослава. Он вечно где-то пропадал. Говорил, что проводит время с друзьями, с которыми ей будет совершенно неинтересно, но при этом даже ни разу не пригласил ее хотя бы ради приличия с ним. Григорьева начинала беспокоиться. Может, он просто-напросто ее разлюбил? Или ему надоело ждать, когда рухнет ее стена, и она впустит его не только во внутренний мир, но и в более интимные уголки тела. Она не понимала этого, поэтому и злилась.

Но как только видела его, злость сразу же отходила на сотый план. Григорьева всю свою осознанную жизнь была влюблена в Ярослава. Она мечтала о нем каждый день, начиная с пятнадцати лет, и только через четыре года ее мечты стали явью. Он пригласил ее на свидание, а уже через неделю предложил встречаться.

Тогда она была самой счастливой женщиной на всем белом свете, они часто ходили на свидания, проводили время вместе и самое главное — он смотрел на нее, как на самую лучшую девушку во всем мире. Сейчас же его взгляд стал холодным, как и он сам, и это ее расстраивало. Мира все уповала на то, что это такой период в отношениях, его просто надо пережить, и все будет как и прежде. Но ничего уже не будет как прежде. Главным образом потому, что Ярослав теперь другой.

И Ярослав сам прекрасно это понимал. Когда они с Мирославой только начали отношения, она действительно ему нравилась. Его привлекла ее улыбка и то, какими щенячьими глазами она на него смотрела, но время шло, а дальше, чем до нежностей в виде поцелуев и неловких прикосновений они так и не дошли. А ему было очень важно, очень нужно, ведь для него эта часть жизни стоит вровень с обыденной. Вот он и сходил разок налево. А где разок, там и два.

Колесников так и не заметил, как втянулся и погряз во лжи. Днем он был с Мирой, показывал ей себя нежным, дарил поцелуи и что-то, мало напоминающее любовь, а вечером — с разными девицами, получал оргазм и доставлял удовольствие и им. Стоило бы, наверное, расстаться с Григорьевой, но он просто не мог. Не потому что любил, а потому, что ему запрещал отец.

«Это выгодный союз, Ярик, — говорил он, прикуривая очередную сигару. — Мне нужен наследник, и не абы от кого, а от той девушки, чья семья вертится в наших кругах. Мирослава — отличный вариант, поэтому, будь добр, прояви к девочке внимание. А годика через три поженитесь и родите мне внука».

Когда Колесников-младший пытался противиться радикальным методам отца и говорить, что было бы куда логичнее женить его старшего брата, глава семейства и на это находил ответ:

#2

— Мира, где тебя носит? Что ты там делаешь?

Эля попыталась заглянуть в телефон подруги, но та вовремя его заблокировала. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что она уже целую неделю переписывается с каким-то незнакомцем, доверяя ему свои тайны и переживания. Он удивительнейшим образом ее понимал и принимал такой, какой она была. И ее это восхищало.

— Отцу писала, — соврала Григорьева.

— И давно твоего отца зовут Евгений? Я думала, его зовут Александр. — хихикнула Дзагоева.

— Ладно, раскусила. Этой мой новый друг. Интернет-друг. Он очень милый, слушает меня и даёт советы, а ещё рассказывает интересные легенды и факты из всех областей мира.

«И общаешься ты с ним потому, что твой парень всячески тебя избегает, Мира. Очень умно!», — вздохнула Григорьева, с грустью посмотрев на подругу.

Эля всегда пользовалась вниманием у мужчин. Красивая, уверенная в себе и очень умная, она умела крутить мужчинами и делать все, чтобы они прыгали вокруг нее, как зайцы вокруг елки. Но по-настоящему сама Дзагоева никогда не влюблялась. Она довольствовалась одиночеством и говорила, что так ей гораздо комфортнее.

Мирослава не могла не любить. Любовь для нее была смыслом. Даже будучи малышкой, она часто влюблялась то в парней старше, то в партнеров папы по бизнесу, то в мальчишек, которым она в старшие сестра годилась. Ей казалось, что без любви невозможно жить, и если хотя бы один день прожит без столь замечательного чувства, то его можно считать потерянным.

Она была романтиком до мозга костей, и из-за этого многие девчонки и парни посмеивались над ней в вузе. Всегда ищущая во всем хорошее и улыбающаяся Мирослава просто не была понята другими, оттого и дружила она только с Элей и с братьями Колесниковыми. Да и с ними отношения не были на уровне лучших друзей.

Эля хоть и была ее лучшей подругой, училась она в другом вузе, и виделись они только в выходные или по вечерам. Ярослав чудил в последнее время. А Женя… Его ей не хотелось беспокоить по своим пустякам. Он и так слишком хорошо к ней относился. Поэтому Мира и начала общение со своим загадочным незнакомцем.

— И что тебе рассказывает этот твой друг? Скидывает свой писюн в полный рост или ещё чего? — рассмеялась Эля, заметив на щеках подруги румянец. — Тебе уже двадцать лет, Мир, а краснеешь, как школьница.

— Ничего такого он мне не скидывает, — буркнула себе под нос, недовольно надувшись.

Ну и что, что двадцать? Ей теперь знать наизусть камасутру и хвастаться огромным количеством половых партнеров? Зачем? Она напротив гордилась тем, что все еще смогла сохранить свою невинность, и надеялась, что ее первым мужчиной будет Ярослав, когда они пройдут определенный период в отношениях. Пока она не была готова ему довериться.

— И правильно, тебе уже Ярик давно должен был все показать сам, — настаивала все на своем Дзагоева.

— Эль, у нас еще ничего не было с ним. Я пока не готова и не знаю, когда буду. С тем, какими стали наши отношения, думаю, что никогда. Он совершенно перестал со мной проводить время, — помешала латте трубочкой, мечтательно посмотрев в окно. — Женя говорит, что если мужчина так себя ведет, то не любит. Может, он прав, и Ярик меня перестал любить?

— Я смотрю, ты с этим своим виртуальным другом обсуждаешь совсем недетские темы. А Ярик… Ты не думала, что ему просто надоело ждать, пока ты оттаешь и впустишь его всюду? М? — хлопала ресницами Эля, стараясь всячески намекнуть на то, что отношений без секса не бывает.

— Вот все ты сводишь к сексу. Любовь ведь не такая… Она возвышенная, красивая, не обязательно плотская. Это все само собой разумеется, но является лишь приятным дополнением. Главное ведь чувства!

С закрытыми глазами озвучила свои мысли, не заметив, как Дзагоева непонимающе скривилась. Какие еще чувства, когда дело касается мужчин? Им сначала тело нужно, а потом уже и чувства. Да и кто сейчас думает о чувствах? В мужчине для Эли главным был его кошелек и член, а остальное можно было и потерпеть. О чувствах она даже и не хотела знать. К чему нужны были эти привязанности?

— Какая ты все-таки наивная, Мира, — ласково улыбнулась Эля, вытащила наличные из кошелька и, расплатившись, извинилась и направилась на встречу с очередным своим потенциальным парнем.

А Мира так и осталась сидеть с восторженной улыбкой и мечтательным выражением лица, представляя, какой красивой будет их первая с Ярославом ночь, когда она будет к этому готова. Она представила, как бы он целовал ее, ласково бы водил руками по телу и шептал нежности, а она была бы самой счастливой женщиной в этот момент.

Мечты-мечтами, но слова подруги так и не смогли вылезти из головы Григорьевой, поэтому она решила уточнить у единственно знакомого ей мужчины, которого она бы потом не стыдилась видеть в реальности, а что же все-таки им важнее — чувства или секс.

М:Мне очень неловко переводить тему от самых красивых бабочек в мире к тому, что я сейчас спрошу, но это очень для меня важно. Обещаешь не смеяться и ответить честно?

Отправила сообщение и откинулась на спинку дивана в кафешке. До приезда отца был еще целый час, а, значит, она могла вдоль и поперек разобрать интересующий ее вопрос. Ответил собеседник ей быстро.

Ж: Ты меня заинтриговала, поэтому даю тебе честное слово, что не буду смеяться и обязательно расскажу тебе всю правду, какую только знаю.

М:Действительно ли для мужчин так важен секс? Или вы совершенно спокойно можете продержаться и год, и два, а, может и больше, пока ваша возлюбленная не будет готова перейти на такой уровень отношений? Только не говори, что у всех это по-разному.

Сидевший в этот момент на совещании своей небольшой компании Женя чуть не перевернулся на стуле, прочитав вопрос Мирославы. Он не думал, что под словами брата «она меня к себе не подпускает» действительно кроется правда. Через пару минут отпустив всех своих сотрудников дальше работать, он напечатал ответ.

#3

Женя не помнил, как пришел домой. Не помнил он и как перевернул стол в гостиной, а потом сломал полку. Не помнил совершенно ничего после увиденного и услышанного в ресторане. Он сбежал. Сказал, что срочно вызвали по работе, и сбежал. Не смог больше быть там и видеть ее, смотрящую на него, как на единственное счастье в своей жизни.

«Да, я выйду за тебя замуж», — звучал голос Мирославы в его голове, пока он пытался прийти в себя.

Надо было успокоиться. Он налил себе чай с чабрецом, включил ноутбук и сел на пол в гостиной. Не помогало. Чай совершенно не успокаивал. Ноутбук раздражал, а настроение портилось с каждой секундой все сильнее. Почему? Почему она согласилась? Он не понимал. Ему хотелось разбить все предметы в квартире, однако он знал, что это не поможет. Самобичевание никогда не было лучшим выходом из таких ситуаций.

Плевать, что она согласилась быть женой его брата. Это всего лишь пока только предложение. Они еще не официально муж и жена, а, значит, он совершенно спокойно мог продолжать осуществлять свой план по завоеванию ее сердечка. Вот только теперь Колесников будет еще настойчивее. Он не отдаст ее Ярику. Ярик не заслужил.

Ярослав и сам прекрасно был осведомлен тем, что Мирославу он не заслужил. Она была слишком хорошей для него. Любила его искренне, а он только делал вид, что любил ее. Даже предложение это чертово сделал по указке отца. Он не хотел. Не хотел делать ей предложения, поэтому и ждал отрицательного ответа. Однако она ответила «да».

— Оно такое красивое, — любовалась кольцом Мирослава, улыбаясь во все тридцать два. Она была счастлива. Любимый мужчина сделал ей предложение. — Я и не думала, что ты сделаешь мне предложение, учитывая то, какими холодными стали наши отношения.

— Прости меня за этот холод, — притянул ее к себе. Они расположились на задних сидениях его машины, припаркованной у ее дома. — Я очень переживал, готовился к этому дню, и совершенно перестал уделять тебе время. Обещаю это исправить.

Он врал. Не краснея, врал. Просто не знал, что ей говорить. Она выглядела такой радостной и счастливой, что он просто не мог испортить ей настроения. Глупая, и вот надо же было в него втюриться.

— Я скучаю по тебе, Ярик, — положила голову ему на плечо. — Мне бывает очень одиноко без тебя.

— Я знаю, как мы можем это исправить, — как-то нездорово ухмыльнулся Ярослав.

— Мы куда-нибудь вместе сходим? — наивно поинтересовалась Мира, чмокнув Ярослава в щеку.

Он отрицательно помотал головой, после чего поиграл бровями и медленно опустил руку на коленку девушки. Она сглотнула, испуганно на него посмотрев. Разрез на платье открывал правую ногу до середины бедра, и Ярослав мог беспрепятственно продвинуться по открытому участку, что он и сделал.

— Не надо так делать, — попросила Григорьева, надеясь, что ее слова подействуют на парня.

— Хватит строить из себя недотрогу, Мир, — произнес он и оставил на шее Мирославы нежный поцелуй. Ему надоело ждать, пока она созреет. — Я безумно хочу тебя, ты ведь моя девушка. Мне казалось, я имею полное право на твое тело.

Ловко подхватил ее и пересадил на свои колени, ухмыльнувшись. Грудь девушки уперлась в его подбородок, вызвав мгновенный приток крови к одному месту, что не осталось не замеченным Мирославой. Она заерзала, еще больше усилив эрекцию Колесникова.

— Ярик, пожалуйста… Я не хочу, — умоляюще звучал голос девушки, когда пальцы Ярослава впились в нежную кожу бедер, а губы коснулись ложбинки меж грудей, доступ к которой был свободен из-за небольшого декольте на платье.

— А твой будущий муж очень хочет, — не переставал настаивать на своем он, продвинув ладони под платье еще больше, практически касаясь ягодиц Григорьевой.

— Ты, наверное, очень много выпил, — от него действительно немного пахло, но он явно был в адекватном состоянии.

— Я не пьяный и осознаю, что делаю, — возразил Колесников, аккуратно коснувшись губами плечика девушки, а руками все же схватившись за ягодицы.

Мирослава тяжело задышала от злости и паники, накатившей на нее. Она не хотела. Не сейчас. Не здесь. Ей просто-напросто было страшно, и такой Ярослав не внушал никакого доверия. Она впилась ногтями в его плечи, судя по всему настолько сильно, что он сморщился от боли и все-таки отступил. Она тут же с него слезла и, не говоря больше ни слова, вышла из машины, забежав в подъезд. На пути в квартиру сняла с пальца помолвочное кольцо и убрала в сумку, чтобы отец пока ничего не видел. Ярослав ему не нравился. Она должна была сначала его подготовить, если все-таки решится выйти замуж за Ярика.

Дома отец поинтересовался у дочери, как прошел ее вечер. Она бегло пробежалась по ужину, упустив подробности, связанные с предложением и с тем, что Ярослав приставал к ней в машине. Они выпили чай и разошлись по своим спальням. Мирослава приняла душ и легла в кровать, пытаясь уснуть. Но сон не шел, поэтому она открыла свой чат с таинственным незнакомцем, чтобы прочитать его ответ.

Ж:Знаешь, у меня сегодня херовый день. Очень сочувствую тебе и твоему сорванному свиданию, не расстраивайся, думаю, оно не последнее в твоей жизни.

Но это было не единственное сообщение от собеседника. Через какое-то время он послал еще несколько, судя по всему, ему было очень грустно и хотелось с кем-то поговорить.

Ж:Я открыл бутылку французского вина, сел на пол в гостиной и пью. Один, как чертов алкоголик. Ладно, будем считать, что ты пьешь со мной. Не хочется быть алкоголиком. Хотя с тем, как развиваются события в моей жизни, я останусь один и точно сопьюсь. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. Мне нравится одна девушка. Очень красивая и умная. Необыкновенная. Но она в отношениях с другим человеком. И все бы ничего, но этот человек — мой брат. И он ей изменяет. Она этого не видит, слепо верит в его большую любовь из-за своей влюбленности, а от любви у него только название. А сегодня… Сегодня я был вместе с ними, и, знаешь, мне было чертовски больно видеть то, как ОНА смотрела на НЕГО тем взглядом, каким я всегда смотрю на нее.А ему было просто плевать на нее…