Тень под кожей

Пролог. Незваный гость

Холодный ветер врывался в открытое окно, рвано перебирая страницы старой книги на коленях Айвы. Её пальцы дрожали — не от страха, а от предчувствия. В этом городе, где всё казалось серым и обыденным, было нечто иное, скрытое под поверхностью — и она всегда это чувствовала. С детства.
Сегодня ночью город затаил дыхание.
— Ты должна закрыть окно, — голос бабушки был хриплым, будто натянутой струной. — Он чувствует, когда ты открыта.

Айва не ответила. В двадцать лет она уже научилась не спорить — но и не слушать до конца. Она считала бабушкины слова выдумкой старой ведьмы, пока не появился он.
Он вошёл в книжную лавку, где она подрабатывала вечерами. Высокий, словно вытесанный из тьмы. Пальто чёрное, как воронье крыло. Волосы короткие. Взгляд — настолько тёмный, что Айва почувствовала, как её собственное сердце остановилось.
— У тебя здесь что-то... странное, — его голос был низким и немного хриплым, как у того, кто привык приказывать. Он смотрел не на книги. Он смотрел на неё.
— Простите? — она подняла глаза. И пожалела об этом. Потому что не смогла отвести взгляд.
— Я чувствую силу. Она идёт от тебя. Кто ты?
Айва засмеялась — немного нервно.
— Я? Просто студентка. А вы, видимо, ошиблись дверью.
Он подошёл ближе. Наклонился к её уху. Его дыхание было горячим, запах — что-то между мускусом, табаком и огнём.
— Нет, девочка. Это ты ошиблась миром.

Дорогие читатели, добро пожаловать в моё темное эротическое фэнтези!

В следующей главе уже будет первая горячая сцена. Буду рада отзывам и звёздочкам❤️

Приятного чтения!

Глава 1. Связь

Айва

В его глазах было что-то хищное. Я заметила это сразу — не просто уверенность, не просто холод, а нечто древнее. Затаившаяся тьма.

Он не мигая смотрел на меня, будто ждал, когда я дрогну.

— Кто вы такой. Как вас зовут? — я выдавила из себя, стараясь звучать спокойно, но сердце гулко билось в груди, и казалось от страха оно вот вот выпрыгнет.

— У меня много имён, — голос был тихим, как шелест острых лезвий. — Но ты можешь звать меня Райвен.

Он протянул руку. Крупная, сильная, ладонь раскрылась передо мной. Пальцы будто выточены из камня. Я колебалась, но неведомая сила как будто приказала мне, и я сразу подала свою.
И когда он коснулся моей кожи — всё изменилось.

Будто сердце пронзил разряд молнии. Нечто тяжёлое, горячее, пронеслось по венам, прямо в низ живота. Я выдернула руку. Быстро, как обожжённая.
Он не удивился.

— Ты почувствовала, — произнёс он, глядя на меня с полуулыбкой. — Это не игра, Айва.

— Я не… Откуда вы знаете моё имя?

Он наклонился ближе. Между нами осталась всего пара сантиметров.
— Я знал твою мать.
— Мою мать? — голос мой стал тонким, дрожащим. Казалось я все больше теряю связь с реальностью. — Она умерла, когда я была ребёнком.
— Да. И она хотела, чтобы ты не узнала правду. – Произнёс Райан смотря мне прямо в глаза, наклоняясь ещё ближе.

Я отступила. Ударилась спиной о полку. В книжной лавке стало тесно, будто стены сдвинулись.
Он продолжал:

— Ты думаешь, ты обычная. Но это не так. В тебе — кровь древнего рода. Ты... последняя. И теперь все начнут тебя искать.

Она покачала головой:
— Что вы несёте? Уходите! Сейчас же! – Всё это начало звучать как откровенный бред. И если бы не томное чувство внизу живота от его присутствия, я бы подумала что у меня галлюцинации.

Он смотрел на меня ещё пару секунд. Затем медленно шагнул назад, будто давая мне иллюзию контроля.

— Скоро ты сама меня найдёшь, Айва. Когда начнёшь просыпаться. Когда сны станут слишком яркими. Когда желания станут... слишком сильными.

И он ушёл, не оборачиваясь. А я осталось стоять, надвигаясь, пытаясь унять жар в теле, и постоянно повторяя:

Что это черт возьми было?

Этой ночью я долго не могла заснуть. Всё в теле пульсировало. Его голос звучал в ушах, словно заклинание.
А потом пришёл сон. Или это было видение? А может вообще, реальность…

Я стояла в темноте. Обнажённая. Ветер касался моего тела, как чьи-то руки. Горячие. Владельческие.
И из тени вышел он. Райвен. Совсем близко. Он прижал меня к себе, его дыхание касалось шеи.

Отчего-то я совсем потеряла способность сопротивляться. Все мои чувства усилились в сто раз, и даже от простого прикосновения мои ноги подгибались. А желание было настолько сильным, что отдавалось болью между моих ног.

Его руки начали гладить моё тело, и я издала тихий стон.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — прошептал он, крепко держа меня в своих руках. Я дрожала, но далеко не от страха.
— Нет, пожалуйста, нет— выдохнула. — Но я не знаю, чего хочу.
— Я покажу. – Он ухмыльнулся, глядя в мои глаза. И клянусь, мне показалось в них ярким пламенем горел огонь.

Его губы скользнули по моей ключице. Пальцы коснулись бедра — легко, но я ощутила это всем телом.
Он тянулся глубже. К моему внутреннему «я», к той части, которую я сама боялась открывать.
Он раздел меня не только внешне. Он раздевал мою душу.

Как только его пальцы дошли до самой чувствительной точки, я громко застонала. И сразу проснулась, задыхаясь. Простыня прилипла к телу. Внизу живота — жар, влажность, пульсация.

Я не знала, что было реальностью, а что — сном.
Но знала точно: прежней я больше не буду.

Глава 2. Память крови

Айва

До Райвена была тишина. Протяжная, вязкая, почти святая тишина, в которой я училась дышать, читать, бояться и надеяться. В этом молчании был дом. Старый, деревянный, скрипучий, как сон на границе между жизнью и чем-то другим.

В этом доме жила моя бабушка. И я.

---

Мне было семь, когда я впервые увидела, как она разговаривает с огнём.

Мы сидели на кухне, и в старой печке потрескивали поленья. Ветер бился в ставни, и дом будто весь сжимался от наступающей зимы. Я пила какао, она вязала. А потом вдруг отложила спицы, посмотрела в огонь — и прошептала:

— Не тронь её. Она ещё не твоя.

Я не поняла. Тогда — нет. Сейчас же понимаю слишком хорошо.

Бабушка была странной. Не в том смысле, как бывают странные старушки с вязанками трав и вечной усталостью в глазах. Её странность была глубже. Она смотрела на людей — и знала их суть. Не то, что они говорили. А то, кем были. И если кто-то был слишком тёмным внутри — она не касалась его взглядом.

— Видеть — это проклятие, — говорила она, когда я спрашивала, почему она не выходит из дома. — А если видишь всё — не остаётся места для прощения.

Я не понимала, но запоминала. Потому что бабушка никогда не повторялась.

До шести лет я жила с мамой и папой в городе. У нас была квартира на четвёртом этаже, большая ванная и кот по имени Феникс, который на самом деле был рыжим и очень ленивым. Мама работала в музее. Папа — в архиве городской администрации. Он был очень тихим, всегда пах бумагой, кофе и кожей.

Они были влюблены.

Я помню, как он целовал маму в шею, пока она мыла посуду. Помню, как она смеялась, сбрасывая пену ему на нос. Помню, как они шептались обо мне, когда думали, что я сплю.

А потом всё рухнуло.

Я была у бабушки, когда это случилось. Родители уехали на день в соседний город. Я осталась у бабушки, потому что заболела — банальная простуда. Бабушка варила мне липовый чай, грела ноги в тёплой воде, читала стихи.

А вечером пришёл звонок.

Мама… выжила. Папа — нет.

Авария. Говорили, что "машина вылетела на встречную полосу". Говорили, что "удар был слишком сильным". Но бабушка слушала молча. Ни слова. Только её губы поджались, как перед молитвой.

— Это не авария, — сказала она мне через два года. — Это расплата.

Я тогда не поняла. Лишь сжалась от её тона.

---

Мама потухла почти сразу.

После смерти отца она стала другой. Ни истерик, ни слёз. Просто… стекло. Она продолжала работать. Но почти не говорила. Не смеялась. Даже не слушала музыку. Феникс умер от старости через три месяца — и я клялась, что слышала, как она рыдала ночью. Но утром она снова была камнем.

Через год её не стало.

Официально — тромбоэмболия. Внезапная остановка сердца. Лекарство не помогло. Врач сказал, что это «невидимая болезнь», такая, что может жить в теле годами и проявиться, когда меньше всего ждёшь.

Бабушка не верила.

— Её сердце не выдержало не из-за болезни, — сказала она на похоронах. — Оно устало. Сгорело, как свеча, которую не гасили.

Мне было девять. Я держала в руках её шарф — с её духами, с запахом кофе и лаванды. И не могла дышать.

После смерти родителей бабушка забрала меня к себе. Навсегда.

Мы переехали в деревню — старый дом, мрак, печка, книги, чай и бесконечные прогулки по лесу. Она учила меня всему: различать травы, не смотреть в глаза людям с пустыми лицами, читать не только слова, но и между строк.

— Ты особенная, девочка моя, — говорила она, когда я засыпала. — Ты последняя из нас. Слишком светлая, чтобы остаться незамеченной. И слишком сильная, чтобы уйти незаметно.

Я не верила. Я хотела быть обычной. Я мечтала жить в городе, встречаться с подругами, поступить в университет, влюбиться… как мама.

Но с возрастом я всё чаще чувствовала — я действительно не такая.

Я чувствовала приближение смерти задолго до её появления. Я чувствовала, когда человек врёт, даже если он улыбался. И однажды… я услышала голос, не свой.

Это был не сон. Не шизофрения. Голос Дона ился ниоткуда, и одновременно звучал сл всех сторон. Он прошептал:

“Ты должна помнить. Твоя кровь — зов. И скоро он услышит его.”

Я сразу рассказала бабушке. Она побледнела, ушла в свою комнату — и зажгла семь свечей. В ту ночь она не спала. А утром сказала:

— Он близко. Но ты пока не готова. Запомни: не открывай себя, пока не почувствуешь, что тебя видят целиком. Не половину. Целиком. Только тогда — откройся. Не раньше.

Я не знала, о ком она.

Теперь — знаю.

Бабушка умерла пару месяцев назад.

Тихо. Почти мирно. Сердце остановилось во сне. На её лице была улыбка. В руке — старая фотография, где она стояла с отцом и совсем ещё молодой мамой.

Под подушкой я нашла письмо.

"Айва. Если ты читаешь это — значит, я уже не рядом. Но я рядом в тебе. Всё, чему я учила — ты поймёшь не сразу. Но однажды ты вспомнишь: ты родилась, чтобы видеть сквозь. Не бойся своей силы. Но и не доверяй тем, кто притягивает тьму. Они могут любить. Но всегда будут рождены, чтобы разрушать."

В тот день я впервые почувствовала — не одиночество, а пустоту. Похожую на дыру в моей собственной реальности. Как будто я осталась в мире, который уже не знал, как держать меня в себе.

---

Когда я встретила Райвена — я уже была другой.

Замкнутая. Острожная. Слишком взрослая для своих двадцати. Я работала в книжной лавке, не пускала людей в сердце, читала романы о любви по вечерам и упрямо закрывала глаза на ту жажду — ощущать больше.

Но моя кровь уже пела.

Просто я ещё не знала, что кто-то — слышит её песню.