Тёмные воды

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1 Огайра

Драгоценные мои, "Темные воды" - это третье произведение цикла "Грани миров". Первая часть называется "Пленница тирана", вторая - "Новые законы". Цикл неприрывный и читать следует строго в порядке выкладки, иначе вы не поймёте о чем идёт речь в последующих книгах).

Порядок книг:

Пленница тирана.

Новые законы.

Темные воды.

Печати на заветах.

Смутное время.

Огонь правды.

Кровавое наследие.

С тех пор как он расстался со своим бессменным наставником, прошёл почти месяц. Огайра восстановил свои силы и старался не растрачивать ману попусту. Но ему не давали покоя слова учителя, насчёт большой роли валамарок в истории Роглуара, и о том, что миссия лилулай тесно связана с Таймаром. Поэтому уже спустя несколько дней после разговора с Вольгером он решил, что должен понаблюдать за ней через князя. Правда, пришлось подключить к этому весьма увлекательному занятию Юну, так как в первые пару недель его маны не хватало даже на слежку. Его семье вообще приходилось не сладко после того, как они съехали из дома учителя и остались не только без магической чаши, но и без крыши над головой.

Благодаря сбережениям Огайра снял комнаты в одном из постоялых дворов захолустного городка. Но Тара не давала ему покоя, вечно напоминая, что они с Юной не должны привлекать к себе лишнего внимания. Чтобы не расстраивать её, отцу и дочери приходилось целыми днями просиживать в гостинице, занимаясь колдовством втихую.

Поначалу Огайре казалось, что слежка за объектом, это не плохая практика для будущего мага. И даже когда он смог колдовать сам, дочь продолжала помогать ему разбираться в хитросплетениях роглуарской жизни. Юна проявляла рвение, много тренировалась и вскоре освоила главные приёмы шпионажа. Но после того, как его девочка натолкнулась на сцены специфических княжеских развлечений, Огайра запретил ей подглядывать за объектом.

– Но я уже не ребёнок! – сокрушалась Юна, наблюдавшая за самым известным на весь Дей-Айрак похабника. – Его наложницы не многим старше меня, а некоторые, думаю и младше!

– Они люди, а ты нет! – закричал Огайра на дочь, с ужасом представляя, какого опыта успела набраться его совсем ещё юное (по меркам магов) чадо.

– И что с того? – Юна вперила в бока маленькие кулачки. – Да я маг, но родилась в Роглуаре, и если бы не выглядела как десятилетняя, уже давно…

– Даже не думай! – предупредил её отец, пожалев уже, что втянул-таки Юну в эту омерзительную историю.

Прежде Огайра и понятия не имел, почему его бельчонок с таким предвкушением ждёт вечера, чтобы заменить отца на тяжёлом посту и дать ему отдохнуть. Теперь-то всё стало ясно! Совсем ещё девчачье тельце его бельчонка сыграло с папашей злую шутку: он думал, что его шестнадцатилетняя Юна – дитя. Но девочка была рождена в мрачном круге, к тому же от простой смертной. Никто не знал, во что она должна была вырасти. Но уже сейчас в худеньком тельце его малютки зрела женщина, мучающаяся от непреодолимого разлада души и плоти.

Он должен был раньше заметить это, ещё когда Юна с ревностью разглядывала лилулай. Маг видел, как жадно скользил взгляд дочери по высокой пышной груди Китэрии, по её округлым выдающимся бёдрам. Тогда он думал, что это обычный девчачий интерес, теперь же понимал, что Юну разъедала зависть к этэри, потому что у той было тело женщины, а у неё всё ещё ребёнка.

В голове незадачливого родителя всплыли воспоминая об учителе: Грут предупреждал его, что дети рождённые от людей не такие, как обычные маги, а от нижнимерян, вообще никого кроме мутантов ждать не следовало. Но Юна была вполне обычным (для мага) ребёнком, как думал Огайра, пока не осознал, что его бельчонок вырос.

Он запретил дочери следить за Таймаром, понимая конечно, что наказание за этот, в сущности, естественный юношеский интерес слишком сурово. Возможно, окажись объектом слежки кто-то иной, он не был бы так строг, но развязный князь творил со своими наложницами такое… В общем, любой порядочный семьянин терял от увиденного дар речи. И хотя оргиями, следившего за ним мага, он «баловал» не часто, у Огайры сложилось впечатление, будто Таймар специально доводит себя до предела, чтобы потом, сорвавшись с цепи, поразить как можно больше женщин за один раз. Потом-то маг, конечно, понял в чём секрет его удивительного темперамента. И был не мало поражён тому, что этот грубый, чернодушный вояка, которому человека убить, всё равно что стакан воды выпить, может испытывать прямо-таки разъедающие чувства к живому существу.

То что князь не стал исключением, и как большинство мужчин поддался чарам Китэрии, Огайра ещё как-то мог понять. Но вот его удивительная трепетность по отношению к лилулай стала для мага загадкой. Огайра вынужден был признать, что князь Бычьего острова вовсе не так однозначен, как казалось ему прежде. А ещё он понял, что Вольгер был прав насчёт лилулай: эта малышка тоже непроста, ведь не каждая сумеет держать в узде, такого как Таймар.

Когда князь снарядил экспедицию в Каовелью и потащил по холоду несчастных уроженок теплого Валамара, Огайра понял что дела и, правда, становятся интересными и весьма значительными для мрачного круга.

«Если им удастся расшатать засевших в своих норах каовельских жрецов, то этот мир сможет преобразиться до неузнаваемости», – размышлял Огайра, следя за передвижениями экспедиции.

Глава 2 Огайра

Когда вся экспедиция была переброшена к сплошной стене Каовельского леса, Огайра уж было подумал, что его миссия на этом завершена, но тут этэри стали просить его последовать с ними и дальше.

– Ты не можешь оставить нас один на один с этой шаровой молнией, – шипела ему в ухо Нэвра, оттащив подальше от князя, который дипломатично изображал интерес к местной растительности. – Мы не маги, мы этэри и не знаем, что с ним делать, если ему вдруг не понравится прим каовельцев. Представь, какое пожарище он может устроить в комплексе, если ат-этэри вдруг не падут ниц перед его могуществом.

Огайра хмыкнул, оценив солдатский юмор виху, и понял, что воительница права. Если в комплексе нет магов, а этэри Каовельи не так сильны, как валамарские, то против неуравновешенного колдуна они не выстоят.

– Зачем же ты тогда потребовала взять его с собой, если он так опасен? – задал маг резонный вопрос.

– Долго объяснять, – дернула головой виху, и Огайра понял, что в тайные интриги их маленькой компашки его так сразу не посветят.

– Хорошо, – обречённо вздохнул он, поняв, что честь не позволит ему бросить землячек на произвол судьбы. – Я пойду с вами.

В Каовелью Огайра не хотел идти по той же самой причине, что и Таймар. Он не знал, сработала ли пелена невидимости, накинутая им на «валамарскую десятку» поласкавшуюся в золотом бассейне Гессонита, когда они перебирались в Валамар. Если ат-этэри признают в нём виновника тех далеких событий, его, пожалуй, сошлют в демонический круг или запечатают в Древе жизни. И что из этого хуже, он не знал. Но выбора у мага, в общем-то, не было, ведь подвергать опасности священную долину, пропуская туда обезьяну с совершенным оружием – это преступление против всей Пирамиды Сата.

Пока пробирались в темноте сквозь лесные дебри, этэри окоченели так, что Огайра беспрестанно слышал, как они отбивают военный марш своими зубами. Несколько раз он видел, как Таймар подходил к Китэрии и пытался взять её на руки, чтобы согреть своим теплом. Но лилулай каждый раз уворачивалсь от его заботы, и маг понял, что они повздорили.

«Совсем ещё юная, физически слабая по сравнению со своей сестрой и роглуарцами, но гордая и стойкая, – сделал выводы Огайра. А потом вспомнил, какую характеристику дал лилулай, его учитель. – Отчего это он так взъелся на бедняжку? – недоумевал маг, шагая позади всей честной компании».

Китэрия шла впереди, опираясь на руку сестры и постоянно спотыкалась, цепляясь платьем о сучьи, а Нэвра бесцеремонно ругалась, негодуя по поводу запущенных владений роглуарских этэри.

– В долине Тедьюри не такой охранный лес? – не выдержал и спросил у проводниц Истан, косо взглянув на брата.

– Конечно нет! – отозвалась Нэвра. – Я даже не догадывалась, что такое запустение может быть в самом главном месте вашего круга.

– Это, наверное, оттого, что этэри не выходят отсюда, а к ним тоже давненько никто не наведывался, – предположил Истан.

Огайра почувствовал, как в теле идущего за принцем князя начинают шуметь волны злобы и предостерегающе положил ему руку на плечо.

– Не стоит распаляться здесь, – посоветовал он. – Я не смогу усмирить огонь, если он перекинется на деревья. Да и Круста пожалел бы: сомневаюсь, что Китэрия сможет помочь ему во второй раз.

Таймар остановился, привалил пилота, которого нёс всю дорогу на своём плече к дереву и попытался взять себя в руки.

– Истан, – позвал Огайра, ушедшего вперёд принца. – Помоги Крусту, а то твой братишка опять его подпалит. И попридержи пока своё любопытство, не беси Таймара. А то всё может плохо кончится, – шепнул он подошедшему Истану на ухо.

Тот бросил на хмурого брата затравленный взгляд и, облокотив на своё плечо Круста, повёл его вперёд. Таймар от честной компании предпочёл отстать, а вот маг от него не отходил ни на шаг.

– Что так и будешь теперь за мной хвостом ходить? – огрызнулся он, обернувшись к Огайре.

– Да, – коротко бросил тот.

– Что, Нэвра тоже боится, что я превращу долину в пепел, если ат-этэри откажутся выходить из своей норы?

– А ты как думаешь?

– О воительнице я стараюсь не думать – тёмная баба. Хрен поймёт, что у неё на уме.

– А о лилулай? – как бы между делом спросил маг.

– Не твоё дело, – оскалился Таймар и глаза его полыхнули алым.

– Ошибаешься, – осторожно начал Огайра. – Если ты не можешь контролировать себя из-за неё, то вам нельзя находиться в такой опасной близости. И это не вопрос твоих или моих желаний, – поспешил добавить маг, видя, как князь медленно разворачивается к нему, сжимая кулаки. – Вы подвергаете опасности всех окружающих.

– Но ведь теперь рядом с нами доблестный рыцарь света, и он не позволит случиться беде, – патетично произнёс Таймар.

– Я бы на твоём месте попридержал свой норов…

– Ты не на моём месте, – резко оборвал мага Таймар и, схватив за лацканы, вперил в него сузившиеся до щёлок глаза. – Думаешь, этэри скажут тебе спасибо, если узнают, кто в прошлый раз шёл впереди отряда роглуарцев, проникших в их владения?

Огайра тяжело задышал и, не удержавшись, пропустил-таки через князя нешуточный разряд флюида. Таймар побагровел, налился злобой, и маг тут же проклял себя за несдержанность.

Глава 3 Огайра

– Ш-ш-ш, Тай, тише… тише, – шептала она ему в самое ухо, рискуя быть опалённой. – Не надо, не сейчас, прошу тебя. Ну, Тай… Тай, посмотри на меня. Обернись.

Смелая девушка стояла за спиной князя и, дрожа от страха, ждала, когда он повернётся к ней. И князь повернулся… медленно, осторожно, словно боялся лишнего дуновения ветерка.

– Ты пугаешь меня, Тай, – продолжала шептать Китэрия, смотря в плавящиеся злобой глаза своего господина. – Прошу не надо, мне очень, очень страшно. Тай…

Этэри уже не сдерживала слёз, она действительно боялась князя, который и не собирался усмирять пожар злобы. Но она продолжала делать то, что могла – продолжала заговаривать Таймару зубы.

– Мне холодно, Тай. Очень холодно. Согрей меня… согрей свою Тэри, – она протянула к нему руки, и на мгновение лес озарился яркой огненной вспышкой, которая почти сразу погасла.

Князь стал понемногу приходить в себя. И вот перед дрожащей и заплаканной лилулай стоял не новообращённый колдун, а просто Таймар Маелрах. Он словно забыл, что в этом лесу есть ещё кто-то кроме них. Он приблизился к Китэрии, готовой от пережитого ужаса упасть без чувств, и будто бы не замечая её отчаянья, сжал несчастную в объятьях и, не таясь поцеловал.

На удивление ошарашенного Огайры этэри ответила князю, и все присутствующие деликатно отвернулись. А потом маг услышал хриплый сдавленный стон.

– Давай сделаем вид, будто ты и, правда, хотела, чтобы я согрел тебя, – чуть слышно проговорил князь.

Что сказала ему отважная лилулай, никто так и не узнал, очень может быть, что и вовсе не удостоила его ответом, но всю оставшуюся дорогу Таймар нёс её на руках и, в конце концов, отогревшаяся в объятьях князя девушка заснула.

Огайра шёл рядом и пытался осмыслить произошедшее.

– Вот уж не думала, что в присутствии мага этэри самим придётся усмирять взбесившегося быка, – проговорила Нэвра, поравнявшись с магом.

– Я смотрю у вас это неплохо получается, – хмыкнул он.

– Таймар такой же мужчина, как все прочие и усмирить его не слишком сложно, – махнула она рукой. – Но вот его магию, которая пока не вполне его…

– Для необученного новичка он неплохо держится.

– Может быть, но это не значит, что его надо провоцировать, – упрекнула мага воительница. – Что ты-то с ним не поделил?

– Это личное, – нехотя ответил Огайра.

– У Таймара серьёзные личные враги, – задумчиво проговорила Нэвра, как-то по-новому взглянув на мага. – Это делает ему честь.

– Ты так думаешь? – оскорбился Огайра, на которого посмотрели, как на княжеский придаток.

– Убеждена.

«Вояки – везде вояки», – подумал про себя маг, перестав поддерживать щекотливую тему, тем более что они уже подходили к горгуфьему озеру.

Его заговоренная, никогда не замерзающая вода, ласково манила маслянистой гладью. Утреннее солнце уже тянуло к ней свои робкие лучики, играя на поверхности яркими бликами. Истан и Круст, никогда прежде не бывавшие в Каовелье, восхищённо озирались по сторонам.

– Буди лилулай, – сказал маг Таймару, и тот легонько, провёл рукой по её щеке.

Девушка поморщилась, вытянула губы трубочкой и нехотя открыла глаза.

– Просыпайся, Тэри, – хриплым, но на удивление ласковым голосом проговорил князь, от чего у Огайры окончательно всё в голове смешалось.

Когда Вольгер показывал ему картины прошлого, в которых Таймар путешествовал вместе с лилулай по Кохаре, он до последнего не верил, что они правдивы. Маг подозревал, что учитель дурачит его, подсовывая подретушированные образы его нового протеже. Теперь же Огайра собственными глазами видел, как трепетно этот грубый убийца относится к этэри.

Конечно, лилулай и вепрям была на удивление хороша, и что самое чарующее, нежна, как небесное облако и сказочно хрупка. Такие девушки редко оставляют сильных мужчин равнодушными, их хочется защищать, оберегать, спасать ото всех и конечно ласкать и желательно не только взглядом.

Если бы Огайра не имел «удовольствие» видеть личную жизнь Таймара во всех её подробностях, то он нисколько бы не удивился его поведению. Но маг знал, как князь обходился со своими женщинами, которые в свою очередь были рады исполнять любые его прихоти, лишь бы он только бросил на них хотя бы один взгляд.

Таймару нравилось подчинять себе людей. Он наслаждался их преданностью. Раболепство, с которым его солдаты и наложницы заглядывали в его глаза, было сладостным хмелем для самовлюблённого князя. И от тех, и от других он ждал полного подчинения, не терпел препирательств и самоуправства. Лишь не многим выделившимся, тем кто доказал свою состоятельность, Таймар доверял и позволял самовольничество и то в допустимых пределах. Все же прочие должны были пресмыкаться, угадывать его желания, прежде чем он о них подумает, и сносить приступы ярости, как неотъемлемую часть его натуры.

Таким Огайра видел нового ученика Вольгера Грута. А сейчас у горгуфьего озера стоял совсем иной мужчина. Всё такой же сильный и властный, но проявляющий удивительную нежность, шокирующую его самого, как сумел понят маг.

Таймар осторожно поставил Китэрию на землю, поправил её плащ, потом достав кинжал, срезал тонкую обуглившуюся прядь волос лилулай и аккуратно убрал их под оторванный от подола кусок материи. Этэри на удивление мага безропотно принимала все его ухаживания, и даже не вздрогнула, когда он достал кинжал и поднёс к её голове. Она стояла этакой сказочной, зачарованной принцессой. Ещё не отошедшая ото сна, румяная от княжеского тепла, и беззащитная… Настолько беззащитная, что сердце сжималось в готовности броситься и, обернувшись её щитом, уберечь от всего, включая и опасного князя.

Глава 4 Таймар

Смотреть, как они молчаливо осуждают Китэрию было невыносимо. Конечно, Таймар понимал, что её покорность была призвана упредить очередную трагедию. И всё же он поддался на её мольбы и на миг потерял голову, забыв, что они не одни. Её губы были такими холодными и влажными от слёз, тело вздрагивало, обдавая его запахом страха, и всё-таки он желал её нестерпимо сильно, до судороги. Позже, когда Китэрия доверилась князю и уснула на его руках, он и вовсе поплыл. Чувство это было опасным, и всё же Таймар отдался ему безоглядно. Он больше не проявлял слабости на людях, но лилулай от себя не отпустил, оправдываясь тем, что не мог позволить ей мёрзнуть.

Так они и плыли по горгуфьему озеру в обнимку. Он подставлял изнемогающее от желания тело холодному ветру, она – прятала лицо, уткнувшись в его грудь. Все остальные демонстративно отворачивались, делая вид, будто любуются красотами.

Князю было на них плевать. Плевать на задыхающегося от праведного гнева брата, плевать на Нэвру, глядящую как-то обиженно, на шокированного всем происходящим Огайру. Единственная женщина, имевшая для него значение, была сейчас рядом, прижималась своим хрупким телом к его груди, даря надежду. И делала она это до тех пор, пока ладья не причалила к небольшому выступу у исполинского столпа.

Таймар запрокинул голову и заметил, как прямо сверху им скинули широкую верёвочную лестницу.

– Это что-то вроде приглашения? – спросил он у Нэвры.

– Угу, – кивнула виху. – Тэри пойдёт первой, я буду замыкающей.

– Как скажешь, – свеликодушничал князь.

Он помог Китэрии выбраться из лодки и залезть на шатающуюся лестницу.

– Справишься? – шепнул князь, видя, что способ подъема для лилулай не самый привычный.

– А у меня есть выбор?

Таймар промолчал, чувствуя, как колко ранит ощущение собственной беспомощности в этом чужом и неподвластном ему месте.

Китэрия начала подъём, но не успела она и до середины добраться, как лестница стала быстро утягиваться наверх, вместе с лилулай. До князя донёсся её испуганный короткий крик, а потом этэри пропала из виду вместе с лестницей.

– Что происходит? – переполошился он.

Виху и маг лишь пожали плечами. Истан заволновался не меньше князя. Но вот они увидели, как лестница снова опускается.

– Похоже, они готовы принять остальных, – констатировал маг. – Кто пойдёт вторым?

– Истан, – скомандовал князь, преодолевая жгучее желание влезть вперед всех.

– Почему я, – сглотнул перепуганный принц, которого долгожданная встреча с этэри стала вдруг пугать.

– Потому что ты у нас представитель духовенства в роглуарской власти, – цыкнул на него брат. – Давай! Пошёл!

Истан спорить не стал, полез вторым. И снова лестницу потянули наверх, не дожидаясь, когда лазутчик достигнет её конца.

Третьим был Таймар, на спину которого привязали Круста, за ним Огайра, замкнула восхождение виху. Таймар обратил внимание, с каким почтением её встретили роглуарские жрецы. Поклонились чуть не в самые ноги и долго так стояли не разгибаясь. Лишь представитель её касты поприветствовал воительницу ударом кулака в свою грудь и крепким рукопожатием. Воин был высок, на удивление строен, даже изящен, но Таймар решил, что не стоит недооценивать этого парня с такими же жёлтыми как у Нэвры глазами и чуть выдающимися клыками. Если он умеет хотя бы половину того, что вытворяет на тренировках виху из Валамара, то с ним шутки плохи.

Парень, видимо почувствовал на себе взгляд князя, обернулся и тот отметил, что движения его ещё плавнее, чем у Нэвры. Он подкрался к Таймару этаким барсом, обошёл его кругом, не скрывая оценивающего взгляда, свёл белые как снег брови. Князь и глазом не моргнул, спокойно позволяя альбиносу любоваться его могучим, обтянутым кожей телом, его шрамами и рассованным по секретным тайникам оружием. Но когда виху, забывшись, потянул руку к выбеленной пряди волос, он поймал парня за кисть.

Воин не был силён, но ловкость, с которой он вывернулся из захвата, впечатлила Таймара. Он даже не понял, как альбинос сделал это, лишь почувствовал, резкую боль в руке, ослабил хватку, и любопытный парень был таков. Он повернулся к Нэвре и что-то сказал ей на непонятном для князя жреческом наречии. Нэвра улыбнулась, ответила на вопрос, судя по реакции жрецов, шуткой. А потом и все остальные встречающие стали задавать ей какие-то вопросы всё на том же неизвестном князю языке.

Нэвра по-прежнему улыбалась и отшучивалась, веселя роглуарских этэри, но Таймара не покидало паршивое чувство предательства. Он взглянул на Китэрию, ища поддержки в её лице, но лилулай не слышала разговора сестры, она беседовала с высокой одетой в красные одежды женщиной.

Не желая выдавать своё волнение местным этэри, Таймар как бы невзначай коснулся руки Нэвры и опалил её, оставив на кисти воительнице розоватый след. Та нервно хихикнула и перешла на роглуарский.

– Мы обязательно рассмотрим ваше предложение, – ответила она жрецам на понятном князю языке. – Разрешите представить наших друзей. Таймар и Истан Маелрахи принцы Дей-Айрака.

– Что есть Дей-Айрак? – спросил мужчина в синем плаще.

– Объединённые королевства, которые уже много лет именуются империей.

Глава 5 Таймар

Когда Таймар посетил Каовелью впервые, тут цвели сады и всё утопало в зелени. В чистейшем воздухе витали сладостные цветочные ароматы и повсюду стрекотали маленькие крылатые существа. Сейчас же долина являла себя в неприкрытом растительной роскошью величие. Князь беззастенчиво рассматривал, бьющий прямо в небо столп переливчатой маны, и радужный полупрозрачный купол пирамиды, под которым и скрывался комплекс.

Теперь-то князь знал, почему четыре его стороны отсвечивают каждая своим цветом – то был видимый эффект преобразующийся энергии стихий. Благодаря Доке, разузнавшему для него информацию о священной долине, Таймар понимал теперь её устройство и восхищался грандиозностью замысла. Он вглядывался в монолитные пирамидальные храмы-преобразователи: Гессонит, Иолит, Уваровит и Сфалерит. Под энергетической светящейся на солнце пеленой, плохо просматривался сам комплекс, но князь уже знал, что четыре храма являют собой верхушки креста стихий, из центра бьёт неиссякаемый поток благости, а окружают его золотые воды, поглотившие в прошлый раз четырёх его воинов. Всё это Дока показал ему на старинной, спёртой у одного жреца карте. А теперь Таймар мог, не опасаясь, разглядеть всё это великолепие в живую.

Воспользовавшись неторопливым шагом этэри, князь отделился от них, чтобы взглянуть на гаргуфье озеро сверху. По каменистому возвышению он подошёл к краю обрыва, проследил за ниспадающими потоками воды, полюбовался с высоты розовыми рассветными полосами, наслаивающимися на кромку леса вдали, и восхитился размахом крыльев гаргуфий, кружащих над висящим островом. Воздух звенел морозной свежестью и прозрачной, будоражащей силой. Летом он этого феномена долины не заметил, сейчас же он ощущался, как неотъемлемая и чуть ли не самая важная особенность этого места.

– Чувствуешь? – раздался за его спиной тихий голос.

Таймар обернулся. Китэрия подошла к каменистой гряде, по которой князь вышел к обрыву и, улыбаясь, жадно втянула холодный воздух.

– Чувствую, – отозвался он, приближаясь к ней.

– Это избыток маны, – пояснила лилулай, водя руками в воздухе и перебирая одно ей видимое нечто. – Она летает тут, словно цветочная пыльца.

– Ёе все ощущают?

– Люди просто испытывают в этом месте умиротворение, если пробудут дольше суток, то и экстаз. Но те в ком течёт сама мана или сила высших сущностей, способны уловить её потоки, как дуновение ветра.

Таймар прикрыл глаза, сосредоточился на колыханиях в воздухе и действительно ощутил слабое, ласкающее касание, дарующее несказанное наслаждение. Он глубоко вдохнул, ощутил, как живительные частички втекают в его тело и, разносясь по нему, возбуждают жар.

– Таймар! – послышался встревоженный голос Китэрии. – Осторожно.

Он открыл глаза и понял, что опять не сдержался: его сила, которую он так и не приручил до конца, снова возбудилась.

– Не пугай их, Тай, не надо, – предостерегла лилулай и пошла к ушедшей вперёд группе.

Гостей принимали в Сфалерите. Ради валамарских жриц потревожили самого ат-этэри Огненного храма. Им оказался средних лет мужчина, чьё лицо до самых скул украшали курчавые завитки татуировок. Таймара поразило, что самый главный этэри в Каовелье столь молод, но Истан объяснил ему, что благодаря обилию маны в долинах, этэри живут раза в два, если не в три дольше людей.

– Этому ат-этэри уже, наверное, лет восемьдесят, не меньше, – шептал брату Истан, пока они шли по длинной галерее к залу для приёмов.

– Получается, он родился здесь и ни разу не выходил в мир? – поразился князь.

– Получается, что так, – отозвался принц.

Помимо главы каовельских жрецов поприветствовать гостей явились и ат-этэри остальных трёх пирамид. Высокая худощавая дама преклонного возраста, у которой на теле не осталось ни одного свободного для новых рисунков места, представилась главой Гессонита. За ней стояла не менее пожилая, но ещё вполне крепкая служительница храма Уваровит, тоже не обделённая витиеватыми знаками отличия и совсем молодой, на вид княжеский ровесник – представитель Воздушного храма Иолит. Он Таймару понравился больше прочих. Невысокий, щупленький, закутанный в синий плащ парень постоянно щурил на редкость проницательные, колкие глаза. В нём чувствовалась некая особенная, не ясная князю сила. Он вряд ли мог бы одолеть в бою хотя бы Маруху, но что-то подсказывало Таймару, что этот внушающий уважения человек, просто не довёл бы ни одной ситуации до необходимости драться.

Все уселись за большой, накрытый в честь высоких гостей стол. Этэри из Доли-Яо посадили напротив Харвирта – главы Сфалерита. По его правую руку сидела хозяйка Гессонита, по левую – глава Уваровита. Парень в синем плаще предпочёл устроиться между прекрасных валамарок. Таймара это насторожило. Он постарался унять, разошедшееся сердцебиение протяжным дыханием. Не помогло, но хотя бы алыми всполохами он никого не шокировал и то радость.

Глава воздушной пирамиды настороженно взглянул на размеренно вдыхающего и так же осторожно выдыхающего князя. Сузил свои замечательно-синие глаза, полоснув Таймара острым, как резак хирурга взглядом. Князь поёжился, но, рвущуюся наружу силу, сдержал. Парень склонился к Китэрии и что-то тихо шепнул ей на ухо. Лилулай заулыбалась, отрицательно покачала головой и ответила ему на валамарском, не громко, но князь сумел разобрать.

– Нет-нет, мэй Ялмар, он не смотрит на вас как на обед, просто он воин и… В общем, он всегда так суров. К тому же принц совсем недавно обрёл колдовскую силу, и весьма внушительную, так что…