Театр для Кукол

Когараси (зимний ветер)

Кружащийся лист, в котором золото смешалось с багрянцем, возвестил о приближающейся осени. Он кружил и кружил, подхваченный ещё тёплым воздушным потоком и, неохотно упал на жухлую подстилку. Подстилку, состоящую из таких же точно собратьев по происхождению. Доведётся ли ему воспарить вновь, поднятому на крылах ветра до того, как к земле его прибьют – прикуют снега? До того, как станет прахом? До того, как упавшее семечко породит новое дерево из него?

Ветер дул над пустынной местностью, где буйство зелени природы уже сменялось алой и жёлтой красками приближения Осени. Над пустынной местностью, некогда пожираемой пожаром ярким цветом взвился огонь буйных красок, как насмешка над почерневшими остовами брошенных строений. Это соседство бешено – красного, буйно – жёлтого и угольно – чёрного создавало полотно. Полотно Природы, развернувшейся на том месте, где Человек сам смог изгнать себя…

Попирая осеннюю изморозь, по дороге шёл одинокий странник, облачённый в потрёпанную одежду. За спиной его был короб, что позволяло определить в путнике странствующего ремесленника. В руке он держал шест, похожий на посох странствующих монахов и снабжённый бубенчиками, позвякивающими при ходьбе. Так путник привлекал к себе внимание потенциальных клиентов… Но, откуда клиентам взяться в запущенной глуши, Разорённых Земель?

Звук шагов по дорожному камню гасился лиственным «ковром». Мужчина выглядел уставшим. Однако, его сосредоточенный взгляд цепко хватался за объекты, будто что – то высматривая. Шагал странник без спешки. Складывалось впечатление, что он готов ко встрече с опасностями. Руки на посохе не дрожали. Ноги чуть шелестели листвой, при каждом шаге. Изо рта вырывался пар. Становилось прохладно и вечер понемногу крался следом за путником. Волей – неволей придётся определяться с ночлегом. Пустая дорога, брошенные поля и пашни – не лучший вариант, чтобы провести ночь. Нужно найти какой – никакой дом и обустроиться там в ожидании утра.

Путник дошёл до дерева с раскидистой кроной и сел на выступающую из земли часть корня. Устроившись поудобнее он снял со спины короб, прислонив его к дереву. Тяжёлая, резная коробка, украшенная затейливой резьбой. Явно сделанная на заказ. С подобными коробками ходили все, кто занимался работой с механизмами… Особенно – странствующие работники. Они путешествовали, часто помогая простым людям в бытовых делах. Постоянные странники…

Многие из Меков – как их называли, не имели постоянного жилья, слоняясь по городам и весям. Отношение к таким людям было соответствующим. Особенно в период Раздора. Часто их могли ограбить или даже убить, в надежде найти что – то ценное… Но ещё чаще, Мекам предлагали вступить в шайку или банду. Либо поступить на службу к даймё – удельному князю, чтобы помочь ему в притязаниях на власть. Словом, к Мекам относились насторожено. Их боялись. Их уважали. Их могли пригласить в богатый дом столь же легко, сколь и попытаться ограбить прямо на дороге.

Для того, чтобы избрать такую стезю, такой образ жизни, нужно было иметь веский повод…

- Холодно сегодня, согласись… - человек обращался словно сам к себе. Не было вокруг никого. Не слышал его голос ни один прохожий…

Однако, будто в ответ на эти слова чуть приоткрылась крышка коробки и блеснули оттуда розовым огнём два уголька – глаза. Блеснули ровно для того, чтобы снова скрыться в темноте. Мужчина одобрительно хмыкнул, положив руку на коробку. Ещё не время. Пусть отдыхает.

Странная живописность пейзажа вокруг вновь увлекла его, да настолько, что он присвистнул. Это как же сочетается: брошенные дома, некогда бывшие чьим – то жильём. Вон стоит телега, подле кости вола… Убили ли животное или оно пало от голода – непонятно. Дальше упавший забор, доски которого лежат на ещё такой изумрудно зелёной траве, а из густых зарослей поднимается другое дерево с такой ало – золотой кроной. Ворон сидит на ветви. Сидит молча, вглядываясь в окрестности. Где – то прочирикала трель птичка, а там поодаль всё то же изумрудно – золото – алое марево деревьев, переходящее в кустарники. И соседство с угольно – чёрными стенами.

Иронично, как быстро природа возвращает своё, занимая те земли, где был некогда человек…

Неплохо бы кстати и ему найти ночлег…

Кажется, над одним из дальних домов вьётся – виднеется дымок? Следовало бы поспешить именно туда. Нужно узнать, кто обитает в том месте и будет ли он рад неожиданным гостям? Быть может, именно там удастся обзавестись временным кровом и даже едой? Попытка – не пытка…

Домик выпрыгнул из – за поворота. Казалось, что он просто спрятался в тени деревьев и кустарников. Если идти по улице, то можно было видеть лишь прокатившееся по здешним местам опустошение, но поднимающийся дымок безошибочно говорил о том, что не все люди покинули селение. В самом деле, оставлять насиженные места – тяжело, вот кто – то и вернулся. Хотя, подробнее можно будет узнать лишь на месте.

Путник нарочито громко постукивал посохом и позвякивал колокольчиком, чтобы известить о своём приходе. Кто бы ни был внутри, если он не кинется сразу, то и проблем должно быть меньше. Если же кинется – на улице сражаться проще. Лишь нужно поудобнее взять короб, чтобы не упал, не повредился. Короб нужно беречь. Особенно в таких негаданных схватках. Именно там сокрыты самые важные инструменты его профессии.

Подойдя к дому и осмотревшись, странник постучал в дверь. Он аккуратно стучал по рейкам, чтобы не повредить бумажных стен. Но, ответа не последовало. Тогда странник постучал настойчивее, после чего вновь принялся ждать. На сей раз двери открылись, плавно сместившись в сторону. На порог высунулся мужчина со всклокоченной бородой. Его лицо было не вполне здорового цвета и от него пахло машинным маслом. Он выжидающе уставился на гостя.

- Моё имя Нацукаши, Тодо Нацукаши, приятно видеть хоть кого – то живого в этом заброшенном селении… - начал путник учтиво.

«Хако» («Ящик»)

…Деревня горела. К небу, к небу вздымались языки пламени и тёмный, гротескно – чёрный дым, смешивающийся с таким же чёрным воздухом. Крики людей казались приглушенными на фоне буйства стихии. Он лежал в тени старого дерева, сокрытый подросшим кустарником и смотрел, как напавшие заканчивают свой кровавый пир… Вот один из них за волосы выволок его тётку и сорвал кимоно. Женская грудь обнажилась, сохраняя правильные формы не смотря на то, что женщина уже не была молодой. Под смех остальных, он сорвал кимоно ниже и сунул руку между сведённых в последней попытке защититься ног, утопив пальцы в кружеве волос там внизу… Подробности он рассмотреть не мог, скрываясь… Но на шок накладывалось болезненное возбуждение, когда его собственную тётку поставили на колени, щупая нагое, точёное тело, затем эти, похожие на озверевших макак мужики стали развязывать свои пояса, а один уже прижал красивое лицо женщины куда – то к своему паху… Всполохи пожара будто скрыли происходящее…

…Тодо вскрикнул и сел. Внутри короба дёрнулась Кукла. Похоже, она улавливала какие – то его нервные потрясения и переживания. Удивительно. Хотя, не более удивительно, чем наделённая самосознанием вещь… Что он знает о Куклах? Создание их – есть таинство «Каракури», которое сложно постичь даже Кукольникам. Наверное, за столь давний срок и Кукла привязывается к своему хозяину. Надо будет заняться ей, как только удастся добраться до города. Перебирать столь тонкое в своём исполнении создание почти что в глуши он бы не стал – слишком рискованно.

- Что, нингё (кукла), не пора ли нам в поход? – Тодо проверил своё снаряжение.

Наскоро перекусив своими запасами (коих почти не оставалось), он прикинул своё нынешнее положение. Если он прав, то почти добрался до Хитати. Там чуть дальше по дороге можно выбраться на Тракт и достичь «Хако» - места под названием «Ящик». Там Кукольника примут.

Он поднял ящик. Судя по разлитому свету, пробивающемуся сквозь решетчатое, малое оконце, утро уже вступило в свои права. Он сотворил молитву, не зная помогает ли это механическим созданиям найти свой ПУТЬ в ином мире, а затем, так же с молитвой загасил очаг, окончив жизнь пламени. Негоже оставлять огонь в этом заброшенном доме. Если начнётся пожар, то деревню никто не потушит… Он подошёл к двери, надел дорожную обувь, открыл дверной ставень…

Морозит. Кроме того, что морозит, ещё и моросит. Мелкая сечка неприятного, ледяного дождя… Но, раз розовый оттенок дальнего утреннего пожара уже растопил небесную печь, то и ему нужно идти… Подтянув лямки своего короба, он повернулся к дому лицом и поклонился жилью, давшему укрытие на ночь. Он не знал кто здесь жил. Он не знал их судьбы, но… Это меньшее, что он мог сделать в благодарность за предоставленный ему кров и в качестве извинения, что не успел раньше. Помог бы он этой деревне? Или хотя бы этому дому? Непонятно. Но, попытаться…

Что там говорить? Его ноги вновь попирали просёлок, под завывание ветра и белые хлопья, падающие на опустошённый враждой регион. Заброшенные поля, луга… Всё укрывал снежок. Путник же двигался, позвякивая своим колокольчиком, покуда не вышел на тракт. По мощёной дороге идти стало в разы проще. Казалось, что поверхность стелется под ноги, знай перебирай этими самыми ногами, с характерным постуком сандалии и посоха… Внезапно, позади добавился иной звук. Спешный. Настигающий. Не иначе лошади! Галопом! Кто – то точно спешил по Тракту.

Тодо уступил дорогу, чуть отойдя к обочине и принялся ждать.

На всякий случай он подготовился ко встрече с противником. Хотя, учитывая, что всадников было с десяток, эта встреча могла не закончиться ничем хорошим…

Вот из – за поворота в клубах пыли показалась кавалькада. Мелькали головы и резвые ноги скакунов, прорисовывались из пыли силуэты верховых и маски, недобро скалящиеся на всякого встречного. Грозен вид всадника, вооружённого длинным копьём, несущегося во весь опор!

Всадники, впрочем, держали копья поднятыми, не разгоняясь для таранного удара. Похоже они и в самом деле спешили, но не хотели нанизать на древко случайного путника. Уже неплохо. Тодо склонил голову. Не хватало, чтобы самурай снёс ему череп. Всадники проносились мимо, обдавая его пылью и мелкой каменной крошкой, но он терпеливо ждал. Серьёзные войны. Металл позвякивает. Доспехи красной краской выкрашены, лакированы. Ламели алыми шнурами повязаны, на фоне тёмных поддоспешников. Золотыми шнурами выведены окантовки и детали шлемов. При каждом лук имеется и колчан со стрелами. Ведут с собой несколько заводных лошадей. Они выглядели словно гигантские, человекоподобные насекомые, чему ни в малой степени способствовала накидка – хоро за их плечами. Эта накидка, надевая на каркас из бамбука формировала полусферу, развевающуюся на ветру и защищающую от стрел ну и непогоды. Опять же и размеры всадника казались внушительнее. Знамёна с красными ромбами… Ужель клан Такэда? Интересно, что забыли явно благородные воины в этих местах, куда именно спешат?

Разве Симосой управляет не клан Токи? И вдруг – Такэда… Прямо тут!

- Что заставило их сорваться из родной Каи и прибыть в Симосу? – пробормотал себе под нос Тодо.

На мгновение отблеском клинка мелькнуло: Интересно, случись ему встретиться с таким количеством конных самураев в чистом поле, вышел бы он победителем, используя Куклу? Возможно. Но опыт воинов нельзя сбрасывать со счетов. Подготовленные самураи наверняка смогли бы противостоять его технике ведения боя. Даже умелый Кукольник не выстоит против хорошо организованного отряда. Или умелого мечника. Такие тоже встречались. Бродячие фехтовальщики. «Искатели славы». Авантюристы. Охотники на Кукольников или меков… Все они путешествовали по извилистым дорогам страны с единой целью: найти своё призвание. Лишь исполнив предназначение человек может сказать: был ли его путь успешен. Смог ли он прийти к тому, к чему стремился? Тодо вздохнул и распрямившись пошёл следом за всадниками. Им в одну сторону. Быть может, узнает из – за чего весь переполох и куда неслись эти странные самураи…

Гого (день после обеда)

-…Слышь ты? Эй? – грубый голос мужчины, уперевшего руки в бока и преградившего путь заставил Тодо остановиться, - Ты же не из местных, верно? Плати налог за проход по этой дороге!

Рядом с грубым мужчиной было ещё двое. Одеты просто. На одежде кое – где подозрительные, тёмные пятна. В руках длинные ножи. Явно – разбойники, о коих не раз предупреждали. Увидели одинокого странника и решили разжиться…

- Простите, - Тодо продолжал оставаться вежливым, - но вы даже не назвали ваших имён. Вот моё, например, Тодо…

- Кого волнует твоё имя?! – прорычал один из троицы, - Что у тебя в коробе?

- И в карманах! – гоготнул второй.

- Что же, тогда… - Тодо поставил коробку на дорогу, перехватив свой посох поудобнее.

Он не сомневался, что поступает правильно, кроме того и выбора ему не оставили.

Тодо улыбнулся с некоторым извинением, даже почти заискиванием и сделал шаг назад, чуть повернув посох. Из коробки мигом выпорхнула резвая фигура и раздались первые крики боли. Кукла разила быстро. Взблеск клинков и на дорогу упала голова. Следом за ней – чья – то рука… Последнему из пытавшихся бежать разбойников, Кукла вонзила свои стилеты – руки в спину и он захлёбываясь кровью упал на дорогу. Тодо рывком отозвал свою подопечную обратно в короб.

- Каждый раз одно к одному, - покачал Тодо головой, - Даже имён их я не знаю… Прими в свой небесный покров эти души, о Будда…

Дорога вела дальше. Подниматься в гору было довольно сложно даже для тренированного человека и по торному пути. Наверно сказывалась высота подъёма. Начинался он медленно, снизу, где – то у подножия холмов, дальше, за леском переходящих в горы. Если присмотреться, то в пространстве между деревьев можно было различить дальнюю гряду, величественные хребты, покрытые ледниками… Но чаще приходилось смотреть вперёд, на петляющую дорогу. Кое – где, когда путь пытался оборваться на крутом повороте, предусмотрительные люди обустроили деревянные перила.

Чуть дальше в скале было проделано углубление – ниша, внутри коего замерла святыня. Святыня изображала девушку, попирающую ногой гору шестерней. Рядом с изваянием лежали мелкие подношения от путников. Тодо тоже не стал жадничать, оставив монету. Кто знает, может помощь местной святыни убережёт его от камнепада, скользких камней и скрывающих опасности туманов… Такие святыни, встречающие и провожающие путников на дорогах страны заслуживали внимания… Кроме того, следовало бы смотреть и вниз Порой под ногами остаются знаки…

На дорожной пыли ещё оставались следы копыт. Это становилось заметно выше, где к лошадиным следам на пыли добавлялись и человеческие. Всадники похоже спешились, чтобы преодолевать сложный поворот. Значит даже воины Такэда уважают горных духов, занятно!

Кавалькада пронеслась по этой же дороге, только разбойники их само – собой не тронули. Против десятка воинов такое отребье не рискнуло бы выступить. Наверное, и против трёх крепких людей не вышли бы. А грабить одиноких путников – самый удобный вариант для таких… Сколько разъездов ни пошлёт даймё, вряд ли они очистят все дороги провинции. Кто рискнёт связаться с конным отрядом. Нет. Затаятся. А потом вновь будут атаковать путников. Но иногда им не везёт…

Долгая дорога на перевал была сложной, но поднявшись на него, путник невольно замер.

Дорога уходила вниз, стремясь к долине, где у реки пышным разнообразием раскинулся городок, охватив пологий горный склон. Аккуратные домики с красивыми, изгибающимися карнизами крыш. Реками извивающиеся меж ними улочки, по которым двигались люди, спеша по своим делам. Повозки ползли по более широким дорогам, будто просеками, разрезающим городок, они доставляли разнообразные товары. На реке, в заводях были различимы лодки. Где – то вдали, у кромки леса, огибающего гору с другой стороны чадили у вырубок углежоги. Однако, даже не это впечатляло путника, а прежде всего краски: смесь древесных цветов, от почти жёлтых, до почти красных, тёмных. Яркие вывески и фонарики. Яркие цветы и деревья. С высоты открывался вид на панораму городка, будто выныривающего снизу и раскрывающегося, распускающегося как цветок навстречу идущему! Не мудрено, что дорога проложена именно так. Вероятно, так её и следовало проложить, чтобы уставший человек поднялся и глотком свежей воды его будто окатило этим разнообразием «фруктовой тарелки», будто окунуло туда, с головы и до ног. Сразу. Одним фрагментом. Картиной. Яркой, цветастой гравюрой! Броско, быстро и пёстро, как удар меча.

- Можно решить, пробормотал Тодо, - Что местные и отхожих мест не обустраивают. Тут, наверное, даже скотину забивают бескровно, а бродячие собаки все сплошь породистые и откормленные. Даже крыс, паразитов, насекомых тут не водится… Разве что бабочки. Они, обычно всем по нраву…

Тодо поправил шляпу, защищающую его от разящих лучей смело взобравшегося на небосвод светила и двинулся дальше. Похоже, он попал в такой час, когда немного путников спешили зайти в город. Видимо, помятуя о том, что в долину пускали далеко не всех. Дальше дорогу преграждала застава: пара каменных столбов, искусно изображёнными на них, готовыми к прыжку тиграми… Резчик расстарался, работая с камнем. Около столбов, стараясь отступить в тень стояли двое стражников. Дорогу перекрывала рогатина, ощетинившаяся острыми, бамбуковыми срезами в сторону гостей. Стражники устало поглядывали на телегу, покуда четвёрка одетых в простую одежду крестьян убирала рогатину. В тени, у деревца ещё два стражника играли в кости. Третий, очевидно – начальник, важно прохаживался вдоль дороги, возложив руку на меч. Меч у него был в позолоченных ножнах и в паре с коротким «собратом». Вне сомнений – это самурай.

Тодо сбавил шаг, поскольку под горку двигался довольно размашисто. Пришлось приостановиться, чтобы стражники не посчитали его угрозой. Они встретили мужчину довольно недобрыми, но заинтересованными взглядами, стараясь понять, что находится в коробе.

Тьё (Бабочка)

День. Солнце ярко окрашивает городские улочки. Тодо добрался до рынка. Место оказалось шумным. По – настоящему живым, каким и должен быть рынок. Обилие душистых пряностей, перебивавших запах рыбы. Похоже, что местная река была очень щедрой и, видимо не оскудевала. На рынке – же затачивали ножи, выполняли поделки, подгоняли сандалии… Постоянно что – то довязывали, доплетали, подкрашивали… Приветливые люди будто старались частичку своей радости передать вещи. Да что там – вещи! Их голоса тоже разносились над рынком, будто бы и не прошло уже более полу дня. Словно и не устали они от своего труда…

- Кому сладости! – девушка в цветастом кимоно радостно кричала, предлагая свой товар.

- Рыба – рыба, свежая рыба! – орал рыбак, - Свежее только у Ханезавы!

- Свой товар хвали! – отвечал другой рыбак и ему тоже приходилось кричать, - Ты больше ловил!

Это что это такое! – покачал головой Тодо, - Рыбак – рыбака хвалит? С чего бы? Здешние что, решили мироустройство поменять? Кому скажи, что один торговец – другого хвалит и рекомендует, так посчитают за ненормального! Но, похоже в этом месте такое – в порядке вещей! Что они узнали такое, что так терпимы и дружелюбны? Проповедник их посетил что –ли? Но это не религия гайдзинов… Значит нечто местное. Может они узрели Чудо, святой мимо проходил..?

- Только у нас представление, всем на удивление! – зазывала собирал народ ближе к центру площади. Это был небольшой киоск, где куклы – марионетки разыгрывали разные забавные сценки из жизни. Тодо не поскупился на несколько монеток и решил поглядеть.

Сюжет был не замысловатым. Что – то про похотливого монаха, который постоянно оказывался в глупой ситуации, но… Водяной, гейши, сам монах были исполнены так, что Тодо покачал головой. Если бы не тоненькие как волос тросики, иногда поблескивающие на солнце, он посчитал бы происходящее балаганом с ожившими куклами! Они так плавно двигались! Их сочленения столь удобно сочетались, что казались настоящими, бесшовными телами! Зрителей тоже завораживало зрелище. Тодо лишь покачал головой. Определённо нужно пообщаться ближе с артистами!

Вот по площади важно прошёл самурай. Этот выглядел достаточно надменным и Тодо относительно успокоился. Если бы ещё и самурай улыбался и учтиво болтал с местными, то самому Кукольнику впору было бы бежать из города, он решил бы что пройдя за ворота попал в некую страну грёз! Однако, твёрдая походка самурая и его покачивающиеся парные мечи немного возвращали к реальности. Это всё то же место, всё та же страна. Значит и люди остаются теми же!

- Эй! – заинтересованный женский голос долетел до слуха Тодо и он обернулся к немолодой, но приветливой, стройной даме, - Вы явно не местный! Доброго дня вам!

- Доброго дня, - после её учтивого поклона поклонился Тодо, - Моё имя Тодо Нацукаши. Путешествую, вот и в ваш город заглянул. Вообще же моя работа – Кукольник.

- Кукольник?! – кажется она обрадовалась, - Редкий гость!

- Неужели настолько редкий, госпожа? – заулыбался Тодо.

- Саби, - ответила та, - Госпожа Саби, господин Кукольник!

Псевдоним, - смекнул Тодо, - Не иначе, как она относится к кварталу куртизанок… Эти женщины почти никогда не использовали настоящих имён, даже не понятно, помнили ли они их сами. Куртизанки… У простого люда они вызывали почёт сродни местным святыням. У самураев – пользовались уважением. Даже вельможи не глядели на них свысока. Эти неспешно семенящие, порой подначивающе виляющие бёдрами, смеющиеся и, когда их обнажить – нежные будто куклы существа всегда казались ему ожившими куклами. Фарфором, которого можно было коснуться. Тонкие и пылкие, они могли исчезнуть как видение, чтобы появиться потом. Обидеть куртизанку – грех! Не мудрено, что многих из них сватали в жёны довольно знатные люди. Во всяком случае такие люди, кто мог позволить себе выплатить долги девушки перед Домом…

Куртизанкам не приходилось легко. У них имелись свои строгие правила, ранги и условности. Но, в сравнении с крестьянами их жизнь была значительно проще! Не мудрено что в период Сенгоку, много девочек (да и мальчиков) оказывались в обучении у сомнительных людей, становясь потом известными где – ни будь в «весёлом квартале». Однако, по сравнению с голодной смертью - это был вполне выгодный вариант! Не мало семей готовы были пристроить подрастающее поколение таким способом… Сколько мужей, отцов и братьев исчезло за время «вражды провинций» - не счесть! Однако, в тишине апартаментов стоны притворной радости заглушали внутреннюю боль…

Стало быть – куртизанки… Но эта не молодая особа скорее всего относится к Наставницам и уже может сама не работать. Она обратилась к нему, хотя подобного уровня люди редко к кому обращаются лично. И вообще… Она ходит одна в такой сутолоке, без охраны! Непривычно и странно. Как правило, ответственных Наставниц Дома охраняло несколько крепких мужчин, а то и самураи из числа завсегдатаев – посетителей. Это было вполне привычной, нормой в стране.

- Госпожа Саби, - улыбнулся Тодо, - У вас ко мне явно есть дело, не так ли?

- Верно! – согласилась та, решительно кивнув и достав из рукава своего аккуратного, розового с белым кимоно разукрашенную карточку с явно указанным адресом и протянув бумагу Кукольнику, - Мы всегда открыты для такого гостя, как вы! Заходите и спросите Саби…

Сразу отдаёт свою «визитку»… Тодо принял с поклоном – большая честь! Спустя ещё несколько мгновений вежливых раскланиваний, дама исчезла, снова растворившись в толпе. Тодо отметил, что некоторые из окружающих людей поглядывают на него заинтересованно. Прежде всего те, кто был ближе и слышал его представление себя, как Кукольника! Неужели подобные специалисты – редкость в этих местах? Чего на него так таращатся? Мужчина поспешил убраться с площади.

Вообще, стоило отметить, что дома вокруг стали попадаться более дорогие и занимающие больше места – настоящие поместья! Самураи встречались чаще и приходилось больше кланяться, дабы не выказать неуважение. Шум площади стал почти не слышим, зато добавился иной звук: крики и стук дерева о дерево! Не мудрено, близ поместий часто размещались додзё – места для тренировок воинов. Учитывая сколько в этом районе деловито снующих слуг, гордых самураев и даже важных чиновников – район не из простых! Наверное, самый элитный район города…

Цубаса (крыло)

-… Терпеть его в этом доме! Ну хотя бы в пристройке его посели! – расходилась Унохана Тандзима, - Что ему делать именно тут? Подглядывать или приглядывать?

- Так проще соблюсти все необходимые условия, чтобы как можно быстрее вернуть тебе руку, Унохана! – отвечал Тандзима – Старший, также довольно громко.

Тодо, по сути просто сидел в обширной гостиной, поставив рядом с собой коробку с Куклой и ловя взгляды ещё нескольких самураев. Многие глядели с интересом. Кое – кто – с явным подозрением и лишь один – безразлично. Это удивило Кукольника больше всмего – безразличие.

- Считай… - Тодо встал и возвысил голос, - Нет, все считайте его моим гостем! Ещё, если ему что – то нужно, пусть скажет, и вы передадите это на утверждение мне или Унохане. Понимаешь внучка? Ты же хочешь снова продолжить движение к своей мечте, а не пребывать в таком вот жалком виде?! (глаза Уноханы вспыхнули внутренним огнём)

- Благодарю, господин Тандзима, - поклонился Тодо низко, - Это – честь для меня.

- Стало быть, он и есть лекарь? – заметил один из самураев, - Или – очередной лекарь?

- Он – Кукольник! – возразил другой самурай, чуть моложе, - Это – умелые люди, разбирающиеся в протезировании и…

- И скрытых убийствах, - заметил мужчина с неприязненным взглядом, - Их куклы, подобно молниям могут разить врагов, и не каждый мечник совладает с такими.

- Точно! – будто вспомнил наиболее активный самурай, - Куклы! Можете вы показать вашу Куклу, господин Тодо?!

- Это, конечно же можно, господин, - поклонился Тодо, - Но Кукольник не устраивает представление просто так. Мы не труппа бродячих артистов… Вернее – не только это. Потому, для такого представления нужен соответствующий повод…

- Вылечишь мою внучку – будет повод! – заметил Тандзима.

- Это не лечение, поскольку не получится вернуть утраченное, - напомнил Тодо, - Это операция протезирования, не больше и не меньше.

- Ладно, - ладно! – согласился Тандзима, - Мне главное чтобы у неё была рука и она не вела себя как фурия…

- Дед! – вскочила с места Унохана, - Я ухожу в свои покои!

…Тодо отвели место в гостевой комнате, неподалёку от Тандзимы – Старшего и Уноханы. Мужчина вежливо раскланялся с проводившим его самураем – многословны Эйкичи Тандзимой – родственником главы и наконец – то остался один… Хотя, конечно же не один, с Куклой!

- Вот, так переплёт! – вздохнул Тодо, - Придётся заняться лечением… Давненько этого не было.

Он был уверен в своих силах, но каждая операция проходила индивидуально. Обычные протезы – дело, связанное с механикой, но протезы Кукольника… Это действо, связанное с мистикой! Сказать с уверенностью как всё пройдёт было сложно и приходилось, подчас, полагаться на случай. Дано ли будет ему Свыше провести ритуал? Поставив Куклу на дежурство, Тодо лёг спать, используя для этой цели циновку, а не заправленную кровать. Мало ли с какой целью вызывающего настороженность Кукольника так довольно вежливо пригласили в дом?

Ночь прошла без происшествий. Тодо будто провалился в тягучую как дёготь или патока дрёму, пролежав до утра в привычной позе и с Посохом в руках. В назначенный час его головы коснулась прохладная, похожая на человеческую, но не человеческая ладонь и он открыл глаза. Кукла.

Она смотрела в его глаза своими, будто что – то хотела сказать. Что – то важное, но не критичное. Возможно, что – то о её чувствах… Есть ли у Куклы чувства? Вообще бытовало поверье, что Кукла привыкает к каждому Кукольнику, который умеет верно обращаться со Струнами. Так, как она – не человек и хозяин для неё – первый приоритет в существовании. Повинуясь воле Кукольника она должна метнуться и в огонь, и в воду, и в обрыв, и в горячую схватку… Порой, Куклы получают серьёзные повреждения, но так как они не могут погибнуть полностью, чаще всего Куклу можно подлатать. Материал, из которого сделаны Куклы так и не удалось определить: податливый как человеческое тело. Вместе с тем он может защищать от некоторых ударов и даже постепенно восстанавливаться. При этом, Кукла легко «разбирается» и «собирается». Вот и теперь: разбудив Тодо, она мигом юркнула в свой ящик. Не пришлось даже двигать рукой, понуждая её к тому…

- Быстро ты умеешь исчезать, - улыбнулся Тодо.

Кукла выглянула из полузакрытой коробки и юркнула обратно «постреливая» глазами.

Тодо встал, потянулся и вновь продел руки в ремешки ящика. За утренним столом собрались основные важные персоны: хозяин дома, его внучка – ловко орудующая левой рукой и несколько приближённых. Не то – родственники, не то самураи на обучении.

- Что тебе нужно для изготовления протеза? – вопросил Тандзима – Старший.

- Ветвь Священной Смоковницы, - начал перечислять Тодо, - Прочные стальные нити. Краски и бумага. Дальше, мне нужно будет свершить Таинство, и ваша внучка обретёт функционирующую руку…

- Как – то слишком странно, - заметил подозрительный самурай, - Из сложного – только ветвь… Не знаю, как ты станешь искать её, но остальное – вполне обычные вещи… Как из них сделать руку?

- Для этого существует Таинство – заметил Тодо, - Если бы вам требовался обычный протез, то мне хватило и обычных вещей… Но, для такой кропотливой работы нужны особенные ингредиенты, которые мне лучше добыть лично, дабы быть уверенным в их качестве. Иначе, чуда может и не произойти…

- Тогда я забью тебя ножнами от меча, - заметила Унохана, - Подойдёт как вариант?

Вышел Тодо из дома, в сопровождении бодрого Эйкичи. Этот ещё молодой самурай выглядел довольно беззаботным и даже учтивым. Не редко сам здоровался с местными и вообще вёл себя свободно.

- Где планируешь искать Смоковницу? – спросил самурай.

- Очевидно, что в лесу, - ответил Тодо, - Где ещё искать нужное дерево?