Тайна Безмолвного Леса. Легенда о Восставшем

Пролог

март 1984

Она неуклюже топталась на каменных ступенях шикарного особняка, не решаясь никак войти, несмотря на любезно открытую дверь. Юный лорд Балтор Крейвен, хмурясь, оценивал её, словно бы сомневаясь в правильности своего решения. Но затем его утончённое лицо озарила улыбка.

— Чего ты ломаешься? Давай, заходи.

— А твой папа? — спросила Нэнси уже после того, как за ней захлопнулась тяжёлая дверь. Привычка оглядываться по сторонам вечно была с ней: то и дело наткнёшься на незаметного призрака.

— Мой отец горит в Аду, где ему и самое место.

«Хотела бы я сказать то же самое про своего», — подумала Нэнси.

Замок Крейвенов не отличался уютом и гостеприимностью. Холодный и мрачный он наводил не самые приятные ощущения, и Нэнси, хоть и никогда не мёрзла, зябко куталась в шаль. Балтор вёл её наверх, прямиком в свою спальную комнату.

Скрипучая деревянная лестница. На каждый хруст половицы Нэнси оглядывалась, словно желая убедиться, что за ней никто не следует. Ни из живых, ни из мёртвых.

Балтор потянул за резную позолоченную ручку, приоткрывая ей свой мир. Мир богатства, роскоши и праздной жизни. Той жизни, о которой Нэнси всегда мечтала.

Молодой колдун встал чуть поодаль с блуждающей улыбкой на лице. Волчица неспешно ступала по деревянному полу, слегка касаясь кончиками пальцев дорогой мебели.

«О, Лунная Богиня[1], этот камин стоит дороже, чем вся моя жизнь».

— А ещё я играю на арфе, — нарушил тишину колдун. — И весьма недурно, между прочим. Не против?

Нэнсуаннета обернулась и увидела, что Балтор стоит, опершись о стену, с зажатой трубкой в зубах, уже приготовив пальцы для щелчка волшебного заклинания. Волчица сморщила носик.

— Оборотни не курят, — напомнила она.

— Какие мы нежные!

И всё же Балтор припрятал подальше трубку и подошёл к девушке поближе. Слегка приподнял её голову, придерживая за подбородок тонкими пальцами. От этого прикосновения пол чуть было не ушёл из-под ног волчицы. Тринадцать лет. Бурлящая кровь альфа-самки. Желание поскорее покинуть отчий дом.

Балтор был старше неё всего на два года. Но каким же взрослым он тогда ей казался! В десять лет он унаследовал всё это огромное поместье. И пусть за ним не значилась власть, как ещё век назад, когда Крейвены были именно лордами, и титул этот был не просто сотрясанием звука, но огромное и единоправное наследство сделали его самым богатым и популярным подростком Андеадлинга. Девушки липли к нему, крупные компании ждали его инвестиций, по городу разгуливали безумные фанаты и папарацци, завистники, готовые обокрасть его особняк.

И только Нэнсуаннете Оками дозволено побывать в этом неприступном храме богатства. Только ей одной повезло стать той самой единственной, с которой Балтор готов разделить ложе. Да какое ложе! На этой великолепной кровати могут поместиться сразу пять человек.

При одной только мысли о том, что, возможно, она не безразлична этому юноше, Нэнси бросило в дрожь. Она закусила губу и тут же услышала приказ:

— Не кусай губы. Ты знаешь, как это влияет на меня, — низкий тембр его голоса заставил тело волчицы податься чуточку вперёд.

Колдун вздохнул и рывком снял с неё шаль. Впился губами в её губы. Порыв страсти заставил их обоих подниматься в небеса, забыться и раствориться друг в друге.

***

осень 1984, ИШДОМС

— Эй, Оками, ты совсем не ходишь в школу.

Толчок в плечо. Ещё один. Преграждённый узкий коридор. Нэнси вздохнула и с вызовом посмотрела на хулигана – золотистого оборотня, альфа-подростка стаи.

— Чего тебе, Волкович?

— Четвёртый курс ваще-та. Ты видела список предметов? Радует только, что мы не маги.

— Ага. Дай пройти.

— Эй, — он грубо схватил её за руку и притянул к себе. — Ты будешь моей невестой, слышишь?

Этого Нэнси вынести уже не могла. Коленом ударила Вила в пах, а когда тот согнулся в три погибели, заехала обоими локтями по темени.

Только она хотела пройти дальше, как вдруг кто-то свесился с потолка, уставив на девушку насмешливые карие глаза. Чанчи Шижирь, чёртова паучиха-цыганка. Первый год учится в ИШДОМС, а уже достала всех в классе.

Нэнси зарычала, демонстрируя свой оскал. Чанчи наклонила голову, но пропускать волчицу явно не хотела. Путь вперёд был перекрыт, путь назад загораживал Волкович.

«Отлично, вы сами напросились».

Ярость так переполняла её, что не стоило никаких усилий обратиться прямо здесь и сейчас. В прыжке она стремительно налетела на Чанчи, отчего та, не успев выпустить паутину, упала, поджав все восемь конечностей.

Сзади Нэнси чувствовала дыхание Волковича. Два оборотня сцепились в жестокой схватке. Нэнси была немного хитрее, чем Вил, и потому не брезговала применять запрещённые приёмчики, вроде укуса за лапу или подножки. Не забывая, конечно, прикрывать шею. Перевес был явно на стороне девушки. Она уже прижала Волковича к земле и трепала его ухо, а тот лишь жалобно поскуливал, как вдруг услышала за спиной оклик.

«Итхок. Вечно эти друиды всё портят».

***

Конечно же, классная руководительница привела её в кабинет директрисы, госпожи Соверейн. Нэнси уже не раз приходилось тут бывать.

Волчица села на обшарпанную скамейку, которую не мешало бы покрасить или вовсе заменить, и вдохнула терпкий аромат палочек-вонючек, которые так любила Зельда.

— Что мне с тобой делать, Оками?

Нэнси не отважилась посмотреть на ведьму и ответить на её вопрос. Насупившись, она продолжала изучать линии паркета под ногами.

— Хочешь взять академический отпуск?

Девушка не поверила своим ушам. Зельда предлагает академ!

— Зачем? — пожала она плечами.

Госпожа Соверейн мялась, словно не зная, как поделикатнее подступиться к вопросу.

— Какой срок?

Вместо ответа Нэнси лишь расстегнула пуговички безразмерного пальто, высвобождая округлившийся живот.

Глава I.I

наши дни, Андеадлинг

В одной полуразрушенной комнате старого Андеадлинга сгорбившись на полу сидел… нет, не Колин Крейвен, а господин Одхран Бизер.

Это была совершенно другая комната совершенно другого жилища. Когда-то она была большой и светлой, и здесь жила многолюдная семья. До тех пор, пока их дом не разрушили рейдеры с Хандроза.

Бизер ощущал здесь, в темноте, тишине и одиночестве, прилив небывалого вдохновения. Запахи, окружавшие его, лёгкий ветерок, гулявший в трещинах каменных стен, наслаждение собственной свободой и неуязвимостью – всё это обостряло его способности.

В левой руке мужчина стиснул верёвку, на которой болтался его верный амулет – Порталиус – устройство, позволявшее ему открывать врата в другие миры и путешествовать в времени. Нечто беспокоило колдуна. Он словно силился что-то отыскать в истории прошлого, раз за разом поворачивая один и тот же крошечный камень – сверкающий алмаз, выковырянный из ненароком обронённой серёжки-гвоздика. Эта удачная находка позволяла Одхрану не быть привязанным к прошлым локациям, а совершать своё путешествие, не покидая своего укрытия.

«Когда же это случилось? Что же тебя сломало?»

***

осень 1995, Безмолвный лес

Прелинг[1]. Это самое волнительное испытание для любого оборотня. Пожалуй, самый важный этап в жизни каждого юного вервольфа.

Кучка новичков, совсем ещё волчат, сгруппировались на поляне. Тобиас стоял в гордом одиночестве, но не потому, что никого не знал. Он просто не хотел ни с кем заводить дружбу. Компании, дружба, привязанности – это удел слабых. Сильный волк всегда одинок и независим.

Все тихонько перешёптывались, разбившись на небольшие компании – волновались. Тобиас спокоен. Мальчик знал, куда пришёл, зачем и что от него требуется. Он не боялся ничего.

Вышел вожак стаи. Он был ещё в обличии человека – в последнее время всё больше оборотней предпочитали именно эту оболочку, скрывая звериную сущность. Ассимиляция с людьми явно не пошла на пользу.

Краткая напутственная речь, и вот прозвучала команда бросаться в бой. Все тотчас обратились, и несколько волчат непременно кинулись друг на друга. Тобиас не спешил: он знал, что чем меньше действий ты совершишь, тем больше энергии сэкономишь. Иногда и вовсе стоит уйти в тень до поры до времени. Этому его научила мама.

Маленький Тоби равнодушно рассматривал своих противников. Жалкие, трусливые дети. С каждым годом потомство у оборотней всё хилее. Нет достойного соперника.

Наконец, отсеяв самых слабых, волчата заинтересовались крупным чёрным волком, стоявшим на виду всех в центре полянки. Он не убегал, не дрался, он просто был. Один, самый смелый из них, принюхался и прыгнул на Тобиаса. Секунда и он на спине – Тоби сбил его лапой. Ошарашенный волчок слегка взвизгнул и принялся отползать. Однако, это дало толчок оставшимся к тому, чтобы начать усиленно атаковать Тоби. Тяжёлая цель – своеобразный вызов, проверка на прочность.

Тобиас был крупнее любого из них минимум на десять сантиметров в холке. У него были мощные, сильные лапы и острые, все коренные зубы. А ещё он мог предугадывать каждый следующий шаг волчат. Ему не составило труда раскидать их всех, даже не меняя своей позиции. Он как стоял в центре уверенно, так и остался.

Те, кто ещё не испугались такого отпора, продолжали прыгать на Тоби, хватать его за ноги и пытаться прокусить. С каждой минутой их становилось всё больше, словно бы кто-то сказал: «Эй, ребята, давайте объединимся. Вместе мы сможем-таки завалить этого бугая».

Но для Тобиаса это не было проблемой. Капелька магии может всё исправить, ведь так?

Вместо того, чтобы отпихивать волчков, он просто ударил лапой по земле, отчего та заходила ходуном, и все волчата попадали, прижав уши и заскулив. Никто больше не пытался атаковать Тобиаса. Никто не вставал на его пути к победе. Никто не хотел умирать.

И тогда Тобиас сел и протяжно завыл, воспевая песню своей единственной возлюбленной – Луне.

***

— Нэнси, можно на пару слов?

Нэнсуаннета наблюдала, как к ней, прихрамывая, брёл действующий вожак стаи – Вильгельм Третий. А ведь когда-то они были просто одноклассниками.

— Чего тебе, Волкович? — нахмурилась женщина.

— Твоему сыну не место в стае.

— Это ещё почему?

— Как будто сама не знаешь. Он не оборотень. Не настоящий оборотень.

— Не понимаю, о чём ты.

— Я не дурак и не слепой. Он использовал магию во время боя.

— Даже если и так, — Нэнси поняла, что враньё может усугубить ситуацию, — это не отменяет того факта, что он сильнее любого ровесника.

— Именно поэтому я предлагаю тебе забрать его и уйти. Он побил всех мальчиков.

— Разве прелинг не для того создан, чтобы драться и побеждать? Или в тебе говорит старая обида, когда я вырвала победу у тебя из-под носа четырнадцать лет назад?

Волкович не нашёл, что ответить. Лишь нервно облизнул губы и помотал головой.

— Мне кажется, ты просто боишься, что чёрный оборотень может однажды занять твоё место. И не просто занять, а свергнуть тебя с него.

***

весна 2004, ИШДОМС

Стоя возле ворот школы, юноша напряжённо вглядывался в даль дороги, надеясь различить там знакомый силуэт. Молодой маг вцепился в кованные прутья пальцами и прижался лицом так, чтобы по крайней мере один глаз мог свободно видеть вокруг. Сегодня его брат впервые придёт к нему в школу, а затем они вместе отправятся на Арену смотреть матч двух сильнейших команд Андеадлинга по магифлексу[2]. Братья договорились встретиться у школы, но старший что-то задерживался.

«У него своя жизнь», — думал Карл. — «Учёба, тренировки, репетиции, работа».

Карл ждал Тоби спереди, но «атаковал» братишка его сверху, неожиданно спрыгнув с крыши школы. От неожиданности юноша вскрикнул и ткнул брата в плечо. Оба рассмеялись и дружно обнялись.

Глава I.II

Шершавые стены, крашеные в отвратительный бледно-зелёный оттенок. Крошечное окошко под самым потолком, да и то забито доской, чтобы не проникал ни единый лучик света. И жёсткая металлическая скамейка, такая тяжёлая, что её почти нереально сдвинуть с места.

Полицейские рассчитывали на то, что Тобиас будет оказывать сопротивление, вопить, драться, ломать и опрокидывать мебель. Но как только парень оказался в фургоне, он расслабился и покорился. Нужно усыпить бдительность полицейских. До ночи.

В камере он был не один. Напротив него на полу сидел друид в мешковатой одежде. Выглядел он не очень: спутанные дреды, мешки под глазами, красные белки, порванные джинсы и отсутствие левого ботинка явно не делали его краше.

— За что тебя, братиш? — внезапно подал голос незнакомец.

Тобиас промолчал.

— А меня за травку, — с некой гордостью сказал друид.

Тоби усмехнулся, но всё же решил поддержать разговор из вежливости.

— Бегунок? Закладчик?

— Не-а. Я для себя. Для здоровья. Органика – хорошо. Просто не все это понимают. Пытаюсь просвещать народ. Я уже сто лет этим занимаюсь.

— Чем именно? Выращиванием или просвещением?

— И тем, и другим, — довольно улыбнулся друид. — Так за что тебя, братиш?

— Нападение на принцессу Дельты.

Друид икнул от неожиданности, затем присвистнул и как-то вдруг сник.

— М-да. По сравнению с этим, мои кустики – это просто детский лепет. За что ты её?

— Взбесила, — вздохнул Тобиас.

— Не знаю. Не понимаю. Когда меня что-то бесит, я просто иду курить, и всё сразу проходит.

— Оборотни не курят, — повторил Тобиас старое нравоучение матери, которое она не переставала ему повторять с самого детства.

— Ты оборотень? Не похож, братиш, извиняй. Уж больно ты что-то стрёмный.

— Сочту за комплимент.

Вдруг в коридоре погас свет. Наверняка была уже глубокая ночь, и надзиратель решил пойти вздремнуть, раз уж преступники ведут себя мирно. Тобиас встал со скамейки и подошёл к стене слева. Посмотрел наверх: оценил расстояние до окошка — руками не достать.

— Слушай, я могу попросить у тебя помощи?

— Всё, что угодно, бро.

— Подсади меня наверх, чтобы я снял эту дощечку.

— Э, да ты же всё равно не пролезешь в такую узкую дырочку.

— А мне она нужна для другого.

Друид лишь пожал плечами и перекрестил руки. Тобиас снял ботинки и аккуратно залез к парню на руки. Теперь его роста хватало для того, чтобы спокойно отодвинуть доску. И уже спустя пару минут их камера наполнилась нежным лунным светом. Тобиас почувствовал, как его мускулы наливаются силой, как ускоряется пульс и как его рефлексы становятся быстрее.

В два счёта Тобиас оказался у решётки, схватился руками за прутья и, слегка поднатужившись, раздвинул перекладины, словно это были две жалких проволоки. Теперь путь из камеры был открыт. Как покинуть само отделение полиции, Тобиас пока не придумал, впрочем, импровизировать у него получалось хорошо.

Он обернулся, взглянув в последний раз на остолбеневшего нового товарища. Друид безмолвно переводил затуманенный взгляд с Тоби на образовавшийся проём, словно бы не веря в то, что он снова на свободе. А Тобиас шагнул в коридор, и с той самой минуты стал сбежавшим заключённым в розыске.

***

Тобиас всё же решил наведаться домой. Мама должна понять и простить. А если не мама, то отчим. Однако его ожидания не оправдались.

— Уходи, Тобиас. Это больше не твой дом.

— Ма?

— Надо было давно тебя прогнать, а не ждать почти девятнадцать лет.

— Я никуда не пойду. Мне некуда идти!

— Тебе придётся. Ты подвергаешь опасности меня, своих братьев и сестру. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали, так?

— Я… не знаю. Не знаю, чего я хочу. Я рассчитывал на твою помощь. Я же твой сын.

— Больше нет. Мне не нужен сын-преступник. Я старалась воспитать тебя достойно, но увы… Теперь тебе придётся уйти. Можешь искать отца или просто пуститься в бега – мне всё равно. Наши дорожки разбегаются.

В ярости Тобиас схватил первый попавшийся предмет и трахнул его о пол. Керамическая ваза с треском разлетелась на осколки. Тоби пнул небольшой сервант, и всё его содержимое раскатилось, растащилось и разбилось. А юноша продолжил наступать на мать с перекошенным злобной гримасой лицом. Нэнси вскинула руки вверх. Несколько капель мыльной воды упало на её передник. Она попятилась, не скрывая свой страх. Женщина знала, что её сын – не то создание, с которым она готова потягаться силами. Он молод, силён и опасен. Он гибрид, а она простая волчица.

Правая кисть Тобиаса взметнулась вверх, ладонь искрилась. Из кончиков пальцев поблёскивали крошечные, но острые кинжалы.

— Я услышал шум наверху.

Голос отчима несколько охладил пыл юноши. Нэнси явно вздохнула с облегчением, заметив Эстебана в дверях кухни.

— Он неуправляемый! — выкрикнула она в отчаянии.

Эстебан нахмурил лоб, взялся за подбородок одной из рук, а вторую запустил в седеющие волосы – признак усиленной мыслительной деятельности.

— Сынок, подойди ко мне, — спокойно сказал Эстебан. Но Тобиас продолжил стоять на месте, прикрыв глаза, словно щурясь от света лампы. Тогда мужчина продолжил: — Ты совершил проступок, серьёзный проступок. Ты уже не маленький, чтобы всё списать на неосознанность сего деяния. Возможно, уже поздновато вести с тобой воспитательную беседу, но…

— Она выгоняет меня из дома! — выпалил Тоби.

— Что?

— Эта… мать гонит меня прочь!

— Нэнси?

— Я же хочу, как лучше, я всегда только для семьи, — пролепетала жалобно волчица.

— Это не годится. Ты выгоняешь собственного сына из дома. Это ненормально. Он останется или уйдёт по собственной воле. Тобиас уже взрослый, и он сам в состоянии решить, где ему находиться: здесь ли, в полиции, в лесу, в другом городе – что бы то ни было, мы поддержим его и примем любое его решение.

Глава II.I

Парило неимоверно. Майк распахнул в доме все окна и развалился на диване в удобной позе. Он чистил своё верное оружие – призраколов – сборную конструкцию из множества трубок, ведущих к аппарату со сменными контейнерами для призраков и их плазмы. Капельки пота медленно ползли по лбу, перетекая на щеки, но Майк старался игнорировать неприятную щекотку, чтобы не отвлекаться от дела.

Он думал о работе. Частные вызовы мельчали, да и они уже не были сложными и опасными. Все стало рутинно: найти – поймать – увезти – получить деньги. Призрак был чаще всего один и вовсе не буйный. Уже подступая к крыльцу, Майк всегда знал, что ждёт его внутри дома. Никакой интриги.

И всё же он цеплялся за любой возможный вызов, пусть даже самый скучный, пусть даже зачастую не связанный с призраками, лишь бы иметь себе оправдание, чтобы не лететь на Хандроз.

Весной царь Эдмонд Ланкастер разыскал контакты Майка и позвонил в школу, приглашая разобраться с полтергейстами, населявшими его огромный ледяной замок. Задание было нестандартным, платили за него очень достойно, да ещё и был шанс зазвездиться – всё-таки не каждый день к царю на вызов ездишь.

Но Майк откладывал эту поездку как можно дольше, лишь бы не видеться с той, что бросила его много лет назад, а теперь восседала рядом с врагом его родины. Да, речь о Нэнсуаннете, его матери и новой царице Хандроза.

При мыслях о ней внутри парня что-то перевернулось. Нутро скрутило, словно в болезненном приступе. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям, он ещё глубже просунул щёточку в силиконовую трубку и стал более усердно прочищать конструкцию.

«Надо переключить своё внимание».

В такие моменты ему очень помогала Лулу. Майк до сих пор не мог поверить в то, что у них завязались отношения. Ундина казалась ему идеальной во всех смыслах, ну, разве только что была немного медлительной и не самой умной, на его взгляд. С другой стороны, чтобы быть его девушкой, вовсе не обязательно иметь быструю реакцию и получить нобелевскую премию. В Лулу были и другие качества, которые он, Майк, ценил в девушках.

Летом, к сожалению, его подруга всегда уезжала к бабушке: женщина была уже немолода, и ей требовалась помощь по хозяйству. Потом Лулу летела на Дельту, свою родную планету, к родителям и исполняла все обязанности королевского отпрыска. Где-то в начале августа девушка возвращалась в Андеадлинг и шла в летнюю школу – она подрабатывала организатором нескольких кружков для детей младшего школьного возраста. И вот тогда у них-то и появится время для того, чтобы проводить его вместе.

Но сейчас – конец июня, и ждать ещё очень долго. Приходилось довольствоваться редкими переписками – у Лулу на даче бывали перебои со связью. Майк остановился в работе и задумался. Только сейчас пришло осознание, каким скучным выдастся это лето. От его лучшего друга Феникса нет известий. Парень уехал в Индию год назад. Если бы он был здесь, они бы подняли на уши этот город, а так, в одиночестве, Майку совсем не хочется этим заниматься.

Его приёмные родители совсем кинули его на произвол судьбы. Их больше интересовали близнецы и родной сын, с которыми они уехали отдыхать на море. Впрочем, Майк сам отказался. Где-то в глубине души он понимал, что так у него отпадёт ещё одно оправдание не лететь на Хандроз. Неизбежное рано или поздно должно произойти. Так чего же тянуть?

Парень тяжело вздохнул. Он принял единственно верное и окончательное решение. Сейчас или никогда. Майк встал с дивана, сложил все части призраколова в коробку, достал бумажник и посчитал золотые. Денег как раз хватало на два билета до Хандроза: туда и обратно. Но если он поймает призрака, он приумножит своё богатство в сотни раз.

Медлить больше нельзя, и парень пошёл собирать рюкзак. Необходимо запастись тёплыми вещами. Несмотря на то, что в Андеадлинге жаркое лето, на Хандрозе – вечная зима. Температура там никогда не поднималась выше минус десяти градусов по Цельсию. На это влияли и недостаток света звезды Мекрады, вокруг которой вращались Дельта и Хандроз, и маленький размер ядра внутри планеты, и плотная её мантия.

Если бы Майк был оборотнем, никакие холода ему были бы не страшны. Вервольфы болеют очень редко и почти никогда не чувствуют перепады температуры – так у них устроен организм. Но благодаря Лулу, он стал тем, кем предназначалось ему с рождения – волшебником. Любовь девушки сняла проклятье ликантропа с юноши, открыв для него новые возможности. Парень был благодарен ей, но иногда жалел о том, что не может так же хорошо слышать и не обладает таким обонянием, как раньше. Нельзя сказать, что маги лучше оборотней. И у тех, и у других есть свои достоинства и недостатки.

***

Неблизкий путь прошёл без происшествий. Космолёт мягко приземлился на пустыре, и немногочисленные пассажиры спешно покинули космический корабль. Майку уже доводилось бывать на Хандрозе: он провёл здесь три года своего детства, будучи воспитанником приюта для сирот. От одного воспоминания об этом месте стало зябко, несмотря на то что Майк предусмотрительно надел куртку ещё на борту космолёта.

В приюте жизнь не была сахаром. Суровые Хандрозские воспитатели не могли дать тепла и любви, так как и сами их не имели. А еда здесь была отвратительной. Ну что можно вырастить в снегу? Гидропонные фермы тратили слишком много энергии, поэтому на Хандрозе всегда был дефицит продуктов. К счастью для Майка, его и близнецов усыновила прекрасная семейная пара с Земли. Но не случись этого, кем бы он стал? Что бы делал сейчас? Он наверняка никогда бы не пошёл учиться в ИШДОМС. Открылся бы его дар видения призраков? Вернулся бы он на Землю? Или стал бы, как все, работать на ледокольных шахтах?

Размышлять над альтернативной судьбой ему долго не пришлось, так как вскоре показались высокие ледяные пики замка. Самое высокое, массивное здание на крошечной планете-астероиде, где большая часть жителей обитали в чём-то наподобие земных юрт или попросту спали в снегу. Но замок был отстроен с размахом по приказу одного из Ланкастеров несколько веков назад. Он был полностью сделан изо льда, включая даже некоторые элементы интерьера. И благодаря низким температурам до сих пор поражал своим величием.

Глава II.II

Комната Майка оказалась небольшой, унылой и серо-белой, как и весь замок. Возможно, это была гостевая комната, но вполне могла принадлежать кому-нибудь из слуг. Майк не жаловался – ему приходилось ночевать и в местах похуже. А здесь было вполне сносно: металлическая койка и такой же шкаф, скорее напоминающий высокую тумбочку.

«Даже не вся мебель ледяная».

К ледяному декору интерьера Майк притрагиваться не стал: побоялся, что тепло рук сразу же растопит причудливые фигурки и часы. Камина здесь не имелось, и парень подумал, что неплохо было бы собрать из подручных средств подобие мангала, чтобы не окоченеть ночью.

Распаковав свои немногочисленные вещи, он сразу же вытащил и коробку со своим верным орудием, которое пока что находилось в разобранном виде. Майк решил, что займётся сборкой позже, а пока решил осмотреть, что же ещё есть на этом этаже по соседству. Он рассчитывал на то, что найдёт комнату Вольфа Ланкастера сразу, ведь Нэнси упоминала, что тот обитает где-то неподалёку. Но, то ли она запамятовала, то ли ошиблась, комната Вольфа явно находилась в другом месте.

Порыскав по этажу, Майк не нашёл что-либо для себя интересное. Даже малюсенький призрачек не проплыл над головой. А комнаты были по большей части нежилые – подсобные помещения или вовсе запертые. Впрочем, удача Майку всё же улыбнулась. Возвращаясь назад в свои покои, он чуть было не налетел на внезапно распахнувшуюся дверь и на человека, бодро выходившего из неё. А если быть точнее, то ундину: Майк чуть не столкнулся лбами с Лилианной Ланкастер – женой Вольфа!

Девушка громко вскрикнула, словно бы увидела мышь и испугалась, но затем напустила на себя важный вид, расправила плечи и надменно посмотрела на юношу. Майк сперва растерялся, но затем поклонился и пробормотал:

— Прошу прощения, Ваше Высочество.

Лили ничего не ответила. Майк украдкой поднял взгляд. Девушка так и продолжала стоять, изучая его. Тогда он выпрямился в полный рост и отступил, давая ей путь. Лили вдруг потупила взгляд, убрала прядку за ухо и прикусила губу, но с места не сдвинулась.

«Мне сейчас показалось, или она смутилась?»

— Я… не смею вас задерживать, царевна Лилианна, вы можете… — он запнулся, — идти, куда шли.

«Как всё-таки грубо получилось. Ну я и остолоп!»

— Я шла в душ.

Майк почувствовал, как её слова вогнали его в краску. «Мозг, только не представляй ничего».

— Но вообще-то уже передумала, — сказала Лили. — Знаешь, тут на Хандрозе голову моешь реже. Потому что под ледяной водой это делать очень уж неприятно.

— Тут даже вода ледяная? — не удержался Майк.

— Угу. Варвары какие-то. Как будто застряли в Средневековье.

— Я заметил. У них… у вас нет даже электричества.

— Есть, — вздохнула Лили, — но только на космической станции. И фермах. Больше нигде нет. Но я нашла обходной путь, — девушка хитро улыбнулась и достала из кармана брюк смартфон. Нажала на кнопку, и экран загорелся.

— И он не разрядился?

— Нет, ведь я заряжаю его сама.

Лили вытянула указательный палец, и на его кончике Майк увидел крошечный разряд тока.

— Простите, Ваше Высочество, за дерзость, но… вы не могли бы поделиться током и для моего девайса?

Девушка звонко рассмеялась, и поманила Майка рукой в свою комнату. Волшебник сперва колебался, но потом решил, что раз зовут – надо идти.

— Это ещё что, — сказала она, — прикрывая дверь. — Я вот вай-фай могу раздать.

— Серьёзно?

— Ага. Я купила Ф.А.В.-ианский роутер, который тянет даже сюда сеть. Но для него тоже нужно электричество. Сейчас скажу пароль.

Лили села на край тахты у туалетного столика, что стоял у выпуклой стены и принялась активно клацать по экрану. Майк огляделся. Эта комната была в сотню раз лучше его и действительно походила на царские покои. Тут было много импортной мебели, сделанной не изо льда или металла, а даже из дерева, крашенного в белый цвет. Много различных мягких подушечек, игрушечек и розовые занавески на окнах. А ещё тут был камин, правда, он не был зажжён, отчего комната всё равно казалась неуютной и холодной.

— Почему вы не разожжёте камин?

— Давай на «ты»?

— Хорошо, ты.

Царевна опять рассмеялась, прикусила язык и протянула Майку телефон, на экране которого виднелась абракадабра из букв и цифр вперемешку.

— Сеть – «Lilych_ka». А камин не разжигают по велению твоей мамаши.

— Почему?

— Она считает, что меня нужно воспитывать в суровых условиях, а то Дельта меня избаловала якобы, — фыркнула девушка. — По той же причине я обязана буду проторчать здесь всё лето и, возможно, перейти на домашнее обучение. То есть я вряд ли уеду в Бенефицикс в сентябре и не пойду в Нубиториум. Твоя мама считает, что это сильнее сблизит меня с мужем. — Лили покачала головой. — Видишь, как мы близки? Просто опупеть, как близки. Прямо единое целое. Настолько любим друг друга, что спим в разных комнатах.

Майк только сейчас заметил, что кровать, пусть и большая, рассчитала только на одну персону – по количеству подушек у изголовья.

— Это… нормально, наверное. Вы же, ну… сама понимаешь… у вас большая разница в возрасте.

— Как думаешь, сколько ему?

— Ммм, девять?

— Как бы ни так. Двенадцать.

— С-серьёзно?

Майк попытался вспомнить, как вообще выглядит Вольф. По телевизору его показывали как бледного, нездорового на вид мальчика, очень худого и маленького.

— Так что у нас, считай, три года разница, если округлять. Не такая уж и большая. Но ты чертовски прав, по развитию я дала бы ему не больше девяти. Не только физически.

— Так в чём же суть твоего заточения здесь в итоге? Что преследует царица?

— Открою тебе небольшую тайну, почему твоя мамаша так сильно хочет, чтобы мы были близки с Вольфом. Вольф... Если кратко, то он импотент. Не знаю, это он просто маленький или у него от природы такая проблема.

— Я не совсем понимаю, причем тут ты?

Глава III

За последующую неделю Майк поймал около пяти «полуразложившихся» призраков, как он их сам называл. А именовал он их так потому, что это были полтергейсты, которые уже окончательно потеряли своё «я». Они не понимали ни кто они, ни где находятся и не видели цели для своего существования. Превращение их в плазму в некоторой степени было для них облегчением.

В итоге Майк имел в своём металлическом шкафу уже пять контейнеров с разноцветной плазмой. Чем старше призрак, тем более прозрачной она была. У самого старого была похожа на водную фракцию с чуть большей плотностью.

С матерью мальчик больше не сталкивался, да и особо не хотел. Царя тоже не видел. Но по слухам, ему становилось только хуже, несмотря на все старания любящей жены. Майк только мог догадываться о том, что это были за старания. В целом, ему было всё равно на то, что будет с Хандрозом в случае смерти царя и вступления в права регента Нэнсуаннеты. Его родным домом был город Андеадлинг, а эта планета была чужой и совершенно ненужной ему для существования.

Колдун пару раз сталкивался с Вольфом, но тот, словно был в каком-то анабиозе и не замечал никого вокруг. Его тусклый взгляд не выражал никакой заинтересованности. Майк было подумал, не пичкает ли Нэнси своего пасынка чем-нибудь? Но всё же парень старался отбрасывать такие коварные мысли и думать о своей матери в лучшем ключе, чем привык. Коли уж пришлось делить крышу одного замка. Особенно, если учесть тот факт, что Нэнси, как ни крути, а всё же оставалась оборотнем, а значит колдовать не могла. А лекарства на Хандрозе было достать сложновато даже для царской семьи.

Майк также думал о Лили и причём частенько и не только потому, что она продолжала ему раздавать интернет из соседней комнаты. Парень думал о том, что их последний контакт произошёл как-то скомкано. Отчасти он жалел девочку, что оказалась отрезана от остального мира и заперта в этой ледяной башне без возможности общения с ровесниками и друзьями. Ему было стыдно за тот неловкий момент, и он думал, что мог бы подружиться с ней и самому чуть скрасить время своего пребывания. И наконец на шестой день пребывания на Хандрозе он решился постучаться в комнату царевны.

На удивление, девушка сразу отворила ему, не покидая своей постели.

— Входи, — вяло пробормотала Лили.

— Ты заболела? — нахмурился парень.

— Не-е-е, перепила скорее. Похмелье, — она демонстративно схватилась за висок.

— А-а-а. А я тебе хотел предложить выпить вместе.

— Серьёзно? — Лили сразу оживилась и привстала. — С чего вдруг передумал?

— Попробовать хочу. Только чуть-чуть. Ну, и в качестве примирения. Ты любишь это дело, так что почему нет?

— Что за примирение?

— Мне показалось, я тебя как-то обидел в тот раз.

— Ай, не бери в голову. Это женская дурость. Ты поэтому стеснялся заходить ко мне всю неделю?

— Наверное, да.

— Но я тебе всё равно налью, если хочешь. Пару капель. Уверяю, тебе понравится.

Девушка потянулась к тумбочке и снова вытащила бутыль с бокалом. Действительно плеснула Майку буквально пару глотков.

Майк осторожно взял бокал, поболтал жидкость, как он видел, делают это дегустаторы, слегка понюхал и удивился. Когда он был оборотнем, его всегда воротило от резкого и терпкого запаха алкоголя. Он напоминал мальчику сгнившие фрукты, и поэтому Майк никогда не понимал, почему другие взрослые оборотни так любят выпивать. Колдун слегка пригубил напиток. Слегка кисловатый привкус, но оказалось даже слаще, чем он рассчитывал. И ему даже понравилось! Он с уверенностью отпил глоток побольше. Лили во все глаза наблюдала за ним.

— Ну и как?

— Довольно приятно. Думал, будет хуже. Ты меня удивила.

— А я говорила же! Подлить ещё?

Майк уже успел осушить бокал полностью и с готовностью подставил пустую ёмкость.

— Если это не намерение меня споить, то давай.

Лили, подавив хитрую улыбку, послушно налила гостю ещё вина. Так они просидели около часа по земному времени, болтая обо всём на свете. Алкогольный напиток немного согрел Майка и расслабил, так что всякое смущение перед царевной пропало. Лили рассказала ему подробнее про Нубиториум и своих школьных друзей, про Бенефицикс, на котором юноша никогда не был, про свою семью и детство. Майк слушал внимательно. Жизнь Лили была полной противоположностью его собственной.

— А у тебя как детство прошло? Были какие-то запоминающиеся моменты?

— Да, там и рассказывать особенно нечего, — стушевался парень. Ну правда, не про приют же рассказывать!

— Да я не поверю. У вас, землян, более интересная красочная планета. Такая зелёная и голубая. На Дельте же все песочно-жёлтое с редкими оазисами. Про «разнообразие» Хандроза и говорить-то нечего.

— Ну, если описывать природу, то, конечно, у нас красиво. С приёмными предками я ездил на море пару раз, в Черногорию и Хорватию. Там есть на что посмотреть.

Майк немного рассказал про пляжные отдыхи с приёмной семьёй, опуская, конечно, моменты издевательств Аустина, родного сына приёмных родителей. Теперь настала очередь Лили слушать и восхищаться.

— Мы с тобой такие разные, — сказала девушка, когда волшебник закончил. — И в то же время в нас есть что-то общее.

— Да, в конечном итоге, мы оба оказались не нужны собственным родителям, — вдруг сказал Майк. Фраза нарисовалась сама собой, словно была такой очевидной. Но парень заметил, как сильно это расстроило Лили. — Прости, — он легко тронул её за руку.

— А знаешь, плевать. Плевать, что я лишь разменная монета для матери, плевать, что тебе пришлось пережить. Мы выросли достойными существами, несмотря ни на что. И мы есть друг у друга.

Майк почувствовал её горячее дыхание совсем близко от своего лица. Странно, но это не вызвало отторжения, скорее, позабавило и родило мысль: «Как интересно. Вроде ледяная ведьма, а такая горячая».

Волшебник не стал сопротивляться ни жаркому поцелую, ни быстрым шаловливым рукам, что стянули с него рубашку и принялись елозить по спине острыми ноготками. И даже когда Лили потянулась к ширинке его джинсов, Майк послушно откинулся спиной на роскошную кровать. Голова гудела, особенно в области висков, и когда парень лёг, он понял, что покатый потолок вдруг начал вращаться влево и вправо по очереди. Юноша закрыл глаза. Так стало даже лучше, приятнее, хотя и завертело гораздо сильнее. Перед глазами проносился калейдоскоп из ярких цветных вспышек. Он смог полностью сосредоточиться на своих ощущениях.

Глава IV

несколькими месяцами ранее

Голова гудела, словно внутри поселился рой пчёл, да не простой, а организовавший там собственную вечеринку с водным поло. Тобиас приоткрыл один глаз. Темно. Тогда он приоткрыл второй глаз – тот, который обладал ночным видением. Всё равно темно. Подавать признаки жизни было опасно, ведь бессмертный не знал окружающей его обстановки. Можно было бы воспользоваться способностями демона, просканировав помещение. Но тот, кто притащил его сюда, наверняка должен знать и о том, кто он такой, и о его способностях.

Однако долго рассуждать Тобиасу не пришлось, ведь в момент с него сорвали ткань, закрывавшую лицо, и в глаза ударил свет сотни свечей, стоявших в кандилах[1]. Тобиас машинально втянул носом воздух. Удивительно, но, наверное, он был единственным бессмертным, способным пользоваться своей «оболочкой», как и простые смертные. Потому что пришёл в этот мир не по своей воле или воле кого-то из бессмертных.

— Живой, значит, — услышал он над ухом хорошо поставленный мужской голос.

Тобиас попытался встать со стула или развернуть свой корпус, но обнаружил себя связанным по рукам и ногам. Чем? Что может связать бессмертного?

Юноша запрокинул голову наверх, надеясь разглядеть что-то, и взгляд его зацепился за невероятной красоты витражный потолок, куполообразной формы.

Кандила. Витражи под потолком.

Где-то эхом раздалось звучание органа.

Орган. Храм. Я в храме или в церкви.

От мысли стало смешно.

Тот, кто меня привёл сюда, надеется, что меня ослабит молельное место смертных. Вот только он не учёл, что я неверующий.

— Тебе смешно, демон?

Тобиас почувствовал тепло у правой щеки и краем глаза заметил, как чьи-то дрожащие пальцы придерживают ещё одну маленькую свечку. Мужчина склонился над бессмертным так, что Тоби наконец-то стало понятно, кто перед ним. Незнакомый человек с расширенными от страха глазами и смертельно бледным лицом. Лёгкая щетина на подбородке, влажные патлы прилипли к худым щекам.

— Ты знаешь, кто я такой?

Мужчина, не дожидаясь ответа, убрал свечу и встал перед Тобиасом. Его шаги гулко отдавались в просторном помещении храма. Из-за тени, падающей от свечей позади, фигура казалась мрачной и внушительной.

— Меня зовут Виктор Куракин. Я занимаюсь тем, что дарую силу тем, кто её лишился или был лишён с рождения по ошибке.

Ну а я-то тут причём?

— Тебе, наверное, интересно, зачем я привёл тебя сюда, да ещё и таким отнюдь не мирным способом. Я просто надеюсь, что мы станем сотрудничать. Проще говоря, я хочу на тебе заработать денег. А ты станешь отличной рекламой.

С чего ты взял, что я буду тебе помогать?

— С того, что ты такой же самоуверенный болван, что и я. Жестокий и алчный. Только тебе досталась от жизни невиданная сила, которой я, как сын двух колдунов, оказался лишён.

Стоп. Он что, читает мои мысли?

— И не только. Я могу многое. Человек – это далеко не самое слабое и бесполезное существо в нашем мире. Мы, люди, устали жить под гнётом всяких волшебных тварей вроде вас. Но довольно обо мне. Поговорим о тебе. Тебя именуют чудом генной инженерии. Это так или брехня?

Тобиас стиснул кулаки. Над ним экспериментировали. Он был объектом для опытов. Гибрид, имеющий ровно половину крови волшебника и столько же оборотня. Убитый серебром и поднятый из ада доселе экспериментальным образцом эликсира. Конечно, когда он очутился в Научном Институте, учёные вливали ему самые разнообразные препараты, навешивали кучу датчиков на все незащищённые участки тела.

На нём применили «цинковые пальцы[2]» — белковые структуры, которые позволяют отредактировать геном прямо в теле, не извлекая и не перенося его клетки куда-либо. Каждый такой «палец» самостоятельно способен обнаружить нужные клетки, разрезать ДНК, а система репарации сделает своё дело, вот только с ожидаемыми ошибками, которые и нужны были учёным из Андеадлингского Института. Таким образом они сперва отключили ему ДНК оборотня, а затем и волшебника.

Госпожа Александра Чеснокова – руководитель данного необычного проекта – лично занималась с Тобиасом и впоследствии помогала ему справиться с возникшими трудностями и адаптироваться к жизни как обычному человеку, наравне с психологами. Она утверждала, что просто отключила его гены и теперь они находятся в «спячке». Пообещала, что это проводилось лишь в качестве тестирования новой технологии редактирования генома, и когда-нибудь гены можно будет обратно «включить».

И наивный Тобиас поверил ей тогда. Вот только он не знал, что женщина была куплена правительством, самой королевой Дельты. Научный Институт плясал под её дудку, разрабатывая мощнейшие оружия. Но иногда был призван уничтожать другие оружия, служившие препятствием для мирной жизни жителей Дельты и Андеадлинга. И Тобиас входил в число этих угроз. Как самый опасный малолетний преступник в истории, да ещё и восставший из мёртвых с помощью запрещённых методов.

— Тебе изменили гены, но твоя сила всё ещё внутри тебя, — продолжил Куракин. — И если мне удастся найти тот триггер, что заставит твою силу пробудиться, это принесёт мне славу. Мы не скажем простому народу, что ты продукт генной инженерии. Мы скажем, что ты человек. Впрочем, ты и так ведь им являешься, не так ли?

Тобиас ожидаемо промолчал. Заявление о том, что он человек было слишком громким. И он не мог согласиться с этими словами, но не мог их и отрицать.

Куракин подошёл к парню ближе, почти вплотную, вздёрнул его подбородок вверх, повертел лицо в стороны, всматриваясь в один глаз и в другой. Тобиас следил за ним взглядом, словно надеялся испепелить этого человека. И всё же ему было интересно, из чего были сделаны верёвки, которыми его привязали к стулу. Ничто не могло его останавливать из преград, предназначенных для смертных.

— Думаю, сперва мы начнём с «шоковой терапии[3]». Это не самый новый метод и признаться, не я его изобрёл. Электрошоковую терапию предложили ещё в тысяча девятьсот тридцать восьмом году для лечения шизофрении. На самом деле это не так страшно, как тебе может показаться, — Куракин ещё отошёл от него и к тому моменту прикатил откуда-то железный ящик, запертый на замок. Внутри были проводки и электроды, которые он теперь перебирал и пристально рассматривал. — Я надену на тебя специальный шлем и пропущу сперва двести миллиампер. Постепенно начну увеличивать силу электрического тока до полутора тысяч. Выдержишь ли ты это? Спорный вопрос. Но, думаю, ты как птица феникс: можешь возрождаться много раз.

Глава V.I

— Мы с тобой, Николас, два непризнанных существа. Отвергнутых собственными родителями и другой роднёй. Но твоя ошибка в том, что ты вечно пытаешься всем доказать, что ты чего-то стоишь. В то время как я пошла более простым путём.

Юля вела Рыжего Ника с завязанными глазами по лесу уже полчаса, и парня постепенно это начало раздражать. Вампирша обещала привести его к Властелину – самому могучему вампиру, покровителю всей рукокрылой нежити.

— Я до сих пор не понимаю, зачем ты меня ведёшь к нему. Я ненавижу вампиров и не хочу становиться одним из вас.

— Глупенький. Это потому что я тебя люблю.

Такого Рыжему ещё никто не говорил, кроме матери, разумеется. Да и она нечасто. Он остановился посреди дороги, так что Юле пришлось силой заставить его пойти дальше.

— Властелин не любит, когда к нему опаздывают.

Спустя полчаса Юля наконец развязала глаза юноше. Они очутились в сыром и мрачном месте, напоминающем склеп. Шаги гулко отдавались эхом от каменных стен и высоких потолков большого зала. Полукругом неподвижно обступили ребят горгульи, величаво сложив свои крылья и задрав головы. Рыжий Ник не удержался и тронул ладонью одну из скульптур в виде двухголовой птицы. Внезапно та встрепенулась и повернула одну из своих голов в сторону мальчика. Тот невольно заорал, но Юля наступила Рыжему на ногу, переключая его внимание.

— С ума сошёл? Мы потревожим Властелина, — прошептала она.

Они прошли через весь зал и очутились в небольшой неосвещённой нише. Спиной к ним на каменном кресле восседал некий тёмный силуэт в широкополой шляпе с пером. Юля сразу же преклонила колено и попыталась заставить Рыжего последовать её примеру. Однако тот не шелохнулся. Вот ещё! Станет он пресмыкаться перед упырём.

— Очередной искатель приключений, — глухой, хриплый голос почти шептал из темноты. — Смертный, желающий обрести бессмертие.

Рыжий понял, что обращаются к нему, расправил плечи и смело ответил.

— Нет, я не желаю обрести бессмертие. И вообще не переношу вампиров.

Казалось, Властелина это удивило. Он слегка согнулся в своём кресле – это было слышно по хрусту его тела.

— Тогда зачем ты здесь, мальчик?

— О, великий Владыка, — подала голос Юля, — это я привела его сюда. Я решила, что ему будет полезно…

Властелин поднял правую руку вверх, приказывая молчать.

— С чего ты это взяла? Кто позволил тебе приводить в нашу обитель потомка самого Охотника?

Рыжий Ник не понимал ровным счётом ничего и просто молчал, переводя взгляд с одного на другого.

— Я даровал тебе вторую жизнь. Ты обещала быть моей покорной слугой взамен на вечную жизнь в теле юной девы. Десять лет прошло. Почти. Как ты использовала мой дар? Чем ты можешь похвастаться?

— Она убивала невинных жертв. Отлавливала их в парке и душила, а затем сцеживала кровь во флаконы. Так ведь? — Рыжий испытующе смотрел на Юлю. Та убийственно прожигала его взглядом в ответ.

— Я знаю об этом, милый мальчик. Это я её просил делать. Для себя.

— Вы? Но зачем? Вы ведь Властелин – самый могучий из всех вампиров и самый древний.

— Не просто самый древний. Я вампир-прародитель всех рукокрылых. Я дал начало этому виду нежити. Как люди произошли от Адама и Евы, как волшебники произошли от драконов и духов природы, как феи – от архифей или как оборотни… а, прошу извинить, я не знаю, от кого произошли оборотни.

— Так всё же, зачем такому могущественному существу нужны слуги для добычи крови?

— Зачем тебе, Никлас фон Кноблаух, нужна помощь госпожи Фелисити Макдуф для выполнения домашнего задания по математике?

— Затем, что я не могу сделать его сам.

— В твоём ответе кроется ещё один ответ на твой собственный вопрос.

Юля пихнула Рыжего под бок и прошептала сквозь зубы:

— Ты ставишь меня в неловкое положение. Это очень неправильная тема для разговора.

— Зачем ты здесь, Рыжий Ник? Ты ведь не просто поплёлся за этой девицей, потому что она сказала тебе. Ты хотел выяснить, кто на самом деле стоит за убийствами в Андеадлинге вот уже который год подряд. И почему полиция закрывает на это глаза. Так?

Рыжий Ник, поражённый проницательностью Властелина, просто кивнул.

— Ты верил, что Юля недостаточно опытна и умна, чтобы пойти на такое. Это ведь и неоправданные риски для неё самой: быть пойманной, сожжённой на солнце. Ты так же понимал, что простак Микаэль, твой нынешний дружок, был выставлен жертвой, кем-то по случайности обращён. Или это было не случайно? — Рыжий Ник продолжал молчать. — Теперь ты понимаешь, что это всё отнюдь не случайно. Ты видишь перед собой того, кто всё это сделал. Ну и что теперь ты намерен делать с этой информацией, теплокровный?

— Моим долгом будет сообщить обществу.

— Ты рехнулся?! — не выдержала Юля. — Властелин, вы видите, он же невменяем!

Властелин снова поднял руку и повернулся вполоборота к ним. Длинный, заострённый нос и сухие костяшки пальцев левой руки попали под тусклый свет из окна под потолком. И от кожи тотчас же поплыла небольшая струйка дыма. Властелин незамедлительно убрал руку обратно во тьму.

— Моя подопечная может быть права, усомнившись в твоих умственных способностях. Ты, видимо, действительно несколько не в себе, говоря такую фразу в логове самого опасного вампира во Вселенной.

— Вы не убьёте меня. Для этого вам придётся выйти из своего теневого укрытия, что может быть опасно для вас. Я умею наблюдать.

В ответ Властелин лишь усмехнулся. Рыжий почувствовал толику горечи в этом звуке.

— А Юля, — продолжил Рыжий, — меня не тронет. — Он с уверенностью взял вампиршу за руку. — Мы достаточно сблизились с ней в последнее время.

— С чего ты взял, что не поступлюсь со своими желаниями ради благодарности Властелина? — Юля резко выдернула руку и отошла как можно дальше от парня.

— Твоя кровь… она ведь должна быть очень вкусной. Первая отрицательная – это как раз та, которую я люблю. Но ещё больше я люблю вторую положительную, как у твоей матери, — Рыжий мог ясно услышать, как Властелин то ли облизнулся, то ли хрюкнул от удовольствия.

Глава V.II

Коробка с гвоздями стояла слишком высоко, чтобы достать её даже с использованием стула. Лулу тянулась изо всех сил, стоя на мысочках на шаткой треногой табуретке, и всё равно ей не хватало с десяток сантиметров. В конце концов, ей надоело, и она, плюнув, спрыгнула на пол, одновременно выкрикнув:

— Invocatorius гвозди!

Дверца отворилась, и в маленький домик вожатых летней школы ИШДОМС вошёл Оскар с ворохом свежих оструганных досок.

— Напомни мне, чем мы занимаемся? — спросил он у Лулу, которой в руку приземлилась коробка с гвоздями.

— Делаем заготовки для завтрашнего мастер-класса по изготовлению скворечников.

— В августе? — оборотень повёл бровью.

— Не моей инициативой было поставить мастер-класс на завтрашнее число, — пожала плечами ундина.

Оскар скинул все доски у стены под часами в виде совы с огромными глазами и сказал, вытирая пот со лба:

— Я на это вроде не подписывался.

— Подписался тогда, когда сказал, что тебе нужна оплачиваемая работа, пока ты проходишь испытательный срок в новом баре… как его бишь?

— «Тропический рай». И у меня не испытательный срок. Просто кто-то уволок бутылку ликёра, а списали на меня и лишили зарплаты на полтора месяца, — вздохнул парень.

— Не столь великая разница. Зря доски сложил. Подай парочку, будь другом, — Лулу протянула руку.

— Ты же колдуешь, — ехидно заметил вервольф, но всё же принёс несколько досок и уселся рядом с девушкой на корточки.

— Не все вопросы решаются магией. А иногда мне бывает просто лень.

Ундина принялась сколачивать между собой две доски под острым углом для крыши будущего скворечника, периодически откидывая непослушную прядь русых волос со лба. Оскар, недолго думая, стянул резинку с руки и завязал ей волосы. Удобно самому иметь длинные волосы – всегда что-то найдётся под рукой. От его внимания не могло ускользнуть то, что стоило ему коснуться девичьих волос, как они засветились нежно-лиловым оттенком. Но Лулу не заметила этого. Она давно привыкла к этому свечению.

— Почему бы нам не делать скворечники из фанеры? Робби и Бобби отлично вырезают. Мы могли бы попросить их просто сделать пазы в квадратных фанерках и собирать скворечники, как конструктор, чем париться вот с этой фигнёй. Ты бы даже могла складывать их с помощью магии.

— У нас мастер-класс по работе с деревом руками, Оскар. И потом, позволь напомнить тебе, коли уж ты забыл, что в нашей школе учатся не только волшебники, а существа всех разных мастей и рас. Ты бы вот смог без помощи молотка, напильника и гвоздей сделать скворечник?

— Нет. Но я всегда знаю, к кому обратиться.

— Лучше, чем вбрасывать смешнявки, помоги мне. Тогда я быстрее закончу, и мы пойдём гулять. Точнее ты меня проводишь до Арены, а я тебя – до бара.

И они принялись вместе собирать всевозможные части для скворечников разного размера.

— Как дела у вас с Мией? — спросила Лулу, когда они закончили и закрыли летний домик на дереве ключом.

— А ты не знаешь? — Оскар лихо перемахнул через перила и оказался на траве, уклонившись от вопроса. Правда, ему всё равно пришлось дожидаться Лулу, которая могла спуститься лишь стандартным способом по ступенькам.

— Вы поругались. Успели помириться?

Оскар заметно помрачнел. Сунул руки в карманы джинсовых шорт и отвёл взгляд.

— Что-то случилось? Снова поругались?

— Мы не помирились. Пока что. У Мии, видимо, очень насыщенное лето, что мы даже не списывались. Сменим тему, пожалуйста? Как Майк?

Лулу нервно хихикнула.

— Тебе будет смешно, наверное, но мы тоже почти не списывались за лето.

— Как же так? Всё нормально?

— Да, мы не ругались, как вы. Просто дела у обоих. Я сперва уехала на дачу к бабушке, и там были перебои со связью, а когда вернулась – оказалось, что Майк тусит на Хандрозе по работе. Потом там дни рождения Вейн, Лирри, друзей. Сейчас вот летняя школа и тренировки. Я не знаю, как у него дела. Надеюсь, скоро начнём снова общаться, как раньше.

— Вы ведь ещё встречаетесь?

— Мы не расставались. Так что, наверное, да. Хотя странно получилось, конечно.

— Почему не позвонишь?

Лулу остановилась посреди дороги и многозначительно посмотрела на Оскара.

— Странно слышать этот вопрос от тебя. Неужели в девятнадцатом веке было принято, чтобы девушки начинали диалог первыми?

— Не выпендривайся, ты живёшь в двадцать первом, к твоему несчастью.

Когда они почти подошли к Арене, Лулу увидела вдалеке над лесом то, что ей совсем не понравилось. Дым. Густой, почти чёрный, он клубился над кронами деревьев, стелясь пологом, и приближался к городу. Девушка нахмурилась и тронула Оскара за плечо:

— Смотри, что это?

— Не знаю, похоже на пожар, — оборотень напряжённо всматривался вдаль.

— А отчего такой может быть в лесу? Ты же лучше меня знаешь Безмолвный Лес.

— Ну, это ведь не может быть ритуальным костром сифов, правда? Если только… О нет!

— Что случилось?

— Мне бы сейчас очень пригодился Майк с Порталиусом, чтобы перенестись к дому.

— Ты думаешь, это поблизости от твоего дома?

— Это в моём доме.

Оскар незамедлительно скинул с себя всю одежду и встал на четвереньки. Через пару секунд на Лулу смотрел лохматый бурый волк. Он кивнул девушке мордой и устремился в чащу как можно скорее.

***

Пожар действительно был прямо в домике Макгайров. Горел второй этаж. Точнее, горело уже всё здание, но второй этаж уже успел обвалиться, и теперь обугленные деревяшки стен тлели, готовые рухнуть вниз, как только потолок первого этажа не выдержит напора пламени.

Оскар осмотрелся. Машины нигде не было, значит Готика успела уехать на работу. Вампиры всегда работали по ночам – такой вот уж у них был принят график, для всеобщего удобства.

Парень обратился в человека, залез в карман шортов, что тащил с собой в зубах, и достал телефон. Закатил глаза и отбросил бесполезную железку. Иногда вервольф совершенно забывал, что, отойдя в Безмолвный лес на километр от главной дороги, любая связь пропадает. Даже пожарных вызвать не получится, не то, что дозвониться до сестры. Городской телефон на проводе остался там, внутри, погребённый под остатками хижины так же, как и роутер для беспроводного интернета.

Глава VI.I

По пути Оскар нашёл телефонный автомат и, кинув монетку, набрал пожарным. Пришлось долго препираться и объяснять, что горит не школа, а его дом в лесу. Впрочем, Оскар сомневался, что его старания окажутся чем-то полезным. Дом наверняка к тому моменту сгорел уже дотла. И всё же это немного успокаивало совесть. Он сделал всё, что мог бы сделать в такой ситуации. Но Готика всё равно его прибьёт. Вервольф вспомнил о коллекции чёрных цветов его сестры, фамильных драгоценностях и портретах и прикусил губу. В отличие от него, Готика сильно дорожила вещами и вряд ли так легко смирится с их утратой.

Вторым действием парень решил позвонить именно ей. Сестра не брала трубку. Оскар не переживал раньше времени. Клиенты только приехали или попались привереды, которым всё не так и всё не эдак. Один раз Готика четыре часа препиралась с какой-то курицей, которой не понравился цвет тюнинга, мол, это был лимонадный, а не креповый, и требовала переделать.

***

Лулу уже лежала в постели и читала книгу при свете ночника, как вдруг в дверь постучались.

«Кто бы это мог быть?»

Ундина крайне удивилась, увидев Оскара на пороге.

— В общем так, не спрашивай ничего, мне просто негде жить.

Лулу лишь всплеснула руками, открывая и закрывая рот, как рыба. Оскар бесцеремонно отодвинул её с прохода и уселся на диван.

— Пожар всё-таки у тебя?

Лулу могла бы не спрашивать это. Вопрос казался слишком очевидным. Он прикусила язык, но Оскар беспечно ответил:

— Да, там угольки.

Оборотень скинул обувь и растянулся прямо на диване, прикрыв глаза. Он устал с этой беготнёй и Юлей, и сейчас хотел просто поспать.

— Пожарным позвонил?

— Угу. Поэтому и в школу попёрся, а не к Макалистерам.

— А я думала, тебе просто ближе.

— И это тоже.

Разговор не клеился. Лулу, настолько привыкшая к болтливости Оскара, была несколько удручена этим моментом. Впрочем, вернуться к своему чтиву Лулу тоже не могла. Вид Оскара, дремлющего на диване, отвлекал.

— У тебя всё лицо в саже, — решила подметить Лулу. — А ещё на неделе Мия приедет. Скорее всего её поселят в эту комнату.

— Рад.

— Чему? Про сажу?

— Конечно, — саркастически ответил Оскар. Лулу зачастую задавала поистине нелепые и ненужные вопросы. — Я про Мию, если что.

— Как Готика?

— Она не в курсе. Телефон недоступен. Работа.

Лулу понимающе кивнула и предложила:

— А чего ты на диване корчишься, может тебе на верхнем ярусе постелить, пока Мии нет?

— Я чумазый. И потом, это только на одну ночь. Надеюсь.

По правде говоря, Оскар понятия не имел, куда ему идти завтра. Дом был той берлогой, куда можно было вернуться, где можно было скрыться от чего угодно. Когда нельзя было попасть домой по разным причинам, он шёл на кладбище, пока работал гробовщиком и сторожем. Теперь и туда путь ему был заказан.

Спустя ещё несколько бесплодных попыток углубиться в чтение, Лулу погасила свет и отвернулась к стенке. И хотя она слышала размеренное сопение Оскара на диване, но готова была поклясться, что оборотень не спит и ещё долго не сможет уснуть.

***

С утра Лулу не обнаружила Оскара в комнате. И его скудные вещи также нигде не виднелись. Девушка вздохнула с облегчением.

Совершив утренний туалет, она спустилась в столовую, чтобы подкрепиться завтраком. Вдали за столиком у окна сидел Оскар и уныло ковырял овсяную кашу. Вервольф её просто обожал, но сегодня был явно не в духе. Лулу аккуратно подсела к нему, и оборотень выдавил из себя улыбку.

— Дозвонился Готике?

— Сама мне позвонила, — Оскар отрицательно покачал головой. — Вернулась с работы, а хаты нет. Криков было... Ты так не умеешь, несмотря на то что сирена.

— И что вы придумали?

— Ничего толком. Она поедет к своему парню, будет жить у него. Как понимаешь, мне там места нет.

— Сочувствую, — Лулу взяла его за руку, чтобы как-то поддержать. Оскар отстранился.

— Вчера я не вышел в свою смену из-за этой беготни с пожаром. Начальница будет недовольна.

— Владелец бара – женщина?

— Да. Почему тебя это так удивляет? Не встречалась с таким, что ли? По правде говоря, та ещё мегера. Скорее всего меня турнут оттуда. Не отработал испытательный срок, и уже прогуливаю без объяснения.

— Они же наверняка видели дым! И сотрудники, и посетители. Могли бы понять, что у тебя важная причина.

— А мне надо было заранее об этом сообщить, — всплеснул руками Оскар. — У нее, видите ли, все приходы и уходы под выписку. Все прогулы – под расписку. Всё «по инструкции».

— Деньги хотя бы с тобой?

— Да, — кивнул Оскар и потянулся к заднему карману, — я всегда ношу с собой свой бумажник, где лежат деньги и доку...

Глаза вервольфа округлились, его лицо исказил ужас, быстро сменившийся гневом.

— Зараза! Вытащила мой бумажник! Ну, у меня хотя бы есть фотография паспорта в телефоне. Просто теперь целый геморрой это всё восстанавливать. И денег нет.

— Кто это сделал?

— Сестричка твоя.

Оскару пришлось вкратце рассказать о вчерашнем столкновении с Юлей. Как она преследовала его и смеялась по телефону.

— Видимо, она и устроила поджог. Ну, или не она, а из этих… её сородичей, в общем.

— Что у меня за сёстры такие? — вздохнула Лулу, хватаясь за голову. — Не дают проходу простым людям.

— Знаешь, в иной ситуации, я бы сказал: «Спроси у них сама», но понятное дело, ты знаешь их даже хуже, чем я.

— Ты упомянул обсидиановый клинок. Что это?

— Это такая магматическая порода, разновидность горного стекла. Крайне красивая вещь. Чёрного цвета, при правильной огранке и подобранном освещении можно смотреть сквозь него.

— Почему она пыталась ранить тебя им? Разве вы, оборотни, не боитесь серебра?

— Да, мы его опасаемся. Но не только мы, а некоторая другая нежить. В частности, «отпрыски» Властелина. Соприкосновение с серебром наносит им сильные ожоги и боль. Конечно, регенерация помогает справиться с такими повреждениями, но всё равно неприятно, согласись. А обсидиан – ещё одна болезненная вещь для оборотня. При соприкосновении с открытой раной, она действует на нас, как яд, мешая этой ране зажить без должной обработки. Властелин очень любит обсидиан. У него много даже бытовых вещей из него.

Глава VI.II

Девушка отправилась гулять. Не в лес, нет, там ей было слишком страшно. А без карты, компаса и какого-нибудь защитного оружия ещё и опасно. На магию она не привыкла рассчитывать в Безмолвном Лесу. Твари из чащи знали все её шаги наперёд.

В парк ундина тоже не пошла – должна была приехать августовская ярмарка – это означало, что там чересчур многолюдно и шумно. Поэтому Лулу просто брела по обочине в сторону Арены, изредка пропуская мимо себя автобус или какой автомобиль. Пройдя около километра, она сошла с дороги. Нашла небольшое бревно, укрытое папоротником, уселась, закрыла глаза.

Иногда Лулу хотела научиться медитировать. Она несколько раз просила научить Криса заниматься этим, но Крис говорил, что нужно очищать свой разум, отпускать все мысли. Он верил, что у неё когда-нибудь получится, но пока что, увы, Лулу не преуспела в медитации. Чаще всего её всё раздражало и отвлекало. Девушка находила ужасным даже какого-нибудь случайно влетевшего комара. И вихрь мыслей, что нескончаемым потоком захлёстывал её, стоило закрыть глаза. Быть может, она просто не умела расслабляться?

Сейчас девушка вновь попыталась сосредоточиться на чём-то отдельном. Лёгкий ветерок, шелест листвы – хоть что-нибудь, что отвлекло бы от переживаний. Тут Лулу почувствовала, как кто-то ползёт по ноге. Она слегка качнулась, но сказала себе:

— Это ты придумываешь, тут ничего нет. Просто чешется, а чесаться нельзя.

Зуд вроде бы отступил, но внезапно Лулу почувствовала резкую боль в том же месте. Она не удержалась на бревне и плюхнулась назад, размахивая ногами в воздухе, попутно прикладывая ладонь к жгущему месту.

— Чёрт, ну как же так?! Неужели клещ? — вслух произнесла она. Но посмотрев на своё колено, увидела довольно крупное насекомое. Чёрный, матовый жук с волосатым брюшком и золотыми тоненькими ножками. Он смотрел на неё большими тёмными глазами и не двигался.

— Эта жук-скарабэй, — услышала Лулу совсем близко и не поверила своим ушам. Медленно-медленно обернулась и увидела того, кого совсем не рассчитывала увидеть здесь.

— Феникс?!

Это точно был Феникс. Повзрослевший на год, сильно загоревший, ряженный в цветастый наряд. Парень раскинул руки в стороны, широко улыбаясь белоснежными зубами. Лулу кое-как поднялась на ноги и кинулась в объятия к старому однокласснику. Оба засмеялись.

— Неужели я правда тебя вижу? Это не сон? Откуда ты?

— Бил в Пакистан и Индия. В Индия подольше.

— Надолго к нам в Андеадлинг?

— Нэ знайу, — дёрнул плечами парень. — У нас сэгодня будэт ритуал. Табор хочэт вызивать Чанчи Жиширь.

— А кто это?

— Била такая цыганка когда-то. Виликий прарицатэльниц! Ми хочим узнать, чиво ажидать в будущем.

— Она умерла? То есть вы хотите провести спиритический сеанс? — предположила Лулу.

— Нэ знать никакой спырытыческая сеанса!

— Феникс, а ты знал её при жизни?

— Нэт. Она умэрла задолго да маего раждений.

— Тогда должно быть ты не рад особо происходящему?

— Пачиму? Празднек есть празднек. Будет савияко[1], шах тхулярдо[2], паприкаш[3], сарми[4], запечённый ёж…

— Ёж? — Лулу прикрыла рот рукой. — Вы и вправду это едите? И как на вкус?

— Эта дэликатес, клювом клянус!

— А чем вы таким занимаетесь тут в кустах? — вкрадчивый голос прозвенел холодной сталью совсем неподалёку. Лулу сразу узнала этот голос. Узнала бы из тысячи, услышав за несколько вёрст. Майк. Стоял, опёршись о берёзовый ствол, недобро поглядывая на Феникса и Лулу по очереди.

— Майк! Сегодня просто какой-то день встреч.

Лулу кинулась в объятия к парню. Тепло, исходящее от него, когда она прижалась, совсем не совпадало с тем холодом, с каким Майк отстранил девушку и направился к Фениксу. Лулу поняла его. Лучший друг, которого колдун не видел более полутора лет, вдруг снова в городе. Ундина ожидала, что сейчас парни задушат друг друга в объятиях, повалят друг друга на землю, как в давние времена. Но ничего этого не произошло. Майк даже не протянул Фениксу руку.

— Что происходит, я у вас спрашиваю?

— Майк, я ушла гулять, помедитировать в лесу, а Феникс сам на меня набрёл. Случайно, наверное.

— Целенаправленно, — процедил колдун сквозь зубы.

— Э, братан, чо такой смурной? — Феникс хлопнул товарища по плечу, но Майк сбросил его руку и повторил свой вопрос. Феникс ответил: — Та я атвичаю! Иду такой с вакзала, иду, иду, никаво ни трогаю, нимношка с дарожки сошёл, ну чтобы автамабил какой ни задавыл. Ну, в натурэ, иду по лесу, бах – девющка красивий, а патом сматрю – это Лулу. Я такой, сматру, у неё на калэнкэ сыдит жук-скарабэй. Ну, я такой падхажу и каварю: «Эта жук-скарабэй!». Так всё и било, клювам клянус!

Майк повернулся к Лулу. Взгляд его смягчился, но всё равно немного ревностно оценивал Лулу.

— Вэрищ стараму другу? — с надеждой спросил Феникс, снова расставляя руки.

Майк беспокойно вздохнул и сделал шаг навстречу товарищу.

— Ай, маладэц! Вот за эта хвалю. И ещо знаишь, за что? За то, что такую тёлку отхватил, красавэц! Вах, пасматры, какой! Э-э-э, я с самаго начала знал, щто ви вмэсте будитэ, так-то!

Лулу крайне смутила речь Феникса. Она слегка отвернулась и принялась с интересом рассматривать кору дерева. Украдкой девушка заметила, что Майк тоже покраснел. «Ну, хоть не мне одной неловко».

Когда они шли к школе, Майк совсем оттаял. Теперь колдун держал её за руку, как будто не было этих трёх месяцев разлуки и этой стычки с Фениксом в лесу. Ничего не было. Сам Феникс при этом без устали болтал. И ему было что рассказать. Он описывал красочные индийские фестивали: Наваратри[5], Дивали[6], Дурга-Пуджу[7], Кришна Джанмаштами[8], верблюжью ярмарку. Парень не забывал непрестанно восхищаться великолепной индийской кухней, обилием вкусов и ароматов, которые в Андеадлинге явно не везде встретишь.

— После досы[9] с какосавай чатни[10] всё тут кажэтся такым прэсным!

— Феникс, ты будешь ходить в школу в этом году? — внезапно спросил Майк. Ребята сразу остановились. Впрочем, до школы оставалось около ста метров. Феникс задумчиво поправил красочную накидку на плечах.

Глава VII.I

Вечером, после окончания мастера-класса Лулу была удивлена тому, что Майк поджидал её у школы. Он переводил взгляд с часов на двери здания, словно ожидая увидеть именно Лулу. Его бледное лицо засияло, когда девушка появилась на улице.

— Здравствуй ещё раз. Ты ждёшь меня?

— Да. Пошли смотреть квартиру.

— Сегодня? — Лулу с сомнением покосилась на школу.

— А чего нет? Время-то ещё детское. Верну тебя до темноты, если что. Или сгоняю за вещами, — Майк подмигнул, но Лулу оставила это незамеченным. — Если хочешь – на закате можем заглянуть к Фениксу на его ритуал. По крайней мере, это будет красиво.

— А не страшно?

— Боишься, что цыгане украдут? Ха-ха! Не переживай, я им не позволю.

Когда ребята подходили к многоэтажке на Морской Авеню, Лулу с удивлением отметила, что она ей знакома.

— Кажется, ты живёшь в одном доме с Крисом.

— Правда? Вот это поворот. — Казалось, Майка это несильно обрадовало. Парень погрузился в свои мысли до самого порога.

По крайней мере оказалось, что волшебник жил на несколько этажей ниже одноклассника. Крис жил почти на последнем, двадцать шестом, а Майк – гораздо ниже, всего на двенадцатом. Когда они вошли в квартиру, волшебник тут же отдёрнул шторы и распахнул окна, впуская лёгкий ветерок в свою скромную обитель. Впрочем, не такой уж скромной она была. Квартира была студией, но очень просторной, с грамотно разделёнными перегородками зонами. Здесь имелась простая, но современная мебель, техника и большая кровать, располагавшаяся на платформе. Одна. Лулу неровно вздохнула.

— Майк, нет.

— Что «нет»? — волшебник, подходивший было к ней с улыбкой, снова стал серьёзным.

— Я не перееду к тебе. Кровать… всего одна.

— Лулу, — Майк округлил глаза, — это нормально совершенно. Мы ведь пара. Я ведь не предлагаю тебе какие-то действия, к которым ты пока не готова.

— К этому я тоже не готова.

— Э-э-э… ладно, я куплю ещё одну кровать. О, а ещё диван умеет раскладываться. Если хочешь, я буду спать на нём, а тебе уступлю кровать.

— Вижу, ты очень хочешь, чтобы я переехала к тебе. У тебя душно. Есть что-то попить?

— Сейчас.

Майк залез в холодильник и принялся шуршать и постукивать стекляшками.

— «Ядочогу»[1], «Бабл Бист»[2] или простую колу?

— Пожалуй, колу.

Странные напитки, продающиеся только в Андеалинге не то, чтобы не нравились Лулу, скорее она просто не рисковала пробовать что-то новое, неизведанное. Даже если это пьёт Майк.

— И всё же ты очень хочешь, чтобы я переехала к тебе, — продолжила Лулу, когда Майк поставил перед ней стеклянную бутылку, покрытую водяным паром из-за холода. — К чему такая спешка?

— Я просто не хочу тебя потерять.

— Потерять? Но я же и так никуда не убегу, — девушка ухватилась за плотную красную крышечку и изящно с лёгким треском откупорила напиток. Лёгкий пар вышел из бутылки, ударив в нос освежающим ароматом. Майк вздохнул и потёр лоб, собираясь с мыслями.

— Ты-то никуда не убежишь, а вот я... — сказал парень куда-то в сторону. — На самом деле, я не очень хороший человек, — он бережно сжал руку ундины. — Вернее даже будет сказать, что очень плохой.

В эту секунду зазвонил мобильник. Майк закатил глаза и, не выпуская руки Лулу, полез в карман. Отобразившийся на дисплее номер, явно вызвал у него беспокойство. Майк тут же встал и снял трубку.

***

Звонила мама. Это было удивительно и волнительно одновременно. Ещё весной Майк бы сбросил номер. Неужели его подкупили деньги?

— Привет. Звоню сообщить тебе приятную, ну, или не очень новость. Царь Ланкастер скончался сегодня утром. Похороны состоятся завтра.

Майк молчал, не вешая трубку. В миг перед его глазами пронеслись все возможные варианты дальнейшего развития событий. Он никогда не симпатизировал царю Хандроза, даже, можно сказать, ненавидел, но эта новость потрясла его.

— Алло, ты там живой вообще сам?

— Да, — голос прозвучал хрипло, отрешённо.

— Вот и славно. Сегодня вечером по телевизору у вас транслировать будут по всем каналам это событие. К нам репортёры приезжали. Возможно, ролик уже есть в интернете. Я такая убитая, просто нет слов! Ведь ещё совсем недавно…

Голос Нэнси оборвался, но Майк её и так не слушал. «Убитая она, ага, как же. Только и ждала, когда старик окочурится».

— Ладно, в целом я больше ничего не хотела сообщить, поэтому кладу трубку. Я ещё позвоню. Когда-нибудь.

— Кто это был? — спросила Лулу, опрокидывая бутылку, чтобы последние капельки стекли со дна.

— Ма… Царица Хандроза.

— Ого, а что она вдруг? В смысле, ну, это нормально, что она тебе звонит, ты ведь её сын. Чёрт, я никак не могу привыкнуть к этому.

— Ланкастер помер.

— Ой… как неожиданно. Хотя ожидаемо, но… — Лулу умолкла. Не самый лучший момент для болтовни. — Но вообще, не то, чтобы я радовалась, конечно, но мы ведь его никогда не любили. Мы – это Дельта и Андеадлинг, все их жители. Вольф, он же вроде более миролюбивый, а значит не будет объявлять войну.

— Вот только ему тринадцать, и он пока не может вступить в свои полномочия. Ни он, ни его жена.

— А кто же тогда…

— Нэнси. Она добилась, чего хотела. Теперь власть в её руках. Она официально стала регентом при новом юном царе.

— Но ведь Вольфу тринадцать, а не три. Он повзрослеет и взойдёт на трон.

— Да, но до этого ещё дожить надо. Ему.

— Ты думаешь, что…

— Я уверен, что она приложила руку к кончине Эдмонда Ланкастера, — Майк присел напротив Лулу и снизил тон разговора. — Я кое-что видел. Никому пока не рассказывал. Макгроу, которого, как мы думали, казнили, на самом деле жив и пособляет Нэнси. Я видел его и даже обмолвился парой словечек.

— Ох, да ладно! — Лулу прикрыла рот руками. — Но как это возможно? Ведь мы с тобой видели ролик. Там голова по эшафоту катилась, кровь. Тело потом в яму бросили в снегу.

Глава VII.II

Майк пошёл проводить Лулу до школы, как только зашло солнце. На пару секунд он помедлил, спросил:

— Хочешь заглянем к Фениксу, на ритуал?

Лулу пожала плечами. Ей было всё равно, вернётся она в школу сейчас или чуть позже.

Около трёх-четырёх кибиток расположились вокруг костра, составленного из наваленных брёвен. По кругу стояли несколько женщин в цветастых, размашистых нарядах, все в золоте. Каждая из них держала по восковой свече. Лулу присмотрелась: в каждую свечу по спирали были воткнуты иглы. Одна из женщин с золотой тиарой на голове держала в руках карточку, по-видимому, фотографию.

Неподалёку от собравшихся сидел мужчина, окружённый ребятнёй. Он курил длинную трубку, но в один момент достал большой тамбурин и принялся размеренно в него бить. Раз, и женщины поменяли позу. Два, и они пошли по кругу в хороводе. Три, и несколько женщин кинули в костёр белые камни. Четыре – кто-то кинул в огонь немного мха. Пять – туда же кинули горсть желудей. Шесть – все остановились.

Лулу посмотрела на Майка: парень улыбался, и девушка догадывалась, почему, хоть и не видела этого. Майк смотрел прямо на Чанчи, которая стояла у дерева и постукивала пяткой по земле в ожидании. Наверняка ей было смешно наблюдать за всеми этими действиями, если учесть, что она стояла неподалёку всё это время.

Круг расступился, и к костру вышла старушка. Она была слепой, но рука её сжимала колоду карт. Старушка принялась тасовать карты, периодически выкрикивая слова, непонятные Лулу. Затем она разложила несколько из них прямо возле горящих брёвен, отошла немного назад, возвела голову и руки к небу. Остальные молча наблюдали за ней. Старушка начала говорить. Лулу поняла, что она говорит с Чанчи на знакомом только им, цыганам, языке. Другие люди, собравшиеся здесь, принялись монотонно гудеть, создавая фоновый шум.

Лулу порадовалась тому, что прихватила с собой модернизированные Майком очки для видения призраков. Почти два года назад они отправились в Обливиос, чтобы найти её сестру, Рубину, и эта вещь оказалась просто незаменимой.

Чанчи, которой словно бы надоело на всё это смотреть, спокойненько подлетела к костру, и взмыла прямо над самой верхушкой. В тот же миг старушка воскликнула на общем языке:

— Она здесь!

Присутствующие принялись скандировать её имя в течение ещё нескольких секунд, а затем старушка спросила у неё почти с мольбой:

— Ты – самая величайшая из всех предсказательниц, что мы знали. Мы просим у тебя всего лишь приоткрыть для нас завесу будущего.

— Бабка смотрит прямо на неё, хоть и слепая, — шепнул Майк Лулу. — Мудрая женщина.

— А, может, она как ты, призраков видит и слышит?

— Сомневаюсь, что видит. А услышим мы её сейчас все.

Это оказалось правдой. Из ниоткуда раздался женский голос:

— Мои дорогие! Вы проделали такой огромный путь, чтобы преисполниться мудрости. Вы пересекли несколько границ, чтобы понять, как связаться со мной. Это льстит. Услышьте же моё предсказание! — На несколько минут в воздухе повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь треском костра. — Трагедия, — медленно произнесла Чанчи, словно бы смакуя это слово. — Грядёт большая трагедия.

— Она будто сама этому удивлена, — шепнул Майк, — судя по выражению лица.

По табору прошлось волнение. Цыгане зашептали, зароптали. Старушка обратилась к Чанчи:

— Эта кара обрушится именно на нас? Как скоро?

— Это покроет весь Андеадлинг. Я вижу… за этим стоит один человек. Он очень и очень плохой. Тёмные думы думает он. Сейчас хоронится, не показывается. Но он пошлёт других, которые расставят всё по местам, как ему надо, как он хочет. Свои правила установит он и те, другие.

— Кто другие? — спросила Лулу шёпотом.

Майк активно думал над словами Чанчи, поэтому проигнорировал Лулу.

— Я могу рассказать кому-то отдельное предсказание.

Многие цыгане подошли ближе, протягивая руки к невидимому призраку, пытаясь привлечь внимание. Но Чанчи мотнула головой.

— Нет-нет, среди вас есть один… не наш.

В этот момент Майк столкнулся с её чёрными, как дёготь, глазами. Парню стало не по себе. Он поёжился, когда заметил, как призрак плывёт к нему.

— Ты видишь меня. — Это был не вопрос, Чанчи просто констатировала факт. — Дай свою руку.

Майк, слегка поколебавшись, вытащил руку из кармана джинсовки, и протянул цыганке. Она впилась в неё длинными, тонкими пальцами. По крайней мере это выглядело так, хотя Майк не почувствовал ничего. Лишь лёгкое ощущение туманного облака на ладони.

— Тот, кого ты не ждёшь, придёт к тебе и захватит в плен. Выхода не будет. Ты не успеешь ничего предпринять. И твой разум тебе изменит.

— Чего-чего?

Но цыганка не слышала его, и продолжила:

— Ты потеряешь близких. Довольно скоро. Одного не вернёшь. Он не станет призраком. — Она схватилась за другую руку, внимательно изучая линии. — Жизнь у тебя хорошая, Майк, но тайну на сердце держишь ты нелёгкую и рассказать о ней стыдишься.

Лулу украдкой глянула на Майка и заметила, как тот покраснел и отвернулся, не выдержав пристального взгляда паучихи.

«Что это за тайна, хотелось бы мне знать?»

— Жизнь сведёт тебя с человеком. Он из наших, но ты его не знаешь, — Чанчи подняла взгляд от руки и перевела его на Лулу. Подняла самую нижнюю правую руку и указала на ундину: — Ты знаешь, — она тепло заулыбалась одной ей понятным вещам и вдруг начала мурлыкать себе под нос какую-то песню, похожую на колыбельную. — Этот человек поможет тебе определиться, понять, что для тебя действительно важно. Через полгода тебя ждёт сюрприз. Возможно, не очень приятный для тебя, неожиданный. Но ты узнаешь о нём раньше.

Чанчи теперь всеми восемью глазами смотрела на Лулу, по очереди моргая каждым. Она склонила голову набок, и потянулась одной из рук к очкам. Лулу отпрянула и чуть не упала в кусты. Чанчи рассмеялась.

— Ничего-ничего. Ты справишься со всеми невзгодами.

Майк крепко схватил Лулу за руку, несмотря на то что Чанчи уже отвернулась и пошла к «своим». Теперь она давала индивидуальные предсказания каждому, кто хотел. Ну, почти. Она сама выбирала, но рано или поздно свою порцию взгляда в будущее получали все.

Глава VIII

Спустя неделю ребята закатили для Лулу мини-вечеринку в честь пятнадцатилетия. Справляли в парке, предварительно убедившись, что ярмарка уехала, а народ не покусится на их расстеленные пледы, заставленные день рожденными кушаньями. Погода выдалась что надо. Было солнышко, дул прохладный ветерок. Можно было надеть лёгкое платье и ни о чём не переживать.

Лулу опять завалили горой подарков. На этот раз без неожиданных сюрпризов от Колина Крейвена, чему Лулу была очень рада.

Организовывали вечеринку, конечно же, её любимые девочки: Бофара, Соника, Софи и Мия. Но Лулу позвала всех своих друзей, даже Джексона, который закончил школу в этом году и Ривер, которая училась на два курса младше.

Больше всего приглашению удивился Крис. Когда Мия позвонила ему в дверь и вручила красивый конвертик, то первые пять минут Крис просто стоял, открывая и закрывая рот. Конечно же, ему пришлось немного выпить зелья уверенности, иначе бы он даже не смог переступить порог своей квартиры!

К слову, Лулу была очень рада видеть Криса, как и Мия. Ещё неизвестно, кто больше ждал его на дне рождения.

— Я… я… это… короче, вот, — Крис протянул скромный непрозрачный контейнер и отвернулся.

— О, спасибо, — Лулу сразу же открыла. В коробочке лежало несколько пирожных, все идеальной формы, с улыбающимися смайликами из джема наверху. — Вау, это должно быть вкусно.

— Да, они кокосовые. Полностью без сахара, — вздохнул Крис.

— Ты лично проверял состав? — хихикнула Лулу.

— Я их… ну, как бы испёк.

Лулу прекратила жевать пирожное и уставилась на Криса.

— Ты что? Ты печёшь?

— Ну… это хобби.

— Это просто шедевр. Не отличишь от магазинной выпечки. Потрясающе получилось. Ты сказал, что без сахара, но они сладкие и очень вкусные.

Крис, который никогда до этого не получал такие порции комплиментов, нервно теребил край коричневой футболки, уже почти скомкав его в руке так, что одежду можно было гладить заново.

— Эй, герой моих мечтаний, — Мия дружески хлопнула Криса по плечу, выводя того из оцепенения, — ты что-то рано начал раздеваться.

Кошечка указала парню на то, что, закручивая край футболки, он уже почти оголил себе весь бок. Крис покраснел и одёрнул одежду, стараясь сделать вид, что ничего не произошло.

— Да ладно, у тебя ещё будет повод раздеться, сейчас на пляж пойдём.

— К-куда?

— О, обожаю купаться! — сказала Лулу. — Точно, надо успеть, а то в сентябре море наверняка остынет.

— Так-так, я, конечно, всё понимаю, — Майк приближался к ним с очень недовольным лицом. — Это что у тебя? Почему ты вообще с ним разговариваешь?

— Майк, я со всеми разговариваю, — невозмутимо ответила ундина, откусывая ещё немного кокосового пирожного.

— Но не так, как с ним! Ты хихикаешь и вот это вот всё!

— «Вот это вот всё» — это что?

— Так, ну, я, пожалуй, пойду…

— А я возьму попкорн, — сказала Мия, — тут намечается драма.

— Стоять! Никто никуда не пойдёт. Ты сейчас наденешь моё колье, которое я тебе подарил. Отдашь все эти вонючие пирожные девочкам, — Майк схватился за край картонной коробки, — а сама будешь ходить со мной за руку всё время.

Лулу заметила, как все стихли, даже музыку выключили, и смотрели только на них.

— Майк, у тебя всё хорошо? Ты не перегрелся?

— Если хочешь, возьми мою бейсболку, — предложил Оскар.

— Заткнись! Тебе тут тоже не рады. Ты пришёл сюда как парень Мии, потому что Лулу с мальчиками не общается.

— Что?! — хором воскликнули почти все.

— Кхм… Майк, сейчас не самое лучшее время выяснять личные отношения. Давай потом.

— Нет, не потом. Я должен был это сказать. Мне вообще не нравится то, что у тебя на «де-ре» так много парней. Какого хрена они все вокруг тебя вьются? Вон, даже Фред!

— Если хочешь, Фреда можешь забрать себе, я не возражаю.

Кто-то прыснул, а Майк почувствовал, как у него краснеют уши.

— Слушай, всё же хорошо было. Зачем портить всем настроение, а? Расслабься и всё.

— Я не могу!

— Тогда это твои проблемы, Майк, только твои. Ты создаёшь конфликт из ничего, но причём тут я?

Лулу спокойно вырвала коробку с пирожными из рук Майка и отошла от него как можно дальше. Села рядом с Бофарой на флисовый плед. Спустя пару минут к ним присоединились Софи и Соника. А ещё спустя пару минут все вроде как даже и забыли об этом инциденте. Все, кроме Майка.

Он угрюмо сидел на бревне в тени, стараясь даже не смотреть в сторону веселья, где играли в бадминтон или твистер, или лилось шампанское и звучала приятная музыка. К Майку подошёл Оскар и присел рядом на корточки.

— Проблемы, да?

— Не твоё собачье дело.

Оскар поджал губы, но затем улыбнулся.

— Как быстро ты переметнулся. Останься ты сам оборотнем, стал бы такое говорить? Помни, кто сделал тебя таким. Она любит тебя, дурачок. Она выбрала тебя, несмотря на то что вокруг куча других, не стану отрицать, более привлекательных парней. И выбирает именно тебя каждый день. Почему ты просто не можешь принять этот факт и наслаждаться? Зачем портить своей девчонке праздник? Даже если тебе что-то не нравится, ведь можно сделать это тихо, а?

— Не разводи демагогию, пожалуйста.

— Но что есть демагогия? Это набор ораторских и полемических приёмов и средств, позволяющих ввести аудиторию в заблуждение и склонить её на свою сторону с помощью ложных теоретических рассуждений, основанных на софизмах. Ещё Аристотель говорил, что большая часть тиранов выходит из демагогов и…

— Не грузи мне мозг.

— Майк, перестань быть угрюмой какашкой. Что бы там у тебя не происходило в голове, просто отбрось это. Избавься от этих мыслей.

— Легко сказать, да? А сам попробуй.

Оскар, готовый был уже уйти, снова сел под дерево.

— Слушай, у меня тоже проблемы. У меня хата, блин, сгорела, отношения трещат по швам, на работе я работаю за бесплатно и за мной охотится полоумная вампирша, которая в придачу ещё и моя бывшая, но я же не сижу весь такой унылый и не ору на других просто так.

Глава IX

Тобиас сидел перед грудой железяк за столом. Ничего не получалось. Эта головоломка напоминала ему 3D-пазл, в котором не хватало пары деталей. Только вот эту головоломку он создал себе сам. Ну, возможно, где-то совсем немного постаралась ирония судьбы.

Когда он ходил в клинику, все врачи пожимали руками и качали головой. А годы шли, и даже регенерация бессмертного была бессильна перед законами природы мира смертных. Тобиас уже понимал, что чем дольше никто ничего не может сделать, тем больше вероятность, что голосовые связки он не восстановит никогда. Маску становилось тяжко снимать уже даже ему самому. На жуткое месиво под ней смотреть не хотелось. Он был отвратителен самому себе. А год назад к горлу присоединилась ещё и нога.

Примочки Паучка помогали облегчить боль и слегка приостановить процесс гниения, но он так или иначе был необратим. Поэтому Тобиас решил действовать сам. Он не знал, сколько ещё лет ему уготовано в этом мире прежде, чем он обратится в хладный труп без разума. А демон очень желал вернуться туда, откуда пришёл – в Ад. Но для этого нужно было либо, чтобы призвавший его, то есть отчим, отозвал обратно, что технически было невозможно, ведь Эстебан Читерн находился в психиатрической клинике и не помнил уже даже своего имени, возможно. Либо же следовало уничтожить причастных к его появлению, а заодно и всех их потомков, объявив себя единственным наследником Балтора Крейвена и Нэнсуаннеты Оками, тогда верховные правители Ада с девятого круга признают его своим.

А возможно, вступится дед, лорд Тамиллиан Крейвен. Может, он сможет помочь. В конце концов, он симпатизировал Тобиасу за ту недолгую неделю, что Тобиас провёл в Аду после своей смерти и изучал свои новые способности бессмертного. Он гордился им.

Но пока он оставался в мире смертных, ему нужно было как-то коммуницировать с ним. Телепатия удобна, но не во всех ситуациях, например, при полилогах. Дар чревовещателя, что он получил как бессмертный, тоже не всегда подходил, ведь так или иначе, нужно было лишить одно из присутствующих существ возможности самостоятельно изъясняться и использовать его тело для воспроизведения своей речи. А иногда это могли быть животные. Но тогда вставала другая проблема – Тобиаса переставали воспринимать всерьёз, когда вместо него говорила крыса или же собака.

Поэтому бессмертный решил собрать себе аппарат, позволявший бы ему пропускать воздух словно бы через связки. Такой ещё не изобрели нигде, даже на Ф.А.В. В этом и была сложность. Никто не мог ему помочь, что-то посоветовать или подкинуть пару инструкций по сборке. Всё приходилось делать самостоятельно. Но Тобиасу, который никогда не интересовался какой-либо техникой в школе и уж тем более не изучал технические дисциплины в колледже, это давалось очень тяжело.

Уже который день он сидел вот так вот, склонившись над всеми доступными ему учебниками и этой грудой материала, и ломал голову, что же ему сделать, чтобы это вдруг заработало. Можно сразу задать логичный вопрос: почему Тобиас не использовал магию. Ведь после встречи с Сарой он вроде как чудом «разблокировал» свои гены обратно. Ответ довольно прост: нельзя с помощью магии материализовать то, что ты не знаешь, как выглядит. А Тобиас не имел ни малейшего представления о том, каков должен быть окончательный результат.

— Ты так устал. Может, ты прекратишь этим заниматься?

Полтергейст. Она начинала его уже раздражать и всё же она могла быть ему полезной, а посему бессмертный держал её всегда поблизости.

— Мы же можем с тобой общаться телепатически? Этого достаточно.

Недостаточно. Ты не понимаешь.

— Посмотри на меня. У меня тоже нет рта. Но ты же меня понимаешь.

Кроме меня тебя не понимает никто. Ты ведь даже никогда не разговаривала с себе подобными. Что уж говорить о смертных, которые тебя даже не видят.

Глаза полтергейста явно погрустнели. Тобиас порадовался, что призраки не умеют плакать. Как демон и к тому же социопат он был лишён всякой эмпатии и не смог бы ей помочь.

— Отпусти меня, Тоби.

Тобиас поднял голову, уставившись на бесформенную массу, оканчивающуюся головой сверху.

— Я устала. Я хочу покинуть мир живых, но ты не даёшь мне этого сделать, потому что привязал меня к себе. Тебе стоит лишь попросить меня уйти.

У Тобиаса вырвался истерический смешок, который обжёг ему горло настолько сильно, что глаза застелило пеленой. Бессмертный поморщился, но, придя в себя, молча обвёл руками груду металла на столе.

Полтергейст лишь грустно кивнула, прошептав нечто нечленораздельное себе под нос.

Но работа теперь не шла совсем. Не вынеся этой напряжённой обстановки, бессмертный сорвался с места, заметался по мрачной, освещённой лишь одной тусклой лампой на столе, комнатке, подбирая вещи и снова бросая их где попало.

— Куда ты?

В лес. Хочу подышать свежим воздухом.

Заметив, как полтергейст потянулась за ним к выходу, осадил её жестом.

Я хочу побыть один. Мне компания не нужна.

***

Как же приятно снова нестись по земле собственными лапами. Тело волка такое гибкое, пластичное. Родное. В теле человека было удобнее колдовать, но оно медлительнее, острее проводило боль, и чувства всегда были словно притуплённые.

Родиться гибридом – дар или проклятье?

Тобиас не мог дать себе ясный ответ на этот вопрос. Никто не мог. Его боялись и сторонились все, словно прокажённого. Тобиас и сам понимал, насколько он опасен. И всё же, чувствовать своё превосходство над другими, жалкими и слабыми созданиями, приносило ему наслаждение.

Краем левого глаза он заметил движение в стороне, будто кто-то пытался его нагнать. Тобиас резко затормозил, загребая землю подушечками лап, и круто развернулся назад, встав лицом перед своим бесшумным преследователем. Мутными, сощуренными глазами на него смотрел волк чёрного цвета. Тобиас удивился, однако ни один жест не выдал его растерянности.

Глава X.I

Старт нового учебного года в Исправительной Школе Для Одарённых Магических Существ начался неплохо. В пятый мистический курс пришёл новенький по имени Скаллий Рокс. Парень – горгулья, а вернее – самая настоящая скала сразу же заполучил одобрение Кьяхлохе Зенгидзе, которая не переставала утверждать, что с таким парнем «как за каменной стеной», и отчего-то невзлюбил Криса. Впрочем, последний и сам не питал симпатии к данному типу, хоть и не распространялся особо о причинах. Говорил только, что это старая рана в его жизни.

Класс, в котором училась Лулу, загрузили по полной работой как в классе, так и на дому, так что времени на шатания по городу, как это было раньше, практически не осталось. Спасали только уютные посиделки в общей гостиной спального корпуса. Да и то подчас все, полностью обложенные книгами, изредка перешёптывались и обменивались смешными картинками через телефоны.

Многие ученики после пятого курса покидали ИШДОМС навсегда. Уже с таким аттестатом можно было запросто устроиться на работу, которая не требовала диплома о высшем образовании, а таких вакансий было отнюдь немало. Кто-то уезжал в другие города и поступал там в колледжи, кто-то оставался здесь и довольствовался тем, что имел. К окончанию пятого курса многие студенты в придачу становились совершеннолетними, что так же позволяло им открывать своё дело, вести бизнес в сети, проводить тренинги и прочие масштабные мероприятия. Особенно хорошо было тем, кто уже получил работу ранее. Как, например, Майку. К слову, сам он стал появляться на уроках всё реже и реже день ото дня.

Лулу недоумевала, как волшебник может пропускать один из наиважнейших курсов в изучении зельеварения по ядам и противоядиям, но Майк попросту отвечал, что ему это неинтересно, упорно получая нули за присутствие и неуды за ответы. Госпожа Зельда Соверейн лишь удручённо качала головой, без конца сравнивая Майка с его отцом и братом, не в лучшую сторону для первого. Но парня это мало заботило.

Пять специальных выпускных экзаменов ждало всех существ по окончании этого курса. У волшебников это были заклинания, зельеварение, нежить, мётлы и искусство дуэли. К ученикам обязательно приезжала комиссия, состоящая из именитых профессоров со всей Вселенной. Безумная ответственность. К тому же, им требовалось так же предъявлять результаты сданной в прошлом году латыни и сдавать два экзамена вместе с людьми: блок естественных наук и сочинение на любом из языков, включая всеобщий. Результаты этих экзаменов так же шли в аттестат и позволяли волшебным существам получать работу в тех же сферах, что и люди.

Лулу так же пыталась активно совмещать жёсткую учёбу с тренировками по магифлексу, хоть это и удавалось с переменным успехом. Мако гонял не хуже, чем чета преподавателей. Близились новые соревнования, и «Огненные Горностаи» должны были превзойти себя. Но Лулу понимала, что ей и вполовину не так тяжело, как Крису, который только в прошлом году научился самостоятельно писать прописью и с горем пополам сдал латынь.

За несколько минут до начала урока нежити Корнелия демонстративно уселась своей силиконовой попкой в обтягивающей юбке прямо на парту Мии и Лулу, раскинув веером несколько бумажек.

— У меня тут эти, короче, билетики имеются, — она сложила губки трубочкой и поморгала накладными ресницами. — В клубик, хи-хик. Мы туда с подружкой моей собираемся, короче, в… эту… э-э-э, пятницу. Ну а больше позвать как бы и некого. Хоти-ите?

Мия, как заворожённая, не моргая смотрела на билеты в руках у Корнелии, словно они были той самой заветной наградой в конкурсе или желанной сумкой на витрине. Лулу машинально повернулась к Каролине Крэк, которая подпиливала свои когти на соседнем ряду.

— А что я? Я дама гордая. Там эти Pink Punk Sisters[1] будут выступать. А я их терпеть не могу.

— Ну да, и это совсем не потому, что Бьянка – действующая солистка, — встрял Оскар, крутящийся на преподавательском стуле, пока тот отсутствовал.

— Пф-ф-ф, ну вот ещё. Сдалась мне твоя Бьянка. Я просто терпеть не могу слащавых девчонок, возомнивших себя настоящими рокерами и при этом создающих такой одиозный шлак вроде композиции «Назови меня Розé». Готова поспорить, что они даже не понимают, о чём поют. То ли дело группа Deicide[2]. Вот это настоящая музыка, а не эти внушающие омерзение мармозетки.

— Да, Каролина, обосрать ты всегда могла, тебе за словом в карман не лезть.

— Оди… что? Мармо… кто? — переспросила Корнелия, но её вопрос, конечно же, был проигнорирован.

Мия перегнулась через парту и выхватила у Корнелии билеты. Фея, впрочем, особо не сопротивлялась.

— Мы с Лулу идём, — кошка пихнула ундину под бок.

— Что? Как? Я? Но…

— Спокуха, — Оскар вприпрыжку подбежал к девочкам, — если ты переживаешь из-за Майка, а я уверен, что вопрос определённо стоит в этом, то этим займусь я. Уломаю его на игру в приставку или ещё чего-нибудь.

— И как же ты это сделаешь? Все твои игры… сам знаешь, что с ними случилось.

— А вот и не все! У меня на кладбище нычка есть. Я же там жил очень долгое время, когда с Готикой ругались, да и вообще. Короче я её оттуда так и не забрал. Там много чего есть. Приставка в том числе.

Лулу нервно оглянулась и прошептала:

— Майк оценит. Но ведь он будет спрашивать.

— Слушай, а тебе не пофиг? — спросила Мия. — В конце концов, это же просто развлечение. Как поход по бутикам или в киношку с подружками. Мы же не собираемся там клеить парней каких-нибудь.

— Говори за себя-а, — обиженно протянула Корнелия.

— Ну, кроме Корнелии. Но такая уж у неё натура. — Мия нагнулась к ундине и произнесла шёпотом так, чтобы слышала только она: — Лулу, я мечтала попасть в «Чёрную Лагуну[3]», сколько себя помню, но туда пускают только совершеннолетних и только по пригласительному. Если ты не пойдёшь, мне придётся тоже отказаться. И ты будешь винить себя в том, что я не смогла исполнить свою мечту.

— Какое коварство, — присвистнул Оскар, который как оборотень не упустил возможности подслушать диалог.

Глава X.II

Майк вышел из школы, вдохнул морозный осенний воздух. В этом году сентябрь выдался на редкость холодным, почти ледяным. Все деревья уже пожелтели и почти сбросили свои листья за редким исключением. На улице нельзя было встретить прохожего в одной футболке и сандалиях. Температура снизилась очень резко по сравнению с жарким августом, но при этом дождей не было. Видимо, это было компенсацией за страдания Андеадлинга от магических осадков в прошлом году.

На часах было чуть за полдень, и парень совершенно не знал, чем ему заняться. Обычно в школе он проводил время где-то до трёх часов дня, а потом шёл на работу или проводил время с приятелями, или шёл к себе домой. Сейчас возвращаться в пустую студию совсем не хотелось. Майк ещё не успел её обжить и заняться там почти что было нечем. А играть в компьютер целый день не тянуло.

Парень устало вздохнул. Его достала эта школа с учителями и учениками, которые его не понимают и не верят, с бесконечной волокитой ненужных заданий, скучными уроками и противными контрольными, с активностью ради поднятия рейтинга школы. Даже месье Лавуа его раздражал. В эту минуту Майк подумал о том, что наилучшим вариантом будет уйти после пятого курса и не морочить голову ни себе, ни другим. Всем станет хорошо.

«Осталось только продержаться этот год и при этом не блевать на каждом уроке».

Майк побрёл в сторону парка без расчёта на что-то интересное, а скорее потому, что чувствовал непревзойдённое желание убраться как можно дальше от этого места. Будь его воля, растоптал бы это белое здание, как картонный домик.

В сам парк волшебник не пошёл, а решил обойти его оградку по периметру. В какой-то момент он наткнулся на стоящие ровным рядом мусорные баки и вдруг со всего размаху пнул один из них.

— Ауч! — крикнул ему мусорный бак.

— Тут кто-то есть? — Майк спросил без энтузиазма, надеясь увидеть заблудшего призрака.

Но нет. За баком прятался неприлично высокий тип очень болезненного вида. Его грязно-фиолетовые волосы доходили почти до выпирающих из-под водолазки лопаток. Штаны на нём висели мешком, грозя свалиться, шнурки развязаны, лицо очень измождённо. Он вышел из-за бака и встал перед Майком, выставив руки вперёд, опасно раскачиваясь из стороны в сторону.

«Наркоман какой-то».

Однако волшебник обратил внимание на его взгляд: совершенно трезвый и абсолютно чистый. Что-то было не так.

— Ты зачем прячешься за баком? — Майк отошёл на пару шагов и спрятал руки за спину, готовясь, если что, кинуть в него огненный шар.

— Я спал, — невозмутимо ответил парень. Затем, всё ещё раскачиваясь, приблизился к Майку, отчего тому пришлось отступить ещё назад. Парень глухо рассмеялся. Что-то внутри волшебника кричало о том, что смех этот ему знаком. — Отвечая на твой последующий логичный вопрос: меня вытурили из дома старпёры временно, поэтому пока кантуюсь здесь.

— Почему вытурили?

— Дед взбесился. Я сказал ему, что хочу с матерью поговорить, а он…

— Почему ты мне это рассказываешь? — перебил Майк.

— Может, потому что ты спрашиваешь? — парень сощурил лиловые глаза, и вдруг изобразил удивление: — Ты говорил с моей мамой.

— Я ни с кем в последнее время не разговаривал из женщин в возрасте. Если только твоя мать не работает училкой в ИШДОМС.

— Имя Чанчи Жиширь тебе о чём-то говорит?

— Твоя мама – призрак? — тут уже удивился Майк.

— Да-а-а, — протянул парень.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда странный синий прямоугольник, который тут же засунул в рот и им же испустил струйку дыма с ягодным ароматом.

— Что это?

— Это? — парень покрутил прямоугольник в руках. — Электронная сигарета. Мне нравится то, что я могу сделать любой аромат и самостоятельно регулировать дозу никотина. А ещё такие штуки сильно экономят деньги. Заказывал межгалактической доставкой с Ф.А.В. Хочешь?

Майк с сомнением посмотрел на синюю трубочку, протянутую ему на ладони. С одной стороны, это было тотальным безрассудством, а с другой ему дичайше хотелось расслабиться после инцидента в школе.

— Оборотни не…

— А ты оборотень? Вроде как маг. Может, конечно, я ошибаюсь?

Электронная сигарета была уже совсем близко. «Ну, от одного раза ведь никто не узнает».

— Если ты думаешь, что это негигиенично, то я обрабатываю поверхность антисептиком собственного производства. Никто из моих друзей пока никакую заразу от меня не подхватил.

— Ты производишь антисептик?

— Ага. Нужно взять подорожник, календулу, эвкалипт и луковый сок.

— Ты, похоже, хороший зельевар.

— Ну, не то что бы, — засмущался новый знакомый.

Но Майк всё же поборол искушение взять у незнакомца электронную сигарету, пообещав сделать это как-нибудь в другой раз, хотя оба прекрасно понимали, что другого раза может и не быть.

Уже спустя полчаса они сидели в местной забегаловке. Майк всё ещё сомневался, хорошая ли это была идея – полностью оплатить весь обед парню с улицы, но видя его голодные и восторженные глаза, когда им принесли по двойному чизбургеру, решил, что таким образом Майк подчистит свою карму.

Парень представился Тано Фелпсом, рассказал, что живёт с пожилой женатой парой, которые ему приходятся никем, ибо они считались родственниками по несостоявшемуся отчиму. Несостоявшемуся, потому что Чанчи так и не вышла замуж за Артура Фелпса. Он погиб на войне с Хандрозом, а цыганка сбежала, и вскоре была убита при загадочных обстоятельствах. Это всё, что Тано сам знал.

Майк внимательно изучал его натуру. Тано был похож на мать только выдающимся ростом, но больше ничего не смогло бы выдать их родство.

— Почему ты выбрал ночёвку на улице, а не напросился к кому-то из своих друзей?

— Они бы не согласились. Разве что только один, — Тано задумчиво посмотрел на капельку горчицы, которая упала с булочки на скатерть, — но к нему бы я и сам не пошёл.

— Но раз он друг, то почему нет? Неужели лучше спать вот так вот, за мусорным баком?