Танец теней

Глава 1. Билет в никуда

Глава 1. Билет в никуда

«Тупик на пути встретят те, кто перестал искать выход»
— Минар Блэквуд

Проснулся я не от будильника или лучей солнца, пробивающихся сквозь щели в шторах. Проснулся я от того же самого смешанного, тяжёлого чувства, с которым уснул. Оно клубилось в груди едким, беспокойным комом, состоящим из злости, приглушённого страха, гнетущей боязни неизвестного и крошечной, слабой искорки предвкушения. Предвкушения чего? Возможно, просто тихой, одинокой свободы.

Я встал со скрипящей пружинами кровати и привычным, сонным движением огляделся. Комната — маленькая, убогая, в дешёвом «отеле», который по факту был просто большим, обветшалым домом, поделённым тонкими, как картон, перегородками на клетушки. Я снимал её вот уже два с половиной месяца. Два с половиной месяца с тех пор, как сбежал.

Само это слово — «сбежал» — до сих пор отдавалось в висках горьким, но гордым звоном. Где-то там у меня были родители, был адрес, прописанный в паспорте. Но мысль вернуться туда, в тот удушающий кокон из чужих ожиданий, вечного недовольства и тихих упрёков, вызывала такую физическую тошноту, что я готов был терпеть что угодно.

Готов был жить в этой конуре, спать на этом продавленном матрасе, считать каждую копейку. Потому что здесь я был один. И это было моим единственным, скудным, но самым ценным приобретением — условной свободой. Я вырвал её сам, ценой всего, что у меня было.

Друзья… да не было их, по большому счёту. Был один… но мы не общались уже года два, наши жизни разошлись тихо и бесповоротно, как это часто бывает. Иногда я ловил себя на том, что листал его соцсети, видел его улыбку на фоне каких-то других людей и понимал, что между нами теперь — не просто расстояние, а целая пропасть из не сложившихся лет и несказанных слов.

Так что да. Был только я. Четыре стены, в которых пахло пылью и чужими жизнями. В углу валялась моя единственная старая куртка. Всё моё имущество умещалось в ней.

С механической, вымученной привычкой я оделся — самые простые джинсы, поношенная футболка, старая куртка, кроссовки, которые давно пора выбросить. При мне был лишь телефон с треснутым экраном и жалкая горстка сбережений в кармане — несколько смятых купюр, оставшихся после последней подработки грузчиком. Денег хватало ровно на то, чтобы оплатить эту конуру ещё на неделю вперёд и не умереть с голоду. И всё.

Я спустился по скрипучей лестнице вниз, на общую кухню. Она была пуста в этот ранний час. Пахло старым маслом, дешёвым средством для мытья посуды и тоской. Я заварил себе самый быстрый и дешёвый завтрак — просто залил кипятком из старого чайника пакетик кофе и размял в тарелке два банана. Ел стоя, у окна, глядя на ту же самую унылую картину — забор, а над ним клочок серого, безнадёжного неба.

Тикающие на кухне часы, отсчитывающие время моего нового, пока ещё неуверенного и бесформенного существования. И тяжёлое, давящее чувство, что я застрял в лифте между этажами: из прошлого я выбрался, но будущее ещё не началось. А настоящее представляло собой бесконечное, тоскливое, серое существование.

Мысли путались, отказывались выстраиваться в логичную цепь. Что делать? Ехать на вокзал и снова разгружать вагоны? Искать другую подработку? А что это изменит? Ничего. Ровным счётом ничего. Это будет просто ещё один такой же день, как и все предыдущие. А потом ещё один. И ещё. До самого конца.

Злость снова подкатила к горлу — тупая, беспомощная злость на себя, на эту комнату, на всю свою никчёмную жизнь. Именно она, в конце концов, и приняла решение за меня. Нет! Так больше не может продолжаться. Я не знал, куда я еду и зачем. Но я не мог остаться здесь ещё на один день.

Перекусив, я поднялся в комнату, набросил на плечи свою тощую куртку, в последний раз окинул взглядом это жалкое убежище и тюрьму одновременно и вышел, хлопнув дверью.

На улице было прохладно и ветрено. Я достал телефон, пальцы сами собой вызвали приложение такси. Машина приехала быстро — серая, невзрачная иномарка с уставшим водителем.

— Куда? — буркнул он, даже не глядя на меня.

Я замер на секунду. Куда? У меня не было цели. Не было плана.

— На вокзал, — выдавил я первое, что пришло в голову. Центральный вокзал. Место, откуда уезжают. Куда угодно. Лишь бы уехать.

— Какой? — уточнил водитель, уже начиная движение.

Я назвал первую попавшуюся станцию, которую вспомнил, — «Перелесье». Я слышал о ней краем уха,что-то про то, что она почти заброшена и туда ходят всего пара электричек в день. Это показалось мне символичным. Ехать в никуда. Именно туда мне и нужно.

Таксист молча кивнул. Мы поехали по серым улицам спящего города. Я смотрел в окно на проплывающие мимо дома, людей, спешащих по своим делам, и чувствовал себя призраком, невидимкой, не имеющей ничего общего с этим миром. У меня не было прошлого. Не было будущего. Было только настоящее — давящее, безнадёжное и одинокое.

Через полчаса машина остановилась на пустынной площади перед той самой станцией «Перелесье». Я расплатился почти всеми своими деньгами, вышел из машины и остался стоять один перед полузаброшенным зданием из жёлтого кирпича. Ветер гонял по асфальту бумажки и пыль. Было тихо и пустынно.

Воздух на станции был густым и неподвижным, пахнущим остывающим металлом, пылью и влажной осенней листвой. Я задержал дыхание, прислушиваясь к далёкому, едва уловимому гулу, который мог быть как приближающимся поездом, так и просто шумом в собственных висках.

Я уже почти час коротал здесь время, и моими единственными спутниками были ветер, шуршащий пакетом, да стайка ворон, каркающая на высоких ветках.

Внезапно тишину разрезал настойчивый, нарастающий гул голосов и стук колёс. Из-за поворота вынырнула группа молодых людей.Их было человек десять — парни и девушки, все примерно моего возраста. Они не шли — они почти бежали, энергично толкая перед собой странные, старомодные тележки, гружённые чем-то, прикрытым брезентом. Их смех и оживлённые возгласы резко контрастировали с унылой атмосферой станции. Они пронеслись мимо меня, не удостоив взглядом, и свернули в узкий технический проулок, который, как я точно помнил, вёл в глухой кирпичный тупик.