Вступление. Пролог
Чистый взмах сильных крыльев на небесной высоте. Высокий полет над природными вершинами. В небесах.
Твой дом. Недосягаемость. Ты один, паришь ветром, удерживаясь на воздухе. И взгляд наполняет кувшины сердца.
Дыхание спокойное касается кожи. И на пальцах оживают струны. Я хочу петь о том, что сокровище есть, спрятанное у меня на груди.
Посвящается: ТЕБЕ. Спасибо
Пролог
Это была одна цифра моего школьного класса. Когда я училась в нем.
Это было до того, как что-то произошло.
Я вышла на улицу и шла от метро, простая и простоволосая. А солнце светило мне на небе. И был только мой путь. Неосознанный, он шел просто и без извилин.
Когда я шагала по асфальту, когда я приходила домой. Даже когда у меня была какая-нибудь детская, как мой возраст, цель.
Тогда я зашла на мост и поднялась по эскалатору. Красивое стеклянное обрамление. Резиновые поручни. Я думала об уроках в школе.
Когда моя нога заскользила по плитке. Я не удержалась стоять и упала.
Я не чувствовала боли. Видела себя как будто со стороны. Как я плакала. А на лбу у меня была кровь.
И кто-то смеялся, стоя надо мной во мгле, которую я не различала. Мне как будто подставили подножку. И что-то надорвалось.
Часть I. Алмаз диких гор. Глава 1
…Ища, искали вы, желая
Не жизни, лишь движения волны.
Пустыней время заполняли,
Любя форпосты лишь любви…
Глава 1
Весна пришла в Москву. Жара опустилась на город, накаляя асфальт, стены, распирая атмосферу светом и жаром.
Воздух двигался в тридцати градусах. Теплый спертый ветер передвигал макушки деревьев.
Вода рябила в парке, единственно счастливые в этот день – утки. А голуби взлетают с рельефов храма и тучей устремляются в плывущие в небе облака.
Другие же ходят по асфальту: кудах-тах-тах, кудах-тах-тах.
Пробивается, зеленея, первая весенняя трава, еще такая чистая и незапыленная.
А люди томятся, шагая по раскаленной улице, в учреждениях без кондиционеров, стенах школ и институтов. Кинутый в окно взгляд. Тоскующий или мечтающий.
О верных друзьях и вечерних поцелуях среди полутьмы отдающего тепло черного асфальта.
Лишь мамы обмахиваются журналами, следя за маленькими карапузами в платьицах и мегацветных шортах в парке, да отпускники и прогульщики охлаждаются мороженым и ледяной газировкой. Весеннее лето длит свои недели в мегаполисе.
Но как похоже и не похоже на остальные молодое красивое лицо, фоном которому небо! Голубые, как лазурь, глаза, под одними из тысяч плавных изгибов русых бровей из-под падающих золотисто-солнечных волос. Юноша сидел, держа ладонь на коленке, одетый в кремовый костюм, странным образом нежарко застегнутый на все пуговицы. На лице его ни капельки, плавные черты лишь выдают начаток взросления. Ни одного пятнышка на скулах, ни морщинки в уголках век. Сосредоточенные зрачки, в них нет и тени напряжения. Внимательны, они смотрят вниз, выражая особенное, остужающее тепло и заботу. Сквозь небесный воздух, сидя на облаке. Он смотрел на виражи Земли. Туда, где вверенный ему от рождения человек жил свою жизнь. Ведь юноша был ангелом-хранителем.
Едва слышный шорох уловили его уши. Ангел повернул голову влево, выжидающе глядя на задрожавшие частички воздуха. Его губы приоткрылись, и он подался было вперед, навстречу тому, кто нарушил его одиночество.
- Надо же, какие делаются вещи на уединенных облаках!.. – послышался сильный молодой голос. – Так захочешь отдохнуть, глядь, а местечко уже занято!
Улыбаясь, прямо из воздуха вышел высокий крепко сбитый парень, одетый во все зеленое, под цвет таких же ярких, лучезарно-светлых глаз.
- Костя! Не могу поверить! Сколько лет! – голубоглазый ангел рванулся к старому знакомому. Опершись на поданную руку, он легко взмыл с облака, вставая на ноги.
- Андрюха!.. Вот так сюрприз!.. Не ожидал тебя здесь увидеть! – воскликнул Костя, крепко сжимая ладонь давнего друга.
- А я разве ж ожидал?! Это провидение, не иначе!.. – отозвался ангел. Губы его улыбались, а глаза пылали солнечными лучами. – Как ты тут оказался?..
- Я?.. Я по делам летел и притормозил, чтобы остатки свободного времени мегскоротать. И тут смотрю: ты сидишь, на том самом облаке, на которое я метил!.. Так тут чуть на Землю не рухнул от радости раньше срока… А ты?..
- А что я? Я птаха вольная, облачная. Где вспорхну, там отдыхаю, - отвечал Андрей.
Несколько секунд они еще держали руки друг друга, обоюдно глядя в глаза, не в силах оторваться объединившей их радости. Наконец Костя отнял свою ладонь у Андрея и задал причитающийся вопрос.
- Ну как ты, дорогой?.. Давай рассказывай, как твоя вечная!
- Отлично моя вечная! – ответил Андрей. – Полна чаша работы, знакомых, всего.
- Ты так и работаешь хранителем? – поинтересовался Костя.
- Да, и мне очень нравится, - кивнул Андрей. – Я тут, похоже, нашел себя. С первой попытки получилось.
- Это очень хорошо, - проговорил Костя. – Тем более что с твоим даром чувствовать каждую ниточку мира, ты просто создан быть ангелом-хранителем. У тебя ведь сохранился этот талант?..
- Сохранился, - Андрей наклонил светловолосую голову. - Но что это все про меня? Расскажи, как у тебя дела.
- Отлично, - ответил Костя. – Могу смело сказать, что я полностью счастлив и целиком доволен своей профессией, - улыбнулся он получившейся чеканке слов.
- Молодец!.. А ты у кого сейчас служишь? – спросил Андрей. – Ты ведь больше уже не ангел-хранитель, правильно я понимаю?..
- Правильно. Я только одно поколение вел после аттестации, потом перевелся. Мы что, так давно не виделись?.. Да, мы же после школы так ни разу и не состыковались с тобой!..– спохватился Костя. – А ведь когда учились, в неразлучниках ходили!
- Надеюсь, что друзьями-то мы навсегда останемся, несмотря ни на что. Даже на двести лет разлуки, - уголки ангельских губ тронула улыбка. – Так погоди, кем ты все-таки работаешь?.. Я смогу угадать?.. Методом тыка давай, - Андрей прикусил губу, сбирая на лбу мелкие морщинки. – Значит ты у нас больше не хранитель. Минус одно. На молитвенника и подвижника тоже не очень похож, равно как и на служителя милости. И уж точно не сестра милосердия, - Костя рассмеялся. – Для ангела огня слишком не горяч, и в паре диалектики тоже я тебя не наблюдаю. Остается… Муза или… Нет, муз их видно сразу. Значит, я угадал?.. – Андрей с ожидающим вопросом взглянул на друга и все понял по его глазам. – Да! Ты воин легиона!..
- Точно, - подтвердил Костя.
- С ума сойти!.. – изумился Андрей. – Никогда бы не подумал, что ты – да в небесных войсках!..
- Я бы тоже не подумал, когда школу заканчивал, - признался Костя.
- И как тебе? Нравится?
- Очень, - ответил Костя. – Отличное начальство, хороший коллектив, друзей много, подруг тоже. Работа интересная: полеты, отчеты, наблюдения, все очень динамично и впечатлений много. Хотя сначала сложновато было привыкать…
- Знаешь, а я сейчас понял: по тебе видно, что ты воин небесного легиона, - промолвил Андрей. – У тебя взгляд другой стал.
- Какой? – поднял брови Костя.
- Выверенный. Со стальной искрой, что ли?..
- Ой, ну это ты загнул! – рассмеялся Костя. – С искрой!.. Я же не архангел все-таки.
- Ну не с искрой, может быть, но твердость сразу видна, - поправил себя Андрей.
- Возможно, со стороны-то виднее, - пожал плечами Костя. – А помнишь, - он внимательно взглянул в глаза Андрея, и по его лицу поползла несдерживаемая улыбка, - что про твои глаза сказала помощница архангела во время занятий по обращению с энергетическими потоками?..
- Как забыть, - розовея щеками, заулыбался Андрей.
- Как вчера помню. Когда ты, просчитав ворон все ее объяснения, запустил огненный выстрел восьмеркой во все стороны, кроме той, в которую было нужно. Чуть всех нас не спалил.
- Я бы сказал: чудом не спалил, – уточнил Андрей.
- Ага, это правильное слово - «чудом»!.. – Костя прищелкнул пальцами. – Помнишь, как Агнесс подошла к тебе и уже собиралась сказать, каково это разевать на уроках рот, как ты на нее хлоп своими небесными ресничками, и главное, столь невинно, как будто ты вообще тут ни при чем и рядом тебя и не было!..
- Я, кстати, не специально это сделал, - рассмеялся Андрей. – У меня так само получается. До сих пор.
- Да, но в тот момент это оказалось как нельзя к месту. Как Агнесс тогда сказала?.. «Я бессильна»…
- «Я бессильна против такого обезоруживающего взгляда», - повторил Андрей. – А потом, помнишь, она попросила меня приходить к ней для разоружения Михаила в особо чрезвычайных ситуациях их взаимных разногласий. Я ведь не понял, что это шутка, и давай отнекиваться: нет, мол, не смогу, у меня не получится, и так далее… - оба ангела тихонько засмеялись. – Весело, конечно.
- Да, а сколько еще всего было. Начнешь вспоминать, до ночи не управишься, - Костя как-то неаккуратно повернул голову, и солнечные лучи очертили его резковатый профиль, выделяя горбинку на носу. – Как всем классом играли в прятки-исчезалки, как змея воздушного делали, шарики надували на скорость…
- Как я на занятиях у архангела Гавриила перепутал все имена и чуть самого Михаила не записал в адские войска, - вспомнил Андрей. – Или как ты на уроке самообороны едва не воткнул в себя ангельский меч…
- Я еще тогда хотел испытать, как он работает, - усмехнулся Костя. – Кстати, у нас ведь Радослав тогда вел, а именно у него я сейчас и служу.
- Значит, это была судьба, - глубоко вдохнул Андрей.
- Да, - согласился Костя. – Генерал чести и честного боя…
- Ты получается на Западе служишь?.. Понятно, почему мы с тобой никак не состыковывались. Я-то в России почти всех веду…
- Да, я в Латинской Америке, это наш участок.
- Все ясно, - Андрей пригладил рукой волосы. – Погоди, а чего ты тогда делаешь здесь, над Москвой?.. Спец-задание? А почему без меча?.. – Андрей вдруг понял, что у Кости отсутствует табельное оружие, и одет он вовсе не в военную форму.
- Меня направили по одному делу, - отвечал Костя. – Это не совсем спец-задание, хотя можно и так…
- Секунду, - Андрей на миг отвлекся. Несколько мгновений он молчал, сосредоточенно вглядываясь в далекие сферы Земли. – Все нормально. Прости, пожалуйста, тут моя подопечная решила дыхалку себе сорвать. Я не мог ей этого позволить.
- Работа есть работа, - молвил Костя понимающе. У ангелов-хранителей не было выходных и «перекуров». – Так вот, о чем я там говорил. Михаил поручил мне одного человека, я должен стать его ангелом.
- Значит, ты возвращаешься в хранители?..
- Да, но только на время. Я проведу только одну земную жизнь и снова вернусь в войска. Архангел сказал, что это очень важно, но не объяснил почему. Оставил на мой выбор. Естественно, я не стал отказываться. Раз он говорит, что это важно, значит, и вправду важно, - добавил Костя серьезно.
- Это точно, Михаил слов на ветер не бросает, - отметил Андрей. – Я и то это знаю, хотя нечасто с ним вижусь…
- Это с первого взгляда понятно, - сказал Костя. – Вот и пришлось мне сдать оружие…
- Ничего, у тебя в запасе кинжал хранителя. На экстренные случаи, - напомнил Андрей. – Хотя и не меч Божьей славы, но тоже колет.
- Это да… - протянул Костя. – Ты мне свою подопечную-то покажешь? – посмотрел он на Андрея.
- Конечно, - кивнул Андрей. – Смотри.
Его рука потянулась вперед, расправляя ладонь. Костя увидел, как из продолговатых белых пальцев пошли светлые полосы, направляясь наискосок и спускаясь ниже, под облака. Как прожектором осветились среди дня ландшафты Земли, открывая ясный, как на картинке, обзор. Костя приблизился к Андрею и, остановившись рядом с его плечом, стал с интересом смотреть вниз.
- Хорошая девочка, - проговорил он одобрительно. – Чувствуется, волевая личность. В обиду себя не дает. Сколько ей?
- Ей недавно исполнилось шестнадцать. Она учится в десятом классе, занимается плаваньем, и именно такая, какой ты ее описал, - последовал ответ.
Костя с легкой улыбкой смотрел в светлый поток.
- Оп, по-моему, мой рождается, - вдруг произнес он. Торопливо направляя вперед ладони, Костя поспешил последовать примеру Андрея, опуская полосу света на Землю, совершенно в другой район Москвы, где сейчас в одном из роддомов мучилась от потугов роженица. Проникая через крышу, свет растворил перекрытия здания и открыл взору ангелов родовую палату.
Взгляду Андрея представилось чистое помещение, столь знакомое ему как ангелу-хранителю. На родовом кресле лежала новоиспеченная мама, вокруг нее суетились люди в белых халатах. Похоже, Костя чуть-чуть проворонил момент – на руках они уже выносили маленького сморщенного младенца. И этот первый детский крик. Ни с чем несравнимо.
- Вот он, мой красавец! – проговорил Костя. – Ух ты, какой! – умилился он на красненький непонятный комочек. – Здоровенький. Нет, ради такого чуда не беда и хранителем поработать, - с удовольствием заключил он. – Ну что, Андрюха, как ни жалко мне с тобой расставаться, но придется лететь… - ангел перевел взгляд на бывшего однокашника.– Андрей?.. Ты меня слышишь?..
Глаза Кости остановились на окаменевшем вдруг лице друга, который будто впал в оцепенение и стоял, не отрываясь глядя на родовую палату.
- Дрон! Ты чего? Ты меня слышишь? Ку-ку, я здесь! – Костя взял товарища за плечо, заглядывая в его непонимающее лицо. Андрей перевел на него широко распахнутые голубые глаза. Будто впервые услышал, что его позвали.
- Костя... Кто это? – произнес Андрей пересохшим горлом. Не справившись со спазмом, он неприятно сглотнул.
- Что значит, кто? – не понял Костя. – Это младенец, мой подопечный. Ты что, детей никогда не видел?..
Он смотрел на вполне адекватного минуту назад Андрея, пытаясь осмыслить, что могло так выбить его из колеи. Андрей же словно только что прибыл с Луны и не знал, что теперь делать: лететь обратно или свалиться еще ниже.
Длинные темные волосы обескуражено качнулись, приглаживаемые твердой ладонью воителя легиона. Да, странные какие-то дела творятся в этом мире: сначала его, Костю, ни с того ни с сего посылают работать ангелом-хранителем, потом он запросто встречает на облаке Андрея, которого не видел уже двести лет, и сейчас этот Андрей стоит перед ним и не может сказать внятного слова. У Радослава все было намного проще…
В следующий миг взор Кости случайно упал на все еще раскрытый поток, оставленный убранной рукой Андрея. Доля секунды понадобилась на то, чтобы прочитать ситуацию.
- Андрей! – Костя резко побелел, хватая друга за рукав.
- Что?.. – Андрей поднял вверх потерянные глаза.
Но Костя в молниеносном броске, как разил наповал демонов, уже выкинул вниз кисть руки, пальцами вытягивая на себя невидимые нити. Его лицо исказила напряженная гримаса, губы крепко сжались. Андрей, наконец-то понял, что произошло что-то неладное. Очнувшись, он посмотрел на Землю.
- Боже, что?.. – вымолвил он.
- И я о том: что?! – выпалил Костя. Беззлобно, но нервно до дрожи, он опустил локоть, лихорадочно сверкнув зрачками. – Что с тобой случилось?!..
- Я… я… не знаю, - пробормотал Андрей бессвязно. – Господи… Что я наделал?!
Внезапно, как свет, до него дошло, что только что чуть не случилось страшное.
- Да я же мог ее под инвалидность подвести! – в ужасе воскликнул он. – Как такое могло случиться?! Я ничего не почувствовал! Связь как будто прервалась! Да как же это?!..
- Не знаю, - тихо ответил Костя. Его руки легли на лоб, а глаза были устремлены на девушку, которую он только что волей провидения спас.
- Да как я мог?! Господи, как?! Какой после этого из меня ангел!.. Да за такое меня до Земли разжаловать сразу можно! – в сердцах вскрикнул Андрей.
- Ты чего, какая Земля… Мало ли с кем случается, - проговорил Костя негромко. Голос его как-то сразу поник и сделался усталым.
- Да вот именно, что ни с кем!.. Ты хоть раз слышал, чтобы ангелы теряли связь с подопечными?!.. – не мог успокоиться Андрей.
- Нет… Но я же не специалист по этим вопросам. Может быть, это естественное явление, просто тебе не повезло в такой момент… Ну перестань, не надо, - Костя увидел, что Андрей убито повесил голову, ладонями закрывая лицо. – Все ведь обошлось, - он придвинулся ближе, погладив друга по плечу.
- Благодаря тебе… Спасибо, Костя, если бы не ты…
- Мало ли если, - прервал его Костя. – Если б да кабы, мы бы и не ангелами могли родиться… Извини, что накричал, кстати.
- Да ты и не кричал…
- Как ты сейчас-то себя ощущаешь? Связь есть?..
- Сейчас есть… Вроде все, как и раньше… - запинаясь, ответил Андрей.
- Вот видишь… Значит, это было минутное помутнение. Скорее всего, оно никогда больше не повторится, - попытался успокоить друга Костя. – Хотя лучше Михаилу расскажи.
- Я расскажу, обязательно, - отозвался Андрей, помедлив. На его лбу легла складка. – И это уж точно не повторится. Или мне не место в ангелах-хранителях, - его глаза посерьезнели. – Прощай, Костя, я должен идти… к ней.
- Конечно. Я ведь тоже уже давно должен быть у своего, - проговорил Костя.
- Еще раз большое спасибо… И надеюсь, увидимся.
- Увидимся, конечно, - улыбнулся Костя.
Зеленые глаза проводили грустную не получившуюся почти улыбку. На этой печальной ноте ангелам и было суждено расстаться.
Там, где посланниками мчатся проспекты, где сомкнулась эстакада, свистя автомобилями, и где все еще можно увидеть товарный состав, грохочущий мимо своими вагонами, в судьбой загнувшейся петле реки Москвы на достойном возвышении стоит наследие древней столицы. Новодевичий монастырь вековыми стенами крепости делает шаг, сходя с горы и перенося свое подножие к двум миниатюрным прудам, разделенным белым мостиком. В них плавают утки, в них водоросли запутались сами в себе, в них рыбаки умудряются еще и выуживать рыбу. Кричащая чайка взлетает вверх. Откуда она тут взялась?.. Оттуда же, откуда чистоводные раки водятся в синеющей воде столичной реки. Она взлетает с противным для ушей воплем и уходит вверх, провожая склоны чаши, в которую посажена травяная горка, заросшая цветами, и раскидывающийся под ногами зеленый парк. На семи холмах строилась она. Всегда она. Прекрасная, как женщина, и несуразная. Наша.
Колокола на колокольне молчали, приберегая низкий гул до вечера, тогда как на асфальт ложились в резиновом хлопке и тут же вздымались подошвы спортивной обуви. Не взирая на гуляющих, не обращаясь к запарившимся на отшибе детской площадки мамам и малышам, неслись вперед десятиклассники, топая как слоны в тапочках на первом в этом году физкультурном кроссе. В шортах и футболках, молодые люди бежали, наматывая метры, проверяя, сколько же еще может выдержать юное тело. Многие уже отстали, многие и не старались догнать, смирившись считать нежное дыхание в спину погоней, а не отставанием на круг. До финиша оставалось сто метров по прямой, когда, дав отмашку придерживающей за майку руке, из группы трех лидеров вырвалась вперед девушка, взвинчивая темп и оставляя позади незадачливых парней. Откуда брались силы, она знала. Лишь направленные на белую черточку глаза преследователей были впереди нее. Она оторвалась, двигаясь к победе, жестко отбивая пучком колорированных волос по плечам. Сколько еще способны изгибов сделать эти колени, но она уже ворвалась на финиш, не притормаживая, первая, сильная, победившая.
Несколько метров – по инерции. Она остановилась, победно поднимая сжатые кулаки.
- Да, да, да!.. Я это сделала!.. – сбившимся дыханием вскрикнула девушка.
- Ура!!! – перекрывая клич победителя, ворвался в уши радостный вопль. – Урааа!!! Поприветствуем Наташу Перову, ставшую лучшую в парном забеге одиночной расстановки на среднюю дистанцию повышенной длины!.. – голос от радости сорвался, и девушка повернулась к летящей в ее сторону лучшей подруге, которая, хромая на левую ногу, умудрялась развить скорость лучше некоторых на дистанции. – Дай я тебя обниму, кенийка ты моя!..
Наташа, не отвечая, поймала в объятия маленькую рыжеватую девочку, которая из-за травмы стопы была освобождена от физкультуры, но все равно пришла поддержать свою закадычную знакомую. Ее звали Лика, и во время забега она несла почетную миссию, охраняя вместе с учительницей брошенные на лавках вещи и следя за развитием событий.
- Кто тут… кенийка?! Еще я кто опять?! – задыхаясь, выпалила Наташа. Ее руки отбились от дружеских объятий.
- Они лучше всех бегают!.. Ты не знала?! – воскликнула Лика.
- Знала! Что я быстро загораю! – потные руки Наташи сдернули с растрепавшихся волос резинку и обтерли красное от жары лицо. – Водичка есть?..
- Конечно! Для тебя – все что угодно, чемпион! – Лика перекосила плечо, залезая в центральное отделение рюкзака, напоминавшего больше походную сумку туристов-хиппи. В ее руке появилась пластиковая поллитровка.
Наташа приняла бутылку и стала нетерпеливо отвинчивать крышку.
- Наташа, умница, это, конечно же, «пять», - Наташа услышала знакомый голос. К ней вместе с журналом, не спеша, приближалась учительница физкультуры. Она только что вырвалась от подоспевших после Наты «финишников» и, проставив бурно радостные оценки, направилась к безоговорочному триумфатору сегодняшнего забега. – Перова – «пять». Я думаю освободить тебя от финальной сдачи нормативов в мае, - рука учительницы нарисовала очередную отличную оценку напротив нужной фамилии.
- Спасибо, Ольга Сергеевна, - с сердцем поблагодарила Наташа. Ее глаза спустились на резьбу. Рука все еще пыталась отвинтить пробку, но соскальзывала с непослушного пластика. – Блин, Лика, где ты эту бутылку купила?!..
- Как обычно, это ж у наших сточных труб разливают, - пожала плечами Лика. Зеленоватые глаза затеплились улыбкой, подогревая оранжевые, как солнышко конопушки. – Пованивает, конечно, но зато со скидкой…
Наташа не ответила. Она давно привыкла к подобным шуточкам, и аппетит-то ей было испортить трудно, а жажду – и подавно. Обернув руку футболкой, она с силой дернула крышку вбок. Та поддалась.
Газированная вода зашипела и рванула как из брандспойта.
- Черт! – Наташа отдернула от себя минералку, обрызгивая отскочившую кузнечиком Лику.
- Эй! Шампанское не заказывали! – Лика отряхнула ярко-розовую футболку.
- Лика! Зачем ты ее трясла?! – воскликнула Наташа.
- Да она сама тряслась, пока в рюкзаке лежала, - объяснила Лика. – Еще и нагрелась…
В ее голос вклинился двусмысленный комментарий. Лика сдвинула светлые брови и взглянула в сторону сбившихся вдвоем парней. Тех самых, которых обошла на финише Наташа. – Ничего у меня больше не тряслось. Да, и не грелось тоже.
- Антитряска, что ли, стоит у тебя?.. – отвечали ей взрывом хохота.
- Лежит, - съязвила Лика. – И можете не ржать, и-го-го, до финиша еле доковыляли!..
- Сейчас ты у нас доковыляешь! На вторую ногу захромаешь… - подключился второй парень.
- Да? Круто! – хмыкнула Лика. – Я давно хотела добиться симметрии в походке…
- Мы будем твоим пластическим центром, - согласились они.
На том и порешили. Лика фыркнула и отвернулась. Наташа махнула рукой. «Забей!»
- Все они на словах жеребцы, - вполголоса проговорила она, - пока на конюшню не притащишь…
Веснушчатое лицо подруги вновь засветилось улыбкой. Наташа запустила руку в волосы, перебирая их пальцами. Она крепко собрала их в хвост, закрепляя резинкой.
У финиша уже собрался весь класс. Даже самые продвинутые тормоза успели пробежать дистанцию, хоть пешком, но дойдя до учительницы. Теперь каждый болтал в своей компании, по два-три человека. Лишь некоторые все еще убивались из-за оценки, до хрипоты не понимая, почему «три», а не «четыре». Ольга Сергеевна отбивалась с честью, успевая еще и терроризировать учеников по поводу прогулов и несданных за прошлые четверти нормативов.
В это время маленькая компания из четырех хорошо прикинутых, даже в стиле спортивной формы, девчонок, стоявшая особняком ото всех, разделилась, и к подругам направились две небольшого роста девушки со стройными фигурками. Лика перевела взгляд на Наташу, словно ища подтверждения чему-то. Но карие глаза Наташи молча смотрели на новоприбывший дуэт.
- Привет, - поздоровалась девушка, что была еще ниже своей подруги.
Это была Нариманова Лера, самая популярная и самая крошечная блондинка в классе. Она всегда тусовалась в больших и шумных компаниях, имея, однако ж, круг трех избранных подруг, которые и были в курсе самого сокровенного. Симпатичная, если не сказать смазливая, она обладала почти детской внешностью: вздернутым носиком, пухленькими губами, мягким овалом лица и небесно-голубыми, как у младенца, глазами. Даже одета она была будто только что вышла из детской: розовая маечка с блестками и веселой картинкой и такого же цвета бриджи до середины голени. Милашка, короче говоря. Всегда улыбчивая и модная.
- Привет, - произнесла Наташа. Лика проглотила два первых звука, здороваясь кивком головы.
- Поздравляю с победой, - проговорила Лера. – Ты классно бежала. Так быстро…
- Я бы и быстрее пробежала, если бы не дурной велосипедист, который чуть было не налетел на меня на повороте, - ответила Ната. – Идиот! Я еле увернулась, а он поехал дальше, как ни в чем не бывало. Даже не извинился!..
- Ну что ж поделаешь, если путает человек парк, где люди ходят, с гоночной трассой, - скривилась Лика. Она поймала изучающий взгляд Лериной подруги и отвела глаза.
- Тогда, наверное, был бы мировой рекорд, - улыбнулась Лера. – А вообще, тебе должно быть стыдно.
- Почему? – не поняла Наташа.
- Потому что в честь моего наступающего дня рождения ты должна была отдать эту победу мне, - пояснила Лера.
- Извини, Лер, но тогда мне бы весь класс нейтрализовать пришлось!..
Следом за Наташей девчонки весело рассмеялись. Все знали, да Лера и не скрывала, что физкультурник из нее липовый. Перекатываясь по всем предметам с «четырех» на «три», по физической культуре она по справедливости могла иметь твердую пару. И сегодня она, возможно, пришла бы к финишу самой последней, если бы не подсобили еще больше отставшие подружки.
- Если хочешь, мы с тобой в день твоего рождения вдвоем побегаем, тогда подарок будет готов, - предложила Наташа, закладывая прядку волос за ухо.
- Нет, тогда у нас более интересное занятие найдется. Я хочу пригласить тебя к себе в эту субботу, - сказала Лера. – Приходи, будет весело.
- Я приду, - пообещала Наташа.
- С расписанием сверься, может встреча деловая или еще что… все забито, - взглянула на нее Лика. Она ощутила, как щеки почти обожгло чужим взглядом.
- Ты тоже… приходи, - произнесла Лера. – К шести будьте у меня. Ну ты знаешь где, - обратилась она к Нате. – До встречи, Наташ.
Сообщив все нужное, девчонки развернулись и направились к своим. Лика проводила их глазами. У Леры на дне рождения каждый год гулял почти весь класс. И этот раз не будет исключением. Парни завалятся толпой…
- Здорово оттянемся наверное, - прервала ее мысли Наташа.
- Ага… Главное только, чтобы не затянуло во время оттягивания так, что потом вытянуться нельзя будет… - задумчиво отозвалась Лика.
- Не волнуйся, друг, все будет хорошо, - заверила Ната. Ее рука хлопнула подругу по плечу. – Слушай, я домой пойду, мне еще с мелким надо математикой позаниматься. К вечеру подойду к тебе, как договорились.
- Хорошо, буду ждать. Не побей брата.
- Удачно дохромать до дома, - пожелала Наташа. Девчонки чмокнулись в щечку. Наташа подошла к лавочке и, заграбастав свою сумку, заспешила к высокой лестнице, на выход из парка.
Не минуло и получаса, как Наташа бодро вошла в арку своего двора. Пикая домофонным ключом, в подъезде хлопнула железная дверь. Игнорируя лифт, Наташа пешком забралась на третий этаж и вставила в дверь свой ключ. Зная, что мама дома, она не стала звонить, потому что больше всего на свете ненавидела ждать, пока наконец все вокруг закончат свои дела и соблаговолят пустить ее в законное жилище.
- Мама, я дома! – крикнула Наташа, поворачиваясь в сторону кухни, из которой вовсю шипело, парило, и раздавался шум воды. Она скинула сумку на тумбочку и, опираясь на стену, стала стаскивать с ноги кроссовок.
- Наташа, ты уже пришла? – сквозь гул готовки и телевизора в коридор все-таки выглянуло лицо мамы. Далее появилась и она сама – высокая женщина средних лет, красивая и подтянутая, со стрижкой под мальчика. Такая же брюнетка с темно-карими глазами, какой была и ее дочь.
- Ага, я же говорила, что у меня сегодня только две химии и кросс по физ-ре, - отозвалась Наташа, влезая в валявшиеся в углу фиолетовые шлепанцы на платформе, в которых она резко становилась еще выше. – Я выиграла забег на длинную дистанцию.
- Так никто же и не сомневался. Молодец, - похвалила мама, целуя дочь в щеку. – Знаешь, я только начала готовить обед. Потерпишь минут двадцать?..
- Потерплю. Я не очень есть хочу, - кивнула Наташа. – Юра уже дома? – спросила она.
- Да, я его забрала из школы. Он уроки делает.
- Отлично, пойду ему пока математику объясню, - сказала Наташа.
Напевая, она направилась в ванную мыть руки. Мама вернулась на кухню. Любившая свой дом, она работала неполную неделю, все остальное время посвящая семье.
- Здорова, халявный прыщ!.. – Наташа без стука ввалилась в собственную комнату, которая, однако же, служила за неимением большего комнатой и для ее младшего брата.
- Сама халявная!.. – кинул в ответ возмущенный маленький мальчик. Он сидел за письменным столом у окна, поджав под себя ноги и с усердием ковырял ногтями ластик. Перед ним валялся раскрытый учебник русского языка, помятая тетрадка в линейку и куча карандашей и ручек с затесавшейся между ними линейкой с рисунком дракоши.
- Ты б еще знал, что это означает, - хмыкнула Наташа. Она скрылась за большим шкафом, который был ей одновременно стеной и гардеробом, разделяя комнату на две непримиримые половины.
- Знаю я! – сердито бросил брат. Он поджал губы, насупился и продолжал крошить резинку.
- Знаешь-знаешь. Только не знаешь, что именно, - отозвалась Наташа, за шкафом переодеваясь в домашний халат.
Андрей вошел в комнату, едва захлопнулась дверь, просочившись через косяк. Лицо его все еще хранило напряженную озабоченность. Хранитель, тот самый ангел Наташи, который лучше других знал, чем может закончиться перелом бедра при столкновении с двухколесным транспортом… Цена неосторожности была велика. Теперь он следовал за своей подопечной по пятам.
- Привет, - Андрей шагнул к подоконнику, протягивая ладонь.
- Привет, Дрон!.. - рука молодого ангела в белом слилась с пальцами Андрея в рукопожатии. Оторвавшись от окна, где минуту назад, взгрустнув, наблюдал за облаками, юноша улыбался и готов был к долгим разговорам. – Как дела твои? Чего такой невеселый?..
- Все нормально, Стас, - отвечал Андрей. Сейчас ему вовсе не хотелось говорить о том, что нахлынуло на душу. – Как у тебя?
- Ничего, - повел бровями Стас. – Как обычно, сижу, смотрю, чтобы ребенок ластиком не подавился. Скучновато, конечно. Вот подрастет малыш, тогда, конечно, веселее будет, как у тебя теперь…
- Это так кажется. Работа она всегда работа, если ты не с горнолыжником, разумеется, трудишься, - возразил Андрей. – Воспитание в детстве – это самое важное.
- Ты всегда был рассудителен, - улыбнулся Стас. – Да я стараюсь, каждый день воспитываю… Не все ж от меня зависит, тут скажешь: «а», а родители уже «бэ» кричат. Ну да добро все равно победит, я верю, - произнес он светло и безмятежно.
Из-за шкафа возникла Наташа в сиреневом халате с цветами. Практически восток.
- Значит так, мелкий, - произнесла она, упирая руку в бок и тем самым выставляя напоказ восточный воистину темперамент. – Сейчас я схожу в душ, а ты пока доставай свою дурацкую математику и думай резче, что тебе там непонятно. Я выйду и быстренько тебе все объясню…
- Нет, я сейчас русский делаю! – заупрямился младший брат.
- Чего ты делаешь?.. – подняла брови Наташа. – Ты ластик портишь, а не русский делаешь!
- А сейчас буду делать! – брат демонстративно отложил резинку в сторону и уткнулся в учебник.
- Слушай ты, чудило недоросшее, - начала Наташа с угрозой в голосе. – Сейчас я иду в душ, через пять минут я буду здесь, и чтобы ты был готов заниматься, иначе я вообще тебе ни в чем не буду помогать. Получай свои двойки и по заднице от папы! Понятно тебе?!– объяснила она доходчиво.
- Я маме пожалуюсь! – воскликнул младший.
- Пожалуешься?.. Давай! Посмотрим, как она обрадуется, когда узнает, что это ты раскокал ее духи, когда играл ими в войнушку, а потом вместе с друзьями спустил их в мусоропровод во время того, как должен был быть в школе!..
- А ты где должна была быть тогда?! – до ушей вспыхнул брат.
- У меня урок отменили!..
- Поспорим, что нет?!
- Поспорим, у меня в дневнике роспись учительницы есть, - заявила Наташа с несгибаемой уверенностью. Как было ей не доверять, что учителя всегда расписываются в этих важных случаях?..
Видя, что бедному ребенку нечего ответить, она победоносно пошла в ванную.
- Ябеда!.. – крикнул он ей вслед. Дверь с грохотом захлопнулась.
Стас, с интересом наблюдавший за сценой дуэли, с ухмылкой покачал головой.
- Пойду, - Андрей сделал движение вперед.
- Подожди, куда ты? – удержал его Стас. – Побудь со мной, Наташа итак скоро вернется. Или ты боишься, что она без тебя в ванной тонуть начнет?..
- Не боюсь… - серьезная интонация коллеги удивила Стаса.
Ноздри Андрея тронуло движение воздуха. Он ощутил вкравшийся в комнату приятный аромат цветочных духов. Теплясь нежностью лаванды, в комнате задрожал дневной свет, заблестели крохотные сиреневые звездочки. Андрей ощутил, как сердце забилось чаще, рядом подался назад Стас.
Через несколько мгновений перед юношами появилась дама, юная ангельская дева, до пят облаченная в длинное воздушное платье, лилового цвета с голубыми бликами. Не выжидая, она шагнула навстречу ангелам с играющей улыбкой на чайно-розовых губах. Изящные длинные пальцы приветственно потянулись вперед, красивые бирюзовые глаза коснулись лица Андрея, а затем и Стаса тоже.
- Здравствуйте, - молвила она. – Стас, Андрей…
Негромкий, но сильный голос. Он огорошил Стаса. А Андрея заставил встрепенуться. Помощницу архангела Михаила Агнéсс он узнал сразу, едва она успела появиться. Прекрасная воительница небесного легиона, красавица с непререкаемо прямым профилем и плавно изогнутыми сводами бровей, она была древнейшим из ангельских ликов, начальствующей в иерархии чинов хранителей и воинов небесных войск. На ее стройном бедре, утопая в нежности тканей, как влитой лежал райский меч. Андрей знал, что она была незаменимым соратником архангела, его самым близким советником… Она помнила еще те времена, когда на небесах случилась первая битва, повергшая в ад возгордившегося архистратига.
Но как она тут может находиться, иначе как по поручению первого архангела?.. А ведь Андрей только что оплошал в своей работе. Быстро же…
- Здравствуй, Агнесс, - молвил Стас, глядя в ее лицо как завороженный.
Агнесс не подала виду, что что-то не так. Она знала, что порой производит неизгладимое впечатление на молодых ангелов. И это было прекрасно, пока было естественно.
- Здравствуй, - ответил Андрей, удивившись, как смущенно получилось.
- Как ваши дела, мальчики? – спросила помощница архангела, улыбкой разгоняя нависшее стеснение.
- Нормально… Работаем, - отозвался Стас.
- А у тебя, Андрей? – она перевела взгляд на второго ангела. Андрей стушевался, не желая обманывать.
- Случаются неприятности, - уклончиво признался он. Его глаза потупились в пол.
- Они у всех случаются, - ободрила Агнесс, видя краску на его щеках. – Поэтому Михаил послал меня к тебе, чтобы кое-что передать.
- Хорошо. Я немедленно явлюсь и отвечу за свой промах, - кивнул Андрей.
- Ответишь?.. Нет, Андрюша, архангел не призывает тебя к ответу. И являться к нему тоже пока не просит.
- Да? – Андрей поднял глаза. Обезоруживающие глаза.
- Да, - Агнесс улыбнулась, памятуя ли или нет про тот давний случай. – Михаил просил передать тебе, что ты можешь оторваться от работы и использовать это время для того, чтобы обдумать все, что тебя беспокоит. После этого ты сможешь вернуться к своим обязанностям.
- Оторваться?.. Постой… То есть… А как же Наталья? – спросил он.
- Я пригляжу за ней во время твоего отсутствия. Не волнуйся ни о чем, - Агнесс едва приблизилась, касаясь кончиками пальцев запястья Андрея. – Иди с Богом. О времени возвращения я тебе сообщу.
- Спасибо, - ответил Андрей. Он еще раз взглянул в глаза воительницы. – До свидания, Агнесс.
- Не за что. До свидания, Андрей, - она слегка кивнула ему на прощание.
- Пока, Стас, - промолвил Андрей и испарился.
- Пока, - ответил Стас задумчиво. Его взгляд застыл на том месте, где только что стоял ангел. – Как все таинственно, а мне ничего не говорил…
- Не всегда можно сказать то, что глубоко на сердце. Иногда просто невозможно найти слов… Или чувств, чтобы это передать, - промолвила Агнесс. Она поймала посланный ей взгляд Стаса.
- Ты остаешься в семье? – спросил он, что-то храня в глазах.
- Остаюсь. Хотя скорее буду следить за Наташей незримо, на расстоянии. Дел других много, - объяснила она.
- У помощницы архангела, конечно, - произнес Стас тихо. – Но находится время для каждого всегда…
Агнесс взглянула на него, слегка склонив голову набок. Стас ощутил себя не в своей тарелке. Будто не слова она услышала от него сейчас, но чувства заложенные в словах прочитала, как раскрытую книгу. Он не выдержал и опустил подбородок, выдавая, что она права.
- Михаил посчитал, что мое присутствие необходимо, - проговорила помощница архангела в ответ. – Я такой же ангел, как и остальные и выполняю его поручения. Слово вылетает из сердца, Стас, от избытка сердца. Будь внимателен и к словам, и к поступкам, и к сокровищу души. Иначе бриллианты меркнут обратно, до самых углей. Я должна идти. Прощай, Стас.
У него не повернулся язык, чтобы ответить. Последние фразы ворвались будто невпопад и остановились звоном в его ушах. Агнесс испарилась, оставив за собой слабый аромат лаванды.
Глава 2
До насыщенной синевы темнеет городское небо. Свечами вспыхивают длинные улицы, расходясь во все стороны от горящего разноцветными огнями подсветки Садового кольца, зажигая столицу пыланием сочного ночного солнца. Гнутся лучи, волнами идут автострады, мерцают храмы вперемешку с супермаркетами, Кремль хранит свои алые стены. Неприступно, над ними развивается трехцветный флаг. Живет Москва под чистым звездным небом, слышен ветер за окнами, гоняющий редкие, грациозные облачка.
…Летят черные копья, выпущенные против движения рукой завоевателей, взмывают, мишени рисуя впереди. Завоевать. Упасть?.. Достигнуть цели, поражая чье-то оскорбленное ударом самолюбие…
Красивы московские проспекты, и фонарей на них столько, о скольких порой мечтают все дворы вместе взятые. Автомобили газуют, не переставая, никогда не спят главные улицы. Частые деревья обрамляют эстетику дорог. Человечески красив городской ландшафт среди жилых домов столицы!..
И кто-то кайфом в ускоренном режиме прогулки по главной улице впитывал ночную красоту оживленного проспекта, высокими каблуками ступая по тротуару, до магазина и обратно. Узкие женские джинсы мелькнули двумя парами ног. По смолистому от выхлопа асфальту две девушки свернули во двор. Пакет в руке издал противный шуршащий звук. Что-то характерно звякнуло внутри, обернутые вокруг запястья ручки крепко прижались к животу.
- Эй, осторожнее там, - услышала неудавшаяся звонарка негромкий голос подруги.
- Да я аккуратно, блин, - последовал ответ.
На выходе из-под свода арки шаркнула подошва. Вторая пара обуви остановилась, поворачиваясь в стороне. Невысокого роста девушка с заплетенной через левое плечо русой косичкой, отбилась с пути и, задрав голову, вгляделась в высившиеся окна.
- Нет дома? – спросила подруга, сильно щуря глаза.
- Нет. В гостях сегодня, раньше двенадцати не придет, - отозвалась девушка.
Она вернулась, стуча каблуками и более не шаркая. Вдвоем они направились на спрятавшиеся во тьме газона лавочки. Удивительно свободные сегодня, в этот поздний весенний вечер.
Девушка с косичкой уселась на скамейку, раскрывая пакет.
- Как бы не заметила, когда назад пойдет, - произнесла она.
- В такую темень?.. Если только с фонарем, - ответили ей из полумрака. – Спасибо.
Из пакета появилась бутылка. Вторая девушка приняла ее из рук на руки. После свернутой крышки был сделан первый глоток. Искусная ладонь непринужденно поправила пышное темное каре, девушка вытянула длинные ноги, упираясь шпильками туфель в грунт. Подруга закинула ногу на ногу, глядя вдаль, молча смакуя пиво. Коснувшись длинными ногтями, пальцы поправили остроконечный пирсинг в хрящике правого уха, приподняли и опустили косичку. Почти тайные знаки. Но сегодня они не имели смысла. У темноты нет ушей. И языка тоже.
- Хорошо, - заключила русоволосая девчонка, облегченно вздыхая, будто сбрасывая одним выдохом весь груз уходящего дня. Темные во мраке глаза устремились в небо.
- Ага, - согласилась ее подруга, исподлобья провожая в воздухе свои мысли. – Наконец-то…
Ее звали Аня. Девушка с ярко-зелеными глазами, высокая, спортивная, в облегающих джинсах и расстегнутой на две пуговицы голубой блузке, на которой болтались очки. У нее были натуральные темные волосы, короткие и потрясающе объемные, стильные и сильные черты лица. Красавица, одним словом. Подруга рядом – ее называли Марина или по жизни Мара. Тонкая и хрупкая паутинка рядом с мощью своей компаньонки, пепельно-русая с длинными волосами и серо-голубыми глазами. Она носила черные джинсы ниже талии, пояс с бляшкой, серебряные кольца на руках, три серьги и два пирсинга – в пупке и в ухе. Уходя до ключиц пряталась на груди цепочка под коротким топиком, обнажающим живот. Черная рубашка на распашку спасала от остывшего к вечеру воздуха.
Удлиненный овал, славянский тип лица и настолько легкая горбинка на носу, что была известна одной ей и некоторым ее фотографиям.
Марина послала долгий взгляд подруге.
- Как с Пашкой-то?.. – спросила она.
- Все… - промолвила Аня. – Теперь точно все. Закончилось.
- И как ты? – Марина проследила, как подруга отпивает из горлышка, не глядя на нее.
- Нормально, - яркие глаза взглянули на расплывчатое перед ними лицо. – Ты же знаешь, это закономерно.
- Да, знаю, - после паузы кивнула Марина. Воцарилось непродолжительное молчание. Короткими глотками поглощалось пиво. Мара ощутила, как по телу идет приятная расслабляющая волна, а настроение распускается спокойное и умиротворенное, как цветок. – Что, теперь в новый путь?..
- В новый, - Аня наклонила подбородок. – Вернее… Не знаю. Достало меня это все.
- Перерыв на свободу хочешь?..
- Наверное. Пока не полюблю действительно… Никого не хочу видеть. Противно.
- Противно, - поддержала Марина. – Я вот не знаю, когда кого-нибудь полюблю…
- Главное, что полюбишь в итоге… И не какую-то свинью.
- Свиней любить нельзя.
- Ты зайдешь ко мне? – поинтересовалась Аня. – У меня дома никого. Отец в командировке, а мама вдруг к бабушке собралась. А то неохота одной сидеть сегодня… Как-то это все равно… Неприятно.
- Ясный пень, неприятно, - нахмурилась Марина. – Встречались целый год, а потом…
- А потом - не потом. А одиннадцать месяцев – суп с котом. Даже не знала, что я такая нерешительная…
- Это бывает…
- Бывает все. А главное, что я с самого начала знала, что ничего из этого не получится. Ни с ним, ни с кем-либо из тех, кого я сейчас знаю. Поэтому и менять что-то резона не было.
- Вот от этого я и не хочу так…
- Ты умнее меня.
- Ха-ха, не смеши. Меня никто не любит, но зато и я никого. И пошли все в ж…
- Меня тоже, не переживай. Кроме моего хомяка.
- Хороший мужик – твой хомяк, - вздохнула Мара, вспоминая, что хомяк у подруги давно умер.
- Угнетает меня сегодня это пиво, - наморщилась Аня. – Давай, что ли, допьем эту и пойдем ко мне. Мне вино подарили, коллекционное какое-то. Надо попробовать, шо за хрень.
- Давай, - недолго думая, согласилась Мара.
До ушей вдруг долетел жуткий рев мотора.
- Б…, телеги в моде?!! – воскликнула Аня, встрепенувшись.
Марина переменилась в лице. Эти автомобили с перековерканным глушителем, они были ее кошмаром все время проживания тут!.. Будь ее воля, она бы их…
Во двор ворвались звуки тяжелого ударника, со скрежетом резины в арку въехала черная лоснящаяся тачка. Аня зажмурилась, ослепленная дальним светом.
- Черт!.. – рука метнулась к груди.
- Офигели совсем?! – только выговорила Марина.
Следом за первой иномаркой, не давая набрать воздуха, врулили еще две черные «Бэхи». Круто развернувшись начищенными боками, они резко запарковались во дворе, как попало, преграждая путь и стоянку для всех остальных на узкой дорожке.
Аня нацепила очки на лицо. Дверцы машин открылись почти синхронно, и из «Бэх» гроздьями посыпались молодые люди и девчонки. От компании отделился один темный силуэт в облепляющих джинсах. Он был трудноразличим в темноте, но по движениям угадывался развязанным и наглым.
- Эй, зажжем квартал!.. – воскликнул он.
Подруги увидели, как, гогоча, компания устремилась к дому, безжалостно разрывая покой спящей атмосферы.
- Что за уроды, твою …?! – выпалила Марина в шоке и ярости. Донышко бутылки стукнулось о колено, едва не выплескивая пиво. – Откуда они у нас взялись?!..
- Да еще в мой дом!.. – палец Анны метнулся, указывая на высившуюся многоэтажную бетонку.
Круглыми глазами Марина проводила завалившуюся в здание толпу. Железная дверь хлопнула, встряхивая всю округу. Какие-то несколько минут все было мертво, пока на пятом этаже слепящим светом не вспыхнули окна, и сквозь распахивающиеся рамы не послышались женские визги и звуки музыки.
- Обалдеть… - произнесла Аня. – Мара…
- Ань, это же прямо над тобой!.. – угадала вопрос Марина. – Что они там делают? Там вроде бабулька живет!..
- Откуда я знаю?! Внуков позвала, наверное!.. – не выдержав, Аня психанула.
- Правнуков?.. – предположила Марина. – Или друзей…
- Е-мое… - сдавленно пробормотала Аня, отводя лицо. – Пойдем, на тачки их глянем.
Марина слезла с лавочки и поспешила за набравшей скорость подружкой. Аня в два глотка допила пиво и в экстазе выбросила бутылку на газон. Марина отхлебнула побольше, чувствуя, что залпом не лезет.
Девчонки приблизились к «каравану» с тонированными стеклами. Наклонившись, Аня вгляделась в номерные знаки.
- Номера московские, - сказала она. – На блатные непохожи.
- Ну и что с того?.. – не поняла Мара, разглядывая эмблему на капоте.
- Да ничего, в том-то и дело, - отозвалась Аня. Она обошла вторую тачку и направилась к третьей. – Чего? – взглянула она на быстро подошедшую Марину.
- Там в крайней машине тр…, а мы тут орем стоим!.. – прошептала она живо.
- Правда, что ли? – Аня покосилась. – Как ты увидела, там же стекла темные?..
- Я услышала! – шикнула Марина раздраженно. – Пойдем отсюда! Нас-то им отлично видно!..
Девчонки поспешили прочь от импровизированной стоянки.
- Вообще им не до нас явно, - сказала Аня.
- До нас или нет, согласись, мы странно выглядим, стоя у чужих тачек, - возразила Марина.
Минуя расставленные на вечерний сон автомобили, девушки обогнули дом и дошли до подъезда. Марина поставила бутылку с остатками пива на асфальт.
- Блин, весь вечер тихий весенний испоганили, - ворчала Марина. – Чего, вино пойдем глушить?..
- Смаковать. Оно же коллекционное, - напомнила Аня.
- Смаковала бы ты его, если бы сама купила, - ответила Марина. – А на халяву можно и глушить.
Выйдя из лифта на четвертом этаже, Аня с негодованием покосилась наверх. Здесь были прекрасно слышны доносившиеся сверху звуки попсы.
- Какой аккомпанемент! – фыркнула она, открывая дверь ключом.
В прихожей они скинули обувь. Стоя босиком, Марина оказалась наголову ниже Ани.
- У тебя вино сколько градусов? – спросила она, как знаток.
- Шестнадцать, по-моему, - пожала плечами Аня. – Сейчас посмотрим. И попробуем.
- Ну что, для заглушки музыки пойдет, - одобрительно усмехнулась Марина.
- И совести тоже, - добавила Аня. – Пойдем.
Стрелки часов быстро, как скоростные мухи, подобрались к часу ночи. Девчонки сидели на кухне в вольных позах и пили. Аня положила локти на стол, откидывая одно колено на соседний стул. Марина обожаемым образом подобрала под себя колени, передавив при этом все мыслимые вены. Бутылка вина стояла одинокая, пустая более чем наполовину.
Марина самозабвенно выпевала слова английской песни, покачивая на локте рюмку. Сверху ее доканывали громкие звуки музыки, не меняя, однако, боевого настроения. Казалось, вино было намного крепче, чем думали они с Аней.
- А давай за Пашу выпьем! – воскликнула Аня. – За то, что наконец все это закончилось!..
- Идет! – Мара с размаху чокнулась бокалом о бокал.
- И чтобы больше никогда не начиналось!
- Правильно!..
- И чтоб все козлы получили по заслугам!..
- И чтобы после этого им пришлось спилить рога под основание! – добавила Марина. Она опрокинула в рот еще одну порцию отличного вина. Сколько вкладывали в это всякие там монахи?!..
- За дикий-дикий взгляд, за жизнь, первый фат!.. – пропела Аня вольный перевод.
- Слушай, что за прекрасная музыка в этот дивный час? – прокричала Марина, накрывая ноты.
- А тебе не все равно?!.. Мне, например, наплевать!
- Мне тоже! Давай за наших личных маэстро!
- Давай!
- Блин! – Марина выплеснула часть вина на стол.
- Сейчас вытрем! – Аня вскочила со стула и кинулась за тряпкой к раковине. Ее рука промокнула пятно на столе. Она остановилась у раковины, полоская впитывающую губку для стола. – Wild look in my previous live, expedition in the future. It`s my duty… hearing cry!
Аня стояла, танцуя на месте. Марина подавилась от хохота.
- Что ты ржешь, соратник?! – метнула ей взгляд Аня.
- Не!.. – Марина мотнула головой. – У тебя клево получается!..
- Может еще музыки, девчонки?! А мартини с огурцами?! – Аня резко развернулась, импровизируя спектакль. Марина покатилась со смеху об стол. – Тебе не нравится, как в нашем клубе любят девчонок?!..
- Дуэль!.. – вскрикнула Марина, спрыгивая со стула и понимая, что отсидела себе все.
- Выбирай оружие! – Аня выхватила из ящика скалку и лопаточку.
- Предпочитаю рукопашный!.. – Марина на одервенелых ногах бросилась на подругу, отметая ее от раковины и щекоча.
- Ах ты шпынь! Получай! – Мара ощутила оплеуху мокрой тряпкой.
- Ай!.. Запрещенный прием!.. – она схватилась за влажную голову.
- Водная война!.. – Аня продралась к крану и включила воду.
Марина пошла на перехват. Ей удалось первой набрать в ладонь и влепить водой Ане в лицо.
- Плебейка! – взвизгнула Аня.
- Буржуйка!.. – Мара кинулась вон из кухни.
Аня налетела на нее в коридоре. Марина с визгом впилась в обои.
- Не уйдешь!..
Марина заорала.
- Это японские процедуры! – Аня стала щекотать корчившуюся подругу.
- Пусти! Пусти… дура!..
- Сама не блещешь интеллектом! – выпалила Аня.
- Живых не оставлять!.. – рассвирепев, Мара пошла в контратаку. Анины очки гулко шлепнулись с груди на пол.
- Аккуратно!.. – Аня перехватила руки Марины, стараясь не раздавить стекла.
- Эй!..
Марина кинула взгляд на темный пол. Аня потянулась за очками. В этот момент музыка громыхнула в квартиру через все допустимые пределы. Марина отлетела, с визгом зажимая уши.
- Какой урод?! – услышала она.
- Все тот же!.. – проорала в ответ Мара.
Некоторое время они метались по квартире, с трудом пытаясь понять, что им делать. Аня стала стучать в потолок веником, так как не смогла найти швабру. Но это не имело результата. Наверху будто взбесились.
- Дудки! Вызывай милицию! – крикнула Мара, задолбавшись смотреть на извращения подруги.
Внезапно сквозь раскрытое окно послышался железный грохот двери. Подколотая предчувствием, Аня кинулась смотреть вниз.
- Не видно ничего! – гаркнула она в сердцах. – Пойдем!..
Марина вслед за подругой ринулась к входной двери. Аня повернула ключ, высовываясь в подъезд. Здесь музыка казалась еще громче.
Мимо проехал лифт. Он открылся на пятом этаже. Аня подалась на лестничную клетку, пытаясь заглянуть на этаж выше.
- Видите, что творится?! Всю ночь спать не дают, придурки сопливые! Мы уже и звонили, и стучали, ничего не помогает!.. – послышался сверху визгливый женский голос.
- Сейчас разберемся, - заверил мужской тембр. Чей-то палец нажал на кнопку звонка. – Открывайте! Милиция!
- Легки на помине, - пробормотала Мара. Она сняла с себя резинку, распуская растрепавшуюся косичку. Волосы пошли крупной волной от плетения.
- Это тетя Люся с первого их вызвала! – проговорила Аня. - Если уж она пошла разбираться, то все не обрадуются. Тем парням придется на ней жениться всем!..
- Интересно, когда это она успела звонить и стучать, если никто к квартире не подходил все это время? – спросила Марина, веруя, что она бы это услышала через ноты музыки. Она прижалась к плечу подруги, пытаясь узреть, что же происходит в далеком «снаружи».
- Открывайте, милиция! – послышался уже другой мужской голос. Кто-то забарабанил в дверь.
- Интересно, откроют?.. – вслушалась Мара.
В этот момент музыка стихла до нуля. Подъездом завладела гробовая тишина. Марина ощутила кожей, как стало неуютно.
- Ну, наконец-то выключили, бесстыдники! – воскликнула тетя Люся. За дверью вроде как послышались шаги. Режа слух, скрипнула щеколда…
Аня увидела, как моргнула лампочка. Раздался искрящийся шум, на всех лестницах одновременно вырубился свет.
- Что за дела?.. – прошептал кто-то у ее плеча.
- Это что еще такое?! – раздраженный выкрик милиционера. По-видимому, их там было двое.
Аня наморщила переносицу. На пятом возникла возня, до ушей долетел отвратный скрип открывающейся двери и истошный кошачий визг.
- Что это?.. – голос Марины упал, Аня осознала, что в нее вжались.
Свет вспыхнул слепяще яркий от прыгнувшего напряжения. По лестнице оживленно затопали ноги. Аня подала дверь на себя, когда мимо, резво переговариваясь, пронеслись милиционеры, а за ними и тетя Люся.
Аня рванулась в коридор. Марина увидела, как она перевешивается через перила.
- Извините, ради Бога! – слышался обескураженный голос соседки снизу.
- У нас вызовов полно, а вы тут балуетесь кошками в пустой квартире! – раздраженно отвечали ей.
- Мы вам не зоопарк, чтобы ловить бешеных животных!..
- Но откуда же я знала?..
Голос унесся куда-то вниз, затихая эхом.
- Как это, в пустой? – округлила глаза Марина. – Мы же видели целую толпу!..
- Они что, слепее, чем я?! – выпалила Аня, поворачиваясь от лестницы. – Бред какой-то…
Она стояла, покачиваясь от выпитого, и лицо ее было слегка бледнее, чем обычно.
- Ладно, хоть музыку свою вырубили, - пробормотала она. – Пойдем.
Едва девчонки успели зайти в квартиру, как музыкальный центр наверху громыхнул во всю мощь. Так, что в квартире затряслись стекла.
- Ублюдки!!! – взвизгнула Аня, хватаясь за голову.
Марина скривила лицо, будто съела гору клюквы. В воздухе запахло ночью, брожением и перестоявшим спиртом. На лестничной клетке хлопнула дверь, на этот раз в квартире напротив. Теперь не выдержал сосед с изысканным именем Владимир Владимирович.
Через дверь послышался трехэтажный мат еще громче, чем музыка, и слоновьи шаги по ступенькам.
- О, дядя Вова проснулся! – обрадовалась Аня. – Теперь я им точно не завидую…
Владимир Владимирович был известен всем, как человек весьма терпеливый, но если уж его вывели из себя, то бывший десантник не давал голове долго остаться на плечах.
Аня, не таясь более, дернула ручку двери и одной ногой ступила на грязный кафель. Марина с места не двинулась. Она вдруг ощутила себя нехорошо, будто ударники избили ее желудок, и, только сейчас поняв, что перебрала с вином, оперлась о стену. Ее пальцы крепко зажали солнечное сплетение. С лестницы донесся барабанящий звук.
- Открывайте, дебилы умалишенные!..
Аня повела со смаком изогнутой бровью. Неплохое начало.
- Ань, - сдавленно позвала Марина.
- Что? – отозвалась та.
- Конфетка мятная есть?..
- Жвачка только.
- Давай сюда!..
Аня полезла в карман джинсов.
- Лови, - рядом с Мариной стукнулась пачка освежающих резинок. С трудом нагнувшись, Мара нашла их на полу и засунула в рот сразу три штуки.
Подъезд огорошил контузящий звук лопающегося стекла. Аня вскочила на порог, чудом уворачиваясь от разлетевшейся на осколки лампы. Музыка оборвалась на середине ноты, оставляя долгий леденящий гул в барабанных перепонках.
Марина, которая, побелев от тошноты, сидела на корточках, в ужасе подняла подбородок. В темноте трудно узнаваем был силуэт Аня, ее визг пролетел сквозь всю квартиру. Мозг прорезал совершенно дикий фон, словно десяток раций приложили к колонкам. Сквозь него прорвался животный рык готового разорвать пса.
У Марины заложило уши. С похабным, но уже не злым, а истошным матом на свой этаж сбегал дядя Вова.
- Дядя Вова, что случилось? – в шоке позабыв про страх и опасность, Аня высунулась из двери и позвала соседа.
- На … всех! Я не нанимался дрессировщиком к Церберу!.. – кинул он через плечо.
Дверь его захлопнулась намертво. Щелкнул замок. Аня потерянными глазами взглянула в никуда. Ресницы отпустили слетевшую от замерцавшего света слезку. Лопнувшая лампа дневного света непостижимым образом снова зажглась и тлела слабым освещением.
Марина проследила, как подруга, сама не своя, внесла себя назад в прихожую и, ничего не чувствуя, опустилась на тумбочку. Ее спина оперлась на стену, отливающие зеленью глаза сквозь стекла очков уставились в висевшее зеркало.
- Какой пес?.. Там же кошка была… - произнесла Марина. От испуга ее перестало тошнить, так что теперь ей было даже лучше.
- Не знаю я… - глухо отозвалась Аня. – Чертовщина…
Она тряханула блестящими волосами, взъерошивая их еще больше.
- Может, на этом они и успокоятся, - выразила ободряющую надежду Марина. Но слова ее прозвучали дико в показавшейся неестественной тишине.
И будто ответом ей музыка тут же ворвалась в стены с такой сумасшедшей силой, что Мару будто снесло волной. Впившись пальцами в обои, она закрепилась на месте, оставляя на узорах черные лаковые следы. На ее глазах зеркало дрогнуло и пошло косой, ровно изгибающейся трещиной.
Сердце Марины ударилось в ребра, заставляя от боли схватиться за них. Лицо Ани мерно раскололись в отражении.
- Сволочи!.. – прохрипел чужой ей голос. Лицо Ани перекорежило гримасой страшной ярости. Она поднялась на ноги с такой четкостью, как будто не пила ни капли. – Сейчас я их всех от…ю там!!!
Пальцы резво стянули с переносицы ненавистные стекляшки. Очки полетели на тумбочку.
- Может, не надо, а?.. – перепугалась Марина, видя, что Аня шагнула к двери. Но подруга ее не слышала. Поднявшись с пола, Марина бросилась за ней. На ходу влезла в Анины сабо ибо была босиком.
- Аня!..
Но Ане сама сила ее железного характера дала пинка, и Мара знала, что в таком состоянии ее не остановить, как несущуюся кобылицу. Хлопая подошвами по ступенькам она побежала за ней, пытаясь, если не образумить, так оттащить.
- Анюся! Стой! Не надо!.. – Марина у самой двери вцепилась в плечо подружки. – Мы не знаем, что там!.. Вдруг это наркушники или извращенцы?!..
- Тогда я им ща всыплю порошка в зад!.. – рыкнула Аня. – Открывайте, гады!!! – она стала избивать кулаками черную обшивку.
Марина старалась ее угомонить, уговорить. Но силы были неравны изначально. Вспотев и надорвавшись, Мара ощутила внутреннюю дрожь и отпрянула к стене, часто вдыхая слабо освещенный воздух.
- Господи, только помилуй… - пронеслось на губах.
- Вырубите свою долбилку немедленно! – Аня разошлась и уже играла на двери, как индеец на тамтаме. – Уроды! Дегенераты плешивые!.. Имбецилы недоделанные!.. Вас что, на унитазе рожали?!..
Где-то на пятидесятый ее удар и двадцатое художественное ругательство, увы, оставшееся без должной оценки, музыка стихла в третий раз за эту ночь.
- То-то же! – Аня задорно уняла руки. – Попса умрет под удары рока!..
Марина не стала напоминать, что Аня сама слушает эту попсу. Упрятав дыхание в грудь, она ждала, что будет.
- Вот и все! Чего ты боялась? – Аня развернулась к слившейся с краской на стене подруге.– Пойдем вино допивать…
Тут дверь в квартиру медленно пошла назад, выпуская тонкие звуки сменившего попсу транса. Напряжение упало, делая освящение песочно-тусклым.
- Боже… - Аня сама не заметила, как попятилась.
Дверь распахнулась настежь сама собой, изнутри повалил густой сценический дым фосфоресцирующего алого цвета. Марина ощутила, как останавливается пульс, руки ее взмокли и похолодели, а колени подогнулись к самому полу.
Из квартиры дружными и стройными рядами выплыла нечистая сила. Черти, с ног до головы красные, как кровушка, вышли, стуча копытами, переглядываясь рогатыми головами. Растворяя кожу в потоках пара, они, не спеша, направились вниз по лестнице, исчезая за пролетами.
Ане показалось, что она сейчас плюхнется в обморок. На ее глазах Марина, которая стояла как раз у самых ступенек, ведущих вниз, сползла на пол и закатила глаза. Аня закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть всего этого кошмара…
Сколько-то раз тикнули часы, когда веселый женский гомон заставил ее встрепенуться и раскрыть веки. Напротив сидела на коленях Марина, но она уже не была перепугана, а улыбалась самой тупой в мире улыбкой.
- Девчонки, - проговорила она низким голосом. – У девчонок маскарад…
И в этот момент до Ани вдруг дошло, что она только что собралась отдать концы при виде разряженных в костюмы чертенят девок, которым внезапно приспичило выйти из квартиры и в таком виде направиться гулять. От сердца сразу отлег комок, сменяясь стыдом собственного идиотизма. «Ну, конечно!.. Черти! Красные!.. – подумала она. – Да они что, в солярии пережарились?.. Еще и с рогами, женщины!.. Не, пусть мужики с рогами ходят, им больше идет!..» И что только не привидится спьяну!
Ее мысли оборвались. Марина поднялась с задницы и стала отряхиваться, силясь избавиться от приставшей к черным джинсам грязи.
- Вот видишь, а ты говорила наркушники… Всего лишь извращенцы, - произнесла Аня.
- Извини, ошиблась! – возмутилась Марина. Она глупо хихикнула. – Кстати, клевые костюмы, я тоже себе такой хочу, в институт ходить…
Она стояла, нагнувшись и оттирая ладонью левое колено. Под пальцами проявилось смачное винное пятно. Вот елки-зеленые, ведь и не заметила, как посадила…
Неожиданно для самой себя Марина вернулась в окружающую реальность лестницы и поняла, что они с Аней уже не одни. Здесь, на кафеле стояла ее вечная любовь… черные джинсы!.. Марина разогнулась медленно. Перед ней мелькнул уголок губы, щека, поросшая густой щетиной, полуулыбкой выглядывающие белые зубы, под черными, как смоль, бровями, темные глаза. Словив фрагменты, она не стала разглядывать лицо, оставляя в памяти эскизный образ, улетающий из памяти.
В это время, пока Марина тормозила, первой подала голос несгибаемая Аня.
- А что, молодой человек, Вы так смотрите на меня? Время-то позднее, наверное, - произнесла она.
Марина увидела, что этот молодой человек широко улыбается, выказывая все свои тридцать два ровных белых. Вовремя почувствовав направленный взгляд, она отбила его прямотой глаз.
- Наверное, - пожал он плечами. – Я не посмотрел на часы, к сожалению.
- А мы вот, к сожалению, посмотрели, - не отступила Аня. – И, к сожалению опять же, мы хотели бы слышать друг друга перед тем, как потом пойдем и сможем уснуть.
- Да?.. Ну извините, я не хотел Вам мешать, - ответил молодой человек все так же спокойно. – У меня просто праздник был, новоселье… Я только сегодня переехал…
- А, а эти двадцать девчонок-чертят – это ваши гости, наверное?.. – встряла Марина с деланной радостью догадки. Тут же она увидела, что Аня недовольна. Марина не помнила такого жгучего взгляда от подруги… Темные проницательные глаза переадресовались ей.
- Чертят, говорите?.. Это девчонки с работы, а костюмы с прошлого Хеллоуина остались… Двадцать!.. – он рассмеялся. – Да их от силы пятеро было…
«Дебильный смех», - отметила про себя Мара. Она вдруг осознала, что вот перед ней стоит то самое чмо, которое полночи терроризировало подъезд. Ей захотелось кинуться на него и влепить…
- Значит, теперь Вы здесь живете? – продолжила по существу Аня. – А я думала, у бабы Дуси новый ухажер появился…
- Не-ет, - молодой человек расхохотался еще сильнее. – Я купил эту квартиру у старушки. Она, конечно, милая, но я предпочитаю помоложе.
От Марины ускользнул странный блеск в глазах, но не ускользнула интонация. В этот миг стало отрезвляюще противно. «Все, пора валить», - решила она твердо.
- Правильно, чтобы по дому быстрее работала, - одобрила Аня с ухмылкой.
- Ага, Вы верно рассуждаете!.. – воскликнул парень, прищелкнув пальцами. – Как моя учительница в школе!..
- И чему она Вас еще научила?..
Последний вопрос поверг Марину в шок. Она не узнала знакомую ей Аню. Ей захотелось схватить подругу и пинками отправить домой спать, объяснив по дороге ситуацию, когда молодой человек обратился и к ней тоже.
- Много чему. Только что мы на лестнице стоим?.. Заходите ко мне, там и пообщаемся.
Он отстранился от двери, зазывая девушек внутрь.
«Вот хам, а?! Чего он, сволочь...» - Марина задохнулась от возмущения и уже хотела сказать все, что думает о таких предложениях и о тех, кто их делает, когда лестничная клетка покачнулась в ее глазах. Ища опору, она попыталась отступить назад. Но, теснимая неведомым чувством, непонятно для себя переступила порог, видя перед собой, как в пелене, спину Анюты. Железная дверь с грохотом захлопнулась.
Глава 3
Исчезнув из квартиры своей подопечной, Андрей не стал улетать далеко и материализовался во дворе рядом с ее многоэтажным домом.
Он немного постоял, глядя на знакомые газончики и бордюры, вдыхая полной грудью, попытался ощутить то, что ощущают люди, существуя приятным весенним воздухом немного душного большого города. Но не этими эмоциями будет он сыт сегодня. Андрей был ангелом, а ангелы не дышат воздухом, осязая внутри себя благодать и обоюдную радость вечного блаженства. Связанные друг с другом в единый, нераздельный и неслиянный живой организм. Бесплотные, но имеющие каждый свой облик, объединенные Богом.
Наполненный невнятными предчувствиями, Андрей двинулся вперед, шагая по асфальту. Свернув, он вышел из арки, продолжая свой путь по оживленному людьми тротуару.
Тонкое нефизическое тело его было невесомо и незаметно для окружающего земного мира. Ни следа оно не оставляло в нем, живя в другом измерении, в бытие, где царили совсем иные правила и порядки.
Нежнейший, трепещущий организм был словно соткан из оголенных нервов. Он мог существовать лишь в беззлобном, неагрессивном мире, там, где не надо было таиться от других, запираясь на замок внутри себя. Лишенные грехов, созданные одной большой семьей, они чувствовали друг друга при одном лишь приближении, утопали в другом, лишь прикасаясь к кончикам пальцев. Они любили друг друга, всех одинаково, знакомых и незнакомых, близких и далеких, мужчин и женщин. Они дружили и грустили, пели и танцевали, влюблялись и страдали, играли и служили, каждый как мог, как умел, как было ему дано Богом. Они никогда не чувствовали ревности, никогда не обижались и не боялись потерять. Разнополые, они не женились и не выходили замуж, супружество было им неведомо, равно как и рождение детей. Они появлялись на свет из облаков, маленькие и чудесные, уже умели летать и ничего еще не знали об этом мире. Рождаясь, отправлялись на руки старших товарищей, которые и воспитывали их, давая все, что было нужно ребенку.
Ангелы могли бодрствовать сутки напролет, не нуждаясь в еде и сне. Но, устав, могли задремать тонким невесомым сном или задуматься далекой думой. Они отдыхали и общались, часами могли наблюдать за звездами на небе или работать без перерыва днями, неделями, месяцами… Незримые стражи Бога, они были поставлены на служение человеку после его грехопадения и несли свое бремя, связанные с Землей данной клятвой. До тех пор, пока не свершится все то, что было предначертано.
И тогда свобода?.. Но Андрей не думал о той свободе, что ожидала весь ангельский мир тогда, после. Он был свободен и сейчас, он любил свою работу, любил свой мир и любил Землю, насколько мог чувствовать.
Чувствовать!.. Повинуясь душевному порыву, Андрей шел вперед, вбирая в себя все краски шумной, грохочущей дороги, видя суету, магазины, банки, спешащих людей. Он был вне толкотни, вне гама, как у бесплотного духа, у него внутри должна была быть тишина, благодатное счастье. Но сердце раздувалось, распираемое неизъяснимостью. Маленькое, бьющееся под ребрами, похожее на бабочку, такое же невещественное, как и его тело.
Что это было такое, что оставило его покой в прошлом?.. Андрей не знал и не мог понять, что нового добавилось внутри него. Обладающий редким даром ощущения, талантом различать все оттенки эмоций, настроений, чувств, он мог стать идеальным ангелом. Улавливать, видеть, помогать самым запутавшимся сердцам. Однако одно и то же ли было чувствовать и проживать?..
Андрей остановился, послушно ожидая зеленого сигнала светофора. Впереди начинался парк у подножия монастыря. Парк, который потом переходил в низину и разливался прудами. Тот самый, где сегодня все и произошло.
Увы, сейчас Андрей не понимал самого себя. И слишком сложным ему казалось все это, чтобы его понял кто-то другой. Сегодняшний случай заставил его испытать глубокий ужас, шок, недоумение. Но ушедший опасностью и благополучно разрешившийся, он всколыхнул в душе нечто более глубинное, сокровенное, что мучило Андрея, довлея на грудь изнутри.
Ведь неслучайно сегодня он оторвался от коллектива хранителей и полетел на облако. Не просто так он сидел в одиночестве, наблюдая с неба за живущей Землей. Андрей вспомнил сейчас то, что было уже забыл утром. Ведь он искал уединения, чтобы подумать, успокоиться… И он успокоился, как ему казалось. И тяжкие мысли покинули его. Оказалось, чтобы вернуться.
Что это был за ребенок?.. Почему вместе с ним воскресло все, что улеглось в сердце?.. Почему усилилось во сто крат то, что не дает ему смотреть на мир прежними глазами, глазами ангела-хранителя?..
Андрей перешел через дорогу и двинулся по ветвящимся дорожкам. Но, дойдя до стен монастыря, он не стал спускаться вниз, а направился прямо в ждущие его ворота.
Отчего его посетил этот странный вопрос: способен ли он понять, не пережив того, что переживают люди?.. И можно ли это пережить, будучи здесь?..
Андрей сам не очень уяснил формулировку. Но знал одно: проблема была, и заключалась она в окружающих его двух мирах. Слишком большая разница существовала между людьми и ангелами. Казалось бы, как на ладони: ангельская чистота, обет безбрачия от рождения, нефизическое бытие тела… Однако это ли было все?..
И Андрей, и все остальные ангелы давно знали, что эти различия подразумевали коренное несовпадение восприятий, чувств, помыслов. Созданные раньше видимого мира, невидимые духи настолько отличались от людей, что начинали их понимать только проработав на Земле не одно столетие.
Но какова была суть понимания?.. Опустившись в море, можно ли осознать жизнь, как рыба?.. Вот и Андрей не заметил, как впал в замешательство от того, способен ли он, ангел чувствований, узнать, что происходит вокруг него. Да, он видел эмоции своей подопечной, да, они отзывались в его теле, проникая через невидимую связь, что существует между каждым ангелом и вверенным ему или ей человеком. Но мог ли он понять их, если по природе своей не ощущал такого же? Не превращался ли этот процесс в собирание «букета» различных оттенков, который и назывался впоследствии опытом? Андрей же желал другого.
И сам не разбирал до конца, чего же он хочет. Он мучился. У него перед глазами стоял странный младенец; он не знал, куда податься, как ему поступить. К тому же, Андрей боялся. Нет, не гнева начальника. Он боялся взгляда, такого, который может подарить Михаил, если Андрей преступил-таки грань дозволенного. Не предательство ли это?.. Не познание ли запрещенного спустило людей на ступень физической жизни?.. Андрей страшился отвергнуть свой мир.
Ангел шел по тихим мощеным дорожкам монастыря, и тоска в его сердце остужалась под трепетом вечности. Сколько всего заключено в этих камнях, стенах, надгробьях, в этой статуе молящегося ангела… Такого же, как он сам. Андрей остановился на газоне, тихий и незаметный, глядя на небо. Там его дом. Его дом – внутри его сердца.
Вдохом и выдохом раздается дыхание планеты. День и ночь шагают друг за другом. Солнце и луна дарят свет, одно сменяя другое. Дышит Земля в своем ритме, и, перекликаясь с ее шепотом, своей жизнью вдыхает невидимое небо.
Высоко-высоко, так, что недостижимо человеку, и не взлетает на эту высоту зрение, в неопределенной глазом вышине раскинулся вдоль и поперек бесконечно цветущий райский сад. «Рай» называли его кратко.
Пышущий ароматами и зеленью, созданный нерукотворно, он питает жизнью и творчеством, являя обитель бесплотным существам.
Неделимый в Боге, он плавной чертой рассекается на две части. Одна из них – бывшая обитель Адама и Евы, пристанище праведных душ, нашедших вечный покой после смерти, дом Пресвятой Девы и святых угодников. Здесь в невесомо витые ворота принимают души умерших, чтобы наградить их вечной наградой за праведную жизнь. Заведует воротами несменяемый со времен начала Нового завета ключник апостол Петр.
Излюбленное место ангелов-хранителей, заканчивающих земной путь людей. Еще бы!.. Вот здесь завершенное спасение, к которому они всю жизнь устремляли вверенные им души.
Вторая половинка, если конечно можно разделить на половинки вечные просторы, - это ангельский сад. Ангельская часть рая, принадлежащая служебным духам неба. Здесь все обстояло совсем по-другому. На смену тишине людских беседок и клумб приходили шумные дорожки и рощи, фонтаны, гигантские цветы, маленькие пахнущие травинки и невероятное просто количество разнообразных зверей, насекомых и птиц. Дом фантазии! Хотя и здесь в отдалении имелись тихие спокойные места, в которых так приятно было гулять в минуты обоюдного уединения и раздумья… Но никто не гарантирует вам, что и сюда кто-нибудь не доберется, чтобы поиграть на барабане!
В этой части райского сада жили ангелы. Чудесного вида юноши и девушки, пестрящие платьями и костюмами духи любви, милосердия, покаяния… Все они были заняты на службе Земле. Под началом восьми высших ангельских чинов – архангелов или архистратигов, они работали на девять основных фронтов невидимого мира. Но встретить их тут можно было, конечно же, всех вперемешку. И немало усилий понадобится неискушенному зрителю, чтобы разобраться в кипучей жизни неустанных созданий.
На центральных аллеях (а тут их было полно, чтобы другим аллеям было не обидно) ключом бил энтузиазм. Среди причудливых деревьев, хвойных и лиственных, ярчайших цветов, гуляющих тигров и лосей и крошечных поющих птах, стояли, сидели на газонах, лежали, прыгали и даже висели на деревьях веселые ангелочки. При этом они лепили, ковали, рисовали, ваяли, декламировали, рассказывали, танцевали и просто созерцали окружающую природу большими и чистыми, как слезы, глазами. Их было тут столько и, работая, они создавали такой гам, что можно было подумать, что все ангелы небесного мира таковы. Но нет, эта самая большая и самая прогрессивная компания духов была лишь единой от частей сего мира – ангелами вдохновения, а проще говоря, музами творчества, под началом архистратига творчества или Главной Музы, архангела-благовестника Гавриила. Который, однако же, понятия не имел, что сейчас делают все его подчиненные, потому что сам был все время занят не меньше их.
Ласково раскидывали ветви каштаны. Изящные розы вздымали свои венчики прямо с густого газона. Дрых на шикарной клумбе патлатый пес непонятной породы, приминая собой красоты анютиных глазок.
Сквозь стройные деревья березовой рощи высунулась любопытствующая пятнистая и рогатая голова. Жираф – это что-то новенькое!.. За холмами, поросшими леском, у ласковых волн фонтана под нежившее слух пение канареек толпились мужчины и женщины в синей форме с восьмиконечными звездами на груди и ангельскими мечами на поясе. Воины небесного легиона, передовой фронт ангельского мира под началом первого из архангелов Михаила.
Покрывало нежности белых лилий, дикорастущих среди колосков травы. На салатовых полянах на фоне далеких лесов стояли резные лавочки, белесо-золотистого цвета, сидя на которых, искусно вышивали маленькие женские ручки сестер милосердия. В белых платьях появлялись они, именуемые ангелами врачевания и покаяния, миниатюрные девушки, любившие рукодельничать и собирать цветы. Оберегаемые архангелом третьего ангельского служения – целителем Рафаилом.
Все редели ряды отдыхающих у альпийской горки. Ангелы-хранители, бравшие тайм-аут для того, чтобы повидать знакомых, улетали обратно на Землю к своим людям. Второй фронт работы первого архангела, они редко задерживались тут надолго.
Еще реже можно было встретить серьезного и просветленного духа, одетого в рясу, с четками в руке. Служители подвига, пустынники и аскеты, мужчины и девы архистратига Иегудиила прилетали в сад лишь в немногие дни погруженной в себя жизни. Так же мелькали и тут же исчезали юные подростки в золотистых одеждах, ангелы милосердия, руководимые самым младшим из архангелов Иеремиилом.
А вот ангельские пары диалектики, девушки и юноши, всегда держащиеся за руки, любили отдыхать в саду после окончания работы. Посланники небесных даров и покровители младенцев, они оберегали на Земле беременных женщин, подчиняясь молодому архистратигу Варахиилу, предпоследнему по рождению из восьми братьев.
Жуки жужжали так, что становилось порою невозможно. Гул в ушах стоял полдня. Казалось удивительным, как они умудрялись уживаться с прекрасными бабочками, не спеша порхающими с цветка на цветок. Но вдруг взлетевший, как маленький вертолет, рогатый и серьезный жук никогда не мешал полету красоты, беря курс в обход. Тактичность и понимание, которых так не хватало внизу, царили наверху во всем. Ища тишины, молились, заминая коленями траву, лучистоволосые служители Салафиила, архистратига храмов.
Солнце скользило по голубому небосводу над садом. Гонимые взмахами век бежали белые облака. Свет проникал, не опаляя жаром, касаясь бесконечно варьируемых экспериментов местных флористов, профессионалов и любителей. Здесь всегда было тепло, уютно и гостеприимно. Оранжевыми и красными шарами вспыхивали огненные молнии ангелов любви. Рассыпались и горели искрами пламени волосы служителей и служительниц архангела Уриила, наполняя красками мягкие травинки влажной под ногами почвы...
Тишина. Ее оцениваешь особо, после того как голову начинает хороводить от шума. И тогда в тропинках и зарастающих дубовым лесом дорожках идешь и ищешь покоя. У попавшего в райский сад впервые начинало от многообразия так рябить в глазах, что в конце концов он махал руками и сдавался. Понять, что здесь где, мыслилось невозможным. Никакой логики, казалось, не было в ангельской половине. Но на самом деле она была. Пускай нечеткая, порой трудно уловимая и часто нарушаемая, но она присутствовала, и, умолкнув и остановившись, чтобы приглядеться повнимательнее, можно было увидеть руку, ее создававшую…
Дубовый лес заканчивался, переходя в ровные линии большой, аккуратно очерченной поляны. Ни лишней травинки, ни выбивающегося цветочка не было на ней видно. Зеленый овал длился, сгибаясь под сенью наступающих деревьев, и уходил в дикий и естественный ландшафт райских холмов и лугов. Заботливо подстриженная трава в некоторых местах была примята, будто кто-то наступил на нее сильнее, чем обычно. Из нее не взлетали почти насекомые, а лесные зверьки пробегали по ровному ковру, мимолетно оглядываясь по сторонам.
Крепко сплетаясь тонкими ветвями, произрастали посреди поляны высоченные ягодные кусты. Кругом они смыкались со всех сторон, оставляя лишь небольшое извилистое расстояние, которое несколькими поворотами образовывало нечто вроде входа в получившийся домик без крыши.
Но не домиком принято его было называть тут, а почему-то «уголком». Райским уголком. Одним из восьми, что были сделаны каждым из архангелов для раздумий и работы. Данный уголок, окаймленный сочной зеленью поляны, принадлежал первому архангелу.
Мелькали лепесточки, скрывая от глаз то, что происходило внутри. Зайдя в кустящийся проем, можно было попасть на изумрудную лужайку почти такую же, как была снаружи. Сбоку от входа высился мраморный фонтан, сделанный в виде трех чаш, напоминающих ракушки. Вода выплескивалась сверху водопадами и спускалась ниже, ниспадая веером переливающихся всеми цветами радуги струй. У основания фонтана кустиками торчали фиолетовые колокольчики и синие васильки, распространяя ненавязчивый и очень приятный природный аромат.
Напротив водного сооружения рядком располагались три деревянные скамеечки самого простого склада без вычурностей и узоров. В стороне от них, у дальней кустистой стены, стоял такого же стиля стол и два стула к нему. Бросая тень на лежащие стопками бумаги, росло рядом удивительное дерево, напоминающее и елку и пальму одновременно. Широкие ветви-листья торчали во все стороны, начинаясь от самых корней и заканчиваясь на верхушке могучим пучком. Дерево кишмя кишело рыжеватыми белками, которые без устали цокотали, скача с ветки на ветку. Зверьки были оживлены и крутили головками, с интересом глядя на странный лист ватмана, возникший прямо из воздуха и висящий ни на чем перпендикулярно земле.
Одна из белок, разбежавшись, оттолкнулась от дерева и сиганула вперед. Ощутив под лапками плечо, она замерла, во все черненькие, как угольки, глазки осматривая нарисованную на бумаге карту.
Высокий и стройный, перед ватманом стоял мужчина и внимательно отслеживал линии на чертеже земных полушарий. В руке у него были разноцветные булавки, которыми он что-то отмечал на континентах. Чьи-то усы защекотали его щеку, и он, отвлекшись на секунду, пальцем почесал белке ушко.
Мужчина был достаточно молод, на вид ему нельзя было дать больше двадцати семи. Мужественное лицо его было красиво спокойной благородной красотой. Почти что прямой нос слегка расширялся в переносице, гармонируя с широкими скулами. Коричневые брови густо изгибались, ловя глубокую поперечную морщинку, единственную на чистом лбу. Необыкновенные темно-темно-карие глаза уходили в колодезь зрачков далекой умной глубиной. На спину спускались светло-каштановые волнистые волосы. Его осанка была безупречна. Широкие плечи и узкие бедра – классическая мужская фигура в своей позе обличала непретенциозную внутреннюю силу и уверенность. Одет мужчина был в бежевый костюм. Необычная полукуртка-полупиджак была застегнута на три искрящиеся камушками пуговицы, брюки заправлены в высокие сапоги до колена. Талию перехватывал широкий пояс из коричневой кожи с ножнами на левой стороне. Под рукой виднелась рукоять ангельского меча.
Белка уже окончательно обосновалась на удобном плече и стала разводить бурную деятельность, призывая своих друзей последовать за ней. Мужчина задумался, пристально вглядываясь в воткнутую булавочку. Его губы напряженно сжались, придавая лицу дополнительную серьезность.
В уголке блеснула звездочка. В ноздри проник знакомый нежный аромат. Белка, принюхиваясь, зашевелила мордочкой. Лицо ангела изменило выражение. С зародившейся в уголках губ улыбкой он развернулся к входу.
- Здравствуй, птенчик, - проговорил он негромким сильным голосом.
- Здравствуй, родной.
Облаченная в длинное облачно-белое платье, в уголке возникла женщина с мечом на поясе. Это была Агнесс.
- Как твои дела?.. – спросил ангел, глядя в ее лицо.
- Все хорошо. Задание выполнено, хранитель возвращается к работе, - проговорила она в ответ.
- Отлично, молодец, - похвалил он. – Никаких эксцессов не было?
- Нет, все прошло спокойно. Когда ты мне прислал весточку об освобождении от всех других дел, я целиком сосредоточилась на Наташе.
- Ну и замечательно. Я подумал, что лучше тебе будет не отвлекаться…
- Да, мне было очень интересно поработать ангелом-хранителем. Не все же о целой Земле печься, - Агнесс улыбнулась.
- Это, действительно, интересное дело. И не менее важное, кстати сказать, - согласился ангел. – Как Андрей?
- Я думаю, он до сих пор сильно переживает и за то, что случилось в парке, и оттого, что он сейчас ощущает. Я его успокоила, как могла. По-моему, ему сейчас очень важна наша поддержка.
- Это точно. Он еще молодой у нас очень.
- Неопытный. Трепещет как листик на ветру… Ты можешь вспомнить, когда тебя в последний раз обуревали такие сомнения и предчувствия? – вдруг спросила Агнесс.
- Неделю назад, когда в людскую половину ходил с Марией говорить, а потом с тобой беседовал, - ответил он. Агнесс увидела, как в темных глазах вспыхнула и тут же погасла мимолетная улыбка.
- Да уж… - Агнесс загадочно покачала головой. – А ты чем занимаешься без меня?
- Вообще, как всегда: облеты, инструкции. Тренировку одну провели в расширенном составе. В настоящий же момент я впадаю в состояние медитации на карту Земли…
- Что это у тебя? – спросила Агнесс, подходя к ватману и оглядывая отмеченные на планете места.
- Это я решил составить список зон повышенного риска на ближайшие десять лет, - последовал ответ.
- О! Это ты хорошо взялся. Попробуй-ка разберись, что нам Самуил готовит хотя бы завтра…
- Поэтому я и пытаюсь использовать все имеющие данные, анализ статистики, а также личные предчувствия и опыт… И совместив это, выдать вероятно правильный результат.
- И как успехи? – взглянула Агнесс в его глаза.
- С успехами уже сложнее, - усмехнулся ангел, морща лоб. – Но дело потихоньку продвигается.
Он почувствовал пушистый хвост у себя на шее. Белке надоело правое плечо, и она решила перелезть на левое.
- Что ж, давай, у тебя получится. Ведь Сэм не умнее тебя, - молвила Агнесс.
- Спасибо за комплимент, - улыбнулся он. – Только тут одним умом не обойтись. У меня уже голова кругом идет от этих обманов, иллюзий и фантомов. Представляешь, я до такой степени перекипел мозгами, что Стани с Радославом перепутал, когда он зашел отчитаться…
- Это непоправимая ошибка, - сжала губы Агнесс. – Что же нам теперь делать?..
- Раз непоправимая, то ясно, что ничего не сделаешь, - он в бессилии развел рукам. – А я смотрю, главное, он стоит, смех еле сдерживает, а сам ничего не говорит. Тогда я и догадался, что что-то тут нечисто…
- Пользуется тем, что начальник перетрудился, бессовестный, - качнула светлыми волосами Агнесс.
- Шутник. Кстати, у меня к тебе будет еще одно задание.
- Слушаю.
- Я тебе стопочку листиков приготовил для совместного исполнения. Сходи, пожалуйста, к генералам и поруководи процессом.
- Хорошо, - кивнула Агнесс.
- Я им тайм-аут дал, они сейчас, по-моему, все всемером у фонтана толпятся. Так что придется тебе разбить их идиллию, - в его глазах заиграла улыбка.
- Придется, - Агнесс наклонила подбородок, глядя в близкие ей глаза.
- Я соскучился очень, - он взял ее за руку.
- Я тоже, - промолвила она.
- Давай когда закончим все дела, пойдем где-нибудь посидим? – предложил он, поглаживая ее пальцы.
- Конечно, - кивнула Агнесс.
Он увидел, что улыбка светлеет на ее лице. Но, затухнув в глазах, она изменила ее взгляд, заставляя его задумчиво опуститься в траву.
- Тебя что-то беспокоит? – спросил мужчина.
Агнесс ответила не сразу. Было видно, что она в чем-то колеблется.
- Меня все-таки волнует Андрей, - наконец призналась она. Ее бирюзовые глаза поднялись, светлея под лучами солнца. – Ты уверен, что мы можем предложить ему правильный выход?..
- Если он сам захочет, то логично предположить, что да…
- Михаил, ты уверен?.. – прервала она его. Ее взор внимательно изучал его черные зрачки. – Ты же знаешь, что логика не первая наша помощница и что все может быть совсем иначе… - она недоговорила фразу, не зная, как высказать то, что было на душе.
- Агни, - молвил архангел, крепче обнимая пальцами ее маленькое запястье. – Ты спрашиваешь меня так, как будто я знаю наперед, что будет. Мне бывает открыто будущее время, но это, поверь, не тот случай. Я сам много думал обо всем, что происходит теперь в ангельском мире, и сделал известные тебе выводы. Ты же понимаешь, что от меня не все зависит, вернее, ничего почти от меня не зависит…
- Но ведь ты даешь окончательное разрешение. И пусть не из своих желаний ты исходишь, а из того, что необходимо… Ты ведь должен быть уверен, когда посылаешь душу на такое испытание. Не думаешь ли ты, что мы можем попросту погубить это чистое создание?..
- Я не отрицаю того, что риск есть, и он велик. Но время пришло, Агни, и удерживая то, что должно свершиться, мы можем получить намного худшие последствия. И для него, и для всех нас. Я взвесил все, и если Андрей решит, я не буду ему запрещать.
- Это твое последнее слово?..
- Если ничего не изменится, то да, - ответил Михаил.
- Ясно, - Агнесс отвела глаза в сторону. Ее рука выпустила руку архангела. Пытаясь спрятать волну эмоций, помощница повернулась к нему вполоборота, закрывая губы ладонью.
Михаил шагнул к ней, вглядываясь в печальный профиль. Его пальцы коснулись ее плеча. Агнесс взглянула на него и увидела, что перед ней, цепляясь за ладонь архистратига, сидит белка и пытливо смотрит ей в глаза.
- Возьми, я ей только что обещал, что она будет сидеть на руках у моей самой очаровательной помощницы, - проговорил Михаил, аккуратно передавая зверька Агнесс.
Она бережно приняла белку и ласково погладила ее по маленькой шерстистой голове.
- Я не хочу, чтоб ты расстраивалась, я хочу, чтоб ты поняла… - произнес архангел.
- Я понимаю, - тихо сказала Агнесс. – Прости… Я просто… - она сделала паузу. – Знаешь, когда я о нем думаю, у меня внутри колышется что-то щемящее и неясное. И я не могу объяснить, почему мне так больно и я так волнуюсь… Как будто что-то должно случиться, плохое ли или просто неприятное, гадкое… Наверное, Андрей чувствует сейчас нечто похожее.
- Птенчик, я понимаю, что твоя интуиция говорит тебе больше, чем может сказать мне моя. Но ты знаешь, что она может иметь в виду все, что угодно, - сказал Михаил. – Риск, ты знаешь, есть всегда. Но фатального ничего нет. Мы сами делаем свой выбор, сами вершим свою жизнь. И если случаются какие-то испытания, надо их преодолевать, а не бежать от них. А уж если что-то конкретное будет не складываться, то тогда мы, конечно, отменим решение.
- Просто он такой маленький еще… Ребенок… Я даже не знаю…
- А не надо знать. Ты все равно не сможешь узнать его жизнь, так что не мучай себя. Ему все равно придется взрослеть. Верно, что и я не совершенен, но я контролирую процесс и сделаю все, что от меня зависит, чтобы ни один ангел не подвергся лишней опасности. Ты мне доверяешь?..
- Доверяю, - ответила Агнесс взглядом.
- С нами Бог. И наш опыт тоже немаленький, - добавил он. – Давай, иди сюда, не переживай…
Архангел хотел было обнять помощницу, но она внезапно отшатнулась от него, увидев неестественно белоснежные искры света, сверкнувшие в темных глазах.
- Опять, - прошептала Агнесс, ощущая, как заколотилось сердце.
- Извини, - произнес Михаил. – Я не хотел.
Трудно было посчитать, сколько десятков, сотен, а то и более миллионов лет, Агнесс работала бок о бок с Михаилом, первым архистратигом Божественной силы, старшим среди архангелов братом, начальником небесного легиона и ангелом-хранителем Земли. Но как близка она с ним ни была, она не могла привыкнуть к этой вспышке в его глазах, архангельской искре, по временам прорывающейся из глубины его зрачков. Страшный, мощью превосходящий все существующие силы свет, идущий из неведомого далека архангельской тайны, повергал в ужас и трепет всех, кто не обладал этим таинством, тех, кто не был архангелами.
- Ничего, - выдохнула она.
- Отныне я обязательно буду ходить в темных очках, - пообещал Михаил.
- Я думаю, кое-кто будет в восторге от твоей идеи, - волнительно усмехнулась Агнесс.
- Я, по-моему, даже знаю, о ком ты… - прищурился Михаил.
Чувство, мимолетное, как и тот, кого оно обнаруживало, уже пришло в уголок и притронулось к сердцу. В уголке первого архангела подул ветерок и, ворвавшись из ниоткуда, на авансцену с размаху влетел ангел с развевающимися по ветру кудрявыми волосами. Он шумно приземлился рядом с Михаилом и Агнесс и, выпрямив широкие, почти как у первого архангела, плечи, обвел всех счастливым взглядом светлых глаз.
- Я не помешал? – спросил он, поднимая пушистые, будто их теребили, брови.
- Ты не можешь помешать, - улыбнулся Михаил.
- Я так и знал! – воскликнул новоприбывший. – Приветики, ребята!
- Привет, хороший, - проговорила Агнесс.
- Приветик, Габри, - сказал Михаил.
Габри. Это было одно из множества уменьшительных имен, которые дарили небезызвестному Гавриилу, младшему брату Михаила, архистратигу творчества и вдохновения, хранителю и провозвестнику Божественных тайн, благовестителю Девы Марии и ее земному наставнику. Он был третьим рожденным архангелом, оставшимся после отпадения возгордившегося архистратига вторым из небесных чиноначальников.
Габри, а именно уменьшительным именем его привыкли кликать в раю все, был феерической личностью. Обладатель всех талантов сразу, он умел играть на всех музыкальных инструментах, петь, танцевать, рисовать, лепить из хлеба, глины, пластилина и всего, что лепится и не лепится, и все остальное творческое, что только придумывал, ему тоже поддавалось легко и просто. Он вечно был чем-то увлечен, никогда не сидел на месте, бесконечно фантазировал и шутил так, что порой сшибал с ног; как истинная муза, опаздывал и забывал все на свете, любил все красивое и не знал ничего некрасивого, не уставал разносить всем окружающим и на Земле и на небе свое вдохновение и хорошее настроение. Настоящий утешитель и посыльный чудес. Похожи на него были и его подопечные, разбросавшиеся по всему раю, как конопушки по лицу весной.
Всегда веселый и довольный, Гавриил и внешность имел, которая говорила за него. Мягкие и плавные черты лица были похожи на детские, светлые глаза и светлые вьющиеся волосы, всегда торчащие в разные стороны, придавали ему трогательность и особую невинность. Лишь фигура его была типично мужская, такая же, как и других архангелов. Ростом выше метра девяноста и античным сложением Габри, как и его братья, напоминал о том, что было вложено Богом в архангельский мир при его сотворении. Девять созданных молодых богов…
Будто извиняясь за красоту, на Гаврииле болтался бесформенный белый балдахин. Светлые брюки доходили до каблуков, одевая традиционные архангельские сапоги. Впрочем, пытаться запоминать облик Габри было необязательно: его костюмы отличались таким же разнообразием, как и он сам.
- Да, я хороший, - полностью согласился с Агнесс архангел вдохновения. – Я вот только что освободился и решил зайти к вам посоветоваться…
- Насчет чего? – полюбопытствовал Михаил.
- Не чего, а кого, - поправил его Габри. – Насчет собаки.
- Это насчет того пса, которого ты недавно привел в рай и который теперь спит исключительно на клумбах? – угадал Михаил. Агнесс подавила улыбку.
- Да-да, я про него! – воскликнул Габри. – Знаете, я не знаю, что с ним делать…
- А что с ним такое? – не поняла Агнесс.
- С ним ничего, он очень хороший, - мотнул головой Габри. – Но он уж больно лохматый. Шерсть так и валится из него. Куда ни зайду, везде клочья лежат! Это не то, что твои белки, Миша, у них волос-то короткий и не лезет совсем, - он попытался дернуть клочок шерстки из белки, сидящей на руках у Агнесс. Белка увернулась и, спрыгнув на землю, поскакала к своему дереву. – Как ты добился от них такого?
- Я не добивался, это порода такая, - ответил Михаил.
- Да? А вот у моего Тузика, видать, не та порода, - Габри зажал губу так, что его лицо сделалось уморительно смешным.
- А ты его вычесать не пробовал? – спросила Агнесс.
- Я думал об этом! Но, понимаешь, Агни, я ведь сторонник более свободного стиля. Я люблю, чтобы все было естественно и непринужденно, а не так: расческой и клоки, клоки, клоки! – Гавриил изобразил сцену вычесывания.
Агнесс захихикала, Михаил вытер губы, пытаясь скрыть смешок.
- Кстати, Миша, я нашел то, что тебе нужно! – неожиданно заявил Габри.
- Да? И что мне нужно? – осторожно поинтересовался Михаил.
- Дикий виноград, состоящий из шиповника! Это такая вещь, ты себе не представляешь! Если его посадить тут, он все покроет одним сплошным ковром! – архангел вдохновения развел руками, указывая поле действия волшебной чуда-штуки.
- С колючками, - смогла произнести Агнесс.
- Чтоб сидеть удобнее было, - добавил Михаил.
- И плюс к этому, я смоделировал потрясающую пальму! Она по виду как бочка, на ней растут финики, виноград и бананы в форме рисунка, какой ты сам захочешь… - продолжал Габри.
- И конечно нет лучшего места, чтобы посадить ее, чем здесь, - подкинул идею Михаил.
- Да, я именно это и хотел предложить. Правда, она большая слишком, так что придется фонтан подвинуть… Ты так и не надумал перестроить здесь все? А то у тебя уже тесно стало, да и эпоха требует обновления… Поставим тебе лишних скамеечек пару-тройку-четверку, посадим цветочков светящихся, птичек натащим, нет, лучше обезьян, они сейчас в моде, потом мы… Чего это он? – спросил Габри у Агнесс, завидев, что Михаил сложил руки на груди и смотрит на него исподлобья, не отрываясь.
- Он боится, что следующим шагом будет переезд сюда пса, который сожрет всех его белок, - пояснила Агни. Не в силах сдержаться, она рассмеялась.
Михаил тоже не выдержал и засмеялся вслед за ней.
- Ну вот, опять все мои нововведения расхаяли, никому ничего не нужно, все кошмар, и белка без орехов, - Габри надул губы и стоически поднял подбородок.
- Гаврюшечка, все отлично, просто не надо это делать у меня в уголке, - Михаил подошел к брату и погладил его по плечу. – Мне все итак нравится…
- Если ты будешь жить и дальше в такой старомодной обстановке, ты сам безнадежно устареешь, - серьезно предупредил Габри
- Ну, значит, тогда ты меня сдашь в музей, - усмехнулся Михаил.
- В какой еще музей?.. Нет, никуда я тебя не сдам! – испугался Габри. – Ты же мой брат, и я тебя люблю, - признался он.
- И я тебя тоже, Габри, - улыбнулся Михаил.
- Тогда надо обниматься! – обрадовался Гавриил и, порывисто кинувшись на старшего архангела, повис у него на шее.
Несколько минут Агнесс наблюдала, как Габри практикует свои любимые обнимания, способные задушить любого.
- Тебе удобно так? – спросил Михаил, пытаясь высвободить шею от придушивших его рук.
- Да, вполне! – весело отозвался Габри. – Что может заменить братские объятия?.. – вдруг он ни с того ни с сего со всей силы шлепнул Михаила по щеке. – Муха, - проговорил он, протягивая руку к глазам Михаила.
Как ни странно, в его руке, действительно, была маленькая мушка. Габри разжал пальцы, и она как ни в чем не бывало полетела дальше, хлопая переливающимися крыльями и насвистывая тоненькие нотки.
- Опять твои дрессированные насекомые, - Михаил наконец-то отделался от настырных объятий и потер лицо. – Ты хоть предупреждай, когда колотишь.
- Извини, пожалуйста, - виновато пожал плечами брат. – Я просто думал, что раз ты пошел служить в войска, значит, тебе нравится, когда тебя бьют…
- Знаешь, по твоей логике, тебе нравится, когда у тебя творческий кризис, – отозвался Михаил.
- Нет, не нравится, - мотнул головой Габри. Он на минуту призадумался. – А зачем же ты тогда пошел служить?..
- Чтобы защищать.
- Меня?
- Тебя, - кивнул первый архангел.
- Только и исключительно, - добавила Агнесс.
- Ура! Я так и знал, - довольно заключил Габри. – Я предчувствовал, что так оно и есть.
- Видишь, предчувствие заменяет полное отсутствие логики в твоей светлой голове, - Михаил насмешливо подкинул прядь волос Гавриила.
- Отсутствие?.. Да, наверное, ты прав, - расстроился Муза. – Но я ведь все равно хороший, правда?.. – он с надеждой взглянул на Агнесс.
- Без сомнений, - коротко кивнула Агнесс.
- Я знал, - лицо архангела вдохновения вновь расплылось в улыбке. – Ой! Сколько времени по солнцу? – вдруг воскликнул он. Его глаза устремились на небосвод. – Кошмар!
- Что такое? – спросил Михаил.
- Еще десять минут, и я на полчаса опоздаю на фестиваль пирогов на Земле! О, как я мог так оплошать! – Габри треснул себя по голове. – Все, всем пока, я улетаю, я испаряюсь! До встречи! – он вторично кинулся на Михаила, расцеловал его в обе щеки, а потом также жарко попрощался с Агнесс. Через мгновенье его уже не было, он просто вихрем растворился, оставив за собой теплое дуновенье ветра.
- Пока, Габри, - тихо проговорил Михаил, ладонью поглаживая основание шеи. Он перевел глаза на просветлевшую Агнесс. – Я вижу, ты повеселела.
- Да, общение с Габри всем идет на пользу, - согласилась Агнесс.
- Гаврюша – великий вдохновитель великих начинаний, - задумчиво промолвил Михаил.
- Так, но я должна идти, - вспомнила Агнесс. – Где, говоришь, твои поручения?..
- Вот они, - Михаил взял со стола кипу бумаг и протянул их Агнесс. - Читай внимательно, там не все так просто. Поэтому и доверяю задание тебе.
- Обещаю выполнить по инструкции, - сказала Агнесс.
- Хорошо, - рука Михаила коснулась ее щеки. – До встречи, зай.
- До встречи, - помощница улыбнулась ему на прощание и вышла из отгороженного уголка.
Михаил вернулся к работе с картой мира, решая, куда же отправить очередную булавочку предупредительного красного цвета…
Глава 4
Все погрузилось в ужасающе беспросветную тьму. Марина в замешательстве выставила руку вперед, пытаясь нашарить плечо подруги.
- Эй, что за дела?.. – послышалось сбоку возмущенное. – Это ты меня за руки лапаешь? Смотри, я и врезать могу!..
- Я это, я, - прозвучал в ответ мужской голос. – Врезать не надо, я просто не хочу, чтобы ты свалилась в этой бездне темной. Стойте пока, не двигайтесь, - велел он.
Марина будто почувствовала, что он хмурит лоб. Мимо нее шагнула фигура молодого хозяина квартиры, развивая бурную деятельность у стены. Через несколько секунд глаза заволокло тусклым желтоватым светом.
Марина моргнула, морщась от неприятных бликов, прошедших сквозь зрачки. Ее глаза ошеломленно и с напряжением окинули эстетичный коридор, сплошь отделанный деревом. Пустота и пространство. Марина не сразу осознала, что чего-то явно не хватает. Ни одной полочки, шкафчика и даже вешалки, лишь на стене висело громадное зеркало в черной резной раме, фактически средневекового стиля, да на потолке, показавшемся слишком уж высоким, мерцала свечным блеском старинная люстра далеких предков.
«На дом вампира смахивает», - само собой подумалось в мозгу. В поисках реакции Мара бросила взгляд на подругу. Аня стояла в шаге слева и заворожено смотрела на своего новоиспеченного соседа, который застыл в метре от нее рядом с выключателем, сделанным в виде головы дракона.
- Еще не запомнил, где он, - молодой человек подарил еще одну широкую белозубую улыбку, будто позируя вполоборота стройной атлетичной фигурой.
- А мне казалось, в этом доме коридоры меньше… - произнесла Аня, прикидывая на глаз имеющееся место и сравнивая его со своей хатой, оставшейся внизу.
- Что наша жизнь? Сплошное «кажется», - философски заметил сосед. – Проходите, будьте как дома.
Его взгляд коснулся дальней стены, где, почти сливаясь по цвету с отделкой, виднелась дверь в комнату. Прогуливаясь по коридору, он сделал несколько шагов по направлению к ней.
Аня с готовностью подалась вперед, когда ее, безбожно впиваясь ногтями, схватила рука Марины.
- Ты озверела совсем?! – услышала Аня яростный шепот у своего уха. – Что мы тут делаем?! Ночью в квартире у незнакомого мужика?!.. Давай пятки в руки и домой быстро!..
Аня с развороту посмотрела в лицо подруги. Марину удивил этот новый, изменившийся взгляд, холодный и до колик спокойный.
- Да, мы так и не познакомились, - вмешался голос соседа. – Меня зовут Денис, можно Дэн.
- Очень приятно, - произнесла Аня негромко. – Я – Анна, это Марина, - ее зрачки отвлеклись на мужчину, представляя себя и спутницу.
- Взаимно, - заискивающе отозвался сосед.
Дверь уже была распахнута и, не грозясь возражениями, приглашала внутрь.
- Пойдем, не надо дрожать, как собачка, - услышала Марина настолько громко, что мог услышать и он.
Внутри все задохнулось и умерло от возмущения. Марина ощутила давно забытый укол подлой обиды, и почувствовала, как помимо воли глаза застилает пелена безудержной злости. Она ненавидела, когда ей приписывали трусость. И Аня это хорошо знала. А каким тоном и с каким видом это было сказано!..
Но Марина не успела найти слов, когда Аня, ни на что не обращая внимания, уже подошла к порогу и вошла в комнату.
- Проходи, не стесняйся, - взглянул на замешкавшуюся Марину Денис. И Марина, скрепя сердце, последовала к нему.
Еще одно темное помещение, однако на этот раз зашедший последним Денис сразу нашел выключатель, наполняя комнату на первый взгляд ярким, но каким-то рассеянным и неживым светом.
- Вот это да, - Аня не смогла сдержать возгласа удивления.
Девушки оказались посреди просторной гостиной, отремонтированной в авангардном стиле, с черными в красные и зеленые полосы стенами, которые были сплошь увешаны ассиметричными полками и абстрактными картинами. По углам – небрежно сдвинутые кожаные кресла, между ними по-хозяйски расположился удобный кожаный диван, перед ним – маленький журнальный столик, отделанный чем-то похожим на мраморные пластинки.
Прямо напротив двери, доходя практически до потолка, разместилось зловещее орудие инквизиторской пытки – музыкальный центр с нереальными колонками и невероятным количеством дисководов и кнопок. Рядом с ним башенками торчали полки с дисками. Это и было то, что половину ночи мордовало весь дом.
Марина почему-то ощутила комок в горле. По организму поползло неприятное чувство, колени наполнились тяжелой слабостью. Она потупила глаза. Ее подошва скользнула по покрытию пола, обнаруживая, что оно сконструировано из чего-то вроде отражающего камня. Вконец растерявшись, Марина подняла подбородок, во все глаза глядя на присутствующих.
- Это ты сам все придумал? – спросила Аня. Ее взгляд скосился на сразу шесть бра, выступающих на стене. Они все зажглись одним нажатием кнопки!..
- Нет, моя бабушка, - ответил Денис серьезно, замирая рядом с жутким проигрывателем.
Слух Марины резанул неприятный заливистый смех. Она вспомнила, как Аня всегда называла такой идиотским. И все нормально как будто было вокруг, только внутри все дрожало и бежало, как по беговой дорожке, прочь. Денис с улыбкой смотрел на развеселившуюся девушку, поигрывая черными отблесками глаз. Его смуглое запястье скользнуло на музыкальную полку.
- Что слушать будем? – поинтересовался он.
- А что есть?.. – подняла брови Аня.
Стоя, как межевой столб, Марина наблюдала за тем, как ее подруга самой красивой походкой, которой плавала по улицам в лучах взглядов, приблизилась к Дэну и остановилась рядом. Изгибаясь, разве что узлом не завязываясь, чтобы лучше осмотреть все имеющиеся диски, она полностью нырнула в эту полку, поглощенная музыкой и его обществом. В эти минуты они оба забыли обо всем.
От отвращения Марине захотелось сплюнуть. Небеса и тверди, что она делает в этой уродской квартире, в этой компании этого урода, в эти два часа ночи?.. Ужели нет у нее другого места и способа время препровождения, чем стоять тут, чувствуя себя полной дурой?
Поведение Ани повергло в шок. И сейчас, когда этот шок отходил восвояси, на его место прочно заступало бешенство. Эта девушка, которую Марина знала давно и уважала с первого дня общения, ее лучшая подруга, которая восхищала умом, независимостью и умением послать любого, теперь стелилась, как болонка, перед этим избалованным козлом, который считает, что в жизни ему позволено все. Может, это был тактический ход?.. Но как же он затянулся тогда!.. Нет, нет, это все бред какой-то, так не должно быть…
Марине вдруг жутко захотелось развернуться и уйти, бросив все это к листовому растению-приправе. Но что-то ее удержало. Она продолжала стоять молча, ожидая, пока Аня соблаговолит наконец вспомнить о ее существовании.
- Слушала это? – бросил взгляд Денис. – Приятная вещичка, как раз на вечер. Расслабляет и не навязывается.
- Нет, не слышала, - мотнула головой Аня.
- Тогда сама встреча велела, - сказал Денис, вставляя диск в дисковод.
Ее величество встреча была беспрекословна. Пальцы Дениса ловко отрегулировали басы и приглушили громкость. Из колонок заиграли живые завораживающие звуки. Аня прикрыла глаза от удовольствия.
- Я ж говорил, понравится, - одобрил он ее реакцию. – Выпить чего-нибудь хочешь?
- Не откажусь, - кивнула Аня. – Совсем даже не откажусь.
- Что именно? Мартини, вино, коньяк?..
«Самогон, чифирь, рассол», - договорила в уме Марина. И если скорпион не может дотянуться до жертвы, он тихо исходит ядом в углу!..
- Я согласна на коньяк, если он у тебя хороший, - ответила Аня.
- Обижаешь, - выразительно посмотрел он. – А ты что хочешь, Марин?..
Звук собственного имени заставил Марину встрепенуться. Она уж было начала думать, что вошла в интерьер мажорного соседа, и он позабыл о ее присутствии.
- Мартини. И желательно охлажденное, неразбавленное и с тремя оливками, - заказала Марина. Она вдруг сама удивилась своей наглости. Тем паче, что пить больше совсем не хотелось.
- Мартини? Хорошо, сейчас принесу, - согласился Денис. – У меня все на кухне. Охлаждается специально для тебя…
Последняя фраза прозвучала почти угрожающе. Однако до разума Марины вдруг долетело, что этот недоделанный нувориш сейчас уйдет из комнаты, и в сердце ее вспыхнула несказанная радость от того, что она сможет налететь на Аню и устроить ей гениально генеральную чистку мозгов. Она даже успела позлорадствовать, что тупица со всем своим интерьером не имеет бара в комнате, когда и у Анюты вновь прорезался голос.
- Я помогу тебе донести, - неожиданно предложила она.
- Хорошо, пойдем, - поддержал Денис.
Дэн легким движением руки прибавил звука музыке, и оба они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
Полминуты Марина стояла, не врубаясь, как вообще все это произошло. Через тридцать секунд до нее дошло, что только что сделала Аня, и она ощутила себя окончательной и теперь уже бесповоротной дебилкой. Чаша терпения была переполнена.
- Вот козлы уродские!.. – не понимая, как с ней посмели так обойтись эти двое и в их числе лучшая подруга, Марина со злостью шаркнула об пол. Каблук глухо стукнулся о камень, разливая странный гул. Марина замерла, вслушиваясь в вибрирующие ноты. Туфли ее неловко стояли на полу, заставляя задуматься, где и когда она сегодня разувалась.
Музыка заполняла разум, мешая мыслить. Марина подошла к музыкальному центру, стараясь понять, где отрубается эта адская машина. Но кнопки, словно рябью, шли в глазах все одинаковые. Со вздохом Марина отошла от колонок. Найдя глазами диван, она направилась, чтобы присесть, потому что в ногах уже начала образовываться смертельная усталость.
Она опустилась на кожаные подушки. Нет, этого всего не бывает… Аня специально, она точно знала, что Аня специально все это сделала, чтобы выкинуть ему в конце тухлую рыбу. Марина знала ее, знала лучше всех. Волосы упали по бокам, как шоры у лошади. Мара закрыла лоб ладонью, мучительно натирая кожу. Навязчивые ноты, черные стены, в которых ее насильно удерживали, пьяные мозги, полумрак, одиночество… Ее вдруг одолела тоска и жутко захотелось спать.
Счет времени потерялся в однообразии песен столь быстро, что Марина испугалась очнуться. В мозгах ее по-прежнему плавало от выпитого, вдобавок начали подрагивать полосы на стенах, сливаясь и расходясь в разные стороны. Марина тряханула головой, пытаясь сбить одуряющую музыку, а заодно замотанность и действие алкоголя. Но нет, пришло то состояние, когда опьянение уже не в кайф, а до трезвости рассудка очень далеко.
«Блин, где они там?» - Марина заерзала на диване, всматриваясь в сторону двери. Она зажала ребра руками. Внутри возник дискомфорт.
Ожидая припозднившегося что-то возвращения «нераздельной парочки», Марина прислушалась сквозь музыку. Но бесполезно, эта волынка перебивала собой все. Внезапно Мара ощутила приступ сильного беспокойства. В самом деле, куда можно было запропаститься на столько времени?.. Это же не Версальский дворец, чтобы идти из гостиной до кухни полчаса!..
Марина поняла, что ее снова начинает тошнить. Чтобы разойтись поскорее, она встала с дивана и пошла по комнате, шумно вдыхая воздух. Пульс участился, тело начало прошибать ноющее торможение. «Что делать-то?» - мелькнуло в голове.
Нет, что-то тут становится совсем невесело. Вот пошла Аня сейчас с этим Дэном на кухню, и чего они там так надолго застряли, а?.. Кто знает, чего на пьяную голову можно удумать, от чего потом на утро повесишься на бельевой веревке? Или наоборот… И что значит, в данном случае, «наоборот» относительно повешения на веревке?..
А что делать ей?.. Сидеть ждать до утра, а потом чувствовать себя канделябром со свечой?..
Марина в изнеможении потерла переносицу. Как же мерзко… И все это при ней, здесь, невыносимо…
Но на смену гадким подозрениям начали приходить другие, еще худшие мысли.
А если он на самом деле какой-нибудь извращенец или маньяк?.. Что у него на уме, у этого сумасшедшего?.. Они же даже не знают, кто он и откуда!.. Да и какой нормальный человек сделает себе такой хаус, чтобы наприглашать толпу переодетых беснующихся девчонок?..
Ведь и музыку громче сделал, чтобы неслышно ничего было…
Организм отрезвляющей волной прошиб ледяной страх. Все, нельзя тут больше сидеть!..
Переборов все колебания, приличия и неприличия, Марина ринулась к двери. Она высунула голову в коридор, оглядывая территорию, и с удивлением поняла, что вокруг темнотища, и ни блика зажженного света не виднеется даже из отдаленной кухни.
- Народ, - шевельнулись губы Марины.
Но это же невозможно уже, эта музыка!.. Обозлившись, Мара резкими шагами вернулась к музыкальной пытке и шарахнула ладонью по всем доступным кнопкам сразу. Внезапно, как и все в этот вечер, магнитофон-переросток стих, не оставляя ни звука в сразу умершей квартире.
- Благодарю! Так лучше! – бормотнула Марина. Она развернулась от музыкального центра и огляделась по сторонам. Вокруг тишина и покой.
Каблуки отозвались по полу звенящим стуком. Перебирая ногами, Марина дошла до коридора. Прислушиваясь всем телом, она пошла по стеночке, нащупывая путь и пытаясь уловить хоть намек на существование подруги и ее нового соседа.
Сердце оживленно бухтело, не понимая, к чему быть готовым: к глупой ли шутке или самому страшному, что могло случиться в жизни. Ладонь Марины нащупала выключатель. Несколько движений руки, и никакого результата. Она понятия не имела, как работает эта штука. Наплевав, Марина двинулась дальше, заметно нервничая и часто озираясь. За маленьким изгибом коридора должна быть кухня. Мара хорошо помнила планировку Анниной двушки, в которой была уже тысячу раз. Стены не обманули. И ожидания тоже. На темной кухне было пусто.
- Ребята, вы тут?.. – голос Марины прозвучал тихо. Пальцы судорожно и неумело обыскали стену. И тут никакого света, что ты будешь делать… Марина понимала, что если бы не долетающие из комнаты лучики, она бы уже давно не только расшибла лоб, но и умерла бы от страха.
Испытывая далекое детское ощущение паники перед тем, как ходила одна в темных коридорах дома, Марина заставила себя шагнуть внутрь кухни и дойти до окна, рядом с которым была балконная дверь. Зрачки уже привыкли к темноте, хорошее зрение не подвело. Прильнув к стеклу, Марина убедилась, что на балконе никого.
«Курить пошли на лестницу?.. – пришло ей на ум то, что так часто делалось в подъезде. – Не обнаружили добавки и в магазин отправились?..»
На пути обратно из кухни и случилось самое ужасное. Мелькнув очередным перепадом напряжения, в комнате погасли светильники. Марина застыла посреди коридора, не двигаясь ни вперед, ни назад. Она услышала звучный щелчок и поняла, что в доме вылетели пробки. Кой сегодня творится с этим электричеством?!.. Ночью и нагрузки-то нет никакой на сеть, а все гаснет, как спичка на ветру…
Решая, что делать, Марина уже чувствовала, как по спине ползут крупные мурашки. В такой обстановке все остальные мысли быстро вытеснила одна: идти в подъезд, где светло и все знакомо, и искать их там. Или, как минимум, вернуться к Ане за своим мобильником, она ведь оставила дверь нараспашку, и тогда позвонить ей и выяснить наконец в чем дело. Ах ты, блин, телефон Аньки ведь тоже остался дома!..
Ноги Марины уже развернули ее в сторону входной двери, когда взгляд упал вниз, до самых плинтусов.
«Все ясно», - ноющей до жути досадой отозвалось внутри. Во второй комнате, куда Марина, естественно, не удосужилась заглянуть, пробиваясь под дверью, горел свет. И как она сразу не заметила, как не усекла?!..
В самом деле, с учетом гостиной по соседству, это помещение было явно спальней, а в спальню орехи щелкать не ходят. Самое время было разорвать все нити и уйти, прискорбно хлопнув дверью.
Однако для пущей уверенности, Марина все же решилась подойти к двери и припасть к ней ухом. Странно, но внутри было абсолютно тихо.
«Нет, я, конечно, слышала, что иногда приходится шифроваться. От родителей, например. Но чтобы так…» - удивилась она.
«А может кричать уже некому?..» - всплыло у нее в голове словно заголовок из криминальной хроники.
«Блин», - повернулось на языке.
Последним порывом честности и веры в дружбу, Марина постояла секунду, раздумывая, что предпринять. Собравшись с храбростью, она тихонько потянула ручку двери на себя, желая незаметно заглянуть вовнутрь, и если что так же незаметно смыться за милицией.
Дверь не поддалась. Марина дернула сильнее. Ноль результата.
«Заперлись, что ли?» - возмутилась она про себя.
Еще раз дернув, Марина вдруг спохватилась и толкнула дверь от себя. Та медленно и бесшумно приоткрылась. Мысленно выругавшись самыми похабными словами, Марина осторожно, как сапер к проводкам, прикоснулась к косяку и взглянула в спальню одним глазом. Вроде бы кровью не пахнет, и орудий убийства по полу вперемешку с жертвами не валяется. Марина приоткрыла дверь посильнее и обнаружила, что в этой комнате тоже никого нет.
- Эй, ну это и вовсе не смешно, ребята, - произнесла она, сдвигая брови.
Свет ободрил ее, и она шагнула в помещение, почему-то не изумляясь, что выбитые пробки никак не повлияли на цветущий в углу торшер в виде чугунной лилии.
Действительно, комната оказалась спальней. Но какой спальней!.. Думалось, после гостиной удивляться не следовало ничему. Но Марина была огорошена увиденным. Сплошь обклеенная рельефными красными обоями с черными цветами, со свисающей низко люстрой, напоминающей собой паука с лампочкой-свечкой на каждой ножке, почти дворцовая зала пресловутого Версаля. На полу был расстелен длинноворсовый узорчатый ковер в ярких тонах, а у стены стояла огромная двуспальная кровать, без задоринки затянутая бархатным покрывалом.
Пораженная роскошью, Марина позабыла обо всем и второй раз за эту ночь, не ведая, что делает, пошла рассматривать интерьер ближе. Ее глаза обласкали комнату, силясь вдохнуть каждую деталь удивительного дизайна. Опять ни одного шкафа, ни тумбочки, ни полочки вокруг. Только какой-то стеклянный столик, выпадающий из общей обстановки своей современностью и стандартностью. Но и он не смог разочаровать очарованную девушку.
Внимание Марины задержалось на множестве картинок, висящих на стене рядом с кроватью. Она приблизилась, чтобы оглядеть их получше.
- Ого, да он времени зря не теряет, - пробормотала Марина.
На маленьких картинах, исполненных красками, был изображен Денис в компании роскошных красавиц. Вот пляж, вот клуб, казино, шоссе на фоне собственной машины… Глаза Марины широко распахнулись. Фотографическая точность изображения!.. Стояла бы она чуть дальше, так бы и подумала, что это цифровая фотосъемка, а не живопись. Обалдеть… Может быть, перевод фото на холст?
Веки, моргнув, дрогнули ресницами. Лицо Марины оказалось напротив картины, выходящей вон из ряда и даже висевшей как-то особняком. Она была уникальна уже тем, что Денис на ней был без девушек. Здесь он был изображен в полный рост, одетый в серые джинсы и белую рубашку, с такой же наглой, как и в жизни, кощунственной улыбкой на губах. Рядом с ним возвышался на целую голову другой мужчина, по-видимому, его закадычный друг, сильно выделявшийся и более статным телосложением, и ладным чертами лица. Марина поразилась, сколько всего, миксом перемешанного, было в его черных, поглощающих глазах. Казалось, они смотрели с самой глубины дна, вызывая помериться силами во взглядах.
Мара ощутила, как ее передернуло. Внутри вновь всколыхнулось дурное чувство, переворачиваясь в животе колючими ежиками.
Марина отступила от стены, отводя глаза. «Надо уходить», - твердо прозвучало у нее в голове.
Она успела развернуться. Но сделать хотя бы шаг было уже не суждено. Перед ней стоял Денис. Возникший из ниоткуда, один на один с ней.
Марина даже не вскрикнула, утопив голос в поражении оборвавшегося вдоха.
- Что, приглянулись акварельки?.. – спросил он. – Да, на мой взгляд, здесь есть неплохие.
Он увидел, что глаза Марины снизу вверх устремлены в его зрачки, а ее губы не шевелятся, омертвев от сжатия, такой он стоял перед ней неожиданный и реально стрёмный.
Денис усмехнулся ее выражению лица.
- Знаешь, а ведь тебе повезло, что ты встретилась лично со мной. Такой шанс выпадает немногим. Можно сказать, наши звездочки совпали на темной палитре ночи. Тебе так нравится?.. Я люблю это сравнение, оно отвечает чему-то во мне глубинному. Ну что молчишь?.. Сразу видно, что с мужчинами ты разговаривать не умеешь.
Марина не смогла ему возразить. Она слышала его голос и, будто покачнувшись, упала в туман. Биение сердце успокоилось, изменившись на сильную тяжесть, перекачивающую кровь мощными редкими ударами. Пусть она не умела говорить с мужчинами, и потому оставалось только, схватившись за голову, привалиться к стене. Но случай грозил выйти смехом: в этот раз она просто разучилась разговаривать и молчала совсем!..
- Но я по этому поводу издеваться не буду, не волнуйся, - продолжал он. – Более того, я считаю, что все не так уж плохо, как могло быть. Если бы я был твоей лакмусовой бумажкой, то тебе бы пришлось больно и грустно. Но я тут не для того, чтобы вредничать и самоутверждаться, я не такой, мне этого не надо. Да и ты для девушки, которая всему училась сама, в некоторых моментах выглядишь интересно. А интерес - это самое главное, что может быть в тебе, это уж точно, я тебе скажу. Вот только объясни мне, почему от тебя ну так и попахивает сильно протухшей крысятинкой?.. Это не порядок, совсем не порядок.
Его взгляд был направлен прямо в ее глаза, и язык Марины не поворачивался, и душа не верила в реальность происходящего. Слова были непонятны, как заклинания или иероглифы, но Марина внимала, нутром чуя скрытый в хитросплетениях странных фраз смысл. В сердце, помимо разума, они проходили в нее, задерживаясь внутри.
- Но и это ничего, можно переделать быстренько. Я-то знаю, что лед не по вкусу тем, в ком пылает настоящее пламя, - проговорил он. – Хочешь?..
Глазами и вопросом, тело Марины облекло дымкой, проникая по всем костям и сосудам, до самого скрытого, поднимая неслаженное чувство, недоступное для мозга. Внезапно все внутри перевернулось мешающим восприятию, незнакомо сильным ощущением, выталкивая всю ее с ног на голову, закружив дыхание, обжигая новой для нее силой. Нестерпимое, выламывающее, заставляющее все завертеться вокруг себя, перенаправляющее все стрелки на себя.
И Марина скорее узнала, чем увидела, что сейчас случится то, что должно было случиться. Она поверила теперь, что должно. Денис подался к ней, чтобы обнять, и она, не возражая ли, то ли стояла, то ли шла к нему сама. Когда в комнате раздался крик.
Отрезвляясь звуком собственного визга, перемешавшегося с его ударившим чуждостью и неприязнью голосом, Марина отступила, врезаясь спиной в стену из-за пронзительного удара в грудной клетке. Волна воздуха долбанула в отключившийся лоб, заставляя видеть, как во сне, чувствовать, что что-то вершится вовне. Как за завесой, она увидела отпрянувшего Дениса, который корчился от боли, сжимая кисть руки и ругаясь страшными словами. Не отсчитав долей секунды, сердце Марины екнуло во втором ужаснейшем ударе, на этот раз в самой глубине ребер. Подскочив двумястами ударами, пульс внезапно ожил, возвращая все в ней вспять, как было.
Марина так и не смогла понять, кто кого ударил, Денис ее или она Дениса. Словно вскочившая после сна по звону будильника, услышала в себе только одно слово: беги!
Не дожидаясь, пока Дэн очухается и передумает заискивать с ней, она кинулась к двери, неосторожно задев его бедром.
- Стоять, б…! Кому сказал!.. – обнажил все его благие намерения прохрипевший голос. Но и ей уже ничего не стоило врезать ему локтем и, вывернувшись, с размаху вылететь в коридор.
- Ты что, совсем?! – послышалось у нее над ухом.
Прерывая одну явь другим сном, Марина подняла перепуганные глаза и увидела, что на нее в упор смотрит Аня. Оказалось, что, выскочив из комнаты как ошпаренная, Мара сходу наскочила на подругу и, видимо, попыталась пробежать дальше, пройдя сквозь нее.
- Быстро! Пойдем отсюда! – Марина схватила девушку за руку.
- Никуда я не пойду! Если ты не в адеквате, то я никуда не собираюсь!.. – Анна дала отмашку, ее голос исказился плохо сдерживаемой злобой.
- Да?! Ладно!.. – наконец взорвалась Марина. – Если тебе нравится, когда тебя обзывают шлюхой и лапают первые встречные, оставайся!.. Желаю удачи!..
С откуда-то взявшейся силой, Марина со всей болью и обидой двинула Ане в плечо и протиснулась мимо. Она даже не знала, как ей удалось с первого раза открыть оказавшуюся незапертой дверь. Угоревшая от эмоций, Мара рванула из квартиры и побежала вниз по лестнице.
- Мар!.. Подожди!..
Она слышала сзади голос Ани и топот ног за своей спиной, но это ее не остановило. Не оглянувшись, Марина нырнула в промозглость ночного двора и, не задерживаясь, помчалась домой. Тошнота ее усилилась до самого предела и, уже зажимая рот руками, Марина с грохотом двери прыгнула в свой родной подъезд.
Глава 5
Когда Андрей поднял глаза, в них отразилось темное московское небо. На слое чернильной синевы маленькими точечками белели звезды. Стены монастыря мягко освещались рассеянными лучами искусственной подсветки.
«Сколько времени прошло?..» - подумал ангел, оглядываясь по сторонам.
В самом деле, он впал в такую глубинную задумчивость, что совсем потерялся во времени и пространстве. Кругом по-прежнему темнели мощеные дорожки, каменный ангел молился, поднимая глаза к небу, а выщербленный перед храмом асфальт добавлял пейзажу современной несуразности. Ничто не выдавало изменений в спокойном дыхании обители, тихой и размеренной жизни женского монастыря.
На секунду Андрей испугался. Сколько он мог пробыть в этом отстраненном от мира состоянии?.. Как бы не пропустить таким образом, десяток, а то и другой вёсен!.. Ангельский мир уже знал подобные прецеденты, когда бесплотные духи удалялись, чтобы подумать, и возвращались лет через пятнадцать, даже не заметив, как пролетели дни. Архангел подвижников Иегудиил так вообще исчез как-то в пустыне на полвека, пока его не велел позвать Михаил…
Впрочем, опасения Андрея быстро развеялись. Судя по покрову пытающихся зеленеть газонов и по висящему на небе месяцу, можно было предположить, что он не так давно смотрел вокруг себя последний раз. А это значит, что он вряд ли не застал слишком многого.
«Видимо, скоро нужно будет возвращаться к работе», - решил он про себя.
Андрей тихонечко вздохнул и, наклонив подбородок, прислушался к своему состоянию. Буря, царившая внутри него, вроде улеглась, уступая место спокойствию и умиротворению. Хотя бы и временно это было. Андрей мысленно обратился к Михаилу и его первой помощнице, благодаря за предоставленные на размышления часы.
Не успело сердце пробить теплоту, как, возникнув в воздухе кремовым пятнышком, к Андрею направилось что-то маленькое и пушистое. Ангел вытянул ладонь, ловя приземление небольшой птички, неясной видом и очаровательно светлой и мягкой оперением, словно ангельское крыло.
«Пора», - отозвалось в душе Андрея. Взмахнув пальцами, он отпустил от себя вестницу. Птичка взмыла в небо и исчезла на темных линиях небосклона. Андрей испарился в воздухе.
Город оживленно шевелился, тая светящимися окнами во мгле вечера. На десятом этаже престижного дома в центре столицы гремела музыка. Там, в шике квартирного лоска праздновала свой день рождения Нариманова Лера, а вместе с ней и весь ее класс.
- Ты точно уходишь?..
Наташа оперлась на косяк коридорной арки, глядя как подруга шнурует кроссовки и торопливо застегивает весеннюю ветровку.
- Да, Наташ, я пойду, - ответила Лика тихо. Ее голос вытеснили чьи-то веселые вопли с кухни. Музыка громыхнула сильнее, вырываясь из открывшейся в гостиную двери.
- Точно ничего не случилось?.. – переспросила Наташа еще раз. – Хочешь, я с тобой пойду…
- Нет, Ната, не надо. Оставайся. У меня просто голова болит с самого утра. Леру еще раз поздравь от меня. Пока.
Наташа глазами проводила, как Лика отодвигает щеколду и выходит в подъезд. Она приняла правильное решение уйти, не попрощавшись с хозяйкой дома. Лере было сейчас откровенно не до нее.
В половину первого ночи во двор высыпала орущая компания ребят. Впереди всех вышагивала именинница. Она была пьяна в стельку и с трудом передвигалась, держась за высоких своих друзей из какого-то университета. Рядом кольцом шла группа избранных подруг, далее, растянувшись, следовали все остальные, галдя и общаясь на разные темы, которые завтра все уже благополучно забудут. На повороте к шоссе Наташа и еще несколько девчонок распрощались с остальными. Избранные требовали продолжения банкета и направлялись ловить машины, чтобы ехать в какой-нибудь клуб. Остальные расходились по домам. Распрощавшись чмоканьями и обоюдными улыбками, Наташа осталась в поутихшей и поубавившейся компании одноклассников, которые решили, что еще не поздно ехать на метро. Однако по дороге к станции Наташа сказала «пока» и им. Расцеловавшись со всеми в щеки, она повернула в сторону Москвы-реки.
Было ли еще в этом городе столь же приятное, как ночная набережная?.. Дрожащая вода, на темные волны ложатся фонарные блики, и отсвечивают несуразными огнями мосты. Почти пустые тротуары с редкими гуляющими. И машины пролетали мимо часто и быстро, светя зажженными фарами.
Наташа перешла дорогу и быстро пошла вперед, ступая кроссовками почти впритирку к перилам. Она часто и глубоко вдыхала освеженный ночной воздух, сердце ее резво билось, а в голове чуть шумело от выпитого, приятно разливаясь бездумным, шебутным ощущением праздника. Ей было хорошо в этот вечер, и более ничто не шло в голову, кроме удачно проведенного времени.
До дома было пешком не более получаса и, разгоряченная полученным зарядом энергии, Наташа и не заметила, как на другой стороне вынырнули привычные здания. Не теряя времени, девушка скосила угол и перебежала дорогу в неположенном месте. Подошва шлепнулась о тротуар, вдохнув новых сил, Наташа заспешила домой.
Шорохом шевельнулись в воздухе белые крылья. На ходу Андрей приземлился на асфальтовое покрытие Фрунзенской набережной и, переживая последние секунды отдохновения, с сердца на сердце принял незримую связь со своей подопечной. Агнесс рядом не было, но он ощутил, как она передает ему Наташу, а сама устремляется в рай, где сейчас неизвестно сколько времени по местному. Собранный и серьезный, Андрей сложил крылья, пряча их в невидимом воздухе, и поспешил следом за вверенной ему девушкой.
Сейчас он был абсолютно спокоен и даже на пределе чувствителен, прислушиваясь к каждому ее движению, к каждому отклику внутри себя, улавливая проблески и отзвуки окружающего квартала. Ночь и алкоголь по дороге домой с дня рождения – надо было держать ухо востро. Но кругом было все в порядке, не предвещая никакой опасности пустынного в целом района.
«Не ходи!» - внезапно стрельнуло внутри Андрея. Но было поздно, когда Наташа, не расслышав намек внутри себя, свернула в темный дворик, чтоб обновить маршрут. Андрей напряженно и быстро просканировал все вокруг. Ни души у подъездов, лишь припаркованные машины рядами стоят на тротуарах. Разум и интуиция его зашкалили до предела. Что-то далекое говорило об опасности, но Андрей пока не видел, что.
Все случилось в один миг, когда, отделившись из-за изгиба дома, вышел шаркающей походкой парень в надвинутом капюшоне. Не говоря ничего, неслышно и целенаправленно он шел к Наташе, держа руки в карманах.
Чутье пронзительно выкрикнуло о неладном, когда было слишком поздно. Наташа резко шарахнулась в сторону, оглядываясь назад. Двумя глухими ударами и криком отозвалось происходящее в ее ушах, как в кино. Сердце ударило в груди, она хотела было развернуться и бежать, но осталась стоять на месте, вся устремленная туда, где, сцепившись, дрались два парня.
Звать на помощь?!.. Куда звонить, куда бежать?.. Что делать?!.. Все затормозилось в мозгу, и Наташа не смогла ничего придумать, кроме как смотреть, чем закончится потасовка. Она увидела, как у одного из мужчин в руке мелькнуло лезвие складного ножа, второй локтем отстранил от себя удар, отправляя кулак противнику под дых. Вооруженное запястье оказалось накрепко сжато и до хруста вывернуто. Но парень не желал отступать. Выронив нож, он пошел в рукопашную.
- А ну убирайся вон!.. – долетело до слуха Наташи. Перед носом хулигана возникло сверкнувшие в свете фонаря лезвие. Испугавшись серьезного исхода, нападавший отступил и предпочел обратиться в бегство. Второй парень остался стоять на месте, прилаживая кинжал в чехол и затыкая его за пояс под рубашку.
- Что это было, кто это?.. – услышал он волнительный голос.
Новоиспеченный спаситель поднял глаза, не осознавая, что слова адресованы ему. Наташа уже подошла близко, глядя в его лицо испуганным и обескураженным взглядом.
- Это?..
Он перепросил и замолк на секунду, удивляясь звуку слов. Наташа увидела, что у молодого человека потрясающей голубизны глаза, которые светились даже в темноте двора.
- Кто это был?.. Он напал на Вас? – спросила она снова.
- Он хотел напасть на тебя… на Вас, - замялся на обращении парень. – Но я, слава Богу, успел раньше.
- Вы спасли меня. Спасибо, - выдохнула Наташа. Она помолчала. – Я не видела его… И Вас не видела. Я думала, здесь во дворе пусто.
- Он из-за того угла появился. Прятался. Психопат, наверное. Может, ограбить хотел. Я думаю, он бы Вас спрашивать ни о чем не стал. Пырнул бы ножом и забрал сумочку. Разве ж можно ходить в такую темень одной… - почти укоризненно добавил он.
- Я всегда хожу… Зря во двор завернула только, - Наташа опустила подбородок. – Вам плохо?..
Ее глаза уловили странные движения его лица. Такого приятного и будто бы близкого, такого, которое вдруг захотелось просто видеть рядом с собой.
- Вас не ранили?.. – Наташа обеспокоено вгляделась в него.
- Нет, не ранили, - он странно посмотрел. – Все в порядке.
Они оба замолчали, смешавшись, не зная, что говорить дальше. Он близкий к ней, так внезапно, лицом к лицу, и она, не зная, кем он был для нее на самом деле.
Андрей давно знал про способность ангелов уплотнять свой организм настолько, чтобы приблизить его состояние к физическому миру людей. Однако он и не подозревал, что ему придется это использовать, по крайней мере, сейчас. Но когда в руке хулигана показался нож, времени на раздумья уже не оставалось. Из другого мира он кинулся, не думая, кроме как о том, чтобы спасти ее.
А теперь он не понимал, как себя вести. Исключительный способ, применявшийся очень редко и обычно кратковременно, вызывал страшные перегрузки тела и дискомфорт внутри. Но Андрей понятия не имел, как завершить эту возникшую случайно беседу.
- Вы не проводите меня?.. Я тут совсем рядом живу, - прерывая тишину мыслей, робко прозвучал ее голос. – А то я теперь боюсь одна идти. Вдруг он там где-то стоит…
А вдруг и правда стоит?.. Во всяком случае, отступать ему было поздно.
- Да-да, конечно. Пойдемте.
Андрей рванул вперед.
- Я там живу, через проспект… - успела сказать Наташа.
- Да, конечно, - кивнул Андрей, умеряя свой пыл. Он же не мог знать, где она живет.
Наташа нагнала его, и молодые люди вдвоем пошли прочь из нехорошего двора.
Наташа искоса поглядывала на лицо незнакомца, словно угадывая, что значили эти черты. Он шел рядом, молча, смотрел вперед, как будто его ничто не интересовало в случившемся.
Андрей чувствовал, что с трудом преодолевает давящие на тело тиски, передвигает потяжелевшие ноги. Дыхание его было тяжело и неспокойно. Он старался придать своему лицу беспечное выражение, но мысли разлетались в разные стороны, стремительные и волнительно непонятные невероятной для него ситуацией.
Карие глаза Наташи остановились на показавшемся из-за домов пешеходном переходе и красном огне светофора. Вот они уже и дошли до проспекта.
- А Вы в этом районе живете? – спросила она.
- Да… Я тут, близко, - отозвался голос, будто бы издалека.
- Надеюсь, я Вас не очень задерживаю?.. За Вас не будут дома волноваться?..
Дома!.. Как это удивительно прозвучало для него, для ангела.
- Нет. Я не думаю…
- Извините, я просто… - Наташа остановилась на бордюре. – Что с Вами?..
Силы на мгновение изменили Андрею. Он покачнулся на месте, удержавшись за ее плечо.
- Может быть, все-таки Вам надо к врачу?.. – проговорила Наташа.
Он увидел ее сдвинутые брови, озабоченный взгляд направленный ему. И это прикосновение!.. Словно руку из другого мира протянули тому, кому не суждено было родиться на Земле.
- Нет, все хорошо, со мной все в порядке, - ответил он.
Неясным, облекающим ощущением одарили Наташу эти потрясающие глаза, прояснившиеся светом, казавшиеся невозможными для человека.
- Я буду беспокоиться за Вас. Если что-то случится из-за меня… - Наташа не договорила.
- Не беспокойтесь. Из-за Вас ничего не случится, - он улыбнулся, а будто и не улыбнулся, в первый раз знающим и успокаивающим движением губ. – Пойдемте, наш свет.
Наташа выпала на мгновение из действительности. Следуя его шагам, она пошла рядом, пересекая шесть рядов дороги, стремясь за его движениями.
- В арку надо войти, - указала она глазами.
- Да, - отозвался Андрей, и ей вновь показалось, что не она, а он указывает ей путь. Заслонившие собой все вокруг чувства шевелились с трудом, воспринимая мир рассеянно и отстраненно, но он старался реагировать адекватно.
Наташа прошла вдоль дома, остановившись у подъезда.
- Вот мы и пришли. Я живу здесь, - молвила она. – Спасибо Вам еще раз большое.
- Пожалуйста, - услышала Наташа короткое.
- Я даже не знаю, как можно отблагодарить за такое…
- Порой я тоже не знаю, - ответил он невпопад.
Надо держать себя в руках, нет, это все противоестественно!.. Это против всех небесных правил!.. Молчать, он должен был молчать!..
- Могу я знать, как Вас зовут?.. – спросила она.
- …Андрей, - и снова был дан ответ.
- А я Наташа. Спасибо Вам… Андрей. До свидания.
- До свидания, Наташа.
Она отвернулась к домофону, чтобы попросту не видеть его, не слышать, не чувствовать ту бурю, что вдруг поднялась внутри. На входе в подъезд она оглянулась в последний раз, запечатлев его силуэт вполоборота, взгляд, не обращенный на нее. Железная дверь громко хлопнула.
Андрей как стоял, так опустился на колени прямо на асфальт. Он ощутил полное изнеможение. Тело его стонало и отчаянно металось само по себе, сдавленное физическими рамками. Что же он наделал?.. Что теперь будет?.. Поломается ли теперь его ангельский организм?..
Закрыв глаза, Андрей сосредоточился и запустил механизм перехода в свой мир. Он был слишком измотан, чтобы повернуть голову и проверить, есть кто-то рядом или нет. Слишком, чтобы думать о том, кто на него смотрит.
С облегчением он проследил, как уходит нестерпимое давление, и бьющиеся телесные клеточки снова могут дышать необходимой им благодатью. Кожная оболочка растворилась, уносясь в мир комфорта и привычного тепла. Как быстро все прошло, и какой это был шок, что Андрей даже не успел понять, как это – чувствовать на себе воздух?..
Вдох показался спасением. Вот он уже снова ангел. Андрей поднялся на ноги, не замечая более асфальта, снова в своем мире, в своей тарелке. Сердце его в немедленном порыве обратилось к Богу.
Вот это история!.. Вот это потрясающе!.. Выходит вот она, Земля, жизнь, людские эмоции! Но как же он напортачил сегодня! Как вошел в словесный контакт с той, с кем вовсе не имел право это делать?.. Что ему за это будет, и как теперь исправлять все, что он наделал?..
Слишком много вопросов во взбудораженной душе. Завороженный случившимся, напоенный непонятным, Андрей не мог сейчас ответить ни на один. Взглянув на темноту неба и родной плохо освещенный двор, он стремглав устремился в дом, оберегать ее.
Глава 6
Это была самая обычная моя жизнь. И лишь потом я узнала, как воспринимали меня окружающие. И в целом очень неплохо. А как еще можно воспринимать безответную девочку-одуванчик, к тому же законченную ботаничку, которая ни на что в этой жизни не претендует?
Что она могла дать или сделать, иначе как тетрадку по алгебре на контрольной в девятом классе. И то, если не испугается учительницу. А что?.. Зато есть шанс обрадоваться, что ты сам не такой…
Я не знала, как относятся ко мне, но все-таки я знала себя лучше, чем они, еще тогда. И то природное пламя, которое горело во мне маленьким огонечком, предопределило перелом уже в то время.
«Перелом на всю мою жизнь и всех хребтов в округе. Спасибо тебе, что помогла мне тогда. Одна бы я никогда не перешагнула этот рубеж…
Я знаю, что теперь мне параллельны все, которые что-то говорят вокруг меня. Слезы в подушку я впервые заменила на смачный плевок в глаза. Благодаря тебе.
А что?.. Эти дни пролетели как сказка, которую я не успела понять. И только потом я смогла осознать, что встретила единственную, которая взяла на себя такую смелость: отнестись ко мне как к человеку.
Когда ты разделила мою любовь к футболу… Я не верила, что кто-то сможет ее разделить. Меня обвиняли в лицемерии. Но первый бокал пива и первое матерное слово был выпит и было произнесено мною по собственному желанию, вполне искренне.
Я ненавижу их всех. И не перевариваю каждого в отдельности. И парней, и девок. Этот урок жизни позволил мне вынести для себя то, что не надо обливать слишком грязью первых. Потому что вторые оказались еще большими суками.
Общество – большая бочка дерьма, в котором копошатся гадюки. И блажен тот, кому хватит сил это признать и объявить войну. Войну всем тем, кто посмел идти против нашего стиля жизни. Бунт против всего мира. Против самого себя, если ты не можешь поднять на них головы.
И что это совсем не так, если есть два человека , нежели идти по жизни одному.
Что бы они не пытались изобразить. Парни! Или вы думали, что ныне то, что вы мужчины, будет измеряться вашей рожей?..
Мое сердце бьется за тех, кто остался настоящими. Поверь мне, Аня, за тебя я перегрызу глотку всем. А потом вытру губы и допью пиво…»
«…Спасибо тебе, что ты появилась тогда. И пусть скажут одни: она не могла повлиять на меня, Аня не такова, Аня намного лучше. А другие: вы посмотрите на эту курву, до нее Марина не была такой, не ругалась матом, не пила пиво литрами, закусывая его огурцом на десерт. Только мы вдвоем знаем, как это было и как это будет дальше, а на всех остальных наплевать. Ты знаешь это.
Ты первая, кто открыл мне глаза на тех, что были вокруг меня. Кто научил меня видеть истину там, где она скрыта под змеиным мхом. Ты – одна, которая пришла в мою жизнь, хромая шагом, чтобы рассказать мне о том, что есть настоящая дружба.
Ты научила меня кричать и топать ногами от восторга. Ты показала то, что может заменить целую жизнь. И единственную игру (всего лишь игру!), которая может быть красивее любой прожитой жизни.
Я возненавидела их, глядя на тебя. Эй! Я думала, что все знаю и все умею. Нет, презрение отсутствовало во мне как главный штрих характера.
Я объявляю войну.
Пусть они узнают, кто такие двое.
Мы вдвоем переиграем их в любом количестве. Потому что они – трусы и выродки. Самая настоящая насмешка жизни.
Я поднимаю эту бутылку за тебя. И призываю всех: пейте пиво в стекле!..
Помнишь тот удар об стол?.. Не сомневайся, ради тебя их может быть еще много. Пусть и всего лишь бывшей спортсменке это совсем несложно, ты знаешь».
Эта история взаимной приязни была простой. Может быть, потому что эти два разных, но оказавшиеся похожими человека, знали друг друга давно. Со второго класса. И ровно восемь лет их судьбы никак не пересекались.
Аня помнила, как Рубикон переходила в виде десятого класса. Что ей была до этой школы, когда у нее уже была своя реальная жизнь: соревнования, прыжки, дух захватывающие… А потом вдруг как для всех… Вернулась школа, уроки. Будущее поступление в институт и взрослое существование такое же, как и у других. Последнего она не боялась. С чего?.. Аня уже к тому времени по праву была самой умной девушкой в классе. Если не в школе… И выдержки во всем ей было не занимать. Хм, попробуйте-ка исковеркать резинового склада железо.
Браво тому, кто угадал свой судьбоносный день! А теперь, граждане, возвращаемся назад: на самом деле, когда он был в вашей жизни, вы его угадать не смогли. Таково его вечное свойство…
В тот вторник на большой перемене Аня пришла в столовую с одной лишь целью: выпить свой любимый молочный коктейль. Сытный и без лишних бутербродов, фигуре не повредит. Она не припоминала теперь, почему вдруг зашла в этот чревоугодливый муравейник одна, и куда делись девчонки, которые обычно-таки держались весьма дружной компанией. Каждый своей, разумеется.
Она пристроилась в конец очереди, сетуя на собственное торможение в классе. Всю школу перед собой успела собрать.
От нечего делать, она стала протирать очки краем кофточки. Когда надела их, поняла, что только что прошли к столикам парни-одноклассники с уже купленным завтраком. Можно было бы подойти к ним!.. Аня их не заметила. Она плохо видела. Рука Ани взяла с полочки маленькую булочку. Ладно, ничего страшного… Хотя после того как прекратила тренировки, она и набрала сразу пятнадцать килограммов. Теперь, слава Богу, некоторые из них удалось сбросить. От кассы отделилась еще одна девчонка, маленькая и худенькая, которой уж точно не грозили подобные проблемы. Никогда, блин, даже в нужных местах. И тоже из их класса.
Аня проводила ее взглядом, ругая уже собственную тупость. Понятно, конечно, что увидеть ее за спинами было слабореально, зато не пришлось бы стоять еще полчаса, а потом, опоздав на урок, доказывать учительнице математики теорему: не пожрешь – цифры не решишь.
Компот был поставлен на стол неудачно, выплеснувшись через край. Девичье запястье потянулось за салфеткой. Пальцы отложили эклер, перепачканные шоколадом. Одноклассница остановилась перед пустым столом, вытирая руки.
За спиной раздался мужской хохот.
Аня увидела две морщинки на лбу, а глаза продолжали смотреть перед собой.
- Аня, привет! Мы к тебе!
Подошли, пристраиваясь две девчонки. Свои, все свои. Аня поняла, что она не самая тормозная. Ее очередь подошла уже к середине.
- Мара! Чего ты не подождала?! – крикнули рядом.
Русоволосая девчонка, одинокая с эклером, невнятно пожала плечами и развела руками.
- Б…, не идем, думала, - услышала Аня. Она узнала Катю. Крикнувшая, Эля стояла у ее плеча.– Смотри, сейчас будет.
- Стриптиз в исполнении Мары, - проговорила Эля.
Аня увидела, что от стола, где гомонили парни, к Марине подошли двое. Они непринужденно взяли стулья, рассаживаясь по бокам от завтракающей девушки.
- Смотри-смотри, - аж зарделась Эля.
- Отстань! – Марина отмахнулась.
- Чего они к ней прикопались? – спросила Аня.
- Это из-за Гоши, - ответила Катя.
- А что Гоша?.. Он вон сидит за столом и никого не трогает.
- Отдай! Блин! Отдай сюда! – Марина вскочила с места, доставая парня.
- Смотри, у Мары пирожок отняли! – развеселилась Катя. – Класс, как же она без него будет!
- Гоша – это тот, в кого безответно влюбилась наша Марина, - объяснила Эля. – Ну и неудивительно, что безответно. Она ему сказала, дура. Вот теперь парни и прикалываются…
- Не могу, это финиш! Посмотри на ее штаны! – вступила Катя. – Это что, восьмидесятые?..
- Да она в них уже третий год ходит, я же говорю… Эй?..
- Я вернусь, - Аня неожиданно отделилась от очереди.
- Придурки! Несмешно! – Марина, запыхавшаяся, уперлась руками в столешницу.
- Да? А по-моему, весело. Будешь есть?..
- Как в остальном дела, нормально? – второй из парней опустился на стул, не менее уставший от беготни и перебранки.
Далее все произошло очень быстро. Никто не понял, когда Аня успела задумать и реализовать, и с чего ей это вдруг взбрело, когда она подошла к тому мальчику, что был поближе, и, схватив его за макушку, хлопнула лицом об стол. Ладони Марины метнулись ко рту.
- Твою…, - произнесла Катя.
- Можно, пожалуйста? Спасибо, - не дожидаясь церемоний, Аня взяла истерзанный эклер и со всего маху влепила его во второго пацана. Ну не понял, дурак, что пора уходить хотя бы по-французски…
- Тебе не очень надо? – вежливо поинтересовалась Аня, беря компот. С одноразовой чашечкой в красивой руке она, не торопясь, приблизилась к столу, где замерли парни. – Здравствуйте, мальчики. Все нормально? – спросила она, отпивая со знанием этикета.
Мальчики сидели, вытянувшиеся в лицах и как-то резко побледневшие. Марина не знала, куда себя деть, но на нее уже никто не обращал внимание. А отстали ведь все-таки.
- Дорогой мой Гоша, - проговорила Аня с расстановкой так, что слышала вся застывшая, как желе, столовая. – Ты не помнишь, как мы с тобой встречались в девятом классе?.. Зато помню я.
- Она рехнулась! - прошептала Эля на ухо Кате.
- Тебе напомнить, как мы расстались, потому что ты, когда ты пригласил меня к себе на вечеринку… - далее Аня поставленным голосом выдала такую подробность несостоявшейся интимной жизни, что на этом моменте умерли все, кто был еще жив.
В кромешной тишине несколько секунд ушло на то, чтобы проскрежетать стулом о линолеум пола. Не выдержав, из помещения вылетела Марина.
- Эй, что там за дела такие?!!! Вы что, совсем обалдели там… едой кидаться?! – послышался крик из-за кассы. Определенно, Аня была не самой тормозной в этой школе.
Буквально через десять минут Анна шла по коридору, опаздывая на урок безнадежно и, кроме того, оставшаяся голодной. В очках она увидела, что с другого конца из туалета вышла зареванная Марина, а за ней, успокаивая ее, Эля. Аня лишь повела бровью. А?..
Аня выходила из школы, нарочито пошаркивая туфлей и насвистывая французскую песенку. Денек выдался нервный даже для нее, и от нервов она не знала ржать ей или грустить тупо. Одна. На этот раз специально. Когда увидела на другой стороне улицы уходящую Марину.
- Постой секунду!..
Марина оглянулась, замедляя шаг.
- О, это ты…
- Ну как ты, нормально?..
- Да… Нормально. Спасибо. Я же тебе так и не сказала, - Марина поправила прядь волос на лбу. Ее лицо все еще выглядело замученным и плакавшим. Ей еще повезло, что тушью она накрашена не была.
- Не за что. Ты прости, что я столько внимания к тебе привлекла, - извинилась Аня.
- Ладно… - отмахнулась Мара устало. – Ты в ту сторону?..
- Я на Комсомольский проспект. А ты?
- Я тоже.
- Правда? Ты домой? – Марина кивнула. – А номер дома какой?..
Мара назвала двузначное число.
- Погоди, это там где тортики продают? – вспомнила Аня. – Ты что, там живешь?..
- Поодаль чуть-чуть от тортиков, - подтвердила Марина.
- Это в одном дворе со мной! Знаешь там такую бетонку?..
- Она мне весь вид из окна загораживает, - подтвердила Марина.
- Почему я не знала, что мы живем так рядом… - удивилась Аня.
- Я переехала недавно. О, блин… Пойдем скорее.
Глаза Мары уловили движение побитой мужской гвардии из дверей школы. Обе девушки, не говоря ничего, поспешили прочь. Зачем им были правила о гуманном обращении с раненными?..
- Ты давно переехала? – продолжила спрашивать Аня.
- Не. Перед летом…
- А раньше ты где жила? Я вроде видела, ты в другую сторону ходишь.
- Тут недалеко.
- Круто. А чего переехала, квартира лучше?..
- Родители развелись. Была трёшка. Стала двушка мелкая…
- Прости.
- По фигу мороз.
- А?
- Нет, ничего, - Мара улыбнулась, качая головой. Аня поймала в этом движении что-то далеко знакомое и даже отчасти странно уверенное. Глаза Марины, избегавшие прямого взгляда, остановились на лице Ани. – Тебе влетело, наверное, из-за меня?.. Раз тебя даже на второй алгебре не было…
- Во-первых, не из-за тебя, а из-за моей погибшей страсти к боксу, - отмахнулась Аня. – На меня сначала пытались наорать буфетчицы, но я смылась. Теперь я желанный гость в столовой. Потом пришла дежурная администратор-грымза и отправила меня к директору.
- Да, она грымза еще та, - согласилась Мара. – И что директор?..
- А что он?.. Посмотрел, говорит: «Это ты Аня?..» Я же, когда олимпиаду по математике писала, к нему ходила за консультацией. Я говорю: «Я». Он говорит: «Это ты кидаешься пирожками в столовой?» Я говорю: «Нет, я эклерами кидаюсь». Ну, он меня и отпустил и сказал больше так не делать.
- Про удар в Коляна никто не заметил, по-моему…
- Да кому он нужен! – воскликнула Аня. Марина засмеялась, вспоминая конопатого неудачника дня.
- Надо было сказать директору, что это была драка футбольных фанатов, он бы еще быстрее отвязался, - запоздало посоветовала Мара.
- Да… То есть, да?.. А, ну он же фанат у нас.
- За ту же команду болеет, что и я. Сказала бы, что своих защищала.
- Да, надо было. А ты что, правда, футболом интересуешься?
- Да, - Марина кивнула. – А что?
- Не, ничего. Просто слышала, как наши парни говорят…
- Лучше не слушать…
- Это точно.
- Мне повезло учиться в классе, где все болеют за другие клубы.
- Зато директор… А ты за какой?..
Марина произнесла знакомое название.
- Близость «Лужников» действует, - она пожала плечами. – Шутка, конечно.
- А, точно, я видела, как фанаты у нас во дворе после матча пьют, - вспомнила Аня. – А я только эту команду и знаю…
Марина спрятала улыбку в прищуренных европейских веках.
- Слушай, - вдруг посерьезнела она. – А я ведь и не знала, что ты с Гошей встречалась…
- Недолго совсем.
- Я – дура.
- Не думаю, что твой вывод обоснован фактами.
- Нет, я полная дура. А что, все так и вправду было… у него на вечеринке?..
- Да. То есть, вообще-то, я это придумала. Но получилось натурально.
- Что? – Марина выпучила глаза. – Ты… наврала такое?..
- Ну а что?.. Ложь во спасение… - миролюбиво взмахнула ресницами Аня.
- Блин!..
Разговаривать дальше было нельзя. До самого двора девчонок прорвало. Они ржали, перекидываясь междометиями.
Ну а в этот день Мара отложила в сторону свои принципы, да и собственноручно воспроизведенный роман жизни забросила на верхнюю полку заваленного книгами и пылью шкафа…
Проснувшись в своей кровати и не открывая глаз, Марина попробовала оценить ситуацию. Ее рука с осторожность пробралась под одеяло и легла на желудок. Александр подавляет бунт в Македонии… Не иначе, если там кто-то бунтовал вообще. Мара решилась пошевелиться и присела в кровати. Тело противно дрожало слабостью, казалось, чувствуется, как организм изнутри воняет перегаром.
Убедившись, что ничто ей более не угрожает, Марина осторожно, как ювелир, сползла в кровати, пытаясь найти тапочки.
- Твою… - прошептали засохшие губы.
Добившись успеха, она засунула ноги в фиолетовые топотушки и, переборов себя окончательнее, чем Александр завоеванные страны, встала и направилась в ванную. В коридоре Марина благословила тот факт, что дома, и это в воскресенье-то, никого не оказалось. Видать, мама решила пойти на рынок али еще куда-нибудь в нужное место…
Стоя перед раковиной и слушая, как бесцельно льется в трубу вода, Марина припомнила проведенную в санузле ночь. Несчастный белый друг стал сегодня самым близким ее товарищем. И кто мог подумать, что ее так разберет от этого вина. Может, не надо было с пивом мешать? Или гнали его где-нибудь в подвале. Кто теперь поймет.
Умывшись противно леденящей водой, Мара уже бодрее зашагала в кухню. Хорошо, что мама ничего не заподозрила. То есть маме где-то в шесть утра она заявила, вываливаясь из ванны зеленая, как мексиканская сопля, что отравилась колбасой. Возможно, тоже мексиканской. Мама вроде поверила. А может, смирилась…
«Больше никогда не буду… Столько пить…» - проговорила про себя Мара, садясь на табуретку и приваливаясь к стене. Подобные заверения обычно помогали заключить с организмом временное перемирие.
Найдя глазами чайник, Марина встала и налила его водой, после чего, водрузив греться, плюхнулась обратно к стеночке. Голые ноги вытянулись, скрещиваясь на полу тапочками. Мара задумалась, подпирая щеку ладонью.
Вода в чайнике забурлила, оставляя на шкафу маленькие капельки жидкости. Марина вздрогнула, перепугавшись зазвеневшего над ухом телефона.
- Алло?! – вскрикнула она в трубку.
- Наконец-то, елки – зеленые моталки, это она! – послышалось на том конце. – Ты где была?!
- Анька, привет! - обрадовалась Марина слышать знакомый голос.
- Привет! – ответили ей взбудоражено. – Куда ты запропастилась?! Я тебе все утро звоню!..
- Я спала!.. Только проснулась.
- Самка ленивца ты!.. Сколько можно дрыхнуть?..
- Я просто полночи с унитазом обнималась…
- Опять?!..
- Не опять, а снова. Чертов желудок. Лучше б у меня башка болела с перепоя…
- Ага! От нее хоть аспирин помогает. Мне помог с утра, - согласилась Аня.
- А сколько времени-то?.. – Марина взглянула на циферблат микроволновки, но там зиял ноль. Видимо, опять вчера свет вырубали.
- Два часа дня!..
- Ух ты… я перебрала сегодня.
- Во всех смыслах! – без укора заметила Аня. – Чего там твоя мама?..
- А чего она?.. – не поняла Мара.
- Что она от тебя хотела?
- А что она от меня хотела?..
- Блин! – Аня переложила трубку на другое ухо, поправляя копну темных волос. – Что ты тормозишь?.. Я спрашиваю, чего она тебя вчера вызвонила домой в половину первого ночи?!..
- Что?.. – Марина выпучила глаза. Она встала со стула и, дотянув телефонный провод до чайника, стала заваривать себе кофе. – Мне мама вчера позвонила?..
- Ты чего, совсем ничего не помнишь?!.. Что с тобой такое случилось от этой чертовой коллекционной подделки?
- Я, правда, не помню… Блин, первый раз со мной такое, - призналась Марина обескуражено.
- Нам же вчера весь кайф обломали!.. На ночь глядя твоя родительница позвонила и сказала, чтобы ты, уже пьяная в зюзю, шла домой! Совсем не помнишь, что ли?..
Ложка с верхом опрокинулась через край чашки с футбольной эмблемой. Марина умолкла на том конце провода.
- Твою … А ведь и правда, - вдруг осенило хозяйку разума.
- Хвала волосатым ногам!..
- Ноги хоть и волосатые, но бегают быстро, - возразила Марина, припоминая футбольную тему. – Точно, я вспомнила, она позвонила мне и сказала, чтобы я срочно шла домой, - Марина залила кофе кипятком и полезла в холодильник. – Я что-то ей возражала, но она будто зациклилась: иди да иди!.. Я и пошла… - Марина вытащила пакетик сливок и выяснила, что там три капли. – Блин… - она не любила черный кофе. Пакет полетел в мусорку.
- И чего она в итоге хотела? – спросила Аня, облокачиваясь на спинку дивана и поигрывая проводом.
- Оказалось, у нее кран выбило, и она его никак завинтить не может без меня. Дала мне держать какую-то фигню. Помогай, говорит.
- А ты?
- А что я?.. Стала держать. Завинтили в итоге.
- Ну ты даешь, елки! – Аня заржала. – И она не заметила, в каком ты состоянии?
- Я старалась не дышать. И не хрюкать на нее, - Марина подперла голову руками и отхлебнула из чашки, мысленно морщась горьковатому вкусу. Солнце пробилось в окно, золотя спутавшиеся за ночь русые волосы. – Не заметила, вроде. Или промолчала.
- А как кран? Держится?.. – поинтересовалась Анюся.
- Держится! Пока…
- Сантехника вызови лучше.
- Мне скоро придется замуж за него выйти, так он часто приходит.
- Ну и выходи! Зато кран всегда будет цел, и унитаз не протечет!..
- Ага, это ценное приобретение с учетом…
- С учетом того, сколько ты им пользуешься не по назначению, точно! – съязвила Аня, хохоча в трубку.
- Иди в задницу! – послала Мара. – Сама выходи замуж!..
- За кого?..
- Не знаю! За лаптеплёта!
- За кого?!..
- За борова с поросятами, блин! Воспитывать будешь помогать! – разошлась Марина, улыбаясь во все зубы.
- Качественного борова между прочим еще найти надо, - деловито заметила Аня. – Без поросят желательно…
- Боров-производитель без поросят не бывает, это его имманентное сопровождение, так сказать, на то он и производитель… Что ты ржешь, я не понимаю?..
Марина услышала истеричные всхлипывания в трубку. Ане понадобилось минут пять, чтобы успокоиться. Марина степенно пила кофе, качая головой.
- Кстати о боровах! – вдруг воскликнула Аня. – Я тут, кажется, видела сегодня еще одного, качественного!..
- Ба, круто. С бородавками?..
- К сожалению, без. Зато с корытом крутым и без поросят!..
- Ну-ка, ну-ка… На этом месте поподробнее, - затребовала Мара. – Где ты его нашла?..
- По ходу дела, он мой новый сосед! – сообщила Аня. – Прикинь, он, по-моему, вместо бабы Дуси въехал!..
- Что?! Неужели эта старая карга наконец-то оставила свою обитель?! – встрепенулась Марина.
- Оставила!.. – фыркнула Аня. – Стерва, всех довела и съехала теперь! Черт, а мне так хотелось ее на три буквы послать, когда она опять стала бы пилить, что я курю!.. Но не суть!.. Главное, что вместо нее теперь въехал настоящий боров! Бородавочник почти!
- Погоди, а как ты узнала?..
- С утра какие-то уроды начали громыхать в подъезде. Ну, я высунулась в коридор, а там вещи с верхнего этажа таскают. Я вышла, чтобы посмотреть получше. И точно! Дуся съезжает!.. Я от счастья даже забыла, что меня разбудили…
- И ты видела, что вместо нее въехал этот?..
- Ну… - замялась Аня. – Не то чтобы прямо видела конкретно, чтоб въехал…
- Может это грузчик был?.. А въехала какая-нибудь Феня вместо Дуси?
- Не-ет, - протянула Аня осведомленно. – Грузчики на таких тачках не ездят. Я видела его с балкона, когда он из подъезда вышел. Он сначала полчаса трепался по мобиле, а потом сел в черную «Бэху».
- И что он? Молодой?..
- В меру. То, что надо.
- Лет сорок девять?..
- Типун тебе!.. Не больше тридцати точно.
- Круто. И как, симпатичный?..
- Насколько я видела из окна, ничего.
- Понятно, когда спустишься и наденешь очки, то упадешь в обморок, - скептически предположила Мара.
- Дурочка!.. Я в очках была! – возмутилась Аня.
- Прости, - Мара ощутила укол вины.
- Знаешь, у меня идейка есть рассмотреть его поближе, - Аня и не подумала обидеться. – Сегодня хочу ему устроить… Приходи, тогда сотворим план «Ли».
- О-о, мне это нравится, - кивнула Марина. – Во сколько?..
- Часов в семь. Он в телефон орал: в полвосьмого буду!!!..
- Дебил, - констатировала Мара.
- Ага, - согласилась Аня. – Ну ладно, я пойду доразгребаю свой бардак, пока мама не приехала. Вечером увидимся!
- О`кей. Целую.
Марина приладила трубку обратно и залпом допила кофе. Не помыв, она оставила чашку в раковине и, уже взбодренная, отправилась в комнату, чтобы расстаться наконец с ночнушкой, изображавшей веселых медвежат.
Глава 7
Агнесс вышла из уголка первого архистратига и направилась прямо, пересекая поляну. В руках у нее была кипа инструкций, которые она на ходу внимательно просматривала. Через несколько минут первая помощница архангела ступила в лес, скрываясь за могучими деревьями. Растворяясь на ее коже, слились воедино ткани подола, преобразуясь в синие облегающие брюки, до колена заправленные в сапоги. Расшитый воротник исчез с груди, и вместо него восемью концами засияла синяя звезда небесного легиона. Волосы сами собой закрутились и убрались в заколку.
Когда начальница небесных войск вышла из дубовых зарослей, она была уже полностью облачена в боевую форму. Щелкая широкими каблуками по мощеным дорожкам, она зашагала по оживленным просторам райского сада.
- Привет, Агнесс!.. – кричали по бокам музы.
- Здравствуй, Агни! – здоровались ангелы-хранители.
- Привет, мои хорошие, - отвечала улыбкой воительница, успевая еще и читать приказы архангела.
Вскоре она вышла к дикому полю, где обрывались все дорожки и клумбы. Поздоровавшись с тремя ярко-рыжими ангелами, стоящими на обочине, Агнесс вошла в траву, передвигаясь по мягкой земле, кишащей добрыми животными и юркими насекомыми. Кто-то уже успел протоптать плохо заметную тропинку, и она старалась двигаться по ней. Неожиданно она увидела, что ей идет навстречу знакомое лицо.
- Привет, Адель, - поздоровалась Агнесс.
- Привет, Агни, - ответила маленькая девушка в белом платье со светло-русой косой и бантиком за спиной. Она остановилась по колено в траве и на губах ее затеплилась улыбка.
- Ты не от мальчиков наших идешь? – спросила помощница архангела.
- Да, я заходила к ним поздороваться, - ответила девушка. - Они там все около фонтана.
- Больше никого с ними?..
- Нет, я не видела.
- Хорошо. Спасибо, они мне как раз очень нужны.
- Пожалуйста.
Агнесс посторонилась, пропуская мимо себя сестру милосердия. Ее коснулся край платья, а ноздри тронул аромат розового масла. Агнесс продолжила путь.
Миновав поле, она поднялась на холмик, а затем спустилась на ровное место, где располагалась березовая роща. Беря в бок, Агнесс направилась туда, где виднелись вдалеке цветущие заросли, похожие на оазис, за исключением лишь того, что находились не в безводной пустыне, а посреди пышущей цветом природы.
- Берегись! – послышался из-за деревьев мужской крик.
Агнесс едва успела отскочить, как из рощи с визгом выпрыгнула девушка, а за ней парень, оба в кричаще разноцветных одеждах, и чуть было не сшибли ее с ног.
- Прости, пожалуйста!.. – запыхавшимся голосом выговорил юноша. – Я тебя не видел!..
Его волосы развевались на ветру, а глаза были светлы и блестели на солнце, изобличая ангела, служащего у Гавриила. Его подруга, судя по виду, тоже была музой.
- Ничего, мне полезно, - усмехнулась Агнесс.
- Я же говорю: аккуратней надо!.. – девушка сдвинула светлые изгибы бровей, зелеными, как трава, глазами глядя на своего спутника. - А то бегаешь, как тушканчик, совсем не смотришь никуда!
- Ну, прости, я не хотел, - виновато отозвался он. – Заигрался что-то…
- Мы играли в салки с перепрятываниями, - пояснила девушка для непосвященной Агнесс. – Он нашел меня, а я побежала застукиваться. Но так как он бегает, как тушкан…
- Тушканы прыгают, - перебил ее юноша.
- Неважно, - отмахнулась муза.
- Важно, - настоял он. – Меня зато правоверные иудеи не съедят. Им запрещено есть тушканчиков.
- Таким образом ты себя сохранишь для Тани и служения искусству, - подытожила Агнесс.
- Да, - юноша с готовностью придвинулся к ангельской девушке, нежась к ее плечу. Она тихонько хихикнула, откидывая назад длинные волосы. – А ты не видела, Габри?.. – спросил он у Агнесс.
- Ваш непосредственный начальник отбыл для служения своему призванию на Землю, а именно на фестиваль пирогов, - ответила Агнесс.
- Пироги, пироги – это здорово, - задумчиво кивнул юноша. – Таня, пойдем смотреть пироги к Габри? – предложил он.
- Пойдем, - согласилась она. – Наперегонки! Ты водишь! – не дожидаясь ответа, она осалила своего спутника и оба с веселым смехом испарились из виду.
- Пока, удачной охоты! – донеслись до Агнесс их последние слова.
- «Охоты». Ведь даже не спросили, куда я, - Агнесс покачала головой и, ускорив шаг, уверенной походкой пошла в заросли.
«Оазис», как их называли на местном сленге, был наряду с архангельскими «уголками» одним из самых приятных мест в саду. Среди бесконечного пестрящего разнообразия он выделялся своей четкой продуманностью, простотой и в то же время большим вкусом. Оазис был окружен высокими деревьями, представляющими собой странную помесь редких тропических пород, все с широкими листьями и стройными стволами. Они были посажены таким образом, что одновременно загораживали от чрезмерно яркого солнца и то же время легко пропускали дневной свет и ласкающее тепло. В ветвях прыгали и пели жаворонки и древесные канарейки, неуловимые и незаметные, наполняющие атмосферу интересной смесью трелей. Под ногами стелился классический английский газон, а посередине него вздымался струями еще один фонтан, на это раз сделанный в виде античной богини, выливающей из амфоры чистейшую воду в огромную чашу-кубок. Богиня была высечена из белого мрамора и стояла на возвышении, слегка выставив одно колено, облаченная в облегающую тогу.
Дизайн окружения был создан воинами легиона для собственного отдыха, и явственно тут ощущалась рука Михаила, который, как и его ангелы, обожал фонтаны и вообще все водное. А неброско красивая богиня не один раз стала предметом для улыбок: уж слишком ее римский профиль напоминал одну очень известную ангельскую легионершу.
Агнесс, незримая, скользнула меж стволов и вышла на поляну, останавливаясь неподалеку от фонтана. Уже издали она услышала бодрые голоса семерых генералов, которые, позабыв обо всех заботах, обсуждали новости и старости небесного мира.
- Агнесс, - отозвалось в ушах собственное имя.
Не прошло и секунды, как помощницу архангела заметил один из мужчин и поспешил окликнуть всех остальных. Генералы разом обернулись.
На Агнесс единовременно обратились семь пар сине-морских глаз. Пожалуй, такое могло смутить любую женщину. Но только не помощницу архангела Михаила, которая знала всех семерых братьев-генералов с самого их детства и таскала совершенно одинаковых пупсов на руках, играя с ними в маленькие деревянные мечи.
Да, генералы небесного легиона были родными братьями, и не просто братьями, а идентичными близнецами, похожими друг на друга по внешности и манерам, как капельки воды. Все высокие, за метр восемьдесят, с широкими плечами, русоволосые и синеглазые с оттенком морской волны вокруг зрачков, они обладали удлиненными лицами, темными густыми бровями и укрупненными носами. Сходство их было настолько безукоризненно, что с первого взгляда их не различал в раю никто, за исключением Михаила и Агнесс, воспитавших их с пеленок. Поэтому архангел был для всех них не просто начальником, а еще и почетным наставником. А Агнесс знала, что за глаза ее до сих пор кличут «мать полка», что всегда вызывало улыбку на ее матовых губах.
Однако, несмотря на все общее, что было у генералов, включая созвучность их впитавших славянские корни имен, каждый из них обладал исключительными способностями в своей боевой сфере и олицетворял какое-либо определенное качество, свойственное небесному войску.
Старший по рождению брат Мирослав был образом храбрости и мужества; второй из братьев Владислав нес в себе стойкость и крепость; третий –Радослав был генералом чести и честного боя; четвертый – Ярослав стоял за правду и чистоту помыслов; пятый – Святослав нес праведное возмездие и справедливость; шестой – Ростислав подавал защиту слабым и, наконец, седьмой и младший из братьев, Станислав, или просто Стани, обеспечивал взаимовыручку и дух коллективизма.
Надо сказать, что старшинство братьев представлялось весьма относительным: все они отличались друг от друга по времени рождения на считанные доли секунды. Но, невзирая на столь незначительную разницу, принцип старшинства среди них всегда неуклонно соблюдался, и каждый из братьев беспрекословно подчинялся старшему по возрасту, а шестеро младших – Мирославу, первому из генералов.
Все вместе они составляли единую суть ангельской системы обороны, оплот небесных войск, были ближайшими помощниками ангелов-хранителей планеты – Михаила и его помощницы Агнесс.
- Привет, мальчики, - проговорила Агнесс.
Словно следуя негласной команде, мужчины моментально выстроились в одну шеренгу по стойке смирно.
- Приветствуем первую помощницу святого архангела! – хором произнесли они.
- Вольно, - скомандовала Агнесс. Она подошла к генералам и встала напротив них. – Я принесла для вас поручение от архистратига, - ее глаза окинули ангелов. – Сегодня мы вместе с вами должны будем отправиться на внеплановую инспекцию планеты. Сейчас я каждому из вас раздам инструкцию, в которой подробно расписано все, что мы будем делать. Внимательно прочитайте все указания, обратите внимание на сноски и примечания. После того, как вы изучите материал, вы должны будете разбиться на группы по двое. Соответственно один из вас полетит в паре со мной. В таком составе мы начнем обследование обозначенных в инструкциях объектов. Территория деятельности каждой группы обозначена на обороте листочков, на карте полушарий. План работы включает в себя проверку своей территории каждой группой, затем мы все поменяемся ролями и заново прогоним все объекты. Смены будут проходить четыре раза, после чего мы все соберемся вместе, чтобы обобщить наши наблюдения и сделать выводы. После всего я напишу отчет и… собственно сдам его Михаилу, - Агнесс сделала паузу. – Итак, подводя итог, хочу сакцентировать ваше внимание, что цель данной проверки заключается в том, чтобы каждый из вас максимально приложил к ней свои индивидуальные способности, что, по мнению нашего начальника, поможет получить наиболее полный и достоверный результат. Михаил хочет, чтобы, использовав свои врожденные данные, вы смогли выявить в объектах те детали, которые ранее оставались незамеченными. Естественно, что по всем аспектам людской жизни на это понадобится слишком много времени, поэтому он обращает внимание на такие фундаментальные направления, как семья, религиозные организации, власть и общий уровень нравственности. По этим четырем сферам мы и должны будем предоставить наш отчет. Хочу также сказать, что для нас важно все, поэтому о любом сколько-нибудь необычном явлении сообщайте мне. Короче говоря, я буду отвечать от имени всех нас, так что не подведите меня и весь легион, - Агнесс убрала выбившуюся прядь волос за ухо. – Вопросы есть?
- Есть, - хором ответили генералы.
- Мирослав, озвучь, - попросила Агнесс, зная, что вопросы у всех одинаковые.
Старший брат сделал шаг вперед.
- Воины хотят знать, по какому принципу делиться, - сказал он.
- Старший по возрасту берет в пару младшего, - ответила Агнесс. – Станислав идет со мной. Хотя, если хотите, - она улыбнулась, - можете посчитать считалочкой.
- Спасибо, обойдемся данной системой, - отозвался Мирослав.
- Возьмите, - Агнесс протянула старшему брату стопку бумаг. – Десять минут на изучение.
Генерал принял листы и роздал их братьям. Несколько минут прошло в тишине, пока близнецы читали инструкции. Агнесс тем временем заканчивала изучение данных ей лично записей.
- Готовы? – спросила она, поднимая глаза.
- Так точно, - ответил Мирослав.
- Тогда не будем терять времени, - Агнесс сделала знак следовать за ней.
Она повернулась и шагнула по траве, расправляя узкие белые крылья. За ней устремились семеро генералов, раскрывая за спиной ангельские перья. Через мгновение все ангелы испарились.
Вода в архангельском фонтане мерно и неизменно лилась, едва слышимая плеском из-за ягодных кустов уголка. На поляне возле входа стоял Михаил, беседуя с колоритным молодым мужчиной.
Мужчина этот обладал чрезвычайно яркой и в полном смысле этого слова огнеопасной внешностью. У него были медно-красные волосы, нестерпимо блестевшие на солнце, резко очерченное, но с правильными чертами лицо, выступающая горбинка на носу. На светлой и чистой коже его лба расположились три коричневых пятнышка, образующих маленький треугольничек, один из краев которого заезжал на начало переносицы. Красивую, воистину архангельскую фигуру, обтягивал алый костюм с оранжевыми вставками, на указательном пальце сверкал несметным богатством рубиновый перстень. Но самым удивительным в этом мужчине была даже не эта яркость и стать, а густое пламя, которое играло на всем его теле, вырываясь прямо из кожи и пылая на его плечах, руках, волосах. Он стоял, горя и не сгорая, как неопалимая купина, глядя из своего костра пронзительными золотистого цвета глазами, раздуваясь красными искорками и капельками огня разлетаясь в разные стороны.
Недавно вернувшийся с облаков архангел любви и богопознания Уриил, четвертый из начальников небесных сил, застал первого архистратига Михаила прилетевшим с Земли, и вот уже около двадцати минут братья стояли, разговаривая друг с другом и не торопясь заходить в уголок.
На поляне повеяло дивной цветочной свежестью, и, привнося к запаху моря и привкусу черного кофе во рту аромат лаванды, перед мужчинами возникла Агнесс. Затянутая в синюю форму легиона, она тут же приняла стойку смирно.
- Приветствую архангелов Небесного Царя! – произнесла она. – Разреши доложить, - обратилась она к Михаилу.
- Слушаю, - кивнул он.
- Задание выполнено, результаты проверки в зашифрованном виде отправлены во Вселенскую информационную базу трех миров, - отрапортовала Агнесс.
- Благодарю, я уже смотрел. Вы прекрасно справились, - проговорил Михаил. – Молодцы, я доволен. Вольно, Агнесс.
Агнесс выдохнула и приняла свободное положение, оставаясь при обычной ровной осанке. Речь в ее словах шла об универсальном поле Вселенной, трех измерений: рая, Земли и преисподней, куда стекались все сведения и знания, накопленные мирами за всю их историю. Неизбежное сохранение, незаменимое для студентов и школьников на экзамене. К сожалению, в полной мере доступ ко всем порталам базы, кроме специально зашифрованных и личных файлов имели лишь девять архангелов Вселенной. Остальные ангелы довольствовались частичной информацией из общего доступа, либо иногда дающимися разрешениями посмотреть что-то более существенное. По личной просьбе, некоторые файлы могли открыть им и архангелы.
Агнесс повела плечами и с улыбкой устремилась к двум братьям.
- Привет, Ур, - поздоровалась она с ангелом любви.
- Привет, Агни, - наклонившись, он поцеловал ее в щеку, отчего кожа Агнесс, не обжигаясь, сразу вспыхнула теплым цветом. Помощница повернулась к Михаилу и улыбкой взглянула в его глаза. – Как у вас дела?..
- В последние пять минут еще лучше, чем было, - ответил Уриил. Действительно, теперь он пылал еще ярче прежнего.
- Предаемся вечному блаженству, теперь и в твоей компании, - отозвался Михаил.
- Это хорошо, я не против, - согласилась помощница. Она вскинула руку и, потянувшись к светло-русым волосам, сняла заколку. Легкие локоны беспорядочно упали на плечи, а заколка, повинуясь движению руки исчезла в воздухе. Агнесс встряхнула головой, поправляя прическу.
- Ты сама-то как? – поинтересовался Уриил.
- Отлично все, - ответила Агнесс.
- Это заметно, ты вся сияешь, - сказал Уриил. – Как солнышко.
- Спасибо за комплимент, - улыбнулась Агнесс. – Работа меня вдохновляет, хотя она и не всегда дается легко…
- Да, кстати, мы тут с Уром как раз говорили, о том, - вспомнил Михаил, - как изменились наши отношения с людьми за последние… - он вопросительно посмотрел на брата.
- Двести, наверное, - пожал плечами Уриил.
- Двести лет, - закончил Михаил.
- И чего решили? – полюбопытствовала Агнесс.
- Ты знаешь, что у нас, оказывается, очень интересная тенденция прослеживается, - ответил Михаил. – Похоже, что мы пошли на сближение двух миров. Сначала это было не очень заметно, но теперь все больше набирает обороты. Люди стали по-другому к нам обращаться, просьбы стали иные… Как к своим собратьям, друзьям, что ли?.. Это сложно достаточно выразить…
- Да, это сразу и не расскажешь, надо чувствовать, - поддержал архангел любви. – Вот у меня сегодня что случилось: прилетает одна из моих ангельских девушек с Земли и рассказывает такую историю. Она покровительствует одному молодому человеку, и он похоже в нее влюбился.
- Изумительно! – восхитилась Агнесс. – Как это получилось? Она ему являлась?..
- В том-то и дело, что нет. Она просто пребывает рядом почти постоянно, как второй ангел-хранитель. А он это почувствовал. И она стала чувствовать. Причем, понимаешь, вот бывает, мы ощущаем ответный порыв, благодарность и тому подобное, но здесь самая настоящая влюбленность мужчины в женщину. Такое редко происходит.
Агнесс покачала головой, удивляясь и благоговея.
- Это, конечно, единичный случай, - взял слово Михаил, - но у нас и других примеров уже хватает. И я отмечал про себя, и Габри говорил, что мы стали интересны людям как личности, как мыслящие и переживающие создания. Они интересуются, что у нас происходит, как мы, какие мы, хотят совершенно другого уровня общения, как со своими друзьями и близкими. Верят, что это возможно. Все более молитв походят на беседы, - сказал он. – А одна девушка тут спросила как у меня дела.
- Надеюсь, ты ей ответил? – улыбнулась Агнесс.
- Конечно, ответил, - кивнул Михаил. – Мысленно сказал, что все хорошо.
- Неизвестно, правда, когда они будут готовы принять то, что у нас бывает все не очень хорошо, - высказал идею Ур. – Знаешь, Агни, мы с Мишей как раз планировали, как бы устроить обсуждение всей этой темы.
- Давайте! Это отличная идея! – обрадовалась Агнесс. – А когда?.. Может, и другую половину рая привлечем? Они же люди, они нам все и расскажут.
- Хорошая мысль. Я думаю, что мы сумеем собраться через несколько недель. Как раз после того, как проведем архангельский конгресс и все дела подытожим по итогам периода. Тогда посидим вдоволь все сообща, - ответил Михаил.
- Весело будет, я чувствую, - Уриил вспыхнул. Он потянулся, выгибая грудь. Над его одеждой роем взвились раскаленные искорки. Агнесс знала, что это любимое телодвижение и самого архангела, и его ангелов. – Я вот тоже, хоть и по известности и по обращениям далеко позади твоего начальника, Агни, но вынужден констатировать, что для многих людей стал ближе и реальнее, чем их окружающие. И хотя я и думаю, что это не очень правильно, поделать пока ничего с этим не могу.
- Проблема же не в том, что ты им близок, а в том, что окружающих тебя сейчас надо любить, а не только невидимое небо, - возразила Агнесс. – Ты ж им об этом и говоришь, наверняка.
- А как же, - ответил Уриил. – Только порой проще полюбить мелькающий в душе огненный шарик, чем родных детей. Печально… Весьма.
- Эх ты, неизвестный мой и не обращаемый! – Михаил в шутку пихнул брата в плечо.
- Да, я такой стеснительный, - зажегся Уриил.
- Тогда и эту проблему тоже обсудим, - решила Агнесс. – Ведь именно для людей мы здесь. Иногда просто рвешься из кожи, а тебя не замечают. Вот заметили.
- Мы ж не жалеем ни о чем при любом раскладе, - молвил Михаил.
- Разве можно жалеть, когда любишь? – спросила Агнесс.
- Никогда! – воскликнул Уриил.
- Все, эксперт сказал: никогда, значит никогда, - улыбнулся Михаил.
Внезапно в глазах Уриила вспыхнуло невиданное пламя и рассыпалось на сотни алых языков. Агнесс ахнула и, отпрянув, спрятала лицо на груди у Михаила.
- Нет, это слишком, - пробормотала она.
- Прости, пожалуйста, - промолвил Уриил виновато.
- Предупреждайте, что ли, когда так делаете… - Агнесс потерла лоб ладонью.
- Если б могли, - вздохнул Михаил, держа ее за талию. – Но сейчас ты сама его спровоцировала.
- Я же не специально! – на придыхании воскликнула Агнесс. – Не понимаете вы: вам-то ничего, а мне страшно…
- Мы понимаем, - тихо заверил Михаил. Он нежно чмокнул ее волосы и выпустил из своих объятий.
Вскоре Агнесс уже улыбалась извиняющейся грустной улыбкой.
- Такие уж мы, какие есть, - Уриил придвинулся к ней ближе, касаясь ее плеча ладонью. – Вот если бы… - вдруг он замолчал. – Тихо. Слушайте. Мне кажется, что к нам кто-то идет.
- К нам идет он! – поднял брови Михаил.
- Он самый? – взглянула на него Агнесс.
- Он самый, - подтвердил Михаил. – Несравненный и неподражаемый!.. Сейчас он появится на сцене…
- Момент, публика замерла в ожидании… - с нагнетающейся интригой произнес Уриил. – Готовьте ваши ладони для оваций… Все затаили дыхание… Итак, начинаем обратный отсчет… Десять, девять… - архангел перешел на полушепот.
Все глаза устремились на северную оконечность поляны.
- Еще чуть-чуть… Четыре, три, два, один… - продолжал считать Уриил.
- Пуск! – не сдержал смеха Михаил.
В этот момент из-за деревьев появился архангел Гавриил. Он шел, едва касаясь сапогами травы. Его волосы как всегда развевались во все стороны, а на лице сияла солнечная улыбка. На этот раз он был одет в белоснежные брюки, расшитые золотистыми нитками и белую футболку с непонятной аббревиатурой на груди. В правой руке он держал с десяток ниток, на которых колыхался необъятный ворох разноцветных воздушных шариков.
Завидев ангелов, Габри ускорил шаг. Но не успел он пройти и трех метров, как споткнулся обо что-то в траве и едва не шлепнулся на землю. Удержать себя на ногах архангелу удалось, но, к несчастью, пальцы его разжались, выпуская все ниточки с шарами.
- Мои шарики!.. – Гавриил хлопнул себя по коленям, глядя как разноцветные друзья музы улетают в небо.
Несколько секунд ангелы наблюдали, как Габри жалобно смотрит им вслед, как бы решая, пуститься вдогонку или нет. Но потом его лицо прояснилось.
- Пусть летят на свободу!.. – крикнул Габри и, махнув рукой, побежал к братьям. – И кто додумался ставить на поляне корягу?! – возмутился он на подлете к ангелам.
- Помнится, это кто-то из архангелов лет пятьдесят назад уверял меня, что эта коряга очень красива, - произнес Михаил.
- Ур! Привет! – Габри бросился на младшего брата и повис на нем. Затем он перекинулся на Агнесс и, наградив ее жаркими объятиями, пошел испытывать плечи старшего из архангелов. – Кто тебя уверял, Миша? Уриил, что ли?..
- Нет, не Ур, - Михаил амортизировал объятия, устанавливая Музу на безопасной дистанции.
- Иегудиил? – сдвинул пушистые брови Габри.
- Нет, не Иегудиил. И даже не Салафиил, не Варх, не Рафаил и не Иеремиил, представь себе.
- Ты меня пугаешь, - Габри пристально взглянул на брата. – Ты сам себя уверял? Знаешь, тебе надо больше отдыхать… Иначе…
- Гаврюша, иначе ничего не будет. Это был ты. Ты час меня уговаривал поставить корягу в траву. Пришлось согласиться, - выдохнул Михаил. – Я сам три раза на ней навернулся, пока не привык, - пояснил он окружающим.
- Да, я помню, как на тренировке споткнулась об нее, и меня Радослав поймал!.. – засмеялась Агнесс.
- Я забыл убрать ее на время тренировки, - промолвил Михаил. – Весело было, потому что никто на меч из-за нее не налетел…
- Ну и не налетел же!.. – Габри отступил от Михаила и встал посреди ангелов, подпирая бока руками. – А коряга ведь, правда, красивая!..
- Самая красивая коряга, - улыбнулся Михаил.
- Но я ее заменю на что-нибудь более изысканное, - решил Габри.
- Только не на булыжник, - усмехнулся старший архангел.
- Габри, пойди сюда, - Агнесс шагнула к Главной Музе.
- Чего? – спросил он.
- На тебе мишура, - Агнесс потянулась к его волосам и сняла с них блестящий кусочек. – Ты что, елку наряжал?..
- Рождество вроде прошло давно, недавно Пасха была, - повел рыжеватыми бровями Ур.
- О, это же мои ангелы! – вскрикнул Габри. Он взял из рук Агнесс переливающуюся ленточку и движением пальцев растворил ее в воздухе. – Они устроили мне праздник! Представляете, я, ничего не подозревая, захожу к себе в уголок, а они со всех сторон кидаются с конфетти и фейерверками! А потом они разыграли меня в лотерее…
- Разыграли тебя? – переспросил Михаил.
- Да! Роздали лотерейные билеты и разыграли, - кивнул Габри.
- И кто выиграл? – поинтересовался Уриил.
- Все выиграли!.. Они все меня забрали в качестве приза! – Габри просто сиял от радости.
- Твои музы без ума от тебя, - проговорила Агни.
- Конечно, я же хороший, - объяснил Габри. Он оглядел Уриила и Агнесс, потом посмотрел на Михаила, хотел что-то ему сказать, но вдруг хлопнул себя по лбу и повернулся к его помощнице. – Да, чуть не забыл!
Архангел вдохновения порылся в кармане брюк и достал оттуда какую-то штучку.
- Что это? – спросила Агнесс.
- Это? Это морская звездочка! Специально для тебя сделал! – Габри открыл крошечного крабика и аккуратно прикрепил его на волосы Агнесс. – Оцени! – откуда ни возьмись он материализовал зеркало и протянул его ей.
- Какая хорошенькая! – Агнесс оглядела переливающиеся на заколочке камушки. – Спасибо тебе, Габри!
- Пожалуйста. Я всегда рад немного украсить совершенство женского естества, - скромно ответил он, убирая зеркало в никуда.
- Давай поцелую, - Агнесс взяла его за рукав.
- Давай, - Габри с готовностью наклонился, подставляя щеку.
Агнесс нежно чмокнула мягкую архангельскую кожу.
- Класс, - по лицу Габри расползлась широкая улыбка. – А я вот хотел тебя спросить, Агни…
- Да-да? – приготовилась слушать помощница архангела.
- Вот ты когда сражаешься, у тебя заколки хорошо волосы держат?..
- Нет, Гаврюшечка, - покачала она головой. – Это целая проблема. Ни одна еще не держала так, чтоб прическа не сбивалась после боя.
- Я знаю дизайнера по волосам, который тебе сделает такую заколку, которая будет служить на все сто! Это я!.. – торжественно огласил Габри. – Хочешь, сделаю?..
- Да, это было бы просто здорово! – закивала Агнесс.
- Эй, ну нет! – вдруг вмешался Михаил.
- Почему это? – не понял Габри
Агнесс посмотрела на первого архангела, но Михаил не смутился.
- Потому что это очень красиво, когда в бою у женщины выбивается прядь волос, - разяснил он просто.
- О, что я слышу!.. – воскликнул Габри возмущенно. – Педантичный прагматик Михаил использует данную ему власть в собственных целях подавления удобства подчиненных ему воительниц! Ему должно быть стыдно!
- Кто я?.. – рассмеялся первый архангел.
- Ты тиран!.. А по виду и не скажешь! – Габри в упор уставился в глаза брата.
- Что такого тиранического в том, что мне нравится, когда в бою у девушек выбивается локон? – не смог понять Михаил.
- То, что ты подавляешь инициативу! – выпалил Габри.
- Чью инициативу я подавляю?..
- Мою!.. Я пытаюсь произвести необходимые улучшения, а ты!.. Ты все время все подавляешь!..
- Чего я подавляю?.. Я сказал, что мне нравится и все. Я тоже имею право на свободу самовыражения…
- Ты сказал: нет! Твоя свобода выражения – это скрытая дискриминация! – перебил его Габри.
- Кого, позволь узнать?
- Женской части ангельского войска! Дай я объясню! Вот есть ты, - Габри указал почему-то на себя, - и ты применяешь свое влияние, - он надавил на воздух, - чтобы навязать заведомо неприемлемое решение, - он схватился за лоб и покачнулся, - потому что знаешь, что вокруг все от тебя в восторге и не посмеют пойти против!..
Гавриил сложил ладони лодочкой и сделал влюбленные глаза. На заднем плане послышался смех Агнесс.
- Габри, по-моему, ты заговариваешься, - покачал головой Михаил.
- Я?! Нет, ну как я могу заговариваться! Ты вот сам подумай…
- Я не хочу с тобой спорить.
- Нет, ты не уходи от дискуссии! Ты не можешь воздержаться от высказывания своего мнения, когда оно уже высказано…
- Это ты точно подметил, - посмеялся Михаил.
- Вот мы так и не решим никогда! – встрепенулся Габри. – Агни, ну поддержи меня! – в поисках союзника он оглянулся назад и увидел, что Уриил и Агнесс с интересом наблюдают за разворачивающейся баталией. На губах архангела огня играла улыбка, он положил руки на плечи помощницы Михаила, а она, прикасаясь кончиками пальцев к его ладоням, прятала веселую усмешку. – Эй! – внимание Габри моментально переключилось.– Ты чего его обнимаешь?! Он же… рыжий!
- Ну и что с того, что я рыжий? – произнес Уриил.
- По-моему, это очень хорошо, - высказалась Агнесс.
- Нет, я не понимаю! Как можно обнимать рыжих?! Ну, блондинов, брюнетов, понятно, но р-ы-ж-и-х! Михаил, скажи! – Габри повернулся к старшему брату, уже забыв, о чем спорил.
- Срочно за краской для волос, Гаврюша, - посоветовал Михаил.
- Кошмар! – воскликнул Габри. От возмущения он зашагал по траве и, обойдя Михаила два раза, остановился рядом с его левым плечом.
- Вот так, Габри, - промолвил Уриил. – Видишь, как жестока бывает судьба к тем, кто не рыжий.
- Да уж вижу… - буркнул Габри, с реактивной скоростью потирая нос.
- …и вообще, это я ее обнимаю, а не она меня, - добавил Уриил.
- Это меняет дело, - хмыкнул Габри.
- Так насчет заколки, - сказала Агнесс. – Я предлагаю компромисс: ты, Габри, изобретаешь для меня заколку, а я ношу то ее, то обычную попеременно. И все будут довольны.
- Во, отличная идея! Так и сделаем! – обрадовался Габри. – Всегда слушай женщину, что я тебе говорил?! – он пихнул Михаила в плечо. – Но ты ведь меня не слушаешь никогда…
- Я видимо не усп… - начал Михаил.
- Но рыжий все-таки подозрительный, я бы поостерегся, Агни. Мало ли что может случиться. Вот помню в прошлом веке… Или это было в позапрошлом? Миш, ты не помнишь?.. – спросил Габри.
- …не успеваю за ходом твоих мыслей, - закончил фразу Михаил. – Нет, не помню. Если хочешь, давай я тебя тоже обниму, чтоб тебе необидно было.
- Ты?.. А ты что, тоже решил стать рыжим?.. – Габри скептически оглядел старшего брата.
- Не, ну не хочешь, не надо, - пожал плечами Михаил.
- Кто сказал, что не хочу?! – Габри кинулся на шею Михаилу.
Минуту происходила возня. Наконец старшему архангелу удалось обуздать узлом завязывающие объятия младшего брата и поставить его рядом с собой.
Некоторое время все молчали. Гавриил и Уриил обменивались проницательными взглядами.
- Ур, а у меня есть Михаил, а у тебя кто есть? – проговорил Габри.
- А у меня тут некая мадемуазель. Я, конечно, ее не знаю, но она мне показалась милой, и я решил ее обнять на всякий случай, - ответил Уриил.
- Ах, вот оно что… - протянул Габри. – А давай меняться?..
- Нет, извини, Габри, приобретенные ангелы обмену и возврату не подлежат, - отрицательно покачал головой Уриил.
- Как всегда! – возмутился Гавриил.
- А тебе меня лишь бы сбагрить, я понял, - поджал губу Михаил.
- Нет, куда сбагрить? Ты ж мой брат! Ты вот смотри, смотри, видишь?
- Что? – взглянул Михаил.
- На моей майке! – Габри оттопырил белую футболку, указывая на непонятную надпись. – Ты не узнаешь эту букву?
- Габри! – воскликнул Михаил, приглядевшись. – Ты что, опять с моим именем на груди ходишь?! Ну я ж просил тебя: не надо!
- Кто сказал, что с твоим? Мало Михаилов что ли в раю? – начал оправдываться Габри. – И потом, я же вон как зашифровал, никому ничего не понятно! Даже мне самому!..
- Эх, Габри… - растянул губы Михаил.
- Самая активная часть твоего фан-клуба рядом с тобой, - засмеялся Уриил.
- Да, мы тут и мы победим! – воскликнул Габри.
- Ты уже во множественном числе? А говоришь, что мне пора отдыхать… Ты, Габри, пойди Ральфу покажись, а то… - посоветовал Михаил.
- Фото со звездой на память, - в этот момент Габри вытащил из-за спины фотоаппарат и, поднеся его в упор к лицу Михаила, щелкнул на кнопку.
- Габри! - Михаил заморгал от ударившей в глаза вспышки.
- Пойду отдам в фото-студию! – Габри освободился из рук брата. – До встречи! – он хлопнул его по плечу. – Ур, пока, - Габри подлетел к Уриилу и похлопал его по щеке. – Агни…
Архангел вдохновения наклонился над ухом помощницы архистратига и прошептал несколько слов.
- Сегодня? – переспросила Агнесс. - Ладно, хорошо.
- Договорились, - Габри на секунду принял заговорщицкий вид. – Все, пока, Агни. Всем до встречи! – Гавриил веером роздал воздушные поцелуи и вприпрыжку помчался по поляне. За метр до коварно прячущейся в траве коряги он подпрыгнул и в развороте исчез из вида.
- Иногда мне кажется, что я схожу с ума, - качнул волосами Михаил.
- Но это же потом проходит, - попыталась ласково утешить Агнесс.
- Да, - ответил он. – И тогда мне начинает казаться, что я уже сошел с ума.
- Ты еще сегодня легко отделался, - усмехнулся Уриил. – Ладно, ребятки, пошел я. Дела ждут.
- Пока, Ур, - улыбнулся Михаил.
- Привет Заринке и девочкам, - проговорила Агнесс.
- Непременно, - прищурился Уриил. Он растаял в воздухе.
- Свет в нашем доме, - проговорил Михаил.
- Точно, - согласилась Агнесс.
- Ты прям аж раскраснелась вся, как с ним постояла, - заметил Михаил.
- Да? – Агнесс потрогала полыхающие щеки. – И правда…
Она поправила волосы, слегка смутившись. Михаил с улыбкой заглянул в ее зрачки. Агнесс ответила взглядом на взгляд. Некоторое время они молчали, играя в гляделки.
- Что? – наконец, спросил Михаил.
- Что: что? – не поняла Агнесс.
- Ты что-то хочешь сказать? Так смотришь…
- Нет, ничего, - пожала она плечами. – Просто, мы столько времени вместе, а я все никак не могу на тебя налюбоваться…
- Ну нет, Агни, ты не можешь так говорить.
- Почему?.. – удивилась она.
- Тут сама постановка вопроса неправильная. Ты говоришь: «столько времени». Между тем этот эпитет сам по себе беден и не может отразить реального положения дел. Надо сказать так… - Михаил выдвинулся вперед и понизил голос: - Вместе. Тьму веков. Тысячи и сотни тысяч лет. В смертельной схватке против демонов. Спина к спине, плечом к плечу. Чувствуя дыхание друг друга. Сражаясь против сотен разъяренных демонов Князя тьмы. Нанося удары на поражение, борясь, когда уже нет надежды, - рука Михаила легла на рукоять меча. - На последнем издыхании, истекая потом и слезами, побеждая, когда были на волоске от проигрыша. Дыша дыханием друг друга, - он понял, что пошел по второму кругу и осекся на фразе. Краем глаза Михаил увидел, что Агнесс беззвучно хохочет от серьезности его вида. – Вместе – значит вдвоем. Двое как одно целое. Одно как два целых, а три, видимо, как четыре… Ой, нет, это уже что-то совсем не то.
Он махнул рукой.
- Тяжела работа музы, - признался архангел.
- Видать, и ты с Габри не зря обнимался, - Агнесс вытерла выступившие слезы.
- Видать, не зря, - Михаил засмеялся сам. Он приблизился к Агнесс и притянул ее к себе. – И я тоже не могу налюбоваться на тебя, птенчик. Ты моя красавица, ты моя загадка.
- Загадочная загадка, - Агнесс прижалась к его груди, слушая, как бьется его сердце. Ее голова едва доходила до его подбородка. – Миша.
- Да?
- Знаешь, о чем я подумала? Представляешь, если Габри решит написать твою биографию?.. Что тогда будет…
- О, Агни, ты хочешь окончательно разрушить мое спокойствие? – проговорил Михаил. – Думаю, мне хоть и нечего стыдиться, но много нового из своей мотивации и эпичности я точно узнаю. Только ты не подавай ему эту идею, ладно?..
- Хорошо, - пообещала она. – Не буду.
- Кстати, какие у нас планы на вечер? – поинтересовался архангел. – О, кажется уже никаких…
- Зовут? – спросила Агнесс, поднимая глаза.
- Зовут. На Землю. Что-то важное.
- Тогда, лети. Я и сама должна лететь.
- По ультрасекретным делам? – усмехнулся Михаил.
- Еще каким, - улыбнулась Агнесс.
- Тогда не смею тебя задерживать…
- Пока, Михаил.
- До встречи, моя хорошая.
Через секунду поляна опустела, будто на ней никого и не было.
Глава 8
Наташа уже привыкла, что воскресенье было единственным днем в неделе, когда вся ее семья садилась завтракать вместе. Уникальное утро, в которое никто никуда не спешил, не бежал, не воевал из-за блокады ванной, которая, к несчастью, была одновременно и туалетом.
Семья начинала выползать из спален часов в одиннадцать утра, и в течение минут двадцати после всех необходимых визитов в санузел и бесцельных прогулок по коридору в ожидании своей очереди к умывальнику мама, папа, старшая дочь и ее младший брат набивались в малюсенькую кухоньку, располагаясь за тесным деревянным столиком.
В этот выходной Наташа вышла завтракать позже всех, по праву человека, бывшего вчера на дне рождения. Манкировав все водные процедуры, девушка устало прошла в дверной проем и опустилась на свою табуретку с краю.
- Доброе утро всем, - проговорила она, крепче запахивая домашний халат, на который волнами ложились длинные, еще не расчесанные волосы.
- Доброе утро, солнышко, - ответила мама ласково. – Как прошел день рождения?..
- Не особо напились? – поднял брови папа, не прекращая намазывать бутерброд.
Это был строгого вида мужчина лет сорока двух с темными глазами и суровым изгибом губ, выдававшим амбициозный и непокладистый характер. Впрочем, Наташа всегда считала, что пошла более в мать, чем в него.
- Не особо. Не так, чтобы совсем, - без запинки объяснила Ната. – Другое вот было хуже.
Ее взгляд скользнул со стола к подоконнику. Сидя рядом с ее плечом, младший брат уплетал за обе щеки кукурузные хлопья, чавкая и разбрызгивая молоко.
- Вчера лифтеры приходили, - произнес Наташин отец. – В субботу приперлись, представь себе, - обратился он к жене. – И конечно, никого не было дома.
- Ты их еще в среду вызывал, - посмотрела на него мать.
- Вот именно!.. – раздраженно ответил отец. – Разгильдяйство какое! Лифт уже дней пять работает через раз, а они не чешутся, чтобы прийти!.. Пока не позвонишь, не наорешь на всех, они вообще задницу свою от стула не оторвут!..
- Надо начальству писать, - поджала губы мама.
- Было бы толку от этого!.. Рука руку-то моет…
Наташа со скептическим видом мазала масло на хлеб. Ее глаза были опущены, а темные ресницы слегка поигрывали в перемешанном свете дня и лампы.
- Другое было хуже вчера, - промолвила Наташа вновь. – Я…
- И хоть бы кто удосужился из соседей их принять, так ведь нет, как будто всем все равно в этом подъезде, - припомнил еще отец.
- Папа! – не выдержала Наташа.
- Наверное, они не звонили никому в дверь, - предположила мама.
- Должны были позвонить, - не унимался отец.
- Меня кто-нибудь тут слушает или нет?! – вспыхнула алым пламенем Ната.
- Помолчи, когда взрослые говорят!.. – встрял Юрик, который сегодня как и всегда не удосужился даже сказать сестре «доброе утро».
- Сам помолчи, пока не вырос от горшка!.. – накричала на него Наташа.
- Ната!.. Не надо так, - погрозила мама. – Прости, мы тебя слушаем, просто…
- Лифт важнее. Зачем тогда вопросы задаете, если ответ не слышите?.. – поставила в тупик Наташа.
- Мы тебя слушаем, говори, - вмешался отец.
- Хорошо. Спасибо, - Наташа сделала паузу. Нож застыл в ее руке, измазанный маслом. – Так вот, я говорю, что вчера было что-то похуже, чем то, что на днях рождения обычно пьют.
- Чего такое?.. – с тяжеловатой загруженностью, взгляд отца коснулся лица дочери.
- На меня напали на улице, вот что, - ответила Наташа.
Она увидела, как на глазах поменялось лицо мамы.
- Что?.. – не поверила она.
- Всем привет!.. – тем временем, сразу как Наташа зашла в кухню, за ней влетел Андрей, в приподнятом от земли состоянии. – Эй?..
- Ну-ка поподробнее с этого момента, - проговорил отец.
- Пожалуйста, - ответила Наташа.
Андрей оглядел кухню, с удивлением обнаруживая, что на ней никого нет. В смысле ангелов-хранителей. Но ведь когда он летел сюда с облака, где гулял часов с шести утра, он точно чувствовал, что как минимум один кто-то тут есть. И этот кто-то должен был быть его собратом по детям. Голубые глаза прошагали по стенам: стол, шкафы, раковина, холодильник, подоконник, микроволновая печка…
- Ста-ас? Ты тут?..
Ошеломленный взгляд Андрея лег в коридор. В маленьком проемчике между тумбочкой и шкафом, куда и протиснуться-то было трудно, сидел, согнув колени и закрывая лицо руками, ангел-хранитель маленького Юры Стас.
- Эй, ты что там делаешь?.. – Андрей вышел из кухни. – Как ты умудрился туда забраться? – он склонился над давним коллегой.
- Умудрился… - послышался негромкий голос.
- Ты чего такой?.. Что-то стряслось?
- Ничего, все нормально…
- Что может быть нормально, когда ты сидишь на полу сам не свой? – не поверил Андрей. – Стас, скажи мне, что у тебя случилось?
- Я же сказал: ничего. Оставь меня, пожалуйста, - отозвался ангел с расстановкой.
- Нет, так не выйдет. Как я могу тебя оставить в таком положении?.. – брови Андрея сдвинулись у переносицы.
- Так будет лучше, поверь…
Сквозь пальцы Стаса Андрей увидел его взгляд. Его поразило, как изменились эти светлые глаза обычно столь болтливого и активного ангела. Будто боль и страдание искорежили изнутри обычный для ангелов свет.
- Э, нет, даже не надейся, что я отстану от тебя до тех пор, пока ты не скажешь, что с тобой, и мы вместе не решим, как тебе помочь, - сказал Андрей. – Давай, вылезай оттуда.
- Дрон, отстань! Ты не можешь мне помочь! – Стас ощутил, как руки Андрея взяли его за плечи и потянули с пола.
- Я не смогу – так сможет кто-то другой! – Андрей не отступал. – Вылезай!.. Ты так не решишь своих проблем!
- Я и не собираюсь их решать! Отстань!.. Отпусти меня! – Стас ожил и во всю стал отбиваться.
- Ты так добра не наживешь!.. Так и до уныния недалеко! А это смертный грех! – не унимался Андрей.
- А я мне теперь все равно, смертный или нет!.. – выпалил Стас.
- Ну знаешь… Я тебе не позволю!..
Стас схватился за край шкафа, пытаясь удержаться на месте. Андрей уперся в пол и стал тянуть его на себя. Коридор наполнился пыхтением и фырканьем двух закадычных приятелей.
- Пусти…
- Не пу…щу…
- Я буду… жалов….
Стас попытался перенести центр тяжести, чтобы сесть понадежнее, но координация его подвела. Он потерял точку опоры и вылетел прямо на Андрея, который, не ожидая прекращения сопротивления, все еще тянул его изо всех сил на себя.
Оба ангела с криками пролетели в другой конец коридора, туда, где как раз проходил, потягиваясь, пушистый кот. Ощутив новые флюиды, мистическое животное отпрыгнуло с громким мяуканьем.
- Осторожно! – вскрикнул Андрей.
Ему удалось затормозить, на сантиметр войдя телом в косяк. Стас повалился в его руки.
- …у метро я попрощалась с девчонками и пошла на набережную, чтобы дойти пешком, - рассказывала Наташа.
- Хороша ты – гулять одной в такое время!.. – встрял папа. – Могла бы и на метро поехать, ничего бы тогда не случилось!..
- Да, Ната, ты что-то совсем… - начала мама взволнованно.
- В метро всяких придурков еще больше! – воскликнула Наташа. – Мы же в Москве живем, а не в деревне!.. И между прочим, на набережной не было никого тако…
- В метро люди, милиция, - стал говорить отец.
- Да где ты видел их в метро вечером?! – Наташа аж привстала. – Если вы все знаете, как надо было, то я не буду дальше говорить!..
- Подожди, Ната! Рассказывай дальше! – велела мама взбудоражено. – Виктор, помолчи!.. – ее рука взметнулась в сторону мужа.
- Прости, я не хотел, - извинился Андрей.
- Не хотел!.. Не надо руки распускать было! – Стас отпрянул от него, резко отмахнувшись, но не с негодованием даже, а с каким-то бессильным отчаянием.
Андрей остолбенел. Ангелам было вовсе не свойственно отталкивать друг друга.
- Я… я хотел помочь, - молвил Андрей совсем тихо.
- Я прошла всю набережную, - продолжала Наташа, слегка сбив ритм дыхания. – Там всего-то минут двадцать до нашего квартала. Потом я перешла дорогу и свернула к нам, чтобы выйти на проспект…
- Я же сказал: ты мне помочь не можешь! – захлебываясь, гаркнул Стас. – Да, у меня проблемы, но я их решу сам или вообще не решу, это мое личное дело, понимаешь?!..
- Но ведь друзья так не поступают. А мы с тобой семь лет рядом, я думал, что я достаточно…
- Понимаешь, Андрей, иногда друзья должны послушать то, что им говорят, а не вмешиваться, когда их не просят, - ответил Стас жестко.
- Знаешь, Стас, мне непонятно, что такого произошло, и почему ты так взъелся на меня вдруг, но скажу тебе одно, - с сердцем проговорил Андрей, - ангелы себя так не ведут.
- Значит, я просто не ангел.
Губа Стаса дрогнула в сторону. Андрей распахнул глаза, не зная, что на это можно ответить. Но нежданно в разговор вмешался еще один голос. Даже два.
- Коридорные бои, - размеренно проговорил мужчина.
- Утренняя разминка, - утвердил женский тембр.
У дверного проема в кухню образовались две высокие фигуры: коротко подстриженный светловолосый ангельский мужчина и бесплотная женщина с длинными каштановыми волосами и вздернутым носиком. Их звали Владимир и Анжелина, и они были ангелами-хранителями супружеской пары – отца и матери семейства соответственно.
- Ребята, вы что, решили поругаться? – спросила Анжелина. – А вы подумали, приличествует ли это вашему статусу?..
С чудным именем для ангела, аристократически красивая женщина с безупречным лицом графини и подобающей осанкой, Анжи была давней подчиненной Михаила и славилась среди знакомых крепкой волей и непреложными принципами, едва ли не жестче, чем у самого архангела. Хранительницу правил и установок, ее было почти невозможно переубедить в том, что в жизни может быть как-то иначе. Она жила так, как было должно.
- Да мы не ругаемся, мы… - попытался объяснить Андрей обескуражено.
- А вот я вижу совсем иное, - возразила Анжелина. – Это вообще видано, что вместо того, чтобы направлять помыслы своих подопечных в благое русло, ангелы не могут справиться сами с собой?..
- Анж, ну что ты опять сразу с плеча рубишь?.. – умиротворяюще посмотрел на нее Владимир. – Видишь, у ребят какое-то недопонимание вышло. Сейчас они разберутся, попросят друг у друга прощения и все будет хорошо.
Не менее древний из ангелов-хранителей, высокий и статный Владимир был прирожденным либералом. И дипломатом тоже. Так уж должно было сложиться, что по иронии судьбы они с Анжи оказались вместе, и уже более семнадцати лет дня не проходило, чтобы они не нашли темы, в которой их взгляды не разошлись бы снова и снова. Казалось, за всю семейную жизнь вверенных людей они совпали лишь трижды: на свадьбе, при рождении первой дочери и затем сына.
Блаженны миротворцы…
- Да нет, Вов, Анжи права, - Андрей остановил его порыв, вернее сказать, нарыв на Анжелину. – Я повел себя нетактично. Стас, я прошу прощения, - он взглянул на приятеля, но тот стоял, опустив глаза в пол. – Я просто действительно дорожу тобой и хочу, чтобы все у тебя было хорошо. Хотя ты, наверное, прав, что я не лучший помощник в этом деле. Вот если ты слетаешь к Михаилу и расскажешь ему все, то он уж точно найдет решение…
- Ты можешь сам полететь к нему и побыстрее. С докладом, - ответил Стас тихо. – Всем до свидания.
Не удостоив никого даже взглядом исподлобья, Стас исчез из квартиры.
- Что я опять сказал не так?.. – всплеснул руками Андрей.
Анжелина взглянула в лицо ангела и поняла, что Андрей едва не плачет от несправедливо нанесенной обиды. Жалобные глаза, которые когда-то заставили капитулировать саму начальницу небесного легиона, остановились на лицах старших собратьев.
- Ладно, брат, не переживай, - рука Владимира легла на его плечо. – У всех бывает. Наверное, Стаса настигло испытание, и он должен его преодолеть. Не принимай это на свой счет. Он справится и потом еще извиняться будет.
- Дай Бог… Будем молиться… - поджал губы Андрей.
- Андрюшечка, в самом деле, Вова прав, все будет нормально, - Анжелина придвинулась к ангелу, на губах ее играла успокаивающая улыбка, а всю строгость как ветром сдуло. Все-таки она была женщиной прежде всего остального, а Андрей оставался еще очень молодым ангелом.
- Спасибо, - слабо улыбнулся в ответ Андрей.
Было видно, что он остро переживает произошедшее, более волнуясь за Стаса, чем за произнесенные в свой адрес слова. И как ни самостоятельна и независима была его Наташа, между ним и ангелом ее матери все равно существовала та природная связь, которая соединяет души самых близких существ на этой Земле. Она успокаивала его теперь.
Неожиданно взгляд Андрея дрогнул.
- Ты чего? – не понял Владимир.
В это время звонко доносившийся из кухни голос Наташи, описывая сцену нападения неизвестного маньяка, прерываемую время от времени несдерживаемыми возгласами родителей, дошел до кульминационного момента:
- Я вообще не поняла, откуда он появился. Будто из воздуха возник. Он этому парню вмазал по первое число и шуганул так, что тот сразу решил смыться. Я была в таком шоке, что даже пошевелиться не могла. А он стоял, как будто сам пораженный всем этим, и смотрел вдаль. Потом я подошла к нему и сказала спасибо. Он посмотрел на меня, а глаза у него оказались голубые-голубые, и волосы светлые, почти золотистые…
Брови Виктора нахмурились. Наташа увидела странный взгляд отца.
- Не слышала, не видела, парень из воздуха возник… С голубыми глазами еще. Странно все это, - произнес он.
- Ты мне не веришь?!.. – оскорбилась Наташа. Ее чай, который заботливо налила мама уже остыл и стоял рядом с локтем не тронутый.
- По-моему, ты все придумала, - подал голос Юрик. Он забыл про остатки своих хлопьев и во все оттопыренные уши слушал рассказ сестры.
- Сам ты все придумываешь вечно!.. – замахнулась на него Ната.
- Похоже на рыцарский роман, - опустила глаза мама.
- Рыцарский, говоришь?.. Вот когда меня бы пырнули ножом и бросили бы подыхать во дворе, тогда был бы уже не рыцарский!.. – воскликнула Наташа.
- Он еще и с ножом был?.. – выговорила мама.
- Именно! С бабочкой, раскладным!.. Шел в джинсах и балахоне с капюшоном, от подъезда вышел, там, видимо, только меня и ждал, на какую… я в этот двор поперлась, - Наташа в запале откинула назад волосы.
- Хорошо, может быть, тот парень это специально устроил, чтобы с тобой познакомиться?.. – вроде бы поверил в сам факт отец.
- На Наташу что, вчера напали? – Анжелина посмотрела на Андрея.
- Да, было такое, - коротко кивнул он. – Но все обошлось.
- Бедняга, представляю, каково тебе пришлось, - покачал головой Владимир. – А тут еще Стас…
- Неправда!.. – выпалила Наташа. – Он даже имени моего не спросил, пока я ему сама не сказала!.. Всю дорогу почти молчал, пока меня до дома провожал…
- Мне надо идти, - вдруг заторопился Андрей.
- Куда? – вопросил Владимир.
- Ты ему еще и показала, где живешь?!.. – отец потерял спокойствие. – А куда он еще тебя завел по дороге?..
- Я хочу на облаке посидеть, - ответил ангел.
- Так сразу захотел? Побудь с нами, - попросила в ответ Анжелина.
- Черт побери, папа, ты хоть чего-нибудь хорошее хоть раз сказал о парнях, с которыми меня видел?.. – в сердцах высказалась Наташа. – Этот – хам, тот – бездельник, да тебе бы было лучше, если бы меня тот козел убил, наверное!..
- Наташа, прошу тебя!.. – мама взялась пальцами за виски.
- Просите дальше!.. – раздала и ей заодно пирогов дочка.
- Так как его звали?.. – спросил Юрик, который уже видел, как будет рассказывать своим друзьям, что на его сестру напали.
- Все, пока, увидимся, - скороговоркой пробормотал Андрей и испарился.
- Пока, Андрей… Странно, - пожал плечами Владимир.
- Петр Первый! «Медного всадника» читал?!.. – Наташа вскочила с табуретки и, пнув ее ногой, направилась вон из кухни, так и не позавтракав.
- В высшей степени, - хмыкнула Анжелина. – И чего сегодня со всеми такое?..
- Понятия не имею… - отозвался Владимир.
Отец пробормотал что-то невнятное и тоже встал из-за стола. Мама поднялась вслед за ним.
- Юра, доедай, мусолишь уже полчаса, - велела она, задвигая табуретку под стол.
- Я уже доел, - уязвленный сухим замечанием Юрик спрыгнул с табурета. – Я больше не хочу, спасибо, - он вытер рот и стремительно побежал в комнату, где его ждала компьютерная игра. И где, уже позабыв все свои невзгоды, Наташа забралась на диван с радиотелефоном в руках и набирала номер лучшей подружки Лики.
- Хотя, может, и к лучшему, что они ушли, - сказала Анжелина, встряхивая рекой прекрасных волос. – Нам надо с тобой очень серьезно поговорить…
- Да, я знаю, - кивнул Владимир. – Только прошу тебя, не надо делать ничего, не подумав как следует…
- Вообще-то тут думать нечего, - внезапно помрачнела Анжелина. – Ты, наверное, уже догадываешься, какова моя позиция в этом омерзительном деле. И вряд ли найдутся доводы, которые ее изменят.
- Я знаю, - вздохнул он. – И ты сама знаешь, для меня все это не менее мерзко, чем для тебя. Но, все-таки, давай все обсудим.
- Я слушаю, - кивнула Анжелина. Она сложила руки на груди и посмотрела на Владимира серьезными карими глазами, в которых отражались светлые лучи бесплотного духа. Внутреннее солнце всех ангелов.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги