Тени прошлого. Жизнь после смерти

Глава 1. Возвращение домой

* * *

— Тина…

Пока мы добирались до Лондона, меня незаметно сморил сон, но тихий голос рядом всё же вырвал меня из дрёмы. Поморгав, я озадаченно посмотрела на Тома, и он, мельком взглянув на меня, продолжил следить за доро́гой.

— Прости, что разбудил тебя, но… — виновато проговорил он, переключив передачу. —…но мы подъезжаем к Лондону. К нам в особняк?

Теперь мне стало окончательно понятно, зачем Том рискнул разбудить меня, хотя он прекрасно знал, как же я была вымотана за последние дни. Наверное, он мог бы и сам решить, куда нам следовало приехать, но… выбор был не так прост, как хотелось бы. Вздохнув, я прохрипела:

— Нет, — и мой голос показался мне таким деревянным… ржавым, что я покашляла и добавила: — Нет, не сейчас. Прости, но… дом стоял нежилым сорок лет, там вообще ничего нет… думаю, нам придётся как следует его отремонтировать, прежде чем заехать туда снова…

— Да, я тоже так думаю, — согласился он, свернув со скоростного шоссе на другую дорогу, ведущую в центр. — Куда тогда поедем?

На самом деле, ответ был очевиден. И всё же мне было трудно озвучить его, настолько, что голос стал ещё ржавее, когда я осторожно предложила:

— Эм… может, в нашу с Лестатом квартиру? — Том удивлённо посмотрел на меня, но я почему-то не сомневалась, что его удивление было связано с моим голосом, а не предложением поехать куда-то. — Просто там наверняка сейчас Паттерсон… и Лестат, наверное, остановился там же, если, конечно, не улетел куда-нибудь… Сейчас поворот… направо…

Но не успела я указать дорогу, как Том уверенно свернул в нужном месте, и я недоуменно уставилась на него.

— Откуда ты знаешь дорогу?

Улыбнувшись моему взгляду, он встал на очередном светофоре и пояснил:

— Мне Лестат ещё сорок лет назад дал ваш адрес. И в вашей квартире я был, так что помню, где она находится. И не спрашивай меня, зачем я заходил туда, не думаю, что сейчас ты хочешь всё это вспоминать…

Услышав это, я вымученно улыбнулась, потому как до сих пор, даже после всех этих разоблачений и разговоров по душам у нас всё равно оставались какие-то секреты друг от друга. А затем прислонилась головой к окну и безразлично уставилась на мелькавшие за окном огни фонарей и ярких вывесок. Наконец спустя ещё минут тридцать Том осторожно приблизился к высокому зданию из белого камня, и я, порывшись в бардачке, достала дистанционный ключ от подземного гаража и указала, как туда можно было заехать.

Я была так высушена, так… опустошена, что когда Том припарковал автомобиль, не сразу смогла найти в себе силы, чтобы выбраться из него. Том хотел было и вовсе взять меня на руки, но я отмахнулась от него и сама поползла к лифту, который поднял нас на девятый этаж из четырнадцати возможных. Открыв ключом, который я тоже нарыла в бардачке, дверь, я кинула его на одну из тумбочек, осела на мягкий пуф и закрыла руками лицо. Несмотря на то что это был вроде как мой дом, мне было просто невыносимо вернуться сюда, особенно учитывая то, что в последний раз я в этой квартире была перед свадьбой с Северусом.

Том сразу почувствовал причины моего отчаяния, я не сомневалась, что именно поэтому он и спрашивал меня, куда я хочу поехать, но в отеле было бы ещё хуже, так что пусть уж будет так. И как всегда к нам неслышно подкрался Паттерсон и вежливо произнёс:

— С возвращением домой, доктор Снейп и…

На последних словах он осёкся, и я даже с закрытыми глазами могла почувствовать его искреннее изумление. Но вот изумление, похоже, было настолько сильным, что вслед за резким выдохом послышался звон стекла. Выпрямившись, я удивлённо посмотрела на Паттерсона, на лице которого застыла такая яркая эмоция ошеломления, которого не было даже при нашей первой встрече год назад. А Том, чтобы хоть как-то замять это гнетущее молчание, воскликнул:

— Паттерсон, старина, так ты всё-таки умеешь удивляться! Невероятно!

— До… доктор Ре… Реддл! — заикаясь, выдавил тот, а потом с отчаянием выдохнул: — Но как?!

— Паттерсон, ты же видел, что милорд Д’Лионкур совсем не изменился, не так ли? — невозмутимо спросил Том, приобняв меня за плечи. — Как и профессор… Снейп. Вот и я… такой же, как они, хотя и не совсем. Мне будет очень трудно объяснить тебе, как так получилось, но… я очень рад тебя видеть, старина!

Отойдя от меня, он протянул Паттерсону руку, и тот двумя руками её пожал, а затем виновато посмотрел на разбитую чашку, которую, видимо, держал в руках до того, как пришли мы с Томом.

— Ничего страшного, Паттерсон, это легко поправить, — с прежним спокойствием сказал Том и, наклонившись, прошептал заклинание, и чашка собралась на наших глазах. — Вот, держи.

— А где… где профессор Снейп? — взяв в руки чашку, осторожно спросил Паттерсон.

И причины его осторожности были вполне понятны: в последний раз я приезжала в эту квартиру со своим женихом накануне церемонии, а всего через несколько месяцев вернулась снова… в компании бывшего мужа. И было ясно как божий день, что мой нынешний муж вряд ли это допустил бы. Но Том не стал отвечать на этот вопрос, вместо этого он молча повернулся ко мне, давая выбор сообщать или не сообщать о сложившейся ситуации. И я, собрав всю свою силу воли, выдавила:

— Он мёртв, Паттерсон. Я теперь вдова.

От этих слов мне стало так противно, что я вновь закрыла руками лицо и заплакала, а Том подошёл ко мне и приобнял.

— Примите мои соболезнования, доктор… профессор Ре… Снейп, — невероятно мягко произнёс Паттерсон и, помолчав, добавил: — Приготовить вам вашу спальню?

— Нет, — вытерев слёзы руками, возразила я. — Нет, Паттерсон, только не её. Если тебе нетрудно, перенеси все мои вещи в спальню для гостей… зелёную, которая рядом со спальней Лестата. Он, кстати, ещё здесь?

— Нет, профессор Снейп. Милорд Д’Лионкур приезжал накануне ночью, но он недолго пробыл здесь и уехал. Он просил меня передать вам письмо, но если сейчас…

— Потом, Паттерсон, я посмотрю всё потом, — выдохнула я, чувствуя, как силы постепенно покидали меня. — Я очень устала, хочу отдохнуть. И ты бы не мог приготовить лёгкий ужин? Я точно не буду, а вот доктор Реддл…

Глава 2. Разоблачение

* * *

— Вот это да, Том! И как тебе наша преподаватель?

Не успел я зайти в ординаторскую после опроса пациента, которого Тина раздала каждому своему подопечному, и сесть на неизменный голубой диван (правда, немного не такой, какой был раньше, но всё равно приятно), как на меня накинулся внук Дэнни, а ещё три девицы и два парня отвлеклись от своих историй и с интересом посмотрели в нашу сторону. Особенно девицы.

— Не знаю, — усмехнулся я в ответ, открыв историю на первичном осмотре. — Требовательная, строгая… не думаю, что учиться у неё будет просто, но не сомневаюсь, что она мастер своего дела.

— Какой ты джентльмен, Том! — рассмеялся высокий парень с каштановыми кудрями и яблочно-зелёными глазами, который представился с утра как Тод, а девчонки кокетливо захихикали. — Всё, что я могу сказать после сегодняшнего опроса от профессора Снейп, — это то, что она редкостная стерва!

Остальные мои коллеги дружно рассмеялись, а я невозмутимо опустил взгляд в документ и протянул:

— Я бы на твоём месте не обсуждал своего преподавателя в больнице, особенно в ординаторской.

— Да ладно тебе, паинька-Том, здесь всё равно никого нет! — всё ещё посмеиваясь, воскликнул Тод.

Я, прекрасно зная, как оно бывает в действительности в такие щекотливые моменты, просто пожал плечами и вернулся к изучению истории. Тод же хотел сказать ещё что-то, но только открыл рот, как дверь за моей спиной распахнулась, а челюсти моего нового друга — наоборот сомкнулись.

— Ох, Ди, как же мне не хватает твоего кофе… — раздался за моей спиной тихий усталый голос, и я старательно сдерживал усмешку, чтобы как-то не выдать, что прекрасно понимал, о чём шла речь. — Так, все нашли своих пациентов?

— Да, профессор Снейп, — ответила Лиза, а остальные закивали в ответ.

Тина прошла вглубь ординаторской к столу с новенькой кофемашиной, потрогала её, убедилась, что кофе был только недавно сварен, и полезла в шкаф искать свою кружку. А когда Тина её нашла, то повернулась к нам лицом и строго сказала:

— Я очень надеюсь, что вы подробно побеседовали со своими пациентами, потому что если вы будете рассказывать мне то, что я написала своей же рукой, то я буду сильно недовольна…

На этих словах девочки скривили пухлые губки, потому как их «коварный» план вот так сразу разоблачили, а я продолжал смеяться про себя, поскольку ещё на титульнике историй по знакомому корявому почерку догадался, что дала наш преподаватель исключительно своих пациентов. И лучше её само́й никто не сможет их доложить.

— И ещё не забудьте про неврологический статус и локальный, если была операция, — продолжила говорить Тина, нажав на кнопку, чтобы налить себе горячего кофе. — Врачам стационара необязательно расписывать их полностью, но поскольку вы — ещё не врачи, то вам нужно расписать это всё как можно подробнее. И при поступлении, и во время курации. Всем всё ясно?

— Но как мы сможем подробно расписать неврологический статус при поступлении? — возмущённо воскликнула Линдси, которая переехала в Лондон из Люксембурга. — Мой пациент лежит в стационаре уже две недели, у него почти ничего не осталось из той неврологической симптоматики, которая была в приёмном отделении!

— Разумеется, у него ничего не осталось из симптоматики, доктор Мелтон, мне всё-таки не зря платят зарплату! — ехидно заметила Тина, выключив кофемашину, а Питер так и прыснул от подобных слов. — Но вы сегодня вечером почитаете учебник на нужной главе, возможно, даже не один и доложите нам завтра, что возможно у такого пациента в остром периоде. А я вас поправлю, вашего пациента я экстренно оперировала в три часа ночи и прекрасно помню, что же у него было при поступлении. А также вы можете ещё раз прогуляться до палаты и подробно расспросить мистера Ричарда, что же его беспокоило две недели назад.

Тина прервалась, чтобы сделать глоток кофе, аромат которого так и заполнил всё вокруг, а Линдси с Лизой в этот момент переглянулись и обречённо вздохнули, а я по их немому диалогу догадался, что ни одна, ни другая не догадались подробно расспросить своих пациентов. Поставив чашку на край стола, Тина пристально посмотрела сначала на Питера, затем на меня и спросила:

— А вам, доктор Реддл и доктор Андервуд, всё понятно по пациентам? Или возникли какие-то трудности?

Я покачал головой из стороны в сторону, так как если будет что-то непонятно, то у меня есть возможность уточнить вечером дома или ещё когда-нибудь, а Питер сказал:

— Да, профессор Снейп, я не совсем понимаю кое-что… миссис Джастин говорит, что у неё при поступлении сначала было одно, в истории написано совсем другое, а сейчас я проверил — и там вообще не то…

— Да, у вашей пациентки довольно интересный случай, доктор Андервуд, там не всё так просто, — согласилась Тина. — Что ж, кофе всё равно так себе… пойдёмте в мой кабинет и побеседуем, чтобы вам всё стало ясно.

С этими словами Тина сделала шаг от стола с кофеваркой, но забыла, видимо, про свою чашку, и та полетела вниз и с громким звуком разбилась.

— Твою мать… — выругалась Тина, замерев на месте и закрыв глаза, потому как кофе забрызгал и её костюм с халатом. Я же так и продолжил улыбаться, наслаждаясь такой строгой профессором Снейп и одновременно такой неуклюжей Тиной. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы она такой и была дальше. — Вот и попила кофе… ладно, чёрт с ним. Доктор Андервуд, приходите в мой кабинет через десять минут, мне надо переодеться.

— Профессор Снейп, хотите, я сварю вам новый кофе? — улыбнувшись, предложил я, потому как по усталому лицу Тины было понятно, что кофе ей был очень нужен. Она, поморгав, озадаченно и даже несколько обвиняюще посмотрела на меня и протянула:

— А вы умеете варить хороший кофе, доктор Реддл?

— Нет, но ради вас я бы постарался, — честно ответил я, а Тина, поджав губы от подобных слов в самый первый учебный день, строго сказала:

— Спасибо за предложение, доктор Реддл, но я чуть позже воспользуюсь кофеваркой. А вам стоит сосредоточиться на своём пациенте. Доктор Андервуд, я жду вас в своём кабинете через десять минут, — и быстрым шагом вышла из ординаторской, оставив вместо себя лужу кофе и кучу осколков на полу.

Глава 3. Последствия

* * *

— М-м-м… — протянула я, повернувшись на спину.

Меня вдруг сразил такой глубокий сон, что я не сразу даже поняла, где нахожусь и что происходит. Но заснула я в крайне неудобной позе и во сне отлежала руку. И вот как раз горевшая от боли рука и заставила меня разлепить глаза. Из всего освещения в моём кабинете горела только настольная лампа, давая тусклый холодный свет. Я же лежала на диване, заботливо укутанная кем-то в мягкий плед, а этот кто-то сидел за моим столом и читал в свете лампы.

— Который час?.. — зевнув, протянула я, всё ещё на какие-то секунды выключаясь из реальности.

Том, заметив, что я проснулась, оторвался от книги, с улыбкой посмотрел на меня и ответил:

— Почти семь. Выспалась?

— Ну такое… — потерев руками глаза, проворчала я. — Я бы так сутки проспала, не меньше…

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — усмехнулся он. — Поедем домой?

— Угу, — зевнув, согласилась я, а в голове постепенно начали всплывать воспоминания, от которых сонное умиротворение исчезло без следа. Прикусив нижнюю губу, я строго посмотрела на Тома и в ответ получила полный недоумения взгляд. — Теперь все знают о нас… и всё благодаря этому несносному!..

Том же, услышав это, закатил глаза и закрыл объёмный учебник, который читал до этого.

— Брось, Тина, все и так узнали бы, и Лестат тут ни при чём. И честно говоря, я в этом ничего такого не вижу. Все знают, что я способный ученик, и мои оценки — полностью моя заслуга. Да и ты порой относишься ко мне намного строже, чем к остальным, так что упрекнуть тебя в том, что я твой любимчик, явно не получится… А ты в самом деле снимешь мне два балла за историю?

Теперь была моя очередь закатывать глаза, но сон отходил от меня всё дальше, и голову полностью заселили мысли о настоящем.

— Да, сниму, — строго сказала я, выпрямившись и сев на диван. — Надо было внимательнее читать титульник! Любому другому за подобное я бы сняла ровно столько же, так что прости.

— Что ж, справедливо, будет и на моей совести одна тройка, — совершенно невозмутимо улыбнулся он, в своей неизменной манере считая, что больше у него ошибок в истории нет, а мне от этой святой уверенности было всё труднее и дальше сердиться на него. — Хотя бы код по МКБ[1] не забыл, и то хорошо! Давай просыпайся, переодевайся, и поехали, твоя смена давно закончилась, а у меня для тебя есть один сюрприз!

— Какой? — удивилась я, но Том вместо ответа встал из моего рабочего кресла, подошёл ко мне и потянул за руку, чтобы я оказалась в его объятиях.

— Увидишь, — выдохнул он, неотрывно смотря прямо мне в глаза, а мне вдруг так невыносимо захотелось поцеловать его, как раньше, тем более что поцелуев между нами не было с прошлой весны. И только я неуверенно приблизилась губами к его, как в мой кабинет кто-то бодро постучал, а затем дверь приоткрылась и раздался голос:

— Тина, прошу прощения, вы ещё здесь?

Я мигом отстранилась от Тома и испуганно уставилась на внезапного посетителя, но тот был в ещё большем испуге, чем я. Даже можно сказать в настоящем эмоциональном шоке.

— Карл, с вами всё в порядке? — встревоженно спросила я, а Карл, одетый в неизменный костюм небесно-голубого цвета, казалось, пошатнулся и чуть было не упал, но его спасло то, что он вовремя схватился за дверную ручку. — Карл?!

— Господи… — выдохнул он, стеклянным взглядом смотря на Тома, так как до этого они так ни разу и не встретились в отделении, и моих усилий для этого тоже было принято немерено. Но все усилия пошли прахом. — Это… это…

Трудно будет передать моё выражение лица в этот момент, так как было абсолютно понятно, что наш старинный друг узнал Тома. Но всё же я решила не отступать от формальной легенды и начала говорить:

— Карл, это мой ординатор… доктор Томас Реддл, тот самый студент из Албании. Я… я… — мне очень хотелось как-то логично объяснить то, что один из моих ординаторов находился со мной в закрытом кабинете во внеучебное и нерабочее время, но в голову ничего достойного не приходило, а уж как объяснить наши объятия — тем более. Карл же с непередаваемой гримасой ошеломления, боли и непонимания уставился на Тома, и тот, закатив глаза, воскликнул:

— Всё, хватит ломать комедию, Тинь-Тинь! Ты можешь дурить своих ординаторов, коллег, но старина Карл не идиот и всё уже понял, так что не будем над ним издеваться! Я очень рад видеть тебя снова, мой друг.

Том уверенно подошёл к Карлу и протянул ему руку, и тот медленно ответил на рукопожатие, глядя на Тома как на призрака или галлюцинацию.

— Но как? — всё, что смог прошептать Карл, убедившись, видимо, что человек перед ним — реальность, а не плод воображения. Затем он перевёл жалобный взгляд на меня и чуть громче воскликнул: — Как?!

— Карл, мы не сможем объяснить тебе, как так всё вышло, — невозмутимо проговорил Том, вернувшись ко мне и приобняв за талию. — Прости нас, но мы просто не можем. Но твои глаза тебя не обманывают, и ты в здравом уме и твёрдой памяти. Ты нас простишь за этот маленький обман?

— До-доктор Ре… Реддл, вам не за что просить у меня прощения, — чуть придя в себя, возразил Карл, так и застыв у входа в мой кабинет. — Тина, почему вы мне не сказали тогда, прошлой зимой?.. Значит, я не ошибся, и детей у вас не было? Всё ведь верно, вы погибли бе…

— Беременной, Карл, всё верно, — поджав губы, согласилась я, хотя лёгкие, но уверенные объятия Тома отгоняли от меня противную чёрную тоску о нашем нерождённом сыне. — У профессора и доктора Реддл не было детей, вы всё правильно помните. И я не могу быть их внучкой. Но… мне не хочется разглашать то, о чём вы сами догадались… если бы вы не увидели со мной Тома, вы бы ни за что не поверили моим словам. Тем более что вы один из немногих человек, кто знает нас обоих. Простите меня.

Карл же вместо ответа глубоко вдохнул воздух, закрыл за собой дверь, прошагал к стулу для посетителей у моего стола и сел на него, а затем посмотрел на меня и сла́бо улыбнулся.