Тайна человека со шрамом

ГЛАВА 1. Добро пожаловать домой

— Напомни, почему мы должны ютиться в ночлежке, когда вон на той горе торчит огромный замок? — Вопрос задала Ника, но чувствовалось, что озвучила она общие мысли. Алекс с интересом поднял бровь, Мартин перестал болтать, и даже Олли заметно подобрался.

— Не пойми меня неправильно Таната, но даже для тебя это странно, — не дождавшись ответа, продолжила Близняшка. — Ты же много лет родителей не видела, и вот они, там, — она неопределенно махнула рукой и попала в противоположную от замка сторону, — ужинают, наверное. В тепле, в замке, полном света… и крыс там наверняка нет. И ледяных корок на гнилом полу.

— Не драматизируй, — отрезала я, не в настроении спорить. Возвращение домой вышло внезапным, я даже обдумать ничего не успела. И меньше всего мне хотелось объяснять что-то Нике.

Когда советник Стрейт вводил нас в курс дела, моих сил хватило только на слабый кивок. Потом на непослушных ногах я добралась до портала и сделала шаг в неизвестность. К слову, даже вещей с собой не прихватила, хотя Стрейт давал нам время на сборы. Не помню, что я делала все это время. Может, стояла в его кабинете? Или застыла в одном из дворцовых коридоров. Но для меня все прошло быстро: Стрейт говорит, и мы у портала. Там я пробубнила что-то про поздний час, правила приличия и предложила переночевать где-нибудь в городе. Это никого не обрадовало, особенно после увиденного ребятами замка. Он возвышался над городом и был заметен с любой его точки. Но это только в темное время суток, когда замок светился огнями и неожиданной теплотой. Днем он практически полностью сливался со снегом. Летом, конечно, все выглядело иначе, но зимой именно так: замок исчезал, словно призрак, чтобы вернуться вновь и заманивать всех вокруг яркими огнями и иллюзорным теплом.

Замок Альмар. Место, где я выросла.

Теперь придется провести здесь некоторое время. Надеюсь, все пройдет быстро и безболезненно. Быть может, нам даже не придется ночевать в замке. А что? Наше временное пристанище не так ужасно, как Ника его описала. Да, дом старый, дерево почернело от времени, в некоторых местах и вправду заметен иней, но крыс в таком холоде точно не водится. Но этот аргумент лучше не озвучивать, Ника тут же решит, что мы хуже крыс. Да и вообще, когда она успела их разглядеть? Мы же сразу спустились в местный трактир и забились в самый темный угол, подальше от шумной толпы.

— Семья для всех сложная тема, не забывай. Но если бы мои родители…

— Твои родители что? Жили в замке?

— Да мы все завидуем, Злодейка! — Вовремя вклинился Воин. — Ты не одна такая. Тут сам король Фарам бы в завистливом обмороке валялся, его столичная резиденция что крыло для гостей у кучерявого семейства. Обнять и плакать, в общем. Ну а Кудрявую легко понять – не хочет шокировать нас всех и сразу, ведь так?

— Не помогай ей выкручиваться, — скривилась Ника.

— Никто здесь не выкручивается, — ответила я. — Завтра прибудет советник Стрейт и вместе с ним мы нанесем визит моей семье. Мы прибыли сюда по делу, Ника, а не для семейных объятий. Все должно быть официально.

— Тогда зачем Стрейт запихнул нас в портал уже сегодня? — В Нику словно все демоны разом вселились, вредничала она больше обычного. Может, ее волновало отсутствие Раса? Все-таки это наша первая вылазка без Видящего в составе, а они с Никой были близки и большую часть времени проводили вместе. Защищали друг друга, поддерживали. Может, в каком-то смысле Рас заменил ей ушедшего брата. А потом ушел и сам, да с концами. Даже весточек от него не приходит. Жестоко получается.

Мартин все пытался разрядить обстановку.

— Давно твержу – советник наш изверг еще тот. Так и вижу, как он строил план: мол, отправлю-ка я детишек на мороз, пусть там страдают, пристанище ищут, да еду… кстати, где ты там видела крыс? Крупные были, не разглядела?

— Не беси меня, Ароктийский!

— Как же мне тогда развлекаться?

Ника злобно фыркнула и отвернулась. Воин решил, что она легко отделалась и продолжил ее донимать, в последнее время это его хобби. Олли смотрел на их перепалку без особого удовольствия. Он вообще оказался на редкость серьезным парнем, даже Мартин чувствовал его тягучую ауру и не задевал подколами. Что даже странно, ведь в наших рядах затесался господин Псих, логично как раз с ним не связываться лишний раз. Но Мартин с самого нашего знакомства принялся закидывать Алекса шуточками, а тот редко оставался в стороне, он парень азартный. Ответить, переиграть, тайну разгадать, с толку сбить… вот и сейчас: Алекс сидел напротив меня и смотрел с таким видом, словно все уже знает. А если не знает – выяснит обязательно.

Поэтому я ничуть не удивилась, когда позже он постучался в дверь моего номера. Догадываясь, кто хочет меня видеть, я стук проигнорировала, но Алекс все равно вошел. Когда-то мне казалось, что Мартин отвечает у нас за наглость и бесцеремонность, но теперь-то я в курсе, что это не так. Мартин может вести себя шумно, вторгаться в зону комфорта, но он всегда чувствует, когда следует отступить, знает, что существует тонкая грань, которую лучше не трогать. Алексу же было плевать на все грани. Однажды он до полусмерти напугал меня в лесу, считая, что это отличный урок на будущее. Сейчас же он собрался вытрясти из меня правду и ему плевать, что я разговаривать с ним не желаю.

— Не смотри на меня так убийственно, — Алекс склонил голову на бок и пробежался взглядом по окружающей обстановке. К счастью, света не хватало и ничего нового он не увидел. — Миленько тут, правда? Интересно, кто-нибудь мог подумать, что однажды наследники с хвалеными родословными остановятся в подобном месте? — Это он про меня и Мартина, надо думать.

ГЛАВА 2. Скала Та́ната

Завтракали мы у Ники в комнате, ведь там каким-то чудом уместился стол. Вниз спускаться никто не захотел, слишком холодно. А к Нике можно завалиться всем скопом, да с одеялом в обнимку, забыв о приличиях и не боясь сплетен. Если подумать, я уже много лет ничего подобного не боялась, в столице все-таки на многое смотрели иначе. Нет, сплетни, конечно, ходили – как без этого, но всем по большому счету плевать на посторонних. Например, на Алекса, утром выходящего из моей комнаты, точно никто бы внимания не обратил. Во-первых, не настолько я интересная личность, а во-вторых – кого таким удивишь?

Но теперь я дома и стоит вспомнить старые привычки.

Тут другие правила, совершенно другие. Алекса могли скрутить и сослать к скалам. А там – смерть от падения, ветра или холода. И никакая магия не спасла бы. Остальные не поймут, Мартин и вовсе будет смеяться, для них это все непривычно и забавно, так что осторожной придется быть мне, отвечать за всех. И советника Стрейта по-прежнему хотелось как следует ударить, так он меня злил!

— Воин вызывает Кудряху!

Я вздрогнула, но тут же натянула улыбку. Хватит, хватит уже пугать всех своим видом! В конце концов, все могло измениться. Алекса не спустят со скал, Олли не закинут в темницу, а Нику не признают одержимой за ее умения. Мечты!

Без особого желания я поковырялась в каше, хотя точно знала, что она давно уже остыла, пусть и принесли ее совсем недавно. Ладонью я попыталась нагреть тарелку, но ничего не вышло. Дома магия будто покинула меня окончательно, хотя не так уж много ее было, чтобы привыкнуть.

Заметив мои мытарства, Воин подмигнул, и тарелка в руках тут же стала горячей. Пожалуй, он даже перестарался, в ледяные руки словно раскаленный камень вложили. Я поблагодарила Мартина улыбкой, а он привлек к себе внимание остальных:

— В общем, вчера мы с Седовлаской и с… Олли немного прогулялись перед сном. Недавно только вернулись. Работали, пока кое-кто дрых. И набрались слухов по самое не могу. Если коротко: господин Тирриус – изверг, но богатый как все короли, вместе взятые, а все благодаря неиссякаемым залежам известного нам тальмарина. Отец Тирриуса, Тувер, давно отошел от дел, но его народ любил еще меньше, хотя я даже не знаю, куда меньше-то. Все это, если что, я Психу рассказываю, — услужливо объяснил Мартин. — А еще: кого-нибудь уже начинает бесить буква «Т»? Тирриус, Тувер, тальмарин…

— А как там твоих сестер зовут? — обратилась ко мне Ника.

— Таллула и Тэллина.

Близняшка тут же подала голос:

— Меня начинает бесить!

— Не сомневался в тебе, Злодейка! — Воин протянул раскрытую ладонь, желая дать «пять», но Ника его жест проигнорировала, не пожелав вытаскивать руки из спасительного тепла. Близняшка выглядела комично: забралась на стул с ногами и вместе с головой завернулась в одеяло, только красный нос торчал. Сразу видно, что раньше она настоящей зимы не видела. Не так уж тут и холодно, мы же не на улице, в конце концов.

— Что такое тальмарин? — в разговор вступил Олли.

Мартин недоуменно закатил глаза, отвечать пришлось Алексу:

— Это камень, из которого изготавливают стационарные порталы. Только силы тальмарина хватает для удержания человеческой магии, он не изнашивается, как и магия не исчезает со временем. Кроме порталов, из тальмарина много чего еще делают, артефакты, например. Особые украшения для подпитки магии… не исключено, что и знаменитую «сиреневую пыль».

Все это для Олли стало открытием, а о «пыли» он и вовсе никогда не слышал.

— Порталы? Разве они не из гранита?

— Нет, гранитные порталы – дешевый и недолговечный аналог. Дальность действия меньше, способность к удержанию магии человека низкая. Несколько лет, и портал превратится в обычную арку. Тогда надо строить другой и звать достаточно сильного мага для настройки.

— И тальмарин этот необычайная редкость?

— Этот вопрос уже не ко мне, — Алекс улыбнулся.

— Нет, — ответила я. — Совсем не редкость, его тут целые горы.

— Тогда почему портал в Гезелькроосе единственный, да еще и из гранита?

— А как ты думаешь, почему род Альмар богаче многих венценосных семей? В нем все дело, в волшебном камешке. — Мартин говорил непривычно серьезно. — Цена непомерно высока, но ее всегда пытались сбить. Мне брат рассказывал, давно уже. Мол, многие предки короля пытались породниться с детьми тальмарина, с предками Кудрявой то есть, и все ради заветного камня, но ни разу не получилось. Захватить, отнять силой – и подавно, семью Альмар поддерживают многие. Их союзы настолько прочны, потому что все они здесь родственники. Дальние, конечно, но все же. Свои выбирают своих, это неизменное правило.

— Осиное гнездо, — сделала вывод Ника, глядя на меня. Не знаю, чего она ждала, но я согласно кивнула. Она даже не представляет!

— Ты хотел рассказать о сплетнях, — напомнила я Мартину.

И он рассказал. Но это не сплетни вовсе, а так… общеизвестные факты. Например, дочери Тирриуса после замужества остались в родовом замке. Одно из правил семьи: если достойного сына нет, за тальмарин несет ответственность один из родственников. Он принимает фамилию и все привилегии, и не смеет предать. Его семья – Альмар, о другой он обязан забыть, отодвинуть на дальний план. Интересы Альмар превыше всего. Если правила нарушены, выход один – через скалу. Если проще: предательство означает смерть.

ГЛАВА 3. Гостеприимство

Возвращение домой походило на сон. Все так быстро и смазано. Холодные взгляды, вежливые улыбки, минимум чувств на лицах, зато очень много внутри. Все в точности, как и раньше, как будто не было всех этих лет.

Советника встретили как полагается, но без особой радости, все-таки повод для приезда не самый приятный. Да и грядущее расследование навязано. Семья Альмар сама разбирается с проблемами, помощь посторонних не приветствуется.

— Таната, — вежливо обратился ко мне отец и кивнул, никак больше не выделив среди остальных. Подражая ему, мама улыбнулась, но взгляд ее зацепился за брюки, от нее несло осуждением. Тэллина держалась в стороне, но я чувствовала ее… радость? Интересно, с чем она связана.

Мы быстро оказались в замке. Стрейт отклонил предложение позавтракать, но согласился поговорить с отцом в его кабинете. Разумеется, говорить он собирался в нашем присутствии, что не могло не вызвать заминки.

— Сразу к делу, значит? — быстро понял отец. — Хорошо, мне такой подход нравится. Вы со своими людьми можете следовать за мной, советник. Иоланда позаботится о юных леди.

— Таната и Ника идут с нами.

— Вот как? Что ж, отлично.

Никто не понял, что на самом деле творилось внутри спокойного на вид Тирриуса. Разве что Стрейт увидел ложь, но порой мне казалось, что советник видит ее так часто, что не обращает внимания. Все ведь лгут постоянно, это обыденность. А вот с эмоциями сложнее, я чувствовала всю отцовскую ярость. Ведь его кабинет – святыня, там он обсуждает важные дела. А женщины и дела – понятия несовместимые.

Решив не утомлять гостей прогулкой по бесконечным коридорам и лестничным пролетам, Тирриус указал путь к ближайшему порталу. Наглядно продемонстрировал возможности семьи. В кабинете нашлись места для всех, даже для нас с Никой. Близняшка была настроена весьма воинственно, сразу понятно, в обиду себя не даст. А вот состояние Олли близилось к обморочному, но и это понятно – замок едва ли не больше всего Гезелькрооса.

 Тирриус устроился за столом, перед всеми нами. Хозяин, принимающий нежеланных гостей, и принимающий на родной территории, что важно. Все обустроено так, чтобы чужак не забывал, кто он. Приоткрытое окно – не чтобы заморозить все вокруг, а как раз ради создания неудобства. Шикарные на вид кресла на деле жесткие, а их спинка едва уловимо наклонена вниз. И проклятые черные скалы маячат за окном. И так удачно – как раз за спиной Тирриуса. Словно темные каменные крылья.

— Итак, советник? Что от меня требуется?

— Полное содействие в поисках мужа вашей старшей дочери. Есть основания полагать, что его исчезновение – только начало.

— И что за основания, позвольте узнать?

— Увы, не могу сообщить. Но основания веские. Должно быть, не менее веские, чем были у вас, когда вы решили оставить произошедшее в тайне. — Вот он, советник Стрейт во всей красе.

— Не знал, что должен сообщать обо всем лично вам, советник. Появился новый закон? До нас новости идут долго, знаете ли.

— Не подавайте мне идей, к которым сами не готовы, прошу.

— Вам? — Тирриус поднял бровь. — А король самостоятельных решений более не принимает? Опять же: новости доходят долго, но если так…

— Довольно, — прервал Стрейт. — Вы прекрасно меня поняли.

Отец промолчал, как всегда равнодушно. Но изнутри его раздирали эмоции: тут и любопытство, и недовольство и злость на вездесущего советника… Тирриус хотел знать, как информация об исчезновении Вильмара попала во дворец. Он молчал, все домашние молчали. Но кто-то проговорился.

А на деле все просто.

Я получила весточку из дома, как раз вчера. То есть, получила не я лично, мою почту просматривали другие люди во избежание инцидентов. Однажды Адам прислал мне мощный артефакт, в следующий раз может передумать и отправить яд, а я этого даже не пойму, магии не хватит. И вот, пока все вокруг ждали послания от Адама, пришла шокирующая весть из дома. Кривым почерком аноним нацарапал записку, в ней просил меня вернуться домой. Потому что за моей сестрой следом ходит странный и очень страшный человек, нависает над ней, как тень. И этот человек говорил с ней, в разговоре мелькнуло мое имя и имя Вильмара. Который – совпадение – исчез совсем недавно, что автора записки тревожило не меньше, чем тот страшный человек.

Не надо быть гением, чтобы связать все те случаи, где отметился Адам, с новым его преступлением. Он подбирается ближе, что-то планирует. А мы не можем понять, что у него на уме. Я не могу. Советник Стрейт тоже пока бессилен. Он обозначил Адама как простую угрозу, но это далеко не так. Его дар, его талант… такого не встречал и сам советник. Мы можем только предполагать, на что способен Адам, но точно одно: он силен и на много шагов впереди, всегда. Адам – он как Мартин, только вместо магии дар. Вот только с магией все понятно, мы с детства ее изучали, а одаренные люди отчасти загадка.

— Итак, — продолжил Стрейт, — как вы понимаете, мое место во дворце. Остаться лично я не могу, но буду в курсе всего, не сомневайтесь. Ваша дочь – Таната – будет докладывать мне обо всем, у нее должен быть доступ во дворец в любое время по первому требованию. Через любой портал.

— У нее и так есть этот доступ, советник. Что-то еще?

— Да. У остальных тоже не должно быть преград в перемещении по замку и его окрестностям.

ГЛАВА 4. Долгожитель

На новом-старом месте спалось плохо, я то и дело прокручивала в голове события прошедшего дня. Обдумывала каждую увиденную деталь. Отец держался как обычно, но я не чувствовала его злости. Может, раздражение… кажется, я плохо следила за чужими эмоциями, свои затмевали все. Итак, дальше у нас мама. Равнодушная, как и обычно. Когда-то я всерьез подозревала, что мы с сестрами ей не родные дети, и с тех пор мало что изменилось. Мама всегда действовала, точно образ, но не человек: делай так, иди туда, скажи то, улыбнись в нужных моментах и ни за что – ни за что! – не обременяй себя лишними переживаниями. Да я деда чаще видела, чем ее! Кстати, о старом Тувере… не видела его сегодня, он даже на ужин семейный не явился, а в прежние времена это считалось непреложным обязательством. Может, они с бабушкой в отъезде? Завтра надо узнать и об этом.

Ну и Адам, конечно.

В последнее время это норма – перед сном думать о нем. Зачем ему понадобился Вильмар? Алекс ответил на этот вопрос: у Адама извращенное представление об ухаживаниях и похищение – подарок мне. Расщедрился парень. Признавать такое не хотелось… в очередной раз, но Алекс может быть прав.

Если поначалу за основную считалась версия, где Адам убирает людей, которые могли бы насолить ему в будущем, то теперь возможны варианты. Хотя лично мне старая версия всегда казалась натянутой, ведь какое Адаму дело до какой-то бедной многодетной женщины? Она могла повлиять на его будущее? Совсем нереалистично. Хотя тут у Алекса тоже нашлась теория, вычитал ее в книге: якобы даже самая мелкая, незначительная деталь может изменить мир. Поначалу изменения неуловимымы, но, подобно снежному кому, растут и растут, до тех пор, пока картина мира не поменяется чуть ли не до противоположной. Такое возможно… в теории. Но опять же, та женщина и Адам… трудно понять, не зная деталей.

И не зная будущего.

Можно только предполагать, как работает дар Адама. Все, что у нас есть – обрывки его фраз и множество догадок, построенных как раз на этих обрывках. Он видит изменения, видит итог. Точнее, поделился он насчет одного: мы будем вместе, он будет меня любить, а я его. Идеальное будущее по его версии. Изменения вносить можно, но кто сказал, что они не приведут к тому же самому итогу? Иногда голова лопалась ото всех этих рассуждений, честное слово.

Надо встретиться с Адамам – вот что я знала наверняка.

Встретиться и расспросить его обо всем. Он говорил со мной раньше, на вопросы отвечал охотно, значит, этот шанс стоит использовать.

Вот только как отыскать мужчину-фантома? Заявиться куда-нибудь и сидеть ждать? Но он будущее видит, а не все на свете, не настолько же он могущественен. Значит, надо придумать что-то еще. Создать условия, при которых Адаму от встречи не отвертеться.

И тянуть не стоит, все-таки Вильмар где-то там. Наверное.

Муж старшей сестры. И, если Дра́гон пугал меня только внешне, в его чувствах я разобраться не успела и скорее переживала за сестру, перенимала ее эмоции, то с Вильмаром все сложнее. Когда я уходила учиться, Вильмар уже два года жил в замке. И он был безупречен во всем: манеры, улыбка, внешность, умение подать себя, деловая хватка. Они с отцом много времени проводили вместе, с каждым днем все больше. Казалось, собственная жена его волновала в последнюю очередь, хотя с Таллулой он держался учтиво, постоянно интересовался ее делами, целовал руки и улыбался, когда она попадалась ему на глаза. Помню, как все восхищались Вильмаром, а Тэллина приговаривала:

— Ох, вот бы мне папа нашел такого мужа! Тал так повезло! Ты заметила, она начала носить свободные платья? Думаю, у них будет сын…

И я всегда поддакивала Тэллине, хотя изнутри меня раздирали иные чувства. Наверное, стоит пояснить: мой дар в семье считался странным и слегка неуместным. Чуть ли не позорным. Потому что ни к чему знать о чувствах других людей, некрасиво это и даже нагло, взять и заглянуть в душу.

В детстве я подбегала к матери и интересовалась:

— Мама, почему ты испытываешь отвращение? Пирог же такой вкусный! — и не замечала, что мама смотрела на отца, а пирог даже не попробовала.

Или:

— Папа, ты боишься деда? Он рассказывал тебе о легендах замка? Мы вчера ходили на мост, и мне он рассказал тоже! И я нисколько не боялась, и тебе не стоит, папа! Дед сказал, прошлое давно в прошлом.

Со временем я научилась молчать. Улыбаться, стараться не подслушивать. И уж точно не рассказывать о наблюдениях. А последних хватало, чтобы я начала сторониться Вильмара и плакать по ночам, боясь за сестру. Не знаю, что он с ней делал. Внешне все выглядело идеально, но Тал тряслась от каждой улыбки мужа, от каждого его слова. Улыбалась в ответ на его нежности и тряслась внутри. С горделивой осанкой шла за ним и тряслась. И вздыхала свободно, когда Вильмар отправлялся по делам с отцом.

Тогда я считалась странной сестрой-подростком, неловкой и незначительной, Тал не обращала на меня внимание. Мы едва ли разговаривали. Но я все равно попыталась узнать, что происходит.

— Ты маленькая и глупая, Таната, — холодно ответила мне сестра. — Вот и наслаждайся этим временем. А у меня все будет хорошо, уж точно лучше, чем у тебя. Хотя… дед в тебе души не чает, может, я тебе еще позавидую. Время рассудит.

— Но Тал!

— Не подходи ко мне больше со своими глупыми речами! Иди лучше доставай старика Тувера, или с во́ронами его разговаривай. Лучше тебе с ними общаться, чем с людьми. — Она говорила спокойно, но ее ярость напугала меня. Казалось, Тал готова меня ударить, лишь бы убралась подальше.