Телохранитель для Евы

Пролог

— Ева...

Сквозь сон тихий хрипловатый голос Александра звучит необычайно чувственно. Глубже зарываюсь в тёплую постель. Она не очень мягкая, но от этого не менее уютная, приятно пахнущая мужским одеколоном.

— Ева подвинься, - уже более настойчиво раздаётся над ухом.

— Ммм, - недовольно мычу.

Не хочу двигаться. И просыпаться тоже не хочу. Мне так хорошо, так сладко. Так спокойно. Эта кровать словно безопасный островок посередине бушующего океана.

— Ты должна подвинуться!

— Ещё чуть-чуть… - бормочу в полусне.

Утро не может наступить так быстро. Я же едва коснулась подушки головой. Едва закрыла глаза. После всего, что произошло накануне, нужно поспать. Долго-долго. Чтобы забыть, чтобы…

— Ева…

Сильные руки хватают меня за плечи. В испуге распахиваю ресницы. Наталкиваюсь на тёмный взгляд Родионова. Не сразу понимаю, что происходит. Каким-то образом я оказалась на его стороне кровати. Вернее, на широкой мужской груди. Вот почему постель показалась жёсткой.

От крепкого мускулистого тела Александра исходит жар, как от печки. Ощущаю его даже через ткань пижамы.

Открываю рот, но не успеваю ничего сказать. Родионов касается моих губ своими губами. В то же мгновение меня затапливает расплавленным мёдом. По коже рассыпаются раскалённые золотистые угольки.

Александр целует нежно, но требовательно. Его язык проникает ко мне в рот и неторопливо исследует его. Заигрывает с моим языком. Наслаждение от неожиданной ласки настолько сильное, что не сразу реагирую на неё. Я так долго мечтала о поцелуе Родионова… И теперь, когда, наконец, это случилось, пребываю в блаженной прострации.

Большие ладони проходятся по моему телу собственническим жестом, повторяя изгибы. Обвиваю Алекса за шею руками. Скольжу пальцами по его коротко стриженым волосам на затылке. Целую в ответ со всем желанием, что томилось во мне с самой первой встречи с этим суровым и невозможно притягательным мужчиной.

Вкус поцелуя Александра терпкий, как дорогое вино. Он пьянит и наполняет меня совершенно волшебными ощущениями. Раньше я никогда не испытывала чего-то подобного.

Определение этому «чему-то» подобрать сложно. Солнечное сплетение сладко сжимается, и в то же время нервные окончания, будто невесомым пёрышком щекотят. В груди становится тесно. Тело охватывает слабость. Томное марево наполняет вены. Оно стремительно перерастает в жар. В самом низу живота поднимается будоражащая волна.

Ловким движением Алекс укладывает меня на спину. Нависает, упираясь одной рукой в матрас, а второй ведёт по моей голове. Кончиками пальцев дотрагивается до щеки. В полумраке комнаты Родионов кажется ещё более мощным. Однако это не пугает. Наоборот, дарит восхитительное чувство защищённости от всего мира.

Прерывисто дышу и дрожу всем телом, переживая новые сумасшедшие эмоции. Лихорадочно вглядываюсь в графитовые глаза Александра. Там бушует настоящее цунами. Впервые вижу, как обычно невозмутимый мужчина с каждой секундой неумолимо теряет над собой контроль.

Родионов снова накрывает мой рот поцелуем. По-взрослому глубоким и властным. Колючая щетина царапает кожу, обостряя удовольствие. Ладонь Алекса ложится на мою грудь. Нежно сминает её. Волны внизу живота тут же превращаются в жидкое пламя. Утопая в жаркой пучине, не могу сдержать стон наслаждения.

Глажу каменные мужские плечи, рельефные руки. Мне этого мало. Хочется большего. Почувствовать полностью твёрдое тело Родионова. Ныряю ладонями под край его футболки.

Едва касаюсь обнажённой кожи, Алекс дёргается, как если бы его ударило током. Издаёт низкий рык. С жадностью принимается целовать шею. От этого голова натурально идёт кругом. Когда Родионов прикусывает ключицу, сумасшедшие мурашки разбегаются от макушки до самых пяток.

Думала, круче ощущений быть уже не может. Но стоит Александру обнажить мои груди и втянуть в рот затвердевшую вершинку, на меня обрушивается ошеломляющий чувственный восторг.

— Алекс! – из горла вырывается громкий эйфорический всхлип.

Родионов застывает на долю секунды, а потом резко отстраняется.

Он садится на край кровати. Нервным жестом проводит по лицу рукой. А потом и вовсе закрывает его ладонями. В тишине спальни отчётливо слышится тяжёлое мужское дыхание.

Я абсолютно дезориентирована таким поворотом. В голове тысяча молоточков отбивает единственную мысль: «Хочу продолжения!»

Пожалуй, первый раз в жизни ясно понимаю, что значит безудержное физиологическое влечение. Острая необходимость интимной близости. В настоящий момент она не просто нужна мне, а требуется, как воздух. Кажется, умру, если Родионов не закончит начатое.

— Алекс, - трогаю его за плечо.

Он вздрагивает, словно забыл, что находится в комнате не один. Обнимаю его со спины обеими руками и утыкаюсь носом в шею. С упоением вдыхаю пряный аромат разгорячённой кожи, смешавшийся с тонким древесным запахом дорогого парфюма.

— Ева, это было неправильно, - севшим голосом произносит Родионов.

— Почему?

— Сама подумай. Ты же умная девочка.

Да, аргументов против действительно не мало. Александр старше меня почти в два раза. Он работает моим телохранителем. К тому же, друг моего отца. Но сейчас ни один из этих доводов не кажется достаточно убедительным.

— Я хочу тебя, Алекс, - выдаю как на духу.

С детства мне внушали, что честность – лучше всего. Что бы ни произошло, признавайся, как есть. Не увиливай и ничего не скрывай. Особенно, если речь идёт о дорогом тебе человеке. А Родионов однозначно относится к числу таких людей.

Он убирает руки от своего лица. Медленно поворачивает голову и смотрит на меня через плечо.

Несмотря на взбудораженное состояние и смятение, чётко осознаю: даже если эта ночь будет у нас первой и последней, я готова рискнуть.

Глава 1

Александр

— Здравствуй, Саш! Давно не виделись, - ко мне в кабинет заходит Георгий Купцов.

— Привет! Какими судьбами? – встаю из кресла и пожимаю руку некогда близкому другу.

Наши пути разошлись много лет назад. За это время Купцов стал очень крупным бизнесменом. Однако периодически напоминал о себе. Поздравлял с праздниками, приглашал в гости, но я неизменно отказывался. Поэтому его появление в моём офисе несколько удивляет.

— Помощь твоя нужна. Не буду ходить вокруг да около. У меня серьёзные проблемы, связанные с бизнесом. За дочку опасаюсь. Нужен надёжный человек, который мог бы сопровождать её везде. Охранять и защищать, если понадобится. Цена вопроса значения не имеет.

Методы, благодаря которым Георгий заработал свои миллионы, изначально были достаточно туманные, далёкие от морали и этики. Сейчас об этом вспоминать не принято. Респектабельный сорокапятилетний предприниматель давно вышел из тени. Превратился в уважаемого человека, делающего пожертвования детским домам и прочим муниципальным организациям.

Но, видимо, всё равно что-то пошло у Купцова не так, раз он появился с такой просьбой. Возможно, прошлое напомнило о себе, либо в настоящем встал кому-то поперёк горла.

Георгий никогда не был паникёром или перестраховщиком. Скорее наоборот, он любил рисковать. И уж если испугался за жизнь своей дочери, значит, дела действительно обстоят хреново.

— Хорошо. Я подберу самых лучших из своих людей. Отправлю тебе кандидатуры.

— Спасибо, но я бы хотел, чтобы ты лично взялся за охрану Евы, - Купцов пристально смотрит мне в глаза.

— Я не работаю телохранителем, - отвечаю спокойно.

После ухода из спецназа я организовал агентство, предоставляющее услуги личной охраны. Проще говоря, ребята, состоящие у меня на службе, - телохранители. Однако сам я охраной клиентов не занимаюсь. Как говорится: «Не по чину».

— Саш, речь идёт о моей дочери, - Георгий подаётся вперёд всем корпусом, как бы намекая на исключительную важность вопроса.

— Я понимаю, поэтому и сказал, что предоставлю тебе выборку из самых крутых спецов, - немигающий взгляд Купцова и каменное выражение лица властного человека, не привыкшего к отказам, абсолютно не трогают меня. За долгие годы в спецназе я такого насмотрелся, что любое давление на гражданке кажется детской забавой.

— Мне не нужны самые крутые. Мне нужен ты, - настаивает Георгий.

— Это невозможно, - отрицательно качаю головой.

— Сколько? Назови любую сумму, - он откидывается на спинку кресла, принимая вальяжное положение хозяина жизни.

Снисходительно улыбаюсь. Купить меня пыталось немало людей. Пока это ещё никому не удавалось. И уж кому, как ни бывшему другу знать, что на деньги я не введусь. Финансовая мотивация – последнее, что может привлечь моё внимание в личном плане.

— Саша, пожалуйста, - голос Купцова внезапно дрогнул. Образ самоуверенного мужика посыпался прямо на глазах. - Откровенно говоря, я оказался в очень хреновой ситуации. Никому не могу доверять. Только тебе.

Угу. Понятно. Деньги не прокатили, значит, в ход пошла старая добрая лесть.

— Спасибо, конечно. Однако…

— Саш, я прошу. Пожалуйста, - перебивает меня он. Второй раз за три минуты услышать от Купцова слово «пожалуйста» дорогого стоит. Сколько помню Георгия, он привык требовать, а вот просить совсем не в его манере. - Я не прощу себе, если с Евой что-то случится. А ты простишь?

Тяжело вздыхаю. Память рисует малышку со светло-русыми волосами и большими голубыми глазами. Славная пятилетка не слезала у меня с колен, когда я приехал в гости к другу после командировки в первую горячую точку. Потом их было несчётное количество. Но потрясает тебя именно первая. Она меняет. Ломает психологически. Делает из молодого парня, грезившего высокими идеалами, приземлённого, подчас безжалостного, мужика.

С Георгием мы познакомились в армии. Он был старше меня на семь лет и проходил срочную службу после университета. Я же, восемнадцатилетний салага, впервые уехал из родной деревни.

Ещё до призыва Купцов мутил бизнес. Перед дембелем Гоша, как я называл друга в те времена, предложил мне работать с ним. Мол, когда вернёшься на гражданку, присоединяйся. Не пожалеешь. Однако я остался в армии, решив, что служба по контракту – отличный способ пробиться в жизни.

По молодости всё воспринимается острее. Кажется, что дружба – навеки и ничто не сможет разрушить её.

Именно поэтому, осознав, что мир спецназа – это не боевик со счастливым концом, я приехал к Георгию.

Он не подкачал. Принял меня с распростёртыми объятиями, несмотря на то, что в те времена жил с женой и ребёнком в скромной двушке. Крепкие парни в отличной физической форме, умеющие обращаться с оружием, были очень востребованы в бизнесе Купцова.

Но, к сожалению или к счастью, мои моральные принципы не позволили мне заниматься тем, что для Гошана, как выяснилось, являлось нормой. Так я снова вернулся на военную службу.

Тем не менее, образ дочери друга - милой смышлёной девчушки, которая «варила» для меня суп в игрушечной посудке, надолго застрял в моей голове. Малышка была светлым пятном после ужаса и мрака, пережитых на войне.

Глядя на голубоглазого ангелочка, я понял, что ради таких вот чистых лучиков света, стоит рисковать жизнью. Даже не жалко отдать её за них. Отправляясь на очередное задание, я вспоминал радостную улыбку крохи, её невинный взгляд, и мечтал, что когда-нибудь у меня будет такая же дочка. Только судьба распорядилась иначе.

И вот теперь, спустя столько лет, этой девочке понадобилась моя защита. Наверняка, дочь Купцова сильно изменилась, превратилась в избалованную мажорку. С его-то бабками иначе и быть не может.

Я не знаю, что за проблемы возникли у Купцова и с кем. Да и знать не хочу. Вникать в чужие разборки – не моя тема. Но я точно знаю, что не прощу себе, если с ребёнком Георгия случится беда. Особенно после того, как он попросил у меня помощи. Поэтому принимаю нехарактерное для себя решение:

Глава 2

Ева

Тёплые солнечные лучи наполняют спальню искрящимся светом. Открываю глаза и потягиваюсь на постели, как кошка. Последние дни лета радуют прекрасной погодой. До начала учебного года осталось меньше недели. С нетерпением жду занятий. Мне всегда нравилось учиться. Хотя и пребывать в праздной лености тоже. Я вообще отношусь к той категории людей, для которых всё хорошо. Любой кипишь, кроме голодовки.

Подружки иногда смеются над моей жизнерадостностью и оптимизмом. В шутку называют «блаженной». Мол, Евка, хоть раз разозлись по-настоящему. Накричи на кого-нибудь. А я не вижу смысла тратить нервы на неприятных людей. Если человек обижает меня, то он просто перестаёт существовать в моём сознании.

Встаю с кровати и босиком шлёпаю на кухню. Включаю радио, настроенное на волну с латиноамериканской музыкой. Наливаю в чайник воду и ставлю его на плиту. Под звуки заводной мелодии выглядываю в окно. С моего этажа люди и машины во дворе кажутся смешными букашками. Среди зелёных крон деревьев уже появляются редкие золотые листочки. Первые предвестники осени. На ярко-голубом небе нет ни облачка. Всё-таки какое сегодня чудесное утро!

Двигаясь в ритме сальсы, отправляюсь в ванную. Водные процедуры прерывает телефонный звонок. Наспех промокнув лицо и руки полотенцем, возвращаюсь в спальню, где остался сотовый.

— Да, пап! Доброе утро!

— Привет, зайчонок! Я сейчас заеду на кофе. Угостишь старика? – смеётся отец.

На самом деле никакой он не старик. Ему всего сорок пять, а его физической форме может позавидовать любой тридцатилетний. Не зря папина вторая жена моложе его на пятнадцать лет. Или на семнадцать? Неважно, в общем. Суть в том, что Инга – нереальная молодая красотка, а из всех мужчин нашего города выбрала моего отца.

— Конечно! – радостно отвечаю.

Нажимаю на кнопки на кофемашине. Сама я предпочитаю чай, но папа – заядлый кофеман.

Через десять минут звонит домофон. Открываю дверь и жду в прихожей раннего гостя.

— Папа… - застываю с открытым ртом, потому что вместе с отцом в квартиру заходит незнакомый мужчина.

Он настолько красив и суров, что у меня перехватывает дыхание, то ли от страха, то ли от того, что я впервые вижу оживший мужской идеал.

Незнакомец высокий. Метр восемьдесят пять, если не выше. Широкоплечий настолько, что просторный коридор сразу кажется тесным. Воздух моментально наполняется тестостероном. Чую его, как запах.

Глаза у мужчины – чистая сталь с графитной окантовкой. Взгляд серьёзный, немного колкий. На лице ни тени улыбки. Тёмные волосы зачёсаны назад, а виски коротко подстрижены. Небритость на щеках и волевом подбородке ухожена. Здесь не обошлось без барбера.

— Знакомься, зайчонок, это Александр Вячеславович Родионов. Он будет охранять тебя. Какое-то время.

— Охранять меня? – ахаю, отступая на шаг. Что ещё за новости? В нашей семье телохранители были только у папы. Да и то они появились не более, чем месяц назад. – Здравствуйте! – наконец, произношу, вспомнив о правилах приличия.

— Привет, - хрипловатый голос мужчины откликается во мне странным волнением. Гость смотрит, не мигая. Его лицо не выражает ровным счётом ни одной эмоции. Однако почему-то складывается впечатление, что Александр тоже слегка удивлён нашей встречей. Будто бы ожидал увидеть кого-то другого, а не меня.

— Выросла, да? – гордо улыбается папа.

Родионов кивает.

Мы проходим на кухню, где я угощаю гостей кофе. Чувствую себя неловко от присутствия незнакомого мужчины. Он одет в дорогой деловой костюм антрацитового цвета. Белая рубашка оттеняет загорелую кожу.

А я в шёлковых шортах и топике на тонких бретельках. Без лифчика. Если бы знала, что отец придёт не один, оделась бы прилично.

— Ева, Александр будет жить в квартире на пару этажей выше. Так что, если куда-то соберёшься, звони ему. Он отвезёт тебя. На своей машине ты пока ездить не будешь.

Краем уха я слышала, что у отца возникли какие-то проблемы на работе. Но в суть дела меня никто не посвящал. А теперь вот внезапно он приставляет ко мне телохранителя. Это явно дурной знак. Неужели нам кто-то угрожает?

Папа сообщает Родионову, что моя квартира оснащена современной сигнализацией и просит на всякий случай проверить её на надёжность.

Я молча полощу чайный пакетик в чашке. Спросить отца о причине изменений в нашей жизни при чужом человеке не решаюсь.

Рассматриваю шатена из-под опущенных ресниц. Он выглядит моложе папы. Пожалуй, ему лет тридцать семь. Руки у него большие, с длинными пальцами и ногтями красивой формы. Не будь этот элитарный самец настолько брутальным, заподозрила бы, что он ходит на маникюр.

От тембра голоса Александра внутри у меня происходят странные движения. В области солнечного сплетения что-то сладко сжимается, а в животе становится щекотно. Эти ощущения в новинку. Раньше не доводилось испытывать их.

Вскоре отец уходит. Моё чувство неловкости усиливается. Не знаю, что говорить и как себя вести. Я никогда не оставалась наедине с незнакомым мужчиной в одной квартире.

— Будете ещё кофе? – предлагаю Родионову. Это единственное, что приходит в голову.

— Нет, спасибо, - сухо отвечает он.

— Может, кушать хотите? Я могу приготовить…

— Ева, давай договоримся так: ты занимаешься своей обычной жизнью. Представь, что меня здесь нет.

— Это несколько затруднительно, - закусываю губу. Не могу оторвать взгляд от Александра. Разглядывать с таким интересом человека некультурно. Но этот мужчина словно загипнотизировал меня.

— Ничего. Со временем привыкнешь.

Улавливаю смутную улыбку. Уголки чётко очерченного крупного рта на миг приподнимаются. Или мне это только почудилось?

— Александр Вячеславович…

— Можно без отчества. Просто Александр.

— Александр, а что у папы настолько всё плохо, раз он ко мне охрану приставил?

— Я не вдавался в подробности. Какие планы у тебя на день? – быстро меняет тему телохранитель. - Ты куда-то должна идти?

Глава 3

Александр

Купцов не соврал, когда сказал, что его дочь адекватная. По крайней мере, такой вывод я сделал из информации, которую смог достать на девчонку. Несмотря на многомиллионное состояние отца, Ева не уподоблялась золотой молодёжи. Девушка вела достаточно скромный образ жизни. Не была замешана в громких скандалах. Не нарушала правила дорожного движения. Не имела приводов в полицию, хотя с деньгами и связями Георгия подчистить нелицеприятные факты в биографии не составляет труда.

— На сегодня всё? – уточняю, когда мы с Евой садимся в машину.

— Пока да. А вечером я иду в кино.

— Хорошо. Как будешь готова к выходу, дай знать.

— Александр, может, я без Вас обойдусь? За мной бойфренд заедет. А после фильма привезёт назад. Папа знает Дамира и…

— Нет.

Около семи вечера Ева выходит из подъезда. Отмечаю, что она принарядилась. Тёмно-голубое платье до колена красиво подчёркивает изгибы девичьего тела. Ничего вызывающего, но достаточно сексуально. Как раз то, что надо, чтобы возбудить интерес мужчины. Странно только, что вместо элегантных туфель девушка надела кеды. Но, видимо, сейчас так модно.

Каскад длинных русых локонов рассыпался по хрупким плечикам. На лице - неброский макияж. Губы, покрытые прозрачным блеском, кажутся более пухлыми, чем обычно. Красивая у меня подопечная. Девочка-картинка.

Она усаживается на заднее сидение автомобиля, и до меня доносится запах её духов. Они отличаются от тех, которыми Ева пахла днём. Эти более терпкие и будоражащие кровь.

Около входа в кинотеатр девушку ждёт молодой жгучий брюнет. Дитя Северного Кавказа.

— Это Дамир, - представляет Ева своего парня. – Дамир, это Александр. Я тебе про него писала.

— Добрый вечер! – он протягивает руку в знак приветствия.

— Добрый, - отвечаю на рукопожатие.

Автоматически отмечаю, что Дамир из состоятельной семьи. Одни часы, болтающиеся на запястье, стоят несколько штук баксов. Прикид у парниши соответствующий. Фирменные кроссовки, джинсы, рубашка. Наверное, это закономерно. У дочери Купцова не мог быть жених из бедных.

Однако есть что-то в Дамире, что настораживает меня. Логически объяснить это невозможно. Просто срабатывает интуиция.

Парень обнимает Еву за талию и уводит внутрь здания. Следую за ними, испытывая неприятное чувство. Его природу я пока не осознал. Но в душе возникает какой-то протест. Не хочу, чтобы Еву обнимал этот мажорик.

Закупив колы и попкорна, ребята занимают свои места в зрительном зале. Я устраиваюсь на почтительном расстоянии от парочки. Во время сеанса Дамир периодически целует мою подопечную. Она же выглядит скованной и не особенно поддерживает ласки. Стесняется, что ли?

Протест внутри меня нарастает.

Пытаюсь абстрагироваться от того, что вижу. Периодически бросаю взгляд на часы, будто хочу заставить минутную стрелку двигаться быстрее. Происходящее на широкоформатном экране мне не интересно. Там идёт модный голливудский блокбастер, в котором нарушены все законы физики и логики.

***

На следующее утро Ева, лучезарно улыбаясь, запрыгивает в машину на пассажирское сидение рядом с водительским креслом. Обдаёт меня свежестью и ненавязчивым цитрусовым ароматом духов.

— Приветик! Как спалось на новом месте?

У девушки удивительно красивые зеленовато-голубые глаза. На несколько секунд залипаю, вглядываясь в них. Есть что-то завораживающее во взгляде Евы. Какое-то русалочье колдовство.

— Здравствуй! Нормально.

— Сейчас мы поедем в торговый центр. Мне надо платье для вечеринки купить. Потом на важную встречу, а вечером на танцы, - сообщает девчонка.

— На важную встречу? – бросаю насмешливо.

— Ага. Вы, наверное, знаете, что я учусь на экологическом факультете?

Молча киваю. Когда прочитал об этом в досье на Еву, слегка офигел. Дочка Купцова будет экологом! Экологом, ёлки зелёные! Не юристом, экономистом или менеджером, что казалось бы естественным, учитывая род деятельности её отца. У Георгия других детей нет. Поэтому со временем его бизнес достанется Еве. Девушке, которая учится спасать зайцев и птичек. Ну, или что там делают экологи.

— Ну вот. Мы с однокурсниками готовим митинг против строительства завода автозапчастей. Тот, кто затевает это производство, хочет вырубить часть соснового леса, чтобы расчистить площадку и обеспечить к ней прямой подъезд с центральной трассы.

— Ев, ты серьёзно? – скептически приподнимаю бровь. Наивность девушки поражает. Неужели она, правда, считает, что митинг какой-то группки студентов - «зелёных» активистов способен победить жажду наживы сильных мира сего? За свою жизнь я видел достаточно примеров, когда ради бабок и власти людей пускают в расход, будто они фарш. А тут всего лишь сосны.

— Абсолютно! Мы привлечём внимание общественности. Пригласим прессу. Создадим петицию и соберём подписи против будущего завода, - пылко заявляет Ева.

— Думаешь, кто-то прислушается к вам? Новое предприятие принёсёт немалый доход в областной бюджет и обеспечит местных рабочими местами.

— А ещё угробит их здоровье и ухудшит экологическую ситуацию. Знаете, как вредно производство, связанное с плавлением алюминия? Я могу рассказать!

— Не надо.

— Нет, Вы послушайте! Послушайте! Знаете, что в Европе запрещены такие заводы? Их специально строят в развивающихся странах типа Мексики, потому что там, всем плевать на экологию и на людей.

Она принимается с энтузиазмом грузить меня совершенно лишней информацией.

Поскорее бы добраться до торгового центра, иначе мой мозг взорвётся. Откровенно говоря, спал я хреново и проснулся с головной болью. Такое случается, когда мне приходится ночевать в незнакомых местах. Автоматически включается режим «Кругом враги». Вместо нормального сна – состояние полудрёмы, которое выматывает похлеще бессонницы. Ты вроде как спишь, но слышишь каждый шорох. Тело не расслабляется. Мышцы напряжены. Подсознательно ждёшь, что тебя в любой момент может атаковать противник.

Глава 4

Ева

Выбрав несколько платьев, скрываюсь в примерочной. Помощь мне никто не предлагает. Продавщица полностью поглощена Александром. Будто бы это он готов выложить кругленькую сумму за тряпки, а не я.

Как только мы переступили порог бутика, молодая ухоженная блондинка растеклась лужицей при виде моего телохранителя. Расточала ослепительные улыбки и вилась ужом перед ним. Почему-то меня это неприятно задело.

Примеряю короткое серебристое платье с очень откровенным вырезом на груди. Лифчик под этот наряд исключается. В целом, вещь сидит на мне неплохо. Облегает прямо как вторая кожа. Если надеть босоножки на высоком каблуке и собрать волосы в пучок, то будет круто.

— Нравится? – выхожу в зал, чтобы продемонстрировать платье Александру.

Хоть он и на службе, но может высказать своё мужское мнение.

Он окидывает меня ошалелым взглядом. Ого! Кажется, эффект что надо! Если взрослый мужчина так отреагировал, то Дамир вообще с ума сойдёт.

— Нет, - неожиданно произносит Родионов.

— Почему? – непонимающе хлопаю ресницами.

— Слишком вызывающее. Тебе не идёт такой стиль, - констатирует холодным тоном.

В замешательстве возвращаюсь в кабинку. Надеваю другой наряд. Платье цвета индиго, расшитое пайетками. Здесь лиф полностью закрытый и представляет собой треугольник, который заканчивается шлейками с застёжкой на шее сзади. Зато спина голая. Прямо до поясницы.

— А это? – кручусь перед Родионовым.

— Уже лучше, - без энтузиазма отвечает он. – Только подол чересчур короткий. Неужели нельзя подобрать что-то более эмм… Приличное?

— Конечно! – встревает продавщица в наш разговор. – Одну минуточку! – наградив Александра призывным взглядом, удаляется, покачивая бёдрами.

Судя по всему, она приняла нас за парочку. Папик и его любовница. При этом решила про себя, что она-то уж всяко лучше подходит на роль женщины Александра, нежели я.

— Вам, кажется, попёрло, - тихо хихикаю. – Блондиночка запала.

Родионов стоит с каменным лицом и делает вид, что не слышит мои слова.

— Вот! Посмотрите, - служащая бутика приносит два старушечьих платья. Даже без примерки вижу, что это полный отстой.

— Спасибо. Не надо, - отказываюсь от нарядов а-ля «Прощай, молодость!»

— Почему ты не стала мерить те платья? – спрашивает Александр, когда мы идём по торговому центру в другой отдел.

— Пусть эта мымра крашеная сама их носит. А мне ещё рано рядиться в бабушкины вещи и задумываться о вечном, - высказываюсь не слишком вежливо. Своим повышенным вниманием к Родионову продавщица вызвала у меня раздражение, хотя такие эмоции я испытываю крайне редко.

— По-твоему, люди, которые не разгуливают полуголыми по улице, непременно старые?

— Не знаю.

Во втором бутике покупаю платье-футляр цвета пыльной розы. Александр никак не комментирует наряд, но интуитивно понимаю, что он ему понравился.

— Давайте сюда зайдём, - говорю, заворачивая в большой магазин зоотоваров.

— Зачем? У тебя же вроде нет никакой живности, – удивляется Родионов.

— Надо для приюта купить корм.

На долю секунды глаза Александра расширяются.

— Мы с волотнёрами помогаем бездомным собакам, - поясняю. – Забираем их с улицы, лечим. Пристраиваем в добрые руки.

Он молчит, глядя, как я тянусь к полке за пятикилограммовым пакетом корма.

— Подожди, - останавливает меня. – Я возьму.

— Ещё этот и этот, - показываю на другие пакеты. – И вон те два по семь килограмм для пожилых собак отнесите, пожалуйста, на кассу.

Пока Родионов перетаскивает корма, достаю из сумки листок со списком необходимых лекарств.

Александр

— Зайдёте ко мне на обед? – приглашает Ева, когда мы возвращаемся домой с «важной» встречи молодых защитников природы.

— Нет, спасибо.

— Зря отказываетесь. Я вчера куриную грудку замариновала в лимонном соке с прованскими травами. Сейчас на сковороде-гриль её зажарю. Очень вкусно получится.

С моего языка уже готова слететь подколка, мол, какая такая грудка? Разве ты не вегетарианка? А как же защита животных? Однако вовремя останавливаю себя. Отставить дружеские шуточки! С женщинами они слишком похожи на флирт.

Мне и так хватило по самое горло быть вовлечённым в примерку платьев в магазине. Я, конечно, не пацан в пубертате, но и не робот, лишённый либидо. А Ева выглядела слишком горячо в тех тряпках. От вида скорее раздетой, чем одетой девушки, в паху запустилось характерное шевеление. Если бы моя клиентка была постарше, подумал бы, что она устроила перформанс с совершенно определённой целью.

— Не сомневаюсь, - нажимаю в лифте кнопку своего этажа.

По лицу девушки вижу, что она как будто бы расстроилась из-за моего отказа.

Я и сам не прочь полакомиться домашней едой, но не хочу сближаться с Евой. Совместный обед подразумевает общение. Не будешь же молчать всё время за столом? А мне лишние разговоры с этой девочкой ни к чему. Нам лучше держать дистанцию.

Ева странно действует на меня. Когда наблюдал за ней в приюте для собак, поймал себя на том, что любуюсь ею. Это произошло совершенно неосознанно. Однако не мог оторвать взгляд от улыбчивой девушки, которая гладила брошенных животных, чесала их за ушками. В тот момент Ева буквально светилась любовью. Такая искренняя. Такая наивная.

В душе царапнуло, словно ещё остался в ней уголок, способный что-то чувствовать. А ведь был уверен, там давно один пепел.

По дороге домой девчонка в своей обычной манере трещала, повествуя о судьбе того или иного пса, которого я успел увидеть в приюте. Где подобрали, как спасали и учили заново доверять людям.

— Если не мы, то кто, Александр? – задала она риторический вопрос, не заметив, что от него я дёрнулся, как от болевого спазма.

Много лет назад эту фразу мне уже доводилось слышать от другой девушки. Она тоже была молодой и наивной. Верила в справедливость и вызывала восхищение своей самоотверженностью. За что поплатилась жизнью.

Глава 5

Ева

— Не мог бы, - сухо отвечает он.

— Пожалуйста! Парень, с которым я обычно танцую, не пришёл. И теперь у меня нет пары, - умоляюще смотрю на Александра.

— Я не умею танцевать.

— От Вас ничего особенного не требуется. Это латиноамериканские танцы. Сальса и бачата. Я сама всё сделаю, а Вы просто…

— Ев, ну ты куда пропала? – из зала в коридор выглядывает преподавательница. – Мы начинаем!

Чувствую себя ужасно неловко. Вся группа ждёт только меня. И надо же было Серёге именно сегодня забить на занятие! Хоть бы предупредил заранее, что не собирается приходить!

— Это и есть тот, кто заменит Сергея? – Майя окидывает Родионова заинтересованным взглядом.

Когда я поняла, что Серёга не появится, неосторожно сказала преподше, мол, есть замена. И теперь попала в наиглупейшее положение. Александр не только не согласился, но и явно неприятно удивлён вопросом Майи.

На лице у мужчины прямо написано: «Ева, ты совсем охренела? Я телохранитель, а не мальчик для исполнения твоих прихотей!» Однако преподавательница не замечает возникшего напряжения. Или делает вид, что не замечает.

— Здравствуйте! Я Майя, - представляется эффектная брюнетка, протягивая руку Родионову.

— Александр, - ему ничего не остаётся, кроме как пожать худые загорелые пальцы молодой женщины.

— Очень приятно, - широко улыбается Майя. – Пойдёмте! – увлекает Родионова к студии.

— Я не… - хочет запротестовать Александр, но преподавательница не слушает его.

— Идёмте, идёмте! Нечего стесняться. Вам понравится! В первый раз все немного робеют, зато потом входят во вкус. Вот увидите … – она продолжает увещевать Родионова елейным голосом. И к моему удивлению мужчина поддаётся и позволяет увести себя.

— Итак, начинаем! Сальса! – громко объявляет Майя, хлопая в ладоши. – Встаём по отдельности и вспоминаем движения! Повторяем за мной! Разогреваемся! Раз, два, три! Поехали!

По ритмичный счёт препода мы выполняем танцевальные шаги.

— Супер! Вы молодцы! У вас отлично получается! – хвалит всех присутствующих Майя. - А теперь попробуем ускориться!

— Отлично! Ииии… То же самое… Под музыку! – она включает заводную мелодию.

После выполнения задания, преподавательница говорит, чтобы мы встали в пары.

Во время разминки я старалась не смотреть на Александра. Но сейчас этого не избежать. Родионов снял пиджак, галстук и наплечную портупею с оружием, оставшись в классических тёмно-синих брюках и белой рубашке. Для удобства или из-за жары он расстегнул две верхние пуговицы, закатал рукава до локтя. Фактурный мужчина невероятно хорош собой, хоть и напряжён.

— Не думай ни о чём, – шепчу, пытаясь разрядить атмосферу. – Расслабься и отдайся музыке.

Он хмыкает, типа, сказать легче, чем сделать.

Я беру его за руку. Моментально чувствую покалывающее импульсы, расползающиеся по коже от соприкосновения с тёплой мужской ладонью. Вторую руку Родионов автоматически кладёт мне на талию. По позвоночнику пробегает ток. Покрываюсь восхитительно приятными будоражащими мурашками с ног до головы.

Бальными танцами я занималась с детства. В школе даже выступала на городских и областных конкурсах. Получала призы. Но в одиннадцатом классе бросила, потому что надо было готовиться к поступлению в университет и времени не хватало. Сейчас же я хожу в танцевальную студию вместо фитнеса, чтобы поддерживать себя в форме. Ну и ради удовольствия, разумеется.

За годы занятий у меня было много партнёров. Талантливых и не очень. Однако ни разу я не испытывала таких ощущений, как с Александром.

Мы начинаем танцевать сальсу. Точнее неуверенно двигаться под музыку. Естественно я веду, как более опытный партнёр. Постепенно из тела Родионова уходит напряжение. Он становится более податливым.

После сальсы, Майя переключает всех на бачату. Не переставая подбадривать своих учеников, женщина задаёт новый ритм.

В нашей группе собрались люди разных возрастов и комплекций. Большинство никогда не практиковали танцы, поэтому между нами нет никакой конкуренции. На уроках у Майи никто не требует от тебя выдавать филигранные па. Сюда ходят, чтобы отвлечься от рутины, забыть на полтора часа о делах и проблемах. Погрузиться в волшебный мир карибского карнавала и томного аргентинского танго.

Последнее обычно является завершающим этапом тренировки. Танец, наполненный ностальгией и чувственностью, призван настроить всех на умиротворяющий лад. Дать некую релаксацию после интенсивного занятия.

Но сегодня танго становится для меня чем угодно, только не релаксом. Когда раздаются первые аккорды щемящей душу мелодии, встречаюсь взглядом с Родионовым. В ту же секунду между нами вспыхивают магические искры. Люди вокруг растворяются. Мы будто остаёмся одни в огромном зале.

Александр касается пальцами моей обнажённой в глубоком вырезе платья спины, тело охватывает дрожь. Через пару движений её сменяет сладостная истома.

Наверное, это и есть то, что должен вызывать пронзительный аргентинский танец. Однако по неведомой причине раньше танго не пробуждало во мне таких чувств.

Влажная от пота кожа полыхает огнём под мужской ладонью. Бедро, прижимающееся к бёдру Родионова, горит не меньше. Нервные окончания на кончиках пальцев тикают и коротят. Дыхание замирает, а во рту становится суше, чем в пустыне.

Внезапно Александр перехватывает инициативу. Повинуясь невесть откуда взявшемуся мастерству, отталкивает меня от себя, закружив под музыку, а затем резко привлекает обратно к своей груди.

Не будь я подкована в танцах, непременно рухнула бы на пол. Родионов повторяет трюк, заставляя моё сердце пропустить удар, а потом затрепыхаться в каком-то новом особенном ритме.

Провожу рукой по лицу Александра от виска к щеке, покрытой щетиной. На ощупь она очень не жёсткая. Скорее приятно-колкая. Медленно втягиваю носом воздух, не отрывая взгляда от глаз Родионова. Серая сталь радужки потемнела и слилась с антрацитовой окантовкой. В глубине пламенеет нечто, что интерпретирую, как желание. От этого открытия голова идёт кругом, словно я залпом хватанула стакан крепкого алкоголя. Эффект усиливается от окутывающего нас божественного аромата мужского одеколона. Древесные нотки, терпкая хвоя, табак и лёгкий дым.

Глава 6

Александр

По дороге домой Ева не проронила ни слова. Я же, состряпав притворно-безразличную мину, пытался примириться с мыслью, что во время танго потерял над собой контроль.

Поначалу я был раздражён из-за того, что поддался умоляющему взгляду девчонки и уговорам преподши. Как придурок ввязался в танцевальную тренировку. Сальса и бачата не вызвали у меня ни малейшей симпатии. Не моё это - дрыгаться под заводную латину.

Но вот танго стало откровением. Я даже не уловил момент, когда всё изменилось. Внезапно гибкое тело, ноги, делающие правильные шаги. Ева, конечно, молодец. Она направляла меня и уверенно вела в танце. Сразу видно, опытная танцовщица.

Чувственная, податливая, невозможно сексуальная малышка. Под звуки пронзительной мелодии я тонул в её колдовских глазах. Наслаждался запахом разгорячённой кожи и видом приоткрытых губ. Еле сдержался, чтобы не поцеловать их в конце танца.

Мне нравилось прикасаться к Еве. Ощущать её в своих объятиях. Ловить сбившееся дыхание.

Нежное прикосновение тёплых девичьих пальчиков к моему лицу окончательно выбило из колеи. Слишком интимно. Охренительно эротично.

От случайного жеста Евы кровь быстрее побежала по венам. На несколько минут я ощутил себя снова живым. Гормоны взыграли похлеще, чем у подростка.

Наше танго походило на вертикальный секс. Не на пошлое совокупление для получения физиологической разрядки. А на красивую, наполненную страстью и душевной глубиной близость, которая случается с редким партнёром.

Очевидно, Ева тоже почувствовала нечто особенное. Поэтому и сидела притихшая. Переваривала.

Как бы самому переварить тот факт, что я захотел девушку на семнадцать лет младше меня, к тому же дочь друга? Хоть и бывшего, но всё же. А ведь ещё никто не отменял правила поведения с клиентом.

Нет, я абсолютно точно кретин, раз вляпался в такую ситуацию.

Ночью заснуть ни черта не выходит. Впервые за долгое время возникает желание затянуться сигаретой. Даром, что бросил курить после того, как ушёл из спецназа. Чтобы как-то отвлечься от воспоминаний о танце с Евой и от мыслей о табаке, просматриваю записи с камер видеонаблюдения.

Ещё до моего приезда Купцов договорился с предприятием, которое отвечает за охрану жилого комплекса, что они предоставят мне доступ к видео с камер. Мера предосторожности на случай, если какие-нибудь подозрительные личности будут тереться на этаже, где живёт Ева. Вовремя замеченная потенциальная угроза может спасти жизнь.

Ничего интересного на видео не замечаю до тех пор, пока не добираюсь до записи, сделанной час назад.

— Твою мать! – громко ругаюсь. – Вот же паршивка!

В половине первого ночи Ева, одетая в спортивные штаны и толстовку с капюшоном, вышла из квартиры, вызвала лифт и была такова.

Неужели к мальчику своему на свидание рванула? Так ей никто не запрещал с ним видеться. Встречалась бы на здоровье. Но нет. Азарт сделать это втихую, сбежать от душнилы-телохранителя – вот высший кайф! Запретный плод сладок. Не зря же девчонку Евой зовут! Надо оправдывать имя.

Вот из-за таких предполагаемых вывертов я и не хотел соглашаться её охранять. Как в воду глядел!

Обычно детки богатых Буратин не осознают весь масштаб опасности. Думают, родители нанимают им телохранителей чисто по приколу, ради развлечения, чтобы продемонстрировать перед друзьями свою значимость и платёжеспособность. Избалованные девицы и парни специально сбегают или доводят своими капризами до белого каления моих ребят. Этих историй я выслушал воз и маленькую тележку. А теперь сам попал.

Объяснять, что выкрутасы могут стоить жизни молодым мажорикам бесполезно. У них на уме только «Гуччи-хренуччи», тусовки, тачки, да СПА-салоны. Но ведь Ева вроде была нормальной. Тогда какого лешего её куда-то понесло на ночь глядя?

Звоню девушке на сотовый, но ожидаемо ответа нет.

Быстро мотаю запись с камер наружного наблюдения у подъезда. Стоп! Ага, Стрекоза села в такси. Хмм… Становится всё чудесатее и чудесатее. Вряд ли молодой джигит не заехал бы сам за подружкой. Если она не с ним, то куда отправилась ночью одна?

Думай, Родионов, думай! В таком прикиде Ева не могла пойти на дискотеку или в бар.

Сумка! У неё на плече висела большая матерчатая сумка, которую нынче модно называть «шоппер». А по мне, так обычная авоська. В неё вполне мог поместиться пакет с листовками, который девушка вынесла из штаб-квартиры «зелёных». Я тогда ещё спросил:

— Что собираешься делать с этой макулатурой?

А Ева засмеялась и ответила:

— Раздавать людям, чтобы все знали о вреде завода, который хотят построить.

Возможно, юный натуралист решила расклеить листовки по городу? Идея вполне жизнеспособная.

Быстро сменив домашнюю одежду на джинсы и водолазку, хватаю ключи от машины.

Мой план: прошвырнуться по району, а потом доехать до центра. Обычно несанкционированную печатную рекламу, всякие объявления развешивают на автобусных остановках и фонарных столбах. Если я не ошибся, то найти Еву будет не сложно.

Через час мои поиски всё ещё не увенчались успехом. Главный проспект города практически пуст. Редкие автомобили, одинокие прохожие, две жрицы любви, скучающие возле памятника. Едва я притормаживаю около него и опускаю стекло в машине, видавшая виды молодая женщина моментально подходит ко мне.

— Не спится? – начинает «светскую» беседу она. – Могу составить компанию, - обольстительно улыбается.

— Девушку здесь не видела в серой толстовке и джинсах? Рост примерно метр шестьдесят. Предполагаю, что она расклеивала листовки.

— Нет, красавчик. Девушку не видела. Но двое парней что-то клеили у «Стекляшки», когда я мимо проходила.

— Что такое «Стекляшка»?

— Торгушник. Торговый центр на улице Ленина, - поясняет представительница древнейшей профессии, заметив, что я не совсем понял первое слово.

— Давно это было?

— Да минут тридцать назад. Слушай, прохладно на улице. Озябла я что-то. Пусти в машину погреться, а? Заодно покажу, где «Стекляшка» находится.

Глава 7

Ева

Фраза звучит двусмысленно, даже провокационно, хоть я и не преследовала такой цели. Александр напрягается. У него на скулах проступают желваки. Мазанув по моему лицу тяжёлым взглядом, Родионов выходит из машины.

Я мышкой шмыгаю к лифту. Пробормотав скороговоркой «Спокойной ночи!», выхожу на своём этаже.

Дома, не успеваю коснуться головой подушки, моментально вырубаюсь. За сегодняшний вечер и ночь произошло слишком много эмоциональных потрясений.

Около девяти утра просыпаюсь от телефонного звонка. На дисплее смартфона высвечивается «Папа». Внутри всё леденеет от страха. Неужели Родионов сдал меня? Он же обещал молчать!

Может, затихариться? Сделать вид, что не услышала вызов? Не вариант. Ведь рано или поздно отец снова позвонит. Набрав в лёгкие побольше воздуха, произношу в трубку:

— Привет, пап!

— Привет, зайчонок! Как твои дела?

— Нормально.

— Как с Александром? Нашли общий язык? – судя по вопросам и тону, отец ничего не знает о моей ночной вылазке. Чувствую, как нервное напряжение отпускает.

— Угу. Всё хорошо.

— Ну и славно! Я в Москву по делам уеду ненадолго. Ты будь паинькой. Слушайся Родионова. Договорились?

— Да, конечно. Удачной дороги! – желаю, выдыхая с облегчением.

После разговора с папой настроение сразу поднимается. Даже не знаю от чего: то ли от того, что не получила заслуженную выволочку, то ли от того, что у нас с Александром появился один на двоих секрет. Это так волнительно и запретно. Ведь Родионов, прикрывая меня, рискует работой.

Пожалуй, Александр заслужил гораздо больше, нежели простое «Спасибо!» Испеку-ка я для него пирог.

Приняв душ и выпив чашку чая, приступаю к готовке. Замешиваю песочное тесто, на которое выкладываю творог, взбитый в блендере с сахаром и яйцом. Творожную массу покрываю дольками свежих персиков. Нарезаю фигурным ножом оставшуюся часть теста на полоски. Делаю из них решётку поверх пирога, после чего отправляю его в духовку.

Пишу Родионову сообщение: «Доброе утро! Приходите через тридцать минут на кофе».

«Доброе. Спасибо, но откажусь», - отвечает он.

«Я пирог с персиками пеку. Буду Вас ждать», - настаиваю.

«Не стоит. Ешь пирог без меня».

Вот же редиска! Почему он так себя ведёт? Шарахается, будто я заразная. Что крамольного в том, чтобы вместе выпить кофе? Или пообедать? Видимо, я чего-то не понимаю. Неправильно веду себя с мужчинами, вот они и сторонятся меня. Дамир – исключение. Но он и не взрослый мужчина, а парень.

Мой весёлый настрой улетучивается, как по щелчку пальцев. В такие моменты мне очень не хватает мамы рядом. Она бы подсказала, что я делаю не так. Но, к сожалению, у нас с ней не сложились близкие отношения.

В спальне достаю из шкафа тяжёлый альбом в кожаном переплёте. Всегда пересматриваю наши старые фотографии, когда расстраиваюсь. Это мой личный способ медитации.

На первых снимках запечатлён папа в модном джинсовом костюме. В молодости он был позёр. Да и сейчас мало что изменилось. Папа с гитарой, на лыжных соревнованиях, на шашлыках. Потом он появляется уже в компании с мамой. Они оба выглядят такими счастливыми! Отец целует её на какой-то студенческой тусовке.

Мамочка в подвенечном платье. Красивая, глаз не оторвать. Папа, как и полагается жениху, в строгом жемчужно-сером костюме и галстуке. Свадьба была пышная. В центральном ресторане города. Гостей, судя по снимкам, пригласили человек сто.

Бабушка сохранила свадебные фото моих родителей и перед смертью передала мне семейный архив.

Перевернув несколько листов, вижу себя. Вернее, свёрток на руках у отца на крыльце роддома. Мама стоит рядом с букетом цветов. Далее следует бесчисленное количество моих детских фотографий. С родителями, с бабушками и дедушками. В ботаническом саду. На море. На каруселях.

Вдруг взгляд задерживается на одной из фоток дольше, чем на других. На не слишком качественной карточке я сижу на диване между папой и парнем лет двадцати. Мне здесь лет пять, не больше. Вглядываюсь в знакомые черты лица. Да это же Александр! Господи! Это точно он! В голове кружат смутные обрывки воспоминаний. Ничего конкретного, но… Вот почему у меня было ощущение, что я уже где-то встречала Родионова! Он папин друг молодости. Ну и дела… Зависаю, размышляя о том, почему отец не рассказал, кто такой Алекс на самом деле. И если они с папой дружили, то где Родионов пропадал все эти годы?

Запах подгорающего пирога отвлекает от десятка вопросов, возникших у меня в голове. Бегу на кухню, чтобы вытащить тарт из духовки. Слава Богу, он не сгорел. Просто сильно подрумянился.

Одну минуточку! Возвращаюсь в спальню и снова копаюсь на антресолях шкафа. Нахожу ещё один альбом, переданный мне бабулей. В нём хранятся фотографии отца от школы до армии. Я просматривала его всего пару раз, потому что там много незнакомых людей, лица которых мне ни о чём не говорят.

Пролистав альбом почти на две трети, обнаруживаю того, кого искала. Бинго! Родионов с папой в армии! Алекс здесь совсем юный парнишка. Обритый под ноль, худой щегол с головой на тонкой шейке. Его и не узнать совсем. Только глаза те же. Хотя взгляд другой. Более жизнерадостный.

Надо же, как преобразился мой телохранитель за прошедшие годы! Накачался. Заматерел. Стал секси-шмекси.

Между последней страницей и обложкой альбома натыкаюсь на более поздний снимок Александра. Он сфоткан в полный рост, одет в обмундирование спецназа. В руках держит автомат. На обратной стороне фотографии стоит дата и подпись размашистым мужским почерком: «Привет из Сомали».

Минут пять походив из угла в угол по квартире, беру телефон и звоню отцу. Не вижу смысла мучиться догадками, когда можно спросить напрямую.

— Пап! А почему ты мне не сказал, что Александр - твой друг? – выпаливаю сразу в лоб.

— Как ты узнала? – голос отца звучит напряжённо.

— Я смотрела старые фотки и увидела его.

— Понятно. В любом случае, сейчас это не имеет значения. Родионов - твой телохранитель. Остальное неважно.

Глава 8

Ева

В обед звонит Дамир. Предлагает вечером зависнуть в ресторане. Но у меня нет ни малейшего желания выбираться из своей берлоги. К тому же, повторения свидания втроём я не хочу.

В прошлый раз в кино сидела, будто на раскалённых углях. Я в принципе не люблю проявление нежностей на людях, а тут ещё Александр наблюдал, как мы с Дамиром целуемся. Не чаяла, когда фильм закончится.

Поэтому приглашаю парня на ужин к себе домой. Здесь бдительное око Родионова нас не достанет.

— Привет, малыш! – Дамир появляется на пороге ровно в семь.

— Привет! – принимаю большой букет алых роз от гостя и дарю благодарственный поцелуй.

— У тебя так вкусно пахнет! – улыбается парень.

— Я лазанью приготовила. Проходи!

Он отдаёт пакет с бутылкой вина и фруктами, а сам идёт в ванную мыть руки.

— Наслышан о твоих подвигах прошлой ночью, - смеётся Дамир, откупоривая вино.

— Не вспоминай, - отмахиваюсь, раскладывая по тарелкам еду. – Если бы не Алекс, упекли бы меня за решётку.

— Алекс? – парень вопросительно вздёргивает смоляную бровь.

— Мой телохранитель. Помнишь его? Он в кино с нами был.

— И с каких пор он стал для тебя «Алексом»? – Дамир недобро прищуривается. Он патологически ревнивый. Любого готов растерзать, кто посмотрит в мою сторону. Когда увидел, как я выходила с танцевальной тренировки с Сергеем и на прощание поцеловала его в щёку, устроил дикий скандал. Думала, утрамбует в асфальт бедного паренька. А Серёга – божий одуван, которого как мужчину и воспринимать-то нельзя.

— Ну, вообще я обращаюсь к нему «Александр», но про себя называю «Алекс». Так короче. А Саша ему как-то не подходит. Слишком просто. Он скорее похож на суперагента из голливудских фильмов, чем на «Сашу».

— Запала на него? – в карих глазах Дамира начинает клубиться темнота.

— Нет, что ты! – нагло вру. Это тот самый случай, когда ложь во спасение. Я и так, кажется, сболтнула лишнего. Вон как ноздри у «Отелло» раздуваются. Не ровен час дым пойдёт.

К тому же, моё отношение к Родионову может быть каким угодно, это ни на что не влияет. Я для Алекса просто очередная клиентка, дочка старого друга. Не более того.

Постепенно Дамир успокаивается. За ужином мы обсуждаем общих друзей и будущий митинг против завода. Парень не разделяет моих взглядов по данному вопросу и отговаривает меня от участия в мероприятии. Однако я остаюсь непреклонной.

После еды предлагаю гостю переместиться в зал и посмотреть фильм. На экране парочка авантюристов путешествует по миру в поисках сокровищ, а губы Дамира - по моей шее, руки - по груди и бёдрам.

Поцелуи становятся жарче. Ласки - настойчивее. Когда парень пальцами ныряет мне под футболку и оттягивает чашку лифчика, протестую:

— Не надо.

— Что такое? – севшим голосом спрашивает Дамир.

— Давай остановимся. Я не хочу заниматься любовью, - не знаю почему, но на секс с ним я никак не решусь. Поведение моего парня в момент возбуждения пугает. Он становится каким-то резким, даже грубым.

— А разве ты не за этим меня пригласила к себе? – недоумевает Дамир.

— Нет. Я пригласила тебя поужинать, провести время вместе.

— Зашибись! – психует он и вскакивает с дивана. - А я-то, дурак, раскатал губу! Думал, наконец-то, Ева перестала корчить из себя принцесску!

— Дамир, не злись, - произношу примирительно. Чувствую себя провинившейся, ведь давно знаю, что мой парень хочет близости. Он часто повторяет: «Секс – это неотъемлемая часть здоровых отношений», и что я поступаю, как эгоистка, совершенно не думая о его естественных потребностях.

Дамир привык к раскованным девушкам. Он из очень состоятельной семьи, красивый, всегда одет с иголочки, ездит на дорогущей иномарке, не скупится на ухаживания, поэтому многие девчонки считают его завидным женихом. Мои подружки не понимают, как можно отказывать в интиме такому зачётному парню. Периодически подшучивают надо мной, мол, продолжишь ломаться, он найдёт девушку попроще, которая не будет лишать его удовольствия.

— Ты же знаешь, мне сложно сделать этот шаг, - подхожу к Дамиру и трогаю его за плечо. - Я ещё ни с кем… В общем, я пока не готова.

— Да ты уже полгода, как не готова! – раздражённо фыркает он, дёргая плечом, чтобы скинуть мою руку. - Постоянно пробрасываешь! Мне что? До свадьбы ходить с полными яйцами? Скоро сперма из ушей польётся!

Пошлые слова парня приводят меня в оцепенение. В голове мелькает мысль едко парировать ему в тон: «Подрочи!» Но я не так воспитана. Поэтому просто ухожу на кухню. Убираю остатки лазаньи в холодильник, споласкиваю бокалы от вина, мою тарелки.

— Ну, ладно, не дуйся! Извини, - Дамир возникает за моей спиной и обнимает за талию. Нежно целует за ушком. - Я погорячился. Детка, просто объясни мне, что тебя смущает? Секс – это клёво! Тебе понравится. Вот увидишь. Стоит только начать.

— Возможно, но…

— Спроси хотя бы у своих подружек! Они давно тарахтят направо и налево, как швейные машинки «Зингер». А ты всё в недотрогу играешь. Не подумай, я не осуждаю. Наоборот, моей женой станет только та, у которой я буду первым и единственным мужчиной. Поэтому и познакомил тебя с родителями. Понимаешь?

Возразить на это нечего. Через два месяца после того, как мы начали встречаться, Дамир действительно привёл меня в дом к своим родителям, что для парня из восточной семьи очень важный поступок. Отец и мать Дамира хорошо отнеслись ко мне. Братья и сёстры тоже. В свою очередь я познакомила парня со своим отцом и его женой. Папа благосклонно принял Дамира. Они быстро нашли общий язык. А Инга ободрительно шепнула: «Отличный выбор!»

— Ева, малышка, я же люблю тебя, - мурлычет Дамир с бархатистыми нотками в голосе. - У меня серьёзные планы на наше будущее. Мы поженимся, как только ты закончишь универ. Нет причин отказывать мне в сексе.

Он покрывает поцелуями моё лицо. Опускает руки на задницу и прижимает к себе.

Глава 9

Александр

Как только открывается дверь, моментально замечаю, что у Евы заплаканные глаза. Рядом с ней в прихожей топчется Дамир. Довольная физиономия кавалера резко контрастирует с бледным несчастным личиком девушки.

— Добрый вечер! Что здесь происходит? – перевожу взгляд с Евы на парня.

— Ничего, - опустив голову, тихо произносит Стрекоза.

— Да, всё путём! Я уже ухожу! Пока! – Дамир пытается просочиться мимо меня, но я не позволяю ему этого сделать.

— Ева? – вопросительно смотрю на свою подопечную.

— Пусть идёт, - еле слышно шевелит она губами.

Отхожу от дверного проёма, пропуская парня, который моментально испаряется.

— Я тарелку тебе принёс. Пирог был очень вкусный. Спасибо!

Ева молча кивает, забирает у меня из рук блюдо и понуро бредёт на кухню. Понимаю, что у девушки что-то случилось. Вернее, между ней и лощёным парнишей. Поругались? Он её бросил? Не моё это дело. Не стоит соваться в личную жизнь клиента.

По логике вещей я должен уйти. Только что-то в душе переворачивается при виде поникшей Евы с покрасневшими от слёз глазами. Она же обычно маленький энерджайзер, весёлая Стрекоза. Улыбается, смеётся, болтает без умолку. А сейчас, будто кто-то погасил огонёк внутри неё. Не хочу оставлять её одну в таком состоянии.

Закрываю дверь на замок и прохожу на кухню. На столе стоит недопитая бутылка вина, керамическая миска с остатками овощного салата, блюдо с фруктами. Угу, значит, ужинали. Что же пошло не так?

— Ева, что случилось? – внимательно рассматриваю девушку, пытаясь отгадать, почему она расстроена.

— Ничего.

— Послушай, если Дамир обидел тебя, я разберусь с ним.

— Не надо, - она бросает на меня испуганный взгляд, и я понимаю, что попал в точку.

— Что он сделал? – рычу, чувствуя, как внутри закипает злоба.

Ева съёживается. Её нижняя губа начинает дрожать.

— Он… Он меня… А я… - лепечет что-то невнятное, стараясь побороть слёзы.

— Что? Он тебя принудил к чему-то? Изнасиловал? – предполагаю самое худшее.

Она отрицательно мотает головой. Я быстрым взглядом окидываю её руки, запястья, шею. Никаких отметен насилия не вижу. Ни красных пятен от чужих пальцев, ни проступающих синяков.

— Алекс, побудь со мной, а? – жалобно просит Ева. – Давай немножко посидим молча, пожалуйста.

Тяжело вздохнув, обнимаю её за плечи и увожу в гостиную. Там усаживаю на диван. Ева залезает на него с ногами. Как кошечка сворачивается в клубочек и кладёт голову ко мне на колени. Утыкается лицом в живот, обхватив за торс обеими руками.

Она беззвучно плачет. Понимаю это по слегка вздрагивающим девичьим плечикам. Я глажу Еву по волосам, по спине. Больше не задаю никаких вопросов. Эта девочка – экстраверт и, если бы захотела, то сама выложила бы всё как на духу. А раз молчит, значит, не готова поделиться. Кто я такой, чтобы лезть ей под кожу?

Иногда нам всем нужен человек, с которым можно вместе просто помолчать.

Минут через сорок Ева засыпает. Беру её на руки и несу в спальню. Вид растрёпанной постели напрягает меня. Догадываюсь, что здесь происходило. Мысленно осаживаю себя, в который раз напоминая, что личная жизнь охраняемого лица – не моё собачье дело. К тому же, Ева – совершеннолетняя. Может заниматься сексом, с кем хочет и сколько хочет.

Однако, когда укрываю девушку одеялом, замечаю на нём небольшое запёкшееся пятно крови. Внутри меня всё опускается.

Похоже, Ева сегодня стала женщиной. Хотя, может, у неё просто красные дни календаря? Вряд ли. Не выглядела она довольной и счастливой, какой должна быть девушка после близости с любимым мужчиной. Судя по поведению, всё-таки это у неё случилось в первый раз. Поэтому и плакала. Ей было больно. А её ухажёр сбежал, как последний трус, вместо того, чтобы остаться, утешить. Справил свою нужду и дёрнул в кочаны. Не зря мне этот крендель с самого начала не понравился.

Подоткнув одеяло под спящую Еву, с тяжёлым сердцем выхожу из спальни.

***

На следующее утро первая моя мысль о Стрекозе. Как она там? Уже отошла от вчерашнего события или продолжает грустить? Пишу ей сообщение: «Привет! Какие планы на сегодня?»

«Никаких. Я дома буду», - получаю ответ, из которого делаю вывод, что Ева ещё хандрит. Меня это совсем не радует, потому что для Стрекозы отсутствие планов - противоестественно. Она же из тех, кто «драмкружок, кружок по фото, хоркружок – мне петь охота».

Повинуясь эмоциональному импульсу, еду в ближайшую кондитерскую. Там покупаю пирожные, а затем поднимаюсь к Еве. Знаю, что таким образом нарушаю собственное правило – не сближаться с клиентом. Но не могу оставаться в стороне и делать вид, что всё окей, когда этой девочке плохо.

— Доброе утро! Как ты? – улыбаюсь, переступая порог её квартиры.

— Привет! Нормально, - произносит Ева бесцветным голосом.

Ну да, ну да. От «нормально» она сейчас так же далека, как от Луны. Бледная, непричёсанная, в пижаме. В глазах – вселенская скорбь. Мне охренеть как хочется обнять Стрекозу, чтобы пожалеть, но это будет уже перебор.

— Ты меня на кофе как-то приглашала. Вот я пришёл, - протягиваю коробку с пирожными.

— Спасибо! – еле заметно улыбается Ева. – Проходите.

— Не знал, какие ты любишь. Набрал разных, - поясняю, когда она выкладывает сладости на тарелку.

— Спасибо, Алекс. Вы милый, - вежливости хозяйке дома не занимать. Но в данный момент это её качество бесит. Я хочу видеть ту, эмоциональную Еву, которая хохотала и фонтанировала идеями по защите природы. Или, на худой конец, пусть кричит от злости и бьёт посуду. Всё что угодно, только бы не отгораживалась от меня коконом безразличия.

— Можешь обращаться ко мне на «ты», - предлагаю, чтобы сделать обстановку более дружеской. Не надеюсь, что девушка сядет и вывалит мне свои любовные переживания, но, возможно, хоть немного расслабится. А то похожа на робота. Достаёт чашки, делает кофе чисто механически, с абсолютно отрешённым выражением лица.

Глава 10

Ева

— Офигеть! Так ты, никак, раздуплилась! Ну, наконец-то! – бурно реагирует Виктория на мой унылый рассказ о вчерашнем вечере с Дамиром. - Поздравляю! За это надо выпить!

Я её восторга не разделяю, но достаю из шкафа бутылку вина. Разливаю рубиновый напиток по бокалам.

— Слушай, это всегда так отстойно? – смотрю на подругу.

— Что?

— Секс.

— Неее, - мотает Вика головой, делая глоток вина. – Тут как с ездой на велосипеде: поначалу ничего не чувствуешь. Но потом ты трахаешься ещё и ещё и постепенно входишь во вкус. Просто надо почаще тренироваться! – хохочет она, отбрасывая назад прядь смоляных волос.

— Как-то не так я себе это представляла, - задумчиво произношу, нарезая сыр.

По правде говоря, я вообще никак не представляла свой первый раз. Мне нравилось целоваться с мальчиками, обниматься, но особенной страсти я ни к кому не испытывала и о переходе на другой уровень отношений не задумывалась. Ухажёры до Дамира не настаивали на сексе. Так, делали робкие попытки, однако не давили на меня и не возводили этот аспект жизни в культ. Может, всё дело в том, что предыдущие парни были моими ровесниками, а Арсаев старше на четыре года? Плюс у него горячая кровь.

— А как? Типа зажжённые свечи, ложе, усеянное лепестками роз, пение ангелочков. Всё как в доисторических любовных романах? Ха-ха-ха, - подруга заливисто смеётся. – Радуйся, что твой первый секс был на кровати в комфортной квартире, а не в машине или в подъезде, или вообще в туалете клубешника.

— Фу! – брезгливо морщусь.

— Чего «фу»? У большинства именно так и случается, - Виктория замолкает на пару минут, видимо, погружаясь в воспоминания.

— А какой у него член? Классный? – вдруг интересуется она.

— Толстый.

— Уф! - восхищённо фыркает Вика. - Обожаю потолще! Повезло тебе! А то бывает, знаешь, парень вроде неплох, а потом выясняется, что писюнчик у него тоооненький. Болтается, как карандаш в стакане. Никакого кайфа.

— Да я и от толстого кайфа не получила. Больно было, писец!

— Это только в первый раз. Дальше всё наладится. Вот увидишь. Вспомнишь мои слова! Ну, давай! – Викуля поднимает свой бокал. - За взрослую жизнь!

Мы чокаемся и отпиваем немного вина. Затем Виктория откусывает пирожное.

— Ммм, какая корзиночка! Свежайшая! – закатывает глаза от удовольствия. - С глазированными фруктами. Обожаю!

— Это Алекс принёс.

— Фига ты устроилась! Арсаев цветы охапками таскает, телохранитель – пироженки. Зачёт!

— М-да уж. Позавидовать, да и только, – невесело хмыкаю. – А как у тебя на любовном фронте?

— Полный швах! Склеила тут в клубе одного мужичка лет тридцати. С виду серьёзный, деловой. Не жадный. Тачка у него спортивная, крутая. Приехали, значит, к нему на хату. Там всё такое люксовое, но без кича. Думаю, вот мне свезло, так свезло! От души! Ещё удивилась, что этот зачётный мужик не женатый. И знаешь что по итогу?

Отрицательно качаю головой, жуя кусочек сыра.

— Торчком оказался. Ага. Прикинь?! Рассыпал порошок и такой мне: «Угощайся!»

— А ты?

— Ну я сразу «по тапкам» дала. Мол, прости-извини, кота надо срочно покормить. Совсем забыла. Нааафиг с нариками связываться! Чай, я не дура!

— М-да, уж…

— Ничего. Надеюсь, завтра на тусовке у Маркеловой будет кто-нибудь прикольный.

Точно! Завтра же Ирка устраивает ежегодную вечерину по случаю начала учебного года. Типа, прощание с летом и свободной жизнью. Мы договаривались пойти на это мероприятие с Дамиром. Только теперь я не хочу его видеть. Какое-то время. Надеюсь, это изменится. Ведь, исключая одержимость сексом, Арсаев мне нравится. Я даже вроде как влюблена в него. Не до помутнения рассудка и бабочек в животе, но вполне серьёзно рассматривала возможность выйти замуж за Дамира.

Как же поступить? Отказаться от вечеринки? Девчонки меня не поймут. Начнут донимать расспросами. Да и платье я уже купила специально для этого выхода в свет.

Ладно, приму решение позже.

***

Первый день в университете проходит в суете. Новое расписание, новые преподаватели, встреча с однокурсниками и бесконечные разговоры кто как провёл летние каникулы.

Вся эта чехарда переключает меня на позитивный лад. Ощущение гадливости от интима с Дамиром притупляется. Ну, случилось и случилось. Когда-то должно было. Не оплакивать же теперь неделями потерянную невинность? Некоторые мои ровесницы уже детей родили, а я всё в девственницах ходила.

Вечером делаю макияж, завиваю волосы локонами, надеваю новое коктейльное платье цвета пыльной розы. Оно прекрасно сочетается с нюдовыми туфлями на шпильке. Выгляжу я супер! Сама себе нравлюсь.

Усаживаясь в машину, ловлю восхищённый взгляд Алекса. Он ничего не говорит, но и без комментариев понятно, что его торкнуло. Почему для меня это важно? Не знаю. Просто приятно, когда взрослый мужчина смотрит на тебя, как на богиню.

В коттедже Маркеловых дым стоит коромыслом. Играет громкая музыка, народ попивает коктейли и вино. В саду парни жарят мясо на гриле. Родители Ирины в отпуске, поэтому дом предоставлен в наше полное распоряжение.

— Оу! Привет, кисуня! Ты шикарная! – ко мне подлетает хозяйка вечеринки и целует в обе щеки. – Твой уже здесь, – шепчет на ухо. – Иди скорее к нему, а то девки около него табунами вьются.

Глубоко вдохнув, прохожу в просторную гостиную. После того вечера мы с Дамиром не виделись и не созванивались.

Ира не преувеличила, когда обрисовала происходящее. Арсаев, как падишах, восседает на дизайнерском диване. Справа от моего парня пристроилась блондинка, а слева брюнетка. Обе что-то весело щебечут. Их перебивает ещё одна яркая блонда, которую я до этого не видела в нашей тусовке. Она устроилась на подлокотнике дивана, картинно закинув ногу на ногу. Из-под короткого подола платья провокационно выглядывает ажурная резинка чёрного чулка.

Дамир выглядит словно кот, обожравшийся сметаны. Довольный то есть.

Глава 11

Ева

Всю следующую неделю я погружена в учёбу. Дамир несколько раз звонил и писал, приглашал на свидания, но постоянно получал отказ. Под предлогом занятости в университете я вежливо отшивала парня.

В ушах у меня до сих пор звучит вопрос Алекса, который он задал, когда мы уехали из дома Маркеловых.

— Почему ты позволяешь ему так с тобой обращаться?

Тогда я не нашлась, что ответить. Дамир всегда был пассионарным, ревнивым, взрывным. Поначалу мне это даже нравилось. Я видела в таком поведении некую маскулинность, мужское начало. На фоне других ребят Арсаев выглядел настоящим самцом, готовым драться за свою девушку.

Но я не задумывалась, что его агрессия может быть направлена против меня. Ну, типа это с остальными он - рычащий зверюга, а со мной - игривый тигрёнок. Похоже, я заблуждалась. Либо в наших отношениях наступил момент, когда пора взять паузу.

Впрочем, длится она не долго. Уже на второй неделе игнора, Дамир не выдерживает. Встречает меня с курсов английского языка.

— Привет! – белозубая улыбка светится на смуглом лице парня. – Долго ещё дуться собираешься?

— Привет! Я не дуюсь. Просто очень занята.

— Ну да, конечно, - по тону Арсаева понятно, что он ни секунды не верит в мою «занятость». – Поехали поужинаем, - предлагает Дамир.

Я смотрю на Алекса, который возвышается рядом со мной, как скала. В его взгляде читается недовольство.

— Ладно, поехали, - соглашаюсь, потому что знаю, что в присутствии Родионова парень будет вести себя прилично.

— В мою машину сядешь или в его? – хмуро спрашивает Арсаев, кивая на Алекса.

— В твою.

— Ева! – останавливает меня Родионов.

— Алекс, нам надо поговорить. Ничего не случится. Езжай следом.

Александр хочет возразить, но я иду к спорткару Дамира.

— Это тебе, - довольный парень достаёт с заднего сидения букет белых роз и кладёт мне его на колени.

— Спасибо! – вдыхаю нежный аромат цветов.

— Ев, я тут подумал, знаешь, а давай поженимся в этом году? Чего тянуть? – огорошивает Дамир неожиданным предложением.

— Кхм, - кашляю, будто поперхнулась. – Как-то это внезапно.

— Мои родители только обрадуются. Твой отец, наверняка, тоже.

— Мой отец хотел бы, чтобы я нормально доучилась. Получила диплом.

— Да брось! – морщится Дамир. – Нахрен он тебе нужен? Диплом этот. Ещё скажи, что работать пойдёшь.

— Конечно, пойду! – заявляю с жаром.

— В моей семье женщины не работают. Это унижение для нас, мужчин. Понимаешь?

— И что же? Я, по-твоему, засяду дома и начну рожать детей одного за другим? Может, мне ещё паранджу надеть? – эмоционально возмущаюсь.

— Я был бы не против, - смеётся Дамир. – А то все мужики вокруг на тебя слюни пускают.

— Тупая шутка.

— Ну, ладно, ладно! Спасай своих зайцев или собак, или кого ты там спасаешь. Я не против. Только не в ущерб семье. Я тут даже прикинул кое-что. Как ты смотришь на то, если у тебя будет свой собственный центр помощи бездомным животным? Типа благотворительная организация и всё такое.

— Ты серьёзно? – ахаю от восхищения и удивления одновременно.

Такого мне даже отец не предлагал, хотя я несколько раз ему намекала, что хотела бы создать приют для брошенных животных. И отец вполне мог бы стать одним из спонсоров, ведь он располагает достаточным количеством средств для этого проекта. А потом, глядишь, и другие состоятельные люди нашего города подтянулись бы. Дело-то благородное!

— Угу.

— Но это же куча денег!

— Для тебя, моя принцесса, мне ничего не жалко! – Арсаев, не отвлекаясь от дороги, сжимает мою руку. - Это будет мой свадебный подарок тебе.

— Дамииир! – воплю от радости и пытаюсь обнять его за шею.

— Тише, тише! Я же за рулём, - смеётся парень.

Наш ужин проходит очень мило, несмотря на рентгеновский взгляд Родионова, который ощущаю на себе каждую секунду. Дамир ни разу не заикнулся про секс, не сделал ни одного пошлого намёка. А в конце вечера, целуя меня на прощание, прошептал:

— Я очень люблю тебя, моя принцесса!

В самом радужном настроении сажусь в машину к Александру.

— Представляешь, Дамир предложил подарить мне приют для животных! – выпаливаю с ликованием в голосе.

— Ммм, и ты сразу простила его, - угрюмо произносит Родионов.

— Ну… Не из-за этого, - бормочу сконфуженно.

— Ев, вот ты вроде не глупая девочка, а введешься на такие примитивные манипуляции, - Алекс неодобрительно качает головой.

— В смысле «на манипуляции»?

— В прямом. Твой Дамир накосячил, а потом как ослику повесил тебе морковку перед носом. И ты радостно побежала за ней. Теперь паренёк так и будет сначала кричать на тебя, унижать или ещё чего похуже делать, а затем манить очередной няшечкой.

— Я не согласна с тобой! – мой радостный тон сменяется возмущённым. - Дамир не такой плохой, как ты о нём думаешь.

— Да я не думаю, Ев. Я просто вижу его натуру.

— И какая же она, по-твоему?

— Гадкая. Он не уважает тебя. И скорее всего, не только тебя. Женщины для таких, как Дамир, люди второго сорта.

— С чего подобные выводы? – начинаю раздражаться.

— Из жизненного опыта.

— Слушай, давай закончим этот разговор. Мне он не нравится, - отворачиваюсь к окну автомобиля. Вот что за невозможный человек этот Александр?! Обязательно надо было омрачать своими подозрениями такой прекрасный момент.

***

Через пару дней Дамир снова приглашает меня на свидание. На этот раз за город, в ресторанно-гостиничный комплекс, принадлежащий его семье. Я уже бывала в этом месте и знаю, что оно шикарное, рассчитанное на богатую публику.

— Можешь не ходить за нами, - говорит Арсаев Александру. – У нас периметр охраняется круче, чем Белый Дом.

Родионов, на удивление, не настаивает на сопровождении дальше въезда на территорию комплекса.

Мы идём с Дамиром в беседку, расположенную на косогоре, откуда открывается необычайно красивый и романтичный вид на реку. На небе полыхает багряный закат. Солнце скрывается за золотистыми макушками деревьев на противоположном берегу. Оранжевые облака прямо на глазах превращаются в пурпурные и фиолетово-розовые. В прохладном воздухе пахнет влажной землёй и осенней листвой.

Глава 12

Ева

На следующий день в университете разыскиваю Вику. Она учится на факультете туризма и гостиничного дела, который находится в противоположном крыле здания.

— Мне Дамир предложение сделал! – сообщаю с квадратными глазами. До сих пор не могу поверить, что это произошло.

— Круто! Поздравляю! – улыбается Виктория. – А чего испуганная какая?

— Да я не ожидала...

— Кольцо покажи, - требует подруга.

Протягиваю ей руку.

— Ох, мать честная! Охренительный брюлик! – оценивает Вика. – Вот уж не думала, что ты меня обставишь с замужеством! – смеётся. – Везёт же кому-то! Один раз дала и сразу замуж позвали! Ништяк! Это ты теперь у нас будешь госпожа Арсаева?

— По ходу.

— *ля, бабы в городе сдохнут от зависти, когда узнают! Такого козырного жениха ты их лишила! – продолжает веселиться Виктория.

Наш разговор прерывает звонок на пару.

— У меня сейчас «окно». А у тебя? – спрашиваю у Викули.

— Французский, - кривится она. – В топку его! Прогуляю! Не каждый день мою лучшую подругу замуж зовут! Пошли в кафетерии посидим, обсудим всё. Ты отцу уже сказала?

— Нет ещё. Он в Москве, а такую новость по телефону сообщать вроде не очень. Лучше дождусь, когда папа приедет домой.

***

Вернувшись к себе на факультет, в коридоре около аудитории, где должна начаться лекция, до меня долетает обрывок фразы:

— …в шесть у памятника Карла Маркса. Смотри, не проболтайся! - говорит это пятикурсница Лариса, главная активистка в студенческом движении по защите природы.

— Окей, - отвечает ей Маша, моя одногруппница, которая не так давно примкнула к сообществу "зелёных".

— Извините, а что будет в шесть у Карла Маркса? – подхожу к девчонкам. В нашем чате никаких уведомлений не приходило. Там вообще какое-то странное затишье возникло после того, как нас повязали менты во время расклеивания листовок.

— Ничего, - поджимает губы Лариса.

— В смысле? Я же слышала, ты сказала…

— Тебя это не касается, - она гордо вздёргивает подбородок.

Мария, меж тем, тенью растворяется за дверями аудитории.

— С чего вдруг? – хмурю лоб. - Я…

— Ты больше не с нами, - отрезает Лариска.

— Не поняла?

— Купцова, тебе мало, что наших ребят избили опричники твоего жениха? Хочешь и дальше нас закладывать? Ну, уж нет! – девушка сверкает воинственным взглядом.

— Лар, ты чё городишь-то? – офигеваю от несправедливого «наезда». - Кого избили? Какие опричники? Я ничего не знаю об этом.

— Ага, конечно! Ещё скажи, что не знаешь, что у папаши Арсаева доля в том грёбаном заводе!

— Чтооо? – у меня отваливается челюсть, а глаза вот-вот повыскакивают из орбит.

— Хорош, комедию ломать! Мы пробили инфу. Она надёжная. В отличие от тебя, - Лариса презрительно морщится. Впечатление, будто ей противно со мной разговаривать.

— Лара, я правда первый раз слышу, что отец Дамира каким-то боком относится к этому заводу.

— Ну да, ну да, - девушка издевательски ухмыляется. - Именно поэтому позавчера вечером Витьку и Женьку подкараулили у дома головорезы и отп*здели до кровавых соплей. Это же не ты сдала наших мальчишек!

— Я никого не сдавала! – повышаю голос, задыхаясь от незаслуженных обвинений.

— Тогда откуда эти бандиты узнали, где живут наши парни?! И что они вообще занимаются подготовкой к митингу? А? Откуда твой телохранитель узнал, где мы листовки клеили? Приехал спасать тебя в аккурат, когда менты появились! Не сдавала она нас никому! Крыса ты, Купцова!

Лариса разворачивается ко мне спиной и быстрым шагом удаляется вглубь коридора. Я бегу за ней.

— Ларис, да постой ты! Выслушай меня!

— Не хочу я тебя слушать! – бросает она через плечо. Затем останавливается и шипит, как змея:

— Ты никогда мне не нравилась, Купцова. Богатенькая папенькина дочка вдруг озаботилась проблемами простых людей! Ага, щас! Пролезла в наши ряды, чтобы всё разнюхивать и докладывать врагам! Только больше не выйдет! Даже не мечтай! – рявкнув последнюю фразу, Лариса показывает мне средний палец, после чего уходит.

Стою посередине коридора с глазами полными слёз. Судорожно хватаю воздух губами. В голове – кавардак.

Теперь понятно, почему в чате тишина. Вероятно, Лариска создала другой и меня в него не включила. Я-то, наивная, думала, что ребята затихарились на время после инцидента с полицией. А они продолжали свою деятельность, только меня оставили за бортом. Решили, что сливаю инфу на сторону.

Но я ни в чём не виновата! Ни в чём! Я лишнего слова никому не сказала! Даже Александру, хоть знала, что рискую получить от отца выволочку за то, что ушла из дома, не предупредив телохранителя. Про митинг говорила, да. Но это и не было секретом. Наоборот, мы хотели привлечь к протесту как можно больше людей. Однако имён организаторов я не называла ни Родионову, ни Дамиру.

Дамир… Ах, вот почему он не хотел, чтобы я участвовала во всём этом! Его отец, значит, совладелец будущего завода! И Арсаев ни словом мне не обмолвился! Как он мог?!!

Ну я покажу ему Кузькину мать! Замуж он позвал! Приют для животных пообещал! А то, что его папочка собирается вырубить вековые сосны, угробить экологию и здоровье людей, натравливает на моих соратников отморозков, так… Пустяки!

Забив на лекцию, на всех парах вылетаю из университета. Отыскиваю на парковке нашу машину. Первым под раздачу «кренделей» попадает Родионов.

— Ты откуда узнал, где мы листовки клеили? – с ходу набрасываюсь на Александра.

В ту ночь я его об этом не спрашивала. Он просто появился, как Бэтмен, из ниоткуда. Спас меня от задержания. Тогда я была напугана и не могла трезво мыслить, а потом упустила из виду пикантный момент о подозрительной информированности Родионова.

— У тебя сегодня занятия пораньше закончились? – он с невозмутимым видом выключает телефон и убирает его в карман пиджака.

— Отвечай на вопрос! Как ты узнал, где меня искать?

Глава 13

Ева

— Ева? – удивлённо моргает Дамир.

Уж не знаю, кого он предполагал увидеть, но точно не меня. А я от шока не могу произнести ни слова. Даже пошевелиться не могу, словно приросла ногами к полу.

— Остановись! - Арсаев отрывает от себя брюнетку. – На выход! – приказывает ей.

Та встаёт с колен, сверкнув голой грудью, стягивает края расстёгнутой блузки рукой. Опустив голову, как покорная рабыня, устремляется к двери. Однако проходя мимо, бросает на меня заинтересованный взгляд из-под густых нарощенных ресниц.

Дамир суетливо заправляет своё возбуждённое хозяйство в брюки, после чего застёгивает ширинку и ремень.

— Принцесса! Как ты здесь оказалась? – с заискивающей улыбочкой обращается ко мне.

— Пошёл нахрен! – срываю кольцо с пальца и запускаю им в Арсаева.

Похоже, у нас была самая короткая помолвка за всю историю в мире.

Молниеносно выбежав из офиса, плюхаюсь на пассажирское сидение машины.

— Поехали, - хмуро говорю Александру.

— Что случилось, Ев?

— Ничего. Езжай уже отсюда!

Меньше всего мне хочется, чтобы сейчас на улицу выскочил Дамир и начал городить нелепицу, мол, ты всё не так поняла. Ну, или какую там чушь втирают своим жёнам и невестам мужики, пойманные с поличным на другой женщине. Или в нашем случае пойманные во рту у другой женщины. Не суть.

— Тебя кто-то обидел? – Родионов смотрит на меня с подозрением.

— Нет.

Наконец, он всё же трогается с места.

Александр

Ева ведёт себя странно. Вчера после свидания за городом юркнула на заднее сидение автомобиля, хотя обычно садится на пассажирское рядом со мной. За всю дорогу до дома девушка не проронила ни слова. Она не выглядела расстроенной, скорее задумчивой и несколько обескураженной.

Сегодня вылетела из университета разъярённая как фурия. Устроила мне допрос. Впервые видел Еву в гневе.

А в данный момент сидит вроде бы с отрешённым видом, однако она не спокойна. Нервно теребит ремешок от сумки пальцами. Щёки девушки горят алым заревом. Ноздри раздуваются. Кажется, дотронься до неё сейчас, и она зашипит, как вода на раскалённой сковороде. Не знаю, что вывело Еву из равновесия, но не хочу, чтобы она оставалась в квартире одна в таком состоянии.

— Куда ты меня везёшь? – спрашивает Стрекоза, заметив, что я выезжаю из города.

— На природу. Подышишь свежим воздухом, послушаешь, как птички поют. Успокоишься.

Ева ничего не отвечает.

Останавливаюсь около небольшого пруда, который находится в десяти минутах езды от городской окраины. Поскольку рабочий день ещё не окончен, людей здесь нет.

Стрекоза выходит из машины и топает к берегу. С видом оскорблённой королевы усаживается прямо на траву. Снимаю с себя пиджак и протягиваю его Еве.

— Подстели. Земля холодная.

Девушка следует моему совету. Я располагаюсь от неё в паре метров. Соблюдаю дистанцию, чтобы не вторгаться в личное пространство Стрекозы.

С удовольствием вдыхаю чистый воздух, наполненный ароматами соснового леса. Он расположен неподалёку. От нас до хвойного массива минут пять-семь ходьбы.

На зелёной поверхности пруда отражаются белоснежные облака и голубые лоскутки неба. Лёгкий ветерок колышет верхушки камышовых зарослей. Изредка в воде играет рыба. Время от времени над нами проносятся птицы.

Осенняя пастораль. В таком месте неизбежно задумываешься о скоротечности жизни.

Вот только пару недель назад трава была сочной, над цветами жужжали шмели и порхали бабочки. Солнце радостно улыбалось, щедро даря свою энергию всему живому.

А сейчас природа медленно засыпает, повинуясь вечному циклу.

— Каково это? Убивать людей? – нарушает молчание Ева.

— С чего ты решила, что я об этом знаю? – удивлённо смотрю на неё. Вопрос девчонка задала, конечно, неожиданный. Вот уж не предполагал, что медитативное созерцание пруда натолкнёт её на чёрные мысли.

— Ну, я же не совсем дурочка. Ты - бывший военный. Спецназовец. Когда родители ещё жили вместе, ты приходил к нам в гости.

— Тебе было пять лет. Что ты могла запомнить? – поражаюсь ещё больше.

— Я узнала тебя по старым фотографиями. Ты – не просто наёмный телохранитель. Ты - друг моего отца.

— Верно. Хотя мы долгое время не виделись, - подтверждаю слова Евы. Скрывать мне нечего.

— Так каково это? Отнимать жизнь у другого человека? – не унимается она.

— Почему вдруг такой интерес?

— Просто. Что ты чувствуешь, когда нажимаешь на курок? – в колдовских глазах девушки ещё виднеются отблески злости. Правда, они уже не опасные. Похоже, стадия острой ярости миновала.

— Не на курок, а на спусковой крючок. Это разные вещи, - поправляю Стрекозу.

— Ну и? – голос Евы звучит слегка требовательно.

— Хочешь сама узнать? – лукаво смотрю на неё.

— Я не умею стрелять.

— Это несложно. Я научу. Пошли!

Беру из бардачка в машине обойму с холостыми патронами. Меняю её местами с боевыми в пистолете. Сам я люблю снимать нервное напряжение в тире. Стрельба хорошо помогает мне выпустить пар. И Еве должна помочь. Но даже если девушка полностью не избавиться от гнева, то в любом случае, переключится и перестанет циклиться на том, что у неё произошло.

Мы идём в лес. Там я нахожу несколько бутылок и консервных банок. Из-за близости к городу здесь часто отдыхают люди и следы их пребывания повсюду. Шашлыки жарить научились, убирать за собой мусор - нет.

Выставляю мишени на ствол поваленного дерева. Отойдя на нужную дистанцию, говорю:

— Вставай вот так, - показываю правильную стойку.

Затем захожу за спину Евы. Беру её руки и кладу на оружие, не отпуская его.

— Готова?

Она кивает. Прицелившись, нажимаю на спусковой крючок. Раздаётся выстрел, и бутылка разлетается на мелкие осколки.

Стрекоза закономерно дёргается от испуга и от отдачи. С визгом впечатывается в мою грудь. Тихо смеюсь.

Глава 14

Ева

Родионов мрачнеет и ускоряет шаг. Понимаю, что задела мужчину за живое. Видимо, боль от утраты любимой ещё не прошла. Кто знает, может, Александр недавно стал вдовцом?

— Алекс, извини. Я не хотела… - догоняю его уже около машины.

Он дёргает плечом, мол, всё в порядке. Но я вижу, как глубоко прорезались две морщинки около его переносицы.

— Поехали, пиццу поедим? – предлагаю, чтобы разрядить обстановку. - Кушать хочется.

Я действительно проголодалась на свежем воздухе. Да и вообще имею дурную привычку заедать стресс чем-нибудь жирненьким, сладеньким и вредным. К счастью, мне не часто приходится нервничать. А то я бы уже проходила в двери только боком.

Разумеется, прибегать к пищевому антистрессу - в корне неправильно. Но у меня нет пистолета, дабы снимать напряжение пальбой по банкам. А этот способ реально эффективный. Родионов – красавчик, что предложил пострелять. Сейчас чувствую себя гораздо лучше.

Впрочем, парадокс заключается в том, что я испытала облегчение, узнав об измене Дамира. Ведь теперь мне не нужно выходить за него замуж. До сцены с оральной мастерицей Арсаев был весь такой положительный герой в глазах моего отца и подруг. Если бы я отказала ему, меня бы просто не поняли.

А теперь получается, что Дамир – обычный *лядун и сам виноват в нашем разрыве. Все близкие люди сто процентов будут на моей стороне, ведь изменников и лгунов никто не любит. Да здравствуют слабые на передок секретарши и их похотливые боссы!

Кто бы мог подумать, что я буду благодарна любовнице своего жениха? Она, сама того не зная, помогла решить дилемму, терзавшую меня последние сутки.

Забавно выходит. Когда выбор зависит от тебя, его чертовски сложно сделать. Но вот вмешиваются третьи силы, и ответственность за последствия уже вроде не на тебе. Есть чем прикрыться.

«Малодушие», - скажете вы. А хоть бы и так. Зато теперь я свободна!

Однако как вернуть доверие ребят из студенческого движения по защите природы, ума не приложу. То, что они считают меня предательницей, очень напрягает и обижает.

Расположившись за столиком в пиццерии, мы с Александром листаем меню. Я выбираю пиццу с ветчиной и грибами, а на десерт кусок шоколадного торта. Из напитков колу и кофе глясе. Родионов более сдержан в еде. Он ограничивается пиццей с куриной грудкой, минеральной водой и чашкой чёрного кофе.

— Расскажи мне что-нибудь из своей службы. Ну, когда ты был военным, - прошу, пока мы ждём заказ.

— Не расскажу. Это секрет, - полушутя-полусерьёзно отвечает он.

— Алекс, ну брось! Расскажи! Расскажи! Расскажи! – пристаю к нему.

— Ева, почему ты меня собачьей кличкой называешь? Давно хотел спросить, - съезжает с темы Родионов.

— Почему «собачьей»? – удивляюсь. - Ничего не собачьей. Просто «Александр» - длинно и как-то уж очень официально. А «Саша» тебе не подходит.

— Правда? – смеётся он.

— Угу. Ты слишком красивый и такой… Ну, как супермен. И вообще, помнишь мультик «Мадагаскар»? Там был лев Алекс.

— Нет, я не знаю такой мультик, - Родионов отрицательно качает головой.

— Да брось! Не может быть! – сложно поверить, что есть люди, не смотревшие «Мадагаскар».

— Серьёзно. Как-то не до мультиков мне было в последние двадцать лет.

— Ты обязательно должен посмотреть его. Он знаешь, какой классный? Про зверей. Мой любимый.

— Ага, сразу после «Айболита», догадываюсь, - подкалывает меня Алекс.

— Если хочешь, посмотрим его как-нибудь вместе, - произношу, не надеясь на согласие. Почти за месяц нашего общения уже поняла, что Родионов предпочитает держать дистанцию. Исключение составляет, когда он успокаивал меня после отвратительного секса с Дамиром и, пожалуй, сегодня.

Я еле устояла на ногах, оказавшись в объятиях Александра. И плевать, что это был просто короткий урок стрельбы, а прикосновения мужчины – вынужденными. Внутри у меня всё равно закрутился целый вихрь приятно будоражащих ощущений от его близости, от тёплого дыхания на моём затылке, от запаха древесно-табачного одеколона, от крепкого тела, к которому хотелось прилипнуть и никогда не отлипать.

Мечтательно вздыхаю, представляя, как Алекс дарит мне поцелуй. Уверена, что он классно целуется.

Официантка приносит прохладительные напитки, а следом пиццу.

— Так вот, - продолжаю прерванный грёзами разговор, – в этом мультике главный герой – лев Алекс. Он крутой! А ты - Медведь Алекс и тоже крутой.

Родионов сдержанно смеётся.

***

Когда мы подъезжаем к дому, сразу замечаю машину Дамира, припаркованную напротив подъезда.

— Я не хочу разговаривать с Арсаевым, - предупреждаю Александра.

— Ну так не разговаривай, - пожимает он плечами. - В чём проблема? Мы поднимемся в квартиру через подземную парковку. Дамир не увидит тебя.

— Ты не знаешь его. Он настойчивый и наверняка уже засёк, что мы приехали.

— Ев, ну неужели я с твоим мальчиком не справлюсь? Как думаешь, а? – улыбается Родионов.

От его улыбки у меня в душе, словно цветы распускаются. Сочные алые пионы, нежные лотосы и экзотические орхидеи.

— Он уже не мой мальчик, - напоминаю деловито. - И вообще с того момента, как я увидела его в кабинете с той девкой, Дамир мне больше никто!

— Рад это слышать. Надеюсь, ты не поведёшься на его новое обещание какого-нибудь подарка.

— Нет. Я никогда не прощу Арсаева.

***

На телефоне двадцать пропущенных. Сообщений и того больше. Все они примерно одинакового содержания: «Нам надо поговорить». «Я люблю тебя, моя принцесса». «Прости меня!»

Кобель!

На следующий день посыльный приносит шикарный букет цветов. Невообразимая по размеру и стоимости композиция из роз и лилий. Отказываюсь её принимать.

Далее следует корзинка с фруктами и вином, большой плюшевый медведь, охапка воздушных шаров, на каждом из которых написано «Я люблю тебя!». Завершает парад даров коробочка с массивным золотым браслетом, инкрустированным бриллиантами и сапфирами. Розы. Ещё розы. И ещё. Ярко-розовые, кремовые, бордовые.

Глава 15

Ева

— Здравствуй, принцесса! – произносит Дамир. На его губах играет улыбка, но в глазах застыло что-то тёмное, похожее на старательно подавляемую злость.

— Привет! – пытаюсь вырваться, однако хватка у парня железная.

— Поговорим? – он тащит меня за угол здания, подальше от центрального входа.

— Нам не о чем с тобой говорить.

— Как так? Ты же моя будущая жена. Вот, кстати, твоё колечко, - Арсаев притормаживает и свободной рукой достаёт из кармана помолвочное кольцо.

— Дамир, я русским языком объяснила, что не выйду за тебя!

— Ты согласилась. Дала слово, - упрямо талдычит он.

— Это было до того, как я застала тебя с любовницей, - напоминаю, стараясь успокоить тревогу внутри.

Я не боюсь Дамира. Он не может причинить мне вред. Но всё равно есть сегодня в парне что-то такое, что заставляет насторожиться. Взгляд у него какой-то отталкивающий. В нём притаилась опасность.

Оглядываюсь по сторонам. Плотный поток студентов движется к универу. Все торопятся на первую пару. За этой толпой у Александра нет ни единого шанса увидеть нас с Арсаевым с парковки. Тем более, что парень успел отвести меня с центральной аллеи. Похоже, он всё продумал заранее. От осознания этого становится жутко.

— Она - моя секретарша. Иногда помогает мне снять напряжение, но люблю я тебя, - Дамир объясняет своё поведение настолько непринуждённо, будто пообедал не дома, а в соседнем баре. Ну, трахается с другой женщиной, и чё такого? Эка невидаль!

— А, ну да! Это в корне меняет дело! – ядовито усмехаюсь.

— Когда у нас с тобой будет регулярный секс, я перестану пользовать её. Захочешь, уволю, чтобы тебе не думалось лишнего.

— Дамир! Ты совсем меня не слышишь! – срываюсь на крик. - У нас не будет секса! И вообще ничего не будет! Никогда! Всё кончено! Точка!

— А как же наша любовь? – вкрадчиво спрашивает он. От нарочито-мягкого тона Арсаева у меня подмышками обильно выступает ледяной пот. Чувствую, как по бокам бегут холодные струйки.

— О, Боже! – закатываю глаза. - Я не люблю тебя. Так понятно? – звучит это, конечно, грубо, но по-другому не знаю, как ещё убедить Дамира отстать от меня.

— Ты просто злишься. Ревнуешь. Это пройдёт, - Арсаев что бронепоезд. Прёт напролом, не слыша и не видя ничего вокруг. Вернее, просто не хочет слышать.

— Пусти меня, - дёргаю руку, но попытка не приносит никакого результата. Парень вцепился, как клещ. - Я на пару опаздываю.

— Ева, объясняю на пальцах: я тебя привёл в свой дом, познакомил с родителями. Я сказал им, что сделал тебе предложение. А теперь ты позоришь меня перед ними. И перед всеми друзьями тоже. Так не пойдёт.

— Отпусти, я сказала! Или закричу!

— А давай-ка, знаешь что? Прокатимся кой-куда. Там можешь кричать, сколько хочешь. Выплеснешь свою обиду, и всё наладится, - Дамир с усилием тянет меня в противоположную от парковки сторону. Быстро смекаю, что он оставил машину где-то позади университета.

— Я никуда с тобой не поеду! – воплю, как ужаленная.

— Поедешь, как миленькая! – злобно скалится Арсаев. Он начинает терять терпение.

— Пусти! Отпусти, кому говорю! – упираюсь ногами в брусчатку.

Мимо проходят студенты, однако им пофиг на сопротивляющуюся девушку и парня, волокущего её в неизвестном направлении.

— Помогите! На помощь! – ору, чтобы привлечь внимание людей.

— У вас какие-то проблемы? – около нас останавливается мужчина лет тридцати. Видимо, аспирант или молодой препод.

— Нет! Да! – хором отвечаем мы с Дамиром.

— Всё хорошо. Мы с моей невестой просто немного повздорили, - говорит Арсаев, натужно улыбаясь. Хитрый лис хочет усыпить бдительность незнакомца.

Этой маленькой заминки мне хватает, чтобы со всей дури пнуть Дамира по ноге, вырваться и дать дёру через газоны к парковке. Надеюсь, Родионов ещё не уехал и заметит, что я в отчаянном положении.

Арсаев догоняет меня и снова впивается своими железными пальцами в мою руку. Блин, синяки останутся, к гадалке не ходи. Однако теперь мы видны как на ладони. Народ с любопытством смотрит на нас.

Упираюсь изо всех сил, и Дамиру нужно прикладывать усилия, чтобы стащить меня с газона обратно на пешеходную дорожку.

Наконец, к нам семимильными шагами приближается Родионов. Я рада его видеть, как никогда раньше.

— Руки убрал от неё! Быстро! – рявкает он.

— Пошёл на*уй! – в том же тоне парирует Арсаев.

Александр, не вступая в дискуссию, чётким ударом бьёт Дамира в челюсть. Тот моментально отпускает меня. Дико матерясь, хватается за лицо.

— С*ка! Я тебя прикончу! – вопит парень и достаёт из кармана складной нож. Щёлкнув кнопкой на рукоятке, выпускает лезвие.

— Убери игрушку, мальчик, - снисходительно улыбается Родионов. – Поранишься.

Арсаев застывает на месте с перекошенным от ярости лицом. Он явно не ожидал, что Алекс посмеётся над ним, несмотря на угрозу холодным оружием.

— Ты как? В порядке? – обращается ко мне Александр.

— Да.

— Идём.

Не успеваем мы сделать несколько шагов, как к Родионову сбоку подскакивает Дамир и проходится ножом по его плечу.

В ужасе начинаю кричать.

Александр, закрывая меня собой, разворачивается к парню, который повторно замахивается на него. Родионов молниеносно одной рукой перехватывает Дамира за запястье с оружием, а ребром второй руки бьёт по горлу.

Арсаев закашливается, задыхается, складывается пополам и оседает на землю.

Мы быстро направляемся к машине.

— Алекс! У тебя кровь! – вижу, как рукав его светло-серого пиджака окрашивается в алый цвет.

— Ерунда! – пренебрежительно морщится Родионов. – Царапина!

— Тебе в больницу надо!

— Никуда мне не надо, Стрекоза. Дома зелёнкой помажу, - отмахивается он. - Испугалась? – смотрит сверкающими от возбуждения глазами. Стычка с Дамиром хоть и была короткой, однако Александр всё же получил дозу адреналина.

Глава 16

Александр

Первый раз я доложил Купцову о том, что Дамир может представлять опасность для Евы, когда увидел, как парень кричал на неё и выбил из рук телефон на вечеринке.

Георгий тогда отмахнулся, сказав, что хорошо знает семью Арсаевых, и что парнишка по уши влюблён в Еву. В силу темперамента он может вспылить, но никогда пальцем не тронет девушку.

Второй раз Купцов получил от меня тревожный сигнал после того, как Дамир устроил разборки на крыльце спортивного комплекса, а потом начал преследовать Стрекозу.

Георгий посмеялся, мол, милые бранятся, только тешатся. И приказал не вмешиваться в личную жизнь его дочери.

Я честно старался не делать этого. Однако, когда сталкер внезапно исчез с горизонта, насторожился. Судя по тому, что я успел понять о Дамире, он не из тех, кто легко сдаётся и отступает. Даже Ева это подтвердила.

Словно в доказательство, за нами стали следить. Не сам Арсаев, а, скорее всего, нанятые им люди. Делали они это бестолково, хоть и меняли машины. Я даже немного позабавился, каждый день выбирая новый маршрут и вводя в заблуждение «следопытов». Еве объяснять ничего не стал, чтобы не пугать.

И вот сегодня – получите, распишитесь! Интересно, как отреагирует Купцов на инцидент во дворе университета? Опять будет втирать мне про неземную любовь джигита?

Я в неё не верил с самого начала. Адекватные влюблённые мужчины не бросают любимую девушку в слезах после секса, не орут на неё с выпученными глазами, не хватают за руки, не трясут как куклу. Ну и не изменяют. Наверное.

Хотя, может, я ископаемое и отстал от современной жизни. Впрочем, в молодости тоже не понимал мужиков, которые трахались на стороне. В моей системе координат всё просто: не устраивает тебя женщина - расстанься с ней, а потом делай, что хочешь.

Назовите меня идеалистом, но людей, предающих своих близких, я считаю мерзкими и подлыми.

Поэтому, в случае с Дамиром скорее делаю ставку на ущемлённое самолюбие, чем на любовную любовь к Еве. Он сделал ей предложение, а она бросила его. Даже слушать оправдания не стала. Для парня с менталитетом Арсаева – это вызов, оскорбление. Вряд ли он вообще думает, что провинился.

Ева для Дамира – хорошая партия. Чистенькая, неизбалованная девочка из богатой семьи. Характер у Стрекозы мягкий, жизненного опыта – ноль. Жениться на такой малышке – большая творческая удача. Вероятно, Арсаев рассчитывал, что Ева будет всё проглатывать и терпеть его связи на стороне, как это делают многие женщины. Но номер не вышел. Девчонка взбрыкнула. И теперь для джигита стало делом чести вернуть её.

Придя к себе в квартиру, наливаю сто грамм коньяка. После «обезболивающего» от Евы мне нужна настоящая анестезия, чтобы стереть из памяти вкус девичьих губ.

Какого чёрта Стрекоза полезла целоваться? Что на неё нашло?

Нет, я понимаю, экстремальная ситуация, адреналин, эмоции обострились. Но, *лядь! Это было слишком бурное и ясное выражение нечто иного, чем желание снять стресс. Неужели девчонка что-то чувствует ко мне? Я же совсем ей не пара!

Сидел там, на кухне у Евы, как придурок. Пошелохнуться боялся. Потому что до одури хотелось сгрести Стрекозу в охапку и целовать, целовать, целовать. Увидеть в русалочьих глазах желание. Ощутить отклик нежного тела. **здец я встрял!

По уму надо отказаться от охраны девчонки и передать её другому телохранителю. Уехать обратно в Москву, пока не натворил дел. Навсегда забыть колдовские глаза Евы, её нежную улыбку, ямочки на щеках и весёлый стрекот.

Однако иррациональная часть меня не хочет делать это. Не хочет забывать. Да и что-то подсказывает, что уже не смогу.

Надо было уезжать сразу, как только увидел Еву в первое утро, ещё немного сонную, с распущенными волосами, в шёлковой пижамке. Или хотя бы после танго. Или после персикового пирога.

И повод был железобетонный, чтобы объяснить Купцову мой отказ: нарушила протокол безопасности, сбежала ночью из дома. Но ведь не сдал девчонку отцу. Вроде как пожалел, но на самом деле не хотел с ней расставаться. Ещё тогда понимал, что зацепила она меня.

А теперь и подавно поздно паковать чемоданы.

Эта девочка, сама того не зная, затронула потаённый уголок моей души. Прокралась туда, свернулась клубочком, как ласковая кошечка, и задремала. Выгнать её рука не поднимется.

Ладно, пусть дремлет. Главное, чтобы Ева не решила добавить мне «обезболивающего», иначе все правила поведения с клиентом и этика полетят под откос.

***

Вечером Стрекоза звонит в дверь. В руках держит аптечку и пакет с чем-то вкусно пахнущим.

— Я пришла проведать больного и сделать перевязку, - серьёзно говорит она.

— Ну, проходи, - подавляю улыбку.

Ева с видом умного кролика раскладывает медикаменты на столе.

— Как ты себя чувствуешь? – интересуется, снимая старую повязку с моего плеча.

— Нормально. Всё хорошо, - стараюсь не смотреть на девчонку. Её игра в доктора нехило заводит меня.

— Температуры нет?

— Есть, конечно.

Ева тут же прикладывает руку тыльной стороной к моему лбу.

— Тридцать шесть и шесть, - добавляю, посмеиваясь.

— Не смешно. Я прочитала в интернете, что при колото-резаных ранах может начаться столбняк.

«Угу. Скорее у меня начнётся стояк», - думаю про себя с сарказмом. Близость Евы, запах её фруктовых духов, искренняя забота действуют на меня совершенно однозначно.

— Мне, как и всем в детстве, делали от него прививку, - сообщаю, глядя в стену.

Закончив обработку плеча и наложив новую повязку, Стрекоза достаёт из пакета контейнеры.

— Это твой ужин. Раненым надо хорошо питаться, чтобы быстрее идти на поправку.

— Спасибо, - снимаю крышки с пластиковых коробок. В одной лежат мясные отбивные, в другой отварная гречка, в третьей - салат из свежих овощей, а в четвёртой - кусок кекса с изюмом. Обалдеть! Ева постаралась от души.

— Поешь со мной? – предлагаю, потому что неловко выгонять девушку, которая так печётся обо мне.