Танец с дьяволом. Расплата

Пролог

Сара

Яркие вспышки света, ослепляющие полуоткрытые глаза. Чувствую, как меня мотает из стороны в сторону. Раздражающий звук сигналящих машин и визг тормозов. Хочется что-то сказать, попросить, но язык, зараза, не слушается. Из меня вырываются только болезненные стоны. Почему так холодно и я не чувствую верхнюю правую часть тела?

Память урывками безжалостно швыряет меня по событиям, то погружает в кромешную тьму, то возвращает в невыносимую реальность.

— Держись, Лиса, иначе я сам тебя прибью, слышишь? Не отключайся! — горячая рука на моей щеке ощущается, как спасательный круг. И голос такой знакомый.

Лиса.

Так интересно меня называл только Артем!

Последнее, что я помню свадьбу и бесконечное чувство обреченности...

— Ар... Арт...тем? — горло сжимает спазм из-за образовавшегося кома, хочется так сильно плакать. Может быть, я умерла и попала в рай, где меня преследует его запах и голос?

— Я здесь, любимая. — На этот раз горячий поцелуй согревает тыльную сторону ладони.

Любимая...

А так он никогда меня так не называл. Наверное, точно отправилась на тот свет. Только как я смогла заслужить рай?..

Что это? Воспоминание из прошлого или моя очередная галлюцинация о том, что Артем пришел …

Глава 1

КНИГА ВТОРАЯ

читать первую книгу >>> https://litnet.com/shrt/tmu1

Молодость не вечна

и любовь не вечна.

Моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Оборачиваясь назад, сейчас я понимаю, что все сделала правильно. Так должно было быть. Так было суждено. А от судьбы, как известно, не уйдешь.

Жалею ли я? Нет. Однозначно, нет. Ведь теперь моя семья в безопасности и им ничего не угрожает.

***

Звонкая пощечина отдает гулом в ушах, а кожа начинает нещадно саднеть в месте удара, распаляя внутри меня всепоглощающую злость. Уверена, теперь останется красный след, но мне абсолютно наплевать на свой внешний вид. На душе щемящая пустота, а в груди ясно ощущается зияющая дыра, которую нельзя увидеть, но можно ощутить если залезть в мою шкуру. От прежней Сары осталось только тело, оболочка без прежней души и сердца, только оголенный комок нервов.

Все кончено. Моя жизнь кончена.

Пожалуй, эгоистично думать о собственной свободе, когда невинный младший брат оказался заложником бесчестного подонка, без сомнения, по моей вине... и за это я ненавижу себя еще больше.

Но я прилетела. Вернулась в логово монстра и свой персональный ад ради Миши и его безопасности. Олег перешел грань, но больше я не позволю, чтобы семья страдала и расплачивалась за мои грехи! Только я в ответе за побег и кражу денег, добытых таким же нечестным путем. Пусть Багровский наказывает меня, а не родителей и единственного брата.

— Потаскуха! —Омерзительные жилистые пальцы сжимают мой подбородок заставляя смотреть в глаза цвета болота, дергаюсь пытаясь вырваться, но сзади подходят двое шавок Олега и удерживают меня на месте за плечи по обеим сторонам, не давая даже шелохнуться. Это его излюбленный способ показать свое превосходство, продемонстрировать доминирование над теми, кто слабее. Челюсть нещадно сводит, но я не показываю боли, чтобы не доставлять удовольствие всем собравшимся на прилюдную поимку и казнь беглянки.

— Ну так отвали от меня, оставь в покое! Зачем ты гонялся за потаскухой все это время? — сквозь боль в челюсти произношу с полным омерзением во взгляде.

— Э, нет, не все так просто, Сарусь! Теперь-то ты у меня за все ответишь! За каждый день, что я потратил на поиски! За каждую украденную копейку! За каждую минуту, проведенную в думах о тебе!

Олег выглядит, как обезумевший маньяк. Несостоявшийся жених, которому отец проиграл меня в карты, решил не откладывать, а отыграться за дерзкий побег сполна, сразу же, как только шавки доставили горе-невесту к нему из аэропорта, где схватили.

Только к этому моменту я уже стала женой другого…

«Бывшей женой! Бывшей!» — шипит внутренний голос, от чего по телу раскатывается волна раскаленной лавы, как бы отрицая.

Разум я приручила, вдолбила в свою голову за часы полета, что Артем — прошлое, его больше нет в моей жизни. Все кончено. Но тело... тело до сих пор помнит дерзкого брюнета, который не знает отказа и смог приручить меня, как уличную собачонку, а затем так же быстро, как подобрал, так и променял на другую, более породистую.

— Где Миша?! Отпусти его, я приехала. Игры закончились. — Мой голос звучит холоднее льда, я игнорирую всех присутствующих. Мои глаза не моргают, а смотрят в упор на ненавистного человека, рушащего мою жизнь во второй раз.

«Артем разрушил ее еще раньше, когда выбрал Деллу, а не тебя и ушел», — снова встревает голос разума.

— Обана! Игры закончились говорит! Слыхали, че толкует, мужики? — обращается к своим шохам, глядя поверх моей головы. Позади слышатся насмешливое хмыканье местных бандюков. — Нет принцесска, все только начинается!

— Отпусти. Моего. Брата! — злобно цежу сквозь зубы каждое слово, когда Багровский отпускает меня и отступает на два шага назад, оглядывая плотоядным взглядом с головы до ног, от которого к горлу подкатывает тошнота. — Не впутывай ребенка, он ни при чем, — перехожу на повышенный тон, когда ублюдок не отвечает, а только ухмыляется.

— Приведите щенка, — отдает приказ, а у меня из груди будто воздух весь выбивают от злости вперемешку со страхом и волнением.

Я не видела Мишу много месяцев, но сейчас меня охватывает непонятное чувство от того, что я не знаю, в каком состоянии братишка из-за заключения у ублюдка. Тело слегка шатает от слабости и обезвоживания после долгой дороги и мучительных часов полета, во время которых я себя изводила.

«Ты сама виновата, сбежала и подставила брата. Разозлила монстра, а теперь поплатишься за все месяцы сполна. Стоило оно того?

Стоило. Только ради него одного и стоило».

Грудь сдавливает болью, но не физической, а хуже, намного хуже. Чувствую, что буква «А», будет всю жизнь гореть внутри меня, не отпуская. Сбылся мой самый большой страх: быть рядом с одним мужчиной, а думать о том, кто недосягаем. Смогу ли я когда-нибудь забыть Артема, отпустить его и... разлюбить?

Теперь-то я понимаю, что на все воля Божья. Мой выкидыш был неспроста. Что, если бы я сейчас была беременна? Смогла бы сохранить ребенка на еще большем сроке из-за такого стресса?.. Даже если бы не звонок Олега, Артем поставил жирную точку в наших отношениях, когда ушел. Я бы осталась одна с ребенком на руках?

Глава 2

В помещении невыносимо холодно, я давно уже перестала чувствовать свои голые коленки, да и вообще все тело, покрытое синяками, которое нереально ноет от побоев. Изо рта идет пар, потому что нос мой заложен и совершенно не дышит; от этого приходится дышать через рот сквозь периодический стук зубов.

На мне только тот самый летней сарафан. Ублюдки забрали куртку сразу же, в качестве наказания оставив меня замерзать в неотапливаемом подвале, находящемся в доме Багровского. Воющий зимний ветер за малюсеньким деревянным окошком практически под самым потолком, стекло из которого грозится вылететь в любую секунду. «Какая ирония: мы с ним оба висим на волоске в этом доме!» — невесело ухмыляюсь про себя.

Такое ощущение, что я двинулась головой и попала в собственный кошмар, что преследовал меня долгие месяцы в США. Разве человек в здравом уме станет сравнивать себя со стеклом?

А как не сойти с ума, когда долгие часы ты находишься, балансируя между явью и забытьем, при этом ни на секунду не переставая анализировать прожитые месяцы?

Олег без сомнения знал, что я сделаю это. Вернусь ради брата не моргнув и глазом, ведь Миша все для меня. Похитив родного человека, бесчестный был уверен, что я плюну на собственную свободу и сдамся добровольно, лишь бы обезопасить семью. И он не прогадал: после его звонка я ломанулась в аэропорт, где мне пришлось попыхтеть, лишь бы улететь. Свободных мест на рейс не было, поэтому пришлось умолять пассажиров перепродать свой билет. Естественно, все отказывались и шарахались от меня, как от прокаженной, чувствуя некий подвох, которого, мать его, не было, когда я предлагала двойную сумму! Мне просто нужно было спасти жизнь брата!

Все прелести общения с земляками...

Однако мир не без добрых людей, и нашлась чудесная девушка, которая согласилась и даже не взяла доплату. Правда, для этого ей пришлось сдать билет, а мне — выкупить. Счет шел на минуты, меня всю трясло, как наркоманку без очередной дозы. Я понимала, что нужно улетать как можно быстрее, потому что вероятность того, что Арт узнает о моем побеге, была велика. Спойлер: он не узнал. Как выяснилось, мужу оказалось совершенно плевать на собственную жену, правда, женаты мы были недолго.

Не успела я сойти по трапу самолета в Самаре после пересадки на стыковочный рейс в Москве, меня скрутили наемники жалкого Багровского, и дальше я добиралась до барской резиденции под конвоем. К чему был этот цирк? Чтобы в очередной раз доказать свое превосходство?

Из горла вырывается сухой кашель, он нещадно дерет кожу. Не знаю, сколько часов лежу в одном положении на продавленном матрасе, пока колени поджаты к груди, а взгляд устремлен на покрытую облупившейся зеленой краской стену. Я пытаюсь согреть себя любыми путями, но отсутствие теплой одежды и элементарно одеяла не дает этого сделать. Все, что я могу — растирать бледную кожу ледяными ладонями, чувствуя боль от побоев.

Пробивающийся солнечный свет подсказывает, что наступил следующий день, который не принесет мне ничего кроме очередных страданий и самобичевания. Где Миша, пришел ли он в себя? Как его самочувствие? Радует одно: вряд ли в этом доме несколько подвалов, а значит, брат где-то наверху в теплой комнате. Перед глазами до сих пор мерещится измученное и худощавое тело Миши. Бедная мама, она, наверное, места себе не находит!

Поспать мне толком не удается, что естественно при таких обстоятельствах. Страх, что Олег или его люди заявятся, чтобы, как было сказано, пустить меня по кругу, не дает покоя, заставляя то и дело вздрагивать от каждого шороха за дверью. Нет, я не из робкого десятка и постоять за себя могу, да и девиз «слабоумие и отвага» идеально характеризует меня, но тут дело дрянь. Я маленькая и хрупкая, плюс обессиленная, не смогу сопротивляться этим здоровым быкам, что захотят грязно надругаться надо мной...

В разгар самых страшных картин, возникающих в голове, как меня зверски насилует толпа местных бандитов, пространство заполняет скрежет металла, а следом дверь распахивается с характерным тяжелым звуком. На автомате приподнимаюсь, пытаясь принять сидячее положение, мысленно вся подбираюсь и обнимаю себя руками. Под ребрами давит, из-за чего безумно тяжело дышать, но я держусь достойно, не показывая свою боль.

Неужели снова галлюцинации?

В проеме виднеется невысокий парень с короткой стрижкой и легкой примесью восточной внешности, без особых опознавательных знаков, как у остальной своры Олега в виде татуировок, шрамов и косух.

— Вставай. — Не особо приветливый голос, что неудивительно, звучит сухо, в приказном тоне.

— Зачем? — И как бы меня ни пытались сломать, запугать, унижать и избивать, непоколебимый характер Сары не изменить. Собственный голос звучит по-прежнему стервозно и уверенно, хотя внутри творятся свистопляски нервной системы, которая вопит быть осторожнее: ведь эти мужчины совсем не Артем и церемониться со мной точно не будут. Хотя тот тоже не особо и старался.

— Не заставляй поднимать тебя силой, шевели, давай, поршнями! —глядя прямо перед собой, хмуро чеканит он, словно беседовать ему со мной неприятно и нет никакого желания.

Хочется послать мудака куда подальше, оскорбить всю свору, поставить на место, кинуться с кулаками, но все, что я делаю — только закрываю глаза, глубоко вдыхая и выдыхая через нос, чтобы успокоиться. «У них Миша, держи себя в руках, Сара!»

Именно поэтому я позволила себя избить, чтобы Багровский выпустил пар, отыгрался на мне, а не продолжал делать это на младшем брате. Я все стерплю, лишь бы больше волосок с его головы не упал. Сердце обливается кровью и больно щемит в груди от картины, до сих пор стоящей перед глазами, как братишка теряет сознание. Не смогу себе этого простить никогда.

Глава 3

Снова коридор; молчаливые конвоиры тащат меня не известно куда. Я не в силах самостоятельно идти после пережитого болевого шока, ноги волочатся, пока Рома и второй поддерживают меня под плечи, унося подальше от кабинета.

Рука до сих пор трясется, как и вся я. Багровский срезал мое тату, которое было вместо обручалки, сорвал кожу до мяса. Слезы градом скатываются из глаз. Он испортил мое кольцо, которое должно было стать вечным!..

Пульсирующая боль в пальце и висках не прекращается, как бы я ни пыталась забыться. Хочу потерять сознание, умереть, исчезнуть.

Не знаю, совпадение ли это, но мужчины останавливаются на том же втором этаже именно у двери той комнаты, где меня держали в прошлый раз до побега. Открыв дубовую дверь, они вносят меня внутрь и усаживают на кровать, где я обмякаю, как тряпичная кукла. Перед глазами стоит пелена слез. Сморгнув ее, бросаю короткий взгляд на окровавленный палец; алая жидкость сочится по нему на мое платье, кусок ободранной кожи с тату болтается, как тряпка, держась на честном слове.

Кровь пропитывает желтую ткань и остается липким следом на ногах. Хочется выть не только от физической, но и от душевной боли. На ноге красуется вздувшийся волдырь от ожога.

Вижу, как один из мужчин выходит из спальни, но второй не торопится это делать. До меня доносится шуршание со стороны шкафа, пока я разглядываю собственные руки и ноги, а затем звучит голос Ромы:

— Ну ты… эт… сама знаешь че надо делать. — На кровать падает запечатанная упаковка бинта и перекись, а затем он выходит, хлопнув дверью, после чего звучит щелчок ключа в замочной скважине.

Игнорируя нарастающую истерику, беру дрожащими пальцами левой руки пачку, разрываю зубами обертку и затем, собрав все силы, также зубами отрываю кусок бинта, помогая себе рукой, а затем, борясь с приступом тошноты, прикладываю на место болтающуюся кожу, которую эта мразь не дорезала до конца, и забинтовываю. Оставшиеся кусочки ниток выплевываю прямо на пол. Я не знаю, прирастет ли отрезанная кожа к плоти и как после будет выглядеть палец. Мне абсолютно наплевать на это. Только бы перестало болеть!

Бросаю на вход косой взгляд и обвожу безжизненным взором обитель безвкусицы в красных оттенках, в комнате совершенно ничего не изменилось. Багровский смиловался и решил улучшить условия заключения, перед тем, как сделать меня своей рабыней на веки вечные.

В мыслях всплывают слова о том, что Мишу он отпустит после свадьбы, только сейчас я осознаю сказанное в полной степени. К горлу подкатывает ком, который никак не удается сглотнуть. Кажется, что он меня душит, словно это аллергия или отек Квинке. Нервно прикладываю здоровую ладонь к шее, растирая ее, но это не помогает. Паника охватывает меня без остатка, окончательно утаскивая в бездну темноты.

Замуж за Олега. Свадьба. Сегодня.

Мой палец...

Артем...

Нет, я не смогу вот так прожить с ним под одной крышей всю жизнь. Да даже один день!

Господи, если свадьба сегодня, значит, и первая брачная ночь тоже! Я не переживу, если он прикоснется ко мне! Не смогу отдаться в здравом уме. Олегу придется либо накачать меня чем-то, либо вырубить. Или в очередной раз покалечить, чтобы я не могла думать ни о чем, кроме своей боли.

Сползаю с кровати, ложась на пол, и судорожно хватаю ртом воздух; пальцы сжимают края покрывала, как спасательный круг, связывающий меня с ускользающей реальностью. Тело сотрясает крупная дрожь, чувствую, как по спине стекает капля пота, но ничего не могу с этим поделать, я перестала контролировать саму себя. Почему в помещении так жарко? Я чувствую, что вся горю!

Мысли разбегаются, остается лишь один страх за неизвестное будущее и дикая тревога, что бьет набатом внутри.

Я оказалась беспомощной, заложницей ситуации, где никто не сможет мне помочь. Абсолютно никто, я осталась одна, наедине со своими проблемами...

Нужно абстрагироваться.

«Давай, Сара, думай о чем-нибудь хорошем! Вспомни самые яркие моменты из жизни. Как по щелчку, в голове вихрем всплывает все, связанное с Артемом, и его голос с хрипотцой, от которого по нервным окончаниям бегут мурашки.

«Прокатиться хочешь?»

«Мелкая манипуляторша».

«Хитрая, сексуальная, ахуенная Лиса. Моя Лиса».

«Че ты, мегера».

«За закрытыми дверьми, между мужем и женой нет ниче омерзительного, Лиса»

«Ты в безопасности, я рядом».

«Простишь меня, Сар, за все?»

Но вместе облегчения от воспоминаний меня накрывает волна отчаяния и слез обреченности. Я больше никогда его не увижу, не услышу, не смогу почувствовать тепло рук и губ. Мы больше никогда не пособачимся, а затем страстно не помиримся. Мы больше никогда не окажемся вместе в том охотничьем домике, не приготовим вместе еду. Арт не прокатит меня на своей очередной классной тачке. Я не окажусь рядом с ним на переднем сиденье во время уличной гонки. Не проснусь в его медвежьих объятиях, не почувствую блуждающие по моему телу руки и не услышу слова о том, что принадлежу только ему. Ведь это больше не так.

«Ненавижу тебя, Артем Князев! Так сильно ненавижу! И себя я тоже ненавижу — за слабость, за чувство, которое оказались неразделенным. Ведь в твоем холодном сердце никогда по-настоящему не было для меня места. Только для Деллы!

Глава 4

Когда черный внедорожник остановился у банкетного зала в центре города, я все еще не осознавала происходящее в полной степени. Сидевшая внутри меня Сара надеялась, что ночной кошмар вот-вот закончится, но этого не произошло. События развивались стремительно, и горькая реальность, когда меня завели внутрь ресторана, можно сказать, под вооруженным конвоем вместе с так называемым женишком, обрушилась новой волной. Снежная лавина осознания и зарождающейся паники простреливала каждую мышцу, а крепко сжатая в стальных тисках Олега ладонь, добавляла моменту трагизма.

Я чувствовала на себе прожигающие до самых костей взгляды собравшихся, когда Багровский буквально тащил меня за собой в центр зала к стоящему подиуму со столом для новобрачных. Гости, в большинстве случаев мужчины с явно не аристократичной внешностью, не скрывая интереса, разглядывали меня и, к слову, делают это до сих пор, пока я стою около возле своего места слушая очередной блатной тост.

Никто не желает молодым счастливой семейной жизни и много детишек, ведь они прекрасно знают, кто я такая и сколько ублюдок гонялся за мной. Мужланы произносят речь в адрес Олега, призывая его показать, кто в доме хозяин, а тот, довольный собой, мол, царь горы, утвердительно кивает.

Представьте себе самое клишированное воровское сборище, где собирается местная блатная элита. Вот именно с таким контингентом и проходит так называемая свадьба.

Ах, кстати, в машине выяснилось, что паспорта то российского на имя Сары Абрамовой у меня нет. Только липовый с чужой фамилией и грин- карта. Олеженьку такой поворот событий не устроил, поэтому регистратора брака развернули на полпути, но на время. Сначала Багровский намерен восстановить мне документ, а уж потом расписаться. И чем дольше его фамилия будет обходить меня стороной, тем лучше.

На этого урода я стараюсь даже не смотреть, ибо его самодовольная ухмылка альфача, который получил желаемое, вызывает дикое желание проехаться по его надменной роже. Но я сдерживаюсь, ибо перед выездом, в машине, мне снова дали напутствие «не рыпаться» и любезно показали, онлайн-трансляцию, где двое бугаев стоят над младшим братом, не скрывая того, что при малейшей выходке ему придет конец:

«Веди себя достойно великой фамилии Багровская, Сарусь. Теперь ты станешь моей женой. Права на ошибку больше нет. Если, канеш, не хочешь вернуть Мишантия родителям по частям. Я организую, не сомневайся!»

Стоя на празднике жизни, я разрабатываю план, как после свадьбы я войду в доверие к Олегу, удостоверюсь в безопасности близких, выслав их из страны любыми путями, а затем... затем один из нас отправится на тот свет. Как говорится, как карта ляжет. Я успокаиваю себя, что этот брак ненадолго, и настраиваюсь на успех. У меня все получится, главное — перетерпеть...

Правда, надо отдать должное фате, которая прикрывает мое лицо с синяками и разбитой губой от нежелательных глаз и скрывает истинные эмоции на лице. Олегу и самому это на руку, чтобы никто не видел пошарпанный и потрепанный товар, приплывший в его руки.

Вереница желающих сказать тост не прекращается, а когда Багровский кивком велит спуститься с подиума вниз, чтобы принять поздравления лично и вблизи, я понимаю, что начали прибывать более весомые персонажи.

Кто-то из гостей присутствует с женами, кто–то, я так понимаю, с любовницами, судя по развратному виду девиц в рыжих полушубках и туфлях на высоченных шпильках, но большинство в одиночку. Подарки торжественно вручают Олегу, я же стою, как бесплатное приложение, со злобным оскалом на лице, которое никто не видит, хотя мне и так абсолютно наплевать на происходящее. Волнуют только уставшие от каблуков ноги и моя закончившаяся жизнь. Спасает только мысль о том, что совсем скоро один из нас избавится от другого.

С таким облегчением я еще никогда не задумывалась о собственной смерти… или чужой...

Каким образом это произойдет? Где? Когда?

Эти мысли успокаивают, дают толику надежды, что мои мучения не на всю жизнь. Слез почему-то нет, внутри такая необъятная пустота. Волнение куда-то пропало. Кажется, это и есть принятие и смирение по-настоящему.

Что, если вытащить сейчас пистолет из-за пояса Олега и пристрелить его на глазах у всех? Меня точно убьют следом, идея кажется заманчивой. Не нужно будет мучиться месяцами, а возможно, и годами. Это мой шанс закончить то, что еще не успело начаться. Только вот что будет с Мишей и родителями? Шавки Олега явно расправятся с ними в отместку за убийство своего босса.

Рассматриваю носки туфель, карябая ногтем подушечки пальцев, взвешивая все «за» и «против».

Я не замечаю переменившуюся атмосферу вокруг, только чувствую, как Багровский дергает меня за кисть, притягивая к себе, от чего я теряю равновесие и едва ли не падаю, врезавшись в его плечо своим телом. Нога подворачивается, но я чудом удерживаю равновесие.

— Только попробуй, шваль, рыпнуться! Всю семью вырежу! — цедит жених, а я поднимаю голову, непонимающе глядя на него: совсем крыша поехала, мол? Но что-то интуитивное заставляет меня повернуть голову в сторону вошедших гостей, и сердце замирает, пропуская удар.

Артем...

Нет! Не может быть! Это наверняка снова галлюцинация!

Подсознание играет со мной в злую шутку, показывая то, что не происходит в реальности. Но он выглядит таким настоящим, живым… таким родным.

Ошарашенно моргаю несколько раз, но мираж не исчезает. Мощная фигура Артема стоит в центре зала, затмевая всех вокруг, а затем начинает уверенным шагом приближаться. Все присутствующие, как и я сама, завороженно наблюдают за качком, который чувствует себя здесь хозяином положения.