Тайная фаворитка ректора Хаоса, серия 2

Что у нас на завтрак - фаворитка ректора или иглистая бабочка?

Самым красивым рассветом в городе Серебряных башен можно полюбоваться из окон спален самых привилегированных учеников Академии Хаоса.
Высшие демоны могли бы любоваться тем, как солнце расцвечивает лиловое небо над городом розовыми, голубыми и прозрачно-белыми мазками облаков.

Но они не просыпаются в такую рань.
Зачем?
Завтрак им подадут в комнаты, одежда уже подготовлена и выглажена слугами, тетради и учебники собраны с вечера ими же. Да и занятия на боевом факультете начинаются на час позже остальных.

Нам с Флорой по утрам было не до любования рассветом.
Она вставала первой и отправлялась в ванную комнату, пока я валялась в постели, пытаясь смириться с тем, что начался еще один день — а я еще с прошлым не смирилась!

Когда она заканчивала, я уже была морально готова начинать новый день.
За то время, что я плескалась в прохладной воде, Флора успевала магически почистить и выгладить свое платье. И заодно мое. Оно все равно лежало рядом, а ей было полезно попрактиковаться в бытовых заклинаниях — так она мне говорила.

Потом Флора стояла в дверях и нервничала, а я носилась по всей комнате, пытаясь вспомнить, куда засунула пропись по древним рунам, хрестоматию по расовой магии и самое главное — толстую тетрадь, в которой я вела конспекты сразу по всем предметам. Мне так было удобнее, хоть это и доводило мою соседку до сердечного приступа. Поэтому я прятала свою универсальную тетрадь подальше, а потом не могла ее найти.

Дальше мы снова задерживались в дверях, потому что Флора не могла допустить, чтобы я шла на уроки в грязных туфлях, зато потом бежали бегом по длинным подземным коридорам Академии, сталкиваясь с другими опаздывающими учениками.

И прощались на выходе в главный холл.
Флора убегала в левое крыло, а меня прямо у лестницы ловил Варт и протягивал бумажный стаканчик с кофе. Я целовала его в щеку, делала глоток и морщилась от горечи, стараясь, чтобы он не заметил. Терпеть не могу кофе.

Так прошел весь первый семестр, а вот во втором, после происшествия с артефактом, в рутину добавились новые пункты.

Следом за Вартом теперь появляется декан Зарринг со словами:
— Господин Хессефшахассрварт, вас заждалась иглистая бабочка с Разноцветных лугов!

Или полуспящий василиск, или морской оборотень, или огненная птица — в зависимости от того, какую очередную смертельно опасную тварь подготовил декан для самого отстающего ученика, над которым он взял шефство. Из-за дополнительных занятий, назначенных профессором Заррингом, мой друг вставал на час раньше всех прочих «боевиков».

Когда Варт скрывается из глаз, декан Зарринг забирает у меня из рук ненавистный кофе, зато вручал большую толстостенную чашку с отваром подземных грибов.

— Это для прокачки магии, — поясняет он каждый раз. — А кофеин снижает уровень долговременной памяти и мешает концентрироваться на сложных заклинаниях.
— Спасибо, не стоило! — отвечаю я тоже каждый раз, а он бросает на меня злой взгляд.

Впрочем, у него все взгляды злые.
Я взбегаю по главной лестнице, стараясь не расплескать отвар, но на входе в аудиторию мне перегораживает путь декан Ригрим.

Он отбирает чашку с отваром, нюхает ее и интересуется:
— Завтракала?
— Не успела! — развожу я руками.
Я никогда не успеваю.
Тогда Риг выливает отвар в горшок с подземной лилией, стоящий на подоконнике у аудитории и говорит:
— Идем.
— Лекция! — напоминаю я.
— Профессор Мэйр, могу я одолжить у вас ученицу минут на двадцать? — обращается он к преподавательнице рун. — Вы ведь не будете давать ничего важного в первой половине занятия?

Старушка-демоница по имени Мэйр обычно с недовольным видом кивает, Риг открывает дверь в стене, которой еще секунду назад не было, и мы выходим на террасу одной из башен Академии.

Там уже накрыт маленький столик с видом на город, над которым встает солнце, расцвечивая лиловое небо города Серебряных Башен розовыми, голубыми и прозрачно-белыми мазками облаков.

— Ешь, — говорит Риг, кивая на дымящуюся тарелку с кашей, каждый день разной, и на ломти свежеиспеченного хлеба, с которых стекает прозрачный золотистый мед.

А сам садится рядом с чашкой невыносимо горького кофе и молчит все то время, пока я завтракаю.
Как же относится к этой новой утренней традиции его официальная фаворитка Шэйса?

Что у нас на обед - булочки с сыром или пирожные с ореховым кремом для скрывающей происхождение демоницы?

— Передай мне булочку! — попросила я Вишу, и она запулила в меня восхитительной булочкой с застывшей корочкой сыра.

Горка таких же возвышалась на тарелке в центре белоснежной скатерти, которую мы расстелили на балконе одной из башен Академии.

Формально здесь имел право находиться только Варт, и то на птичьих правах — его комната была на нижнем этаже, да сам он не высший демон. Но мы решили не обращать внимания на условности и завели привычку в наш единственный выходной от учебы устраивать тут пикники с видом на город Серебряных Башен.

Мы — это сначала мы с Вартом. Мы покупали на рыночной площади пирожки с тыквой и горохом, бутылку травяного лимонада и устраивались на полуразрушенной стене на вершине башни. Поболтать, полюбоваться городом, заодно и перекусить.

Но однажды я заметила у Флоры чудесную корзинку, в которой она носила с собой обед в библиотеку. В ней еда всегда оставалась теплой — и можно было ее даже подогреть, если остыла. А еще у нее была бутылка для напитков, где они наоборот, всегда были холодными.

Оказалось, что это ее лабораторная работа на факультативе по температурным режимам. Нужно было выбрать только один вариант — тепло или холод. Подогрев и охлаждение вообще не требовались, но Флора была такой старательной, что сделала все варианты, добившись от строгого профессора Карги оценки «Исключительно!»

Я предложила ей испытать корзинку и бутылку в полевых условиях, и мы отправились на рынок за снедью вместе. Ну а потом было уже неприлично не пригласить ее с собой. Так наш маленький кружок расширился, и мы стали обедать на башне втроем. К тому же аккуратность и прилежность Флоры пригодилась нам еще не раз, когда короткие перекусы с болтовней начали перерастать в полноценные пикники.

Она приносила белоснежную скатерть, которая продолжала оставаться белоснежной даже после того, как мы пару раз опрокинули на нее вишневый сок и подпалили свечами.
К скатерти понадобились фарфоровые тарелки, для лимонада — стаканы, а для кофе и какао — уютные белые чашки. Стало неприлично есть руками, поспешно пережевывая пирожки и роняя крошки на одежду — теперь у нас были столовые приборы и салфетки.

В общем, к нынешнему моменту пикник из маленькой радости стал уже полноценным мероприятием на добрую половину дня.
Иной раз на скучных лекциях, или в пыльной библиотеке, или на зачете под немигающим взглядом профессора Дэкоя, специалиста по запретной магии высших демонов меня спасало только предвкушение нашей уютной встречи на троих.

Четвертой стала Виша — студентка с медицинского, коренная жительница города Серебряных Башен.

Я познакомилась с ней, когда искала кого-нибудь на медицинском, кто бы наложил на меня заклятье ночного зрения. Студенты старших факультетов даже разговаривать с безродной первокурсницей не желали, а первогодки не справлялись с таким сложным заклинанием и вообще пока боялись трогать живых людей.

— Это тебе надо ночное зрение? — Виша появилась прямо во время нашей трапезы на башне. К тому времени мы перебрались на один из балконов, где был каменный парапет, служивший нам столом. Живущие в башне высшие демоны уже давно с завистью поглядывали на наши пиршества, но пока еще не были готовы преодолеть свой снобизм и напроситься на угощение. Хотя я чувствовала, что осталось им надолго.

Виша была из младших демонов — ярко-оранжевая кожа, хвост с пушистой кисточкой и маленькие, увы, совершенно бесполезные кожистые крылья на спине. Она была бы даже красивой и кто-нибудь из аристократии мог бы взять ее в любовницы, если бы не огромный витой рог, растущий прямо изо лба.

Мы тоже не удержались и уставились на него, когда она появилась перед нами в тот день.
Више было не привыкать, поэтому она не обратила внимание на наш ступор, с порога метнув в меня горсть разноцветных огоньков:
— Держи ночное, держи защиту от холода, держи ускорение и держи усиление вкуса! — радостно заявила она.

Я подавилась пирожным с ореховым кремом, вдруг ощутив в нем привкус тины.
Обманули продавца, продали чокольские орехи не из оазиса в Черной пустыне, а с нелегальных плантаций на краю Пустых болот.
Зато синие ягоды в начинке были что надо — сочные, яркие, напитанные солнцем. Собирали их с любовью и хранили в сухом месте. Значит, кондитеру доверять можно, а вот ему бы стоило пообщаться со своими поставщиками.

— Мне не сегодня нужно! — отложив пирожное, сказала я. — За это платить не буду.
— И не надо! — Виша утащила у Варта прямо из рук бутерброд с паштетом и сыром и взгромоздилась на край парапета. — Заплатишь перед тем, как на дело пойдешь. Зато ты теперь во мне уверена! У меня мама — лучшая воровка в городе, я с детства знаю все самые нужные заклятья. Я тебе еще пригожусь. Тогда и заплатишь.

Она, конечно, ошиблась во мне, но… Нас стало четверо.

Что у нас после обеда - высшие демоны или древние драконы?

Медики — страшные существа!
— Нас тут водили посмотреть на покойников, — поделилась Виша, как ни в чем ни бывало намазывая зеленоватый паштет с травами на хлеб. — Так один оказался с двумя жизнями. Мы так осторожно заглядываем под простынку, а он как глаза откроет! Девчонки визжали — ужас!

Флора спала с лица и на всякий случай отодвинула от себя мисочку с паштетом чуть подальше.

— О, нам как раз рассказывали, как с одного удара убить существо с двумя жизнями! — обрадовался Варт. — Ты же понимаешь, что на самом деле это не две жизни, да? Там просто двойная…
— …кровеносная система, да, второй контур лучше защищен! — подхватила Виша. — Да! Нам так и сказали, что смерть констатировал какой-то идиот!

Флора вновь порозовела, но к паштету осталась равнодушна, вместо этого подвинула к себе корзиночку с ягодами и воздушным кремом.

— А мы учились находить человека в любой точке мира, — похвасталась она. — Намного полезнее этого вашего второго контура.
— Серьезно? В любой? — восхитилась Виша. — То есть, с парнями-бытовиками лучше не связываться, выследят тайком?
— Ну… — Флора взяла ложечку и аккуратно сняла капельку крема с верхушки пирожного. — Для того, чтобы поставить метку на кого-то, нужно, чтобы он два часа стоял неподвижно.
— Два часа неподвижно?! — ужаснулась Виша. — Нет, бесполезное умение.

Рядом с Вишей я всегда себя чувствовала неповоротливым гигантским мамонтом-тугодумом. Пока я открываю рот, чтобы сказать «Привет», она уже поздоровалась, рассказала новости, спросила о моих, рассказала пару историй из своей жизни, восхитилась моей прической, залечила мне натертые узкими туфлями ноги и отвлеклась поболтать с кем-то другим.

— Это самая простая часть! — попыталась утешить ее Флора. — Вот сам ритуал поиска требует столько ингредиентов…

Рядом с Флорой я всегда себя чувствовала суетливой и неряшливой обезьянкой с расстройством внимания. Я задала вопрос, тут же нашла на него ответ, сделала задание, куда вписала этот ответ, поняла, что он неправильный, вырвала листок, переписала задание заново — и тут она наконец отвечает, безупречно аргументируя и все, что мне остается — только вписать в тетрадь прекрасно сформулированную короткую фразу.

— С моим артефактом достаточно было бы один раз провести ритуал, — вздохнула я. — Но мне теперь запретили его использовать на все время учебы.

Я же в компании их обеих, будто была абсолютно на своем месте.
Не слишком суетливая, не заторможенная. В самый раз.
Вот только когда они — втроем с Вартом — начинали обсуждать, чему интересному их еще научили на их факультетах, я чувствовала себя лишней.

У всех что-то интересное!
У Варта боевая магия, которой он вдребезги разбил парочку стаканов, под честное слово унесенных из таверны.
У Флоры безумно полезные бытовые мелочи, облегчающие жизнь — она зачаровала на блеск и чистоту в той таверне все остальные стаканы, и нас простили.
У Виши — безумно любопытные лекции по анатомии и физиологии всех разнообразнейших существ, населяющих мир Хаоса.

И только у меня все эти месяцы сплошное носом в книжку.
Заклинания, которые мало кто использует в наше время. История и генеалогия многочисленных родов высших демонов и некоторых других аристократических рас. Мертвые языки, на которых написаны еще более мертвые книги, долго и занудно пересказывающие мифы, о которых нищие на мостах поют в трехминутной песенке.

Так-то оно, конечно, надежнее, если цель — добраться до выпуска и получить лучшие оценки просто потому, что многое из программы обучения я знаю с детства.
Но завидно же!
Если бы не катастрофы нашей семьи, о которой тоже однажды напишут учебник, я бы вместе с Вартом носилась бы по полигону, учась попадать высшим демонам в сердце, горным лордам в голову, перевертышам в глаза, ящерам в живот и драконам в горло.

— А еще мне вчера декан Зарринг такой штуке научил… — Варт вскочил на парапет рядом с расстеленной скатертью и принял причудливую позу, вытянув руки вперед, словно держал в них огромный мяч. — Сейчас покажу…
— Варт, нет!!! — хором вскрикнули мы втроем.

Нам хватило разбитых чашек, когда он показывал, как можно устроить землетрясение и обожженных бровей, когда хвастался огненным снарядом.

— Это безопасно! — заверил он нас. — Надо только сосредоточиться! В общем, здесь появляется такая сфера…
— ВАРТ, НЕТ!
— Ну и пожалуйста… — он спрыгнул с парапета и вернулся на свое место.
— Зато стаканы целы, — заметила я.
— Тебе вообще неинтересно про боевую магию! — Обиженно заявил он. — А ведь ты…

Я успела кинуть на него предостерегающий взгляд, и он вовремя замолк.

— Ну и пожалуйста! — Варт отвернулся и взял с блюда одно из яблок, которые никто не ел, потому что они были невыносимо кислые. — Про то, что ректор Ригрим будет вести у нас факультатив для высших демонов про использование татуировок в бою, тебе наверняка тоже совсем не интересно. У тебя же нет татуировок.
— Интересно! — я отняла у него яблоко и выдала сочный персик. — У тебя их тоже нет, зачем тебе факультатив?
— Чтобы научиться защищаться, разумеется!
— Как можно защититься от демонских татуировок? — заинтересовалась Виша.
— А по каким дням будет факультатив? — стало любопытно мне. — Ректор будет на полигон к вам приходить?
— Смотри, смотри! — Варт откусил сразу половину персика. — Как про Зарринга, так тебе неинтересно, а как про ректора, так сразу глаза горят.
— Просто… он интересный, — попыталась оправдаться я.
— По-моему, декан Зарринг интересней, — вдруг подала голос Флора. — Он же древний дракон, который видел Хаос до пришествия высших демонов.
— Вот высшие демоны гораздо интереснее, — возразила я. — Император — высший демон.
— Смотри, не влюбись в какого-нибудь расписного мажорчика, — посоветовала мне Виша. — Они только на своих женятся.

Что может предложить ректор адепткам первокурсницам

Под взглядами своих друзей, я встала, кивнула секретарю, что он может быть свободен, и зачем-то взяла с блюда кислое зеленое яблочко. Чтобы руки занять.
— Ну, я пойду? — спросила у остальной компании, будто они могли меня удержать.
— Поторопись, там что-то срочное, — сказала Флора, и мне снова померещилась улыбка на ее губах. — Наверное, связанное с твоими экзаменами.
— Да, точно, экзамены!

В отличие от прочих учеников, талантливые нищие стипендиаты должны были сдавать чуть более сложные экзамены, чем остальные. Меня это не пугало — в отличие от Варта, Виши и Флоры, мне не придется показывать свои магические способности. Всего лишь вызубрить на десяток книги побольше. Несложно, хоть и нудновато.

Наверняка ректор Ригрим хочет поговорить со мной о подготовке к этим экзаменам. Учитывая мой… ээээ… статус. Может быть, он захочет, чтобы я дополнительно сдавала что-нибудь, доступное только высшим демонам. Или, наоборот, освободит от каких-то зачетов, заранее зная, что я, как высший демон, справлюсь?
Конечно, все дело в экзаменах, убеждала я себя, спускаясь по крутым лестницам башни, на которой мы устроили пикник, и пробегая по сумеречным залам и коридорам. В чем же еще? Это ведь никак не связано с этической задачей, предложенной мне ректором, правда?

В небольшом зале перед кабинетом ректора никого не было. Я толкнула тяжелую дверь… И чуть не влетела кубарем, рискуя разбить нос о мраморный пол, потому что ее открыли изнутри. Хотя нет, разбитый нос — это был бы вариант получше. Потому что сейчас я влетела прямо в твердую грудь ректора Ригрима и уткнулась этим самым носом в его шею. Непроизвольно вдохнула его аромат — уже знакомый мне запах табака, кожи и дерева.

— Не ожидал такого энтузиазма, но не могу сказать, что расстроен, — бархат и хрипотца в голосе ректора теперь пугали меня больше его холодных насмешек над первокурсниками.

Его ладони скользнули по моей спине на талию, и он прижал меня к себе крепче, попутно ловким пинком закрыв дверь. Очки в золотой оправе блеснули в мягком свете ламп, когда я подняла на ректора глаза.

— Что это тут такое вкусное?.. — мурлыкнул он, наклоняясь ко мне. Вместо того, чтобы отскочить, я почему-то зажмурилась изо всех сил, чувствуя со всей неизбежностью, что сейчас случится…

Но вместо того, чтобы поцеловать, Риг… откусил зеленое яблоко, зажатое у меня в руке!
Прожевал, скривился.

— Кислое — ужас, — пожаловался он. — А я хотел сладкого.

Вот теперь он меня поцеловал.
В этот раз я даже успела понять, что же такого магнетического в поцелуях ректора Ригрима, что первые секунды голова не включается, только сладко кружится. И даже когда берешь себя в руки — еще немного медлишь перед тем, как призвать его к порядку.

Он целуется так, словно ему никогда в жизни не давали пощечин за наглость. Словно он всегда делал, что хочет, и всем это нравилось. Вот этот напор, с которым его губы раздвигают мои губы, с которым его язык прорывается через заслон зубов и втягивает меня в такое головокружительное сражение…

Ни первый прозвучавший в моей голове колокольчик опасности, когда он только качнулся ко мне, ни второй, когда язык Рига оказался у меня во рту, меня встряхнуть не сумели. Помог только третий — я снова ощутила, что рук у ректора не две, а намного больше. И вот те, что поглаживали мой локоть, шею, плечи, спину, меня вполне устраивали.
А те, что уже задрали подол моего платья почти до самого бедра — уже нет!

Что еще умеют члены императорской семьи

Я изо всех сил уперлась руками в грудь ректора — и оттолкнула его от себя.
Уверена, он бы легко устоял на ногах, но почему-то подчинился, отшатнулся.

— Господин Ригрим, зачем вы вызвали меня к себе?.. — спросила и сама не поверила, что этот дрожащий голос принадлежит девушке, которая очень возмущена поведением «господина Ригрима».

В моих пальцах все еще было зажато откушенное кислое яблоко, и я растерянно посмотрела на него и только потом перевела взгляд на ректора.
И ахнула.

Несмотря на интимный полумрак, которым встретил меня кабинет, отчетливо было видно, что Ригрим обрел свой демонский облик. Бледная кожа, алые глаза и очень четкие черные завитушки татуировок на коже…
Нет, не только на коже!
Его татуировки были причудливы, без какого-то четкого паттерна. Были и мягкие узоры, и резкие угловатые росчерки, и закрученные спирали.
А главное — они сейчас шевелились! Они втягивались обратно на кожу через ворот белой рубашки и небрежно расстегнутые манжеты.
Он использовал демонскую магию!

Так вот откуда было это ощущение, что у него гораздо больше двух рук.
Ректор Ригрим пользовался священной демонской магией, чтобы лапать первокурсницу и задирать ей юбку! Боевой магией, которую применяют в серьезных сражениях, сконцентрировавшись до предела и призвав все свои силы!

— Зачем? Зачем вызвал тебя к себе?.. — он как будто задумался.

Я завороженно смотрела, как сплетаются, устраиваясь поудобнее на его теле, черные татуировки, похожие на лианы или щупальца. Они не прекращали двигаться, пока мы разговаривали. И в алых глазах пульсировали многолучевые звезды зрачков, то сжимаясь в едва заметную точку, то растопыриваясь иголками во все стороны.

— Ах да! — он щелкнул пальцами, словно вспомнив. — Я вызвал тебя по очень важному делу.

Ригрим был в белой накрахмаленной рубашке и шелковом жилете — с галстуком, в строгих брюках и начищенных ботинках, словно все еще держался за привычный облик ректора. Но в демоническом виде его плечи были шире, руки мускулистей, а черты лица — более хищными.

Я смотрела на него во все глаза. Вот так менять истинный вид не целиком, а частями могли только самые могущественные демоны. И вот так контролировать свои татуировки, управлять ими не только в острые моменты, а просто так, ради развлечения — тоже.

— К-какому?.. — споткнувшись о первую букву, я попыталась выровнять свой тон, но быстрое дыхание выдавало мое волнение. — Какому делу?
— Какому? — он глубоко задумался.

Татуировки постепенно успокаивались и медленно бледнели, а кожа — наоборот, темнела, приобретая легкий оттенок загара, которым обычно щеголял ректор. Зрачки собрались в одну точку, а радужная оболочка потемнела до глубоко карего.

Он снова выглядел высоким строгим мужчиной с чуть-чуть поседевшими висками и острым взглядом из-под очков в золотой оправе.
Почему-то в этот момент я почувствовала укол страха. Словно его умение так легко обращаться с демонской магией грозило мне чем-то серьезным.

— Какому… — повторил Ригрим. — Я хотел обсудить с тобой, Джираира, то, что ты по-прежнему обращаешься ко мне на вы и зовешь полным именем, хотя я недвусмысленно дал тебе понять, что предпочитаю более дружеский тон.
— Это серьезный разговор? — уточнила я на всякий случай. — Ради которого надо было срочно вызывать меня в ваш кабинет?
— «Твой кабинет», Джираира, или я сделаю так… — Ригрим, стоящий от меня на расстоянии двух шагов, в общем-то даже пальцем не шевельнул.

Он просто окинул меня раздевающим взглядом и…
Раздел.
Нет, одежда осталась на мне.
Но облик приличной адептки слетел с меня, открывая форму высшей демоницы.
Черные татуировки на моих руках, которые всегда напоминали сухую лозу, вдруг налились цветом и силой и зашевелились.

— Риг! — от потрясения я все-таки выполнила его желание и перешла на ты. — Как ты это сделал? Откуда ты вообще знаешь такие крутые штуки?

Мама говорила, что мой отец умел отпускать свои демонские татуировки на свободу. Один раз он даже задушил врага, обвившись одной из них вокруг его шеи. Но это был единственный такой подвиг.

— Дорогая Джи, — усмехнулся ректор. — Я все-таки из императорской семьи.
— А ты умеешь высасывать жизнь? — спросила я, мгновенно вспомнив все слухи про императора и его сыновей. — И подчинять своей воле?

Риг отшатнулся, и его лицо исказилось.
Мои татуировки замерли, выцвели — и облик адептки вернулся на место.

— Кто тебе это сказал? — спросил он напряженно.

А я вновь почувствовала странную тревогу.

— Н-не помню, — призналась я. — Все говорят.

Риг провел рукой по лицу и отступил еще на шаг, чтобы опереться на массивный стол позади него. Кинул быстрый взгляд на дверь архива и снова перевел взгляд на меня.
В его алых глазах вновь пульсировала многолучевая звезда. Мерцала в странном ритме — не в такт сердцебиению, а словно следуя какой-то мелодии.

— Тебе нечего бояться, — глухо ответил он. — Можете быть свободны, адептка Джи.

Не ожидавшая такого внезапного окончания разговоря, я растерялась. Но что я должна была ответить? Нет, я останусь и еще немного поцелуюсь с вами, ректор Риг, мне понравилось, даже если вы странный мужчина с пугающей демонской магией?

Застегнув пуговицы на вороте платья, которые оказались неведомо когда расстегнуться, я развернулась и направилась к двери. Уже взявшись за ее ручку, я вновь услышала глухой, словно уставший голос ректора:

— Встретишь Шэйсу, передай, что я ее жду.

Что пьют адептки по утрам - кофе или грибной настой?

— Как твое свидание с ректором?

Я посмотрела на Флору с подозрением. Издевается? Теперь когда она рассказала о том, что ее аккуратность и прилежность не являются врожденными качествами и на самом деле она бунтарка, просто еще не привыкла, что в Академии можно развернуться, я наблюдала за ней намного внимательней. Ловила эти признаки скрытой под надежной броней воспитания безумной личности.

Мне казалось, или раньше она не так часто шутила и, тем более, никого не пыталась поддеть?
Такой ехидный вопрос про Рига вряд ли пришел бы в голову той,что всю жизнь хранила покой рядом с тем местом, откуда мог вырваться живой хаос, если засмеешься слишком громко.

— Это было не свидание, — максимально спокойно ответила я. — Ректор вызвал меня к себе… по важному делу!
— Какому? — так невинно спросила Флора, что мне было даже неудобно обвинять ее в излишнем любопытстве.
— Важному, — буркнула я. — Обсуждали субординацию и иерархию.
— Понятно, — Флора опустила глаза в тетрадь, но тень улыбки на ее лице подсказала мне, что расспросы были все же не просто так.
— Это. Было. Не. Свидание! — отчеканила я, плюхаясь на свою кровать с острым желанием в такт каждому слову врезать кулаком в податливую подушку. — Когда я уходила, ректор Ригрим попросил меня пригласить к нему Шэйсу. Ты же в курсе слухов наверняка?
— Что у госпожи Шэйсы с ректором отношения чуть ближе, чем разрешает устав Академии? — уточнила Флора снова так спокойно и по-деловому, что это даже не звучало неприлично. — Конечно. Но…
— Мы же не будем предполагать, что такой уважаемый человек, как младший брат императора и ректор Академии Хаоса меняет фавориток как блюда на ужине? Одно закончилось, через пять минут подают другое?
— Не будем, — кивнула Флора. — Но все-таки…
— Это был деловой разговор об этике взаимоотношений студентов и преподавателей, — я тоже могу формулировать зубодробительные определения, скучные, как учебники по теории древних рун.

Больше моя соседка ничего не сказала, углубившись в свои учебники.
Я тоже уткнулась в первую попавшуюся книгу, хоть и не могла разобрать в ней ни слова, а буквы демонической вязи скакали перед глазами, отказываясь собираться в связный текст.

Поведение Рига было настолько возмутительным, что это не умещалось у меня в голове.
Вопреки моему желанию, в голове по кругу, как ослик на мельнице, топтались одни и те же мысли. Я обидела его вопросом о том, умеет ли он высасывать жизнь? Или он разглядел и ощупал меня поподробнее и решил, что прежняя фаворитка нравится ему больше?

Больше всего бесило то, что меня волнует именно последний вопрос, а не мое шаткое положение в Академии. Может быть, раз я больше ректору не нужна, он меня исключит?
Тогда я пропала.
Но этот страх почему-то болтался на задворках разума, его больше вытеснял вопрос, что же случилось, почему он так бесцеременно выгнал меня из кабинета.

Следующие несколько дней я не опаздывала на первую лекцию, а с мрачным видом проходила на свое место в обнимку с кружкой грибного настоя от профессора Зарринга.
Никто не встречал меня у дверей. Я вообще не видела ректора, как, кстати, и Шэйсу.

Руны, запретные заклинания, древняя магия высших демонов, бесконечная история Хаоса — у нас было четыре, целых четыре разных вариаций предмета история Хаоса!

Наш мир — одно из самых непредсказуемых мест во Вселенной. Он постоянно меняется. Его области, моря и континенты словно стайка пятилетних детей на прогулке — носятся друг за другом, не желая останавливаться.

Вчера можно было выйти из главных ворот города и попасть в Черную пустыню, а сегодня они аккуратно пристыкованы к главным воротам Ночного города.
Или сквозь их проем щедро плещет кипящее алое море.

Он меняется каждый день, каждую неделю, каждый месяц.
Бедные биологи устают описывать новые виды животных и растений и вычеркивать стремительно вымирающие старые.

Политики каждый десяток лет начинают налаживать дипломатические отношения с каким-нибудь свеженьким государством, которого еще вчера не было ни в книгах, ни на картах.
А уж когда сменяется император — можно смело выкидывать половину учебников!
Или переносить их в раздел истории Хаоса. Поэтому у нас ее так много.

— Что это у тебя? — интересовались сокурсники, принюхиваясь к кружке с настоем от декана Зарринга.
— Опасное драконье зелье, — почти честно отвечала я на вопрос.

Пах настой странновато и скорее неприятно, поэтому желающих сидеть рядом со мной на лекциях поубавилось.

На пятый или шестой день Зарринг, как обычно, поймал меня у лестницы и отобрав противный кофе, притащенный Вартом. Но вместо того, чтобы отдать кружку, вдруг замер и посмотрел задумчиво.

— Какая у вас лекция, адептка Джи? — спросил он, игнорируя мою протянутую за настоем руку.
— Третья четверть правления императора Нааракхша, — уныло оттарабанила я.

Запомнить бесконечные войны, в которые ввязывался довольно истеричный тогдашний правитель было нельзя, только вызубрить. Что ж, я знала, на что иду, когда поступала на этот факультет.

— Идемте со мной, — Зарринг развернулся, и его длинная красная коса, очертив пламенный круг, развернулась вслед за ним, когда он быстрым шагом направился туда же, куда удалился Варт.

Мгновение или два я пыталась осмыслить его предложение, но плюнула и поспешила следом.

— А куда мы? — моментально запыхавшись, бросила я в затянутую в черный старомодный камзол очень прямую спину древнего дракона.
— На полигон, — кратко ответил он и ускорил шаг, лишив меня возможность задать еще какой-либо вопрос.

Чем занимаются вместо завтрака горные лорды и драконы

В той части Академии, куда вел меня декан Зарринг, я никогда не была.
Библиотеки находились в другом крыле здания, и там было всегда сухо, прохладно и очень тихо.

Здесь же коридоры, украшенные фресками и резьбой, характерные для центральной части замка, быстро сменились грубо обтесанными стенами, по которым стекали мутные капли воды и кое-где пробивался разноцветный мох. За ним слышался неясный гул, но спрашивать, что это, я не рисковала. Потому что кое-где эти стены были еще и опалены, а я хорошо знала, что у драконов есть привычка, когда нервничают, случайно оборачиваться в чудовище и выдыхать пламя.

В эту секунду по длинной косе декана Зарринга, лежащей на спине, пробежал трескучий огонек и я вздрогнула. Вечно злой дракон, который слишком много лет провел в виде магического амулета — отличный кандидат на нервный срыв в узком каменном коридоре, если одна проблемная адептка пристанет к нему с глупыми вопросами.

А мне нельзя превращаться в живой факел, мне еще род свой возрождать, замуж выходить, детей рожать, вот это все. Поэтому я спешила за ним молча, стараясь не отставать.

— Чем вы занимаетесь с Заррингом? — спросила я как-то Варта.
— Он выгоняет какое-нибудь чудовище из загона, а я пытаюсь выжить. Ну и убить его по возможности, — ответил тот.
— Часто получается? — полюбопытствовала я.

Он смерил меня скептическим взглядом:
— Выжить — да. Убить…

Варт тяжело вздохнул. По утрам он даже перестал умываться и наряжаться во что-то приличное, потому что к началу занятий приходил весь в копоти, грязи и исцарапанный.

Что я ожидала увидеть на полигоне?
Наверное, большое поле с искусственными препятствиями и клетками для монстров. Как-то так это выглядело в моей голове — как на картинках в книгах, где были описаны тренировочные арены, которые устраивали у себя во владениях аристократы.
У нас в замке, правда, ничего подобного не было. По рассказам мамы, отец был суров. Желающие потренироваться могли отправиться в горы и сразиться там с монстрами на их территории — не ослабленными голодом и жизнью в клетке.

Что я увидела на полигоне…
Темный коридор из шершавого серого камня, который нависал все ниже и ниже, пока Зарринг не стал задевать его головой, внезапно кончился, и мы вышли под распахнувшееся от горизонта до горизонта открытое небо.
Оно было совсем непохоже не лиловые небеса города. А под ним лежал красноватый песок, по которому были хаотично разбросаны обломки скал.
Я оглянулась — ход, через который мы сюда попали был чем-то вроде узкой низкой пещеры в одной из скал.

— Мы же не в городе Серебряных Башен? - осторожно спросила я.
— Нет. — Зарринг сощурил глаза, вглядываясь куда-то вдаль.
— Это другая область Хаоса?
— Да.
— Она всегда соединяется с Академией?
— Да.
— Как вам это удалось?!

Я никогда не слышала о том, что у кого-нибудь получалось хитростью, магией, силой, чем угодно удержать две области Хаоса рядом друг с другом достаточно долго.

Декан равнодушно дернул плечом:
— Спроси у Рига.
— Ага… — вздохнула я.

У того самого Рига, который завязал с милой традицией завтраков на смотровой площадке башни. Наверное, очень занят со своей официальной фавориткой.
Завтраками. И обедами. Не говоря уж об…

— Пригнись! — скомандовал декан Зарринг и, на случай если я не успею сообразить, сам резко нагнул мою голову, прихлопнув ее ладонью.

Над нами просвистел и врезался в скалу над пещерой огромный, разбрасывающий искры, шар огня.

— Ой! — услышала я знакомый голос, и увидела направляющегося к нам бодрой рысью Варта.

А следом за Вартом так же бодренько трусила какая-то тварь черного цвета, состоящая из одних шипов и глаз. Шипы и глаза располагались на ее шкуре в произвольном порядке, от чего немного подташнивало.

— Смотрю, ты уже начал тренировку, — декан Зарринг встретил моего друга не очень радушно. Он выпрямился и сложил руки на груди, но ненавязчиво встал так, чтобы загородить меня и от твари, и от огненных шаров Варта. — Иглоглаз для разминки — хорошо. Попытка убить его огнем, к которому он устойчив — неудовлетворительно. Попадание в гражданских — плохо, очень плохо, хуже некуда.
— Простите… — Варт опустил голову. — Я просто не ожидал, что вы будете не один.
— А если бы ты в декана попал — нормально? — ахнула я.

Варт посмотрел на меня в невероятном изумлении:
— Он же дракон!

Я не успела спросить, почему он решил, что драконов не жалко, потому что иглоглаз как раз добрался и остановился перед нами, видимо, не в силах решить, на кого нападать первым.

— За халатность отправляешься вычищать гнездо скальных оборотней, — декан Зарринг щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание твари и Варта. — За хороший выбор материала для разминки — разрешаю использовать родовую магию. Свободен.
— А как же Джи… — заикнулся мой дружочек, но у Зарринга стало такое лицо, что он поспешил повернуться и рвануть в сторону ближайшего гнезда оборотней.

Дополнительным аргументом стал треск огня, раздавшийся от волос декана.

— Что же до тебя… — развернулся он ко мне.

Этот момент выбрала иглисто-глазастая тварь, чтобы наконец определиться и рвануть в мою сторону с недружелюбными намерениями.
Зарринг даже поворачиваться не стал. Он просто махнул головой, искрящаяся багровым коса качнулась в сторону иглоглаза — и через мгновение он осыпался на песок кучкой золы.

— Гм… — я на всякий случай отступила еще на шаг, потому что ветер решил сдуть золу в мою сторону, а я в Хаосе коренная, я помню, что у нас невозможно быть слишком бдительным. — Он же устойчив к огню?
— Устойчив — не значит иммунен, Джираира, — назидательным тоном сказал Зарринг. — И вот поэтому я и позвал тебя на полигон. Тебе нужно учиться демонской магии. Высшие демоны без боевых навыков живут очень недолго.

Что у нас вместо завтрака на боевом полигоне

Меня некому было учить той самой магии, которой владеют все высшие демоны с рождения. У нас есть истинный облик, в котором по белой коже змеятся черные линии татуировок. У кого-то они больше похожи на завитушки, у кого-то — ломаные молнии, у кого-то и вовсе что-то причудливое. Считается, что это — проводники силы хаоса.

Только самые могущественные демоны с доступом к живому и чистому хаосу по-настоящему владеют этой магией. Но и нам, родившимся не в императорской семье, есть чем похвастаться.
Обычно.

Мне вот нечем — отец погиб слишком рано, а мама была чересчур слаба, чтобы научить меня чему-нибудь. Из-за погасшего огня хаоса, который есть в каждом родовом замке, у меня в детстве были слишком бледными эти узоры — иногда они даже мерцали, словно могли исчезнуть. Но такого за всю историю Хаоса еще не случалось.

Интересно, каким же образом Зарринг — дракон! — собирается учить меня боевой магии высших демонов? У него даже татуировок нет!

Декан тем временем сделал несколько шагов по песку, сощурился в светлое небо и небрежным жестом очертил огненный круг, внутри которого оказались не только мы, но и скала с темным низким зевом пещеры, откуда мы вышли.

— В этих пределах на нас никто не нападет, — пояснил он. — Высшим демонам не зря сразу дают боевые курсы. Вы, ребята, крайне бесите всю агрессивную фауну Хаоса. И некоторую флору тоже.

Судя по его вечно злобному выражению лица, декан Зарринг тоже относился к той фауне, которую бесят высшие демоны. Но среди цивилизованных рас как-то не принято атаковать друг друга без причины, поэтому он до сих пор и держался.

— А если демон на другом факультете, не на боевом? — заинтересовалась я. — Ну вот такой странный, пошел на бытовую магию. Что тогда делают?
— Такое бывает нечасто. Но в этих случаях он берет себе обязательный факультатив по боевой магии.
— Вы знаете, что «факультатив» — слово, само по себе означающее нечто лишь возможное, но необязательное? — блеснула я своими познаниями из умных книг. Не зря уже семестр по библиотекам пылюсь. — Поэтому нельзя сказать «обязательный факультатив»!

Или это меня Флора укусила и заразила занудством?
Наверное, она из той агрессивной флоры, о которой говорил декан.
Который сейчас смотрел на меня с таким видом, будто ему проще сжечь меня до пепла, а пепел развеять на полигоне, чем научить хоть чему-то полезному.

— Вот и у тебя будет факультатив. Только тайный, — продолжил он, так крепко стиснув челюсти, что желваки закаменели. — Где ты научишься использовать силу хаоса.
— Мой родовой замок в руинах, и огонь хаоса погас. Я слабая и скоро умру, — сказала я, уже не пытаясь его побесить, а совершенно честно. — Не тратьте на меня силы.
— Разве я что-то спрашивал про твой родовой замок? — процедил Зарринг сквозь стиснутые зубы.
Мне показалось, что еще немного — и он все-таки меня сожжет, как того игольчатого монстра.
— Нет.
— Тогда не беси меня, — с трудом сдерживаясь, предложил декан. — В Академии достаточно живого хаоса, чтобы хватило на всех адептов!
— А можно на него посмотреть? — я не нарочно его пыталась выбесить, просто было интересно, не ошиблись ли мы с Флорой. Может быть, мы просто не знали, что здесь живой хаос в каждом баре из самой большой бочки разливают и нет ничего особенного в том, что он светится в кабинете ректора Ригрима. Тогда я бы перестала беспокоиться.

— Нет! — рявкнул Зарринг. — Как ты себе это представляешь? Доступ к живому хаосу может открыть только император и очень ненадолго. Город Серебряных Башен и без того стоит на одном честном слове! Еще нам тут открытого хаоса не хватало!

Как я себе это представляю…
Ну вот так и представляю — долгими зимними вечерами ректор Ригрим садится в кресло у камина, где у него трещина в реальности, и ласковые язычки живого хаоса лижут ему сапоги…

Зарринг был настолько раздражен, что у меня и мысли не возникло, что он врет. Похоже, он действительно не знает, что за странные дела творятся в архиве кабинета декана.
А это значит…
Ничего это не значит. Как я знала примерно ноль, так и знаю до сих пор.

Задумавшись буквально на мгновение, я выпустила из виду профессора Зарринга — и зря! Потому что в следующий момент меня целиком охватил огонь! Жгучий алый огонь, так похожий на тот, что выдыхают драконы!

— Не спать, адептка Джираира! — прогремел над ухом яростный голос. — Сопротивляйся!
— Да как?! — заорала я, вертясь вокруг своей оси и пытаясь сбить пламя.
— Как тебе природа подсказывает!

Прозвучало как издевательство.
Природа мне подсказывала орать и бежать, чем я и занималась.

— Глубже смотри! — приказал Зарринг.

Глубже у меня был голод, потому что мы пришли сюда без завтрака, и ревнивое любопытство, кого нынче кормит кашей с видом на рассвет наш драгоценный ректор. Ни то, ни другое от огня не помогало!

В следующую секунду жгучий огонь сменился не менее жгучим льдом, сковавшим мое тело целиком. Я дернулась — хрустальная корка осыпалась на песок… И тут же начала нарастать снова.

— Вы и это умеете? — изумилась я.

Вместо ответа декан Зарринг шагнул ко мне, оказавшись вплотную.
— Джираира! — рычащий звук моего имени, треск огня от пылающей косы, темные глаза, в глубине которых раскручивалась лиловая спираль. — Если я сейчас обернусь драконом…

Пылающая рука легла на мое бедро, мгновенно проплавив лед, а губы почти коснулись кожи.

— Да чтоб тебя! — я отскочила в сторону метра на три одним прыжком и почувствовала, как сам собой сменился облик.
А татуировки засияли черным, раскалывая ледяную корку!

— Вот так, — прокомментировал Зарринг, оставаясь на месте и больше не пытаясь приблизиться. — Только в следующий раз осознанно, а не панически.
— Что?! — я больше не чувствовала ни огня, ни холода. — Какой следующий раз?
— По утрам будешь приходить с Вартом, — спокойно ответил декан, все тем же небрежным жестом убирая огненный круг. — Чтобы не смущалась. И чтобы не портить тебе репутацию.
— Какая у меня репутация? — пробормотала я, с третьей попытки возвращая себе скромный облик адептки Джи. — Вся семья мертва. Никто не оторвет вам голову за слишком наглое поведение.
— Семья да, но кроме семьи есть еще…
— Кто? — заинтересовалась я.

Чем приходится заниматься на лекциях, если ты давно не видела декана

Самый скучный предмет на факультете теоретической магии — это…
Несложно догадаться.
Основы теоретической магии.
По этому предмету у нас самый толстый учебник. Зеленого цвета. Учебник второго курса — красного цвета, а третьего — черного. Четвертый курс получает белые учебники, а пятый — бледно-сиреневые. Да, пять курсов преподают основы. Очень сложный предмет.
Если читать учебник целый час, а потом попробовать пересказать, получится примерно следующее: «Теоретическая магия нужна для того, чтобы владеющие магией создания понимали теоретическую магию».
Лекции по теоретической магии всегда ставят по две подряд. И обычно прямо с утра. Желающие могут на этих лекциях досыпать после разнузданных студенческих вечеринок, самые ответственные — делать задания по другим предметам, а наиболее тревожные — заполнять мелким почерком страницу за страницей толстые тетради, записывая за лектором.
Попытка понять, о чем же на этот раз рассказывал профессор заканчивается примерно как пересказ учебника.
И тем не менее, экзамены по основам теоретической магии самые сложные. Принимает их автор учебника лично и, говорят, у него еще никто и никогда не получал высшего балла.
Не так уж страшно получить скромное «приемлемо» за этот предмет и компенсировать чем-нибудь поинтереснее. Если только ты не стипендиатка, у которой все предметы должны быть сданы, как минимум, на «достойно».
Поэтому я приходила на каждую лекцию и вела конспекты так прилежно, что мной гордилась бы сама Флора. За конспекты добавляли целый балл к итоговой оценке, поэтому имело смысл бороться со сном.
Но не после боевого факультатива от декана Зарринга, закончившегося такими загадочными словами про Рига. Что значит — что он во мне нашел? Он разве что-то во мне нашел? Он как выгнал меня из кабинета и велел позвать Шэйсу, так с тех пор его никто не видел. Должно быть, увлекся, забыл о времени!
Но дракону явно было известно больше, чем мне. И я елозила на месте, грызла карандаш и понятия не имела, как дожить до конца лекции, чтобы встретиться с Флорой, Вишей и Вартом и поделиться с ними новостями.
О том, что меня будут обучать боевой магии, разумеется. Правда надо как-то будет это помягче сообщить, чтобы не выдать Више и Флоре, что я демон…
И про ректора Рига не стоит упоминать…
Уф!
Я в очередной раз подскочила на месте, пропуская мимо ушей слова лектора:
— Таким образом, суть магической энергии состоит в том, чтобы переносить один тип вещества в другой тип вещества, не меняя их исходного ресурсного состояния…

Вместо этой водянистой и бессмысленной чуши я нарисовала в тетрадке цветочек, пририсовала к нему рожки, потом вписала в серединку многолучевую звезду — и получился глаз одного очень могущественного члена императорской семьи…
— Адептка Джи! — прогремело на всю аудиторию. — Могу я увидеть ваш конспект?
Пока я мечтала, лектор прокрался, встал у меня за спиной и в подробностях рассмотрел мой рисунок.
— Крайне талантливая девушка, — покачал головой профессор, имени которого я так и не сумела запомнить, несмотря на то, что оно было написано на каждом учебнике. — Вероятно, за свои художественные таланты вы и получили грант и стипендию. Не может ведь быть, что за регулярные завтраки с деканом на башне? Да ну, ерунда какая! А вдруг адептка Джи может повторить, о чем шла речь последние десять минут лекции? Я бы тогда поверил, что в голове у нее есть что-то кроме розовых сердечек с именем декана на них!

С каждым словом преподавателя я чувствовала, что кровь все сильнее приливает к лицу. Сидела, уткнувшись взглядом в стол и смотрела на злостчастный чернильный цветочек посреди девственно-пустой страницы тетради.

— Профессор Ворро, — раздался чей-то ехидный голос с верхних рядов. — Вы пропустили последние сплетни. Ректор Риг не стал менять старую фаворитку на новую. Джи не потянула!

Я развернулась всем телом, зашипев при этом как кошка, и физически чувствуя, как шевелятся невидимые демонские татуировки на моем теле. Еще секунду — и я бы сменила облик, выдав всем свою истинную расу!

— Ну что ж, адептка Джи, — профессор положил ладонь мне на плечо, и я опомнилась. — Раз научная карьера через постель ректора не удалась, может быть, подготовите к следующей лекции доклад на тему «Магическая концентрация и ее важность в разрезе познания теории»?
— А у меня есть выбор? — уныло пробормотала я, вновь разворачиваясь к своему месту и распахивая учебник на середине. Я понятия не имела, какую главу мы сейчас изучаем и есть ли там хоть что-нибудь по докладу.
Звонок, возвещающий конец пары, прогремел как нельзя вовремя, иначе я наговорила бы себе на реферат по «Основам».
Такой подвиг, пожалуй, под силу только кому-нибудь вроде Флоры. Только ее усидчивость и прилежание справятся с монстром, что сильнее всех чудовищ Черной пустыни.

Вынырнув из дверей аудитории, я как раз заметила соседку по комнате, что направлялась в столовую.
— Стой! — завопила я на весь холл и помчалась ее ловить. — Стой! Флора! Дело жизни и смерти! Научи меня укрощать живой хаос!

Что подают на обед в Академии Хаоса и как испортить себе аппетит

За что я люблю уравновешенную и разумную Флору — она даже бровью не повела.
Не стала подпрыгивать и вопить на всю Академию — зачем это тебе!

Просто смерила меня своим невозмутимым взором и предложила:
— Пойдем в столовую, пообедаем, заодно и поговорим.

Есть после скучнейших лекций в мире хотелось зверски, так что предложение было кстати.
Разномастная толпа студентов, бурлящая в главном холле, разделялась: самые богатые отправлялись обедать в городские рестораны, самые ленивые — жевать бутерброды на лестнице, а такие, как мы с Флорой, ни то, ни се — в столовую.

Эти три потока закручивались, мешались друг другу. То и дело сбивали с ног тех, кто поперек их движения пытался пробраться в башни или библиотеку — в общем, в обеденный перерыв главный холл Академии воплощал собой чистый хаос, как его представляют те, кто Хаоса не видел.

Мы с Флорой приостановились в тени лестницы, пропуская шумную толпу высших демонов, как обычно, ломящуюся на выход, не обращая внимания на окружающих. И тут я заметила, как из коридора, ведущего в администрацию показался ректор Ригрим.
Не один.
Он твердо держал за руку Шэйсу.
Она почему-то выглядела заплаканной, а он — усталым, но…
Но он все-таки держал ее за руку.

Мой взгляд жадно выхватывал какие-то несущественные детали: обтянутую тканью пуговицу на обшлаге пиджака Рига, латунную пряжку его ремня, крошечный винтик на дужке очков, темно-фиолетовый камень в галстучной булавке…
И бледно-серые щупальца демонских татуировок, выползающие из-под белоснежных манжет его рубашки.
Что-то с ректором творилось неладное, если его облики прорастали друг в друга, а татуировки теряли цвет.
Хотя — нет! Все с ним нормально! Просто пять дней подряд развлекаться с фавориткой весьма утомительно, вот он и устал, бедняжка!

От тревоги и жалости я мгновенно перешла к злости и, когда Риг почувствовал мой взгляд и повернулся, встретившись со мной глазами, тут же в гневе отвернулась и решительно поволокла Флору в столовую поперек всех потоков адептов. Видимо, моя ярость так качественно выжигала пространство, что перед нами все расступались, давая дорогу.

Спиной я чувствовала взгляд ректора, словно он был таким же материальным, как и его демонские татуировки, но не обернулась.
Пусть на свою Шэйсу пялится!

— Ты такая голодная? — удивленно спросила Флора, когда мы ворвались в столовую, с грохотом распахнув двери. Я чуть было не снесла заодно и очередь к окошку раздачи, но вовремя остановилась.

Соседка моя, кажется, не заметила сценки с участием ректора и, к счастью, не поняла, почему у меня испортилось настроение.

— Очень! — рявкнула я, уничтожая взглядом стоящих перед нами худеньких ящеров-третьекурсников.

Вообще-то по законам пищевой цепочки это третьекурсники должны были нас стращать. Или, если вспомнить, что я притворяюсь обычной нищенкой-человеком, а Флора человек и есть — ящеры поигрывать ядовитыми гребнями и намекать, что в дикой природе они бы нас сожрали.
Но вместо этого они внезапно передумали обедать в столовой и освободили очередь, решив купить по пирожку на уличных лотках.

Нам же досталось по хорошей такой порции тушеного мяса с разваренной картошкой, щедро политой темным соусом. Я нередко видела, как мои однокурсницы, девушки из приличных семей, целый день питались салатиками и фруктами. А потом жаловались, что хотели пойти на боевой, медицинский или бытовой факультет, но не потянули по уровню магии. Сколько я ни пыталась им объяснить, что любая магия требует много сил и на салатиках ты даже свечку не потянешь зажечь, не то что разорвать врага в клочья, они мне не верили. Кто я такая? Вот если бы им высшая демоница дала такой совет…
Жаль, что высшим демоницам нет до них дела.

— Ну что, расскажи мне, зачем тебе укрощать живой хаос, Джи? — спросила Флора, утолив первый голод.
— Всем полезно уметь обращаться с хаосом. Мы живем в мире, который состоит из энергии хаоса, — я успела подготовить обтекаемый ответ.

Но Флора покачала головой.
— Нет смысла учиться довольно сложным специфическим вещам, которые тебе никогда не пригодятся.
— А вдруг пригодятся? — упрямо возразила я. — Вдруг на нашем веку будет еще один императорский отбор невест и нас отправят в живой хаос?
— Тогда нам останется только молиться, — очень спокойно ответила Флора, собирая ножом последние капли соуса с тарелки. — Внутри дикого хаоса выживают только члены императорский семьи.
— Тем более надо научиться справляться с ним! Если под городом Серебряных Башен бурлит хаос, мы должны уметь усмирить его и закрыть прорыв!

Возможно, я сказала это слишком эмоционально.
Флора медленно отложила вилку и нож и отодвинула тарелку от себя.

— Как я уже сказала, умение усмирять хаос очень сложное и специфичное, — произнесла она так осторожно, словно тщательно подбирала каждое слово. — И кое-что возможно показать только вживую. У тебя ведь нет доступа к живому хаосу, Джи? Ведь нет?

Я некоторое время молча смотрела в свою тарелку, гора картошки с мясом в которой толком не уменьшилась за время разговора.
А потом встала.

— Пойдем, — сказала я. — Кажется, я знаю, где найти живой хаос.