Темная сторона твоего сердца. Пролетая над бездной

Пролог

                                                                   Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим.

                                                                   Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.

                                                                   Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем.

                                                                   Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.

                                                                                                                              Омар Хайям

- Пустите меня к нему!

Выражение лица слоноподобной женщины не изменилась. Она даже не оторвала взгляд от от потрепанной библиотечной книжонки. Глаза на обрюзгшем лице сверкали маниакальным блеском - видимо она вот-вот дойдет до самого интересного.

Володя невольно поморщился. Однажды он залез в стол вахтерши, чтобы стащить ключ от чулана в котором хранились съедобные припасы детдома и прочитал в похожей книжке кучу противных вещей, описывающих мужчину и женщину в постели. В свои двенадцать он уже хорошо знал откуда в животах женщин появляются дети, и был на сто процентов уверен, что никогда в жизни не будет ТАКИМ заниматься. Когда он вырастет, то ни за что не женится и просто усыновит кого-нибудь из детского дома.

- Пустите меня к брату! - повторил он громче, - Вы меня слышите?

- Прекрати орать! - рявкнула тетка, отчего ее щеки противно затряслись, - Тебе там нечего делать! Иди отсюда! - и снова уткнулась в книгу.

Володя почувствовал, как в нем закипает гнев. Он сжал кулаки так, что ногти больно впились в кожу. Душу разъедала досада, от того, что он такой худой и слабый. Если бы он был сейчас взрослым, то непременно показал жирной вахтерше где раки зимуют!

Но на то, чтобы вырасти и учинить расправу требовалось время, а попасть к Ярославу нужно было сейчас. Немедленно.

- Если вы меня не впустите, то я расскажу всем, что вы воруете из банки с пожертвованиями для нашего приюта! - выпалил он последний аргумент, который припас на особенный случай. Вот он, похоже, и наступил.

Но эффект был вовсе не тот, на который он надеялся. Женщина-слон налилась кровью, а выцветшие водянистые глазки сузились. Грузная туша медленно поднялась со стула, отчего тот облегченно скрипнул.

- Что ты сказал, сопляк? - пробасила она, перегибаясь через стол и пыьаясь тгруть его в грудь острым красным ногтем, - Шантажировать меня вздумал, дрянь такая? Что ж, валяй, рассказывай. Посмотрим кто тебе поверит. Но брата ты больше не увидишь. За ним уже едут. Тут психам не место!

Володя почувствовал, как ужас шевелит волосы на затылке. Ярослава увезут? Нет, это невозможно! Его нельзя увозить! Его нельзя наряжать в смирительную рубашку и оставлять одного - ведь он боится темноты! 

И он не сумасшедший.

- Он не псих! - крикнул Володя, от отчаяния вываливая на равнодушную женщину правду, - В него вселился какой-то монстр! Я сам видел! Это произошло ночью! Он был серый и скрюченный с длинными когтистыми пальцами! 

- Замолчи! - завопила вахтерша, не сумев снова сосредоточиться на книге, - Вон отсюда! Пересмотрят телевизор, а потом мозги компостируют! Твой брат свихнулся, вот и все!

- Сами вы свихнулись! - возмутился мальчик, долбанул по ее столу обеими кулаками. Они тотчас заныли, но он проигнорировал боль, продолжая буравить взглядом мерзкое лицо.

- Если ты сейчас же не уйдешь, я позову Павла Викторовича, хочешь?

Нет, он не хотел. Павел Викторович был одним из воспитателей, или как его тут называли “домомучителем”. Каждый ребенок от мала до велика трепетал от одного ему имени, особенно мальчишки. Не было ни одного, кому бы не досталось от него оплеухи. Последний раз он так сильно ударил Виталика из четвертой комнаты головой о стену, что он попал в больницу с сотрясением мозга. Володя слышал, как Павел Викторович потом объяснял врачам, что ребенок стоял под дверью его кабинета, когда он вошел. Но ему нужно было к Ярославу, и даже этот изверг не мог его остановить.

Пока Володя размышлял, как ему действовать дальше, в приемную кто-то вошел. Он не смотрел на гостя, зато видел, как странно изменилось лицо вахтерши. Оно мгновенно превратилось из бешеного в милое и приветливое, а губы, накрашенные противной розовой помадой, расплылись в улыбке.

- Мы вас заждались, - сладко пропела она, - Прошу вас. Мы заперли мальчика в пустой палате. Боюсь, он буйный.

- Он не буйный! - взвыл Володя, оборачиваясь, - Он не буйный! В него вселился серый когтистый монстр!

Мужчина в белом халате внимательно на него посмотрел. Он казался Володе таким огромным!

“Вот кто взрослый и сильный!” - с завистью подумал он, разглядывая лицо, покрытое темной щетиной и решительные черные глаза.

- Это его брат, - пояснила вахтерша-слон, - Переживает из-за того, что его увезут.

Мужчина кивнул с очень умными видом.

- Интересные фантазии, - заметил он приятным голосом, - Я пожалуй, осмотрю и его. Возможно, это наследственное.

- Как скажете! - покорно подняла руки женщина, - Как угодно.

Кивнув и обворожительно улыбнувшись, мужчина подхватил Володю под руку и потащил прямо к заветной двери. Мальчишка смекнул, что лучше не вырываться и ничего не доказывать, пока корова отпирает дверь. 

Но вот она захлопнулась за их спинами, и Володя резко отскочил в сторону, освободив руку.

- Я не псих! И Ярослав тоже!

Врач внимательно посмотрел на него, а потом присел рядом на корточки, сразу сделавшись ниже его.

- Я знаю это.

Володя удивленно замер на некоторое время, но потом ему пришло в голову, что это все “штучки”, которыми он пытается успокоить.

- Я говорю правду! Там был монстр, страшный и очень сильный…

- … еще у него не было глаз, жутко воняло из пасти, а с когтей капала слизь, - спокойно закончил доктор.

Глава 1. Гость

Было около полудня, когда на парковке перед церковью остановился оранжево-черный красавец “Мицубиси”. Столь яркий спортивный окрас и хищные тонированные фары сразу привлекли внимание немногочисленных прихожан, не привыкших к таким вызывающим машинам. Водитель “Лансера” тоже разглядывал окружающих из-за стекла, впитывая покой этого места.

Сам по себе он был человеком подвижным, и обычно терпеть не мог размеренную, тихую жизнь. Но это место ему понравилось, по крайней мере на первый взгляд. Он даже немного помедлил, изучая густые заросли вереска, в которых утопала ограда, фиолетовые примулы и розовые тюльпаны за ней. Беспечное майское солнце отражалось от золотых куполов и вселяло в душу детское счастье.

“Словно в мире никогда и не было ничего чудовищного”, - подумал он. Там, откуда он приехал, все иначе.

И все же, налюбовавшись вдоволь, он не стал сожалеть, что через несколько часов покинет это место. Дом - есть дом, с этим ничего не поделать, да и от этой красоты слишком уж сильно тянет благочинством, которое с легкостью испортит любое очарование.

Вытащив ключ, он покинул автомобиль, наконец позволяя прохожим лицезреть водителя дерзкой машины. Едва ли кому-нибудь из них могло прийти в голову, что этот тип - страж, ведь он больше походил на заблудившегося гуляку. В нем на самом деле ничего не напоминало борца с нечистью - стильно одетый, ухоженный, с лукавым взглядом и стрижкой по последнему писку. Куда ему до здешних серьезных мужчин! И все же, женская часть наблюдателей не могла не поймать себя на том, что оторвать взгляд от этого чудака им стоило некоторых усилий. Их глаза, повинуясь какой-то невидимой силе смущенно скользили по бугоркам вен на его руках, чуть тронутых загаром, по сильной, но гибкой фигуре, и, наконец, по лицу с маняще-беспечным выражением. Они завороженно смотрели, как незнакомец почтительно крестится и проходит сквозь арку, направляясь прямо к церкви.

Церковный холл окатил его мягкой прохладой и изысканным ароматом воска и увядших цветов. Он даже остановился перед дверями, чтобы вдохнуть его поглубже. А потом вошел.

- Добрый день! - дружелюбно поздоровался он с изумленной женщиной в церковной лавке, - Не подскажете, где я могу найти отца Георгия? 

Она лишь долго смотрела на него, тоже пораженная внешним видом, а потом, громко сказала куда-то в сторону:

- Дима?

Гость машинально обернулся и заметил возле противоположной стены мальчика лет тринадцати, который немедленно отправился в глубь храма и исчез за боковой дверью алтаря. Женщина же, откровенно разглядывающая его во все глаза, не проронила ни слова - даже на приветствие не ответила, и он испытал приступ досады, понимая, что оказался прав насчет здешних людей.

“Не понимаю”, - думал он, тоже изучая женщину, - “Зачем они в наряжаются в такой ужас? Всевышний не поразил бы их своим гневом, если бы они одевались в более яркие и веселые платья! Почему они считают, что нужно подчеркивать свое целомудрие абсолютным отсутствием вкуса?”

Его размышления прервали гулкие шаги и позволили, наконец, отвести взгляд от женщины за прилавком. К нему быстро и решительно приближался священник. От сердца чуть отлегло - он смотрел на него довольно дружелюбно, не приходя в шок от внешнего вида, и в то же время во всей его фигуре чувствовалась твердость и сила, вселяющая уважение.

- Здравствуйте, отец Георгий, - тут же заговорил гость, - Я - Глеб Сапалин, из Кемеровской области. Наш настоятель, отец Александр, должен был позвонить.

- Очень рад, Глеб, - тепло улыбнулся священник, пожимая протянутую руку, - Да, отец Александр мне звонил. Надеюсь ты благополучно добрался? Путь-то неблизкий.

- Благодарю, - отозвался парень, с теплой улыбкой, - У меня отличная машина, так что дорога была легкой. Вы ведь в курсе, зачем я здесь? - добавил он, бросая взгляд через плечо.

Отец Георгий понял его мгновенно, и тоже бросив взгляд на женщину, навострившую уши, жестом пригласил его выйти.

- Да, я в курсе, зачем ты приехал, - сказал он, когда оба вышли из церкви и пошли вокруг нее по обсаженной шиповником дорожке.

- Мы не хотим показаться наглыми, отец Георгий, - сказал Глеб, и выражение его лица мгновенно утратило свое лукавое веселье, - Мы просим вас о помощи. За последний год мы потеряли семерых старжей. Я стоял рядом с тремя из них в эти страшные минуты и ничего, ничего не мог поделать. Они умерли на моих глазах, и я больше не хочу этого видеть. Аспиды нападают все чаще, а мы бессильны.

Священник, резко помрачневший от его слов, резко кивнул, пристально смотря себе под ноги.

- Я сочувствую вашим утратам. Оставь мне имена, я включу их в списки за упокой. Что же насчет вакцины - рад буду помочь, но дело в том, что у меня нет права самовольно ей распоряжаться. Поэтому я вынужден попросить тебя дождаться ее… источника.

- Источника? - удивленно переспросил тот, внимательно разглядывая настоятеля, - Что вы имеете ввиду?

- Видишь ли, Глеб, вакцина - не совсем точное определение. Это не какой-нибудь препарат, созданный в лаборатории, это кровь человека, обладающего иммунитетом к яду Аспида.

Редко кому удавалось его по настоящему удивить, но у священника это получилось. Его гость замер на месте, изумленно вглядываясь в черные глаза настоятеля.

- Иммунитет к яду? - переспросил он, - К яду Аспида? Не знал, что такое возможно!

- Я тоже, - спокойно признался священник, - До недавнего времени. Наши местные умы работают над этой загадкой, но, откровенно говоря, не сильно приблизились к успеху. Поэтому вакцину можно взять только у донора, который сейчас на задании. Не думаю, что он будет против, но все же следует спросить его мнение.

Глеб счел такое решение справедливым, но не мог удержаться от замечания.

- Простите за дерзость, но на вашем месте я бы не отпускал в бой такого… ценного донора.

Но настоятель вовсе не разгневался, а наоборот, улыбнулся.

Глава 2. Миссия провалена

- Слушай, ты серьезно? Сейчас?

- Абсолютно.

Владимир с сомнением посмотрел на нее. Черные глаза были непреклонны.

- Честно говоря, у меня нет никакого настроения на все это…

- У тебя никогда его нет, - отрезала Соня, - Так что больше я на это не поведусь. Владимир, не ной! - прибавила он громче, заставив нескольких прохожих обернуться, а брата - покраснеть. 

И тут же лукаво улыбнулась ему украдкой, зная, что если он и разозлился на выпад, то такая улыбка мгновенно разгонит тучи. И это, как всегда, сработало - Володя тут же растаял.

- Идем! - настойчиво протянула она, хватая его за руку.

Этого было вполне достаточно, чтобы полностью подавить его сопротивление и позволить увести себя куда угодно. Даже в торговый центр.

Услужливо разъехавшиеся в стороны двери пропустили их в мир сверкающих витрин, пахнущий ядреной смесью разномастной туалетной воды и кофе и тонущий в музыке и шуме. Володя мгновенно почувствовал себя не в своей тарелке, а его сестра словно попала в свою стихию, хотя не часто позволяла себе бегать по магазинам.

В ней было море энтузиазма и ни капли скованности. Услышав одну из песен, которой постоянно подпевала в машине, девчонка сначала стала лениво приплясывать, а потом, увидев задорно танцующих подростков, прошлась мимо них безупречной лунной походкой и сделала какие-то захватывающе-быстрые движения ногами. Некоторые посетители уже доставали из карманов телефоны, но Соня, выкинув на прощание завораживающую восьмерку длинным хвостом, вскочила на эскалатор. Володя, у которого в очередной раз сперло дыхание от гибкости ее тела, отметил, какой красивой может быть женщина в старой майке, обычных джинсах и без капли косметики. Мимо него уже не раз проплыли девушки, намного превосходящие внешними данными его спутницу, но ни одну из них он даже не заметил.

Прошедшие четыре месяца ничего не изменили, если только не считать тот факт, что Соня теперь владела им безраздельно. Он немного притерпелся к своим чувствам, привык к ним и нетерпеливое ожидание, с которым он смотрел на нее каждый раз чуть сгладилось. После новогодней ночи он дал себе обещание, что не будет ее торопить и признается тогда, когда почувствует, что она к этому готова. Видя, что она не делает попыток сблизиться с кем-либо из мужчин, ревность немного утихомирилась и перестала рвать его на части всякий раз, когда он общалась с кем-либо из мужской части монастыря. Настоящий момент не в счет - сейчас на нее то и дело падали мужские взгляды, заставляя постоянно держаться рядом и быть начеку.

Владимиру казалось, что час, который сделает его счастливейшим из смертных, уже не за горами. Ему чудилось, что с каждым днем Соня подпускала его к себе все ближе и ближе. Никогда не имевший ни матери, ни сестры, он не мог отличить обычную заботу от любви, и каждый раз, когда она ругала его за то, что он выходит на холод без куртки или заставляла больше есть, ее брат считал, что она отвечает взаимностью на его чувства. Он покорно делал все,она хотела, опасаясь ссор, которые периодически все же возникали. Сева часто бесил его словами, что два таких сильных характера просто не могут ужиться без скандалов, поэтому он отчаянно боролся со своим, стараясь быть тише воды и ниже травы. 

В феврале Соня заставила его постричься так, как он ни за что не постригся бы сам, и он согласился, чтобы казаться ей более привлекательным. Кучу времени проводил в спортзале, чтобы быть в форме, а заодно и снять напряжение, которому не было иного выхода.Теперь покорно шел в магазин одежды, ненавидя шоппинг всей душой, потому что Соня сказала, что он порой “выглядит как бомжара”.

И все же, наблюдая за ней, скользящей от стеллажа к стеллажу и то и дело окидывающей его оценивающим взглядом, он размышлял о том, что их отношениям не хватает романтики. Они были рядом каждый день, но круглосуточные будни, стирка носков и готовка не особенно способствуют развитию нежных чувств.

Соня же в этот момент лишь пыталась на взгляд определить размер его одежды.

“Вот и попробуй, найди что-нибудь приличное на такого лося!”, - думала она.

В ее голове загадочно хмыкнуло мужским голосом и девушка не смогла сдержать усмешку, вспоминая, как месяц назад устроила Мише “модный приговор”. Дух все чаще и чаще выходил из медальона, прекрасно орудуя своей шашкой в борьбе с демонами м Соня решила, что не будет лишним переодеть его в соответствии с двадцать первым веком. Но это оказалась задача не из легких. Он был одного роста с Владимиром, но при этом гораздо шире в плечах и все более или менее стильное - без этого Соня никак не могла обойтись - трещало на нем по швам. Единственные кроссовки, которые налезли на его ноги были сорок девятого размера.

Через полчаса Владимир был успешно загнан в примерочную и страдальчески вздыхал из-за ширмы, натягивая очередные штаны. Бедняга чувствовал себя идиотом всякий раз выходя из кабинки и демонстрируя на себе одежду под пристальным взглядом сестры и девушки-консультанта, которую Соня постоянно гоняла за другим размером. Ему казалось, что над ним смеется весь магазин и он отчаянно краснел, когда на его робкие протесты она громогласно отвечала что-нибудь, вроде: “Ох, ну что ты как ребенок в самом деле!” или “Ты собираешься носить эту майку, пока она на тебе не истлеет?”. Смущаясь и стремясь поскорее закончить весь этот ужас, он совершенно не заметил, как с некоторых пор стал предметом самого пристального внимания. Ровно также как его сестра не замечала нежных чувств брата, он не видел, как продавец-консультант, поначалу явно раздраженная, стала бросать на него заинтересованные взгляды, отмечая, как гармонично смотрится аристократически-бледная кожа с темнотой густых волос и бровей, как захватывает дух от холодных серых глаз и как заманчиво поигрывают мышцы его рук при движении.

В целом, все то, что так упорно игнорировала Соня.

Последняя, однако, сразу заметила интерес продавца, а также ее неприязненные взгляды на свою персону.

Глава 3. Раунд

Несмотря на то, что Глебу не было никакой необходимости оставаться, поскольку самое главное - согласие - было получено, он все же принял спонтанное решение пожить среди местных. И не пожалел об этом.

Несмотря на веселый нрав и любовь к развлечениям, он, с удовольствием истинного философа, способен был наблюдать за людьми, изучая их характеры, как хорошую литературу. И, хотя основное общество, как он и ожидал, было напыщенным и недалеким, несколько человек все же оказались очень интересными личностями.

Глеб сразу, стоило только пройти с Соней от гаражей до дома, понял все эмоции встречающихся по пути людей и если с ненавистью женщин все было предельно ясно, то уважение мужчин заставило наблюдать за ней еще более внимательно. 

Ничего, напоминающего тщеславие или самолюбование, в ней не было. Немного высокомерия - да, пожалуй доля презрения и постоянный сарказм, но эти чувства, хоть и не особенно положительные, были не чужды ему самому, и гость вполне мог понять их причины. 

Особенно любопытными ему показались ее взаимоотношения с Владимиром. Смысл подслушанного скандала подсказал ему, что между ними есть отношения интимного характера. И хотя суть была довольно щекотливой, Глеб был уверен, что они просто повздорили и очень скоро ему придется наблюдать такие же явные признаки примирения. Однако буквально еще пара минут наблюдений дали понять, что тут что-то не так. Стоило им появиться у дома, как из него выскочил тот самый парнишка, который сообщил что эти двое скоро приедут. Обняв сначала одного, потом другого, он сказал:

- Когда я смогу поехать с вами? - Глеб отметил, что обращается паренек главным образом к девушке, - Я не хочу сидеть тут, когда мои брат и сестра подвергают себя опасности! Я хочу быть с вами!

Это поставило его в тупик. Брат и сестра? Серьезно?

Он попытался взглянуть на их отношения, на как родственные, но получилось плохо. И хотя случайно услышанная ссора спокойно могла быть объяснена с такой точки зрения, поведение Владимира подобному объяснению не поддавалось. Всего за пару минут гость заметил все признаки влюбленности: частые взгляды, полные переживаний, постоянные попытки завести мирный разговор на первую попавшуюся тему и стремление держаться как можно ближе, а также некоторая неприязнь к его персоне. Эта неприязнь проявилась особенно заметно, когда выяснилось, что им предстоит жить в соседних квартирах - двери были напротив друг друга и, к тому же, единственные на самом верхнем, третьем этаже.

Все, однако, встало на свои места тем же вечером на кухне, после того, как настоятель представил его остальным. Женщина из церкви, похоже, к тому времени уже предупредила всех о приезде странного незнакомца, поэтому встречен он был гораздо проще и вместе с тем более радушно, чем ожидал. 

О том, что Соня и оба парня - не родня, рассказал ему человек, которого Глеб сразу для себя отметил. Сева гораздо спокойнее и проще общался с братьями, а Соня смотрела на него без сарказма в глазах, что автоматически присваивало ему статус адекватного человека. Таким он и оказался.

- Они встречаются? - спросил у него Глеб и удивился отрицательному ответу.

Чувство такта не позволило ему продолжить расспросы на эту тему и ночь он провел с выводом, что они недавно разошлись. Но следующий день, как и остальные, убедит его в том, что Соня не то что не встречалась с “братом”, но даже понятия не имела, что он у него есть чувства к ней. И хотя казалось очень странным, что девушка с таким цепким взглядом могла не увидеть очевидного, загадка была разгадана и Глеб быстро потерял к ней интерес, одновременно ухудшив мнение относительно Владимира. Мужчины, не способные набраться смелости и признаться в чувствах женщине, были в его представлении безвольными тряпками.

Когда клубки чувств были распутаны, гость переключился на другую загадку, куда более значительную в его понимании. Несмотря на слова отца Георгия и уважение стражей, он никак не мог представить, как такая кроха борется с демонами. Размышления на эту тему больше не были подвержены желанию поставить ее на место. Ее решительность и некоторая горечь, проскальзывающая, временами в ее словах и поведении свидетельствовали о том, что ей довелось хлебнуть горя, а рассказ Севы про смерть ее матери заставили парня раскаяться в своих словах, сказанных при первой встрече.

Наблюдать за ней, за ее повседневной жизнью оказалось очень увлекательно. Ее ежедневные занятия почти ничем не отличались от занятий остальных жителей, но все, что бы она не делала, выглядело как-то особенно. Однажды, когда Глеб возвращался из церкви его внимание привлекла довольно громкая музыка со стороны гаражей, и он остановился в зарослях рододендрона, заметив, что в ворота въезжает черный “Вольво” - именно он распространял по мирной округе ритмичный клубный трек.

Машина остановилась, и из передней двери выпрыгнула Соня, на ходу прикуривая сигарету. Пару раз с наслаждением затянулась, прищурившись, а потом, словно немного подумав, начала приплясывать. Парень и раньше замечал, что она любит потанцевать - она делала это практически всегда, например когда готовила или убиралась, но сейчас это были не те небрежные подергивания. Уверенная, что никто ее не видит, девушка дала себе волю и движения были профессиональными и отточенными, из чего Глеб сделал вывод, что либо она занималась танцами профессионально, либо была постоянным клиентом ночных клубов. Однако, когда она, зажав в зубах сигарету, вытащила из багажника пакеты и закрыла его ногой, лего задрав ее над головой в безупречный шпагат, гость окончательно склонился к первому варианту. Это не могло не произвести впечатление, и наблюдатель почувствовал, как в грудь коварно вползает восхищение. Причем более всего его привлек тот факт, что она делала это просто так, ни перед кем не рисуясь.

После этого случая его любопытство и внимание только возросли. Он был не из тех мужчин, которые легко поддавались женским чарам, но с случае с Соней что-то пошло не так. Раз за разом он выхватывал из ее поведения что-то новое и необычное. Вскоре он отметил, что ее небрежно-ленивая, немного высокомерная манера движений заставляет задерживать на ней взгляд дольше, чем надо, в то время как мозг пытается угадать что она сделает в следующий момент. Встряхнет головой, откидывая волосы или убирет их рукой? Одернет чуть задравшуюся майку? Когда почувствует щекотку от выбившейся пряди волос на шее? Эти ничего не значащие мелочи почему-то завораживали, вынуждая применять к себе силу, чтобы, наконец, перевести глаза на что-то другое. Сразу же, во время первой встречи, он отметил, что ее внешность не дотягивает до идеала: лицо чуть заостренной формы, нос какой-то слишком маленький, а тонкие губы вовсе не выглядят чувственными. Да и сама фигура слишком уж худощавая при невысоком росте, грудь совсем небольшая, а ноги не “от ушей”. К тому же, среди женской части монастыря была особа, которая имела все то, что у Сони отсутствовало.

Глава 4. Слепая зона

Владимир сильно сожалел о ссоре, произошедшей по пути домой, но в то же время понимал, что если бы было возможно все отмотать назад, то едва ли повел себя иначе. Каждый раз, вспоминая ее слова, он начинал злиться и ревновать, но отчаянно желал примирения.

Нельзя, однако, сказать, что Соня третировала его. Нет, с виду было все как обычно. Она общалась с обоими братьями, готовила им и стирала, но… Исчезло нечто, что было Володе особенно дорого. После Нового Года, когда они долго простояли, обнявшись, ее обычная решительность и непоколебимость словно растворились. Рядом с ним в ту ночь была обычная девушка, раздавленная смертью матери и собственным забытым воспоминанием. Они тогда проговорили в ее комнате до самого утра, и она то плакала, то смеялась сквозь слезы и все время говорила, говорила, говорила… Говорила все то, что давно было заперто изнутри. В ту ночь позволила себе быть слабой - так она сказала потом. И хотя подобных всплесков больше не повторялось, она стала вести себя с ним, как шаловливый ребенок. Подтрунивала над ним и корчила рожицы, если он начинал сердиться. Дурачилась на потеху братьям и назло мамашам и бесила Лизу, очень похоже изображая ее жесты и походку. Они вместе смотрели по вечерам фильмы по ее ноутбуку, притаскивая в квартиру гору еды и сдвигая две кровати вместе, часто так и засыпали - все вместе. Ярослав услужливо устраивался так, чтобы Соня всегда оказывалась ближе к брату, и очень часто девушка просыпалась на его плече, очень удивленная тем, как это ее угораздило так к нему прижаться.

И теперь все это словно растворилось. Соня снова была серьезной и озадаченной, и Володя часто ловил себя на мысли, что она стала быстрее отводить от него взгляд, словно бы ей было неприятно на него смотреть.

А теперь еще и этот тип из Кемерово! Сразу же, стоило ему заметить первый же взгляд, брошенный на нее, как в душу ворвалось отвратительное предчувствие. Ему самому он казался мерзким, заносчивым и высокомерным. Он немного успокоился, когда Соня дала ему отпор, но ревность быстро вернула свои позиции, когда каждый новый взгляд гостя на его сестру становился все более и более заинтересованным, хотя сама, она, казалось, вовсе его не замечала. До той глупой борьбы.

Владимир был возмущен таким раундом до глубины души - соревноваться с девушкой, а после этого еще нагло признаться в том, что она на нее “засмотрелся”! Что творится в голове у этого типа?! Для старшего брата заявление гостя выглядело настолько пошло, что, будь он вправе выгнать его взашей, это сделал бы это в ту же минуту. И, конечно, ему казалось, что Соня придерживается точно такого же мнения.

Но о том, что это не так, ему суждено было узнать не сразу. Занятая другими мыслями, девушка обращала слишком мало внимания и на новое лицо, и на давно знакомое.

С того дня, когда Александр Степанович заявил, что из ее крови можно сделать вакцину, эта мысль стала ее навязчивой идеей. Очень бесило, что она может сделать так мало, чтобы разгадать ее загадку, но она все равно проводила много времени в доме врача. Ее кровь подвергали всяческим анализам и экспериментам, но это ровным счетом ни к чему не приводило. И оба “умника” как любил называть их Владимир, могли только сказать, что у нее первая отрицательная группа крови и пониженный гемоглобин. При этом Александр степанович не уставал повторять, что у них было бы куда больше шансов, если не ограниченное количество оборудования, а Яша просто не переставал возмущался его отсутствием. Соня много думала над этим вопросом. Со слов отца Георгия, монастырь обладал некоторыми средствами, которые приносили пожертвования и продажа того, что удавалось вырастить в его стенах, но этого не могло хватить на обустройство лаборатории. В какой-то момент девушка всерьез задумалась о продаже своей квартиры в родном городе. Но все надежды рухнули, когда “умники” подсчитали примерную стоимость лаборатории. Будь у нее даже три таких квартиры, все равно не хватило бы. Идея же, которую предложил Ярослав - отправить ее кровь в исследовательский институт, в котором работал знакомый Александра Степановича - была решительно отвергнута им же.

- Если им удастся обнаружить в твоей крови нечто особенное, то, боюсь, на тебя откроется еще одна охота. Нет, Соня, мы не можем так рисковать ни тобой, ни твоей кровью, - сказал он.

Ее мозг работал так напряженно, каждый раз заходя в тупик, что вскоре она почувствовала, что вот-вот сойдет с ума, если хоть не надолго не перестанет об этом думать. Как ни странно, у нее получилось отвлечься, вот только облегчения это не принесло.

Прошло совсем немного времени со смерти матери, когда она, сожалея, что ее могила так далеко, вдруг сообразила, что расстояние для нее - ничто. Сначала с некоторой опаской, но смелее с каждым разом, она навещала заброшенное кладбище во время своих внетелесных путешествий. И с каждым днем добираться до него становилось все проще - среди меняющихся картинок природы и городов, она быстрее и быстрее находила ту единственную дорогу, по которой спокойно выходила к могиле. Это была какая-то трасса, совершенно пустынная и вся в выбоинах. Очень часто посадки вдоль нее заполонял туман, в котором, порой, можно было заметить какое-нибудь чудище демонической природы, но после первого испуга выяснилось, что она для них словно невидимка. Причем и она, и сама дорога - Соня не поймала на себе ни единого хищного взгляда и туман никогда не касался линии асфальта. Только один раз произошло нечто из ряда вон выходящее - ей показалось, что из темноты, почти сливаясь с ней, на дорогу выскочил зверь. Девушке не удалось разглядеть его как следует, но более всего он походил на черную пантеру с горящими янтарными глазами. Зверь показался лишь на мгновение, бросил на нее взгляд, а потом исчез в тумане.

Через несколько дней после знакомства с Глебом, когда она в очередной раз вышла на эту дорогу, мысли ее вторглось воспоминание о Белле. Тут же мучительно заныла совесть - ведь она так ничего и не предприняла для ее спасения, но в то же время даже не могла представить, что для этого необходимо сделать. Несколько раз она пыталась позвать Жасмин, чтобы попросить о помощи. Вдруг ей под силу вырвать душу из Преисподней, в которой та пребывала совершенно незаслуженно, и перенести в то “прекрасное место”, куда она отправила мать. Но эта загадочная женщина не приходила на зов и со дня смерти матери, она не видела даже мельком края ее платья. Это злило Соню. Для нее это было непостижимо - иметь возможность спасти и не помочь. Но Жасмин, очевидно, придерживалась каких-то иных принципов и проявляла упрямство.

Глава 5. Соперники

Владимир любил детей и много раз представлял себе, как торжественно берет на руки своего первенца, как дает ему имя при крещении, как воспитывает и обучает ремеслу стража. Он мечтал, как сын - в воображении старшего брата всегда первым рождался именно мальчик - громко называет его папой на общей кухне, и его заранее распирала гордость.

Соня же, как известно, о детях не мечтала и смотрела на материнство как на тяжкий труд и море проблем, начиная с финансовых и заканчивая мировыми. Иногда - правда, довольно редко - ей снились кошмары, в которых она вдруг вспоминала, что у нее есть ребенок, и она потеряла его в толпе и никак не может найти. Девушка просыпалась в холодном поту, и половину ночи клялась себе в том, что никогда не станет рожать.

Однако, почти с самого первого дня ее переезда с монастырь, выяснился парадокс: общение с детьми Соне давалось куда проще, чем Владимиру. Говоря откровенно, парень вообще не знал, как вести себя с ними. Наблюдение за братом, отчаянно пытающемся играть с подрастающим поколением всегда доставляло его сестре огромное удовольствие.

Не был исключением и этот вечер.

Две девочки шести лет и мальчик постарше суетились возле Сони и пытались выпросить гитару, которую та держала в руках и лениво наигрывала какую-то мелодию. Девушка успешно отшучивалась, не желая отдавать любимый инструмент на растерзание шаловливым ручонкам. Это стоило ей некоторых жертв: взамен возможности попортить струны она позволила заплести себе две косы, от чего  лишилась четверти волос на голове, поэтому несказанно обрадовалась, когда со смотровой площадки поднялся измученный полевыми работами Владимир.

Отпрыски стражей тут же рванули к нему и немедленно стали хвастаться “великолепной” прической, которую сделали его сестре.

Соня демонстративно повертела головой в разные стороны, давая брату возможность полностью оценить ущерб, нанесенный волосам. Сколько бы он не пытался смотреть серьезно, кошмар на ее голове все же заставил его тихо рассмеяться.

“Какая красивая улыбка”, - почему-то подумалось ей, - “Сейчас еще откинет волосы со лба, как обычно… Вооот”, - Володя действительно сделал так, - “Как будто снимается в рекламе шампуня… А сейчас засунет руки в в карманы и чуть откинет голову назад…”

“Ты знаешь все, что он сделает в следующее мгновение?” - хмыкнул в подсознании Миша.

“Обычно, да”, - спокойно подумала она в ответ, - “Он довольно предсказуемый. В разных ситуациях он словно использует заранее заготовленный сценарий мимики, жестов, взглядов… порой нетрудно догадаться о чем он думает или что ответит”.

“Ты часто за ним наблюдаешь, как я понимаю”.

“Думаю, да. Его простое поведение меня как-то умиротворяет что ли… Это как смотреть в костер”.

Внутренний диалог прервал вопрос одного из детей, заданный невероятно деловым тоном:

- Дядя Володя, - сказал мальчик, - Ты ведь знаешь, откуда беруться дети?

Соне, пропустившей пролог к такому “серьезному” разговору тут же стало любопытно. Для Владимира же, ничего подобного не ожидающего, это стало ударом под дых. Несчастный парень сначала посерел, а потом стал стремительно перебирать оттенки красного.

- Ну… эээ… А что тебе родители говорят? - промямлил, запинаясь, он, вызывая веселье у двоих наблюдателей сразу - Глеб сидел на противоположной скамейке и тоже был свидетелем происходящего.

- Ничего не говорят, - надулся мальчишка, - Говорят, я еще мал или то, что меня им ангел передал. Но это же не так? Ведь это происходит когда мама с папой спят вместе? Или ты тоже не знаешь?

Вопрос мальчика был понятен - буквально пару дней назад он узнал, что у него скоро родится сестра или брат, но Владимира надо было спасать, поэтому Соня влезла в разговор:

- Все правильно, Егор, - сказала она спокойно, не меняя при этом цвет лица, - Мама и папа спят вместе, потому что любят друг друга, а Бог это видит и посылает им ребенка.

- И все? - разочарованно выдохнул мальчик.

- В основном - да. Тебя же интересует самое главное, правда?

Малыш важно кивнул и через две секунды переключился на другую тему, никак не связанную с “откуда берутся дети”.

- Спасибо, - тихо сказал Володя, устраиваясь на лавке рядом с сестрой, - Ловко у тебя получается. От меня он бы так легко не отстал…

- Конечно, не отстал бы! - хмыкнула девушка, - У тебя ж по лицу было видно, что ты весь процесс зачатия поэтапно прокручиваешь в голове - от первого поцелуя до финального застегивания ширинки утром… Поэтому сделай одолжение, когда твои дети подойдут к тебе с таким вопросом, отправь их сразу к тете Соне, ок?.. Ну что я опять не так сказала? - добавила она, заметив, как его лицо мгновенно набежали тучи.

- Ничего, - раздраженно ответил он, - Просто…

Просто он хотел, чтобы они называли ее мамой, а не тетей Соней. Только так. Только так или…

- У меня не будет детей, - выпалил он, удивляясь самому себе. И тут же понял, что это правда. Если она так и не ответит ему взаимностью, он просто не захочет, не сможет…

Эти чувства воспринимались сейчас словно болезнь, мучительная, неизлечимая болезнь, от которой есть только одна вакцина… И снова ее носителем была Соня.

- Эээ.. В каком смысле? - растерялась девушка, и тихо добавила, наклонившись к нему, - Ты что, был у врача?

- Нет! - взвыл Владимир, краснея от стыда и ужаса, - Со мной все в порядке! Я просто… Просто у меня их не будет, и все.

Девушка насторожилась, отмечая его болезненный вид. Под глазами залегли тени, по скулам ходят желваки, пальцы нервно перебирают воздух под скамейкой. Она давно поставила ему диагноз “сперматоксикоз”, но, помня недавний скандал, промолчала.

- Может, выпьешь? - предложила она заговорщическим тоном.

Володя удивленно обернулся и, поймав на себе знакомый шаловливый взгляд, чуть приободрился. 

Но не успел он открыть рот, как сзади раздалось резкое “бу!”, от которого оба подскочили. Володя среагировал мгновенно, и через секунду голова Яши была надежно захвачена, заставив тело повиснуть на спинке лавки.

Глава 6. Странности

Если бы Соня была всего лишь обычной девушкой, которая понравилась гостю из Кемерово, то он, едва заметив ответный интерес, тут же пригласил ее куда-нибудь. Но, анализируя эмоции, которые она в нем вызывала, Глеб понял, что ее едва ли можно отнести в числу тех, кто просто нравился ему. Она совмещала в себе привлекательную девушку и хорошего стража, с котором можно было говорить на серьезные темы, не боясь упомянуть какой-нибудь ужас и в то же время наслаждаться ее улыбками и глубокими глазами. Поэтому в ночь, после их первого разговора в спортзале, лежа без сна, он принял решение не торопиться.

Было и еще кое-что, что предостерегло его от решительных действий. От его проницательности не укрылось некоторое пренебрежение к мужскому полу - оно порой проскальзывало в ее общении со стражами. Такое отношение могло быть вызвано только одним фактором - в свое время ей пришлось помучиться от одного из них. Он не слышал про Вадима, а о ее прошлой жизни знал только одно - не прошло еще и года, как она попала в монастырь. Зато был наслышан о ее отце и относился к нему с молчаливым неодобрением.

И снова он делал то, до чего не смог додуматься Владимир. Услышав однажды, что сестра считает его преданным и благородным, он совершенно успокоился, не считая нужным это более доказывать. И упустил важную деталь: женщина, которой мужчины на протяжении большей части жизни показывали только недостатки, не сможет мгновенно перестроиться, даже если один из них вдруг станет вести себя иначе. Чувствуя, что девушка на подсознательном уровне выстраивает толстую стену перед всеми мужчинами от мала до велика, Глеб не пытался эту стену разрушить - он хотел ее перелезть. Тогда как Володя, вооружившись кувалдой собственных чувств, долбил ее с утра до ночи.

Бездействие гостя дало старшему брату повод думать, что он по каким-то причинам решил не идти дальше. Какое-то время он даже испытывал нечто, вроде уважения, считая, что Глеб понял его чувства - без сомнения более серьезные, чем его собственные - и решил отступиться. В его понимании это выглядело чем-то вроде мужской солидарности и считалось абсолютно нормальным. Володя, никогда в жизни не имевший соперника в сердечных делах, был абсобтно уверен, что так и должно быть.

Однако такие рассуждения прожили недолго.

Соня, не подозревающая о кипящих вокруг нее страстях, продолжала заниматься своими делами, коих у нее было немало. В отличии от стражей, на нее, кроме их обычных обязанностей, наваливалась вся женская рутина в виде стирки и готовки. Она делала все молча и, хотя и была освобождена от работы в поле и огороде, к концу дня сильно уставала. Никому из братьев, привыкших, что женщины управляются с домашними делами самостоятельно, даже в голову не приходило помочь ей с обедом или уборкой. Конечно, если бы она попросила, никто не отказал бы, но и сама Соня вполне привыкла справляться сама.

Как-то вечером, когда девушка, как обычно, орудовала на кухне. Рядом с ней сидел ужасно недовольный Ярослав - несколько минут назад они вернулись с тренировки, на которой он не особенно отличился. Соня, не говоря уже о Мише, неизменно побеждала в каждом раунде, и это могло означать только одно - его выезд на задания снова откладывался.

- Но ведь я умею стрелять! - время от времени поднимал голову парнишка, сверля сестру янтарными глазами, - Я совсем неплохо стреляю!

- Этого мало, - твердо заявляла девушка, колдуя над кастрюлями.

- Но ведь раньше я уже выезжал! - горячо убеждал Ярик, но сестра снова качала головой.

- И чудом выжил.

Соня прекрасно понимала, что младший брат не отличается ни физической силой, как Володя, ни способностью быстро адаптироваться в стрессовых ситуациях, как она - стоило только вспомнить западню. Она полностью одобряла стратегию, выбранную Мишей - точно такую же, как в случае с ней - не держать удар, а уворачиваться, нанося свой. Как и она, Ярик был юрким и ловким, но многолетнее обучение совершенно обратному давало свои плоды - парень подсознательно противился такому варианту ведения боя, а его недовольство и нервозность, с которой он тренировался, только отдаляли его от положительного результата.

Глеб, по началу с иронией прислушивающийся в такому диалогу, постепенно стал замечать, что Соня, хотя и отвечает довольно бодро, заметно устала. Ее раздражало нытье одного брата и бесило поведение второго - Владмир каждые десять минут появлялся на кухне, чтобы спросить что-нибудь совершенно очевидное и тут же уйти. Он вел себя настолько глупо и странно, что это заметила даже сама Соня, хотя и не могла понять с чем это связано.

А дело было в том, что вчера они все большой компанией отправились на речку. Сновать по монастырю в купальниках было, само собой, нежелательно, поэтому Сева вызвался отвести их самый дальний уголок с неплохим пляжем. Шла вторая неделя июня, но жара стояла отменная, поэтому предложение было поддержано и все отправились в небольшое путешествие.

Для большинства оно оказалось очень приятным - изначально отправились только Сева с братом, Соня, тоже с братом - младшим,  его другом Игорем, и еще несколькими молодыми стражами. Глеб, как гость, само собой, тоже получил приглашение. Благодаря ему прогулка стала еще более привлекательной, так как он догадался прихватить с собой колонку с музыкой, поэтому почти вся дорога прошла в дурачестве и танцах. Девушка, оказавшись вне зоны доступа ненавидящих ее женщин, а также постоянно ощущая на себе заинтересованный взгляд гостя, смогла расслабиться и даже почувствовать себя счастливой. Внимание Глеба ей льстило, сколько бы она не убеждала себя, что это попахивает детским садом. Причем особое удовольствие почему-то доставлял тот факт, что он просто смотрел. Она могла бы сравнить его с Севой - чем то их взгляды были похожи, вот только со стороны Глебы отчетливо веяло нечто большим, чем дружба. И когда она хохотала, пока Ярик пытался тащить ее на закорках или слушла как Сева очень похоже передразнивает мать Лизы, шутливо отчитывая честную компанию, пока танцевала под древний трек “Фифти Сент”, кожей чувствовала что он с удовольствием коснулся бы ее, приблизился, остался бы наедине, но не делал этого. И, непонятно почему, наслаждалась этим ощущением.

Глава 7. Внезапная миссия

В этот вечер Соне и Глебу вновь удалось вырвать у суровой судьбы несколько счастливых часов. Оба почувствовали себя беззаботными подростками, которыми не были никогда в своей жизни. Веселье началось еще по дороге, когда парень, которому красота спутницы не на шутку вскружила голову, начал умело лихачить на дороге, безбожно превышая скорость. А девушка, хотя и относилась к подобным вещам неодобрительно, сейчас только смеялась и задыхалась от всплесков адреналина.

Она ожидала, что Глеб повезет ее в единственный в городке клуб, но он равнодушно проехал мимо, направляя автомобиль к выезду из города. Одного взгляда на это заведение ему хватило, чтобы представить, как убого оно выглядит внутри, поэтому он повез свою спутницу в соседний, более крупный город. И это оказалось правильным решением, поскольку вернувшийся в это время Владимир был в бешенстве.

После того, как выскочил из кухни, он отправился в поле, чтобы немного пережить обиду на женщину, которая постоянно ранила его несчастное сердце. Он то злился на нее за равнодушие, то восхищался, вспоминая ее гибкое тело и горящие глаза, но чаще всего его скручивала боль от такого сильного, но безответного чувства. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы хоть как-то обуздать себя, а когда он, едва восстановив болезненное душевное равновесие, вернулся, его встретил Ярослав с круглыми от ужаса глазами.

Володя, правда, не сразу понял, почему у брата такое лицо, поэтому, кивнув на прикрытую дверь сониной комнаты, беззвучно спросил: “Она там?”

- Ее нет, - вслух ответил Ярик, - Она…

То, как брат запнулся, мгновенно не понравилось ему, и парень почувствовал, как напрягается каждая мышца в его теле.

- Где она? - резко спросил он, заставив Ярослава заволноваться еще сильнее.

- Уехала с Глебом в клуб, - выдавил он, и тут же затараторил, - Прости, я попытался ее остановить, сказал, что мы в спортзале танцы устроим, но она сказала, что... короче она отказалась.

Владимир, которого словно окатили ледяной водой, не мог не обратить внимание, как брат запнулся.

- Что она сказала? - потребовал он, понимая, что через секунду почувствует еще более сильную боль.

Ненавидя свой язык, Ярослав послушно ответи:

- Сказала, что им надо побыть вдвоем… Прости меня, я не знал, что еще ей сказать, как остановить! Не говорить же, что ты ее…

Он снова осекся, но Володя, который прекрасно понимал, что младший брат вовсе не обязан решать его проблемы, перебил:

- Ты сделал все, что мог, успокойся.

Надо было немедленно найти их. Сначала возникла идея побежать к Яше и выяснить местоположение машины, чтобы поехать следом. Совсем недавно этот гений установил на все машины стражей маячки, чтобы их можно было найти, если вдруг что-то случится, но на полпути выяснилось, что уехала они на машине Глеба.

“Специально подождал, пока меня не будет рядом!” - бесился Володя, - “Мерзкий тип! И что она в нем нашла?!”

При мысли о том, чем она собираются заниматься, он едва не взвыл в голос и тут же отправился к гаражам, намеренный исколесить весь город, но найти беглецов.

Поиски, конечно же, ни к чему не привели. Он навестил тот единственный клуб в город, но ни Сони, ни Глеба там не было, и охрана никого, похожего на них не видела.

- Жена, что ли? - сочувственно хмыкнул здоровенный бугай в дверях клуба, кивнув на сонину фотографию в телефоне Володи.

- Сестра, - буркнул он, собираясь уйти.

Но охранники оказались неплохими ребятами и охотно подсказали несчастному парню места, где обычно “тусуются парочки”. Старший брат объехал все координаты, но остался с носом. Не имея более ничего, он миллион раз позвонил сестре, но все вызовы остались без ответа и переключали его на голосовую почту. Оставив несколько сообщений, он вернулся домой. Оставалось только ждать и мучиться.

Володя не сомневался, что ненавистный гость воспользуется шансом и… 

“Нет!” - рвалось изнутри, - “Он не станет, он не посмеет!..”

Но тут же включался ехидный голос, который изо всех сил лишал жизни надежду:

“Не посмеет что? Она согласилась с ним поехать, значит сама этого хочет! Она ведь говорила о том, что хочет мужчину еще до его приезда!”

Она хотела переспать с кем-нибудь, но ни разу не взглянула в его сторону! Ни разу он не поймал на себе особенного взгляда, который подсказал бы, что она думает об этом. Вместо этого она попыталась свести его с другой девушкой!

“Господи, помоги мне!” - взмолился Владимир, чувствуя, как его начинает трясти, - “Неужели я настолько противен ей?”

Инстинкт самосохранения стал утешать, навевая воспоминания годовалой давности. Вспомнился ее первый танец в спортзале, ее флирт с ним, ее шепот в ухо… По телу пробежала сладкая дрожь. Он помнил все до мельчайших деталей, словно это произошло вчера. Однако реальность не позволила ему долго наслаждаться прошлым, на смену неге пришло раздражение. Почему, почему он тогда не сделал все, чтобы удержать ее? Почему не ответил на флирт? Ведь видела же она в нем тогда что-то, если старалась понравиться?

“Я идиот!” - подумал он, сопроводив эту мысль резким ударом в стену, заставившим Ярослава подскочить на кровати, - “Застыл как остолоп и ничего не делал! Убеждал себя в том, что мне все равно, а на самом деле ждал, что она продолжит сама! Вот и дождался!”

И все равно такая кара за нерасторопность казалась ему несправедливой, поэтому он продолжил мучить себя предположениями о том, чем в данный момент занята Соня.

Но все то, чего так боялся Владимир, не произошло. Бесспорно, в кровь обоих беглецов бурлила взаимной симпатией, но в этот вечер они лишь танцевали и веселились. Впервые в жизни у Сони было такое свидание, когда в кавалере не раздражала ни малейшая деталь, когда за ней ухаживали, как за фарфоровой куклой, когда за все ее желания платили и при этом просто восхищенно смотрели, не пытаясь облапать.

Девушка уже успела заметить, что у них много общего - вкус к музыке, любовь к танцам, да и в целом, в отношении к жизни. В клубе выяснилось, что Глеб и сам очень неплохо танцует, хотя Соня ожидала, что он, как Владимир, будет просто стоять в стороне и смотреть на нее. Он был таким неподдельно веселым, таким естественным, что у нее захватывало дух, особенно когда он прикасался к ней. Это были совершенно невинные, ни на что не намекающие жесты, которые удивили ее, втайне подготовившуюся к приставаниям. Он лишь легко касался ее талии в танце или брал за руку, чтобы не потерять в толпе, и Соня неожиданно обнаружила что такое поведение способно вызвать большее возбуждение, чем усиленное натирание интимных мест.

Глава 8. Бездна

Соня сильно ударилась обо что-то головой, и на несколько мгновений оказалась вне пространства и времени. Но пропитанное адреналином сознание вернулось довольно быстро.

Сначала ей показалось, что это травма головы вызвала потерю зрения, но моргнув пару раз, поняла, что может смутно различить очертания передних сидений. Нет, зрение было в норме - просто за окнами царила непроглядная трясина мрака. Резкий скрежет заставил подскочить и, подняв голову, она обнаружила, что крыша автомобиля вогнулась во внутрь сразу в нескольких местах. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть водителя. Мужчина средних лет распластался на руле и не шевелился. Не зная что делать, Соня перелезла на переднее сиденье.

- Эй!

Мужчина никак не отреагировал, и девушка дрожащей рукой стала шлепать его по щекам, надеясь привести в чувство и опасаясь, что вот-вот сама провалится в обморок.

Снова раздался треск, и, повернув голову, она увидела как по лобовому стеклу, отражающему слабый свет от панели, расползается трещина. Ощущение невесомости тут же пропало и Соня, не осознающая этого раньше, поняла, что машину медленно, но неудержимо тянет куда-то вниз.

Забыв про бесчувственного водителя она всмотрелась в лобовое стекло, стараясь игнорировать отражение, и ровно в тот момент, когда у нее это получилась, ступнями ощутила воду на ковриках. Ледяная, пахнущая тиной, она все сильнее и сильнее захлестывала ноги.

- НЕТ! - вскрикнула она, мгновенно складывая все произошедшее с того момента, как очутилась в “Ауди”, - Нет, нет, нет! Эй! Очнись, давай же!

Очевидно водоем, в который слетела машина, был очень глубоким, потому что они все еще погружались. Не помня себя, Соня забилась, как пойманая в клетку птица, дергая ручки, пытаясь опустить или выбить стекла. В какой-то момент одна из дверей поддалась, но не распахнулась, а лишь приоткрылась на пару сантиметров, впустив поток ледяной воды. Ее заклинило, и ни назад, ни вперед она больше не двигалась.

Дела были плохи, и Соня почувствовала, как к горлу подбираются слезы. Вот что, оказывается, ждало ее в итоге - погребение на дне какой-то реки и медленная, жуткая смерть в темноте.

Однако в тот момент, когда она уже готова была молиться, девушка внезапно вспомнила, что тело ее на самом деле спит в кровати. Бросив все попытки выбраться, она откинулась на сиденье и попыталась проснуться. Но не успела она сосредоточиться, как в лицо брызнула вода, просочившись сквозь трещину стекла, а слева раздался приглушенный стон.

Водитель не умер. Видимо она оказалась слишком невнимательной, когда пыталась нащупать у него пульс. Он тяжело приподнял голову, с очевидным трудом осознавая происходящее, и уставился на Соню.

- Кто ты такая?

- Серьезно? - раздраженно бросила Соня, - Это сейчас тебя интересует больше всего?

Мужчина окинул взглядом салон, пошевелил ногами, которые затопило уже до колен, а потом уставился в лобовое стекло.

- Все так, как должно быть, - сказал он негромко.

Обреченность и страх совершенно немыслимым образом соединились в пустом взгляде со спокойствием, и девушка с досадой осознала, что помощи от него ждать не стоит.

“Ну и черт с ним!” - звонко сказал инстинкт самосохранения, - “Хотел помереть - флаг ему в руки! Надо самой спасаться!”

Но Соня не могла сдвинуться с места. Осознание, что она сейчас исчезнет, испарится, а этот человек просто захлебнется в собственной машине на дне какого-то водоема, заставляла испытывать угрызения совести.

- Ты идиот что ли? - крикнула она, злясь на саму себя, и хотела продолжить гневную тираду на тему зажравшихся дебилов, но в этот момент уловила в черной бездне за окном какое-то движение.

Присмотревшись, она различила в черной бездне очертания девочки, притащившей ее сюда, она смотрела на нее не отрываясь, отчаянно жестикулировала, паря по ту сторону окна. Ее ладони уперлись в стекло, и Соня расслышала искаженный голос:

- Спаси его! Пожалуйста, спаси папу!

Она не смогла удержаться от нового взгляда на водителя. Солидный мужчина лет сорока выглядел безупречно, даже невзирая на разбитую бровь. Только пустые глаза давали понять, что сейчас он спокойно ждет смерти.

Новый скрежет прервал раздумья. И Соня, и самоубийца посмотрели на стекло по которому во все стороны разбегались трещины, уступая чудовищному гнету водяной толщи. Оставались считанные секунды, во время которых пассажиры могли лишь смотреть на то, как безжалостная стихия стремиться забрать свое.

И, хотя оба знали, чем кончится все это, никто не смог сдержать эмоций, когда стекло неожиданно резко ввалилась внутрь. 

Соня машинально закрыла руками голову, чувствуя, как ее задевают осколки и заливает ледяная вода. Пользуясь последними островками воздуха, она сделал глубокий вдох, готовясь бороться.

Тело пронзили иглы холода, но она почти не обратила на это внимание. Отшвырнув стекло назад, она схватила мужчину за ворот пиджака и потянула на себя. “Ауди”, которую заполнило водой, переворачивалась капотом вниз и падение ускорилось. Момент настал, и Соня, что было сил волоча за собой довольно крупного мужчину, выплыла через лобовое стекло.

Надежда всплыть отпала почти сразу - стоило только взглянуть наверх. Там, где должна была находиться поверхность, было также темно, как и внизу, где так и не виднелось дно. 

Соня не знала, что ей делать, поэтому доверилась интуиции. Обвив бывшего водителя руками и ногами, она крепко прижала его к себе и отчаянно попыталась проснуться. Несколько попыток прошли даром - воздух в легких кончался, а вода, словно трясина, тянула вниз. Это было плодородной почвой для паники, но в какой-то момент Соня смогла, все же, овладеть собой, и почувствовала, как что-то сильно тянет ее вверх, отрывая от мужчины, но все это пропадало, стоило ей вцепиться в него крепче. Тело не впускало ее в себя с посторонними.

Внезапно, когда в глазах уже начинало темнеть, она почувствовала, как вода вокруг дрогнула, расходясь во все стороны вибрацией. Тянуть вниз стало сильнее, словно им на ноги подвесили груз, и не понимая, в чем дело, Соня опустила глаза.

Глава 9. История смерти

Глеба насторожил сияющий вид Владимира, когда тот спустился на кухню ближе к обеду. Он изо всех сил старался хмуриться, но старший брат никогда не умел притворяться, и проницательный гость мигом догадался, что произошло нечто, связанное с его чувствами к сводной сестре.

Это наблюдение заставило его испытать некоторую тревогу, ибо, хотя он и заявил Володе, что не стал бы завоевывать сердце его сестры, если бы обнаружил чувства к нему, внезапно понял, что это не так. Соня нравилась ему слишком сильно, чтобы отступиться без боя.

“Однако не стоит пороть горячку”, - подумал он, - “Пока я не увидел ее саму”.

Соня предстала перед его пытливым взглядом гораздо позже, уже ближе к вечеру - она с осоловелым взглядом спустилась на кухню, чтобы выпить кофе. Девушка показалась Глебу какой-то растерянной, если не сказать смущенной, и особенно сильно это проявлялось в те моменты, когда рядом появлялся Володя. Гость понял, что спала она вместе с братьями - не мог не догадаться, видя, как из квартиры вытаскивают ее постель, чтобы просушить, но также осознавал, что едва ли в такой обстановке между ней и Владимиром мог произойти интим. Однако и второй брат, который должен быть стать помехой этому интиму, сиял, как новогодняя елка, стоило ему бросить взгляд на этих двоих.

Глеб, однако, немного успокоился, когда она уселась рядом с ним за стол.

- Как ты? - спросил он мягко, окидывая ее внимательным взглядом.

- Уже нормально, - призналась девушка со слабой улыбкой, и добавила, видя, как его глаза еще раз пробежались по ее лицу, - Что, кошмарно выгляжу?

- Ты всегда прекрасна, - спокойно сказал гость, - Просто глаза тебя выдают. Ты выбилась из сил и еще не отдохнула до конца.

Соня слабо усмехнулась, сжимая бокал.

- Пожалуй, ты прав. Но мне надо проведать Романа…

- Сейчас не лучшее время. Я заходил к ним полчаса назад, и он спал - ему вкололи сильное успокоительное.

Девушка удивленно подняла глаза.

- Александр Степанович сказал что-нибудь по его состоянию?

- Он сказал - сильный стресс, но это и так понятно, - Глеб пожал плечами, - Он взрослый мужчина, Соня. Подумай лучше о себе.

- Сильный мужчина, у которого погибла дочь и который решился на самоубийство. И не просто наглотался таблеток, а…

Она запнулась, мгновенно вспомнив черную бездну водоема и погружающуюся в него “Ауди”.

Теперь, когда она немного пришла в себя, ей много чего бросалось в глаза. Почему именно прыжок в воду? Ведь есть масса других, менее страшных способов покончить с собой. Почему он ехал именно к этому обрыву? Не говоря уже о том, насколько спокоен был тогда, когда вода пробивалась внутрь автомобиля. Не всякий человек способен так равнодушно смотреть в лицо смерти, даже если жаждал ее.

Тут же вспомнилась Белла и улыбка, с которой она вышла навстречу несущейся фуре. Она тоже оставалась спокойной.

“И вот чем все кончилось - она попала в Ад, чтобы страдать еще сильнее”, - мрачно подумала девушка.

А его дочь? Почему она пришла к ней?

Да, наверное, на планете немного людей, способных телепортироваться, но как она вообще про нее узнала? В случае с Севой было все понятно - он жил в монастыре, поэтому и пришел сюда. Однако он убеждал, что его позвала сама Соня. Тогда девушка много думала над этим вопросом и поняла, что такое вполне возможно. Ведь он пришел после того, как отец Георгий рассказал ей о том, что парень пропал без вести, и она много думала о нем. Но девочка? Она даже не подозревала о ее существовании, и именно она звала ее, причем по имени. Откуда она его знала?

- Соня?

Девушка вынырнула из своих мыслей и посмотрела на собеседника.

- Прости, задумалась.

- Соня, может… может я могу помочь? - осторожно спросил он, опасаясь, как бы она не приняла его слова за назойливое любопытство.

- Сомневаюсь, - ответила она со слабой улыбкой, - Сомневаясь, что кто-то вообще может мне помочь. Что ты видел вчера?

- Как ты вчера захлебывалась в собственной постели, а потом исчезла. И через секунду свалилась с потолка вместе с этим мужиком и потоком воды. Я пришел в вашу квартиру первым - услышал как кричит твой брат.

- Зрелище не для слабонервных, да?

Хотя сказано это было словно в шутку, Глеб понял, что она проверяет, насколько он шокирован увиденным. И поспешил ее успокоить.

- Я не отношусь к слабонервным людям.

- Когда-то мне казалось, что я - тоже. Но сейчас я в этом не уверена.

Гость посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

- Соня, ты тонула. Ты захлебывалась, но при этом спасла не только себя, но и другого человека. Но это немногие способны. Подавляющее большинство стало бы спасать только себя.

- Я тоже думала об этом, когда машину стало заливать водой и мы медленно шли ко дну. Что-то мне настойчиво советовало спасать только свою шкуру. Но его дочь, - глаза ее смотрели куда-то невидящим взглядом и Глеб, затаив дыхание, наблюдал, как перед ними проплывают страшные картины, - Она смотрела на меня через стекло и умоляла спасти папу…

- Не важно о чем ты думала и что сподвигло тебя вытащить его, - перебил парень, - Важен итог.

- Не всегда, - не согласилась она, - Иногда ход мыслей в подобных ситуациях говорит гораздо больше, чем то, что получилось в итоге. Слишком много положительных поступков вытекают из плохих мыслей. Ты же не станешь отрицать существование людей, которые творят добро исключительно из личной выгоды?

- Не стану. Но скажи мне, какую выгоду из произошедшего извлекла ты?

Соня ненадолго задумалась прежде чем ответить. Она тщательно искала все признаки зла, так сказать сканировала себя, чем занималась каждый день с того момента, как заподозрила, что может оказаться полудемоном.

Эти размышления заставили ее губы растянуться с невеселой улыбке.

“А не в том ли дело, что этим поступкам я пыталась разубедить себя в своей демонической сущности. Типа доказать себе и остальным, что я - хорошая, не дьявол, а ангел?”