Те, кто не спят

Без солнца

Маршрутка уехала, даже не подняв пыли. Просто исчезла за поворотом — будто её и не было.

Илья остался один посреди дороги. Точнее, на том, что когда-то было дорогой — побитый асфальт, сквозь который уже уверенно росла трава. По краям — облезлые деревянные столбы с оборванными проводами, редкие дома, будто вросшие в землю. На вывеске у въезда в деревню облупившейся краской значилось: СЕРОВО.

Он глубоко вдохнул и пожал плечами. В воздухе пахло сыростью и деревом. Ни угаром, ни навозом, ни дымом от печей — просто влажный, тяжёлый воздух, в котором не хватало… жизни.

Он потянул рюкзак повыше и пошёл вперёд.

Дорога вела через центр деревни. Там не было ничего похожего на центр в привычном понимании. Ни магазина, ни кафе, ни даже простой лавочки. Только щиты с объявлениями, все старые и выцветшие. Одно привлекло внимание:

«Собрание отменено. Не выходить после семи.»

Дата была стёрта дождём.

Деревня выглядела не заброшенной, а как будто замороженной. Дома старые, но не разваленные. Некоторые окна были открыты, в огородах торчали засохшие палки под фасоль, на крыльце одного дома висело бельё — но ни одного человека.

Илья остановился и прислушался. Тишина была неестественной. Даже птиц не слышно. Ни одного собачьего лая. Ни детского крика. Только слабое, далёкое покашливание, будто кто-то вглуби деревни кашлянул — и сразу затих.

— Вы Илья? — голос вынырнул неожиданно, заставив его вздрогнуть.

Он обернулся. Перед ним стоял старик — высокий, с поникшими плечами и глубоко морщинистым лицом, обветренным, словно вырезанным из коры. В руках у него была старая трость, которой он поскрипывал по камням.

— Николай, — представился он, не спеша. — Я здесь давно. Если хочешь, могу помочь.

Илья немного удивился, но кивнул.

— Я… да. Фельдшер. Илья.

— Тогда идём, покажу, где что, — сказал Николай и медленно зашагал по дороге.

Илья поспешил за ним.

Они шли мимо домов — уставших, будто согнувшихся под тяжестью времени. Николай говорил мало, но его взгляд будто видел глубже за серые окна и облупившуюся краску.

Вдруг на углу, рядом со старой школой, Илья заметил девочку. Она стояла неподвижно, в белой вязаной шапке с ушками и розовых сапогах. Глаза — слишком серьёзные для ребёнка. Илья вспомнил: она казалась ему знакомой — словно мелькала в переулках, где он только что проходил.

— Кто это? — спросил Илья.

— Это Катя, — сказал Николай, не отрывая взгляда от девочки. — Местная. Она много чего видит. Говорят, иногда предупреждает.

Девочка молча посмотрела на Илью и тихо сказала:

— Ты тоже уедешь.

Перед Ильёй пробежал лёгкий холодок.

— Почему? — спросил он.

Но Катя уже отвернулась и быстро скрылась за углом.

— Ключ вам дать. И дом показать, — сказал Николай, подходя к одному из домов.

Дом оказался чуть выше соседних, с высоким крыльцом и двумя окнами на втором этаже. Крыша покрыта мхом. Сухие вишнёвые ветки царапают стену. Над крыльцом — ржавая лампочка, не горит.

— Печь на дровах. Дрова во дворе. Вода в колонке через дом. Свет есть, иногда. Медпункт — через две улицы. Я покажу позже.

— Хорошо, — сказал Илья. — А здесь… всегда так тихо?

— Привыкают быстро. Кто остаётся, — ответил Николай и заговорил тихо, почти шёпотом: — В Серове не принято вспоминать прошлое. Слишком много боли.

В доме пахло сыростью, но было сухо. Пол скрипел. Мебель — простая, советская. У окна стол с клеёнкой, в углу кровать. Старый платяной шкаф. На стенах — ни одной фотографии. Только старые обои, цвет которых было уже не разобрать.

Илья положил рюкзак и прошёл на второй этаж. Там было лишь две комнаты — спальня и маленький закуток, возможно, бывший чердак. В спальне — зеркало в деревянной раме, накрытое пыльной занавеской. Он не стал снимать её. Просто прошёл мимо.

Позже Илья вышел во двор, чтобы проветриться. Вечерняя тишина сгущалась, будто сама деревня затаила дыхание. Вдалеке послышался шорох — старик Николай возвращался с прогулки, с тростью в руках.

— Ты не один здесь, — сказал он тихо. — Но многие предпочитают оставаться в тени. Никому не нравится говорить о том, что было.

— Что было? — спросил Илья.

— Поговаривают, что когда-то здесь была другая жизнь. Я видел это. Но теперь… — Николай махнул рукой. — Лучше не вспоминать.

Перед тем как лечь, Илья снял куртку, поставил ботинки у двери и снова взглянул на зеркало, всё ещё скрытое тканью. Рука сама потянулась, но он остановился.

— Завтра, — тихо сказал он. — Завтра разберусь.

И лёг.

За окном было абсолютно тихо.

Знакомство

Илья открыл глаза, но комната была ещё окутана полумраком. Тусклый свет пробивался через занавески, едва освещая пыль в воздухе. За окном было пасмурно, словно небо решило не менять своего настроения ни на йоту.

Он тяжело потянулся, ощущая в теле непривычную усталость — ту, что не уходит после сна. Воспоминания о вчерашнем дне мелькнули в голове, но казались далёкими, как сон.

В кухне трескнул огонь в печи, послышался слабый скрип досок — деревенский дом жил своей медленной жизнью.

Илья сел на кровати, уставившись в тёмное зеркало, затянутое пыльной занавеской. Вздохнул.

За стеной послышался приглушённый звук — кто-то шел по тропинке у дома.

— Наверное, Николай, — подумал Илья и встал.

Он надел халат и вышел в небольшое переднее помещение. В окно увидел старика, медленно приближающегося к дому, в руках — та же трость, которая вчера так странно скрипела.

— Доброе утро, Илья, — услышал он спокойный, чуть хриплый голос.

— Доброе, Николай, — ответил Илья и вышел на крыльцо.

— Как спалось в Серове? — спросил старик, глядя на небо.

— Тяжело, — честно признался Илья. — Здесь какая-то особенная тишина.

— Это потому, что здесь не принято говорить громко, — улыбнулся Николай. — Деревня, она как рана, которая заживает, но шрам остаётся. Если слишком громко — боль может вернуться.

— Ты говорил про прошлое… — начал Илья.

— Да, — кивнул Николай. — О прошлом здесь не говорят. Но оно живёт в каждом доме, в каждом окне.

Илья задумался, глядя на тихую улицу, где почти не было ни души.

— Сегодня я посмотрю медпункт и познакомлюсь с жителями, — решил он.

— Будь осторожен, — тихо сказал Николай. — Здесь всё не так просто, как кажется.

Илья кивнул и вошёл обратно в дом, чувствуя, что этот день будет другим.

Илья вышел из дома, натянул куртку и направился к медпункту, который находился всего в двух улицах отсюда. По дороге он снова прошёл мимо пустынных домов, где каждое окно казалось наблюдателем, следящим за каждым шагом.

Медпункт — здание бывшего сельсовета — выглядел так же устало, как и вся деревня. Облупившийся белый кирпич, частично заклеенные бумагой окна, скрипучая дверь. Он толкнул её и вошёл.

Внутри пахло старостью и лекарствами. Аптечный шкаф, пожелтевшие журналы, кушетка с порванной обивкой. Всё казалось забытым временем.

— Доброе утро, — позвал Илья, но ответа не последовало.

Он прошёл к столу и увидел там молодую женщину с густыми тёмными волосами, которая сидела и что-то писала в тетради.

— Здравствуйте, — сказал Илья.

— О, вы и есть новый фельдшер? — спросила она, подняв глаза. — Меня зовут Оля, я здесь медсестра.

— Приятно познакомиться, Оля. Вы давно здесь?

— Почти всю жизнь, — улыбнулась она. — Знаю каждого из деревни. Люди не часто приходят, но когда приходит — всегда на редкость серьёзно.

— Понял, — сказал Илья. — А как с детьми?

— Детей мало, — ответила Оля. — Многие уехали. Те, что остались, обычно заняты в школе или дома. Вот и всё.

В этот момент в дверь постучали. Вошёл высокий мужчина лет сорока, с усталым взглядом и потёртой курткой.

— Николай говорил, что к вам можно обратиться? — спросил он.

— Конечно, — улыбнулся Илья. — Я Илья, фельдшер.

— Меня зовут Сергей, — мужчина пожал руку. — Живу тут неподалёку. Моя жена плохо себя чувствует, кашляет.

— Давайте посмотрим, — сказал Илья и взялся за сумку с инструментами.

Пока Илья слушал лёгкие хрипы, Сергей рассказывал о жизни в деревне. О том, как всё давно изменилось, как люди уезжают и почему никто не хочет вспоминать прошлое.

— У нас тут своя история, — сказал Сергей тихо. — Но её лучше не трогать.

После осмотра Илья прописал лекарства и записал всё в журнал.

— Спасибо, — сказал Сергей, уходя. — Если что, обращайтесь.

Когда дверь закрылась, Оля посмотрела на Илью с лёгкой тревогой.

— Ты понял, о чём они не говорят? — спросила она.

— Пока нет, — признался он. — Но чувствую — это важно.

— Привыкай, — улыбнулась она грустно. — В Серове всё не так просто.

День постепенно клонился к закату, но небо так и оставалось серым, будто солнце забыло о существовании деревни. Илья надел пальто и вышел прогуляться, чтобы проветрить голову после насыщенного первого дня.

Улица была пуста, но в воздухе чувствовалась какая-то невидимая тяжесть — словно деревня затаила дыхание. Ветер подул слабее обычного, прохладный и влажный, заставляя листья едва шуршать.

Илья проходил мимо домов, изучая каждую деталь: облупившуюся краску, заросшие клумбы, затянутые паутиной качели на детской площадке, где давно не играли дети.

Вдруг за поворотом он услышал тихий детский смех — короткий, ясный и живой. Илья остановился, напряжённо вслушиваясь. Смех стих так же быстро, как и появился.

— Кто здесь? — позвал он, но в ответ — тишина.

Из-за соседнего дома вышла девочка, едва заметная в сером пальто с капюшоном, закрывающим лицо.

— Ты кто? — осторожно спросил Илья.

Девочка молчала, лишь слегка кивнула и быстро скрылась в переулке.

Илья побежал за ней, но когда свернул за угол — никого не увидел. Только пустая тропинка, заваленная листьями и мелкими ветками.

На обратном пути он встретил Николая.

— Ты её видел? — спросил старик, будто ожидая.

— Да, девочка… — Илья замялся. — Кто она?

Николай взглянул вдаль, глаза его стали серьёзными.

— Она — память деревни. Иногда прошлое пытается напомнить о себе. Но осторожно. Слишком много вопросов — опасно.

— Почему? — не унимался Илья.

— Потому что некоторые тайны лучше оставлять в тени.

Илья почувствовал, как холод пробежал по спине. Но любопытство оказалось сильнее страха.

— Я хочу понять, — тихо сказал он.

Николай только вздохнул и махнул рукой.

— Завтра будет новый день. Посмотрим, что он принесёт.

Тени ночи

Ночь опустилась на деревню, погружая Серов в густую, почти осязаемую тьму. Тишина стала ещё глубже — будто сама земля затаила дыхание, ожидая чего-то.

Илья лежал на кровати, но сон не шёл. Мысли гонялись одна за другой, и каждое шептало свои загадки.

Вдруг издалека донёсся тихий шорох — будто кто-то осторожно ступал по сухим листьям возле дома. Сердце забилось быстрее.

Он встал и тихо подошёл к окну. На улице, в слабом свете фонаря, мелькнула фигура — та самая девочка с капюшоном. Она стояла неподвижно, будто вслушивалась в звуки ночи.

Илья открыл дверь и вышел на крыльцо.

— Эй! — позвал он.

Девочка резко обернулась, и в её глазах сверкнул странный свет. Она медленно сделала шаг вперёд, а потом исчезла в тени, растворившись словно призрак.

— Что здесь происходит? — пробормотал Илья, чувствуя, как холод разливается по венам.

Он ещё долго стоял на улице, всматриваясь в темноту, где каждый шорох казался предвестником чего-то важного и страшного.

Илья медленно закрыл дверь и вернулся в дом, но покой не возвращался. Сердце всё ещё билось в груди, словно пытаясь вырваться наружу.

Он сел за стол и зажёг старую лампу, её желтоватый свет едва пробивал мрак комнаты. В голове крутились вопросы — кто была эта девочка? Почему она появляется именно ночью? И что она пыталась сказать?

Вдруг в окно постучали. Илья вздрогнул и подошёл.

За стеклом стоял Николай, его лицо было серьёзным, а глаза блестели в темноте.

— Не ложись ещё, — тихо сказал старик. — Сегодня ночь не обычная.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Илья, открывая дверь.

Николай вошёл, огляделся и сел у печи.

— В Серова часто приходят… тени прошлого. Они не всегда видны днём, но ночью становятся сильнее. Ты почувствовал их, да?

— Да, — ответил Илья. — Девочка… Она словно была частью этого мира и одновременно нет.

— Она — напоминание. Иногда послание. Но она не всегда добрая.

Илья задумался.

— Как с ними бороться? Или нужно слушать?

— Слушать, — кивнул Николай. — Но осторожно. Не всё, что скрыто, нужно открывать. Иногда лучше оставить тайну в покое.

Вдруг в окно снова постучали — но уже не так тихо.

Илья поднялся и выглянул. На крыльце стояла та самая девочка, смотрела прямо на него.

— Ты должен знать правду, — прошептала она почти беззвучно и растворилась в ночи.

Илья остался стоять, сжимая кулаки.

— Что за правда? — спросил он самого себя.

Первые шаги

Утро встретило Илью густым туманом, который плотно опустился на деревню и скрывал дома, словно пытаясь спрятать от посторонних глаз что-то важное.

Илья вышел из дома с твёрдым намерением разобраться в том, что происходит в Серове. Его мысли всё ещё крутились вокруг ночной встречи с девочкой и слов Николая.

Первым делом он направился к небольшой кафешке у краю деревни — хотя назвать это кафе было сложно, скорее, это был старый дом с парой столов у окна. Там сидели несколько пожилых мужчин, которые, увидев Илью, переглянулись.

— Новый, значит, — сказал один из них, высокий с седой бородой. — Я Василий. Если хочешь понять деревню — слушай старожилов.

— Расскажите, что здесь происходит? — спросил Илья.

Василий посмотрел вокруг и, понизив голос, заговорил:

— Здесь давно ходят легенды. Говорят, что деревня построена на месте старого поселения, где случилась трагедия. Многие уехали, а те, кто остался, не хотят вспоминать.

— А девочка? — осторожно спросил Илья. — Вы знаете о ней?

Василий улыбнулся, но взгляд его стал серьёзным.

— Она — часть легенды. Говорят, что иногда появляется перед теми, кто должен узнать правду. Но правда эта — не для слабых.

Илья задумался.

— Значит, мне стоит искать старые записи? Кто-нибудь может помочь?

— Есть ещё одна — Мария, хранительница местной истории. Она живёт у озера, почти в конце деревни. Она знает многое.

Илья поблагодарил Василия и направился к дому Марии. По пути он заметил, как туман медленно рассеивался, но чувство тревоги не покидало.

Дом Марии выглядел иначе — ухоженный, с яркими цветами на клумбах и аккуратным садом. Илья постучал и услышал мягкий голос:

— Заходи, Илья. Мы тебя ждали.

Илья вошёл в тёплый, уютный дом. В воздухе витал аромат трав и старых книг. За столом сидела женщина лет пятидесяти с седыми прядями в волосах и внимательными глазами — это была Мария.

— Присаживайся, — мягко сказала она. — Я слышала о твоём приезде. Николай говорил, что ты ищешь правду.

— Да, — кивнул Илья. — Что вы можете рассказать о Серове? Почему здесь так тихо и почему никто не говорит о прошлом?

Мария вздохнула и достала из-под стола большую кожаную папку.

— Эта деревня — не простое место. Много лет назад здесь произошла трагедия. Старое поселение было уничтожено пожаром при загадочных обстоятельствах. С тех пор местные жители стали сторониться разговоров о прошлом. Некоторые считают, что здесь остались тени — духи тех, кто погиб.

— Тени? — переспросил Илья, ощутив лёгкий холодок.

— Да. Они проявляются особенно ночью. Люди видят странные фигуры, слышат голоса, которых нет. А девочка, что ты видел — одна из таких теней. Она словно связана с прошлым деревни и пытается предупредить живых.

Илья задумался.

— Как я могу узнать больше? Есть ли записи, документы?

— У меня есть дневники, найденные в старом доме на окраине. Там описаны события тех дней. Я могу показать тебе их, но будь осторожен — некоторые вещи лучше знать с осторожностью.

— Спасибо, Мария. Я хочу понять, что происходит и помочь, если смогу.

— Мы все этого хотим, — сказала она и улыбнулась сквозь лёгкую грусть.

За окном туман снова стал сгущаться, будто ночь не хотела отпускать свой секрет.