Тёмная сущность. Том 1

ГЛАВА 1

Великий град Элладрион пал. Его высокие величественные башни и крепкие каменные стены, окружавшие город полукольцом и примыкавшие к горному массиву, казались неприступными. Отважные стражи из древнего благородного народа элле отчаянно сопротивлялись вторжению, но сокрушительное войско богини Тьмы ещё никому не удавалось остановить.

Впереди, подобно тёмной волне, на штурм крепких стен хлынули милис — низшие демоны, которых зачастую пренебрежительно называли бесами. Вооружённые луками, метательными копьями и острыми ножами, они представляли собой самую многочисленную, но наименее защищённую силу войска Тьмы. Милис обрушили на защитников Элладриона град стрел и копий, отвлекая внимание на себя.

С потерей бесов никто не считался. Многие из них падали замертво под ответным обстрелом элладрионцев. Однако проявившие себя в бою или отличившиеся особым рвением в служении великой богине Тьмы и Луны Деворе Асуре Анимас низшие демоны имели ничтожный шанс вырасти до высших рангов демонической иерархии — стать демонами-лордами, гранд-демонами или даже архидемонами. Посему большинство из них стремились выказывать доблесть, достойную легендарных агонистов — тех редких и могучих героев, чьи имена оставались в сказаниях и воспевались бардами.

Дикие крики и вой бесов эхом разносились по округе, создавая зловещую симфонию битвы, а их нашпигованные острыми стрелами и арбалетными болтами тела устилали подножия стен. Но поток милис не иссякал, продолжая накатывать волнами на неприступные укрепления древнего города.

Души павших демонов уже не возвращались в мрачные владения лунной богини на материк Тенебрис, как это случалось после их смерти на Земном Плане, где они проживали короткую, но полную грехов и злодеяний человеческую жизнь. Теперь они покидали Астральный План, растворяясь в Бесконечной Пустоте, навечно лишаясь возможности переродиться.

Вдоволь насладившись кровавым зрелищем, командующий штурмом стратиг Актарис из великого дома Ларион-Анимас дал сигнал к следующей фазе атаки. Десятки чёрных орудий, зловеще поблескивающих в предзакатном небе, выстроились в линию и разразились громовым залпом. Огненные ядра, пылающие инфернальным синим пламенем, с рёвом устремились к стенам города.

С ужасающим грохотом снаряды врезались в древнюю кладку, превращая вековые камни в смертоносный град осколков. Разлетевшиеся куски стены взмывали в воздух на десятки саженей, не разбирая своих и чужих. Защитники Элладриона и штурмующие стены милис одинаково гибли под градом каменных обломков, превращаясь в кровавое месиво. Воздух наполнился пылью, дымом и воплями раненых, а великий город содрогнулся под ударами инфернального огня.

Мудрый и многоопытный стратиг Актарис, возраст которого давно перевалил за тысячу лет, намеренно медлил с поддержкой демонической орды артиллерийским огнём. Подобно защитникам осаждённого города, он принадлежал к народу элле, чьи корни уходили в глубины истории Астрального Плана. Элле считались единственными коренными обитателями Нейтриса — древнейшего материка, ставшего свидетелем зарождения мироздания.

Невзирая на почётный статус преданного служителя богини Тьмы и её непосредственного вассала, стратиг Актарис питал глубочайшее презрение к демонам. Впрочем, подобное отношение к верным и устрашающим созданиям лунной богини разделяло подавляющее большинство его сородичей-элле, независимо от их места обитания. Демоны платили элле той же монетой, охотно расправляясь с каждым в пределах досягаемости, если это не грозило навлечь гнев Деворы Асура Анимас.

Элле обосновывали своё превосходство древностью происхождения. Они традиционно занимали самые престижные должности при дворе лунной богини и в её войске, а также получали от неё лены с самыми богатыми землями.

Однако демоны, обладая не меньшей гордостью, считали себя единственно истинными детьми богини Тьмы. В подтверждение своего особого статуса они могли похвастаться тем, что лучших из их числа Девора награждала камнями душ — уникальным источником магической энергии. Этот божественный дар давал демонам моральное право смотреть свысока на надменных элле, ведь сама богиня категорически запрещала древнему народу, из которого происходила, заниматься любым видом колдовства и владеть камнями душ.

Едва отгремели первые залпы инфернальной артиллерии, и стены древнего города дали трещины, чистое безоблачное небо над Элладрионом потемнело от тысяч чёрных крыльев. В воздух поднялись гоплиты — демоны, наделённые способностью летать и вооружённые серыми камнями душ. Хоть эти камни и считались самыми слабыми по силе, они всё же оставались бесценным даром, позволяющим гоплитам творить атакующую магию стихий до тех пор, пока заключённые в камне души полностью не иссякнут.

Защищённые прочными кольчугами и увенчанные шлемами из тёмной стали с изображением лунного символа богини, крылатые демоны обрушились на своих противников с неба. Их длинные копья безжалостно пронзали защитников стен и сбрасывали их вниз с высоты двадцати аршин. В воздухе то тут, то там вспыхивали всполохи магического пламени, а мощные порывы ветра разметали плотный строй элладрионцев на улицах за стеной, сея хаос и разрушение среди отчаянно обороняющихся элле.

Новый залп инфернальных орудий расколол воздух, и на этот раз разрушения оказались куда более масштабными. Древние стены с грохотом обрушились в трёх местах, а точный удар по крепким воротам превратил их в облако щепок и обломков. Синее пламя, порождённое магическими снарядами, охватило защитников, оказавшихся поблизости: они корчились во всепожирающем огне, издавая предсмертные вопли.

Пока перепуганные, но ещё не до конца сломленные элладрионцы пытались прийти в себя после сокрушительного удара, милис и гоплиты не теряли времени зря. Они устремились вперёд, тесня поредевшие ряды защитников и заставляя их отступать вглубь города. Магическое пламя всё ещё лизало края разрушенных стен, а в воздухе висела густая пыль от рухнувших камней — город оказался на грани падения.

ГЛАВА 2

Мрачное небо, затянутое тяжёлыми свинцовыми тучами, прорезали десятки ослепительно ярких золотых лучей. Они рассекли воздух с пронзительным свистом и устремились к земле, будто раскалённые прутья, вонзающиеся в плоть мира. Бесы на их пути издавали жуткий предсмертный вой, прежде чем обратиться в пепел — их тела исчезали, словно пыль, сдутая с ладони. Выжившие после массированной ангельской атаки демоны, охваченные животным ужасом, бросились врассыпную, оставляя за собой следы обугленной кожи и жжёных волос. Чёрный едкий дым пополз по улицам, смешиваясь с уже витающей в воздухе гарью пожаров.

Но смертоносная магия Света подлой атаки с воздуха не коснулась элле. Пленники, узрев белоснежные крылья и золотистые доспехи небесных воинов, разразились ликующими криками. Они вскидывали вверх тяжёлые оковы, словно те внезапно стали легче перьев, и возносили к небесам свои мольбы. Хор голосов, где отчаяние сплеталось с надеждой, а боль — с верой в спасение, слился в единый гимн избавления, эхом разнёсшийся над почерневшими улицами Элладриона.

Однако далеко не все силы Тьмы поддались панике при виде безжалостных бесчинств воинов Света. По громогласному приказу гипарха с длинным кнутом гоплиты расправили свои чёрные крылья и взмыли в воздух с таким хлопаньем, что стены домов задрожали. Целая туча демонов, вооружённых длинными копьями, бросилась отражать внезапную атаку. Из их рук вырвались залпы огненных шаров. Череда всполохов озарила сумрачное небо — ангелы встретили магические снаряды на свои треугольные щиты, украшенные светящимися символами Люминара, а затем ответили на демонический натиск клинками, пылающими ослепительным синим пламенем.

Небеса разразились оглушительным лязгом металла, заглушающим боевые кличи и предсмертные крики. На землю посыпались поломанные копья, опалённые перья, отрубленные конечности и убитые демоны, которые обращались в прах ещё до того, как успевали коснуться твёрдой поверхности. Их изукрашенные рунами доспехи со звоном падали на почерневшие крыши домов, разбитые тротуары, а также залитую кровью, грязью и лужами храмовую площадь.

В отличие от войск богини Тьмы, куда набирались все способные держать в руках оружие демоны, воинство из Солариона состояло сплошь из элитных бойцов, отобранных среди самых совершенных созданий Света. Обычно ангелы передвигались когортами численностью до одной тысячи единиц и практически всегда атаковали с небес, бесчестно эксплуатируя элемент неожиданности. Зачастую их гнусной тактики вполне хватало, чтобы успешно противостоять неповоротливым легионам Тьмы, численность которых порой достигала десяти тысяч воинов разной степени обученности и полезности.

Увы, мы — смиренные служители лунной богини, хранители её священного промысла — не могли уподобиться своим низким противникам в их коварных методах. Мы веками стойко и гордо несли на своих плечах самую важную миссию во вселенной: карали тех, кто прогневил её божественное величие, распространяли её заветы по бескрайним просторам Нейтриса и укрепляли её незыблемую власть среди надменных народов центрального материка.

И в качестве скромной платы за наши непосильные труды брали лишь немного рабов и малую толику материальных богатств, которые алчные и властолюбивые элле накапливали годами. Все захваченные блага шли на поддержание величия владений Деворы Асура Анимас в суровых, промёрзлых и почти бесплодных землях Тенебриса.

Единственное, чем занималось войско Света, — неустанно пыталось помешать нашему великому делу, не гнушаясь никакими средствами. Эти крылатые выродки бессовестно паразитировали на наших усилиях, безжалостно истребляя всех демонов без разбору и присваивая себе славу защитников элле. Ангелы спесиво называли себя спасителями невинных и хранителями душ, хотя на самом деле они лишь раздражали, словно назойливые мухи, в тщетных попытках нарушить устоявшийся порядок и оттянуть неизбежное. Девора Асура Анимас всегда получала то, чего желала, и ничто не могло помешать исполнению её божественной воли.

Гоплиты бились с отчаянием обречённых, понимая, что им представился редкий шанс по-настоящему себя проявить. Каждый демон жаждал отличиться — ведь тот, кто собственноручно отправит в небытие ангела, получит не только почести, но и незамедлительное повышение в демонической иерархии. Однако, несмотря на подавляющее численное превосходство, демоны не могли сломить воинов солнечного бога. Ангелы сражались грациозно, искусно и, следует признать, очень отважно. Демоны продолжали падать с небес десятками. Казалось, войско Тьмы вот-вот дрогнет под натиском воителей из Солариона.

Именно в этот критический момент на храмовой площади появился командир катафрактов — гипарх Асторис, прозванный в народе Могучим. Он гордо восседал на вороном, словно сама ночь, тенегриве, чьи глаза горели красным пламенем. Этот угрюмый и молчаливый воин, закалённый в сотнях сражений, поднял над головой знамя с рунами рыцарей лунной богини. В тот же миг раздался утробный рёв боевого горна — на площадь начали выезжать стройные ряды ударной элиты войска Тьмы.

Не обращая внимания на смертельную опасность над головами, катафракты стремительно строились ровными рядами. Стальные копыта закованных в тёмную броню тенегривов давили всех на пути — зазевавшихся бесов, пленных элле, не успевших отползти раненых. Построившись в безупречный боевой порядок, рыцари-демоны замерли в мрачном молчании, ожидая приказа расправить свои чёрные крылья и ринуться на поддержку гоплитам.

Гипарх Асторис сначала впился в меня взором, холодным и острым, как лезвие из чёрного титана, а затем медленно повернул голову вправо. Его черты оставались неподвижными, словно высеченными из гранита, а лицо совершенно невозмутимым, даже когда в шаге от его боевого жеребца с оглушительным лязгом рухнули на землю почерневшие доспехи гоплита, сражённого ангельским клинком.

Проследив за взглядом гипарха, я заметил стратига Актариса из великого дома Ларион-Анимас. На его надменном лице играла презрительная ухмылка, а в прищуренных глазах читался вызов. По уставу он не мог отдать приказ, пока я официально не передам ему полномочия. Теперь всё зависело от моего решения: если битва будет проиграна и нам придётся ретироваться, возвращаясь на Тенебрис с пустыми руками, весь позор падёт только на мою голову. Имя моё будет втоптано в грязь вместе с остатками разбитого войска Тьмы.

ГЛАВА 3

Гремели барабаны, звонко щёлкали бичи надсмотрщиков, звенели цепи, свистели снасти. Бесы на вёслах надрывались в гнусном хоре, распевая в такт синхронной гребле скабрезные куплеты о похождениях распутной жрицы Света Жозефины.

Согласно не в меру озорным строкам неизвестного автора, Жозефина умудрялась оставаться целомудренной служительницей храма Люминара, категорически отказывая мужчинам проникать в своё сакральное лоно, но при этом не гнушалась использовать для удовлетворения плотского вожделения прочие отверстия тела. И долгими ночами после истовых молитв её сладострастные стоны сливались с плеском вина в самых глубоких чарках.

— А эта Жозефина весьма изобретательна, — злорадно усмехнулся Эквион, потирая ладони. — И как ловко изобличает всю лицемерную сущность служителей солнечного бога!

— Вилл, ты ведь не воспринимаешь потуги устного народного творчества низших демонов за чистую монету? — спросил я, с беспокойством покосившись на своего боевого товарища.

— Нокс, ты же не понаслышке знаешь монашек Лунного монастыря, многие из которых «дверцы держат на замке, да окошки нараспашку». Хочешь сказать, жрицы Света не такие?

— Кто знает, — безразлично пожал я плечами. — Верно, разные бывают.

— Эх, а я бы познакомился с этой Жозефиной, — мечтательно осклабился агонист. — Может, у меня бы даже вышло проникнуть туда, куда не удалось другим?

— Тогда эти куплеты потеряли бы всякий смысл.

Мы стояли на верхней палубе у самого кормила, вглядываясь в туманную даль. На горизонте проступили угрюмые скалистые берега Тенебриса — древнейшей колыбели всех демонов и обители верных лунной богине элле.

Могучий флагман флота Тьмы уверенно рассекал пенистые волны, держа курс к узкому проходу между скал, где мерцал багряным светом каменный маяк. В глубине извилистого фьорда притаился южный порт, откуда веками выходили на свой кровавый промысел демонические легионы.

Путь нам освещала выглянувшая из-за тяжёлых туч луна — холодное светило, что круглый год бессменно нависало над самым северным континентом Астрального Плана, проливая свой таинственный призрачный свет на безмолвные просторы вечной ночи.

Мимо флота Тьмы проскользнуло торговое судно элле. Его надутые попутным ветром паруса и знамёна украшали символы королевства Лаплас, расположенного на северном побережье центрального материка Нейтрис. На самом высоком флагштоке судна гордо развевалось чёрное полотнище с серебряной луной, восходящей из сундука с откинутой крышкой — знак Северо-Западной торговой гильдии.

Этот символ не только подчёркивал привилегированное положение корабля, но и служил гарантом безопасности: члены гильдии обладали эксклюзивным правом на торговлю с владениями лунной богини без дополнительных пошлин и опасения подвергнуться пиратскому нападению со стороны лихих демонов.

Тенебрис славился своими мрачными шахтами, где рабы добывали железо, олово, свинцово-медные руды, каменный уголь, драгоценные металлы — серебро и чёрный титан, а также редкие самоцветы. На западе простирались обширные карьеры и солеварни, где также трудились невольники, а вдоль берегов ходили рыболовецкие суда.

В тёмных, окутанных вечным туманом лесах, лишённых всякой зелени, водились сумрачные варги — смертоносные, стремительные хищники, чей мех ценился во всём Астральном Плане как самый роскошный, тёплый и долговечный.

Эти природные богатства составляли основу экономики северного материка.

Однако вечная тьма и холод делали почву Тенебриса практически бесплодной. Лишь немногие растения могли выживать в таких условиях — древние, почти мифические виды, которые существовали ещё до того, как Люминар создал солнце. Среди них были колючие мхи, лишайники, серая трава и кустарники с горькими плодами, которые едва годились для приготовления пищи. Скотоводство при таких суровых условиях становилось практически невозможным. Исключение составляли лишь тенегривы — демонические кони, специально выведенные богиней для служения войску Тьмы.

Чтобы избежать голода и не полагаться только на грабежи с набегов, жители Тенебриса наладили торговлю с Нейтрисом. Исторически сложилось, что большинство торговых связей было установлено с королевствами севера и запада, где Девору почитали даже сильнее, чем Люминара. Восточные и южные королевства центрального материка традиционно не очень охотно возносили молитвы и приносили жертвы лунной богине, вследствие чего зачастую становились объектами её божественного гнева.

Получалось, что с одной частью центрального континента подданные Деворы вели торговлю и собирали скромную дань, а против другой устраивали постоянные военные походы с целью наказать надменных элле, обогатиться шальной добычей и, самое важное, захватить рабов, без которых экономика Тенебриса неизбежно подверглась бы коллапсу.

Любопытно, что северные королевства элле порой сами нападали на своих южных соседей, после чего привозили во владения богини Ночи и Луны на реализацию не только ткань, зерно, фрукты, сладости, вино и прочие востребованные товары, но и пленных собратьев с юга.

Торговля шла как в виде натурального обмена, так и монетарным способом. При этом наиболее устойчивой валютой на севере издревле считались серебряные «луны», отчеканенные на личном монетном дворе лунной богини.

Торговое судно из королевства Лаплас, взявшее курс на Нейтрис, исчезло за горизонтом в тот самый миг, когда грозный флагман флота Тьмы проследовал в узкое ущелье фьорда, направляясь к портовой пристани Маркетуры — торгового сердца Тенебриса.

В Маркетуре, чёрной жемчужине северных земель, иноземные фактории заполонили добрую половину города. Это был единственный оплот во владениях лунной богини, где элле численно превосходили жителей-демонов.

Главной гордостью града служил великий рынок — крупнейший на всём севере. Под древними каменными арками раскинулся настоящий лабиринт: бесконечные ряды разноцветных прилавков сплетались в причудливый узор улиц и проходов, где легко было заблудиться и крайне непросто уйти, не истратив всё до последней монеты.

ГЛАВА 4

— Я уже дано не архонт, — демоница нахмурилась и метнула обиженный взгляд в сторону лунной богини, а потом устремила полный ненависти пламенный взор на меня.

— Прискорбно слышать, леди Кайра, — мне удалось взять себя в руки после изумления от неожиданной встречи и натянуть маску приличествующего безразличия. — Но всё равно я приятно удивлён, что вы живы. Практически все, кто имел честь вас знать, уверены, что вы давно обратились в прах или, в лучшем случае, изучаете окрестности девятой глубины Бездны.

Кайра Веспера горько усмехнулась и уже открыла рот, чтобы метко съязвить в ответ, но лунная богиня подняла правую длань вверх — мы с демоницей замерли, не смея произнести даже звука.

— Чада мои, вы сможете помериться длиной своих рогов чуть позже, — с мягкой улыбкой произнесла богиня. — Мы здесь собрались по важному делу. Кайра, поведай Ноксу о том, что рассказала мне месяц назад, после возвращения с Земного Плана.

«Земной План? — я вздрогнул и невольно посмотрел на демоницу почти с жалостью. — Значит, все эти годы она провела в ссылке на Земле? Участь куда хуже смерти».

— Разумеется, божественная матерь, — с благоговением склонилась демоница и вновь обратила свой испепеляющий взор на меня. — Волею Провидения мне открылось нечто воистину ужасающее и доселе невообразимое: на бренной Земле сокрыта та, чьё появление способно сокрушить извечный баланс мироздания, ввергнуть Астральный План в океан первозданного хаоса, обратить в ничто всё сущее творение! Её рождение противоречило вероятности, но оно случилось, и даже боги не могли предотвратить сей роковой час. И ныне она обитает среди людей, облачённая в плоть простой смертной девы, не подозревая о своей истинной природе, о божественном пламени, что пылает в глубинах её души, подобно древнему светилу, затмеваемому тенью неведения. Она ходит среди них, как спокойный ветер перед бурей, словно тихие воды перед наводнением, и каждый её вздох несёт в себе семена перемен, готовых поглотить этот мир огнём фатальных судеб!

— Возлюбленное дитя моё, — прервала демоницу Девора. — Меньше пафоса, переходи к сути.

— Слушаюсь, матерь. Лорд Нокс, проще говоря, на Земле я встретила родную дочь Люминара Дэва Анимас.

— Кого?! — переспросил я, не поверив своим ушам. — Дочь бога Света? На Земном Плане? Как такое вообще возможно?

— Не имею ни малейшего представления, но она существует, — демоница небрежно повела плечами. — Плод союза Люминара с одной из его смертных игрушек. Видать, залетает солнечный плут тайком на Землю, дабы развеяться от божественных трудов со своими ущербными созданиями. Да ещё и без зазрения совести ловко обходит статьи Пакта.

— Допустим. И в чём угроза? Полубогиня, не ведающая о своём происхождении и, вероятно, не владеющая камнем душ. Что она может сделать? А если даже сможет — почему бы не отправить к ней с приветом аконита?

— Аконита? — Кайра усмехнулась, обнажив острые клыки. — Когда я приблизилась к этой девке на десяток аршин, меня едва не разорвал в клочья её фамильяр! Он охраняет её денно и нощно, мгновенно улавливая любые проявления магии или потусторонних сил. Подобраться к ней можно лишь под личиной обычного смертного.

— А если сначала убить этого самого фамильяра?

— Ценю ваш острый ум и свежие идеи, лорд, — демоница посмотрела на меня как на полоумного и насмешливо покосилась на богиню. — И как же это мы сами не догадались, матерь? Всего-то и нужно убить сначала одного, а лишь потом браться за второго. Какая неслыханная тактическая хитрость!

Я скривил губы в презрительной усмешке, пронзая девушку ледяным взглядом. Моё чутье подсказывало: Кайра Веспера, несомненно, часть вины за свою опалу возлагала на меня, ведь именно я унаследовал всё то, чего её лишила в наказание лунная богиня. По сути, я возвысился на руинах судьбы опальной демоницы, невольно став главным бенефициаром её крушения.

Но в действительности Кайра сама была повинна в своём несчастье. Её безудержное тщеславие и недальновидность привели к тому, что она завела целый легион в смертельную ловушку ангелов. Такого унизительного разгрома войско Тьмы не знало веками: южные земли праздновали победу неделями, славословя Люминара — Хранителя Душ. Они возводили ему новые храмы и рушили святилища лунной богини, кровавой Пожирательницы Душ. Позже мне и прочим архонтам пришлось приложить немало усилий, чтобы привести южан в чувство и вернуть утраченное на их землях положение сил Тьмы.

Возможно, я мог бы вступиться за Кайру перед богиней и хотя бы попытаться облегчить её участь. Но я этого не сделал. Не нашлось достойных причин или личной выгоды. Напротив, я злорадствовал и насмехался над её падением, хотя мы с ней нередко делили ложе и при дворе нас считали страстными любовниками. Но скольких любовниц я сменил за свою жизнь? Сколько у меня их было в те славные денёчки? Что ж теперь, за каждую рисковать навлечь на себя немилость богини? Абсурд!

В общем, я всегда категорически отрицал свою причастность к трагической судьбе Кайры Весперы. Но если до конца откровенно, я и не вспоминал о ней после того, как она исчезла. При дворе решили, что Девора Асура Анимас либо казнила её, либо обрекла на вечные мучения в глубинах Бездны. Мы с Эквионом и ещё несколькими знакомцами собрались за пиршественным столом, торжественно подняли кубки в память о некогда прославленной демонице и навсегда вычеркнули её из своих мыслей, сосредоточившись на праздновании моего нового титула.

Девора Асура Анимас издала тяжёлый вздох, и её тонкие брови едва заметно сошлись на переносице. Кайра Веспера посмотрела на неё, старательно изображая невинное выражение лица, и натянуто улыбнулась.

— Весь минувший месяц я пронзала ткань реальности и времени, — голос богини зазвучал подобно отдалённому грому. — Наблюдала, скрупулёзно просчитывала каждую возможность, сверялась со священными скрижалями пророчеств. Все знаки сходятся в одну точку: моя племянница станет ключом к завершению противостояния между Тьмой и Светом. При этом судьба той, чьё астральное имя Аурелия, остаётся неподвластной даже Провидению. Она с равной вероятностью может стать как гибелью для Тьмы, так и бесславным концом для сил Света.

ГЛАВА 5

Каждая мышца в моём теле вопит от боли. Руки словно налились свинцом, а хребет вот-вот переломится под тяжестью бесконечных гребков. Солнце безжалостно палит сквозь деревянные щели палубы, превращая воздух в раскалённый пар, который обжигает лёгкие при каждом вдохе.

Меня окружают стоны и хрипы других рабов. Мы сидим на корточках, прикованные длинными цепями друг к другу и к тяжёлым вёслам, которые с каждым гребком погружаются в солёную воду Средиземного моря. Барабаны отбивают безжалостный ритм — плеск вёсел не стихает ни на минуту.

Толстый надсмотрщик в огромном тюрбане, расшитых золотом шароварах и с кнутом в руках вальяжно прохаживается вдоль рядов гребцов. Его гортанные крики и свист кнута сливаются в нескончаемый кошмар. Каждый хлёсткий удар по чьему-то телу отзывается острой болью на моей иссечённой шрамами спине. Я невольно вздрагиваю снова и снова. И так длится часами, день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Я жду только одного: когда Господь приберёт мою душу, и там я вновь встречу её — мою Веселину. Больше у меня не осталось никаких желаний или стремлений.

Внезапно раздаётся чей-то пронзительный вопль. Я поднимаю голову и вижу, как из-за скалы величественно и грозно выходит галера с полосатыми парусами. На её вымпелах я различаю белый восьмиконечный крест на красном фоне.

— Мальтийский орден, — хрипло шепелявит слева от меня полуголый беззубый старик с жиденькой бородёнкой. — Уж и не чаял, что доживу.

Воздух наполняется смертоносным свистом десятков стрел. Яростные крики и топот сапог сливаются в единый грозный гул. Вооружённые до зубов воины Османской империи в блестящих кольчугах, с кривыми саблями и тяжёлыми булавами в панике высыпают на верхнюю палубу, пытаясь организовать оборону против неожиданной атаки, но падают один за другим под точными выстрелами искусных лучников.

Галера атакующих неумолимо надвигается, словно тень мщения на горизонте. На её борту рыцари в сверкающих на солнце латах выстраиваются в боевые порядки. Они поднимают красные щиты, образуя неприступную стену против ответного обстрела османов, и бросают крючья, готовясь взять вражеский корабль на абордаж.

— Deus lo Vult! Sanctus Johannes! Victoria aut mors! — грозно кричат рыцари на незнакомом мне языке, вздымая к небу обнажённые клинки.

Толстый надсмотрщик, теряя самообладание от страха, мечется между рядами гребцов, спотыкается и роняет свой зловещий хлыст — тот самый, от одного вида которого моя спина начинает гореть адским пламенем. Он падает прямо рядом со мной, и я вижу его побагровевшую от ужаса шею.

— Бей!!! — кричу я, и мой голос, словно удар грома, разносится по палубе.

Внезапно все мои страдания, вся боль и смирение с судьбой вспыхивают внутри меня ослепительной яростью. Кровь закипает от ненависти, и новые силы, о существовании которых я даже не подозревал, пробуждаются во мне.

Я бросаюсь вправо, утягивая за цепь своих соседей, и с нечеловеческой силой вцепляюсь в горло надсмотрщика. Мои руки душат, а зубы рвут плоть, словно я превратился в дикого обезумевшего зверя. В этот момент я выплескиваю на надсмотрщика всю свою боль за два года рабства, унижений, издевательств и каторжного труда. Первый раз в жизни я убиваю человека… да простит меня Господь Бог и спасёт мою бессмертную душу от геенны огненной!

Моя ярость настолько слепа, что я не замечаю ничего вокруг — ни криков сражающихся на палубе, ни звона стали, ни свиста стрел. В моих ушах звучит только хрип умирающего врага и бешеный стук собственного сердца.

* * *

Я поднял тяжёлую голову над заваленным бумагами столом и издал тяжёлый вздох. В очередной раз я не сумел приступить к составлению завещания, но зато успел бегло просмотреть бухгалтерские книги. Цифры говорили красноречиво: за последний квартал мои владения принесли достаточно дохода, чтобы с лихвой покрыть все расходы похода. Это без учёта привезённых трофеев.

Эллисандра держала всё моё обширное хозяйство в ежовых рукавицах. Под её цепким взором находились все — от измождённых рабов и искусных мастеровых до надменных мытарей и сладкоречивых жрецов, ведущих свои дела на моих землях. В этой принцессе павшего королевства обнаружился удивительный талант администратора, который она проявляла с поразительной эффективностью, невзирая на своё незавидное положение рабыни.

Разумеется, я догадывался, что она у меня приворовывает и присваивает часть прибыли себе. Но кто бы на её месте не стал этого делать? Как известно, нельзя держать во рту мёд и не попробовать. Главное, она знала меру, действовала грамотно, и моё состояние год за годом неуклонно росло. Я предпочитал закрывать глаза на мелкие вольности, ведь результат оправдывал средства и избавлял меня от лишних хлопот.

Едва я закончил беглую проверку журналов и собрался наконец взяться за завещание, как меня вновь настигло видение. Оно оказалось столь же чётким и реалистичным, как и в первый раз. Я не просто вспоминал, а заново переживал события из своей земной жизни, ощущая каждую эмоцию и боль как собственную.

— Значит, я угодил в рабство на галеры, — глухо пробормотал я, стиснув сцепленные пальцы и уперев в них подбородок. — Любопытно.

Я отчаянно пытался восстановить в памяти все фрагменты двух видений, чтобы составить из них более ясную картину своей прошлой жизни.

Степняки ворвались в селение, где я влачил жалкое существование обычного крестьянина. Они разорили всё, что попало под руку, а затем утащили меня вместе с односельчанами в неволю и продали, словно скот. Два долгих года я гнул спину на вёслах, пока на моих хозяев не напали рыцари под алыми стягами, украшенными странными белыми крестами.

Картина понемногу прояснялась, но вопросов оставалось ещё много. И главный из них: кто такая Веселина, та, о ком я непрестанно думал и тосковал? Вероятно, моя наречённая или супруга. Удивительно ощущать столь яркие, всепоглощающие чувства любви и тоски… В своей демонической сущности за все двести лет служения богине я никогда не испытывал ничего подобного.