Тени

Глава 1

Детективы двадцать седьмого полицейского участка Джек Хьюи и Томас Дьюи с боем отвоевали достаточно сложное и опасное дело у коллег Рэймонда Ковальски и Бентона Фрейзера — канадского констебля, являющегося внештатным сотрудником. Они устроили скандал прямо в кабинете своего босса майора Эрил Киран. Глава участка решила дать первым шанс, потому как понимала, что они постоянно находились в тени в первую очередь умудренного опытом маунти*, который в большинстве случаев тянул за собой к почиванию на лаврах холерического напарника.

За эти уступки майор удостоилась косых презрительных взглядов со стороны Рэя и разочарованных вздохов от канадца. И, утомившись ими, приняла непосредственное участие в следствии.

Теперь же они втроем с Джеком и Томасом вернулись в здание участка, уставшие, перемазанные грязью вперемешку с кровью, принадлежащей неизвестно кому. Позади конвоиры вели закованного в наручники серийного убийцу, которого выслеживали долго и нудно в пограничных штатах, но накрыли только в Чикаго. Теперь предстояло написать рапорты, отчитался перед Министерством Юстиции, и ждать повышения для подчиненных… А потом еще долгое время выслушивать претензии Ковальски… Но сейчас — спать. Потому что выслеживали без передышки больше двух суток, потому что болело все и, наверняка, кровь сочилась из их собственных ран, потому что маньяк был вооружен ножом, а злодеяния он совершал на дороге, прикапывая растерзанных жертв в лесу.

И плевать, что высока угроза заражения столбняком, его проявления ждать еще восемь дней, успеется сделать вакцину. Эрил вошла в кабинет, не встретив приветствия от подчиненных, но и не обратив на это никакого внимания, ничком повалилась на кожаный диванчик, стоящий в углу у противоположной от рабочего места стены, и забылась тяжелым сном.

Длился он недолго, потому как ввиду чуткого слуха, мешал и одновременно дико раздражал монотонный звук голосов, доносившийся из рабочего помещения персонала участка, будто там засело семейство пчел. Когда последняя нервная клетка отказала, майор Киран поднялась, вышла и мрачно окинула взглядом подчиненных. Поверх высохшей уже и оттого посеревшей грязи по шее еще проступали капли сукровицы.

— Вы чего расшумелись?! — громко поинтересовалась она.
Гомон затих. Из толпы вышел взволнованный Рэй, а за ним со вселенской печалью в глазах вынырнула Франческа — девушка из гражданских, которая занимала должность помощницы.

— Мэм, когда вы видели Фрейзера в последний раз? — серьезно спросил детектив.

— Дня четыре назад, — Эрил пришлось напрячь переутомленный мозг. — В минувший понедельник утром. Потом вы уехали…

— В консульстве его тоже не было с понедельника, — мрачно оповестил Ковальски. — Не оставил никаких сообщений ни в письменной, ни в устной форме. Он пропал, мэм. Где-то в городе, потому что границу Чикаго не пересекал, страну не покидал. По крайней мере легально. Нам нужен поисковый отряд, а без вашего распоряжения они действовать не станут.

— Когда вы прекратите трепать мне нервы своими выходками? — вздохнув, задала риторический вопрос майор.

Рэй промолчал, закусывая нижнюю губу.

— Это не шутка, мэм, — вмешалась Френни.

— Я понимаю, что не шутка, — устало ответила Эрил. — Будет вам поисковая группа в течении получаса. — Она снова вернулась в кабинет и направилась к стационарному телефону, расположенному на письменном столе. Рэй последовал за ней и прикрыл за собой двери.

— Я думал, вы близки, — бестактно обронил он. Киран подняла трубку и начала было набирать нужный номер, но тут же дала отбой и прижала динамики к груди.

— Ты получаешь свои двенадцать тысяч в год не за эти мысли, Ковальски, — сурово произнесла она. — Тебе ли не знать, к чему приводят служебные романы! Или развод с прокурором тебя ничему не научил?

— Я все еще люблю ее… — Рэй был настолько обеспокоен и расстроен, что готов изливать душу первому встречному. Видя его растерянность, майор немного смягчилась.

— А что канадская сторона? — дав распоряжение главе поисковой группы Патрику Уэйну, спросила она.

— Канадцы уже ищут…

***

Спустя неделю поисков.

— Майор Киран! — раздался голос в динамике мобильного. — Это Уэйн.

— Да?!

— Нашли мы вашего маунти. Угадайте где? — задал он вопрос, на который тут же сам и ответил. — На закрытой ветке метро. Смотрители сообщили. Грязный он, оборванный весь. В ссадинах.

— Везите его в участок. — Эрил, довольно кивнула заметно нервничающей инспектору канадской королевской конной полиции Маргарет Тэтчер, непосредственной начальнице Фрейзера. Женщина уже несколько дней находилась в участке, руководя оттуда своей частью поисковой бригады. Сейчас она сидела на диване и ждала новостей.

— Не получится, мэм, — тем временем продолжал свой доклад Патрик. — Он не подпускает никого к себе. Силищи, как в диком звере, а взгляд затравленный. Твердит постоянно: «Она должна быть здесь! Я никуда не пойду без нее.» Мне кажется, у него шок и амнезия. Мы можем устроить ему электровстряску…

— Не надо никакую встряску. Мы сейчас прибудем. Какая ветка?

— Старая ветка синей линии Дуглас Парк. Третий километр.

— Без меня ничего не предпринимайте.

— Да, мэм! Детектив Ковальски с нами. Канадцы тоже.

— Хорошо. — Киран положила трубку.

— Что там? Что они говорят?! — Маргарет встала, поправляя голубую твидовую юбку и резко одернув полы пиджака того же цвета и материала.

— Надо ехать… — Майор подбоченилась одной рукой и растеряно почесала затылок.

— Что с ним? — На инспектора начала накатывать паника. Неприятная новость о любом другом из ее подчиненных не вызвала бы в ней такую бурю эмоций, но констебль Фрейзер… Он пробуждал такие неоднозначные чувства… В одни моменты она было готова кинуться ему на шею и одарить жарким поцелуем, но чаще ненавидела и именно за то, что не может этого сделать в силу своего служебного положения.

Глава 2

Бентон сидел на кушетке в палате частной клиники, куда его доставили по настоянию майора Киран, и оглядывал помещение.

Прежде чем санитары отмыли его и переодели в чистую больничную одежду, коллеги из технического бюро взяли соскобы из-под ногтей констебля и материал, прилипший к его телу.
После осмотра и предварительной беседы, невролог вынес вердикт: ретроградная амнезия*.
Чувствовал Бен себя отвратительно. Голова была пуста от воспоминаний и болела, а с каждым приходом очередного представителя медперсонала он вздрагивал, и им начинало овладевать смятение, пока в палату не впустили Эрил. Она взяла стул для посетителей и села напротив.

— Здравствуй, Бентон! — поприветствовала майор. — Меня зовут Эрил Киран, я глава полиции двадцать седьмого участка города Чикаго. Ты помогаешь нам в некоторых расследованиях. — Эрил показала значок. — Как ты себя чувствуешь?

— Не очень хорошо, мэм, — уныло ответил канадец.

— Ты помнишь свое полное имя? Место жительства, место работы?

— Да, мэм. — Он неуверенно потупил взгляд и начал нервно тереть кожу между указательным и средним пальцами. — Меня зовут Бентон Фрейзер, я работаю в консульстве Канады офицером связи. Живу в Чикаго на Вест Рейс авеню 2207, квартира 3J. Еще я помню Рэймонда Веккио. Он мой друг и напарник. И Рэймнода Ковальски. Он тоже мой друг и напарник. Это один и тот же человек, — проговорил Фрейзер. Удивляясь своему заключению, он насупил брови. — И в то же время разные. Только я не знаю, почему так думаю. — Он посмотрел на Эрил, ища поддержки или подтверждения своих слов.

Майор Киран кивнула и ответила.

— Это разные люди, но в какой-то момент нам нужно было, чтобы Рэймонд Ковальски стал Рэймондом Веккио.

— Понимаю. — Бен грустно улыбнулся и снова посмотрел на руки, уже натирая большим пальцем ладонь. — Помню Франческу… Это сестра Рэя Веккио. И, кажется, я ей симпатичен. Она работает в вашем участке гражданским помощником. Инспектора Маргарет Тэтчер помню. Она мой начальник и делает вид, будто презирает меня… А вас я не помню, мэм… Только ваш голос. Не знаю, почему, но он меня успокаивает. Как долго мы знакомы с вами? — Бентон оторвался от созерцания ладони и взглянул на собеседницу.

— В районе полугода.

— Странно, я совсем не помню последние две недели и вас. Эта пустота в моей голове меня нервирует и пугает. Как будто вырезали кусок из памяти и теперь там черное пятно.

— Тебе нужно отдохнуть, пока мы пытаемся разобраться, что с тобой приключилось.

— Для этого у меня брали пробы?

— Да. Каждая пылинка может рассказать нам, где ты был и чем занимался. До результатов тебе лучше не появляться на улице. Возможно, твоя жизнь в опасности, если уж кому-то удалось тебя сломить… Я могу предложить тебе пожить пока на конспиративной квартире. Рэй будет с тобой.

— Я — офицер королевской полиции! — Фрейзер встрепенулся, выпрямился и повысил голос, глаза его заблестели от ярости и беспомощности. — Меня учили выживать и выслеживать преступников в суровых условиях Дальнего Севера, а теперь я вынужден прятаться от неизвестности и бессилен что-либо изменить! Это так унизительно… — Он снова сник и покачал головой. — Рэй не обязан со мной нянчиться.

— Он просто составит тебе компанию. Это вынужденная мера. И она временная. Лабораторные данные покажут нам, в каком направлении двигаться, а как только ты восстановишься, вернешься к работе.

— А если не мне нужно скрываться? — вдруг спросил Бен. — Если бояться нужно меня?

— Мы все выясним. Но я уверена, что бы не произошло с тобой за эти две недели, ты действовал так, как того требовала ситуация. Я знаю, что ты не способен причинить кому-либо вред, — Эрил подалась вперед и положила руку ему на предплечье, пытаясь успокоить.

Но, вопреки всем планам майора Киран, врачи настояли на том, чтобы констебль остался в госпитале под присмотром медицинского персонала, в число которых Эрил пришлось внедрить нескольких полицейских, которых Бентон не знал, для его негласной охраны.

Рэй же был направлен на квартиру напарника с ордером на обыск и группой криминалистов.

***

— Констебль Фрейзер, что вы делаете в архиве в столь поздний час? — вопросила Эрил, включая свет, и недоумевая, как он умудрился слинять из больницы, будучи под присмотром восьми внимательных глаз. Ей же самой нужно было просмотреть пару зависших расследований, которым дали ход, потому что появились новые улики.

Канадец резко развернулся и закрыл папку, которую держал в руках.

— Перечитываю дело Жерара, — как ни в чем не бывало каким-то хриплым низким голосом с едва уловимым французским акцентом ответил он.

— В темноте рядом с работающим шредером? — Майор Киран подозрительно сощурилась и качнула головой.

Бен перевел взгляд на стоящий по левую сторону аппарат для измельчения бумаги, затем снова посмотрел на Эрил. Руки его опустились, папка выскользнула прямо в проем грозной машины. Шредер пронзительно завопил, а Киран беспомощно смотрела на творящийся беспредел. Констебль застыл на месте, уставившись в пространство пустым взглядом, затем встрепенулся, осмотрелся и удивленно отшатнулся, когда в поле зрения его попала майор. Все это выглядело довольно странно и, в каком-то смысле, устрашающе.

— Мне нужна помощь, — напугано и умоляюще выдавил он. Как ни силился, Бентон снова не мог вспомнить, как и почему здесь оказался.

Киран же готова была растерзать его на месте.

— Что с тобой творится? — Она опомнилась и поспешила выключить шредер. Для этого ей пришлось отодвинуть Фрейзера с пути. В этот момент Эрил заметила, как его пробрала дрожь.

— Я не знаю, мэм. Мне кажется, я схожу с ума.

— Есть у нас один хороший доктор в штате. Покажем тебя ему. — Вопрос о побеге она решила оставить для назначенных в госпиталь охранников. А Френни предстояло посвятить ближайшие несколько дней склеиванию поврежденного файла.

Глава 3

В участке раздался очередной из тысячи звонков с обращением от граждан. Трубку поднял детектив Хьюи. Встревоженный мужской голос, принадлежавшей пастору Хоруэю, сообщил, что в часовне Горацио Мэй обнаружено мертвое тело женщины с раной на голове.

Не теряя времени, Джек уведомил о происшествии своего напарника и Ковальски, перед которым, почему-то испытывал неловкость за отобранное расследование. Более того, Томас предложил Рэю быть главным в наметившемся деле, на что тот согласился с видом, будто ему делают одолжение.

Через двадцать минут после заявления пастора, две гражданские машины с полицейскими мигалками на торпедо въехали на территорию огромного городского кладбища Розхилл, в глубине которого и располагался приход. Весна только вступала в свои права. И, хотя небо уже становилось более насыщенного голубого цвета, обласканное яркими лучами солнца, на земле, летом устланной ковром газонной травы, еще лежал снег. Кое-где черными провалами зияли проталины, блестящие тонкой коркой льда. Несмотря на перемежающий морозец, на редких невысоких деревьях и кустарниках набирали цвет почки. И по всей площади, насколько хватало глаз, стройными рядами возвышались одинаковые белые надгробия. В редких случаях их разбавляли давно потерявшие вид, посеревшие и в некоторых местах поросшие мхом склепы. Рэй не любил такие места, как и всё, что было связано со смертью. Его коробил и угнетал унылый пейзаж и специфический запах, присущий только кладбищам. Этот запах проникал в салон его автомобиля через приоткрытое окно и будто пропитывал собою все вокруг от обшивки до одежды. Детектив поежился, втянул голову в плечи и прибавил газу.

Притормозив у часовни, Ковальски вышел из своего автомобиля, и оглядел пределы здания. Задняя часть его располагалась на полностью засыпанном снегом газоне, обрамленном насаждением самшита, который устремлял свои вечнозеленые ветви к небу, словно в немой молитве. Детектив терпеть не мог иметь дело с покойниками, но это была часть его работы, с которой приходилось мириться и пытаться привыкнуть. У входа уже ждал священник.

— Здравствуйте, падре! — Рэй протянул руку для приветствия. — Детектив Ковальски, полиция Чикаго. Это мои коллеги детективы Джек Хьюи и Томас Дьюи, — представил он подоспевших соратников. — Что случилось?

— Здравствуйте! — Пастор Хоруэй пожал каждому руку. — Сегодня утром я обнаружил, что дверь в приход взломана, а внутри перед самым алтарем лежит женское тело. Мертвое. Пойдемте, я все вам покажу! — священник поспешил скрыться в здании. Рэй с напарниками последовали за ним. — У нас вышло из строя отопление, поэтому пришлось приостановить службы на пять дней. Сегодня должны были приехать специалисты, чтобы все починить. Я прибыл раньше, чтобы открыть им, но увидел вырванный замок, будто дверь вышибли снаружи, а внутри обнаружил это! — Отец Хоруэй как раз приблизился к своей ужасной находке, указывая на нее.

Труп женщины, облаченный в черный вязаный свитер с высокой горловиной, темные свободные брюки и ботильоны с зауженным носом и на плоском каблуке, лежал в естественной позе. Левая рука была откинута перпендикулярно телу, в безвольной ладони правой, согнутой в локте, находился пистолет с просунутым между спусковым крючком и спусковой скобой указательным пальцем. Одна нога была выпрямлена, вторая, чуть согнутая в колене, перекрещивала первую. Широко распахнутые глаза ее помутнели. Из носа по щекам растеклись и взялись коркой две уже почерневшие струйки. Пропитанные кровью и кусками серого вещества вперемешку с фрагментами костей черепа вьющиеся волосы с левой стороны сбивались в колтун, а под простреленной головой бурым пятном темнела застывшая лужа. Рэй передернул плечами, выпустив из рта облачко пара в простывшее помещение, и потер ладони.

— Боже святый! — раздался из-за его спины голос Джека. — Это же Виктория Меткалф!

— Ты ее знаешь? — Обернулся озадаченный Ковальски.

— Конечно! — кивнул Хьюи. — Она втянула нашего Фрейзера в преступную авантюру, а потом сбежала. Он хотел последовать за ней, но пуля Веккио его остановила.

— Пуля? — Рэй повернулся всем телом.

— Он целился в Викторию, но попал в Бена… Тебя не уведомили в этом происшествии?

— Видимо, это единственное, в чем меня не уведомили. — Ковальски покосился на тело через плечо. — Нужно вызывать медиков. Похоже на самоубийство.

Врач из ближайшего госпиталя прибыл незамедлительно. Священника попросили на всякий случай удалиться, предварительно взяв с него письменные показания. Пака специалист осматривал труп, Рэй обратил внимание на то, что гильзы от патрона нигде не нашлось. Тогда он поставил в известность напарников о своем подозрении и решил осмотреть колонны центрального нефа* и боковые нефы на предмет обнаружения пули. Отверстие в одной из колонн нашел Томас. Но пули в нем не оказалось. Под колонной тоже. Джек высказал предположение, что священник по неосторожности мог ногой отшвырнуть ее в сторону, после чего детективы обыскали все вокруг. А не найдя, вызвали криминалистов, и уже судебного медика, так как самоубийство Виктории Меткалф попало под большое сомнение. Приход вместе с кладбищем обнесли желтой лентой и возбудили уголовное дело.
Пастора Хоруэя снова вызвали для дачи показаний, где он под присягой заявил, что никакой пули не видел и позвонил в полицию сразу, как только обнаружил тело.

По возвращении в участок, Рэй поднял досье Виктории и позвонил майору Киран.

***

— Добрый день, босс! — поприветствовал он.

— Добрый… — выудив из кармана драпового пальто мобильник, ответила Эрил.

— У меня две новости, хорошая и плохая. Можно я начну с любой, чтобы вас не нервировать? Все равно вам обе не понравятся.

— Можно, — безразлично разрешила Киран.

— Хорошая новость заключается в том, что мы нашли барышню, за которой охотился целый интерпол за проделки в нашем городе. Плохая — она мертва.

Глава 4

Они сидели в приемной напротив друг друга. Эрил склонилась вперед и, упершись локтями в колени, сцепила пальцы в замок. На щеке горела отпущенная несколько минут назад оплеуха. Майор молча сверлила взглядом пол. Бен пребывал в той же позе, но закрывая руками лицо.

Он пришел в себя от звука удара и колючей боли в ладони. Отшатнулся назад и завалился в кресло. Киран оторопело глядела на него, прикрывая наливающуюся краской щеку.

Теперь Бена снова трусило, потому что он не помнил, почему посмел поднять руку на женщину, да еще и служителя закона при исполнении. Только доктор Нильсен спокойно взирала на развернувшуюся драму, все больше и больше укрепляясь во мнении, что предварительный диагноз, поставленный констеблю, все же, был верен.

— Меня нужно изолировать! — Канадец с выдохом поднял голову.

— Изолируем, — тихо и холодно ответила Эрил.

— У нас есть отдельные палаты в психиатрическом отделении, — предложила Эльза.

— У него заболевание, связанное с психиатрией? — Майор вывернула шею и посмотрела на врача снизу вверх.

— Не совсем… Но требует моего непосредственного наблюдения.

— Мы можем поместить констебля туда, не оглашая его личности?

— Я все улажу. Дадим условное имя и номер.

К вечеру все формальности были решены, и Бена поместили в комфортную палату со всеми удобствами.

Доктор Нильсен пригласила Эрил к себе в кабинет

— Вы привлекли меня к делу, как судебного психиатра, или стороннего специалиста по знакомству? — снова усаживаясь за свой стол, спросила Эльза.

— Зависит от того, что с ним происходит. — Майор Киран расположилась напротив. В груди разливалось противное чувство беспокойства и начинала болеть голова. — Мы нашли его бывшую девушку мертвой в часовне на кладбище Розхилл. При каких обстоятельствах она погибла, выяснит судебный патолог. Мои детективы предполагали самоубийство, но есть подозрение, что это не так. Где был Бен больше недели, никто не знает. Он, судя по всему, тоже. И очень странно себя ведет. Я буду весьма огорчена, если его придется привлечь к уголовной ответственности.

— Я предполагаю, что у Бентона диссоциативное расстройство личности. — потирая большим пальцем ложбинку между нижней губой и подбородком, проговорила доктор Нильсен. Второй рукой она держалась за боковой край столешницы. — Это реакция психики на какую-то крайне стрессовую ситуацию, которая характеризуется либо наличием двух или более личностей, либо состоянием отключения от внешнего мира своей истинной личности, а также неспособностью вспомнить некоторые события повседневной жизни и важную личную информацию. Хотя, с последним проблем нет. У него также появляется диссоциативная фуга — он совершенно не помнит, как оказался на закрытой ветке метро. Ничего из того, что этому предшествовало. Но память на полученные за жизнь знания сохранилась. Именно в состоянии фуги человек присваивает себе другую личность и идентичность с другим характером, манерами и поведением. Это мы выявили на первой беседе. Диссоциативная фуга способна длиться как несколько часов, так и несколько лет. Наличие двух и более личностей, в которых он может оказываться по очереди или одновременно проявляется, как отключение от самого себя. Человек прекращает чувствовать собственное тело, и чаще всего не может видеть себя со стороны. Личности внутри, как правило, имеют разный возраст, пол, национальность, умственные способности, темперамент и совершенно по-разному себя ведут. Зачастую у этих личностей даже разные физиологические проявления. Например, одна может плохо видеть и носить очки, а другая — иметь отличное зрение и ходить без очков или линз. Также как в случае с диссоциативной фугой, при переключении одна личность не может вспомнить, что происходило во время активности другой. Конкретно в случае констебля Фрейзера, кроме его истинного «я», в его сознании ютятся еще три субличности. Некая дама по имени Виктория, умерший отец Бентона Роберт Фрейзер и довольно самовлюбленный и явно опасный мужчина с французским акцентом. Он отказался назвать мне свое имя, но между ним и мистером Фрейзером старшим активная конфронтация. Вот этот эпизод очень несвойственный. Обычно субличности приходят, чтобы защитить личность, а тут все трое либо сами по себе эмоционально нестабильны, либо идут войной друг на друга, что является еще более деструктивным, чем стресс, который привел к диссоциации. В момент диссоциативного состояния у человека нет возможности критически взглянуть на себя и собственное поведение. То есть в ситуации, когда проявляется одна из альтернативных личностей, он находится в неадекватном состоянии, что освобождает его от уголовной ответственности. Но направление в психиатрическую больницу они получают. И в зависимости от тяжести совершенного преступления либо остаются там надолго, либо проходят амбулаторное лечение.

— То есть, это лечится? — внимательно выслушав доклад доктора Нильсен, поинтересовалась Эрил.

— В основном методом психоанализа или конгетивно-поведенческой психотерапии. При проявлении депрессии и панических атак, а также эпиподобных приступах подключаются соответствующие медикаментозные препараты, такие как галоперидол и диазепам. Наша основная задача понять, причину расстройства, проработать каждую субличность и собрать истинную личность в первозданное состояние.

— Сколько времени на это может уйти?

— Все индивидуально. Бывает, месяц, бывает, три. Иногда год. Но чаще всего, пациент навсегда остается в «компании», которая делает его жизнь невыносимой. Хотя, с помощью грамотной психотерапии, человек учится использовать каждое свое альтер эго себе во благо. Зависит от причины, приведшей к диссоциации, и гибкости его нервной системы. В истории психиатрии бывали, в том числе и громкие случаи, подобные тому, что происходит с констеблем Фрейзером. Если помнишь историю Билли Миллигана. Но далеко не все из них удалось удачно разрешить. Повторюсь, есть методики, есть терапия медикаментозная и гипнотическая. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы привести его в норму.