Тайны хрупкой принцессы

Пролог

«Каждому, кто боится быть собой и скрывается за масками,

Вопреки всему и всем, помните — вы уникальны».

Когда-то я считала, что моя дружба с Илаем Ривера — посланный с небес безмерный дар. Я знала этого мальчишку с рождения. Он следовал за мной везде и всюду, словно тень. Мой верный друг, рыцарь в идеально отполированных доспехах, единственный человек на этой планете, способный выдержать все мои капризы.

Он всегда видел меня настоящую.

А я не ведала жизни без него.

Верила, что так будет всегда.

Что наша связь нерушима.

Но реальность-стерва предпочла вести свои собственные игры.

И доспехи моего принца оказались насквозь ржавыми.

Сара — 7 лет. Илай —11 лет.

Вот уже который день я сидела напротив белой калитки и недовольно таращилась на нее. Ожидание — вечность. Кажется, за прошедшие две недели я стала понимать Хатико и его идиотскую преданность своему хозяину. Правда, на этот раз меня ждал более радостный финал.

Мой лучший друг Илай вот-вот должен был вернуться из своей неожиданной поездки к деду в другой город: Виго, если мне не изменяет память?.. Получается, даже из другой страны. Не важно, факт остается фактом, я безумно соскучилась по этому зануде-мальчишке. Ну серьезно, когда в последний раз мы прощались с ним так надолго? Не припомню.

Никогда, Сара.

Илай Ривера никогда не оставлял тебя одну на целых две недели.

— Сара, почему ты сидишь на траве? — недовольно пробурчала моя мама —- самая прекрасная женщина на планете. С ее красотой могла сравниться только какая-нибудь греческая богиня. Ну или миссис Ривера, мама Илая.

Я понимаю ее недовольство по поводу моего пребывания на траве в идеально белой юбке, но все равно тут же строю невинное ангельское личико, предварительно выдавливая из себя слезы:

— Мам, а Илай скоро приедет? — мой голос звучит настолько жалобно и невинно, что даже такая холодная леди, как Лейси Эванс, сразу смягчается под его натиском.

— Твой папа и Оливер поехали за ним в аэропорт всего лишь десять минут назад, милая, — мягко произносит она.

Услышав это, я немного сдвигаюсь, обхватив ноги руками, надуваю вмиг покрасневшие от гнева щеки:

— Почему они не взяли меня с собой? Папа же знал, как я хотела встретиться с ним…

Краем глаза замечаю непонятно откуда возникшую обеспокоенность на лице мамы.

— Что-то не так, мамочка? — предчувствуя неладное, я подрываюсь с земли, чтобы напрямую встретиться с ней взглядом.

Нерешительность и родительский страх растут вместе с ее зрачками, а руки сплетены в цепь — попытка скрыть нервозность.

— Милая, ты же знаешь, папа никогда бы не уехал без тебя в аэропорт, зная, как сильно ты ждала друга последние две недели. Но Илай, он… — осторожно выдает мама, не в силах закончить свою мысль.

Я долго вглядываюсь в нее и пытаюсь уловить суть ее слов.

Но не проходит и тридцати секунд, как реальность ударяет в голову.

Что все это значит?

Папа действительно никогда бы так со мной не поступил.

Он бы обязательно взял меня с собой.

Тогда почему…

— Ч-что с Илаем? — мои губы дрожат, и животный ужас овладевает сердцем.

— Илай сказал, что больше не хочет видеть тебя, милая, — резко, на одном дыхании обрушивает на меня правду мама.

И в этот миг я теряю равновесие, мир уходит из под ног.

Он не хочет видеть меня.

Я больше не нужна Илаю.

— Сара! — кричит мама, хватая меня за плечи, чтобы я не упала. — Милая, послушай, не думаю, что он это всерьез. Уже завтра он снова придет к тебе, вот увидишь.

Нет, он больше не придет ко мне.

Илай никогда не возвращается к тем, от кого однажды решил уйти.

Это его негласное правило номер один.

Я точно это знаю.

На этот раз мои слезы искренние. Я чувствую их вкус на своих губах.

Словно капли дождя, они стекают по лицу, оставляя за собой следы ощутимой утраты. Вкус этой потери подобен горькому шоколаду. Он оставляет на моем языке тяжелую ноту, напоминая о прежней сладости, которой больше не даст насладиться. Мне хочется кричать. Рыдать. Отрицать. Не верить. Но все же я искренне верю:

Илай Ривера ушел от меня навсегда и никогда больше не вернется.

Глава 1

Часть 1

Принцесса, отчего в глазах пустоты?

Не слышишь дикий рев, что сердце ранит.

И тишина твой друг хороший,

Она все помнит и она все знает.

Глазами пробежишься вдоль стены,

Все так же ничего не видя.

Ты ложь, из лживой ты страны,

Живешь лишь только ненавидя.

И голос разума залит бетоном,

Но все же тянется цветок из темноты,

Опять опали все твои бутоны,

Такая светлая, но вся из черноты…

Глава 1

Сара – 14, Илай – 18

Утренний свет пробивался сквозь белые занавески в моей комнате. Я стояла напротив зеркала и с особой внимательностью разглядывала свою новую школьную форму. Бордовая клетчатая юбка свободного кроя доставала до середины бедра. В один цвет с ней блузка идеально подчеркивала все прелести моего подросткового тела. Образ разбавляла черная жилетка и галстук с инициалами элитной школы. Ну и, конечно же, гетры. Они тянулись до самого колена. Рыжие локоны я аккуратно собрала в высокий хвост, затянула атласной лентой и прошлась по корням лаком для волос, чтобы, не дай Бог, ни одна прядь не выпала. «Все должна быть идеально», — про себя говорю я.

Они все равно все поймут , как только ты сдашь. Поймут все.

Я закрываю глаза и отгоняю навязчивый голос. Не сегодня, милая. Это мой, а не твой день.

Мама не любила, когда я сильно красилась. Лейси Эванс всегда была сторонницей естественной красоты, потому что понятия не имела, что не все от природы настолько красивы, как она. Но конкретно мне очень повезло заполучить ее гены и иметь такие же аристократические черты лица. Я была копией своей матери. Нас отличали только глаза. Мои не были такими же прекрасно зелеными, а имели темно-карий, почти черный оттенок. Точь-в-точь как у моего папочки. «Глаза монстра», — снова раздался голос в моей голове, но я лишь рассмеялась в ответ.

Довольная улыбка тут же исчезла, будто ее вовсе не было. Я расчесала свои брови щеткой и закрепила их прозрачным гелем для бровей, чтобы сохранить симметричную форму. Меня бесила асимметрия, несмотря на то, что лицо каждого человека по природе асимметрично. Невозможно взять и заставить расти свои волосы так, как тебе удобно, верно? Но если что-то вдруг начинает напрягать тебя — убивай это в зародыше. В моем случае пинцет прекрасно справлялся с раздражителем. Подводкой для глаз я нарисовала маленькие, едва заметные стрелки и удлинила свои и без того длинные ресницы коричневой тушью. Именно коричневой. Черный цвет не сочетался с моими светлыми волосами. А вот с моей душой — очень даже. Но тем не менее я все равно снова улыбалась, когда наносила прозрачный блеск на свои губы. Для полноты картины не хватало только короны, но все и так знали, что мне, Саре Эванс, не нужно ее носить, чтобы быть чертовой королевой школы.

В свои четырнадцать я уже имела прекрасную репутацию: лучшая ученица с наивысшими баллами на промежуточных тестах, добродушная девушка из очень обеспеченной семьи, главное лицо Элитной школы Пресвятой Деметры на всех мероприятиях. А с этого дня я официально числилась на должности капитана группы поддержки. Вы скажете, что это звучит банально и что я просто избалованная принцесса, которая пробилась за счет успеха своих родителей? Что ж, не буду скрывать — мою фамилию знает каждый в этом городе, но. Стали бы вы обвинять меня в этом, если бы ваша судьба оказалась настолько же милостива, как и моя? Отказались бы вы от всех тех благ и привилегий, которые вам даровали? Если посчитаете нужным врать мне, хотя бы не врите самим себе. Потому что я сомневаюсь, что вы бы поступили иначе.

Несмотря на то, что я буквально родилась с золотой ложкой во рту, всех побед добилась лишь собственными усилиями. Меня никто не заставлял занимать позицию лучшей. Просто однажды я поняла, что это мое призвание — быть в числе лидеров. Сколько бы ненависти и зависти ни сыпалось в мою сторону и насколько бы лицемерным ни был мой образ.

Я Сара Эванс. И я никогда не проигрываю. Первый факт, который вам следует уяснить раз и навсегда.

Темно-серая дверь отворилась почти беззвучно и в небольшом проеме я увидела свою лучшую подругу Тину Ривера. Она улыбнулась при виде меня и молча проследовала в комнату, чтобы сказать:

— Вижу, Сара Эванс, ты уже на полном готове покорять старшую школу!

Я обняла ее в знак приветствия, и когда отстранилась, уверенно выдала:

— А ты рассчитывала на что-то другое, Тин?

В ее взгляде забегали дьяволята, будто у нас с подругой был какой-то общий заговор.

— Конечно нет, госпожа-совершенство. Я не ожидала от вас ничего другого, — насмешливо заявила она.

Я довольно кивнула, и мой взгляд остановился на сильно накрашенных глазах Тины.

Черные тени неравномерно лежали на ее веках, а их остатки рассыпались в области кругов под глазами так сильно, что подруга напоминала не то чтобы панду — она была похожа на сорокалетнюю алкоголичку в период рехаба.

— Ну нет, Тин-Тин, — недовольно пробурчала я, усаживая ее за свой туалетный столик. — Ты ни за что не пойдешь с этим черным недоразумением в свой первый день старшей школы. Сколько раз я просила тебя не насиловать свое лицо, болванка? Всей душой проклинаю тот день, когда ты узнала о существовании теней…

— Но ты сама подарила мне эту палетку! — возмутилась подруга, но с места не сдвинулась.

— Если ты еще не успела заметить, напомню: там существуют еще цвета, помимо черного. Черт, Тина, это ужасно! — нервно стирая ее макияж ватным диском, высказалась я.

— Давненько я не слышала столько ругательств от тебя, — лишь посмеялась она. — Неужели ты волнуешься, что теперь будешь ходить в старшую школу вместе с Илаем?