Тайна синей горы

Начало Пути

Долина звала. Изумрудная нить реки где плавно, а где игриво, пересекала квадраты рисовых полей, рощи, луга. Она словно сстремилась к мерцающему вдали городу, над которым прямо в воздухе парил храм дивной красоты. В лучах восходящего солнца сверкали и переливались жемчужины росы, превращая долину в огромный, сверкающий бриллиант.

Сергей шагнул с уступа и полетел. Никогда в жизни он не испытывал от полета такой радости. Гибкое тело скользило в потоках воздуха, каждой клеточкой чувствуя мощь ветра. Внизу проплывали деревеньки, пашни... 

Господи, красота-то какая! Неужели она еще существует?

Храм манил и был все ближе и ближе. Сергея неумолимо тянуло к нему. Потому, наверное, что с ним была связана какая-то тайна его жизни.

***

Дзинь-дзинь...

- Серега, ты что, еще спишь?

- Угу, а как ты догадался?

- Ладно, не до шуток. Охота началась. Жду на третьей, машина у подъезда, будь осторожен.

- Спасибо.

- Приезжай быстрее, пока.

- Пока, - ответил Сергей гудкая в трубке.

И по давней привычке обшарил сознанием пространство.

Э, да ты сегодня уже хочешь меня убить?! Ха-ха! Тебя, наверное, не предупредили, с кем имеешь дедло. Чтобы заранее не пугался. Может взять его? Нет, лень, времени в обрез. Да и незачем. Ну, жди-жди, молокосос. Может, чего-нибудь и дождешься.

Сергей посмотрел на улыбавшегося со стены Будду, потом перевел взгляд на изображение отрешенного Лао-цзы. Портрет Будды на шелке вместе со "Сказанием о Юэ Фэе" он купил на окраине Шанхая в старом магазинчике. Сухонький китаец, одобрив вид Сергея и особенно его выбор, проницательно сказал: "Молодой человек, я вижу, следует по пути наших Учителей. Жизнь непроста, только искренне идущему удается свершить должное. Жертва Юэ Фэя не для тебя. Ты должен жить и сделать то, для чего пришел в этот мир!"  Только сейчас Сергей начал понимать пропоческие слова старика.

Я должен выжить, а что будет потом, не моя забота. Не зря же меня всему учили. Для чего-то это нужно.

Потом китаец вынес из дальней комнаты сверток.

- Этот портрет нарисовал мой сын. Он даос и живет в горах. - Старик развернул рулон, на Сергея смотрели молодые и мудрые глаза Лао-цзы, который сидел на камне возле бурлящей горной реки. Из ладоней великого мудреца, сложенных лодочкой, лилась вода, словно нектар для жаждущих свободы и знания. Портрет дарил покой и умиротворение. - Сын увидел его таким в медитации и нарисовал. Перед отъездом он попросил отдать портрет тому, кто мне понравится. Бери. Хоть ты и европеец, но душа твоя наполнена знанием Востока. У нас таких остались единицы. Удачи тебе!

Сергей, не торопясь, разбудил тело, потянулся, как кот, встал на руки и направился в ванную. Через двадцать минут он стоял последи полупустой комнаты.

Чую, в ближайшие несколько лет я здесь не появлюсь. Что взять с собой?

В большую сумку, сшитую в шанхайской мастерской по эскизу Сергея, уложились два комплекта одежды, кроссовки, несколько книг, грим, парики и мелочь, вроде плеера с диктофоном и набора разного оружия. Сверху легли, упакованные, изображения Будды и Лао-цзы.

- Вот и все, до свидания, мое милое гнездышко. - Сергей вобрал в себя самое хорошее, что с ним здесь произошло. Задумался. - Определенно, этот киллер с прибабахом. Ждет там, где многие ждут, напротив подъезда. Лопухнулся Родригес, ох, лопухнулся.

Сергей вышел на застекленный балкон, открыл окно. Позднее февральское утро пока не наступило. Небо было черным, холодный ветер швырял в лицо мокрый снег.

- Никого.

Темная фигура отделилась от балкона третьего этажа и плавно опустилась на тротуар. Ленинградский проспект еще не разбудили  гудки автомобилей и звон трамваев. Заспанные дворники неторопливо убирали от дверей подъездов и магазинов сугробы. На поднятую руку Сергея остановилась  восьмерка: "Дружбан, подбросишь до Строгино? Очень тороплюсь!"

На звонок открыл Лешка:

- Жив! А где водила?

- Около моего подъезда. Новости есть?

- Есть, Батя ждет.

- Позвони Вене, пусть в гараж едет, заждался небось.

- Позвоню.

- Доброе утро, Глеб Михалый, - Сергей вошел в комнату, служившую кабинетом. Квартира снималась службой по борьбе с наркотиками через подставное лицо для конфиденциальных целей. На этой квартире иногда жили свидетели, которым угрожали, иногда - коллеги из Интерпола.

- Заходи, Царев. Дело, значится, такое. - Батя, как звали подчиненные шефа, поднял воспаленные от бессонницы глаза. - Бесценный ты у нас, Царев, гордимся тобой. Сегодня заметил что-нибудь еще?

- Сегодня этот фриц хотел меня уложить.

- Понятно. Мы из Женевы получили шифровку, Рошо убит вчера вечером. Сожалею, твой друг. Теперь, как говорит Родригес, дело за тобой. Отправить тебя к праотцам - для него дело чести.

- Большая честь, - усмехнулся Сергей.

- Да, не каждый день нам удается взять три тонны героина. К тому же от имени тысяч полицейских ты выразил "фи" супернаркобарону. Такое не прощают. Родригес обещал за твою голову пять миллионов долларов.

- Ух ты! - не удержался от восхищения Сергей.

- В общем, смыться тебе надо, глубоко и надолго. На это Интерпол выделил пока тридцать тысяч долларов. У меня все, остальное скажет Алексей.

Глава 1

- Страсти накаляются, — отрешенно думал Сергей, на-
блюдая, как Алексей накрывает на стол. — Забавно. Когда
грозный рокот опасности доносится отовсюду, адреналин…
Ну и Родригес. Аж пять миллионов. Вот что значит по-
томок пиратов. Честь. Думает, за пять миллионов уж кто-
нибудь да убьет. Думает испугать меня. Не понимает, что
смерть не страшна. Страшно ее бояться. Да и смерти-то
нет. Есть только переход из одного тела в другое. Просто
всю жизнь надо готовиться к тому, чтобы встретить этот
переход в нужном сознании. Чтобы обеспечить себе луч-
шее тело в следующей жизни. Так, кажется, говорил Чень.
Что ж, не бояться, так не бояться.
— Серега, угощайся. Специально для тебя — пицца «а ля
твой покорный слуга». И еще пирожки с яблоками. Мама
вечером пекла. 
— Это хорошо. — Сергей взял большой кусок пиццы и с
удовольствием откусил. — Люблю, когда много и специ-
ально для меня. А еще люблю есть на этой кухне. Когда
еще предстоит?
— Вот и ешь. Мало? Обжора! На мои. Лопай, лопай.
А на закуску или на… В общем — мой фирменный зеле-
ный чай с жасмином. Помнишь, я сам его собирал. Слу-
шай, а что у тебя с Ириной?
— Ничего.
— Это у тебя с ней ничего. А у нее с тобой — чего! Как
узнала про Рошо, побледнела, задрожала. По-моему, у нее
к тебе серьезное чувство. Интересно, взаимное или нет?
— Никогда не думал, что она может испытывать к на-
шему полу какие-нибудь чувства.
— Оказывается, может. Мне тут Вадик Смирнов рас-
сказал про их совместное задание. Месяц назад они пас-
ли одного олигарха. Единственную цепочку для следствия.
Этот хмырь устроил в своем ресторане пирушку. Ну, наша
парочка тоже пристроилось рядом. Ирок пришла одетой
довольно скромно, но ты ж понимаешь, с ее внешностью.
Ирок, как бы случайно, оказалась в зале, где пировал
этот олигарх. Он как раз тост произносил. Увидел Ирочку
и онемел. Та извинилась и к Вадику. Их три раза пригла-
шали совместно попировать. Ну, конечно, ребята согла-
сились в конце концов. А потом пришла братва другого
нового. И после обеда многим устроила очищение желуд-
ка. Ирок на руках вынесла нашу единственную ниточку,
пройдя сквозь толпу братков. С ее талантами это совсем
нетрудно было. Новый потом предложил ей свою жизнь,
деньги и прочее. В том числе и свидетельские показания.
— Хочешь, чтобы я с ней попрощался?
— Если ты будешь прощаться со всеми, кто по тебе со-
хнет… Вот, например, Наденька из столовой. Она же
с горя умрет без тебя!
— Обязательно! — хмыкнул Сергей. — Кто ж ей еще та-
кие комплименты будет говорить?
— Вот именно. Кстати, а зачем ты ей такие комплимен-
ты отвешивал?
— Как зачем? — удивился Сергей. — Я ж себя, родимо-
го, люблю. А это значит, что человек, который мне гото-
вит и подает еду, должен испытывать ко мне очень хоро-
шие чувства. Он же с едой подает и частичку самого себя.
А если эта частичка тухлая, отравиться можно. Заметил,
что многие не любят, когда им Светка накладывает?
— Это у которой ноги от ушей растут?
— А ты уже проверил? — Сергей увернулся от полетев-
шего в него полотенца. — Сколько раз я тебе говорил!
Женщина — штучка особенная. Мистическая. И какая эта
мистика: со знаком плюс или минус, можно определить
по строению тела. Пропорциональное тело — знак плюс.
Ноги от ушей, то есть непропорциональное тело, — на де-
вяносто процентов знак минус.
— А большинство думает, что длинные ноги — это су-
пер. Ладно, пока тебя не будет, займусь Надюшей. Глаза
у нее!
— Ага, только палку не перегни. Чистая она. У нас отно-
шения только дружеские. Обидишь, — Сергей шутя пока-
зал другу кулак.
— Вот еще, — промычал Алексей, запихивая в рот из-
рядный кусок пиццы. Я тоже себя люблю. Тухлятины есть
не хочется.
— Кто еще будет без меня скучать?
— Обо всех рассказать?
— Расскажи лучше обо мне, — вздохнул Сергей.
— Ладно. Дожевывай свой пирожок.

* * *

Когда они устроились в гостиной, Алексей сказал:
— Мы тут покумекали. Смыться и упасть тебе где-то
надо. Но вот где? На территории СНГ — могут найти. Не
школьники. Предполагаем, — Родригес подумает, что ты
решил удрать в К итай. Язык знаешь, единоборства тоже.
Народу там много и т.д. и т.п. Поэтому мы решили спря-
тать тебя в Индии.
— ???
— Понимаешь, с Индией у нас отношения лучше, и кры-
шу сделать тебе легче. Паспорт на новое имя готов, толь-
ко получить визу и твое согласие.
— Кто я?
— Значит так. Сергей Князев. Имя оставили то же, а вот
в должности, извини, понизили. Князь, конечно, не царь.
Но и не купчишко. Сергей Князев — паломник
из Краснодара. Краснодар ты знаешь.
— ???
— Ну, должен ты как-то попасть в Индию и не выделять-
ся там. Едешь с группой через неделю.
— Я ж про них ничего не знаю.
— Ученье — свет. Не имей сто рублей. У твоего тезки из
отдела Померанцева двоюродный брат — индуист. Серж
с ним сердечно поговорил. До отъезда будешь жить у Иго-
ря, так брата зовут. Он ознакомит тебя со всем. Короче,
о местонахождении Сергея Князева будут знать только
несколько надежных человек. Плюс твои уникальные
способности. Следовательно, гарантия успеха — минимум
восемьдесят процентов. Паспорт, адреса, деньги — в пап-
ке. Как незаметно уйти отсюда — учить не надо. Удачи! И,
пожалуйста, выживи!

Глава 2

Утро было голубым и солнечным. Бело-желтые зайчики гуляли по шторам, терялись в книгах на полках, плясали на потолке. Заглянув в большую комнату, Сергей увидел, как Бхима предлагает Божествам благовония, цветы и огонь в лампаде. Вчера на его вопрос: «А что это за красивые статуэтки в изысканных одеждах?» — Бхима ответил: «Это Божества. Подробно о поклонении Им мы поговорим завтра. Поклоняясь Божествам в материальном мире, мы учимся
служить Богу так, как Ему все служат в духовном. Когда научимся, сразу же пойдем в духовный мир».
— А мне обязательно изучать поклонение Им?
— Хотя бы поверхностно. В Индии без этого — никуда.
Религию Сергей уважал. Вернее, все религиозные учения и тех, кто им искренне следует. Мать и отчим Сергея были христианами. Сергей с гордостью всегда подчеркивал: «Настоящими!» Отец поклонялся, как, впрочем, и многие его предки, Роду и Ладе. Вторые родители, супруги Чень, следовали по стопам Лао-цзы и Будды. Поэтому Сергей вообще не понимал фанатиков и политиков
от религии. И говорил, что плохие люди — везде плохие, хорошие — везде хорошие. И святые везде похожи друг на друга. Везде, то есть во всех странах и во всех религиях. А значит, глупо унижать другие религии и убивать их приверженцев во имя какой-то одной. Гораздо разумнее брать отовсюду то, что полезно и нравится.
— Ребята, завтракать!
Ароматы, доносившиеся из кухни, щекотали ноздри. Бхима и С ергей одновременно выглянули из комнат.

- Завтрак — святое дело. Особенно если его готовит мама! —

Бхима подмигнул Сергею. — Идем!
— Мамочка, что у нас сегодня на завтрак?
— Сначала пирожки с абрикосами, компот, геркулесовая каша. Устраивайтесь, труженики. После доброй работы не грех и покушать. Сереженька, тебе хватит илиположить еще? Бхима, бери сколько хочешь. Сережа, возьми еще пирожков! Посмотрела я на вас, ребята, и по-доброму позавидовала. Если б в школе давали духовные знания и учили правильно заботиться о теле! Математика, физика, химия, литература. А какой в них толк, если не знаешь, в чем смысл жизни. Не знаешь, в чем твой долг. Не материальный, а настоящий долг.
— Мамочка, не волнуйся. У тебя еще много лет впереди.
— Да, Сергей вчера мне это подтвердил. Он физиогномику знает.
— Ага. И на одном пальце стоять может. Сереж, я подсматривал сегодня за тобой. Трудно стоять на одном пальце?
— Нет, очень легко. — Сергей отправил в рот очередной пирожок. — Главное, надо это делать с детства. Сначала встаешь на руки. Потом убираешь одну руку и по очереди четыре пальца другой руки. И стоишь. Потом меняешь пальцы. Больше всего я люблю стоять на мизинце.
— Так ты занимаешься кунг-фу еще с детства? А брат мне ничего не сказал. Поучишь меня? Мы с мамой занимались лет пять каратэ. Потом айкидо. Мама до сих пор занимается. А я уже нет. Некогда. Я хотел заняться кунг-фу. Будешь учить?
— Если захочешь. Мария Николаевна, потрясен действием вашего чая. Ночь спал, как младенец. Снилась сказка. Утром встал, тело, как новенькое.
— Господь дал Своим детям все. И знание. И тела. И лекарства, чтобы их лечить. И чудесную природу, которой можно наслаждаться. Словом, дал все, чтобы жить без проблем.

* * *

Сергей внимательно осмотрел алтарную. Ничего лишнего. Мебель, шторы, картины подобраны явно со знанием дела. Алтарь — шедевр искусства подбора цветов. «Обстановка умиротворяет и способствует возвышению духа», — в конце концов заключил Сергей и примостился
возле стены.
— Сегодня Мария Николаевна, когда ты предлагал Божествам цветы и что-то еще, хлопала в ладоши. А потом держала руки ладонями вверх.
— И танцевала?
— Да. Это у вас ритуал такой?
— Каждое движение тела имеет какой-то смысл. Например, ты сидишь на концерте и, довольный, хлопаешь в ладони. Что это значит и что это дает? Вибрации от хлопания передаются всему телу и способствуют выведению токсинов. Массируются точки на руках, способствут движению энергии. Плюс положительные эмоции. И так далее. Хорошо, правда?
— Согласен. Всегда любил ходить на концерты. Особенно где можно посмеяться.
— Хлопание в ладони при Богослужении гораздо полезнее. Кроме вышеперечисленного, при каждом хлопке от человека отлетает сто грехов.
Сергей задумался:
— Здорово. Просто стоишь и хлопаешь в ладоши. Выводятся токсины, энергия течет лучше. Положительные эмоции?
— Смотришь на очень красивые Божества. А созерцание прекрасного облагораживает. Положительные эмоции налицо.
— Ага. И еще при каждом хлопке отлетает сто грехов?
— Не сомневайся. Отлетают. И еще как. Некоторые экстрасенсы видят, что после такого хлопания в ладони, служба-то длится по двадцать минут и больше, карма уменьшается. И аура становится светлее.
— Понятно. А ладони вверх?
— Так во время Богослужения идет духовная энергия. И люди поднимают руки, чтобы она входила в чакры на ладонях. Все очень просто.
— И сколько раз в день?
— Тот, кто живет в храме, должен участвовать во всех Богослужениях. Утром два, в полдень и вечером. А если после служения и киртан…
— Что?
— Это когда все поют Святые Имена, зовут Господа. А по большим праздникам киртан может длиться часами.
— Так это ж сколько можно хватануть духовной энергии?
— И от скольких грехов избавиться?! — весело продолжил Бхима. — А если ты еще и вокруг вот этого деревца походишь, то у тебя скоро вокруг головы нимб появится.
— Нимб? Заманчиво. Вообще-то я никогда себя в роли святого не представлял. — Хмыкнул Сергей. — Да. Чего только в жизни не бывает. Хорошее деревце. Как зовут?
— Туласи, разновидность священного базилика. Веды говорят, что это самое
священное дерево во всех мирах.
— Так уж и во всех?
— Во всех, во всех.
— И что же мне будет, если я вокруг него ходить стану?
— М-м... — Бхима задумался, а потом рассмеялся. — Выражение почтения этому замечательному деревцу снимает даже грех убийства священнослужителя. Не говоря уже о других грехах. Я, когда об этом узнал, помню несколько дней вокруг него только и ходил. Жизней-то сколько было! И что я в них делал, неизвестно. Того, кто просто смотрит на туласи, дотрагивается, молится, выращивает, слушает рассказы о ней, ожидают удача и благоденствие.
— А с вами не соскучишься. Может, и мне обойти эту туласи?
— Обойди, обойди. А землей из-под туласи поставь точку между бровями. Вот. Так очищается третий глаз. Замечательно! А туласи еще и все желания выполняет. Можешь загадать что-нибудь.
— Все желания? Интересно. Прямо так могу и загадывать?
— Загадывай. Если хочешь. Но она уже и без твоего загадывания что-нибудь исполнит. Просто. Если человек даже неосознанно выразил ей почтение, она будет считать это служением. И отблагодарит за него.
— Замечательно, — сказал Сергей. — Только вид у тебя уж больно хитрый. Еще что-нибудь для меня приготовил?

— Сейчас примеришь дхоти, — Бхима развернул белую хлопчатобумажную ткань метра четыре в длину и метр в ширину. — Завязываешь на талии посередине. Потом один конец пропускаешь назад. Другой складываешь впереди. Понял? Попробуй сам.
— Я это должен буду носить?!
— Не волнуйся. Для теплой погоды лучшей одежды еще не придумали. Теперь курта. Замечательно. А это кантхи-мала — бусы из туласи.
— Из нее и бусы еще делают?
— Да. Со священными мантрами. Такие бусы защищают от разных напастей, нечисти. А когда душа выходит из тела, то, проходя через бусы, очищается. И может уйти в духовный мир.
— Вот так взять и уйти в духовный мир?
— По милости Туласи еще и не то происходит.
— Так. Понятно. Кому сказать из наших, со смеху умрут. Заделался Серега в святые. И может уйти в духовный мир. Чего мне еще не хватает?
— Бритья головы. Завтра пурнима, полнолуние. Поутру тебя и побреем.
Сергей представил себя бритым, в бусах из туласи, в дхоти и курте. И рассмеялся.
— До бритья еще дожить надо. Одеваем бусы из Туласи. Одели. Одеваем курту. Неплохо. Дхоти. Еще лучше. С внешним видом разобрались, — Сергей хитро посмотрел на Бхиму. — А ты в таком виде и по Москве ходил?
— Не только.
— И как?
— Нормально. В психушку не сдавали. В Индии и подавно не сдадут. Там большинство мужчин так ходит.
— Да? — Сергей задумчиво оглядел себя в зеркале. Из зеркала на него смотрел высокий, под два метра, молодой мужчина. Белая хлопчатобумажная рубашка особого покроя подчеркивала его атлетическое сложение. Очень красивое мужественное лицо, обрамленное пшеничными, слегка вьющимися волосами, озаряли большущие зеленые глаза. В них сияла жизнь и прыгали хитринки. —
Ну если еще не придумали и не сдадут. А до Индии мне тоже надо будет это надевать?
— Не обязательно.
— Хорошо.

Глава 2.2

За входными зеркальными дверями недавно созданного, но уже известного банка начинался большой холл, отделанный мореным дубом. Справа, в дальнем конце холла, виднелись лифты и лестница, посредством которых можно попасть в святая святых здания. К ним-то и направился упитанный и холеный грузин, которого совсем не заметили охранники у входа и бойцы милиции, проверявшие пропуска перед стеклянными дверями, ведущими в служебные помещения. Грузин не спеша подошел к лифту, нажал кнопку.

— Такой фильм! Если б ты видела!

— Дашь диск?

— Конечно.

Грузин вошел в лифт и, лучезарно улыбаясь, спросил:

— Какой этаж, красавицы?

— Третий.

— Мне тоже. Вы так странно смотрите. Я надел вместо шляпы сковороду?

— Что вы! — Вошедшая после него девушка смутилась. — Обычно грузины говорят по-русски с грузинским акцентом, а вы с английским.

— А я американский грузин. Из Флориды.

— Первый раз в России?

— Первый. Меня зовут Дато. А вас?

— Ну что вы… Мы так не знакомимся.

— Напрасно. А я хотел вас в ресторан пригласить.

— Двоих?

— А у вас, что, еще такие же красивые подруги есть?

Двери мягко раздвинулись. Девушки выпорхнули из лифта. Одна направилась к двери с табличкой «Финансовый директор», а другая — с табличкой «Приемная». Грузин прошествовал в приемную и остановился у стола:

— Приехал, понимаешь, в Москву. Снег, холодно. Зато какие девушки! Андрей Борисович один? Мне его увидеть надо.

— Андрей Борисович уехал. Будет через два часа.

Оставьте ваши координаты.

— Зачем обижаешь? Я вижу, он у себя.

— Как видите?

— Через стену.

— Через стену? Как вы можете видеть через стену? — Возмущенно фыркнув, секретарша уселась в кресло и склонилась над журналом для записей посетителей. — На какое время Ва…

Палец грузина ткнул в мраморную шею девушки. Девушка, не договорив, безвольно уронила голову на стол и замерла.

— Извини. Иногда поспать на работе полезно.

Грузин открыл дверь в кабинет.

— Андрей Борисович! Дорогой!

Худощавый мужчина лет тридцати пяти, восседавший за огромным столом из красного дерева, поднял голову от документов.

— Чем могу служить?

— Дельце у меня к вам. Вот знакомый посоветовал обратиться.

Андрей Борисович не терпел незваных гостей и по привычке уже хотел вызвать секретаря или охранника, чтобы при незнакомце устроить им разнос. Но останвился. Гость был очень колоритен, добродушен и, самое главное, очень богат. А с очень богатыми гостями по-хамски не разговаривают. Себе дороже обойдется.

— Присаживайтесь. С кем имею честь?

— Дато. Басилашвили. Э-э-э… Однофамилец Олегу, — упреждая вопрос о знаменитой фамилии, уточнил гость.

— Очень приятно. Андрей Борисович Романенко. Так чем могу?

— Меня интересует пятая квартира в новом здании вашего банка.

— Простите, а как она вас интересует?

— Женщина там живет. С ребенком. А ты их хочешь обидеть. Отобрать квартиру. Нехорошо!

— Почему же отобрать? Банк ей купит двухкомнатную в Южном Бутово. Куда ей больше на двоих-то?

— Дорогой, ты не понимаешь. Она живет в четырехкомнатной, старой постройки. Вдова. Мать, отец и муж погибли в катастрофе. Отец и мать, между прочим, ветераны войны. А ты их дочь и внука хочешь в Бутово. Сколько их квартира стоит? Правильно, несколько сот тысяч долларов. А за сколько банк купит им на окраине? Деньги сам прикарманишь?

— Да разве ж плохо жить в таком хорошем месте? Кто она вам?

— Просто знакомая. Нельзя обижать женщин. Да к тому же еще и вдов. А уж если и ребенок на руках. Алла может сама квартиру продать. И купить что ей нужно. А на разницу сына воспитать. Тебя кто-нибудь учил человеческим законам?

— Кому нужны сейчас эти законы? Сейчас человек человеку волк. По-моему, мы можем договориться, Дато.

— Что за молодежь пошла, — вздохнул грузин. — Никаких понятий о чести и совести. Дурак ты, Андрей Борисович. Вот что ты сейчас подумал? «Охрана встретит его у лифта. И в комнату собеседований. Разберемся, что за фрукт. Сегодня же эту стерву вышвырнуть из квартиры. Цацкаемся с ней».

У Романенко от изумления узенькие глазки стали с пятирублевую монету.

— Борисыч! Заруби на носу. Свою жажду обогащения надобно смирять, если от нее могут пострадать другие, тем более дети, женщины, старики. А иначе получается, что не человек ты, а зверь. Понял?

— Понял, понял, — пролепетал директор банка, судорожно пытаясь нащупать кнопку для вызова охраны.

И тут с Романенко что-то случилось. Тело утратило чувствительность, в голове все смешалось. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на столе. И самое главное, не может двигаться и говорить. Гнев опалил сознание. Захотелось материться, кричать. Никто еще с ним так не поступал. Не ставил в такое дурацкое положение.

— Для осознания элементарных человеческих законов, — раздался сбоку ласковый басок, — тебе придется полежать. Думаю, пару лет. Представляешь, отдыхать двагода. Выспишься, многое обдумаешь. Надеешься на врачей? Напрасно. Врачи тебе не помогут. Тебе знакомые не говорили, что иногда происходит с богатыми, которые обижают бедных и беззащитных? Ты не обращал на их слова внимания. Я же мысли читаю. Поэтому и... Чтобы ты зла больше не причинял.

Грузин взял первую попавшуюся папку, положил на нее фирменный бланк:

— Подписывай, подписывай. Рука сейчас действует. И еще пяток. Отлично.

Глава 2.3

— Как ты прошел в закрытую секцию, более-менее понятно. Глаза отвел? – Бхима испытующе посмотрел на Сергея.

— Вроде этого, — подтвердил Сергей.

— А как их нашел? Лила здесь осталась. Она тебе мысленно их показала?

— И это тоже. На работе всегда удивлялись моему нюху на воров. А причем здесь нюх? Бог шельму метит. На них же написано: «ВОР».

— Прямо так и написано? Я никогда об этом не слышал.

— Над головой так и написано: «ВОР». Над головой русского вора – по-русски. Американского – по-английски. Для того, кто нормально видит ауру, это элементарно.

— Это ж как приятно смотреть на людей. Сейчас многие воруют.

— Кто больше, кто меньше. Сразу видно.

— Где больше крупных воров можно увидеть?

— По ТВ, конечно, — хмыкнул Сергей.

— Предупреждаю заранее, — Бхима вдруг наклонился к Сергею и зашептал ему на ухо, — сейчас к нам подойдут две женщины. На молодую не зарься. И лучше сделай вид, что не потрясен. Меньше проблем будет.

Сергей недоуменно посмотрел сначала на Бхиму, а потом на двух женщин, которые направлялись к ним. Там, где они проходили, у мужчин, независимо от возраста, сворачивались шеи, а на женщин нападал столбняк. Мать и дочь были по-разному, но дивно красивы. Высокие и статные, они шли неспешно и величаво, словно не было царящей вокруг суеты и множества людей. Словно это был не зал ожидания, а тронный зал, в котором королева-мать и принцесса-дочь принимали знатных гостей.

— Доброе утро, Бхима! Мамочка, присаживайся.

Лицо Бхимы цвело от радости. Он вскочил с кресла и потянул за собой друга.

— Привет, сестренка! Тамила Юрьевна, как себя чувствуете?

— Хорошо, Игорек. Вот еду, уговорили.

— Ну и правильно. Тамила Юрьевна, знакомьтесь. Мой друг Сергей. Паломник из Краснодара.

— Очень приятно, молодой человек. И как же вас угораздило стать преданным?

— Мама, — укоризненно сказала молодая женщина. — Не могут же все быть православными и коммунистами, как ты.

— Все, не буду, не буду, — Тамила Юрьевна смутилась. — Что делать? Такое вот мы поколение. Не обижайтесь, молодой человек.

— Сергей, это Милита, лучшая подруга моей сестры, а значит, тоже моя сестра. И ее замечательная мама, моя любимая тетушка, Тамила Юрьевна.

Милита внимательно посмотрела на Сергея.

— Сергей, очнись, — Бхима ущипнул Сергея и, безнадежно махнув рукой, проворчал, — я же тебя просил.

Но Сергей не обращал на Бхиму внимания. Он, молча, с изумлением взирал на Милиту.

— Наконец, мы и в этой жизни встретились, мой младший брат, — мягко сказала Милита.

Сергею показалось, что ее голос дрожит от волнения.

Тамила Юрьевна и Бхима удивленно переглянулись.

— Что это значит?

— Ничего особенного, — пожала плечами Милита, — просто мы много жизней были братом и сестрой. И я всегда была старше.

— Ты, — выдохнул Сергей. С ним творилось что-то небывалое. Хотелось петь и прыгать от счастья, что он встретил ее. Это была радость от встречи с очень-очень близким другом, которого он знал миллионы лет и не видел безумно давно.

Милита улыбнулась:

— Присядем? На нас обращают внимание.

Сергей упал в кресло и обалдело прошептал:

— Вот это да!

— Кстати, — Милита устроилась рядом с Сергеем. — Мой характер с прошлых жизней мало изменился. Так что от оплеух ты не гарантирован. Согласен?

— Конечно, — радостно ответил Сергей и обернулся к Бхиме, — почему не предупредил, что у тебя такая сестра? А если бы со мной инфаркт приключился?

— Не приключился же, — ответил Бхима и зашептал. — Предупреждаю по другому поводу. Милита — тоже потомок древнего княжеского рода. Поэтому даже в наше время для нее целомудрие — не просто слово. Прежде чем, например, пожать ей руку, спроси, можно ли к ней прикасаться. Это дозволено только отцу, брату, мужу и сыну.

— Она замужем?

— Да. Сыну — семнадцать. Ага! Думал, сколько ей? Двадцать три? Ей сорок один. Безумно любит мужа. Не вздумай за ней ухаживать! От ее гнева еще никто не спасся. Один крутой мистик-тантрик хотел подъехать. Даже грозил наслать чего-нибудь. Или красоты лишить. Убить мужа. Знаешь, какие в Ориссе мистики! Что с ним потом было! Через месяц родители привезли еле живого. Прощения просить.

— Что такое Орисса?

— Штат на востоке Индии. Милита живет там с мужем и сыном. Вот ее маму уговорили погостить там.

— Они не с нами?

— Нет. Мы во Вриндаван, они в Пури. Но мы к ним обязательно заедем.

— А в Ориссе действительно крутые мистики?

— Действительно. Один из самых мистических штатов Индии.

— А Милите потом никто не грозил?

Бхима усмехнулся.

— Во-первых, она давно занимается тай-чи. Это о физической угрозе. А по поводу мистики… Никакие мистические способности не сравнятся с могуществом целомудрия.

Сергей разговаривал с Бхимой, а сам искоса наблюдал за Милитой. Бездонные зеленые глаза, темно-каштановые волосы, заплетенные в толстую и сказочно длинную косу. Округлое лицо, точеный нос, соболиные брови. Плавные, мягкие движения. Вот она наклонила голову, вот улыбнулась. Впервые за несколько лет после смерти матери, отчима и сестры у Сергея в груди потеплело и словно что-то растаяло. Он блаженно улыбнулся и закрыл глаза. «Пусть по прошлым жизням, но сестренка. Родная душа».

— Эканга! Мы в Шереметьево. Доехали хорошо. У мамы? В порядке. Мама, Бхима, вам привет от Эканги. Они говорят спасибо и передают тебе тоже. Слушаю. Обязательно куплю и пошлю с кем-нибудь. Не забуду. До свидания. Мама, будешь звонить? Возьми телефон.

Глава 2.4

— Здоров! А где Бхима?

На соседнее с Сергеем кресло уселся молодой мужчина в довольно бедной одежде. Сергей отметил про себя, что так ходить неприлично даже среди паломников.

— Бхима разговаривает с друзьями в другом салоне.

— Да? Не возражаешь, я его подожду.

Сергей пожал плечами:

— Как хотите.

И уставился в окно. Разговаривать с незнакомцем не хотелось. Смотреть на пышные облака в лучах солнца казалось гораздо приятнее.

— Ты его друг?

Мужчина дотронулся до локтя Сергея. Тот нехотя повернулся:

— Друг.

— Повезло тебе. И мне тоже. Я тоже его друг. А значит и мы друзья. Ты с группой?

— Да.

— А я, увы! нет. Только во Вриндаван на две недели. Дел в Москве много.

Мужчина откинулся на спинку кресла и расслабился.

— А во Вриндаване сейчас хорошо! Ты первый раз в Индию?

— Первый.

— Столько впечатлений будет! Обычно все волнуются. Все другое. Да. Вриндаван — удивительное место. Но русских там очень много. Третья народность по численности.

Идешь по улице… И что ни рожа — то Сережа. Ой! А мы и не познакомились. Алекс!

— Сергей.

Алекс прыснул.

— Сережа. Не обиделся? Во Вриндаване действительно после местных и бенгальцев по численности населения идут русские. Ты кто по профессии?

— Учитель физкультуры и тренер дзюдо.

Алекс внимательно осмотрел Сергея.

— Похоже, но не очень. Больно интеллект у тебя высокий для учителя физкультуры.

— Мысли читаешь?

— Я людей чувствую, издалека, — Алекс вздохнул. — Работа такая.

— Какая?

— Тебе могу сказать. Ты друг Бхимы. Я простой русский миллионер. Сын простых русских миллиардеров.

Алекс выжидательно посмотрел на Сергея. Какой будет реакция? Сергей мягко улыбнулся:

— Простой русский миллионер? Странно. Может, еще время не пришло. Но у тебя на лице написано, что быть тебе простым русским миллиардером.

Алекс немного оторопел. А потом схватился за голову.

— Вот проклятая карма! Придется идти по стопам родителей.

— А ты не волнуйся. И в плохом обязательно есть хорошее.

— Значит, не быть мне в ближайшее время санньяси.

Алекс горестно вздохнул.

— Хочешь отречься от мира?

Около кресла стоял Бхима.

— Бхимыч!

Бхима и Алекс тепло обнялись.

— Давно тебя не было видно. Где был? — Бхима присел на ручку кресла.

— Ой! Я твое место занял. Ты сам присаживайся.

Алекс вскочил, пытаясь усадить Бхиму.

— Ну тебя, — отмахнулся Бхима. — Серега, знакомься. Это тоже мой друг. Алекс. Классный парень. Вместе священные писания распространяли в Сибири.

— Скажешь тоже, — Алекс смутился и покраснел.

— Алекс сказал родителям, что уехал отдыхать на Гаваи. А сам ко мне в группу и в Сибирь. Родители когда узнали… Что у вас было?

— Большой скандал. Но я его выдержал. Героически.

— Мы его родителям рассказали кое-что о Ведах. Посоветовали поклоняться Ганеше.

— Уф, — что-то вспомнил Алекс. — Теперь поклоняются ему. Бизнес пошел круто в гору. Открыли еще две фирмы.

— А сам-то!

— А что скрывать, — добродушно сказал Алекс. — У меня вместо трех теперь пять компаний. Иногда даже родителям даю советы. Ганеша — личность тонкая!

— Ганеша? — поинтересовался Сергей.

Алекс с видом знатока пояснил:

— Один из правителей нашей Вселенной. Убирает препятствия. У кого с пути духовности. У кого — в бизнесе. Мне помогает и в том, и в том. Самое главное, надо быть благочестивым. Не заниматься греховным бизнесом. То есть не торговать нефтью, лесом, алкоголем, жертвовать. Тогда проблем не будет ни в чем!

— Смотрите! — воскликнул Сергей.

Самолет летел над Памиром. Казалось, протяни руку и коснешься горы. Сергей, имея острое зрение, первым увидел на плоской вершине высоченной горы медитирующих йогов.

— Что? Где?

Бхима и Алекс уставились в иллюминатор. Остальные пассажиры последовали их примеру. Раздались восхищенные возгласы. У кого были под рукой видео- и фотокамеры, сразу же стали снимать необыкновенное зрелище. Самолет приблизился к горе. На подстилках из травы, не обращая внимания на холод и ослепительное солнце, в позе лотоса сидели несколько йогов. Пассажиры разглядели умиротворенные и счастливые лица, закрытые глаза. Пучки черных волос на макушках. Одежду из коры дерева.

— Ух ты! Как в «Рамаяне» и «Махабхарате»! — не удержался Алекс. — Скажу маме и папе, не поверят.

Щелкали фотоаппараты. Группа английских и немецких туристов оживленно обсуждала удивительное событие. И даже когда горы остались далеко позади, в салоне царила атмосфера встречи с необычным.

Индия

Дели встретил прибывших жарой. Паломник прошли паспортный контроль и расселись в ожидавшем группу автобусе. Настроение у всех было приподнятое. Автобус выехал на автостраду и понесся к Дели. Сергей с интересом разглядывал широкие проспекты, по краям усаженные цветами и кустарником, улочки с протянувшимися вдоль них шумными и многолюдными торговыми рядами. Лавки, закусочные, парикмахерские, мелкие мастерские, бесчисленные храмы. Наконец, автобус вынырнул из города и весело побежал по широкому шоссе в сторону Матхуры. Пейзаж за окном стал почти однообразным, и Сергей спросил Бхиму:

— Почему перед храмами сидят каменные тигры и львы?

Глава 2.5

Под вечер, часов в пять, компания отправилась совершать парикраму вокруг Вриндавана.

— Бхима, что будем обходить?

— Весь Вриндаван.

— Весь?

— Да это займет часа два. Вриндаван — небольшой городок. Примерно пятьдесят тысяч жителей. Здесь пять тысяч храмов, не считая храмов в каждом доме. Обойти Вриндаван, значит обойти все храмы города. Бриджабаси, местные жители, два раза в месяц, в экадаши, совершают такую парикраму. В эти дни они соблюдают сухой пост и купают Божеств. Парикрама убирает все последствия оскорблений, совершенных во Вриндаване. Читая мантру и иногда тихо переговариваясь, паломники прошли мимо Вараха-гхата, где Кришна показывал пастушкам Свою форму Господа Варахи. Ашрама Гаутамы Муни, в котором великий мудрец совершал аскезу тысячи лет назад. Мохана Тер-гхата, в котором Камадева, прекрасный бог любви, увидев красоту Кришны, потерял сознание. Мимо Го-гхата, где царь Нанда, отец Кришны, раздавал брахманам коров. Прошли мимо дерева кадамба, с которого пять тысяч лет назад Кришна нырял в Ямуну.

— Бхима, а почему люди уверены, что это именно то дерево, с которого Кришна прыгал в воду? Ведь прошло более пяти тысяч лет?

— Пятьсот лет назад в эти места пришло много святых. Они получили указание Господа Шри Чайтаньи Махапрабху, то есть Самого Кришны, восстановить Вриндаван. К тому времени здесь все пришло в запустение. Джунгли поглотили развалины некогда цветущего города.

— Почему развалины?

— Мусульмане. Раньше Вриндаван был достаточно большим. И мусульмане решили его разрушить. Местные жители ушли кто куда. Множество Божеств из храмов брахманам пришлось закопать или спрятать в джунглях. Когда пятьсот лет назад сюда пришли святые, им пришлось столкнуться еще и с разбойниками.

— А Божества?

— Они стали являться святым и указывать места, где спрятаны. Святые звали местных и находили Божества, строили храмы. Святые видят, что Кришна и Его спутники живут здесь до сих пор.

— До сих пор?

— Святые места вечны. Простые люди не могут видеть, что в них происходит на самом деле. Только святые. Завтра я отведу тебя на Сева-кундж.

— Чем он знаменит?

— Днем там можно находиться запросто. Днем там множество паломников, обезьян, птиц. Но ночью! Даже обезьяны и птицы покидают его.

— Почему?

— Потому что ночью в Сева-кундже проходят божественные игры.

— Это видит кто-нибудь?

— Святые. Если там на ночь останется обыкновенный человек, он сойдет с ума.

— Были такие случаи?

— Множество. А это храм Мадана-Мохана. Первый храм, построенный во Вриндаване пятьсот лет назад. Мы только что прошли баньяновое дерево, под которым останавливался более пятисот лет назад Адвайта Ачарья, воплощение Маха-Вишну. Адвайта Ачарья обнаружил Божество, которое потом оставил брахману в Матхуре. А брахман отдал Божество Санатане Госвами, великому святому. Который по указанию Чайтаньи пришел во Вриндаван, чтобы писать книги о любви к Господу. Санатана Госвами был очень аскетичным. Он дал обет есть в день только две пресные лепешки. А все, что Санатана Госвами ел, он сначала предлагал Мадана-Мохану, Божеству. И однажды Божество попросило соли. Ну, кому не надоест каждый день есть только две сухие хлебные лепешки? Но Санатана Госвами сказал: «Дорогой Мадана-Мохан! Я живу аскетично. У меня нет времени добывать хорошую еду и готовить ее. Ведь мне еще надо написать очень много книг. А я уже старик».

И тогда Мадана-Мохан сделал так, что корабль, на котором плыл мимо купец, сел на мель. А купец вез на продажу соль. Купец пришел в отчаяние. Эти места славились разбойниками. И тогда к купцу подошел очень красивый мальчик (это на самом деле был Кришна) и посоветовал обратиться к святому, живущему здесь. То есть к Санатане Госвами. Купец поднялся на холм и увидел, как Санатана Госвами повторяет Святые Имена. Купец упал ему в ноги. А святой отправил его к Божеству. «Как я могу помочь тебе? Я просто старик. А вот мой Мадан-Мохан…» Как только купец закончил молиться, корабль сам сошел с мели. Три дня стоял. И никто его не мог стянуть с мели. А тут сам. Купец пришел в восторг и пообещал отдать всюприбыль от продажи товара в Агре для строительства храма для Мадана-Мохана. Храм построили. Но в 1670 году, увы! фанатичный Аурангзеб приказал разрушить храмы Вриндавана. Храм был осквернен. Перед этим брахманы успели Божество увезти в Раджастан. Сейчас в храме находится копия Мадана-Мохана. А это самадхи, усыпальница, Санатаны Госвами. А это грантха-самадхи. В ней лежат святые книги главных святых Вриндавана.

— А почему лежат? Их что, нельзя читать?

— В них описана такая сокровенная любовь к Господу, которую смогут понять только наши потомки. По прошествии многих лет это самадхи разрушится. Само разрушится, когда придет время. И люди узнают о любви к Господу много такого, о чем даже не подозревают. А вот здесь растворился в Ямуне Девараха-бабаджи.

Сергей остановился и внимательно посмотрел в воду. Потом задумался.

— Святость — великое дело. То, что для обыкновенных людей чудо, для святых — повседневность. И хотя Чень многое мне рассказал и многому научил, каждый раз при встрече с деяниями святых захватывает дыхание и хочется встать на колени. Сколько ему было лет?

— Больше двух тысяч. Раньше он жил в Гималаях. Но однажды во время медитации к нему пришла Радхарани и позвала во Вриндаван. Он пришел во Вриндаван и жил здесь на дереве. У него было, по-моему, только два ученика.

— А видел кто-нибудь, как он растворился в реке?

— Конечно. Многие видели. Он вошел в Ямуну и растворился в ней.

Парикрамная дорога стала отдаляться от реки. Слышались только звонкие голоса владельцев лодок. Да всплески воды от весел.

Глава 3

Девушки заторможенно, как в замедленной съемке, подобрали сумки и попытались идти. Но от пережитого испуга их охватила слабость и подкосились ноги. Они упали бы, не подхвати их Сергей вовремя. «Что мне с вами делать?» Усадив девушку поменьше на плечи, Сергей другую взял на руки и пошел в «Ямунакундж». На пути встретилось несколько бриджабаси, читающих мантры, но Сергею удалось пройти мимо них незамеченным. Подойдя к «Ямунакундже» он сосредоточился, внутренним взором увидел ашрам и при нем гостиницу. Повинуясь воле Сергея, все, кто ходил по двору ашрама, разошлись по комнатам. И здесь удалось пройти незамеченным.

— Вот наша комната, — девушки бессильно прислонились к стене.

В это время открылась дверь соседнего номера и изнее вышла женщина лет тридцати пяти. Увидев странную картину (Радха и Пуджа, растрепанные, стоят еле живые. Комнату открывает незнакомый гигант атлетического телосложения, одновременно поддерживая их, чтобы не упали.), она встревоженно спросила:

— Что случилось?

Сергей открыл дверь, обхватил девушек за талии, внес в комнату и осторожно положил обеих на постель:

— Дайте им воды.

— Что с ними? Что случилось?

— Сами потом расскажут. Не отпускайте больше их одних. Никуда.

У Пуджи началась истерика. Ее нежное личико исказилось, словно от невыносимой боли. Сергей по-отечески приподнял ее и стал гладить блестящие каштановые волосы, утирать слезинки, текущие из родниковых глаз.

— Я боюсь.

— Чего, глупенькая, ты боишься?

— А если они найдут нас и вас?

— Вы сегодня можете уехать. А меня им никогда не найти. Успокойся. Закрой глаза и поспи немного.

Сергей помассировал на ее теле несколько мест, потом направил правую ладонь на третий глаз: «Спи. Через два часа ты проснешься и будешь чувствовать себя очень хорошо…» Проделав то же самое с Радхой, Сергей обратился к их старшей подруге:

— Лучше, чтобы они сегодня же уехали.

— Почему?

— Возможно, их будут искать.

— Зачем и кто?

— Мерзавцы. Чтобы отомстить. От негодяев можно всего ожидать.

— Может, вы все объясните?

— У меня нет времени. Предупредите всех женщин, чтобы не ходили одни. До свидания.

* * *

Сидя в кресле на балконе, Сергей читал «И цзинь», подаренный ему Ченем. Хотя солнце стояло в зените, было не жарко, как в предыдущие дни, а просто тепло. По небу плыли большие лохматые облака, похожие на замки, корабли, человеческие лица и разные фантастические существа. «Так хорошо, как сейчас, мне было только в деревне. Рядом с Фэем и Юнь». Сердце тоскливо сжалось. Сколько лет прошло, а боль потери так и не улеглась. Где они сейчас? На какой планете?

Тихо скрипнула дверь номера. Через минуту перед Сергеем появился Бхима и торжественно вручил увесистый пакет:

— Герою от спасенных!

— ???

— Скромница ты мой! Сделать такое и молчать! Не стыдно?

— ???

— Таравали мне все рассказала.

— О чем?

— Не притворяйся. О том, как ты спас двух ее подопечных.

— А, это… Я уж подумал, что-то случилось.

— Так это и случилось. Спасибо тебе. Радха и Пуджа вчера, по твоему совету, уехали в Майяпур. И попросили Таравали найти их спасителя и передать ему подарок.

Она увидела нас на вечерней службе, а сегодня нашла меня и все рассказала. Давай посмотрим, что в пакете? Люблю подарки!

— Чужие?

— И чужие, особенно когда они предназначены для друзей, и вкусные, — Бхима скорчил Сергею рожицу. — Почему мне ничего не сказал?

— А что говорить? Может, для тебя и этих девочек мой поступок кажется геройским. Для меня это проза жизни. У меня работа была такая. Защищать. Ты лучше объясни мне, почему в святом месте люди воруют, насилуют и обманывают?

Оба вспомнили случай на базаре, когда покупали сари и гопи-дресс, одежду пастушек. Мария Николаевна, сестра и несколько ее подруг заказали Бхиме вриндаванские сари и одежду пастушек. Сари во вриндаванском стиле отличались от сари в других стилях рисунком и колоритом, а одежда пастушек — очень проста и удобна. Поэтому и то, и другое всегда пользовалось большим спросом среди индуисток всех стран мира. На пятый день пребывания во Вриндаване друзья отправились на Лой-базар.

— Походим по магазинам, присмотримся. Если я увижу сари, которые мне понравятся, купим, — предложил Бхима.

Сергей согласился с ним. Побродив по базару, они увидели магазинчик, в котором висели очень привлекательные сари. Бхима кивнул:

— Зайдем в этот.

Сняв обувь, друзья поднялись по ступенькам в магазин:

— Намасте.

На приветствие из подсобки появился солидный пятидесятилетний мужчина в желтом пенджаби. На оплывшем лице хозяина сидели маленькие глазки-буравчики и хитрый крючковатый нос.

— Что хотят купить молодые люди?

— У вас есть хорошие сари и гопи-дресс? — Бхима вопросительно обвел взглядом множество стеклянных шкафов со стопками одежды.

— Конечно, проходите и присаживайтесь, — хозяин указал на подстилки. — Раджа! Э, Раджа!

Из подсобки вылетел невысокий парнишка и принялся раскладывать перед покупателями сари. Сергей заметил, как радостно блестнули глаза Бхимы. «Значит, понравился товар. А внешне и незаметно, сидит с равнодушным видом, будто перед ним не красивые сари, а мешковина. Умеет покупать». Бхима попросил развернуть сари, потрогал их, потом стал спрашивать цену.

— Совсем дешевые. Это — двести пятьдесят рупий,

Глава 3.1

— А с кем тогда здесь общаться?

— С людьми, получившими хорошее духовное и материальное образование. В общем, с теми, которым нужны не твои деньги, а ты сам. Такие люди, сам понимаешь, не встречаются на улицах так же часто, как, например, рикши, попрошайки. В каждой стране есть порядочные люди и непорядочные, то есть невоспитанные. Вот таких-то в Индии и большинство. Четверть населения страны составляют неприкасаемые: люди, не получившие никакого образования и воспитания. И, по нашим понятиям, живущие за гранью бедности. Естественно, когда такие люди видят иностранца, ни о чем другом, как получить от них деньги, они и не думают. В сознании большинства индийцев прочно сидит мысль, что все иностранцы очень богаты. А значит, облапошить их на сколько-то рупий нестрашно.

— Для иностранца, может быть, и не страшно. Хотя иностранцы разные бывают. Страшен сам факт обмана.

— Как обман, воровство и другое непотребство уживается в индийцах вместе с религиозностью, понять просто невозможно. Но что самое удивительное… Даже в таком сумасшедшем состоянии они намного религиознее, чем другие народы. Теперь только представь себе, какими они были во времена расцвета ведической культуры. Впрочем, как и большинство населения земли. Просто все остальные деградировали намного быстрее, чем население Индии. Но то, что я тебе сейчас сказал, относится, по-моему, только к северной Индии. Если захочешь, я покажу тебе, после Майяпура и Пури, южную Индию.

— Она отличается от северной?

— Природой почти нет, но качествами людей — да. Для меня одним из показателей культуры народа является наличие способностей к обману у низших сословий. Если в Мадрасе она еще проявляется (все-таки большой город), то в остальной южной Индии… Население этой части страны очень бережет брахманическую культуру. Особенно сами брахманы. Чтобы на юге рикша обманул кого-то! Это небывалый факт. Ни я, ни другие западные о таком ни разу не слышали. В Керале рикши дают сдачу в несколько пайсов. Мы однажды ехали в поезде с индусом из Бангалора. Южные индийцы считают северных непорядочными людьми. За их ложь, обман, воровство. Но и про всех так тоже говорит нельзя. Люди разные бывают. Просто туристы, в основном, сталкиваются не с лучшими людьми.

— А какие они, эти лучшие люди?

— Если посчастливится общаться с теми, кто получил хорошее духовное образование… Уверяю тебя, общение с ними доставляет огромное наслаждение. Если они бедны, они не возьмут у тебя денег даже по дружбе. Я часто слышал слова: «Деньги мешают хорошим отношениям». Да такие люди и не стремятся общаться с богатыми. По религиозным соображениям. Очень приятно поддерживать отношения с богатыми и религиозными людьми.

— Например? – поинтересовался Сергей.

— С царями. В народе их называют дхармиками, последователями религии. В благочестии южной Индии тоже их немалая заслуга. До 1947 года у них была еще какая-то власть. И они поддерживали религиозные принципы. С началом демократии — увы! — власти их лишили, и начался беспредел.

— Они что, особенные цари?

— Каждая царская династия в Индии берет свое начало от жителей высших планет. И считает своей обязанностью поддерживать честь потомков полубогов. Среди царей тоже есть градация. Удельные царьки и выше. Девяносто пять процентов из них — ревностные хранители религиозных принципов.

— И как же они их хранят?

— Об этом можно говорить много, потом сам увидишь. Система примерно такова. Царская семья является образцом благочестия. И глава семейства, царь, следит за тем, чтобы его подданные тоже были благочестивыми. Например, совершено какое-то непотребство, суд вершит сам царь. И преступник подлежит наказанию независимо от того, кем он является. Известны случаи, когда цари выносили жестокие приговоры членам своей семьи. Они знают законы религии и строго соблюдают их. Милита рассказывала, как после циклона в Ориссе люди жаловались на обман в распределении правительственной помощи. Вдова приходит за керосином. Вместо положенного литра ей наливают семьсот миллилитров. Начинает возмущаться, в ответ только брань и угрозы. Вот ориссцы и говорили: «Был бы царь, сразу бы разобрался. А так, с этой демократией и не к кому пойти пожаловаться».

— А как бы они ему пожаловались?

— В каждом селении есть специальное место для суда. Было, по крайней мере. Царь или каждый день, или в определенные дни приезжал туда, чтобы решать споры, судить. На помосте устанавливали царское кресло. Царь слушал сначала истца, потом ответчика и в соответствии с дхарма-шастрами, писаниями об обязанностях людей…

— Дхарма-шастры? Их много?

— Более двадцати. Основных. Огромная наука. Так вот. Царь на основе дхарма-шастр выносил приговор.

— А если он ошибался?

— Наверное, бывали такие случаи. Не знаю, как сейчас. Раньше цари были святыми, видели настоящее, прошлое, будущее. Обмануть таких невозможно. По западному стандарту они и сейчас святые. Но вот насколько обладают мистическими совершенствами? В южной Индии во многих местах это практикуется до сих пор. Поедешь туда?

— Обязательно.

— Чуть не забыл. Сита деви просила напомнить тебе о деревьях желаний. Вечером идем к ним. У тебя есть какие-нибудь желания? Если есть, напиши их на бумаге. Каждое желание на отдельном листочке.

Глава 3.2

— Это дом, где жила Мирабаи, великая святая и поэтесса. Она была царевной и царицей. Когда муж Мирабаи умер, она отказалась совершить обряд сати. Чем заслужила ненависть родственников мужа. Как только они не пытались ее убить. Но ничего у них не получалось. Змеи превращались то в цветочные гирлянды, то в шалаграмма-шилу, священный камень. Это особое воплощение Господа. Видишь камень в виде змеи. Гвозди, обмазанные ядом, превращались в нежные бутоны роз. Всю жизнь Мирабаи служила Кришне, сочиняла стихи и пела про Него. До сих пор Индия поет ее песни.

Уже под вечер, вдоволь набродившись по городу, Бхима и Сергей возвращались в гостиницу. Недалеко от храма они увидели Амриту, девушку из Петербурга. В пространном состоянии она кормила поросенка.

— Амрита, ты какая-то странная? Что случилось? — обеспокоенно спросил Бхима.

Амрита поднялась с корточек, и друзья увидели большой полиэтиленовый пакет, доверху наполненный бананами.

— Ты уверена, что она все это съест?

— Не знаю, но надеюсь.

— Может, она захочет поделиться с родственниками?

— Я не хочу. Ой, не знаю. Сначала я хочу ее накормить.

— А где Бхарата? – спросил Бхима.

— Не знаю.

— Может, тебя до гостиницы проводить?

— Нет, нет. Я должна ее накормить.

— По-моему, ты ее уже перекормила, — задумчиво сказал Бхима.

— Да?

— Объясни…

Вдруг Амрита заплакала:

— Я такая дура1 Честно, честно, Бхима. Бхарате скажу, пусть он меня отругает.

— Так что же случилось?

— Я гордая очень, Бхима, — Амрита всхлипнула. — Муж у меня богатый. И родители. И красивая я, и образованная.

Сергей вспомнил, как познакомился с супругами Амритой и Бхаратой. Сергей и Бхима заказывали себе билеты на Калькутту, когда в помещение туристической фирмы вошла Амрита. Сотрудник фирмы в тот момент говорил по телефону, но застыл на полуслове, уставившись за спины друзей. Недоуменный Бхима обернулся и рассмеялся. Реакция индуса была очень понятной. Амриту нельзя было назвать красивой. Ее можно было назвать только прекрасной. Где бы она ни появлялась, у мужчин обрывалась речь и застывало тело. Про таких говорят, что и в одежде замарашки они выглядят как богини. Прибавить к этому безупречный вкус и утонченность. Амрита действительно ничуть не преувеличила, назвав себя красивой. А в изысканном и богатом сари, в котором она была сейчас, Амрита представлялась не иначе, как жительницей высшей планеты, по ошибке спустившейся на грешную Землю.

— Гордая я. Вчера мне Бхарата купил это сари. Чудная расцветка, как вышито! Ты согласен, Бхима? Дивное сари. Я на него весь вечер любовалась. Пятнадцать тысяч рупий стоит. Сегодня Бхарата пошел покупать овощи, а я поехала в храм. Сошла с рикши, чувствую, кто-то тянет меня за подол. Смотрю, а это свинья ест мое сари. Как я стала на нее ругаться и прогонять! А она сари изо рта не выпускает, жует. Тогда я ее ударила палкой. И вдруг слышу: «Ты кто такая? Почему бьешь мою служанку? Она хоть и находится в теле свиньи, но живет здесь. И Я ее люблю. А тебя Я сюда позвала пока что только в гости». Это сказала Сама Радхарани. — Амрита схватилась за голову. — Я оскорбила Ее служанку и пытаюсь это исправить. Как ты думаешь, Бхима, Радхарани меня простит?

* * *

Две недели пролетели незаметно. Следующим пунктом маршрута был Майяпур. Друзьям не хотелось расставаться с удивительно милостивыми Божествами Вриндавана, гостеприимными жителями, шумным базаром. И даже с обезьянами. С хитрыми и неугомонными вриндаванскими обезьянами, о которых ходят легенды. Сергей и Бхима столкнулись с проделками обезьян два раза. Первый случай произошел на Лой-базаре, центральном базаре Вриндавана. Сергей и Лила покупали в небольшом магазинчике индуистскую атрибутику. Вскоре к ним присоединились двое паломников из Аргентины. На ломаном английском они пытались что-то объяснить продавцу, но тот ничего не понимал. Сжалившись над ними, Сергей по-испански спросил аргентинцев, что они хотят. Удивленные, но довольные, они сказали ему, что ищут двухэтажный магазинчик, где можно купить классическую литературу по астрологии. Выяснив это у хозяина магазина, Сергей показал рукой на магазинчик метров через двадцать:

— Вон тот, с веерами из павлиньих перьев над входом.

— Ты из Андалузии? – спросил аргентинец.

— Нет. Из России.

— Долго жил в Испании?

— Полтора месяца.

— У тебя прекрасный испанский. Классический. Ты спе…

Тут на аргентинца сверху упала обезьяна, схватила блестящие позолоченные очки и была такова. Усевшись на крыше, она стала вертеть очки в руках, одевать, снимать и прихорашиваться перед другом, который сидел рядом и с умным видом наблюдал за возлюбленной. Решив, что пора и самому примерить обнову, он взял очки, попробовал их и надел. Обнова, видно, пришлась ему по вкусу, и он стал прохаживаться по крыше, спрятав руки за спину, словно профессор на кафедре. Подруга, увидев возлюбленного в новом качестве, замерла и не могла оторвать от него восхищенного взгляда. Потом очки перекочевали к ней. Вскоре у магазинчика собралась толпа, которая весело смеялась и улюлюкала обезьянам. Те, подобно королевской чете на приеме, важно передавали очки друг другу и причмокивали, нисколько не обращая внимания на смех зрителей и преданного, шептавшего:

Глава 3.3

За разговорами прошел день. На закате поезд остановился второй раз. По вокзальному перрону туда-сюда сновали люди. Кто с пожитками, кто налегке. В вагон то и дело входили продавцы всякой всячины. Слышались их голоса: «Кофе, чай, кхана (еда), пани (вода). Друзья решили освежиться и вышли из вагона. У киоска с книгами их обогнал худощавый парень в потертых джинсах и футболке с надписью «Крис Кельми». Поравнявшись с молодой женщиной в дорогом сари и золотых украшениях, он выхватил у нее сумочку и бросился бежать. Женщина сразу же закричала: «Помогите, помогите! Он украл мою сумку!» Парень несся сломя голову. Но вдруг около статного черноволосого мужчины в золотистом пенджаби споткнулся и остановился. А через несколько секунд отдал ему сумку. Друзья с интересом наблюдали, как мужчина говорит то с вором, то с подбежавшей женщиной. Взволнованная женщина, успокоенная словами мужчины, с благодарностью взяла сумочку и направилась к вагону первого класса. Воришка же еще минут десять стоял перед мужчиной и внимательно его слушал. Сначала его поза выражала жесткость и непримиримость. Потом раскаяние. Из глаз парня потекли слезы. Он что-то начал говорить мужчине и бить себя кулаком в грудь. Еще минут через пять он поблагодарил того, кто его задержал. Выразил ему почтение, прикоснувшись сначала рукой к его стопам, а потом к своему лбу.

— А что он сделал? И как? — чей-то вопрос повис в воздухе.

— Ты понял, как он это сделал? — Бхима посмотрел на Сергея. — Объясни.

— Он схватил вора, окутав его энергетическое поле своим. Это мастер очень высокого класса.

— Так это можно с кем угодно проделать! Если такие способности использовать в корыстных интересах…

— Нет, — жестко ответил Сергей. — Мастер никогда ничего не делает в корыстных интересах. У него их просто нет. Он — мастер. Высшего в воинском искусстве может достичь только праведный человек.

— Если ты, в отличии от нас, заметил, что сделал этот мастер, значит, ты тоже мастер. Так как только мастер может заметить то, что сделал другой мастер. Так ты Мастер?

— Ну что ты? — Сергей неопределенно махнул рукой. — Просто я занимался когда-то. И все. Какой я Мастер?

* * *

В вагоне заговорили о боевых искусствах.

— Практикующих много, но мастеров — единицы, — начал Бхима. Когда я занимался каратэ, много разного повидал. К сожалению, стоящего не видел.

— Что ты подразумеваешь под словом: «Мастер»? — поинтересовался кто-то.

— Владение телом, чувствами. Безупречная чистота и честность.

— Знаете, я бы хотел посмотреть хотя бы на одного маха-ратху, — воскликнул Акинчана-дхана. — Наверное, это потрясающая личность.

— Кто такой маха-ратха? — спросил Сергей.

— Маха-ратхи — это воины, которые могли сражаться с более чем с десятью тысячами человек. И, естественно, с менее… Они прекрасно владели любым оружием для индивидуального поединка. Метательным оружием вроде копий, оружием для метания стрел. Знали, как управлять крупными метательными сооружениями. Но главным их оружием были «астры», мистическое оружие, действующее на основе мантр.

— Наши предки, славяне, владели этим знанием, — продолжил Акинчана-дхана. — Например, казаки-Характерники, те, кто поклонялся Хара-Радхе. Старейшины Запорожской Сечи знали, что представляет из себя Верховный Господь, поклонялись Ему. Знали законы природы, возможности человека. Умели разгонять облака, вызывать гром, страх у противника. Мантрами заговаривали оружие, ходили по воде. И это еще не все, что они могли! Боевым кличем у них было «Ура!», что в переводе с санскрита значит «на Солнце». «У Ра». В битве на Курукшетре, пять тысяч лет назад, воины тоже шли с этим кличем в атаку. Ибо знали, что если воин погибает с этими словами, то после смерти идет на Солнце, райскую планету. Крича «У Ра» воины давали понять врагу, что не боятся смерти и готовы отправиться на Солнце. О славянских воинах, поклонявшихся Крышеню, то есть Кришне, «Велесова книга» говорит: «И се была подвержена руско-луния от годьев пермена-рекса. И тые хотели женщин от рода нашего. И тут повернулисе Батевы наши и ударили по ним… И возвратили русских жен. Будо се. И се сделал десяток крышеньшей». Крышеньши, слуги Крышеня, Кришны. Они также, как и мы, носили шикху. Не знаю, как у них она называлась.

— Оселедец. Они и сейчас так ходят, — неожиданно для себя произнес Сергей.

— А ты откуда знаешь? Ты их видел? — все повернулись в его сторону.

«Научись контролировать язык. Тебе уже семнадцать лет, а ведешь себя иногда, как болтливая женщина». Слова Ченя словно укорили Сергея, хотя были сказаны двенадцать лет назад. «Мне двадцать девять, и я также не всегда могу контролировать свою речь. До совершенства еще далеко». Сергей вздохнул:

— Да мужики говорили, что видели далеко в тайге таких. Беседовали с ними. Те называли шикху оселедец.

— Значит, не умерло еще боевое искусство славян. Вот бы пообщаться с ними!

Глава 4

Хорошее было время. Улыбнувшись, Сергей уснул. Долина. Она опять звала, манила дивной, чудной красотой. В лучах восходящего солнца Сергей летел к городу, залитому прозрачным золотом и похожему на огромный сундук с сокровищами. На фоне солнечно-голубого неба огромным кораблем-птицей казался паривший величественный храм. Неужели это явь? Такое невозможно. Или я иногда попадаю в сказку? А может быть, это, как рассказывал Чень, другие, сокрытые от нашей варварской цивилизации земли?

— Сергей, подъем. Через час Калькутта.

Опять разбудили. Долечу я когда-нибудь до города или нет? Даже просыпаться не хочется!

— Серега, вставай. В автобусе выспишься за четыре часа. А сейчас вставай, позавтракать не успеешь.

Жалея о прерванном сне, Сергей окончательно пришел в себя. Размышляя о долине, городе и удивительном храме, он почти не заметил вокзала. Автоматически сел в автобус. Интересно, этот сон я вижу раз седьмой. Что он значит? Где эта долина? И существует ли вообще? После сна я предчувствую счастливые перемены в жизни. Как будто все изменится. Или это обман, иллюзия?

* * *

Вот и Майяпур. Народу-то сколько! И красиво как! Устроившись с Бхимой в гостинице, Сергей отправился на экскурсию. Побродил по парковому комплексу, налюбовавшись зелеными лужайками, искрящимся фонтаном, разноцветными клумбами. Заглянул в небольшой ресторанчик. Покормил бананами священного слона, который в определенные дни и праздники возил на себе Божества. Везде слышалась радостная речь на английском, испанском, польском, французском и других языках.У самадхи великого святого Сергей встретил Нараяну, Сита деви и Лилу.

— Тебе нравится здесь?

— Здорово. — Сергей удовлетворенно кивнул. — Красиво. Очень много преданных Бога.

— Это еще мало. Обычно сюда на Гаура-пурниму, весной, приезжает до семи тысяч человек. Расписание праздника видел?

— Нет.

— Посмотри. Особенно план семинаров. А где Бхима?

— Отдыхает. Я к нему тоже сейчас присоединюсь. Расслабляющая здесь атмосфера. Хорошо.

— Не очень расслабляйся, — Нараяна улыбнулся. — На праздник сюда собираемся не только мы, но и воры со всех окрестностей. Преданные Всевышнего расслабляются, а воры стригут паспорта и деньги.

— Что ж это такое? Нигде от них спасения нет, — Сита деви огорченно посмотрела на Лилу. — Сереженька, если хочешь, мы вместе походим по здешним храмам, Навадвипе.

— Согласен. Завтра.

Половину следующего дня Сергей посвятил разминке, чтению, экскурсиям. В парке он встретил Бхиму, разговаривавшего на английском с французскими паломниками.

— Познакомьтесь, это мой друг, Сергей. А это, мои друзья, Пьер и Диана.

Супруги улыбнулись новому другу:

— Завтрак уже закончился. Пойдемте в ресторан. Бхима объяснил:

— Еда в Майяпуре обычно островатая. Повара — индийцы. Западные желудки переносят такую пищу с трудом. Вот и ходим в ресторан, благо готовят в нем потрясающе вкусно. Ресторанная еда действительно оказалась очень вкусной. Сергей с удовольствием уплел две пиццы и досу, большой блин из пшеничной и рисовой муки.

— Ты что сейчас будешь делать? — спросил Бхима.

— Не знаю.

— Я иду на семинар «Ведическая космология». Если хочешь, идем со мной. Интересно. А потом Сита деви и Лила зайдут за нами.

— Хорошо. Идем.

* * *

Семинар вел молодой монах, санньяси. Сергей внимательно слушал, хотя многое знал о строении вселенной от Ченя.

- Вселенская форма Господа включает в себя все, начиная с вторичного творца Брахмы, и кончая разрушителем Вселенной Шивой. В нее входят все великие мудрецы, полубоги, демоны, наги, люди, птицы, звери, пресмыкающиеся, планеты, звезды, астероиды, светила, молнии и гром. А также обитатели различных планетных систем: гандхарвы, апсары, якши, ракши, питы, сиддхи, видьядхары, чараны и прочие виды живых существ...

После семинара Сергей поинтересовался:

— Бхима, ты как-то сказал, что в духовном мире есть только настоящее время.

— Чтобы это реально осознать, надо одухотворить свой разум. Невозможно понять трансцендентное при помощи материального разума. В материальном мире нет настоящего времени. Одна секунда — и оно уже прошедшее. А в духовном — нет прошлого и будущего. Там только бесконечное настоящее. Сначала надо принять это теоретически и совершенствовать себя, чтобы потом реально это осознать и жить, даже в материальном мире, по законам вечного, духовного настоящего времени. Ты не материалист. Тебе легче понять духовные категории. Ведь Чень учил тебя не только боевому искусству. Ты очень подготовлен, а значит, легко воспримешь знание о духовном мире.

— Да… Чень про него мне ничего не говорил. Про ад, рай, другие измерения, земли, в которые нас не пускают, рассказывал. Про духовный мир — нет.

Глава 4.1

Уже стемнело. Круглая луна освещала поля и дорогу.

— Пойдемте пешком. Рикш все равно нет. Я всегда мечтала побродить по Майяпуру при луне. Согласны? – попросила Сита деви.

Бхима пожал плечами: «Пешком, так пешком».

Мимо проехали телеги с сеном, поверх которого сидели девушки с кувшинами молока. Залюбовавшись их улыбчивыми лицами, волосами в дешевых украшениях и цветочных гирляндах, Сергей подумал, что эти бедные девушки выглядят намного счастливее их богатых сверстниц из Москвы, Парижа, Рима и других городов. Для счастья вовсе не обязательно иметь миллионы долларов. Знание и многое другое ценнее гораздо больше. Он вспомнил Владу, свою первую любовь. И отца Влады, массивного, грузного мужчину с сигарой в зубах: «Дорогая моя, если бы я мог прибавить к своим деньгам твоего уникального возлюбленного… Небогатый студент, пусть даже МГУ, не пара моей дочери. А чтобы ты скорее его забыла, будешь учиться в другом университете. Сорбонна или Кембридж тебя устроит?»

Кое-где над дорогой переплелись кроны баньянов. А вдали серебрилась Ганга. Далеко, у горизонта, темнел лес. Где-то слышался звон колокольчиков. Многочисленные стада коров возвращались домой. Покой и благость. Вот как бы я это назвал. Хорошо жить в таком месте. Три раза окунулся в Ганге — и снял грехи. Живущие здесь просто обречены на духовное совершенство. Или в этой жизни, или в следующей.

* * *

— Завтра — Новый год! Новый год! День явления Господа. Новый год! Новый год! Новый год! Завтра наступит 503 год эры Гауранги. А потом — холи. — Щебетала Лила. — Бабуля, ты отпустишь меня послезавтра за ворота комплекса? В прошлом году Чандра и Амбика в холи ездили в Навадвипу. Вернулись разноцветными. Побывать в Индии и пропустить холи! Бабуля, можно?

— С кем ты поедешь?

— С нашими, с Урала. Я одену старое сари, его не жалко испортить.

— И намажь тело кокосовым маслом. Тогда краска будет легче смываться, — посоветовал Бхима.

Внезапно Сергей остановился:

— Бхима, иди сзади женщин. Впереди нас ждут очень гадкие люди.

— Может гунды? Ты чувствуешь серьезную опасность?

— Нет. Восемнадцать человек, но все лохи. Наверное, хотят ограбить нас.

— Невероятно. В Майяпуре о таком я еще не слышал. Впрочем, времена меняются.

Минут через пять перед преданными Всевышнего выросли восемь человек и сзади семь.

— Трое в поле. Не отходи от Ситы и Лилы, — сказал Бхиме Сергей и встал, загораживая женщин.

Нападающие окружили их. Вперед вышел крупный, в джинсовом костюме мужчина лет сорока. Его черные глаза цепко и нагло прошлись по преданным, задержавшись на золотых украшениях Ситы деви и Лилы. На всклокоченной бороде «джинса», так сразу про себя окрестил его Сергей, висели красные крупицы пана, который тот минуту назад сплюнул. Показывая красноватые зубы и ловко вертя в руке бамбуковую палку, он ржавым голосом сказал по-английски: «Деньги, украшения!».

Сергей и Бхима молчали. «Деньги, украшения!» — бамбуковая палка поднялась для удара. Сергей перехватил ее левой рукой, легко потянул на себя и ударил одновременно левой ногой ему в пах, а сложенными пальцами правой руки в кадык. Обмякшее тело мешком упало на землю. Гунды бросились кто на Сергея, кто на его друзей. Но никто из нападавших не смог к ним даже прикоснуться. Бамбуковая палка в руках Сергея начала вращаться с бешеной скоростью, нанося страшные удары по спинам, головам, рукам и ногам гунд. Через минуту все восемь в разных позах лежали на земле, кто без сознания, кто тихо повизгивая от боли. С места прыгнув через головы Ситы деви и Лилы, Сергей палкой припечатал к земле двух гунд. Справа к нему бросился высокий парень с бритой головой. Сергей, выпрямляя левую ногу, направил правую назад и вверх по кругу. «Обратным движением ноги надеть фиолетово-золотую шапочку» у него всегда получалось очень хорошо. Стопа Сергея врезалась в подбородок гунды. Тот не успел даже вскрикнуть, отлетел и растянулся на земле. Последний гунда, почти совсем мальчишка, открыв рот, с изумлением смотрел на западных паломников. По его лицу градом катился пот, а на брюках, ниже живота, появилось мокрое пятно. Сергей смерил его взглядом и назидательно произнес: «Зачем с ними пошел? Сделать с тобой то же самое?» Парень отрицательно помотал головой. В испуге сделал шаг назад. Потерял сознание и свалился рядом с тремя гундами, которые при помощи Бхимы уже отдыхали в пыли. Со стороны Ганги послышался топот убегающих людей. Оглядев поле боя, друзья повернулись к Сита деви и Лиле и чуть не расхохотались. Распахнутыми глазами бабушка и внучка смотрели то на гунд, то на Сергея. Они, кажется, не успели даже толком испугаться. Наконец смысл происшедшего до них дошел, и обе, разом, рухнули на дорогу.

— Ой, Кришна, что же это такое? Они нас убить хотели? — надломленным голосом спросила Сита деви?

— Может, скорую вызвать по 03? — Еле выговорила Лила. — Вдруг помрут?

Ее слова заглушил смех.

* * *

— Ты как, ожила? — Сергей положил на столик перед Лилой розовые лотосы. — Специально для тебя. Правда, красивые?

— А Кришне предложили? — В огромных глазах Лилы блеснули радостные искорки.

Глава 4.2

К стене. Сергей в прыжке с места перемахивает трехметровую ограду. Бесшумно приземляется и оглядывается. Тихо. В траве краснеют приборы обнаружения. «Хорошо,что Жака не взял. Он бы их точно не углядел».

Осторожно перешагивая через тончайшую проволоку с 500-вольтовым напряжением, Сергей добрался до рощицы. Взгляд назад. Опять послышалась песенка дозорного. В голове пустота и спокойствие. Только иногда отзвук мысли после фиксации сознанием какого-либо действия или Сергея, или обитателей усадьбы. Пройдя еще одну заградительную линию, которую простым зрением нельзя и заметить, Сергей подошел к дому. Скорее, дворцу. Обшарив сознанием пространство, он стал вглядываться в окна. Мозг автоматически отмечал: «Не здесь. Не здесь. Не здесь. Вот». В большой гостиной, обставленной с роскошью и изяществом, с дверью в сад несколько человек. Среди них, ба! знакомые все лица. И Педро, и его помощник Диего, и шеф местной полиции. Позади Родригеса, как всегда, верзила Марко. «Арясина стоеросовая, ты-то мне и нужен».

Забравшись на ближайшее дерево, Сергей пристегнул себя к ветке, достал специальное ружье. На окно гостиной пристеклилось подслушивающее устройство. Одна часть сознания Сергея контролировала окружающее. Другая часть сосредоточилась на Педро. Спустя минуту Сергей через него почти стал участником разговора.

— Ты, Сано, обеспечишь патруль. Вот отсюда. — Указка Родригеса подвинулась к названию «Корумба». — Педро, Марко лично будет присутствовать там. Он э… пристрелит этих, твоих подопечных. И очень аккуратно ранит тебя. В какую часть тела ты хочешь получить пулю? Марко, будь осторожен. Педро нам очень дорог.

— Как прикажете, синьор.

В саду послышался шум. К дому подошла красивая девушка. Вокруг нее кружилась, повизгивая, колли.

— Все, все, Дона, перестань. Эрнан, позови Дону. Она меня утомила.

Родригес повернулся к двери:

— Дона! Поди сюда, моя малышка. Красавица. Ну-ну, люблю тебя, люблю. Иди на кухню, тебя покормят. Стелла, я занят.

— Хорошо, дорогой.

— Итак, синьоры. Продолжим. Педро, где сейчас наши гости?

— Я отправил их на несколько дней отдохнуть.

— Что ж, пусть повеселятся напоследок. Диего, у тебя все готово?

— Да, синьор Родригес. В Форталезо груз примет на борт подлодка вашего старого друга.

— Хорошо. Я доволен. Завтра мы встретимся здесь еще раз и обсудим последние штрихи нашей операции. Спокойной ночи.

Надеюсь, антенну никто не заметит. А Жак молодчина, все записывает. Спокойной ночи, господа. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

В доме погас свет. Со звериной ловкостью Сергей спустился и бесшумно направился к роще. В ней на круглой полянке обычно упражнялся Марко. Иногда туда приходил его напарник, Хуан. Иногда, так как предпочитал спортзал и тренажеры. Сергей не любил тренироваться в закрытых помещениях. Разве могут стены и тренажеры дать телу могущественную энергию? То ли дело занятия на природе! Когда с каждым вдохом в тебя вливается огромная сила матери-Земли и бездонного космоса. Когда даже неосознанное общение с деревьями, травой, птицами несет успокоение и радость жизни. Ты — часть этого прекрасного мира! И он питает тебя, пока ты так считаешь.

Лунный свет залил поляну. «Скорее всего, Марко придет утром. Смена Хуана начинается в восемь. Что ж, Марко, жду тебя к девяти». До утра оставалось несколько часов. «Успею выспаться». Удобно расположившись в ветвях дерева, Сергей расслабился и уснул. Подчиняясь установке, мозг разбудил его в восемь. Солнце уже прочно утвердилось на небе, поливая землю золотым дождем. Облака, словно взбитые фигурные перины, медленно плыли в далекой голубизне. Ветерок играл листьями деревьев, шуршал в траве, лохматил головки птиц, щебетавших среди ветвей. Роса еще не успела испариться и переливалась в лучах восходящего солнца всеми цветами радуги. «Как ты добра, мать-Земля, даря свою красоту людям. Даже тем, кто недостоин ее видеть. Почему богатеющие на чужих страданиях наслаждаются тобою так же, как и достойные?»

Марко уже минут пять метал сюрикены и ножи в чучела людей. Достаточно изучив его, Сергей спрыгнул в траву, распростерся на земле. Слившись с ней, он подполз к Марко метра на два.

— Ола! (Привет!)

Двухметровый бразилец оглянулся. Еще не было такого, чтобы к нему кто-то подходил незамеченным. Тренированное тело хотело изогнуться в прыжке, но почему-то не смогло. Марко неподвижно стоял и не мог пошевелить даже пальчиком. И не мог говорить. Его глаза смотрели вперед и видели высокого незнакомца в одежде защитного цвета. Его рука была вытянута в сторону Марко, и от нее исходило сияние. Затем рука поднялась и начала совершать плавные движения. Сначала глаза Марко следили за ними, а потом закрылись.

Если бы через десять минут кто-нибудь зашел в рощицу, он увидел бы двух мирно беседующих мужчин. Тот, что повыше и в зеленом комбинезоне, что-то объяснял полуобнаженному телохранителю, который брал из рук собеседника некие предметы и согласно кивал. Полученные микровидеокамеры, микрофотоаппараты и подслушивающие устройства Марко уложил в сумку с оружием, потренировался еще немного и ушел к себе. Через три часа Хуана свалил жестокий понос, продолжавшийся двое суток, и несчастного на посту, естественно, заменил Марко. Не отходивший от господина все это время ни на шаг.

Глава 4.3

Родригес сидел за большим письменным столом и что-то сосредоточенно писал. Сергей мимолетным взглядом окинул кабинет: «Изысканный негодяй. Как в таких людях уживается жестокость и тяга к прекрасному?» Эрнан Родригес сочинял письмо, предлагая своему дяде план увеличения поставок наркотиков в европейские страны. Слова не клеились, внутри росло глухое беспокойство. Куда-то запропастились Педро и Марко. Телефон молчит вот уже час. Перечеркнув очередной вариант письма, он поднял голову и протянул руку за следующим листком. На полпути рука замерла. На Родригеса изучающе смотрели твердые серо-зеленые глаза Сергея. Он сидел напротив и внимательно рассматривал Родригеса, вожделенную мечту полиции многих стран мира. Большие карие глаза, высокий лоб, полные губы, длинные густые черные волосы, собранные сзади в хвост. Адмиральская челюсть, выступающие скулы. Властный нос с широкими ноздрями. Как же в тебе уживаются щедрость и открытость с властностью и жесткостью? Души не чает в жене и собаке, к родителям почтителен. Душечка, да и только. Идеальный сын и муж. А как же изуродованные трупы свидетелей? А миллионы наркоманов, несчастных жертв твоей жажды обогащения?»

Родригес откинулся на спинку кресла и рассмеялся:

— Какие у меня гости! Рад приветствовать тебя, досточтимый Сер-гей. Я правильно произнес твое имя?

Сергей ничего не ответил.

— У нас не принято не отвечать на вопросы хозяина дома. Впрочем, дело твое. Как тебе мой кабинет? Может, скажешь что-нибудь? Например, с чем пожаловал?

— За тобой, — отстраненно произнес Сергей. Он предпочитал с будущими подследственными говорить без эмоций. — Предлагаю самому сдаться полиции. Суд учтет явку с…

Издевательский смех прервал его слова.

— Нет суда, который мог бы решать мою участь.

— Суд учтет явку с повинной. Не пойдешь сам, заставлю.

— Заставишь? Ха-ха! Вот насмешил. Стоит мне нажать вот эту черную кнопку, как раздастся сигнал тревоги и ты будешь убит моей охраной.

— Валяй, нажимай. Сколько хочешь. Проводка-то везде перерезана. А охрана другим занята. А телохранители все отдыхают. И долго будут отдыхать. А стекла у тебя пуленепробиваемые. Криков не пропускают.

— А ты, видать, парень не промах.

— Какой есть.

— Ты что же, думаешь, арестовав меня добиться справедливости. До суда дело ведь так и не дойдет. Ты из Бразилии не успеешь уехать, а я уже буду на свободе. Сам подумай. Зачем тебе зря рисковать? Я таких, как ты, ценю гораздо дороже, чем ваш Интерпол. Государство не может по достоинству оценить подобных тебе. А я могу. Хочешь быть миллионером? Чего ты хочешь?

— Арестовать всех таких, как ты.

— Да ты идейный!

— Нет. Мстительный.

— За что же мстишь?

— За мать, сестру и отчима. Их убили два наркомана во Франции. За пятьдесят долларов. За сестру Жака, ставшую наркоманкой и проституткой и умершей от большой дозы. За миллионы искалеченных судеб и оборванных жизней.

— Так. Честный и идейный. Похоже, мы с тобой не договоримся по-хорошему.

— Сам пойдешь, договоримся.

— А если не пойду?

— Отведу, — равнодушно ответил Сергей.

В груди Эрнана постепенно начал зарождаться страх. Этот русский сидел напротив и никуда не исчезал. Если бы Эрнан сейчас проснулся! Открыть бы глаза и очутиться в уютном кабинете одному. В тишине и спокойствии. Неужели удача отвернулась от счастливчика Эрнана? Неужели? Раздражение и обида на судьбу уходили. Вместо них все явственней пронизывал тело холодный ветер страха. Судя по уверенности славянина, он действительно один смог сделать то, что не удавалось ни полиции, ни соперникам по бизнесу. Поборов страх, Эрнан сказал себе: «В моей профессии иногда приходится рассчитывать на худшее. Что ж, сыграем до конца. В семье Родригесов еще не было баб».

— Знаешь, каким будет твой конец? — Эрнан взял небольшую указку и стал вертеть ее в левой руке. — Лавровый венок героя и могила в цветах. Правая рука скользнула в нагрудный карман. Через секунду на Сергея смотрело дуло пистолета. Впрочем, после этого ничего не изменилось. Сергей даже бровью не повел.

— Ты и сейчас настаиваешь на моем аресте?

— Так вроде бы ничего не произошло?

— Да?

Ядовитая усмешка тронула губы Родригеса, и прозвучало несколько выстрелов в упор. Глаза Родригеса поползли на лоб. Палец нажимал на курок, пули вылетали, но не достигали цели. Вернее, они достигали кресла, оставляя в нем дыры с обожженной кожей. Сергей уходил от пуль, сидя в кресле, неуловимыми движениями плеч, рук и туловища. Родригес еще не успел осознать тщетность своих попыток, как Сергей буквально взлетел вверх и, придав телу вращательное движение, как юла, врезался стопами в грудь Эрнана. Кресло опрокинулось, Эрнан перекувыркнулся назад и быстро вскочил. Мгновенно взыграла кровь потомка корсара, одного из близких соратников знаменитого Френсиса Дрейка. Эрнану в голову ударила ярость, но усилием воли он ее подавил.

Глава 5

На следующий день Сергей и Бхима все-таки решились выглянуть за ворота храмового комплекса. Отовсюду неслись смех, крики. Слышалась яростная пальба. На друзей тут же с хохотом набросились разноцветные люди:

— Смотрите! Чистенькие!

— Пожалеем их! Чтобы весь год было много счастья!

Бхима весело посмотрел на Сергея:

— Хорошо, что мы надели не самую лучшую одежду.

— Ага. Мы отошли от ворот всего на несколько метров, а уже сейчас трудно догадаться, какого цвета была моя курта до Холи.

— Пойдем к магазину сувениров. Вооружимся.

Друзья подошли к магазинчику, сооруженному специально для празднования Холи. На прилавке лежала рассыпчатая краска разных цветов, маленькие, большие и огромные шприцы и автоматы для воды.

— Так, — Бхима радостно потер руки, — берем несколько пакетиков с краской. И два автомата. Эти подойдут?

Сергей взял прозрачные пластмассовые автоматы, на которые показал Бхима.

– Подойдут. Ой!

Позади Сергея стояла корова веселого зелено-коричнево-розового цвета. Пьяные рога, смотрящие в разные стороны, украшала гирлянда из мелких голубых цветов.

— Му-му-мммууу!

Сергей с таким изумлением рассматривал это пестрое чудо, что Бхима и владелец магазинчика начали смеяться. Не обращая на них внимания, корова положила голову на прилавок, на бумагу с краской, и громко, громко, чисто по-женски, вздохнула. А потом от поднявшейся в воздух краски чихнула. Несколько раз. Когда краска осела, около магазина стояли четыре разноцветные фигуры: три человеческие и одна коровья. Корова открыла большие черные глаза с длиннющими ресницами и что-то кокетливо промычала, тыкаясь мордой в бедро Сергея. Владелец магазинчика, остолбенело оглядев всех и сосчитав нанесенный коровой ущерб, сначала хотел схватиться за голову. А потом весело рассмеялся.

— Сегодня Нрисимхадев спас Прахладу, сжег в огне сестру Хираньякашипу, Холику. Кришна убил могущественного демона! И Мама Радха вылила на нас много счастья! А вчера пришел Нимай! С Новым годом!!!!

Джаганнатха-Пури

Солнце розово золотило края облаков. Предрассветный полумрак таял в лучах восходящего светила. Легкий ветерок, перескакивая с волны на волну, резвился, раздувая перья на крыльях чаек, играя складками сари женщин и гоняясь за мячиком, которым играла детвора. Сергей лежал на мокром песке, смотрел на небо с затухающими звездочками и наслаждался природой. Вода то ласково обнимала его стопы, что-то нежно шепча, то уходила назад, оставляя на песке искрившиеся пузырьки пены. Ни о чем не хотелось думать. Хотелось просто быть счастливым. И такими видеть других. Ведь можно же что-то сделать, чтобы люди стали людьми, перестали убивать друг друга. Чтобы использовали силу только для защиты слабых, а боевое искусство для совершенствования духа и тела. Чтобы дети не плакали от голода и унижений, а матери не боялись за их жизнь. «Что я могу сделать для этого? Что? Господи, дай ответ!»

Рядом в океан вошло несколько брахманов. Стоя по колено в воде, молитвенно сложив руки, они читали священные мантры.

— Бхима, что они делают? — Сергей повернулся к другу, но тот с закрытыми глазами сидел в позе лотоса лицом на восток.

Закончив, Бхима посмотрел на брахманов и улыбнулся:

— Эта часть Бенгальского залива священна так же, как самые священные реки мироздания — Ямуна и Ганга. Поклоняясь ей, можно обрести освобождение. Вода Бенгальского залива смывает грехи людей. Вот почему паломники поклоняются заливу. И входя в него, читают особые мантры.

Вчера утром Сергей и Бхима с другими вайшнавами приехали из Калькутты в Джаганнатха-Пури, небольшой город на берегу Бенгальского залива в штате Орисса.

— Остановимся на Чакра-тиртхе? — предложил Бхима. — Эта улица тянется вдоль океана и ведет к рыбацкому поселку. Там гораздо спокойнее, чем в других районах, где останавливаются паломники. Во всяком случае, все западные туристы останавливаются именно там. В прошлом году я жил в отеле «Лео кастель», «Львиный замок». Поедем туда.

«Львиный замок» оказался небольшой трехэтажной гостиницей на берегу океана. Они устроились в номере с окнами на залив, и Бхима повел Сергея, Ситу деви и Лилу показывать окрестности. Осмотрев ближайшие храмы, друзья пообедали в вегетарианском ресторане под названием «Тривени» и весь оставшийся день отдыхали.

— Каждый день три раза ты читаешь какую-то мантру. Какую?

— Это главный ведический гимн. Мантра Гаятри.

— А зачем ты ее читаешь? – заинтересовался Сергей.

— Она дает освобождение, интеллект, выполняет желания. Выше нее только две мантры: Харе Кришна маха-мантра и мантра Панча-таттвы.

— Их может повторять каждый?

— Маха-мантру и мантру Панча-таттвы может повторять каждый. Но Гаятри повторять могут только дваждырожденные. То есть те, кто получил два посвящения. Если ее будет повторять человек, не имеющий должной квалификации, то последствия для него будут ужасными, — ответил Бхима.

Глава 5.1

Парикраму, экскурсию по святым местам в Пури, Расаприя начала с берега океана:

— Два миллиарда лет назад на этом месте в течение двадцати одного дня совершал аскезу царь Индрадьюмна. Уже отчаявшись, он вдруг увидел, как волны прибили к берегу удивительное бревно. Джаганнатха-даро. Бревно вынесли на берег, и плотники попытались сделать из него мурти Господа. Но у плотников ничего не получалось, так как инструменты отскакивали от бревна, не оставляя на нем даже царапин. Потом появился неизвестный седой брахман и пообещал царю сделать из этого бревна мурти. Бревно подняли на холм, где сейчас стоит храм Господа Нрисимхадева, положили на колесницу и отвезли в храм.

Около храма Господа Джаганнатхи Расаприя продолжила свой рассказ:

— Это главный храм города, да, пожалуй, и всего штата. Брахман поставил условие. Никто не должен заглядывать в храм. Если договор будет нарушен, работа сразу же прервется и скульптор исчезнет. Прошло две недели. Царю не терпелось увидеть Божества. И он заглянул в храм. Естественно, брахман-скульптор сразу же исчез. Это был Сам Господь. На алтаре стояли незаконченные Божества. Царь Индрадьюмна очень расстроился. Однако ночью ему во сне явился Господь: «Царь! Божества совершенны! Это Моя особая, сокровенная форма, предназначенная для второй половины жизни Брахмы! Поклоняйся Ей и станешь совершенным!»

Царь Индрадьюмна очень обрадовался. И на установление Божеств пригласил множество гостей. В том числе и с высших планет. Захотелось ему пригласить и Брахму, конструктора и создателя Вселенной. Индрадьюмна был великим преданным Господа и мог в физическом теле перенестись на высшую планету Вселенной. Но Брахма был занят, и царю пришлось ждать несколько минут. Узнав причину визита Индрадьюмны, Творец рассмеялся: «Пока ты ждал меня, на Земле прошли сотни тысяч лет. Все твои родственники умерли, а храм занесен песком». Когда царь вернулся на Землю, этой местностью управлял император Гая. Индрадьюмна встретился со своими родственниками, они все получили здесь тела. И провел установление Божеств: Господа Джаганнатхи, Субхадры и Господа Баларамы. 

Вокруг друзей начали толпиться индусы, с интересом рассматривающие их. Расаприя помахала им рукой и продолжила:

- Таким, каким вы видите храм сейчас, он стал после последней реконструкции в 12-13 веках. В свое время его посещали разные великие личности. Например, две тысячи лет назад — Иисус Христос. Он жил в Пури несколько лет. Потом Шанкара, шестой-восьмой век. Ямуначарья, Рамануджа (11-13 вв.) и, конечно, Господь Чайтанья. В храме со дня основания ведется летопись на ория, местном языке, в которой описаны все события, происходившие в Пури. Храмовый комплекс — на его территории находится еще пятьдесят храмов — окружает стена, имеющая четверо ворот. Эти ворота символизируют четыре принципа человеческой жизни. Дхарма, соблюдение религиозных принципов и долга перед Богом, ведет к артхе, то есть экономическому процветанию. Экономическое процветание ведет к каме, то есть цивилизованному удовлетворению чувств, наслаждениям. А цивилизованно удовлетворив свои чувства, человек естественным образом приходит к отказу от них, то есть к освобождению, мокше. Каждое сословие входит через свои ворота. Например, для кшатриев, то есть воинов, царей, администраторов, предназначены южные ворота. Когда храм закрывается для людей, увидеть Господа Джаганнатху приходят жители высших, райских планет. Им оставляется специальная еде от Божеств, маха-прасад.

— Полубоги приходят только в храм?

— Нет, они любят гулять по городу. Очень часто Пури навещает Нарада Муни.

— Их можно даже увидеть? — от волнения Лила немного покраснела.

— Да, если позволяет духовный уровень. Или если они сами позволят себя увидеть. Полубоги стопами не касаются земли, они немного парят над ней. От их стоп исходит

ослепительное сияние. Увидите такого, значит, перед вами полубог. Бывает, сам Ямараджа, полубог и повелитель смерти, принимает облик большого черного быка и стоит вот здесь, около Аруна-стампы, колонны полубога зари Аруны.

— В храм, конечно, нас не пустят?

Расаприя виновато улыбнулась:

— Западных людей не пускают. Обычно в индуистских храмах очень высокий стандарт чистоты. Раньше в них не пускали даже низшие сословия. И те, и те не совершают омовение и не чистят зубы после опорожнения кишечника. Западные едят коров. В общем, не соблюдают даже элементарных правил чистоты. А здесь… Если, не дай Бог, на территории храма обмочится ребенок, храм весь вымывается. И в какой-то степени, во времена англичан, это было защитой от них. Если англичанин заходил на кухню, после его ухода кухню обязательно чистили. Ибо кухня — второе по чистоте помещение после алтарной.

— Если они такие чистые, то почему мужчины мочатся, не стыдясь, в сточные канавы?

— Ведическая культура — богоцентрическая культура. В ней на первом месте стоит духовность, т.е. восстановление отношений с Богом. Телу придается второстепенное значение. Англичане приучали индусов мочиться стоя, что вредно для здоровья. Приучали к западным унитазам, сидя на которых очень вредно опорожнять кишечник. В Индии всегда знали, что надо скрывать то, что и как ты кладешь в рот. Ибо даже взгляд может осквернить пищу. Ресторанчики в таком количестве появились в Индии только при англичанах. То есть плохо, если кто-то смотрит, как ты ешь. Опасно для здоровья. А если видят, как из твоего тела что-то выходит, это не страшно. Солнце — самый лучший антисептик. Хотя, представители высших сословий этого никогда не делают.