Танец лисьих хвостов

Пролог

В свете огромного костра под удары барабанов, трели птиц и тихое пение хора снуют лисьи фигуры. Черные от ночной темноты, различимые лишь благодаря пламени за ними. Их ярко-рыжая при свете дня шерсть сливаясь с пламенем, рисовала огненно-рыжий контур вокруг чёрного силуэта, что делало его ещё более таинственным. Но силуэты редко захватывали моё внимание, ведь почти всё время оно принадлежало хвостам.

Лисьи хвосты, двигаясь в такт музыке, создавали какое-то своё волшебное лисиное пламя. Иногда за великолепными хвостами, на шерсти которых плясали блики пламени, скрывалось остальное тело. В такие мгновения казалось, что передо мной лишь море пушистых огненных хвостов, океан волшебства, в который так хочется нырнуть с головой, став его частью. Но в следующее мгновение из этого моря выныривали сами лисы, продолжая свой пламенный ритуальный танец.

Голоса хора становились всё громче, заглушая птиц, а движения танцоров в какой-то момент престали быть плавными, на несколько мгновений они показалась резкими и агрессивными, но с каждым таким движением от огромного костра отделялось несколько искр, зависая будто в невесомости, но продолжая пылать.

И вот кольца маленьких огоньков закружились над костром то расширяясь и почти касаясь зрителей, то сужаясь и снова становясь частью большого огня.

В хоре появились новые голоса, низкие, будто это рычали медведи, а не лисы. Я и не знала, что они могут петь такими низкими голосами.  От первой низкой ноты воздушные искры побелели, и я с удивлением поняла, что теперь в воздухе висели хлопья снега. Только я успела это понять, как снег закружился и вокруг бушующего пламени костра уже кружил буран, заковывая огонь в свои холодные объятья.

Но лишь хлопья снега коснулись огня, они будто слились с ним, окрасились в его цвет и пропали, растаяли. Но так только показалось, от них осталось ещё что-то с трудом различимое, и через секунду оно рухнули вниз к основанию костра и разлетелось вокруг золотым ковром осенних листьев. Танцоров почему-то стало заметно меньше. Моё внимание было поглощено листьями, и я не заметила, куда они так ловко сумели исчезнуть. Теперь каждый лис сидел на ковре из листьев и шевелил своими хвостами в такт музыке. Они были похожи на маленькие костры, искры от большого костра, пылающего в центре поляны.

По сравнению с прежним быстрым движением, казалось, что всё замерло. В хоре опять слышались только высокие голоса, а птицы запели заметно громче.

Но в один момент всё затихло. Даже костёр будто замер. Жёлтый ковёр листьев начал стремительно покрываться ледяной коркой. Шерсть замерших танцоров тоже побелела. Они словно превратились в ледяные фигуры. Корка льда подступала к костру, который сильно уменьшился и словно готовился погаснуть. Лёд сковал крайние языки, но в центе продолжал теплиться жар, отражаясь причудливыми бликами в ледяной вазе.

Несмелая трель одной птички разорвала тишину – и так же стремительно, как и наступал, лёд начал таять. Пламя разгорелось с новой силой. А листьев, которые покрыла корка льда, почему-то больше не было, лишь голая земля и больше ничего. Лисиные «статуи», даже приобретя свой естественный цвет, не шевельнулись.

Тем временем к той первой птице присоединились другие, затем по очереди запел хор. Каждые несколько мгновений в песню добавлялся новый голос, привнося новые всё более яркие оттенки.  Из голой земли появились ростки. Сначала еле заметные они росли на глазах и набирали силы. А песня, казалось, уже достигла своего финала.

Теперь моё предчувствие не обмануло. Голоса резко оборвались – в то же мгновение на поляне распустились красные, оранжевые и жёлтые цветы, а огромный костёр вдруг опал, превратившись в кольцо пламени высотой примерно до колена взрослого человека. Внутри кольца стояла ещё одна лисья фигура. Я успела увидеть только это, а затем в глаза ударил яркий свет.

Публика разразилась радостными криками. Аплодисментов, свойственным людям, ниоткуда слышно не было. Оно и понятно, я здесь была единственным человеком, остальные зрители, поголовно лисы, не имели подобной привычки, да и не могли издавать такие звуки передними лапами. Танцоры, наконец, престали быть статуями и замахали зрителям передними лапами. Пробравшись между рядами публики, на поляну вышли другие лисы. Похоже, они тоже участвовали в представлении и хотели получить свою порцию восторженных возгласов.

Это всё продолжалось около минуты. За это время мои глаза окончательно привыкли к свету, а в голове начал крутиться вопрос «как это я не заметила, что уже рассвело?» Голоса начали стихать, а поляна понемногу пустела.

 – Понравилось? – шепнул мне на ухо Доминик, мой приёмный братец-лис, который и привёл меня на главный лисиный праздник.

 – Ты шутишь? – так же негромко ответила я, чтобы никому не помешать. – Как такое волшебное зрелище может не понравиться? Лисы действительно волшебники!

– Значит, не зря просил бабушку, чтобы она разрешила тебе присутствовать, – лис негромко хихикнул и слегка показал зубы. Он хотел изобразить улыбку, как люди, но получилась немного пугающе, ведь лисиная морда не такая пластичная, как человеческое лицо. К счастью, я хорошо знала его, чтобы понять этот жест.

Пока Доминик говорил, мои глаза снова уловили движение на поляне. Лиса, появившаяся в центре костра, уже величественно прохаживалась рядом с ним, а само пламя снова заняло всю отданную ему площадь. Сама же лисица выглядела уже не молодой, но ещё весьма сильной. Шерсть, потерявшая от возраста свою огненную яркость, была аккуратно уложена, в глазах горел огонёк решимости, а за спиной, словно клубок змей, шевелились хвосты. Я знала, что лисы выражали свои эмоции хвостами, а конкретно это жест означал доброе расположение духа.

Глава 1 Пора прощаться с детством

Осознание того, что моё с Домиником детство закончилось, пришло неожиданно, громом среди ясного неба, холодным ливнем в приятный тёплый день. Это было весной, в середине марта, за неделю до лисьего Дня Жизни.

Я, мама и Доминик сажаем цветы в теплице.  Казалось бы, лис как мальчик должен был работать на стройке вместе с моим отцом и тремя старшими братьями, но физические силы лисиц уступают человеческим, так что семейный совет решил для него сделать исключение. Мама выращивала и продавала цветы, а я, сколько себя помню, помогала ей по мере своих сил, в этом деле к нам и присоединился Доминик вскоре после того, как поселился в нашем доме.

 Мой братец старательно зарывал передними лапами семена в землю. Я, занимаясь тем же, часто бросая на него косой взгляд. Раньше почему-то мне это казалось абсолютно нормальным, но в тот момент пришла очень любопытная мысль.

 – Я вот так подумала, Рыжий, – начинаю я формулировать свои мысли, чтобы не показаться ленивцем, желающим максимально уменьшить свою часть работы. – Лисы же колдовать умеют…

 – Это не колдовство, я тебе уже тысячу раз говорил, – фыркнул Доминик, не отвлекаясь от работы. – Мы называем это «игра на ромбах», потому что это как сложный музыкальный инструмент. И я НЕ БУДУ выращивать цветы таким способом.

– Это слишком сложно? – уточняю я.

– Я же тебе объяснял. Повторить? Ну, ладно. Да, это сложно и этим нельзя заниматься без причины, потому что это вмешательство в природный баланс. Если мы перейдём грань, то Природа сама вмешается и вернётся всё обратно, и нам от этого хорошо не будет.

– А тренироваться тебе не надо? Вот если наступит тот самый момент, а ты не умеешь, – не унималась я.

Я строила из себя наивного ребёнка, которым хотела остаться навсегда.

– Ну, и что ты предлагаешь? – лис отвлёкся от работы. Его хвосты резко били по сухой земле, что означало раздражение и недовольство. – Вырастить сейчас летние цветы?

– Этого я не говорила, – усмехнулась я. – Ты сам предложил.

– Покупатели сейчас ждут весенних цветов, а не летних, - вмешалась мама. – Даже если ты их вырастишь сейчас…

– Ну, а для тренировки. Хочется же внести что-то необычное в скучную повседневную жизнь, – я не сдавалась, как будто подсознательно чувствовала, что это был последний шанс уговорить Доминика проявить свои способности.

– Ладно, – спустя несколько мгновений сдался лис, – но к вечеру я верну всё обратно.

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза, расправил хвосты. Открыв глаза, лис внимательно посмотрел на место, куда недавно закопал семя белого люпина. Поднёс к земле переднюю правую лапу и, не коснувшись её, что-то зацепил когтем, намотал на него что-то невидимое, чуть потянул. Затем сделал тоже самое другим когтем на той же правой лапе. Из-под земли на глазах пробился зелёный листок. Доминик между тем подключил третий коготь, затем четвёртый. Он будто что-то плёл из невидимых нитей. Скидывал и накидывал их на когти. Собственно, это и были нити, нити природы, нити жизни, которым лисы дали название «ромба». Доминик говорил, что к каждому органу, к каждой конечности к каждому суставу человека, лисы, животного, растения ведёт своя ромба. То, как они приплетаются между собой, и делает нас теми, кто мы есть.  Видеть ромбы не мог не один человек, да и не каждый лис обладал этой способностью, а уметь их сплетать, меняя привычные вещи и вовсе было уважаемым и нечасто встречающимся умением. Наследник лисьего клана должен был превосходить других лисиц, и это умение было для него обязательным.

Уже спустя минуту у нас в теплице в середине марта расцвёл люпин. Даже в таком тепле раньше мая мы не могли дождаться этих цветов. Вот поэтому люди и считали это волшебством, хотя лисам это слово почему-то не нравилось.

– Да ты просто волшебник, Доминик, – всплеснула руками мама, забыв про эту особенность лисьего народа.

– Я НЕ волшебник, – выдохнул он на сей раз без заметной злобы или раздражения. – Так должен уметь каждый, у кого пять и больше хвостов.

 – Умеете, но пользоваться этим умением не хотите? – уточнила мама.

 – Пользуемся, но с осторожностью. Ромбы – хрупкая вещь, легко можно порвать и… в лучшем случаем, умрёт растение, а в худшем… а, впрочем-то, – Доминик глянул на своё творение. – Может, это и сказки. Ладно, забудьте. На этом всё?

 – В общем-то да, – мама осмотрела грядки. – Всё посадили, всё пропололи. Только полить, и можно идти обедать.

 – А если взять люпин домой? В баночку посадим, пускать пахнет и радует глаз хотя бы до вечера, – предложила я.

И уже через полчаса за столом собралась вся семья: родители, трое родных братьев, Доминик и я. Знакомый и любимый вкус жареного картофеля и мяса, на которое лисы не скупились для содержания своего наследника. Яблочный компот, с избытком заготовленный прошлым летом. Засахаренные яблоки. Всё просто и знакомо. Ничего не предвещало беды.

Её принёс стриж, залетевший в открытую форточку. Их использовали лисы вместо почтовых голубей. Не отвлекаясь от еды, Доминик поднял согнутую левую переднюю лапу, на которую и приземлилась умная птица. Зажав вилку с куском мяса в зубах и пытаясь так его пережевать, лис стал отвязывать письмо от лапки почтальона. Почувствовав облегчение от своей ноши, птичка сразу выпорхнула обратно, словно давая понять, что отправитель не ждёт ответа на своё письмо.

Глава 2 Проделки хитрого лиса

Уже на следующий день Доминик собрал свои вещи и с помощью парочки однохвостых лисов, присланных из клана, перебрался в лес. Так я осталась одна, без своего единственного друга и единомышленника. Каждый вечер, пока наши отцы обсуждали предстоящую свадьбу, в организации которой ни я, ни мой жених не имели права голоса, они отправляли нас гулять по городу, чтобы мы узнали друг друга получше. Лично я в такие моменты с нетерпением ждала расставания с этой тряпкой по имени Таффик. Интересно, кто ему такое забавное имечко придумал? Я рассмеялась, когда он представился, думая, что это шутка и у человека такого имени быть не может. Это больше кличка жирного тупого котяры, чем человеческое имя. Однако родители моего будущего мужа, похоже, считали иначе.

Мой жених оказался очень высоким и худощавым, словно сухое дерево. Его серые глаза немного косили. К счастью, это можно было заметить только при близком рассмотрении. Волосы соломенного цвета торчали во все стороны из-под шляпы. Наверное, они были на столько непослушны и не нравились своему хозяину, что он предпочитал их скрывать. По его лицу было трудно понять возраст. С таким лицом можно было поверить и в то, что Таффику пятнадцать, и в то, что столько же его детям. На деле ему оказалось двадцать, по крайней мере, по его словам. Кстати, о них. Мой жених не мог говорить не о чём, кроме науки, без запинок и заиканий.  Но даже не смотря на всё перечисленное, я не могла сказать, что Таффик был мне противен, я в душе немного даже жалела его. Он просто был из тех несимпатичных и неуклюжих людей, над внешностью и неудачами которых приятно смеяться со стороны, но уже совсем не до смеха, когда этот неудачник оказывается близким человеком или, ещё, хуже, должен будет им стать.

 – Кроме того пешие прогулки благотворно влияют на настроение и нервную систему в целом, – уже седьмой вечер подряд умничал Таффик, а мне тем временем хотелось его заставить замолчать смачным ударом в глаз или хотя бы высказать всё, что я думаю о его скучных разговорах.

Меня останавливали две вещи. Во-первых, каждый раз перед такой прогулкой родители мне читали лекцию, в которой строго запрещали перечить будущему мужу. К сожалению, женщин без знатного происхождения никто в серьёз не воспринимает. В головах у большинства отложилось, что жена – это собственность мужа, несмотря на то, что наш король отменил этот закон ещё до моего рождения. Во-вторых, мне было жалко Таффика ещё и за то, что на более интересный разговор он просто неспособен.

Взвесив всё это и сравнив со своими мучениями, я пошла быстрее по тому городскому мосту, где мы гуляли ради красивого вида на реку. Таффик этого будто бы и не заметил, продолжая рассказывать, насколько полезны пешие прогулки. Я уже успела отойти достаточно далеко, как услышала из-за спины:

 – Э-эм… Дорогая Грета, постой!

Я не сбавила темп. Мне хотелось, чтобы мои уши подольше отдохнули. И, как всегда, в самый неожиданный момент произошло не такое уж редкое, но неприятное совпадение. Посреди дороги за мостом разлилась большая грязная лужа, которую последние дни, обделённые солнцем, наполняли дождевой водой. Как раз в тот момент, когда я проходила мимо, быстро, словно куда-то опаздывая, пронеслась конная повозка, обдав меня холодным содержимым лужи.

– Грета! – ещё раз выкрикнув моё имя, ко мне, ошарашенной от произошедшего, подбежал Таффик. – Т-ты… ты в порядке?

Я, пытаясь прийти в себя, посмотрела сначала на жениха, затем туда, куда уехала повозка. Она становилась в паре кварталов от нас посреди дороги. Судя по тому, как извощик соскочил со своего места и бегал вокруг, там что-то случилось. От этого зрелища в мою голову, пришла интересная мысль.

 – Твоей невесте только что испортили почти новое платье, и ты так это оставишь?

 – А? – не понял Таффик.

 – Со мной всё в порядке, не считая платья, – объяснила я. – А этому извощику, не думающему, куда едет, не мешало бы хотя бы извиниться, а лучше заплатить за ущерб. Это платье подарил мне отец на день рождения.

Чтобы мои слова произвели больший эффект, я приподняла и с силой тряхнула подолом платья. Со слипшихся от грязи и воды бархатных складок полетели брызги.

– Т-ты уверена, ч-что это т-так уж необходимо? – неуверенно заговорил мой жених. Вот за это я считала его тряпкой, он просто боялся конфликтов. – Если б-быстро пойти домой и почистить…

Я тяжело вздохнула и покачала головой.

– То есть ты не хочешь постоять за честь своей невесты? Я должна ходить по улицам в марте в мокром и грязном платье, а виновник будет гулять безнаказанным?

– Эт-т-то р-рез-зонное замеч-ч-чание, – спустя пару секунд раздумий, ещё больше заикаясь, заговорила эта тряпка.

Он сделал шаг вперёд, но сразу обернулся ко мне:

 – А т-ты со мной не ид-дёшь?

 – Я тут подожду, попытаюсь что-то сделать с платьем, – снисходительно кивнула я.

Таффик только вздохнул. В его глаза я сумела прочитать мольбу. Сама удивляюсь, как за неделю я научилась читать эмоции по этим косым глазам, не смеясь над глуповатым выражением лица.

Мой жених ушёл, временами оглядываясь на меня. Я же, быстро стряхнув грязь с платья и закрыв большинство мокрых пятен складками, осмотрелась. Тогда мне хотелось только сбежать. С одной стороны, мне всё-таки было жалко Таффика, но с другой – у меня уже голова болела от его нудных разговоров и хотелось передохнуть. Того короткого перерыва оказалось слишком мало. Пока он пытался ругаться с извощиком, я улизнула в соседний переулок, решив, что потом придумаю какое-нибудь объяснение своему исчезновению. Пробежала квартал и ещё раз повернула, затем ещё парочку кварталов и ещё раз повернула. Здесь я позволила себе отдышаться. Женишок меня тут не найдёт, если не обзаведётся лисиным чутьём.

Глава 3 Способ избежать ответственности

 – Что за бестактность, юная леди?! – накинулся на меня незнакомый лис с шестью хвостами, которые резко били воздух и бока хозяина, что означало гнев.

 – Тихо, Вэб, уймись, – спустя пару мгновений я услышала знакомый голос брата.  – Этой леди я могу простить такую бестактность.

Я прищурилась, чтобы разглядеть Доминика, но пока глаза резал только яркий свет заката, наполнявший комнату рыжим, как лисиная шерсть, светом.

 – Почему я не знала о том, что ты хочешь «человеческую девушку в свою свиту»? – начала я. – Мог бы и обмолвиться таким с самым близким тебе человеком.

 – Юная леди, –  опять зашипел лис.

 – Вэб, – снова прервал его Доминик. – Грета, ты же готовилась к свадьбе, и я не хотел тебя отрывать…

 Теперь я разглядела большое окно, на фоне которого стоял стол, за ним в кресле сидел мой брат, сложив перед собой передние лапы. На столешнице лежали странные предметы, назначение которых мне было неясно, а перед столом стояла обычная табуретка, на которую, недовольно ворча, уселся приструнённый Вэб.

– Подготовка к свадьбе с придурком – это настолько важно, по-твоему?  Для меня было бы величайшим в жизни счастьем уйти навсегда к лисам! И ты об этом знаешь!

– Я хотел тебя предупредить в первый же день, когда всё это затеял, но… мой слуга, посланный ради этого, вернулся и сказал, что не передал письмо. Он увидел, что тебе хорошо с женихом, а я был слишком занят, чтобы удостовериться лично. Всё-таки со своей коронации не сбежишь, – Доминик тяжело вздохнул. – Ничего, в следующий раз не буду так сильно доверять слугам. А раз ты пришла… – лис встал со своего места и обошёл стол. – Я теперь вожак лисьего клана, а ты просто девушка, так уж получилось, значит, нужно всё делать по правилам.

Вэб подал Доминику странную вещь, напоминающую сильно запутанную медную проволоку. Он, повертел эту вещь в лапах, кивнул своему подручному и бросил эту штуку мне. Это было неожиданно, но я сумела поймать.

– Что это? – не поняла я, даже когда эта вещь оказалась у меня в руках.

– Головоломка, – объяснил лис.

Удовлетворившись таким объяснением, я села в мягкое кресло, наверно, специально поставленное для претенденток.

– Решай, пока я буду рассказывать, что к чему, –  продолжал мой брат. –  В общем, моя уже ныне покойная бабушка Элина перед смертью напомнила мне, что у каждого вожака есть право привезти в лисий клан одного человека, которого он посчитает достойным. Дело в том, что лис куда меньше, чем людей, и лисьи кланы расположены дальше, чем человеческие города и слабо контактируют между собой. А если кровь небольшого клана не разбавлять новой, то вскоре все станут близкими родственниками, а это для будущих поколений не будет хорошим подарком. Ты помнишь, что такое «ромба»? Ну, конечно, помнишь. Что это я? Не поверю, что ты это забыла. Так вот, лисы давным-давно заметили, что ромбы лис и людей очень похожи, только у лис их немного меньше и сплетены немного по-другому. Человеческие ромбы можно оборвать и переплести в лисиные, но не наоборот. Вот так-то с согласия избранного человека и его семьи, он становится лисом на всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, достаточно понятно объяснил. Но вот тут есть лазейка для моего нежелания быть вожаком. У каждой части тела и органа и лисы, и человека, есть своя ромба, а то и не одна, но не у хвостов. Ни у одного лисьего хвоста нет ромбы, поэтому неизвестно, сколько хвостов будет у новичка, и контролировать это невозможно. Если я приведу в клан новую лису, у которой будет больше хвостов, чем у меня, я смогу отречься от власти в её пользу. Чем больше хвостов, тем умнее и сообразительнее лиса, то есть я должен найти девушку, которая умнее и сообразительнее меня, вот я и…

Пока он разговаривал, я пыталась разобраться с головоломкой. Такие вещи редко попадали мне в руки, да и не казались мне чем-то интересным, я думала, что это всего лишь развивающая игрушка для детей. Тут было всё просто: железное кольцо и запутанный, как лабиринт, кусок проволоки, из которой, по всей видимости, надо было вытащить кольцо. Это мне показалось на столько просто, что я, не спеша вытянула это кольцо, не отвлекаясь от того, что говорил Доминик.

Он резко замолчал, увидев, что я уже закончила.

– Полусотне девушек до Вас, юная леди, это не удавалась, –  спустя несколько секунд звенящей тишины выпалили Веб. – Вы, господин, минут пятнадцать с этим возились.

– Э-э… – Доминик, похоже, потерял дар речи. Его воодушевлённо поднятые хвосты упали.

– Что такого? – удивилась я. – Это же значит, что я тебе лучше всех предыдущих подхожу. Разве нет?

– Возможно, – выдохнул Доминик. – Давай проверим ещё раз.

Он взял со стола деревянный кубик и бросил мне.

– Эту вещь требуется разобрать на шесть отдельных деталей неправильной формы, – пояснил Вэб.

– Но пойми, – начал Доминик, когда я приступила к делу, – Официально…

Тут из коридора послышался голос Таффика. Долго же он объяснял всё лисе и девушкам у входа.

– Грета! Куда ты сбежала!? Грета!

Через мгновение вбежал он сам, запыхавшийся и почему-то без шляпы.

– Что здесь происходит?! – возмутился Вэб. – Люди совсем забыли приличие?

Глава 4 Отчаянный рывок к мечте

На улице сгущались сумерки. Таффика нигде не было, сбежал. Нас ждали только Вэб и трёххвостая лиса.

– У Вас счастливый день, моя дорогая, – кивнула она мне при встрече.

– Лана, можешь отправляться в клан, – распорядился Доминик.

– Слушаюсь, – кивнула лиса и отправилась прочь.

Лисы видели в темноте куда лучше людей, поэтому ночью гуляли так же спокойно, как и днём.

А мы отправились ко мне домой. Я и Доминик шли впереди, а Вэб, как и подобает учтивому подчинённому, следовал за нами, отстав на пару тройку шагов от своего господина.

– Слушай, Рыжий, – начала я новый разговор, – сколько бы ты торчал в своей городской резиденции, если бы мы всё не решили?

– Зажёг бы свечи и принял всех желающих, хотя… я за пару часов до тебя потерял веру в то, что хоть одна из них сможет пройти тест. Тех, кто решил, по пальцам можно перечитать, да и те думали слишком долго. Такие уж времена. Женщинам не положено шевелить мозгами.

– Как и однохвостым лисам, – хмыкнула я.

– Прошу прощения, – кашлянул Вэб за моей спиной.

– А ты в чём-то права, – выдохнул Доминик. – Ещё одна черта сходства лис и людей.

Улицы почти опустели, фонарщики зажигали фонари, а я начинала дрожать от подступающего холода, но старалась не подавать виду. Чем быстрее мы придем домой, тем скорее нам предстоит трудный разговор с родителями, которые вряд ли захотят отпустить свою любимую дочь в лес навсегда.

Собственно, этот ответ я и услышала от отца, когда Доминик рассказал о том, что намерен забрать меня в свою свиту. Да, он преподнёс моим родителям именно эту версию.

– Твоя с Таффиком свадьба назначена на двенадцатое апреля! Уже всё договорено и устроено! А теперь ты просто сбегаешь?! –  кричал отец. – А ты, Доминик, не хочешь лучшего будущего для своей сестры?!

– Я сейчас с Вами говорю, ни как Ваш приёмный сын, а как вожак лисьего клана. Вы хотите лучшего будущего для своей дочери, и я его предлагаю. Вот подумайте, какие связи лучше: с вожаком лисьего клана или с врачом, которых много даже в этом городе?

– С лисьим вожаком у нас связи и так уже есть, – отрезал отец.

Все замолчали. А ведь и правда, вряд ли Доминик отвернулся бы от меня, если бы я вышла замуж, но почему-то на ум раньше мне это не приходило. Судя по тому, как молчали оба лиса, они тоже об этом не думали.

В молчании прошло около минуты. Даже правильный Вэб не сумел выдумать ещё хотя бы один аргумент в этом разговоре.

– Марко, милый, – первой заговорила мама нежным и приятным голосом, подойдя к отцу, сидящему за столом на кухне, и приобняла его. – Речь же идёт о счастье нашей единственной дочери. Неужели ты хочешь, чтобы она всю жизнь страдала, выйдя замуж за несимпатичного ей человека?

– Всей семье будет лучше, если мы породнимся с врачом, – отец перестал злиться, но мнения не поменял. – А если мы всё отменим, то наживём себе влиятельного врага.

– Не влиятельнее вожака лисьего клана, – констатировал факт Вэб, хоть его никто не просил.

– Ах, не влиятельнее?! – взревел отец. – Может, в своём лесу ты и король, царь, бог, да кто угодно, но здесь лисы – всего лишь торговцы, которые не пускают нас в лес. Я не отпущу с вами дочь. Это моё последнее слово!

Он ударил кулаком по столу, давая понять, что разговор окончен. Доминик молча встал, грустно посмотрел на меня и уже сделал шаг к выходу. В тот момент я вышла из оцепенения, в которое меня погрузил повышенный тон отца.

– Раз ты меня не пустишь, я сама сбегу! – выкрикнула я.

– Ах, так?! – отец встал, кинулся ко мне.

До боли сильно он схватил меня за предплечье и потащил на второй этаж в мою комнату. Я кричала, плакала, вырывалась, но это не помогло. Отец буквально швырнул меня в комнату, захлопнул дверь и запер на ключ. Он что, всегда носил его с собой, предполагая подобный исход?

– Попробуй сейчас сбежать, разбалованная принцесска! – гаркнул он напоследок.

Я поднялась с пола, задыхаясь от слёз и злости. Предплечье горело и пульсировало. С криком я кинулась к двери, била по ней кулаками, просила меня выпустить, но всё тщетно. Никто не открыл.

Обессилев, я вся в слезах побрела к окну, надеясь хотя бы проводить взглядом Доминика. Но нет… похоже, он уже ушёл. Как хотелось сбежать, но это, казалось, было невозможно. Я в детстве часто сбегала, так что под моим окном посадили розы, а защёлки форточки отец устроил так, что открыть мог только он сам. Тогда я действительно не смогла разгадать их, а потом просто смирилась и не пыталась.

Злость предала мне сил и уверенности. Если я действительно достойна стать лисиным вожаком когда-нибудь, я должна решить и эту головоломку!

Я вцепилась пальцами в одну защёлку. Она не поддавалась. Здесь нужен был не ум, а сила, которой я была обделена. Сломав ноготь на большом пальце и ободрав кожу на указательном, я всё-таки разобралась с защёлкой. Они просто выглядели странно, но были абсолютно обычными, не считая того, что нужна была сила и грубая кожа, чтобы её открыть. Захваченная эмоциями я почти не чувствовала боли. Обагрив кровью ещё две защёлки и разодрав палец ещё больше, я открыла окно. Внизу всё ещё росли розы, но тогда я об этом забыла.

Глава 5 Из грязи в князи

Я проснулась от несильного, но весьма отрезвляющего удара о холодную твёрдую землю. В колено, затихшее ночью, снова ударила сильная боль. К горлу сразу подступил кашель. Конечно, такая «весёлая» ночка не осталась без последствий.

Пока я пыталась откашляться и понять, что происходит, тот, кто так резко прервал мой сон, не издал ни звука. Но вот я откашлялась и попыталась открыть глаза, тут же послышался голос. Это точно был лис. Я легко отличала их от людей по звучанию их речи, лисы с трудом произносили часть звуков, которые людям никогда не казались сложными. У Доминика за восемь лет жизни с людьми это почти сгладилось, да и у многих моих знакомых лис это было почти не заметно, а вот незнакомец, похоже, с людьми почти не контактировал и имел исконный лисий говор, который был очень распространён раньше и который я иногда слышала среди лис-торговцев, что только начали своё дело среди людей. Эти сложные для лис звуки незнакомец пропускал или заменял похожими более простыми, что делало его речь забавной и не совсем разборчивой для человеческого уха.

– Ты остафила меня пез опычи! – орал лис. – Я пожалуюсь! Я пожалуюсь лютям! Ты что не знала, что лес преналежит лисам?!

– Знала, – кашлянула я. – Но мне очень нужен Доминик! Это вопрос жизни…

– И смерти? – фыркнул лис. – У челофеческой тефчонки сфязи с лисьим фожаком Тамиником? Что ещё скажешь?

Мои глаза привыкли к яркому утреннему свету, и я рассмотрела лиса с двумя хвостами, рассержено бившего ими по земле.

– Я знаю, как это звучит, но мне действительно нужен Доминик.

– Фри больше, – всё ещё не верил лис. – Фот я тепя сейчас пофеду к лютям и там ты фо фсём сознаешься! А то распустилось нофое поколение лютей!

Он начинал меня злить, так что я заставила себя стать наглее.

– Я отсюда уйду только в Замок Пламени.

– То Замка Пламени часа дфа пути! Нет, уж! К лютям мы итём!

– Я пойду только в Замок Пламени! – более уверенно и громко повторила я, а затем снова закашляла.

Лис тихонько зарычал от злости и сильнее забил хвостами по земле. Казалось, он хочет напасть на меня, подобно животному, но сдерживает себя. Похоже, лис прекрасно понимал, что за это и ему достанется. Это будет ещё одна капля в море недопониманий между людьми и лисами. По закону людям нельзя заходить в лес без лисиного сопровождения, аналогично с полями и лугами, которые принадлежали людям. Физически лисы слабее людей. Взрослый лис со мной не справится, разве что поцарапает или укусит.  Когти и клыки им достались от диких предков. Но если подумать, лисы превосходят людей только в трёх вещах: способности ориентироваться в темноте, в скорости и в том, что люди называют магией, а сами лисы игрой на ромбах. К тому же, последним умением обладают далеко не все из их народа. У этого лиса два хвоста, такие способны видеть ромбы, но не могут с ними взаимодействовать. Так что хозяин ловушки мог задавить меня только морально, а это весьма сложно, если оппонент всё осознал.

– Лано, – сдался лис, поняв по моему взгляду, что ему не удастся заставить меня подчиняться. – Но, если фажак откажется тепя принимать, пойтём в лютям и ты фо фсём сознаешься. Понятно?

– Ага… – кивнула я.

– Пез фокусоф!

– Ага, – я встала. – Показывай, в какую сторону идти, а то, как понимаешь, я ночью немного заблудилась.

Лис только фыркнул, отвернулся и пошёл прочь. Я, прихрамывая от боли в колене, направилась за ним.

Шли мы молча. Время от времени лис что-то бормотал, но мне не удавалось разобраться что. Да и, собственно, мне это не было интересно, я хотела лишь встретить Доминика, хотя начинала волноваться, как он меня примет.  Всё-таки если он согласиться сделать вид, что отказа моих родителей не было, то ему придётся взять на себя ответственность за мой побег. Ещё одна ответственность. Самое нелюбимое слово для моего брата. Ответственность для него была тем, чего он пытался избегать всю свою жизнь.

– Дорогая моя, это Вы?! – подбежала к нам Лана спустя примерно полтора часа пути. – Что с Вами случилось?!

Замка Пламени ещё не было видно, она нас встретила на лесной тропинке. Лиса почему-то шла нам навстречу.

– Лана? – фыркнул лис. – Ты знаешь расхитительницу моих лофушек?

– Это невеста нашего вожака, – гордо выдохнула лиса. – Тебе бы стоило извиниться за то, что ты так её называешь.

– Она же…

– Тихо! Я с ней хочу поговорить, - шикнула Лана на моего провожатого, а после обратилась ко мне приятным доброжелательным голосом: - Итак, дорогая, расскажите мне, что с Вами случилось?

Я глубоко вздохнула, раздумывая над тем, как рассказать всё достаточно понятно и быстро. Спустя пару секунд ответ сошёлся в голове.

– Вчера ночью я бросилась догонять Доминика, но было слишком темно, я заблудилась в лесу и попала в его ловушку.

– Догонять? Господин вчера не вернулся. Он прислал стрижа с запиской о том, что вернётся сегодня. Должно быть, вы разминулись где-то в городе. Ничего страшного, моя дорогая. Я пошлю стрижа к нему. А пока пошли в замок. Отдохнёте, переоденетесь, раны обработаете.

Я, на мгновение забывшая от радости все неприятности, сделала шаг к Лане.

Глава 6 Хрупкий мир

– Дурацкий закон, – покачала головой я, устав от молчания лис. – Неужели не должно быть разницы между похищением и побегом?

– Должна, – кивнул Лимб, – но её нет, ведь, как я уже сказал, доказать ничего невозможно. К тому же, разве не должно постичь наказание и того, кто укрывал беглеца?

– Если беглец сбежал от правосудия.

– У каждого своего понятие правосудия. Я не собираюсь Вас выгонять, хоть это может так показаться, а лишь объясняю, что Ваше пребывание здесь подвергает опасности весь клан. Мир – шаткая штука, и достаточно всего одной искры, чтобы разжечь пламя войны.

– Уж не надо ли это понимать, будто я могу стать причиной войны? – хмыкнула я. Учтивая речь Лимба начала меня раздражать, а его фантазии казались мне за гранью реальности.

– Всё может быть. Судьба непредсказуема. Опасно её искушать.

Я тяжело вздохнула. Этот советник произвёл на меня впечатление твердолобого сказочника, способного только на красивые речи и не слышащего своего собеседника.

– Я подумаю и скажу ответ Доминику, когда он сюда вернётся.

– Хорошо, этого мы можем подождать.

Лимб дернул одним из хвостов. Это явно было раздражение, которое он не смог скрыть. Лис резко встал и направился прочь, не сказав ни слова. Он явно о чём-то задумался. В проходе, он, похоже, вспомнив, что должен быть вежливым, всё-таки повернулся и произнёс:

– Приятного аппетита и про… – он осёкся. – Всего хорошего.

Он явно хотел сказать «прощайте», но вовремя себя остановил. Мне этот лис не понравился. «Если я стану вожаком, моим советником будет кто-то другой», – пронеслось у меня в голове.

– Пойдём и мы, моя дорогая, – вздохнула Лана. – Скоро обед начнётся, да и господин скоро явится. Я провожу Вас в Ваши покои. Ну, то есть покои, которые будут Вашими, если Вы решите остаться.

– А ты хочешь, чтобы я осталась? – поинтересовалась я, встав из-за стола.

– Это не моё дело. Я стараюсь не вмешиваться в политику по мере возможности, – Лана немного помолчала, а потом вдруг прижала уши и опустила хвосты. – Если мне позволено так говорить. Просто такие вещи обычно у слуг не спрашивают и я не знаю, что ответить.

– Хорошо, тогда сделаем вид, что этого короткого разговора не было.

Лана повеселела и кивнула.

Мы отправились по коридорам замка к моей комнате. Все встречающие нас лисы внимательно рассматривали меня, ведь здесь, в лисьем замке, редко бывали люди. Теперь отдохнувшая и поевшая, я вспомнила об этом, заметив эти взгляды. Холод, боль и усталость до этого не давали мне мыслить здраво. Кстати, о холоде. Он был и внутри замка, ноги у меня мёрзли даже несмотря на то, что ткань для платья была достаточно тёплой. Лисы не заботились о системе отопления, у них не было ничего даже отдалённо похожего на печи, ведь их шерсть надёжно защищала от холода. Надеюсь, и у меня будет, когда я стану лисой. Ещё, по сравнению с людскими домами потолки здесь были на много ниже. Я могла ладонью достать до каменной плиты над моей головой, а в дверных проёмах мне приходилось пригибаться, хоть я не могла похвастаться высоким ростом. Лисы, пусть и стали выше по сравнению со своими предками, но не доросли до людей. Взрослые лисы были примерно одного роста с человеческими детьми восьми-десяти лет.

– Слушай, а что ты можешь сказать о Лимбе? – заговорила я, чтобы не идти в молчании, как на похоронах.

– Он большой любитель политики и живёт этим, – вопреки моим ожиданиям без малейшего стеснения или заявлений о том, что ей это говорить нельзя, начала Лана. – Он был советником госпожи Элины, а теперь господина Доминика. Кстати, сказать, он следующий в очереди на этот пост, ведь семихвостых больше нет, а среди шестихвостых он старший. Характер у него очень нервный и вспыльчивый, он часто срывается на слуг, но убеждён, что политик должен быть сдержанным и тактичным. Правда, сколько я его знаю, он не может до конца взять себя в руки. Никто, кроме вожака,  не смеет с ним разговаривать так смело. Рискну предположить, что именно это его и разозлило.

– И ты не боишься его так обсуждать? Я думала, что ты просто расскажешь мне о его полномочиях, например.

– Он советник вожака, а в его отсутствии – заместитель, – лиса ответила и на этот вопрос.

– Нет, я в том смысле, что ты не хочешь думать о политике, но легко обсуждаешь заместителя своего господина.

– Об этом знают и говорят все слуги, так что и Вы должны знать, моя дорогая. Кстати, мы пришли.

Лана распахнула дверь в большую комнату и взмахом лапы пригласила меня туда.

Мои покои оказались примерно такие по размеру, как и дома, но по меркам лис помещение было большим. Кровать с балдахином человеческих размеров. Книжный шкаф с кучей книг, рядом другой закрытый, наверное, для одежды. Несколько картин с пейзажами. Большое овальное зеркало между ними. Небольшой письменный столик в углу. Большое окно с видом на старый еловый лес. Я будто оказалась в одной из своих фантазий, основанных на рассказах Доминика о доме.

– Осваивайтесь, моя дорогая, – негромко сказала Лана и закрыла дверь.

Я осталась одна наедине со своими мыслями. Забравшись под одеяло, чтобы полностью согреться, я начала раздумывать, над тем, что сказать брату. Он слишком добрый, чтобы выгнать меня, но, с другой стороны, он и ответственности перед кланом боится. Я или клан? Что для него важнее? Не-эт! Эгоизм! Не об этом надо думать! Я хочу остаться, но могу ли? А если могу, то почему? Если отбросить мои собственные желания, то на меня оставить клан для Доминика не так страшно, чем на девушку с улицы. Но вот мой побег всё усложняет. Родители пойдут к королевской страже – и всё пропало. Даже если история закончится мирно, в умах людей всё может заиграть неожиданными тонами. Стоп. Мирно. Если я просто уйду, когда за мной придут, то всё может обойтись. Нет, ни «когда», а «если» придут, ведь есть надежда, что меня отпустят. Пусть она не кажется совсем реальной, но она есть.

Глава 7 Госпожа Луна

В клане Доминика было примерно тысяча лис. Больше половины проживало в лесу небольшими семьями. Около двухсот постоянно или временно жили и работали в городе с людьми. И лишь сотня обитала в Замке Пламени. Это были те лисы, которые работали на благо других лисиц и над улучшением взаимоотношений с людьми, а также слуги, облегчающие жизнь первым. В этой компании мне предстояло освоиться. Моим помощником в этом деле вожак назначил свою младшую сестру по имени Руна.

Большинство лисьих семей предпочитали растить одного лисёнка, а когда он подрастал и создавал свою семью, заводить второго. Таким образом численность лис почти не менялась, а братья с сёстрами могли иметь значительную разницу в возрасте. Доминик и Руна были исключением. Она была младше всего на четыре года, юного наследника воспитывала бабушка в Красном Замке, заставляя родителей по нему скучать. Спасла их от тоски по сыну маленькая дочка, которой в отличие от одарённого брата достался всего один хвост. Единственный хвост обрёк её на пожизненное служение другим лисам. Брат на вершине, а сестра прозябает в самом низу этой иерархии, и это считается нормальным. Среди людей подобное невозможно, но среди лисиц оказалось жестокой реальностью.

В тот же день Руна показала мне замок, но там не нашлось ничего того, о чём бы ещё хотелось рассказать. Самым интересным за всю неделю моего ожидания был следующий день.

Я, нежась в тёплой постельке, досматривала приятные сны. Даже яркое утреннее солнце не могло мне помешать. Я ещё не знала, что меня ждёт пусть не суровое, но весьма неприятное пробуждение.

Руна сорвала с меня одеяло и прежде, чем я успела понять, что произошло, она заговорила:

 - Прилетел стриж от Луны. Она хочет на тебя посмотреть.

Дрожа от холода в одной ночной рубашке, я привстала и села на кровати.

- Руна, как это понимать? Я ещё не лиса, чтобы согреться в таких условиях. Да и кто такая Луна?

- Четвёртая в очереди на пост вожака и самая своенравная лиса, которую я знаю, - Руна бросила мне платье. - Она скоро будет здесь и лучше бы тебе встретить её, как надо, а то она потом не даст тебе покоя.

Вчера я разрешила Руне называть меня на «ты» и обходиться без скучных церемоний, но не ожидала, что моё решение приведёт к такому исходу.

- Значит, мне надо себя с ней вести как подобает, а ты меня будешь будить, как злая старшая сестра? - я окончательно проснулась и всё-таки начала переодеваться.

- Это был самый быстрый способ поднять тебя на ноги. Луна будет тут с минуты на минуту, и я не хочу её злить. Уверена, что и ты не захочешь, когда пообщаешься с ней хотя бы несколько минут.

- Так, ещё раз: почему я, невеста вожака, должна так волноваться из-за визита четвёртой в очереди на него пост?

- Потому что Луна - это мелкая избалованная зараза для всех лис, но ей имеют право возражать только вожак и те трое, что перед ней в очереди. Даже тебя она слушать не будет, пока лисой не станешь, раз ты уж на лисьей земле. Так понятнее?

- Прекрасно! Там меня хотели выдать замуж без моего согласия, тут заставляют пресмыкаться перед какой-то горделивой лисицей, - ворчала я, пытаясь завязать все узелки на вчерашнем самодельном платье. А Руна наконец-то вспомнила, что её работа не только читать мне лекции, но ещё и помогать, и бросилась расправлять складки на моей одежде.

- А как это связано? - спустя пару мгновений она всё-таки решила поинтересоваться.

- Я не дождусь спокойной жизни.

- А разве она бывает спокойной?

Я хотела возразить, но вдруг без стука дверь в комнату резко открылась настежь. В проёме стоял лисёнок в пышном розовом бальном платье, которое скрывало его хвосты.

- Госпожа Луна, добро пожаловать, - Руна приклонила колено, отпустив рукав, который она закрепляла до этого.

Я тоже молча поклонилась, но не так сильно, ведь всё-таки была выше по статусу, открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не придумала что. От моего движения ткань незакреплённого рукава спала при чём так сильно, что едва не обнажила грудь.

Просто картинка: я стою на полусогнутых ногах с открытым ртом, дрожу от холода, а часть платья, которое ещё вчера было куском обычной ткани, свисает так, что люди обвинили бы меня в отсутствии чувства стыда, если бы увидели это. К счастью, лисам человеческое тело было не так интересно. Так я думала…

- А почему это в своей комнате ты в одежде?! - без приветствия завопил лисёнок. - Я пришла сюда, чтобы увидеть человеческое тело, а не человека в своей обычной одежде. На такое я и в городе насмотрелась!

 Ситуация стала ещё страннее. Что ответить? Как выкручиваться?

 - Руна, спаси! - шептала я.

Но Руна не поднимала головы, словно меня не слышала или не хотела слушать.

- Что за неуважительное молчание?! - психанула лисичка, шумно топнув лапкой под платьем.

- З-з-зачем Вам это? - с трудом выдавила я, почувствовав себя Таффиком. В тот момент я поняла, как он себя чувствовал, когда я послала его выбивать извинения у извощика.

- Меня окружают одни идиоты! - кричала Луна. - Почему я должна всё это объяснять взрослым?! Я же ещё лисёнок! Очень хороший и милый лисёнок! И к тому же принцесса!  Я третья в очереди на трон! Ты хоть представляешь, на сколько я важная персона?! Я…

Глава 8 Три лиса

Лес полнится звуками, запахами, едва уловимыми вибрациями. Я всё это ощущаю и понимаю. Я - часть леса, капля его жизненной силы, хищница, ищущая жертву, пробираясь среди мокрых после ночного дождя заросли. Я чувствую приятный запах птицы, слышу, как она беззаботно щебечет. Мне всё равно, что это за птица и как она выглядит, она - моя добыча, которую через несколько мгновений ждёт смерть.

Я подбираюсь всё ближе и ближе, вижу, как она сидит на поваленном дереве, заливаясь своей трелью и не видя ничего вокруг, уже готовлюсь прыгнуть…

Другой лис опередил меня всего на несколько мгновений. Вот же подлец!

 - Это моя добыча! - зарычала я, оскалив зубы.

Лис обернулся и посмотрел на меня. Он был явно больше и сильнее. Если он не захочет отдать мне птицу, я никак не смогу её отобрать. Но на моё удивление незнакомец не проявлял агрессии. Он спокойно опустил тушку на лесную подстилку и заговорил:

- Прошу прощения. Я не знал, что в этом лесу обитают другие лисы.

От его мягкого голоса мне и рычать расхотелось.

- Представь себе, есть, - фыркнула я. - Иди охотиться в свой.

- К сожалению, его больше нет, так что мне приходится искать новый дом. Если ты против того, что я украл у тебя добычу, я пойду искать другое место для охоты.

Он наклонился, снова взял птицу зубами, и резким рывком головы бросил мне.

- Держи, она ведь твоя, - объяснил лис.

- Предпочитаю дичь, которую поймала сама, - гордо завила я, оттолкнув птицу передней лапой. Я была голодна, но хотела показаться гордой и сильной этому незнакомцу.

- Так ты позволяешь мне забрать? - удивился лис.

- Лучше ты её съешь, чем гнить здесь будет.

Мне показалось, что моя гордость переросла в жест плохо скрываемой доброты, но, что сделать, чтобы это опровергнуть, я не знала.

 - Благодарю, но мне неловко принимать подарок от такого хрупкого существа. Может, съедим её вместе?

Необычное предложение. В любом случае, я голодна, а незнакомец не выглядит враждебно, так что я приняла его предложение.

Птица была небольшой, её не хватило на нас обоих. Похоже, совсем осмелев на моей земле, лис предложил мне ещё поохотиться. Нужно было приказать покинуть мой лес, я ведь одинокая лисица, которая привыкла выживать одна. Но этот лис словно околдовал меня.

Я опомниться не успела, как мы уже шли к краю леса. Я знала, что там жили неприятные большие лысые существа, которых боялась не только я, но и другие знакомые мне лисы.

- Ты куда? - спросила я у своего спутника.

- Туда, где много вкусных жирных мышей, конечно же. Неужели ты никогда там не охотилась? Это же совсем рядом с твоим лесом.

- Но там живут они! - я сделала шаг назад.

Он это понял, остановился и повернул голову, удивлённо глядя на меня и недовольно шевеля хвостом.

- Да, вот именно, там живут мыши.

- Я не про это. Там хозяева - большие лысые звери, которые на двух лапах ходят.

- Они нас не тронут, не бойся.

Его голос был настолько нежным и приятным, что я поверила и словно околдованная пошла в опасные для всех лисиц места.  Как это могло случиться? Я никогда никому не доверяла, но так легко поверила сладкоголосому лису.

Небольшое поле с золотыми колосьями, огороженное изгородью. Мы направлялись к нему среди других таких же, но без заграждений. Солнце начинало жечь, но этих лысых зверей нигде не было видно.

- Не бойся ты так, - ободряюще толкнул меня в бок лис. - Их ещё долго не будет. Мы успеем.

Всё ещё с опаской, но я продолжила путь. И вот лис запрыгнул на ограду, призывно махнув хвостом. Я последовала за ним. Сразу в ноздри ударил приятный запах полёвок. Одна из них шмыгнула между колосьями совсем близко от нас. Инстинкт хищника заставил меня забыться и прыгнуть на неё.

В следующее мгновение мышка испустила дух. Проглотив свежую добычу, я обернулась на своего провожатого.

 - А ты был прав. Здесь вкусно.

Он только кивнул, но не поспешил спускаться. Его взгляд впервые показался холодным и жестоким, так смотрят на добычу. По телу пробежал холодок, когда я это поняла.

Я ощутила запах дыма, что так часто доносился с земель этих лысых существ. Но запах всегда был слабый, теперь же он резко врезался в ноздри. Я услышала треск совсем рядом и поняла, что это маленькое заграждённое поле горит.

Я бросилась на изгородь, но меня сильно ударил лис и отшвырнул обратно.  Больно шлёпнувшись о землю, я покатилась, подминая под себя жёсткие стебли.

Попалась в ловушку, но ещё не сдалась. Я сразу бросилась в сторону, чтобы запрыгнуть на забор с другой стороны. Лис не успеет добежать до этого места. Вот я уже у цели. Один прыжок - и я выберусь.

Меня ударили ещё сильнее, и история повторилась. Невозможно. Лисы так быстро не бегают. Запах дыма становился всё сильнее и уже резал глаза. С трудом я сумела разглядеть, что мне помешало. На изгороди стоял чёрный, как ночь, лис. Я не видела таких до этого и не знала, что такие существуют. Он выглядел крупнее и сильнее моего странного знакомого. По сравнению с ним я чувствовала себя маленьким слабым лисёнком.

Глава 9 Дурной знак

Доминик мерил шагами комнату, его хвосты яростно рассекали воздух. Братец был погружён в болезненные раздумья. Таким серьёзным я его не видела никогда.

Я в это же время вертелась перед зеркалом, не понимая, что это его так напугало. Да, полностью белая шерсть и что? Я слышала, что лисы бывают белыми. Конечно, я хотела бы рыжую шкуру, но ничего не имею и против этого цвета. Всё-таки приятно быть особенной. Правда, мыться придётся часто, но к этому как-нибудь привыкну.

Собственно, на счёт хвостов. Доминик ошибся: хвостов у меня оказалось меньше, чем у него, а именно пять. Вот это было немного обидно: советниками обычно становятся те, у кого на один хвост меньше, чем у вожака. Остальным надо было сильно себя проявить, чтобы получить этот пост, не зависимо от уз, связывающих их с вожаком. Даже его жена не имела права принимать участия в политике, если не получила пост советника. Хотя были исключения: первой советницей бабушки Доминика была Луна с пятью хвостами, в честь которой назвали малышку, с которой мне довелось недавно познакомиться. Да и имена Руна и Лана появились из-за того, что их родителям хотелось назвать дочерей в честь той самой лисы, но ввиду отсутствия фамилий давать такие же имена, как у ещё живых сородичей, было запрещено.  Если постараюсь, то и я смогу стать, как Луна и уже скоро в клане появятся лисята с именами, похожими на моё.

Да, чего-то я так замечталась. Но в любом случае фантазии не были беспочвенными. Выделиться и стать известной в лисьем клане было куда проще, чем среди людей, хотя стать вожаком, конечно, мне уже не светило никак.  Неужели Доминик так убивается из-за того, что его затея не сработала?

- Пусть сего пять, но я сё ещё моу заслужить пост твоехо софетника, - наконец-то я решилась заговорить.

- Не может быть и речи! - взорвался вожак. - Неужели ты ничего не понимаешь?!

- Пелые лисы же существуют, - не поняла я. - Да, неопычно, но прифыкнуть можно.

- Сотни лет никто не видел белых, да и не один здравомыслящий лис не будет подчиняться белянке! - он выдохнул и попытался успокоиться. - Тебя скорее убьют, чем позволят жить со всеми.

По спине пробежал холодок. Я почувствовала, как моя новенькая шерсть становится дыбом.

- Это ещё почему?

- Я что, так мало тебе рассказывал, или у тебя память отшибло? Вспомни, что для лис значит белый цвет.

Люди произошли от дневных животных, лисы - от ночных. Конечно, значения чёрного и белого цвета у них были противоположны. Белый - это день, когда рыжая шкура выдаст ночного охотника его добыче или более крупному хищнику и когда солнце слепит газа так, что трудно что-то разглядеть. Белый - это холодная зима, когда древние лисы умирали от холода и голода, или снег, о ледяную каргу которого в мороз после короткой оттепели в кровь обдирали лапы. В общем, этот цвет символизировал всё самое плохое, что происходило с лисьим народом в давние времена.

- Так это же тела тавно минувших тней, - возразила я. - Та и вряд ли ещё кто-то ферит в пелых лис, приносящих несчастья.

- Потому что их никто долго не видел. Увидев тебя, поверят, - он снова подошёл к креслу, сел и обнял голову передними лапами. - Думаешь, мне легко было становиться вожаком? Знаешь, сколько было разговоров о том, какие ужасные времена наступят, когда вожаком станет тот, кто полжизни прожил с людьми. К тому же разболтали, что я ищу не просто невесту, а себе замену. Далеко не все лисы хотят, чтобы их кланом правил бывший человек.  А тут ещё шерсть у тебя белая. Нас с тобой точно возненавидит весь клан.

Теперь я поняла причину его волнения и горечи, и сама почувствовала безысходность. Хотелось бы предложить какой-то выход, но ничего, кроме уже невозможного возвращения в человеческий облик, не приходило в голову. Точка невозврата пройдена, теперь я на всю жизнь лиса, белая лиса-изгой.

Я села рядом и как могла одной лапой обняла брата. В молчании прошло несколько минут.

- Надо было повременить с твоим превращением в лису и подождать, пока клан ко мне привыкнет.

- Тогта, может, мне попроситься опратно томой, там пережтать, а потом вернуться в лес, когда всё успокоится? - вдруг пришло мне в голову.

Доминик вздрогнул, поднял голову и удивлённо посмотрел мне в глаза. Краем глаза я заметила, что его хвосты перестали дрожать.

- Ждать придётся долго. Несколько месяцев или даже лет не высовываться. Ты к этому готова?

- А у меня есть фыпор? Фыпо… Ф… Вы...

- Не трудись, я понял, что ты хочешь сказать «выбор». Ну, да. Ты права. Прости, что заставил тебя страдать. Ещё и за это я в ответе.

Последнюю фразу Доминик буквально простонал и снова обнял голову передними лапами. Когти впились в кожу.

- Я в этом финофата не меньше тепя. Это же я застафила тепя фыпрать меня. Это же я укофарифала тепя профезти ритуал, как можно раньше.

Я не узнавала многих слов, что вылетали из моего рта, но продолжала говорить в надежде, что буду услышана и хоть немного понята.

- Да, и ты уговаривала меня учиться играть на ромбах, а я боялся. Теперь запутался и сделал тебя белой, - продолжал он ныть, похоже поняв мои невнятные речи.

- Хорошо, тафай примем то, что мы опа финофаты. А теперь успокойся, ты правитель и не толжен так сепя фезти.