Тайное царство секты Бай Хе

1

Гулкий звук колокола, разносящийся над долиной, возвестил о наступлении урочного часа. Сквозь сон я хорошо слышала его, но очень не хотела принимать тот факт, что сейчас меня придут будить горничные. Сон отступал медленно, и я цепко пыталась ухватиться за него, стараясь продлить сладкие мгновения. Я легла поздно, очень поздно, но вряд ли кто-то прислушается к моим словам. Нет, я могла выгнать горничных, могла сослаться на нездоровье, но все это не стоило той головной боли, которую я получу по итогу. Дедушка очень не любил, когда я проявляла своеволие в принципиальных для него вопросах. Кто бы мне еще объяснил, почему мой завтрак с родителями для него принципиальный вопрос. В комнате уже тихо шуршали горничные, готовя все для утренней ванны, разгоняя по углам обрывки моего сна. Лениво сев в кровати, я тронула висящий над головой ловец ветра, который наполнил будуар нежным перестуком бамбука. Из ванной выбежали две молоденькие девочки и опустившись на колени, пропели:

— Доброе утро, Госпожа.

Я только лениво взмахнула рукой, и одна убежала в ванную наводить последний марафет до того, как я войду в чистую комнату, а вторая подала мне шелковый, расшитый любимыми мной пионами халат.

Если есть что-то, что я не люблю до глубины души, так это совместные завтраки с семьей. По счастью, такие встречи не слишком часты: первый и тринадцатый день лунного месяца. Чаще я бы не выдержала, да и родители с сестрой и братом тоже. Полусонная, я опустилась в ванну, наполненную лепестками снежного пиона, растения не только редкого и дорогого, обладающего приятным, едва уловимым ароматом, но и целебного. Чуань-Чуань пригрезилось, что я кашляла ночь. Спорить с горничной не решилась, хотя и не слишком люблю этот аромат. Пока я отмокала в ванне и пыталась проснуться, мне еще и лечебный суп принесли. Гадость неописуемая. Горькая, вяжущая. Проснулась я сразу. А ведь мне даже цукатов не дали, чтобы перебить этот неприятный терпкий вкус. Несмотря на мой несчастный взгляд, Чуань-Чуань была непреклонна, ведь дело касалось моего здоровья.

— Госпожа, какое платье вы хотели бы надеть?— вклинилась Юн-Юн. Эта девочка тринадцати лет была в моем будуаре новенькой. Бабушка в очередной раз озаботилась тем, что вокруг меня очень мало горничных, и прислала дополнительных девочек. Сейчас горничных первого класса у меня всего две - не люблю лишних людей. Все бы ничего, Юн-Юн девушка умная, бойкая и ловкая, однако все эти качества с приставкой "слишком". Слишком умная, слишком бойкая, слишком ловкая. Здоровые амбиции это неплохо, но она всерьез соперничает за мою благосклонность с Чуань-Чуань, которая со мной уже много лет. Это можно и нужно купировать, но займусь я этим позже. Сейчас вопрос платья, который она подняла, действительно серьезен.

— Может то, из белой павлиньей ткани, вышитое благоприятными облаками? Вторая мисс недавно надевала похожее, и произвела фурор на празднике цветов. — заглядывая в глаза, поинтересовалась Юн-Юн, даже не подозревая, что коснулась моей обратной шкалы. Вторая мисс, моя младшая сестра — это тот человек, которого лучше при мне не упоминать.

— Вон, — холодно бросила я. Служанка замерла и испуганно посмотрела на меня.

— Госпожа?

— Я сказала, поди прочь! — В ванной плохо получалось быть грозной и величественной, но у меня как-то получалось, а возможно, свою роль сыграл мой весьма дурной нрав. Девица попятилась, отвешивая поклоны, размазывая слёзы и что-то лепеча себе под нос. И без того плохое настроение было испорчено окончательно. Чуань-Чуань, видя, что я сильно не в духе и буквально источаю недовольство, молча подала мне нижнее белье и проводила к туалетному столику. Я сделала пас рукой, и передо мной появилось водное зеркало, послушно отразившее бледную девушку без всякого румянца на лице. Служанка за моей спиной все так же молча и неспешно сушила и расчесывала длинные волосы. Бабушка часто говорила, что я похожа на фарфоровую куклу, лишенную красок. Так и есть. Посоветовать мне белое платье, похожее на то, что носила младшая сестра… У… Раздражение захлестнуло волной и с головой.

— Госпожа? — подала голос Чуань-Чуань. В ее волшебных руках мои волосы почти высохли, оставалось уложить их в прическу и добавить макияж. Рассматривая себя в зеркале, я постукивала пальцами по лакированной поверхности туалетного столика. Я прикусила губы, а потом медленно расплылась в улыбке. Пора было собираться.

— Принеси черное платье, вышитое золотыми пионами, шкатулку тридцать пять и подвеску из красного нефрита.— Я на мгновение задумалась, и решительно кивнула. — И переоденься. То платье, белое из павлиньей ткани. Надень его. И жемчужную заколку.

— Госпожа, — осторожно начала Чуань-Чуань, — я горничная, столь дорогие вещи мне не по статусу.

— Тебе по статусу то, что я прикажу, — отмахнулась я. — Ступай.

На завтрак я безнадежно опаздывала. Пока оделась, пока спорила с горничной, в отличие от Юн-Юн, которую бабушка приставила ко мне недавно, Чуань-Чуань была со мной с самого детства, так что ей были позволительны некоторые вольности. Она долго упиралась, но все же ей пришлось последовать моему приказу. Хотя Чуань-Чуань нельзя назвать выдающейся красавицей, но она хорошенькая. Полная девичьего цвета, жизни и красок. Белое платье смотрелось на ней изумительно. Пока я дошла до большого зала. Этот путь занял больше всего времени. Во дворце секты Бай Хе невозможно использовать теневой шаг, что меня расстраивало. В конце концов, я жила в Зимнем дворе, пусть это самый большой и красивый будуар, но и самый дальний. Даже двор матери уступал по роскоши и красоте моему. Дедушка и бабушка очень старались восполнить мне равнодушие родителей и других членов семьи, и баловали как могли.

Когда я подходила к Большому залу Золотого дворца, я остановилась. Через решетчатые окна была видна счастливая семья из четырех человек. Женщина тепло улыбалась, мужчина снисходительно смотрел на возню младших детей. Изящная девушка, чья красота не знала границ, мягко прильнула к матери и легко дразнила толстого младшего брата. Идеальная картина идеальной семьи.

2

Небо. Синее-синее. Не тронутое ни единым следом облака. Такое чистое и прозрачное, каким оно бывает не каждый день. Безмятежное. Равнодушное. Далекое. Идеальная иллюстрация к словам Чжуан-цзы: настоящее счастье — недеяние. Кисть медленно скользила по листу рисовой бумаги, оставляя за собой чернильный след, блестящий и плотный, словно изгиб шелка в руках танцующей девушки. Ветер путался в бамбуковых подвесках, и только этот звук нарушал тишину моего зала. В каллиграфии я находила успокоение, ценную возможность усмирить демонов моей души и возможность хоть на время смирить гордыню. На время. Очень короткое время. Дедушка не раз говорил, что люди часто болеющие, лишенные чего-то, что есть у всех окружающих их людей, либо становятся светлыми, исполненными благодати и покоя, находя счастье в смирении, либо становятся мрачными и угрюмыми, потакая своим порокам. Мой случай — второй.

Юн-Юн, горничную, которую ко мне приставила бабушка, я отослала сразу после возвращения из города. Тайной страже не понадобилось много времени, чтобы узнать, что она довольно часто контактировала с Ли Сю, пятой горничной Юлань. Юн-Юн могла и не быть соглядатаем моей сестрицы, но меня это интересовало мало.

На самом деле я наказана. После моего возвращения с прогулки отец вызвал меня к себе, отчитал и отправил во двор, запретив его покидать чуть ли не на месяц. Он. Мне. Ха. Не такое уж и наказание.

— Мисс!

Капля тягучих чернил задрожала на кисти и расплылась уродливой кляксой на почти законченной надписи. Сжечь! Кого или что - решу позже.

— Мисс!

Запыхавшаяся Чуань-Чуань оперлась на дверь, тяжело дыша.

— Мисс!

— Это я уже слышала, — прервала я ее. — Либо ты сейчас скажешь что-то важное, либо ступай подметать двор!

— Тайное царство открыто!

Надо же! Я отложила кисть и задумалась. Новость действительно потрясающая. Тайное царство секты не открывалось уже более пятисот лет, с тех пор, как его запечатал один из патриархов. Который, вот беда, не посчитал нужным объяснить причину своего поступка сразу, а чуть позже скоропалительно скончался. Слухи ходили разные, поступок главы обрастал легендами, записи о событиях того периода терялись в архивах и грызлись мышами. Так что сейчас никто не мог точно сказать, что же предшествовало запечатыванию Тайного царства.

Я закашлялась. В горле появился неприятный металлический привкус. Приложив к губам платок, ничуть не удивилась, увидев на белоснежной ткани кровь.

—Госпожа!— Чуань-Чуань бестолково заметалась вокруг меня, хватаясь то за плащ, то за чайник. Я тяжело вздохнула. Моя горничная милая девушка, очень добрая и преданная, но порой такая бестолковая!

— Просто налей мне теплой воды.

— Надо ли послать за доктором? — спросила она, протянув мне крохотную пиалу. Я прополоскала рот, смывая кровавый привкус, и покачала головой.

— Нет.

Мое состояние давно не вызывало у меня каких-либо беспокойств. Да и сейчас, несмотря на кровавый кашель, я была гораздо здоровее, чем в детстве. Если и было что-то, в чем я по-настоящему завидовала сестре, так это здоровье. Талант культиватора, красота и любовь многих в секте, включая родителей - это все было мне не нужно. Но если бы… Если бы существовало хоть что-то, что способно исцелить это хрупкое тело, я бы вцепилась в это зубами и ногтями… Исцелить. Царство! Я пробормотала про себя первые строки сутры лотоса, успокаивая взбудораженный ум. Хотя многие хроники и описания Тайного царства считались утерянными, я знала, откуда можно начать поиски. Увы, секта Бай Хё - секта культивации меча. Если это не техника или жизнеописание великого мечника, то участь подобных книг незавидна.

—Чуань, подай плащ. — распорядилась я, — Мы прогуляемся.

— Но вы наказаны, глава…

Под моим взглядом бедная Чуань тяжело вздохнула и вынесла мне подбитый снежной лисой плащ.

Не думаю, что отец на самом деле считал, что я послушно приму его наказание. Так что даже стража, демонстративно несущая пост у входа в мой двор, ничего не сказала. Просто проводила меня несчастными взглядами, выражая немой укор в том, что непослушная дочь опять уронила честь и достоинство своего отца. Тц. Да на двор даже простейшего барьера не наложили! Ради сохранения достоинства Бай Цзинь мог бы посильнее постараться.

Чуань-Чуань поспешила достать из пространственного браслета фигурку журавля. Буквально через пару минут в безоблачном небе появился силуэт птицы. За спиной фыркнули. Что ж. Иного от учеников пика Сюэ цзянь я не ожидала. Никакого воспитания. Сломанные меридианы, низкий уровень культивации и отсутствие натального меча не позволяли мне использовать столь распространенный способ передвижения в секте, как полет на мече, что становилось лишним поводом зубоскалить на мой счет отдельным личностям, периодически забывающим о моем статусе старшей дочери. Но в этот раз я спущу им это с рук. Лень.

Если уж говорить откровенно, я не любила полеты на мече. Каждый раз, когда дедушка брал меня с собой, этот способ передвижения не вызывал ничего, кроме дискомфорта. Полет на журавлях нравился мне гораздо больше.

Огромная белоснежная птица, подняв с земли мелкий сор, приземлилась и опустила крыло, дабы мне было удобнее подняться. Моего уровня культивации вполне хватало для того, чтобы использовать журавлей, не теряя лица и достоинства.

Мой путь лежал в Иньин Гу - самую старую и самую отдаленную библиотеку секты. Как правило, ее никто не посещал, в отличие от Цзянь ку. И в этом не было ничего удивительного - в последней собрано множество свитков, хранящих техники пути меча, который культивирует секта.

Спрятанную в скалах, созданную еще до того, как секта Бай Хе пришла на эти земли, библиотеку посещали редко. Ее хранитель, седой старик с бородой, подметающей пол, почти слепой, не слишком приветствовал гостей в своей обители. Вот и сейчас он недовольно смотрел на меня, хмуря белые кустистые брови. Приложив кулак к открытой ладони, я почтительно поклонилась.

3

Мы с дедушкой сидели в саду, и пили чай. Мягкий перестук ловца ветра, шелест бамбуковых зарослей, запах пионов настраивали на созерцательный лад.

После вмешательства деда хаос перед моим Двором резко затих. Охрана — наказана, Юлань — наказана, за что ее гарем возненавидел меня еще сильнее, даже отец получил выговор. Разумеется, мне тоже пришлось объясняться. И свой выговор я тоже получила, за выходку с платьем. Дед закатил глаза и в очередной раз попытался доказать, что раз мы сестры, то должны быть терпимее друг с другом. Если честно, в этом аспекте я его не понимала. Он все видел, все понимал, но питал несбыточные надежды. И он, и бабушка. Впрочем, старикам простительно. Они хотят мира и покоя в семье.

— Тебе стоит быть терпимее к младшей сестре, — вздохнул дед, погладив длинную бороду. — Она просто избалована родителями.

Я пригубила чай и с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. Куда уж терпимее?! Я очень терпима к своим родственникам, особенно к младшим! Да я почти идеальная старшая сестра! Будь на моем месте кто-то другой, этих двоих уже просто придушили… Нет, на "придушили" сил не хватит. Отравили бы! Но эти мысли дедушке я озвучивать не стала, просто сделала то, что от меня ждали:

— Я больше “так” не буду, дедушка, — повинилась я. Под седыми бровями блеснул взгляд, острый как нож, а потом раздался тяжелый вздох.

— “Так” ты действительно не будешь.

А я спрятала улыбку, поднеся чашку к губам. Меня можно назвать достойной воспитанницей того, кого называли Лис Бай Хе. В своей мести я не повторялась, даже если трюк оказывался на диво удачным.

Некоторое время мы молча пили чай. Горничная принесла закуски и почтительно удалилась.

— Лу-эр, — я внимательно посмотрела на деда. Чтобы он пришел к моему двору, должна быть причина. — Что ты думаешь об открытии Царства?

Надо сказать, я удивилась такому вопросу. Его задавать следовало уж точно не мне. Есть много достойных мужей: глава клана, совет патриархов, главы пиков - открытие тайного царства обсуждать стоило точно с ними. Но не ответить деду я не могла, тем более, сам собой напрашивался вопрос:

— А оно само открылось или же печать была сломана?

Дед одобрительно хмыкнул. Угу. Вопроса от меня ждали и порадовались тому, что я его задала. Вот только к чему все это? Явно же не простая светская беседа.

—Увы, печать Тайного царства сложна, и немногие могут определить, была ли она сломана изнутри ли, снаружи, либо открылась сама, так как то, что было запечатано, уже не представляет угрозы. Мечники не сильны в чарах и формациях. Среди Старейшин и в совете патриархов разброд.

Вот мне об этом знать обязательно? Гарем не лезет в политику. Мне ли влиять на мнения серьезных, умудренных опытом мужчин? Нет, в части случаев годы отдельно, мудрость отдельно, но это точно со мной надо обсуждать? Хотя, надо признаться, льстит такое отношение, очень льстит.

— Возможно ли обратиться к другой секте за помощью в решении этого вопроса? — осторожно предложила я вариант, который, без сомнения, будет отвергнут. — Адепты Тянь Лянь очень хороши в формациях и чарах.

На меня недовольно посмотрели. Очень недовольно. Очень-очень недовольно.

А что? Мое дело предложить. Не нравится этот вариант, предложим другой.

— Среди ухажеров сестрицы есть Чан Юшенг, он тоже неплох в чарах и формациях. Привлеките его.

—Бай Лилу, — дед нахмурил брови. — отнесись к этому вопросу серьезно!

Ну серьезно, так серьезно. Дед прав, вмешивать чужую секту нехорошо для престижа Бай Хе. Но здравый смысл подсказывает мне, и только мне, что обратиться к главам Тянь Лянь было бы разумно. Но где престиж секты, гордость культиваторов - и здравый смысл? Это взаимоисключающие понятия. Да, я немного разби… Так…

—Дедушка, — осторожно начала я, что-то заподозрив. — Ты же не хочешь, чтобы я разобралась с печатью?

Дед отвернулся и демонстративно отхлебнул чай. Хочет! И вот как здесь глаза не закатить?! Нет, я, конечно, изучаю и печати, и формации, и чары, в силу полной неспособности к пути меча, но это же не повод думать, что я справлюсь лучше, чем патриархи секты, которая на этом специализируется. Дед снова демонстративно отхлебнул чай.

Повод.

— Может, все-таки обратиться к главам Тянь Лянь?— осторожно предложила я. — Тетушка Е Байхэ тебе обязательно поможет. Она...

Дед, не вовремя сделавший глоток, поперхнулся чаем и уставился на меня так, словно я собиралась толкнуть его на путь разврата.

Ах да. Дед во времена своей молодости был знатным красавцем, и тетушка Е Байхэ имела на него определенные виды, причем, по слухам, шансы получить если не сердце, то тело молодого главы Бай Хе у нее были немаленькие. Это все, конечно, давно заросло бамбуком, но память у бабушки, как у любого культиватора, отличная, и даже если для визита к старейшине Тянь Лянь есть причина, бабушка выест деду спинной мозг и печень. Либо отправится с ним, что приведет к очередному скандалу. Скандалить обе дамы любят, умеют. Душа широкая, уровень культивации высокий. И в прошлый раз их встреча привела к тому, что вместо пика у нас образовалось плато. А что дамы не поделили? Я забарабанила пальцами по столу. Не помню. Причина ссоры была крайне незначительной.

— Моих навыков не хватит, — отрезала я, отодвинув пиалу и едва не расплескав чай

— Ты не пыталась,— нахмурился дед.

— Я слабая, болезненная девушка, с поврежденными меридианами.

— Ты об этом вспоминаешь, когда тебе выгодно, — недовольно нахмурился дед, а мне оставалось только пожать плечами. Что поделать? Остальные вспоминают об этом, когда мне невыгодно. Могу ли я извлечь из своего состояния хоть капельку пользы? Я тяжело и надрывно закашлялась, как бы намекая, что этот разговор пора заканчивать.

— Мы продолжим позже, — не понял намека старый лис. Если бы я не была почтительной внучкой, чуткой и терпимой к недостаткам старших, я бы высказала все, что думаю. Даже использовала бы терминологию речных пиратов. Впрочем, как благородная госпожа из серьезной секты я, разумеется, не знаю подобных выражений. И никто обратное не докажет!

4

День выдался хмурый и пасмурный. Ночной дождь затих, оставив после себя тяжелое серое небо, давящее не хуже ци от высокоуровневого практика. Идеальный день для того, чтобы сидеть дома, пить чай, и читать про любовную любовь девятихвостой лисы и гениального, но не понятого миром героя. Можно поиграть на гучжене, можно заняться вышиванием, можно медитировать. Но нет, я иду к Вратам, чтобы направиться на аукцион. Торговый дом “Хуэй Мао” выбрал своей резиденцией северный город Ченьшунь, большой, шумный и беспокойный. Причем находящийся довольно далеко от секты Бай Хе, если рассматривать чисто географически. Однако Врата позволяли практически мгновенно перемещаться на огромные расстояния. И их тоже подпитывала сложная, неповторимая формация. Впрочем, в отличие от системы Иньин Гу Врата располагались по всему континенту, являясь важной торговой и транспортной артерией. Так что хоть воссоздать формацию не может пока никто, за исправностью следят. Даже демонические секты, которые нет-нет, да и вылезают из своей норы, не рискуют устраивать хаос возле Врат.

Поглубже натянув капюшон отделанного горностаем плаща, я недовольно пробурчала себе под нос те слова, которые не должна знать приличная леди из приличной семьи. Ожидаемо я не выспалась, и чувствовала себя хуже обычного, даже тоник, который я пью по утрам вместо чая, казалось, горчил больше чем обычно.

—Госпожа,— суетливая Чуань-Чуань всплеснула руками.— неужели вы не возьмете с собой охрану? Не возьмете меня?!

Я закатила глаза и медленно сделала пару глубоких вдохов и выдохов. Вот почему у меня так мало горничных. Мне хватает одной. Я, разумеется, понимала ее беспокойство, но иногда мне очень хотелось побыть одной, и это был именно такой момент.

—Ченьшунь относительно безопасный город. И если меня не занесет в район речных портов, то все пройдет хорошо. Тем более, я уже не раз бывала на аукционе.

Не то чтобы Чуань-Чуань мне поверила, но смирилась. Просто пока она провожала меня до Врат, мне успели выдать целый ворох указаний: не ходить по переулкам, только по центральным улицам. Не останавливаться где попало, есть список проверенных гостиниц. Обязательно взять паланкин либо повозку. Не замерзать. Не пить слишком горячие и слишком холодные напитки, не есть уличную еду. Не заказывать слишком жирное, слишком острое и слишком пряное, когда я остановлюсь на обед. Не покупать сомнительные вещички на уличных лотках. Когда я шагнула во Врата и голос Чуань-Чуань стих, я вздохнула с облегчением. Вот клянусь всеми Буддами, вернусь и сразу займусь поисками жениха для нее. Идеальный, на мой взгляд, вариант — практикующий из дальней секты. А себе новую горничную возьму — немую!

Ченьшуань встретил меня столь же ненастной погодой, шумом, гулом и толпой людей. Буквально не успела я отойти от Врат, как в меня врезался какой-то тип, шныряющий взглядом по округе и одновременно не видящий ничего перед своим носом. Было очевидно, что он больше сосредоточен на том, чтобы высмотреть кого-то в толпе людей. Людей, бредущим по своим делам, которым нет никакого дела до девушки в плаще. Таких девушек здесь много. Плюс-минус еще одна не сыграют особой роли. Здесь, в толпе, которая обезличивает тебя, стирает индивидуальность до песчинки, увлекаемой ее волнами, можно быть собой, как бы странно это ни звучало. Скинуть оковы, налагаемые статусом и фамилией, принадлежностью к секте или пути. Даже то, является ли твоя секта праведной или нет, не столь уж и важно, пока ты соблюдаешь законы города и не переступаешь определенных границ. Я перемещалась по городу с толпой, рассматривая окружающее. Несмотря на то, что я уже не раз здесь бывала, я все еще любила рассматривать повседневную жизнь людей. Вот мимо прошли трое практиков в светлых дорогих одеждах. Явно представители не самой маленькой секты. Расслабленные, спокойные, они даже мысли не допускают о том, что кто-то может причинить им вред или ограбить. Мелкий попрошайка пристал к какой-то зажиточной матроне с добрым лицом и не очень добрыми слугами, получив, с одной стороны - удар кнута, с другой — мелкую монетку, брошенную в пыль, и кусок пирожного. Две девушки самого нежного возраста, болтая о чем-то, выбирали украшения на расстеленной у дороги тряпке. Тканевые цветы, деревянные шпильки - вот нехитрый ассортимент старого торговца, которого, непонятно за какие заслуги, не гоняет стража с этой довольно оживленной улицы, полной состоятельных людей. Впрочем, блажь купить простую деревянную шпильку возникает и у девушки, которая имеет добрую сотню шкатулок, полных украшений из драгоценных камней, золота или серебра. Не удержалась и тоже подошла посмотреть. Шпильки действительно простые, даже не из духовных деревьев, просто вырезаны с некоторым изяществом. Даже слуги в Бай Хе не носят подобных. Купила две.

Гул толпы иногда перекрывал голос зазывал, приглашающих в лавки купить новые румяна, драгоценные ткани, туфельки или мечи. Практиков много. Мечами пользуется если не половина, то треть как минимум, так что не удивительно, что и оружейных лавок тут много. А еще зазывалы приглашали попробовать разнообразных закусок, от жареных кузнечиков до лепешек в меду. Ни кузнечики, ни лепешки меня особо не привлекали. Притупленный постоянным принятием лекарств вкус сложно было чем-то стимулировать. Хотя любимые лакомства были и у меня. И разумеется, мне Чуань-Чуань строжайше запретила их есть. Но где я, и где Чуань-Чуань. Воспользовавшись отсутствием контроля, я поступила совершенно по-детски: купила связку засахаренного боярышника. От кислых ягод тут же свело зубы. Вкусно! Вредно, но вкусно. Я зажмурилась от удовольствия и съела еще одну ягоду. Хотела съесть еще одну, но на меня снова налетели, выбив из рук надкусанные ягоды. И снова тот же тип, что и у Врат. Странно, мне казалось, он направлялся в другую сторону. Мужчина недовольно зыркнул на меня, но тут же пробормотал что-то, что при сильном желании можно было принять за извинения. С трудом усмирив поднявшееся в душе раздражение, я отряхнула плащ, печально оглядела недоеденный боярышник, к которому уже семенили муравьи, непонятно как выживающие в городе, и поспешила уйти в более тихую часть улицы.

5

Я медленно прошла вглубь кабинки. Сделала глубокий вдох и задержала дыхание. От запаха чужой, уже свернувшейся крови начало мутить. Дышать старалась через раз и очень тихо, опасаясь спровоцировать раненого. В конце концов, загнанная в угол крыса бросится и на дракона. Преодолев тошноту, сняла плащ и, аккуратно сложив его, положила на край низкого, богато украшенного резьбой диванчика. На столе уже стояли немного закусок и чайник с теплой водой, в которую были добавлены цветы распустившейся сливы. Они придавали родниковой воде чуть сладковатый привкус и приятный аромат. У окна, закрытого резной решеткой, дышалось чуть легче. Окончательно перестало мутить после глотка воды. Да и в голове прояснилось. Расчет и фатализм придушили паническую мысль “Куда ты пошла, во что ты ввязываешься!..” мечущуюся в уголках разума.

Концентрация ци стала плотнее. Казалось, любой мой шаг, любое мое неосторожное движение может спровоцировать того, кто спрятался в тенях за ширмой. Воин, раненный в схватке с другим воином, довольно распространенное явление в мире культивации. Практики сталкиваются друг с другом, и словесные потасовки перерастают в битву не на жизнь, а на смерть. Даже среди праведных сект немало тех, кто порой скрыто, а порой и нет, враждует друг с другом. И это только праведные. Кроме них, баланс инь и янь нарушали неправедные секты, демонические культы, отдельные практики-отшельники, которых не всегда можно было отнести к той или иной силе. Мир никогда не был спокойным и безопасным местом. И надо признать, я была в растерянности, не совсем понимая, как правильно поступить. Но если верить сборникам рассказов, которые я, признаюсь, почитываю иногда, угадывая в героях знакомые личности — это должна быть судьбоносная встреча, которая перевернет все. Мы с раненным практиком встретимся взглядами, и, в окружении роз и лотосов, погрязнем в пучине роковой любви, которая перевернет мир культивации. Да, любовь обязательно должна быть роковой. А уж если учитывать, что я представительница секты ортодоксальной, то раненый должен быть, обязательно должен быть, представителем неправедной, а еще лучше демонической секты. И обязательно это их молодой лидер, который совершил много зла, но из-за встречи со мной обязательно вступит на путь праведности. Впрочем, памятуя о моей репутации, скорее я должна упасть в пучину порока и разврата. По спине пробежали мурашки, и я зябко передернула плечами. Сразу захотелось либо уйти из кабинки, либо добить нежданного гостя. Правда, последнее было весьма слабо представимо - ничего такого, что может серьезно навредить практику даже не самого высокого уровня, я с собой не брала. Успокоившись, поклялась никогда больше не читать отобранные у Юлань сборники. Они и ей голову задурили, и на меня влияние оказывают! Сжигать! Сжигать не читая. А еще бабушке пожаловаться. Нет, бабушке не получится. Старушка и сама не против почитывать подобную литературу. Приходилось смиряться с тем, что в семье, кроме меня, нет адекватных людей.

Сев на диванчик и опершись на подлокотник, я рассеянно смотрела на шумную толпу. Тип, попавшийся мне уже несколько раз, мелькнул еще пару раз и пропал в каком-то переулке. Искал ли он человека, который пытался скрыть за ци запах крови и тяжелое дыхание? Не знаю.

Я налила воду в пиалу и сделала глоток. Сладковатая от нектара вода согрела, а приятный запах сливы защекотал в носу. Так могло продолжаться до бесконечности, и я решилась:

— Эта благородная госпожа надеется, что практик, отдохнув и залечив раны, покинет это место так же тихо и незаметно, как и пришел сюда.— я поставила пиалу на стол. Говорить, не видя собеседника, было несколько непривычно.

Из самого темного угла кабины раздался хриплый смех, перешедший в надсадный кашель. Сломаны ребра? Задето легкое? Или что-то более серьезное, связанное с циркуляцией внутренней энергии? Не мое дело. Мои знания в медицине хоть и превосходят знания большинства практиков, но весьма отрывочные и поверхностные.

— Разве благородная госпожа не должна поднять шум и привлечь стражу? — голос говорившего был хриплый. Ему бы воды, смочить горло. Предлагать не стану.

— Благородная госпожа решила, что промолчать - это самый рациональный вариант. Вы практик, чей уровень позволяет контролировать рассеянное в воздухе ци, а в таверне полно гражданских. Культиватор праведного пути должен заботиться об обычных людях.

Не то чтобы совсем ложь… В общем и целом практикам наплевать на обычных людей. Но эта чайхана принадлежит одному из Бай Хе. Будет неприятно, если здесь начнется потасовка, спровоцированная старшей дочерью. Отослав официанта, я просто пыталась минимизировать угрозы. Я не покидаю секту без талисманов и защитных амулетов. Одну атаку, даже продвинутого практика, я переживу.

Из тени раздался еще один смешок. Кого-то явно позабавили мои рассуждения. Ну да ладно, какое мне дело до того, кто рассеется сизой дымкой тумана на рассвете и никогда больше не появится в моей жизни. Я налила себе еще одну пиалу воды. Ощущение чьего-то присутствия, до того почти не ощущаемое, становилось все сильнее и неприятно царапало где-то за позвоночником. Ци, рассеянного в воздухе, становилось все меньше. Либо практик расслабился, поняв, что я не представляю для него угрозу, либо сильно ослабел от ран и уже не мог контролировать ее. Оба варианта меня более чем устраивали.

— Разве благородная госпожа не должна быть сострадательной и милосердной к этому скромному практику?— раздался за спиной голос. Интересное заявление, я чуть изогнула губы в подобии усмешки.

— Эта госпожа не Бодхисаттва, спасение всех живущих не ее путь. — отрезала я. Несмотря на то, что милосердие, сострадание, и готовность прийти на помощь лицемерно восхваляются как добродетель, не так много людей, которые готовы бескорыстно проявлять эти качества. Не зная, кто какую опасность несет или может нести в будущем, я не была готова помогать этому человеку.

— Получив немного помощи, я уйду так же тихо, как и вошел, ровно как того и желает благородная госпожа.

6

Ченьшунь называют городом, в котором можно купить все. Все, кроме готового платья! Я зашла в несколько известных магазинов, так как время было крайне ограничено, и везде мне предлагали купить сначала ткань, а потом сшить из нее платье. Красивое, элегантное, удовлетворяющее любым моим запросам, но сшить, а это требовало времени, и ближайший срок, когда я могла получить платье из тех, что мне называли - завтра! Что меня совершенно не устраивало. Мне надо сейчас! Мне надо готовое! Я была несколько разочарована. Как оказалось, мало кто продавал готовую одежду. А там, где продавали, меня либо не устраивал фасон, либо ткань, либо размер. Когда я уже была готова выплеснуть свой гнев на окружающих, потеряв достоинство молодой леди из приличной семьи, я поняла, насколько ошибалась. Обычно я решаю проблемы быстро и рационально, однако в этот раз приходилось признать — сейчас я решила сначала делать, а только потом подумать. Ибо имеющуюся проблему можно было решить двумя очищающими талисманами! И они у меня были! Я без них даже со двора никогда не выхожу, как, впрочем, и без лекарств. Так что бумажным журавликом один отправила в чайхану, надеясь, что когда мой подопечный придет в себя, он сообразит применить талисман по назначению. Второй, естественно, использовала на себе. Желтая бумага вспыхнула, рассыпалась золотом, и вместе с затухающими искрами исчезла грязь и запекшаяся кровь с платья.

Со всей этой суетой и беготней я едва не пропустила время, когда надо быть идти во дворец Шэньми. Разумеется, в чайхане меня еще ожидал мой подопечный. Но с одной стороны, он уже не собирался умереть с минуты на минуту, и фактически все, что ему надо - просто отлежаться в безопасности, а с другой — я не собиралась пропускать аукцион. Мне банально было некого отправить вместо себя, да и ложа, забронированная дедом, была именной. Так что никого другого просто не пропустят. Утешившись тем, что все, что могла для раненого практика, я сделала, я поспешила к главной резиденции торгового дома “Хуэй Мао”. Благо нанять паланкин можно было буквально в любом месте улицы. Дворец Шеньми был центром города, величественное трехэтажное здание, обнесенное террасами и галереями, окруженный огромным садом, в котором росло бесчисленное множество пионов. Там даже росли редкие голубые ледяные пионы с вершины горы Цзянь Де! Что уж говорить о более распространенных розовых, белых, или желтых сортах пионов. Даже я, которая не была поклонницей этих пышных цветов, была очарована садом “Тысячи пионов”. Поговаривали, что владелец “Хуэй Мао” обещал заплатить целое состояние тому, кто сможет вывести лотос, похожий на пион. Чем меня еще удивлял дворец Шэньми на фоне других дворцов города, так это черными воротами с причудливой резьбой и отсутствием традиционных львов перед ними. Ворота сейчас были открыты, но, разумеется, охранялись. Спустившись с паланкина, я протянула именную табличку и пригласительный билет, украшенный отпечатком кошачьей лапы, которая, несмотря на трепетную любовь владельца к пионам, и была знаком торгового дома. Буквально сразу ко мне подошла молодая девушка, представительница торгового дома, и с поклоном провела меня внутрь. Повинуясь ее жесту, к нам подошла еще одна девушка, ее ханьфу было сильно проще, судя по всему, она будет прислуживать мне все то время, что я буду находиться во дворце. Служанка протянула мне маску лисицы, своеобразная защита личности на аукционе, которая, на мой взгляд, была излишней. Меня защищала фамилия Бай и люди, стоящие за ней. Какой бы нелюбимой я не была, тот, кто причинит мне вред, столкнется с гневом секты Бай Хе. Хотя, надо признать, маски могут помочь тем, кто лишен подобной защиты и недостаточно силен, чтобы сохранить свои покупки или полученные за продажу различных сокровищ деньги. Сила в нашем мире решала если не все, то очень многое. Найденные сокровища, если ты не успел или не мог использовать их, чтобы прорваться на очередную ступень развития, преподносили в дар старейшинам либо продавали на аукционах.

Меня провели в отдельную ложу на втором этаже. Резная мебель из красного дерева, закуски и выпивка. Торговый дом “Хуэй Мао” славился своей щедростью по отношению к гостям, к тому же для меня дед забронировал одну из самых дорогих лож. Ее защита выдержит даже небесную скорбь высокоуровневого практика. Правда, не уверена, что она сможет выдержать хоть один удар легендарного оружия Ло Ма, но последнее давно утеряно, да и в легендах и историях, которые оставил после себя мастер Цзи Ма, легендарное оружие сокрушало не менее легендарные защиты. В конце концов, даже мастер Цзи Ма утверждал, что “против Ло Ма нет приема, окромя другого Ло Ма”. Что он имел в виду под словом “окромя”, спорят до сих пор, и высказывают весьма интересные предположения.

Аукционный зал потихоньку заполнялся людьми и нелюдьми. Если глаза меня не обманывают, я видела тени парочки божественных и демонических зверей. Последние редкие гости на территориях практиков, неважно, к какому пути они принадлежат. Как правило, у духовных зверей, сумевших сохранить сознание, неважно, демоническое оно или божественное, огромная территория, которую они редко покидают и куда не пускают посторонних. Интересно, что привлекло их внимание на аукционе и как Торговый дом “Хуэй Мао” сумел наладить с ними связи?

Среди входящих гостей я увидела практика в маске черной лисы и с черной нефритовой гуань в волосах. Мне показалось, в нем есть что-то смутно, неуловимо знакомое. Так хорошо маски скрывали личность, что я не могла определить кого-то, с кем хорошо знакома? Ну, если наложить на маски чары скрытности, думаю, такое возможно. В какой-то момент наши взгляды с практиком встретились. Я не была уверена, не показалось ли мне это, нас разделяло приличное расстояние, плюс возможные чары на маске и ложе, но его глаза показались мне еще более знакомыми, чем раньше. Вот только вспомнить, где я видела подобный взгляд, было мне не под силу. Люди все прибывали и прибывали, буквально бросилась в глаза заметная компания из девушки в окружении пяти статных молодых людей, ради разнообразия все в масках зайцев. В масках им было откровенно неуютно, а вот Юлань такая безумно шла. Младшую сестру с ее гаремом я узнаю везде и при любых условиях. Очень пожалела, что с собой нет камня моментальных снимков. Молодые наследники и гении разных сект в маленьких масках с длинными ушами, точнее, их иллюзорными проекциями, могли стать неплохой базой для мелкого шантажа. Очень-очень мелкого. По большому счету, такие снимки только немного задели бы их гордыню. Хотя, если продать снимки влюбленным в них барышням… Но я делила шкуру неубитого тигра. Камня у меня не было, да и правила торгового дома запрещали фотографировать гостей.