Тени недоверия. Ты предала меня.

1 глава

— Ева, милая, я супчик сварила. Иди покушай, солнышко, я посижу с нашей крошкой.

— Спасибо, тёть Валь, — аккуратно передаю дочку, которая уснула на руках. Еле укачала.

— Это период такой, они все с рук не слазят. Перерастет, — успокаивает женщина.

Вернуться в родной городок пришлось по понятным причинам. В городе жизни мне бы не дали. Каждый то и дело тыкал пальцем в «девушку маньяка», но даже это не самое страшное.

Меня силой заставили отказаться от любимого мужчины и я бы никогда не пошла на подобную подлость, если бы не носила под сердцем его ребёнка.

Воспоминания лавиной накрывают, сдавливая грудь, и я окунаюсь в день, когда узнала, что Влада арестовали. Сергей тогда огорошил новостью и очень поддерживал. Но, увы, решить мои проблемы он был не в силах.

— Собирайся, красавица, поживёшь у меня, — неприятной наружности мужчина не спрашивал. Он приказывал и обсуждению этот приказ не подлежал.

Я протестовала и истерила. Умоляла и плакала. Но он был неумолим. Будто тряпичную куклу меня усадили в машину и увезли в неизвестном направлении.

Далее меня изнуряли длительными разговорами.

— Ты если повлиять на этого щенка не можешь, тогда проваливай. От тебя толку ноль, красавица. Хотя… — он блеснул недобрым взглядом и я подобралась на стуле.

— Нет, прошу, не трогайте меня, — взмолилась, как дитя. Как будто эта мольба кого-то бы остановила.

— Ты красивая, это да. Признаю, заставила шевелиться. Но не более. Ты глупая и бестолковая девица. Но моему сыну о чём с тобой говорить, ему бы только член совать, — неприятный смех разносится по комнате, заставляя вжать голову в плечи.

— Тогда отпустите меня. Не понимаю, зачем вы меня сюда привезли.

— Я же говорю, глупая. Хотел я, чтобы ты сына моего уговорила одуматься. Я бы вытащил его за день из того крысятника.

— Как я должна это сделать? — мои слова тихие, голос хриплый. Боюсь сказать что-то не то, дабы не разозлить чудовище.

— Мне по чём знать! — он прыскает недовольно, — Чем-то ведь ты его приворожила! Помани пальчиком, вильни хвостиком и он за тобой пойдёт.

— Я… я попробую.

Если есть шанс вытащить Влада, то я должна его использовать.

— Влад, любимый, — слёзы быстрыми струйками стекают по щекам. Вытираю их, но тщетно. — Как же я соскучилась! Как ты?

Мой мужчина выглядит безумно измученным. Взгляд серых глаз заставляет дыхание сбиться.

Я сижу напротив. Касаться нельзя и это невыносимо больно. Как же хочется дотронуться к сильным рукам, ощутить под пальцами любимое лицо.

Тоска царапает душу, будто дикая кошка, когда вижу, как в его безжизненном взгляде зажигается былой огонь.

— Я тоже скучал, детка. Всё в порядке. Как ты?

— Я… хорошо… просто плохо без тебя, Влад, — всхлипываю и его складка между бровями заставляет взять себя в руки. Ему тяжело, ещё и я со своим нытьём. Но как иначе, если я места себе не нахожу?

— Не плачь, Ева. Всё будет хорошо, — я знаю, это дежурные слова, которые ничего не значат. Ведь хорошо не будет. Его ДНК подтвердилось и скоро состоится суд. А я всё так же не верю, что он способен убить.

— Влад, твой отец сказал, что сможет вытащить тебя отсюда. Поговори с ним, умоляю.

Его взгляд в мгновение ока становится злым.

— Где ты видела его? Не смей с ним общаться, Ева, ты слышишь меня? — практически кричит. Голос вибрацией отзывается по этой сырой комнате и я вздрагиваю.

— Но он может помочь. Только он, Влад! Больше никто! Умоляю, я не могу без тебя! Ни дня больше не смогу… — последняя фраза на грани шепота.

— Детка, мой отец опасен. Ужасный человек. И я не хочу, чтобы он приближался к тебе.

— Но что же делать…

— Ждать. Серый обещал расследование не прекращать. Ты должна быть в безопасности. Денег на карте пока тебе хватит, но если нужно, он перечислит в любой момент. Слышишь?

— Я не хочу денег. Я хочу тебя, — упрямлюсь в надежде, что он согласится побеседовать с Савицким старшим. — Сейчас не время для ссор и обид. Если твой отец может помочь, то не воспользоваться этим глупо!

— Время свидания окончено, — мужчина в форме без эмоций произносит.

— Обещай, Влад. Обещай, что подумаешь. Я люблю тебя.

— Люблю тебя, Ева. Всё будет в порядке. Потерпи.

— Ева, солнышко, ну что же ты… — слышу голос Валентины и выныриваю из воспоминаний, понимая, что проплакала над тарелкой, не притронувшись к обеду.

— Простите. Накопилось просто. Как Лика, спит? — пытаюсь встать из-за стола, но женщина касается рукой моего плеча.

— Сиди, дочка. Спит малышка твоя сладким сном. А вот к тебе есть вопросы. Изводить себя сколько ещё будешь? Радуйся, что молоко не пропало с такими темпами! У тебя ж вся жидкость через глаза выходит! — наигранно строго ругает.

— Я стараюсь, правда. Но так устала! Ведь не знаю, как он там. Я звонила в колонию, сказали, живой и на том всё.

— Ох, горе ты моё. Не терзай душу. О дочери думай. И радуйся, что тот чёрт тебя в покое оставил! Надолго ли?

— Не надолго. Сказал, когда Лике исполнится пять, заберёт нас к себе. А пока его раздражают детские вопли. Я не знаю, что делать… — обнимаю плечи руками и раскачиваюсь. Как же надоело бояться!

— Уехать нужно. Бежать, если хочешь. Друга своего, Сергея, попроси. Деньги есть, пусть устроит.

— Да не общаемся мы. Что я ему скажу?

— Правду. Если он так ненавидит этого говнюка, значит, дочку друга ему не отдал бы.

— Не знаю… Я сама оборвала все связи с ним и теперь просить помощи не вижу смысла.

— А какого смысла ты ждёшь, дорогая моя? Что освободится твой принц и спасёт? Ты взрослая женщина, у тебя дочка. О ней думать надо. С меня помощь какая: накорми да подстрахуй. А безопасность я тебе обещать не могу.

Понимаю, что Валентина права, но решаю дать себе время и всё обдумать. Нужен план.

Уважаемые читатели, мы начинаем вторую часть истории «Тени недоверия». Прошу вашей поддержки. Подписка, лайки и комментарии помогут мне творить.

2 глава

— Ну, как ты, дорогая? — голос подруги в трубке заставляет ожить.

— Хорошо всё, Ириш. Как у тебя дела?

— Мы в порядке, растём. Уже в комбез не влезаю.

Рада за Ирку и очень скучаю по ней. В последний раз мы виделись три месяца назад, когда Лике исполнился годик. Они приехали с мужем на несколько дней погостить и заодно отпраздновать с нами.

— Как себя чувствуешь? — недавно подруга жаловалась на сонливость и быструю усталость.

— Вроде нормально. Ты слышала новость?

Неприятный холодок пробегает по телу, овевая каждую клетку.

— Ты о чём?

— Катя пришла в себя.

— Боже! — я вскрикиваю, спохватившись. Дочка спит. Фух…

— Подробностей толком не знаю. Но, вроде, пока не говорит. Понятное дело, сколько времени под трубками пролежать. Но это чудо!

— Да… только бы она заговорила. Чтобы… — не могу закончить предложение, захлёбываясь такими искренними слезами радости.

— Евка, не плачь, моя хорошая. Всё будет хорошо! — подбадривает подруга. — Может, это знак, что пора вернуться в город, а?

— Если я вернусь в город, Игорь может забрать меня к себе. А я не хочу!

— Ты сама говорила, что его не привлекают крики и запахи какашек в доме. Время есть. Мы что-то придумаем. А пока, возвращайся, Ев. Рядом квартиру сдают по хорошей цене и я тебе работы подкину на несколько лет вперёд. Ну что ты сидишь в том посёлке?

— Ты права, Ир. Я подумаю. Спасибо тебе большое. За всё спасибо.

Завершаю звонок и беру на руки проснувшуюся только что малышку. Серые глаза будто бусины блестят и я вижу в них любимое лицо. Она так похожа на него.

— Мама! — она хватает меня за волосы и начинает хохотать. Так пронзительно и искренне, что я начинаю смеяться в ответ.

— Моя девочка, — целую пухлые щёчки, вдыхая любимый аромат. Я так люблю эту кроху! Жизни на представляю без неё.

Теперь понимаю женщин, которые говорят, что до рождения ребёнка будто не жили.

Анжелика - моё вдохновение и мой стимул двигаться дальше. Уж не знаю, что смогло бы заставить меня вернуться к нормальной жизни, не будь у меня этой девочки.

Она рождена от безумной страсти и безграничной любви и только ради неё я до сих пор жива.

Казалось, отмыться от мерзости, которую я пережила, когда она была в моём животе, невозможно. Но тогда я не знала, что ношу под сердцем дитя.

Она чудом уцелела и я не могла позволить себе её потерять. Поэтому терпела всё, что со мной делали. Ради неё. Ради себя. Ради её отца.

Ни одна живая душа не знает, в каком аду я жила, пока носила эту малышку. Для всех Игорь Савицкий - бескомпромиссный человек, который хочет передать внучке своё детище.

И никто не знает, что Игорь Савицкий - мой личный кошмар.

Друзья, прошу вашей активности! Секунда вашего времени, а мне безумно приятно, что вы цените мой труд!

3 глава

Влад

Дни тянутся медленно, испытывая меня на прочность, то и дело подкидывая воспоминания о свободной жизни. Сколько я уже здесь? Два года? Меньше? Не помню. Да и важно ли это?

Мне дали 40 лет. Считай, пожизненное. Хорошо, что переоформил бизнес на Серого, иначе был бы конфискован. Так хоть не обидно, что подарил «государству».

Сижу ни за что. И чем дольше сижу, тем сильнее врезаются в голову слова Евы. Её мольба поговорить с отцом в последнюю нашу встречу. Как она практически на коленях умоляла согласиться на предложение отца. Может, стоило наступить себе на горло и не сидеть чужой срок?

Спустя время понимаю, что, возможно, стоило.

Но она больше не пришла. Я метался, как зверь в клетке, ждал её. Хоть письмо, хоть, звонок, хоть что-нибудь. Но она не приходила.

Я спрашивал у друга. Он сказал, что она не осталась в доме и решила уехать. Вроде, логично. Смысл ей ждать того, кто выйдет старым дряхлым дедом? Если только не умрёт в камере, что более вероятно.

Оставила меня. И я её не виню. Я сам выбрал свою судьбу. Можно было уехать. Забрать свою малышку и сбежать. Похрен на всё! Но я остался. Решил доказать свою невиновность. «Доказал?» - мой же голос противным хрипом отдаёт в голове.

— Савицкий. К тебе посетитель. Встать, лицом к стене.

Следую всем указанием. Порядок не нарушаю.

Руку саднит после вчерашней стычки. Я шиплю, прижимая ладонь к горячей ране. Но конвоир не церемонится, одёрнув обе руки, надевая наручники. Я привык. Привык, что я преступник и маньяк.

— Здорово, друг. Ну как ты? — Серый улыбается, но я вижу, как его сковывает неловкость. Хрен знает, как бы я вёл себя в такой ситуации. Не дай бог, конечно, чтобы друг сидел.

— Здорово, дружище. Рад видеть. Порядок.

— Тебе там собрал приличный чемоданчик. Как проверят, принесут.

— Спасибо.

— Новости есть. Хорошие.

Жду, что скажет друг.

— Не томи, Серый. Нервы ни к чёрту.

— Катя пришла в себя, Влад. Есть надежда.

— Ох, блять, — шумно выдыхаю. Это действительно неожиданно.

— Да-да. Я уже был у неё. Пока дизориентирована, но, по словам врачей, это нормально. Прогнозы хорошие.

— Было бы неплохо, чтобы она поправилась.

— Я буду держать тебя в курсе.

Некоторое время молчу, затем решаюсь спросить:

— Как Ева? Ты знаешь, где она?

Он подозрительно поёжился.

— С ней что-то не так? — напрягаюсь я.
Есть надежда, что я смогу вернуться. Ждёт ли? Сможет ли простить?

— Ты не захочешь этого слышать, Влад.

— Говори. Я хочу знать. Она нашла кого-то?

— Не совсем. После того, как она пропала с радаров, я пробил по своим каналам. И мне сообщили, что она жила у твоего отца. Больше ничего не знаю. — Он видит, как меня начинает трясти, — Сука! Не хотел же говорить!

— Я в порядке, — трясу головой, — Не хочу даже думать, почему она пошла к нему.

— Не спеши с выводами. Она убивалась по тебе. Может, были причины такого решения?

— Мой отец псих. А психи, как известно, отличные манипуляторы. Свяжись с ней. Узнай, где, когда и почему. Может, он силой держит её? — не сдаюсь я.

— Хорошо. Я постараюсь узнать. Но номер она сменила и я её не видел давно. Может, уехала.

В камере мысли становятся громче физической боли.

— Эй, маньяк. Подойди, — шипит Ворон. Он главный тут.

Подхожу к столу, где собрались все сокамерники. Всего их пятеро. Он сидит во главе стола, потягивая сигареты, которые передал мне друг. Я же не заглянул в сумку от слова совсем. Кусок в горло не лезет. Все мысли заняла женщина с белокурыми локонами.

Молча сажусь.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — равнодушно интересуюсь.

— Всё. С самого начала. А то заебались мои парни тебя резать да колоть. Ты кремень. На психопата не похож. Соответственно, и на маньяка не тянешь. С твоей рамой девки, небось, сами на член прыгали. Нахуя их душить?

— Ты наблюдательный, — не пытаюсь язвить я.

— Я жду твою версию.

— Версия моя проста. Подставили меня. Хочешь верь, хочешь - нет. Мне похуй.

— Не дерзи, мальчишка. Раз я спросил, значит, хочу узнать, как ситуация с твоей стороны выглядит, — как для главного тюремной касты он слишком интеллигентен.

Рассказываю всё, что помню. Меня никто не перебивает. Один из авторитетов протягивает пачку сигарет и спички. Оказывается, их тут несколько человек правит. Авторитеты, мать их. За столько времени ещё не привык.

Закуриваю, давая понять, что рассказ окончен.

— Красиво оформили. На счёт спермы твоей, есть версии, как так вышло?

— Единственная версия, так это то, что результаты - подделка. Больше вариантов нет.

— Мы помозгуем. Будешь должен.

Не понимаю, зачем им об этом мозговать, но решаю не уточнять.

Вся надежда на Екатерину.

Конфликт с сокамерниками исчерпан. Я впервые за долгое время крепко засыпаю. И снится мне моя Ева. Я просыпаюсь несколько раз за ночь с одним и тем же вопросом.

Почему же ты так поступила?

Ещё несколько дней проходит как в тумане. Единственным лучом света есть мысли о Екатерине. Если она сможет говорить, то, возможно, дело вернут на пересмотр. Хотя, я бы на это не надеялся, ведь против меня неоспоримые улики. А её дело могут не связать с моим.

— Маньяк, иди сюда, — слышу голос Ворона.

— Садись, ешь, — говорит второй, Карим.

— Спасибо, не голоден.

— Я сказал ешь. Ты под подушкой, что ли, хранишь нычку? Не жрал уже два дня. Ешь!

Без особой охоты беру бутерброд и начинаю есть. Запиваю чаем. Желудок стягивает неприятными спазмами, но я продолжаю жевать. Эта боль - ничто по сравнению с тем, как извращенно со мной играет моё же сознание.

— А теперь слушай. По моим данным, сперма, которую обнаружили на жертвах, действительно твоя. Но сюрприз в другом. Время смерти некоторых девчонок не совпадает с её свежестью, так сказать.

4 глава

Ева

Город встречает тихой солнечной погодой. Тёплые лучи приятно щекочут кожу. Я выхожу из машины, осматриваясь по сторонам.

Пётр, мой бывший опекун и муж Валентины, помогает разложить коляску и достаёт чемоданы.

Я уговорила Иру не ехать за мной. В её положении трястись по бездорожью не лучшая идея.

Она уже стоит у парадного, такая красивая и улыбчивая.

Поднимаю дочку на руки и бегу к подруге.

— Ирка, — обнимаю свободной рукой, — я так соскучилась!

— Привет, мои девочки! А кто тут красивый такой, — она щебечет к дочери и та будто светится, забавно смущаясь. Тянет ручки к подруге, но я не позволяю Ире взять её, так как Лика весит уже около 10 килограмм.

— Кто тут прибыл! Привет, рад видеть! — Стас выходит к нам и, разводя руки, обращается к дочери, — что за булочка тут! Ликуся, привет!

Лика довольно взвизгивает. Она достаточно дружелюбная и тактильная со знакомыми, поэтому без проблем тянется к Стасу. Тот берет её на руки и они с Ирой смешными голосами обращаются к дочке, которая уже во всю коммуницирует на своём языке. Она уже неплохо изъясняется, но когда увлекается, то разобрать, о чём она ведёт беседу, задачка ещё та.

— Дядь Петь, давайте позавтракаем.

— Иринка, благодарствую, но мне на работу ещё пора. Я помогу с вещами и поеду.

— Я займусь чемоданами, не беспокойтесь. Минуту только подождите, — он передает мне дочку и заходит в подъезд.

— Спасибо большое, что подвезли.

— Не за что, Ева. Ты не забывай нас, мы тебе всегда рады, слышишь? — я благодарна этим людям за всё, что они для меня сделали.

Стас выносит пакет с гостинцами и передает мужчине.

— Раз вы спешите, тогда презент для вас. Спасибо, что доставили Еву.

Мы прощаемся и направляемся смотреть моё новое жилище.

Это квартира Стаса. Я помню, Ира говорила. Уютная и светлая, мне нравится.

— Ира, мы не обсудили стоимость аренды. Стас, — обращаюсь к её мужу, давая понять, что бесплатно жить я тут не буду.

— Ева, мы с Ирой обсудили и я хочу предложить тебе хорошие условия. Смотри, ты работаешь у меня. Мне сейчас позарез нужны переводчики и менеджеры. Взамен приличная зарплата и проживание. Работать будешь из дома, что очень удобно. Ты девушка способная и умная. Уверен, справишься.

— Не дешевле ли тебе нанять кого-то другого?

— Ева, для Стаса важно ещё и доверять человеку. Так что мы все в выигрыше.

— Я не знаю… это слишком. Вы могли бы сдавать квартиру.

— Ева, поверь, принимая тебя на работу, я по деньгам только выигрываю. Так что успокойся.

— Коммунальные услуги я оплачиваю сама, это не обсуждается.

Они недовольно переглядываются, но кивают. Вот и хорошо.

Следующую неделю быстро вхожу в курс дела, изучаю все тонкости работы. Мне действительно нравится, что времени для себя и дочери остаётся прилично. Мы можем гулять и развиваться, а если найти няню, то несколько часов в день я смогу уделить себе.

В форму после родов я пришла довольно быстро, но качество тела хотелось бы улучшить. Очень хочу в спортзал и заняться осанкой, а то с Ликой на руках я иногда чувствую, как рассыпаюсь.

Жизнь бъёт ключом. Я налаживаю график, нахожу няню по рекомендации подруги. Она будет работать у них, так что я не волнуюсь о безопасности дочки. Конечно, оставлять Еву с чужим человеком для меня в новинку. С ней сидела только Валентина. Но я уверена, что Ира с мужем тщательно отбирают персонал. К тому же это родственница Стаса.

Сегодня я планирую заехать в больницу. Хочу узнать, как там Катя. Прошло несколько недель с тех пор, как я узнала о ней.

Прохожу в смутно знакомый коридор, неприятный запах медикаментов щекочет нос.

— Добрый день. Я на счёт Фединой Екатерины.

— Вы кем ей приходитесь? — женщина за стойкой внимательно изучает моё лицо. Надеюсь, не узнала. Не хватало ещё новостей, что девушка маньяка навещала его жертву.

— Мы работали вместе. Вот, пришла узнать, как она.

— Подождите минуту, — она уходит и я остаюсь ожидать.

— Привет, Ева, — знакомый голос. Я поворачиваюсь и вижу Сергея.

— Здравствуй. — Мне стыдно перед ним. Стыдно, что сменила номер и что оборвала все связи. Он помогал мне, а я ничего не объяснила. Хотя, разве такое объяснишь…

— Ты как здесь?

— Я пришла узнать, как там Катя. Сказали подождать, — я киваю в сторону приёмной.

— Понятно. Где ты была всё время? Я, вроде, ничем тебя не обидел.

— Нет, что ты! Очень помогал и я благодарна. Просто так получилось. Я уехала в свой город.

— Там живёшь, работаешь?

— Жила, работала онлайн. Но сейчас, вот, решила вернуться. Предложили хорошую вакансию, — стараюсь говорить, как ни в чём не бывало, но голос дрожит и я то и дело краснею.

— Добрый день, Серёжа, — женщина с ресепшена возвращается, — знаком с девочкой?

— Добрый, Вита Васильевна. Знакомы.

— Ну, тогда можете пройти в палату. Только паспорт предоставьте.

— Конечно. Спасибо, — я протягиваю документы. Она записывает данные.

Запах медикаментов в палате становится сильнее. После родов я стала очень восприимчива к ароматам и сейчас приходится дышать через рукав, чтобы привыкнуть.

— Ты в порядке? — Сергей касается моего локтя.

— Да, извини. Просто резкие запахи. Я сейчас привыкну.

— Ты в положении? — он удивляет вопросом.

— Что? Нет! Конечно же нет.

— Извини. Просто предположил. Проходи, — он подталкивает меня ближе.

Я смотрю на высокую кровать и худенькую девушку, лежащую на ней. Аппараты издают неприятный писк. Он режет уши и вгоняет в панику. Не представляю, как тут можно постоянно находиться.

Катя смотрит на нас затуманенным взглядом. Я подхожу ближе и присаживаюсь на стул. Сергей тоже садится рядом.

— Привет, Катюша. Я так рада тебя видеть. Ты слышишь меня?

Она на секунду прикрывает глаза и я понимаю, что это значит «Да».

5 глава

— Привет, красавица. С новосельем, — мерзкий голос моего мучителя режет слух. Мне бы бросить трубку, но я не могу позволить себе такую вольность.

— Что вам нужно, Игорь? Мы обо всём договорились.

— Оно то так, но я передумал. Соскучился по тебе. Дочку оставь с кем-то. Через час водитель за тобой заедет и без шуточек. Ты поняла меня?

— Я не могу… — слова слетают с губ ещё до того, как я понимаю, что с этим человеком нельзя шутить. У меня нет выбора. Нет права голоса.

— Не испытывай моё терпение, — он шипит в трубку. — А чтобы ты была посговорчивее, расскажу тебе историю. Когда я бываю расстроен, то прилетает моему сыну. Вот, к примеру, две недели назад, я вдруг пожалел о том, что отпустил тебя так надолго. Мне не хватало моей игрушки. Как ты думаешь, что случилось?

— Я… я не знаю, — противный ком в горле не даёт говорить.

— Моему сыну было очень плохо, Ева. Или, не очень. Я точно не знаю. Он ведь закалённый в этом плане.

Я в ужасе. Господи, что он сделал?

— Что вы с ним сделали?

— Не совсем я, — он тянет каждое слово и это безумно раздражает. — Обожаю качественные лезвия. Шрамы от них остаются до великолепия тонкие. Но я так же люблю ножи с неровностями, своего рода, зубами. Они ощущаются острее и так невероятно наблюдать, как они входят в кожу, — его практически истерический смех вгоняет меня в ступор.

Тошнота подкатывает к горлу. Мне так плохо и страшно! А ещё сильнее я боюсь за Влада. Он даже в тюрьме его достаёт. Ну за что? За что он так его ненавидит?

— Собирайся, Ева. Я не шучу.

Телефон летит на кровать и я сижу несколько минут, восстанавливая дыхание, которое то и дело становится прерывистым при мысли о том, что это снова повторится. Он снова будет это делать со мной.

Я должна придумать, как выбраться. И как вытащить Влада. Сбегать я не имею права, иначе Игорь просто уничтожит его. На второй же чаше весов находится моя дочь, что ещё хуже.

Через три дня после родов он дал мне понять, что я безвольная кукла в его руках. Ко мне заявились какие-то люди, представились специалистами по защите детей, что-то вроде того. Они сказали мне, что забирают ребёнка, потому что у меня в крови обнаружили наркотики. Вот тогда я и поняла, что мне не выбраться.

Я самолично влезла в этот капкан и единственный вариант освободиться - отрезать ногу. В данном случае, потерять Влада.

Спасти себя и Лику я обязана. Но если из-за меня постарадает любимый мужчина, я не смогу с этим жить. Пусть мы не будем вместе, но я хочу, чтобы у него всё было хорошо.

У Савицкого старшего деньги, связи и власть. А что у меня? Я - никто и помочь мне некому. Кто выступит против такого врага?

Надеваю чёрное ажурное платье до колен. Мне кажется, я выгляжу в нём как дешевка. Влад всегда восхищался моим вкусом. Я люблю простые и стильные вещи, а это… даже стыдно на себя в зеркало смотреть. Но Игорю нравится. И я снова напоминаю себе, что у меня нет выбора.

Накидываю тренч, чтобы няня не увидела, в каком виде я покидаю квартиру. Мне стыдно.

— Елена Львовна, я к десяти буду дома, как и договаривались.

— Не волнуйтесь, Ева Викторовна. Хорошего вечера. Мы на связи.

Киваю и выхожу в коридор. Слышу, как щёлкает замок Иркиной двери и спешу покинуть площадку, чтобы не пересечься с ней. Мне нечего ей сказать и расстраивать не хочу.

— Проходи, — ступаю в тёмную комнату, по приказу самого демона. Колени будто кто-то подбивает палками, не давая сделать ровный шаг.

Эта комната пропитана дымом сигарет, мольбами и криками. Стонами и всхлипами. Животным ужасом, стыдом. А затем - опустошением. Каждый шаг отдаёт острой болью, ведь я знаю, через что мне придётся пройти снова.

— Мы поговорим для начала. Красавица.

Он подходит и возвышается надо мной. Вдыхает аромат волос и касается руками лица. Он настолько мне противен, что я практически не дышу.

— Ты ещё кормишь? — он сглатывает и смотрит на мою грудь, едва прикрытую кружевом.

— Д-да… — липкое чувство отвращения овладевает сознанием. В ушах закладывает. Не могу думать о том, что он может прикоснуться ко мне. Но он может. Может всё.

— На колени. Мордой в пол.

6 глава

Влад

— Пляши, маньяк.

— Чего тебе, Карим?

Ещё неделя прошла. День сурка, блять. Как же достало!

— О свободе мечтать осталось недолго. Но, ты помни, что должен будешь. Дело есть.

— Подробнее, — я сажусь за стол, закуривая сигарету.

— Отпустят тебя скоро. Покрутили, где надо и несостыковок нашли море. Начальник уж сильно спешил дело закрыть, вот ему хорошие люди и напомнили, что по понятиям жить надо.

— Правду говоришь?

— Ох, как взбодрился, медведь! — Они начинают смеяться, я и сам впервые за столько времени, чувствую себя живым.

— Какое дело у вас ко мне?

Ворон вклинивается в разговор.

— Одна из девчонок убитых, сестра одного из наших. То, что ты с ней тёрся, твоё дело. По согласию ведь? — я киваю. — Руки у нас тут частично связаны, но маньяка поймать — дело чести. И ты сыграешь главную роль в этом представлении.

— Как девчонку звали?

— Калинчук Анна. Помнишь такую?

— Помню, — я же перелопатил это дело от и до. — И как мы поймаем его? — честно говоря, я настроен скептически. Но если шанс выйти на свободу есть, я хочу восстановить справедливость.

— Придётся тебе повстречаться с блондиночками снова. Авось клюнет наш Чикатило.

— Только с нашими подставными погуляешь. Девок отберем подготовленных, — Карим удивляет.

— Признаю, идея неплохая, но у меня девушка есть. Ей бы объяснить нужно.

— Никому, кроме нас. Ты не знаешь, кто виновен и на что он способен. А одно неосторожное слово может разрушить план. Да и лучше, если твоя в сторонке постоит. Целее будет.

Понимаю, что они правы. Меньше всего я хочу подставлять Еву. Да и, возможно, не придётся притворяться, если она меня не ждёт. Из головы не выходит вопрос, почему она жила у отца. Надеюсь, что друг прольет свет на эту тёмную историю.

— И, да, медведем будешь. А то мы с маньяком поспешили. Не серчай.

— Я готов быть кем угодно, лишь бы выйти отсюда, — смеюсь.

— Ещё интересные нюансы для тебя есть, — Ворон продолжает. Я внимательно слушаю. — Папаша твой странный тип. Что вы не поделили?

— Откуда знаешь? — я действительно удивлён.

— Он через Калинчука действовал, просил тебя немного взбодрить, — кивает на мои раны.

— Не знаю, что сказать. Но, в принципе, я не удивлён.

— Ты если нет, то мы очень. Не родной ему, что ли?

— К сожалению, родной.

И я действительно так считаю. Нехрен таким ублюдкам детей рожать.

— Сильно громко он пел, что ты виновен, вот мы и заподозрили, что у старика рыльце в пушку. Не он ли, случайно, на баб твоих позарился?

— Раньше я думал, что до такого этот псих не опустился, но сейчас ему веры нет. Он меня отмазать обещал, если вернусь в семью и бизнес на себя возьму. Если он не убивал, то может знать, кто.

— Верно мыслишь. Разберемся.

— Савицкий, к тебе посетитель. Встать. Лицом к стене.

Я уже по привычке завожу руки за спину и после щелчка наручников, поворачиваюсь к двери.

— Привет, дружище. Ты, вроде как, посвежел, не? — Серый, как обычно.

— Новости хорошие. Надеюсь, я скоро выйду, Серёг.

— Так и я с новостями к тебе! Следака нашего восстановили на это дело. Надавили сверху. Нашли много пробелов и возобновляют следствие. Но это не информация для посторонних ушей.

— Меня когда выпустят, каждая собака будет знать, что его ищут. Так что не особо такая и тайна, — хмыкаю я.

— Я с Евой виделся. Она Катю заходила проведать. Каждый день почти приходит. Вернулась в город. До этого жила в своём посёлке.

— Как она? Ты говорил с ней?

— Подавленная какая-то. Расстроена из-за того, что ты не позволил папаше тебя вытащить. А когда я спросил, что будет делать, если тебя отпустят, она почти разревелась и сказала, что ты, возможно, сам не захочешь с ней быть.

Сжимаю кулаки. Пусть это будет не то, о чём я думаю. Она не могла…

— И всё?

— Формы у неё округлились. Прям женственная стала, только истощена очень. Взгляд такой… не знаю, как описать. Будто не живая она.

— Формы, говоришь…

— Я спрашивал, есть ли кто-то у неё и не беременна ли она. Её в палате от запахов мутило, — уточняет, — На оба вопроса отрицательный ответ.

— На счёт отца узнал? Почему она у него жила?

— Об этот она ничего не сказала. Покраснела, прятала глаза, но не сказала.
Но я проследил немного за его домом. Вчера она приезжала к нему. Ты прости, но я скажу. Одета слишком откровенно. К девяти вечера её отвезли обратно. Она выглядела странно. Но это насколько я мог судить с расстояния пятисот метров.

Руки сжимаются в кулаки. Кажется, вот-вот, и начнут трещать кости. Ева… почему? Зачем ты связалась с ним?

— Влад, нужно разобраться. Не наломай дров, ты слышишь, друг?

— Слышу. Когда выйду, я сам во всём разберусь.