Тайна тихого города

Тайна тихого города

Тайна тихого города

Глава 1

Лео приехал в Островград вечером, когда туман уже цеплялся за островерхие крыши и каменные мостовые, как призрачная вата. Городок, затерянный в кольце старых лесов и изгибов медленной реки, встретил его безмолвием. Не тем пустым безмолвием глуши, а каким-то густым, внимательным — словно само пространство прислушивалось к шагам новичка.

Воздух здесь был другим. Не просто свежим, а густым, настоянным на аромате хвои, влажного камня и чего-то цветущего, неуловимого. Лео стоял на гравийной обочине и смотрел на город, раскинувшийся в долине у подножия темнеющего леса.

Островград не выглядел старым — он выглядел вечным. Серые каменные дома с черепичными крышами теснились вдоль узких, мощенных булыжником улочек, сплетаясь в причудливый лабиринт. Окна, словно слепые глаза, отражали низкое предвечернее солнце. Над всем этим возвышалась громада церкви Святой Анны — не просто здание, а доминанта, тень которой, казалось, накрывала весь городок. Её шпиль, темный от времени, упирался в бледное небо.

Ничего не разрушалось. Ничего не строилось. Все было идеально, как на открытке из прошлого века, но эта идеальность отдавала не жизнью, а законсервированным временем. Город словно затаился и выжидал.

Лео взвалил рюкзак на плечо и зашагал по главной — и, похоже, единственной — улице, ведущей к центру. Его шаги отдавались гулким эхом от каменных фасадов, и ему невольно захотелось идти тише. Навстречу ему попались всего два человека: пожилая женщина, несшая корзину с бельем. Она посмотрела на него с любопытством, оценивающим взглядом, и тут же опустила глаза, ускорив шаг. Второй — старик на лавочке у входа в парикмахерскую, застывший с трубкой в зубах. Он проводил Лео долгим, неподвижным взглядом, в котором не читалось ни дружелюбия, ни враждебности, лишь глубокая, безразличная отстраненность.

Лео ловил на себе взгляды из-за занавесок, чувствовал, как его присутствие нарушает незримую гармонию этого места. Здесь не было слышно детского смеха, не лаяли собаки, не громыхали музыкой из машин. Тишина была не просто отсутствием шума. Она была активной, внимательной субстанцией.

Он дошел до центральной площади, вымощенной гладким, отполированным тысячами ног камнем. Его шаги глухо прозвучали по брусчатке. Старик и женщина — они, казалось, были единственными жителями. Посередине площади бил фонтан — каменная чаша с фигурой дельфина, из пасти которого тонкой струйки сочилась вода. Звук падающих капель был единственным, что нарушало абсолютный покой.

Лео почувствовал холодок на спине. Он обернулся. Площадь была пуста. Старик с лавочки исчез. Окна домов смотрели на него слепыми, темными стеклами. Солнце скрылось за крышами, и тень от церкви удлинилась, накрыв его с головой.

В этот момент скрипнула массивная дверь церкви, и на пороге появился седовласый священник с усталым, аскетичным лицом — отец Алексей.

—Леонид? — его голос был тихим и ровным, идеально вписывающимся в здешнюю акустику. — Ждали вас. Прошу, проходите.

Его улыбка была широкой, но до глаз не доходила. Казалось, он предлагал не гостеприимство, а предупреждение.

Лео сделал шаг вперед, чувствуя, как тяжелая, незримая дверь за его спиной медленно, но верно захлопывается. Он приехал восстанавливать фреску. Но теперь он понимал, что ему предстоит восстановить нечто большее. Что-то, что этот город старательно пытался стереть. И тишина, в которую он погрузился, была самой громкой вещью, которую он когда-либо слышал.

И вот он увидел её. Фреска на западной стене, изображающая «Страшный суд», была величественна но... ранена. Не просто потрескалась от сырости и поблекла. Нет. В нескольких местах штукатурка была содрана намеренно, с почти яростным усилием. Особенно бросался в глаза зияющий шрам на месте лица одного из ангелов, склонившегося над грешниками. Его лик был уничтожен так тщательно, что не осталось ни мазка, ни намёка на черты. Рядом, в свитке, который ангел должен был держать, кто-то выскоблил несколько букв, оставив лишь обрывок бессмысленного текста.

Лео медленно провел пальцами по неровному краю разрушения. Это была не случайность. Это было послание. Или попытка что-то скрыть.

—Отец Алексей, — обернулся Лео, — а это... это что? Вандалы?

Священник, стоявший в проеме двери, вздрогнул, словно Лео выстрелил.

—Сырость, — быстро ответил он, избегая взгляда. — Старая штукатурка... сама отпадает. Ничего особенного.

Но в его голосе прозвучала фальшивая нота, такая же очевидная, как дыра на фреске.

Вечером, заселяясь в снятую комнату в доме на тихой улочке, Лео попробовал завести разговор с хозяйкой, приветливой пожилой женщиной по имени Галина Петровна.

—Красивая у вас церковь, — осторожно начал он. — Интересная фреска. Жаль, часть испорчена. Не слышали, как это случилось?

Улыбка на лице Галины Петровны застыла, а затем исчезла, словно её сдуло ветром. Она отвернулась к плите, где шипел чайник.

—Не помню, милок. Давно это было. Пирожок попробуйте, с вишней.

Она говорила слишком быстро, отводя взгляд. Лео почувствовал, как между ними опускается невидимая стена.
—Может, кто-то из старожилов рассказывал? Мне для работы важно понять причину повреждений.
Женщина резко повернулась, и в ее глазах мелькнуло нечто похожее на страх.