Тайны Варангии

Глава 1

Пролог

В древнее – древнее времена на земле царил хаос и пустота, великий бог Род[1] видя это спустился из бескрайней вселенной в золотом яйце. Земля была безвидна и пуста, не было на ней ни одной живой твари, не было ни света, ни тьмы, что порождали собой день и ночь. И решил прародитель, бог-творец обустроить землю, сделать ее жемчужиной в бескрайней вселенной. Сначала он создал день и ночь, отделив свет от тьмы. Из золотого яйца на золотой ладье выплыло солнце, засияв на небосводе, так появился день. После из того же золотого яйца показалась серебряная ладь и тьму осветила луна, так появилась ночь. Род создал множество звездных миров, среди которых был и земной мир.
Родил бог Род царство небесное, отделив океан каменной твердью от небес. А затем из океана появилась суша – горы, острова и целые материки и расселил на них бог разных животных, птиц, пресмыкающихся. И покрыл сушу травой, деревьями, цветами невиданной красоты и дал их на пропитание животным и птицам. Все было прекрасно и совершенно и тогда решил Род создать людей и подчинить им землю.
Бог прародитель вместе с царством небесным и земным создал и преисподнюю. Небесное царство предназначалось для богов, которые должны были приглядывать за мировым порядком, они всегда должны были поступать праведно, а потому обитаемые небеса назвали Правь. Второе – для людей, этот мир был явлен человеку богами, поэтому его имя — Явь. А третье служило убежищем для мертвых - Навь. После всех дел пролетел в золотой ладье Род над землей, и по нраву пришлись ему его труды и почил он в Царстве Небесном.
Шли века и люди многому научились у богов. Сварог[2] показал, как получать огонь и управляться с металлом, был покровителем кузнецов и одаривал многими вещами, что ковал сам на небесах. Мокошь[3] помогала засеивать поля, а Белун[4] собирать урожай. Много даров люди получали от богов, жили они в гармонии и любви, постепенно заселяя землю. Но чем больше знаний получали люди, тем меньше они доверяли богам, рассчитывая на собственные силы. Гордость поселилась в их сердцах и многие народы отвернулись от своей веры. Сначала в небытие ушли разные нечисти: от русалок до домовых, а после и боги. Лишь один народ еще продолжал сохранять маленькую крупинку веры и некоторые обычаи, которые были привиты их далекими предками. Но и их боги со временем перестали посещать и все былые истории превратились в мифы и легенды.
И вот эта страна и народ в ней, переживший много не простых времен, начиная от расселения, войн, разделений и заканчивая объединением земель простиралась огромной территорией. Это было большое государство, которое растянулось на сотни тысяч миль: среди равнин, густых лесов, среди широких рек и озер, средь горных хребтов и полей. Людям, которым посчастливилось родиться на этой земле, посчастливилось прожить много лет, были свидетелями многих событий: от расселения народа до становления единого государства под названием Варангия.
Варангия была свободной страной — словно необузданный ветер, сильной — будто морская буря, процветающей настолько быстро, что впору сравнить с быстротечной рекой, у которой есть начало, но нет конца, а течение ее безостановочно уносит все плохое в небытие. Эта страна, несомненно, была наполнена прекрасными людьми, которые жили дружно, бок о бок, помогая друг другу в разные времена. Она была поделена на несколько княжеств: Югорское, Обдорское, Черногорское, Сибирское, Лукоморское и княжество Беловодье. Шесть великих княжеств, и в каждом из них княжил свой князь, власть которому передавалась по наследству, и были они из древних родов, первых расселенцев, и все они были подвластны одному правителю — правителю всей Варангии, находившемуся в Обдорском княжестве, которое считалось центральным, в городе Обдора, что являлась самой главной столицей Варангии. Это был прекрасный город, с улицами вымощенными белыми камнями. Архитектура города поражала своей красотой. Дома были из светлого известняка, а крыши покрыты в основном красной черепицей. Дома же на окраине были из дерева, но ничуть не уступали по красоте. На протяжении многих столетий город формировался и изменялся под влиянием разных факторов и разных правителей, каждый из которых хотел как-то улучшить и оставить после себя что-то, что будет напоминать о нем следующим поколениям. Помимо территориальных и климатических особенностей на облик и структуру города также оказывали влияние социально-экономические, так как была развита активная торговля, и со всего княжества, да что там княжества, со всей Варангии стекались купцы и торговцы, чтобы продать свои изделия, да подороже, а также на город оказывали влияние и религиозные аспекты. Столица была основана в 52 втором году от великого расселения народа. Но еще до основания столицы народом уже правил один из древнейших родов — род Варгов. Позже их род начали называть Великими. Так и закрепилось это название за их семьей. Правителя Варангии называли Великим, как и его членов семьи.
Времена, о которых мы говорим, были благодатными для страны, и, не-смотря на жажду власти некоторых из семьи Варгов, Великий старался сделать так, чтобы интриг за его спиной не было, а семья жила в любви и уважении, так как он понимал, что внутренние распри в роду влияют и на жизнь обычного народа. Великий был заинтересован, чтобы народ процветал, а земля приносила урожай, и не было войн, чтобы княжества между собой вели торговлю и помогали друг другу в тяжелые времена, если они случались. А также он поддерживал правящие династии князей, чтобы те между собой создавали союзы, и тем самым связь между княжествами укреплялась.
В это время правил великий Беримир. Он был справедливым и рассудительным, в его жизни не было ни успехов, ни поражений. Он был тем правителем, при ком ничего не происходило — ни плохого, ни хорошего — и народ был этой стабильностью доволен. Ведь спокойное время дает возможность для процветания, а это предполагает более счастливое проживание. Отец Беримира — великий Яромир — был жесткий, властный, расчетливый человек, строго следовавший правилам и, с несгибаемым характером. С врагами он расправлялся быстро и хладнокровно, при нем было построено много капищ для богов и храмов. Яромир оставил великое государство своему сыну. Расправившись с внутренними врагами, навел порядок в княжествах, утвердил дополнительный свод правил, по которому контролировались все земли княжеств, выплачивалась дань в государственную казну, дружина всегда пополнялась молодыми воинами, и раз в год проходила военная переподготовка. Были построены новые торговые пути между княжествами, и народ не знал, что такое нужда, голод и война.
Беримир был покорным сыном для своего отца, справедливым правителем для своего народа и верным мужем для своей супруги. Его век должен был ознаменоваться как век спокойного процветания под небом и обильного благословения всех богов. Но как наступает ночь после дня и как сгущаются черные тучи перед бурей, время, когда хорошее кончается и случается что-то плохое, было уже на пороге Варангии. Конечно, никто об этом не догадывался и уж тем более не думали и не ждали этого, народ не знал, что такое может случиться на их веку, в их спокойное процветающее время. А ведь ночь может быть коварной и таить в себе множество опасностей, секретов и разрушений.
Это случилось в 1062-м году от расселения народа по земле Варангии. У Беримира родилась наследница. Этого события ждал весь народ, вся великая Варангия. Первая наследница, законнорожденная дочь Великого, та, к которой перейдёт власть от отца, если после нее не родится мальчик, так как по закону Варангии трон наследовал мужчина. В случае если из наследников была только женщина, род не считался прерванным, власть переходила к ней, а ее муж брал фамилию Варгов. Рождение наследницы было великим и торжественным днем по всей стране. Ведь как только Яромир объявил сына следующим правителем и как только Беримир взошел на престол, народ ждал от него наследника, и наконец родилась княжна, дочь Великого и Великой. Народ воспевал песни, устраивали танцы, раздавали хлеб нуждающимся, и по всем княжествам были устроены пиры. Но этот счастливый день стал роковым днем для семьи Великих. Их настигла беда, трагедия и горе: правительница умерла при родах, а спустя три ночи новорожденная княжна пропала. Беримир был на грани сумасшествия, и лишь младший брат Дамир не дал ему уйти в темноту, провалиться в бездну горя. Это было тяжелое время, весь народ считал, что от семьи Великих отвернулись древние боги. Наверное, это было так. И в тот момент наступила ночь, когда великая Варангия погрузилась во тьму.

Глава 2

Рогнеда еле открыла слипшиеся глаза. Все плыло перед ней, она не могла сфокусировать зрение и не понимала, где находится. Голова разрывалась от сильной боли. От резкой тошноты девушке стало плохо, она повернулась на бок, и из нее вышло все, что она ела накануне. Откашлявшись, она села и затряслась от холода.
— Как мне плохо! Что с моими глазами? — Рогнеда потрогала лицо руками и поняла, что у нее разбита голова в верхней части лба. Отек был слишком большим и опустился на глаза. Из-за этого она их не могла полностью открыть. — Вац, Вац, ты здесь? — кашляя, Рогнеда начала звать своего брата. Наконец зрение сфокусировалось, и она смогла разобрать, где находится. Это была темница под главной площадью города. Рогнеда здесь была единожды, когда Ивар тайно показал ей это место. Камера была ограждена решетками, и было видно других заключенных. Рогнеда встала с пола, на котором лежала старая солома, подошла к решетке и глазами пыталась найти брата.
— Вац, ну где же ты? — истошно выдавила из себя шепотом Рогнеда, чувствуя, что ей снова становится плохо.
— Неда, я здесь, посмотри налево! — раздался такой родной голос брата. Рогнеда повернулась и увидела его в соседней камере, забившегося в темный угол. Он аккуратно подполз к ней и протянул руки через решетку. — Иди сюда, я посмотрю твой лоб!
Рогнеда медленно подошла к брату и села на пол. С ее глаз стекали слезы, на лбу зияла обширная рана с запёкшейся кровью, волосы были взъерошены, а сарафан был очень грязным.
— Вац, мне очень плохо! Голова гудит, и я плохо, кажется, вижу!
— Успокойся, это все пройдет! Тебе хорошо дали по голове, но ничего серьезного, череп не пробили. Тебе нужна вода и покой, — спокойно произнес Вацлав.
— А как ты? Тебе не досталось? — глядя на брата, с тревогой спросила Рогнеда.
— Нет, почти не досталось, весь удар ты приняла на себя, — с улыбкой произнес он. — Мне всего лишь пару раз дали в живот, чтобы я успокоился.
— Как давно мы здесь? Мама, наверное, с ума сходит? Что же с нами будет, Вац? Мне страшно!
— Мы здесь больше двенадцати часов, кажется. Уже рассвет наступил. Я не знаю точно, что с нами будет, но Володар сделает все, чтобы нас отправили в столицу на тяжелые работы. Это как минимум год. Думаю, матери уже все донесли. Неда, прости меня, это я во всем виноват… Ну же, не плачь, милая, обещаю, что сделаю все, чтобы нас вытащить!
— Вац, мы оба виноваты, — уже более спокойно произнесла Рогнеда. — Расплата пришла бы рано или поздно. Мы много чего делали нехорошего. И я не оправдываю это плохим положением нашей семьи, но если бы мы так не поступали, то, возможно, уже бы все погибли. Ну, может, и не все, но, по крайней мере, наша маленькая Бажена, точно. И когда я думаю о том, что мы ее могли потерять прошлой зимой, я не жалею ни о чем. Все давно уже живут своей жизнью, и никто не обязан нам помогать. И знаешь, мама ведь знала о наших делах, но всегда молчала, потому что понимала, что только так мы и выживаем! — с горечью подвела итог Рогнеда, пытаясь хоть как-то облегчить муки совести брата.
— Да. Только сейчас как они будут выживать? Нас точно не оставят здесь. Дамир будет тут еще пять дней. На шестой отправится в столицу, и мы вместе с ним, если мама или боги не помогут нам выбраться отсюда.
— Когда выводят заключенных к Дамиру?
— Кажется, на четвертый день. Им выносят приговор и отправляют обратно в темницу, ну а далее, — со вздохом произнёс Вац, не глядя на сестру, — они отправляются в кандалах в столицу. Я не встречал ни одного человека, кто после работ вернулся бы домой.
— Как же глупо мы попались! Разрази меня Перун! — выругнулась Рогнеда и сразу скорчилась от боли в голове. — Как они нас увидели?
— Трое рабочих остались в поле, чтобы дособирать урожай, и с ними был малец. Он меня и увидел, когда я залез в окно.
— Нам нужен Ивар! Он нам поможет! Он ведь в хороших отношениях с сыном Володара, они вместе хотят поступать в ряды дружинников. Он должен прийти, он не оставит меня в беде! — с надеждой в голосе произнесла Рогнеда и закрыла глаза.
— Неда, сестрица моя, тебе нужно поспать! Но для начала оторви край своего сарафана и намочи его вон в том горшке с водой и приложи на лоб.
Рогнеда подползла к горшку и начала жадно пить воду, а после сделала так, как сказал брат. Усталость навалилась на нее, и она, закрыв глаза, снова погрузилась в сон.
Так прошло два дня. Они с братом почти не разговаривали. Рогнеда ждала своего возлюбленного в надежде на его помощь. Время тянулось бесконечно долго. «Должен был быть выход, все не может так просто закончиться», — думала она, но понимала, что шансов выбраться из этой истории крайне мало. Голова уже меньше болела, только при резких движениях. Рана затянулась, и образовалась корочка. Отек с глаз почти сошел. Физически девушка чувствовала себя намного лучше, но морально была подавлена. Она старалась не думать о матери и о том, что ждет их впереди, если им не удастся выбраться. Рогнеда понимала, что Дамир не снимет с них обвинения. Лишь только если Володар сам его отзовет, что было просто невозможно, со слов Вацлава, который его видел в день их поимки. «Ты бы видела его глаза и с какой ненавистью он сказал, что нам, грязным собакам, только и место на каторжных работах, с которых не возвращаются», — крутились в голове слова брата. В этих мыслях она и не заметила, как кто-то зашел в темницу.
— Эй, Рогнеда, ты здесь? — Тихий шёпот прервал ее раздумья. Девушка, вздрогнув, подскочила и подбежала к прутьям решетки.
— Ивар! Ивар, я здесь! О боги, милый, это ты! Я знала, что ты придешь! — Протянув руки вперед, Рогнеда обхватила лицо своего возлюбленного.
— Ладно, ладно, Неда! Я тут. Посмотри на меня! Ох, ну и досталось тебе!
— Пустяки! Ивар, ты нам поможешь? Как нам выбраться отсюда? — С надеждой в глазах Рогнеда смотрела на юношу.
— Неда, мне очень жаль, но не в моих силах что-то сделать! Дамиру уже рассказали про вас. Через несколько дней вам вынесут приговор и отправят в столицу. Я пытался договориться с Володаром, но он и слышать не хочет о вас. Грозил мне, что если я не прекращу о вас просить, то он сделает все, чтобы я не попал в дружину. Да и вообще, как ты могла так поступить? Ты же знала, что это дом моего друга, и он сын Володара, семья их знатного рода, и просто взять так меня подвести в их глазах! Мне это чуть не стоило службы в дружине князя, моей мечты. И да, я поеду в столицу! — не глядя на Рогнеду, в полтона, но довольно раздраженно произнес Ивар.
— Прости, но ты же знаешь, в каком положении моя семья! То есть получается, это конец? — сдавленным голосом спросила девушка.
Она глядела на своего любимого и словно не узнавала его. Взгляд Ивара был отрешен, и он не выражал никаких эмоций. Рогнеда на несколько шагов отошла от своего возлюбленного. Она его хорошо знала и понимала, что что-то происходит.
— Ты меня совсем не слышишь? Неда, я поеду тоже в столицу. Я буду рядом с тобой, возможно, со временем у меня получится тебя оттуда вытащить. Сейчас это все, что я могу сделать, — спокойно произнес юноша на вопросительный взгляд Рогнеды.
— Тебя все-таки взяли в дружину? — Ее взгляд бегал по лицу Ивара.
Она пыталась разглядеть в нем хоть какую-то эмоцию, сочувствие, скорбь, но перед ней стояла мраморная фигура, такая холодная и безразличная. Ни одного теплого прикосновения, ни слов переживаний и поддержки она от него не получила. Ивар пришел так, словно ему был отдан приказ, и он обязан был его исполнить, но не как по собственной воли или желанию. И Рогнеда не могла понять резких изменений в нем.
— Да, представляешь. — Вымученно произнес Ивар. — Я понравился Дамиру, и он решил меня взять на обучение в дружину. Мне дали год, чтобы я показал результаты в военном искусстве, иначе меня отправят обратно в Беловодье. Это будет интересный год, и мне предстоит много трудиться и работать. Но я буду тебя навещать. Ты ведь моя невеста. Правда? Ничего ведь не поменялось, Рогнеда?
— Нет, ничего не поменялось, — отстраненно произнесла девушка, — я люблю тебя. Мы справимся, но я прошу, не забывай меня. Я не хочу быть там одна. Я боюсь там остаться навсегда, среди этих камней. Я боюсь там умереть, Ивар!
— Конечно, как ты подумать могла, что я позабуду тебя, я очень за тебя переживал, и при первой возможности я сразу пришел! — взяв ее за руку, произнес парень. — Ладно, милая, мне нужно идти! У меня сегодня сборы. Ведь послезавтра мы выдвигаемся в путь. Все будет хорошо! — Поцеловав Рогнеду в лоб, Ивар быстро выскочил из темницы. Она же медленно повернулась и встретилась взглядом с братом.
— О, ты не спишь? — удивленно спросила она.
— Нет, но я не хотел вам мешать! — жестко отрезал брат.
— Вац, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но Ивар пытался, я уверена, — холодным тоном произнесла Рогнеда.
— Знаешь, когда речь заходит о Иваре, у тебя словно перестает работать голова. Ты ведь не такая, но я не узнаю тебя. Ладно, Рогнеда. Завтра будет весело! — с ухмылкой произнес Вацлав и лег на сено, закрыв глаза.

Ивар был из зажиточной семьи. У них было свое поместье, отец занимался разведением скота и торговлей им. Семья их состояла из трех человек. Ивар был единственным сыном. Как любой единственный ребенок в семье, он был эгоистичен, хоть и тщательно скрывал это чувство. На вид это был симпатичный юноша, с почти всегда серьезным лицом. Он был среднего роста и крепкого телосложения, волосы были темными, а глаза темно-карие. Иногда Рогнеде казалось, что они вовсе черные, лишь на солнце они становились различимы со зрачком. Он был достаточно избирателен в людях и дружил только с теми, что были по статусу выше его или хотя бы наравне с ним. С Вацлавом у них была взаимная нелюбовь, хоть ради Рогнеды они старались этого не показывать и стремились избегать общества друг друга. У Ивара была мечта с детства — попасть в княжескую дружину Великого. Он много тренировался и упорно шел к этой цели, а родители его всячески поддерживали. И к своим восемнадцати годам он прекрасно владел мечом, был ловок и силен. В городе его уважали за целеустремленность, а младшее поколение и вовсе побаивалось его. И, пожалуй, можно было сказать, что то, к чему он так стремился, имело самое важное значение в его жизни. Даже сама Рогнеда, хоть и не хотела в это верить, чувствовала, что занимает лишь вторую роль в его жизни.

Наступил рассвет. Рогнеда лежала и смотрела в потолок. В голове лишь были одни мысли: «Я справлюсь! Я выживу! Я выберусь из этого! Да, возможно, я заслужила то, что сейчас происходит со мной, но я стану сильнее! Я не позволю обстоятельствам сломать меня!» Поток мыслей был прерван шумом открывшейся двери. Рогнеда встала. Брат так же поднялся с соломы и подошел к решетке.
— Это за нами! — не глядя на сестру, произнес Вацлав.
И он оказался прав. Стража надела на них кандалы и вывела из темницы. За несколько дней глаза отвыкли от дневного света, и от этого они начали слезиться и болеть. Рогнеда взглянула на брата, что шел впереди нее. Его походка излучала уверенность, а спина была ровной. Он совершенно не прятал своего лица и не опускал голову вниз. Вацлав явно не стыдился за данную ситуацию. И Рогнеде казалось даже, что на его лице играет усмешка. Сама же она так же старалась идти с поднятой головой. За эти мучительные дни в темнице ей стало безразлично, кто и что скажет о них с братом. Глазами в толпе она пыталась найти мать. Но пока они шли до площади, девушка не встретила ни одного знакомого лица. Дойдя до нужного места, она увидела, что в центре площади уже была выстроена дружина. Среди них ходил и Дамир. Рогнеда первый раз увидела его так близко. В какой-то момент она даже забыла причину того, почему находится на площади, разглядывая с любопытством князя брата Великого. Он был, на удивление Рогнеды, довольно симпатичным мужчиной. У него были пшеничного цвета волосы, что легкими волнами спускались чуть ниже плеч. Пряди с передней части головы были завязаны на затылке, что позволяло полностью открыть его лицо. Глаза были серо-голубого цвета. По форме они не были круглыми, скорее, миндалевидными. Взгляд был пронзительный и строгий, а при обращении к человеку он и вовсе его не отводил, пока не получал ответа. Многим даже казалось, что в момент пристального взгляда он не моргал. Брови были слегка нахмурены. Нос прямой, но не острый, губы его сложно было назвать тонкими, но при этом они были ровными и симметричными, и скрывались под небольшой щетиной усов и бороды. Кожа имела здоровый, слегка загорелый цвет. Он не был бледен. Ростом он был выше многих дружинников, хотя и не был слишком высок. Походка была твердая и уверенная. Одна рука сжимала рукоять меча, что висел на поясе. Он говорил громко, но резко мог оборвать свою речь. Голос его был более глухим, чем представляла Рогнеда. Словом, Дамир был не так красив, как она себе представляла, или же она не замечала его красоты, так как была беззаветно влюблена в Ивара, и другие мужчины ее не интересовали. Она их просто не замечала, словно все они сливались для нее в серую массу, по сравнению с Иваром. «А еще Великих сравнивают с богами. Ничего божественного», — подумала Рогнеда, отводя наконец от него взгляд.
Их вывели на площадь и выстроили в ряд. Обвинённых было около сорока-пятидесяти человек. Каждому из них был вынесен приговор. Кого-то отправляли в темницу обратно, чтобы они досиживали свои месяца, а после выходили на свободу. Но таких было мало. Остальным же помощник и советник в одном лице Дамира зачитывал срок наказания. Многим был вынесен приговор на пожизненные каторжные работы в столице. Рогнеда видела лица приговоренных. Они были пустыми и безжизненными. Казалось, что они в шаге от смерти, возможно, так и было. Ведь даже с ограниченным сроком заключения оттуда никто не возвращался — такая молва ходила среди народа. Все знали, что сейчас в Обдорском княжестве идет строительство великого моста через реку Мерелу, которая разделяла его от Югорского княжества. Река была очень широкой и буйной, что усложняло строительство. Много рабочих там сгинуло. Кто-то срывался с самого моста и разбивался о камни, кого-то поглотила река. Поэтому приговор на пожизненные работы был как приговор на повешение, шансов было ноль. Помощник же продолжал монотонно зачитывать приговоры дальше. В толпе Рогнеда увидела свою подругу Дарину, которая со слезами на глазах смотрела на нее. Их взгляды встретились, и в груди Рогнеды что-то защемило. Она видела, что подруга что-то пытается ей сказать, но она не смогла прочесть по ее губам. Советник Дамира, по имени Абсей, дошел наконец до Вацлава и Рогнеды. Он остановился и взглянул на них.
— Это, кажется, брат и сестра, — взглянув на Дамира, произнес он. — Вы обвиняетесь в воровстве и разбое, которое неоднократно творили в своем городе. Вацлав из рода Дологовых приговаривается к трем годам каторжных работ в столице. Рогнеда из рода Дологовых приговаривается к двум годам работы по добыче мелкого камня в шахтах Обдорского княжества и к работе над сплавом металла в кузнице при княжеском дворе. — Закончив приговор, он пошел дальше, к остальным заключенным.
Рогнеда закрыла глаза — в голове пролетела вся ее жизнь. Завтра они с братом отправятся в столицу, где их разлучат и есть огромная вероятность, что они больше не встретятся. А ее семья останется без основных добытчиков пропитания. «Это сон, это сон, так не должно быть!» — вторила себе Рогнеда и в душе старалась поддерживать маленькую надежду, что колыхалась, словно пламя от свечи, на то, что они все же смогут выбраться из этого, сбежать или придумать другой план. Ведь они всегда находили выход, значит найдут и сейчас.
— Великий Дамир! — резко крикнул Вацлав, тем самым вернув Рогнеду к реальности.
Она не ожидала такой выходки от Вацлава, что он осмелится обратиться к Дамиру, и, вытаращив глаза, прошептала:
— Ты что творишь?
Но брат ее проигнорировал и снова закричал:
— Великий! Дамир! Это клевета! Мы не устраивали разбой! И воровства мы не устраивали! Вы должны разобраться в этом деле! Иначе где та самая справедливость Великих?
Рогнеда закрыла глаза, мыслями ругая брата на чем свет стоит за его дерзость. В голове пробежала лишь одна мысль: «О чем он только думает? Нам теперь точно конец!» Растерянный дерзостью Вацлава, помощник подбежал к нему и яростно закричал:
— Ты как осмелился обратиться к Великому? Да еще в таком тоне! Побойся богов и закрой рот свой, грязный оборванец!
Но Вацлав, не обращая внимания на болтовню Абсея, продолжал громким голосом взывать к Дамиру.
— Великий князь Дамир, неужели в вас нет чести? Выслушав только одну сторону, которая обвиняет, приговор считается несправедливым. Вы не дали нам возможность объясниться и рассказать ситуацию со своей стороны. Где же правосудие!
Один из дружинников подскочил к нему и ударил его в живот, и, снова замахнулся, но не успел повторить удар, как раздался голос Дамира.
— Оставь его! — лениво вставая со своего места, Дамир подошел к Вацлаву и Рогнеде. — Ты хочешь справедливости? — усмехнулся он.
Все на площади замерли, никто не издавал и звука. Все внимательно наблюдали за картиной, которая предстала перед ними.
— Да, мы хотим справедливого суда! — резко вставила Рогнеда.
Она сама не ожидала такой дерзости от себя, но не могла вынести того, что Вацлав может один пострадать за их проступок и попытку найти хоть один шанс на спасение. Рогнеда, хоть ей и было страшно, смотрела прямо на Дамира, не отводя глаз, чувствуя, как все органы от напряжения опускаются в низ живота. Он же медленно перевел взгляд с Вацлава на нее. Его лицо в этот момент не выражало ни одной эмоции: ни злобы, ни раздражения, ни презрения, ни усмешки. Он внимательно посмотрел на Рогнеду, а после молча повернулся к ее брату и многозначительно произнес:
— Значит вам нужен суд? — Повисла секундная пауза, после чего он снова продолжил. — Ты из рода… — И, вспоминая их фамилию, Дамир осекся. Абсей же быстро среагировал и шепнул ему ее.
— Да, точно, из рода Дологовых, ничем не примечательного и ничего не давшего государству, хочешь суд? Интересно…
Вацлав смотрел на него молча. Он хотел было сказать что-то, но Дамир не дал этой возможности. Повысив голос, он произнес, словно в шутливой форме:
— Ну, а почему бы и нет? Мы устроим вам суд, и если он признает вас виновными, то твой срок станет пожизненным, а она, — не глядя на Рогнеду, добавил он: — Будет за свиньями убирать всю свою оставшуюся жизнь, или к чему ее там приговорили. Суд пройдет в столице. На этом и решили! — Он резко развернулся и пошел к своему месту, бросив страже: — Увидите их!

Рогнеда лежала на полу в темнице. Солому разнесли по всей камере, и ей совершенно не хотелось ее собирать для того, чтобы переночевать последнюю ночь. Ей было все равно. Она почти не чувствовала холод. Только злобу и горечь. Разговаривать с Вацлавом она не хотела, так как сильно сердилась на него за его опрометчивый поступок и то, что он с ней изначально не посоветовался. Кто знает, к чему его выходка могла привести, и, понимая это, Рогнеда была благодарна богам, что сохранили их жизни. Немного успокоив свою злобу и возмущение, она подползла ближе к камере Вацлава. Их по-прежнему разделяла решетка, а не стена. Хоть какое-то утешение для измученных душ.
— Вац, ты же понимаешь, что шансов нет?
— Не будем спешить с выводами! Мы ведь действительно не занимались разбоями. Тут постарался Володар. А это клевета, возможно, у нас получится сократить срок до года. У нас еще есть время придумать что-нибудь дельное, что вытащит нас отсюда и оправдает! — ободряюще произнес Вацлав.
— Да, брат, возможно, ты и прав. Но поступил ты, не обдумав, ты мог нас этим поступком лишить жизни. Надеюсь, ты это понимаешь? Теперь вся надежда на богов, надеюсь, они будут на нашей стороне и помогут нам!
— Боги всегда на твоей стороне, Неда! И прости меня за эту выходку, я просто решил рискнуть! — виновато произнес юноша.
— Ладно, твоя задумка удалась, наверное. Хотя бы потянем время! — Рогнеда замолчала, но после беспокойным тоном произнесла: — Вац, я не видела мамы на площади и Ивара. Только Дарину, и она пыталась что-то сказать. Мне как-то тревожно. Даже Любавы не было. Никого! — сидя на полу и глядя на брата, Рогнеда не скрывала своей тревоги за семью.
— Да, я заметил, но, может, завтра утром они придут нас проводить. Давай будем надеяться, что уж с ними все хорошо. Иди ложись спать!
Рогнеда заметила, что Вацлав тоже обеспокоен, но старается не подавать виду. В сложившейся ситуации любая новость могла стать для них спасительным канатом или же добить и так почти потерявших надежду сестру и брата.

А на другом конце города, в замке князя Беловодья, в зале, где обычно проходило пиршество, по завершению визита Дамира был устроен торжественный вечер, на котором присутствовали знатные рода Беловодья. Там был и Володар. Он ходил по залу и ждал подходящего момента, чтобы подойти к Дамиру. На его лице читалось недовольство и разочарование, так как любая попытка заговорить с Дамиром заканчивалась неудачей. Он был увлечен разговором с князем Беловодья, которого звали Залазар. Они обсуждали предстоящий отъезд Дамира в столицу.
— К вашему отъезду все готово! Ваши личные вещи погружены, лошади подкованы, повозки с данью запечатаны. Клетки для заключённых мы также подготовили и водрузили их в повозки. Припасы с едой мы вам заготовили, хватит хоть на всю зиму. Может, вы у нас все же останетесь еще на неделю? Мы бы могли на охоту отправиться, сейчас самая пора! — лепетал князь перед братом Великого.
— Благодарю вас, князь Залазар! Но сейчас есть дела важнее охоты. Мне нужно возвращаться в столицу. Да и вам бы не советовал в глубь леса заходить. Неспокойное время нынче! — глядя прямо в глаза князя, холодным тоном произнес Дамир.
— Да что вы, Дамир! Что вы имеете в виду? Не хотите ли вы сказать о проснувшейся нечисти в лесу? — усмехнулся уже не молодой князь. — Ну это же все мифы наших предков, а если же говорите про зверя, так за ним на охоту и зову вас. Медведи пока еще не впали в спячку, самое время идти за ними! Привезете в столицу прекрасные меха!
Залазар хотел продолжить свою речь дальше, но Дамир его резко оборвал.
– Залазар, мне не понятны ваши потуги. Вы ведь прекрасно поняли, о чем я вам сказал. Даже зверь сейчас осторожнее вас будет.
Князь хотел было что-то возразить, но Дамир уже повернулся к нему спиной и направился к выходу из зала. Он вышел в просторный коридор и направился в свою опочивальню, но его остановил резкий возглас за спиной.
— Князь Дамир, прошу вас, уделите мне минуту! — впопыхах к нему подбежал Володар. — Я весь вечер надеялся с вами поговорить!
— Что ты мне хочешь сказать? — устало произнес Дамир.
— Я… я хотел у вас спросить насчет этих почти безродных Дологовых. К чему этот суд над ними? Ведь я вам все рассказал. Они воришки. Наводят смуту в городе и неоднократно были замечены в грабежах и разбоях! Думаю, вам не стоит тратить на них свое драгоценное время.
— Думаю, тебе не стоит тратить мое драгоценное время на попытки получить объяснение по моим решениям! — немного раздраженно сказал молодой князь.
— Нет, я ни в коем случае не хотел как-либо подвергать ваше решение сомнению, просто к чему это вам с вашими государственными делами заниматься этими щенками? Они ведь получили свое наказание. И оно вполне…
— Ты же знаешь, что я по одному лишь слову могу твоего щенка выгнать из рядов подготовки к воинской службе? — перебил его Дамир. — Да, да, я говорю о твоем сыне. Он показал неплохие результаты на отборочных соревнованиях, но этого может быть и недостаточно. Поэтому не путайся у меня под ногами, а иначе моя благосклонность к твоему роду может измениться в другую сторону! — процедил сквозь зубы Дамир. — Суд над этими двумя будет! — уходя, бросил он Володару. Тот же молча смотрел вслед уходящему князю, понимая, что еще одно обращение к нему может стоить службы сына.

Наступило раннее утро, и Рогнеда уже с остальными заключенными стояла на площади, закованная в кандалы, ожидая своей очереди. Они ждали, когда их поместят в клетки, а после все отправятся в путь. Рогнеда с Вацлавом то и дело оглядывались по сторонам в поисках знакомых лиц, но никого не находили. Погода стояла пасмурная, и мелкий дождь срывался с неба. Все вокруг казалось серым и безнадежным, словно вся природа плакала вместе с Рогнедой. Она старалась не показывать брату своей боли и переживания. Но сделать это было тяжело. Вдруг она почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Она подняла глаза и увидела улыбающееся лицо Вацлава. Он тихо шепнул ей:
— Не бойся, я рядом!
Рогнеда, чувствуя, как ком в горле не дает ей дышать, и сдерживая слезы, еле выдавила из себя подобие улыбки. Подошло время, когда дружинники начали их загонять в клетки. Она молилась всем богам, чтобы их с братом посадили в одну клетку, и, видимо, ее молитвы были услышаны, так как их поместили вместе. С ними находились еще одна женщина и двое мужчин. Схватившись руками за прутья, Рогнеда посмотрела на площадь, понимая, что шансы вернуться домой и увидеть эти места практически были равны нулю. В душе она попрощалась со всеми близкими людьми и с горечью приняла свою участь. Повозка двинулась с места, и их путь начался.

Глава 3

Путь до Обдорского княжества был не близкий. Чтобы по суше добраться до столицы Варангии, приходилось тратить около двух месяцев на дорогу, так как путь с Беловодья до Обдоры проходил через Обдорское княжество, что было окружено лесами и горами. Путь с Беловодья до Черногорья лежал через лес, что разделял два княжества. Сам лес был очень густой, и пробираться через него было крайне сложно, так как он был наполнен не только деревьями, но и колючими кустарниками, чьи ветки между собой были сплетены. Даже опытные паломники старались обходить его стороной, лес этот так и прозвали – Черный. Далее, после пересечения Черногорского княжества на границе с Обдорским простирались Средиземные горы, которые разделяли эти земли. Самым сложным было как раз преодолеть горный хребет, путь через который был скалист и обрывист, с грузом было почти невозможно его пересечь. Так как княжество было окружено Черным лесом и горным хребтом, его так и назвали – Черногорским. Был и второй маршрут, куда проще, и занимал он около двух недель. С Беловодья нужно было по лесу добраться до Лукоморского княжества, это занимало около четырех дней пути, а там по морю до Обдорского. Дорога между двумя княжествами простиралась через хвойный лес, он был редкий, деревья не густо его наполняли. Дорога была безопасна, и по ней часто встречались торговцы и купцы, так как торговые отношения между княжествами были хорошо развиты. Дорога была широкая, в основном никаких препятствий на ней не было, только в сильные дожди она могла быть размыта и повозки могли увязнуть в грязи и снегу, но сейчас погода позволяла без проблем и задержек пересечь эту часть маршрута. Поэтому Дамиром и его советниками было принято решение добраться до Лукоморского княжества, а далее сесть на корабли и по Авийскому морю доплыть до столицы.
Длинный караван выехал за приделы Беловодья и, медленно двигаясь вперед, въехал на лесную опушку. Рогнеда с братом ехали молча. Она была укутана в старую шкуру животного. Её когда-то белый сарафан был похож на лохмотья, испачканный кровью и грязью, разорванный подол, волосы были спутаны и небрежно падали на лицо. Под глазами виднелись темные круги из-за бессонницы и голода. Лицо было цветом белее снега. Девушка старалась не думать о еде. Ведь бывали дни, когда она совсем не ела. Для нее это было не новым испытанием. Вацлав выглядел бодрым, или так казалось Рогнеде. Он не спал, как другие пленники, а крутил головой, что-то постоянно разглядывая. Щеки его были алого цвета, и хоть вид его был потрепанный, Рогнеде казалось, будто он и вовсе не был в темнице четыре дня. Вацлав изредка поглядывал на сестру, чтобы убедиться, что она не плачет. Но каждый раз, видя ее безэмоциональное лицо, ему становилось еще больнее за нее. Он искренне винил себя в произошедшем и в душе решил, что сделает все, чтобы сестра вернулась домой. Он понимал, что суд не поможет им выбраться, но это даст им время. По прибытии в столицу их должны будут отправить в темницу до суда, а не на каторжные работы, а там он, может, что-нибудь придумает. Он знал, что надеяться на Ивара не стоит. Хоть тот всегда с теплом относился к Рогнеде, Вацлава он недолюбливал. Поэтому Вацлав и не питал надежд на его помощь и прекрасно понимал, что тот не станет рисковать своим местом в дружине. Хотя Рогнеда упорно в это не хотела верить. В любом случае он протянул время, а далее ему и Рогнеде оставалось надеяться на помощь богов, свое везение и смекалку.
Время близилось уже к ночи. Сквозь сумерки становилось тяжелее ориентироваться в лесу, и Дамиром было принято решение разбить лагерь. Кареты и повозки стали замедлять движение.
– В чем дело? – сонным голосом спросила Рогнеда.
– Кажется, они собрались разбивать лагерь. Ты поспала? – с заботой поинтересовался Вацлав.
– Да, немного. Снились страшные сны, но в целом я в порядке! – улыбнулась Рогнеда брату.
– Я рад! Места, конечно, здесь мало, мои длинные ноги не помещаются. А так хочется лечь и вытянуться!
– Да, с твоими длинными конечностями это сложно будет сделать, – потягиваясь, заметила Рогнеда.
Караван остановился полностью. Рогнеда слышала, как вдали Дамир раздавал команды. Лагерь разбили быстро. То там, то тут загорались огни. Вокруг костров расположились дружинники и ужинали дорожным провиантом. По периметру лагеря были установлены посты. Рогнеде даже казалось, что тепло от костров доходит и до их небольшой клетки. Она закрыла глаза, представив, будто они с друзьями сейчас на поляне разожгли костер и радостно прыгают через него. Летом они часто так развлекались, плели венки из цветов и надевали их на головы, а после кружили хороводы, танцевали под звездным небом. Там ей впервые признался в любви Ивар, его глаза горели ярче звезд. Тогда она посчитала, что это один из самых счастливых моментов в ее жизни. От воспоминаний в душе что-то кольнуло. «Да, зато сейчас Ивар где-то недалеко, где-то в этом лагере, но даже не пытается хоть как-то связаться со мной, передать мне хоть какую-нибудь весточку, узнать, наконец, как я». Волна легкого разочарования нахлынула на девушку, и, сдерживая слезы, она отгоняла мысли о своем возлюбленном или старалась его в своей голове оправдать. Вдруг кто-то схватил ее за плечо, и Рогнеда в испуге и с надеждой, что это Ивар, не сдержала эмоций.
– Ивар! – резко повернувшись, выкрикнула она, но сразу поняла, что это не ее возлюбленный.
– Тихо, Рогнеда, не кричи, нас могут услышать! – испуганно жестикулировала возле своего лица знакомая девушка.
– Дарина? Какого лешего ты тут? О боги, я не верю своим глазам! – Рогнеда, конечно же, узнала свою подругу, и слезы радости хлынули из ее глаз.
– Неда, Вац, как же вас угораздило? Я пыталась вас навестить в темнице, когда мы еще были в Беловодье, но меня не пустили. У меня очень мало времени. Я должна вам кое-что рассказать! – шепотом пробормотала на одном дыхании подруга Рогнеды.
Вацлав подполз ближе к прутьям и прямо, не отрывая взгляда от лица Дарины, задал ей вопрос: – Что ты здесь делаешь?
– Это сейчас подождет. Есть более важная информация. Ваша мама… – Дарина осеклась, но быстро собралась и продолжила. – Она, когда узнала, что произошло с вами… ей стало плохо. Она слегла. Лекари не знают, как ей помочь. Она лежит в бреду. Поэтому её не было на площади. Любава с ней, она также не смогла к вам прийти. Сейчас на ее плечах все семейство, а муж ее не очень-то и доволен этим. Она просила передать вам, что очень сожалеет, что все так случилось. Сказала, что будет передавать вам вести. – Дарина выдохнула и добавила от себя. – Мне очень жаль!
Рогнеда прижала ладонь к губам. Она не могла произнести ни слова. Страх сковал. Всего лишь один промах изменил всё в их жизни. Если бы можно было вернуть время назад, то она не совершила бы такую глупость. И, еле сдерживая слезы, девушка чувствовала внутри такую боль, что казалось, будто сейчас ее сердце разорвется, и удивляясь, как человек вообще может вынести столько боли. Рогнеда перевела свой взгляд на брата и, видя его подавленное лицо, была уже не в состоянии сдержаться – слезы полились ручьем из ее глаз. Опустив голову и продолжая держать ладонью свой рот, чтобы не издавать звуки всхлипа, она пыталась осознать ситуацию, в которой оказались ее близкие люди и она сама.
– Спасибо, Дарина, что сообщила! Но я не могу понять, как ты здесь оказалась? – Голос Вацлава не был похож на его собственный голос. Он не выражал никаких эмоций, а сам Вацлав был белее снега, руки его дрожали.
– Я… я выхожу замуж. Один воин из дружинников захотел меня забрать в столицу. Я не стала упускать такой шанс. Рогнеда, милая, прошу, посмотри на меня! – жалобно девушка позвала свою подругу.
Но та лишь помотала головой, не издав ни звука. Дарина продолжила.
– Вацлав, я постараюсь к вам еще прийти! Может, у меня получится принести еду вам, получше этой похлебки, которой вас кормят, но сейчас мне нужно идти, пока не обнаружили мое исчезновение.
Дарина поцеловала свою ладошку и, протянув руку сквозь решетку, коснулась мокрой щеки Рогнеды. Та, подняв голову, молча смотрела на подругу, которая через миг исчезла в ночной тьме. Вацлав подполз к сестре и крепко ее обнял.
– Я знаю, тебе страшно, но мы выберемся отсюда! Я тебе обещаю! Слышишь меня? – немного тряхнув сестру, сказал он.
– Я не знаю, как мы это выдержим! Вацлав, что мы наделали? – не сдерживая всхлипы, произнесла Рогнеда.
– Хватит! Мы через все пройдем и вернемся домой. Если ты так быстро потеряла веру, то я нет! Я не собираюсь сдаваться! И я понимаю, что нам надеяться не на кого, и что мы можем положиться только друг на друга. Поэтому соберись и борись! – После этих слов брата Рогнеда вытерла слезы, но чувство острой боли в груди не проходило.
– А как же мама? – прямо спросила она. – Если она умрет? Я не смогу простить себя!
– Ты будто нашу мать не знаешь! У нее девять жизней, она справится, вот увидишь, не нужно ее раньше времени хоронить! Боги ее любят, я верю, что она поправится и проживет еще не один десяток лет. Так что, сестра, сейчас лучше думай, как нам выбраться отсюда!
Вацлав посмотрел на сестру, а после, облокотившись на решетку, начал думать. Рогнеда не могла точно знать, о чем думает ее брат. Но она понимала, что боль, которую он испытывает, не меньше ее. Тем более весть о том, что Дарина собралась замуж, явно ранила его сердце, хотя он ни слова об этом не проронил. Все знали, что Вацлав много лет был в нее влюблен, но подруга Рогнеды не разделяла его чувства, и относилась к нему как к своему брату, отшучиваясь, что он ей ближе даже ее собственного брата и она его любит сильнее, чем того, делая акцент именно на братской любви.
Практически в полном молчании и раздумьях прошли оставшиеся три дня путешествия по лесам Беловодья. Рогнеда спала плохо и всеми мыслями находилась с матерью, даже не сразу заметив, что они приблизились к княжеству Лукоморье. Она уже ранее была в этом княжестве, но совсем мало и только на его окраинах. Поэтому, как только их повозка въехала в город, Рогнеда с любопытством стала рассматривать улицы и дома города, не переставая восхищаться красотой архитектуры и местной природы. Княжество находилось на берегу моря, которое соединяло его с Обдорским. По другую сторону княжества находился густой лес, который поднимался вверх, в горы, что отделяли Лукоморье от Черногорья. Эти горы были высоки, но все же преодолимы, в сравнении с Средиземными горами. Вершины гор были покрыты снегом и отражали лучи солнца так ярко, что, если смотреть на них слишком долго, начинали болеть глаза. Караван медленно подъезжал к замку, где его уже встречал князь Лукоморья Руслав. О его храбрости и справедливости ходило много рассказов. Он был искусным воином и мореплавателем. У него был прекрасный флот. Он имел огромный авторитет у дружинников и обычного народа. Знатные родовые дома не плели интриги за его спиной, так как знали, что его многие любят и не позволят хоть как-то подорвать его авторитет. Род Нагаевых, к коим принадлежал князь Руслав, не раз приходил на помощь семье Великих в тяжелые времена. И отношения между их семьями были крепко связаны узами дружбы и даже родства. Ведь родная сестра князя была той самой любимой женой Беримира, которая умерла при родах. Лукоморье вместе с Обдорским княжеством особенно тяжело переносило потерю Великой княжны и долго скорбело вместе с Беримиром, всячески стараясь поддержать правителя и его семью. А после пропажи наследницы Лукоморье было единственным княжеством, которое еще долгое время разыскивало дочь Великого, когда тот сам уже опустил руки и впал в бездну тьмы и неутешного горя.
– Дамир! Друг мой! Я снова рад вас приветствовать в своем княжестве! – поклонясь, с радостной улыбкой, сказал Руслав.
– Дорогой князь Руслав, мир и процветание твоему роду! – подходя к князю также с улыбкой, но не с такой широкой, как у Руслава, произнес брат Великого и продолжил. – Я очень благодарен тебе и твоему флоту, что вы согласились одолжить свои корабли для нашего возвращения в столицу. Великий Беримир передает свое уважение твоему роду!
– Это честь для нашего княжества – быть полезным для семьи Великих, тем более в такой важной миссии. Останетесь сегодня на ночь в нашем замке?
Дамир не спешил с ответом. Он уже хотел скорее вернуться в столицу, так как и так его путешествие затянулось. Он молча прошел мимо князя, остановился и посмотрел на море, которое простиралось до бескрайних берегов Варангии.
– Ну, что скажешь, князь? Я уже распорядился, чтобы вам выделили покои и для вашей дружины подготовили дома для отдыха.
Руслав очень хотел, чтобы Дамир остался хотя бы на ночь, а завтра поутру отправился в путь, потому всеми силами пытался его убедить.
– Да и к тому же дочь моя была бы рада вас снова видеть. Юная княжна Яснея приготовила для вас подарок!
– Великий, ну что вы молчите? – Не дождавшись ответа Дамира, его советник Абсей нарушил минутное молчание после уговора Руслава. – Нам в ночь отправляться в путь? Нужен отдых и вам, и дружине!
– Да, думаю, ты прав, Абсей. Отдых моей дружине не помешает, но отдохнуть можно и на корабле. Но в честь моего уважения к вам, дорогой мой друг, и юной Яснеи, – обращаясь к Руславу, сказал он, – я, пожалуй, останусь на эту ночь, а утром до восхода солнца мы двинемся в путь.
– Я очень рад вашему решению, Дамир! Тогда прошу вас, не будем же более оставаться здесь и поедем ко мне в замок. Рыдван[1] ждет уже! – показывая рукой на лошадей в упряжке, произнес князь Лукоморья.
– Да, выдвигаемся. Абсей, всех осужденных поместите в трюм корабля, где расположены камеры для их заключения. Пусть вам помогут новоизбранные в дружину. Завтра до моего приезда всё уже должно быть помещено на корабль. И все должны быть на месте. Мою лошадь накормите и напоите! Сами же оставайтесь на корабле для контроля! – Закончив, Дамир сел в рыдван и уехал с князем в его замок.
Рогнеда с братом смотрели, как заключенных по очереди отводят на корабль, где их распределяют по камерам. Очередные темницы для них.
– Там будет теплее! – сказал Вац, глядя, как сестра укуталась в старую шкуру.
– Я, знаешь ли, не сильно замерзла, просто мой сарафан похож на половую тряпку, да и мне в нем не очень комфортно.
– Ничего, в столице нас переоденут! – с усмешкой произнёс Вацлав.
Очередь дошла и до их клетки. К ним подошли три дружинника, из которых Рогнеда узнала своего возлюбленного. Она была готова уже ему что-то сказать, но тот взглядом показал, чтобы она не издавала ни звука. Лицо его было строгим, и Рогнеда понимала, что если обратится к нему, то просто его подставит. Сдержав свой порыв, она вылезла из клетки. Спина ныла, а ноги затекли, но даже пять минут ходьбы придали ей немного сил.
– В том корабле все темницы заполнены, ведите в другой! – произнес один из дружинников, не глядя на пленников, и жестом показал на корабль, что стоял дальше всех остальных, давая распоряжение двум другим дружинникам.
Рогнеда шла молча, глядя в спину Ивара. Тот старался делать вид, что ее не знает. Взяв девушку за кандалы, он слегка тянул ее вперед. Следом шел Вацлав. С презрением смотря на своего знакомого и не скрывая ухмылки, он напевал мелодию, тем самым раздражая Ивара.
– Новенький, бери девку и этого с ухмылкой! – показывая на Вацлава, произнес один из дружинников. – Отведи их, а после приходи за остальными! – Дал он распоряжения Ивару, а сам пошел с другим дружинником к остальным клеткам. Ивар молча кивнул, а потом жестом показал, чтобы они двигались вперед. Отойдя подальше, он прошептал:
– Неда, как ты? Ты в порядке? Я постоянно думаю о тебе! Я не знаю, как мне помочь тебе.
– Просто отпусти нас сейчас, и мы убежим! Мы убежим в леса, никто и не заметит нашей пропажи. Прошу, Ивар! – также шепотом произнесла Рогнеда.
– Ты же знаешь, что это нереально, тут везде ходят дружинники, незаметно это не получится сделать!
– Я, вообще-то, пошутила, я же не сумасшедшая сбегать посреди множества дружинников! – язвительно процедила Рогнеда, хотя не прочь была и попробовать испытать удачу.
– А что, сестрица, мне кажется, это мысль! – подмигивая сестре, со смехом сказал Вацлав.
– Рогнеда, я знаю, что ты ждешь от меня помощи, но в этой ситуации я бессилен. Я правда очень хочу помочь! – Аккуратно протянув руку, Ивар коснулся руки Рогнеды. Она же резко отдернула ее и повернулась к своему возлюбленному, не скрывая ярости, громко произнесла:
– Ты знаешь, что моя мать при смерти! Из-за твоего дружка и его папеньки! Он мог нас пощадить! Ты мог его убедить! Но ему хотелось показать свою власть! Он захотел нас погубить, и ты стоял в стороне! Не нужно мне что-то говорить о попытках помощи. Мы четыре дня ели зерно вперемешку с землей и пили затхлую воду! А ты ни разу не пришел, не принес и крупицы еды. Ивар, ты уничтожил любовь!
– Рогнеда, прошу, не уничтожай меня! Я правда каждый день мучаюсь мыслями о тебе! Ты же знаешь, что ты мне дорога! И ты знаешь, что, если бы я начал Володара просить о вас, он бы сделал все, чтобы я не попал в дружину.
– Хватит, замолчи, ты дал мне понять, что для тебя важнее!
Рогнеда шла молча, не проронив ни слова больше. Ивар завел их в трюм корабля и также молча указал на камеру. Вацлав первый зашел в новое обиталище, Рогнеда шагнула за ним. В этот момент она почувствовала, что Ивар снова взял ее за руку. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Они выражали сочувствие и в то же время непонимание того, что он сделал не так.
– Прошу, не отталкивай меня! Я знаю, что ты меня любишь, – очень спокойно произнес Ивар, и Рогнеде показалось, что он вовсе не испытывает каких-либо переживаний, а просто сказал, то что должен был. Девушка отдернула руку и шагнула вслед за братом. Дверь за ее спиной захлопнулась. Она осмотрела помещение – по углам сидели люди, на стенах висели две масляные лампы, и тени прыгали по лицам этих несчастных людей. Никто не сказал ни слова, словно вообще ее никто не заметил. Лица осужденных не выражали эмоций, и внутри девушки все сжалось от тяжелой атмосферы. Она взглянула на брата. Он уже сидел на полу с закрытыми глазами, спиной облокотившись к стене. Рогнеда тихо подошла к нему и села рядом.
– Ты как? – спросил он, не открывая глаз.
– Знаешь, как-то странно. Вся скорбь прошла и внутри просто пусто. Я не знаю, что делать, и не знаю, что вообще будет дальше.
– Неда, я имел в виду Ивара, – перебил ее Вацлав. – Имел в виду, не сильно ли он тебя ранил в очередной раз?
– Его это тоже касается. Я сейчас не чувствую ничего. Просто пустота. Знаешь, он всегда стремился выбиться, хотел попасть в дружину, быть в столице, добиться чего-то, и сейчас, когда у него появился шанс, он боится все потерять. Я не знаю, стоит ли его за это судить, да и что он может? Он маленький человек в этой системе, и если попытается нас вытащить, то может оказаться вместе с нами за решеткой. Поэтому я хоть и злюсь, но отчасти понимаю.
– Знаешь, сестрица, ты слишком добрая. В тебе есть характер, я знаю, ты очень сильная, но к нему ты относишься слишком мягко, позволяешь ему многое и многое прощаешь. Я бы жизнь отдал за любимого человека, я бы не позволил тебе или Дарине, – на имени Дарины он осекся, секунду помолчал, а после продолжил, – в общем, я бы сделал все, чтобы вас вытащить, но Ивар так боится потерять то, чего у него еще нет, что просто оставил тебя тут.
Хоть отношения Ивара и Вацлава были плохими, они вместе росли и им приходилось общаться, и Вацлав всегда был убежден, что Ивар ненадежный человек в любых моментах жизни, особенно если этот момент может разрушить его репутацию. Но несмотря на это плохое качество в нем, Ивар был отличным воином и много времени тратил на тренировки. Рогнеда же не замечала, что за его большой физической силой скрывалась не очень большая душа, или делала вид, что не замечает. Любовь все покрывает, так она считала, а возможно, Рогнеда боялась потерять идею, кем в ее жизни он мог стать для нее.
Корабль слегка покачивало, в трюме было тепло. Спустя пару часов люди в камере оживились и начали разговаривать. Кто-то рассказывал свои истории, кто-то молча слушал и лишь изредка поддакивал. Рогнеда с Вацлавом молчали, каждый думал о своем. Она начинала понимать, что сейчас брат прав насчет ее возлюбленного, но в душе все же пыталась его оправдать. «Может быть, у него есть план, да и все это не закончится плохо, мы с Вацом обязательно выберемся, главное, верить». В какой момент Рогнеда поймала себя на мысли, что слушает чужой разговор. Недалеко от нее сидели женщина в возрасте, девочка лет десяти и двое мужчин. Они говорили о семье Великих.
– Говорят, Беримир сам накликал беду на семью. Жена его умерла не просто при родах, говорят, это было убийство, – тихо рассказывала женщина своим собеседникам.
– Да что ты всё, говорят, да говорят. Эту историю знают от малого до великого, – недовольно бросил ей мужчина, что сидел рядом с ней. – Но я-то точно знаю правду, мой отец тогда был на службе у Великих. Вот он и рассказывал, что, будучи молодым, Беримир любил одну ведунью, и она его очень сильно любила, жениться на ней он обещал, но отец его, Яромир Великий, конечно же, был против. Какая ведунья на троне? Только из княжеского рода должна быть невеста, да к тому времени уже союз был заключен с Лукоморьем. Но Беримир был молод, горяч, не слушал Яромира, долго упирался. Мой отец, кстати, не верил в их любовь, утверждал всегда, что околдовала ведунья его, травами поила, вот и был он на ней помешан, поэтому и была у него такая сильная любовь к ней. А на самом деле все это чары, чары, понимаете? Сейчас о ведьмах мы ничего и не знаем, а когда-то силу они имели. Возможно, эта ведунья была предком этих самых ведьм, что житья не давали людям много веков назад. Да только, когда Беримир увидел впервые свою невесту, когда она с Лукоморья приехала, беловолосая красавица с чистыми и ясными глазами да с добрым сердцем, сразу чары спали с него, и полюбил он Тамиру. Разум просветлел, отец говорил, он светом ее очистился. В замке сразу ее все полюбили, а Яромир к ней как к дочери своей относился, да быстрее распорядился свадьбу играть, пока ведунья снова не околдовала молодого наследника. А саму же ее сказал найти и с княжества прогнать, да только не нашли ее, вроде как. Говорили, что она с горя в костер бросилась или со скалы в реку Мерелу. Все так думали, по крайней мере, а оказалось, что она своего часа ждала, чтобы месть свою осуществить, – задумчиво закончил он.
– Так значит, она потом и убила Тамиру с ее дочерью? – шепотом спросила девочка.
– Никто точно не знает, но говорят об этом так, – мягко произнесла женщина, глядя на девочку.
– Есть версия, – продолжил мужчина, – что после того как ведунью Беримир отверг, сердце ее стало чернее угля и стала она ведьмой – злой и страшной. А после, когда пришло время Великой родить наследницу, она притворилась повитухой и проникла в ее опочивальню, помогла родить ребенка, а потом убила Тамиру и через три ночи забрала дите.
– А что же с девочкой сталось? А? Почему не нашли? – не унималась девочка и продолжала задавать вопросы.
– Это все сказки про ведьм, никто точно не знает, что произошло в то время; вся эта история обросла слухами. Ох, милая, ложись-ка ты спать, поздно! – гладя девочку по голове, произнесла женщина.
– Ну, а если она вернется? Если ее найдут? Ну скажи? – жалобно простонала девчушка.
– Прошло много лет, ее не нашли, да и не найдут уже, – спокойно произнесла женщина, глядя на горящую лампу.
– Она умерла? – Девочка вскочила на ноги и, чуть качаясь, продолжила. – Ну как же можно было убить младенца?
– Ох, дети, каков чист ваш мир! – с горестью произнес мужчина. – Одни боги знают, жива ли осталась девочка, и, если жива, смогла ли сохранить в своем сердце свет, какой был у ее матери, или же там нескончаемая тьма. Даже не знаешь, что будет хуже: если она вернётся и сядет на престол, или же если на престол взойдет Дамир.
– Тихо! Ты с ума сошел так рассуждать, находясь под его стражей! – испуганно перебила его женщина.
– Ах, глупая женщина, мы и так уже мертвы почти! До весны кто из нас дотянет? А Дамир пусть горит синим пламенем! Я не боюсь его, но что будет с народом, если он станет следующим Великим? Ведь незаконнорождённый сын Беримира непризнанный и не может претендовать на трон. А Великий и не торопится его признавать и провозглашать наследником. Так что всем придет конец!
– Хватит! – вмешался второй мужчина, который до этого молчал. – Если богам угодно будет, чтобы Дамир стал правителем Варангии, то никто не встанет у него на пути, даже если чудом найдется наследница. Но Дамир очень предан своему брату Беримиру, несмотря на жажду власти, он не пойдет против него. А нам остается только молиться за наше будущее, потому что видится оно очень темным.
Рогнеда слушала разговор этих людей очень внимательно и не заметила, как ее брат уснул. Она никогда не знала подробностей о семье Великих, ей это было не интересно, да и в ее мире этому не было места. В Беловодье об этом мало говорили. Они будто были отделены от всей Варангии. И потому новости до них доходили не быстро, и очень часто они были так исковерканы, что найти в них правду было тяжело. Не в силах сдержать любопытства, девушка аккуратно встала и подошла к ним, стараясь не привлекать внимания других сокамерников.
– Простите, я стала случайным свидетелем вашего разговора! – робко произнесла девушка, глядя на испуганные ее вмешательством лица этих людей.
– Случайностей не бывает! Что тебе? – грубо отреагировал первый мужчина. Рогнеда, явно не ожидав такой реакции, растерялась, но быстро собралась.
– Я не хотела вас подслушивать преднамеренно, но я сидела недалеко от вас, да и вы явно не пытались скрыть тему вашего разговора, сидя практически у двери, за которой находится стражник. – Девушка сделала паузу, глядя на них. А после, видя, что негативной реакции не следует, она присела рядом с ними. – Я из княжества Беловодья, самого отдалённого от столицы, и даже у нас все говорят о жестокости Дамира, но я ее не заметила. Он позволил нам с братом защищаться на суде. Точнее, он позволил быть суду, а не сразу нас отправлять на каторгу. Разве это говорит о его жестокости?
– Видно, что ты очень молода и еще наивна. Ну, хотя откуда тебе знать о Дамире что-то? Вам с братом не повезло еще больше, Дамир устраивает показательные суды часто. И, чтобы ты понимала, никого там еще ни разу не оправдали, а лишь наоборот приговаривали к показательной смерти, чтобы остальные заключённые и не заикались о свободе и о надежде на нее, а шли покорно на каторгу. Так что, если вы с братом останетесь живы после суда, это будет чудо! – прямо произнес второй мужчина. – Желаю вам удачи!
– Мне очень жаль, милая, но вы действительно подписали себе приговор! – обнимая девочку, проговорила женщина.
Рогнеда сильно смутилась и посмотрела на них. Но после ничего не последовало – ни страха, ни тревоги, в ней словно в очередной раз что-то надломилось. А после сквозь зубы девушка произнесла:
– Ну это мы еще посмотрим! – А потом она вспомнила и в надежде произнесла. – Но он сказал, что если суд признает, что мы виноваты, то срок станет пожизненным, но о казни он ничего не говорил.
– Говорю же, наивная, ну хотя тебя, может, и пощадит, но брату твоему будет конец!
Рогнеда уже не слышала, что говорил ей второй мужчина. Она лишь смотрела на своего спящего брата, и слезы текли по ее щекам.

Глава 4

Тем временем Дамир стоял на открытом балконе, выход на него был из зала, где проходило пиршество. В руках он держал бокал вина и смотрел вдаль на огни Лукоморского княжества. С балкона был виден порт, где стояли корабли, внутри которых были уже размещены пленные и дары от разных знатных родов, а также была размещена дружины. Он думал о том, сколько ему предстоит сделать по возвращению в Обдорское княжество и в саму столицу. Дамир один из немногих знал, что наступили неспокойные времена и сейчас нужно быть готовыми и набрать столько силы, чтобы в случае чего можно было защитить всю великую Варангию. Он неоднократно говорил своему брату о том, что сейчас самое время сплотить все княжества и выстроить такую военную систему, чтобы ни один враг, не снаружи, не внутри, не смог нанести вред государству. Но Беримир лишь отмахивался, говоря, что все под контролем и нет никакой опасности. Все это выдумки народа, и в пределах Варангии спокойно и безопасно. Но Дамир знал, что силы зла не спят и давно набирают мощь, и наступит день, когда придётся дать отпор им. И лучше, чтобы в этот день боги были милостивы к Варангии и ее жителям.
– Великий князь, вам бы долго здесь не стоять, морозно уже по ночам, простынете ненароком, – прервал размышления Дамира мелодичный женский голос.
– Молодая княжна Яснея, я хоть человек с юга, но морозов не боюсь. Да и залюбовался вашими прекрасными видами Лукоморья, – делая жест рукой в сторону улицы, устало произнес Дамир и продолжил, – мне очень понравился ваш подарок, благодарю вас!
– Ох, я очень рада, что вам понравилось! – смущенно произнесла девушка.
– Вы сами пошили эту рубаху? – еле улыбаясь, спросил молодой князь.
– Да, я переживала, что вам не подойдет.
– Не переживайте, я сразу понял, глядя на нее, что размер мой. Буду носить и вспоминать вас!
Девушка смущенно заулыбалась, но взгляда не отводила. Она будто хотела что-то сказать, но не решалась или не находила слов. Дамир ее опередил, видя, что уходить она не собирается, но и продолжить разговор смущается.
– Почему не танцуете? Ваш отец устроил такое увлекательное веселье.
– От вас это звучит так неестественно.
– Почему же? – удивленно спросил Дамир, явно не ожидая такого ответа от юной княжны.
– Но, насколько мне известно, вы не любитель балов и различных пиршеств. Иначе точно давно бы пригласили меня потанцевать. Вы человек серьезный, и, какое бы увлекательное веселье ни происходило вокруг вас, вы явно в этом не будете участвовать.
Дамир, не скрывая улыбки, приподняв брови, хотел было что-то сказать, но княжна перебила его, добавив:
– Поэтому я не танцую, местные кавалеры наскучили, а вас я не хочу утомлять танцами, тем более вы с дороги, и я уверена, что очень устали.
На улице начал подниматься ветер, и его свист сквозь деревья усиливался, словно Стрибог[1] принялся петь песни, бродя по почти пустынным улицам Лукоморья и разгоняя всех по своим домам. Погода начинала портиться, тучи с севера медленно, но верно затягивали небо, и Дамир, на мгновение забыв о княжне, бросил взгляд в сторону моря, опасаясь, что к утру может начаться буря и их отъезд задержится.
– Дамир, вас что-то расстроило? – аккуратно поинтересовалась Яснея, видя, что князь не продолжил ее разговор и задумчиво вглядывался в черное небо. – Стрибог, видно, разгневался, как бы шторм не устроил на море.
– Нет, – Дамир твердо произнес ответ на вопрос княжны, – но, пожалуй, вы правы, я устал и хотел бы придаться своим размышлениям. Еще раз спасибо за ваш подарок, но, думаю, вам не стоит ждать танцев от меня. Но я уверен, что среди гостей найдется много желающих!
На этом Дамир закончил и отвернулся от княжны, делая глоток вина и снова уходя в свои мысли. Яснея растерялась, не ожидая такого резкого завершения диалога, но ей ничего не оставалось, как молча покинуть Дамира, что она и сделала, направившись искать отца. Яснея была впечатлительной девушкой и к своим девятнадцати годам так и не научилась полностью брать верх над своими эмоциями. Ее было легко ранить и вывести из себя. Она была мечтательницей, не зная настоящую жизнь, ведь отец всегда с трепетом оберегал свою рыжеволосую дочь, что так походила на его возлюбленную жену. К слову, княжна Лукоморья умерла несколько лет назад от лихорадки, и это сильно подорвало эмоциональное здоровье Яснеи, так как она очень была привязана к ней. И после смерти матери Яснея не произносила ни одного слова в течение нескольких месяцев. Ее золотистого цвета глаза всегда были заплаканными, но спустя время Руславу все же удалось утешить раненое сердце дочери, и с тех пор он заменил ей мать и был всем в ее жизни. До появления Дамира.
Небо уже полностью заволокло тучами, среди которых периодически мелькала молния. Ветер не прекращался, казалось, надвигалось что-то страшное и неизведанное вместе с этой бурей. Дамир вышел в зал и направился в свои покои, чувствуя, как усталость этого длинного путешествия легла на его плечи. Он неторопливо проходил мимо гостей, кивая в знак приветствия или прощания. Навстречу ему двигался князь Руслав. Дамир понимал, разговор с ним — это неизбежно. Но пустых разговоров он не хотел слушать и поддерживать, поэтому не успел Руслав начать разговор, как Дамир его перебил.
– Руслав, благодарю за прием, но если то, что ты мне хочешь сказать сейчас, может подождать до завтра, то пусть подождет. Я направляюсь отдыхать.
– Дамир, я бы хотел оставить все разговоры до завтра и не задерживать вас, но завтра у нас не будет столько времени. Я должен вам кое-что рассказать, – аккуратно произнес Руслав, глядя на Дамира в ожидании его реакции.
– Говори, Руслав! Знаю, что ты не станешь попусту терять мое время.
– Да, Великий. Дело в том, что в лесах Лукоморья стало очень неспокойно! – Сделав небольшую паузу, он продолжил. – Мои дружинники докладывают, что кто-то делает набеги на ближайшие села и уводит в лес скот; дружинники находят обезображенные тела животных недалеко от деревень. И это не глубь леса, а окраина! И это делают не дикие животные! Они не оставляют таких следов. Я бы не стал поднимать паники и тревожить вас из-за скота, но начали пропадать и люди. Местные боятся ходить в лес на охоту или за другими нуждами. Я отправлял дружинников в леса на проверку территории, и то, что они рассказывают, вызывает у меня опасение, что наши старые враги проснулись. Люди, уже не скрывая, говорят, что на наши земли пришли вурдалаки. Но разве ж это возможно?
– Как давно происходят эти события? – спросил Дамир.
– Это началось сразу после вашего отъезда в Беловодье, возможно, и раньше, но мне донесли именно тогда, когда вы уехали. Я не хочу скрывать это от вас, ведь если это так, то вся Варангия в опасности, и нужно что-то предпринимать!
– Хорошо, Руслав. Я тебя услышал. Тогда мне нужно как можно скорее возвращаться в столицу и обо всем рассказать Беримиру и всему совету. Ты же на границе выстави дружинников, пускай охраняют княжество, возможно, они смогут поймать того, кто за этим всем стоит. И если это произойдет, мне сразу нужны новости. И да, постарайся не поднимать паники среди населения, возможно, это все набеги диких животных.
– Да, князь. Я уже распорядился насчет дружинников. Посты стоят на границе с лесами. Буду держать вас в курсе. И хорошо, что вы возвращаетесь домой по морю. Спокойной вам ночи!
Дамир кивнул и молча пошел в опочивальню. Ночь была длинной, князь долго не мог уснуть. Ветер то бил по окнам, то затихал. Вдали слышался вой волков. Когда время перевалило за полночь, князь наконец погрузился в глубокий сон. Ему снился густой туман в черном, словно после пожара, лесу. Он пытается пробираться сквозь густые кустарники и деревья, идя вперед. Тишину прервал громкий крик. Дамир услышал, как кто-то зовет его, но не по имени, и, несмотря на это, он сразу понял, что зовут именно его. В душе было сильное убеждение, что тот, кто его зовет, очень близок ему, но голоса он не узнает. Пытаясь понять, с какой стороны доносятся крики, он медленно шел вперед, ветки деревьев били по лицу, и видимости сквозь туман почти не было. Крики же становятся все более душераздирающими, словно человек висит на обрыве и из последних сил зовет его на помощь.
– Проснись! – услышал истошный крик Дамир и начал падать прямо в обрыв, сделав последний шаг в неизвестность.
Вздрогнув, он проснулся. Время близилось к рассвету, и нужно было собираться. На удивление Дамира, погода успокоилась. Тучи почти исчезли за горизонтом, и солнечные лучи стали пробиваться сквозь горы. Он встал, накинул рубаху и вышел на балкон. Глянув вниз, он увидел, как его дружинники готовы и собраны, а также обратил внимание на стоящий внизу рыдван, который, видимо, был приготовлен для него. Раздался стук.
– Входите! – властно произнес Дамир. В комнату зашел его советник Абсей.
– Князь, нам нужно выдвигаться! На корабли все погружено, ждем вас. Карета внизу готова.
– Где Руслав?
– Он ждет вас внизу. Хочет проводить нас в плавание.
– Хорошо. Я поеду на своей лошади.
– Дамир, она уже находится на корабле. Я подумал, что так будет лучше, – робея, произнёс Абсей.
Дамир ничего не сказал, лишь махнул рукой, чтобы тот покинул комнату. Спустя короткое время он уже стоял во дворе замка и отдавал приказы дружине.
– Великий Дамир, я был рад видеть вас у себя в гостях, надеюсь, в скором времени вас увидеть снова. Также хотел вам сообщить вчера, но вы были усталым, поэтому не стал вас задерживать. Но новость очень радостная для меня. Я переписывался с вашим братом, с нашим великим государем. Он дал позволение Яснее отправиться с вами в столицу, там она будет обучаться при дворе, и Великий позаботится о ней. Он уже сообщил мне, что в замке выделили ей опочивальню, и он с радостью примет гостью в своих владениях. А также она получит лучшее образование, как полагается молодой княжне. – Не успев закончить свою явно подготовленную речь, Дамир его перебил.
– Все земли Варангии — это владения семьи Великих, и Лукоморье, в котором Беримир позволяет тебе княжить. Не забывай это, Руслав!
– Да, конечно, я вовсе не то имел в виду. Наш Великий правитель… – Но договорить ему снова не дали. Воодушевленная Яснея подбежала к нему и с огромной улыбкой произнесла:
– Папенька, мои вещи погрузили в рыдван, и я готова, мы можем отправляться! – После она перевела взгляд на Дамира и на выдохе произнесла уже более спокойным тоном: – Дамир, уверена, для вас это стало приятным сюрпризом.
– Безусловно! – без энтузиазма, что был у Яснеи, произнес он.
После последних сборов и загрузки оставшихся вещей на борт корабля Яснея со слезами на глазах попрощалась с отцом. Ей было грустно, ведь до этого она никогда не расставалась с отцом так надолго и не уезжала от своего дома так далеко. Но она чувствовала себя в безопасности, так как была рядом с Великим. Она очень надеялась, что ее жизнь в столице будет яркой и насыщенной событиями, и питала огромные надежды в отношении молодого князя. Она была убеждена, что Дамир в скором времени проникнется к ней чувствами. Хотя много слухов ходило о его романах с разными женщинами, но ни одна не стала его женой, а значит, как думала княжна, сердце его свободно, и она непременно займет место в нем.
Дамир же хоть и был жестким человеком, но любил проводить время с женщинами. Особенно ему нравилось наблюдать, как они конкурируют между собой за его внимание. Он делал вид, что ему это безразлично. Иногда это было действительно так, когда он был не в духе или погружен в свои размышления. Однако все же ему льстило, что многие знатные дамы так пытаются попасть к нему в опочивальню. Но о женитьбе он не думал. У него была лишь единственная страсть — это власть. И Дамир медленно, но верно шел к этому. Хоть он и был верен брату, но знал, что время, когда вопрос о наследии трона станет очень остро, не так далеко, и тогда ему нужно быть готовым. Его единственным соперником был незаконнорождённый сын Беримира – Алий. Беримир не спешил признавать его наследником трона, так как в душе надеялся, что его дочь – та, что должна была наследовать трон, найдётся. И Дамир это успешно использовал в своих целях и намерениях.
Перед отплытием в Обдорское княжество в порту собрались все дружинники чтобы вознести молитву Стрибогу, который большим почетом пользовался у них. В народе считалось, что если Стрибог гневается, то он начинает выть, собирая облака и устраивая шторм на море, который мог повлиять на исход похода. Поэтому любой путь начинался с молитвы богу: «Вездесущий отче наш Стрибог! Слава тебе, боже ветра, воздуха, воды и всякого дуновения, слава сыновьям твоим — Стрибожичам! Слава яри твоей, что весь мир наполняет! Пребудь, с нами в море и на земле, на чужбине и на родной земле, потому что я с тобой в исполнении завещаний вышнего! Слава Стрибогу!»
После корабли отплыли из порта Лукоморья, подняли паруса и ветер, внук Стрибога, наполнил их и быстро они помчались вперед по водной глади. Время же на самом корабле текло медленно, но большая часть пути уже была позади. Рогнеде казалось, что с каждым днем сил становилось меньше. Девушка старалась не показывать брату свое состояние, но неудержимый кашель, что раздирал ее горло, она была не в силах сдержать. Тело горело, а грудная клетка болела. Ее постоянно мучила жажда и бросало то в холод, то в жар. Сны были беспокойные.
– Неда, нам еще плыть около недели. Если штормов не будет, может, доберемся раньше. Держись!
– А что толку? Здесь у меня больше шансов выжить – на корабле тепло и нет сырости. Я хотя бы не заболею еще сильнее.
Вацлав приложил ладонь ко лбу сестры.
– Ты почти не горячая, мне кажется, тебе лучше и лихорадит тебя меньше. Ты, видно, простыла в темнице, а потом холодные ночи в лесах Беловодья тебя довели окончательно.
– Я не умру, не переживай! – Кашель прервал ее речь. Он словно потоком сильных вод вырывался из нее, постепенно перерастая в приступ. Рогнеда глотала жадно воздух и не переставала кашлять. Вацлав кинулся к воде. Набрав ковш, подполз к сестре и, приподняв ее голову с соломы, попросил ее попить.
– Неда, пей! Сейчас отпустит.
Она сделала глоток и без сил упала в свою соломенную постель.
– Обещаю, я поправлюсь! – еле улыбаясь, произнесла она и аккуратно погладила рядом сидящего брата по щеке. – Ты можешь за меня помолиться Живе?[2]
– Ты же знаешь, что я не любитель молитв. Ну хорошо, хорошо, не смотри на меня так. Я помолюсь. Милосердная матушка Жива, ты есть сам свет Рода всевышнего, что от болезней всяких исцеляет. Услышь богиня мою мольбу и пусть к моей сестре возвращается здоровье, долголетие в теле утверждается, а болезни отступают! Пусть будет так! Слава Живе! – закончил Вацлав свою молитву и взглянул на бледное лицо сестры.
Они оба понимали, что она серьезно заболела, скорее всего, это было воспаление легких. Вацлав видел и понимал, что сестра может не дожить до прибытия в столицу. И это его сильно тревожило, как старший брат, он не собирался сдаваться, понимая, что от него зависит ее жизнь. Недолго думая, после того как Рогнеда обессиленная уснула, он встал и подошел к тяжелой двери их камеры.
– Эй! Тут есть кто? Охрана! Сторожевой пес! – Вацлав кричал и бился в дверь.
Услышав чьи-то недовольные вопли, он на секунду замолчал, прислушиваясь. Поняв, что кричал стражник, Вацлав продолжил.
– Сюда, быстрее! Здесь человек умирает!
– Да заткнитесь вы там! – со злобой кто-то крикнул ему в ответ за дверью.
– Ты должен привести лекаря! Деревянная твоя голова, я же говорю, что человек болен!
В эту же секунду в дверь ввалился разъярённый дружинник и заорал.
– Кто тут такой смелый?
– Это я. Нам нужен лекарь. Позови его, я тебя прошу, будь человеком! – Но вместо ответа Вацлав получил удар по лицу.
– Держи свой длинный язык за зубами, иначе в следующий раз убью! – гневно крикнул дружинник, собраясь уходить.
– Я прошу тебя, ты можешь хоть убить меня, но позови лекаря, иначе она умрет! – Вацлав показал на свою сестру. Дружинник подошел к ней.
– Красивая, жаль, что ее участь предрешена! – сквозь ехидную улыбку произнес он и направился снова к выходу.
– Если она умрет, Дамир тебя казнит! – не понимая, что сам произносит, кричал Вацлав. Но это был его последний шанс.
– Что ты несешь, потерянный? За нее? Сам Дамир? Ну и сказочник ты! – Мерзкий смешок вырвался и уст дружинника. – Нет, ну вы послушайте, что рассказывает! – как бы обращаясь к остальным заключенным, сказал он.
– Я не лгу! У нас с Дамиром сделка. Он везет нас на суд. Сделка была заключена перед всем княжеством Беловодья, и представляешь, какие разговоры пойдут про Великого Дамира, если девушка, которая должна была явиться на суд, умрет, что будут думать люди? Ладно думать, а говорить? Это же разнесется по всей Варангии, и прощай репутация семьи Великих. И виноват будешь ты, что не рассказал. Тебя сразу казнят, даже слушать не будут. А если сейчас пойдешь к Дамиру и сообщишь, то он тебя выслушает да за мудрость твою похвалит! – Закончив говорить, Вацлав уставился ожидающе на дружинника. Усмешка с его лица спала, и он задумался.
– Ай, ладно, черт с тобой! Пусть Дамир сам решает, что с ней делать! – Развернувшись, он вышел и закрыл дверь. Вацлав с облегчением вздохнул. Он подошел к сестре, она лежала без сознания. Вацлав понял это потому, что она не проснулась от шума.
– Милая, потерпи! Скоро приведут лекаря!
Прошло около часа времени, и дверь в темничную камеру отворилась. Первым зашел дружинник.
– Так, все забились по углам! И не вздумайте сделать глупость! Даже не шевелитесь! – размахивая мечом, произнес он. Следом за ним зашел пожилой мужчина, в сером одеянии, а за ним советник Дамира. Вацлав сразу его узнал. Это был Абсей. Хитрый, продуманный и очень неприятный человек. Он прошел вперед и произнес:
– Отойди от девушки! Лекарь ее осмотрит.
– Это моя сестра, и я буду рядом.
Абсей подошел к двери и махнул рукой, зазывая кого-то внутрь. Зашли еще два дружинника.
– Уберите этого мальчишку! – Он дал приказ.
– Не нужно! Я сам отойду! – вырываясь, произнес Вацлав.
Он подошел к людям, что стояли у стены, не отводя взгляда от сестры. Лекарь подошел к ней. Сначала он потрогал ее лицо. Приоткрыл ей глаза, покрутил голову. После наклонился и приложил голову к груди, слушая ее дыхание.
– Мне нужно забрать ее в каюту к себе. Здесь я ее не вылечу, а там есть шанс.
– Исключено! – отрезал Абсей.
– Но тогда девушка умрет! Максимум пару дней – и все. Здесь очень спертый воздух, а ей нужен чистый и свежий. А еще дышать настоями трав и принимать лекарства внутрь, и я должен сбивать ей температуру, иначе она сгорит раньше, чем воспаление ее убьет. Либо вы позволяете мне ее забрать, либо сами разговаривайте с Дамиром. Я не буду отвечать перед ним, если она умрет здесь! – закончил лекарь и направился к выходу.
– Ладно, – недовольно произнес Абсей. – Ты, – обращаясь к одному из дружинников, – возьми ее и отнеси в каюту лекаря. Пусть лечит ее там под свою ответственность. Если она что-то вычудит, то имей в виду, что головы тебе не сносить! – Закончив свою речь, он развернулся и вышел из камеры.
Один из дружинников взял Рогнеду на руки и следом за Абсеем покинул помещение. Вацлав хотел рвануть за ним, но лекарь встал перед ним.
– Остановись, я понимаю твои переживания, но ты должен оставаться здесь! Там ты ничем не поможешь. А я постараюсь помочь твоей сестре, а потом верну ее тебе.
– С ней будет все хорошо?
– На все воля богов. – С этими словами лекарь покинул камеру.

Дамир прогуливался по палубе и наблюдал за тренировками новоприбывших дружинников. Его забавляли попытки молодых бойцов показать себя перед ним. Глядя на них, у него в голове всплывали мелкие крупинки воспоминаний, когда он сам был мал и старался показать своему старому отцу, что он храбрый и умелый воин. Он так ждал его похвалы и получал ее в виде сдержанного кивка. А потом довольный он бежал к нему и задавал уйму вопросов.
– А ты видел, как я нанес ему удар? Нет-нет, а видел, как я уклонился от его нападения, а какой прием я применил? Мне кажется, ты все пропустил, отец!
– Сын мой, ты будешь прекрасным воином! Будешь защищать своего брата, когда он станет правителем. Я уже тобой горжусь, а скоро тобой гордиться будет вся Варангия!
Из воспоминаний Дамира вернула Яснея, которая стала его немного раздражать за время их путешествия, так как любую свободную минуту его она пыталась заполнить собой.
– А вы не хотите потренироваться? – с вызовом бросила она ему.
– Вы хотели бы на это посмотреть?
– Да, было бы интересно! Я никогда не видела, как вы управляетесь с мечом.
– Тогда не смею вам отказать! – Дамир направился к тренирующимся воинам, лишь бы не продолжать бесед с юной княжной. Он достал свой меч и предложил воинам по нарастанию присоединяться к тренировке. Стратегия была следующая: сначала Дамир побеждает одного воина, к их сражению присоединяется еще один, далее, если Дамир побеждает двух, присоединяется третий. И так далее, пока Дамир не потерпит поражения. Князь был очень натренирован, про него говорили, что он родился с мечом, настолько он был хорошим воином. Ловкость и внимательность в совокупности с физической силой и многочисленными тренировками сделали из него одного из непобедимых. Каждый из дружинников в душе мечтал стать тем, кто в сражении сможет его одолеть.
Тренировка началась. Яснея не успевала следить за воинами и их движениями, только и слышала восклики молодых дружинников. А тем временем Дамир уже сражался с четырьмя крепкими юношами.
– Ах, Дамир, аккуратно, там, нет там, с другого бока! Ой, чуть не задели! – Яснея стояла на верхней палубе и наблюдала за тренировками, которые были на нижней.
– Вы так переживаете за князя! – Абсей подошел незаметно. От его слов Яснея вздрогнула.
– Советник Абсей, вы меня напугали! Кто ж так делает! – возмущенно произнесла княжна.
– Простите, не хотел вас напугать! Думал составить компанию. Вы раньше не видели, как Дамир сражается?
– Нет, не приходилось.
– Он отличный воин, знаете, бывало, до пятнадцати человек доходили его тренировки. Уму непостижимо!
– Да. – Яснея, прищурив глаза, посмотрела на советника. – Вы правы, он отличный воин и холодный как камень!
– Интересная метафора из ваших уст, к чему бы это? – ехидно улыбаясь, спросил Абсей, догадываясь, что княжна питает нежные чувства к Дамиру.
– Да просто так сказала, не очень любит разговорить, а мне здесь бывает скучно. – Понимая, к чему ведет Абсей, она попыталась изменить ход разговора.
– Да, но ведь намного больше говорят глаза. На вас его глаза часто смотрят.
Яснея резко повернулась к Абсею, вспыхнула огнем, но, не найдя что сказать, снова повернулась к дружинникам. Через минуту придя в себя, она проговорила холодным тоном:
– Вы много себе позволяете, советник! Следите за своими речами!
В этот момент с Дамиром уже сражалось восемь дружинников, и один из них задел мечом его руку, нанеся глубокий порез. Все сразу прекратили тренировку, глядя испуганно на князя.
– Вы что остановились? – удивленно спросил Дамир. – Не из-за моей же царапины?
В этот момент подбежал Абсей.
– А ну разойдитесь, вороны! Князь Дамир, рана глубокая, ее перевязать бы вам!
– Да брось, Абсей! Не мешай тренировке, я только разогрелся! – ухмыляясь, произнес Дамир.
– Нет, нет, Дамир, Абсей прав. Вам нужно спуститься к лекарю, пусть обработает и перевяжет рану, из нее много крови идет! – произнесла Яснея испуганно, глядя на руку Дамира. – Я могу вас проводить!
– Нет, это лишнее. Я сам схожу. А воин, что меня ранил, сегодня ужинает за моим столом. – С этими словами Дамир удалился с палубы к лекарю.

Рогнеда лежала на кровати в каюте лекаря. Он ее обтер настоями из трав, чтобы сбить жар. Также она приняла внутрь горькую жидкость, от которой ее чуть не вырвало, но лекарь велел терпеть и объяснил, что это чудо-настойка может ее поставить на ноги, поэтому ей придется пить ее несколько раз в день. После отворил окно, чтобы свежий морской воздух проникал в каюту. Надел на нее чистую белую рубаху, принес ей свежей еды. Аппетита у нее не было, но через силу она заставила себя поесть немного, понимая, что ей это нужно.
– Спасибо вам, – тихо произнесла девушка, – вы очень добры!
– Лежи, дитя, отдыхай! Я пойду пока на палубу, прогуляюсь. Чуть позже вернусь, и будем делать травяные компрессы. Нужно бороться с твоими приступами кашля!
Закончив, лекарь вышел из каюты. Рогнеда слышала его отдаляющиеся шаги. Лежа в теплой и мягкой постели, она быстро провалилась в сон, не услышав, как кто-то зашел в каюту. Дамир, прижимая рану рукой, оглядел пустую каюту и не сразу заметил спящую Рогнеду. Он подошел к столу и взял белую тряпку. Попытался самостоятельно перевязать рану, но не получилось. Повязка держалась не крепко. Вдруг боковым зрением он увидел, что в темном углу, где стоит кровать, кто-то шевелится. Мужчина подошел ближе, аккуратно скинул покрывало с фигуры, что лежала под ним, и увидел хрупкое маленькое тело девушки. Белокурые волосы лежали на лице. Он их аккуратно убрал. Под волосами оказалось бледное, измученное, но очень красивое лицо юной девушки. Почему-то это лицо ему казалось знакомым. Но он так и не вспомнил, где раньше мог ее видеть. На бледном лице ярко выражались алые губы, казалось, что они слегка улыбаются ему. Он аккуратно прикоснулся к ним. «Удивительно, как крепко она спит», – подумал Дамир и взял покрывало, чтобы ее накрыть, но в этот момент Рогнеда открыла глаза. Они встретились взглядами. Дамир удивился ее чисто изумрудного цвета глазам. Давно он не встречал таких глаз. Она же без доли смущения, не отводя взгляда, вырвала покрывало из рук молодого князя и накрыла себя.
– Что вы делаете? – негромко произнесла девушка.
– Мне нужен лекарь, я искал его.
– Под моим покрывалом?
– Не говори глупости! – громко вздохнул Дамир и подошел к открытому окну. – Его нужно затворить! Вечереет, в каюте будет холодно.
Рогнеда молча смотрела на князя, чувствуя, как в ней поднимается волна ненависти. Он везет их на суд, а скорее даже на смерть через этот суд, и даже не узнал ее. Он заключил договор с ней и братом, помнит ли он вообще о них и о суде. А сейчас стоит и спокойно говорит про окно. В его руках их жизнь. Какой-то человек может лишить или подарить другому человеку жизнь. Как это возможно? Она не могла понять. Ее резко затрясло от злости. Она боролась с желанием схватить нож со стола и вонзить ему в грудь, чтобы он никогда не смог забрать у нее брата.
– Ты трясешься, я же говорю нужно закрыть окно! – Дамир подтянулся к створням, чтобы их затворить.
– Не трогай! – резко выпалила девушка.
Дамир медленно повернулся к ней.
– Хорошо, как скажешь. Где лекарь, может, ты мне все-таки ответишь?
– Я не знаю, он уходил прогуляться на палубу, когда я ложилась спать.
– Его там нет. Ну да ладно, перевяжи мне руку! – приказным тоном бросил он ей.
– Я не буду.
– Не нервируй меня, просто перевяжи руку! Я у тебя даже не спрашиваю, кто ты и что делаешь в каюте лекаря. Поэтому молча выполни мой приказ!
Рогнеда неуверенно встала с кровати, ее покачивало и кружилась голова. Она чувствовала слабость. «О боги, только пускай не начнется приступ кашля!» Чувствуя, как сжимаются ее легкие, она сделала вдох и подошла к Дамиру, взяв из его рук белую тряпку.
– Он меня лечит, поэтому пока я у него в каюте нахожусь. Он присматривает за моим состоянием. Я бы вам не рекомендовала близко со мной находиться, – глядя ему в глаза, произнесла Рогнеда. Но он не показал ни одну эмоцию.
– Перевязывай! – снимая рубаху с себя, повторил Дамир.
Девушка взяла его руку и начала покрепче перевязывать рану, стараясь делать вид, что сил у нее много. Прошло несколько минут, как дело было сделано, и Рогнеде показалось, что это отняло ее последние крупинки сил. Шатнувшись, она произнесла:
– Все.
И чувствуя, как ноги, не выдерживая ее собственного тела, покосились, она начала падать.
Дамир быстро среагировал и успел ее поймать.
– Лучше бы я упала и убилась, чем ты ко мне прикоснулся! – еле слышно с ненавистью произнесла девушка.
– Удивительно, какая ты, однако ж, злобная! – со смешком произнес он. – Я могу тебя отпустить, и ты упадешь. Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? – Держа ее на руках, Дамир смотрел ей в лицо, и усмешка с его лица не сходила.
Она его не раздражала. Напротив, даже забавляла.
– Знаешь, к богам ты всегда успеешь отойти. А пока поспи, ты действительно выглядишь очень дурно! – Он отнес ее на кровать и аккуратно положил. В этот момент в каюту вошел лекарь.
– Дамир, князь мой! Что вы здесь делаете? – удивленно спросил он.
– Искал тебя. Но уже твоя помощь не нужна, завтра приду поменяю повязку. Твоя помощница со всем справилась! – После этих слов он вышел из помещения.
Лекарь удивленно посмотрел на Рогнеду, та лишь пожала плечами и отвернулась, закутавшись с головой в покрывало.

Глава 5

Прошло несколько дней. Рогнеде стало лучше, но с кровати она еще не поднималась. Появился аппетит и легкий румянец на щеках. Приступы кашля становились реже.
– Ты быстро идешь на поправку, дитя! – заметил лекарь.
– А то! Я очень крепкая и обычно не болею. Но, видимо, стресс и путешествие по холодным лесам все же дало о себе знать. Лекарь, спасибо вам! Я, находясь здесь, вспомнила, что такое нормальная кровать и сон.
– За что тебя везут в столицу? Что вы с братом такое совершили?
– Глупость. И человек, в отношении которого мы ее совершили, захотел нас наказать, – спокойно произнесла Рогнеда.
– За глупость не везут в столицу в кандалах! Вы украли у него? – мягким голосом поинтересовался лекарь.
– Да. И мне жаль, что в тот момент мы не нашли другого выхода. На самом деле, я считаю, что это наказание нас бы рано или поздно застало. Мы воровали с детства, чтобы семья могла выжить. Но мы и не боялись тяжелой работы. В общем, мы везде успевали, – с грустной улыбкой рассказывала она, – а теперь мы тут. Каждое событие, что было в моей жизни, вело меня в эту каюту. Могла ли я этого избежать? Возможно…
– Так, дитя, хватит болтать, ложись отдыхай, только выпей сначала отвар!
– Я не хочу спать. Отвар горький такой! – Сморщившись, Рогнеда сделала глоток. – Вы мне другой давали. Мне точно это нужно пить?
– Да, теперь тебе нужно пить это. Не капризничай и ложись!
– Как вас зовут? Откуда вы овладели навыками лекаря? – Ее глаза заблестели от любопытства. – Расскажите, прошу!
– Хорс. Меня зовут Хорс.
– Ого! В честь бога солнца. Ну да, вы и вправду похожи на него. Вы очень светлый человек! – с улыбкой произнесла Рогнеда.
За несколько дней проживания в каюте лекаря она сильно к нему привязалась. Это был очень спокойный, с добрыми глазами старец, хранивший в себе много тайн и знаний. Он был очень внимательный и мудрый, больше слушал и меньше говорил. Его знания в области врачевания были велики и Рогнеду это поражало. Девушка обратила внимание на то, что лекарь вел дневник, он каждый вечер, сидя под свечой усердно записывал что-то туда. Она, не в силах сдержать любопытства, как-то спросила у него, что это, и он сообщил, что это его книга мудрости и знаний, в которую он записывает свои мысли, чтобы не забыть их.
– В нашей семье знания передаются из поколения в поколение. Мне их передала моя бабушка, но даже все ее знания я не успел впитать. Я много учился, путешествовал по Варангии, много повидал. Потом попал в княжеский двор. Там обменивался опытом и знаниями с другими специалистами. И вот сейчас плыву с тобой и лечу тебя.
– Вы спасли меня, я вам век буду должна! А вы были в Беловодье? Я родом оттуда и жила там, ох как я соскучилась по дому.
Лекарь с печалью посмотрел на девушку.
– А ты знаешь легенду о Беловодье?
– Ну, наверное, нет. Расскажете?
– Жила и не знаешь о своем крае почти ничего! Ну хорошо, я тебе расскажу, но после ты точно ляжешь спать, а я пойду на палубу прогуляюсь. Договорились? – Испытующе глянул на нее Хорс.
– Да, обещаю! – покорно согласилась девушка.
– Ну хорошо! Беловодье – это самое последнее княжество, которое образовалось в Варангии. Думаю, это ты знаешь. – Старец внимательно посмотрел старец на нее и продолжил. – Много легенд ходит вокруг этого княжества, никто точно сейчас не скажет, где правда. Но знаешь, Рогнеда, среди множества лжи по крупинкам можно собрать правду. Так и в этой истории, я уверен, ты услышишь правду. Как ты понимаешь, земли Беловодья были и до Варангии, да только непреступны они были. Много веков Великие не могли их присоединить к Варангии. Ох, сколько ж воинов там пропало без следа, одни боги знают! Стоило человеку зайти на эти земли, назад он уже не возвращался. С кем там шла война, да и какое зло там находилось, никто и не знал, кроме Великих и их приближенных. Даже дружина не знала. Ты только представь – идти на войну и не знать с кем, но знать точно, что шанса вернуться назад нет. Но так продолжаться не могло, и до людей стала доходить правда. Оказалось, что в землях тех ведьмы с разной нечестью живут. И чья нога ступала на эти земли – в нечисть превращалась.
Стало ясно, что силой их не возьмёшь. И вот великий Ратмир нашел способ, как с ними справиться, ему Берегини подсказали, так как соседствовать с вурдалаками становилось невозможно, столетия бесполезной войны с ними только укрепили и увеличили их численность, и они стали нападать на ближайшие села и города, убивая людей и утаскивая скот. Люди жили в страхе. Убить упыря не так-то просто, а ведьму уж и подавно – не было оружия против них.
Так, по рассказам Берегинь, ведьму убить мог только укус северного волка. Люди только в легендах о них слышали, как мы сейчас о всякой нечисти. Обитали они, по словам старцев и преданиям, только в лесах Сибирского княжества, и встретить их было невозможно, а уж приручить – об этом и речи быть не могло. И вот, по легенде, Ратмир решил, что любой ценой найдет северных волков и, чего бы ему этого ни стоило, приручит их, а после с новой силой обрушится на ведьм. С этими мыслями он один отправился в заснеженные леса и пробыл там много-много дней. Что он делал, как питался, а самое главное, как выжил, никому не известно. Думали, он не вернется, что погиб там. Скорбь была по всей Варангии. Искали его. И если бы он не вернулся, возможно, род Великих на нем бы и закончился. Ты представляешь? Рискуя своей династией во благо Варангии.
Но он вернулся, живой, да и с целой стаей северных волков. Прошли недели, он окреп, собрал оставшихся воинов со всех княжеств и выдвинулся со своей белой стаей в земли Беловодья. Не знал он, что по пути его и воинов подмога ждала – те самые Берегини. Очень они устали от ведьм и вурдалаков. Хотели освободиться. Прознали они о смелости Ратмира и что волков он смог приручить, да и решили силы объединить. Жестокая борьба была у них, но боги пришли на помощь людям: Перун с неба молнии пускал, Сварог огнем уничтожал нечисть да землю выжигал, а Стрибог ветром дорогу для Ратмира очищал. Так он и добрался до логова ведьм. В крови, раненый да измождённый, пробираясь по темным лабиринтам, нашел он исчадья тьмы, а дальше волки сделали свое дело – растерзали ведьм. Ну, в общем-то, так и одержали победу люди, и земли Беловодья стали принадлежать великой Варангии. Ох, какой пир был! О храбрости и доблести Ратмира и его дружинников до сих пор песни ходят. Но история не закончилась полной победой Ратмира, и, по легенде, несколько ведьм сбежали в темные леса за пределы Беловодья и там многие столетия наращивают силы, чтобы вернуться и уничтожить Варангию и семью Великих. Иногда мне кажется, что эти времена приближаются, и скоро небо над нашей страной станет черным.
Закончив свой рассказ, Хорс посмотрел грустными глазами на Рогнеду.
– Спасибо, это была интересная сказка! Неужто вы сами в это верите? Вурдалаки, упыри, ведьмы! Ах да, наверное, та ведьма, что украла наследницу у Великих, как раз была одна из них, – с сарказмом рассуждала Рогнеда. – Хорс, как думаете?
– Я не всевидящ, но знаю точно, что народ боится возвращения тьмы и живет в сильном страхе! – мрачно проговорил старец.
– Я не замечала, чтобы люди боялись этих сказок.
Усаживаясь поудобнее на кровати, Рогнеда желала продолжить разговор. Ведь ей всегда были интересны легенды народов.
– Ты плохо, значит, наблюдала!
– Возможно. Целью моей жизни с детства было выжить и чтобы выжила моя семья. Но почему народ этого боится, ведь у Великих есть волки, чего бояться, думаю, ведьмы не сунутся в Варангию?
– Знаешь, Рогнеда, когда мы не видим злодея, он может представляться нам особенно страшным.
Промолчав минуту, видя, что девушка задумалась над его словами, старец строго произнес:
– Ты обещала лечь спать, кажется?
– Ну, значит, лягу, ну так? Из этого рода ведьма? – Не унималась Рогнеда, ей было так интересно и в то же время забавно, что она не могла спокойно сидеть в кровати.
– Не знаю. Все может быть. Одни боги знают, а я нет. Все, ложись, я ушел на палубу! – Он встал и вышел из каюты.
Рогнеда хоть и верила в богов, но не сильно доверяла этим рассказам про войну с нечистью, да и ведьмы ее не завлекали. Хотя она и была склонна думать, что они существовали, а возможно, и сейчас существуют, но просто скрываются, так как их обвиняют во всех бедах и несчастиях. Подумав еще немного о рассказе Хорса, она попыталась уснуть, но все было безрезультатно. Рогнеда чувствовала себя лучше после выпитого отвара, приступов кашля почти не было, и, не в силах больше лежать, она встала и медленно подошла к окну. Открыв его, в каюту сразу ворвался свежий морской воздух. Шум воды был такой успокаивающий, что Рогнеда закрыла глаза и тихо запела:

В краю далеком, средь полей и лесов,
Живет прекрасный и умелый народ:
Он смел, и храбр, и чистый душой,
От всякого зла он свой дом бережёт.
И в этой прекрасной стране есть семья –
Великие, что ожидают дитя.
И разольется на всех благодать.
А что еще можно теперь ожидать?
И боги устроят на небе пиры,
И зацветут в Ирии[1] цветы…

Она не услышала, как кто-то сзади нее зашел в каюту, и тихо продолжала петь балладу.
– Откуда ты ее знаешь?
– Что? – Вздрогнув, обернулась девушка и увидела Дамира. – Ты следил за мной?
– Нет, отвечай же! – Яростно он схватил ее за плечи и тряхнул.
– Да ты с ума сошел! Отпусти! – вырываясь, кричала Рогнеда. – Я знаю ее с детства!
Дамир аккуратно убрал руки с ее плеч и очень внимательно посмотрел девушке в глаза. Его переполняли странные чувства, он глубоко вдохнул носом.
– Как тебя зовут? Откуда ты? Что делаешь в этой каюте? Ты помощница Хорса? Где слышала эту балладу?
Рогнеда растерялась. Она надеялась, что следующая встреча с князем будет на суде. Ей стало страшно, видя бушующий огонь в его глазах. Дамир громко дышал и не отводил от нее взгляда. Рогнеда не понимала, почему эта баллада его так разозлила, она медленно отошла от него и села на кровать.
– Меня зовут Рогнеда, я из Беловодья, и я твоя пленница, – тихо произнесла она.
Рогнеда понимала, что она не должна показывать свой страх, так как такие люди, как Дамир, питаются этими эмоциями, и им доставляет это удовольствие. Повысив тон и встав снова с кровати, она продолжила:
– Я не помню, откуда я знаю эту балладу, не помню, где я ее слышала. Я просто знаю ее с детства, но не помню, кто мне ее пел. Ясно?! Что с этой балладой не так? Теперь ты мне скажи!
Дамир был раздражен и не менее удивлен ее словам, ее смелости, а может, даже наглости, словно она не понимала до конца, перед кем стоит, но вида он не показал. Ранее Дамир принял ее за ученицу лекаря, а она оказалась пленницей и так спокойно, не прикованная кандалами к кровати, находилась все это время в этой каюте. Его это сильно рассердило, но сейчас он старался сосредоточиться лишь на своих вопросах, понимая, что после он по полной спросит с Абсея за такую халатность. Ее вопросы он, естественно, проигнорировал.
– И почему же пленница находится здесь, а не с остальными пленнами? Мне из тебя каждое слово нужно вытягивать? Или ты еще не поняла, с кем разговариваешь?
– Я… – растерянно залепетала Рогнеда, видя, как от злобы поднимается его грудь. – Я заболела сильно, и меня принесли сюда. Хорс помог мне выздороветь.
– Так ты уже здорова?
– Почти. Он меня еще лечит.
– Думаю, тебе пора возвращаться на свое место! – Он кинул ей в лицо какие-то тряпки. – Одевайся, я тебя отведу в темницу! Ты достаточно отдохнула.
– Отвернись! – прорычала девушка, чувствуя, как обида и досада растекаются по всему ее телу. – Чудовище! – буркнула она себе под нос так, чтобы Дамир не услышал, снимая с себя сорочку и натягивая чьи-то вещи. Они были чистыми и теплыми. Хотя бы это ее радовало. Дамир повернулся.
– Пошли! – Грубо взяв девушку за локоть, он потащил ее за собой.
– Да подожди ты! У меня нет еще столько сил, чтобы бежать за тобой! – вырываясь, кричала Рогнеда. – О, боги, кто тянул меня за язык спеть эту глупую балладу!
Дамир замедлил шаги и повернулся к ней, сжав ее руку сильнее.
– Скажи, кто ты? Если ты ведьма, я сам лично брошу тебя волкам на растерзание! – сквозь зубы шипел он.
– Да ты с ума сошел! – Рогнеда попыталась вырвать руку из его мертвой хватки. – Я не ведьма! Ты забыл, что меня с братом будешь судить? Забыл договоренность? Ты сам согласился, но даже лица моего не помнишь! Где в твоем суде будет справедливость? А нигде! Потому что ты хочешь убить моего брата. Гори ты синим пламенем! Я проклинаю тебя! – Слезы хлынули из глаз девушки.
Она наконец выдернула руку и начала тереть свое лицо. Дамир не сразу понял, о каком суде она говорит. Ведь последние недели в его голове были совсем другие мысли. И о каких-то пленных он и не думал.
– То-то мне твое лицо было знакомо! Воровка ты и твой брат! Припоминаю ваше дело. Ладно, хорошо, по приезду в столицу разберемся. Пошли со мной! Я отведу тебя в темницу, а то твои вопли меня ужасно раздражают, и лучше тебе больше не позволять такой наглости по отношению ко мне, если не хочешь лишиться головы!
Он больше к ней не прикоснулся. Все оставшуюся дорогу они шли молча. Дойдя до темницы, Дамир остановил девушку и тихо, но очень жестким голосом произнес:
– Если ты замешана в том, что сейчас происходит в Варангии, и, если ты ведьма, я лично убью тебя! Запомни мои слова! – Он открыл дверь и толкнул ее в темницу.
«Ненормальный! У него с головой проблемы, какие ведьмы! О, боги, лучше мне с ним действительно не пересекаться, а то мало ли что взбредет этому полоумному в голову». Рогнеда зашла в темницу и огляделась. Люди были хмурыми, кто-то ей кивнул. Она высматривала брата среди них. Наконец, увидев его спящим, подбежала к нему и крепко обняла.
– Вацлав, брат! Проснись! Я вернулась! – Ей так радостно было видеть брата, что, когда он приоткрыл глаза и скривился спросонья, она рассмеялась.
– О, прости, что я тебя разбудила! – нежно проговорила она.
– Рогнеда, ты здорова? Ты вернулась? Я безумно рад тебя видеть! Очень переживал за тебя!
Вацлав взял лицо Рогнеды в руки и посмотрел внимательно, а после продолжил:
– Ты действительно выглядишь намного лучше!
– Да, мне значительно лучше, брат! – с улыбкой сказала Рогнеда, присаживаясь с ним рядом.
Они долго разговорили, и Рогнеда рассказала все, что с ней произошло за эти дни: как добр к ней был лекарь, и как она столкнулась с Дамиром, как он ее приволок обратно в темницу, и про то, что он явно сходит с ума, задавая ей странные вопросы про ведьм и про балладу.
– Вац, я знаю эту балладу с детства! Наверняка ее пела мама. Но я не понимаю, что с ней не так. А он прицепился с вопросами, так еще и угрожал убить! – недоуменно закончила девушка свой рассказ брату.
– Я не слышал от мамы эту балладу. Но, может, просто не помню. Неда, он действительно очень странный, может, ты и права, он сумасшедший, но самое главное – хорошо, что он тебя не убил! Хотя готов поспорить он бы сам больше пострадал от тебя! – В шутливой форме добавил юноша.

Дамир же поднялся на палубу и увидел старика Хорса. Он стоял и смотрел вдаль. Дамир не спеша подошел к нему и негромко заговорил:
– Я вашу больную вернул в темницу! – Лекарь удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Дамир же продолжил:
– Через три дня мы возвращаемся в Обдору, пока можешь ее лечить. Спускайся с дружинниками в темницу, я дам им распоряжение, чтобы они тебя впускали и помогали по необходимости. После того как мы вернемся в столицу, ее судьба будет в руках богов: выздоровеет – хорошо, нет значит нет.
– Я вас понял, князь, – спокойно произнес старец.
– В следующий раз я казню и тебя, и твоих больных, если за моей спиной вы провернете такое дело! В этот раз ответит только Абсей. – Он гневно развернулся и ушел прочь.
Лекарь выдохнул, пожал плечами и продолжил любоваться морскими пейзажами. Дамир же чувствовал, как в нем кипит гнев. Он спустился в трюм и без стука зашел в каюту Абсея. Тот сидел за столом с пером в руках и что-то писал. Сдерживая ярость, Дамир процедил сквозь зубы:
– Абсей, тебе головы не сносить, если я сейчас не услышу вразумительного объяснения! Почему пленная находятся не в темнице, а в каюте лекаря? Ты собирался ставить меня в известность?
Абсей, явно растерявшись, выронил перо из рук и замешкался с ответом.
– О, Великий, я не хотел вас тревожить по пустякам и взял ответственность на себя. Она совсем была больна и могла не дожить до утра. Я просто думал…
Дамир нетерпеливо его прервал:
– Ты совершенно не думал! Мы, кажется, с тобой обсуждали это, что если есть вопросы, касающиеся пленных, то ты приходишь ко мне, а не в одиночку решаешь их судьбы. Я за каждого пленного отвечаю перед своим братом. Ладно с этим, а если бы она ночью устроила диверсию? Допустим, выпустила бы остальных заключенных? Ты об этом думал, Абсей? – Дамир испытующе смотрел на своего советника.
– Простите, князь! Я виноват! Просто она была так слаба, я видел, я и подумать не мог, что она на что-то способна.
– Начинай думать, Абсей! – На этом Дамир закончил беседу и, не став дальше слушать его, удалился в свою каюту.
Советник же, поникший, вышел на палубу в раздумьях. Он был невысокого роста и средних лет. Это был очень хитрый и умный человек, который всю свою жизнь стремился к власти. Дамиру он служил с его юных лет и искренне был ему верен, помогая тому сформироваться как личности. Возможно, Абсей стал именно тем, кто посеял в Дамире зерно вечного желания власти. Иногда в нем даже просыпались отцовские чувства к молодому князю, так как своих детей он не имел. И от этого еще яростней отстаивал притязания Дамира на трон. Так как понимал, что ему самому во что бы то ни стало нужно удержаться у власти, и он лелеял надежду, что следующим великим правителем станет Дамир, а он будет вторым человеком после него. Абсей знал вспыльчивый характер Дамира. Князь легко прощался с неугодными ему людьми, в особенности если это касалось тех, кто никакой пользы ему не приносил, поэтому вернуть обратно его расположение было крайне сложно. Но советник не один раз получал от князя, и тем не менее для Дамира он был ценен, и тот ему доверял, в этом Абсей не сомневался. «Сейчас он пару дней побубнит на меня и забудет все», – подумал он и успокоился, глубоко вдохнув свежий морской воздух.

Ветер становился холодней, дожди учащались. Наступала пора глубокой осени, когда желтые листья почти опали. Деревья выглядели безжизненными. Небо было серым, только изредка лучам солнца удавалось пробиться через множественные слои серых туч. В воздухе веяло морозом. Море било черными волнами по кораблям. Несмотря на мрачную атмосферу, чувствовалось величие природы и огромная сила стихий, когда буря начинала подниматься из морской пучины, которой не может противостоять никто.
Яснея, прогуливаясь по палубе в теплой шубе, находилась в хорошем расположении духа. Каждый дружинник с ней был вежлив, а Дамир, несмотря на свою занятость, все же изредка составлял ей компанию в прогулке. Поднявшись к носу корабля, она увидела Абсея и обратила внимание на его понурый вид, но все же решилась к нему подойти.
– Советник, что с вами? Вы хвораете? – без особого сочувствия спросила она.
Яснея не забыла его едких намеков в последнюю их беседу.
– Нет, княжна, я в порядке. Любуюсь величием природы, – отстраненно произнес Абсей.
– А где Дамир, вы его не встречали? Сегодня весь день не могу его увидеть.
– Вероятнее всего, в своей каюте. Простите меня, я, пожалуй, тоже пойду! – Не желая продолжать разговор, он зашагал прочь от нее, обдумывая, как ему успеть за три дня вернуть расположение Дамира.
– Странный какой! Ладно.
Она хотела было вернуться к себе, как увидела недалеко от нее стоящего дружинника. Лицо ей показалось знакомым, и она вспомнила, что несколько дней назад он ужинал вместе с ними. Дамир его посадил за свой стол, после того как тому удалось его ранить.
– Ивар? Правильно помню? – Решила заговорить с ним девушка.
– Да, княжна. Все верно! – кланяясь ей, произнес молодой дружинник.
– Вы искусный воин! Мне бы не помешала такая защита! Если вы не будете против, когда мы приедем в столицу, я хотела бы попросить нашего государя, чтобы он позволил мне вас взять в личную стражу. И для вас это будет прекрасный старт в военной службе!
– Как прикажете, княжна! – покорно произнес Ивар и был очень удивлен ее предложением. Ведь оно ему позволит близко находиться с влиятельными людьми, и он, конечно же, не мог упустить такую возможность.
– Вот и договорились, Ивар. Хорошего тебе дня! – С этими словами она удалилась к себе в каюту.

День подходил к концу. Рогнеда сидела на полу, прислонившись к стене, и размышляла о своей семье. Неизвестность ее пугала: вдруг ее мамы уже нет в живых, и никто ей не сообщит об этом. Она может и сама погибнуть, так и не узнав о своей семье ничего. Вдруг череду её мыслей прервал скрип двери. Она подняла свои глаза и увидела в дверном проеме Хорса, а за его спиной стоял дружинник и что-то бормотал ему. Хорс спокойным тоном, как ему было присуще, произнёс:
– Хорошо, хорошо. Ладно, я ненадолго, не переживай.
И глазами обвел комнату. Рогнеда привстала. Ей было радостно видеть своего нового товарища, и, не сдерживая эмоций, она прикрикнула:
– Хорс, здравствуй! Ты пришел меня навестить?
– Да, я пришел к тебе! – добродушно произнес лекарь, протягивая свои руки вперед. – Тебе нужно закончить курс лечения, пока мы не прибыли в столицу. Завтра я к тебе ещё приду. Вот, держи настой, тебе нужно его выпить!
– Ну вот, я уж думала, хотя бы в камере ты не достанешь меня своими настоями! – рассмеялась девушка, беря из рук лекаря глиняный сосуд.
– Давай, давай, не бухти! Кто о тебе позаботится здесь?
– Ну, вообще-то, я! – вставил возмущенный Вацлав.
– А я тебя помню. Вацлав же, да? – с улыбкой глядя на юношу, произнес Хорс, кивая ему головой.
– Да, да, это он самый!
– Ну, что ж, приятно познакомиться! Я – Хорс.
– Да, я наслышан был о тебе. Неда мне все уши прожужжала. И я тебе очень благодарен, что ты спас мою сестру, даже не знаю, чем отплатить тебе за твою доброту! – искренне произнёс Вацлав, глядя на лекаря.
– Ну, что ты! Я рад, что всё обошлось и твоя сестра поправилась! Она сильная девушка, мои заслуги в этом малы, я лишь ей помог, со всем остальным она справилась сама.
– Ну ладно тебе, Хорс, ты явно себя принижаешь! Без тебя я бы не выкарабкалась!
Девушка ласково взяла его за руку, ее глаза излучали безмерную благодарность.
– На самом деле, я бы очень хотела с тобой поговорить, я бы хотела узнать у тебя кое-что! – шёпотом произнесла Рогнеда. – Подскажи мне, пожалуйста, ты ведь мудрый и много знаешь, я тебе сейчас напою балладу, а ты скажи, слышал ли ее ранее.
Рогнеда тихим голосом спела ему часть баллады, глядя по сторонам своими большими глазами и наблюдая, чтобы никто не подслушал их разговор. Хорс недоумённо посмотрел на девушку, сморщив лоб, и, когда она закончила, произнёс:
– Я, конечно, много баллад знаю и народных песен, бабушка у меня была большим знатоком и любила петь баллады да сказания разные рассказывать, ну я тебе, кажется, это рассказывал, так вот эту балладу я ранее не слышал. А почему ты спрашиваешь? Ты чем-то обеспокоена?
– Да, немного. Дело в том, что, когда Дамир меня нашел, я пела ее и она его очень разозлила. Он начал задавать странные вопросы, обвинять меня в чем-то, в чем я даже понять не могу.
– Прости, дитя, тут я не могу тебе помочь! Я не знаю, почему эта баллада могла вызвать его гнев. Может, она связана с плохими воспоминаниями из детства, – отдаленно произнес старец, и его взгляд стал тяжелым, будто он о чем-то задумался.
– Ладно, я поняла тебя, спасибо, что выслушал меня и мое пение, – улыбаясь, произнесла девушка, – держи свой кувшин, я выпила все твои зелья!
– Молодец, я к тебе ещё завтра приду! Скоро мы уже прибудем в столицу, и дальше наши пути с тобой разойдутся. Ну да ладно, момент прощания еще не настал. Здраве тебе, Рогнеда! Вацлав! – Он кивнул парню и вышел из темницы.
Прошло ещё два дня. Столица была все ближе и ближе. Рогнеда чувствовала безнадёжность, нужно было что-то делать. В последний вечер Хорс снова пришел. Он напоил Рогнеду настоем. Был он особо молчалив и практически ничего не произнёс. Перед своим уходом он обнял Рогнеду, печально посмотрел на нее и Вацлава и тихим сдавленным голосом произнес:
– Берегите друг друга, вы сейчас всё друг для друга! Я буду молиться богам, чтобы вы выжили и выбрались из этой ситуации, чтобы смогли вернуться домой. Может быть, когда-нибудь встретимся с вами, на этом я прощаюсь!
Рогнеда, сдерживая слезы, посмотрела на уходящего старца. Её сердце билось очень быстро, и ей казалось, что она больше никогда не увидит этого доброго человека и что попрощалась с ним навсегда. Возможно, её дни были сочтены, и ей было страшно осознавать, что человек, который ее старше на много лет, проживёт больше, чем она. Ее размышления прервал голос брата. Она вздрогнула и взглянула на него.
– Неда, я очень прошу тебя, когда мы приедем в столицу, возможно, нас с тобой разлучат, но я хочу, чтобы ты не теряла веру и надежду, что мы выберемся с тобой из этой ситуации. У нас все получится, мы с тобой справимся! Не возлагай ни на кого надежды, только на себя! Если ты будешь так делать, то ты обязательно пройдёшь через все, слышишь меня? Мы с тобой встретимся, и мы выберемся!
– Знаешь, Вац, за эти недели у меня уже не осталось слез. Я все выплакала. Но не надежду. Мы всегда с тобой выкручивались из разных ситуаций и в этот раз тоже выберемся. Больше я не хочу говорить. Завтра утром будет следующий этап, через который нам нужно пройти. И мы его пройдем! – твердо произнесла девушка.