Тень из прошлого

Пролог

Тьма дрожала вокруг, будто сотканная из чужого дыхания. Кто-то был здесь. Совсем рядом. Алиса не видела его, но чувствовала. Липкий, густой страх прокатился по коже, а следом вспыхнула ярость. Она не собиралась бояться. Никогда.

Рука сжалась на её запястье. Сильные, тёплые пальцы. Максим.

— Не двигайся.

Шёпот у самого уха. Глухой, вибрирующий, от которого внутри всё сжалось. Алиса резко втянула воздух, но не из-за страха. Ещё секунду назад она прижималась к нему, чувствуя, как через ткань его рубашки пробивается жар. Сейчас он стоял так близко, что она слышала, как бьётся его сердце. Ровно. Хладнокровно. Как будто он не осознавал, что они в ловушке.

Какого чёрта он вообще здесь делает?

Максим — следователь, её личный кошмар последних недель. Нахальный, въедливый, с теми самыми серыми глазами, в которых плескался вечный вызов. Человек, который перевернул её жизнь, раз за разом копаясь в её делах, расспрашивая, допрашивая, вынуждая отвечать. И сейчас он был её единственным шансом на спасение.

Где-то в глубине особняка что-то зашуршало. Шаги.

Они их нашли.

Грудь сдавило от осознания. Бежать? Поздно. Драться? Максим не отпустит.

— Чёрт… — прошипела она.

Максим склонился ниже, так, что его губы почти касались её виска.

— Тише, — его голос скользнул по коже, оставляя горячий след. — Если хочешь выжить, просто делай, что я скажу.

Алиса знала, что должна оттолкнуть его. Но вместо этого замерла, чувствуя, как бешено бьётся кровь. Близость. Опасность. Гнев.

Они были в тёмном лабиринте прошлого, где каждый шаг мог стать последним.

1.1. Начало

Алиса едва успела поставить на стол утренний латте, когда резкий виброзвонок телефона дал понять: спокойного дня не будет.

"Ну и славно. Жизнь без экстрима — не жизнь, а скука."

Она убрала в сторону красную папку с документами и подняла трубку, сохраняя невозмутимое выражение лица. Любой, кто сталкивался с ней в суде, знал: Алиса Геннадьевна Орлова умеет держать себя в руках. Тёмно-серый пиджак, строгий пучок каштановых волос, серые глаза, которые могли осадить даже самого самоуверенного оппонента.

Алиса Орлова никогда не опаздывала.

В её мире время имело цену, а минуты — вес. Встречи, переговоры, судебные заседания — каждая секунда расписана, и для хаоса не оставалось места. Она выработала привычку приходить ровно в назначенный час, без промедлений и суеты.

Алиса привыкла к вниманию. Она давно поняла: стоит ей появиться в помещении, как взгляды автоматически сосредотачиваются на ней. Высокая, уверенная, с идеальной осанкой и безупречным деловым стилем, она производила впечатление человека, который привык выигрывать.

Но за этой внешней неприступностью скрывалась женщина, живущая исключительно работой.

Алиса была одним из самых успешных адвокатов в городе. Судебные процессы, переговоры, сложные разбирательства — она блестяще справлялась с любой задачей, и её клиенты знали: если за их дело берётся Орлова, результат будет в её пользу.

Она не проигрывала. Это стало её визитной карточкой, её кредо.

Журналисты называли её «стальным адвокатом», конкуренты ненавидели за беспощадность, а клиенты боготворили за то, что она могла вытащить их из любой передряги. Она не просто знала законы — она умела использовать их так, что даже самые безнадежные случаи превращались в выигрышные.

Но у всего есть цена.

Алиса была одинока.

За годы карьеры она отказалась от всего, что могло отвлекать её от работы. Никакой личной жизни. Никаких привязанностей. Никаких слабостей.

Она не верила в любовь, не доверяла мужчинам и предпочитала контролировать всё, что происходило в её жизни.

— Алиса Геннадьевна, вам срочный звонок из офиса Анастасии Астаховой, — раздался взволнованный голос секретаря. — Помощница говорит, случилось что-то важное.

"Хуже может быть только фраза: «Случилось что-то очень-очень важное»."

— Соединяй, — спокойно сказала Алиса.

На том конце линии послышался сбивчивый женский шёпот:

— Алиса Геннадьевна, простите, что так рано. Это Оксана… У Насти… Нет, проще сказать — Настя пропала!

Алиса нахмурилась.

Анастасия Астахова была её ключевым клиентом. Впереди — сложный судебный процесс, и исчезновение фигуранта никак не входило в её планы.

"Может, сбежала от правосудия?" — пронеслось в голове, но паника Оксаны говорила о другом.

— Как «пропала»? — Алиса постаралась сохранить голос ровным. — Она не могла задержаться на встрече?

— Я обзвонила все возможные места! Вчера вечером её никто не видел, утром телефон выключен, водителя отпустила… Я не знаю, что делать!

Алиса выдохнула, сжимая трубку.

"Этот день точно не принесёт ничего хорошего."

— Вы сообщили в полицию?

— Нет… Думала, вы скажете, как лучше.

— Дайте мне полчаса. Что-нибудь придумаю. А пока продолжайте искать хоть малейшую зацепку.

Отключив звонок, Алиса на секунду замерла, глядя на телефон.

За окном бурлила жизнь: сигналили машины, спешили прохожие. А у неё в кабинете начинался хаос.

Мельком взглянув на папку Астаховой, Алиса заметила пару пунктов, которые… не стоило бы афишировать. Настя вскользь упоминала старые дела, связанные с семьёй самой Алисы.

"Совпадение? Или моя паранойя?"

Она решительно поднялась, поправляя пиджак. В коридоре предстояло дать указания секретарю, отменить планёрку и броситься на поиски клиентки.

Но стоило ей выйти за дверь, как навстречу шагнул Максим Карпов.

Высокий, в идеально сидящем костюме, с темными волосами, в которых уже проглядывали первые седые пряди. Его цепкий взгляд скользнул по ней с насмешливой внимательностью.

Алиса невольно сжала пальцы на телефоне.

Он раздражал её. Этот мужчина всегда раздражал её.

С тех пор, как он появился у нее на работе с ордером на проверку, Алиса не знала покоя. Максим Карпов был следователем, но не каким-то там мелким опером — в прошлом он занимал высокую должность, а теперь оказался в её офисе, расследуя кражу, которую курировали «сверху».

Он слишком часто бывал здесь — проверял документы, допрашивал сотрудников, изучал систему безопасности. Всегда невозмутимый, всегда холодно-вежливый.

Алиса терпеть не могла его присутствие.

Но что-то в нём цепляло её. Раздражающе цепляло.

Тонкий аромат древесного одеколона, которым он пользовался — резкий, но какой-то… слишком уместный. Тембр голоса — низкий, чуть хрипловатый, с ноткой ленивого превосходства. И этот взгляд.

Он смотрел на неё как на противника. Как на задачу, которую нужно решить.

— Алиса Геннадьевна, насыщенное утро?

Она приподняла бровь:

— Вы ведь не зашли на чашку кофе?

— Я мог бы. Но предпочитаю чёрный чай без сахара, — усмехнулся он. — Хотя говорят, ваша клиентка исчезла. Вы ничего не знаете?

"Конечно, уже пронюхал."

Алиса держалась спокойно:

— Мои дела вас не касаются.

— Если речь пойдёт о расследовании, то ещё как касаются, — он скрестил руки на груди. — Я не оставляю без внимания такие случаи.

— Послушайте, — её голос стал холодным. — Вы обязаны всегда лезть туда, где вас не ждут?

Максим усмехнулся:

— Обычно люди рады помощи, когда назревает скандал. Или вы хотите решить всё в одиночку?

Она хотела.

— Именно.

— Хорошо, не буду мешать, — Карпов пожал плечами. — Но не удивляйтесь, если я буду рядом.

"О, ещё как удивлюсь. Лучше бы ты был подальше."

Алиса быстро распорядилась секретарю: «Соберите все данные о вчерашних встречах Анастасии».

1.2. Случайная встреча

Алиса шла к лифту, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Исчезновение Астаховой рушило все планы, а теперь ещё и Максим. Вечно появляется не в том месте и не в то время.

Она нажала кнопку вызова и сжала пальцы в кулак. Лифт задерживался.

— Алиса.

Она знала этот голос.

Станислав Лебедев.

Высокий, с холёным лицом и приторной улыбкой, он всегда напоминал ей змею, изучающую добычу перед броском. Работая вместе, она быстро поняла, что ему нельзя доверять: он слишком много знал, слишком ловко жонглировал полуправдой, слишком любил чужие тайны.

— Давно не виделись, — протянул он, скользя по ней оценивающим взглядом.

— Не настолько, чтобы скучать, — отрезала Алиса, скрестив руки на груди.

— Какая категоричность, — усмехнулся он. — А я вот соскучился. Тем более, когда услышал, что твоя клиентка испарилась, оставив после себя кучу вопросов.

Алиса не подала виду, но внутри напряглась.

— Если ты пришёл позлорадствовать, у тебя ничего не выйдет.

— Алиса, что ты. Я просто интересуюсь. Тем более, когда всплывают знакомые фамилии.

Она взглянула на него холодно.

— Перестань тянуть время, Станислав. Ты ведь не просто так сюда пришёл.

Он улыбнулся шире.

— Ах, как же ты всегда ненавидела игры… — Он медленно приблизился. — Но мне кажется, ты слишком многое скрываешь, и рано или поздно это выйдет наружу.

— Боюсь тебя разочаровать, но ты ошибаешься.

— Ошибаюсь? — Его голос стал ниже, мягче. — Ну-ну.

Алиса потянулась к кнопке лифта, но в тот же миг он перехватил её руку.

— Тише, не торопись. Мы ведь с тобой коллеги… бывшие, конечно, но всё же. Почему ты так насторожена?

— Потому что у меня есть мозги, — она выдернула руку, но он тут же подался вперёд, сокращая дистанцию.

— Алиса, мы могли бы быть полезны друг другу… Я многое знаю. Ты тоже. Зачем работать в одиночку, если можно объединить усилия?

Он наклонился чуть ближе.

— И потом, мне всегда нравились женщины, которые играют по своим правилам.

Она стиснула зубы, подавляя желание врезать ему. Но прежде чем она успела ответить, раздался другой голос — низкий, холодный, опасный:

— Лебедев, тебе правда стоит продолжать?

Станислав замер.

Алиса обернулась.

Максим стоял в паре метров от него, скрестив руки на груди. Его взгляд — тяжёлый, цепкий, с оттенком явного раздражения — был направлен на Лебедева.

— Максим, — Лебедев усмехнулся, но его плечи напряглись. — Каким ветром тебя сюда занесло?

— Это моя работа, — отозвался он, не двигаясь с места. — И мне не нравится, когда женщинам приходится терпеть неприятных типов.

Станислав картинно всплеснул руками.

— Алиса, ты действительно нуждаешься в спасителе?

Она выдержала его взгляд.

— Нет, но меня раздражают липкие намёки.

— Какие мы злые, — усмехнулся он и отступил назад. — Что ж… увидимся.

Развернулся и ушёл, не оглядываясь.

Алиса провела языком по губам, пытаясь успокоиться. Пальцы до сих пор ощущали чужое прикосновение — неприятное, липкое.

— Всё нормально?

Она подняла глаза.

Максим смотрел на неё пристально, без привычной насмешки. В его взгляде промелькнуло что-то едва уловимое. Забота?

— Всё прекрасно, — ответила она резко.

— Правда? — Он шагнул ближе.

Алиса не отступила.

— Я умею справляться с подобными ситуациями.

— Вижу, — Максим наклонил голову, изучая её лицо. — Но в следующий раз, может, просто врежешь сразу?

Она моргнула, застигнутая врасплох.

— Что?

— Ну, ты же сильная, — в его голосе послышалась лёгкая ирония. — Так чего же ты ждала?

— Я…

Он усмехнулся.

— Ладно, забудь. Но если этот тип ещё раз к тебе пристанет…

Максим не закончил фразу, но Алиса всё поняла по его глазам.

— Я разберусь сама.

— Конечно, — он усмехнулся. — Хотя можно было просто сказать «спасибо».

Она закатила глаза и вошла в лифт.

Двери начали закрываться, и в последний момент она снова встретилась с ним взглядом.

Алиса не была уверена, показалось ли ей, или в его глазах действительно промелькнуло что-то тёплое.

Но потом двери сомкнулись, оставляя её наедине с мыслями.

1.3. Неизвестный адресат

Коридор тянулся длинной шахматной доской, по которой Алиса передвигалась как королева, а вокруг выстраивались пешки, кони и ферзи юридического мира. На стенах — портреты партнёров фирмы, строгие, неприступные, словно жюри на отборочном туре в ад. В их взглядах читалось одобрение успехов, но вместе с тем — предупреждение: оступишься хоть на шаг, и твоя карьера пойдёт под откос.

Алиса шла быстро, с идеальной осанкой, но внутри у неё всё кипело.

Сначала Лебедев, этот скользкий уж, растягивающий слова, как расплавленный сыр. Потом Карпов — воплощение брутальной, раздражающей справедливости. Теперь ещё и ощущение, что мир решил устроить ей персональный квест «Как не сойти с ума за один день».

— Алиса Геннадьевна!

Восклицание прозвучало так отчаянно, словно кто-то провалился в юридический ад и звал её на помощь.

Алиса обернулась.

Запыхавшаяся Даша — её секретарь, человек, способный превратить рабочий хаос в аккуратную стопку документов, — держала в руках белый конверт.

— Здесь заказное письмо… но оно какое-то… жуткое, — Даша протянула конверт на вытянутых руках, как будто он был наполнен ядом.

«Прекрасно».

Алиса взяла письмо, осмотрела его: без обратного адреса, размашистый корявый почерк. На белом фоне жирным шрифтом выведено:

«Для Алисы Г.»

Она сжала губы.

Не хватало только анонимных угроз, чтобы день заиграл новыми красками.

— Ладно, может, это просто нелепая шутка, — произнесла она с полуулыбкой, но внутри у неё всё сжалось.

Она надорвала край, вытащила сложенный лист.

«Мы знаем, что твоя семейка скрывает грязь. Ещё немного — и правда выйдет наружу. Подумай, стоит ли лезть в чужие дела… Свои грехи не скроешь».

Алиса перечитала ещё раз.

Потом ещё.

Задержала дыхание, но сердце уже сделало несколько глухих ударов.

«Семейка», «грязь», «грехи» — слова, бьющие точно в цель.

— Что-то случилось, Алиса Геннадьевна? — осторожно спросила Даша.

Алиса быстро сложила лист, вложила обратно в конверт.

— Да нет, просто… любители дешёвых детективов, — бросила она, но голос её слегка дрогнул.

Даша нахмурилась, но молча кивнула и исчезла обратно за стойкой.

Алиса осталась в коридоре, сжимая конверт.

Проклятье.

Мозг привычно начал сортировать угрозу по категориям.

Шантаж?
Статья 163 УК РФ, до четырёх лет.

Запугивание?
Статья 119 УК РФ — если докажут наличие реальных намерений, можно получить два года.

Клевета?
Статья 128.1 УК РФ. Можно даже иск подать, но с такими формулировками не факт, что докажешь.

А что, если это намёк на что-то серьёзное? Если кто-то действительно нашёл зацепки?

Всё это очень напоминало отвратительный спектакль, в котором она вдруг оказалась главной героиней.

Алиса глубоко вдохнула.

Хорошо, допустим, кто-то решил поиграть в тёмные делишки. Но кто?

Может, Лебедев?

Нет, он бы тянул момент, получал бы удовольствие от реакции.

Карпов?

Ещё смешнее. Он бы не стал присылать бумажки, а ворвался бы в офис с ордером и своей обычной ухмылкой.

Но кто-то же это написал.

Она сжала письмо в руках, словно могла раздавить его, пока буквы не исчезли.

«Ладно, шантажисты. Давайте играть».

Она вошла в свой кабинет, захлопнув за собой дверь, и на мгновение позволила себе закрыть глаза.

Пространство вокруг было таким же безупречным, как и всегда: строгий порядок, никаких лишних деталей. Дорогий кожаный диван, полки с юридической литературой, идеально чистый стол — казалось, само пространство подчёркивало её дисциплинированность.

На стене — награды, свидетельства о достижениях. Напоминание: она всего добилась сама.

Только сейчас это всё не успокаивало.

Лилия. Письмо.

Карпов.

«Каким боком здесь мой отец?»

Она закрыла глаза.

Прошлое должно было остаться в прошлом. Она построила свою жизнь на миллиметровой точности расчётов. Работа — её территория. Карьера — её броня.

У неё нет мужа, детей, семьи, бурных романов — ничего, что могло бы её ослабить.

Она общается с братом и Ириной — своей единственной подругой из университета — раз в год. Поздравляет их с праздниками сухими сообщениями.

На это у неё нет времени.

Потому что у неё грандиозные планы.

Партнёрство, международные проекты, громкие дела.

Анонимные угрозы? Это не входило в план.

Она уже собралась с мыслями, когда в дверь постучали.

— Для Алисы Геннадьевны.

Она обернулась.

Перед ней стоял курьер.

С цветами.

Белые лилии.

Алиса замерла.

— Оплата произведена, мне только вручить, — сказал он.

Она приподняла бровь.

Шантаж. Угрозы. Теперь цветы.

«Вот это уровень сценарной работы».

— Кто отправитель?

— Не знаю. Просто доставка.

Отлично.

Она могла бы взять букет, могла бы разыграть недоумение, но почему-то мысль о том, что кто-то вложил деньги в этот жест, вызвала у неё злость.

— Оставьте секретарю, — коротко бросила она.

Курьер пожал плечами и ушёл.

Алиса проводила его взглядом.

Даша переглянулась с ней с явным вопросом: «Что происходит?»

Алиса молча развернулась и вернулась в кабинет.

Она села за стол, бросила взгляд на белый конверт.

Лилии.

Записка.

Угрозы.

Шахматная доска, на которой кто-то уже сделал ход.

Алиса знала одно: она никогда не играла белыми.

И если кто-то решил, что сможет загнать её в угол, ему стоило подготовиться к долгой игре.

2.1. Опасный компромат

Алиса впервые переступила порог полицейского участка в тот день с недовольным лицом: повестка пришла неожиданно. В дежурной зоне царил шум — мелькали оперативники, кто-то проводил задержанных. Она стремительно прошла к комнате, где её уже ждал Максим.

Он сидел за столом, разложив фотографии и бумаги. На нём был тёмно-серый пиджак без галстука, и встречал он Алису с едва заметной ухмылкой.

— Добро пожаловать, — произнёс он негромко. — Садитесь.

Алиса, стараясь держать спину прямо, присела на стул. Ей не хотелось показывать тревогу.

— Говорите, в чём дело? — холодно спросила она.

Максим сдвинул к ней папку:
— Мы нашли пару улик, связанных с исчезновением Анастасии Астаховой. Похоже, у неё была папка с компроматом. Вот предварительное описание: какие-то старые документы, фигурирует некая фамилия, которая, — он сделал паузу, — косвенно связана с вашей семьёй.

Алиса даже не моргнула:
— Моя фамилия везде приписывается? Похоже, кто-то хочет разыграть сплетни.

Он покачал головой:
— Так говорят свидетели. Некие бумаги проходили через руки Астаховой, и якобы они могли повлиять на репутацию некоторых персон.

Внутри у Алисы всё напряжённо сжалось: она понимала, что речь идёт о прошлых семейных делах.

Но вздохнув, выдавила короткую улыбку:
— Простите, но это бездоказательные слухи.

— Возможно, — согласился Максим, — но клиентка пропала, и мы не можем игнорировать любую ниточку. Если папка действительно касается вашей семьи, нужно прояснить детали.

Алиса сжала руки. Внешне — спокойна, внутри — паника. Но держала высокий тон:
— Я знаю, что Астахова вела ряд спорных проектов. Ничего лично с моей семьёй не связано.

Максим листал бумаги:
— Значит, отрицаете, что ваш отец когда-то фигурировал в скандале, связанном с этими именами?

Она приподняла бровь:
— У меня нет комментариев. Ни о каких подобных документах мне неизвестно.

Задав ещё несколько вопросов, Максим откинулся на спинку стула:
— Ладно. Мы проверим все версии. Если вспомните что-то полезное, сообщите.

Алиса встала, давая понять, что разговор для неё окончен. На прощание обожгла его взглядом:
— Моя клиентка пропала, и это меня волнует больше любых инсинуаций. Надеюсь, вы сработаете быстро.

— Мы стараемся, — ответил он, глядя ей вслед, когда она выходила из комнаты.

Алиса выскочила в коридор: вид якобы спокойный, но внутри всё бушевало. Папка компромата, старые тайны семьи — всё, чего она не хотела вновь видеть. «Надо действовать. Иначе меня втянут в это дело с головой», — решила она, стремительно покидая участок.

2.2. Напряжённое противостояние

Утром Алиса лишь успела войти в холл полицейского участка, как её перехватил бдительный сержант с густыми усами, отдалённо напоминающий обаятельного героя из старой комедии. На бейджике значилось: «Сержант Бекетов». Он стремительно преградил ей путь, разведя руки наподобие турникета:

— Стоп-стоп, гражданочка! Куда ж без пропуска? Не положено.

Алиса нахмурилась, сжимая папку в руке:
— Меня ждёт следователь Карпов. Я адвокат, пропуск должен был быть в списке.

— «Следователь Карпов» — это наш блудный сын, — процедил сержант, ухмыляясь. — Но без официальной бумажки у нас никакого «доступа к телу».

Она уже хотела бросить резкую фразу, но тут заметила, что вдоль коридора неспешно приближается Максим. В классическом чёрном пиджаке, вооружённый своей привычной полуулыбкой. Он подошёл, услышав последние слова Бекетова.

— Сержант, пропустите её. Это… особый визит, — сказал Максим негромко. — А бумажки мы оформим в процессе.

Сержант подозрительно прищурился:
— Ладно, так уж и быть. Но если что, отвечаешь за неё своей честью. У меня всё по уставу: шаг влево — расстрел, шаг вправо — пиши объяснительную.

— Я не собираюсь бегать влево-вправо, — процедила Алиса. — Позвольте пройти?

Бекетов посторонился, но громко прокомментировал:
— Опять с утра заварушка. Чую, день будет «весёлым», — и ткнул Максима пальцем в плечо. — На приёме у шефа не задерживайтесь: наш майор сегодня «на взводе».

Максим кивнул. Алису же не покидало ощущение, что её разыгрывают.

— Пойдёмте, — сказал он, предлагая ей следовать за собой по коридору.

Они прошли в небольшой кабинет. Здесь царил деловой беспорядок: на стене висели схемы, на столе высились кипы бумаг. Максим едва успел прикрыть дверь, как тут же повернулся к Алисе:

— Ну, рассказывайте: что скрываете?

Слова прозвучали неожиданно прямо, без всяких вступлений. Алиса резко выпрямилась:

— Простите? С чего вы взяли, что я что-то скрываю?

Максим подошёл ближе:
— Интуиция следователя. Исчезнувшая Астахова хранит папку компромата, где явно фигурирует ваша фамилия. Вы не узнаете никаких деталей?

— Моя фамилия очень распространённая, — холодно заявила Алиса, стараясь не выдать волнения. — И вы, будучи полицейским, обязаны действовать по уставу. Не имеете права вторгаться в мои личные тайны, если я не являюсь подозреваемой.

— Подозреваемых у нас пока нет, но приоритет — установить, кто заинтересован в пропаже Астаховой. Вы могли бы пролить свет, но упорно уходите от ответа, — надавил он.

Она сделала шаг, чуть приподняв подбородок:
— Напомню, что ваше дело — искать пропавшую. А личная жизнь моей семьи тут ни при чём.

И тут дверь распахнулась: на пороге возник мужчина лет пятидесяти, с большой сединой и проницательным взглядом. Судя по погонам — майор, очевидно начальник Максима. Подгрузив папку себе подмышку, он окинул их быстрым взглядом:

— Карпов, к тебе можно? Да я и без приглашения зайду, — сказал майор, усмехнувшись в усы. — Это та самая адвокатша, которая отбивается от сотрудничества?

— Майор Седов, — представился он, протягивая руку Алисе, но взгляд остался прицельно-строгим. — Я курирую дело о пропавшей Астаховой. Рад познакомиться.

— Увы, взаимностью ответить не могу, — Алиса пожала его руку, стараясь быть вежливой. — Меня вызывают сюда без особых оснований.

— Оснований достаточно, — перебил Седов. — Пропала влиятельная женщина, есть зацепки, что кое-кто может знать больше, чем говорит.

Максим подал знак майору, и тот прикрыл за собой дверь:

— Алиса, — заговорил Седов более деловым тоном, — наша цель — вернуть Астахову, раскрыть мотивы её исчезновения. Подозреваем, что она наткнулась на нечто серьёзное. Нам очень нужны сведения, которыми располагаете вы или ваша фирма.

— Я уже объясняла, — Алиса обвела глазами обоих мужчин, — никакими «опасными» документами мы не занимались.

— Тогда нет проблемы подключиться к сотрудничеству, — резко отозвался майор. — Наш отдел хотел бы иметь постоянный контакт с вами, чтобы оперативно реагировать, если всплывут новые улики. Карпов возглавит это направление.

— Что? — Алиса неожиданно приподняла брови. Ей не понравился этот поворот.

Максим сложил руки на груди:
— Да, руководство считает целесообразным создать «совместную группу», чтобы ты, Алиса, была, так сказать, «на связи» с нами.

Она сжала губы:
— Я не против сотрудничества, если речь о поиске клиентки. Но, повторюсь, никаких личных тайн я не намерена раскрывать.

Седов нахмурился, но кивнул:
— Разумно. Пусть Карпов плотно работает с вами, обменивается информацией. И давайте так: как только что-то узнаете про эту папку или людей, угрожающих Астаховой, сразу сообщаете Максиму.

Алису злила сама мысль о том, что теперь придётся взаимодействовать со следователем, которого она недавно хотела обходить стороной. Но внешне она оставалась хладнокровной:

— Хорошо, но только по делу.

— По делу, — подтвердил Максим, улавливая её недовольство.

Майор уже собирался уходить, но вдруг обернулся:

— И учтите, Алиса, если всплывёт что-то крупнее, чем «страхи по семейной линии», мы не станем церемониться. Государственная безопасность, и всё такое.

Она молча кивнула. Седов хлопнул дверью, оставив её наедине с Максимом, который, казалось, с трудом сдерживал лёгкую ухмылку.

— Не радуйся, что теперь можешь таскать меня на допросы, — отрезала Алиса, сложив руки на груди. — Я веду это дело только ради поиска клиентки.

— Верю, — протянул он, чуть смягчив голос. — Но я ведь предупреждал: когда люди прячут от меня факты, они обычно сами страдают первыми.

— Чудесно, — пробормотала она, пренебрежительно пожав плечами.

Максим достал визитку и положил на стол:

— С этого момента мы «партнёры». Звони, если что-нибудь выяснится.

Алиса презрительно покосилась на бумажку:
— Вынуждена обратиться, даже если мне это безумно не нравится?

2.3. Тревожные намёки

Алиса присела на диван в тесной переговорной комнате участка, чтобы быстро пробежаться по ксерокопиям некоторых бумаг Анастасии Астаховой: Максим официально разрешил ей посмотреть «общие сведения», хотя делал это с многозначительным прищуром. Она старалась держаться деловито, но взгляд всё время натыкался на фрагменты о загадочном «скандале» давних лет. И, к её досаде, упоминалась фамилия, схожая с её отцовской.

— Чёрт, — пробормотала Алиса, пролистывая листы. — Анастасия рылась во всяких старых историях. Неужели это и привело к её исчезновению?

Она не хотела сейчас вдаваться в суть: достаточно того, что имя почти совпадает с именем её отца. Слишком явное совпадение. Хотелось бы спросить Анастасию, зачем ей это понадобилось. Но Астахова пропала, а дело вот-вот накроется скандалом, если документы всплывут.

Дверь в комнату приоткрылась, и заглянул сержант Бекетов — тот самый, с огромными усами, любящий повеселиться:

— Алиса Геннадьевна, вы тут долго? А то меня шеф гонит, говорит, надо комнату освобождать.

— Я почти закончила. Спасибо, сержант, — коротко ответила она, пряча папку.

— И помните: никаких леваков, а то потом у меня отчёты! — Он подмигнул со смешливой улыбкой, наполовину серьёзно, наполовину в шутку.

Алиса усмехнулась:
— У меня и без леваков дел полно.

Собрав бумаги, она вышла в коридор. День явно не обещал расслабления. При виде её люди чуть расступались: адвокат в классическом костюме, строгая осанка, взгляд «не подходи». Но она сама чувствовала лёгкую дрожь напряжения. Неизвестно, что ещё может выскочить из этих документов. И главное — кто стоит за всем.

Направляясь к выходу, Алиса улавливала обрывки разговоров. Опера обсуждали какого-то «Жучка», пойманного с поличным, кто-то громко требовал адвоката. Она уже хотела миновать последний поворот, когда вдруг услышала знакомый голос. За приоткрытой дверью Максим говорил по телефону — видимо, слишком поглощён, чтобы заметить её.

— …Да, она может быть ключом к правде, — звучал его негромкий, но чёткий голос. — Нет, я не думаю, что она признается сама… Придётся прижать аргументами.

Алиса замерла. «Она» — это явно про неё. Кто же ещё? Значит, он действительно собирается использовать её в качестве главной зацепки. Ну, спасибо. Сглотнув негодование, она невольно задержалась, подслушивая:

— Уверен, есть документы, связанные с семьёй… — продолжал Максим. — Если раскопаем, найдём ниточку к исчезновению Астаховой. Но пока она отмалчивается.

Мелькнула мысль: «Сейчас бы ворваться и сказать, что не позволю им копать в моей семье!» Но Алиса сдержала себя. Не хватало ещё устроить сцену в полицейском участке. Она сделала шаг назад, стараясь не выдать присутствия, но неуклюже задела плечом висящий на стене стенд с бланками. Пара бумажек тихо упала на пол.

— Эй, кто там? — прозвучал голос Максима, шаги приблизились.

Алиса стремительно выпрямилась, схватила упавшие листки и сунула их обратно на стенд, пытаясь сделать вид, что просто идёт мимо. Максим выглянул из кабинета, прищурился:

— Подслушиваете?

— Почему сразу «подслушиваю»? Я не обязана идти на цыпочках, — ответила Алиса. — Просто хотела покинуть это милое заведение.

Максим нехотя отступил, пропуская её по коридору:

— Ну что ж, прощайтесь с «милым заведением». Сильно не скучайте.

— Едва ли, — бросила она, направляясь к выходу. И почти в дверях добавила: — Кстати, передайте своему сержанту, что его усы — единственное приятное в этой обители. Хоть один здесь умеет шутить.

Максим чуть улыбнулся, но смотрел на неё как на загадку:

— Передам обязательно.

Алиса выскользнула за дверь, почувствовав, как у неё в груди сжимается неприятный ком. Слова Максима по телефону чётко отозвались внутри: «Она может быть ключом к правде». Всё очевидно: он ждёт момента, чтобы «расколоть» её, убедить поделиться информацией. И кто-то специально расставляет ловушки, втягивает её в это дело — то компромат всплыл, то люди шепчутся о её семье.

Она переступила порог участка и оказалась на залитой солнцем улице. Толпа спешила, машины сигналили, человек у киоска громко предлагал газеты — мир снаружи шёл своим чередом, не ведая об очередных хитросплетениях. Алиса невольно вздохнула. Сколько же проблем обрушилось за день.

Оглядевшись, она заметила, как у входа стоит тот самый сержант Бекетов, жуя хот-дог, и радостно машет кому-то. Подойдя к нему, Алиса не удержалась:

— Сержант, вы здесь обедаете?

Он ухмыльнулся:

— А как же. Мой пост — защищать и кормиться здесь же, — подмигнул и смачно откусил. — И вам, Алиса Геннадьевна, советую иногда передохнуть, а то бегаете по коридорам, будто вам свет клином сошёлся.

Она усмехнулась:

— Ну уж спасибо за рекомендацию… Я как-нибудь справлюсь.

— Конечно, справитесь. О, кстати, майор Седов искал вас пару минут назад, но увидел, что ушли. Сказал, чтоб, если вернётесь, шли сразу к нему.

Алиса поморщилась:

— Надеюсь, не придётся возвращаться.

С этими словами она развернулась и зашагала прочь, стараясь сбить ощущение, будто кто-то вот-вот снова окликнет её. Когда отошла на приличное расстояние, вытащила телефон, набрала номер секретаря, чтобы уточнить, нет ли новостей о пропавшей Анастасии. Но секретарь так и не ответила.

«Ладно, проверю в офисе, — подумала Алиса. — Может, там хоть что-то выяснилось».

Жара на улице давила, и Алиса подумала: «Сижу тут в своём строгом пиджаке, как пингвин в пустыне». Она приостановилась возле ларька с прохладительными напитками. Продавец — пожилой мужчина с красным лицом — сразу предложил ей лимонад.

— Вот, возьмите, — улыбнулся он, — прохладный, чтобы жарким днём не упасть в обморок.

— Я не падаю в обморок, — автоматически отрезала она, потом осеклась: «Что за манера грубить?» — Взяла стакан. — Извините, я просто… нервная.

— Бывает, чего там, — махнул рукой продавец. — Пейте на здоровье.

3.1. Ультиматум от начальства

Алиса заскочила в офис своего шефа, в душе надеясь, что эта встреча пройдёт быстрее, чем глоток утреннего кофе. Но, увидев, как он торжественно встал из-за стола, будто мэр города на открытии фестиваля, она поняла: сейчас будет что-то из ряда вон.

Иван Дормидонтович — человек с характером и «тараканами», у которых в голове, кажется, своя армия. Внушительного роста, хотя слегка сутулый, он носил массивные очки и всегда при себе держал «Толковый словарь права» — нет-нет, да и стрельнёт оттуда какой-нибудь юридической цитатой. По офису ходили слухи, что он спит, обнимаясь с учебником Гражданского кодекса.

— Алиса, — прокашлялся он, поднимая указательный палец и смотря на неё, как на сборище ужасных грехов, — «как сказал классик, “Порядок — прежде всего!”»

Алиса мысленно застонала. Если у шефа сегодня речь с «классиками», то придётся выслушать целую поэму. Сев на стул напротив, она напрягла плечи, прикидывая, в чём подвох.

— Вызывали, Иван Дормидонтович? — спросила максимально нейтрально.

— Да, моя дорогая, — он прошествовал к огромному кожаному креслу, с которого любил вещать. — Вот что: слухи дошли до меня, что ваша клиентка… хм… пропала.

С этими словами он вздохнул, потер подбородок, словно собираясь процитировать какое-нибудь «второзаконие» из семейного кодекса. Но пошёл другим путём:

— Если сейчас вспыхнет громкий скандал, вся наша фирма окажется в центре внимания. И я этого не потерплю! «Всякий дом, разделившийся сам в себе, не устоит», — изрёк он, опасно глядя в её сторону, будто брал реплику у Шекспира (хотя тот говорил о королевствах, а не о домах).

Алиса чуть повела бровью:

— Понимаю. Но пропажа клиентки — это не моя вина.

— Вина не вина, а общественность мало заботит, кто там что «поделал». Им лишь бы найти сенсацию. А тут ещё… — он наклонился вперёд, скрипнув стулом, — …до меня дошли неприглядные разговоры, что фамилия твоей семьи фигурирует в каких-то сомнительных бумагах.

Сердце у Алисы сжалось, но она постаралась сохранить спокойствие:

— Это просто слухи.

— Слухи? — шеф тяжело перевёл дыхание. — Знаете, Алиса, «закон — это правда в действии», — процитировал он какого-то древнего правоведа (или сам придумал). — Если твои «семейные эпизоды» всплывут и нанесут удар по репутации фирмы, тебе придётся… ну, как бы это… искать новую работу.

«Отличный намёк», — с горечью подумала Алиса.

— Иван Дормидонтович, но ведь адвокат не может не брать сложные дела, — попыталась она смягчить углы.

— Адвокат должен быть не просто успешным, а надёжным! — повысил голос шеф. — У тебя давно ходит репутация «снежной королевы» — ни мужа, ни постоянных отношений, всё время сама по себе. Выглядит строго и неприступно. А клиентам и коллегам важно видеть, что ты лояльна, что у тебя всё в порядке и с профессиональной, и с личной жизнью.

Алиса чуть подавилась воздухом:

— Вы сейчас серьёзно? Репутация одиночки — это повод к увольнению?

— Нет-нет, конечно, — брови начальника зашевелились, как два отдельных существа, — но нам нужна уверенность, что никакого громкого скандала не будет. Для этого ты должна… как бы сказать… продемонстрировать свою «стабильность».

Тишина на миг повисла, потом шеф раскрыл толстую папку, ковыряясь во множестве бумаг:

— Вот тут мы обсуждали твой кейс с Астаховой. Пока ничего критичного, но если всплывёт хоть одна семейная каша… Ты же понимаешь, фирма не желает оказаться в эпицентре негативной прессы. “Что терпят в семье, не выносят на улицу,” — кажется, у нас так иногда говорят?

Алиса тяжело вздохнула. «Откуда он берёт эти “цитаты”?!» Но заговорила как можно вежливее:

— Я сделаю всё, чтобы дела шли гладко. Моя личная жизнь — не предмет газетных статей.

— Тогда доказательство мне в студию! — громко заявил шеф, стукнув ладонью по столу. — Знаешь, что насчёт доказательств говорит великий… э-э… (он замялся, вспомнив не ту цитату) … Короче, нужны факты! Положительный имидж, общественное уверение, что ты не «проблемная звезда» с подмоченным прошлым.

Алиса почувствовала, как голову сжимает обруч:
— И как вы предлагаете это делать? Показать справку «Я в норме»?

Шеф откинулся на спинку кресла:

— Да хоть справку, хоть «пакет документов». Или… — он напряг мозг, явно выкручивая свою фантазию, — продемонстрируй, что у тебя стабильные отношения. Тогда все сразу успокоятся. Ходят слухи, что ты одиночка, и многие думают: «Ага, может, с ней что-то не так, раз нет серьёзного партнёра».

У Алисы отвисла челюсть:

— Вы хотите сказать, что мне нужно срочно выудить из кармана «мужа» или «жениха», чтобы вы поверили, что я «надёжная»?

— Ну… — шеф пожал плечами, — это был бы идеальный вариант. Либо можно выложить кругломеру с десяток фоток, где ты с кем-то обнимаешься на речке. Но, Алиса, не забывай, что фирма — это не детский сад. Мы все люди взрослые. И репутации нужны конкретные действия.

«Действия», мысленно фыркнула Алиса. Увольнять, значит, если она не обзаведётся “имиджем надёжности”? Ей и без того хватает проблем с исчезнувшей клиенткой и угрозами. Теперь ещё личную жизнь на показ?

— Если у меня всё никак не наладится с «рыцарем», — проговорила она сквозь сжатые зубы, — это что, автоматически переводит меня в разряд «неудобных» сотрудников?

— Ну, не автоматически, — смягчился шеф, — но тогда жди придирок… И сами понимаете, мы можем “завершить сотрудничество по соглашению сторон”, — в его голосе прозвенела угроза. Потом он попытался подбодрить: — Но, поверь, ничего личного. Таков наш мир: «Улыбайся, и люди к тебе потянутся».

Алиса со вздохом прикрыла глаза: этот «мир» явно сошёл с ума. Но не показывая эмоций, спросила:

— Сроки?

— Что?

— Сколько у меня времени, чтобы доказать свою «стабильность»? — уточнила она подчёркнуто спокойно, хотя внутри бурлила лавина сарказма.

— На носу светское мероприятие, куда фирма приглашена. Приведи туда своего «спутника», покажи, что всё тип-топ. И продолжаешь работать, как ни в чём не бывало. Если не… — он сжал губы: — Простите, Алиса, “тогда и не взыщите”.

3.2. Первая стычка с Максимом

Максим ввалился в кабинет Алисы, словно буря, и его появление сразу же ознаменовало начало новой волны вопросов. Его глубокий, пронизывающий взгляд остановил её работу на мгновение.

— Вы что-то скрываете, Алиса, — его голос был холоден, как сталь, и одновременно с этим в нём мелькнула тень чего-то невыразимо заботливого. — Нашлись следы, указывающие на вашу связь с пропавшей клиенткой. Без моего положительного отчёта эта история может обернуться катастрофой для вас.

Алиса почувствовала, как внутри всё сжалось. Она понимала: если её тайны всплывут наружу, её репутация, выстроенная годами, может оказаться под угрозой. В её глазах мелькнуло замешательство, смешанное с яростной решимостью. Она резко ответила:

— Закон требует, чтобы вы действовали строго в рамках устава, Максим, а не лезли в мои личные дела!

На секунду в его взгляде отразилась искра эмпатии, как будто он внезапно вспомнил, что за этими словами скрывается не только профессия, но и человеческая сторона. Однако, не успев ей дать время на объяснения, он вновь закрыл лицо жесткого следователя и, отстраняясь, произнёс:

— Любые попытки утаить информацию только усугубят ситуацию. Мы оба знаем, что если я не представлю положительный отчёт, последствия могут быть серьёзными.

Слова Максима заставили Алису невольно сжать кулаки. Она знала, что его отчёт – это её «спасательный круг», но мысль о том, что он всё равно вынужден будет копнуть в её прошлом, вызывала бурю негодования. Между ними повисла тяжелая пауза, наполненная напряжением, где каждая секунда казалась вечностью.

В этот момент дверь кабинета тихо приоткрылась, и голос начальника разнёсся по комнате:

— Коллеги, встречаемся в главном зале по делу Анастасии! Срочно!

Максим и Алиса переглянулись. Напряжение мгновенно перешло в действие. Они понимали, что время терять нельзя, и каждое слово может стать решающим. Но когда разговор вновь загнул в сторону личных деталей, Максим неожиданно произнёс:

— Послушайте, Алиса, я знаю, что наше противостояние — это не самое приятное занятие для нас обоих, но у меня есть идея. Может быть, нам стоит притвориться парой? Это позволит мне незаметно влиться в ваше окружение, а вам — продемонстрировать внешнюю стабильность и надёжность.

Алиса, ошарашенная таким предложением, недовольно нахмурилась:

— Притворяться? Вы, с вашей самоуверенностью, и мне уж точно не хочется танцевать этот неприятный вальс!

Максим поднял бровь и с едва заметной усмешкой добавил:

— Знаю, идея звучит отвратительно. Мы враги, и каждое наше слово — словно колючка. Но представьте, если мы сможем сыграть эту роль безболезненно: я получу доступ к нужным доказательствам, а вы — докажете всем, что вы «стабильны» и не скрываете ничего.

Взгляд Алисы стал ледяным, но внутри она понимала, что вариантов немного. Её репутация висела на волоске, и начальство требует положительных доказательств «личной гармонии». С резкой горечью она отпрянула:

— Максим, мне мерзко от мысли, что я должна изображать счастье и стабильность ради чьей-то выгоды. Но если это единственный способ сохранить моё имя,…

Её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки:

— …тогда мы обсудим детали. Я не одобряю эту сделку, и, поверьте, мысль о том, что мы, враги, вынуждены изображать любовную пару, вызывает во мне отвращение.

Максим медленно кивнул, его взгляд сменился от насмешки на хладнокровную решимость:

— Мы оба знаем, что обстоятельства вынуждают нас. Этот фиктивный союз — не больше, чем инструмент для достижения цели. Я не люблю влезать в ваши личные тайны, но если мне придётся, то пусть это будет наше общее дело.

Секунда тишины заполнила комнату, в которой напряжённость достигла апогея. В глазах Алисы мелькнуло смешанное чувство раздражения и страха. Её внутренний голос кричал: «Мы враги, но, похоже, нам придётся работать вместе!»

И тут, в самый напряжённый момент, раздался звонок по громкой связи:

— Алиса, Максим! Срочно выходите в главный зал! Новые улики по делу Анастасии!

Максим и Алиса одновременно замерли, понимая, что их вынужденный союз только что оказался на пороге решающего поворота.

Смотря друг на друга через мгновение молчания, они знали: это начало опасной игры, где личное и профессиональное переплетутся так, что любой неверный шаг может обернуться катастрофой.

4.1. Сорванный рейс

Алиса

— Убью. Честное слово, убью.

Алиса шагала через зал аэропорта, гремя каблуками по стерильно-чистому полу и ощущая, как внутри бурлит коктейль из ярости, усталости и желания выкинуть телефон в мусорку. В кармане вибрировал уже третий звонок от начальства, но отвечать она не собиралась.

Их отправили в Париж. Город мечты, романтики, узких улочек и вечерних огней… и Алиса ненавидела каждый шаг в эту сторону. Потому что ехала туда не на свидание, не на уикенд с шампанским на террасе отеля, а с этим человеком.

Когда-то она была в Париже с тем, кого любила. Тогда этот город казался ей волшебным. Теперь он превратился в неприятную командировку, где её единственный компаньон — несносный Максим Карпов, мужчина, который умудрялся доводить её до бешенства одним своим существованием.

— Ну вот честно, — пробормотала она, притворяясь, что обращается к своему чемодану, а не к судьбе в целом. — Что я сделала не так? Где тот момент, когда моя жизнь свернула не туда?

— Мы могли бы избежать этой поездки, если бы ты сразу сказала мне всё, что знаешь, — лениво заметил Максим.

— Ой, правда? — Алиса повернулась к нему, прищурившись. — И если бы ты сразу перестал вечно пытаться меня допрашивать, у нас тоже была бы другая жизнь.

Максим фыркнул.

— Ты ужасно любишь всё контролировать, да?

— А ты ужасно любишь вставлять свои пять копеек, где не просят, — огрызнулась она.

И вот они в аэропорту. Их рейс отменён. Вокруг — толпы людей с одинаково унылыми лицами, где-то за стойкой объявления раздаётся голос диспетчера, обещающий, что самолёт "возможно, полетит утром".

— Великолепно, — устало протянула Алиса, поднося руку ко лбу. — Теперь мне придётся провести с тобой ещё несколько часов.

— Взаимно, — парировал Максим, усмехнувшись.

Раздражение бурлило, но она сделала глубокий вдох. Эта ночь будет долгой.

Максим

Максим сидел в пластиковом кресле зала ожидания, скрестив руки на груди и размышляя о том, сколько способов существует, чтобы избежать убийства.

Как минимум три из них касались Алисы.

Она сидела рядом, уткнувшись в документы, её строгий пиджак выглядел безупречно, волосы аккуратно заколоты, а ноги элегантно скрещены. Даже в таком стрессовом состоянии она умудрялась выглядеть так, будто только что сошла с обложки журнала про успешных женщин.

И это его бесило.

Максим скользнул взглядом вниз, и тут его внимание привлекли её чулки.

Один из них едва заметно сполз, чуть оголив кожу под подолом юбки. Самый незначительный изъяны в её идеальном образе.

И тут Алиса заметила его взгляд.

— Что? — её голос был колючим, как проволока.

— Ничего, — хмыкнул Максим.

— Уверена? А то вдруг вы что-то проанализировали, великий детектив.

Он открыл рот, чтобы ответить, но тут в кармане завибрировал телефон.

— Чёрт, — пробормотал он, увидев имя на экране.

Мама.

— Что, страшнее преступников? — с издёвкой заметила Алиса.

Максим ответил, надеясь быстро отделаться, но не тут-то было.

— Максим, ты вообще домой собираешься? Ты обещал помочь на даче!

— Мам, я в командировке.

— Вечно ты в командировках! А я одна с этим сараем на даче! Кто мне крышу перекроет?

— Мам, я занят.

— Да-да, как всегда. А когда внуки-то?

Алиса при этом сидела и с огромным удовольствием слушала, скрестив руки на груди.

— Мам, мы же обсуждали… — начал он, но мама его перебила:

— Максим, мне неинтересны твои отговорки! Ты уже взрослый, пора думать о семье!

В этот момент мимо прошла эффектная девушка в узких джинсах и кожаной куртке. В ней было что-то до боли знакомое.

Максим на секунду замер.

Лет десять назад он знал такую же. Девушка с глазами, похожими на омут, страстная, яркая. Та, что тогда оставила его без сна и исчезла, даже не попрощавшись.

— Максим! Ты меня слышишь?!

Он вздрогнул.

— Да, мам.

— Ох, — его мать тяжело вздохнула. — Вот доживу до свадьбы твоей, тогда и помру спокойно.

Максим поморщился:

— Ты же обещала жить вечно.

— Да, но ты же не женишься!

В этот момент Алиса прыснула со смеху.

Максим резко посмотрел на неё, но она лишь театрально отвела взгляд.

— Ну? — протянула она. — Когда свадьба?

Он зло сузил глаза.

— Ты наслаждаешься этим, да?

— О, ещё как.

Максим стиснул зубы и отвернулся, чувствуя, как закипает ещё больше.

Этот день был худшим в его жизни.

А рядом сидела женщина, которую он не мог ни выносить, ни перестать смотреть на.

И это бесило его больше всего.

4.2. Короткая передышка

Максим

Аэропорт медленно пустел. Голоса диспетчеров становились редкими, звуки шагов эхом разносились по гулким коридорам, а редкие пассажиры уже сворачивались на креслах, укрываясь куртками. Время плавилось, расплывалось в сером свете неоновых ламп.

Максим зевнул, потерев шею. Часы показывали далеко за полночь, но сон никак не приходил. Он посмотрел в сторону Алисы. Она всё ещё держала в руках документы, но страницы давно не переворачивались. Глаза её были устремлены в никуда, а губы сжаты в тонкую линию.

— Кофе хочешь? — спросил он.

Алиса медленно повернула голову.

— Ты предлагаешь мне кофе? — её тон был таким, будто он только что пригласил её в брак.

— Спокойно. Просто решил, что тебе не помешает, раз уж ты так хочешь сжечь себя работой.

Она секунду колебалась, затем кивнула.

Максим поднялся, купил два бумажных стаканчика с чем-то отдалённо напоминающим кофе и протянул один Алисе. Она взяла его, но едва попробовав, скривилась.

— Это преступление.

— Ты адвокат. Защищай его.

Она фыркнула, но сделала ещё глоток.

Молчание тянулось несколько минут. Потом Максим, не зная почему, заговорил:

— Когда мне было лет семь, я потерялся на вокзале. Думал, меня уже никто не найдёт. Бродил среди людей, пока не сел рядом с пожилой женщиной, которая начала угощать меня конфетами и рассказывать истории. В итоге она меня к матери и привела. С тех пор я странно отношусь к вокзалам и аэропортам. Они мне кажутся чем-то вроде порталов — никогда не знаешь, куда попадёшь и с кем встретишься.

Алиса посмотрела на него внимательно, затем отвела взгляд.

— Я однажды упала в Сене.

Максим приподнял брови.

— Ты?!

— Да. В студенчестве. Гуляли с друзьями, и я решила, что могу обойти по краю мостика, держа баланс. Не смогла. Плюхнулась в воду прямо перед толпой туристов.

— Отлично. Теперь я не смогу смотреть на тебя без этой картинки в голове.

Она усмехнулась, но затем её глаза чуть помягчели.

— Я тогда думала, что Париж будет для меня чем-то важным. Он был местом, где я любила, где строила планы…

Максим не стал спрашивать, что пошло не так.

В какой-то момент Алиса, кажется, совсем затихла. Он взглянул на неё и понял, что она задремала, её голова чуть склонилась набок, а пальцы всё ещё держали стакан с остывшим кофе.

Максим вздохнул, расстегнул куртку и накрыл её плечи.

Он смотрел на неё несколько секунд, прежде чем снова откинуться назад и закрыть глаза. Но мысли о преступлении, из-за которого они здесь, всё равно не отпускали.

Максим перебирал в уме возможные сценарии...

Дело, из-за которого они сейчас застряли в аэропорту, было сложным и неприятным. Исчезновение Анастасии Астаховой не укладывалось в привычные рамки. Она не была просто женщиной из высшего общества, светской львицей или богатой наследницей. Астахова была бизнес-леди с железной хваткой, управляла крупной девелоперской компанией, специализирующейся на элитной недвижимости. Она строила жилые комплексы в престижных районах, участвовала в инвестиционных проектах, имела связи с банками и фондами.

И, похоже, влезла туда, куда не стоило.

Последние несколько месяцев перед исчезновением она пыталась разобраться с одним из старых объектов своей компании. Формально — реновация старинного здания в центре Москвы, но копнув глубже, можно было найти через подставные фирмы схемы с отмыванием денег. Похоже, кто-то через её бизнес проводил незаконные транзакции.

И вот тут появлялась Алиса.

Астахова обратилась к ней не просто как к адвокату. Алиса работала в одной из лучших юридических фирм, специализировалась на финансовых махинациях и защите крупных клиентов. Не раз выигрывала сложные дела, спасая людей от репутационных скандалов.

Алису рекомендовали Астаховой как специалиста по кризисам, который мог разобраться, насколько всё серьёзно и как минимизировать риски. Однако в процессе работы клиентка начала задавать слишком много вопросов не о защите, а о расследовании.

Максим знал этот момент: когда человек понимает, что попал в ловушку, но пытается вытащить из неё других, прежде чем выбраться самому.

Астахова, похоже, не просто защищалась. Она рылась. И кого-то это не устраивало.

За день до исчезновения она встречалась с кем-то в отеле. Возможно, с информатором, возможно, с человеком, который требовал от неё остановиться.

Максим снова нахмурился, прокручивая в голове детали.

Три версии.

Первая: Астахову убрали.

Её расследование стало угрозой, и те, кто стояли за схемами, решили её убрать. Если она нашла доказательства или хотела передать компромат в полицию — у неё не было шансов.

Но если её убрали, то почему нет следов? Обычно в таких случаях остаются ниточки: записки, случайные улики, несостыковки в алиби подозреваемых. Здесь же — полная тишина.

Вторая: инсценировка.

Что, если Астахова жива, но исчезла по собственному желанию?

Возможно, она поняла, что зашла слишком далеко, и решила залечь на дно, пока не разберётся с угрозами. Но тогда зачем оставлять компанию и все проекты?

Либо она нашла что-то настолько крупное, что теперь вынуждена прятаться.

Или… её подставили.

Третья: к исчезновению причастна Алиса.

Максим невольно сжал кулак.

Официально она просто адвокат, консультировала клиентку. Но в документах компании Астаховой фигурировала фамилия Алисы, причём в связи с давним финансовым скандалом.

Максим не верил, что Алиса преступница.

Но она что-то знала.

И именно поэтому он постоянно сталкивался с ней в коридорах её фирмы.

Юридическая фирма Алисы плотно сотрудничала с МВД. В её офисе велись консультации, проходили встречи с клиентами, подозреваемыми, даже следователями.

Каждый раз, когда Максим заходил в юрфирму, он сталкивался с её раздражённым взглядом, надменно приподнятой бровью и ледяным «опять вы?»

4.3. Тревожная SMS

Париж, утро. Завтрак, который мог стать убийством

Максим был уверен: он здесь не по своей воле.

Нет, он, конечно, сам согласился на этот отель, но только потому, что кто-то сверху финансировал расследование и предоставил им широкий выбор вариантов. Алиса, естественно, выбрала что-то пафосное и богемное в центре Парижа, где даже воздух, казалось, пах роскошью и избыточным потреблением.

Первое утро в этом городе шло по сценарию его личного ада.

Во-первых, здесь всё было слишком дорого.

Во-вторых, слишком маленькое.

Максим хмуро смотрел на свою тарелку.

— Это, простите, порция для кого?

Официант с безупречной осанкой, с лицом человека, который видел слишком много невежд в своей жизни, едва заметно наклонил голову.

— Омлет, месье.

Максим ткнул вилкой в жалкий кусочек яичной массы с намёком на зелень.

— И всё?

— Конечно.

— А бекон?

— Ах, oui. — Официант ловким движением поставил рядом тарелку с двумя полосками бекона, которые скорее напоминали опалённые временем музейные экспонаты.

Максим медленно выдохнул.

— Спасибо, конечно…

— Toujours un plaisir, — равнодушно ответил официант и удалился.

Алиса, сидящая напротив, развлекалась изо всех сил.

— В Париже всё изящное, даже порции.

— В Париже всё несъедобное, — проворчал он.

Она отломила кусочек круассана, смазала его маслом и с нескрываемым удовольствием отправила в рот.

— Просто ты не умеешь наслаждаться жизнью.

— Я умею. Если в ней есть еда.

Максим подумал, что сейчас бы борща, с пампушками, с чесночком…

И тут телефон Алисы тихо вибрировал.

Он не обратил бы на это внимания, но её лицо вдруг изменилось.

Всё тот же невозмутимый адвокатский фасад, но пальцы, державшие телефон, чуть сильнее сжали пластик корпуса.

Максим медленно отложил вилку.

— Что-то срочное?

Алиса не сразу ответила.

— Ничего важного.

— Точно?

Она подняла на него взгляд.

— Это личное.

Секунда тишины.

Максим не любил вторгаться в чужое пространство. Особенно если человек так откровенно отгораживался.

Но.

Он был следователем. И чувствовал ложь.

— Алиса.

— Максим.

— Ты слишком спокойно это сказала.

— Потому что я спокойна.

— Ага. Поэтому ты передёрнула плечом.

Она сузила глаза.

— Я не передёрнула.

— Передёрнула. Я обучен видеть детали.

— Отлично. Тогда сконцентрируйся на омлете, а не на моих плечах.

И это было бы отличным завершением разговора, если бы она не заблокировала телефон слишком быстро.

Максим понял, что дело не просто в исчезновении Астаховой.

Но ещё не знал, как глубоко это зашло...

Максим смотрел на Алису, Алиса смотрела в чашку кофе.

Тишина повисла между ними настолько ощутимо, что даже официант, который подошёл убрать тарелки, бросил на них любопытный взгляд.

Максим всё ещё переваривал завтрак (в прямом и переносном смысле), но ещё больше он переваривал поведение Алисы.

Она явно нервничала, даже если тщательно это скрывала.

Она всегда скрывала эмоции за безупречно отработанным фасадом холодной уверенности, но сейчас это было иначе. Не привычная адвокатская выдержка, а именно внутренняя борьба.

— Значит, ты мне не скажешь, да? — наконец выдал он.

— Максим, у нас и так достаточно проблем, чтобы обсуждать мои личные сообщения.

— Согласен, у нас действительно много проблем. Например, нам надо выяснить, кто настолько хотел, чтобы мы занялись этим делом, что оплатил нам пятизвёздочный отель в центре Парижа.

— Да, — кивнула она. — И ты жалуешься на него уже третий раз за утро.

— Потому что он… — Максим сделал широкий жест руками, указывая на роскошный интерьер ресторана. — Неестественный.

— Ага. Конечно. Это всё заговор против тебя, — усмехнулась она.

— Не против меня, а против еды в нормальных количествах, — буркнул он, отставляя тарелку с остатками омлета.

Алиса фыркнула.

— Так кто мог оплатить наш отдых под прикрытием? — переключилась она на серьёзную тему.

— Пока не знаю. Но дело привлекло слишком много внимания.

И это было странно.

Максим привык к тому, что пропавшие люди вызывают интерес у полиции, у семьи, у прессы, но редко — у высших эшелонов власти.

В этом деле слишком многие хотели знать, как идут поиски Астаховой.

Он заметил это ещё в Москве:

Это значило только одно: Астахова могла узнать что-то настолько важное, что её исчезновение стало проблемой для многих людей.

Но какое это имеет отношение к Алисе?

Максим перевёл взгляд на неё.

Она выглядела так же безупречно, как и всегда — идеальный костюм, спокойные манеры, лёгкий аромат духов.

Но её пальцы на тонкой фарфоровой чашке кофе были напряжены.

Что бы это ни было — оно её пугало.

Алиса исподлобья взглянула на него:

— Ты сверлишь меня взглядом, как будто пытаешься рентгеновским зрением проникнуть в мои мысли.

— Может, ты просто скажешь, что это было за сообщение?

Она молчала несколько секунд, потом улыбнулась.

— Ну уж нет, Холмс, разгадывай сам.

Максим стиснул зубы. Она издевается.

Вот абсолютно точно. Получила сообщение, побледнела, но делает вид, что ничего не произошло.

— Алиса.

— Максим.

— Ты же понимаешь, что я всё равно узнаю?

— Возможно. Но не сейчас.

Он глубоко вдохнул, считая до пяти.

Алиса улыбнулась.

— Это ты успокаиваешься, да?

— Нет, я считаю количество способов, как вывести тебя на чистую воду.

— Какой милый детский сад. Может, ещё бумажку с признанием мне подложишь?

4.4. Встреча

Максим уже был готов к тому, что эта командировка будет для него испытанием на терпение. Но он недооценил уровень своего раздражения.

Они собирались на встречу с Сильвией Марло, и всё шло не так.

Во-первых, Максим ненавидел костюмы.

По словам Алисы, "мы должны выглядеть, как люди, которые могут позволить себе историческую недвижимость".

Во-вторых, Алиса вела себя так, будто это её естественная среда.

Пока он возился с воротником рубашки, она спокойно листала документы, пила кофе и выглядела так, будто родилась на свет с бокалом шампанского в одной руке и инвестиционным планом в другой.

— Ты вообще готовишься к встрече? — проворчал он, застёгивая пуговицы.

Алиса даже не подняла глаз.

— Да.

— Да? И что ты делаешь?

— Читаю биографию Марло, изучаю её проекты.

Максим скептически взглянул на её телефон.

— Ты читаешь новости.

— Новости о ней.

— Ты смотришь прогноз погоды.

— Максим, — наконец подняла она глаза, — не все вопросы решаются грубой силой. Иногда нужно просто уметь правильно вести разговор.

Он усмехнулся.

— Конечно. Но если разговор зайдёт в тупик, я напомню тебе об этом, когда ты начнёшь делать "Максим, спасай".

— Я никогда не говорю "Максим, спасай".

— Пока.

Она раздражённо выдохнула.

— Ты становишься невыносимым.

— А ты слишком наслаждаешься этой ролью, — парировал он.

Максим уже понял, что она легко адаптируется к любой среде. Ей не нужно напрягаться, чтобы выглядеть убедительно. Она и правда была той, кем притворялась.

И это бесило.

Ещё одно столкновение с французской культурой

Когда они вышли на улицу, Алиса почти сразу поймала такси.

Максим только уселся на сиденье, как машина тронулась.

И тут он понял главную ошибку.

— Алиса… Ты сказала ему адрес?

— Конечно.

— Но ты говорила по-русски.

— И?

— Он француз.

— Да, но я сказала название улицы.

— С акцентом.

Она напряглась.

— Думаешь, он не понял?

Максим посмотрел на водителя, который бодро кивал под музыку и ехал вообще не туда.

— Думаю, нам сейчас бесплатно покажут ещё пол-Парижа.

Алиса тихо выругалась.

Максим не мог упустить этот момент.

— Ага. Вот тебе и "умение вести разговор".

Она медленно повернула голову.

— Не смей.

— Что?

— Не смей говорить "я же говорил".

Он ухмыльнулся.

— Я же говорил.

— Я тебя убью.

— В таком случае тебе точно придётся выучить французский, потому что в местной тюрьме по-русски не говорят.

Она закатила глаза и попыталась вежливо, но твёрдо объяснить водителю, что они едут не туда.

Максим смотрел на неё с искренним интересом.

Когда Алиса теряла контроль над ситуацией, в ней появлялась какая-то особая грация.

Она выдавала свою аристократическую натуру не в дорогих отелях и круассанах, а именно в таких моментах — когда изящно, но настойчиво пыталась заставить мир подстроиться под себя.

И мир, чёрт возьми, часто это делал.

Водитель, видимо, уловил нужное слово, радостно кивнул и наконец свернул в правильном направлении.

Максим усмехнулся.

— Вот видишь? Иногда достаточно просто поговорить.

— Замолчи.

Он пожал плечами.

— Просто хочу отметить: ты всего пять минут назад пыталась меня учить, что "не всё решается грубой силой", а теперь чуть ли не вцепилась водителю в горло.

— Максим, — процедила она сквозь зубы, — если ты не прекратишь, то нашим следующим расследованием станет дело о моём нервах, которых больше нет.

Он снисходительно кивнул.

— Ладно, ладно, я понял. Ты просто любишь выигрывать.

Она не ответила, но он заметил лёгкую ухмылку на её лице.

И почему его это чертовски забавляло?

Максим привык к тому, что встречи с важными свидетелями редко идут по плану.

Но Сильвия Марло переплюнула всех.

Когда они наконец добрались до архитектурного бюро, где она работала, у Максима уже болела голова от парижского движения, от водителей, для которых правила дорожного движения были мифом, и от Алисы, которая слишком легко вписывалась в этот город.

Они вошли в просторное лобби с высокими окнами и мраморными полами. Всё выглядело стильно, дорого, пусто.

Максим сразу понял, что что-то не так.

— Где все? — пробормотал он.

Алиса посмотрела по сторонам.

— Может, у них обед?

— Обед? — хмыкнул он. — В половине четвёртого?

— Это же французы. Может, у них тут свой график.

Максим поморщился.

— Судя по твоей логике, в половине пятого у них уже ночь.

Алиса проигнорировала его сарказм и подошла к стойке администратора.

Там никого не было.

Максим медленно осмотрел холл.

— Мне это не нравится.

Алиса уже достала телефон, чтобы набрать Марло, но вдруг из коридора раздались шаги.

Они повернулись одновременно.

Сильвия Марло оказалась не такой, какой они её представляли.

Невысокая, подтянутая, с идеально гладкими тёмными волосами и цепким взглядом. Она была одета не как типичный архитектор, а скорее как человек, который всегда готов к экстренной эвакуации — удобные брюки, лёгкая куртка, удобные кроссовки.

Она не улыбнулась.

— Вы кто? — резко спросила она, не давая им возможности заговорить первыми.

Максим скрестил руки на груди.

— Те, кто хотят задать пару вопросов.

Она прищурилась.

— Я уже всё сказала полиции.

— Конечно, — кивнула Алиса. — Поэтому сбрасываете звонки.

Сильвия напряглась.

— У меня нет времени на этот разговор.

Она уже развернулась, но Максим быстрее, чем она ожидала, перегородил ей дорогу.

— Послушайте, — сказал он, понизив голос. — Вы знаете, кто я?

— Нет, и не хочу знать.

— А зря, — он улыбнулся. — Потому что, если вы сбежите прямо сейчас, я включу вас в список подозреваемых.

5.1. Тревожные мысли

Машина мягко покачивалась на дороге, убаюкивая своим мерным ритмом. Париж за окнами превращался в размытые линии света, неоновые вывески отражались в стекле, создавая иллюзию нереальности.

Максим сидел рядом с Алисой, молча глядя вперёд.

Она задремала.

Сначала просто прикрыла глаза, откинулась на спинку сиденья, сцепив пальцы на коленях. Максим краем глаза заметил, как медленно расслабились её плечи, как дыхание стало ровнее.

Он вернулся к своим мыслям.

Что они знали?

Факты:

И самое главное — Алиса что-то скрывает.

Максим снова вспомнил её лицо во время завтрака, когда она читала то сообщение.

Страх.

Нет, не просто беспокойство, а именно страх. И это его бесило. Потому что он не знал, почему.

Она не может быть преступницей.

Но она как-то связана с этим делом.

Максим чуть повернул голову и посмотрел на неё.

Она спала.

Но её пальцы, сжатые на подоле юбки, говорили о том, что даже во сне её сознание не отпускало напряжение.

***

Алисе семь лет.

Она просыпается от приглушённых голосов за стеной. Родители ссорятся.

Такое случается впервые.

Раньше дома всегда был порядок и спокойствие. Мама преподавала в университете, отец занимался бизнесом, они казались идеальной семьёй. Алиса никогда не слышала громких разговоров, тем более криков.

Но сейчас в темноте комнаты, прижавшись к мягкому одеялу, она чувствует что-то новое.

Тревогу.

Голос матери звучит глухо, напряжённо.

— Ты изменяешь мне?

Отец резко выдыхает.

— Нет.

— Тогда объясни, что происходит.

— Я не могу.

Молчание.

Алиса слушает, затаив дыхание.

Ей страшно, но она не понимает, почему.

Брат спит в соседней кровати, ему всего три года, и он ничего не слышит.

Алиса хочет встать, выйти к родителям, спросить, но боится, что тогда что-то изменится окончательно.

И это происходит.

Через несколько дней отец начинает поздно приходить домой. Через месяц мама больше не улыбается. А ещё спустя какое-то время Алиса понимает, что он уходит окончательно.

Но самое страшное — она так и не узнает, что произошло на самом деле.

Алиса вздрагивает и просыпается.

Сердце стучит слишком быстро, дыхание сбито.

Почему этот сон снова вернулся?

Она смотрит в окно, но вместо тёмной детской комнаты видит улицы Парижа.

Максим сидит рядом, не сводя с неё внимательного взгляда.

— Ты точно в порядке?

Она с трудом сглатывает, стирая ладонью сонное оцепенение.

— Конечно.

Максим скептически прищуривается.

— Да? И ты поэтому выглядишь так, будто увидела призрака?

Она отворачивается к окну.

— Просто приснилась ерунда.

— Сомневаюсь.

Наступает тишина.

Алиса почти чувствует, как он снова хочет спросить о СМС.

Но в этот момент такси резко останавливается.

Водитель объявляет:

— Мы приехали.

Алиса тут же тянется к дверной ручке, вырывая себя из разговора.

Максим стискивает зубы.

Ладно. Не сейчас.

Но он узнает.

Обязательно узнает.

5.2. Разные комнаты, одинаковые сомнения

Париж ночью был другим.

Днём город жил в привычном ритме — туристы толпились у достопримечательностей, деловые люди спешили на встречи, официанты выносили кофе и круассаны, улыбаясь своим особенным французским высокомерием.

Но ночью…

Ночью в нём было больше теней, чем света.

Алиса встала у огромного окна, выходившего на старинные улочки. Всё казалось слишком красивым, слишком отдалённым.

Отель был настоящим произведением искусства: антикварная мебель, тяжёлые бордовые портьеры, золотистые бра на стенах. Полированное дерево скрипело под ногами, будто хранило в себе чужие тайны.

Место, в котором нельзя спрятаться.

Так же, как и от Максима.

Алиса машинально потёрла виски.

Он что-то знает.

Она видела это в его реакции в такси, в его взгляде за завтраком, в том, как он слишком внимательно её изучал.

Максиму верить нельзя.

Он копает. Он ищет ответы.

И если он докопается, это может уничтожить её семью.

Но...

Ей нужен союз с ним.

Она сделала глубокий вдох.

Алиса привыкла решать проблемы хладнокровно. Если есть риск — его нужно минимизировать.

Единственный способ удержать контроль над ситуацией — это направлять Максима туда, куда нужно ей.

Именно в этот момент в голове сложился план.

Нужно пойти на мероприятие вдвоём.

Она вспомнила утренний разговор с начальством.

— Алиса, ты понимаешь, что сейчас любая негативная огласка нам не нужна? — раздражённо произнёс шеф. — У нас крупные клиенты, ты должна демонстрировать стабильность!

— И что вы предлагаете?

— Вести себя, как человек, которому можно доверять. И… — он выдержал паузу. — Прийти с партнёром на приём, который устраивает мэрия.

— Что?

— Ты меня услышала.

Алиса тогда промолчала.

Но теперь поняла как можно использовать это в свою пользу.

Максим не откажется от этого дела.

Но он может отвлечься.

Алиса скользнула взглядом по своей отражённой фигуре в стекле.

Она знала, как управлять ситуацией.

Теперь главное — правильно её разыграть.

***

Максим не мог уснуть.

Комната была слишком дорогой, слишком неестественной.

В таких местах он не чувствовал себя комфортно. Всё это лепнина, позолоченные зеркала, бархатные кресла…

Хороший вкус? Нет. Ловушка.

Максим ходил по комнате, думая о деле.

Потом схватил телефон и нажал на нужный номер.

— Да? — раздался голос на том конце провода.

— Мне нужен список проектов, которыми Астахова занималась в последнее время.

— Это займёт время.

— У тебя есть ночь.

Собеседник хмыкнул.

— Ладно, дам тебе всё, что смогу найти.

Максим бросил телефон на стол и сжал кулаки.

Ему нужно было что-то, за что можно зацепиться.

Пока всё, что у него было, — паутина из страхов, исчезновений и ложных следов.

Через час телефон снова завибрировал.

— Есть кое-что интересное, — сообщил голос на другом конце.

Максим сел на край кровати.

— Говори.

— Последний крупный проект, которым занималась Астахова, назывался «Версаль Инвест».

— Что за проект?

— Бизнес-центр. Современный, элитный, в самом центре Москвы. Но знаешь, что интересно?

— Удиви меня.

— Первоначальные инвесторы… были совсем другими, чем те, кто остался на финальном этапе.

Максим нахмурился.

— Конкретнее.

— В ранних документах фигурирует человек по имени Григорий Орлов.

Максим замер.

— Повтори.

— Григорий Орлов.

Максим прикрыл глаза.

Орлов.

Отец Алисы.

— Ты уверен?

— На сто процентов.

Максим выругался.

Значит, это не совпадение.

Это цепочка.

Алиса связана с этим делом сильнее, чем хочет показать.

И теперь у него было доказательство.

Но вот вопрос…

Что это значит для неё?

5.3. Неприятное открытие

Максим опёрся локтями на стол, сжал пальцы в замок и вновь посмотрел на телефон.

Григорий Орлов.

Имя, которое не должно было здесь появиться.

Он провёл рукой по лицу, откидываясь на спинку кресла. Грудь сдавило неприятное чувство.

Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Он привык собирать улики, строить логические цепочки, но сейчас ему это не нравилось. Потому что все нити вели туда, куда он не хотел смотреть.

К Алисе.

Максим не хотел связывать её с этим делом, но её фамилия всплывает снова и снова.

Орлов не был обычным бизнесменом. Это была фигура из прошлого, человек, который вёл дела на грани закона. Его имя мелькало в старых махинациях, но всегда оставался чистым.

И теперь его дочь вновь оказывается в центре грязной истории.

Максим чувствовал, как в нём растёт раздражение.

Он не хотел повторять ту же ошибку.

Софья…

Мысли сами потянулись назад, туда, куда он давно старался не возвращаться.

Софья тоже была из тех, кто привык жить в мире денег, власти, контроля.

Тоже была связана с людьми, которых он расследовал.

И тоже до последнего говорила, что ни в чём не виновата.

Алиса не Софья.

Но она такая же уверенная, самодостаточная, холодная, привыкшая держать дистанцию.

Максим раздражённо выдохнул.

Он ненавидел слабых людей, но женщины, которые слишком сильные, тоже не внушали ему доверия.

Особенно такие, как Алиса.

Женщина-головоломка.

Женщина-крепость.

Женщина, которая не подпустит к себе никого, если не захочет.

Ему даже хотелось, чтобы Алиса была виновна.

Было бы проще сказать себе: "Вот, всё ясно. Очередная та, кто лжёт, очередная, кто использует".

Но всё было не так просто.

И это его злило.

Максим резко встал, сделав пару шагов по комнате.

Алиса, её характер, её независимость — всё это выбивало его из привычного ритма.

Он привык читать людей, привык видеть их слабые места.

Алиса…

Он вспомнил, как смотрел на неё в такси.

Как её пальцы сжимали юбку, пока она спала.

Как её грудь медленно поднималась и опускалась, и на секунду она не выглядела той неприступной женщиной, которой всегда была.

Как её лицо, обычно безупречно спокойное, во сне исказилось тревогой.

Максим не понимал, что именно его раздражает сильнее — её тайны или её притягательность.

Но он знал одно.

Он не будет играть по чужим правилам.

6.1. Сделка с дьяволом

Москва встретила их порывистым ветром и густым серым небом, от которого сразу хотелось свернуться в клубок и исчезнуть в пледе с бокалом вина.

Но у Алисы не было на это времени.

Она вышла из аэропорта быстрым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не взглянуть на Максима.

Потому что ей предстояло сделать самое ужасное в её жизни — попросить его о помощи.

Ненавистное чувство.

Она ненавидела зависеть от кого-то, но сейчас другого выхода не было.

Максим шёл рядом, неспешно, уверенно, словно наслаждался свежим воздухом после удушающей атмосферы парижских загадок.

Алиса сжала зубы.

Ладно. Просто скажи. Быстро, чётко, без эмоций.

— Мне нужна услуга.

Максим резко остановился, подняв брови.

— Ты так сказала, будто собираешься попросить меня закопать труп.

Алиса раздражённо выдохнула.

— Пока что нет.

Он ухмыльнулся.

— Значит, в будущем планируешь?

— Максим, я серьёзно.

— И это пугает меня ещё больше.

Сделать глубокий вдох. Не дать эмоциям прорваться.

Она сложила руки на груди и холодно произнесла:

— Мне нужно, чтобы ты пошёл со мной на одно мероприятие.

Пауза.

Максим смотрел на неё, словно смакуя каждую секунду.

— Прости, что?

— Ты прекрасно слышал.

— Нет, я слышал, но… хочу убедиться.

Он склонил голову набок, явно наслаждаясь её неловкостью.

— Ты просишь меня… быть твоим кавалером?

Она сжала кулаки.

— Мне нужен партнёр на приём.

— И никого лучше меня ты не нашла?

— Всё случилось в последний момент.

Максим медленно улыбнулся.

— Алиса, ты понимаешь, что я буду этим пользоваться?

Она почти слышала, как он в своей голове уже придумывает, как будет её троллить.

Но теперь отступать было нельзя.

— Просто скажи, ты согласен или нет?

Максим сделал вид, что задумался.

Зачем отказываться?

Во-первых, он хотел посмотреть, как она будет вести себя, когда придётся изображать нежность и заботу.

Во-вторых, ему нужен был доступ к её окружению.

Он знал про её отца.

Знал, что это дело не просто так связано с её семьёй.

И если ему нужно войти в её мир, то почему бы не сделать это красиво?

Он медленно ухмыльнулся.

— Конечно, согласен.

Алиса почти вздохнула с облегчением, но…

Что-то в его тоне её насторожило.

Максим не из тех, кто делает что-то просто так.

Она прищурилась.

— Почему так легко?

— Потому что я обожаю разрушать твои планы, — честно ответил он.

— Великолепно, — пробормотала она.

Они направились к такси.

И вот тут до неё дошло.

Она впервые идёт на мероприятие с мужчиной.

За последние много лет.

Сколько?

С тех пор, как умерли родители.

Алисе тогда было семнадцать.

Младший брат — тринадцать.

Их усыновили друзья семьи, потому что родственников не было.

Но уже тогда она была самостоятельной.

Она не хотела, чтобы кто-то решал за неё.

Поэтому работала, училась, строила карьеру.

Было не до мужчин.

А потом просто привыкла, что она одна.

Максим открыл дверь машины, выдернув её из мыслей.

— Садись, «любимая».

Она стукнула его по плечу.

— Никогда так не говори.

— О, мне нравится, как ты злишься.

Господи, это будет ужасно.

***

Алиса открыла телефон и начала записывать заметки.

— Нужно договориться, как давно мы встречаемся.

Максим ухмыльнулся.

— Год.

— Слишком много.

— Ты хочешь сказать, что ни одна женщина не выдержала бы со мной год?

— Именно.

— Очень смешно.

— Два месяца.

— Смешно уже тебе. Два месяца — это несерьёзно.

— Полгода.

— Договорились.

Максим расслабленно откинулся на сиденье.

— Чем мы любим заниматься вместе?

Алиса покосилась на него.

— Нам нужно выглядеть как убедительная пара, а не как случайные знакомые.

— Ладно, ты любишь искусство.

— Да.

— Я ненавижу искусство.

— Да.

— Но я люблю фильмы о мафии.

— Ужасно.

— Значит, на публике мы скажем, что ты заставляешь меня ходить по галереям, а я заставляю тебя смотреть «Крёстного отца».

— Почему мне кажется, что ты реально мечтаешь об этом?

— Потому что я гениален.

Алиса сделала вид, что не услышала.

— Теперь форма одежды.

— Чёрный костюм, белая рубашка, галстук.

— Ты выглядишь, как человек, который придёт в джинсах.

— Я выгляжу, как человек, который хочет посмотреть, как ты будешь пытаться контролировать меня.

— Господи, за что мне это?

Максим улыбнулся.

— Потому что ты сама это выбрала.

Алиса закрыла глаза и сосчитала до пяти.

Это будет полный кошмар.

Но, возможно…

Этот кошмар можно обратить в свою пользу.