Телохранитель(ница) Его Светлейшества

Пролог

Дорогие читатели!

Для новых покупателей действует программа лояльности. Каждый, кто впервые купил мою книгу, получает персональную скидку 15% на все мои платные книги в течение 72 часов с момента покупки

Мог ли подумать некромант-недоучка, что его досадная ошибка изменит весь привычный уклад в королевстве? Оживляя по приказу правителя телохранителя Тариона, погибшего при странных обстоятельствах, он не только вернул к жизни случайно попавшую под руку молодую девушку, но и затянул в ее тело душу пенсионерки Полины Егоровны – ветерана милицейской службы. Куда там всяким попаданкам-мэрисью! Егоровна все заговоры раскроет и игремона Джилиана спасет – вот только удастся ли ей самой уберечься от любви?..

- Как это случилось?

Когда Его Светлейшество говорил вот так тихо и ласково, самым разумным было убежать со скоростью визга и зарыться в землю на глубину могилы. Но поскольку никто из придворных такой роскоши позволить себе не мог, оставалось лишь молиться. Видимо, этим все собравшиеся и занялись, потому что ответа игремон Джилиан не получил.

- Я должен спрашивать дважды?

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество, вперед вышел начальник дворцовой стражи. – Осмелюсь предположить, что игер Тарион был неосторожен при чистке оружия, и…

- Меня не интересуют ваши предположения, Лансьер, - оборвал его игремон. – Я хочу знать, что произошло. Неосторожность, самоубийство – или, может, убийство? У него хватало врагов.

Лансьер многозначительно переглянулся с игером Бетту – членом Ближнего круга.

Покойный Тарион был не просто телохранителем молодого правителя, занявшего трон всего три месяца назад после кончины отца. Они с Джилианом дружили с раннего детства. Только ему наследник престола доверял как самому себе. И это было довольно опрометчиво с его стороны, поскольку расточительный Тарион, сын знатного, но обедневшего вельможи, отчаянно нуждался в деньгах. Стоило Бетту оплатить его долги, и он получил ручного песика, которого легко мог дергать за веревочку. Джилиан устраивал далеко не всех, а Бетту возглавлял эту партию. Лучшего осведомителя, чем Тарион, им было не найти.

- Даю вам три дня, Лансьер, чтобы выяснить это.

- Но, Ваше Светлейшество…

- Если я еще раз услышу от вас «но», этот день станет последним днем вашей службы при дворе.

Когда Джилиан злился, его светло-карие глаза становились янтарно-желтыми, и тогда он еще сильнее напоминал волка. В отличие от отца, погибшего на охоте по вине взбрыкнувшей лошади, молодой правитель никогда не кричал, не топал ногами и не брызгал слюной. Его ярость была тихой, но такой убедительной, что перечить ему не осмеливались. На момент коронации игремону исполнилось всего двадцать пять лет, однако он четко знал, чего хочет, и умел донести это до окружающих.

Такой курс многим не нравился. Прежний правитель, несмотря на вспыльчивость, был человеком слабовольным, весь его гнев уходил в площадную брань и наказание подвернувшихся под горячую руку. Ближний круг во главе с игером Мерреем крутил им как хотел, протаскивая выгодные для себя законы. Джилиан с первых дней дал понять: такого больше не будет. Близился день летнего солнцестояния, когда, по обычаю, игремон мог частично или даже полностью поменять Ближний круг, и было очевидно, что он своим правом воспользуется.

- Все свободны. – Джилиан окинул собравшихся тяжелым взглядом. – Некроманта ко мне.

Узнав, что его требует к себе правитель, некромант Маргуль почувствовал слабость в желудке. Разумеется, он был в курсе печальных новостей, равно как и того, что начальник стражи получил приказ выяснить обстоятельства дела. В этом таилась ловушка для них обоих: и для Лансьера, и для Маргуля. Некромант не сомневался, что он получит такой же приказ, и если их выводы будут отличаться, ничего хорошего это не сулит.

- К Вашим услугам, Ваше Светлейшество.

Войдя в кабинет игремона, Маргуль низко поклонился. Ему исполнилось двадцать два года, при дворе он служил всего пятый месяц, оказавшись среди магов младшим. Нахальства ему было не занимать, однако под этим пряталась самая пошлая трусость.

- Насколько мне известно, Маргуль, у вас за время службы еще не было возможности проявить себя, - сказал игремон, даже не предложив ему присесть. – Пора показать, на что вы способны.

- Вы хотите, чтобы я вызвал дух игера Тариона и узнал, что с ним случилось? – спросил Маргуль с невольной дрожью.

- Нет, я хочу, чтобы вы вернули его к жизни. Простая задача для некроманта, если, конечно, он не шарлатан.

Маргуль нервно сглотнул слюну. Он и правда был шарлатаном. Ну почти. Кое-какие способности у него имелись, но настолько слабые, что в магическую школу его приняли лишь благодаря нежной связи матушки с Архимагом. Благодаря этой же связи его взяли и во дворец, хотя учебу он окончил последним в списке.

- Не сочтите за дерзость, Ваше Светлейшество, но это невозможно. – Маргуль поклонился еще ниже, про себя обкладывая игремона всеми известными ему ругательствами. – И дело даже не в том, что воскрешения непоправимо нарушают равновесие энергий. К сожалению, выстрел снес ему полголовы. Душа не может вернуться в настолько поврежденное тело.

Глава 1

Этот день Полины Егоровны начался точно так же, как и сотни других дней – с тех самых пор, как пять лет назад она вышла на пенсию, проработав лишний десяток.

Блогеры, которых Егоровна, считая бездельниками, презрительно именовала блохерами или даже бляхерами, советовали начинать день с рутинного ритуала – для ощущения стабильности бытия. Ее утренний ритуал, отточенный до мелочей, шел на таком глубоком автопилоте, что, отключив его, она не могла вспомнить, спустила ли воду в туалете, почистила ли зубы и сделала ли упражнение «вертолет». Проверив то, что можно было проверить, и назначив себе в качестве штрафа штук пять дополнительных «вертолетов», Егоровна продолжала следовать привычным курсом.

Курс этот, от краткой благодарственной молитвы за еще один дарованный день и до завтрака, совмещенного с чтением ленты новостей за ноутбуком, занимал примерно час. Все это время она думала о самых обыденных вещах: быть или не быть мировой войне, кто станет следующим президентом, произойдет ли замена натурального интеллекта интеллектом искусственным. Ну или о чем-то поважнее: выйдет ли наконец замуж внучка Тася, удастся ли починить стиральную машину, как плавает утка лысуха, у которой на лапах нет перепонок.

Впрочем, в последнее время Егоровна начала ловить себя на том, что иногда проваливается мыслями в никуда. Словно затягивает в какое-то другое измерение. Выныривает – и не может вспомнить, о чем думала. Это тревожило и казалось звоночком возраста.

В свои семьдесят Егоровна была неприлично, прямо таки непристойно здорова, чем неизменно приводила в изумление врачей во время ежегодной диспансеризации. Нет, конечно, у нее периодически где-то побаливало, потягивало, покалывало. Не зря же говорят: если в сорок лет ты проснулся и у тебя ничего не болит, значит, умер. А ей было давным-давно не сорок. Тем не менее ни одна пенсионерская системная хворь к ней так и не прицепилась. Когда старушки-приятельницы хором жаловались на давление, суставы или глухоту, ей приходилось стыдливо молчать. Придумать для компании какую-то болячку не позволяло суеверие: как оговоришь себя, то и получишь.

Сама Егоровна объясняла свое богатырское здоровье правильным образом жизни, железной дисциплиной, а главное – позитивным настроем. Ее стакан всегда был наполовину полон, а не пуст. Она никогда не ныла, не ворчала по-стариковски, не осуждала молодежь и живо интересовалась всем новым. Возможно, поэтому ее лучшей подружкой была вовсе не замумуканная жизнью соседка-ровесница Люся, а двадцатилетняя внучка Тася.

Что касается здорового образа жизни, Егоровна с детства занималась спортом, много гуляла, достаточно спала и правильно питалась. Нет, она вовсе не была унылым киборгом и очень любила вредную еду, но позволяла ее себе крайне редко. Иначе ведь какое в ней удовольствие, правда? А еще она обожала красивую одежду и была страшной тряпичницей. Наследство от отца, известного художника и коллекционера, позволяло не экономить на мелочах, а тонкий вкус Таси, учившейся на дизайнера, корректировал погрешности в стиле.

Когда-то Егоровна была очень хорошенькой. Нет, она и сейчас выглядела достойно – не бабкой, а ухоженной пожилой женщиной. Однако в молодости хрупкая миниатюрная красавица разбила не одно сердце. Впрочем, разбивала она не только сердца. В шестнадцать лет Полечка увлеклась борьбой самбо и подавала большие надежды, но, к ее великому разочарованию, на полтора десятка лет этот вид спорта для женщин запретили.

И все же, поступив в «Стрелку», знаменитую питерскую школу милиции, Полина продолжила занятия самбо вместе с однокурсниками, хотя и неофициально. Именно там и познакомилась со своим будущим мужем Михаилом, с которым прожила в любви и согласии почти сорок лет. Выйдя в отставку в звании полковника, он занялся разведением на даче роз, а шесть лет назад умер от инфаркта, и Егоровна до сих пор по нему скучала.

Сама она больше четырех десятков лет проработала воспитателем в приемнике-распределителе для малолетних правонарушителей. Трудно поверить, но эту нежную дюймовочку побаивались даже самые отбитые гопники. При ангельской внешности и небесной улыбке Полина Егоровна обладала железным характером, или, как говорили коллеги-мужчины, стальными яйцами.

На пенсии она не скучала. Наоборот, огорчалась, что дня на все не хватает, растянуть бы его как-нибудь. Гуляла по городу, ходила в музеи и театры, ездила на экскурсии, много читала. А еще бассейн и встречи с подружками. А еще алмазная мозаика – пока позволяют глаза и пальцы. Готовые картины вставляла в рамки и дарила приятельницам. А еще поболтать по телефону с Тасей и по скайпу с работающей за границей дочерью Олей.

Приготовив завтрак, состоящий из обязательной овсянки с орехами и семечками, крутого яйца и горсти сухофруктов, Егоровна открыла новости. Обычно она проглядывала заголовки, полностью читая лишь то, что заинтересовало. Но сейчас сосредоточиться не удавалось. Мысли убегали куда-то за горизонт, над которым неподвижно висело темное облачко смутного, невнятного предчувствия.

Как будто что-то должно случиться.

Собираясь в бассейн, Егоровна вдруг поняла, что идти туда совсем не хочет. И это тоже было странно, потому что плавать она любила.

Может, не ходить?

Прикрикнула на себя, пошла. Проплыла потихоньку свой обычный километр – а ведь когда-то наматывала за тренировку не меньше пяти. Уже выбиралась по лесенке, и тут рядом, подняв тучу брызг, прыгнули с бортика двое мальчишек. От неожиданности Егоровна отпустила поручень, нога соскользнула со ступеньки. Ударившись виском, она ушла с головой под воду – и наступила темнота…

Глава 2

В этой темноте, абсолютно черной, без малейшего проблеска, ее несло куда-то стремительным потоком то ли воды, то ли воздуха. Егоровна попыталась уцепиться за что-нибудь, но поняла, что не чувствует своего тела. То есть ей показалось, будто раскинула руки, но вот ощущения этих самых раскинутых рук не возникло.

Как глупо, подумала она с горьким сожалением. Погибнуть вот так, поскользнувшись в бассейне… И почему только не послушалась предчувствия? Это ведь ангел-хранитель подсказывал: не ходи, Поля, не надо.

Ну что ж… значит, вот такая ей выпала карта. Наверно, не самый худший вариант. Уж точно получше, чем годами гнить заживо в своей постели, не в силах пошевелиться, сказать что-то. Быстро, безболезненно, в здравом уме и трезвой памяти. Завещание написано, все дела в порядке, квартира убрана, даже коммуналка уплачена. Жаль, конечно, что не успела надеть новую шифоновую юбку и сходить с Тасей в тот грузинский ресторанчик, но что поделаешь.

А движение тем временем замедлилось, и нестерпимо захотелось открыть глаза, которые тут же послушно открылись.

Уф, просто кошмар. Приснилось, что утонула в бассейне. Может, не ходить сегодня? Это ведь наверняка ангел-хранитель предупредил.

Подумав так, Егоровна тут же поняла, что лежит вовсе не в своей постели, а на чем-то твердом и неудобном. Как будто на столе, причем укрытая простыней. И почему-то очень холодно.

С превеликим трудом ей удалось приподнять голову. Разглядев, что находится вокруг нее, она вскрикнула и хотела уже закрыть лицо рукой, словно защищаясь от увиденного, но испугалась еще сильнее.

Потому что рука была не ее. Совсем чужая рука – с гладкой молодой кожей, без выступающих вен и узловатых суставов. Только очень бледная.

А вокруг был всего-навсего морг. Много одинаковых столов, на которых лежали тела, укрытые по грудь простынями. И сама она тоже лежала на столе, голая и прикрытая простыней. Рядом стоял молодой парень в странной черной одежде, с длинными сальными волосами и вулканическими прыщами на лице. И на лице этом прыщавом был написан такой неподдельный ужас, что Егоровна поняла: ему еще страшнее, чем ей.

- Т-тарион? – заикаясь, спросил он. – Игер Тарион?

- Какой еще Тарион? – рявкнула Егоровна.

Совсем не по-русски рявкнула. Не задумываясь. Язык был чужим, странно звучащим, но понятным. И словно бы даже привычным. Он явно принадлежал этому постороннему телу, в которое ее занесло неизвестно каким ветром.

Наверно, тем самым, который волочил в темноте ее душу.

Поверить в это, конечно, было сложно, но ничего другого не оставалось. Хочешь верь, хочешь нет, но вот она, Полина Егоровна Ильина, семидесяти лет отроду, в теле какой-то молодой девки, которую зовут…

Агара, услужливо подсказало тело.

Ну и имечко. Прямо гагара какая-то. Ну уж нет, девушка, гагару оставь себе, нам такого не надо.

Пока парень хлопал глазами и пытался прийти в себя, Егоровна подумала о том, что получается очень даже любопытно. Память, чувства и все прочее у нее остались свои, но и от прежней владелицы тела что-то сохранилось. Только как будто где-то прикопано и надо искать. То есть выходило, что личность содержалась как в душе, так и в теле. Точнее дублировалась.

Ну почему бы и нет? Контакты вон тоже могут и на симке храниться, в сам телефон копироваться. Зато удобно. И язык местный, и знание реалий, и худо-бедно память о жизни прежней хозяйки, которая, как и Егоровна, захлебнулась, упав в воду с моста. Вытащили беднягу быстро, но было уже поздно. Возможно, именно поэтому такой вот пердюмонокль и организовался. Вот будет номер, если бедная Гагара тоже очнулась и обнаружила, что стала старухой в чужом мире.

Тем временем прыщавый отмерз и снова поинтересовался, не является ли она игером Тарионом. Такая настойчивость Егоровне не понравилась. Смахивало на то, что парняга проводил какой-то эзотерический эксперимент и слегка накосячил.

Или даже вовсе не слегка.

- Вполне возможно, что и Тарион, - на всякий случай решила согласиться Егоровна. – Только вот ни фига не помню. Кто я, где я, какой на дворе год. И что вообще произошло.

- Год пять тыщ двести двенадцатый от начала летописаний, - доложил парень. – День десятый второго месяца. Вы – игер Тарион Ферро, телохранитель игремона Джилиана. Где вы? К моему великому сожалению, в морге. Вы… эм… предположительно чистили скорострел и случайно выстрелили себе в голову.

По поводу скорострела у Егоровны были совсем другие ассоциации, например, куда им можно выстрелить. Поэтому она хмыкнула язвительно и переспросила, скептически и не без сарказма:

- Телохранитель, говоришь? А ничего, что я женщина и что голова у меня на месте?

- Игремон приказал вернуть вашу душу в любое подходящее тело. Это, конечно, незаконно, но приказ Его Светлейшества…

- Вернуть? – хмыкнула Егоровна. - То есть ты?..

- Дворцовый некромант. Игер Маргуль Вайян.

Эвона че, Михалыч! Некромант, говоришь? А что это у тебя, некромант, ручонки так дрожат? Того и гляди платочек порвешь.

- И что, некромант Маргуль, единственным подходящим телом оказалась вот эта вот девка? Ты засунул меня в бабское тело?! Меня?!

Глава 3

- Сделку? – удивилась Егоровна. – Какую еще сделку, малыш? Ты облажался дважды. Во-первых, нарушил закон, пусть даже и по приказу игремона. А во-вторых, ошибся с телом и загнал мою душу не туда. Я тоже могу предложить тебе сделку. Ты сейчас достанешь мне одежду и поможешь выйти отсюда, а я, так и быть, никому не скажу, что ты накосячил.

- Ну уж нет! – Маргуль набычился, как капризный малыш в песочнице. – Так не пойдет. Мне было велено вернуть вашу душу, игер Тарион. Вернуть и доставить во дворец. Если я этого не сделаю, значит, я мошенник. И отправлюсь в тюрьму. Получается, мне гнить за решеткой, а вы будете разгуливать в бабском теле? Не пойдет. Конечно, заставить вас я не могу. Но если не согласитесь добровольно, тогда просто отправлю вашу душу обратно. Уж лучше в тюрьму на пару лет, чем вечное изгнание и запрет заниматься магией.

Егоровна задумалась.

Блефует парень или нет? Сомнительно, что он может отправить ее душу туда, где положено обитать всем порядочным умершим, но мало ли. Это не тот случай, когда не проверишь – не узнаешь. Ставить на карту полученную дуром вторую жизнь не хотелось. Такой джек-пот удается сорвать… да ну, никому не удается, и отказаться от него может только законченный идиот.

- Еще раз по буквам, пожалуйста, - сказала она. – Ты хочешь привести меня во дворец в этом теле и убедить игремона, что я – Тарион? Что вот эта вот тощая девка – его телохранитель?

- Да, именно так, - кивнул некромант. – Скажу, что это тело оказалось единственным, в которое могла вернуться душа. А дальше пусть игремон сам решает, что с вами делать. Может, оставит при себе. Может, отпустить жить дальше девкину жизнь. Или вообще прикажет вернуть все как было. В морг.

Угу, доктор сказал: «в морг», значит, в морг.

Егоровна прислушалась к своей интуиции, которая редко подводила – если, конечно, она следовала ее указаниям. Все-таки блеф или нет? Интуиция угрюмо молчала.

- Хорошо, - сдалась она. – Валяй. Только вот какая засада, парень. Девкина память зацепилась за тело и мешает мне вспомнить свою жизнь. Из ее жизни что-то помню, из своей – почти ничего. Поэтому тебе придется рассказать обо всем, что мне необходимо знать – о себе самом.

- Но… я не был настолько хорошо знаком с вами, игер Тарион, - растерялся Маргуль.

- Хотя бы то, о чем известно всем. Если игремон поймет, что я не помню совсем ничего, он сразу заподозрит нас с тобой в преступном сговоре и обмане. Ты этого хочешь? Погоди, ты ведь некромант? Значит, должен разговаривать с духами умерших. Я умер, обратись к моему духу и спроси о чем-то таком, что могу знать только я и никто другой. Но не обо мне, а об игремоне. Это и будет доказательством для него, что я – это я.

Дура ты старая, сказал Егоровне здравый смысл, ты чего творишь? Совсем из ума выжила? Настоящий дух Тариона сейчас тебя заложит - и все.

Не ссать, огрызнулась Егоровна, которая где-то читала, что вызванные духи сами по себе разговаривать не могут, только на вопросы отвечать. Нам нужен убойный факт. Телохранитель должен все знать об охраняемом теле. Может, у этого самого игремона одного яйца не хватает или на жопе тату неприличное.

Это, скорее, камердинер должен знать, а не личник, не сдавался здравый смысл.

Ой, все, отмахнулась Егоровна, отстань уже.

Длинный язык тебя погубит, не удержался напоследок здравый смысл.

Маргуль тем временем напружинился, как кот в лотке, и что-то зашептал себе под нос. Егоровна на всякий случай закатила глаза и обмякла, изображая тело, испустившее дух.

Через энное количество прошедшего времени некромант гнусно хихикнул.

- Ваш дух, игер Тарион, сказал, что в возрасте восьми лет вы с игремоном из-за кустов задирали длинными ветками юбки придворных дам, чтобы посмотреть какого цвета у них панталоны.

- А ты не врешь? – засомневалась Егоровна. – Правда дух так сказал?

- Ну подумайте сами, игер Тарион, - возмутился Маргуль. – Какой смысл мне врать? В моих интересах, чтобы игремон поверил.

- Ну ладно. Хорошо, что получилось. Значит, можно будет и о другом спросить. Вот что, узнай, каким образом я умер.

- Увы. – Маргуль развел руками. – За один раз можно задать всего один вопрос. Следующий – только через одну луну. Через четыре недели.

- Вот же зараза, - вздохнула Егоровна. – Ладно, пока и этого хватит. Иди зови сторожа – или кто тут? Скажешь, что разговаривал с духом, а девка взяла и ожила. Потому что на самом деле и не умерла вовсе. Просто без сознания была, а подумали, что мертвая.

Маргуль согласно кивнул. Видимо, именно так и собирался объяснить воскрешение покойника, которого надо было как-то легализовать, а для начала вывести из морга.

Нет-нет, господа, это он сам, а я ни-ни! Я просто рядом стоял.

Некромант вышел, а Егоровна крепко задумалась, пытаясь осознать масштабы авантюры, в которую вынуждена была ввязаться. Да и ситуацию в целом тоже. И так и так получался клин. Как выдавать себя за этого самого Тариона, да еще в женском теле, она представляла плохо. Но и жить дальше девкину жизнь, как выразился малолетний недомаг, тоже не сахар.

Идти девушке Гагаре было особо некуда. Мерзкий внучек старухи, у которой она жила, украл ее жалкие сбережения, а потом накляузничал бабке, что постоялица к нему якобы грязно пристает и совращает. А в деревне, откуда сбежала в город, на самом деле грязно приставал отчим, туда тоже не вернешься. В общем, психанула бедолага и совсем немножечко случайно оступилась на мосту. Да так, что перелетела через ограждение – каких только чудес не бывает! – и утонула.

Глава 4

Маргуль вернулся нагруженный кучей шмотья унылого бурого цвета. Сопровождал его лысый старик в сером костюме и кожаном фартуке. Вид у того был крайне разозленный. Зыркнув на Егоровну, он напустился на Маргуля, видимо, продолжая начатый разговор:

- Я что вообще должен с этим делать, а? Лекарь подписал бумагу, что девка умерла. Она у меня записана в очередь на погребение. На каждое погребение выделяются деньги. С меня за них спросят. Деньги дали, а где могила?

- Ой, не ври, - огрызнулся некромант. – Ты просто смотритель. Деньги выделяют не тебе лично.

- Пусть лекарь подпишет другую бумагу. Что вовсе не умерла. А то что получается? Пришел некромант, и девка вдруг ожила. А может, некромант ее оживил, а? Может, надо про некроманта сообщить куда следует? Что он закон нарушает?

- Ты спятил? – Маргуль побледнел, и его прыщи заполыхали закатным багрянцем. – Или думаешь, что я спятил? Вот так прийти в морг и оживить покойницу? Чтобы меня выгнали из страны и запретили заниматься магией? Меня – королевского некроманта! Я сам себе враг? Да и на кой ляд она мне сдалась? Ты глянь только на нее! Ни кожи, ни рожи, ни попы, ни сисек!

- Но-но, полегче! – возмутилась Егоровна. – Лучше на себя посмотри, недоразумение мамкино!

Однако смотритель, критически оглядев ее, счел аргумент весомым. Почесал подбородок, нахмурил кустистые брови.

- И что ты тогда собираешься с ней делать?

- Я? С ней?! – очень натурально изумился некромант. – Ничего. Пусть идет куда хочет, я-то причем? Я просто практиковался в разговорах с духами. Пока тела не погребены, это проще всего. Наше некромантское ремесло требует постоянной тренировки.

- Значит, так, - сказал смотритель строго после долгих раздумий. – Ты, девушка, одевайся и ступай на все четыре стороны. Я ничего не знаю, ничего не видел. Ты, некромант, тоже. Шепнешь кому чего – сразу напишу в вашу магическую шарабундию, в чем ты тут практикуешься. Что мертвых девок оживляешь, чтобы с ними того-этого. Прямо в морге.

С тобой все ясно, служивый, подумала Егоровна. Значит, все-таки имеешь доступ к погребальным деньгам, но отчитываешься ровно по количеству могил. Нету тела – нету дела. Наверняка бесхозных покойников по двое-трое хоронишь и с могильщиками делишься.

- Давайте так, игер Тарион, - прошептал Маргуль, когда дверь за смотрителем закрылась. – Вы одеваетесь, и я вас вывожу отсюда. Там расходимся и встречаемся у моего дома. Я живу у рынка. Дом с зеленой крышей рядом с фонтаном.

- Может, ты все-таки отвернешься? – потребовала Егоровна, перебирая бурую кучку. – Я хоть и мужчина, но тело-то женское.

Маргуль снисходительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что смотреть не на что, но все же повернулся к двери.

Беглая пальпация новоприобретенного тела и огляд того, что можно было увидеть без зеркала, подтвердили: в нашем мире девушка Гагара вполне сгодилась бы в модели. Узкая в кости и ни грамма жира. Талия в наличии, но ни попы, ни бюста, не соврал некромант. Зато ноги длинные и стройные. В юности Егоровна сама лишним весом не страдала, но поскольку ростом не вышла, длинные ноги всегда были ее хрустальной недостижимой мечтой.

И почему, спрашивается, мечты сбываются тогда, когда уже на фиг не надо? Ну да, снова молодая, но все равно ведь прятать их под бесформенной юбкой до щиколоток.

Наконец она кое-как управилась со всеми этими бесчисленными панталонами, нижними юбками и корсажами. Брезготно было натягивать чужую одежду, но пришлось напомнить себе, что та принадлежит этому телу по имени Агара Маверти. Душе Полины Егоровны Ильиной придется с этим смириться. И мало еще их двоих в одном флаконе, так надо выдать себя за мужчину – Тариона… как там его? Перро? Нет, Ферро. Такой вот триумвират.

Полный дурдом!

За дверью зала оказался длинный темный коридор, по которому Маргуль вывел Егоровну во двор. Черная лошадь, бродившая рядом с такими же черными похоронными дрогами, посмотрела на них с недоумением и тяжело вздохнула.

- Рынок в той стороне, - показал Маргуль, когда они вышли за ворота. – Я пойду короткой дорогой и буду ждать вас там. Постучите в дверь.

Егоровна шла по улицам, подметая подолом булыжники, и чувствовала себя крайне странно. Благодаря доставшейся ей памяти Гагары – так она упорно называла бывшую хозяйку своего нового тела, - все вокруг казалось знакомым, но словно бывала в этом городе когда-то давно, а теперь приехала снова. Где-то шла уверенно, где-то останавливалась, пытаясь сообразить, куда дальше. Один раз пришлось даже немного вернуться назад.

Наконец впереди показалась рыночная площадь с шумными торговыми рядами, где продавали все: от телег и лошадей, до нижнего белья и пирогов. Вкусные запахи напомнили Егоровне, что ее тело не ело уже почти двое суток. Аж в животе заурчало. Именно поэтому и спросила первым делом, когда Маргуль впустил ее в дом:

- Слушай, парень, а у тебя есть что-нибудь поесть?

Наверно, это звучало немного хамовато, но, в конце концов, он годился Егоровне во внуки. К тому же, по легенде, она была телохранителем правителя, а это вам не хухры-мухры. Не может такая важная птица обращаться на «вы» к какому-то там мелкому магу.

Маргуль вышел, а Егоровна с любопытством огляделась. Домик некроманта был крохотным, но хорошо отделанным и обставленным. И явно недешево. Видимо, королевская служба оплачивалась щедро.

Глава 5

Его Светлейшество пребывал в самом наитемнейшем настроении.

Можно было сколько угодно делать вид, что все под контролем, но он прекрасно понимал: под ковром идет какая-то мышиная возня. И не просто идет себе куда-то, насвистывая, а становится опасной.

То есть уже стала.

Если смерть игремона Бентана на охоте еще можно было списать на несчастный случай, то гибель Тариона считать случайной Джилиан отказывался. Его телохранитель, несмотря на молодой возраст, был достаточно опытным в обращении с оружием, чтобы неосторожным выстрелом снести себе полголовы. Поводов для самоубийства у него тоже не было, уж он-то об этом знал бы. Женщины Тариона любили, денег, может, и не всегда хватало, но с долгами он рассчитывался вовремя.

Или, может, чего-то Джилиан все-таки не знал?

Да нет, не тот у Тариона был характер, чтобы выстрелить себе в голову. Значит, кому-то помешал.

Вообще-то, он многим мешал, если подумать. И в первую очередь близостью к трону. Лично к правителю. Они были ровесниками и дружили с раннего детства. Тогда отец Тариона занимал пост дворцового распорядителя, но вынужден был покинуть свой пост, чем-то не угодив игремону. Однако сына в свите наследника оставили – в первую очередь по требованию Джилиана, который уже в восемь лет умел настоять на своем.

Разумеется, он знал, что воскрешать мертвых некромантам категорически запрещено. Что-то там такое нарушается в течении энергий. Ну так, значит, и не стоит учить их этому опасному делу. А раз уж научили…

Короче, если нельзя, но очень надо, то можно и даже нужно. Заодно дополнительная возможность держать этого малахольного в узде. Чтобы не болтал лишнего. Конечно, Джилиан мог заставить его вызвать дух Тариона и спросить, что произошло, но он не особо доверял некроманту. Уж больно неказисто тот выглядел, да и попал в дворцовую команду магов явно по протекции. Наврет еще, и ведь не проверишь. А воскрешенному Тариону можно будет задать вопрос о том, что знают только они и больше никто. Для проверки.

Не говоря уже о том, что Тарион просто нужен ему рядом. Живой, а не дух. Пусть даже и в другом теле.

Отец держал Джилиана на отдалении от дворцовых дел. То ли намеренно, по чьей-то указке, то ли просто считал слишком молодым, не готовым. Как бы там ни было, сейчас новоиспеченный игремон чувствовал себя так, словно шел ночью по темному лесу – на ощупь. Кто враги, кому можно доверять? Он уже наметил на выход несколько человек, но это были явные противники, а сколько еще тайных, которые улыбаются и кивают, а сами, возможно, готовят для него новый… несчастный случай?

Не поэтому ли избавились от личного охранника? Или тот знал что-то опасное для них?

Единственное, что Джилиан сейчас мог, - это показать себя жестким, решительным. Малейшая слабина – и его сожрут. Но с другой стороны, именно эта жесткость могла подтолкнуть врагов к активным действиям.

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество, - в кабинет заглянул секретарь игер Филеас. – К вам некромант.

- Пусть зайдет.

Когда парень вошел и поклонился, Джилиан встал и за рукав подтащил его ближе к двери.

- Значит, вам не удалось, Маргуль? – спросил он достаточно громко. Так, чтобы можно было подслушать, прижав ухо к двери. – Не удалось вызвать дух игера Тариона?

- Но я… - попытался протестовать некромант, что было пресечено игремоном, сделавшим страшные глаза и дернувшим подбородком в сторону двери. – Да, Ваше Светлейшество. – Сообразив, в чем дело, Маргуль громко и сокрушенно вздохнул. – Я пытался, но ничего не вышло. Видимо, дело в том, что тело сильно повреждено.

Он, конечно, нес чушь, возможность вызвать дух покойного никак не была связана с сохранностью тела, но это не имело значения.

- Прискорбно, Маргуль. Я рассчитывал на вас.

Джилиан снова потащил его за рукав, на этот раз подальше от двери, в нишу у окна.

- Ну? – потребовал он, теперь уже почти шепотом.

- Все получилось, - так же тихо ответил некромант. – Но есть нюансы.

- Какие еще нюансы? – возмутился Джилиан.

- Во-первых, далеко не каждое чужое тело можно использовать для воскрешения. Подходящих мало. Энергии сложились так, что единственным годным оказалось… женское.

- Прекрасно! – Игремон закатил глаза к потолку. – Что еще?

- Во-вторых, игер Тарион мало что помнит. Говорит, память этой женщины… девушки зацепилась за тело и мешает ему вспомнить собственную жизнь.

- Еще лучше! И как я узнаю, что вы не подсунули мне какую-нибудь свою подружку, чтобы избежать наказания за обман?

- Ни в коем случае, Ваше Светлейшество! – Маргуль так сильно затряс головой, протестуя, что у него потекло из носа и он громко шмыгнул. – Когда вы поговорите с ней, ой, с ним… с игером Тарионом, поймете, что это он и есть.

- Ладно. Где она? То есть он? Тарион?

- У меня дома.

- А где ваш дом?

- На рыночной площади. Дом с зеленой крышей у фонтана. Он такой один там.

- Так… - задумался Джилиан. – Отправляйтесь домой и ждите меня. И вы ведь понимаете, Маргуль, - добавил он ласково, - что болтать не в ваших интересах, да? Насчет виселицы с языком в руках – это была вовсе не шутка.

Глава 6

Поставив на место декоративную тарелку, которую разглядывала, Егоровна на цыпочках подошла к окну, выходящему на улицу, и осторожно выглянула из-за занавески.

У двери стоял…

Она затруднилась обозначить эту особь мужского пола одним словом. Парень? Мужик? Дед? Да нет, точно не дед. Но и не мальчик. В общем, некто неопределенного возраста и статуса, закутанный в серый плащ. И с капюшоном, надвинутым на нос.

- Эй, ты! – крикнул некто, заметив шевеление внутри. – Дверь открой!

- А ты к кому? – Егоровна приоткрыла створку окна.

- К некроманту.

- Его нет дома.

- Дверь открой! – повторил незнакомец, явно начиная злиться.

- И не подумаю! – фыркнула Егоровна, не собираясь впускать в дом какого-то подозрительного борзого типа, да еще в отсутствие хозяина. – Я тебя не знаю. Подожди на улице, он должен скоро прийти.

- Да как ты смеешь?! – настырный гость психанул и скинул капюшон. – Я игремон Джилиан!

- Не смеши мои тапочки. Игремон – один, без охраны, да еще в таком обшморганном плаще?! Думаешь, я не знаю, как выглядит игремон? Так вот, я и правда не знаю. Но уж точно не так облезло. Ступай, малыш, погуляй пока, водички попей из фонтана, успокойся. Будешь так нервничать – геморрой вылезет от натуги. Вот еще придумал – игремон он!

Парень растерялся и застыл с глупо приоткрытым ртом. А Егоровна подумала, не перегнула ли палку. Что, если это и правда игремон? Типа инкогнито?

Да ну, глупости, успокоила она себя. Что ему тут делать, да еще в таком виде?

А по секретному делу, напомнил о себе здравый смысл. Насчет воскрешения телохранителя. Некромант пошел во дворец, и они разминулись. А про твой длинный язык, Полина Егоровна, я тебе уже говорил.

Это да, водился за ней такой грех. Язычок у Егоровны действительно был длинный и острый. И здорово ядовитый. Уж на что Мишенька был человеком выдержанным и спокойным, и тот иногда ей ставил это в упрек. Однажды даже прислал в воцап картинку, на которой пес приколачивал язык к столу молотком. Мол, язык мой – враг мой.

Пока она думала, что делать, появился Маргуль и слегка, чтобы не заметили со стороны, поклонился парню в плаще.

Ой, блин, простонала про себя Егоровна и зажмурилась.

А я говорил, говорил, ехидно заплясал здравый смысл. Вот и обтекай теперь.

Так, спокойно! Я – Тарион и ни фига не помню. Отсюда и будем плясать.

Маргуль открыл дверь и почтительно пропустил вперед – ну да, все-таки игремона, черт бы его подрал во все дыры.

- Извольте, Ваше Светлейшество, - сказал он, войдя следом в комнату. – Это игер Тарион. Так уж вышло.

- Упс… - Егоровна притворилась сконфуженной. – Неловко вышло. Прошу прощения.

Игремон соорудил сложную гримасу, посмотрел на Егоровну, на некроманта, снова на Егоровну.

- Какого крюга, Тар? – поинтересовался он сквозь зубы.

Хм, крюга? Это что такое еще?

Прошивка, слегка смущаясь, подсказала, что крюг – это довольно грубое обозначение мужского органа. Прямо-таки очень грубое, приличным девушкам никак не должно знать таких слов. Видимо, Гагара была не особо приличной.

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество, напомните, пожалуйста, как я обращаюсь к вам, - попросила Егоровна.

- Он что, вообще ничего не помнит? – Игремон повернулся к некроманту, сощурив глаза в два минуса.

- Мало чего, - потупился тот. – Я вас предупредил. Возможно, со временем вспомнит. Воскрешение – очень сложный процесс. И небыстрый.

- На людях ты обращался ко мне на «вы». Как все. А так на «ты» и по имени. Сейчас можешь без церемоний. Некромант не в счет.

Маргуль, обиженный тем, что его сбросили со счетов, поджал губы.

- Хорошо, - кивнула Егоровна. – Извини, Джил, я и правда тебя не узнал. Точнее, не вспомнил.

Игремон потер тщательно выбритый подбородок, украшенный вполне так голливудской ямочкой. Егоровна подумала, что парень он, вообще-то, довольно интересный. Героический типаж. Ей такие всегда нравились. Что делать, любила она красивых мужчин, но чтобы без лишней слащавости. Мишенька как раз таким и был, даже в пожилом возрасте.

- Что с тобой случилось? – спросил Джилиан. – Точнее, как это случилось?

- Без понятия. – Егоровна пожала плечами. – Вот как эта кикимора утонула, помню, а что со мной случилось – нет.

- Кто? Кикимора?

Егоровна мысленно отвесила себе затрещину. Русские словечки лезли сами, пытаясь дополнить местный язык, казавшийся ей каким-то вялым. Хотя вот «крюг» она оценила, звучало вполне экспрессивно и красочно. Но в целом от этого суржика надо было избавляться - во избежание подобных ситуаций.

- Звали ее так. Агара-Кикимора Маверти. Двойное имя.

Прости, девушка, но придется валить на тебя как на мертвую. Хотя ты и есть мертвая. Так что потерпишь.

- А откуда мне знать, что ты на самом деле Тарион, а не эта… Кикимора?

Глава 7

Вообще-то это была та самая ситуация, из которой любой выход так или иначе нехорош. Вопрос в степени нехорошести. Самым худшим было бы, конечно, вернуться мертвым телом в морг и в загробный мир душою. Но этот вариант уже отпадал, поскольку игремон поверил в воскрешение Тариона и задумался над его возвращением во дворец.

- Мне придется изображать придворную даму? – предположила Егоровна. – Боюсь, будет очень много вопросов. Кто я, откуда. Я же не смогу назваться именем этой… Агары-Кикиморы. Она бедная крестьянка.

- Много вопросов будет в любом случае, - мрачно ответил Джилиан и сердито покосился на Маргуля. – Но придворная дама отпадает сразу. Я не могу держать рядом с собой какую-либо даму. Даже если она будет моей невестой, а невестой моей ты точно быть не можешь. Мне нужен телохранитель. Это ты. Значит, так и будешь телохранителем. Мужчиной.

Маргуль сдавленно хрюкнул, прикрыв рот ладонью.

- Ты серьезно, Джилиан? – уточнила Егоровна. – Мне не послышалось? Ты хочешь, чтобы я выдал себя за мужчину? Вот в этом бабском теле?

- Да, именно так. Согласись, тело это на женщину не слишком тянет. И голос низкий.

Прекрасно! Замечательно! Как говорила Тася, перфэкто. Гендерная интрига.

- И как ты себе это представляешь? Ну да, девка тощая, не спорю. Ну ладно, допустим, волосы можно отрезать. А кадык? А… крюг и прочее там? Предлагаешь напихать в панталоны ваты?

- Шею можно прикрыть платком, - посоветовал мгновенно сориентировавшийся Маргуль. – Как раз входят в моду. Шелковые платки под рубашку. Я видел. И сам бы такой купил, но нам нельзя, у нас форма.

- Вот, это дельно, - одобрил Джилиан. – Про платок. А крюг… не помнишь?.. Ах, да, не помнишь. Ты сам ржал, Тар, над теми, кто пихает в штаны накладки, чтобы выглядело побольше. Вот тебе обратно и прилетело. Кстати, расскажи, как все это – оказаться женщиной? Сиськи, ссать на корточках? Ой, слушай, а у тебя теперь же еще это… женские дни будут! Представляешь? Кро-о-овь! Из одного места!

- Издеваешься, да? – печально вздохнула Егоровна, которая в новом теле еще естественные надобности не справляла, но очень сильно в этом нуждалась. – Смешно дураку! Тебе бы так! Кстати, где у тебя уборная, некромант? Сейчас вот и узнаю, каково это.

Маргуль махнул рукой в сторону коридора, где в уголке обнаружилась каморка с выгребным сортиром. К большому удивлению Егоровны, было там довольно чисто и даже почти не пахло.

Может, у них тут для этого какая-то специальная бытовая магия имеется, подумала она.

И снова пришлось возиться со всеми этими уродскими панталонами, сорочками и нижними юбками. Вот же морока! А еще это самое предстоит – как изящно обозвал Джилиан, женские дни. Егоровна успела благополучно от них отвыкнуть. Уже лет пятнадцать как. Придется привыкать обратно. Хочешь быть женщиной – терпи побочку.

Выйдя из уборной, она едва успела спрятать блаженную улыбку, подтверждающую, что душа живет под мочевым пузырем. Вместо нее спешно натянула брезгливую гримасу.

- Фу, ужас! – процедила сквозь зубы. – Просто отвратительно! Тянешь руки – а там ничего нет!

- Там хуже, чем ничего, - хихикнул Маргуль. – Там…

- Вы что-то слишком развеселились, - одернул некроманта Джилиан, дав понять, что в дружескую компанию, обсуждающую женскую анатомию, его никто не звал. И добавил, обращаясь уже к Егоровне: - Ну ты хотя бы сможешь носить мужскую одежду. И вообще… лучше быть живой женщиной, чем мертвым мужчиной. Ты не согласен?

- И ведь крюг поспоришь, - буркнула Егоровна. – Ладно, допустим, мне удастся выдать себя за парня – с платочком и накладкой. Но это не снимает вопроса, кто я и откуда взялся. Что за крюг такой с горы у тебя внезапно стал новым телохранителем.

- Крюг с горы – это звучит, - оценил Джилиан. – Кстати, про горы. Ты подал хорошую мысль, Тар. Можем выдать тебя за игера из Муфланы. Чтобы объяснить твое право находиться при дворе.

Приехали, хмыкнула про себя Егоровна. Совсем хорошо. Гагара-Кикимора из Муфлоны!

- Поясни, - попросила сдержанно.

- Там до сих пор своя собственная система родословия, никак не связанная с нашей.

- И что, любой проходимец может выдать себя за знатного игера из Муфло… Муфланы?

- По большому счету, да. И проверить это сложно. Запрос в местную геральдию должен быть подписан либо игремоном, либо муфланским наместником. Никто этого не делает, потому что не имеет смысла. Как раз по этой причине. Что толку выдавать себя за игера, если нет возможности предоставить доказательства?

- Резонно, - вынуждена была согласиться Егоровна. – И все же? Допустим, я игер… Поль Маверти из Муфланы.

- Почему Поль? – влез некромант.

Ага, так я тебе и сказала, малыш! Много будешь знать – скоро состаришься.

- Да просто так. Не все ли равно? Легко запомнить. И что? Откуда я здесь взялся?

- А я в прошлом году был в Муфлане, - наморщил нос Джилиан. – Объезжал как наследник свои будущие владения. Знакомился. Можно сказать, что и с тобой там познакомился. И пригласил в столицу. Вот ты и приехал. Что тут странного? Поискать места при дворе.

- А где мой багаж? Где слуги?

Глава 8

Ну хотя бы Поль, думала Егоровна, ворочаясь на неудобной узкой кровати, любезно предоставленной ей во временное пользование Маргулем. На созвучного с родным именем Поля при обращении будет реагировать легче, чем на какую-то Гагару.

Но в общем и целом…

На ум просилась исключительно нецензурная лексика, которой она владела виртуозно. И дело было не только в необходимости выдавать себя за мужчину на протяжении неопределенно долгого срока, возможно, пожизненно.

Тут была какая-то интрига и детектив. Ну разве мог телохранитель такого уровня случайно бахнуть себе в башку из ружья, занимаясь чисткой? Никак не мог. Тут явно что-то было нечисто. И если игеру Тариону помогли… э-э-э… неосторожно почистить скорострел, то ведь и новому телохранителю запросто могут помочь.

Егоровна полагала, что Тарион был неосторожен не при чистке табельного оружия, а в чем-то совсем другом. Кому-то помешал. Может в личных делах, а может, и в профессиональных. От бывшей хозяйки своего тела она знала, что молодой правитель недавно сменил на посту почившего в бозе отца. Возможно, не всем понравилась новая метла, а подобраться ближе с целью ликвидации мешал личник – последний бастион на пути к охраняемой персоне. Либо другой вариант, тоже из стандартных: парень слишком много знал и стал для кого-то опасным.

Егоровна обожала детективы и злодея обычно вычисляла не позже середины книги или фильма. Мишенька, раскрывший за время службы в уголовке немало самых запутанных преступлений, нередко советовался с ней, делясь информацией «для служебного пользования». И к ее мнению прислушивался, потому что советы ее зачастую были очень даже дельными.

Да что ж ты за дура такая, вздохнул здравый смысл. Дали тебе вторую жизнь, так сидела бы тихо, как мышь под веником, а у тебя все шило в жопе свербит. Мисс Марпл недоделанная.

Хрен поспоришь, вздохнула Егоровна, дура, да. Но…

Она всегда была немного авантюристкой. Иначе с чего бы ее понесло в школу милиции, а не на филфак, как настаивали родители? И спортом занималась ну совсем неженским. А еще стреляла не хуже снайпера и верховой ездой занималась. Как к неблагополучным детям попала? Ну так уж вышло. Попала – и осталась. И ни разу не пожалела.

Предприятие, на которое Егоровна подписалась, и правда было опасным. Но опасность эта будоражила кровь и будила азарт. А ты азартен, Парамоша*, говорил Мишенька, когда она умудрялась в очередной раз продуться в покер. Впрочем, ей хватало тормозов остановиться прежде, чем оставалась без штанов – в любом смысле.

Ладно, сказала она себе, поплотнее закутавшись в стеганое одеяло, где наша не пропадала. Прорвемся.

Во сне к ней пришел Мишенька, одетый во что-то вроде белой простыни. Поправил на ней одеяло, погладил по голове.

Ну что, Полечка, сказал насмешливо, отправили тебя второй срок мотать? Ладно, я подожду, тут времени нет. А ты вторую жизнь живи на всю катушку, используй все возможности, которые в первый раз про…любила. Третьего шанса точно не будет. Тут хорошо, но все по-другому. Тела не хватает.

Михрют, мне придется изображать мужика, пожаловалась Егоровна. Ходить с накладным членом. Спасибо хоть пол не поменяли.

Прикольно, оценил Мишенька. Зато узнаешь, каково это.

Да ну, нет, возразила она. Это же не настоящий мужик, а поддельный. Прикинь, буду телохранителем короля. Да еще придется изображать понаехавшую лимиту из недоразвитой провинции.

Ты справишься, заверил Мишенька. Ладно, давай, обустраивайся. Я тебя еще навещу. Этот мир доступнее для духов, чем наш.

В общем, проснулась Егоровна пободрее, чем засыпала. Если уж Мишенька сказал, что она справится, значит, так и будет. Духи врать не станут, да и незачем.

Судя по солнцу за окном, утро уже было не слишком ранним. Маргуля в доме не обнаружилось. Зато в кухне на столе ее ждал завтрак. Не особо обильный, но, похоже, Гагара к излишествам не привыкла, ее тело вполне им насытилось. Егоровна отдала должное копченому мясу, сыру, белому хлебу с хрустящей корочкой и загадочной ярко-оранжевой массе, похожей на мягкий творог с вареньем. Запивки к этому набору не предлагалось. Пришлось довольствоваться водой из ведра, отчаянно надеясь, что обойдется без кишечной заразы.

Маргуль вернулся, когда Егоровна, вооружившись найденным ножницами, кромсала перед зеркалом волосы. В прежней жизни они носила хулиганскую стрижку «пикси», оттененную благородным лиловым тоном. Что-то подобное пыталась соорудить и сейчас, но получалось… так себе.

- Ой! – сказал Маргуль, руки которого были заняты многочисленными свертками.

- Что «ой»? – возмутилась Егоровна. – Помог бы лучше. Подровняй сзади. А может, у вас какая-то специальная магия для этого есть?

- Магия у нас есть для всего, - буркнул некромат, сгружая свертки на диван. – Но у каждого мага своя специализация. Я могу только с духами разговаривать.

- Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя**, - назидательно сказала Егоровна, вручив ему ножницы.

Совместными усилиями на ее голове организовалось нечто похожее на прическу Жанны д’Арк из фильма «Начало». Выглядело страшновато, но она решила, что для уроженки, то есть уроженца депрессивной Муфлонии сойдет.

Теперь надо было разобраться с одеждой. По пути от морга до дома Маргуля, Егоровна разглядывала прохожих. Еще не зная, что ей предстоит стать мужчиной, больше внимания уделяла женским нарядам, но тенденцию все же заметила. Небогатые горожане одевались довольно уныло – в мешковатые штаны и куртки тусклых темных цветов. Зато состоятельные напоминали разноцветных попугайчиков в блестящем радужном оперенье. Игер, пусть даже из Муфланы, не мог одеваться как ремесленник.

Глава 9

Гагара была девушкой деревенской, бедной, да еще и девственницей. Отчим хоть и домогался, но далеко в этом предприятии не продвинулся – во всех смыслах. С особенностями мужского белья она знакома не была, что давало Егоровне полное право этому самому белью удивляться.

- И я ведь все это носил, - сказала она, критически оглядывая белые шелковые чулки с подвязками и короткие панталоны из тонкого полотна. – Хоть убей не помню.

- Мне вам помочь? – с сарказмом поинтересовался Маргуль.

- Как-нибудь справлюсь, - буркнула Егоровна, развернув белую рубашку.

Эта деталь туалета оказалась довольно приятной на ощупь – мягкой и легкой, с широкими рукавами и объемным отложным воротником. Судя по тому, что больше никаких маек или сорочек не имелось, она служила неким переходным звеном между бельем и собственно одеждой.

Штаны богатые модники носили узкие, в облипку, но не с гульфиком, как в средние века, а вполне так с ширинкой, на пуговицах. Это обстоятельство Егоровну несколько огорчило: гульфик в ее ситуации оказался бы гораздо удобнее. Туда можно было напихать что угодно. Панург, к примеру, складировал там бычьи ребра и апельсины*.

Штаны Маргуль купил кожаные, благородного шоколадного цвета. К ним прилагался широкий ремень с пряжкой и множеством шлевок, на которые можно было подвесить… тоже что угодно. Также в комплект входили шнурованные кожаные наручи почти до локтя.

Поверх рубашки полагалось надевать жилет. Разглядывая его – цвета морской волны, отливающий золотом, - Егоровна подумала, что выглядит он, конечно, дорого-бохато, но наверняка сродни какому-нибудь «Гуччи» с вещевого рынка. Потому что реально богатые люди готовую одежду на базаре не покупают.

Довершал картину то ли камзол без рукавов, то ли еще один жилет. Если нижний был коротким и заправлялся в штаны, то верхний доходил до середины бедра, а пуговицы заканчивались в аккурат над ширинкой, дабы не скрывать от заинтересованных взоров ее великолепия.

Наверняка это летний вариант, подумала Егоровна. Зимой в таком должны мерзнуть руки. С другой стороны, не жарко ли летом в двух жилетах сразу?

- Камзол можно и не надевать, - прояснил ее недоумение Маргуль. – А зимой – да, зимой с длинным рукавом.

Осталось два маленьких сверточка. В первом оказался бирюзовый шелковый платок, а на второй Маргуль косился с нескрываемым ехидством. Сложно было не догадаться, что там такое. Хотя бы методом исключения.

Развернув пакетик, Егоровна вслух выгуляла весь непристойный лексикон местного языка и мысленно дополнила его родной нецензурщиной.

- Это что? – прошипела она, взяв кончиками пальцев крюг из простеганной ваты. Точнее, ватный чехол на крюг с отверстием для естественных надобностей.

- Как что? Накладка, - с невинной улыбочкой ответил Маргуль, упиваясь местью за свое рыночное унижение. – Что? Маленькая?

- И на что, по-твоему, я должен это надевать?

- Хороший вопрос, - Маргуль сдвинул брови. – Э-э-э… не знаю.

Одарив его свирепым взглядом, Егоровна сгребла покупки и унесла их в спальню, где сгрузила на кровать. Как ни злилась она, прихваченная из другого мира тряпичница требовала немедленно примерить обновки.

Зеркало в резной раме было мутновато, но Егоровна решила, что красоту ничем не испортишь, и разделась догола. Внимательно изучила свое отражение и пришла к выводу, что наследство ей от прежней владелицы осталось очень даже приличное. Конечно, Гагариному телу не помешали бы эпиляция и пуш-ап, но в общем и целом…

- Недурно, недурно, - пробормотала она, оглядывая себя так и эдак. – Жаль, придется такую фигуру в обмундирование паковать.

Процесс упаковки получился непростым. Для начала Егоровна надела панталоны, потом натянула чулки и прикрепила их подвязками к специальным крючкам. Далее последовала рубашка, за ней короткий жилет и штаны. Заправившись и застегнувшись, она расправила поверх жилета воротник, который удачно задрапировал хоть и нулевую, но все же грудь. Второй жилет, или камзол, синий с золотыми цветочками, Егоровна решила пока не надевать: в нем было жарковато.

Обернув шею платком, она повязала на том месте, где предполагался кадык, узел от пионерского галстука. Как и любой другой человек, детство которого пришлось на советские годы, она могла сделать это с закрытыми глазами, хоть во сне. Узел получился идеально ровным и, главное, хорошо маскирующим.

Оставался лишь один щепетильный момент: что делать с ватным фаллоимитатором. Намек на грудь и отсутствие кадыка Егоровна спрятала, гладкие щеки и подбородок вполне можно было объяснить юным возрастом, а вот ширинка выглядела ну совсем не по-мужски. И даже камзол ее никак не прикрывал.

Приспустив штаны, Егоровна крутила накладку и так и эдак, пока не додумалась скомкать ее и прикрепить к панталонам запасным шнурком от чулок. Это, конечно, было не слишком удобно, но в застегнутом виде выглядело вполне брутально. Да и сложно чем-то таким напугать женщину, добрая половина фертильного возраста которой пришлась на эпоху прокладок из тряпок или ваты, завернутой в марлю.

От этой мысли Егоровне стало как-то плоховато. И дело было даже не в прокладках, которые, судя по болезненности в груди, могли потребоваться очень скоро. Просто королевскому телохранителю наверняка полагался камердинер, заботящийся в числе прочего и о белье, нижнем и постельном. И вот тут Штирлицу грозил самый настоящий провал.

Глава 10

Джилиан проснулся… а ведь запросто мог и не проснуться. Рухни полог кровати на два пальца левее – и удар тяжелой балки пришелся бы аккурат по голове.

- Видимо, подгнило, Ваше Светлейшество, - сказал встревоженно камердинер Веррель, но суетливо бегающие глаза выдали.

- Подгнило, говоришь? – ласково переспросил Джилиан и сдернул с балки занавес. – Это что, по-твоему?

- Э… это? – Веррель побледнел.

Балка явно подверглась воздействию извне, это было очевидно. Подпилили в двух местах, видимо, рассчитывая, что разломы скроют следы. Торчащая зазубренная щепа и правда их скрыла… почти. Если не приглядываться, то и не заметишь.

Однако имелось одно странное обстоятельств. Чтобы подпиленная балка сломалась, ей надо было как-то помочь. Именно в то время, когда игремон спал. Например, сильно дернуть за шнур, которым раздвигался занавес. И камердинер вполне мог бы это сделать, но вот незадача! Когда Джилиан проснулся от шума и удара по подушке, Верреля в спальне не было, Не успел бы он дернуть за шнур и выбежать в коридор, чтобы явиться потом по звонку.

- Я позову плотника, Ваше Светлейшество.

Камердинер явно намеревался улизнуть.

- А ну стой! – приказал Джилиан.

Внимательно осмотрев постель, он сделал удивительное открытие. Второй шнур, свисающий с полога по другую сторону кровати, был заправлен под перину таким образом, что при малейшем движении лежащего натягивался и, соответственно, тянул балку. А поскольку спал Джилиан довольно неспокойно, рано или поздно полог должен был свалиться прямо на него.

Начальник стражи не заставил себя долго ждать. Верреля увели в дворцовую тюрьму. Оставалось надеяться, что служащие там мастера допросов будут достаточно убедительны и выяснят, кто организовал покушение. Но гораздо хуже было другое. Остаться без камердинера – невелика проблема. Джилиан хоть и вырос в роскоши, одеться и умыться вполне мог без посторонней помощи. А вот без телохранителя в такой ситуации было по-настоящему опасно.

- Лансьер! – остановил он начальника стражи. – Как продвигается расследование по поводу игера Тариона?

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество, но вы дали мне три дня, а прошел всего один. Но есть основания полагать, что это все же была трагическая случайность.

Отпустив его небрежным жестом, Джилиан скинул с кровати обломки и занавес, быстро оделся и вызвал к себе дворцового распорядителя, заодно приказав принести завтрак. Распорядителя он озаботил подбором нового камердинера, а завтрак показался ему каким-то подозрительным.

Вот так и появляется у людей мания преследования! Можно запереться в комнате, никуда не выходить и никого не впускать, но тебе на голову упадет полог кровати! Поэтому Джилиан махнул рукой, съел завтрак и перебрался в кабинет.

Трагическая случайность! Ну да, конечно!

Слова Лансьера его нисколько не убедили. Он рассчитывал все узнать от самого Тариона – воскрешенного некромантом, но не вышло. Мало того, что прыщавый недоучка запихнул его душу в тело тощей наглой девки, так оказалось, что Тар ничего не помнит. Ничего – кроме совершенно бесполезной ерунды, вроде задранных юбок фрейлин.

Кто о чем, а Тарион о юбках! Даже бесплотным духом. Хотя нет, плоть-то ему как раз вернули, но словно в насмешку совсем не ту. Одетую в юбку.

По правде, вчера, вернувшись во дворец, Джиллиан в своем решении засомневался. Но сейчас, после неудавшегося покушения, стало ясно, что доверять нельзя никому. Веррель служил ему десять лет – и все равно предал. Поэтому Тарион нужен был как воздух, все равно в каком виде.

Ничего не помнит? Неважно. Некромант сказал, что вспомнит.

Поль… как там его? Поль Маверти из Муфланы. Кстати, покушение вполне оправдает появление нового телохранителя. Хотя выбор покажется странным всем – кроме, разумеется, некроманта.

Джилиан занимался государственными делами, принимал посетителей, обедал в одиночестве, а сам думал совсем о другом. Наконец в кабинет заглянул крайне удивленный секретарь.

- Ваше Светлейшество, некто игер Поль Маверти из Муфланы просит встречи с вами. Утверждает, что вы знакомы. И что вы приглашали его. Выглядит он довольно странно.

- Маверти? Из Муфланы? – переспросил Джилиан, делая вид, что вспоминает. – Да, конечно. Я познакомился с этой семьей, когда был там. И действительно пригласил игера Поля в столицу. Пусть войдет.

Когда Тарион… то есть Поль вошел, Джилиан едва удержался от изумленного возгласа.

Выглядит странно? Нет! Более чем странно!

Девица с дурацким именем Агара-Кикимора была самой обыкновенной крестьянкой в некрасивом платье и с растрепанными волосами. Игер Поль, криво подстриженный в кружок и нелепо одетый, выглядел обитателем приюта для умалишенных. Похоже, некромант, покупая одежду, особо себя не утруждал. А может, и специально выбрал такое – чтобы посмеяться.

Кожаные штаны в обтяжку, блестящий жилет из дешевой ткани, рубашка с рукавами шириной как парус корабля. Шелковый платок на шее завязан широким плоским узлом, как погребальная накидка. Но хуже всего – ниже пояса. Ну очень вызывающе и притягивающе взгляд. Паршивец Маргуль, похоже, купил самую большую накладку, а Поль не придумал ничего лучшего, как скомкать ее и запихнуть в штаны.

Глава 11

В прежней жизни Егоровна была не только тряпичницей, но и хламовницей. Не в том смысле, что собирала всякую дрянь по помойкам, но лишнего в ее доме было очень много. И какие-то милые сердцу, одной ей понятные памятные вещицы, и любопытные штучки, прикупленные на маркетплейсах, и просто всякое такое, что могло пригодиться. Ведь все знают: если выбросить что-то абсолютное ненужное, оно понадобится вот прямо завтра.

Егоровна пыталась бороться. Для начала завела себе жесткое правило: не покупать ничего нового, не выбросив старого. Потом занесла в ежедневный тайминг выброс хотя бы одной единицы хлама. Такими темпами для полного избавления от барахла ей необходимо было прожить еще лет триста. Тогда она начала делать «посмертные уборки», представляя, что вот придут Оля с Тасей и начнут выкидывать все подряд. Этот метод оказался более действенным, однако хлам все равно размножался быстрее.

Особой ее слабостью были книги. В парадной стояла коробка, куда соседи складывали прочитанное и ненужное. Мимо нее Егоровна пройти спокойно никак не могла, тащила домой все подряд. Одной из последних «новинок» был толстый томик «Быт средневекового замка» с красочными иллюстрациями. Вот только начать чтение она так и не успела и сейчас, направляясь с Маргулем во дворец, очень сильно об этом сожалела.

Мир, в который ее занесло, вполне можно было назвать условным средневековьем. Кое-какие познания ей достались от Гагары, но ни в замках, ни, тем более, во дворцах та никогда не бывала. А вот игер из Муфлонии вполне должен был бывать.

Ладно, подумала Егоровна, разберемся на месте. Возможно, удастся убедить игремона, что затея с телохранителем Полем не слишком разумная.

И, кстати, надо отвыкать думать о себе как о Егоровне.

Разумеется, сама она себя так не называла, ни вслух, ни мысленно, зато называли другие, и это накладывало отпечаток. Бабушка Егоровна – как опись в реестре.

Все, бабушка осталась в том мире. В прежней жизни. А теперь она – ну да, Поль. Или Поля – в зависимости от декларируемого пола. В общем, Полина.

Встречные косились на нее как-то странно. И взгляды их были ориентированы вполне определенно. А именно ниже талии.

Может, ватный крюг сбился, подумала Егоровна… то есть Полина. Или она изначально пристроила его как-то не так. И ведь не поправишь же. А может, просто ширинка расстегнулась?

Спросить у Маргуля? Как-то неловко.

Хотя, собственно, почему? По легенде она мужик Тарион, а мужик к мужику вполне может обратиться на эту тему. Женщины ведь спрашивают друг у друга, не торчит ли бретелька лифчика.

- Слушай, парень, - Полина тронула некроманта за рукав, - у меня все в порядке с ширинкой? Не расстегнулась? Люди пялятся.

- Нет, - ответил тот, бросив взгляд украдкой. – Все в порядке. Вам так кажется. Никто не смотрит.

- Далеко еще? А кстати, чего ты пешком ходишь?

- Нет, почти пришли. На выезд пока не заработал. Карета удовольствие не из дешевых. А верхом не люблю. Да и недалеко.

Верхом он не любит, видали, цаца какая. Так, как ты магичишь, к старости, может, заработаешь на тележку с ослом.

В голове у нее разухабисто пела Пугачева – про волшебника-недоучку, который сделать хотел утюг, а получился… слон? Да, точно слон. Вдруг. Внезапно.

Еще поворот – и они вышли на широкую площадь, одна из сторон которой была обнесена высокой кованой оградой. За ней красовался роскошный белый дворец, весь в лепнине и завитушках. У ворот стояли гвардейцы в синих мундирах.

- Нам не сюда, - Маргуль остановил Полину. – В калитку для служащих и посетителей.

В углу площади обнаружился узенький проход между домом и оградой, а там та самая калитка с еще одним гвардейцем, который кивнул некроманту и вопросительно посмотрел на его спутника.

- Это игер из Муфланы, - пояснил Маргуль. – К игремону. По приглашению.

Гвардеец с сомнением пожевал губу, но пропустил. Полина снова подивился местному разгильдяйству, если не сказать хуже. Мало того, что любой проходимец может выдать себя за важную птицу, так еще его и во дворец пропустят. А он, возможно, бомбу несет или какую другую пакость.

Маргуль провел ее через сад к боковому входу, где вообще не было никакой охраны, а потом по длинному темному коридору и втолкнул в приемную. Важно восседающий за широким столом парень в ярко-синем камзоле посмотрел на них с нескрываемым недоумением. Маргуль повторил ту же самую песню про игера из Муфланы. Парень, судя по всему, секретарь или референт, кивнул и указал на диван.

- Садитесь, игер… Поль. Подождите, – сказал некромант. – Меня не приглашали.

Он ушел, а Полина села, чувствуя себя не слишком уютно под пристальным взглядом секретаря.

Может, все так пялятся потому, что знают: никакой она не игер? И даже не игера, а колхозница из-под коровы?

Секретарь скрылся за белой дверью, украшенной позолотой, но почти сразу вышел – с удивленно оттопыренной губой.

- Прошу, игер Поль. – Отодвинувшись в сторону, он пропустил Полину в кабинет.

Джилиан, одетый в синие штаны, рубашку и расстегнутый нижний жилет, сидел в кресле за рабочим столом. Вид у него был крайне мрачный. Посмотрев на Полину, он вытаращил глаза – не хуже секретаря.

Глава 12

- Придурок ты, Тар, а не женщина, - скривился Джилиан. – Если сопливый некромант запихнул твою душу в бабское тело, это не значит, что ты стал бабой. Даже если не помнишь из своей жизни ничего, кроме юбок фрейлин.

- Придурок – это ты, Ваше Светлейшество, - огрызнулась Полина. – Голову включи уже. Это девка не только не держала в руках оружия, но даже толком его и не видела. То же самое с единоборствами. И со всем прочим. А я ничего такого не помню. Помню только ее жизнь. Бабскую.

На самом деле это было не совсем так. Своей собственной головой Полина прекрасно помнила приемы самбо, дзюдо и каратэ, хотя не занималась ничем таким уже много лет. Но любой физический навык – это не только знание, но и мышечная память. Автомат. Координация между знанием и умением. Гагарино тело, возможно, и скоординировалось бы, но для этого нужны были тренировки.

С оружием обстояло еще сложнее, потому что стреляла Полина неплохо, но совсем из другого. Как выглядел роковой скорострел, завершивший земной путь Тариона, она не представляла даже приблизительно.

- Вспомнишь, - уперся Джилиан. – Возьмешь в руки и вспомнишь.

- Или еще разок отстрелю себе башку. Но это полбеды, Джил. Ты же ведь не хочешь, чтобы кто-то узнал правду? Что твой новый телохранитель – женщина?

- Нет, конечно. Иначе к чему весь этот маскарад? Кстати, уж прости, Тар, но выглядишь ты… хоть стой, хоть падай. Прическа – это, как ты сказал, полбеды, обрастешь. Но все остальное… Даже не знаю, то ли некромант настолько безмозглый, то ли специально тебе такую одежку подобрал. Чтобы посмеяться. Но хуже всего… - Опустив глаза, Джилиан красноречиво уперся взглядом в зону ниже пояса.

Вот ведь жаба каламутная, подумала, скрипнув зубами Полина. И пожалела отчаянно, что не попала в тело какой-нибудь магессы. Вот тогда бы точно превратила бы Маргуля в утюг и слона последовательно.

- Что, не угадал с размером? – процедила сквозь зубы.

- И с размером, и… - Джиллиан сделал неопределенный жест, обозначив неудачную конфигурацию. – Но это можно поправить. И одежду сменить.

Терпение Полины лопнуло, разметав ошметьями сдержанность и субординацию. Подойдя вплотную, она зашипела игремону прямо в лицо:

- А ничего, что камердинер, который будет меня одевать, обнаружит сиськи и всякое прочее? И не говори, что всякий там муфлон оденется сам, невелика птица. Люди сильно удивятся, если у твоего телохранителя не будет слуги.

- Э, потише! – Джилиан отодвинул Полину в сторону. – Ты же не хочешь, чтобы подумали, будто у нас любовная ссора?

- Кстати, о птичках. Мысли всякие на эту тему точно будут. С чего вдруг ты приблизил к себе смазливого мальчика, который так же похож на телохранителя, как жук на корову.

Джилиан скорчил такую брезгливую гримасу, словно случайно откусил кусок дохлой крысы.

- К твоему сведению, Тар, ты тоже был далеко не урод, но мыслей подобных ни у кого не возникало. Возможно, потому, что и у тебя, и у меня было полно девок. Я понимаю, что некоторые успешно совмещают, но это точно не про меня.

Угу-угу, усмехнулась Полина. Наверно, я лесбиян. Кругом столько симпатичных парней, а мне нравятся девки.

- Ладно, допустим. – Она махнула рукой. – Но это не отменяет того, что камердинер все поймет в первый же день. Даже если я вдруг буду одеваться и мыться сам, ссылаясь на обычаи Муфланы, это не поможет. Ты посмеялся насчет женских дней, потому что не в теме. А я-то прекрасно знаю, что это такое. То есть хозяйка этого тела знала. Чем я, по-твоему, буду объяснять кровь на белье? Геморроем?

Джилиан задумался – похоже, это ему в голову не приходило. А Полина вспомнила недобрым словом Шурочку Азарову*, которой было намного проще. Ее слуга прекрасно знал, что «корнет – женщина». Хотя все равно фильм представлялся водевилем, не имеющим ничего общего с реальностью.

- Я не знаю, что тебе сказать, Тар, - вздохнул Джилиан после долгой паузы. – Кроме того, что этой ночью меня пытались убить. Балку полога подпилили и устроили так, чтобы я во сне сам его сдернул. Мне только чудом не прилетело этой самой балкой по голове. Слуга, который был со мной десять лет, в этом замешан. Понятия не имею, на чем его поймали, не суть важно. Важно то, что я не знаю, кому можно доверять. Поэтому мне нужен ты. Но как быть с камердинером? Я же не могу сделать им Маргуля.

Да, только Маргуля в качестве камердинера мне и не хватало, мрачно подумала Полина. Вот ведь жопа какая! Как тут все закручено оказалось. Балка, надо думать, только начало. Даже если слуга сдаст подельников, это все равно лишь верхушка айсберга. Сначала Джилиана попытаются убрать тихо, закосив под несчастный случай. Если не получится снова – тогда возможен и переворот.

- Напомни, Тар, кто унаследует трон, если тебя не будет?

- Поскольку прямых наследников нет, Ближний круг выберет кого-то из родственников. Наиболее вероятные кандидаты мой двоюродный дядя Алифран и троюродный брат Сетто.

- Ладно, - сдалась Полина. – Давай рискнем. Я, конечно, делаю огромную глупость, соглашаясь, но… ради нашей дружбы и на благо государства…

Я идиотка, закончила она мысленно.

- Я этого не забуду, Тар! – Джилиан сжал ее руку. – И в долгу не останусь.

Угу-угу. Если, конечно, оба останемся живы.

Глава 13

- Прошу, игер Поль. – Эббер распахнул дверь комнаты рядом с покоями Джилиана. – Это спальня покойного игера Тариона. Теперь ваша.

- Благодарю, - нелюбезно буркнула Полина.

Пока комнату спешно приводили в порядок, она обдумывала тактику поведения. По всему выходило, что оптимальным будет изображать запредельно наглого муфлона из Муфланы, который знать не знает и не желает знать местных обычаев. Конечно, ласковое теля двух маток сосет, располагая к себе, но это точно не наш случай.

- Прошу прощения, ваш слуга?..

- Мой слуга еще не приехал, - перебила Полина. – Он будет позже. Вместе с багажом. Пока справлюсь сам.

В голову пришла неплохая мысль – такая же авантюрная, как и все прочие. Но обсудить ее она могла исключительно с Джилианом. Привлекать к этому Маргуля не хотелось – не стоило афишировать знакомство с ним, по крайней мере, сейчас.

Оглядев спальню, типично мужскую, Полина вернулась в приемную.

- Игремон занят, - попытался возразить секретарь.

- Парень, ты не понял? – Она уставилась на него ледяным немигающим взглядом. – Я – телохранитель игремона. И буду находиться рядом с телом, нравится тебе это или нет. Так что рот закрой.

Рот секретарь наоборот раскрыл – от изумления. Пока он приходил в себя, Полина открыла дверь кабинета и вошла. Джилиан действительно был не один – перед ним навытяжку стоял унылого вида господин в синем мундире. Похоже, этот цвет означал принадлежность к королевской элите.

- Вот, Лансьер, познакомьтесь, - сказал игремон. – Это игер Поль Маверти из Муфланы. Мой новый телохранитель. Присядьте пока, Поль, я закончу с начальником стражи.

- Простите? – Лицо Лансьера вытянулось, и он захлопал глазами, как разбуженная днем сова. – Ваш новый телохранитель?

- Я бы рекомендовал вам промыть уши. – Тон правителя не предвещал ничего хорошего. – Вы что-то имеете против?

- Я? Нет, но…

- Я предупреждал вас насчет «но»? – Джилиан повысил голос.

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество. Больше не повторится.

- Так что Веррель?

- Утверждает, что сделать это его вынудили угрозами в адрес близких.

- Он мог бы сказать об этом мне. А теперь близким придется оплакивать его. Покушение на жизнь игремона карается смертью. Кто вынудил?

- Он описал двоих человек, которые говорили с ним. Имен не знает, но, похоже, один из них – это игер Яммер Айсиль, приближенный игера Сетто. У того приметное родимое пятно на шее.

Полина внимательно слушала и делала для себя мысленные пометки.

Начальник стражи не понравился ей с первого взгляда. И вовсе не потому… ладно, не только потому, что так изумился новому бодигарду. Было бы странно, если бы нет, хотя мог бы и держать себя в руках. Не семечками на рынке торгует. Просто Полина за столько лет работы с маргинальным элементом стала неплохими физиогномистом. Выражение лица, мимика, интонации и жесты Лансьера позволили ей сделать вывод: начальник стражи в число сторонников молодого игремона не входит. Но и его троюродного брата упомянул с ненаигранным негативом.

Значит, принадлежит к другой партии – дядюшки Алифрана. Надо разузнать побольше об этих персонажах. Вполне возможно, что избавиться от царственного родственничка желают оба и на время даже могут объединиться, чтобы потом схватиться уже между собой.

Интересно, кому из них помешал Тарион? Полина почти не сомневалась, что застрелиться ее предшественнику помогли. На самый худой конец поставили таким раком, что у бедняги не было другого выхода. Но это, по сути, одно и то же. Неважно, чьими руками, но смерть явно не случайная.

Теперь точно так же противникам Джилиана будет мешать новый телохранитель. Поэтому действовать надо быстро, на долгие наблюдения и размышления времени нет. Кому выгодно, известно. Уже проще. Главный вопрос – как обезвредить эту кодлу.

Сильно религиозной Полина не была, но, помимо кратких молитв, иногда почитывала и Евангелие. «Поражу пастыря, и рассеются овцы»*, - говорилось там, в частности. Очень даже в тему. Однако все осложнялось тем, что пастырями в данном случае выступали не сами потенциальные выгодоприобретатели, вполне известные, а некие пассионарии из их окружения. Те, чья энергия и инициатива служили локомотивом для общей идеи. Вот их-то и требовалось раскрыть и обезвредить.

Партию Сетто, конечно, скидывать со счетов не стоило, но сейчас они должны были немного притихнуть. Партия Алифрана, используя дворцовую службу безопасности, изобразит кипучую деятельность по борьбе с заговорщиками и прикроет этим свои собственные ходы. А если получится устранить игремона, то все спишут на кузена сотоварищи. Ловко и элегантно. Не исключено даже, что никакого Яммера с родимым пятном не было. Точнее, был и есть, но с камердинером не общался.

Когда Лансьер ушел, Полина подтащила стул поближе и заговорила максимально тихо, на грани шепота:

- Во-первых, мне нужен слуга. Я сказал Эбберу, что мой в пути. И не просто какой-то слуга нужен, а немой и неграмотный. Даже если и увидит что-то не то, проболтаться не сможет. Во-вторых, мне нужно знать все о Сетто, Алифране и их ближайшем окружении. А в-третьих, я должен как можно быстрее познакомиться или хотя бы увидеть весь Ближний круг и прочих высокопоставленных гусей.

Глава 14

- Только не говори, что снова хочешь заставить его воскрешать мертвых, - покачала головой Полина.

- Если надо будет, то заставлю. - Лоб Джилиана пошел морщинами. – Одним разом больше, одним меньше, уже неважно. Но, может, он знает какого-нибудь живого немого, который сойдет за твоего слугу? Кого еще просить? Или самому бегать по улицам и искать?

- Ну… резонно, - вынуждена была согласиться Полина. – Он уже все равно слишком много знает, а кого-то еще подключать… опасно. Скажи, а есть хоть кто-то, кому ты доверяешь? Ну, кроме меня, конечно? А то правитель, у которого нет ни одного сторонника, - это как-то… грустно.

А может, и правда ни одного, промелькнула шальная мысль. Что-то нечисто было с этим Тарионом. Полина никак не могла избавиться от этого ощущения, а ждать еще месяц, чтобы задать его духу вопрос в лоб, было слишком долго.

- Как тебе сказать, Тар? – задумался Джилиан. – Мы с тобой об этом говорили перед тем, как… Есть люди, которые вполне за меня, но я не верю никому.

- Разумно. Но сложно. Сложно жить, когда никому не веришь.

Ох, тяжела ты, шапка Мономаха, добавила Полина про себя.

- Да лучше так, чем верить всем подряд, а они предадут. Как Веррель.

- Согласен. Утешай себя тем, что тут нет ничего личного. Просто политические игрища.

- Угу, - буркнул Джилиан. – Очень сильно утешило.

- Ну так ты всегда можешь отречься. В пользу кого-то из родственников.

- Ты спятил?! – Джилиан вскинулся так, что опрокинул чернильницу.

- Тогда не ной, - Полина пожала плечами и подумала, что лиловая лужица похожа на крокодила.

- К вашим услугам, Ваше Светлейшество. – Маргуль просочился в дверь, кланяясь на ходу.

- Игеру Полю нужен немой слуга. И чтобы неграмотный.

У некроманта отвисла челюсть.

- И где же его взять? – выжал он из себя.

- Мало ли вдруг вы кого-то знаете. Больше-то некого спросить.

- Нет, не знаю.

Слишком честно ответил, подумала Полина. Ну вот слишком-слишком.

- Не знаешь? – уточнила она.

- Нет.

- Точно не знаешь? – Таким тоном ее малолетние подопечные говорили сакраментальное «а если найду?»

Глаза Маргуля знакомо забегали. Как у кошки-ходиков, висевших когда-то в ее детской.

- Значит, знаешь, - припечатала она. - И?

- Он не подойдет. Он умирает.

Джилиан и Полина переглянулись.

- Кто такой и насколько сильно умирает? – тихо и ласково спросил игремон.

- При смерти, - ответил Маргуль с выражением «все пропало». – Плотник из соседнего дома.

- У него есть семья?

- Нет.

- Прекрасно.

- Нет!!!

- Вы сказали «нет», Маргуль? Или мне послышалось?

Некромант закрыл лицо руками.

- Вот и замечательно. Сейчас вы пойдете к нему и останетесь с ним до конца. Ну а потом… не мне вам рассказывать, что нужно сделать.

- Можешь сказать ему то же, что и мне, - добавила Полина. – Если будет упираться. Что отправишь его душу обратно.

- Он так тебе сказал? – хмыкнул Джилиан. – Убедительно. Маргуль, раз уж вы ввязались в это дело, никуда теперь не денетесь. Вы ведь не хотите в тюрьму, правда?

Молча поклонившись, некромант вышел.

- Ну вот, - Джилиан потер руки, - считай, что слуга у тебя есть.

- Мы даже не спросили, сколько ему лет, - с сомнением сказала Полина. – А вдруг все девяносто?

- Значит, у тебя будет девяностолетний слуга, - разозлился игремон. – Или иди и сам ищи себе немого. Хорошо хоть такой нашелся. И даже без лишних сложностей с моргом. Умирал, умирал, но так и не умер. Бывает. Чудо! Агара-Кикимора тоже вон утонула, а в морге очухалась.

- Ладно, - махнула рукой Полина. – Давай рассказывай про свою семейку. Не будем время зря терять.

Рассказ получился длинным и обстоятельным, растянувшись до самого обеда. Полина старательно вникала и пыталась запомнить. Это осложнялось тем, что часть информации была лишней, а еще одна часть – сомнительной. Но все же общее представление о родне Джилиана она получила.

- Пора перекусить, - спохватился игремон и дернул свисающую с потолка веревку с кисточкой, похожую на ослиный хвост.

В приемной тренькнуло, секретарь заглянул в кабинет.

- Игер Поль будет обедать со мной. Распорядитесь, - приказал Джилиан и добавил, когда секретарь вышел: – С нами будут глава Ближнего круга игер Меррей и игер Бетту, тоже член совета. Посмотришь на них. Оба тебя не слишком любили. Как и Лансьер, кстати.

- А кто-нибудь вообще меня любил? – скептически поинтересовалась Полина.

- Женщины, - пожал плечами Джулиан.

- Прелестно! Особенно это радует сейчас.

Глава 15

Послы в количестве трех штук, в линейной последовательности, косились на Полину, но вопросов не задавали. Видимо, присутствие бодигарда на подобных мероприятиях было делом обычным. А поскольку Джилиан своего нового охранника не представил, оставалось предположить, что его номер тут шешнадцатый. Сидеть тихо в уголке и бдить, кабы чего не вышло.

Ну мало ли!

Ну и правильно, не хватало еще техническому персоналу вмешиваться в политику. И так желающих выше крыши.

Никакой особо полезной информации из бесед с послами Полина не вынесла. Ну кроме, пожалуй, того, что те относились к молодому игремону как к опасной вонючке, от которой неизвестно чего можно ожидать.

- Прости, Джил, а мне при тебе нужно находиться круглосуточно? – уточнила Полина, когда последний посол вышел. – И в туалет тебя водить?

- В туалет не надо, - поморщился Джилиан. – Только до туалета. Шучу. Нет, конечно. Если бы ты находился при мне круглосуточно, то, думаю, был бы и сейчас жив. В смысле, в прежнем виде. Твоя задача быть рядом, когда я нахожусь в скоплении народа или выезжаю из дворца. Когда я в своих комнатах один или, допустим, встречаюсь с женщиной, вполне обойдусь без тебя. И ночью тоже.

- Ну и на том спасибо, - проворчала Полина. – Сейчас я тебе нужен?

- Пока нет. Встретимся за ужином.

Наверно, после неудачного покушения это было не слишком разумно, но спорить она не стала. Прошла немного по коридору в свою комнату и завалилась на кровать, даже не сняв башмаков. Просто закинула ноги на спинку, чтобы не пачкать покрывало.

Второй день в этом мире, еще не закончившийся, оказался не менее насыщенным, чем первый. Хватало о чем подумать. Разумеется, пока информации было слишком мало, чтобы делать какие-то выводы, но некоторые мысли у Полины все же появились.

До летнего солнцестояния, когда игремон мог распустить своих советников и набрать новых, оставалось две недели. Очевидно, что каких-то событий следовало ждать именно сейчас, возможно, в ближайшие дни. Неудачное покушение как раз говорило об этом. Но у нее все же зародились сомнения.

Уж слишком странным оно было - покушение. Полина сходу могла перечислить десяток способов ликвидации правителя – более простых и надежных. Да еще таких, что не прикопаешься.

Несчастный случай. Или внезапный недуг.

А тут что-то такое… сложное и на авось. Нет, конечно, балкой дубовой по балде – мало не покажется. Но ведь надо еще, чтобы спящий на кровати ворочался, натягивая шнур, а тот, в свою очередь, эту самую балку подпиленную доломал. И не факт, что она обрушится прямо на подушку. Кстати, так и получилось – рядом, но мимо.

Вряд ли организаторы этого не понимали. Действовали по принципу из анекдота: «не догоню – так согреюсь»? Не получится избавиться от Джилиана – так хотя бы припугнуть? Или это какой-то сигнал конкурирующей фирме?

Нет, что-то тут не стыковалось.

А может, подстава? Подозрительно легко камердинер сдал «человека с родимым пятном» из окружения Сетто. Принцип тот же, но «согреюсь» уже более определенное.

Эту версию Полина решила пока оставить в качестве рабочей. Встала с кровати, походила по комнате, взыскательно оглядела себя в зеркале.

Придурок, говорите? Ну и отлично. То, что доктор прописал.

Она поправила платочек на несуществующем кадыке, потом занялась другой проблемной зоной. После нескольких неудачных попыток ей удалось наконец пристроить накладку так, что локация стала выглядеть мужественно, но не вызывающе.

За этими трудами время пробежало незаметно. В дверь постучали, коридорный слуга доложил, что игера ждут в трапезной. Видимо, это было стандартная формула, поскольку никто, кроме Джилиана, ждать его не мог. Тот же самый слуга проводил Полину в большой зал с накрытыми столами.

- Игер Поль Маверти, телохранитель Его Светлейшества, - объявил герольд.

Придворные, толпившиеся в своего рода предбаннике, замерли и уставились на нее. Впрочем, немая сцена получилась короткой: вошел Джилиан, и следом за ним все потянулись в зал.

Место Полины оказалось, разумеется, не рядом с охраняемым объектом, но и не слишком далеко, за тем же главным столом. Она всей шкурой чувствовала, как ее поджаривают взглядами. Кусок застревал в глотке, но приходилось пропихивать его, подчиняясь имиджу грубого и недалекого наглеца.

Вопреки ожиданиям, трапеза эта ничего в копилку информации не добавила. Если за ужином и велись какие-то тайные разговоры, то уж точно не в уши новоявленного выскочки. А то, что велись, в этом Полина не сомневалась. Но хоть посмотрела на это сборище. В том числе и на членов Ближнего круга, сидевших за тем же главным столом, вместе с женами.

К тому же ужин этот был самым рядовым, будничным. То есть без танцев и прочих увеселений. Поели и разошлись.

- Ну и как? – спросил Джилиан, когда они остановились у его спальни.

- Что как? – огрызнулась Полина. – Ужин. Придворные. Они смотрели на меня, а я на них. Больше ничего.

- Ладно, - игремон пожал плечами. – Тогда спокойной ночи… Поль.

Войдя в свою спальню, Полина вздрогнула: на стульях сидели Маргуль и диковатого вида мужичок лет сорока в серой одежде небогатого горожанина. Причем, в самом буквальном смысле диковатого – с перекошенной физиономией и вытаращенными глазами.