Глава 1.1 Артем

— Волков, твою мать! — голос генерала Левшина прозвучал, как команда «огонь» в упор. Он сидел за столом, спина прямая, руки сцеплены в замок, взгляд тяжёлый, без малейшей тени снисхождения. Этот человек всегда внушал дисциплину и страх одновременно. Страх не для слабых, а для тех, кто нарушает порядок. — Трахнуть жену капитана Зубова в части, а потом сломать нос этому самому капитану, и всё это в один день! Что это, по-твоему?

— Залёт, товарищ генерал?

— Залёт был, когда ты ящик тушёнки проворонил. А это полный звездец. Тот самый без буквы «З»... Ты понимаешь, что за такое тебя не просто выкинут — тебя спишут с позором, и ни один командир после этого даже руку не пожмёт.

Я стоял по стойке «смирно», хотя внутри всё кипело. Не от стыда — этот этап я уже прошёл, — а от того, что генерал озвучивал это так, будто я осквернил знамя и предал Родину.

— Так точно, товарищ генерал, — ответил я ровно, глядя чуть выше его головы.

Кто бы мог подумать, что в баре я познакомлюсь именно с женой капитана. Когда она сказала, что замужем, я никак не отреагировал. Что мне до её семейной драмы? Карина знатно выпила и слала проклятия в сторону мужа. Что времени ей не уделяет. Что не помнит уже, когда была последний раз на свидании. Что не ревнует и не удовлетворяет. Да много всякой фигни рассказала. Я же держал в руках стакан с виски и пожирал её глазами. Красивая, сексуальная, в красном платье с глубоким вырезом. Как можно такую не хотеть? А ещё смотрел на её пухлые губы. Фантазия уже рисовала, как эти пухлые губы будут брать в рот мой член. Так мы и оказались в номере отеля, где я её оприходовал по полной программе.

Мы встречались после этого ещё раз. Она приехала прямо в часть. То ли я в какой-то момент мозг потерял, когда её увидел, то ли просто думал не тем местом, но даже не спросил, к кому она приехала сюда. Сама дура безмозглая, ещё и меня таким сделала. Потому что, когда мы вышли из помещения вместе, после того как я взял её сзади, навстречу к нам шёл капитан. Осмотрев свою жену с головы до ног, он в одно мгновение всё понял. Ну и понеслась...

— «Так точно» он мне… — Левшин откинулся на спинку кресла, закурил, и дым начал медленно расползаться по кабинету. — Знаешь, Волков, я видел в жизни многих идиотов. Но ты первый, кто умудрился превратить тихую часть в сводки происшествий.

Он говорил не повышая голоса, но от этого каждое слово врезалось в уши сильнее. Есть у него такая способность — бить словами.

— По-хорошему, я должен подписать рапорт. И сегодня же ты бы уже был гражданским. Но… — он сделал затяжку, выдохнул и посмотрел прямо на меня. Этот взгляд не сулил мне ничего хорошего, но я ждал, когда он продолжит. — У меня есть для тебя предложение.

Я не стал засыпать его вопросами. Просто ждал. С такими людьми лучше слушать, чем спрашивать. Левшин большой человек, влиятельный, и ссориться с ним нельзя. Да и идти мне сейчас некуда. За воротами никто меня не ждёт.

— На мою дочь было совершено покушение, — произнёс он без эмоций, будто докладывал статистику. — В ночном клубе. К счастью, она цела. Но заказчики пока на свободе, а я не собираюсь рисковать.

— Приказ охранять? — уточнил я.

— Не просто охранять, — генерал подался вперёд, его глаза сверкнули. — Ты заберёшь её сегодня же, увезёшь в надёжное место и будешь с ней круглосуточно. До тех пор, пока мы не найдём того, кто на неё охотится. Месяц поживёте где-то подальше от столицы. А я как раз найду заказчиков. Но… — он ткнул в меня пальцем, — если с ней что-то случится, увольнение тебе покажется выходным на курорт.

Я выдохнул, хотя старался не подавать виду. Так себе затея, учитывая то, что она генеральская дочь.

— А если откажусь? — так, чисто для перестраховки спросил. Хотя понимал, что отказа тут быть не может.

— Тогда прямо сейчас я подпишу рапорт, и через час ты будешь с вещами за воротами. Без погон. Без будущего.

В кабинете повисла пауза. Тикал напольный хронометр, за окном тянуло холодным ветром. Я сжал кулаки, но взгляд он отвёл.

— Принято, товарищ генерал, — сказал я.

Он кивнул, затушил сигарету в массивной пепельнице и добавил:

— Марьяна пока ещё не в курсе моих планов. Чтобы не наделала глупостей, пока сидит дома. По приезде лично ей сообщишь. И, Волков… — его голос стал тише, но от этого только тяжелее, — …я знаю твоё прошлое. Держи руки при себе, а член в трусах. Если не хочешь потом жить импотентом.

Я коротко кивнул, развернулся и вышел, а за дверью ещё долго ощущал, будто этот взгляд прожигает спину.

В полночь выйдет ещё глава 😍

Глава 1.2 Артем

Я вышел из кабинета, хлопнув дверью чуть сильнее, чем следовало. Плевать. Всё равно в штабе уже ходят слухи, что я «вляпался по полной» — пусть будет что обсудить за вечерним чаем.

Генерал, мать его… Вывернул меня наизнанку, ткнул мордой в грязь и ещё сверху нагрузил заботой о своей принцессочке.

Не телохранитель, а нянька для избалованной девочки. Что может быть хуже?!

Месяц с ней. Целый. Чёртов. Месяц.

Марьяну Левшину я, конечно, знал — точнее, знал по слухам. В казарме её имя всплывало часто, как дурной пароль, который все почему-то помнят. Парни смеялись, показывали на телефонах её фотографии: длинные ноги, улыбка на пол-лица, брендовая тряпка на каждом снимке. То на яхте, то в клубе, то в какой-то дурацкой шляпе на фоне пальм.

Я тогда только фыркал. Красивая — спору нет. Даже слишком красивая, чтобы быть хоть немного интересной. Пустоголовая мажорка, живущая в инстаграме, выкладывающая в сеть всю свою жизнь, вплоть до того, что ест на завтрак.
Если бы она жила в зоне боевых действий, врагу даже разведка не понадобилась бы — просто подписывайся на её сторис.

И теперь я должен за ней присматривать, втискиваясь в её гламурный мир, где самая большая опасность — сломанный каблук.
Кость в горле — мягко сказано. Это, мать его, целый черенок лопаты.

Но выбора нет. Левшин чётко дал понять — или я везу его дочь в укромное место, или в укромное место повезут меня… без погон и с волчьим билетом.

Я выругался себе под нос и пошёл в оружейку. Если уж меня делают нянькой, то пусть эта нянька будет с нормальным стволом и запасом патронов.

Выехал ближе к вечеру. Дали старенькую чёрную «Шкоду» — неприметную, как и положено в таких делах. Меньше привлекает внимание, да и смотреть на неё приятно — хоть в одном месте не выдали развалюху. И похрен, что она старая, главное, что на ходу.

Адрес знал. Район из тех, где люди считают, что опасность — это если закончился латте без сахара или же отключат электричество. И тогда всё, пиши пропало. Подниматься ведь на нужный этаж придётся пешком. Хотя, думаю, у них есть альтернативные варианты. Типа генераторов или ещё чего-то. Гламурные фифы пешком по ступенькам ходить не будут.

Стеклянные фасады, круглосуточная охрана, подземный паркинг, пахнущий дорогой резиной. А ещё тачки... Выданная «Шкода» среди всех этих машин смотрится как грязное пятно.

По дороге выносил себе мозг и представлял нашу встречу. Марьяна, скорее всего, в шёлковом халате, с телефоном в руке и тем самым надменным взглядом, каким в клубах смотрят на тех, кто пришёл в старых кроссовках. Я уже видел эти глаза на фото. И улыбку — выдрессированную, будто у актрисы. Ох, намучаюсь я с папиной дочкой.

У подъезда встретил охранника. Тот нацепил на лицо дежурную вежливость, но по глазам было видно: не нравится ему, что какой-то мужик идёт к «их» жильцам.

Я предъявил документы. Мужчина ещё раз осмотрел меня с головы до ног. И пусть я одет по гражданке, это ничего не меняло. Я не вписывался в их комплекс.

Что-то себе надумав, он молча кивнул и нажал кнопку домофона:

— Марьяна Андреевна, к вам пришли.

В динамике — её ленивый голос:

— Кто? Я никого не ждала.

— Ваш сопровождающий от отца.

Я едва не усмехнулся.

Сопровождающий. Отличное прикрытие для слов «охранник» и «нянька».

Лифт поднимал на двадцать второй этаж медленно, под тихую музыку, как в дорогих отелях. Я стоял, глядя в зеркало, и думал о том, что генерал сейчас, наверное, в своём кабинете, закурил и довольно улыбается. Он точно знает, что это для меня хуже гауптвахты. Для него всё только на руку. Мой залёт — его выгода.

Дверь открылась почти сразу после звонка. И вот она — во плоти. Да, халат. Да, телефон в руке. Волосы растрёпаны, но даже это — в каком-то глянцевом стиле. На секунду она замерла, глядя на меня, и в глазах что-то мелькнуло… а потом исчезло, как будто щёлкнули тумблером. Оценив мой внешний вид, лениво поднялась снова к глазам.

— Собирайтесь, — сказал я вместо приветствия, осматривая квартиру. Слишком много стекла, слишком открытая планировка. Для защиты — провал. М-да, и чем думает её отец? После покушения её уже надо было прятать, а не ждать моего прибытия.

— Куда? — спросила она, приподняв бровь, как будто я вторгся в её утренний спа.

— Туда, где вас не достанут. Одеваться удобно, брать минимум вещей, — обхожу её и вхожу в квартиру. Тут вкусно пахнет. Скорее всего, она недавно ужинала. Это хорошо, останавливаться на перекусы у нас нет времени. Уже на месте что-то приготовим.

— А вы кто такой, чтобы… — возмущается и следует за мной.

— Я тот, кто будет отвечать за вашу жизнь. И если вы хотите её сохранить, перестаньте спорить и начните собираться, — сказал я, уже проходя к спальне. — Чемодан где?

— Вы грубый, — с какой-то обидой или разочарованием сообщает она мне.

— Знаю. И живой. Хотелось бы, чтобы и вы такой остались, — ответил я, вытащив чемодан из-под кровати. — Десять минут на сборы. Это не просьба, если вы не поняли.

Она закатила глаза, но я видел — спорить будет до конца. Ну и ладно. Пусть попробует. Ох, как она удивится, когда поймёт, что со мной бесполезно спорить. Её капризы пусть папочка исполняет. Я тут, чтобы работать. И чем быстрее она это поймёт, тем лучше для неё.

Бонус

Личное дело:

Артём Волков.

Возраст: 26 лет

Прошлое: Родился в маленьком провинциальном городе. В детстве потерял родителей при пожаре, сам чудом выжил и спас младшую сестру Марину. Воспитывался у тёти, которая относилась к детям холодно. С ранних лет привык рассчитывать только на себя.

Характер: Собранный, упрямый, сдержанный. Защитник по натуре. Иногда слишком прямолинеен, что создаёт проблемы. Обязателен и красив, чем неоднократно пользуется. Женщины от него без ума. Ну, что поделать, харизама-а.

Карьера: После армии подписал контракт и остался служить. Младший лейтенант. Умелый, дисциплинированный, но вспыльчивый. Один роковой проступок поставил крест на его будущем, и только задание от генерала спасло от позора.

Личная жизнь: Женщины в его жизни были, много. Но серьёзных отношений нет — Артём не привык впускать кого-то в своё сердце. Его главная ценность — сестра.

Листаем дальше →→→→→

Бонус 2

Личное дело:

Марьяна Левшина

Возраст: 19 лет

Прошлое: Дочь генерала, единственный ребёнок в семье. Росла в обеспеченной среде, получала всё, что хотела. Привыкла к вниманию, к роскоши и к тому, что её мнение всегда важно. Училась за границей, увлекается модой и фотографией, блогерством.

Характер: Упрямая, эмоциональная, капризная. Привыкла к комфорту и не знает, что такое настоящие трудности. При этом умна, обладает живым воображением и редким обаянием. Иногда маска «столичной принцессы» скрывает её страхи и уязвимость.

Жизнь сейчас: Стала целью для плохих людей из-за отца. Вынуждена доверить свою безопасность человеку, которого выбрал отец.

Личная жизнь: Много поклонников, но никого, кто смог бы выдержать её характер и быть рядом по-настоящему.

Как вам наши герои?

Дорогие читатели!

Спасибо, что вы с нами ❤️ это важно и ценно для нас.

https://litnet.com/shrt/ziOq

Больше артов и видео в телеграм канале. Присоединяйтесь. Частые розыгрыши)

Найди легко, зайдите на мою страничку в информацию "Обо мне" там ссылка на канал ❤️

Глава 2. Марьяна

Когда открыла дверь сердце на секунду сбилось с ритма. Почему-то не ожидала, что отец пришлёт именно его. Уж никак он не похож на ответственного. Больше на сексуального мачо, за которым вовсю бегают девчонки.

Артём.

Я знала его. Вернее… видела. Когда-то. Несколько лет назад отец зачем-то притащил меня в часть, «познакомить с настоящей армией». Он думал, когда я увижу всю строгость в его части, то хоть немного испугаюсь. Или же тоже начну жить как они. Скучно и скромно. Ага, почти подействовало.

Утро. Запах пыли, пота и металла. Они бежали по полосе препятствий с автоматами в руках, тяжёлые, быстрые, сосредоточенные. То, что меня это впечатлило, даже отец заметил.

Я едва дышала и смотрела только на одного. Высокий. Плечи, как двери в бункер. Волосы мокрые от пота, жилы на руках, ровный взгляд. Он преодолевал стену, перепрыгивал траншею, будто всё это ничего не стоило. Как будто его вес — это иллюзия. А за спиной есть крылья.

Да, я романтизировала. Конечно. В моей голове он стал чем-то вроде главного героя боевика — смелый, сильный, молчаливый, но обязательно благородный. Такие в фильмах спасают от пуль, прикрывая жертву собой.

И вот теперь он стоял у меня в прихожей. Живой. Реальный. Красивый, чёрт побери. И, как выяснилось, абсолютно не такой, каким я его представляла.

— Собирайтесь, — сказал он вместо «здравствуйте». Это что за тон?! Что за взгляд? Он смотрел на меня, будто перед ним не девушка, а кусок дерьма.

Я моргнула, но ничего не изменилось. Где улыбка, где хоть намёк на нормальное человеческое общение? Вместо этого он уже прошёл мимо, осматривая мою квартиру, будто ищет, куда можно поставить пулемёт.

— Куда? — спросила я, но он даже не остановился. Пришлось бежать за ним следом. Расхаживает по моей квартире обутым, как будто он её хозяин, а не я.

— Туда, где вас не достанут. Одевайтесь удобно, берите минимум вещей, — тот же холодный тон.

Я открыла рот, чтобы объяснить, что у меня завтра фотосессия и встреча, но он перебил, даже не повернувшись:

— Иначе поедете киллеру прямо в объектив.

Мужлан. Настоящий. Из тех, кто уверен, что громкий приказ заменяет аргументы.

Всё моё романтическое кино в голове рухнуло за тридцать секунд. Вместо героического защитника — угрюмый охранник, который ведёт себя так, будто я его груз, а не человек.

Я стояла, сжимая телефон в руке, и понимала, что это будет пыткой. Не из-за опасности. Из-за него.

Развернув гаджет к себе, я неверно начала бить пальцами по экрану в поисках номера отца. Я не хочу никуда уезжать, тем более с этим... Пусть тут меня охраняет. Я сейчас устрою папочке бунт.

Я набрала номер отца и ждала, что он бросится меня успокаивать, утешать, может, даже согласится вернуть мою свободу.

— Папа! — голос мой дрожал. — Вы что, с ума все посходили? Кому пришла в голову такая… такая идея? Я не поеду с ним! Это унижение!

— Марьяна, — его голос был ровен, лишён эмоций, холоден как утренний бетон. На связи со мной не отец, а генерал собственной персоной. — Никто не собирается обсуждать твоё согласие или отказ. Ты едешь, и точка. Это всего лишь месяц.

— Месяц? — перепуганно переспросила я. Это что, даже не несколько дней?! Не неделя?! — Но папа... У меня расписано всё. У меня встречи, фотосессии, — я пыталась поднять голос, возмущение переполняло. — И потом… почему он?! Он же… он…

— Я не буду обсуждать с тобой свой выбор, — генерал оборвал меня резко, как удар дубинки. — Волков выполняет приказы, как солдат. Ты едешь с ним, потому что это приказ. В армии нет «но».

Я слышала в его голосе холод, строгий расчёт, никакой любви, только дисциплина. Словно я просто очередной солдат, а не его дочь, для которой, как он всегда говорил, «готов мир свернуть».

Я сжала телефон, глаза наполнились слезами. Как он может быть таким? Как можно разговаривать с дочерью, будто она очередной рядовой?

За моей спиной молча стоял Артём у окна. Он не вмешивался, не комментировал мои высказывания в его адрес, а просто наблюдал потрясающий вид города, растянувшийся перед его глазами. Конечно. Не зацепить этот вид не мог. Я сама выбирала эту квартиру, которая была моей маленькой крепостью, моим гнездом. Каждый уголок я выбирала сама, каждую деталь покупала лично, чтобы сделать идеальное пространство для себя.

А теперь этот… человек, командой отца, хочет выдернуть меня из этого мира и отвезти куда-то в неизвестность. Неясно, насколько далеко, и даже непонятно куда.

Я слышала, как в телефоне генерала послышался лёгкий щелчок — он повесил трубку. Вот так вот просто отрубил мне все пути для отступления.

— Вот так, — сказал Артём, не оборачиваясь, голос его был ровным, почти равнодушным. — И у вас остались пять минут. Надеюсь, вы успеете взять всё необходимое. Потому что туда, куда мы приедем, удобств нет, — равнодушно и словно с какой-то насмешкой говорит он.

И я поняла, что теперь мои аргументы и крики — бессильны. Время с этим человеком обещает быть пыткой и катастрофой.

Глава 3. Артем

Мы спустились в подземный паркинг. Я шёл впереди, чемодан в одной руке, другая — свободная, на всякий случай. Здесь всё как в рекламных буклетах: ровные ряды машин, дорогая плитка на полу, запах свежей резины и воска для полировки.

— Это шутка? — спросила она, когда я подошёл к чёрной «Шкоде» и поставил чемодан у багажника.

— Нет, — ответил я, открывая дверь. — Садитесь.

Я старался разговаривать вежливо, хотя и давалось это с трудом. Мажорка так надеялась, что папочка её спасёт от меня. Да я бы и рад был, если бы освободили от этой миссии. Лучше бы отправили куда-то на ноль. Там бы я хотя бы нападать и защищаться мог. А тут...

— В это? — голос взвился на октаву выше. — Да меня заклеймят, если кто-то увидит! Вы понимаете, что скажут мои знакомые, мои подписчики, если узнают, что я еду… в такой… развалюхе?

Голос её дрожал, а на глазах снова начали разворачиваться слёзы. Думаю, они даже искренние. Потому что в её мозгу это реально кажется катастрофой и полной капитуляцией.

Я вдохнул глубже. Развалюха, ну и отлично. Главное, что есть четыре колеса, полный бак и тормоза. Как по мне, это уже идеально.

— Это не выставка машин, а эвакуация. Ваша задача — сесть внутрь и не отсвечивать, — сказал я как можно спокойнее, в надежде, что-то сработает. Я правда хранил надежду, что обойдётся без истерик. Зря надеялся.

— Я никуда в этом не поеду! — она сложила руки на груди, словно собиралась встать на месте и пустить корни. — Найдите нормальную машину.

Я прикусил язык. Очень хотелось сказать всё, что думаю, но я помнил, чья она дочь. Да и это не просто задание, от которого я могу отказаться. На кону моя карьера.

— Так, слушайте сюда, — я сделал шаг ближе, глядя прямо в глаза. — Или вы садитесь сами, или я вас запихну туда лично. И поверьте, я умею это делать быстро и без лишних слов.

— Вы угрожаете? — она распахнула глаза, как будто перед ней маньяк.

— Нет, предупреждаю. Если придётся — свяжу и заткну рот кляпом. Для вашей же безопасности. И, — я кивнул на багажник, — могу покатать там. В этой самой развалюхе. Если хотите, могу снять это на видео, потом выложите у себя на страничке — подписчики будут в восторге. Настоящее похищение, это же великолепно.

Она закатила глаза так, что, казалось, увидела собственный мозг. Постояла пару секунд, упёршись в землю каблуком, потом вздохнула демонстративно, будто я только что сломал ей жизнь.

— Идеи у вас так себе, — фыркает. — Ладно. Но это унизительно — ехать на этой развалюхе.

— Отлично, — сказал я, помогая ей сесть. — Унизительно — значит, запомните этот день и больше не будете спорить, когда я говорю «поехали» или ещё что-то, что надо сделать.

Закрыл дверь, сел за руль. И только когда завёл двигатель, понял, что держал руль так, словно он мой спасательный круг. Ещё немного — и выдам всё, что думаю. Но нет. Месяц. Всего месяц.

Дорога тянулась как вязкий бетон. Фары разрезали темноту подземного паркинга и скользили по мокрому асфальту двора. Я держал руль крепко, почти белыми костяшками, хотя внутри кипело куда больше, чем снаружи.

Марьяна молчала, но это не облегчало. Её молчание — как шумная музыка в голове. Я её толком не знал, но она уже жутко раздражала своим поведением. Почему всё даётся ей с такой лёгкостью? С улыбкой, которая открывает двери, и деньгами, которые падают на голову сами собой.

Я вспомнил своё детство. Мы с сестрой жили бедно. С родителями произошла трагедия, которая и перевернула нашу обычную жизнь — в кошмар. В доме замкнула проводка. Я проснулся от запаха дыма. Сестра чудом выжила, я тащил её через пламя. А родители... Я не успел. Десятилетний парень не смог вытащить их. Потолок рухнул, как только я попытался снова ворваться в дом. С тех пор Марина — моя единственная семья. Она долго приходила в себя, потому что страдала от ожогов и шрамов.

После того случая я решил стать пожарным. Я хотел спасать людей. Но когда я пошёл в армию, страх, злость, дисциплина сделали своё дело. Жизнь по контракту устроила меня: зарплата, стабильность, возможность помогать сестре. Она учится на бюджете и подрабатывает официанткой после учёбы. И хоть я половину зарплаты отправляю ей, она всё равно пашет. Потому что знает: в этом мире либо впахиваешь, либо тонешь.

И вот я еду, охраняя Марьяну Левшину. Девочка, у которой есть всё, и ничего делать не нужно. Деньги, внимание, свобода. И ей даже не нужно вставать пораньше, переживать, как добраться до работы или как оплатить квартиру. Её мир построен так, что она живёт словно по сценарию. А моя сестра… нет, ей приходится бороться каждый день.

С каждым поворотом дороги, с каждым её жалобным вздохом я злился. Как так получилось, что кто-то рождается с золотой ложкой, а другие с ней вынуждены жить, как на ринге?

Я сжал руль ещё сильнее. Месяц рядом с этой девочкой — испытание.

Испытание терпения, злости и самоконтроля. Генерал сделал мне подарок, которым я не собирался наслаждаться.

Месяц с ней, вдали от цивилизации. Эх, а как же девочки? Мне что, из-за неё ещё и целибат принять?!

Ещё раз посмотрел в её сторону.

Ох, мозги точно отсутствуют. Я сказал надеть удобные вещи, а она... Блядь! Туфли на каблуке. Короткая джинсовая юбка, майка, под которой нет бюстгальтера. Сверху пиджак. Мать его, её соски прямо сейчас напрягаются, и я вижу твёрдые горошины. Приходится сглотнуть громко.

Глава 4. Артем

Через полчаса я краем глаза заметил, как её голова стала клониться всё ниже. Ещё минут пять — и она уже спала, прижимаясь щекой к стеклу, как ребёнок. Телефон она так и не вернула, зажав его в руках.

Её длинные ноги сейчас отчётливо красовались перед моими глазами. А ещё юбка, которая задралась. Под ней были красные кружевные трусики.

Ну нет.

Она что, специально?! Может, и сон у неё не настоящий. Притворяется и играет на моих чувствах. Каких чувствах?! Желаниях. Прёт меня от запретного. Это когда говорят — нельзя сунуть пальцы в розетку, а ты всё равно лезешь.

Ну да ладно. Помечтал — и хватит. Уж куда пристроить свой член, я найду. Главное, чтобы подальше от этих красных трусов и длинных ног.

Я снизил скорость, съехал на обочину и заглушил мотор. Открыл водительскую дверь, вышел и обошёл машину. Движения механические, словно робот. Во мне снова включился вояка, мужика — отключил.

Осторожно приоткрыл её дверцу. Она спала крепко, дышала ровно, чуть нахмурив брови. Такая милая, когда спит.

Я аккуратно, но твёрдо взял телефон из её рук. Всё равно при первой возможности она начнёт строчить жалобы и истерики. Пока она спит — пусть будет тишина. Зажав кнопку, я отключил его нахрен и кинул в свой рюкзак. Поправив её голову, я аккуратно подложил ей под голову подушку и закрыл дверь, прислушиваясь — не проснулась ли. Нет, сон крепкий.

Отойдя на пару шагов, я закурил, глядя в темноту лесополосы. Странно всё это. С одной стороны — задание простое: довезти, спрятать, охранять. С другой — вот эта принцесса в салоне, для которой любое лишнее слово — уже трагедия вселенского масштаба. А ещё... Ладно, выключу на секунду вояку и включу опять похотливого самца. От неё вкусно пахнет. Духи нежные, немного сладковатые. Волосы мягкие. Так и хочется загнать в них пятерню и сжать сильнее.

Член снова нервно дёргается в штанах. Вот как быть?! С одной стороны, она меня жутко бесит и раздражает с первых секунд встречи. Тем более она — та, на которую не стоило бы обращать внимание... С другой стороны, она меня возбуждает. Странным образом мой организм на неё реагирует.

Я же не подросток и давно не мальчик. Выдержка, е-моё. И если так подумать, когда я был в жопе мира, под постоянными обстрелами и боями, то сидел на сухпайке долго. Больше трёх месяцев точно. Так что месяц уж точно выдержу.

Выкинул бычок на обочину, я поднял голову, чтобы посмотреть на звёздное небо. Глубоко вздохнув, я снова сел за руль и тронулся дальше.

Дорога к посёлку была почти пустая, только фары выхватывали из темноты редкие дорожные знаки и полосы разметки. Я думал о Марине. Моя сестра в это время, наверное, таскает подносы в своей кафешке, чтобы заработать на учебники. Вот она бы точно не ныла, если бы пришлось ехать в такой машине, лишь бы остаться в живых.

А у этой — всё есть, и всё не так.

Чем быстрее доедем до места, тем быстрее начнётся тихая часть работы. Потому что в салоне уж сильно пахло ею. И это бесило и раздражало. Приоткрыв окно, я добавил ещё газу и больше старался не смотреть на неё.

Она проснулась резко, как будто я врубил сирену, хотя в машине было тихо. Потянулась, посмотрела в окно и замерла. Солнце только-только вылезало из-за горизонта, и весь лес вокруг был в золотом свете. Красота, конечно, но я видел, что её в первую очередь волнует не пейзаж.

— Слушай… — начала она, а потом замялась, глядя куда-то в пол. Голос севший и хриплый. Девочка ещё толком не проснулась. Такая смешная. Тушь немного потекла, а в уголку рта следы от слюны. Интересно, её подписчики оценили бы её в таком виде?!

— Что? — я даже не отвёл взгляда от дороги.

— Мне… ну… в туалет, — мямлит она. Обычно такая уверенная, а тут... Стесняется, что ли?

Я фыркнул.

— В ближайшие двадцать километров ничего нет. Если приспичило — кусты твои друзья, — немного с издёвкой ответил я. Если так подумать, то будет комично наблюдать за ней.

— Ты серьёзно?! — возмущение в её голосе можно было резать ножом. — Я, Марьяна Левшина, дочь генерала, должна… в кустах?!

— Если природа зовёт, неважно, чья ты дочь, — пожал я плечами. — Иначе потом сама будешь оттирать сиденье, — добивал я её.

Она ещё пару минут возмущалась, но потом сдалась:

— Ладно, только останови.

Я притормозил у обочины, и она гордо вышла, подняв подбородок. Её каблуки громко цокали по асфальту. А сейчас, не менее комично, начнут застревать в земле. Она прошла чуть вглубь леса, гордо держа голову ровно. Словно не она сейчас будет журчать в кустах и обсыкать свои брендовые туфли.

Я похрустел шеей и откинулся на сиденье, усталость давала о себе знать. Сейчас бы чашку кофе, а лучше подушку и одеяло, чтобы хорошенько выспаться. Минуту было тихо, а потом…

— АААААААА! — её визг прошил меня насквозь. Сердце ушло в пятки. Мелькнула мысль, что нас догнали, что её схватили.

Я вылетел из машины и рванул к ней. Продираюсь сквозь кусты, адреналин уже в крови, ладонь сама легла на кобуру. Твою ж мать.

И вот она стоит: юбка задрана, трусы на месте. Даже в туалет не успела. Глаза перепуганные, а руки лежат на груди.

Глава 5. Артем

Мы вернулись к машине. Пока шли, я то и дело смотрел на её спину. Ладно, честно, каюсь, не только на спину. Длинные ноги и попка орех. Ну зачёт девочка. Жаль, что ума нет. Да и истеричка полная. Но главный её недостаток с моей точки зрения — она дочь генерала.

Марьяна села в машину и резко хлопнула дверцей, да так, что стекло едва не треснуло.

Мне нужна была минутка. Всего одна минута, чтобы выровнять дыхание и успокоиться. Ну где там?!

— И долго мы тут стоять будем? — почти мгновенно орёт она. Я даже затянуться не успел, только подкурил. Ладно, пусть будет так.

Я молча завёл мотор, в надежде, что хоть это её успокоит и она не будет вопить дальше. Ох и девушка. Настоящая буря. С такой заводить отношения — это себе вредить. О, интересно, у неё есть парень?!

С одной стороны, нахрена мне эта информация. С другой, я должен знать всё о своём клиенте. Нет, не клиент. Подопечная. О, а это уже интереснее звучит.

От интереса даже руки зачесались. Спрашивать не хотелось. На страничку что ли зайти посмотреть?! У неё же там вся биография и жизнь на виду. Даже напрягаться не надо.

Минуту стояла тишина. Но недолго моя подопечная смогла держать рот на замке.

— Ты вообще нормальный?! Шутить в такой момент! Я чуть не умерла от страха, а ты стоял и издевался! — сверхэмоционально выпаливает она.

— Ну, во-первых, — не оборачиваясь, ответил я, — от змеи ещё никто не умер, если вовремя ноги унесёт. Во-вторых… ну, признай, это было смешно.

Мне прямо нравилось выводить её из себя. Наблюдать, как горит фитиль на бомбе, и ждать того самого ядерного взрыва.

— Смешно?! — она захлебнулась. — Мне? Когда я… — и тут она осеклась, явно не решившись произнести «писала в кустах». Забавная она до чёртиков.

Я ухмыльнулся.

— Да, да, именно. В следующий раз, если что, могу ещё и секундомер включить. Для статистики. А если надо, то и на телефон заснять, в сеть выставишь, когда можно уже будет.

— Ты просто мерзавец, — прошипела она, закатив глаза. — И вообще, я буду жаловаться отцу, что ты обращаешься со мной как с какой-то…

— С солдатом? — подсказал я. — Так это твой отец виноват, он сам велел относиться к тебе без поблажек, — немного приукрасил я. А что?! Пусть не думает, что туда, куда мы приедем, будут хоть какие-то поблажки.

Она надула губы, но спорить дальше не решилась. Я добавил газу, и мы снова мчались вперёд.

— И всё же, — не выдержала она через пару минут, — ты мог хотя бы отвернуться полностью!

— Я отвернулся, — пожал я плечами. — Но звук-то я слышал. Это ж не наушники вставить.

Она замолчала. Щёки у неё вспыхнули так, что даже в полутьме салона было видно. Я усмехнулся:

— Ладно, не переживай. Секрет останется между нами. Никому не расскажу, что дочь генерала боится змей сильнее, чем стриптиза в кустах.

— Ненавижу тебя, — процедила она, отвернувшись к окну. Руки скрестила на груди и тяжело дышала. Эх девочка, мне твои эмоции нипочём, у меня вон своих валом.

Я молчал, стиснув зубы, и старался не смотреть на неё. Это как запретная кнопка — чем сильнее стараешься не нажимать, тем больше зудит в пальцах.

Она сидела, отвернувшись к окну, губы надуты, глаза сверкают. Злилась. Ну и пусть. Только вот, когда она злится, у неё щека розовеет, а на шее пульс бьётся так, что хочется коснуться её. И я не пальцами сейчас. Губами бы прошёлся. И от этого внутри меня что-то тоже начинало биться сильнее.

Да, ненавидеть — у неё хорошо получается. Но и цеплять, чтоб мать её… ещё лучше.

— Ненавижу тебя, — бросила она снова, словно контрольный выстрел.

Я хмыкнул.

— Отлично. Значит, всё идёт по плану, — так даже лучше для нас обоих. Чем сильнее она будет меня сторониться, тем меньше у меня будет желания и соблазнов трахнуть её.

Она резко обернулась, глаза как два выстрела. И в эти секунды я понял — если б не приказ генерала, я бы точно не удержался. Прижать её к сиденью, заткнуть ей рот своим ртом, чтобы не ныла и не строила из себя принцессу. Вот только… вояка внутри меня тянул тормоз. Дочь генерала. Приказ. Сроки.

И пока я боролся с собой, она закатила глаза и снова уставилась в окно. Но я заметил — уголок губ предательски дёрнулся. Хотела сдержать улыбку, но не смогла.

Чёрт. Вот это было хуже всего.

Потому что в этот момент я не знал, чего хочу сильнее — чтобы она продолжала ненавидеть меня до конца пути, или чтобы улыбнулась полностью.

Я сглотнул, сжал руль так, что костяшки побелели. Смешно, блин. Войну прошёл, под обстрелами жил, с огнём в глаза смотрел — и не моргнул. А тут девчонка в короткой юбке и с характером танка пытается сломать мою выдержку в хлам.

— Ты хотя бы перестань таращиться, — бросила она, даже не глядя.

Я дёрнулся.

— В смысле?

— В том смысле, что глаза у тебя, Волков, в зеркало пялятся. Думаешь, я не вижу?

Зараза. Увидела.

Глава 6. Марьяна

Закат был красивый. Слишком красивый для всей этой дикости вокруг. Небо окрасилось в золотисто-розовые оттенки, облака будто подожгли спичкой, и всё вокруг залилось мягким светом. Сейчас взять свой телефон и запечатлеть кадры. Подписчики любят такой контент.

Сказка, а не картинка. Только вот я — не героиня сказки. Я героиня какого-то дурного триллера, где главная задача — не умереть со скуки и не отравиться нервами.

Я ерзала на сиденье, потому что ноги опухли, спина болит, словно в неё какие-то шурупы закрутили, а попа… ну, она просто онемела, как будто меня полдня пытали деревянной скамейкой. Я, Марьяна Левшина, дочь генерала, еду в какой-то ржавой консервной банке и чувствую себя хуже, чем в плацкарте.

— Эй, — я не выдержала и подалась вперёд. — Долго ещё? У тебя вообще есть представление, куда ты меня везёшь?

— Есть, — коротко отрезал он, не отрывая глаз от дороги.

— А подробнее?!

— Доедем — сама увидишь.

Я закатила глаза. Великолепный ответ, просто полный информации. Спасибо, сержант, прям облегчило душу.

— Ты издеваешься, да? — я взорвалась. — Я сижу тут уже чёрт знает сколько часов! У меня ноги отекли, спина болит, жопа немеет, понимаешь?! У нормальных людей уже бы был привал, кофе, вай-фай! А я еду, как мешок картошки!

Он бросил на меня короткий взгляд, уголок его рта дёрнулся. Смеётся, гад.

— Потерпишь, — спокойно, равнодушно, безэмоционально отвечает. Он вообще человек или робот? Ведёт себя так, словно я пустое место.

— Потерпишь?! — я заорала. — Я не какая-то деревенская баба, чтоб терпеть!

— Ой да ну, — протянул он лениво. — Как будто мраморный унитаз без тебя обидится.

— Ах ты!.. — я задохнулась от возмущения. — Да у меня… у меня сейчас нервный срыв будет!

И тут я вспомнила про телефон. Точнее, про то, что его у меня больше нет. Он ведь вытащил его, когда я спала! Гад! Подлый вор!

— Телефон верни! — я набросилась на него кулаками в плечо, в руку, куда доставала. — Немедленно, слышишь?!

— Не дам, — сказал он, даже не вздрогнув.

— Немедленно! Иначе я… я… — я замялась, но потом яростно выкрикнула: — Я задушу тебя ночью подушкой, когда ты уснёшь!

Он наконец-то громко рассмеялся. Сначала коротко, потом хрипло, до слёз.

— Подушкой? Ты? Меня? — он скосил на меня глаза, полные насмешки. — Да ты сама её выше кровати не поднимешь.

— Да чтоб ты знал! — я взвилась, кулачками снова по его руке. — Я тебя придушу, и никто не узнает!

— Ага, — ухмыльнулся он. — Будет в сводке: «сержант Волков погиб от рук избалованной принцессы с декоративной подушкой». Отличный заголовок.

— Ненавижу тебя! — я почти закричала, чувствуя, как щёки горят.

— Просто замечательно, — спокойно сказал он и снова уставился в дорогу.

Я замолчала, но только потому, что если бы продолжила, то точно бы разревелась. От обиды, злости… и от того, что он всё время выходит победителем из наших ссор.

Я прижалась к окну, смотря, как солнце окончательно прячется за горизонт. Небо темнело, и мне казалось, что мы уезжаем всё дальше от нормальной жизни. От моего мира. От всего, что я знала.

И самое обидное — я зависела от него. От этого сержанта, который смеётся в лицо моим угрозам.

Я снова уставилась в окно, лишь бы не видеть его ухмылку. Челюсть сводило от злости. Но чем дольше я молчала, тем громче становились мои собственные мысли.

Страшно ведь не то, что где-то там бродят какие-то киллеры. Думаю, у отца старческая паранойя просто. Ну напал какой-то чел на меня в клубе. Да чувак, наверное, просто обдолбался и всё. С чего отец решил, что это наёмный киллер?!

Но сейчас не об этом. Страшно, что я — не всесильная. Что рядом с Артёмом у меня всё рушится: привычное высокомерие, маска, за которой всегда можно спрятаться. Сержант Волков не ведётся ни на мои капризы, ни на угрозы, ни на слёзы.

Я привыкла быть центром внимания. Всегда. В любой компании, в любой ситуации. Сказать слово — и все вокруг бегают, решают мои проблемы. Но этот… этот чёртов мужик будто специально показывает мне, что мои крики и истерики для него — просто смешная мелочь.

И вот что страшнее всего… Я чувствую себя рядом с ним маленькой. Беспомощной. Настоящей.

Я ненавижу это ощущение.

Я ненавижу его.

Но сердце всё равно почему-то колотится быстрее, когда он смеётся надо мной.

Дорогие мои!

Переходим на график через 1-2 дня. А пока приглашаю вас на новинку нашего Моба.

Вирсавия Вайс

"За секунду до любви"

https://litnet.com/shrt/1ckT

Я никогда не была пай-девочкой. Я пошла против властного отца, отказавшись выйти замуж за того, кого выбрал он, и ушла из дома работать простой официанткой. Именно там я встретила его. Того, чьи глаза заставляют моё сердце сбиваться с ритма, будят во мне то, названия чему я не знаю, он опасен и загадочен, он загоняет меня в угол, отключая все режимы самосохранения. Именно он научил меня любить и ненавидеть. Он сломал меня, как куклу, заставив вернуться домой и сделать то, чего так хотел мой отец. Он уничтожил меня... За секунду до любви.

Глава 7. Артем

Сначала всё шло нормально. Дорога, радио, редкие фары встречных машин. Но стоило глянуть на небо — понял: будет жопа. Чёрные тучи, тяжёлые, как бетонные плиты, тянулись за нами уже километров десять.

И, конечно, грянуло. Так, что от первого звука грома Марьяна сама заорала. Молния била ещё страшнее. Один из ударов пришёлся где-то в конце леса. Благо пожара не случилось.

Не просто дождь — хлынуло так, будто сверху ведро прорвало. Дворники не справлялись, я вжимал педаль сцепления и надеялся, что дорога выдержит.

— О боже, нас смоет! — закричала она с пассажирского, хватаясь за ремень так, будто это был спасательный круг. У неё дрожали руки, я видел это. Хотя она со всех сил пыталась скрыть дрожь.

— Расслабьтесь, Левшина, — процедил я. — Это всего лишь дождь.

Она посмотрела так, будто я только что пошутил о конце света.

Твёрдая земля, годами утоптанная тонами машин под колёсами, превратилась в кашу, машину начало кидать. Ещё пару минут — и всё. Колёса зарылись в грязь, двигатель взвыл, но толку ноль. Я нажал на тормоз и со всей силы хлопнул по рулю ладонью.

— Нет-нет-нет! — в свою очередь Марьяна хлопнула ладонями по панели. — Ты издеваешься?! Мы застряли? Здесь? В этой глуши?! Нет-нет-нет, — истерически повторила она.

— Тише, — сказал я, хотя сам был зол до чёртиков. — Сейчас вырулим.

Но сеть не ловила. Ни карты, ни звонка. Только темнота, мокрый лес и этот чёртов дождь.

Она билась в истерике рядом:

— Я знала! Я знала, что с тобой всё пойдёт через жопу! Какой телохранитель, боже мой! Ты даже машину завести нормально не можешь! Как отец мог доверить тебе мою жизнь? Какой ужас!

Я молчал. Потому что если скажу хоть что-то сейчас — сорвусь. И тогда будет не гроза, а конец света прямо в салоне.

Мы сидели, слушали, как дождь лупит по крыше, будто кто-то сверху решил нас похоронить под водой. Более получаса шёл дождь. Благо мы были недалеко от склона реки, и вода стекала где-то вниз. Будь мы на ровной дороге, то воды набралось бы по двери уж точно.

Когда, наконец, стихло, я выдохнул, нашёл пачку сигарет и потянулся к двери.

— Сидите здесь. Пешком дойду до деревни, найду трактор. Вытащим.

Но стоило мне схватиться за ручку, как её пальцы вцепились в моё запястье. Горячие, дрожащие.

— Не уходи. — Голос её сорвался. — Пожалуйста. Останься. И хватит мне "выкать". Днём же на "ты" уже разговаривали.

Я замер. В её глазах было больше страха, чем злости. Настоящего. Животного.

— Марьяна…

— Мне страшно, — призналась она, почти шёпотом. — Вдруг здесь… эти… твари? Волки, змеи, что угодно. Я не останусь одна. Я не могу. Очень сильно боюсь.

И впервые за всё время — без крика, без позы, без короны. Просто девчонка, которой страшно в темноте.

Я вздохнул, откинулся обратно на сиденье и хлопнул дверью.

— Ладно. Переночуем в машине.

Она кивнула, прижалась к двери и молча уткнулась лицом в ладони. А я сидел и думал: ну и на хрена я втянулся в эту историю? Ведь с самого начала понимал, что ничем хорошим это не закончится.

Когда я заметил, как её веки стали тяжелеть, я попытался перелезть на задние сиденья. Как ни крути — куда лучше, чем спать сидя.

Марьяна не сопротивлялась, мгновенно сняла свои босоножки и перелезла на заднее сиденье. Свернулась клубочком, подтянула ноги к груди и почти сразу отключилась, будто кто-то выключил рубильник. Наверное, стресс и истерики наконец сделали своё. Она спала так доверчиво, так беззащитно, что во мне зашевелился зверь.

Я сидел за рулём, но глаза снова и снова предательски возвращались к отражению в зеркале. Тонкие икры, волосы, рассыпавшиеся по сиденью, чуть приоткрытые губы… И в голове у меня звучал лишь один вопрос: «Сколько ещё я выдержу?»

Я не боялся дождя, леса, тьмы за окном. Единственное, что вселяло в меня настоящий ужас — я сам. Мои собственные желания. Запретные, дикие, непрошеные. И чем больше я гнал их прочь, тем сильнее они возвращались. Зверь не в лесу, зверь тут. Марьяна совсем не того боится.

Где-то под утро меня всё-таки сморило. Мне снилась девушка. Блондинистые волосы, длинные ноги. Я не понимал — Марьяна это или другая девушка... Да это и не имело особого значения. Главное — разрядка, которая вышла на первый план. Сон был настолько ярким, что реальность побледнела на его фоне.

Я даже не понял, когда успел расстегнуть молнию на джинсах. Моя рука скользнула к твёрдой плоти. Я был возбуждён. Мои руки сжимали ствол и медленно водили по нему. Это было приятно. Но куда приятней стало, когда её тёплые ладони скользнули по моей коже, тонкие пальцы — там, где я давно мечтал их ощутить. Девушка переняла инициативу и взяла член в руки. Ах, как же мне хотелось, чтобы она взяла его в рот. Но вместо этого девушка села сверху на меня. Я сразу же пустил руки в ход. Юбку забрал повыше и сразу же отодвинул трусики. Она встречала меня влагой. Диким возбуждением, от которого сносило крышу. Всё, чего я хотел — это оказаться в ней. В этой тугой, но такой мокрой дырочке.

— Боже-е, Артём... Сделай это. Да-а...

Глава 8. Марьяна

Я проснулась от звука, будто кто-то ворочался рядом. Сначала сердце подпрыгнуло к горлу — в голове сразу всплыло всё самое страшное: звери, маньяки, киллеры, которых отец так боялся… Я замерла, слушая.

Я никогда не относила себя к категории пугливых или трусих, но... Но я всегда была в зоне комфорта. Выходить из неё мне не давали. Да и не хотела я этого. Мне и в своём мире хорошо.

В машине было темно, только редкие проблески рассвета пробивались сквозь деревья. Света от них почти никакого, только серые полосы по стеклу. Я вслушивалась, и чем больше слушала, тем сильнее понимала: звук идёт из салона. И это пугало ещё сильнее.

А вдруг он подождал, пока я усну, и ушёл? Оставил одну в этом ужасном месте. Он мог. Разве его заботят и беспокоят мои страхи?

Звук становился всё отчётливее и страшнее, мне пришлось пересилить себя и открыть глаза.

Оказалось, это был Артём.

Он сидел на переднем сиденье, голова чуть откинута, дыхание тяжёлое. И… он ворчал. Необычно, не так, как во сне человек что-то бормочет. Нет. У него в голосе была злость, тяжёлый хрип, даже мат проскакивал.

Я вся сжалась. Первое, что пришло в голову — ему снится война. Я слышала, у военных бывают такие сны: всё перепутано, стрельба, кровь, товарищи, крики. И они застревают там, будто снова в бою.

Я осторожно перелезла на переднее сиденье. Сиденье жалобно скрипнуло подо мной, но он даже не шелохнулся. Лицо мрачное, губы шепчут какие-то слова, рука будто кого-то хватает.

— Артём… — позвала я тихо, почти шёпотом. — Артём.
Ноль реакции.

Мне было и страшно, и волнительно. Но мозг активно подсказывал, что его нужно будить.

Я протянула руку, коснулась плеча, потом груди. Он не реагировал. Я взялась двумя руками его трясти. Под мягкой тканью футболки напрягались груды мышц.

Больших, красивых. Это я заметила ещё тогда.

Меня кинуло то в жар, то в холод одновременно. Его близость странно на меня влияла. Хотелось касаться больше и больше.

Артём дёрнулся, резко, так, что я едва не вскрикнула. Но глаза так и не открыл. Словно застрял там, в своём аду.

— Эй… проснись, — сказала я громче, чуть тряхнув его за плечо. — Это сон. Слышишь? Сон!

Ничего. Только этот хриплый выдох и сжатые кулаки.

У меня вдруг кольнуло сердце — а что, если он действительно сейчас думает, что рядом враг? Что если он резко очнётся… и решит, что это я?

Я замерла прямо рядом с ним, с руками на его плечах, разрываясь между желанием убежать на заднее сиденье и… остаться, разбудить, вытащить его из этой тьмы.

Его рука резко ухватила меня за спину и притянула ближе к себе. То, что он не проснулся, я поняла сразу. Наши лица близко, но его, в отличие от моих, закрыты.

А потом произошло то, чего я никак не ожидала. В полумраке машины его губы нашли мои и впились с такой силой и жадностью, что я молниеносно отреагировала на поцелуй. Правда, не так, как должна была.

А должна я была оттолкнуть его и как следует врезать. Но всё тело предало меня. Вместо этого я растворилась. Поддалась.

Меня пронзило током. Сердце ударило так сильно, что я даже испугалась — неужели это оно, то самое чувство, о котором все говорят? Настоящее. Не по картинкам, не по чужим историям, а моё.

Я почувствовала, как в груди что-то рвётся наружу — что-то новое, неизведанное.

Ни один парень до этого не заставлял меня дрожать от одного лишь прикосновения. Никто не целовал так — будто этим поцелуем можно выжечь прошлое и оставить только настоящее. Горячее, живое, острое.

Я ответила. Слишком быстро, слишком жадно, будто ждала именно этого всю жизнь. Его дыхание обжигало, пальцы на моей спине держали так крепко, что, казалось, я никогда не смогу вырваться. И не хотела.
Всё закончилось так же быстро, как и началось.

Он резко отстранился, глаза распахнулись, и в них уже не было сна — только ярость и замешательство.

— Какого хрена?! — выдохнул он тяжело, почти с рычанием. — Что ты делаешь?!

Я онемела на секунду, сердце ещё билось в висках, но слова сами сорвались:

— Я?! — я почти закричала. — Ты первый! Ты схватил меня и… и поцеловал!

— Не ври, — отрезал он, проводя рукой по лицу, будто стирая всё, что только что произошло. — Ты сама лезешь. Хочешь сдать меня своему папочке?

— Лезу?! — я не верила своим ушам. — Ты с ума сошёл? Я хотела тебя разбудить! Ты бормотал во сне, я испугалась, думала… — голос предательски дрогнул. — Думала, что у тебя война в голове, что тебе плохо.

Его губы скривились, как от боли или злости.

— Хреново ты меня разбудила, принцесса, — процедил он сквозь зубы.

— Ах, так?! — я сжала кулаки, стараясь не заплакать. — То есть это я виновата? Что ты меня целуешь во сне, как одержимый?!

Он резко открыл дверь машины и покинул её, а потом хлопнул дверцей так, что машина дрогнула.

Я осталась сидеть одна, с горящими губами и бешено колотящимся сердцем.

Глава 9. Артем

Я хлопнул дверью сильнее, чем хотел. Металл дрогнул, стекло звякнуло, а в груди будто что-то треснуло.

Холодный воздух обжёг лёгкие, но легче не стало. Курево тоже не помогало — затяжка горчила, руки дрожали.

Что, твою мать, происходит?

Каким таким чудо-образом она оказалась в моих объятиях? Какого чёрта сон вдруг стал реальностью? Да такой... что со мной чуть не произошло непоправимое.

Я только что целовал её.

Дочь генерала. Свою подопечную. Ту, за которую отвечаю жизнью и головой.

— Чёрт… — выругался я, выпуская дым. Как я допустил это?

Я — боец, мать его, дисциплина у меня в крови. Но стоило этой девчонке подлезть ближе, и всё полетело к чёрту.

Да, я во сне. Да, мозги затуманены. Но губы её мягкие, вкус — сладкий, опасный. И то, как она ответила… не оттолкнула, не ударила, а прижалась, словно ждала этого. Вот это добивает сильнее всего.

Желание не отпускало. Оно стояло в горле, сжимало виски, ломало хребет. Как зверь, рвущийся наружу. И этот зверь — я сам.

Я вспомнил Мариану — свою сестру. В её возрасте она вкалывала в кафе, а эта принцесса привыкла к иному: шёлка, фотосессии, блеск. Вот и сейчас внутри машины, наверняка, сидит и ревёт, что её потревожили. А у меня другая проблема. Я боюсь не задание сорвать. Боюсь самого себя. Потому что если хоть раз дам волю рукам, губам, желаниям — обратно дороги не будет.

Я выкинул окурок в мокрую траву, посмотрел на машину. В окне мелькнул её силуэт — она сидела неподвижно, будто камень.

Принцесса. Чёртова принцесса.

Я глубоко вдохнул и вернулся к себе в голову, повторяя: это работа. Только работа. Она — груз. Цель. Точка.

Не будет секса. Не будет поцелуев. Не будет голодных взглядов. Холодный расчёт за деньги. Да, именно так.

— Марьяна, надо выйти из машины и подождать на улице, пока я попробую вырулить машину из ямы, — открывая дверь, говорю ей.

Странно, но принцесса даже не возмущается. Так и не повернув в мою сторону голову, она открывает дверь и выходит из машины.

— Ай, — снова кричит она. — Что ж это такое? Болото?

Твою ж дивизию, что там опять произошло?

— Змей, волков, медведей нет. Что опять не так?

— Тут грязь. Мои босоножки...

— Что с ними?

— Они нырнули в грязь. Боже, у меня ноги грязные. Ты... Ты... — задыхаясь кричит и смотрит так, как будто я самый ужасный человек в этом мире. — Как я на людях покажусь?

— О, об этом можешь не переживать. Туда, куда мы приедем, людей не особо много будет. Тебя никто не увидит.

— В каком это смысле? Мы что, летим на необитаемый остров?

Ой, я чуть не лопнул со смеха. Вот же наивная, правда думает, что я её буду вести за границу. Я отвезу её туда, где ни один киллер не поверит, что Марьяна Левшина, принцесса и блогерка в одном лице, может жить там... Ну, где я её спрячу.

— Почти, — вытирая слёзы из уголков глаз, приступил я к причине наших нынешних бед.

Да, заднее колесо застряло знатно. Я попытался толкнуть машину самостоятельно, но попытка оказалась провальной. Одному мне явно не справиться. Но осмотрев малину с головы до ног, я понял, что и тут поддержки мне не найти.

Принцесса тем временем отошла в сторону, и знаете что — она снова сняла гламурные босоножки и отставила их в сторону. Наглядно это выглядело так, словно она навеки отреклась от них.

Я снова достал пачку сигарет и затянулся. Такими темпами я и до деревни не дотяну. А может, ну его, эти указы? Разложить Мариану на кушетке, вон там на травке, да и получить наконец-то долгожданную разрядку. А там...

А там пиздец тебе, Волков. Сначала от генерала, а потом от киллеров, которые обязательно найдут нас из-за моей невнимательности. Поэтому, докурив сигарету, снова взялся за машину.

То за руль садился и пытался выехать из ямы, но машина упорно лишь буксовала на месте. То снова пытался толкать её вперёд. И тут мимо.

— Слушай, давай я помогу, — вдруг в стороне подаёт свой голос принцесса сторис и постов.

— И каким образом ваше величество мне может помочь? На видео снять повальные попытки?

— Я сяду за руль, а ты будешь толкать машину. Я в фильме видела, как так достали машину из такой же ямы.

— А ты что, водить умеешь? Чего молчала до этого? — я говорил раздражённо. Полчаса я топчусь на месте, а она молчит о своих способностях.

— Ты не просил помощи. Ты сказал выйти из машины и стоять в стороне. Я так и сделала, вообще-то.

— Что ж, спасибо тогда за попытку помочь. Садись за руль, сейчас будем пробовать.

Марьяна, босиком на минуточку, обходит машину и садится за руль.

Колёса скрипнули, двигатель заурчал. Я вжался в заднюю часть машины и толкнул изо всех сил.

— Давай! — крикнула Марьяна, словно командир отряда.

Машина подалась. Её передняя часть вынырнула из грязевой ямы, и я наконец почувствовал облегчение. Цена нашего подвига была велика. Я весь покрылся грязью от макушки до ботинок. Холодная, липкая, мерзкая. Я откатился назад, тяжело дыша.

Глава 10. Марьяна

Ох, как же он меня бесит. Это же надо, что в таком красивом мужчине так много раздражающих факторов. Если бы закрыть его рот, то, возможно, его даже вытерпеть можно было бы.

Украл мой первый настоящий поцелуй — ещё и бесится. Да, я целовалась несколько раз с парнями и... Это вовсе не было похоже на то, как меня целовал он.

Тело в то же мгновение обдало жаром. Внизу живота заныло. А глаза снова смотрят на него. Взял и снял свою футболку — и ходит тут с голым торсом. Как же хочется коснуться. Потрогать эти кубики. Ведь мне понравилось его трогать.

Там, в машине, его касания были приятными. Не было никакого отторжения. Наоборот. Тянуло словно магнитом. Эх, Волков, и почему ты не обычный парень?! Почему ты сотрудник моего отца?! Он бы мог быть студентом нашего универа. А лучше — преподавателем. Ох, как бы девочки пускали на него слюни. Да и я сама...

— Левшина, уснула, что ли? — крикнул он так громко, что я подпрыгнула на месте. Нет, точно придурок. Как мы будем жить в одном доме с ним? Надеюсь, он будет двухэтажный, и мы будем жить на разных этажах. И даже на завтрак, обед и ужин встречаться не будем.

— Да иду я. Иду.

И вот мы идём. Я босиком, потому что красивые брендовые босоножки остались около машины. Грязные и непридатные для существования. Да и передвигаться по этой глуши в них — миссия невыполнима. Мне казалось, что босиком будет проще. Вот только это пытка хуже пыточной камеры. Ладно, первые шаги ещё можно терпеть. Но на десятой секунде мой план «быть ближе к природе» провалился с треском.

— Ай! — я вскрикнула и схватилась за ногу.

Я и природа, походу, несовместимы. В ноге торчит какая-то палка, и мне хочется орать во весь голос. Да и будь со мной кто-то другой, я бы так и поступила. Но этот же снова высмеет меня. Так что мне надо быть сильной рядом с ним.

— Что опять? — раздражённо рыкнул Волков, не оборачиваясь. Вот же. Бесит своей холодностью. А когда в рот мой врывался, был куда более сговорчив и горяч.

— Заноза, — скривилась я. — В ступне, — показываю я ему на свою рану.

Он закатил глаза так громко, что я это почти услышала. Подошёл быстро и, присев, осмотрел мою рану.

— Господи, как мы выживем с тобой в глуши... — пробурчал он и вдруг резко поднял меня на руки.

Я взвизгнула. Не так легко быть рядом с ним сильной, когда он так ведёт себя.

— Эй! Я сама могу! — возмутилась я, хотя внутри сразу стало тепло.

— Да ты через пять метров вторую занозу подцепишь, — отрезал он. — Молчи и не дёргайся.

Я устроилась удобнее и тут же... «Случайно» коснулась ладонью его груди. Горячая кожа, мышцы — каждая прожилка ощущается. Он напрягся, но ничего не сказал. Ох, как мне нравилось его касаться.

Я провела пальцами чуть ниже, делая вид, что поправляю волосы. Он сразу же рыкнул своим солдатским голосом:

— Левшина, угомонись. Ещё раз шевельнёшься — брошу под кустами.

Я рассмеялась настоящим, звонким смехом. Что-то было в его голосе волнительное. Да спрятано за слоем сильного солдата, но... Может, он вовсе не такой холодный и грубый, как пытается казаться?!

— Не бросишь, — в тон ему отвечаю.

— Проверим? — прищурился он, шаги тяжёлые, уверенные. Я смотрю снизу вверх на него и успеваю поймать быстрый взгляд на мою грудь. Показалось? Вряд ли.

— Нет, — сказала я с улыбкой и прижалась к нему щекой. — Потому что я твоё задание. Целостность и сохранность — твоя миссия.

Он фыркнул, но я почувствовала, как его руки на секунду сжали меня крепче.

И в этот момент я поняла: да, он может бесить, злить, раздражать. Но находиться в его руках — это почему-то самое безопасное место в мире.

Мы выбрались к реке. Песчаная полоса казалась почти райской после этих полей и леса, но радость длилась недолго.

— Артём, а что ты задумал? — я подозрительно сощурилась, когда он, не снижая шага, уверенно нёс меня к самой воде. — Только попробуй! Я серьёзно! Даже не думай, Волков!

— Расслабься, Левшина, — хмыкнул он, и в его голосе сквозило что-то слишком уж довольное.

— Я тебя прибью, клянусь! — завизжала я, когда поняла, что он не сворачивает. — Если ты сейчас…

И не договорила — меня с головой швырнуло в прохладную воду. Она обожгла кожу, одежда вмиг прилипла к телу, и я, захлебнувшись воздухом, выбралась на поверхность, раздираемая злостью.

— Да ты издеваешься?! — выкрикнула я, отфыркиваясь и убирая мокрые волосы с лица.

Артём уже стоял на берегу, спокойно расстёгивая ремень. Снял брюки, бросил их на песок и, разбежавшись, нырнул в реку, как будто это был курортный пляж, а не чёрт знает какой медвежий угол.

— Привыкай, принцесса, — сказал он, вынырнув. Капли скатывались по его плечам, и, будь я не такой злой, возможно, даже признала бы — выглядит он чёртовски эффектно. Но я злилась.

— Ах ты гад! — прошипела я и медленно поплыла к берегу.

В голове быстро родился план мести. Всё что нужно мне помнить, это то, что Волков в первую очередь мужик, как и все остальные. Да, он военный. У него отличная подготовка и выдержка. Но... Я видела как он на меня посмотрел. Чувствовала его желание, когда целовал. И пусть это был лишь сон. Плевать. Он хочет меня, я докажу ему это.

Глава 11. Артем

Ну, Марьяна… ну зараза же. Ты за эту выходку точно ответишь. Пусть я не могу сейчас получить желаемое, но и расслабиться по-человечески тебе я тоже не дам.

Я плаваю в воде, делаю вид, что мне на неё плевать, но это чистое враньё самому себе. Грязь давно смыл, можно было бы уже выбираться, но стояк торчит, как флаг над крепостью. Холодная вода, конечно, остужает тело, но не мозги.

Красные трусики. Эти самые, которые я ещё в машине успел заметить. Теперь они во всей красе расхаживают по берегу, дерзко сверкая на солнце. Аппетитные упругие булочки в кружеве — и мозг уже рисует картинку без этого белья. Я же прекрасно понимаю, что она специально издевается. А всё равно ведусь.

Солнце окончательно вышло из-за горизонта, и золотой свет лёг на её кожу. Она вытянулась на песке, подняла руки вверх и откинула голову, словно на фотосессии для какого-то глянца. Дышит часто, грудь приподнимается и опускается, и каждый её вдох бьёт по моему самоконтролю, как выстрел в упор.

Я повторяю себе одно и то же: «Ты военный. У тебя выдержка. Ты справишься». И всё равно ноги сами выносят меня на берег. С мокрыми волосами, с тяжёлым дыханием, я выхожу из воды и беру футболку в руки.

Встаю прямо напротив неё, так, что моё тело закрывает ей солнце. Смотрю сверху вниз — и взгляд сам падает на губы. Полные, яркие, сейчас чуть приоткрытые. И в голове только одно: впиться в них, жадно, так, чтобы стереть эту её самоуверенность.

Я едва не делаю шаг, едва не опускаюсь к ней. Но в последний момент сжимаю зубы так, что хрустит челюсть. И вместо поцелуя из меня вылетают слова, холодные и резкие, как приказ:

— Даже не мечтай соблазнить меня, Левшина. Я не из тех, кто ведётся на истеричек с тощей талией.

Веки дрогнули, и вдруг — бац — глаза открылись. Они расширяются, будто я ударил. А внутри меня в этот момент всё горит — от желания и злости одновременно.

Я хотел уже отойти, но не успел. Она подняла ладошку и положила прямо мне на торс. Холодные пальчики на горячей коже — и меня будто током пробило. По коже побежали мурашки, до дрожи.

Марьяна это заметила. Улыбнулась так ехидно, что сразу ясно: она этим наслаждается. Девочка играет не по правилам, тем самым заставляет меня нервничать. А я, крайне не люблю это.

— Что, Волков? — протянула она тихо, лениво скользя пальцами по моим мышцам. Грубая кожа, мгновенно реагирует на это, — А говорил, не интересна тебе…

Я не успел ответить, потому что её взгляд упал чуть ниже. Чёрт. Мой стояк в трусах, продал красочно светится на всю округу. Проклятая вода нифига не помогла, только усугубила ситуацию. Она подняла глаза на меня снова, и в них играла чертовская искорка.

— Вот так, да? — прошептала она с усмешкой. Её тонкие пальцы продали играть с Марией кожей, словно я её личный музыкальный инструмент, — Говоришь, не хочешь мой тощий зад, а сам смотри, какой у тебя... МММ, как бы мягче сказать? Стояк?

На секунду я замечаю как её щеки покрываются румянцем. Девочка пытается казаться уверенной и опытной, но что-то не сильно на это похоже. Она надевает маску стальной, а сама, обижается на мою грубость. Что ж, по-другому мне просто нельзя. Это единственный вариант, держать её подальше от меня.

Я выдохнул резко, сжал челюсть. Внутри всё рвалось наружу, но я выдавил слова, жёсткие, как удар кулаком.

— Это чисто физиология. Поняла? — выпалил я слишком грубо. Но так нужно было, повторял я себе, — Ты всё себе насочиняла, Левшина. Да, я люблю трахаться. Жёстко, без соплей и истерик. А такие тонкие и ранимые натуры, как ты, меня не интересуют. Не заводят.

Я видел, как её улыбка застыла. Глаза округлились, рот приоткрылся, и она просто замерла. Словно я вырвал из неё воздух.

Я даже не дал себе времени пожалеть. Развернулся, схватил свои вещи и двинулся к машине.

— Эй! — закричала она вслед. — Волков, стой! Да подожди ты!

Я не обернулся. Плевать. Пусть орёт. Пусть понимает, что я не её игрушка и не мальчик для развлечений.

Я шёл быстро, злясь на себя больше, чем на неё. Потому что хотел остаться. Хотел снова почувствовать её ладонь. Её взгляд. Её дразнящую усмешку. И губы... Такие мягкие и сочные. Ох, это будет не месяц, а катастрофа мирового масштаба.

Но вместо этого, чтобы успокоится, я психовал, шагал прочь, оставляя её одну на берегу — босую, в мокром белье, под солнцем. Ох, руки сжимал чь в кулаки, потому что так сильно хотелось снять это бельё, и показать ей, как на самом деле я умею хотеть.

Мои дорогие!

Продолжаю знакомить вас с новинками нашего моба

Юлия Прим

(Не) Молчи

https://litnet.com/shrt/L3SV

Они оба знали, с первого взгляда: это не любовь. Это хуже. Безумие. Одержимость. Судьба. Именно она, и с ней нет смысла бороться. Мира — гордость школы. Королева красоты. Золотая медалистка. И мечта всех парней на округе. Неприступная. Гордая. Женя — дембель в парадной форме батальона спецназначения. Самоуверенный. Статный. Высокий. Красавец, вскруживший ей голову. Их связывает короткий, но яркий роман. А после Он пропадает так же мгновенно, как появляется. И вот, день свадьбы. С другим. Меткая пуля в горячее сердце «почти что супруга»... Женя. Женечка... Почему её уверяют, что это Он? Её единственный и до боли любимый. Тот, кто известен спецслужбам, как «Мирный». Профессионал. Неуловимый киллер.

Глава 12. Марьяна

Я даже не дернулась бежать за ним. Пусть катится к своей драной машине. Развернулась и босиком пошла к воде. По ощущению — как будто топаю по подиуму, только не в туфлях, а босыми ногами.

Зашла по щиколотку, и злость так бурлила, что я начала пинать воду. Брызги летели во все стороны. Шлёпали меня по ногам, по животу, но мне было плевать. Хотелось разорвать эту реку пополам.

— Скотина! Зараза! — вырвалось вслух. — Ну что ты за мужик вообще?!

Я дернула ногой так резко, что чуть сама не упала. Но удержалась. Зубы стиснула до боли.

План соблазнения? Ха! Отличный план. Работает безотказно… кроме одного случая. Кроме этого робота, который даже на поцелуй отвечает как на ошибку.

— Думаешь, ты кто такой, Волков?! — выпалила в пустоту. — Бог? Лейтенант-неприкасаемый? Сухарь в погонах? Да ты никто! Слышишь?! НИ-КТО!

Вода дрожала от моих пинков, а в груди так же дрожало всё внутри. Кто он вообще такой, чтобы я… я!

— Я Марьяна Левшина! — ради него старалась, улыбалась, пыталась казаться лучше. Чёрт возьми, я впервые в жизни делала усилия ради мужчины. Впервые хотела понравиться. И всё зря. Нет. Хватит.

Не хочу я его. Не нужен он мне. Плевать, какой у него пресс, какие плечи и как у него жилы проступают на руках.

Плевать, что его взгляд пробивает меня насквозь.

Мне нравится другое. Мне нравится, что он злится, когда я его бесю. Вот это кайф. Вот это по-настоящему приятно. Я выдохнула, всмотрелась в отражение в воде. Лицо злое, волосы растрёпаны, бельё прилипло к телу. И всё равно… я выглядела шикарно. Даже после истерики.

Вода остывала вокруг моих ног, а злость никак не отпускала. Я шумела, брызгала, пинала, как ребёнок, которого лишили игрушки. И только сейчас до меня дошло — а что дальше?

Я ведь сама устроила весь этот спектакль. Сняла футболку, юбку, встала перед ним в белье — будто опытная. А сама? Сама я даже не знаю, что дальше должно было быть.

Ну, подошёл бы он. Ну, обнял бы. Поцеловал. А потом?..

И меня словно облили холодной водой. Я тяжело вздохнула и вышла на берег. Желание бороться, орать или же убить его пропало.

Я села прямо на мокрый песок, уставившись в воду. В отражении на меня смотрела совсем не та «роковая красотка», какой я пыталась казаться. Взъерошенные волосы, красные глаза, губы поджаты. И на дне этой картины — испуг.

Я сжала пальцы в кулак и снова стукнула по воде.

— Дура, — прошептала я самой себе. — Ты же ни черта не умеешь.

Правда была проста: я девственница. Да, я целовалась. Да, я кокетничала, выкладывала фото, флиртовала ради лайков и внимания. Но дальше… дальше я никогда не заходила. Не потому что не было возможности — а потому что сама не знала, хочу ли. Да и кандидатов таких, с кем бы действительно захотелось, — не было.

Одни за деньгами стремились, другие за связями отца. Третьим — тело давай, а о чувствах потом. Да и на обычного романтического лоза моя высокомерная и гордая личность не повелась бы. Как там говорится: «Не для тебя цветочек мамонька растила».

И вот теперь — этот Волков. Он бесит. Он издевается. Он ставит меня на место, будто я мелкая. Но именно рядом с ним сердце то и дело выскакивает из груди. И именно ему я впервые в жизни хотела понравиться.

Глупо. Очень глупо.

Я поднялась на ноги, стряхнула с бёдер песок. Всё, хватит. Больше я не буду стараться. Не буду играть в соблазнительницу.

Зачем? Чтобы он снова усмехнулся и ушёл? Нет уж. Лучше бесить его, чем унижаться перед ним.

Я вскинула подбородок и пошла обратно к машине. Не бегом, нет. Шаг за шагом, гордо, словно мне было плевать. Пусть думает, что у меня всё под контролем. Пусть сам ломает голову.

А я… я точно больше не позволю ему увидеть, что он пробрался ко мне ближе, чем кто-либо.

Я ещё какое-то время шла уверенно, с высоко поднятой головой — будто плевать, будто я железная. Но стоило отойти чуть дальше от речки, и весь мой показной героизм улетучился.

Я боялась этой дикой природы. В школе я никогда не ходила в эти дурацкие походы. Бойскаут — это точно не обо мне. Я никогда не пыталась даже. Это же бред, лазить по горам, чтобы получить какой-то там значок. Да и умение разожечь огонь мне не пригодится в особняке, где полно прислуги. Так что пусть этой дурней занимаются любители экстрима.

Кусты вокруг стояли мрачной стеной, воздух казался вязким, сырость липла к коже. И с каждым шагом мне чудилось, что из-за деревьев кто-то наблюдает.

Сначала я просто вздрогнула от треска ветки где-то в стороне. «Белка. Или птица. Всего лишь белка», — уговаривала себя. Но сердце уже билось так, будто хотело выскочить из груди.

Я ускорила шаг. Под босыми ногами хрустели ветки, которые то и дело царапали нежную кожу. Но даже это теперь меня не останавливало. Я уже почти бежала, то и дело оборачиваясь. Звуки множились. То ли шорохи, то ли приглушённое рычание. В темно-зелёной гуще всё мерещилось — глаза, силуэты.

— Мамочки… — прошептала я себе под нос. — Только бы дойти… только бы… Меня точно сейчас хватит инфаркт, — бубнила я себе под нос истерично.

Глава 13. Артем

Я докуривал уже третью сигарету, но этой чертовки всё не было.

Нервы мне мотает только — и это, мать его, сутки ещё не прошли.

— Да чтоб тебя, Левшина… — буркнул я себе под нос, стряхивая пепел.

Силы будто вытянула. То, что в голове вертелось, я сам себе признаться боялся: ведусь на неё, как сопливый пацан. Нравится же, зараза. Смотрю — и тянет. Губы её вспомнить стоит — и всё, мозги отключаются. А уж после того, что видел на берегу… эти булочки в красных трусиках… Чёрт, Волков, совсем поехал.

— Нет, блядь. Нет, Волков, ты рехнулся, — сказал уже вслух, с силой выдохнув дым. — О чём ты сейчас думаешь, придурок?

Я сам себе плевал в душу за эти мысли. Девчонка — задание. Дочка генерала. Мажорка, к чёрту её. А я — что? Военный, которому по уставу и глядеть-то лишний раз на неё нельзя.

И вот пока я себя грыз, в голове разрывалось одно слово — нельзя.

Но дальше все мысли сдуло, как ветром.
Из леса донёсся крик. Пронзительный. Такой, что у меня самого сердце в пятки ухнуло. Не визг ради капризов — нет. Это был крик настоящего ужаса.

Я и секунды не сомневался, это не игра с её стороны. Слишком много ужаса вложено в этот крик.

— Марьяна! — сорвалось у меня с горла.

Я подскочил, за секунду распахнул дверь машины, выдернул из-под сиденья пистолет. Действовал на инстинктах и многолетней практике. Но, увы, эмоции сильно давили на мозг. Сердце билось, как бешеное.

Крик затих так же резко, как и начался. Тишина леса накрыла — липкая, мёртвая.

— Левшина! — рявкнул, бросаясь в ту сторону, откуда доносился звук. Но эта мёртвая тишина… И, мать его, это пугало ещё сильнее. Не за собственную шкуру переживал, за молодую девушку волновался. Не как за задание, а как за девушку, которая смогла заинтересовать. Твою ж мать.

Ветки хлестали по лицу и рукам, земля уходила из-под ног, но я бежал, не разбирая дороги. Орал её имя снова и снова — но в ответ только эхо.

Каждый шаг будто прибавлял тяжести в груди. Перед глазами одна картина — она в чужих руках, бита, ранена, и самое страшное… Нет, я так не мог лохануться.
И виноват я.

Я. Потому что дал ей уйти одной. Потому что увлёкся её губами, её телом, своим ебучим запретом и желаниями. Думал только о себе, а не о деле.

— Чёрт! — заорал я в лес. — Только бы с тобой всё было в порядке…

Никогда ещё в жизни мне так не было страшно, как в эту секунду.

Я выскочил на небольшую поляну и тут же застыл.

Она лежала под деревом. Бледная, неподвижная, волосы растрепались по траве.

— Чёрт… — сорвалось с губ, и меня обдало холодом.

Я бросился к ней на колени, руки дрожали так, что едва мог сосредоточиться.

Сначала пальцами к шее — есть ли пульс? Фух, есть. Ровный, пусть и слабый.

— Марьяна… слышишь? Эй, Левшина! — я тряс её за плечо, осторожно, боясь причинить боль. И пусть я её нашёл, но расслабляться рано.

Ответа не было.

Я быстро провёл руками по её телу — проверял, нет ли крови, ран, царапин. С каждой секундой сердце колотилось сильнее. Но ничего. Жива, целая, и вроде как невредимая. Только в обмороке.

— Ну и напугала ж ты меня, принцесса… — прошептал я, сжимая зубы. Выдохнул осторожно, чтобы снять напряжение. Меня так давно не пугали. Я уже и забыл, как это страшно — кого-то потерять.

Я поднял голову и стал всматриваться в тени между деревьями. Пистолет держал готовым, глаз выискивал врага, причину её ужаса. И только спустя минуту заметил.

На краю поляны стояла лисица. Рыжая, пушистая, с хитрыми глазами. Глядела прямо на нас, настороженно. Почуяла, что человек слаб, вот и подошла ближе.
Я даже хмыкнул — впервые за последние часы.

— Серьёзно? Вот этого ты так испугалась? — сказал я в пустоту и выдохнул снова. Вот же девочка пугливая, так и инфаркт можно получить. Причём обоим.

Опустив пистолет, аккуратно подхватил Марьяну на руки. Лёгкая, как пушинка. Голова её упала мне на плечо, дыхание ровное, но слабое.

Я шагал обратно к машине, глядя по сторонам, но взгляд всё равно то и дело возвращался к ней.

Какая же она милая сейчас. Когда не пытается играть и дерзить. Губы сочные, пухлые. И даже сейчас она дышит через них. Этот воздух хочется и мне. Хочется коснуться и втянуть в себя.

Эти губы не выходили из головы с того самого поцелуя. Они будто сами манили, просили прикоснуться. Но сейчас это было уже не похоже на голую похоть. Это желание было другим — тихим, осторожным, опасным.

Я сжал зубы, отвёл взгляд вперёд.

— Не вздумай, Волков. Не смей, — сказал себе. — Ты уже один раз потрахался, не думая, и вот видишь, куда это тебя привело. Боюсь, что с Марьяной всё закончится куда печальнее.

И шёл дальше, крепче прижимая её к себе и пялясь на спящую красавицу.

К машине добрался почти так же быстро, как и к самой Марьяне бежал. Открыв аккуратно дверь, я уложил принцессу на сиденье. А потом под голову положил всё тот же плед. Коснувшись лёгонько её щеки тыльной стороной ладони, я вышел на улицу.

Глава 14. Марьяна

Я очнулась от того, что что-то неприятно трясло. Я даже испугалась этого, подумав, что таким образом человек, напавший на меня, пытается привести в чувства. И лишь когда открыла глаза, поняла, что мы в машине. Мы ехали, и сквозь мутное стекло уже мелькали какие-то дома.

Голова будто треснула на две половины. Каждый вдох отзывался тупой болью в висках. Руки и ноги саднили, словно я каталась по колючкам. Наверное, так и было — кожа горела, будто на ней тысячи маленьких порезов.

Я застонала и попыталась приподняться. Артём сразу повернул голову ко мне.

— Очнулась? Как себя чувствуешь?

Я уставилась на него мутным взглядом. Как я себя чувствую? Серьёзно?

— Ужасно, — прошипела я. — Спасибо, конечно, что интересуешься. Но если бы ты не бросил меня одну, я бы сейчас вообще чувствовала себя прекрасно!

— Марьяна… — он выдохнул, как будто у него железные нервы, и усмехнулся краем губ. — Не начинай. Твой рыцарь тебя спас.

— Как это «не начинай»?! — сорвалась я, даже сесть толком не смогла, но ярости хватило. — Меня там чуть не убили! Ты понимаешь? Я одна, посреди этих… этих чёртовых кустов! И на меня что-то бежало! Огромное! Я думала, всё — конец.

Я почувствовала, как дрожат руки, и сжала их в кулаки, чтобы он не заметил. Артём бросил на меня взгляд — спокойный, почти насмешливый.

— Ну… будем честны, убить тебя хотела всего лишь лиса.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Лиса?! Ты… Ты издеваешься сейчас?

— Абсолютно серьёзно, — он кивнул, даже уголки губ дёрнулись в улыбке. — Маленькая рыжая лиса. Вот и всё твоё чудовище. Добавим её к списку твоих страхов: темнота, пауки, змеи и лиса.

Я хлопала глазами, не зная, смеяться ли или орать на него. В груди всё сжалось — я ясно помнила, как на меня что-то неслось, как земля под ногами будто дрожала. И теперь он говорит… лиса?!

— Ты дурак, Волков, — выдохнула я, отворачиваясь к окну, чтобы он не видел, как у меня щёки горят.

А он, кажется, только сильнее усмехнулся. Что за человек он такой? Обидел, а теперь называет себя моим рыцарем. Болван, а не рыцарь — вот он кто.

Благо, нам хотя бы ехать долго не пришлось. Тело уже ныло и требовало ванны. Как только приедем, наберу полную ванну с пеной и буду откисать. Смою с себя весь этот негатив и эти чёртовы сутки рядом с этим самовлюблённым болваном. Телохранитель нашёлся. В первый же день он чуть не угробил объект охраны.

Вот бы позвонить отцу и пожаловаться на него. Сразу же бы сошла с лица эта самоуверенная улыбка. Он себя пупом земли считает, небось.

Когда машина остановилась, я на самом деле ещё не верила, что это конец поездки, потому что, покрутив головой, я не увидела никакого приличного двора.

Голова гудела, тело ныло, но всё же внутри теплилась надежда: вот сейчас я увижу нормальный дом. Ну ладно, не особняк в три этажа, не виллу на побережье — но хотя бы что-то приличное. Наверное, он где-то за поворотом.

Я открыла дверцу, выбралась наружу, потянулась… и замерла.

— Приехали, — спокойно сказал Волков и вышел из машины.

Передо мной стоял дом. Нет, даже не дом. Старая, перекошенная халупа с обвалившейся штукатуркой и крышей, покрытой ржавым железом. Окна кривые, кое-где заколоченные досками. Двор зарос бурьяном по колено, а рядом валялась перевёрнутая телега.

Я открыла рот. Потом закрыла. Потом снова открыла.

— Это шутка такая? Или ты издеваешься?! — наконец выдавила я, обернувшись к Артёму. — Это что? Точно, шутка. Где скрытая камера? Где оператор?

Он спокойно прижался к машине и посмотрел на меня в упор. На лице была улыбка, будто мы приехали в шикарный курортный отель, а не в декорации для фильма ужасов.

— Никакая не шутка. Это наш временный домик.

— Домик?! — я чуть не захлебнулась воздухом. — Это сарай! Это… это вообще не приспособлено для жизни! Тут же… тут же, наверное, мыши! И тараканы! И… — я взмахнула руками, — чума, холера и проказа одновременно!

Артём пожал плечами.

— Зато тихо. Никто тебя искать не будет.

— Никто искать?! — я схватилась за сердце, как в дешёвой драме. — Да меня тут убьют эти самые тараканы! Или крысы размером с собаку!

Он снова усмехнулся и засунул руки в карманы. Кажется, эта ситуация его забавляла.

— Успокойся, принцесса. До утра доживёшь.

— До утра?! — я взвыла. — Ты в своём уме?!

Я чувствовала, что ещё секунда — и либо расплачусь, либо сбегу в поле. Но ноги ныли так, что второй вариант отпадал сразу.

Артём спокойно прошёл вперёд, распахнул скрипучую дверь и сказал:

— Ну что, хозяйка, проходи. Твой дворец ждёт.

Я только сглотнула, глядя на чёрный проём двери, из которого тянуло сыростью.

Боже… папа, за что же ты так со мной?

Мои дорогие!

Знакомимся с ещё одной историей нашего моба

Глава 15. Артем

Дверь со скрипом распахнулась, и я шагнул внутрь. Сразу ударило в нос — пыль, сырость и что-то ещё, знакомое до боли. Я даже не сразу понял, что это запах моего детства.

Дом стоял пустой лет пять, если не больше. Сразу после смерти тётки и опустел. Нам с Мариной сюда возвращаться не хотелось. Хоть и нам оно по наследству досталось.

В углу свисали паутины, на полу слой грязи и мусора, крысы, похоже, устроили себе тут рай. Я кашлянул и провёл ладонью по подоконнику — пальцы сразу стали серыми.

Когда-то мы с Мариной жили здесь. Не от хорошей жизни, конечно. Просто больше некуда было идти после того пожара. Тогда дом казался хоть и тесным, но своим, родным. Когда ничего нет, и скромный уголок кажется раем. А сейчас… пустая коробка. Даже я с трудом представлял, как из этого снова сделать жильё.

Но можно. День, два работы — и будет терпимо. Главное — крыша над головой есть, стены стоят. Для меня сойдёт.
А вот для неё…

За спиной раздался протяжный стон. Я обернулся.

Марьяна стояла в дверях, белая как простыня. Глаза блестели от слёз, губы поджаты, будто она пытается не заорать.

— Ты издеваешься… — прошептала она, и слеза сорвалась по щеке. — Я не могу… Я не могу даже шаг ступить сюда!

Я тяжело вздохнул. Ох, где же взять столько нервных клеток мне?!

— Левшина, соберись. Это всего лишь дом. Да, грязный. Но не тюрьма, не окопы. Здесь хотя бы не стреляют и не пытаются убить тебя.

Она замотала головой, словно ребёнок, которому предлагают проглотить ложку горького лекарства.

— Я не могу, понимаешь? Тут… тут… мерзко! Грязь, пауки, крысы, пыль! Я не смогу тут жить! Я умру от нервного истощения.

Я сжал кулаки. Хотелось рявкнуть, чтобы перестала ныть. Но она стояла, дрожала, и выглядела такой чужой в этом запущенном доме, что злость во мне смешалась с чем-то другим.

Я шагнул ближе, подхватил её за руку и мягко, но твёрдо втянул за собой.

— Сможешь. Потому что выбора у тебя нет. Здесь безопасно. И плевать, нравится тебе или нет, — я пытался быть максимально холодным. Ведь если буду вестись на её слёзы, то добра от этого не будет.

Она упёрлась, но я не отпустил.

— Волков, пожалуйста… — её голос сорвался, слёзы катились одна за другой. — Я не смогу здесь… правда…

Я отвёл взгляд, чтобы не поддаться.

— День. Два, — сказал я глухо. — Мы приберёмся, станет лучше. Надеюсь, ты хоть раз в жизни держала веник?! — я пытался пошутить. Не вышло.

Она всхлипнула, и в этот момент я понял: ей реально страшно. Не просто каприз, а страх. Всё её «принцессовское» нутро бунтовало против этого места.

Я глубоко вдохнул пыльный воздух и сжал зубы.

Ну что, Волков. Теперь тебе мало того, что охранять, — ещё и дом обустраивать придётся.

Я видел, что она вот-вот сорвётся окончательно. Стояла посреди этого пыльного ада, глаза красные, руки дрожат. Честно, я думал рявкнуть, заставить, но… пожалел. Чёрт с ней. Бороться сейчас с ней себе во вред. Пусть лучше там посидит, а я и сам справлюсь.

— Иди в машину, — сказал я сухо. — Сиди там. Я сам разберусь.

Она даже спорить не стала — только кивнула и выскочила наружу, будто спасалась от пожара. Движения быстрые, словно боится, что я передумаю, и снова затащу её в дом.

Я остался один. Снял футболку — в пыли работать всё равно, а спина давно вспотела. Закатал рукава и огляделся. Работы выше крыши, но где моя не пропадала?!

Ну, Волков, снова всё как в армии: нет условий? Сделай сам.

Первым делом вытащил ведро из колодца — скрипнула цепь, запах свежей воды ударил в нос. Облил руки, лицо, потом пару вёдер залил прямо на пол. Пусть пыль хотя бы прибьёт. Потом — веник. Старый, щетина разлохматилась, но лучше, чем ничего.

Я работал в ритме. Взмах — клубы пыли. Взмах — треск паутины. Пот катился по спине, жилы напрягались. На секунду подумал, что если бы Марьяна сейчас увидела, как я вкалываю, наверняка устроила бы фотосессию: «Рабочий класс в естественной среде». О, ей бы тут тоже контент найти можно было. Народ любит «своих» в плохих условиях видеть. Что-то из типа «Остаться в живых» или «Выживет сильнейший».

На улице послышались шаги. Я понимал, что это явно не Левшина. Её из машины уже силой придётся вытаскивать. Поэтому быстро рванул наружу проверять. Оказалось соседка Машка. Молодая, красивая, ей что-то до тридцати, в сарафане, с ведром в руках. Коса набок, глаза любопытные. В своё время мы с ней немного снимали напряжение. Так, по обоюдному согласию.

— О, Артёмчик! — воскликнула она, сразу же подходя ближе. — Неужели вернулся?

Я только кивнул. Не рассказывать же ей мне, по какой причине меня занесло в эту глушь. Я, конечно, парень из деревни, но это не означает, что самому в кайф жить в таких вот условиях. Да ещё и с принцессой.

— Временно, соскучился за свежим воздухом.

Она улыбнулась и оценивающе осмотрела меня. Дольше всего на правую руку смотрела, кольцо, походу, высматривала.

— Так, вижу, порядок наводишь… Помощь нужна? Я всегда за.

Глава 16. Марьяна

Я вылетела из этого дома, как ошпаренная. Даже не глядя под ноги, спотыкалась о корни, о кочки, но всё равно неслась к машине. Мне казалось, что стены вот‑вот сомкнутся за спиной и выплюнут наружу целую стаю пауков и привидений.

Сердце гремело в груди, ладони липли от пота. Я едва распахнула дверцу машины, влетела внутрь и захлопнула её так, будто могла этим отгородиться от всего кошмара.

Боже… Что это вообще было?

Я сидела, уставившись в лобовое стекло, но всё ещё видела перед глазами ту картину: мрак, тени в углах, слежавшаяся паутина, свисающая с потолка, и запах — тяжёлый, затхлый, словно сама смерть там прописалась лет на десять вперёд.

У меня реально тряслись руки. Не от злости, не от капризов, а от ужаса. Настоящего, липкого, того самого детского, от которого до сих пор не могу избавиться. Как будто меня снова закрыли в тёмной кладовке, где каждый звук кажется шагами монстра.

Когда мне было шесть лет, я, как и большинство детей моего возраста, не сидела на месте. Мне было интересно всё. Дом был большим, и мне нравилось в нём прятаться. Так я нервировала свою няню. Мамы зачастую не было дома, у неё свой бутик модной одежды. Она пропадала в нём днями.

Мама на работе. Папа на службе. А я? Я с очередной нянькой, которая не хотела со мной играть.

Потому чтобы хоть как‑то разнообразить день, я пряталась в одном из уголков дома и ждала, когда же она меня найдёт. А ей это необходимо было делать. Потому что папа будет очень сердиться, если его принцесса не поест вовремя и не позвонит ему в обед.

Так вот, няня, Надежда Эдуардовна, в этот раз нашла меня быстро. Злая она была как чёрт. Потому что ей ещё нужно было сделать кучу дел, а она меня по дому ищет. Но разве мне шестилетней было дело до этого? Я всего лишь хотела внимания. Мне было скучно. А няни должны хоть иногда играть с детьми, а не при каждой свободной минуте смотреть телевизор.

После того, как я поела и позвонила папе, Надежда Эдуардовна предложила сыграть ещё в прятки. Она открыла подвал и сказала, что там куча мест, где можно спрятаться. Я поверила. Но как только я спустилась вниз, она выключила свет и закрыла дверь на замок.

Как же я кричала тогда. Мне было так страшно, что кажется, я даже описалась. Она думала, что так получится меня и я больше не буду прятаться. Но уж точно не ожидала, что у меня начнутся панические атаки в темноте и в закрытом пространстве. Няню уволили. Со мной работали психологи. И казалось, им удалось вытянуть из меня этот жуткий страх. Вот только стоило мне оказаться тут, или же в том лесу, как все страхи вернулись. Мне кажется, я всё та же маленькая девочка, закрытая в подвале.

Мурашки бежали по коже. И это были не те приятные, когда смотришь на Артёма без футболки, а ледяные, будто сотни букашек ползали по спине.

Как я вообще должна там спать?

В том доме, где каждая щель шепчет про привидений, где из‑за угла может вылезти не мышь, а чёрт знает что?

Да это же дом из фильмов ужасов. Реально — постройка для Хэллоуина. Чуть поставь свечи в банках по периметру, и можно экскурсии водить.

Я никогда не ходила на тематические вечеринки Хэллоуина. Потому что боялась. Потому что было страшно быть среди этих ужасов в реальности. Казалось, что они все оживут внутри меня.

Я прижала колени к груди и уткнулась в них лбом. Хотелось реветь. Хотелось домой. В тёплую, уютную, стерильную комнату, где пахнет свежим бельём и где точно нет пауков размером с кулак.

— Нет, я не смогу там… никак, — прошептала я себе. — Это выше моих сил.

И дело было не в том, что я «принцесса» или что Волков назовёт меня избалованной. Нет. Это был честный человеческий страх. Такой, который сжимает горло и не отпускает, сколько бы ты себя ни уговаривал быть взрослой и смелой.

Я продолжала сидеть в машине, но стоило взгляду упасть на Артёма — сердце предательски забилось быстрее. Он двигался уверенно, спокойно, будто всё вокруг — под его контролем. Мускулы на руках и плечах перекатывались при каждом движении, футболка уже давно валялась где‑то на траве, а он, как ни в чём не бывало, вытирал пот со лба и снова принимался за работу.

Нагибался, поднимал, носил, размахивал веником так, словно и не он «спец», а самый обычный мужик, привыкший к сельскому труду.

И ещё — он напевал. Тихо, почти неслышно, но я видела, как двигаются его губы. Волков, мать твою, с голосом... И это было как‑то по‑домашнему. По‑родному. Словно я знаю его уже сто лет. Улыбка автоматически появилась на лице. А страх... Нет, он не ушёл. Но отступал на задний план, когда я в мыслях пускала Волкова.

У меня ладошки вспотели, и снова выступили мурашки на коже.

В голове снова вспыхнула картинка: его губы на моих. Тот самый поцелуй, который выбил из меня весь воздух. Его ладонь на моей талии. Его дыхание. Его тело, которое я уже успела потрогать. Я даже прикусила губу, чтобы не застонать вслух от воспоминаний.

До жути захотелось выйти из машины и подойти к нему. Снова коснуться груди. И, наверное, коснуться губ. Самой поцеловать. Я никогда такого не делала. Но сейчас впервые этого хотелось.

И тут… появилась она.

Молодая соседка, вся такая миленькая, с косой через плечо и сияющей улыбкой. Щебетала возле него так, будто он её жених. То волосы поправит, то глаза в глаза смотрит. Я даже окно приоткрыла, чтобы услышать, о чём они говорят. Слышала её заливистый смех и бесилась.

Глава 17. Марьяна

Я сама не поняла, что со мной случилось. Ещё секунду назад собиралась стоять гордо, демонстративно наблюдая, как соседочка вертится возле Артёма с глазами, полными обожания. А уже в следующую — шагнула вперёд и выдала:

— Может, помочь? — голос прозвучал неожиданно бодро, хоть внутри всё сжалось.

Артём поднял на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде усмешки: мол, «вот уж не ждал от тебя такого». Но вслух он ничего не сказал, только кивнул. И правильно, пусть лучше молчит. А то, вечно всё портит, когда открывает свой рот.

Проблема была в том, что я не умела ни веника толком держать, ни с тряпкой обращаться. Но я видела, как соседка, хитро прищурив глазки, уже тянется к ведру с водой, готовая помочь. Думаю, она не только собирается в уборке помогать. Другие услуги тоже может предложить Артёму.

Нет уж. Пусть поищет себе другой объект для щебетания. Он — мой.

Мой?

Ну, не мой, конечно. Но...

Ой, что, Марьяна, «но»? А? Зачем он тебе, а тем более ты ему?

Просто, он мне нравится. Сильно. Я бы подумала, что это каприз, чисто из-за его сопротивления. Но нет... Эти бабочки в животе — совсем по другой причине.

Правда, стоило подойти ближе к порогу, меня как холодным душем окатило. Тёмный дом, щели, паутина, запах сырости… ноги будто вросли в землю. Я бы и шагу туда не сделала. Но… так просто сдаваться? Нет.

— Волков, — выдохнула я, пряча дрожь в голосе, — достань мою сумку из багажника. Надо переодеться.

Он удивлённо приподнял бровь, никак не ожидая, что я серьёзно намерена ему помогать. Осмотрел меня скептически, но молча пошёл к машине.

И вот тут я сама себя удивила во второй раз за день. Я не пошла за угол, не стала прятаться. Ничего подобного. Сняла юбку и футболку прямо у машины.

Ну и что? Он меня уже видел в белье. Хуже не будет.

Но сердце всё равно колотилось, щёки горели. Соседка косила глазами — да, я заметила, как она оценивающе на меня посмотрела. А я специально тянула время: аккуратно сложила юбку, потом футболку. Выпрямилась, одёрнула бельё. Пусть смотрит. Пусть понимает, что не одна она тут с шикарными формами. А то, что они у неё шикарные, я уже успела заметить. Пусть и под лоховской, деревенской одеждой.

Я же надела новые шорты, из недавно выпущенной коллекции известного бренда. Короткие, светлые, идеально подчёркивающие ноги. И топ — белый, обтягивающий, открывающий плечи.

Ну, Марьяна, у тебя фигура — загляденье. Чего стесняться-то? — кричит мой разум. Он, конечно, прав, но я не привыкла играть в такие игры. Не знаю, что и как правильно делать.

Артём краем глаза всё видел, я это чувствовала кожей. И, несмотря на мою браваду, от его взгляда внутри всё дрожало. Словно в любой момент я могу снова оказаться в его руках, снова почувствовать вкус его губ.

Соседка тем временем тоже не сдавалась — сменила платье на сарафан, лёгкий, с вырезом чуть ли не до талии. Но я лишь усмехнулась.

— Ну что, Волков, — сказала я, подходя ближе, — показывай, где тут надо ковыряться.

Я могла дрожать, могла потеть от ужаса при виде каждой паутинки, но я решила: я буду рядом. Пусть даже в грязи и пыли. Но рядом. Главное — не лишиться в очередной раз сознания.

И да, его сильные руки, уверенность и этот чёртов голый торс волновали меня куда больше, чем испытание уборкой.

Стоило соседке, с её фальшивым щебетанием, уйти за какой-то корзиной, как я сразу выдохнула. А потом… словно сама не своя, подошла ближе к Артёму. Так близко, что могла разглядеть каждую каплю воды на его коже. Сильный, спокойный, он двигался так легко, будто эта вся работа не утомляла его, а наоборот приносила удовольствие.

И мне дико хотелось коснуться его плеча, провести пальцами по его спине, ощутить тепло. Но, вопреки собственным желаниям, я выдала совсем другое:

— Волков… а где тут… ну, туалет?

Он резко дёрнул уголком губ, будто сдерживал смех, и посмотрел на меня так, словно я только что спросила, где тут SPA-салон.

— Туалет? — переспросил он, нарочито серьёзно. — На улице.

— На улице?! — у меня голос взлетел на пару тонов выше. — Как унитаз будет стоять на улице?

— Да, Левшина, на улице, — и тут он не выдержал и рассмеялся. Смеялся громко, искренне, с какой-то мальчишеской лёгкостью. Его смех вибрировал у меня внутри, разгонял всё раздражение и оставлял только то самое странное чувство, о котором я раньше только слышала. Снова эти бабочки. Они щекотали внизу живота и разливались теплом по телу. Ой, мамочки, я должна злиться на него, но вместо этого я хочу коснуться его губ своими губами.

Чёрт возьми, как же он умел сводить меня с ума, лишая возможности здраво мыслить и расценивать свои возможности.

Он наклонился ближе, и его грудь на секунду почти коснулась моего плеча.

— Нет унитаза. Есть будка, — всё с той же дьявольской улыбкой говорит он.

— Будка? — переспросила я и пошла за ним, как на казнь.

И когда он показал это строение — деревянное, перекошенное, действительно похожее на перевёрнутый гроб, — я чуть не упала в обморок.

Глава 18. Артем

Слёзы Левшиной застали меня врасплох. Она дрожала всем телом, цеплялась за меня, будто я был её единственным спасением в этом проклятом месте. И, чёрт возьми, это ощущение било куда сильнее любого выстрела. Хотелось прижать её ещё крепче, закрыть от всего мира, не отпускать.

А ещё… хотелось её саму.

Я сжал зубы, потому что память услужливо подкинула картинку: как она переодевалась у машины. Мажорка демонстративно делала вид, что ей плевать, но каждый её жест кричал, что она знала — я смотрю. Эти аппетитные формы в белье врезались в мозг. И то, что потом она натянула шорты и топ, ничего не изменило. Для меня она оставалась почти обнажённой.

Длинные, стройные ноги. Плоский живот с маленькой блестящей серёжкой, которая нагло сверкала на солнце, будто специально дразнила. Волосы, собранные в хвост, оставляли шею и ключицы открытыми. А через тонкий топ проступали её соски, от которых мне хотелось сорваться к чёрту все приказы генерала. Они торчали как острые шипы, лишая возможности здраво думать. А я как подросток, который никогда не видел женской груди. Потому что хотелось сорвать этот топ и вобрать в рот ту самую горошину, что так активно сей...

Делала ли она это намеренно или случайно, сути это не меняло. Я хотел её, а она испытывала мою выдержку на прочность, хотя та уже и так трещала по швам.

— Чёрт… — прошептал я, почти беззвучно, уткнувшись носом в её волосы. От неё пахло сладким шампунем и чем-то тёплым, домашним. Не принцессой, не заносчивой мажоркой. Девушкой. Настоящей.

Я держал её, а внутри шёл бой. Один голос шептал: «Возьми её. Она сама этого хочет». Другой — напоминал: «Это дочь генерала. Твои яйца должны быть тебе дороже, Артём».

Но когда её горячее дыхание коснулось моей шеи, я понял — боюсь я вовсе не приказов. Боюсь самого себя.

Она подняла на меня глаза… Чёрт, да эти глаза можно было в рамку и на стену. Огромные, сияющие, такие… честные. В них ещё блестели слёзы, но уже теплилось что-то другое. Что-то, от чего у меня самого дыхание перехватило.

Я застыл. Глядел на её губы, и внутри всё сжалось, дёрнулось. Вот она — протянись и коснись. Ещё чуть-чуть, и я бы наклонился, впился в них, забыв к чёрту про приказы, про здравый смысл, про всё.

И, возможно, это был бы самый правильный и самый безрассудный поступок одновременно.

Но, конечно, нас спасли. Или, наоборот, угробили.

— Ну да, цирк на выезде, — раздался рядом ехидный голос Маши. — Мажорка в деревне — это вам не на подиуме. Тут туалет с пауками страшнее, чем все её «проблемы». Это вам не на золотом унитазе сидеть.

Марьяна в ту же секунду напряглась в моих руках, как струна. Желание в её взгляде сменилось холодной яростью. Я едва удержал улыбку — вот это скорость! Только что тянулась ко мне, а теперь готова идти войной.

Она резко отстранилась, вытерла слёзы тыльной стороной ладони и повернулась к Маше. Голос дрожал, но не от страха — от злости:

— Ну да. Ну да, — кивнула она ей, — а вы, наверное, тут живёте потому что… мечтали об этом с детства. Великая цель — сортир под боком. Поздравляю, сбылась.

Я аж поперхнулся воздухом. Вот это плевок с улыбкой. Достойный ответ на колкость от соседки.

Маша, конечно, не осталась в долгу, зашипела что-то про «глупых кукол», а Марьяна лишь вскинула подбородок и пошла к туалету.

И тут произошло то, чего я меньше всего ожидал.

Она на секунду остановилась, схватила с крыльца веник, открыла дверь туалета и с размаху сбила паука на землю.

— Вот так! — сказала победоносно и с гордым видом скрылась внутри.

Я стоял в шоке. Нет, правда. Я, Волков, который видел женщин разных — от капризных до стальных, — впервые наблюдал такое. То плачет, то готова вцепиться в волосы соседке, то сражается с пауками веником.

И, чёрт возьми, мне это нравилось.
Очень даже нравилось. И пока я суматошно переваривал информацию, Марьяна выходит из туалета как королевишна. Клянусь, именно на неё она сейчас и похожа. Спина ровная, голова высоко поднята, смотрит прямо на меня. Честно, хотелось пошутить и немного подразнить её. Но я не стал. Для неё это личная победа — уверен. Она переступила через свой страх, а значит сделала небольшой шаг к борьбе со своими страхами.

— Что там, принцесса, не обосралась в туалете от страха? Хотя, ты же именно за этим туда и ходила, — Машка тут как тут возле меня замирает. — А в доме так же активно убирать будешь, или же твой столичный маникюр для этого не создан?

— Так, девочки, давайте без ссор. Работы ещё много, а скоро уже вечер. Нам ещё надо как-то спать в доме, — попытался успокоить я их.

— Артём, ты если что можешь у меня сегодня остаться. Место всегда свободное найдётся.

— Вот и спи на своём свободном месте, — отвечает ей Марьяна. — А нам и в доме удобно будет. Да, Артём? — она так смотрит на меня, будто если я скажу другой ответ, то набросится и расцарапает мне лицо.

— Конечно, Левшина. Тут без вариантов.

— Вот и замечательно, — победоносно улыбается. — А ты, — к соседке поворачивается, — можешь идти к себе. Без тебя тут справимся.

— Ох, да у нас тут принцесса, раздающая приказы, я посмотрю.

Глава 19. Марьяна

Смелость, что только что кипела во мне после словесной перепалки с Машей, растаяла, как лёд под солнцем. Стоило лишь приблизиться к дому. Я замерла на месте. Ноги не слушались, сердце билось в груди так, будто хотело выскочить наружу.

Этот дом… Господи, он словно специально создан для того, чтобы мучить меня. Мрачный, сырой, чужой. С потолка свисали паутины, тёмные углы будто жили собственной жизнью. Сейчас перед моим взором вырастит картинка из фильма ужасов.

— Чего застыла? — голос Артёма прозвучал мягко, совсем не так, как я ожидала.

Я сглотнула, не находя в себе силы сделать хоть шаг. Казалось, ещё один вдох — и стены сомкнутся, и мне снова не будет воздуха.

— Я… я не могу… — одними губами прошептала я. — Я не могу туда войти.

— Чего именно боишься? — он присмотрелся ко мне внимательнее, нахмурился.

И в ту секунду из меня вырвалось то, что я годами прятала глубоко внутри.

— Когда я была маленькая, няня закрыла меня в подвале. За то, что я баловалась. Там было темно. Душно. Повсюду ползали пауки. Я кричала и царапала дверь до крови, но никто не открыл. Тогда… я подумала, что умру там. И это чувство, оно не проходит. Каждый раз, когда я вижу пауков, мне кажется, я снова окажусь в ловушке.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть этого проклятого дома, но перед внутренним взором снова мелькнули стены, паутины, темнота, шорохи. Дрожь прошла по всему телу.

— Левшина… — Артём произнёс мою фамилию так, будто это было заклинание. Спокойно, уверенно, но в его голосе пряталось тепло, которого я раньше никогда от него не слышала. — Я всех пауков уже выгнал. Честно. В доме тебе нечего бояться.

Я покачала головой, но ответить не успела.

В следующий миг он просто поднял меня на руки. Легко, будто я ничего не весила. Я вжалась в его грудь, не сопротивляясь, и впервые за всё это время позволила себе расслабиться. Он пах дымом от сигарет, свежей водой из колодца и чем-то его собственным, тёплым, мужским. С каждым шагом мои страхи будто растворялись, оставляя только одно — ощущение, что в его руках я в безопасности.

Я прижалась сильнее, почти спрятала лицо в его шею. Там, где бился пульс. И впервые подумала: может, я зря борюсь? Может, он и есть то самое спасение, от которого я так упорно отмахиваюсь?

Сердце у меня колотилось как сумасшедшее. Но не от страха. А от него.

Артём внёс меня в спальню и поставил на ноги. Я осмотрелась по сторонам и сильно удивилась. Не было ни грязи, ни паутины, ни пауков. Тяжело было назвать это идеальной чистотой, но… тут действительно было чисто.

— Когда ты успел навести порядок? Как? — эмоционально спросила я, до сих пор не веря, что он это сделал за столь короткое время.

— Да делов-то. Пять минут, и замок для принцессы готов, — отшучивается он. — Я сейчас за вещами схожу, и будем что-то думать на ужин. Не знаю, как ты, а зверски голодный.

И вот мы вроде говорили о еде, но в то же время его ответ звучал двусмысленно. А ещё… его взгляд. То, как он осмотрел меня с головы до ног, говорило о многом. Моё тело покрылось мурашками, а внизу живота разлилось тепло. Как же он мне нравился. Весь такой не преступный, серьёзный, красивый...

— Волков, — окликаю его, когда он уже разворачивается и идёт на выход из комнаты. — Я ничего не умею, ты же научишь меня? Всему, — в тон его говорю. Артём останавливается, но не поворачивается ко мне. Кажется, как будто что-то там для себя решает.

— Хорошо, — только и говорит, а потом уходит.

А я на радостях падаю на диван, на котором уже разложено свежее бельё соседки, и мечтательно закрываю глаза. Ты научишь меня всему. Обязательно. И это я не о еде говорила, милый Волков. Потому что ты мне нравишься. И я…

Чёрт возьми, я хочу, чтобы он был у меня первым!

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги