Тёмная печать

Пролог. Тень в лесу

Ночью зимний лес казался ещё более живым и злым, чем днём. В давние времена люди могли встретить различных лесных духов и злобную нечисть илма в этом лесу, как и во многих других местах королевства Хеймон. Однако уже прошло триста шестьдесят четыре года с тех пор, как три древних волшебника изгнали из Хеймона всех потусторонних существ обратно в их мир.

Это королевство, что расположено на краю Махтальского моря, соседствует ещё с одним королевством, откуда приехали двое торговцев, Маркус и Давид. Их путь в столицу Хеймона, Валоттар, пролегал через густой древний лес. Дорогу потихоньку заваливало снегом, что осложняло проезд для их телеги с ценными товарами – вином и пряностями. Несмотря на то, что в Валоттар вело несколько дорог, они неизменно выбирали именно эту, так как это был короткий, но не самый простой, путь.

– Маркус, давай поторапливай лошадей, кажется, скоро начнётся снегопад, тогда мы на всю ночь здесь застрянем. – сказал Давид.

Давид был коренастый темноволосый мужчина с грубыми чертами лица, серые глаза добавляли холод в его и без того не дружелюбный вид, однако по натуре он не был злым, только немного грубоватым. Его приятель Маркус, наоборот, был тихим и обладал мягкими чертами лица, а некогда каштановые волосы покрылись сединой, отчего он казался добродушным пожилым человеком.

– Хоп! – крикнул Маркус.

Он особо не любил использовать кнут, чтобы поторапливать лошадей, поэтому просто проговаривал команды голосом.

– А знаешь, в следующий раз с нами поедет мой старший сын, покажу ему и расскажу всё, что надо знать в нашем ремесле. – сказал Давид после того, как они немного проехали молча. – Скоро передам своё дело ему, а сам пойду на покой.

Маркус откашлялся, а затем спросил:

– Ты думаешь, Яков уже готов к таким сложным и долгим дорогам?

– Яшка-то? Конечно, он покрепче меня будет, я за двадцать один год, что мы катаемся по свету, успел так же, как и ты, состариться. Я, может, тоже хочу, как эти хеймоновцы, пить горячее вино со специями и наслаждаться зимними праздниками. Я, в конце концов, заслужил себе спокойную старость, – Давид сделал небольшую паузу, искоса поглядывая на приятеля. – Ты бы тоже мог оставить дело, если бы обзавёлся семьёй и наследником, которые бы позаботились о тебе, а теперь всё – трудись до самой смерти.

Маркус не стал ругаться с Давидом, как впрочем, всегда и делал в силу своего характера, поэтому дальше они продолжили путь молча.

Такие леса, как тот, через который лежал путь двух торговцев, обладали некой притягательной и умиротворяющей атмосферой, но в то же время они были способны легко напугать неопытных путешественников. У местных существовал культ поклонения деревьям, которые по их заверениям обладали душой и магической силой. Вдобавок существовали священные рощи, где запрещалось вырубать деревья, и, если какой-то человек нарушал этот запрет, его казнили по личному приказу короля Хеймона. Одна из известных священных рощ, роща Хийси, служила местом захоронения у древних жителей этого королевства. Маркус всегда радовался, что их путь пролегал далеко от того места, так как слышал, что там водился лесной дух, названный в честь самой рощи. Одни люди говорили, что дух Хийси приносит удачу охотникам, другие уверяли, что он может причинить путникам вред, если ему что-то в них не понравится. Маркус не верил, что вся нечисть была изгнана в другой мир, оттого оставался начеку в землях Хеймона.

Торговцы продолжали ехать молча, пока вдруг слева от них не послышался хруст ветки. Маркус и Давид резко повернули головы в ту сторону, откуда раздался звук. Маркус стал что-то шептать, прося о том, чтобы всякая нечисть не нападала на них.

– Да ладно тебе, это, скорее всего, заяц или ещё какой зверь. Уже столько лет здесь проезжаем, и ничего с нами до сих пор не случилось. – сказал Давид.

Успел он только договорить, как резко послышался громкий режущий слух звук – это уже не был хруст ветки. Телега остановилась, лошади стали громко ржать и шарахаться. Давид быстро спрыгнул с телеги и начал громко ругаться на бедных животных. Маркус застыл, всё ещё сидя на телеге и держа поводья в руках, хотя это было довольно сложно из-за неспокойных лошадей.

– Что ты такой хныря, Маркус? – крикнул Давид своему приятелю, на лице которого застыл ужас.

Давид продолжил:

– Давай слезай, нужно успокоить лошадей, иначе… – он уже не смог завершить свою фразу.

На миг Маркус, несмотря на довольно тусклое освещение от двух их фонарей, смог увидеть её. Это была тень, чем-то напоминающая фигуру человека. Маркус не мог поверить своим глазам, он видел тень с очертаниями человека, на месте глаз у которой горело два красных огонька. Она была такой быстрой, что определить, что же это было на самом деле, оказалось не так легко. Тень с лёгкостью подняла Давида в воздух, мгновенье спустя он лежал на земле перед лошадьми, его лицо было в глубоких царапинах, а сам Давид не шевелился. Маркус спрыгнул с телеги, стараясь аккуратно обойти лошадей, чтобы те его не ударили копытами. Он приблизился к приятелю, но тот уже не дышал, Маркус застыл от страха.

Спустя несколько секунд торговец собрался силами и медленно без всяких резких движений подошёл к лошадям. Он начал быстро отсоединять вожжи от телеги. Первая лошадь, освободившись от телеги, мигом поскакала прочь, чуть не столкнув торговца наземь. Тогда он крепче сжал поводья второй лошади и начал также быстро освобождать и её. Как только лошадь почувствовала, что больше не привязана к телеге, она мигом ринулась прочь. Она протащила мужчину по заснеженной дороге, пока тот наконец не отпустил поводья. Снег попал Маркусу за шиворот, всё его лицо было в липком снегу, тогда он с трудом поднялся на колени, затем на ноги и побежал что есть духу подальше от телеги и тела Давида.

Торговец бежал так быстро и так долго, как мог. Спустя время мужчина брёл по тёмному лесу, его сердце продолжало колотиться в груди. Он бежал, казалось, несколько часов, преследуемый тенью. Маркус, едва перебирая ногами, надеялся увидеть огни столицы, но они так и не появлялись, поэтому он заставил себя идти дальше. Постепенно к мужчине пришло осознание, что он столкнулся с илма – духом, способным поглотить саму его душу. Он не был до конца в этом уверен, но это первое что пришло ему в голову. Когда торговец наконец увидел белый замок, начало светать, и единственное, в чём он точно был уверен так это то, что этой ночью ему удалось избежать смерти.

Глава 1. Киран

Снег шёл уже третий день подряд, покрывая крупными хлопьями маленькую деревушку Коласта белым одеялом. Молодой деревенский лекарь по имени Киран Янисен смотрел из окна во двор, представляя, какой долгий и сложный день ему предстоит. Сегодня он отправится в Валоттар и встретится с тётушкой, которую он давно не видел.

Если многие жители королевства любили зиму, то на юношу это время года навевало грустные воспоминания. Пока жители Хеймона с нетерпением ждали главный зимний праздник – Колмейскую ночь, юноша старался занять себя чем-то, чтобы не думать о плохом. Именно за несколько дней до этого праздника пять лет назад, когда Кирану было шестнадцать лет, семья Янисенов в одночасье стала изгоем среди высшего общества из-за гнева королевы. В былые времена его семья могла себе позволить позвать иностранную актерскую труппу, которая развлекала их весь вечер и всю ночь своими выступлениями. В канун Колмейской ночи жители Валоттара повально шли в театры города, где традиционно разыгрывались спектакли по мотивам народных сказок, приуроченных к этому замечательному празднику. Хеймонцы очень любили этот праздник, поэтому у них было много сказок и легенд, посвященных Колмейской ночи. Все благородные семьи, чьё происхождение шло от первых трех волшебников-основателей Хеймона, в том числе и семья Янисенов, приглашали артистов в свои огромные имения и смотрели спектакли, исполняющиеся только для них. В то время как простые люди могли почувствовать единство во время празднования Колмейской ночи, аристократы закрывались от общего веселья, празднуя по-своему. У высшего общества всегда было всё иначе, например, для своих детей аристократы предпочитали иностранные имена, избегая традиционных хе́ймонских имён. Тем самым они лишний раз хотели показать отличия между благородными семьями и простыми людьми.

Сегодня Кирану предстояло добраться от своей деревни до столицы. После конфискации имущества у его семьи, Кирану пришлось оставить учебу в Академии и у тетушки Элизабет, у которой он занимался дополнительно, и перебраться из столицы в маленькую деревушку Коласта, что стояла на опушке леса. Его мать с отцом были высланы королевским постановлением в дальнюю северную часть королевства из-за обвинений в измене короне. Киран не верил в эти обвинения, так как знал, что его родители всегда были верны королю и королеве. К сожалению, юноша и кто-либо из его семьи не знал, куда именно отправили его родителей. Он и его дядя Энтони старались выяснить настоящую причину, из-за которой королева Хи́льма сделала это с его родителями, но ничего не вышло.

Благодаря своим знаниям и остаткам магии Киран стал целителем в деревне, где жили простые жители, не обладающие магическими силами. Королева, прямой потомок хранителя, оставила на его запястье зачарованную отметку в виде змеиной головы, лишив его тем самым магии.

Однако для того, чтобы быть лекарем, не нужно было обладать магией, достаточно было его знаний. Также он продолжал учиться делать различные отвары, использовать травы и другие материалы в своём деле. Юноша не стал избавляться от своих учебников по магии, поэтому перечитывал и их в надежде когда-нибудь вернуть себе силы. Однажды один житель его деревушки спросил, почему Киран не хочет стать предсказателем, так как этому может научиться кто угодно.

Даже в мире, где существовала магия, находились такие люди, которые обманом убеждали других, что они научились использовать магию, родившись при этом обычным человеком, а не волшебником. Например, были распространены предсказатели, которые за звонкую монету предсказывали будущее человека. Конечно, настоящие волшебники не могли видеть будущее, никто не мог. Единственное, что на самом деле предсказывали настоящие волшебники, так это природные явления, так как магия в их стране была неразрывно связана с природой. Многие жители, которые не обладали магией, совсем не знали, как она работает, и с легкостью верили обманщикам.

Магия имела свои законы и всегда требовала цену: даже если совсем немного используешь магию, то больше обычного чувствуешь усталость или голод, или всё сразу. Совсем по-другому было, когда маг начинал проговаривать серьезные заклинания, например, заклинание дождя в засушливый сезон – тогда волшебник после такого мог слечь на всю неделю с жаром, бывали случаи и похуже.

Киран мигом вынул своё сознание из плохих мыслей.

- Всё, я пошел, буду дома завтра – произнес Киран своей сове Пушинке, натягивая свою любимую и единственную коричневую вязаную шапку себе на голову.

Сова в этот момент выглядела недовольной – ещё бы, ведь у нее сейчас должен быть дневной сон, а её беспокоят какими-то разговорами.

Черная прядь волос ни в какую не хотела оставаться под шапкой. Кирану был двадцать один год, а одевался и вел он себя больше как пожилой человек. Он жил в деревне недалеко от столицы, однако даже такая близость к городу не могла повлиять на то, что выглядел он больше как местный деревенский мудрец, а не как некогда столичный молодой человек, который родился в благородной семье. В этот день было не холодно, но Киран знал, что ближе к вечеру всё равно похолодает, поэтому решил одеться потеплее. Он надел все свои теплые вещи, какие у него были: темно-зеленый вязаный свитер с высоким воротником, серые шерстяные свободные брюки, потертые черные сапоги на тонкой подошве и его вечный серый плащ с капюшоном. Юноша вышел из дома. Снег забавно скрипел при каждом его шаге.

- Киран, неужели так рано поедешь в город? – спросила пожилая женщина в белом платочке и серой шубе и валенках, когда он только закрыл калитку своего забора.

- Да, баб Мань, дел много, надо всё успеть – ответил он.

Пожилая женщина шла мимо дома Кирана с пустыми ведрами до коровника, чтобы на столе у её мужа и двух внуков на завтрак было парное молоко. Зимой приходилось собирать всех коров в деревне в один утепленный отремонтированный коровник, чтобы те не замерзли, так как коровники большинства жителей не выдерживали такой холод.

Глава 2. Элизабет Де Мартен

Она никогда не жалела о том, что её молодость прошла. Наоборот, она наслаждалась заслуженным отдыхом среди роскоши в свои семьдесят два года. В таком возрасте её мало что могло расстроить, кроме, возможно, одного. В своё время она не решилась заступиться перед королевой за своих родственников и теперь жалела об этом. Однако дух Элизабет Де Мартен невозможно было сломить, ведь не просто так она стала одной из самых влиятельных волшебников в королевстве да и к тому же советницей короля.

– Мэг, принеси ещё немного зёрен. – даже дома голос госпожи Де Мартен оставался властным.

– Да, сейчас, госпожа. - ответила служанка.

Как правило, семьи без магических способностей давали своим детям традиционные хеймонские имена, однако были и те, кто повторял за аристократами, и называл своих детей иноземными именами. Считалось, что люди с необычными иноземными именами добьются в жизни большего, чем остальные. Все слуги Элизабет Де Мартен имели не хеймонские имена, что лишний раз подчёркивало её высокое положение в обществе.

Элизабет стояла в любимом месте её поместья – оранжерее. Здесь она часто читала книги, дремала или кормила домашних птиц, когда ей не нужно было выполнять свои обязанности как хозяйки поместья или советницы короля.

У пожилой волшебницы не было детей, а после смерти её мужа Лиама, она нашла утешение в заботе о своих птицах, коих у неё было около полусотни.

Её грациозная осанка, острые черты лица и высоко поднятый подбородок сразу выдавали в ней аристократку. Служанки заплетали её серебристые длинные волосы в высокие прически, которые часто украшали красивыми заколками с рубинами или изумрудами. Изумруды особенно подчеркивали её зеленные глаза, которые за столько лет не утратили блеск, делавший её взгляд моложе и даже опаснее.

– Тётушка.

Женщина сразу узнала голос молодого человека, который однако она не слышала уже несколько лет. В оранжерею неуверенно вошёл щуплый темноволосый юноша.

“Как же он исхудал. Наверное, не может себе позволить хорошую сытную еду”.

– Киран, здравствуй, мой мальчик! Как же я рада тебя видеть. – Элизабет улыбнулась родственнику.

– Тётушка, – Киран выпрямился, – я уже давно не мальчик. Хотел бы сказать, что тоже рад тебя видеть, но… – он сделал паузу, затем продолжил холодным тоном. – Я же знаю, что ты меня сюда не на обед пригласила. Скажи, зачем позвала, и я сразу уйду, как получу ответ.

Госпожа Де Мартен сразу изобразила безразличие на своем лице, как она часто делала в высшем обществе, или когда что-то шло не так, как она того желает.

– Твой дядя приходил, он попросил меня отправить тебе письмо с приглашением в столицу, ты же знаешь, у него нет магии, чтобы он мог его тебе отправить при помощи кадоннутской свечи.

– Странно слышать, что ты ему сделала такое одолжение. А к чему такая секретность, и что дяде нужно от меня? – спросил Киран.

– Не хочу упоминать его в своих письмах, их могут перехватить, зная репутацию Энтони, я решила, что он снова ввязался во что-то нехорошее. – ответила тётушка. – А что по поводу тебя, что ж, ты сказал, что уже не мальчик, вот он, видимо, решил втянуть тебя в одну из своих авантюр. – Женщина приподняла тонкую правую бровь. – Я лишь надеюсь на твоё благоразумие, Киран.

– Угу, – кивнул юноша. – А где мне его найти?

– Он сейчас у своего старого друга Вернана – такого же безнадёжного картежника, как и твой дядя.

– Надеюсь, мне не придётся разбираться с теми, кому он снова проиграл в карты.

Элизабет улыбнулась только одними губами, а затем с такой же натянутой улыбкой ответила родственнику:

– Даже трое великих волшебников, будь они сейчас живы, не смогли бы уберечь Энтони от тех бед, в которые он сам попадает.

– Тогда я пошёл, спасибо, тётушка. – неуверенно произнёс Киран и начал было уже поворачиваться к выходу, как тут же Элизабет сказала ему вслед:

– Как решишь с ним свои дела, приходи сюда, не нужно возвращаться домой так поздно. Да и нам с тобой есть о чём поговорить, мы столько лет не виделись. – её голос был необычайно нежным, такой она бывала очень редко и то, только с самыми близкими людьми.

Киран не стал ей отвечать, быстро развернулся, вышел из поместья и направился в таверну «Кроличий остров» за своим дядей.

Глава 3. Тони

Он не спал всю ночь: встреча с Элизабет, теткой его невестки, была не самым приятным делом. Тони хотел просто вдоволь напиться и отключиться, но вместо этого он выпил одну кружку медовухи и просидел за столом всю ночь, размышляя о своих проблемах.

Полное имя Тони было Энтони, но он просил всех звать его Тони. Он был младшим братом Оливера, отца Кирана, хотя разница в возрасте у братьев была всего в три года. Он с нетерпением ждал своего племянника, чтобы сообщить ему важную новость.

Тони попросил комнату у своего давнего друга Вернана, у которого была своя таверна «Кроличий остров». Однажды друг рассказывал ему, что во время очередного плавания в море они с командой заплыли очень далеко на необитаемый остров, где водилась целая армия кроликов. Вернана так впечатлила это зрелище, что он назвал в честь острова свою таверну. Тогда его друг и вся команда остались живы, потому как пополнили свои запасы кроличьим мясом и собрали кроликов в клетки про запас. Тони всегда вспоминал с улыбкой рассказ друга про тот остров с кроликами.

Его друг любил выпивать в тавернах Валоттара вместе с Тони, когда не плавал в море. Тони было известно, что Вернан промышлял контрабандой, но не считал зазорной их дружбу. Тони всю свою жизнь был белой вороной в семье: он не обладал магией, что являлось позором среди семей, которые корнями восходили к трём великим волшебникам. Мужчина жил за счет своего сельского имения, которое получил в наследство от брата его матери. Его дядя поставил условие, чтобы Тони взял его фамилию Барлоу, если тот хотел получить имение. Старик не имел своих собственных детей, поэтому перед смертью сделал Тони своим законным наследником.

Тони часто ездил загород, чтобы узнать, нет ли каких проблем у наемных работников, которые заботились о его хозяйстве. У Тони был управляющий, но он сам старался быть вовлеченным во все дела его имения.

Тони было сорок пять лет, у него были короткие каштановые волосы, карие глаза, нос-картошка. Несмотря на его простую внешность, улыбка у Тони была очень красивой, когда он улыбался, его глаза светились, придавая его лицу более мягкие и теплые черты.

В этот вечер он проклинал себя за то, что всё-таки отправился к этой карге Элизабет, но ему нужно было срочно связаться со своим племянником Кираном, а почтовым станциям он не доверял, поэтому карга оставалась единственным верным способом связи. Жаль, что Вернан не колдует, хотя этот пройдоха тот ещё болтун, особенно если выпьет несколько кружек медовухи.
Просидев всю ночь, Тони уснул под утро, но уже ближе к полудню он услышал стук в дверь.

– Да, Вернан. – Тони догадался по стуку, что это был его друг.

– Тони, к тебе явился твой племянник. – приоткрыв дверь, сказал Вернан.

– Спасибо. – сказал Тони.

Тони услышал тихие шаги Кирана. Его племянник вошел в комнату, которая стала временным убежищем Тони.

Киран осмотрел небольшую невзрачную комнату, в которой остановился его дядя. Небольшая кровать, тумба у её изголовья, стол у окна и стул – вся мебель в комнате была сделана из темного дерева. На столе стояла уже потухшая лампа, листок с пером и чернила, Киран заметил, что на листке что-то написано. Его дядя медленно встал с кровати и подошел к племяннику, взяв его за плечи.

– Киран! – воскликнул Тони. – Как же я рад тебя видеть. Ты прости меня за то, что заставил тебя идти к этой карге, но это, к моему сожалению, был единственный шанс…

– Здравствуй, дядя. Нынче Вернан не так щедр на хорошую комнату. – Киран оглядел комнату, затем посмотрел на Тони. – О чем ты, что за шанс?

– Ты же знаешь, перед Колмейской ночью много людей съезжается в столицу. У него с трудом нашлась даже такая комната: одного драчуна пришлось выставить на улицу, пока он всех гостей не распугал. Но я сейчас не хочу это обсуждать. Киран, мы должны поговорить с королевой. – ответил Тони.

Дядя всё ещё держал Кирана за плечи, тогда юноша кивнул на кровать.

– Дядя, присядь, пожалуйста. - попросил Киран, в то время как сам сел на стул, придвинув его ближе к кровати.

Киран явно был в недоумении от странных слов дяди.

– Дядя, ты в своём уме? – уже вслух спросил Киран.

– Нет, Киран, ой, что я говорю, то есть да, я в своём уме. Я кое-что … нашёл у одного королевского волшебника. – Тони неуверенно произнёс слово «нашёл».

– Нашёл или украл? – Киран подозрительно посмотрел на дядю.

– Ну, скажем так, я взял это у балбеса, который обыграл меня в карты нечестным путём. Я хоть и не колдую, но знаю некоторые магические приёмы, они разве что только самых далёких от магии людей смогут обмануть, но не меня. Я всего лишь хотел получить свои деньги обратно, этот дуралей напился, а я забрал его мешок с деньгами, но обнаружил там это…

Под подушкой, на которой спал Энтони, оказался светло-коричневый льняной мешок. Мужчина достал его оттуда, затем запустил свою руку в него и вытащил оттуда небольшую черную печать. Такими печатями часто пользовались королевские волшебники, чтобы можно было поставить её на разных официальных документах.

Но эта печать…Она была иной: обычные печати изготавливались из серебра или золота, а эта была сделана из чёрного камня. На печатях волшебников на службе у короны был изображен официальный символ Хеймона: круглая печать символизировала луну, на ней была изображена еловая ветка с тремя звёздами вместо шишек. Три звезды традиционно в их королевстве считались обозначением трёх волшебников-основателей Хеймона. Но эта чёрная печать была квадратной, а в середине была изображена голова змеи с высунутым языком. Из уроков Элизабет Киран смутно припоминал, что эта печать была очень похожа на символ тёмного волшебника, с которым боролись три великих волшебника.

– Ты веришь, что эта печать принадлежит тому королевскому волшебнику? – спросил Киран дядю.

– Да, мы должны предупредить Её Величество. Это нехороший знак, если волшебники что-то затевают, нужно незамедлительно предупредить об этом королевскую семью. Видимо, эти колдуны забыли уроки прошлого и не помнят, почему не они правят Хеймоном. - сказал Тони.

Глава 4. Эмилия

В королевском дворце нынче было очень тесно, несмотря на его огромные размеры. Уже совсем скоро придворные замка и королевская семья будут праздновать самый главный зимний праздник – Колмейскую ночь. Принцесса Эмилия обычно воспринимала всю эту предпраздничную суматоху ни как что-то волнительное, а скорее как что-то, чего она очень хотела бы избежать.

Эмилии совсем недавно исполнилось двадцать лет, и её вовсю готовили к замужеству на принце северных земель. Своенравный характер принцессы плохо сочетался с ролью покорной королевы-жены, однако чувство долга перед королевством было сильнее её желаний. Девушка понимала, что должна будет смиренно принять новость королевы-матери перед всем двором о свадьбе принцессы Эмилии и принца Видмара во время празднования Колмейской ночи.

Всё утро принцесса училась сражаться на настоящих мечах, несмотря на то, что на владела магией, ей легко давались обычные способы борьбы. Эмилия смогла уговорить одного из самых опытных воинов королевства Анрэ Кавалли обучить её воинскому мастерству, поэтому она часто проводила своё утро не за прогулкой по улице, а тренируясь на мечах.

Принцессе очень нравился костюм, который она надевала на свои тренировки, так как её чёрные волнистые волосы отлично сочетались с ним. Костюм был весьма простого кроя, но сделан из богатых тканей: бархатная черная туника до середины бедер с незатейливой золотой вышивкой на верхней части туники с левой и правой стороны; у туники были длинные рукава; на тонкой талии принцессы находился черный кожаный ремень. Также на Эмилии были чёрные кожаные брюки и грубые ботинки на шнурках.

Окружающие всегда подчеркивали её серые глаза, утончённый нос и пухлые губы, без преуменьшения говоря ей, какая она красивая. Однако она старалась лишний раз подчеркнуть тот факт, что она умеет пользоваться оружием и магией и не прочь это доказать.

После тренировки принцесса всегда была очень бодра и приступала к различным делам, но перед праздником ей пришлось отложить их на потом, так как приготовления к Колмейской ночи и последующей после неё свадьбе отнимали много сил и времени. Сейчас принцесса направлялась прямиком в свои покои, чтобы примерить платье, которое ей выбрала королева для предстоящего праздника.

- Интересно, что на этот раз заготовили королевские организаторы. - сказала служанка София.

- Я думаю, что прошлогодний опус с горящим гобеленом уже никто не переплюнет. - ответила Эмилия.

- Ох, принцесса, будьте осторожны, а то кто знает, учли ли организаторы свои ошибки. - безэмоционально проговорила служанка.

Её служанка, наверное, считалась красавицей среди других служанок: длинные белые волосы, голубые глаза и квадратная челюсть. Почему-то многими людьми такой типаж девушек считался красивым, но Эмилия не видела ничего особенного во внешности служанки. Даже более того, такие девушки, как София всегда считали себя красавицами и обладали завышенной самооценкой. Иногда Эмилии казалось, что София делает одолжение, что прислуживает ей - настолько она неохотно выполняла поручения принцессы. Сначала Эмилия хотела поменять её на другую служанку, но потом поняла, что неприятная, но глупая София будет лучше другой, более смышленой служанки. Ещё София была очень ленивой, поэтому Эмилия научилась использовать лень и пренебрежительное отношение к своим обязанностям служанки в свою пользу.

- Ой, принцесса, вы будете самой красивой на балу, как и всегда. - прощебетала София, завязывая шнурки корсета на Эмилии.

Эмилия промолчала, её уже начинала раздражать постоянная лесть служанки. Принцесса привыкла к комплиментам со стороны окружающих, так как любой человек пытался завоевать её хорошее расположение, но некоторые делали это умело, а другие делали это неестественно, как София.

После примерки платья Эмилия освободилась от служанки и направилась в сопровождении двух фрейлин, Эммы и Марго, а также двух стражников к своему младшему брату Генри.

Генри был озорной мальчишка тринадцати лет, он обладал такими же красивыми черными густыми волосами и серыми глазами, как и его сестра. Несмотря на праздничную суматоху во дворце, отец настоял, чтобы занятия Генри сегодня не отменяли. Эмилия и её свита вошли в залу, где проходили занятия Генри, и села на диванчик, чтобы послушать истории от учителя Рийго. Фрейлины сели на стулья по обе стороны принцессы, стражники стояли за Эмилией. Эмма и Марго начали сразу вышивать, так как им не особо было интересно слушать истории старого волшебника.

Рийго был известным волшебником, преподававшим историю Хеймона в Королевской академии, раз в неделю он приходил во дворец, чтобы учить Генри истории. К принцу приходили учителя-волшебники из Королевской академии, так как она находилась под покровительством короля и являлась одной из самых лучших волшебных академий. Рассказы преподавателя были очень интересными, поэтому Эмилия напросилась в вольные слушатели к Рийго.

- Принц Генри, я же давал вам задание к моему сегодняшнему приходу, почему вы не прочли историю про трёх великих волшебников? - приподняв одну бровь, спросил Рийго.

- Но учитель, вы же знаете, я плохо воспринимаю текст, я хочу послушать вас, мне так интереснее, ну пожалуйста. - протянув второй слог последнего слова, ответил принц.

Рийго приподнял свою густую седую бровь, от чего его лицо стало смешным. Обычно волшебники носили традиционный наряд, о́хабень: кафтан длиною до самого пола, рукава тоже доходили до пола и имели прорези для рук посередине. Рийго носил бордовый шёлковый о́хабень, а спереди на левой стороне груди была пришита золотыми нитями эмблема Королевской академии - единственное украшение его одеяния. Символом Академии был сокол, поэтому на охабенях её волшебников вышивали соколиную голову и три звезды над ней. В каждой академии были свои цвета и символы, по которым можно было понять из какой академии тот или иной волшебник. Красный цвет принадлежал королевской семье, и никто не имел права носить его, поэтому для Королевской академии выбрали бордовый цвет, как разновидность красного. В Хеймоне были строгие иерархические порядки, ещё сто лет назад за ношение красного могли казнить, сейчас наказания были не столь строгими. Эмилия всегда считала такое разграничение по цветам правильным, так как у каждого сословия должны быть различия, и простой человек, не владеющей магией, не мог быть на одном уровне с волшебником или представителем знати. Некоторым аристократам, кто по родословной был очень близок к королевской семье, тоже разрешалось носить красное.