Тайна ведьмы

В замке.

Лоли знала, что король ее не любит. Она его да. Больше жизни, больше свободы, больше магии. А он... Он просто отбывал наказание. Она снова посмотрела в зеркало, поправила выбившийся завиток в прическе и натянуто улыбнулась, нужно идти.

Лоли была призрачной ведьмой. Она и еще 12 ведьм на планете. Они поддерживали хрупкое равновесие между добром и злом. Только они были той хрупкой границей, стоящей между безудержной кровавой охотой на существ. Пока они живы, соблюдался балланс, обеспечивающий, как бы это, сказать, приемлимый объем зла. То есть, можно было причинить вред, если, например, демон или оборотень голодны ижертва нужна для поддержания самой жизни. Или если же на тебя нападают и ты опять же защищаешь свою жизнь и жизнь близких. Зло ради извращенной прихоти, благодаря их магии, становилось общим достоянием и каралось. Именно поэтому одна из ведьм всегда была при дворе. Только она, при особо важных и спорных ситуациях, могла подтвердить сам факт преступления или, вообще, о наличии такого преступления, если его пытались скрыть.

Стать придворной дамой было и наградой, и проклятием. Ведьма всегда становилась фавориткой короля. И это не дань каким-то традициям, или ритуалам, просто король, так исторически сложилось, был самым сильным магом и женщину влекло к нему. Только перед таким, сильным, мудрым, волевым мужчиной ведьма могла склонить голову и отдаться. И, нужно сказать, эти чувства всегда были взаимны, но не в этот раз.

Лоли поднялась с кушетки, еще раз осмотрела свое безупречное платье, достала сложенную и спрятанную в рукав записку, развернула и снова прочитала.

"Веснушка Ло, как давно я не видел тебя, как давно не слышал твой смех, не видел лучики озорства в твоих глазах, не вдыхал аромат твоих волос! Как тяжко и невыносимо было вдали от тебя. Я ничего не прошу, только одну встречу! Одну! Она продлит мою унылую и опостылевшую жизнь, наполнив красками и смыслом. Буду ждать тебя в беседке у фонтана, возле зарослей гицина. Навечно твой ...."

Девушка нахмурила брови, пытаясь понять, кто бы мог написать ей эту записку. Это прозвище, детское, знали немногие, да и веснушки она беспощадно вывела еще до совершеннолетия. Сердце вруг сильно забилсь. А что.... Что если это король? Ему она рассказала все свои секреты, все печальные, грустные, страшные и смешные истории из жизни. Лоли сорвалась с места и устремилась в сад.

В глубине души она знала, понимала, что обманывает себя, но все равно, с каким-то отчаянным иступлением, раз за разом, возвышаясь над несказанной мукой отверженности, верила, что ее полюбят, что просто не может быть иначе.

Лоли добежала до беседки, которая почти вся утопала в зелени, создавая полумрак и прохладу внутри, прижала руку к груди, чтобы немного успокоить сердце, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

-Ваше Величество? - робко позвала одна из самых могущественных ведьм и шагнула в беседку.

После яркого солнца очертания предметов внутри беседки размылись, девушка проморгалась и попыталась оглянуться. В это же мгновение слева кто-то ударил ее ножем под ребра.Не просто ножем, это был клинок смоченный в яде бихтемских нагов. Очень уж специфический вкус появился у нее на языке.

Лоли понимала, что ей нужно бежать. Ее магический резерв сейчас активно борется с ранением, не понимая, что яд нейтрализует все магические усилия. Пошатнувшись она вывались из беседки и зажав рану рукой медленно побрела в сторону дворца. Ей жизненно необходима была передышка перед смертью, чтобы в последний раз увидеть, сказать, предупредить...

Сзади послышались тяжелые шаги, ее палачь неторопясь приближался. И тут на полянку выбежал сын короля - Дэниэль.

-Лоли! - из его груди вырвался страшный, полный страдания крик. Мальчик 13 лет смотрел на нее с отчаянием и страданием.

"Так вот, как оно бывает, когда тебя любят! Когда ты для кого-то как воздух, и кто-то воздух для тебя." - прострелила девушку мысль.

С серым от горя лицом, метров в 10 от нее стоял подросток, с расширенными от ужаса глазами и дорожками слез, по которым катились крупные соленоватые капли. Этот мальчик вдруг стал центром ее вселенной, ее боли. Лоли развернулась и прочертила в воздухе руну, замкнув на своей ране, чтобы магический поток уходил не на лечение, а на магический щит. Перед ней стоял ее убийца в черном плаще, с капюшоном накинутым на голову, в перчатках и с отливающим багрянцем на солнце клинком, вымазанном в ее крови.

-Беги! - крикнула она мальчику, на секунду обернувшись и улыбнувшись искренне и легко, наверное впервые за тридцать лет при дворе.

Дэниэль сорвался с места, крича про то, что вернется с подмогой, что обязательно поможет. что они всенепременно вылечат Лоли. Но она уже чувствовала скорый конец. Поэтому для нее не стало неожиданным, когда порталом ее выкинуло в Серые болота. Место, где ведьма рождается и умирает.

На болотах.

Строго говоря, рождалась каждая ведьма у себя дома, но передавали знания именно в этом месте. Здесь Лоли впервые увидела свой гримуар, который ей передала прошлая владелица. А той передала ее предшественница и так далее.

Каждая владелица гримуара запоминала не только предшествующие знания, но и дополняла книгу. Поэтому в каждом из них скопились колоссальные знания. Именно это, наличие гримуара передаваемого по праву приемности, отличало этих колдуний.

Как и другие ведьмы, умирая, они должны были передать не только книгу, но и силу. И их сила была другой. Она состояла не только из собственного магическа резерва, но и из силы, незримой вуали, которая как тонкая, ажурная паутинка окутывала весь мир, выплескиваясь из них. Каждый год ведьмы должны были брать ученицу, чтобы к концу своего пути найти и подготовить ту самую, которая выдержит, сможет, примет. Но Лоли пока не нашла. Строго говоря, у нее и учениц то толком не было. Она думала что уж у нее то много времени в запасе. Но смерть добралась до нее гораздо раньше.

Лоли лежала на земле, возле дома, где ей когда-то передавали знания и вытягивалась от судорог, как от ударов молний. Сила, которая делала их могущественными, бесновалась, требовала передать ее кому-то, не желая умирать вместе со своей компаньонкой. И тут Лоли услышала стон...

Она пропозла за угол, туду, где открывается взгляд на небольшую площадку меджу домами. Ее глаза расширились от ужаса. Здесь, на небольшой площади, меджу тринадцатью домами, расположенными по кругу, лежали и умирали еще двенадцать ведьм.

Ее сестры стонали, оглушенные болью. Их тела, истерзанные и обезображенные судорогами, которые ломали кости, дробили внутренние органы и покрывали тело кровавой испариной, были разбросаны сломаными куклами в пыли. Лоли почувствовала, как края бездны сомкнулись над ней, казалось, что она стоит на краю пропасти и понимает, что уже слишком поздно… Горько и страшно видеть, как кто-то загубил жизнь, загубил близкого тебе человека.

Увидев ее, несмотря на отчаенное положение, в глазах ее сестер заструилась доброта и надежда. Но что она могла сделать?

Лоли откинулась на спину, прижавшись к земле и посмотрела на хмурое небо, готовое в любую минуту пролиться горькими слезами, оплачивая их судьбу. Она со всей силы сжала веки, пытаясь вспомнить самые старые, самые древние заклинания из своей книги.

И она смогла, она вспомнила заклинание, которым ведьмы призвали силу, которая сейчас их убивала. А что если изменить его, запустить обратный порядок и призвать не силу, а ведьму.

Лоли перевернулась, села на корточки, с трудом преодолевая болезненные судороги, и собственной кровью начертила пентограмму на земле. Влила в нее силу, заставив засветиться и стала произносить древнее, как этот мир, заклинанние. Через несколько минут к ней присоединились остальные ведьмы, кто в полный голос, кто шепотом вторя ее словам.

Лоли не знала, сколько времени прошло, когда умираешь время течет по-другому. Но вдруг круг засветился и в центре пентограммы появилась субтильная девушка в странных штанах, кажеться, нижней рубахе и ужасной котомкой, которая бесперестанно шелестела, поскольку испуганная будущая ведьма беспрестанно мяла его, затравленно озираясь.

-Где я? - спросила она.

-Кто ты? - одновременно с ней спросила Лоли.

Знакомство

Кто же я?

Меня зовут Кира. Мне 15 лет. Я заканчиваю 9 класс и это моя самая большая головная боль... Нет, не потому, что я плохо учусь. Учусь я средне. Сразу скажу - не Менделеев. Но даже такой, средний уровень, дается мне непросто. А все потому, что с моей мамой случилась "роковая любовь".

Не подумайте ничего плохого, с ней все хорошо. Она жива и относительно здорова.

Случилось все это с ней тогда, когда она после школы, не поступив в театральный институт записалась на актерские курсы при театре. И именно в этом месте клюнул ее купидон в какое-то неожиданное место. Она влюбилась в работника сцены. Да, да, вы не ослышались, она по уши влюбилась в разнорабочего.

Папаша мой отбывал здесь принудительные общественные работы по направлению нашей доблестной милиции. На маму он призвел впечатление неоднозначное - рабочий по трудовой, Фидель в душе. Тормоза у нее отказали и она бросилась в пучину любови! Бред - скажете вы? Согласна. Но не для молодой, экзальтированной дамочки. В ход был брошен весь ресурс обольщения! От томных вздохов до прямого зажимания в углах. Нехотя мой папаша дал слабину, но сразу расставил приоритеты - это все не серьезно. Но разве есть на свете женщина, да тем более русская, которая не жаждала бы насильно осчастливить и спасти? Ну и закрутилось все...

Но, как говорится - не долго музыка играла, не долго фраер танцевал. Мои родитель очень скоро все же загремел в места не столь отдаленные. Хорошо хоть мать моя паровозом за ним не пошла. Поскольку, как оказалось, хранила у себя краденое. Не знала, конечно, но не знание закона не освобождает от отвественности.

Она, когда ее вызвали к следователю и предъявили все доказательства, грохнулась в обморок. Вызвали скорую и осчастливили моих родителей наличием эмбриона у мамки в животе. Следователь поскрипел зубами, но сменил статус матери с обвиняемой на свидетеля. За что ему, конечно, нижайший поклон и всех благ!

А что же моя дорогая Алевтина Петровна, моя маман? Одумалась?" - спросите вы.

О, нет, нет, нет, нет. Из любовного романа моя дрожайшая родительнца перекочевала в трагически-драмматическую эппопею. Она всем встречным-поперечным рассказывала, какая у нее сложная судьба! Жизнь ее, маленькую и беззащитную, испытывает на прочность, а разлука с любимым приносит ужасные страдания. Я, появившаяся на свет в свои положенные девять месяцев, являлась во всем этом ключевым элементом реквизита.

Не, меня, конечно, кормили, одевали, в сад-школу водили, но как-то без особого тепла, поскольку никаких бурных эмоций моя тощая тушка не вызывала. А вот краткосрочные/долгосрочные свиданки - да. Это же - катарсис страданий, пытка чувствами, оголенные нервы, ну, со слов моей благотельницы.

Совсем на перекосяк наша жизня пошла тогда, когда перед освобождением несостоявшийся материн Казанова прислал весточку, что он уже откинулся и усвистал с какой-то мамзелькой, которая покорила его сердце и остальные уже не сильно здоровые органы. Честно скажу, думала, что у матушки случился кататонический ступор. Я по телеку видела. Стоит, как оглоблю проглотила, не двигается, не моргает, и, кажется, даже не дышит. Позвала с дуру соседа. А у того один способ лечения - пятьдесят грамм. С тех пор эти самые пятьдесят грамм и не заканчиваются. Водка стала глушиться круглосуточно.

Было ли мне место во всем этом шабоше? Конечно было. Меня отправляли собирать бутылки и сдавать их, потом появились аллюминевые банки, которые было гораздо легче таскать в пункты приема. Какие-то разовые подработки на рынке, в магазинах. Недолго мыла полы, пока чуть не заработала грыжу. И даже, к моему стыду, один раз просила милостыню. Ну и как финал, ожидание получения мной аттестата после девятого класса, чтобы отправить меня в училище на год и пристроить на работу. При этом было выставлено условие - учишься, если после занятий подрабатываешь. Мать инвалид любовного фронта, ее раны лечатся только горячительными напитками в большом объеме и "ты должна обеспечивать мать инвалида". Думаю, если бы у моей родительницы был какой-то доход, то обо мне бы и не вспомнили. Так, какая-то докука в квартире вертится.

Во всем этом бедламе я, конечно, чувствовала себя одинокой. А одинокие люди жадны до впечатлений. Поэтому, когда куст мимо которого я проходила вдруг покрылся тонкой сверкающей паутинкой, которая, казалось, из последних сил тянула в мою сторону весь какой-то изодранный кусочек, я без сомнений или брезгливости протянула руку. А она, в свою очередь, нежно обернулась вокруг запястья, приятно покалывая и кааааак дернет, аж звездочки в глазах заплясали!

И вот я на поляне с кучей израненных и стонущих женщин. Страшно, скажу я вам. Это же логово какого-то маньяка? Меня щас порубят в фарш, а если не порубят, так принесется милиция, и закроют! Родословная-то у меня не фанта! Скажут - "от осинки не родятся апельсинки", и все - пишите письма мелким почерком.

И, знаете, во всем этом непонятном бардаке я как-то трогательно, по русски, громко произнесла - "Млять!" и грохнулась в обморок, прямо в грязь.

Пришла в себя быстро, под нос мне сунули что-то очень вонючее, наша ношатырка от такого амбре должна нервно курить в сторонке.

-Что? - спросила от неожиданности, когда увидела перед собой лицо девушки, которая лежала практически на мне и натяжно убыласась.

-Я Лоли. Я ведьма. - ответила она. Знала бы я, как она разочарована тем, что я не сильная ведьма, что, фактически еще подросток, что я ОДНА!

-Я тоже. В некотором роде. - ответила ей. Ну, чтобы сразу не становиться в конфронтацию.

-Ты не понимаешь. - женщина прикрыла глаза, по ее телу пршла судорога, лицо исказило от боли. - У нас мало времени. Ты, судя по одежде, из другого мира, я не знаю почему получилось именно так, почему именно ты, но помочь нам некому.

Девушка изложила что она от меня хочет. И я, быть может, даже посчитала ее душевно больной, но взляд, страдания, которые она переносила, убивали всякие сомнения - все, все что она произносит правда. Она, и остальные девушки, каким-то неимоверным усилием приказывали себе не умирать, оттого их взгляд был торжественным, воплощающим в себе так много, что было страшно, что все это в себя вмещает один человек.

Обучение

Строго говоря, после последней передачи силы я почти сразу ушла в астрал. Тело мое было категорически не согласно с такими перегрузками. В себя пришла, как в тех демотиваторах. Сверху на меня смотрело тринадцать котов.

-Кира, ты вставать планируешь?

-Там люди мертвые, Кира!

-Иди, хорони всех.

-Уже можно вставать, Кир, честно!

-Часики тик-тик, Кира!

-И не стыдно тебе, а? Снова все котам делать?

-Кир, ты спишь? Пора вставать, спотыкаться о нас!

И так по кругу... Открыла глаза, потом закрыла. Ущипнула себя. Больно.

-Вы кто? Я почему вас слышу? Всё? На постоянку в дурдом переехала? - спросила, осматривая наглые мохнатые морды.

-Ну вот! А вы говорили сдохла! Живее всех живых! - ответил черный кот.

-Мы твои гримуары. - присоединился к нему самый крупный из них. Очень похожий на мейн-куна, с рыжевато-золотым отливом.

-А вы не книги?

-Грамотная? - оживился рыжий, наклонился мордочкой к моему носу и стал активно его обнюхивать.

-Сказки читала.

Кот разочарованно сел на попу.

-Жаль. Очень жаль. Придется развивать и твой резерв, и учить пользоваться силой. Начнем с магии земли.

-У меня есть магия земли? - восхощенно спросила и привстала, оперевшись на локти.

-У ведьмы магия может быть любая, и тебе тоже будет доступна любая магия. Более того, у ведьм неограниченный резерв. Поскольку восполняют они его из окружающей среды, черпают из самой природы. Сложность в том, что восполнить его ты можешь уже сейчас, но сложить тебе его пока некуда.

-Как это?

-Предрасположенность к магии у тебя есть, а резервуара, где она может находится, практически нет.

-Подождите.... А как же сила, которую мне передали? Она же куда-то делась. Рыжий лапой подцепил мой подбородок и поднял его вверх. Прямо над моей головой висел приличный такой мыльный пузырь, тонкой ниточкой цепляющийся за мою голову.

-Ты пока только якорь. - объявил рыжий.

-Нужно похоронить ведьм. - встрял черный.

Я оглынулась. По периметру лежали тела женщин. Печальное и подавляющее зрелище. Столько юных, красивых ведьм лежали на земле сломанными куклами. Не знаю почему, но у меня было стойкое ощущение, что они были лучшими: добрыми, честными, справедливыми. И, видимо, и в том, и в этом мире самым лучшим женщинам приходится тяжелее, чем остальным. Хотелось их обнять и шептать - "все пройдет, все пройдет..", но где-то там, на краю сознания билась мысль, что изменить уже ничего нельзя.

Кряхтя и постанывая встала. Как же мне похоронить всех? И где? Есть же где-то местное кладбище. Лопату бы нужно поискать.

-Магия земли. - напомнил черный кот.

-А, точно. Что нужно делать? Произнести - "Ахалаймахалай" и махнуть руками?

Выражения морд было как ... А что они хотели? Мне поверить и принять все это не очень просто, а уж ломануться прямо в бой вообще нереально. И так, поледняя нервная клетка на грани эмиграции.

Рыжий начертил какой-то символ на земле.

-Сможешь руками в воздухе повторить?

-А чё нет то? Смогу. - повторила. Под попой у пятнистого кота вырос приличный такой бугорок.

-Зеркально не отображай его, дурында. Ладно. Пошли на погост. А то, невзначай, разнесешь здесь все.

Пушистики посеменили в лес, окружавший поселение. Пошла за ними. Ну не притопят же они меня? Я, вроде как, ценный кадр для них.

Дошли до ухоженного кладбища за оградкой. А за ним ровно тринадцать могил. И мест свободных, простите, нет.

-Аааа... - обратилась к котам, и жестом сеятеля обвела рукой периметр.

-Все верно. Каждая ведьма захоранивается к своему наставнику. - подтвердил мои опасения рыжий.

А мне знаете, нельзя такие вещи сообщать, заранее не подготовив. Первое, что я себе представила, как меня хоронят по частям: тутова ноженька, тутова рученька, тутова глазик... На глазике, усилием воли, отогнала от себя увиденный хоррор. Но тут же мозг заполнила другая фантазия: копаю, копаю, а мне оттуда, из могилки, хозяйка выходит, поболтать по-свойски. Как дела, как погода, почем нынче опиум для народа...

-Хватит ерунду всякую придумывать. Даже у меня уже дым из ушей идет. - осадил меня рыжий.

-Ты что, мысли мои читаешь? - запоздало пришло прозрение.

-А ты думаешь почему тринадцать гримуаров встретили тебя в таком виде? Потому что для тебя это самый приятный образ. Первый раз за все века я не кнгига. Первый! И, надеюсь, последний. - и не смотрит так на меня, как будто я в этом виновата.

Но, я знаете, тоже, не пипеткой деланная. Взяла и правильно в воздухе рисонок изобразила. Ну и что-то пошло не так. Ну, то есть, так, но с подтекстом. Вырылась такая глубокая, хорошая траншея с булыжником, торчащим со дна ямы. Порадоваться своим успехам не успела, посколько стремительно потеряла сознание и всем лицом понеслась навстречу местным ископаемым.