Тени трёх колец

Начало

Прямой эфир: «Диалог с кицунэ»
Студия. Яркий свет софитов. В кресле напротив известной журналистки Марии Светловой сидит девушка с рыжими ушами и пушистым хвостом. Надпись внизу экрана: «Анна Кузнецова — первая признанная гибрид человека и лиса».

---

Мария (Ведущий шоу): "Анна… Вы не боитесь, что люди видят в вас угрозу?"

Анна(уши подрагивают, хвост обвивает ножку стула): "Знаете, когда я впервые вышла на улицу — старушка у подъезда бросила в меня сумкой. Но через неделю она принесла мне пирог с вишней. Говорит: «Ты, оказывается, тоже „Божье создание“». (смеётся) Вот и весь секрет — дать им время".

Мария с любопытством: "А больно ли, когда кто-то дёргает вас за хвост?"

Анна морщит ном: "Ой, как будто вас схватили за волосы! Но я теперь ношу значок: «Хвост — не ручка. Гладить можно»".(показывает бейдж с улыбающимся лисёнком)

Мария(серьёзно): "Вас называют «искусственным созданием». Это обидно?"

Анна (глаза сужаются, как у лисы): "Я дышу, смеюсь, плачу налоги… Разве булочка из муки и дрожжей — «искусственная»? Я просто… новый рецепт".

Мария (после паузы): "Что бы вы сказали тем, кто боится вас?"

Анна (наклоняется вперёд, уши прижимаются): "Я тоже боялась. Первые три месяца прятала хвост под пальто. А потом… (достаёт телефон, показывает фото) Вот мой сосед-ветеран. Он теперь вяжет мне носочки, чтобы «лапки не мёрзли». Страх — это просто незнакомый запах. Понюхаешь поближе — и он становится… обычным".

Камера крупным планом показывает, как Анна поправляет воротник блузки, случайно задевая ухом микрофон. В зале слышится сдержанный смешок.

Мария (с внезапной теплотой): "Вы упомянули соседа... А как вообще строится обычный день кицунэ?"

Анна (уши оживляются): "О, это смешно! Утром мой хвост будит меня раньше будильника — он не любит, когда я пересыпаю. В кафе бариста уже знает, что латте нужно ставить подальше от хвоста — один раз опрокинула три чашки... (прикрывает мордочку ладонью) Теперь у них есть специальная подставка "для хвостатых".

Внезапно из-за кулис выбегает маленькая девочка с букетом одуванчиков. Анна инстинктивно прижимает уши, но потом смягчается.

Девочка (шёпотом): "Это вам... Вы красивая..."

Анна (принимает цветы, хвост дрожит): "Спасибо, солнышко.(нюхает цветы)Хочешь потрогать ухо? Только аккуратно."

"Девочка осторожно гладит пушистое ухо. В зале раздаются умилённые вздохи."

Мария (тихо): "Вы только что сделали то, чего не смогла наша программа за полчаса..."

Анна (смотрит в камеру): "Людям не нужны доводы. Им нужен вид того, как их ребёнок смеётся, трогая что-то необычное. (Пауза) Мы не хотим заменять ваш мир — мы хотим добавить в него новые цвета."

За кулисами кто-то роняет металлический поднос. Анна вздрагивает, уши прижимаются к голове, хвост взъерошивается. Затем глубоко вдыхает и выдыхает, заставляя мышцы расслабиться.

Мария(заметив это): "Страхи остаются?"

Анна (горько улыбается): "Каждый громкий звук — это сотня криков "урод" из моего первого года на улице. Но... (показывает на девочку, которая теперь рисует ей в блокноте лису) Теперь есть и другие голоса."

Камера медленно приближается к Анне, показывая, как солнечный свет из окна студии играет в её рыжих волосах. Она неожиданно чихает.

Мария (смеётся): "Это что, аллергия на людей?"

Анна (вытирая нос салфеткой): "На духи вашего оператора. У нас обоняние в 20 раз острее. (Морщится) Дорогой, ваш одеколон пахнет так, будто в нём утонул целый бар «У разбитого фонаря»"

Зал взрывается смехом. Оператор краснеет и отодвигается.

Мария (переходя на серьёзный тон): "Анна, вас называют «первой». Значит, будут и другие?"

Анна (хвост медленно обвивает её талию, будто защищая): "Я незнаю, но… (гладит живот) я надеюсь, что когда-нибудь «кицунэ» будут рождаться естественно. От любви, а не пробирок"

В зале повисает тишина. Где-то хлопает дверь.

Мария (шёпотом): "Вы можете…?"

Анна (кивает, уши прижимаются): "С самцом-гибридом — да. С человеком — нет. Природа пока ставит границы. (Внезапно оскаливается) Хотя профессор клянётся, что исправит это. Я мечтаю о дочке с папиными веснушками и моими ушами. (Вдруг замолкает, нюхает воздух) Вы… печёте блины?"

За кадром слышится испуганное: «Боже, она и правда чует через стены!»

Мария (растерянно): "Это наша шеф-редактор… Как вы?.."

Анна (с гордостью): "Сметана, ваниль и чуть-чуть подгорелово. (Наклоняется к микрофону) Марина, 3-я конфорка горит сильнее!"

Сотрудники за кулисами в шоке проверяют кухню — всё точно.

Мария (потирая виски): "Ладно. Последний вопрос: если бы вы могли дать человечеству один совет…"

Анна (встаёт, хвост распушается): "Перестаньте бояться того, кто чихает громче вас. (Подходит к камере, кладёт ладонь на объектив) Мы не будущее. Мы просто… зеркало. Посмотрите в него"

Эфир обрывается. В последнем кадре — девочка с одуванчиками целует Анну в нос.

Анна выходит из здания телецентра, и первое, что она чувствует запах.

Не просто толпа. Не просто пот, духи и мороженное из ларька через дорогу. А море нервов — липкий, дрожащий коктейль адреналина, пота и чего-то ещё… страха? Нет, не совсем. Что-то новое.

Толпа затихает на секунду — как один организм, затаивший дыхание.

Потом:

— "Можно сфоткаться?!"— кричит подросток с розовыми волосами, уже протягивая телефон.
— "Вы правда чувствуете, если врут?!" — тянет руку студент в очках.
— "А если я… если я тоже хочу стать таким?" — шёпот из-за спины.

Анна медленно разворачивается к последнему голосу.

Маленькая девочка. Лет семи. В одной руке — плюшевый лис, в другой — потрёпанный учебник биологии.

Анна приседает на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

"Ты хочешь уши?"— спрашивает она, наклоняя голову. Уши её подрагивают, будто улавливая каждый звук.

Девочка кивает, не отрывая глаз.

"Тогда запомни: они уже у тебя есть." Анна касается её виска. "Просто пока не выросли."

Воссоединение

Анна не дышит.

— "Дочка?"

Женщина в халате делает шаг вперёд. Свет лампы выхватывает шрамы у неё на шее — будто кто-то пытался содрать кожу.

— "Ты не помнишь меня. Тебе стёрли память. (Голос дрожит.) Но я знала — если выпустить тебя в мир, ты найдёшь дорогу назад."

Анна отступает, хвост бьётся о колени:

— "Я... я росла в приюте. Меня нашли в коробке у ворот детдома в Новосибирске. 12 октября 2003 года. (Женщина достаёт фото: малышка с рыжими прядями.)

—"Мы вынули тебя отсюда в день пожара."

Старик вдруг кашляет в кулак:

— "Расскажи ей про первую, Лидия"

Доктор Кузнецова закрывает глаза:

— "Она... не выдержала. Её мозг отказал через месяц. (Разжимает кулак — в ладони зубчатый ключ.) Но перед тем как сгореть, она успела пройтись по городу. (Пауза.) Ты чувствовала это, да? Тот... вкус страха в воздухе?

Анна вдруг вспоминае ...чёрные пятна на асфальте. Будто кто-то пролил кислоту.

Женщина кивает.

— "Это была она. Настоящая Лидия Кузнецова. Я — её резервная копия".

Анна не отступает. Вместо этого — её хвост вздыбливается, а когти (о которых все забыли) выдвигаются на полсантиметра.

— "Врешь"

Её голос не её — низкий, с рычанием.

Старик стучит гильзой по аквариуму. Стекло мутнеет, а внутри... Девочка открывает глаза. Янтарные, лисьи.Такие же, как у Анны.

— "Её зачали естественно" — говорит старик— я, Лидия и... (указывает на пустую клетку с табличкой «Образец 0») твой биологический отец"

Анна шатается:

— "Вы... скрестили человека и..."

— "Нет. (Лидия срывает халат — под ним шрамы в форме зубов) Он сбежал. И сделал тебя без нас"

Шорох за спиной.

Из темноты выходит фигура в рваном плаще. Рост — под два метра. Глаза — Вертикальные зрачки.

Анна чует запах — снег, кровь, бесконечность.

— "Привет, дочь" — говорит он. "Прости, что испугал"
Анна прижимает руки к вискам. Её уши прижаты.

— "Стойте. Просто... стойте."

— "Вы говорите, что я... ваша дочь?" — её голос трещит. — Но я помню детдом. Помню, как меня нашли"

Старик перебивает, стукнув:гильзой по металлическому столу:

— "И что было в коробке с тобой?"

Анна замирает.

...Кусок меха, стеклянная пуговица, кусочек льда чтотрастаил через пару минут

— ...Записка. "Её зовут Анна".

Доктор Кузнецова :

— "Это я написала. Перед тем как... оставить тебя. Он... твой отец... сказал, что учёные убьют тебя, если узнают. Что нужно спрятать"

Отец наконец сбрасывает плащ.

То, что под ним — не укладывается в голове:

- Тело — человеческое, но непроглядно чёрное, гладкое и... слишком гибкое.
- Пальцы — полупрозрачны с когтями.
- Глаза — лисий разрез, но волчьи зрачки.

—"Я... то, во что вы перестали верить"

Анна шагает назад:

— "Сказки? Духи?.."

— "Память", — поправляет он. Память земли, которая не забыла своих детей "

Отец медленно поднимает руку — его пальцы отбрасывают странные тени на стену, слишком длинные и острые.

— "Дальше — выбор, дочь. Твой."

Он щёлкает когтями — и вдруг:

Стекло капсулы трескается.

Девочка внутри начинает биться из стороны в сторону, пытаясь выбраться, а нутри начинала виднеться кровь

Её глаза — точно такие же, как у Анны, только наполненны ужасом. Но когда она открывает рот, чтобы закричать, оттуда вырывается звук, которого не должно быть у человека: Что-то древнее.

"Отец" протягивает Анне нож — стальной, с рукоятью, обмотанной лисьим мехом.
— "Убей её. И стань последней. Люди не готовы к нам."

Доктор Кузнецова падает на колени, закрывая собой капсулу:
— "Она моя дочь тоже! Я отказалась от тебя, чтобы спасти её!"

Старик вдруг вскидывает ружьё — но не на Анну. На отца.
— "Он лжёт. Ты не его кровь и он... (курок щёлкает) ...хочет забрать тебя в лес.

Анна?

Она чует правду — она всегда чуяла.

Но теперь...

Впервые боится её.

Анна (вздыхает): "как все сложно.... я не буду убивать сестричку и я не пойду в лес. Я счастлива, что я особенная хоть это и трудно. Отец, зачем ты делаешь это?"

Тишина.

Потом — звук, похожий на смех, но в нём слишком много ветра:

— "Потому что ты улыбнулась, дочь"

Он делает шаг назад, его силуэт растворяется в тени, будто сделан из дыма:

— "Я ждал, что ты выберешь лес. Или нож. Но ты...(Его голос трещит, как старая кора.) Ты выбрала счастье. Даже зная, что оно будет сложным"

Старик роняет ружьё. Доктор Кузнецова обнимает девочку в из капсулы, та кусает её за палец, но не сильно — просто проверяет.

Анна чувствует, как что-то отпускает её внутри.

— "Я не уйду с тобой" — говорит она.

Отец уже почти невидим. Только глаза ещё светятся в темноте — два жёлтых янтаря:

— "Тогда я оставлю вам... «проводника»"

Из-под плаща выскальзывает маленький лис — не гибрид, не мутант. Обычный. Он подбегает к Анне, тычется носом в ладонь, а потом валяется на спине, показывая пузо.
Тишина.

Дверь закрывается за доктором Кузнецовой, уносящей Асю — ту самую девочку-лисёнка из капсулы. Старик, бросивший ружьё, исчезает в темноте коридора, даже не оглянувшись.

Анна остаётся одна.

В руках у неё нож — тяжёлый, холодный, с рукоятью, обёрнутой лисьим мехом. А у ног — лисёнок. Настоящий. Не гибрид. Просто... лисёнок. Он сидит, подняв одну лапку, и смотрит на Анну слишком умными глазами.

— "Ну что, малыш?" — Анна осторожно опускается на колени, кладёт нож на пол. — "Похоже, мы с тобой одни"

Лисёнок тычется носом в её ладонь, потом внезапно разворачивается и бежит вглубь лаборатории. Останавливается, оглядывается — ждёт.

Анна идёт за ним. Лаборатория оказывается больше, чем казалось.

- Запасной выход завален ящиками, но на полу свежие следы (старик ушёл через него?).
-Шкаф с архивами, папки с надписями: "Протоколы пробуждения", "Влияние лунных циклов", "Образец 0: фазовые аномалии".
- Старый компьютер — на экране застыла таблица с данными:

Три кольца.

Анна отправилась домой. Подойдя к нему она увидела толпу людей.Анна вздохнула, увидев толпу репортёров у своего дома. Камеры, микрофоны, взгляды, полные любопытства. Лисёнок на её плече насторожился, уши торчком, но не испугался — скорее, заинтересовался шумной толпой.

— "Анна! Вы действительно гибрид человека и лисы? Как вам живётся среди людей?"
— "Правда ли, что у вас есть необычные способности? Можете продемонстрировать?"
— "Кто этот лисёнок? Он тоже… особенный?"

Вопросы сыпались со всех сторон, но в них не было злобы — только азарт и любопытство. Анна неуверенно улыбнулась. Она не привыкла к такому вниманию, но хотя бы никто не спрашивал о лаборатории, о «тех, кто смеётся по ночам», о вещах, которые лучше не трогать.

— "Э-это просто лисёнок" — она погладила его по головке.
— "А правда, что вы можете говорить с деревьями?" — перебил другой журналист.

Анна засмеялась. Лисёнок вдруг ловко спрыгнул с её плеча и, к всеобщему восторгу, встал на задние лапки, передними схватив микрофон у одного из репортёров.

— "Ого! Он дрессированный?"
— "Нет, просто… умный" — рассмеялась Анна.

Камеры щёлкали, репортёры наперебой задавали новые вопросы, но теперь атмосфера стала почти дружелюбной. Может, не всё так страшно в этом новом мире, где её знают?

Анна вежливо ответила на последние вопросы репортёров, стараясь не раскрывать лишнего. Лисёнок тем временем забавно крутился у её ног, вызывая улыбки у окружающих.

— "Спасибо за внимание, но мне пора" — наконец сказала она, слегка поклонившись, как это принято в Японии.

Журналисты, хоть и неохотно, но начали расходиться, удовлетворённые полученными кадрами и ответами. Лишь пара самых настойчивых ещё пыталась что-то выспросить, но Анна мягко, но твёрдо закрыла дверь, оставив суету снаружи.

В доме было тихо и уютно. Обычная японская обстановка: деревянные полы, низкий столик, бумажные перегородки. Лисёнок сразу запрыгнул на подушку у окна и устроился там, свернувшись калачиком.

Анна вздохнула с облегчением и поставила чайник на плиту. После такого дня чашка горячего зелёного чая была как раз кстати.

Анна разложила предметы на столе: карту лабораторий, холодный клык и телефон с нашими собственными снимками из лаборатории — те, что мы сделали просто так, для памяти.

Лисёнок потянулся к клыку, но тут же дёрнул лапкой, будто обжёгся.

— "Значит, бабушка не шутила насчёт его силы..." — пробормотала Анна, поворачивая клык в руках. На его поверхности мерцали странные символы, но их значение оставалось загадкой.

Она перевела взгляд на карту. Пометки указывали на несколько лабораторий, но одна — в глухих горах — была помечена особым знаком. "Значит, там есть ответы..."

Телефон показал последние фото: пустые коридоры, оборудование, капсула с лисой-девочкой... Ничего сверхъестественного, но в этих кадрах было что-то тревожное.

Внезапно лисёнок насторожился, уши прижались.

**Тук-тук-тук.**

Кто-то постучал в дверь.

Анна осторожно подошла к окну, стараясь не шуметь. Лисёнок прижался к её ноге, шерсть вздыбилась. Она медленно раздвинула занавеску — и замерла.

За стеклом, в сгущающихся сумерках, стоял старик из лаборатории, тот самый, что когда-то привёл её туда. Его лицо было более черным и гладким, глаза неестественно блестели , а в руках он сжимал свёрток, перевязанный верёвкой.

— "Анна... Ты должна взять это," — его голос прозвучал приглушённо, но чётко, будто внутри комнаты.

Лисёнок зарычал.

Анна почуала что-то неладное, она приоткрылаокно совсем чуть чуть, чтобы было слышно ее.но дверь оставила запертой запертой. — "Что в свёртке?" — спросила она чётко, следя за каждым движением старика.

Тот медленно развязал верёвку, и ткань развернулась, обнажив стеклянную колбу с мутной жидкостью. Внутри что-то пульсировало розоватым светом.

—"Кровь леса. Последний образец... Твоя мать хотела, чтобы ты его получила."

Лисёнок, до этого рычавший, внезапно замолчал и потянулся к окну, будто заворожённый.

Анна глубоко вздохнула, затем резким движением приоткрыла окно ровно настолько, чтобы просунуть руку. Холодный ночной воздух ворвался в комнату, когда она схватила колбу.

— "Ты сделала правильный выбор," — прошептал старик, и его пальцы разжались с неестественной медлительностью, будто он был куклой на ослабевших нитях.

Прежде чем она успела что-то спросить, он развернулся и зашагал прочь, растворившись в темноте между фонарями.

Колба оказалась на удивление тёплой. Жидкость внутри пульсировала, будто живая, а когда Анна повернула её к свету, в глубине зазмеились золотистые прожилки, напоминающие корни.

Лисёнок, уткнувшийся носом в стекло, внезапно чихнул — и жидкость на секунду вспыхнула ярче.

— "Так ты... реагируешь на него?"

Она поставила колбу на стол рядом с картой. И тут заметила: красные отметки лабораторий начали слабо светиться в такт пульсации жидкости. Особенно ярко — та, что в горах.

Анна аккуратно приоткрыла колбу и вылила крошечную каплю мутной жидкости прямо на отмеченную лабораторию в горах.

Капля коснулась бумаги — и карта вздрогнула.

Красные кресты расплылись, превращаясь в тонкие ветвистые линии, которые поползли по всей карте, соединяя лаборатории между собой, как паутина. В центре этого узора, прямо на горной отметке, проступил новый символ — Кольцо Боромео

Лисёнок, наблюдавший за этим, вдруг вскочил на стол и ткнулся носом в самый крупный символ.

— "Ты... понимаешь это?"

Из-под его лапки символ засветился красным. Лисенок будто хочет сказать: "туда"

Анна быстро схватила телефон и сделала несколько снимков, пока волшебная карта светилась и перестраивалась. Вспышка камеры на секунду ослепила её, и в этот миг ей почудилось, будто по комнате пробежал холодок, словно кто-то невидимый проскользнул за спиной.

Лисёнок насторожился, уши дрогнули, но ничего необычного не последовало — лишь запах хвои, странный для городского дома, повис в воздухе.

Заброшенная лаболатория

Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая верхушки сосен в золотистый свет. Анна шла по узкой тропинке, пробираясь сквозь густой хвойный лес. Воздух был наполнен терпким ароматом смолы и влажной земли после недавнего дождя. Под ногами хрустели опавшие иголки, а где-то в ветвях перекликались птицы, готовящиеся ко сну.

Лисёнок шел рядом, то и дело останавливаясь, чтобы обнюхать интересный след или погонять по земле шишку. Его рыжая шерсть сливалась с бурыми корнями и пожухлой травой.

Тропа постепенно поднималась в гору, становясь все более каменистой. Анна сняла капюшон, позволяя вечернему ветерку освежить лицо. Где-то вдалеке слышался шум ручья.

— "Смотри" — Анна указала вперед, где сквозь деревья начал проглядывать оранжевый свет.

Лисёнок насторожил уши. За очередным поворотом открылась поляна, на которой расположился туристический лагерь.

Лагерь предстал перед ними:
- Три походные палатки с натянутыми тентами
- Самодельный стол из поваленного дерева, окруженный бревнами вместо стульев
- Костер, над которым висел потемневший от копоти котелок
- Четверо туристов — двое парней, девушка и мужчина лет пятидесяти — сидели у огня, переговариваясь

Запах жареной картошки и чая с травами витал в воздухе.

Анна сделала шаг вперед, поправляя капюшон, который все же не смог полностью скрыть ее уши.

— "Добрый вечер... Можно к вам?" — ее голос прозвучал тихо, но в лесной тишине его было хорошо слышно.

Люди у костра вздрогнули. Девушка вскрикнула, заметив мелькнувший рыжий кончик уха.

— "Ой! Ты... ты же..."

Мужчина постарше прищурился, затем лицо его озарилось узнаванием:
— "Анна Кузнецова? С того самого шоу?"

— "Да, это я," — Анна улыбнулась, окончательно снимая капюшон.

Лисёнок тем временем уже подошел к костру, явно заинтересованный запахом еды.

— "Садитесь, садитесь!" — засуетился один из парней (как потом представился, Сергей). — "У нас как раз ужин. Картошка с тушенкой, чай с мятой..."

Анна с благодарностью опустилась на предложенное бревно. Лисёнок устроился у ее ног, не сводя глаз с еды.

— "Вы далеко идете?" — спросила девушка (Катя, как она представилась).

— "Просто путешествуем," — ответила Анна, принимая кружку чая. — "Люблю эти места. Воздух здесь... особенный."

— "А правда, что вы можете чувствовать, что думают деревья?" — не удержался Сергей.

Анна рассмеялась:
— "Нет, это все журналисты приукрасили. Просто слух хороший. И запахи лучше чувствую."

Разговор потек неспешно:

— "Грибов в этом году мало," — вздохнул старший из компании, Андрей Иванович. — "Обычно к этому времени уже полкорзины белых набирал."

— "А вон за тем ручьем, говорят, рыжики пошли," — добавил второй парень, Дима. — "Мы завтра туда собирались."

Лисёнок тем временем улучил момент и стащил со стола кусок хлеба. Анна бросила ему строгий взгляд, но было уже поздно.

— "Ой, да пусть ест," — рассмеялась Катя. — "У нас много."

Так они просидели до позднего вечера, обсуждая дороги, погоду (завтра обещали дождь) и местные легенды. Анна рассказывала о своих путешествиях, опуская, конечно, некоторые детали.

Когда костер начал гаснуть, туристы стали расходиться по палаткам:
— "Мы в крайней, вы по центру. Там даже спальник свободный есть," — сказала Катя.

Анна поблагодарила и осталась у догорающих углей. Достала карту из рюкзака — ту самую, с отметками. Один из красных крестов был как раз в пяти километрах отсюда, у старой лаборатории.

Лисёнок зевнул и устроился у ее ног. Анна свернула карту и потянулась.

— "Пора спать," — прошептала она.

Завтра будет новый день, новые дороги. А пока — тишина леса, потрескивание углей и далекий крик совы.

Она погасила фонарик и зашла в палатку.

Лёгкий туман стелился между соснами, когда Анна вышла из палатки. Воздух пах смолой и влажной землёй после ночной росы. Лисёнок потягивался рядом, разминая лапы после сна.

Туристы уже собирались в поход за грибами:
- Катя завязывала косынку
- Сергей примерял походные ботинки
- Андрей Иванович чистил складной нож о камень

— "Доброе утро! Не поделитесь парой бутербродов и водой?" — вежливо спросила Анна, поправляя рюкзак.

Катя сразу улыбнулась:
— "Конечно! Возьмите наш термос с чаем и булочки с изюмом. Мы всё равно не съедим."

— "Спасибо, вы очень добры," — Анна аккуратно упаковала угощение.

Лисёнок тем временем уже воровато поглядывал на сыр.

— "Вы куда сегодня?" — спросил Сергей, поправляя рюкзак.

— "В ту сторону" — Анна указала на тропинку, убегающую между сосен. — Говорят, там чудесные виды — сосновые боры, поляны с вереском. Хотим просто погулять, подышать воздухом."

Андрей Иванович одобрительно кивнул:
— "Хорошее место. Мы там вчера синие ягоды собирали, они очень вкусные"

Попрощавшись, туристы двинулись к ручью, а Анна с лисёнком пошли по солнечной тропе, направляясь к лаболатории.

Лес вокруг был прекрасен:
- Столетние сосны, золотящиеся в утренних лучах - Поляны, усыпанные полевыми цветами
- Прозрачные лужицы с отражением неба

Лисёнок бежал впереди, разгоняя бабочек, а Анна шла не спеша, вдыхая хвойный аромат. Где-то высоко в ветвях звенели птицы, будто провожали их в этот безмятежный день.

Тропа внезапно оборвалась перед массивной скалой, в которую было вмуровано серое бетонное здание с облупившейся краской. По бокам от заросшего мхом входа валялись огромные валуны — будто сама гора пыталась перекрыть путь, сбросив их сверху.

Анна замерла, сжимая карту в дрожащих пальцах. "Так... Это точно та самая лаборатория. Крест на карте, координаты сходятся..."

Лисёнок потянул её за штанину, но она не двигалась. Пять долгих минут она стояла, борясь со своими страхами, глядя на запертую дверь с ржавой табличкой "№17", пока:

— "Ладно... Мне нужны ответы," — наконец выдохнула она и шагнула вперёд.

Дверь не поддалась.