Тайны затерянных звёзд. Часть 1

Глава 1. Врекер

Имплозивная граната упала мне прямо под ноги, перекатилась по полу и ткнулась в ботинок штурмовой брони.

– Граната! – крикнул Мэдс, предупреждая о том, что я и так видел. И он даже знал, что я видел, просто в нашем отряде так принято – всегда страховать и предупреждать друг друга. В наших операциях не стоит рассчитывать на стороннюю помощь, а в ряде случаев – даже на эвакуацию. Так что по-другому просто нельзя. По-другому – верная смерть.

Я дёрнул гранату гравизахватом и тут же отключил захват, чтобы граната не прилипла к ладони, и коротким ударом приклада отправил её прочь – туда, откуда она прилетела. Благо, искусственная гравитация на «Флориде-6» всё ещё была включена.

Громкое шипение выжигаемого воздуха, хлопок имплозии – и противник, укрывавшийся за углом стены, вылетает оттуда, словно его на верёвке выдернули.

Он ещё летел, пытаясь выровняться в полёте и приземлиться на ноги, а не как получится, а мой наглазник уже отследил его траекторию, и рассчитал упреждение. Но я все равно начал стрелять раньше. Раньше, чем сработал компьютер. Мне и не нужны были, по сути, все эти электронные помощники, никому из нашего отряда не нужны. Просто из стандартной штурмовой брони, которой мы были вынуждены пользоваться, их не вынуть.

Лучемёт в моих руках дважды дёрнулся, выплёвывая облачка хладагента, и броня противника потекла, проплавленная в двух местах – визор шлема и пластина, прикрывающая сердце. Мгновенная смерть. Как и сообщали на брифинге, никакой силовой брони на противниках не было.

– Говорит группа три, у нас тут серьёзное сопротивление! – раздалось в гарнитуре. – Отстаём от графика! Чес девятьсот!

«Девятьсот» означает, что боец сам не ранен, но не способен продолжать миссию – например, выведена из строя броня или оружие или и то и то. Крепко же их там прижали.

– Говорит группа два, – ответил я на вызов. – Организуйте оборону, защищайте девятисотого, имитируйте отход. Оттяните на себя максимум противников.

– Группа три, принято! Конец связи!

– За мной! – скомандовал я своей тройке, снова вскидывая оружие.

И мы побежали по коридорам корабля, экипаж которого буквально пятнадцать минут назад ещё готовился к расчётному разгону в спейсере системы Кастор и даже не подозревал о том, что скоро многие из них умрут.

На бегу я махнул вперёд двумя вытянутыми пальцами. С тихим многоголосым жужжанием рой мелких дронов сорвался с плечевых пластин и разлетелся по окружающим коридорам. На дисплее тактического блока тут же вспыхнули яркие красные точки противников. Вспыхнули – и сразу пропали, когда враги, поняв, что их срисовали, включили эми-генераторы, сжигая разведывательных дронов.

Но это уже пустое. Я запомнил, где они были, сколько их было и даже успел просчитать, какие из них успеют нас перехватить, а какие – нет.

Поэтому к следующему перекрёстку корабельных коридоров я подбегал, сорвав с пояса силовую мину. Бросок – и круглая мина отскакивает от стенки коридора, залетая внутрь, и вспыхивает из-за угла синим, активируясь.

Пробегая мимо коридора, я повернул голову, убедился, что два противника почём зря поливают из обычного огнестрельного оружия голубой силовой экран, перегородивший коридор поперёк, и на бегу кинул прямо под него обычную осколочную гранату, замедлитель которой предварительно выставил на шесть секунд.

Силовая мина работает пять секунд. Противник не должен выжить.

Мэдс и Карсон убежали чуть вперёд, обрабатывая перекрёстки, их лучемёты изредка хлопали, обрывая очередную жизнь. Я пробежал мимо них, занимая следующий перекрёсток и проверяя оба направления, после этого вперёд снова перебежал Мэдс, снова Карсон, снова я…

Я же первым и наткнулся на сопротивление. За очередным углом шевельнулись тени, которых там не должно было быть, и раздался звук, которого там тоже не должно было быть, да ещё и усиленный активными динамиками в броне. Звук взводимого затвора огнестрельного оружия.

– Контакт! – автоматически предупредил я, выворачивая из-за угла и вскидывая к плечу лучемёт.

Поток пуль ударил в мою броню, в визоре проскочила рябь, когда силовое поле поглотило свинцовых пчёл. Противники стреляли короткими очередями, не позволяя отдаче уводить ствол в сторону, и грамотно сменяли друг друга, как только у одного заканчивался магазин – чтобы поток пуль не прерывался ни на мгновение. Они, как и я, знали, что ничего моему силовому щиту своими пулями не сделают. Они, как и я, знали, что, пока щит работает на полную, я тоже не смогу выстрелить – щит замкнёт мой импульс в своём объёме, аннигилируя всё, что внутри.

Но все же их было много, против меня одного, и поэтому вероятность ошибки у них тоже была намного выше, чем у меня. Я мог ошибиться один раз, и даже если бы это произошло, они бы не смогли воспользоваться моей ошибкой.

Из них каждый мог ошибиться по разу, и мне было достаточно всего одного.

И я его дождался. Один из четырёх солдат замешкался со сменой магазина, и в непрерывном потоке пуль, который не позволял мне выстрелить, образовался разрыв. Всего на одно мгновение образовался, но мне хватило, чтобы дважды выстрелить, пробивая сначала переборку, за которой укрылся наконец перезарядившийся солдат, а потом, через проплавленную дыру – и его самого.

После этого уничтожить оставшихся трех было совсем нетрудно – запаниковав, они выстрелили в меня одновременно. И патроны у них закончились одновременно. Так что и умерли они тоже одновременно.

И вот наконец наша цель. Каюта 4217, на вид точно такая же, как и все остальные. Конечно же, дверь не откроется без электронного ключа, но ключ у нас есть. Я прижал правую ладонь к декодеру, он считал зашитый в перчатку ключ и дверь открылась.

Стоящий напротив двери человек, склонившийся над столом, на котором стоял раскрытый портативный компьютер, вскинул голову.

Тактический блок мгновенно просканировал его лицо и вывел описание. «Кристофер Роудс. Цель подтверждена».

Глава 2. Новичок

Новичок уже висел возле выхода, держась за поручень. К счастью, новичком он был только во врекерском деле, а вообще в космосе явно бывал до этого не раз – висел, почти не двигаясь и даже не качаясь. Многие, даже при наличии точки опоры, не способны нормально расслабить мышцы и все пытаются скомпенсировать микроскопические сокращения мышечного тонуса. Вот их и болтает в невесомости туда-сюда, периодически ещё и крутя вокруг точки опоры, за которую они зацепились.

Новичок висел спиной ко мне, направив визор шлема на мою станцию и висящий в её середине готовый к резке врек. Я подплыл, зацепился за тот же поручень и стукнул стажёра перчаткой по шлему. Он плавно, без резких движений, чтобы не закрутило, развернулся, перехватывая поручень другой рукой, и мы практически соприкоснулись визорами.

Мой сегодняшний стажёр был молод – буквально лет двадцать, не больше. Глаза наивные, как у любого, кто приходит на первую в своей жизни работу. Бьюсь об заклад, он наслушался рекрутских рассказов о том, что врекеры зарабатывают огромные деньги буквально за один корабль, и, как и все, не прочитал то, что написано в контракте мелким шрифтом, а голосом не произносится вообще.

Я снял с левой перчатки контактную рацию и прилепил к шлему новичка.

– Раз-раз. Меня слышно?

Новичок кивнул.

– Да ты тоже можешь говорить, эта штука в две стороны работает. Технологии, прикинь.

– Ага… – новичок наконец раскрыл рот. – Меня Ларс зовут!

– Личный номер?

– Тринадцать семьдесят бэ тринадцать!

– Так вот, бэ тринадцать, про имя можешь забыть. Пока ты работаешь на «Линкс», ты бэ тринадцать. Ларсов много, а конкретный бэ тринадцать у корпорации – один. Смирись с этим заранее.

Новичок посмотрел на меня с удивлением, которое читалось в его глазах даже сквозь отчаянно бликующий визор:

– И что, всех это устраивает? Тебе вот лично как?

Хех! Знал бы он, насколько мне это «как»! Мало того, что в «Линкс» я пришёл по поддельным документам, так ещё и внутри самой корпорации фальшивое имя практически сразу похоронили под моим безликим идентификационным номером.

Устраивало ли меня это? О да! Способа лучше замаскировать мою личность просто не существовало.

А кроме как замаскировать её, больше ничего и не оставалось. После того, как мы с парнями узнали то, что не должны были… После того, как нас дискредитировали и объявили вне закона, назвав террористами.

Мы, конечно, поначалу пытались брыкаться и сопротивляться, ведь мы были лучшим отрядом для специальных операций и могли победить любого противника.

Кроме тех, кто, собственно, и сделал из нас этот самый отряд лучших из лучших.

Они знали все наши действия наперёд, они просчитывали наше появление в любой точке космоса, во многом благодаря тому, что настроили против нас всех людей, даже тех, кто и сам не жаловал Администрацию. Убийства детей, изнасилования беременных, пытки, грабёж, работорговля – только малая часть того, в чем нас обвинили. И, чем чудовищнее были обвинения, которые на нас сыпались, тем охотнее в них верили. Если поначалу нас считали просто очередными пиратами, то под конец люди действительно уверились, что мы – воплощение абсолютного мирового зла.

С этого момента у нас не осталось и шанса. Стоило нашему кораблю спейснуть, то есть, совершить прыжок хоть куда-то, как буквально через полчаса спейсер выплёвывал идущий по нашим следам крейсер Администрации. Стоило нам приблизиться к станции для дозаправки, как по нам открывали огонь или высылали на перехват штурмовики. А то и просто отказывали в стыковке.

У нас не осталось выбора. Мы могли уничтожать всех встречных, тем самым подтверждая образ, который лепила из нас Администрация… или просто исчезнуть. Что мы и сделали. Мы не могли выбрать геноцид, ведь «Мёртвое эхо» для того и создали, чтобы этот самый геноцид предотвращать. Ну, по крайней мере мы так искренне считали.

Так что да, меня устраивал клятый порядковый номер вместо имени. Более чем устраивал. Но не говорить же об этом зелёному салаге? Ещё с расспросами полезет, чего доброго.

Но, к счастью, салага уже забыл о своём вопросе и уже задавал следующий:

– А это правда, что врекером можно до ста тысяч за смену заработать?! В смысле, я часто это слышал, но все равно как-то не верится!

– Можно, – я усмехнулся. – И даже больше можно. Но то, что ты их заработаешь, не значит, что ты их получишь.

– Это как?

– Да элементарно. Ты вообще договор читал или подмахнул не глядя как все остальные, кому жажда наживы глаза застила? «Линкс» не нанимает тебя в качестве сотрудника на готовое рабочее место, они выдают тебе рабочее место на станции переработки и соответственно вешают на тебя за это огромный долг. Больше трех миллионов, если говорить точнее. И вся твоя дальнейшая работа идёт на то, чтобы этот долг отработать, после чего формально ты можешь свою станцию оформить на себя.

– Ого! – новичок выпучил глаза так, что это стало видно даже через визор, но тут же махнул рукой, от чего его качнуло. – Ну да ладно, по сто тысяч в день это не так уж и долго.

– Ну да, – я снова усмехнулся. – Да только вот всё твоё снаряжения тоже принадлежит «Линкс», если, конечно, устраиваясь сюда работать ты не пришёл при полном параде, в чем лично я сомневаюсь. А значит, пятьдесят тысяч ежедневной аренды снаряжения сшибают с тебя просто за то, что ты пользуешься скафандром и всем, что на него навешано. Добавь сюда ещё оплату еды, электричества, кислорода для заправки баллонов и ещё всякие мелочи – и получится, что при ста тысячах заработка за смену реально остаётся у тебя от силы тридцать. Которые ты, конечно же, можешь оставить себе и не вносить на долговой счёт, но надо помнить, что, не погасив его полностью, ты по условиям договора не можешь разорвать сотрудничество с «Линкс».

Новичок приуныл:

– Дикий кварк! А я все это по диагонали прочитал… Думал, договор стандартный, он и выглядел даже как стандартный.