Театр для Волкодлака

Акт 1

Акт 1

   ~ Один из мегаполисов. Наши дни. ~

   Девушка, за которой так пристально следили уже не первый месяц, дотронулась до телефона, включила подсветку и посмотрела на время. Тяжело вздохнула и закрыла книгу. Потом неловко улеглась на подушки и выключила настольную лампу. В квартире наступила кромешная темнота.

   Фигура на соседней крыше небольшой старой пятиэтажки выпрямилась в полный рост, но продолжала разглядывать окна цепким взглядом. Рядом с ней из воздуха материализовалась фигура девочки в бархатном бордовом платье. Ребенок, весело насвистывая, прошелся по самому краю ограждения и присел рядом с фигурой. В руках девочка держала очередной леденец и с довольной улыбкой запихнула сладость себе в рот. Темная фигура никак не отреагировала на появление ребенка, даже не повернула головы. Лишь продолжала катать на ладони в кожаной перчатке почти почерневшую бусину.

   Молчание длилось недолго, маленькая девочка не выдержала первой. Она свесила ноги с бортика ограждения и забарабанила пятками по металлическому желобу для слива дождевой воды. Как ни удивительно, но никаких характерных звуков при этом не было. Потом нахмурилась и повернулась к фигуре. Пристально всмотрелась в нее, и хмыкнула.

   - Снова здесь? Мы уже говорили - на девчонку пришла квитанция! - нравоучительным тоном начал ребенок, причмокивая леденцом и едва не роняя слюну на платье. - Ей так суждено. И вообще, почему я должен тебе это говорить?

   Фигура не ответила, а еще раз прокатила кругляш по перчатке.

   - Прекрати о ней думать! Подумаешь, еще одна несчастная на наши головы! Она обретет покой! Это, в конце концов, твоя работа! Эй, ты меня слушаешь вообще?! - последние слова девочка прокричала.

   - Как думаешь, Вирилез, от чего она умрет? - спокойно и тихо спросила фигура.

   Девочка вытащила изо рта сладость и уставилась в черноту окна напротив.

   - Девяносто восемь процентов - несчастный случай. И два процента - инсульт. У нее образуется тромб в ноге. Подскочит давление, когда сердце попытается пропихнуть его. Гипертонический криз... и вуа-ля! В мозгу фейерверк, лампочки перегорают, и можно выносить тело. А может, в ванной поскользнется и ... бум! Виском о кафель, и те же мозги в раковине! Да мало ли? Тебе-то какая разница, как выпадут кости вероятности? Нам сейчас важно только то, что она наш клиент и все!

   - И сколько еще времени?

   - Ну, - причмокнула девочка, - по моему опыту, не больше недели.

   - Неделя... - задумчиво протянула фигура.

   - Ага, - кивнул ребенок, а потом резко насторожилась. - Мать, ты чего удумала, а?

   - Ничего особенного... - ответила темная фигура. Легко запрыгнула на бортик ограждения, глянула в последний раз на черный зев окна и сделала шаг с крыши.

   - Эй, ты куда?! - закричала ей вслед девочка, но было поздно.

   Между вторым и третьим этажом открылось окно перехода, и фигура пропала в непроглядной мгле.

   ~ В чертогах Богини Смерти. ~

   Богиня в очередной раз просматривала все варианты вероятностей и не находила выхода из положения. Все было против ее любимцев, ее детей. Как она ни старалась, но спасти этих разумных она уже, видимо, не сможет. Уже не первую сотню лет она удерживает своих чад на грани полного уничтожения, она спасает их, но похоже, больше нет шансов. Как бы ни повернулась судьба, а спасти последнюю надежду расы она не сможет. Девушке на роду написано умереть, не выполнив предначертанного. И это не удивительно, ведь против детей Богини выступают чуть ли не все Боги этого мира. А как обыграть одной всех? Это просто невозможно.

   Она вложила все силы в сотворение нового начала для ее детей. Так делали все Боги, только вот ей никто не дает шанса на успех. Никто не желает, чтобы ее дети жили в этом мире. Последний шанс, огромная мощь- все канет в небытие. А ведь она вложила столько сил, чтобы сотворить новое тело, новую магию, соткать надежное будущее для своих чад. Эта девушка была ключом, началом, с нее должен был начаться путь к следующей ступени магического и духовного развития. Богиня мечтала о том, что она станет верным поводырем для прочих детей. Но все бесполезно! Почти тысячелетия подготовки оказались бессмысленными. Ведь прочие Боги не дремали, они растили врагов ее детей, делали их сильнее, тогда как порождения Богини слабели и теряли разум. Незримая юным разумным, борьба была жестока, и вот итог... Девушка умрет, даже не узнав своих возможностей, и этого не изменить!

   На лицо Богини легла тень печали. Как бы она ни старалась, но в этом мире ее дети обречены, а следом, возможно, обречена и их мать-прародительница. Богиня нежно разжала пальцы и отпустила едва тлеющий огонек судьбы, который минуту назад рассматривала. По щеке скатилась одинокая слеза. Она любила их, но этого оказалось недостаточно. Как только девушка умрет, сильнейший удар проклятья ослабит Богиню, и с этого начнется крах ее детей. Она больше не сможет их так же рьяно защищать, как делает это теперь, а значит, не пройдет и тысячи лет, как ее порождения станут легендами. Другие Боги сделают все, чтобы стереть память о них. Как бы ни было тяжко, но нужно признать, что она проиграла не только битву, но и всю войну!

   Скорбь была так сильна, что даже поле мира содрогнулось, тысячи растений погибли, где-то обрушилась скала, взволновалось море, и едва заметно содрогнулась земля. Нет, нельзя давать волю чувствам. Иначе может случиться непоправимое. Богиня пыталась успокоиться, но ничего не выходило. Тогда она вспомнила об одном храме. Ей там нравилось еще со времен закладки первых колон. Может, тишина и умиротворение этого места поможет отвлечься? Богиня взмахнула рукой - и шагнула в дыру пространственного перехода.

Акт 2

Акт 2.

~ Восточные Владения клана Вэрг. Особняк Владыки. ~

Ева проснулась от вежливого стука в резную дверь спальни. Еще не открывая глаз, она знала, кто стоит на пороге и нервно теребит складку на платье. Девушка медленно поднялась и направилась к двери. День еще только начинался, а раздражение уже гарантировано. Она резонно начинала думать, что появление именно этой служанки - плохая примета. Каждый раз, когда эта девица появлялась перед ней, следом шли и неприятности.

Она резко распахнула обе двери своих покоев, чем заставила девушку-служанку испуганно вскрикнуть и тихо заскулить. Ева ненавидела всех обращенных вервольфов именно за эту черту. Каждый из них на подкорке ощущал кровь вожака в ее жилах и начинал скулить и лебезить каждый раз, когда та выходила из себя. Вот и сейчас Ева пристально рассматривала сжавшуюся девушку. Она слишком сильно напоминала человека, хотя не уступала всем прочим обращенным. Но, несмотря на возможности, силу и ловкость, эту трусливую шавку, которая за годы служения не научилась контролировать инстинкты и гордо держать голову, оставили при Владыке. Его она тоже раздражала - в этом Ева не сомневалась - поэтому-то он и перенаправил ее на уборку и кухню.

По глубокому убеждению Евы, обращенные волкодлаки не могли считаться настоящими сынами и дочерями Калики. Но, она так же верила и в то, что раз посчастливилось сменить человеческую шкуру на волчью, то нужно ценить каждый миг новой жизни и гордиться возможностями. Но эта служанка была просто невыносима. Она боялась любого в особняке и вообще себе подобных, боялась вампов и людей. Боялась буквально всех, и это при том, что легко могла выйти на бой со многими противниками. Ее жизнь изменилась к лучшему, кто-то из веров пожалел ее, но она так и осталась трусливой замарашкой.

- Что?! - рявкнула Ева, с трудом сдерживая порыв врезать как следует служанке.

- Аллат*, - начала она, - вас простит к себе Владыка, и как можно скорее.

Ева не сдержала разочарованного вздоха. Дядя, снова он требует к себе! Ну, сколько можно? На ней слишком много обязанностей и без посещения собраний, тем более, что девушка не понимала, зачем присутствовать там, где она не нужна. Вопросы клана или анклава в целом ее не слишком волновали. Она не была в числе тех, кому светило высокое место в иерархии, а значит, ее не нужно учить политике, достаточно просто приставить к делу, которое будет достойно ее статуса чистокровки. Но такое дело у нее уже было. Однако, не смотря на всю нелепость подобных действий дядя, он же Владыка клана и один из трех Вершителей всего анклава, в последнее время постоянно вызывал девушку к себе, читал долгие нотации, рассказывал, как обстоят дела со множеством вопросов. Но, Ева была решительно против такого к ней отношения. В клане достаточно наследников, а особое внимание к одной девушке, не слишком приближенной по крови, может вызвать резонанс и долгие пересуды.

Племянница не хотела слухов и необоснованной ненависти в ее сторону, но дядя только наращивал обороты с приближением ее к власти. Даже пошли слухи о том, что старый волк хочет получить еще щенят, только теперь от молодой племянницы, потому что тогда дети будут куда более чисты, чем все сыновья, что были у Владыки на данный момент. В таких слухах была логика, но только для того, кто не знал Владыку и Еву. Она любила дядю, но как полагается любить равным по крови друг друга, она уважала его и ценила, она была привязана к нему, потому что он заменил и отца и мать. Но, рассматривать Владыку, как отца своего потомства только лишь на основании выгоды, было делом глупым, если не нелепым.

- Зачем? - в пустоту спросила Ева, закатывая глаза.

Служанка робко пояснила:

- Аллат, сегодня к Владыке прибыли высокие гости, и он желает вас им представить.

Ева захлопнула двери. И гневно развернулась на пятках. Сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание. А потом уже спокойным и уверенным голосом приказала служанке ждать. Девушка не ответила. Но по облегченному выдоху, который уловили чувствительные уши, поняла, что поступила правильно. Если бы она не приказала, то девушке нужно было бы идти с докладом к Владыке, а как он отнесется к такому решению своей племянницы, было понятно без слов. Скорее всего, первая волна гнева настигла бы именно служанку. Несмотря на свое раздражение, Ева не хотела бессмысленной жестокости в клане. Она, как и многие девушки семьи, не видела смысла в подобном обращении, но традиции рода вынуждали поступать именно так - властно, быстро и просто.

Она принадлежала к роду, в котором ценили силу, уверенность в себе и таланты. Слабых и никчемных убивали, причем не свои, а многочисленные враги. А значит, и в самом доме должны быть железные порядки, принципы, по которым будет коваться волевой характер. Ева все это знала и была согласна, но сама всегда стремилась чуть снизить градус жестокости.

Девушка встряхнула растрепанной гривой волос и подошла к большому шкафу. На минуту замешкалась, не зная, что выбрать из многообразия тряпок. С одной стороны, стоило надеть платье, как требует этикет и элементарное уважение к гостям Владыки. А с другой: она никогда не вписывалась в правила. Любила костюмы и носила при себе оружие. Была и еще причина одеться, как на тренировку по рукопашному бою. Пусть Ева и не слишком много понимала в политических играх, но хорошо представляла, как важно показать, что у Владыки есть верные веры. Она была преданна клану, своему роду и конкретно дяде всей душой, она нарабатывала знания и умения, чувствуя, что очень скоро они могут понадобиться.

Кивнув собственным мыслям, юная волчица надела один из коричневых тренировочных костюмов, состоящих из узких брюк, рубашки и жилета под грудь. Надела и пояс с парой длинных кинжалов. А довершила образ перчатками. Причесала волосы пальцами и завязала их в хвост, потом быстро умылась и вышла в коридор.

Акт 3

Акт 3

~ Пустошь. Город Праха. В землях между северной провинции Дайруна и владений Инедиа. ~

"Человеческая душа - потемки, " - какая красивая присказка, но я никогда не задумывалась о том, что она потемки не только для других людей, но и для самого человека, как оказалось, я совсем не знаю себя. Почему-то ожидала, что меня накроет истерика, когда я окажусь в новом мире, теле и жизни, что я начну плакать и стенать по своему прошлому, что мне станет жаль оставленных в далеком родном мире родителей. Но ничего этого со мной не случилось. Странное ощущение полного принятия осталось и после того, как Аурэлия пропала. Грешным делом я думала, что мое странное для стороннего наблюдателя состояние - это результат влияния моей новой знакомой, но нет.

Я лежала на земле, не открывая глаз и не сбиваясь с равномерного дыхания, и думала, анализировала себя. Почему же я не переживаю из-за того, что случилось? Ответ оказался простым, как все гениальное: я просто перестала чувствовать. Не то чтобы совсем эмоции пропали, но они были скорее фоном, ничего не значащими кругами на воде моего сознания, сама же я оставалась невозмутимой, танково-спокойной и даже умиротворенной. К этому состоянию я привыкла так же быстро, как человек привыкает к часам на руке. В первые минуты я еще мучилась какими-то вопросами, пыталась растормошить себя, но через какое-то время меня перестали волновать перемены в собственной натуре. Каковы бы ни были причины новых черт характера, нет смысла об этом думать, и уж тем более переживать. Виновата ли в том я сама, или помогла Аурэлия? Ведь, что я, в сущности, знаю о возможностях Смертей? А может, это странный подарок от местной богини, а может, и от нового тела - если подумать, то никто не может сказать, где влияние химии внутри тела на сознание, а где непосредственно то, что вечно, и именуется душой. Грань между этими понятиями такая узкая, что многие вообще уверены, что нет чего-то определенного из двух понятий.

Ученые убеждены, что нет ничего, кроме химических и физических процессов, протекающих в мозгу человека. А вера в душу - ересь. Люди верующие, причем неважно, в какого Бога, уверены, что наши желания, порывы и страдания - это результат работы души, ее решения и действия. Так что окончательного ответа я, наверное, не найду никогда. Но факты - есть факты, я стала другой, более спокойной и рассудительной. Если бы мне кто-то сказал, что я стану так спокойно реагировать на явление собственной смерти и смены тела, я бы не просто не поверила, я бы доказывала самой себе, что я не такая, нервная и неуверенная в себе. Сейчас же ничего из этого во мне не было. Мне было глубоко плевать на все, пока проблема не встанет в полный рост.

Первая проблема обрисовалась, когда я все-таки решилась открыть глаза.

Глубокая ночь, небо затянуто сизыми тучами, из-за которых иногда проглядывает луна и еще одна луна поменьше с другой стороны небосвода. Да и само небо кажется ближе, чем на Земле.

Вторая проблема состояла в том, что это место сильно напоминало заброшенный город, если бы на него сбросили какую-нибудь отравляющую бомбу. Огромный пустырь, плоская голая земля, покрытая тонким слоем то ли песка, то ли известняка. На этой плоской тарелке вокруг меня заброшенные дома с выбитыми окнами, провалившимися крышами и обвалившимися ступеньками крылец. На самом деле это место нельзя было назвать городом, скорее небольшой поселок, но куда ни кинь взгляд, везде только развалины и мелкий песок на твердой земле. Нет ни травинки, ни дерева - ничего живого и притягивающего взгляд, только, что называется, пепел и тлен. Я лежала в тени двухэтажного домика, который скалился на меня зловещими провалами оконных проемов. Может быть, поэтому не сразу заметила самый большой сюрприз от Аурэлии.

А сюрприз оказался внушительным. Когда она сказала, что меня зовут Ева, я почему-то, даже не подумала, что могу быть не человеком, а кем-то другим. Почему-то я сразу решила, что перемещусь, а точнее, меня переместят в тело девушки, хотя прямо мне про это никто не говорил. Оказалось, мои надежды беспочвенны - я не человек. Так кто же? А вот попробуйте себе представить носорога, который закрутил любовь с каридским быком. Представьте плод их любви. А после, представьте, что это огромное создание спелось с лайкой или волком. Представили, какая огромная и мощная псина получилась бы? Вот я очень похожа на такого пса, только еще прошедшего семь курсов препаратов по наращиванию мышечной массы. Псинка-мутант, ростом с приличную лошадь, а мускулатурой и шириной под стать быку. Одна лапа чего стоит, диаметром с приличную сковороду. Шерсть густая, но не слишком длинная, морду не рассмотреть, но по ощущениям она вытянутая, как у овчарки. Зубы достойны отдельной поэмы по остроте и размеру. Хвост один, слава всем богам. Лапы четыре. В общем и целом, я бы приняла себя за реального пса, если бы не габариты. Шерсть темно-медная, почти черная и поблескивает в лунном свете, что придает ей светлый, серебристый отлив. И легкость, во всем теле такая легкость, что я могла бы легко пробежать с полсотни километров и не запыхаться.

Нет, где-то на задворках сознания я догадывалась, что раз в моем мире со мной случилось то, что случилось, то и в новом не все будет так гладко, но я и предположить не могла, что Ева - это имя собаки Баскервилей, если бы ее сотворением занимались лучшие режиссеры Голливуда. А может быть, произошла ошибка, осечка, и я случайно попала в тело местного хищника, а не девушки? Может, и так, только мне что делать? А ничего, буду жить в этом теле, пока не придумаю, как выбраться.

Я встала на свои четыре лапы и поразилась тому, что не чувствую никаких неудобств. Аурэлия сказала правду: это тело и правда полностью мое. И я его ощущаю, как свое. Под кожей перекатываются мышцы, и хочется куда-то бежать и что-то делать. Энергия бьет через край. Я могу все!

Акт 4 - действие 1

Акт 4.

Действие-1.

~ Пустошь. Город Праха. Наследник трона Инедия. ~

Империя Инедия на протяжении уже не одной тысячи лет была главным оплотом вампирской расы Балы. Во главе империи всегда стояли только высшие вампиры и приближенные к ним дампиры. Дело в том, что высшим вампиром можно было стать, лишь прожив полторы тысячи лет, и все это время развивать свои способности в магии. В обществе, где сила решала решительно все вопросы прожить так долго могли единицы и они становились у власти, вместе со своими потомками от человеческих женщин. Но ни один дампир не считался полноценным членом сообщества, лишь немногим выше слуги.

Все изменилось, когда в мир стала приходить Безымянная Богиня всех вампиров. Она являлась лишь тогда, когда сама того желала, не называла своего имени. Приходила в сопровождении своего Слуги – Верховного вампира, чья мощь во много раз превосходила мощь любого из высших этого мира. Она была страшна в гневе и непоколебима в приказах. Богиня не желала лишних почестей и требовала, чтобы ей никогда не ставили храмов. Любой вампир империи знал о ней, как о самом большом чуде.

Она приходила не просто так, приходила, чтобы наделить силой. Выбирая пару высших вампиров, она даровала им возможность рождения наследника, рождения Рожденного вампира. И с появлением первого же подобного существа только такие и становились у власти Инедия.

Последний Рожденный погиб в войне с волками и после его смерти к одному из старейших высших явился Рактам – бог войны, который и был покровителем расы. Он дал пророчество, что скоро явится Богиня и снова выберет пару высших. Явление Богини случилось сто тридцать лет тому назад, спустя почти пятьсот лет после пророчества. Она действительно выбрала влюбленную пару высших вампиров и наделила их возможностью продолжения рода. Спустя пару лет родился Николас.

Наследник родился, как и полагается рождаться, родился как человек, но человеческого в нем не было ни капли. Уже в возрасте десяти лет он мог обращать в низших. А к пятнадцати сотворить высшего вампира по своей воле. Для людей он стал поводом для самого большого страха, а для волков самым опасным врагом. Николас был прекрасным магом, владел магией крови и славился невероятной дисциплиной, он мог контролировать жажду там, где это не удавалось никому. Он был Наследником. Обычаи империи требовали, чтобы он стал императором только после тысячи лет, но уже к пятидесяти годам его сила не вызывала сомнений, ему никто не пытался бросить вызов или проверить его возможности. К сотне лет он уже принимал активное участие в управлении империей.

Поэтому никто не удивился, и не пытался спорить, когда наследник решил лично прибыть на границу и показать людям, где их место. Людское графство, ближайшее от границы опять решило напомнить о себе. Отряд охотников на вампиров напал на сторожевую башню, а фанатики вырезали пару ближайших деревень. Людей, живших в вампирской империи во всем остальном мире, ненавидели, и они поплатились вместе с вампирами кровью и жизнью за свой выбор. Такие нападения случались достаточно часто, примерно раз в десять лет. Но люди нападали на селения вампиров и вырезали всех, даже маленьких человеческих детей.

Николас собрал небольшой отряд сильнейших и отправился ставить на место охотников. Это оказалось просто, даже слишком просто. Наследник уже приобрел немалую силу. Поэтому убийство, пусть и закованных в серебро, людей оказалось скорее игрой, чем проблемой. День клонился к закату, когда наследник ощутил изменение силы в потоках Балы, сама земля под ногами будто бы задышала. А это могло означать только одно – приход Бога. Магия мира реагировала так только на появление Богов среди обычных разумных. Только какого именно Бога Наследник не знал. Любопытство оказалось намного сильнее здравого смысла. К тому же даже его внутренний охотник в этот раз молчал. Вампир направил отряд туда, куда вело его чутье.

Город Праха – место сражения магов и вампиров. Место великого проклятья. В один миг разрушительная сила предсмертного слова мага обратила небольшой городок в руины. Уничтожила все живое, оставив лишь пустыню из песка и пыли. В этом месте никогда уже не станет расти трава или жить хоть один зверь. Одна большая могила без могильных плит – вот что это за место. И сюда намеривался прийти Бог? Немыслимо! Но, чутье говорило о другом, чутье настаивало, что именно в этом месте и появится божественная сущность. Отряд оказался слишком медлительным, поэтому Николас оставил большую часть вампиров в лагере, взяв с собой только шестерку на самых быстрых скакунах.

К моменту, когда они все-таки добрались к Городу, ночь окончательно вступила в свои права.

На руинах старого поселения проводили обряд Яломиште. Племя оборотней-лис. Они никогда в серьез не воевали с вампирами, но об их талантах в магии знали все народы. Лис было не больше тридцати, в основном женщины разных возрастов и около десятка воинов. Когда вампиры оказались в достаточной близости от места провидения ритуала сам обряд уже подошел к завершению. Энергия планеты медленно успокаивалась после вторжения Бога, как водная гладь после брошенного камня. Чего именно желали лисы, Николас не успел понять.

На оборотней напали волки. Их было много, и напали они все сразу. У лис не было шансов выжить, хотя и дрались они отчаянно.

Николас не пожелал вмешиваться в схватку оборотней. Ему не было выгоды заступаться за одних, и убивать других. Он просто наблюдал, как сражаются женщины и кучка слабых воинов, но отличных магов. Если бы не их слабость после призыва Бога, скорее всего лисы сумели бы отбиться, но сейчас они были обречены. На маленький отряд напали, когда Николас уже приказал возвращаться в лагерь, потеряв всякий интерес к схватке. Сначала напали оборотни, но в обличии людей. Они обстреляли вампиров из арбалетов. Сам Николас оказался слишком самонадеян и поздно понял, какими именно болтами их обстреливают. Противники оказались умны, и сначала убили коней. Потом обстреляли охрану Николаса. Сам наследник смеялся, глядя на поток летящих в них стрел. Ему, как сильнейшему из вампиров были не страшны подобные раны. Сама попытка волков провальна.