Тарос. Наследие звезд

0 - Пролог

Военная станция Астерий-1
Расположение: 4 732 световых года от Земли
Сектор A, внешняя зона Федерации

Две недели назад

В академии Тарос говорят, что ядро живое.

Говорят, что можно почувствовать его пульсацию, если стоять в тишине коридоров академии достаточно долго. Что внутри него спит нечто древнее, неразгаданное, не принадлежащее ни людям, ни другим расам Федерации. Оно зовет, шепчет тем, кто слишком близко подходит к запретной зоне, и если прислушаться — можно почти разобрать слова.

Говорят, что никто и никогда не смог проникнуть внутрь.

Говорят, что те, кто пытался, больше не возвращались.

Корнелиус Сай слышал все эти истории не раз. Слышал, как кадеты рассказывают их друг другу, затаив дыхание, еще когда сам учился, а позже и преподавал на Таросе. Он помнит, как инструкторы пренебрежительно усмехаются, но не спешат опровергать. Как ветераны сжимают губы и меняют тему.

Байки. Суеверия. Глупые страшилки, которыми студенты пугают друг друга в темных коридорах. Ядро — просто сгусток плазмы, ресурс, карликовый термоядерный источник вечной энергии, изобретенный древней расой, и ничего более.

И все же он не мешает этим байкам распространяться.

Потому что чем больше кадетов верит, что ядро — всего лишь легенда, тем меньше тех, кто пытается докопаться до правды.

В полумраке капитанского кабинета военной станции Астерий-1 на массивном столе перед адмиралом горит экран, непрерывно транслирующий ядро Тароса: пульсирующее сердце академии скрывает в себе больше, чем кто-либо осмеливается предположить. Каждый раз он уделяет не менее земного часа медитации, втайне надеясь, что однажды сможет «услышать» ядро. Надеясь его понять. Он сидит не двигаясь и почти не моргая, пока в идеальной тишине, сравнимой с тишиной открытого космоса, не различает четкие, выверенные шаги своего помощника.

Адмирал Корнелиус Сай не любит, когда его беспокоят без веской причины. Но на этот раз причина есть.

— Гибель первокурсника подтверждена? — его голос звучит ровно, почти безразлично, когда вошедший докладывает о вновь произошедшем на Таросе инциденте. Каждый год одно и то же...

Сай ждал его появления, потому что две минуты назад лично видел, как один из кадетов вошел в биополе ядра и… аннигилировал.

— Да, сэр. Зафиксирован скачок биополя при попытке проникновения к ядру.

— Очередной идиот, — Сай коротко качает головой. Он не удивлен. Каждый поток находит своего героя, который хочет проверить легенду, и каждый поток теряет его еще до конца первого цикла. В этом даже есть некая закономерность. — Семью оповестили?

— Никак нет, сэр, ждем ваших указаний. Официальная причина смерти — остановка сердца.

— Свидетели есть?

— Да, но… — помощник прочищает горло. — Кхм, ждем ваших указаний. Прикажете заполнить вакантное место? — и ожидающе смотрит на Корнелиуса, готовый выполнить любой приказ своего адмирала.

Сай не сразу отвечает. Он снова наблюдает за трансляцией на своем столе: огромное ядро светло-голубой плазмы, древняя реликвия зенитаров, запертая в центре станции академии Тарос. Оно пульсирует ровно, спокойно. Как всегда. Годы исследований, годы жертв, и все еще никаких ответов. А время идет, и оно, в отличие он вырабатываемой ядром энергии, увы, не бесконечно.

— Выведи список кандидатов на замену, — наконец произносит он. — Нам не нужен пустой слот.

Спустя несколько минут перед ним появляются данные. Огромный список отсеянных кандидатов, которым не хватило полбалла в первом отборе.

Сай скучающе скользит взглядом по строкам, пока не натыкается на фамилию.

— Кто это — Новак? — он впервые чувствует заинтересованность.

Помощник быстро зачитывает файл.

— Лилли Новак, обитаемый астероид Коллидан. Двадцать четыре года, пилот бурильной установки и грузового гравилёта, — помощник делает паузу и затем произносит удивленно: — Сэр, она дочь Джейкоба Новака, того мятежника…

Сай издает короткий смешок.

— Интересно. Что ж, посмотрим, какие результаты покажет отпрыск Джейка… чтоб ему в гробу хорошо вертелось.

— Его кремировали, сэр.

— Без разницы. Все мы рано или поздно станем звездной пылью. — Сай откидывается в кресле, затем поворачивается к помощнику и кивает. — Подготовьте документы. Эта девчонка должна быть на Таросе к началу второго цикла.

Он делает паузу, прежде чем добавить:

— И отправьте ее досье моему сыну. Пусть Маркус изучит. Хоть на что-то же он должен сгодиться, раз предпочел учиться именно там…

1 - Коллидан

Астероидный пояс Харон,колония Коллидан
Расположение: 15 световых лет от Тароса,3 612 световых года от Земли
Сектор Z, промышленная зона Федерации
Примечание: Коллидан богат редкоземельными элементами, включая валонит. Из-за высокой радиационной активности пояса большинство поселений оборудованы подземными модулями или защитными куполами.

Настоящее время

Ад на земле. Странное и старое выражение из древних времен, когда земляне еще верили в богов. Мама Лилли верит в них до сих пор, наверное, потому, что так проще существовать, как и доброй половине населения колонии — иначе на Коллидане не выжить.

Тем более что Коллидан — не Земля, он даже не планета. Обычный крупный астероид класса Z, каких после краха расы зенитаров в системе осталось столько, что всей вселенной хватит на миллиарды лет.

Правда, какой ценой!

Тусклое подземное небо — цифровая проекция, чтобы не дать жителям колонии сойти с ума, — серный запах выработки валонитовой породы и примесей даже в жилых секторах, в сухом воздухе, с которым не справляются фильтры, вечный полумрак подземного комплекса, постоянные болезни, короткая жизнь… Это и есть цена космического топлива, что добывают на Коллидане и подобных ему. Унылое существование под поверхностью, на которую поднимаешься только во время работы. Казалось бы, это радость — очутиться снаружи хотя бы на время, но нет. Шесть лет, пять месяцев и восемь дней — именно столько Лилли отсчитывает сегодня, закрашивая очередной квадратик на настенном календаре. Именно столько дней она ненавидит Коллидан и свою работу. Почва здесь совсем другая, не то что на Земле, и ее Лилли ненавидит тоже. Коллидан почти не за что любить.

— Лилли!

Почти.

— Лилли, ну ты идешь? Мама приготовила гельфовые блинчики!

В следующую секунду Тео с грохотом вваливается в комнату. Его изношенный экзоскелет давно пора менять, но Лилли едва тянет месячную оплату ячейки на этом секторе. Первый год было совсем тяжело, но теперь кредит почти выплачен, и маме больше не придется горбатить спину на грибных фермах, а Лилли — брать дополнительные смены в шахтах. Шахты такие стремные.

— Тео, я просила тебя не носиться в экзоскелете по дому! — Лилли хватается за голову, когда брат едва не сбивает с полки их единственный живой цветок.

Это все, что осталось от папы, хочет сказать Лилли, но слова застревают в горле.

Тео сейчас так на него похож, в свои четырнадцать он совсем взрослый. Черты заострились, у серых глаз появился хитрый прищур, а медно-золотистые вихры, которые от папы достались не только брату, но и самой Лилли, завитками торчат во все стороны.

Лилли еще помнит, каким был папа до ссылки на Коллидан… веселым, смелым, прямо как Тео сейчас.

— Прости! — брат, ловко отталкиваясь от стены, куда едва не врезался, уже прыгает в сторону кухни и мягко приземляется на стул. В руках у него откуда-то мгновенно появляется планшет с очередным самописным кодом.

— Опять всю ночь возился с программами, — фыркает Лилли, усаживаясь рядом.

Мама ворчит, но все же ставит перед ними тарелки с блинчиками и кофейник. На самом деле Лилли терпеть не может ни гельфы, ни порцилллии, но мама все еще вкалывает на этих грибных фермах и берет их с огромной скидкой, а радовать маму Лилли как раз любит.

— Я почти доделал софт для оптимизации скаут-дронов! Местные алгоритмы такие кривые, что даже я смог их обойти.

Кажется, Тео воодушевлен больше обычного, его глаза сияют, когда он рассказывает о дронах-наблюдателях и экспериментах с кодом, но это не то, чем должен заниматься подросток, пусть даже передвигающийся на экзоскелете.

— Ты должен больше гулять, а не сидеть за кодом! — Лилли под недовольное нытье брата выдергивает планшет из его рук. — Я рвала зад ради этой квартиры не для того, чтобы ты продолжал торчать тут как в шахтерском подвале. В этом секторе хотя бы дендрарий есть, нормальный воздух, свет! Но ты…

— Там гуляет одна малышня! — отмахивается брат, и она фыркает:

— А ты уже не малышня?

— Нет! Я взрослый, мне четырнадцать!

— Вот именно, Тео, и гормоны роста скоро дадут о себе знать! Это пока ты мелкий и тощий, но скоро… — Лилли вздыхает.

— Скоро тебе нужен будет новый экзоскелет, сынок! — вклинивается мама.

— Но я не могу просто шататься без дела! — Тео хмурится. — Ты знаешь, каково это — быть запертым в теле, которое тебе не подчиняется? Если бы не кодинг, я бы давно коллапснулся!

Лилли стискивает зубы. Он прав. И хотя он каждый раз манипулирует и ей, и мамой, используя свою болезнь как предлог или оправдание, Лилли ничего не остается, как согласиться.

— Я понимаю, но… — Она оглядывает мать, занятую новой порцией теста: хрупкие поникшие плечи, ссутуленная спина — Лилли слишком хорошо знает, какой ценой дается здесь жизнь. Она закатывает глаза: — Ла-а-адно, только не забывай об отдыхе. И ешь медленнее, а то подавишься.

Тео берется за блинчик прямо так, руками, и одним махом запихивает его в рот, продолжая говорить:

— Кавдый рав, когда я ем блинфик, я…

— Тео! — мама делает замечание, и он затыкается, пока не прожевывает до конца.

— …я мечтаю, что это ананас. Или персик… Или магна.

— Манго, — поправляет Лилли, и Тео с досадой вздыхает:

— Манга. Ты хотя бы ее пробовала там, на Земле. А в космосе их нигде не найти, разве что в какой-нибудь крутой академии для богатых.

Он снова протягивает руку к планшету, но получает строгий взгляд от мамы и возвращается к завтраку.

— Кстати, Лилл, как ты думаешь, если бы тебя взяли в Тарос, ты бы стала ненавидеть Коллидан чуть меньше?

Лилли едва не давится. Академия Тарос? С какой стати? Туда берут лишь самых лучших. Тех, кто потом отправится пилотировать исследовательские корабли или вступит в ряды армии Федерации. Тех, кто хорошо соображает, хорошо приспосабливается и умеет просчитывать вероятности. Например, таких, как папа. Или как Тео, если бы его кости не были слишком хрупкими. Конечно, Лилли иногда, перед сном, мечтает о том, как отправится покорять неизведанные миры, открывать новые виды почв и ископаемых, тестировать их на пригодность для жизни и устройства новых колоний. Где всем было бы хорошо. Но это лишь розовые мечты наивной девчонки, в которых ей даже перед самой собой стыдно.

2 - Последняя капля

Лилли злится.

Ее рана саднит, даже после того, как она обмазалась регенолом с ног до головы и налепила штук пять нанопластырей, один поверх другого. Похоже, шрам все-таки останется. Но злит ее вовсе не это.

— Нет свободных сменщиков, — объяснил бригадир, безразлично пожав плечами, когда она попыталась взять больничный. — Разве что сдохнешь, тогда посмотрим.

Еще и злопамятный, урод.

— А если заражение?

— Тогда сообщишь, если разовьется.

Лилли хотелось чем-нибудь в него швырнуть, но вместо этого она проглотила злость, сжала кулаки и взяла свои обычные смены на новую неделю. Ничего не поменяется на Коллидане, разве что сдохнешь.

Теперь же, сидя в баре на нижнем ярусе, она делает глоток горького пойла и все еще кипит. Бар «Капля» — единственное приличное место в секторе, где можно забыться после работы. В нем пахнет перегретым грибным гроксом, прожаренным синтетическим мясом сомнительного происхождения и по́том. Музыка гремит, полупьяные голоса перекрывают шум, кто-то ругается за бильярдным столом.

Лилли просто расслабляется. Она не собиралась, но все равно заказала. Просто чтобы остудить злость. Просто потому, что другого способа нет. Она не привыкла торчать по барам, но сегодня — именно тот день, когда хочется забыть. Забыть о руде, о вечной пыли, что скапливается на коже и волосах после смены. О своем гравилете, который постоянно барахлит и напоминает, как мало она контролирует в своей жизни.

— Одна?

Какой-то тип плюхается рядом, скользит взглядом по ее коленкам в подранных штанах. Среднего роста, светловолосый, с лукавой ухмылкой.

— Не твоя забота.

— Красавица, ну чего такая хмурая? Может, я подниму тебе настроение?

Лилли медленно поднимает на него взгляд и скалится:

— Может, свалишь, пока я не начала помогать поднимать с пола твои зубы?

Парень ошарашенно отступает, потом хмыкает.

— Кто тебя так покусал, злюка?

— Не поверишь, — фыркает Лилли, делая еще один глоток.

Она уже собирается встать и уйти, но вдруг задумывается. А может, остаться? Поболтать, забыться? Он почти в ее вкусе — если вообще в этой дыре можно иметь хоть какие-то «вкусы» на парней. Просто провести вечер не в одиночестве. Уже почти решает, что, может, и шлак с ним — но тут раздается сигнал ее коммлинка.

Она машинально бросает взгляд на экран.

[Поздравляем вас, Лиллиан Новак! Ваша заявка была одобрена, и вы зачислены в академию военно-исследовательского пилотирования «Тарос». Просим прибыть в течение ближайших семи земных дней для завершения оформления. Второй учебный цикл вот-вот начнется, поэтому в ваших интересах сделать это как можно быстрее.
С уважением,
Инструктор Лаэна Морра]

Мир вокруг замирает. Лилли перечитывает сообщение трижды, прежде чем мозг наконец воспринимает его. Зачислена? В академию?

Она хочет рассмеяться. Отличная шутка. Она уже собирается удалить очевидный развод, спам или что это еще и забыть об этом, но тут приходит второе сообщение.

[Юх-ху!!!]

От Тео.

Лилли мрачнеет. Теперь-то все ясно.

Скинув несколько кредитов за выпивку, под разочарованные оклики несостоявшегося парня она быстро выходит из бара и направляется домой. Когда дверь сектора открывается, Тео даже не успевает скрыться. Брат сидит на полу, скрестив ноги, с ухмылкой до ушей.

— Я подал за тебя заявку еще полгода назад! И вот! Освободилось место!

— Ты… Ты вообще понимаешь, что так шутить нельзя?!

— Это не шутка, Лилл! Это шанс. Твой шанс, — Тео так взбудоражен, что чуть не плачет.

У Лилли холодеют пальцы, а по спине пробегает озноб. И наконец наступает осознание.

— Ты подал за меня заявку?!

— Ну да! Полгода назад, я же только что сказал! — Тео подпрыгивает на месте, скрипя экзоскелетом. — Я же вижу, как ты смотришь на космос, на папины фотки! Ты всегда хотела летать, но решила, что у тебя нет шансов. Ну а теперь у тебя есть!

— Тео, — Лилли тяжело выдыхает, — учеба уже пару месяцев как началась. Я не наверстаю. И потом, вы с мамой…

— Но место освободилось! — не унимается брат. — Ты сама говорила, что ненавидишь Коллидан! Может, пора уже сделать что-то, чтобы отсюда выбраться?

Лилли молчит. В груди клокочет гнев, но под ним — что-то ещё. Что-то похожее на… надежду.

Она ненавидит Коллидан.

Но, может быть, брат прав.

***

Лилли смотрит на вещи, разбросанные по кровати. Металлический кейс — старый, еще с Земли, видавший лучшие времена, с облезшими уголками — наполовину заполнен. Однако она не уверена, что вообще стоит его закрывать.

— Ты правда решила? — мамин голос звучит спокойно и заботливо, но Лилли слишком хорошо ее знает.

Она не оборачивается.

— Похоже на то.

— Лилли… — Мама садится на край кровати, разглаживая неровный шов на покрывале. — Конечно, мы справимся. Основной кредит за ячейку уже выплачен — благодаря тебе. Работа у меня есть.

Лилли чувствует это «но» прежде, чем оно сорвется с губ. Было бы странно, если бы мама стала ее отговаривать, потому что мама не из тех, кто будет всю жизнь выезжать на спинах других, даже если эти «другие» попадают в лучшую академию Вселенной с такими высокими стипендией и карьерными перспективами, что никому на Коллидане и не снилось.

— Но ты даже не знаешь, почему место в академии освободилось, — продолжает мама. — Может, это опасно? Может, что-то случилось? Милая, я не перенесу, если потеряю еще и тебя.

«Как уже потеряла Джейкоба» — мысленно добавляет Лилли и берет маму за руки. Ладони теплые и мягкие, совсем как раньше — так и не скажешь, что это ладони человека, гнущего спину на грибных фермах.

— Все будет в порядке, мам.

— Если хоть что-то покажется тебе странным — возвращайся. Слышишь? Ничего страшного, если ты откажешься от обучения.

Лилли набирает в грудь побольше воздуха, делая глубокий вдох. Если мама начнет говорить об отце именно сейчас — на этот раз она не станет притворяться, что слышит все эти истории впервые. Там, где большая ответственность, всегда и большая опасность. Это космос, это флот, это древнее ядро, вокруг которого построена станция Академии… Слово «опасно» для них — просто детский лепет.

3 - Балласт

Академия Тарос
Расположение: 6 365 световых лет от Земли
Сектор Т-1, внешняя зона Федерации
Примечание: В архивных данных Федерации упоминается как сектор древних артефактов. Доступ к ядру Тароса строго ограничен.

Маркус стоит в зале прибытия, опершись на колонну, и с силой стискивает зубы. Отвращение бурлит в нем, но он этого не показывает — держит лицо, как учили с детства. Плечи расслаблены, выражение невозмутимое. Но внутри… Внутри хочется схватить эту шахтерку за шкирку и отправить обратно, пока не поздно.

— Расслабься, Маркус, — говорит Лаэна Морра, инструктор и куратор первокурсников.

Маркус молча скрещивает руки на груди. Взгляд у Лаэны хитрый, насмешливый, но не злой. Точно чувствует всю его внутрянку, да и не удивительно — у офири, помимо забавной голубой кожи и таких же, как у самого Маркуса, похожих на признак альбинизма белых волос, есть огромный дар эмпатии.

— Это всего лишь новенькая.

Новенькая.

Запоздалая курсантка, но почему-то ее зачислили. Ладно, Маркус знает, почему: три недели назад первогодка Джатис Эх’ол решил доказать всем, что он не космический мусор, и нарушил периметр зоны ядра. Теперь его нет, а на свободное место взяли другого кандидата. И не просто так взяли — Маркусу пришло личное сообщение от отца, а вскоре следом прилетел зашифрованный файл.

Лилли Новак.

Родилась на Земле, выросла на Коллидане, в семье сосланного офицера. Работала в шахтах с восемнадцати. Участвовала в гонках на гравилетах. Неплохие показатели на вступительных испытаниях.

И, главное: эта девчонка не должна повторить судьбу Джатиса Эх’ола. Маркус морщится, прокручивая слова отца в голове. Какая-то пигалица с куска шлакоблока, который даже не планета, вдруг стала мега-важной настолько, что он теперь вынужден следовать за ней по пятам и подтирать сопли? Странно, что в комплекте с досье не шел слюнявчик.

Иногда курсанты Тароса действительно выбывают, и на их место берут новых — обычная практика. И к ним так же, как и Маркусу сейчас, приставляют старшекурсников, чтобы те освоились, если учебный процесс начался более месяца назад. Маркус ни разу не примерял на себя роль будущего инструктора, однако в этот раз отец поставил задачу ему лично. Маркус не спрашивал, почему, и вряд ли получил бы ответ. Это секретно. Это его задание.

И вот девчонка спускается с шаттла.

Выглядит почти так, как он и представлял: чуть ниже его, не коренастая, вполне обычная землянка с точеными плечами и настороженным выражением лица. Не худощавая — из рабочих. Никакой плавной кошачьей грациозности, как у маршальских дочек, которые с детства занимаются тан-рю и подобной бабской фигней, от которой пользы никакой, только ноги удлиняются. А эта, видать, занималась исключительно тасканием металлов. И к тому же недоедала. Однако глаза цепкие, оценивают все вокруг. Челюсть напряжена, но подбородок гордо вздернут, как и упрямый нос. Короткие медно-русые локоны пружинят, пока она шагает им навстречу.

Ага, точно. Настоящая шахтерская девчонка. И что она вообще тут забыла…

— Лилли Новак? — Лаэна делает шаг вперед, протягивая руку. — Добро пожаловать в Тарос.

Лилли отвечает коротким кивком, пожимает им руки. Крепко. У нее сухие, слегка обветренные ладони. Чертовски уверенно для первогодки. Маркус молча оценивает ее взглядом — усталая, в обветренной куртке, но слишком дерзкая для того, кто только что сошел с транспорта. Он ждал чего-то другого. Наверное, какое-нибудь запуганное астероидное дитя, которое впервые увидело все великолепие и мощь Тароса и не знает, куда себя деть. Но эта смотрит прямо, слишком прямо, как будто сама оценивает Маркуса.

Ну, посмотрим, сколько ты так продержишься, думает он.

— Это Маркус Сай, он будет твоим наставником, — продолжает Лаэна, указывая на него. — Поможет освоиться.

Лилли смотрит на него, их взгляды встречаются. У нее ярко-серые глаза. Ерасивые, но холодные.

— Привет, — говорит она.

— Ага, — бурчит Маркус.

Она теряет интерес к нему буквально в следующую же секунду и пялится уже на инструктора Морру. Заметно, что старается не таращиться, однако у нее выходит плохо — Маркус замечает любопытство и, кажется, нечто похожее на восхищение в ее глазах.

— Ты настоящая? — спрашивает Лилли, когда они идут по коридору.

Лаэна Морра смеется, откидывая назад гладкие белые волосы.

— А ты как думаешь?

Офири. Гуманоиды с естественно-синей, фиолетовой или голубой кожей, потомки переселенцев с планет, что давно погибли. Маркус ловит себя на том, что тоже зачем-то разглядывает офири, которую имеет счастье наблюдать в академии уже третий год — кожу, отливающую голубым, высокие скулы, длинные пальцы. И локоны — у гуманоидов, рожденных за пределами родных планет, они почему-то всегда лишены пигмента. Лилли на их фоне ярко выделяется, так, что можно подумать, что она ударилась в стиль, как многие, если не знать о ее происхождении.

— Просто… — продолжает Лилли, — …я раньше только на записях видела таких, как вы.

— Как мы, — Лаэна подхватывает с улыбкой. — Офири. Но мы намного ближе к вам, людям, чем другие расы. Ты можешь звать меня Лаэна.

Один из редких видов, которых еще можно встретить в Федерации. На Коллидане таких точно не найти, усмехается себе под нос Маркус. Повезло девчонке — и гостиница, и музей, и зоопарк в одном флаконе. Может, даже чему-нибудь научится.

— Впервые на Таросе? — спрашивает Лаэна у девчонки, которая продолжает с любопытством таращиться на все подряд по пути, пока они идут забирать ее багаж. Вопрос чисто формальный — инструктор Морра прекрасно знает ответ, просто она, как и подобает офири, слишком вежливая.

— Впервые вижу что-то настолько… технологичное, отвечает Лилли.

— Тарос — особое место. Ты привыкнешь.

Лилли неуверенно кивает, и Маркус думает, что вряд ли у нее получится. Она другая, пусть и рождена на Земле, но выросла она среди тех, чья судьба — всю жизнь прозябать в рабочих комплексах и умирать от букета хронических болезней в земные пятьдесят. Еще никто из выходцев с шахтерских астероидов не учился и тем более не заканчивал Тарос. Ее учеба здесь просто обречена на провал.

4 - Привет, мам

«Привет, мам, у меня все хорошо…»

Нет, не так. Лилли начинает сообщение уже в третий раз и снова стирает. Пока оно достигнет Коллидана, пройдет пара-тройка дней, и все может поменяться. Вот только нужно ли маме и Тео знать об этом?

Каюта оказывается даже меньше, чем Лилли ожидала, но после долгих лет жизни в тесной колонии, где каждый нанометр на счету, это не вызывает у нее особого удивления. Гладкие светло-серые стены с матовым покрытием, встроенная кровать, столик с экраном и пара узких шкафчиков с большим рундуком. Душ, мини-кухня, отсек для утилизации отходов. Минимум уюта, максимум функциональности. Лилли ставит папин цветок в рыжем горшке, который привезла с собой из дома, на стол, и сразу становится чуточку уютнее.

Она прислоняется к дверцам шкафчика, прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Академия. Она действительно здесь, это не сон и не шутка.

— О, привет! — Голос соседки заставляет Лилли вздрогнуть.

Девушка очень незаметно вошла и теперь сидит на своей кровати, скрестив ноги. Она темнокожая, с аккуратно заплетенными косами и большими выразительными глазами. — Ты новенькая?

— Ага, Лилли.

— Наоми. Добро пожаловать в академию.

Она улыбается, но Лилли улавливает в ее тоне что-то… сдержанное. Не враждебное, скорее — безразличное. Наоми здесь дольше и, кажется, пока не особенно горит желанием заводить новых друзей. Впрочем, как и Лилли: она и сама уже не помнит, когда у нее в последний раз были друзья. Пит не в счет, он больше коллега и несостоявшийся поклонник.

— Если тебе что-то понадобится, спрашивай, — добавляет Наоми, прежде чем уткнуться в экран планшета.

— Спасибо, — Лилли вежливо улыбается, хоть Наоми этого и не видит.

Ну, не самая теплая встреча, но хотя бы не конфликт. Этого достаточно — за первый день Лилли уже успела «подружиться» с Маркусом, который отвел ее за стол лузеров, о чем они сами ей потом и сообщили. Впрочем, по насмешливой физиономии Сая оно было ясно и так.

«Я даже завела новых друзей» — пишет Лилли в официальной версии событий для мамы, чтобы та не волновалась. Новые «друзья» Лилли, в общем-то, неплохие ребята, если не считать, что они — балласт, как здесь называют первогодок-аутсайдеров. За дальний стол отправляют тех, кто пока не нашел себе места. Кто едва прошел отбор и должен либо выгрызть право остаться, либо с позором покинуть академию, что для высокопоставленных семей равносильно пятну на репутации размером с туманность. Лилли понимает — это всего лишь испытание, чтобы сделать слабых сильными. Случайных людей здесь нет.

Однако пока что этот сброд, в котором Лилли предстоит учиться, слабо тянет даже на звание балласта. Нин Мяо, худенькая землянка с длинными черными волосами, — слишком неуклюжая, вечно что-то роняет, но вроде бы с умом. «Дай ей стакан воды — разольет. Дай ей схему звездного сражения — разложит на атомы», — сказал про нее Дейн за ужином.

Дейн с непроизносимой фамилией, которую Лилли даже не пыталась запомнить, — громкий, резкий тэш, с вечно растрепанными красными волосами, такими же яркими, как его коричневатая кожа, и улыбкой, которая прямо говорит: «Я снова вляпался, но зато как весело!». Вляпываться он, судя по всему, умеет. Дейн тут же сообщил Лилли, что еще утром успел подраться в мужском туалете, а вечером — почти взорвать тренировочную лабораторию. Сразу начал раздражать, в основном из-за того, что явно не может усидеть на месте: пока они ужинали, он дважды умудрился уронить свой стакан и дважды — успеть схватить его в полете.

Третий «новый друг» Лилли, самый тихий — коренастый и угловатый арайн по имени Эйвен Й’Арин, серокожий, с едва заметными рожками на лбу и рассеянным взглядом. Мямля, явно не умеющий постоять за себя, но кажется хорош в инженерии. За ужин Лилли не услышала от него ни слова, он даже будто стеснялся на нее смотреть лишний раз, вместо этого все время пялясь в какие-то схемы на своем планшете.

Они странные. Они не вписываются. Они — балласт. Но если подумать, Лилли ведь тоже.

Она откидывается на спинку стула, вглядываясь в экран перед собой. Академия… Здесь все слишком идеальное. Чистые, светлые коридоры с мягкой подсветкой. Отсутствие грязи и пыли, к которым она привыкла на Коллидане. Скользящие двери, безупречная навигация, удобные каюты. И еда. О да, еда. Не склизкие грибы всех сортов, а настоящий выбор — блюда, которые раньше казались ей роскошью. Сочный белковый стейк из натурального мяса, ароматные горячие булочки, фрукты, которые после изгнания их семьи с Земли она видела только на картинках.

Все это должно радовать. Должно.

Но Лилли чувствует странную тяжесть. Здесь она — никто. Ей нужно не просто заслужить место, ей нужно его оправдать. Доказать, что не зря получила этот странный шанс. Доказать, что она не просто балласт.

И еще есть он. Маркус Сай.

Высокий, крепкий, с резкими чертами лица и светлыми, почти белыми волосами. Он человек, но какой-то слишком бледный, Лилли бы даже сказала, ледяной: холодный, точный, непоколебимый. А его глаза… Они словно цвета вечной ночи на астероиде. Глубокие, темные и почти бесконечные, как пустота за пределами станции. Когда он смотрит на нее, кажется, что ее оценивают. Нет, ее судят.

Она могла бы восхищаться им, но прямо сейчас — ненавидит, потому что эти глаза смотрят на нее как на лишний багаж, и вряд ли когда-нибудь посмотрят хотя бы как на человека.

Лилли закусывает губу и снова стирает текст.

«Привет, мам, у меня все хорошо…»

Но так ли это на самом деле?

Чтобы отогнать навязчивые мысли, она уже собирается засесть за изучение пропущенных лекций, как вдруг уведомление на браслете сообщает, что ей нужно идти на медкомиссию. Времени на раскачку нет.

Лилли выходит в коридор, сжимая в ладони браслет-идентификатор. Дисплей светится мягким синим, напоминая, куда ей нужно. Медотсек — вон за тем поворотом. Коридоры академии будто бесконечны, и в какой-то момент Лилли всерьез начинает бояться, что заблудится. Но вот, наконец, медблок: стерильное пространство с мягким освещением, где пахнет антисептиками и чем-то, что она не может сразу определить.