Тайна леди Грэй. Маска обмана

Глава 1. Новые знакомства, странные сделки.

Англия, 1820-е года

– День добрый, леди Грэй. Прелестно выглядите. – поприветствовал меня один из гостей графа Бауэрса, устроившего этот импровизированный праздник в своём поместье, где мы и собрались.

На подобном музыкальном мероприятии в последний раз я была три месяца назад, в родном городе, а с момента моего побега прошло уже три недели. Помню, как тогда я, находясь в музыкальной комнате, даже не могла насладиться мелодией, которую виртуозно играл пианист, потому что мои средства уже были на исходе, внутренне я паниковала, но внешне не подавала виду, непринужденно общалась с подругами, дочерьми графов, мимо завистников проходила с высоко поднятой головой.

И как удачно, в моём городе, Стоктон-он-Тисе, всюду твердили об открытии железной дороги. Тогда-то идея о побеге в моей голове сформировалась окончательно, и вскоре я воплотила её в жизнь.

Почему же, попав в финансовые трудности, я не осталась с родственниками? Всё просто. Я их терпеть не могла. От них не было никакой помощи и поддержки. Мой папа, потомственный граф, год назад заключил неудачную сделку, потерял большую часть своего состояния, из-за этого окончательно поник, стал часто увеселять себя алкоголем, и без того всегда тратил деньги на бесполезные вещи, но в те дни растратил всё, что у него было, и залез в долги. Разумеется, оставить его на улице я не могла, у меня были свои деньги, свои активы, поэтому я стала содержать семью, помогала и мама, мы рассчитывали, что он рано или поздно возьмёт себя в руки и вновь заработает деньги. Но этого не происходило. Потом мама, неожиданно заявив о разводе, уехала, впоследствии я лишь получала от неё письма и весточки, узнавала, как у неё дела, но о своих проблемах не рассказывала. Да и не хотела этого делать. Первое время мы с отцом так и жили. Он пытался работать и накапливать деньги, чтобы затем выгодно вложить их, но у него не получалось, а я, почему-то не думая беречь свои деньги и полагаясь на имевшиеся стабильные доходы, жила, как привыкла. Покупала себе одежду из дорогих тканей, ужинала в элитных ресторанах или в своём поместье, организовывала вечера и звала гостей. Но всё до поры до времени. Как-то раз, к началу дня, ко мне срочно заявился мой бухгалтер и сообщил, что одна моя инвестиция в компанию прогорела. Оказалось, что та компания была неактивна ещё с 1810-го года, но меня сумели мастерски облапошить. Как дурочку! И папа совета дельного дать не смог, сам не понял ничего. Но я уже не злилась на него, потому что сама была не лучше, более того, впоследствии, пытаясь выкарабкаться из этой ситуации, я отличилась от него худшим образом. Но об этом позже.

– Благодарю. – я смущённо отвела взгляд от графа напротив, хотя и сама была в восторге от своего внешнего вида. Как и всегда, мой выбор пал на яркое платье, на этот раз цвета фуксии, на шее красовалось жемчужное колье, а в высокую причёску я вплела ленту в цвет платью, которая прекрасно сочеталась с моими тёмными волосами и оттеняла мои серо-зелёные глаза.

Довольна я была и собой, своим характером и решительностью. Мне до сих пор с трудом верилось в то, что я смогла сбежать от проблем, скрыться от долгов, могла больше не встречаться с занудными подругами, с которыми мне никогда не было интересно общаться, не видеть глупые поступки отца, не выслушивать его нытьё.

Здесь ко мне относились с большим уважением, я завела много знакомств, меня звали чуть ли не на каждый ужин, каждый праздник. Только некоторые леди из зависти посмеивались над тем, как я одеваюсь, какие, порой, причудливые и необычные причёски создаю на своей голове, а сами в глубине души восхищались мною, брали с меня пример, я всё чаще стала видеть на их головах различные заколки, придающие их образу игривости, замечать на них более смелые оттенки платьев.

– Сколько видел вас среди гостей на разных мероприятиях, но не решался подойти. Однако кое-что о вас мне уже известно.

– И что же вам обо мне известно?

– Вы дочь Самуэля Грэя, не знаком с ним лично, но знаю, что он владеет текстильной фабрикой в Йоркшире и сотрудничает с компаниями, добывающими уголь на его территориях.

– Всё верно. – ответила я, натянув улыбку, а сама с отвращением посматривала на желтоватые зубы этого графа и крошки печенья на коричневых усах. Однако не общаться с этим человеком я не могла, мне уже удалось узнать, что в этом городе он имел большое влияние.

– Странно, раньше я ничего о вас не слышал. Вы недавно в Бирмингеме? – спросил он, наклонив голову в бок, его зеленоватые глаза были прищурены.

– Часто бывала здесь проездом, жила в соседнем городе, Уолсолле. – ложь. – Мне здесь нравится. Вот и решила переехать.

– И это замечательно. Позвольте, я представлюсь. Лорд Оуэнс. Льюис Оуэнс. Очень рад нашему знакомству. И с вашим отцом буду рад когда-нибудь познакомиться, если он не будет занят. – весело произнёс он, приподняв бровь.

Я снова мягко улыбнулась, будто намекая, что так и будет, но всё это лишь являлось пылью, которую я пускала в его глаза. Его лицемерие вызывало во мне раздражение. И ведь с моим отцом этот граф точно не захотел бы иметь ничего общего, стоило ему только услышать его фамилию.

– Извините, что отвлекаю. – обратилась к нам подошедшая женщина в шляпе с перьями. – Но вынуждена забрать вашего собеседника, у него есть неотложные дела. – она взяла его за руку и, отведя в сторону, шепнула. – Сынок, хватит тут прохлаждаться. У тебя деловая встреча с Бауэрсом, забыл что ли? Вам нужно поладить! Компания по добыче ресурсов в горах Южной Америки нуждается в твоих и его деньгах.

Отведя взгляд в сторону, я смотрела на картину на ближайшей стене, но сама неосознанно прислушивалась к их шёпоту. Или осознанно.

Тот самый граф Бауэрс? Я заинтересована! И ведь стоило бы не совать свой нос не в свои дела, но любопытство-таки заставило меня последовать за моим бывшим собеседником и его матерью, я незаметно шла поодаль от них, но когда их остановил слуга, я спряталась за широкую колонну, как вдруг случайно наткнулась на кого-то и тут же отпрянула.

Глава 2. Любимая сладость и любопытная деталь.

За окном стояла пасмурная погода, листья с деревьев постепенно опадали, ветки из-за этого становились пустыми. Теперь они казались мне скучными. С неба часто лились дожди, а впереди ещё и ждала зима, всё это нагоняло на меня тоску, но я старалась не унывать, не поддаваться этому настроению.

Пришло время обеда, я вернулась в столовую, чтобы начать долгожданную трапезу. В центре этого просторного помещения с высокими окнами располагался большой, прямоугольный стол, накрытый белоснежной скатертью, на нём уже стояли фарфоровые подставные тарелки, слева лежали серебряные вилки, справа ножи и ложки, рядом в подобие цветов были сложены тканевые салфетки.

Когда все гости расположились за столом, слуги стали приносить горячее, хлеб и напитки. Кремовый суп в глубоких тарелках, запечённая рыба, паштет, жареная дичь с овощами, вода в кувшинах и, разумеется, портвейн.

Я сидела неподалёку от крайнего, главного места, которое через время занял граф Бауэрс. Постелив салфетку на колени, я едва не поморщила лицо. Сразу поняла, что это шёлк. Мои до ужаса сухие руки цеплялись за эту ткань, доставляя мне неприятные ощущения, шли мурашки по коже. А позволить себе большое количество увлажняющих масел я не могла, поэтому у меня не было иного выхода, кроме как просто терпеть.

Преспокойно начав есть суп, я ощущала его приятный, грибной вкус и нежную текстуру, а когда съела порцию, сразу стала ждать десерт. Наверное, больше всего на свете я любила сладкое, а именно – мороженое. Мне нравилось, что на его приготовление повара тратили много времени и усилий, это было дорогое удовольствие, и мне до сих пор льстила мысль, что раньше я могла есть эту сладость каждый день. Сейчас же я лакомилась ею только в гостях у состоятельных графов.

Однако в тот день, в поместье Бауэрса, я впервые увидела такое разнообразие мороженого в одном месте. Слуги принесли хрустальные креманки и тарелочки с добавками, мои глаза разбегались: шоколадное, сливочное, фруктовое. Из добавок варенье, орехи, ежевика, груши и инжир. Я взяла себе две креманки со сливочным мороженым, одну порцию посыпала орехами, вторую вишнёвым вареньем. Когда приступила ко второй, к столу присоединилась леди Уокер и, что меня удивило, села она рядом с графом Бауэрсом, да так изящно, расправив при этом складки пышного платья бледно-розового цвета.

– Как и всегда, вы устраиваете роскошные мероприятия, милорд, но сегодня вы отличились. – сказала она Бауэрсу мягким, тихим голосом. – Я читала ваше приглашение с программой сегодняшнего дня и была изумлена, когда узнала, что у вас здесь есть собственный театр, и мы будем слушать оперу. – в ответ на её слова Бауэрс снисходительно улыбнулся, в тот момент, поглядывая на них, я подносила ложку с мороженым и вареньем ко рту. Я даже не читала приглашение, кто-то действительно так делает? Зачем заранее узнавать то, что будет происходить, если можно оставить для себя загадку, ведь так даже интереснее.

– Ничего особенного, леди Уокер. Я простой ценитель, как и многие из моих гостей. – вдруг он бросил на меня короткий взгляд, и я сразу отвела свой, но из-за этого у меня непроизвольно дёрнулась рука, и несколько капель варенья упали прямо на моё платье. Я сразу слегка отодвинулась от стола, взяла салфетку с колен, которая защитила только их, и стала вытирать растекающееся пятнышко. Поняв, что это бесполезно, и подняв взгляд, я столкнулась им с глазами леди Уокер, смотрящей на меня с долей насмешки, а затем отвернувшей своё лицо.

Встав из-за стола, я нехотя извинилась перед Бауэрсом, со скрываемым раздражением заметила ухмылку на его лице, затем покинула столовую и направилась в дамскую комнату. Там служанки помогли мне застирать пятно, заодно я припудрила лицо, потому что в зеркале увидела свои покрасневшие от неловкости щёки.

Выйдя в коридор, я неожиданно столкнулась с графом, с которым мы только недавно познакомились. Луи, кажется. Или Льюис? Впрочем, мне всё равно.

– Леди Грэй, вы не заблудились? – вежливо спросил он, но лицо его почему-то казалось взволнованным. Интересно, говорил ли он с Бауэрсом?

– Нет, всё в порядке. – ответила я, на что граф кивнул и направился дальше по коридору.

Мы с ним должны были разминуться, разойтись в противоположные стороны. Но я не смогла уйти. Оглянувшись по сторонам, я дождалась, пока граф зашёл в какую-то дверь перед поворотом налево, и последовала за ним. Затем прошла дальше и встала за углом, вдоль стены напротив стоял горшок с большим, зелёным растением, я приметила его, чтобы в случае обнаружения меня здесь, сделать вид, что рассматриваю его листья, сама же стала прислушиваться. И, действительно, услышала голоса.

– Лорд Бауэрс всё ещё думает над вашим предложением. – утвердительно сказал незнакомый голос и сделал предположение. – Похоже, он не любит риски.

На слове «риски» у меня непроизвольно дёрнулся глаз.

– С одной стороны, ты не обрадовал меня. А с другой – ему же хуже. – ответил граф. – Инженеры уже сообщили мне, что компания, по сути, нарыла джекпот, они ожидают, что в горах найдётся много ценных металлов. Акции неминуемо подорожают, в крайнем случае Бауэрс мог бы продать их и получить хорошую прибыль. И ведь компания рассчитывала на его вклад, я не думал, что он засомневается.

– Как я понял, он не настроен прямо-таки категорично, поэтому шанс на ваше удачное сотрудничество не потерян. Могу попытаться убедить его. – собеседник говорил по-доброму, но что-то в его интонации смущало меня. Он словно говорил чересчур вежливо.

Да и слова его были неправдивыми. Бауэрс не настроен категорично? Мне он ответил довольно однозначно, что ничего подписывать не будет. Значит, кто-то из них солгал. Либо Бауэрс помощнику Льюиса, либо помощник Льюису.

– Учти, если он собирается делать мне одолжение, то, в таком случае, я отказываюсь с ним сотрудничать. – твёрдо сказал Льюис. – Даю ему последний шанс. А сейчас я должен ехать. Надеюсь, к благотворительному ужину он примет решение, и мне удастся поговорить с ним лично.

Глава 3. Холодные подарки, расчёт и неприятная мысль.

Спустя некоторое время дворецкий, используя громкоговоритель, стал приглашать гостей в отдельное крыло поместья, уточняя при этом, что опера начнётся через полчаса. Некоторые гости сразу поспешили в «собственный театр Бауэрса», чтобы занять первые места, а вот я вперилась взглядом в лорда, говорившего с Льюисом в комнате во время обеда. Он покидать столовую, кажется, не торопился, и я думала, как мне к нему подойти, как начать разговор. Если я поставила цель насолить Бауэрсу, то должна была достигнуть её любой ценой, зафиксировалась на ней. Такой я была всю свою осознанную жизнь. Можно ли назвать это упрямством? Такое определение имело место быть. Я привыкла добиваться того, чего хочу, любой ценой, и этим качеством я была схожа с одним из моих родителей. С мамой.

Мою маму зовут Гвендолин Росс.

Её внешность я всегда считала самой красивой на свете, смотрела на неё с восхищением, её характер казался мне идеальным. Но я росла, мои взгляды менялись. Всё это осталось в прошлом. В моём детстве, когда мы ещё были семьёй. Семьёй Стюарт.

– Эшли, сколько раз я просила тебя не трогать причёску, которую тебе делают служанки? – мама стояла у зеркала в нашей комнате и расчёсывала свои шелковистые блондинистые волосы, пока я, сидя на кровати, копалась в её шкатулке, помогая найти её колье с бриллиантами. И ведь почти все остальные драгоценности она хранила в сейфе, встроенном в стену, а это колье и многие другие украшения она почему-то хранила в деревянной, непримечательной шкатулке.

– Служанки делают скучные причёски. – безразлично ответила я ровным тоном голоса. Тогда я ещё была подростком, часто показывала свой характер и недовольства маме, на что она реагировала спокойно. Именно в тот день я была немного обижена на маму, потому что она перед поездкой на «Солнечный бал» к своим влиятельным друзьям заставила меня нацепить жёлтое, пышное платье, оно соответствовало тематике, но мне совсем не нравилось, и цвет мне не шёл. – Вот твоё колье. – я протянула ей бриллиантовое украшение, норовившее выпасть из моей маленькой ладони. – Но почему это всё хранится здесь, а не в сейфе? Ведь это тоже ценные вещи.

– Это холодные подарки. Им место в деревянной шкатулке.

– Холодные? – не поняла я.

– Да. – надев колье, она повернулась ко мне, её зелёные глаза сверкнули в лучах солнца, озарившего светом комнату. Мама подошла ко мне и, отставив шкатулку в сторону, села рядом. – Если тебе холодно, я могу тебя обнять и подарить тебе своё тепло. Или, когда тебе грустно, я могу крепко-крепко обнять тебя, вот так. – она прижала меня к себе и погладила по спине. – И твоя душа согреется. Ты поймёшь, что тебе не нужно грустить, ведь я рядом. Я могу дарить тебе тепло разными способами. И я делаю это с любовью. Понимаешь?

– Понимаю.

– А есть такие подарки, которые дарят без тепла. Они холодные. Эти серьги, например, мне подарил лет десять назад один граф. – она достала изумрудные серёжки. – И цветы были, много цветов. Его елейные речи, мягкий голос и влюблённый до беспамятства взгляд. Но что-то в нём было не так. Чтобы удостовериться в его искренности, я даже установила за ним слежку, отдала за это немалые деньги. И моё чутьё меня не подвело. Оказывается, я была не единственной пассией того графа, он был не прочь поразвлечься с кем-то на стороне, а меня обхаживал ради выгоды. Мой папа, как ты знаешь, был выдающимся барристером, мы тогда жили в Лондоне. За свою жизнь он выиграл много дел, горел этой работой, горел так ярко, что быстро угас. А потом его не стало.. – рисуя в голове образ своего дедушки, я поджала губы, мама часто рассказывала о нём, бывало, повторялась, но я могла понять её. Ей хотелось удерживать воспоминания о папе как можно дольше, говорить о нём как можно больше. – Только вот всё нажитое он оставил моему брату, мне досталось только одно поместье, которое я продала и переехала сюда. С братом, твоим дядей, мы с того года практически не общаемся.. В общем, – мама вздохнула. – Поэтому всякий раз, когда я смотрю на эти серьги, мне хочется в отвращении закатить глаза.

– Теперь понятно, почему они здесь. – я хмыкнула. – И, судя по тому, сколько здесь украшений, у тебя таких ухажёров было много. – заключила я.

– Это так. – она горько усмехнулась.

– Но зачем ты носишь эти украшения? Это колье, например. И серьги эти я как-то раз на тебе видела.

– Потому что они красивые. И дорогие. А я должна соответствовать своему статусу.

– И тебя не смущает их, как ты говоришь, «холод»?

– Нет. – ответила она сразу и отрицательно качнула головой, хотя после моих слов будто всё-таки слегка задумалась.

– Значит, остальное подарил папа, да? – спросила я, смотря на украшения за стеклянными дверцами шкафчика в стене.

– Почти. – улыбнулась она, затем сделала лицо серьёзным. – Эшли. У тебя есть мы с папой, нас здесь многие знают, у нас тоже есть влияние. И в будущем к тебе в друзья могут напрашиваться разные люди. Но ты не доверяй никому, кроме родных. Ты всегда можешь попросить нашей помощи.

– Хорошо. – я отвела взгляд, так как услышала за окном какой-то стук, это оказалась птица, она стучала клювом по раме, я отвлеклась на неё.

Но слова мамы я всё же запомнила. Однако так и не взяла в привычку обращаться к ней за помощью, ведь никогда не оказывалась в трудных ситуациях. А потом она уехала, и я даже не рассматривала вариант обременять её своими проблемами. Я хотела разобраться во всём сама. И я разобралась. Как смогла.

Окончательно вернувшись мыслями в настоящее время, я осмотрелась по сторонам, гости продолжали расходиться, кто-то оставался за столом, кто-то общался в компаниях друзей и знакомых. Но куда делся тот лорд? Запаниковав, я забегала глазами, но затем, переведя взгляд к выходу, с облегчением увидела спину лорда, одетого в тёмно-зелёный фрак. Вот только держаться от него мне нужно было как можно дальше до тех пор, пока я находилась в видимости поля зрения графа Бауэрса. Я сомневалась, что, увидев меня за разговором с этим лордом, Бауэрс заподозрил бы что-то неладное, ведь он вряд ли видел во мне угрозу, но, тем не менее, мне следовало действовать осторожно. К тому же я, наконец, придумала, что скажу лорду, как войду в его доверие. Надеюсь, он мне поверит.