Тайна синеглазого короля

Глава 1

Драконорожденные. Эти жестокие твари веками преследовали таких людей, как мы. Их пламя несёт смерть, но кое-чего я боюсь ещё сильнее.

Стать их рабыней.

Я задержала дыхание. Ни звука. Одно неверное движение этой ночью — и меня больше не увидят.

***

Ай! Я падаю на пол и чувствую вкус крови во рту. Лицо горит от удара отца, но я только морщусь и втягиваю голову в плечи. Привыкла к подобному обращению.

— Безрукая! Это дорогое вино, аккуратнее с ним! Я не для того зарабатываю, чтобы ты мои деньги на пол сливала.

— Я же нечаянно!

Рука заносится вновь. Сжимаюсь в ожидании неминуемой боли, но вдруг с небес лавиной рушится громоподобный рык, от которого содрогается посуда в шкафу и звякают оконные стекла. Отец замирает в нелепой позе, его глаза наполняются страхом.

Летнее солнцестояние. Лишь в эту ночь драконы спускаются на равнины, несут на своих крыльях ужас и боль. Они устраивают охоту на людей, чтобы утащить в свои чертоги на Заоблачных горах. А там… Мы для них как игрушки. Драконы обращают внимания на человеческое горе не больше, чем ребёнок переживает о кукле, которой оторвал ручку.

На ватных ногах я делаю шаг к двери, вижу в окне краешек чернильного неба, которое вдруг взрывается огнём.

— Они близко!

— Заткнись! — шипит Лотти. Она слетает со стула и зажимает мне рот, вынуждает сесть на драный половик. Кудрявая прядь выскочила из косы, упала ей на глаза. Тёмные глаза обращаются к двери, за которой нарастает тревожный шум. — Если тебя услышали… Они могут явиться и забрать меня! Ты этого хочешь?

Я отпихиваю сестру. От её ладони на губах остаётся солёное масло. Она падает у стола и картинно хнычет, чтобы мне посильнее досталось.

— Не тебе одной грозит опасность, — шепчу я тихонько.

— Да кому ты нужна, — отмахивается Лотти. И произносит слово, от которого я не могу заслониться. Она знает об этом и потому говорит его с особенным садистским удовольствием: — Братоубийца.

— Я его не убивала! — Знаю, что она просто хочет вывести меня из себя. Знаю, но всё равно срываюсь, как тысячу раз до этого. — Он…

Мать цепляет меня за волосы. Дёргает вверх, наши глаза оказываются на одном уровне. От её взгляда кровь стынет в жилах, в нём ни капли тепла. Её глаза тоже тёмные, как у Лотти, но никогда не улыбаются. Морщины прочерчивают щёки, когда она приказывает:

— Замолчи, Кера. Ещё одно слово — и я вышвырну тебя на улицу своими руками.

Стискиваю челюсти, зубы скрипят друг о друга. Сжимаю кулаки. Они снова дрожат. Однажды я сбегу, вырвусь отсюда. Подальше от драконов. Подальше от семьи, на которую и слово это тратить жалко. Я отправлюсь на юг, где выращивают сладкие дыни и виноград. Наймусь сборщицей или даже поищу работу в городе. Встречу славного доброго парня. Заведу детей. И тогда всё будет хорошо.

Но мне нужно ещё немного времени, чтобы подготовиться. Отложенных денег пока не хватит даже на дорогу.

— Кера! Кера, помоги!

Сердце вздрагивает вместе с дверью. Я сразу узнаю голос, хотя никогда не слышала его таким. Ния колотит изо всех сил, голос подруги срывается на визг.

— Нужно её впустить!

— Сядь немедленно, — рявкает отец. Его пальцы железом стискивают плечо.

Стук затихает. За дверью грохочет и ревёт. Ния истошно кричит где-то в стороне. Я зажимаю рот, словно это мой крик. Нет-нет-нет… Я не могу позволить им! Больше никто не должен пострадать от этих тварей!

Вырываюсь из рук отца, хватаю со стола нож и бросаюсь к двери.

В лицо валит дым. Слезы текут из глаз, я задыхаюсь. Продираюсь сквозь ночь, шарахаюсь от огненных шаров, что падают с неба.

С неба, в котором парят драконы.

— Ния! — кричу я изо всех сил. Воздух царапает горло. — Ния! Отзовись!

Земля сотрясается. Сразу два дракона обрушиваются с неба передо мной. Они тут же принимают человеческий облик.

— Кто это тут у нас? — с отвратительной ухмылкой тянет тот, что пониже. В узкое лицо хочется плюнуть, до того паскудная рожа. — Ты посмотри, какая красота погулять вышла. Что, не спится?

— Совсем страх потеряла, — выплёвывает второй. Его подбородок слишком выдаётся вперёд, жестокий очерк рта не сулит ничего хорошего. — Заслужила урок.

Они переглядываются, идут на меня. Верзила справа облизывает губы — от этого зрелища передёргивает. Меня припирают к стенке, в лопатки упираются горячие камни. Над головой трещит крыша, вниз сыпятся искры. Здесь давно не строят из дерева, но драконье пламя может уничтожить даже то, что гореть не должно.

Я сжимаю нож так, что болят пальцы. Упираюсь ногами в землю. Они ко мне не притронутся. Драконы посмеиваются при виде этого оружия. Мой страх, моя отвага, вся я — лишь шутка для них.

— Брось свою зубочистку, — кривится левый, — а то порежешься. Ты хоть знаешь, что им делать нужно или только картошку чистить умеешь?

— Знаю, — глухо отвечаю я. — Если подойдёшь ближе, выколю тебе глаза.

Угроза его не испугала, только развеселила ещё больше. Он раскрыл свою поганую пасть и визгливо захохотал:

— Нет-нет-нет, только не глаза. Я рассчитываю вдоволь полюбоваться твоим телом сегодня.

— Не будет такого. — Голос предательски дрожит. На пороге смерти или чего-то худшего, чем смерть, страх заслоняет весь мир. Но злость не даёт мне упасть на колени и умолять о милосердии. — Лучшее, чем ты сможешь полюбоваться, это смертью своего дружка.

Верзила бросается на меня. Я бью от плеча прямо ему в лицо, наотмашь, резко и страшно. Дракон быстрее меня. Он отшатывается, спасая глаз — лезвие режет щёку. Рана моментально обрастает бахромой крови.

— Мразь! — орёт дракон. Он хватается за лицо и корчится. — Да я тебе руки вырву!

Кулак летит мне в лицо, я только и успеваю, что зажмуриться.

Но вместо удара что-то дёргает меня в сторону.

Я едва не падаю, врезаюсь плечом в стену.

Передо мной ещё один мужчина. Крепко сбитый, такой же высокий, как один из драконов, но ещё не заплывший сытым жирком. Весь в чёрном, мрачный, как грозовое небо. От него веет опасностью. Лицо вызывает желание бежать прочь со всех ног, но я всё равно не могу оторвать взгляд от его суровой красоты.

Глава 2

Шёлковая тьма окутывает разум, нежно касается лица, будто крыльями бабочек. Прорывается неясным шумом, словно где-то вдали рокочет водопад. Парю над землёй невесомым пёрышком, плыву в парном молоке среди вечной ночи.

Неужели я умерла? Медленно открываю глаза, тяжёлые веки не слушаются. Как только зрение проясняется, сердце камнем падает вниз. Нет, это не похоже на загробный мир.

Сперва я не соображаю, что это такое перед глазами. В голове светлеет, приходит ощущение верха и низа. И они явно перепутаны, голову тянет вниз от прилившей крови. Передо мной чья-то спина, плотная ткань плаща. Я напрягаюсь и поднимаю лицо, щурюсь от яркого света. Ослепительной красоты дворец. Колонны выстроились в ряд, держат стеклянный купол. Сквозь него льётся яркое летнее солнце, отражается в гладком мраморе пола, который уплывает подо мной вперёд.

Десятки драконорожденных рассыпаны в этом холле, провожают меня цепкими взглядами.

— Отличный улов, Рейден, — говорит незнакомая девушка в платье цвета запёкшейся крови. Её золотистые волосы спускаются до пояса ровными волнами, лицо перечёркивает уродливый шрам. — Аппетитно выглядит.

И лишь тогда с запозданием доходит, что дракон несёт меня на плече. Перекинул, словно ковёр. Я бьюсь в его руках, пытаюсь освободиться. Но тщетно.

С громким звуком открываются двери. Меня заносят в спальню. Всюду алый бархат и чёрная кожа, настоящее логово демона, раскрытая пасть.

— Я здесь не останусь, — выдавливаю сквозь зубы. — Ты не сможешь удерживать меня вечно.

— Конечно смогу, — отвечает он.

А потом бросает меня на кровать. Я не теряю времени, сразу вскакиваю и пытаюсь юркнуть в дверь, но дракон цепляет меня за талию и валит обратно. Для него всё так просто, словно я вообще ничего не вешу.

— Успокойся. Сама подумай: ну выйдешь ты из комнаты, а дальше что?

— Решу по обстоятельствам, — пыхчу я, пытаясь высвободиться из его хватки.

— Глупо надеяться на импровизацию в замке дракона, Кера.

Замираю.

Вот оно. Опять.

— Откуда ты знаешь моё имя?

— Мне известно больше, чем одно только имя.

Я отползаю по кровати, но он снова ловит. Пальцы смыкаются на запястье. Когда его успели перебинтовать?.. Чувствую, как под этой повязкой саднят символы — и содрогаюсь от приступа отвращения. Тело кажется осквернённым. Я бы сбросила его, как ящерица отбрасывает хвост.

Прикосновение дракона на удивление нежное. Он снимает повязку, смотрит на чёрные отметины, не давая мне убрать руку.

— Что это за дрянь? — спрашиваю без надежды на ответ.

— Причина, по которой я знаю твоё имя. И причина, по которой не отпущу тебя. — Плоть отзывается на его слова, пульсирует и тянет под чёрными письменами. Рейден подносит моё запястье ближе к лицу. — Слышала когда-нибудь о драконьей метке? След, который альфа-дракон оставляет, когда находит пару на всю жизнь.

От этих жутких слов в ушах шумит кровь. Я дёргаюсь, но как и прежде, дракон удерживает. А после и вовсе притягивает ближе.

— От этого не убежать. Куда бы ты ни пошла, в каких бы глубоких норах ни спряталась. Всё кончено, Кера.

Я пытаюсь распознать ложь, но дракон звучит искренне. И совсем не радостно.

Он сам в это верит.

Но я не обязана. Что мне до их меток, до их уродливых обычаев? Нельзя сдаваться.

Если отступлюсь, буду ничем не лучше овцы, что ведут на бойню.

Здесь нет оружия, но много всякого барахла. Я хватаю вазу с прикроватного столика, швыряю на пол. Фарфор разбивается с громким звоном. В моей руке блестит осколок с длинным острым краем.

— Я тебе никакая не пара.

В пронзительных глазах Рейдена проскальзывает удивление.

— Ты очень необычная, Кера. Для человечишки.

— Зато ты обычный для дракона. Хватаешь то, что тебе не принадлежит и думаешь, что так и надо.

Я замахиваюсь осколком без надежды попасть — просто отвлекаю внимание. Рейден отклоняется в сторону, а я получаю открытый путь к окну. Подбегаю к нему, хватаюсь за подоконник, чтобы вскочить… И бессильно опускаю руки. Замок стоит на головокружительной высоте, вниз сбегает такое глубокое ущелье, что его дна даже не видно в пелене тумана.

Рейден приближается, я чувствую его спиной. Разворачиваюсь. И приставляю осколок к своей шее.

— Я не буду рабыней. Лучше умру.

Давлю, острый край пропарывает кожу, но в ту же секунду осколок вылетает из руки и бьётся о стену. Горячее тело Рейдена прижимается ко мне.

— У меня тоже нет выбора. Думаешь, я этого хочу? — За непроницаемым лицом словно бушует тёмное море. Эти оттенки чувств как вспышка молнии: промелькнула и нет её.

Дракон выглядит потерянным.

Какая чушь.

— Я тебя не выбирал. Метки не спрашивают, хотим мы этого или нет, они появляются сами, — он говорит это и кладёт ладони мне на горло. Я зажмуриваюсь, хотя миг назад готова была сама лишить себя жизни. — Этого не должно было случиться. Но мы справимся.

Тепло рук исчезает. Нечто прохладное и увесистое обвивает мою шею. Звонко щелкает металл. Я распахиваю глаза и хватаюсь за… Ошейник?

— Ошейник раба, — милостиво поясняет дракон.

От лица отливает кровь. Я бесполезно царапаю металлический обод. Ярость выжигает весь страх до пепла, до серой золы.

— Лучше бы убил, — бросаю я в сердцах.

— Без него здесь человеку не выжить, — говорит Рейден. Он берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. — Только так я могу тебя уберечь.

— Да от чего? Ты — уже худшее, что со мной могло произойти!

— Ещё ни разу не случалось такого, чтобы метка проявилась у человека. Такого не должно быть, это просто невозможно. И терпеть такое никто не станет. Поверь, лёгкой смерти тебе не снискать, если всё вскроется.

Я замираю. Его тихие слова прошивают всё моё существо разрядом.

— А если рискну? — отчего-то я тоже почти шепчу.

Красивые черты дракона на мгновение искажаются.

— Ты и сама знаешь, что драконы делают с людьми. Ты будешь молить о смерти задолго до того, как они сжалятся и подарят её.

Глава 3

Я вырываю руку, как только закрываются двери.

— Ты их король? Король драконов?

— Это не имеет значения.

Щёлкает замок, когда он запирает дверь. Взгляд примораживает к месту.

— Ты убежала. Сразу после моего предупреждения о том, насколько это опасно.

— Я не могла не попытаться.

— Не могла? Этот глупый риск мог стоить тебе жизни. — Рейден в отчаянии запускает руку в свои густые волосы. — Тебе и правда следует поучиться покорности.

— Я уже преклонилась. Забыл?

— И сбежала. Если хочешь выжить, придётся приложить больше усилий. — Он приближается. От огня в его глазах по телу проходит волна дрожи. — Раздевайся.

— Что?..

Отступаю перед ним, закрываюсь руками, словно одежды уже нет.

— Я закричу!

Он видит мой страх. Останавливается. Прикладывает руку ко лбу с протяжным вздохом:

— Да я же не в этом… Переоденься. Для тебя подготовили одежду. — Он машет в сторону кровати. На ней сразу три наряда — больше, чем было у меня за последний десяток лет. — Для ужина. Будешь выглядеть соответствующе. И это для твоего же блага, помни.

— В каком это смысле?

— Для драконов огромное значение имеет внешний вид. Как ты одета, так с тобой и будут обращаться. В рамках… Гм. В рамках твоего положения. — Он проводит рукой по ближайшему платью. Белоснежная ткань усеяна блестящими кристаллами, такого же голубого оттенка, что и глаза Рейдена. — К примеру, это сшито из лучшего материала. И сочетается с цветами моего рода. Наденешь его — покажешь всем, что принадлежишь королю. И никто не посмеет тебя обидеть, если не желает навлечь мой гнев.

— А разве твоего приказа не достаточно?

Отчего-то он не спешит отвечать. Я не знаю, какие здесь порядки. В мире людей короли идут вровень с богами. Но кто знает, как всё устроено у тварей, что обращаются в громадных ящеров и дышат огнём.

— Не все тебя видели сегодня, — наконец говорит Рейден. — Я не хочу рисковать.

Он передаёт мне платье. Его пальцы на мгновение соприкасаются с моими.

— Выбор за тобой, Кера.

Дракон целомудренно отворачивается, пока я переодеваюсь. Ткань струится в руках, холодный шёлк на ощупь как водный поток. В жизни не носила ничего подобного. Да что там, даже красное платье Лотти рядом с этим — всего лишь тряпка. Эх, видела бы меня сейчас Ния…

Я стараюсь не думать о том, что с ней могло случиться. Она всегда быстро бегала, ни одна девчонка не могла за ней угнаться, да и среди парней через одного. Надеюсь, что и драконы не смогли.

От других вариантов стынет кровь в жилах. Встряхиваю головой, отгоняю видения людских тел, лежащих на улицах в лужах крови.

Их ведь даже не съели, думаю я.

Это было бы омерзительно, но хотя бы понятно. Всё живое должно питаться.

А эти исчадия Бездны просто забавлялись.

— Оделась?

— Да.

Рейден поворачивается. И как только видит меня, маска беспристрастности слетает с него. Он потрясённо открывает рот.

— Ты выглядишь…

Слова застревают у него в горле, словно разучился связно говорить. Взгляд медленно скользит по телу, спотыкается на каждом изгибе, усыпанном кристаллами, словно росой.

Заминка длится несколько мгновений. Рейден приходит в себя. Кашляет в кулак и, кажется, на высоких скулах проступает румянец.

— Прекрасно выглядишь. Тебе подходит гораздо больше, чем человеческие обноски.

— Спасибо, — говорю я нарочито небрежно. Его взгляд и слова радуют гораздо сильнее, чем должны. Это не то, что я должна чувствовать. — Только тут на спине… Мне нужна помощь с застёжкой.

Я поворачиваюсь к нему спиной. Перекидываю волосы вперёд, чтобы обнажить шею, убеждаю себя, что ему нет резона сломать её или вонзить кинжал мне в горло. Странное дело, пару часов назад я была готова сама отправиться в мир иной, а сейчас запал стух. На смену ему пришёл рассудок.

Пока я жива, есть и надежда.

Дракон подходит так близко, что я ощущаю жар его тела. Однако, мгновение тянется за мгновением, но ничего не происходит. Рейден не спешит застёгивать платье. Кажется, он вообще не шевелится.

Что он там разглядывает?

— Как часто? — Голос звучит странно, будто через силу.

— Что?

— Как часто тебя били?

Кристаллы впиваются в кожу. Сжимаю ткань юбки так сильно, что отпечатывается след. На моей спине полно шрамов. И, наверняка, есть свежие синяки.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости.

— Знаю, — спокойно говорит дракон. — Просто ответь. Как часто?

Я опускаю голову. Сражаться больше не хочется.

— Сбилась со счёта, — отвечаю глухо. — Мой брат-близнец умер, едва нам исполнилось по семи лет. Родители винили в этом меня. И с тех самых пор вымещали на мне злость.

От воспоминаний становится больно, щиплет в носу. Если ничего не сделать, я просто разревусь на глазах у дракона. Вместо этого я поворачиваюсь к Рейдену лицом.

— Но моей вины в этом нет. Когда это произошло, я была без сознания! Ничего не видела, ничего не могла сделать… — Губы прыгают, предательские слёзы уже не сдержать. — Мне тоже было семь, разве они не понимают?! Я не могу быть виновна в этом!

Рейден внезапно заключает меня в объятия. Дыхание перехватывает.

— Мне жаль, — в словах звучит нежность, которой мне так не хватало все эти годы, полные унижений, скорби и подспудного чувства вины. Объятия дракона крепки. Он словно якорь в бушующем море, что не даёт мне сорваться. — Мне жаль, что в своей жизни ты познала столько боли, Кера.

По телу разливается тепло. Он поглаживает мои волосы, прижимает ближе.

Когда меня обнимали последний раз?

Как же хочется ни о чём не думать.

Закрываю глаза и позволяю себе раствориться в этих крепких объятиях. Чувствую себя такой крошечной в драконьей хватке, но вместо угрозы — тепло и защита.

— Кажется, ещё никто передо мной не извинился.

— Прости. Искренне сожалею, что всё так вышло.

Он обхватывает моё лицо и слегка приподнимает его, чтобы мой взгляд встретился с его. Золотистая кожа оттеняет глаза, сквозь его радужки словно проглядывает ясное летнее небо.

Глава 4

— Боги! — восклицает она и прижимает ладони к щекам.

Я хочу броситься к ней и обнять, но сдерживаюсь. Внезапный укол тревоги останавливает порыв. Лагорн не кажется тем, кто может запросто отстать. И если Ния из-за меня окажется под ударом… Надо бы поостеречься. С большим трудом я пересиливаю себя и опускаю голову.

Наши взгляды встречаются лишь на долю секунды. За фальшивой улыбкой подруги я вижу страх, в серых глазах плещется через край отчаяние. Я понимаю, что она чувствует. Так отчётливо, что её страх звучит во мне эхом.

— Прошу, входите, — говорит Ния. Она тоже совладала с собой, но голос слегка дрожит.

Лагорн встречает нас с показной радушностью, разводит руки, будто собирается обнять всех сразу. Надеюсь, это существо никогда не притронется ко мне. Быстрый взгляд в сторону — и к Нии тоже.

— Рейден, ты всё же порадовал меня визитом!

— Разве мог я отказать старому другу?

В обеденном зале полно человеческих рабынь… Они начинают перешёптываться, когда мы входим. Украдкой бросают взгляды: кто с восхищением — на него, а кто и с завистью — на меня. Глупые, думаю я. Нашли, чему завидовать. Моё платье красивее, но на шее — такой же ошейник, что и у них.

— А твоей рабыне к лицу королевские цвета, — сообщает Лагорн, будто его мнения кто-то спрашивал.

— Действительно, голубой так хорош с этой беленькой кожей… — звучит женский голос, сладкий и густой, как гречишный мёд.

Из тени за высокими вазами выходит девушка с длинными светлыми волосами. Высокого роста, с горделиво поднятой головой, она шествует через зал с достоинством королевы. Резкую красоту черт немного портит надменное выражение: будто никто в целом свете не стоит её внимания. Платье цвета пожара тянется длинным шлейфом по полу, гладкий атлас играет бликами, когда она делает шаг. Поодаль следуют слуги, сплошь молодые парни. Их лица застыли, как деревянные.

— Мелора?

— Мне удалось тебя удивить, Рейден? — с улыбкой победительницы спрашивает она.

А после оказывается рядом с драконом и целует в щёку без малейших сомнений. Унизанная кольцами рука по-хозяйски поглаживает его грудь. Рейден совсем не рад этому, заметно мрачнеет.

— Сам знаешь, слухи разносятся быстрее молнии. Узнав, что ты наконец-то завёл рабыню, я не могла пропустить такое событие. Подумать только, наш король наконец-то оставил эту глупую игру в благородство. Дай-ка мне разглядеть получше, чем она тебя завлекла.

Взгляд переходит на меня и моментально теряет свою бархатность. Резкий блеск кажется угрожающим. Девушка обходит меня по кругу, точно хищница вокруг жертвы. И я, подобно этой жертве, замираю без движения.

— Что за грубиянка, никаких манер, — морщит нос драконица. — Эй, зверюшка. Твои человечьи родители не научили тебя, как приветствовать важных особ?

Слова, что вылетают из пухлых губ, хочется схватить и засунуть обратно. Я крепко сжимаю зубы. Это провокация. Она просто хочет вывести меня из себя. А может, пытается досадить Рейдену. Не знаю, какие у них отношения, но дракон явно не в восторге от её присутствия.

Он смотрит на меня искоса. В голубых глазах горит предупреждение. Но я и без того помню наш уговор. И как бы тошно от этого не было, сделаю то, что сделала бы на моём месте покорная рабыня, волю которой растерзали в клочья.

Опускаю глаза и кланяюсь драконице так, что тело сгибается в прямой угол. Свободные пряди соскальзывают с плеч, кончики цепляют ковёр: чёрное на красном.

— Моё почтение, госпожа, — говорю я. Злоба разгорается внутри, набирает силу. Прячу её за камнем, которым оборачивается кожа.

Мелора корчит гримаску, недовольная тем, что я не оплошала. И даже не скрывает этого.

— Что же… Зверюшка обучена танцевать на задних лапках, как вижу. Держишь её на коротком поводке? Похвально.

— Она быстро учится, — отвечает Рейден. Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться этой завуалированной похвале.

— Посмотрим, насколько быстро, — вклинивается Лагорн. — Будет прислуживать нам за столом сегодня вместе со всеми.

Он усаживается на резной стул и разваливается на нём. Щёлкает пальцами. Рабы выстраиваются в линию позади своих господ. Мне везёт — рядом оказывается Ния.

— Что нам делать? — в панике шепчет она, почти не шевеля губами.

Я незаметно прижимаю к её ладони свою, подбадривая.

— Успокойся. Просто смотри, что я делаю, и повторяй. Годами для семьи прислуживала, уж в этом не оплошаю.

Из замковой кухни несут блюда, передают их, приносят кувшины с рубиновым вином. Рабыни в зале нарезают мясо с огромных кабаньих и оленьих туш ломтями, красиво раскладывают на тарелках, поливают ягодным соусом. Вино льётся в кубки с полированными до блеска выпуклыми узорами. От запаха жареного мяса хочется есть, желудок кажется бездонной пропастью. Вспоминаю, что пропустила ужин, самый последний ужин в ненавистном доме — мне дозволялось сесть за остатки еды только когда уже все закончили.

Работа кипит, но никто почти не разговаривает, только шикают друг на друга тихонько, если кому случается слишком громко стукнуть ножом по серебряном блюду. Ния всюду следует за мной, в точности повторяя каждый жест. Всегда весёлая и солнечная, сейчас она как потухший уголёк. Страх ломает её, корёжит изнутри. Даже русые кудри будто поблёкли и утратили золотинку, повисли грустными мышастыми прядями. Когда мы отходим от стола, я улучаю момент и шепчу ей на ухо:

— Он что-то сделал тебе?

— Я… Я в порядке, — робко отвечает она, и голос ломается.

В глазах подруги стоят озёра непролитых слёз. На загорелых руках наливаются чернотой синяки.

— Это Лагорн?

Она всхлипывает и кивает:

— Ему нравится истязать. Он бьёт меня, даже если я всё делаю правильно, всё равно находит, к чему придраться. Стою слишком прямо. Смотрю слишком долго.

— Ния, — вдруг звучит от стола. Она крупно вздрагивает от этого голоса, глаза расширяются от страха. — Подойди-ка сюда.

Я хватаю её за рукав. Стараюсь лебезить настолько почтительно, чтобы стошнило даже самую распоследнюю рабыню:

Глава 5

Что происходит?!

— Я не давал позволения на охоту, — цедит Рейден.

Его скулы заметно бледнеют. И этот факт пугает меня до чёртиков.

— Прошу прощения, ваше величество, — кривляется Лагорн, —должно быть, меня отвлекла вилка, которую вонзила мне в плоть ваша рабыня. Но чёрный зов прозвучал, назад время не повернёшь.

Сердце вот-вот готово выпрыгнуть наружу. Стража тащит меня мимо Рейдена, он хватает меня за руку и рычит так, чтобы слышала только я:

— Только не умри сразу. Убегай как можно быстрее, схоронись где-нибудь. Я разыщу тебя.

Не умирать сразу? Что это значит?!

Рейден не успевает больше ничего сказать, так как меня вытаскивают наружу.

Нас вместе с другими рабынями загоняют в большую комнату, как напуганных овец. Смятение и паника давят со всех сторон

— Кера? Что происходит? — спрашивает перепуганная не меньше остальных Ния.

Она держится за меня и едва стоит на дрожащих ногах, на лбу испарина. Ядовитый укус Лагорна не прошёл для неё даром.

— Не знаю. Но всё будет хорошо, мы справимся.

— Как?! Ты хоть понимаешь, что сейчас будет?

— Возьмём их хитростью. Нужно держаться тише воды ниже травы. — Слова Рейдена звучат в голове, и я добавляю: — Побежим сразу и найдём укрытие. Не будем привлекать лишнего внимания.

— Думаешь что это сработает? Против драконов? — Круглые глаза подруги округляются ещё больше.

Мне хочется заорать на неё. Да откуда я знаю, сработает или нет?! Вместо этого киваю и стараюсь звучать уверенно:

— Конечно. Мы с тобой…

Грубая лапа стражника цепляет под локоть и дёргает. Он уводит меня прочь.

— Кера!

Я вырываюсь. Но бесполезно, дракон словно из камня вырезан — легче сдвинуть гору, чем заставить его пошатнуться. Длинный коридор заканчивается маленькой комнаткой, куда меня заталкивают так небрежно, что я шлёпаюсь на пушистый ковёр. Тяжёлый запах ароматических смол окутывает меня, от него немного плывёт в голове.

Поднимаюсь и замечаю, что не одна здесь.

Мелора возлежит на длинной кушетке, алое пятно среди розово-золотистой нежности убранства. С ленивой грацией девушка отрывает крупную виноградину от грозди и бросает в меня. Уворачиваюсь и сжимаю губы в нитку.

— Смотрю ты любишь пошалить, жалкая рабыня, — говорит Мелора. Она легко встаёт и будто плывёт над полом лёгкой походкой. Алые губы лаково блестят, выгибаются в садистской улыбке. — С твоей стороны глупо было злить Лагорна. Сомневаюсь, что тебе удастся пережить эту ночь.

— О чём ты говоришь? Что это за охота такая?

— Игра, в которой участвуют свеженькие рабы. Вас хватают и наряжают в наш любимый золотой цвет. А потом отпускают на волю.

— И в чём подвох?

— Подвох? — улыбается Мелора. — С теми, кого поймают, могут творить что захотят, даже если они принадлежат другим. Это священное право охотника. Всю ночь, до первых лучей рассвета над Двугорбой, жертва принадлежит победителю.

От её слов в жилах стынет кровь. Мелора подпирает свой подбородок длинным пальцем и с приторной сладостью вещает:

— Видишь ли, даже одна ночь может показаться невероятно долгой. Особенно с кем-то вроде меня. — Она заговорщицки улыбается, словно мы давние подруги: — Но по сравнению с Лагорном я просто душка.

Я стараюсь побороть дрожь. Мелора вдруг пихает меня в грудь. От неожиданности я падаю на диван, прямо в груду золотистой одежды .

— Желаю удачи, — говорит драконица. — Если Лагорн положил на кого-то глаз, человечишка долго не продержится. А тебя он точно заприметил.

Она захлопывает за собой дверь, и я остаюсь в одиночестве. Пытаюсь не поддаваться панике, разворачиваю свёрток с одеждой. Потребуется что-то, в чём будет удобнее бегать. Я копаюсь в куче нарядов, сбрасываю на пол то, что не надену никогда в жизни. Подавляющее большинство — совсем короткие платья, едва прикрывающие срам. Кто бы сомневался. Больные на голову уроды.

Однако, на самом дне этой кучи тряпок я нахожу кое-что сносное. Наряд из плотного и прочного материала: штаны и туника, даже ремень есть, чтобы подпоясаться. Если бы не цвет, была бы нормальная одежда, у нас в такой ходят. В кармане штанов лежит записка. В ней написано: «Помни, главное — выживи. Я тебя разыщу».

Не думаю что это совпадение. Записку и этот наряд успел передать Рейден. Я затягиваю гладкий ремень, чтобы штаны не слетели во время… Чего? Точно придётся бегать, судя по словам драконов. Приседаю, сгибаю ноги поочерёдно — ничего не мешает. Сразу чувствую прилив спокойствия и уверенности. Что же, хотя бы на этом спасибо Рейдену. В такой одежде меня будет сложнее поймать, чем в крохотной неудобной тряпке.

Нужно составить план действий, всё тщательно обдумать. Но как только одеваюсь, в комнату врывается стражник, вяжет руки за спиной и выволакивает меня наружу. Такое ощущение, что они здесь в принципе не способны ходить спокойно. И как ещё двери на петлях держатся.

Несколько лестниц вниз, ещё коридоры, опять лестница. Я следую за стражником, быстро перебираю ногами. Интересно, что он сделает, если я упаду на лестнице? Порадуется, наверное.

— Пустите! — В холл замка залетает крик с улицы.

Меня выводят наружу, через двор ведут к крепостной стене, под ногами чавкает грязь. Мы проходим в арку ворот и оказываемся перед горной долиной. Ей положено зеленеть в это время года, но земля совершенно мертва, в трещинах даже насекомых нет. Далеко впереди неясные силуэты построек.

Судя по солнцу, скоро вечер. Кучка перепуганных людей скована цепями, одна из девушек надрывно плачет.

Кто-то подходит ко мне сзади. На ухо мурлычет знакомый голос, от которого всё тело передёргивает:

— Беги быстрее девочка. Мне нравится догонять.

— Смотри, как бы самому не пришлось убегать, — огрызаюсь я. — Как рука, не болит?

— Смелая, значит. Смелая и очень глупая. Проведёшь со мной несколько часов наедине и сразу забудешь о храбрости.

По спине продирает мороз. Я дёргаюсь повернуться к нему лицом, но он тут же закрывает мои глаза повязкой. Снизу пробивается немного света, однако, это бесполезно. Разве что на ноги могу посмотреть.

Глава 6

Мы толпой мчимся в сторону заходящего солнца, пытаясь на бегу огибать обломки Потерянного Города. За спиной звучат крики. Не проходит и минуты, как людей уже хватают и уносят драконы.

Я оказываюсь быстрее. Или удачливее. Прыгаю с перекошенного моста и продолжаю бежать, что есть сил, пока не оказываюсь в руинах. Здесь тихо, среди камней висит сырость и тяжёлый запах, которому я не могу дать названия. Как если бы металл растворили в воде и добавили к нему дёгтя. Ещё одно чудо — в некоторых лужах будто радужные разводы.

— Ния!

Я шлёпаю по грязи и зову подругу. Думаю, долго она бежать не сможет, уж очень ослабла от драконьего яда.

Вдруг огромная тень падет на землю. Я моментально шарахаюсь, драконий рёв чуть не разрывает барабанные перепонки. Удаётся отпрыгнуть в сторону как раз в тот миг, когда он пытается поймать меня.

Бездна! Такими темпами я долго не продержусь! Слишком заметна в этом месте из-за одежды. Мы блестим на солнце, как золотые слитки.

На бегу я замечаю большую лужу, очередную из десятка подобных, полных вонючей непросыхающей грязи. В голове вдруг проносится: а ведь я могу замаскироваться, чтобы драконам не так легко было увидеть меня с воздуха. Падаю, врезаясь коленями в грязную воду, зачёрпываю со дна шелковистую грязь. Обмазываюсь ею и стараюсь не вдыхать особенно глубоко.

Так-то лучше, думаю я. Оборачиваюсь — и вовремя! Прямо на меня идёт стена пылающего огня! Не придумываю ничего лучше, как ничком рухнуть в воду. Молюсь всем богам сразу, чувствуя, как спине становится горячо, пытаюсь забраться ещё глубже, врываюсь в грязь, как донная рыба. «Меня сварят заживо!» — кричу в голове, но не могу сбежать из этой ловушки, ведь над головой драконье пламя.

Проходит целая вечность, в которой я медленно умираю от ужаса, прежде, чем смертоносный жар исчезает. Я сажусь и с наслаждением дышу, протираю глаза от залепившей грязи — дракона поблизости нет.

В такой близости от смерти даже вонь застойной лужи кажется чем-то прекрасным.

— Не надо! Не надо! Умоляю! — Истошный вопль заставляет меня вскочить.

Мужчина кричит так, словно его пытают.

И не то чтобы это было невозможно…

Пригибаюсь к земле и бегу на звук, держусь поближе к остаткам стен, где можно спрятаться в глубокой тени. Оказываюсь у целой свалки металла и таращусь на эту гору в изумлении. Никогда не видела такого скопления.

Крик обрывается на пронзительной ноте. Прямо в груду металла влетает тело, скрежет и лязг оглушает. Это парень, совсем молодой, тоже в золотых тряпках. Он бессильно падает на землю.

— Хватит, — слабым голосом молит он.

С неба пикируют два дракона, от слаженного биения крыльев поднимается ветер. Я шарахаюсь, прячусь за широким листом железа возле самой ограды. Драконы трансформируются — и я вонзаю ногти в ладони. Это те двое! С оттенком удовлетворения замечаю, что на щеке у верзилы всё ещё зияет порез, что я оставила.

— Что значит «хватит»? — вопрошает он. — Эй, ненавижу слабаков.

— Всё веселье портят своим нытьём, — подхватывает его дружок. Сегодня он принарядился в наряд из чёрной кожи, который не сделал его паскудную крысиную рожу хоть немного симпатичнее. Штаны тихо скрипят, когда он приседает возле поверженного и напевает тоненьким голоском: — Веселье то-о-о-олько начинается.

Верзила вдруг с оттяжкой пинает раба в бок. Я сжимаюсь, сердце обливается кровью. Очень хочется отвернуться, лишь бы не видеть, во что они превращают живого человека. При мне даже ножа больше нет.

Парень пытается закрыться руками, но вряд ли хоть что-то видит.

— С… С… — разбитыми губами хрипит он. — Сделаю, что захотите… Прошу…

— Хочу, чтобы ты ещё покричал, — заливается смехом крысоликий. — Давай-ка, постарайся как следует.

Парнишка извивается в попытках уползти, вскрикивает, когда тяжёлый ботинок врезается в голень. И вдруг замечает меня. Тянется окровавленной рукой.

— П-помоги…

В прошлый раз меня не убили лишь потому, что эти двое не видели во мне никакой опасности. А потом очень вовремя появился Рейден… Но теперь всё иначе.

Я бегло осматриваю окрестности. Выхожу из укрытия и встаю перед грудой обломков. Целая башня из ржавых кусков металла. Она кажется такой неустойчивой, что даже рядом стоять страшно.

— Эй! Давно не виделись.

Драконы оборачиваются. Нога, занесённая для очередного пинка, замирает в воздухе. С кривой улыбкой я машу им. Напрягаю спину, готовая сорваться с места в любую секунду.

Сперва они недоумённо глазеют, маскировка грязью вышла на славу. Потом в глазах у одного мелькает узнавание.

— Какая встреча… — тянет крысоликий. — Пэт, это же та потаскуха, которая тебе морду попортила. Сама пришла? Соскучилась?

— А то как же. Всегда любила цирк уродов.

Драконы бросаются одновременно, я проскальзываю между ними в последний момент и отбегаю. Позади срежещет металл, куча рушится, погребая под собой. Падаю за остаток стены, на голову сыпятся хлопья ржавчины и сухой краски. Осторожно выглядываю — башня укоротилась вдвое, теперь это больше похоже на холм. В его глубине ещё слышится скрип, но и он вскоре стихает.

Паренёк смотрит на меня. Один глаз у него заплыл так, что не открывается.

— С ума сойти, — потрясённо шепчет он и заходится кашлем. — Кто ты? Ты из замка?

— Да какая разница, — шиплю я. — Драпай отсюда как можно скорее. Найди какое-то укрытие, хоть нору выкопай, лишь бы до заката никому из этих тварей не попасть в лапы.

— А ты?

— Сама справлюсь. Если будем по двое бродить, скорее привлечём внимание.

— И то верно… — Парень приподнимается. Сдавленный стон слетает с разбитых в кровь губ. Он прижимает руку к рёбрам, собирается с духом и встаёт. Не думаю, что он сможет бежать. — Спасибо тебе. Они бы точно меня забили… Спасибо. Не забуду этого. Меня Юнис звать. Если выживем… Свидимся ещё, отплачу. И ты тоже береги себя.

Его шатает из стороны в сторону, но шаг за шагом Юнис покидает свалку. Когда его худенькая спина скрывается за забором, я вздыхаю с облегчением. Глупо, но почему-то именно это казалось самым важным. Он идёт в ту сторону, где солнце уже касается горизонта оранжевой кромкой, вот-вот нырнёт за него. Я решаю идти в другую, разворачиваюсь.

Глава 7

Лагорн быстро поднимается на ноги. Медленно обходит меня — гиена, что не хочет расставаться с добычей. Я перекатываюсь на ноги, пячусь от него на тряских ногах. И как-то само собой выходит, что оказываюсь позади Рейдена. Он делает мне знак отойти подальше, в сторону, где свалены крест-накрест шершавые от ржавчины металлические шесты.

— Охота священна, — говорит Лагорн. — Я поймал её, всё честно. Ты хочешь презреть заветы наших предков?

— Почему-то заветы предков волнуют тебя только в такие моменты, — бросает Рейден в ответ. — Старую кожу надлежит сбрасывать. Корона весит больше, чем пыльные свитки, так что я в своём праве.

Из горла Лагорна звучит приглушённый рык, от которого затихают птицы в темнеющем небе. Он обнажает клыки в оскале. Подбирается и принимает боевую стойку.

Я думаю, что Рейден не станет ввязываться. Сейчас скажет веское королевское слово, обернётся драконом — и мы улетим отсюда как можно скорее.

Но из его рта вдруг вырывается клуб дыма. Глаза вспыхивают ледяным сиянием. Он сжимает кулаки и расправляет плечи, словно становится выше ростом.

— Только посмей. Я разорву тебя, — не своим голосом говорит дракон. От этого рокочущего звука хочется зарыться под землю, он ломает и подчиняет даже меня.

Лицо Лагорна искажает гримаса боли. Он переводит взгляд на меня. А затем опускает руки:

— Твоя взяла, ладно, раз ты такой упёртый. Я всего-то хотел поиграть. Словлю вместо неё ту девку, как её… Которой уже пустил кровь. Чую, она где-то в холмах залегла. Идиотка. На ней уже мой запах, к чему эти жалкие попытки? — Он говорит нарочито беззаботно, но никого этим тоном не обмануть.

Кожа Лагорна трескается, миг — и вот уже в небо взмывает дракон. Сердце падает в пятки, когда он закладывает вираж, кажется, что вот-вот спикирует и ударит когтями. Но он просто красуется, а потом летит прочь.

— Ты как? Цела? Покажись.

Горячие руки обтирают моё лицо от грязи, обхватывают его. Рейден впивается в меня взглядом. Странно, но я словно чувствую, как часто сокращается сердце в глубине могучего тела.

— Я в порядке, — отвечаю и отвожу глаза. Когда мы вот так рядом, становится не по себе. Это не та тревога, что внушает мне кровавый отблеск в глазах Лагорна. Но от неё тоже дрожат руки и пересыхает горло. — Нужно найти Нию раньше него, этот урод… Он на всё способен.

И словно в насмешку надо мной, девичий крик пронзает тёмную синеву неба.

Я озираюсь, пытаюсь понять, куда бежать. Хватаю Рейдена за локоть и трясу, обезумевшая от ужаса:

— Пожалуйста! Её нельзя ему отдавать!

— Прости. Это незыблемое правило. Один дракон может поймать лишь одного раба. Если я сделаю это, то уже ничто не помешает Лагорну напасть на тебя, на его стороне будет всё племя. Она носит его ошейник, Кера.

Горячие слёзы текут по моим щекам. Я не понимаю, что он говорит. Это всё какая-то чушь. Какая охота, какие правила? Там убивают человека! Мою единственную подругу!

— Ты же король драконов! — срываюсь я и кричу. — Король! Сделай свои правила!

— Тебе сложно это понять, я знаю. Но вековые традиции — не пустой звук для нашего племени.

— Да ты ведь уже отнял у него добычу, дьявол вас всех разорви. Это ты сказал, что королевская власть выше правил. Ты! — Меня раздирает изнутри, я толкаю его в грудь, отпихиваю: — Ничтожество! Бесполезный! Ошейник на мне, но ты сам раб!

Он содрогается, как от пощёчины.

Перехватывает мои руки. Я сжимаюсь в ожидании боли, но хватка лишь не даёт колотить его и дальше. Долгий взгляд Рейдена обжигает меня, вдоль позвоночника струится холодок.

Последний солнечный луч иссякает, покрывало ночи падает на холмы. Ещё один крик пронзает мне сердце. Дракон коротко выдыхает.

А затем перехватывает ладонь и мчится в ту сторону. Я едва успеваю переставлять ноги, спотыкаюсь, но не время жаловаться — нужно спешить!

За одиноким дубом перед нами вырастает колесо из металла, столь огромное, что приходится запрокинуть голову. Оно торчит из земли стоймя, из центра расходятся стальные прутья.

С трудом можно различить, как на самой вершине стоит мужчина. Одной рукой он держится за прут, а другой… Я в ужасе прижимаю руки ко рту. Девушка болтается в воздухе без опоры, лишь рука на горле удерживает несчастную от падения вниз.. Её пушистые светлые волосы нельзя не узнать: роскошная копна, которую с детства не могла удержать ни одна заколка.

— Сел… — я всхлипываю. Всё размывается от слёз. — Ния…

Сколь проще было, когда опасность грозила мне! Но здесь, внизу, я ещё беспомощнее, чем под тушей Лагорна, могу только смотреть.

Рейден идёт к колесу, под его шагами громко шуршит гравий. Его походка не выдаёт и тени колебаний — это неожиданно вселяет в меня силы. Отмираю и бегу за ним.

— У меня есть идея, — говорю тихо, — закинь меня наверх.

— Нет. Оставайся здесь. А ещё лучше — спрячься.

— Пожалуйста!

— Я помню, что жизнь рабыни пугает тебя больше смерти. Но не дам тебе убить себя таким глупым способом.

— Да послушай же меня. Эй. Эй! — Я стискиваю кулаки. Обхватываю его запястье, вынуждая остановиться: — Рейден!

Он вдруг быстро моргает.

— Первый раз зовёшь по имени.

— Потом порадуешься. Я не могу оставаться в стороне. У меня больше никого нет, кроме Нии, понимаешь? Только она на всём свете! Если я буду там, то смогу отвлечь его или обмануть. Предложить сделку. Что угодно. Лишь бы… Лишь бы от меня был толк.

Дракон не хочет этого делать, я вижу. Но всё же он кивает. Меняет ипостась, в этот раз лишь частично: по лицу пробегает гримаса напряжения, и за спиной разворачивается два кожистых крыла. Он подхватывает меня и устремляется вверх.

Вдали от нагретой за день земли куда холоднее. Порывы ветра такие сильные, что колесо ощутимо дрожит под ногами. Я хватаюсь за металл так, что никакая сила в мире не разожмёт пальцы. Лагорн следит за нами, выжидает. Ния хрипит и царапает его руки, поджимает ноги в попытке зацепиться хоть за что-то.

Глава 8

После страшных холмов, чью почву пропитало горючее масло, а деревья и цветы заменил металл, замок в горах показался даже приятным. По-крайней мере, здесь не нужно бояться каждую секунду.

Разгар ночи, но всюду пылают факелы. Драконы празднуют охоту.

Я стараюсь не думать о тех несчастных, которым повезло меньше нашего. Мотаю головой, когда улавливаю обрывки криков. И даже не замечаю, какими путями добираемся до королевских покоев.

Стражник, что подхватил Нию из лап дракона у крепостной стены, небрежно опускает её на пол. У меня всё сжимается внутри при виде этого: свалил, как ненужную ветошь. Но едва тот выходит, Рейден сразу же перекладывает её на длинный диван у стены.

Хватка в животе немного слабеет, когда подруга открывает глаза. Она хмурится, бездумно смотрит в потолок. Потом замечает меня. Уголок губ у неё кровоточит, а рана у шеи запеклась коркой. Я отмечаю всё это между делом, как погоду или цвет стен.

— Кера, — хрипло шепчет она и закашливается. — Ты всегда приходишь на помощь.

В горле застревает ком. Слова путаются на языке, тонут в горечи. На ней кровь, потому что я не справилась. С самого начала. Если бы я вырвалась из рук отца и впустила её тогда… Нас обеих сейчас бы здесь не было.

— Я сделала меньшее из того, что могла.

— Ты спасла меня от смерти. — Ния даже сейчас пытается улыбнуться, но тут же шипит от боли. — Или чего похуже. Это совсем не мало.

Рейден внимательно осматривает её, хмурится. Выходит в коридор и подзывает кого-то.

— Такими ранами должен заняться лекарь, — говорит он так, будто ждёт, что я начну возражать.

Но я молчу. Очевидно, что ей нужна помощь, которую я оказать не способна. Ния пытается ухватиться за меня левой рукой. Левой, потому что на правой сломаны пальцы.

— Всё будет хорошо, — шепчу я.

Вместо того, чтобы таскать раненную на руках, теперь стражники приносят носилки. Девушку уже гораздо осторожнее укладывают на них. Ния бросает на меня отчаянный взгляд. Я хочу пойти с ней, но каким-то седьмым чувством понимаю, что должна остаться здесь.

Как только дракон запирает дверь, то весь напрягается. Кажется, что он вот-вот раскрошит дверную ручку в пыль.

— Без лишних глаз ты можешь говорить честно. Ты правда в порядке?

— Да. — После недолгой борьбы с собой, добавляю: — Благодаря тебе. Если бы опоздал, уверена, Лагорн бы…

Я замолкаю, когда Рейден резко пересекает комнату, хватает меня за плечи и яростно встряхивает.

— На долю секунды мне показалось, что он… — Низкий утробный рык вырывается из недр его широкой груди, глаза сверкают.

Дракон сжимает мою руку и тянет через всю комнату.

Сердце вдруг заходится от страха.

Я ведь его рабыня. А он так силён. Он может сделать со мной что угодно за закрытыми дверями. Или посреди тронного зала при сотне свидетелей. И я против него бессильна. Что, если он самый хитрый среди этих тварей, извращённая душа, которой в радость сперва втереться в доверие? Это ведь просто. Мне не у кого спросить, негде удостовериться, что он говорит правду. От этой мысли накатывает удушье. Почему так случается? Я же никому в жизни ничего плохого не сделала, за что это всё?..

В спальных покоях находится ещё одна дверь. А за ней — купальня. Рейден сам зажигает множество свечей, на гладком фаянсе мелькают блики. Ванна в центре изогнута морской раковиной, в неё целиком может влезть даже он сам. Должно быть, нужно порядочно слуг, чтобы наполнить её… Но тут Рейден поворачивает ручку — и вода с шипением льётся из трубы в стене. В купальне немного прохладно, от воды идёт пар.

Когда её уровень поднимается достаточно высоко, он хватает отрез чистого полотна, смачивает его и трёт бруском душистого мыла. Я видела такие на зимней ярмарке в прошлом году. Баснословно дорогие, словно каждый брусок отлили из чистого золота. Аромат — целое поле нарциссов вдруг оказалось заперто в комнате.

— На тебе запах Лагорна, — резко говорит Рейден, не отвлекаясь от намыливания. — Кровь и грязь тоже нужно смыть.

Я стою на пороге и во все глаза смотрю на него На то, как пар от воды лёгкой дымкой обнимает крепкое тело. Он выше меня на голову и гораздо сильнее. Вспоминаю, как наскакивала на него с ножом. С запозданием понимаю, что дракон мог отшвырнуть меня щелчком пальца, как докучливую вошь. Краска заливает щёки. Должно быть, ему было очень смешно.

Кажется, Рейден понимает мою нерешительность. Смягчается:

— Я не стану тебя обижать. Причинять вред. Пользоваться. Я не такой, как Лагорн, — с протянутой ладони капает вода. — Доверься мне.

— Не такой, как Лагорн, — повторяю я, не спеша подходить. — Если вы оба росли здесь, если вы оба часть этого мира, как получились столь разными? Драконы ненавидят людей — это все знают. Презирают, используют, обращаются как с вещами. Так как могло случиться такое, что ты, их король и предводитель, другой? А если ты и правда другой, — голос звенит, — то почему просто не оторвёшь ему голову?

Ему не хочется говорить, я вижу.

— Мы выросли вместе, — голос отражается от гладких стен, эхо растворяется в дымке пара, — все трое. Я, Лагорн и Мелора. У меня не было ни сестёр, ни братьев, но они заменили их. Были со мной не из желания подольститься, а из детской искренности. Отца я не помнил, мама… — Он вдруг запнулся. Стиснул челюсть, заиграли желваки. — Словом, ближе них у меня никого нет.

Я хотела сказать что-нибудь едкое. Что его друзья превратились в чудовищ. Что сами они явно не так относятся к нему, как он к ним. Но грусть Рейдена, тяжёлая и густая, просачивалась сквозь незримые нити нашей связи и залепляла мне рот сургучом.

Он и сам знает, поняла я. Знает и видит всё, но цепляется за надежду, что в них ещё живы те, кого он любил.

И кому, как не мне, понять это чувство?

Раздражает, что я правда хочу знать о нём больше.

— Может, если начнёшь охотиться на людей, старая дружба снова окрепнет, — усмешка кривит лицо. Сейчас я себе не нравлюсь, но остановиться не могу. Пережитый страх всё ещё клокочет внутри, вырождается в злость. — Наверное, ничто так не сближает, как вонзание клыков в одну жертву. Но тебе лучше знать.

Глава 9

Её слова отдаются во мне неожиданной болью. Жениха, думаю я растерянно. А потом злюсь на себя — да какое мне-то дело до этого?!

Рейден едва ли не глаза закатывает:

— Хоть кому-то в этом проклятом замке известно, что в закрытую дверь нужно стучать?

— Ну не сердись, — ласковой кошкой мурлычет Мелора. — Уже рассвет занялся, конец охоте. Брось эту игрушку и займись уже мной наконец.

Драконица обвивает руки вокруг шеи Рейдена, виснет на нём. Я делаю вид, что занята отмыванием ладоней от невидимых крупиц грязи, но краем глаза всё равно вижу, как она жмётся к нему вплотную.

От этой картины в животе что-то болезненно сжимается. «Прекрати, — велю я себе, — эти драконы… Их жизнь не твоя забота. И этот… Этот… Да он просто уволок тебя из дома, вот и всё. Заклеймил на всю жизнь и держит взаперти. А ты уже и сопли развесила при виде красивого мужика. Тьфу».

Движение выходит слишком порывистым. Тряпка шлёпается в воду. Чувствую, как взгляд Мелоры обращается на меня. Ждёт, что заревную? Проверяет меня?

А может и не меня одну.

Поворачиваюсь к ним и говорю:

— Поздравляю с предстоящей свадьбой, господин, — таким елейным тоном, что самой противно.

— Придётся забрать поздравления обратно. Мы не помолвлены. — С этими словами Рейден отдирает от себя руки Мелоры.

Та гневно выдыхает:

— Пока что не помолвлены. Сегодняшний вечер всё изменит. Ты же не думал, что сможешь просто отсидеться в стороне? Или думал? Рейден, у всех в замке возникают вопросы, почему это король бегает от приготовлений.

Мои ногти впиваются в ладони: Мелора вдруг приподнимается на цыпочках и звонко чмокает дракона в щёку. Радует лишь то, что Рейдену это тоже поперёк горла. Он отдёргивает голову. В том взгляде, что достаётся женщине, нет и капли тепла.

Бросает мне:

— Следуй за мной, рабыня. У нас есть ещё дела.

Собирается уходить, но Мелора (чтоб её разорвало!) не сдаётся. Она подбоченивается, красиво выставляет изгиб бедра под алой тканью:

— Могу составить тебе более приятную компанию. Оставь её здесь.

— Нет, — следует однозначный ответ.

Я вижу, как по лицу драконицы пробегает тень. А потом соскакиваю с края ванны и бегу вслед за Рейденом. Стремительным шагом он минует спальню, выходит в коридор. Пламя факелов волнуется, когда он проходит мимо, по стенам танцуют длинные тени.

— Помолвка, значит?

Спина у дракона очень выразительная. Сейчас она выдаёт крайнее раздражение.

— Она последняя женщина, на которой бы я женился. Мелору не интересую я, ей нужна только власть. Здесь немало таких. И сегодня… — Он громко вздыхает и вдруг останавливается. Опускает напряжённые плечи. — Сегодня я должен выбрать, кто из этих алчных драконих станет моей королевой. Помолвочный бал, который я отодвигал всеми силами.

— Кажется, ты этого не очень-то хочешь? — осторожно спрашиваю я.

Почему-то тянет погладить его по плечу. Даже делаю шаг вперёд — и лишь тогда спохватываюсь.

— Желания, — с горечью произносит дракон. — Не имеет значения, чего я хочу. Так всё устроено с начала времён. Король делает то, что должен.

В конце коридора вдруг показывается какой-то мужчина. Довольно просто одет, длинные волосы собраны в хвост. Он замечает нас и тут же переходит на бег.

— Ваше величество! — отдуваясь, говорит он. — Пожалуйте на примерку.

В просторной комнате тремя этажами ниже вовсю кипит работа. Рулоны тканей привалены к стенам, материя лежит на раскроечных столах полотнами всех цветов, на полу валяются обрезки. Сюда набилось не меньше десятка драконов. И вдвое больше рабов, что под их присмотром кроят и режут, плетут кружева на тонких коклюшках, расшивают ткань сверкающими камнями. При виде короля несколько драконов бросают все дела.

— Пожалуйте сюда, — говорит тот, что привёл нас.

Соседняя комнатка куда меньше и опрятнее. Множество свечей отражается в большом зеркале, за окном розовеет рассветное небо над пиками гор. Вторая пара дверей заперта. Я сажусь на квадратный пуф и наблюдаю, как Рейден встаёт на возвышение в центре, а драконы расторопно снимают мерки длинными верёвочками. Заметно, что они изо всех сил стараются не коснуться своего короля. Такая разница с Мелорой… Возможно, среди драконов тоже не все равны, как и среди людей.

Обсудив непонятные мне детали, Рейден собирается уходить. Когда он следует к двери, я поднимаюсь идти за ним, но дракон останавливает жестом:

— Побудь здесь, я… Словом, у меня и правда есть дела.

Хочу возразить, но он просто уходит, велев снять мерки и с меня тоже. Наедине с портными я чувствую себя крайне неловко. Они ведь тоже драконы. Любой может обернуться огнедышащей тварью, что сжигает целые кварталы и швыряет людей с огромной высоты просто для развлечения. Они кружат вокруг меня, снимают мерки с головы до ног.

Что за дела заставили его уйти?

Как только портные заканчивают работу, то собирают вещи и без лишних слов удаляются. Я так и подскакиваю — сейчас! Но порыв умирает, как только в замке поворачивается ключ. Усаживаюсь прямо на пол, обессиленная от усталости и безнадёги. Если не считать охоту, пока что меня здесь не трогают. Но что будет, если Рейден женится? От этой мысли я всердцах бью по ковру и ойкаю — в ладонь что-то впивается. Отдёргиваю руку. В длинном ворсе опасно сверкает длинная толстая булавка. А рядом ещё одна. Н-да, думаю я, какая безалаберность. Опасно такие вещи на полу оставлять, вдруг кто насту…

Меня вдруг прошибает пот. Я не так ловка, как Лотти, но тоже вскрывала замок кладовой в детстве. Быть может, ещё не забыла, как это делается? Подхватываю булавки и лёгкими шагами подбегаю к дверям за зеркалом. Опускаюсь возле них, шиплю от боли в разбитых коленях. Ничего, ничего. Потерплю. Одна булавка прижимает, другая поворачивает… Щёлк! Ах, нет, просто соскользнуло. Ещё раз. Я высовываю от усердия кончик языка, пытаюсь на ощупь понять, где нужное место. Булавки скрежещут, не хотят подчиняться. Щёлк! Опять осечка. Да что ж такое…

Глава 10

— Ты что делаешь? — в изумлении спрашивает Рейден.

Не понимаю, как я могла не услышать его шаги. Должно быть, слишком сосредоточилась… Да и длинный ворс ковра гасит звуки.

— Душно стало, хочу проветрить, — огрызаюсь я, понимая, что ничем обелить себя не смогу. А и гори оно всё огнём. — А то не видно, что я делаю? Пытаюсь сбежать из вашего змеиного гнезда.

— Что ж, ты честна сверх меры, — с философским спокойствием реагирует он. — Надеюсь, хотя бы от тебя не нужно ждать ножа в спину.

Дракон тянет меня к себе, поднимает на ноги. От резкого движения перед глазами на секунду темнеет. Сидеть мне нравилось гораздо больше, колени подгибаются сами собой. Назойливая боль в голове выходит на передний план, горячо давит на глаза.

— Кера, — начинает он до раздражаюшего терпеливым тоном. Я слышала его, когда мать Нии отчитывала её за детские шалости. — Когда я оставляю тебя одну, то рассчитываю на твоё благоразумие.

Я жду, что сейчас он раскричится или начнёт меня трясти. Но он только сжимает мои запястья. Так нежно, что в животе что-то дрожит от этого прикосновения. Переворачивает ладонями вверх, зажимает каждую под большим пальцем. Кажется, что он к чему-то прислушивается. Я словно впервые вижу собственные руки: на бледной коже проступают тёмные пятна синяков, уродливые печати охоты. Ладони стёсаны, у локтя рваные царапины, которыми наградили меня колючие плети — единственное, что смогло вырасти в том странном месте. Перед глазами всё немного плывёт. Странные здесь свечи, то разгораются сильнее, то притухают…

Рейден тоже видит всё это. Из горла вырывается низкий рык:

— Бледная, как мел. И пульс еле нащупать. Ты хоть ела? — Сам себя обрывает: — Конечно нет, где же тебе было…

Желудок вдруг напоминает о своём существовании. Внутренности скручивает голодный спазм. Замечаю, что вытянутые руки мелко дрожат. Колени слабеют, вдруг становится холодно. Меня ведёт в сторону, но Рейден не даёт упасть.

— Так-так-так, давай-ка сюда, — бормочет он и усаживает меня на изогнутый диванчик у стены.

Я приваливаюсь к подушкам с чувством, что не смогу встать никогда в жизни. Пока Рейден отдаёт распоряжения слугам, тупо разглядываю участок стены с крошечными плитками из разноцветного стекла. Они так похожи на леденцы… Сглатываю набежавшую слюну. Вот уже скоро летняя ярмарка, где их наварят вдоволь, сладких и липких, на палочках и в промасленной бумаге. За один такой я бы убила сейчас.

С закрытыми глазами я слышу, как возвращается дракон. Что-то звякает, ключ поворачивается в двери. Снова шаги, уже ближе, по ковру — и правда тихие, будто крадётся огромный кот. Чувствую взгляд на себе и почему-то злюсь. «Ну что тебе ещё нужно?» — думаю с какой-то детской обидой. Даже уголки губ поползли вниз.

А потом носа касается невероятный, прямо неправдоподобный, аромат тушёного мяса. Я распахиваю глаза. Прямо перед носом — полная тарелка жаркого. Издав утробный рык, я хватаю её.

— Подожди, — улыбается Рейден, — ты хоть ложку возьми сначала.

Видит бог, я бы и так справилась. Нежное мясо тает на языке, разваливается волокнами едва ли не раньше, чем его касаются зубы. Жую быстро, почти не чувствуя вкуса, урчу, как голодная кошка, обжигаюсь пряной сладковатой подливкой. Где-то на середине, когда настороженный зверёк внутри меня понял, что еду не отнимут, замедляюсь. И вижу, что на столике рядом целый поднос, уставленный тарелками. Овощи, мясо, фрукты… Рис с мёдом, зажаренные до хруста куриные ножки, отбивные в корочке золотистого теста. Свежие лепёшки блестят от растопленного масла, их тёплый запах перебивает даже мясо. Пушистый бок персика сверкает капельками воды, от спелости едва не лопается кожица.

Всё то, чего я и на праздники не видела. На глаза наворачиваются слёзы. Хочу накинуться на всё сразу, перемешать и заглотить целиком. Хватаю персик. В другой руке вилка с надетой на неё отбивной. Ломкое тесто хрустит, когда откусываешь, мясо внутри источает сок.

— Тише, тише, — говорит Рейден, глядя на это безумие, — хотя бы жуй.

Я бросаю на него косой взгляд и впиваюсь в отбивную. Дракон почему-то выглядит очень довольным, хотя вряд ли зрелище жестокой расправы над едой радует глаз.

Отдуваюсь, локтем убираю упавшую на глаза прядь, потому что руки заняты. Потихоньку из центра живота расползается приятная тяжесть. Очередь доходит до персика, сладкий сок течёт по губам. Я слизываю его и с блаженным вздохом откидываюсь на подушки.

— Почему ты делаешь это?

— Ммм? — с недоумением смотрит Рейден. — Не даю умереть от голода?

— Это не то же самое, — возражаю я. Приподнимаюсь, разглядываю поднос уже придирчиво. Беру тёплую лепёшку, отрываю кусочек и макаю в остатки жаркого. — Кормишь, как принцессу. Мог бы и миску каши сунуть. Обо всех рабынях такая забота?

— Ты моя пара, — следует ответ, — а не обычная рабыня.

Метка на руке словно отзывается на его слова, ощутимо пульсирует. Я встречаюсь взглядом с пронзительными голубыми глазами.

— Ешь, — говорит мой похититель. — Сколько хочешь. Будет мало, принесут ещё. Так что если попробуешь сбежать опять, сможешь убежать немного дальше.

В голосе Рейдена звучит ирония, но по лицу пробегает тень печали. Я упорно пытаюсь видеть в нём только чудовище, исчадие Бездны, что сжигает города и калечит людей, но получается всё хуже.

Он молод, красив, наверняка богат, как и всякий король. Нет поводов для печали. А выглядит временами так, словно на плечах его — неподъёмный груз.

Одолеть весь поднос я не в силах, так что Рейден присоединяется к трапезе. Уже совсем рассвело. Солнце весело заглядывает в комнату, длинный луч золотит полоску ковра, край стола с пустой миской, драконье плечо… Я приваливаюсь головой к подушке и сквозь сон думаю о том, какое оно на ощупь.

Раздаётся стук в дверь, вырывая меня из объятий сытой дремоты. Это один из портных явился сообщить, что всё готово. Протираю глаза, сажусь прямо. Рейден заметно холодеет, лицо становится отстранённым — он смягчается, когда мы вдвоём, но стоит появиться ещё кому-то, как возвращается к привычному образу. Я следую за ним в королевские покои, хотя больше всего хотела бы улечься прямо на ковре и снова заснуть. Нескольких часов не хватило. Интересно, что делал ракон всё это время? Тоже спал? Смотрел на меня? Хмыкаю под нос — ага, как же. И картину с тебя писал.

Глава 11

Меня как молнией прошибает.

Всё человеческое отделено высоким забором.

— Это!.. — Хватаю цепь у горла. — Я кто тебе, чёртова псина?! Не собираюсь ползать за тобой на четвереньках, сраный ты изврат!

— Спокойнее, Кера, это просто традиция. Символ статуса, как и ошейник.

— А вам всего мало, да? У вас и так люди вместо домашних питомцев, но хочется лишний раз показать это? А кому, позволь спросить, если вы все такие?

— Ты знаешь, что это не мой выбор. — Он ослабляет натяжение цепи и пропускает её сквозь пальцы. Рейден смотрит на неё с ещё большим отвращением, чем я, если это вообще возможно. — Пора идти, Кера. Постараюсь, чтобы вечер не затягивался.

Он ведёт меня за цепь. Ступает неспешно, чтобы я успевала, но унижения от этого меньше не становится.

Путь проходит в молчании. У меня перехватывает дыхание, когда мы проходим под своды огромного зала и сразу же попадаем в круговорот звуков и красок. Обручи пылают огнём, акробаты в трико бесстрашно прыгают на длинных трапециях, музыканты на помосте играют мелодию, от которой ноги сами готовы пуститься в пляс. Драконы не сдерживают этого желания. Вижу других рабов: с ошейниками, на поводках, в неприлично открытых нарядах они прислуживают своим господам. Я ищу взглядом Нию, но надеюсь не найти. Пусть лучше отлежится в лазарете или что тут у них.

— Держись поближе ко мне, и всё будет хорошо, — быстро говорит Рейден перед тем, как войти.

Толпа расступается перед ним. Все пялятся, любопытные взгляды липнут к самой коже. Вперёд выходит Мелора. На ней платье из множества остроконечных металлических пластин, что дрожат и переливаются, словно рыбья чешуя. Оно должно быть неподъёмным, но драконица на удивление легко двигается.

— А вот и ты, — сладкая улыбка как ядовитый цветок, что заманивает ароматом глупых насекомых. Она немного блекнет, когда Мелора замечает меня и оглядывает с ног до головы. — Гм… Интересный выбор. Сегодня она не так уж уродлива.

Цепь на моей шее натягивается сильнее. Взгляд драконицы горит неприязнью, губы сжимаются в нитку.

— Благодарю, госпожа, — с притворной кротостью склоняю голову перед ней. Выпрямляюсь и смотрю прямо в глаза, пытаюсь вложить во взгляд всё, что думаю о ней.

— Малышка быстро учится манерам, как вижу, — хмыкает Мелора.

— Она настоящая находка, — откликается Рейден, глядя на меня.

Взгляд слишком долгий. Щёки драконицы слегка белеют от гнева. Она демонстративно кашляет, точно не может вынести и двух секунд без внимания:

— А как тебе я сегодня? — Приподнимается на и без того высоком каблуке и крутится. Пластины громко лязгают одна о другую.

Рейден прячет улыбку:

— Что же… В таком наряде легко привлечь внимание.

Драконы опускают глаза, кусают губы, чтобы не засмеяться. Но кто-то не сдерживается, издаёт задушенный смешок.

Это раб, поводок которого сжимает Мелора.

Она моментально дёргает его и с размаху бьёт раба по губам. Хотя он и так избит настолько, что живого места на лице не осталось. Я содрогаюсь от звука шлепка. А потом замечаю знакомые черты… Юнис! Чёрт, а я надеялась, что хоть ему удалось сбежать отсюда.

— Твой язык слишком длинный, раб. Ещё одна промашка — и я укорочу его.

— Простите, госпожа. — Парень встаёт перед ней на колени, ползёт и хватается за платье, бряцают пластины. Я отворачиваюсь, но всё равно слышу сбивчивое бормотание: — Такого больше не повторится.

Мелора с гримасой брезгливости отпихивает Юниса, тот валится на пол и стонет от боли в перебитых рёбрах. Не обращая на это ни малейшего внимания, драконица подхватывает бокал с низкого столика. У меня что-то умирает внутри, когда вижу, что у стола нет ножек — его роль выполняют двое рабов, что без движения стоят на четвереньках.

— Хочешь изведать настоящего веселья этим вечером? Почувствовать себя гостем? Тогда выпей с нами, червячок. — Она задирает верхнюю губу, клыки удлиняются. Несколько тёмных капель стекают по ним в бокал.

Драконий яд. Смертельный в больших дозах и мучительный в малых.

Мелора протягивает бокал Юнису. В расширенных глазах парня плещется ужас. Должно быть, он не понаслышке знает, что последует за глотком такого пойла.

— Ну же, — подначивает Мелора с обманчиво-нежной улыбкой, — это прекрасное вино. Будет невыносимо сладко.

— Перестань, — морщится Рейден. Он отыгрывает пресыщенность этими изящными развлечениями, но я чувствую, что на самом деле он злится. — Скучно.

Драконица морщит носик и капризно дует губы:

— Это моя собственность, ваше величество. Не отнимайте у своей подданной последнее…

Юнис молитвенно складывает руки. Мне больно смотреть на то, как он протирает животом пол, подползая к ногам Мелоры.

— Прошу вас, госпожа… Я ошибся. Простите меня. Будьте милосердны. Такого больше не повторится!

— Конечно не повторится, — кивает драконица.

Мгновение она неотрывно смотрит на раба. Алые блики в глазах заставляют меня вздрогнуть. Изящная рука хватает парня за волосы, запрокидывает ему голову. Другая прижимает бокал к разбитым губам. Юниса бьёт крупная дрожь, он стискивает челюсти, дыхание с шумом вырывается через нос. Взгляд в панике шарит по лицам. Но где ему найти спасение, если кругом лишь драконы, да такие же рабы?!

Ошейник кажется мне удавкой. Страх Юниса проникает в кровь и гонит её быстрее. Не могу смотреть на это. Больше всего на свете я хочу схватить поднос и опустить его прямо на белокурый затылок Мелоры, выбить из неё дух, из всех, кто считает себя в праве так поступать с людьми! Гнев застилает глаза багровой пеленой, усилием воли я прогоняю его. Кидаю быстрый взгляд на Рейдена. Нет. Я обещала быть осторожной.

Насколько это возможно.

Делаю вид, что хочу посмотреть вблизи, пробираюсь вперёд. Умышленно подворачиваю ногу и падаю так, чтобы рукой выбить у Мелоры бокал. Цепь поводка натягивается, ошейник врезается в горло — но это лишь секунда, Рейден успевает ослабить хватку. Отравленное вино веером брызг и капель разливается на платье Мелоры, пропитывает белоснежный шёлк передней части, стекает по металлическим пластинам.

Глава 12

Лагорн отцепляет поводок и дёргает за него так, что я слетаю с дивана. С трудом удерживаю равновесие, чтобы не растянуться у его ног. Не доставлю тебе этого удовольствия, думаю я злобно. Никогда.

Самое время оценить, насколько заботился о моём удобстве Рейден. В отличие от него, Лагорн просто тянет за цепь, словно на другом конце тряпичный заяц, а не живое существо. Даже собак так не таскают. Он выводит меня обратно в зал. Взглядом ищу Рейдена, но не вижу его среди танцующих. Слишком много пар.

— Скучала по мне? — издевается Лагорн. Он подцепляет ошейник и тянет за него. Усмехается мне в лицо. — Чистота тебе не идёт. По уши в грязи смотрелась более органично. Может, испачкать тебя снова?

Ругательства едва не слетают с языка. Прикусываю его. Тёмные глаза, страшные, мёртвые, изучают меня. Ждут промаха, за который можно наказать даже чужую рабыню.

— Скучала, — говорю я. Зрачки дракона вдруг расширяются. — По тому, как тебе снова и снова приходится отступать.

Тот щурится. Кривится в шутовской грусти:

— Ранишь в самое сердечко. Но как же так, теперь мы с тобой снова близко. — Он выпускает ошейник и опускает жадные руки на мои бёдра.

Рейден касался их невесомо, едва обозначая. Этот же впивается пальцами так, что я чуть не вскрикиваю. Упираюсь согнутыми руками, чтобы не прижаться к его груди.

— Всё понять не могу, — влажный жаркий шёпот льётся в ухо, — что же в тебе нашёл наш драгоценный повелитель. Тело что надо, — теперь ладони бесстыдно скользят по моему заду, — но к его услугам всегда были самые фигуристые бабёнки, а тот нос воротил.

Он и правда будто пачкает меня. Каждое его прикосновение — грязь. Его дыхание, его взгляды, сам он — зловонная и липкая мерзость. Тошнота подступает к горлу. Я хочу всадить кулак в эту сальную ухмылку, чтобы зубы разлетелись по всему полу, заскакали жемчугом по мраморным плиткам. Лагорн склоняется, лезет к моему лицу.

Отворачиваюсь — и тогда-то наконец замечаю Рейдена.

Он танцует далеко от нас, целомудренно уложив руки на талию какой-то драконицы в платье из зелёных перьев. Но смотрит лишь на меня. Между нами мелькают пары, но это взгляд словно достигает моей кожи лучом.

Лагорн замечает это. Он тут же меняет позицию, прижимается со спины. Рука нашаривает высокий разрез юбки. Проникает в него и гладит бедро повыше чулка. Я вздрагиваю.

— У-у-у, смотри-ка. Его королевское величество удостоил нас вниманием, — произносит дракон. — Давай не будем его разочаровывать.

Он хватает мою руку и подносит к губам, проходится по ней языком до самого браслета. Ощущение влажной слюны наполняет душу отвращением. С такого расстояния нельзя увидеть лица, но я отчего-то знаю, что Рейден пылает от гнева. Словно есть незримая связь между нами, что передаёт отголосок его чувств.

А может, это просто мой гнев, тлеющий подспудно. Не могу дать ему вырваться.

Лагорн останавливается.

— Что-то я запамятовал, — голос немного приглушён, с каждым словом он касается кожи запястья губами, — что там случилось с твоей рукой?

Я покрываюсь холодным потом. Он спрашивал это целую жизнь назад, когда мы впервые столкнулись в покоях Рейдена! И даю голову на отсечение, что ответ мой прекрасно помнит.

Мысли путаются, будто в голове моей сотня клубков пряжи. Болезнь? Травма? Лихорадочно вспоминаю, что же наплела, но память играет со мной в прятки. События последних дней — то, что я хочу забыть навсегда. Молчание затягивается. Ещё немного — и Лагорн захочет снять повязку.

— Мне не хочется говорить об этом, — выдавливаю я будто через силу. — Хозяин наказал меня за строптивость.

Хватка дракона самую малость слабеет.

— Ах, точно… — тянет он. Я не могу понять по реакции, верный это ответ или нет. — Хочу посмотреть, как он тебя приструнил.

Холодные пальцы вдруг сдвигают браслет и терзают узелок бинта. На мой ужас отзывается метка, словно разгорается на коже. Как на зло, мелодия обрывается на громкой радостной ноте. Конец танца. Драконы поблизости с интересом наблюдают за Лагорном.

Узел поддаётся. Пол едет у меня из-под ног, рука начинает дрожать. Вот-вот всё и вскроется. Набат в голове заглушает все звуки. Я безучастно смотрю, как Лагорн сматывает первый слой, пытаюсь лицом никак не выдать своего страха. Весь мир словно отодвигается за прозрачную стену, передо мной только лента белого полотна вокруг запястья.

Но едва он касается второго, как кто-то врезается в дракона сбоку и сбивает того с ног! Лагорн валится на пол, тут же спихивает чужое тело.

— Беги! — кричит Юнис. — Беги, пока можешь!

Я срываюсь с места, попутно всаживаю каблук в ладонь, что так нагло лапала меня. Уворачиваюсь от драконов и несусь со всех ног. Только бы не подвернулась стопа, только бы не подвела! За спиной крики и лязг, оборачиваюсь на миг — Лагорн мчится впереди стражников.

Соображаю так быстро, как только могу. На званом ужине слышала от девушек, что из кухни есть выход наружу. Нужно добраться до неё. На лестнице спотыкаюсь и несколько ступенек просто лечу вниз, чудом не переломав ноги. Сворачиваю вправо, миную ещё одну лестницу и врываюсь на замковую кухню. Здесь нет драконов, только рабы, что бросаются врассыпную. Кто-то кричит, но я не могу разобрать слов, выскакиваю в коридор.

— Взять её! — голос Лагорна ударяется о стены, пока я бегу, куда глаза глядят.

Дверь! Я молюсь, чтобы она была открыта, сбрасываю запирающий брус и дёргаю ручку.

Мольбы услышаны!

Выскакиваю наружу и замираю. В лицо бьёт ливень, платье мгновенно промокает и липнет к ногам. Скользкая тропинка шириной в метр огибает замковую стену. А прямо за ней зияет обрыв, к которому подталкивает ветер. Я вжимаюсь лопатками в дверь и чувствую дрожь — в ней отдаётся топот стражей. Он всё ближе и ближе.

— Эй! Ты что здесь делаешь? — женский голос из окна второго этажа перекрикивает дождь.

Я задираю голову и вижу Мелору, дождь лупит по лицу, течёт струями. Она ставит брови домиком: