Тень иного завтрашнего дня

Введение

Холод в Иллирии всегда был особенным — он не просто кусал за пальцы, он пробирался под кожу, пытаясь выстудить из человека все находившееся в нем тепло. Элара плотнее закуталась в шерстяную мантию с гербом Департамента Хронологии — золотыми песочными часами, заключенными в круг. Для всех этот символ означал порядок и незыблемость времени. Для Элары он был клеткой.

Она шла по центральной площади Опалового Пика, и мир вокруг неё двоился, как изображение в разбитом зеркале. Это была её привилегия и её проклятие — дар Видящей тени.

Справа от неё, в реальности, старый торговец рыбой уныло выкрикивал цены, его лицо было землистым от усталости, а пальцы — синими от ледяной воды. Но всего в дюйме от его плеча, в золотистом мареве «Вероятного», тот же самый человек смеялся, протягивая пышный букет полевых цветов женщине в ярком чепце. В той реальности он не пошел на флот в юности, не потерял здоровье в трюмах и женился на своей первой любви.

«Счастливый старик», — подумала Элара, и тут же одернула себя. «Нет. Он несчастен. Тот, другой, не существует. Это лишь эхо выбора, который он мог сделать».

Ей часто казалось, что её мозг — это весы, на одной чаше которых лежит тяжелый, серый булыжник настоящего, а на другой — россыпь сверкающих алмазов того, что могло бы быть. Проблема заключалась в том, что алмазы всегда перевешивали, хотя и были невесомыми.

Она вошла в здание Департамента — монументальное сооружение из черного базальта. Внутри пахло старой бумагой и озоном от магических ламп.

— Доброе утро, мастер Элара, — проскрипел архивариус Галл. — Снова задержались у окна? Ищете там что-то, чего не существует в реестрах?

Галл был наполовину слеп в реальности, но в мире теней он был великим полководцем, восседающим на белом коне. Элара видела призрачный блеск его доспехов каждый раз, когда он подавал ей свитки. Это делало общение с ним почти невыносимым — ей хотелось отдать ему честь, хотя он всего лишь ворчал на пятна чернил.

— Мир теней сегодня особенно ярок, Галл, — ответила она, проходя мимо. — Видимо, к буре.

Она поднялась в свой кабинет на верхнем ярусе. Окно здесь выходило на Главный тракт, по которому сегодня должна была прибыть делегация из Северной Империи. Весь Департамент стоял на ушах. Мирный договор после десяти лет кровавой резни — это событие, которое должно было изменить карту теней всей страны.

Элара села за стол, но работа не шла. Она погрузилась в свои мысли, которые в последнее время напоминали темный омут. Быть Видящей — значит никогда не знать покоя. Она помнила, как в детстве плакала, видя, что её мать в тенях всегда здорова, хотя в реальности она угасала от лихорадки. Маленькая Элара пыталась схватить ту «здоровую маму» за руку, но пальцы проходили сквозь золотистый свет, встречая лишь холодную простынь и запах болезни.

«Зачем нам этот дар, если мы не можем ничего изменить?» — этот вопрос никак не выходил у нее из головы.

Принц Валериан говорил, что их задача — следить, чтобы «тени» не сводили людей с ума. Если человек начнет слишком часто заглядывать в бездну своих нереализованных возможностей, он перестанет жить в настоящем. Он превратится в «пустого» — оболочку, одержимую призраком самого себя. Департамент Хронологии «исправлял» таких людей. Элара знала, что за этим словом скрывается магическая лоботомия, стирающая способность видеть сны и чувствовать стремление к иному.

Дверь кабинета распахнулась без стука. Валериан вошел своей стремительной, хищной походкой. Его «тень» была странной — она почти полностью совпадала с его реальным телом, лишь глаза в мареве были не голубыми, а абсолютно черными, бездонными. Это всегда пугало Элару: это значило, что принц был именно тем, кем хотел быть, и его амбиции не имели границ.

— Элара, — его голос был подобен бархату, под которым скрывается сталь. — Ты готова? Северяне уже у ворот.

— Да, Ваше Высочество.

— Мне нужно, чтобы ты раскрыла его истинные мотивы, — Валериан подошел к окну, глядя вниз на площадь, где выстраивались гвардейцы. — Генерал Кайрос. Его называют Мясником за то, что он сделал в долине Ашхур. Он уничтожил три наших полка и не оставил в живых ни одного раненого. Теперь он едет к нам как «посол мира».

Элара почувствовала, как внутри всё сжалось. Она помнила списки погибших. В одном из них было имя её отца.

— Ты хочешь, чтобы я нашла его слабость в тенях? — тихо спросила она.

— Я хочу, чтобы ты нашла в его «Вероятном» хотя бы одно намерение убить нашего короля. Или хотя бы одну тень, где он сжигает этот город. Если мы докажем, что его природа неизменна даже в альтернативных мирах, мы сможем законно устранить угрозу до того, как он подпишет договор. Ты понимаешь важность?

— Понимаю. Если его тени черны, значит, он неисправим.

— Именно. Иди на балкон. Начинается.

Элара вышла на открытую галерею. Ветер тут же ударил в лицо, заставляя глаза слезиться. Она прижала пальцы к вискам, активируя свой дар на полную мощность. Мир вокруг вспыхнул. Цвета реальности потускнели, а марево вероятностей стало плотным, почти осязаемым.

Раздался звон труб. В ворота въехал отряд в серых плащах. Впереди на огромном звере, похожем на тяжеловоза, ехал человек.

Кайрос.

Элара ожидала увидеть вихрь тьмы. Она ожидала, что его тень будет залита кровью, что за ним будут тянуться призраки убитых им людей. Она приготовилась возненавидеть его с одного взгляда.

Глава 1

Зал Приемов в Опаловом Пике напоминал огромный ледяной грот. Стены из белого мрамора были отполированы до такой степени, что отражали пламя сотен свечей, превращая их в бесконечный поток мерцающих искр. Но для Элары этот блеск был невыносим. Каждый блик на полу смешивался с золотистым маревом «Вероятного», создавая в её голове симфонию из визуального шума.

Элара стояла в нише за колонной, стараясь дышать ровно. Сегодня она должна была быть безупречной. На ней было форменное платье Департамента Хронологии — глубокого темно-синего цвета, почти черного, с высоким воротником-стойкой, расшитым серебряной нитью. Ткань была плотной, скрывающей изгибы её тела, словно броня. Её внешность часто называли «прозрачной»: бледная, почти фарфоровая кожа, которая казалась болезненной в холодном свете магических ламп, и густые волосы цвета воронова крыла, стянутые в тугой, строгий узел на затылке. Ни одной выбившейся пряди. Ни одной лишней эмоции на лице.

Только глаза выдавали её. Большие, цвета грозового неба, они постоянно двигались, фиксируя то, что другие видеть не могли.

«Сосредоточься, Элара», — приказала она себе, потирая виски. «Ты здесь не ради развлечения. Ты — Видящая тень. От тебя зависит судьба Иллирии».

Она посмотрела на свои руки в тонких шелковых перчатках. В «тени» её руки были покрыты мозолями от работы в саду и пятнами от сока ягод. В той реальности она не носила шелк. Она носила грубый лен и пахла землей и солнцем. Элара сжала кулаки, прогоняя навязчивый образ.

— Посольство Севера! — провозгласил герольд, и звук его голоса эхом прокатился под сводами, заставляя придворных замолкнуть. Двери распахнулись. Тяжелые створки из мореного дуба ударились о стены, и в зал вошел холод. Настоящий, колючий морозный воздух, который северяне принесли на своих плащах из грубого меха.

Впереди шел он. Генерал Кайрос. Вблизи он казался еще масштабнее, чем с высоты балкона. Его рост подавлял; он возвышался над изящными иллирийскими дворянами, как утес над мелководьем. На нем был мундир из черной кожи и серого сукна, подбитый мехом волка. Грудь пересекала широкая перевязь с тяжелым клинком, рукоять которого была украшена черепом горного козла.

Элара невольно затаила дыхание, изучая его лицо. Оно было высечено из гранита: тяжелая челюсть, прямой, когда-то сломанный нос и глубокая складка между густыми бровями. От левого виска через всю щеку тянулся старый, белесый шрам — след от орочьего ятагана или иллирийской сабли. Его волосы, цвета нечищеного серебра, были коротко острижены, открывая мощную шею.

Но это была лишь реальность.

Над Кайросом, словно золотая дымка, колыхалась его Тень. И эта Тень была… другой. В мире вероятностей Кайрос не носил доспехов. На нем была простая белая рубаха с расстегнутым воротом. Его лицо, лишенное этой вечной маски суровости, казалось моложе. В той реальности он не хмурился — в уголках его глаз лучились тонкие морщинки от частого смеха.

«Как может человек быть настолько разным?» — подумала Элара, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. «В реальности он убил сотни людей. В тени он, должно быть, не обидел и мухи».

Кайрос остановился перед троном принца Валериана. Его движения были скупыми, хищными. Он склонил голову, но недостаточно, как того требовал протокол, и по залу пронесся шепот возмущения.

— Принц Валериан, — голос генерала был низким, хриплым, как скрежет камня о камень. — Я привез договор. Мой император жаждет мира больше, чем новой крови.

Валериан, восседавший на троне с ленивой грацией барса, едва заметно улыбнулся.

— Жажда мира — прекрасное чувство, генерал. Но мы здесь, в Иллирии, привыкли доверять не словам, а сути. Мастер Элара!

Элара вздрогнула. Это был сигнал. Она вышла из тени колонны, чувствуя на себе сотни взглядов. Её шаги по мрамору казались ей оглушительными. Она подошла к Кайросу, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Генерал повернул к ней голову. Его глаза оказались не просто серыми — они были цвета расплавленного свинца, тяжелые и пронзительные. В них не было страха, только холодное любопытство и капля презрения.

— Это и есть ваш «живой детектор»? — спросил Кайрос, не обращаясь к Эларе напрямую. — Выглядит так, будто она рассыплется от одного порыва северного ветра.

— Мастер Элара видит то, что скрыто за вашим стальным панцирем, генерал, — вкрадчиво ответил Валериан. — Приступайте, дорогая. Проверьте, насколько искренни намерения нашего гостя.

Элара подняла руки. Её пальцы дрожали, и она спрятала их в широких рукавах. Она закрыла глаза на секунду, чтобы сосредоточиться, а когда открыла их, мир вокруг окончательно разделился.

Она видела Кайроса. Его мощное тело, пульсацию жилки на его шее. Но прямо за его левым плечом стоял «Золотой Кайрос». И этот призрак внезапно сделал то, чего Элара не ожидала. Он протянул руку — призрачную, сияющую руку — и коснулся её щеки.

Элара отпрянула, едва не потеряв равновесие. «Нет, нет, нет! Это не по протоколу!» — кричало её сознание. Тени не должны были взаимодействовать с Видящей. Тени были просто проекциями вероятностей. Они не обладали волей.

Но этот Кайрос… он смотрел на неё из своего золотого марева с такой невыносимой нежностью, что у Элары закружилась голова. Она видела целую жизнь в этом взгляде: тихие вечера у камина, запах сушеных трав, ощущение безопасности в его руках. В той реальности она была его миром.