Тень Тхэурда: шепот из глубин

Глава 1. Вэния Эстаз.

Ночная тень постепенно уползала в свое убежище. Солнечные лучи первыми коснулись одинокого дерева на алом утесе. Игнеусы, красные цветы невероятной красоты, радовали всех своими яркими бутонами, несмотря на первые месяцы зимы. Они не раскроются еще долго, но когда это время придет, Багряные острова вновь покажут себя во всей красе.

Портовый город Ремота неохотно просыпался. Причем происходило это невероятно странным образом: от пролива вглубь города и к горе. Ровно так же – от середины к краю, ночное покрывало уходило прочь, уступая место дневному свету.

Несмотря на только-только разгорающуюся городскую суету, в порт уже прибыл корабль. Самое обычное торговое судно, без каких-либо флагов, гербов или опознавательных цветов. Но вот человек, сошедший с его палубы, сразу бросался в глаза. Назвать мужчину непримечательным никак не получалось. Короткий плащ цвета выцветшей незабудки лишь притягивал взгляд к его одинокому силуэту, но куда больше внимания приковывал деревянный посох с закрученными корнями вверху, будто в их недрах хранилось нечто ценное.

Аман всегда путешествует один, действует из тени, стараясь не попадаться лишний раз на глаза обычным людям. Хотя, общество заклинателей его так же не прельщает. И дело вовсе не в их чуть менее грациозных манерах, по сравнению с древней аристократией королевства. Таинственному человеку никак нельзя раскрывать всех своих планов, о которых так любят пошептаться жаждущие знать все и вся. Вот и сейчас колдун предпочел идти по узким улочкам и лесенкам, нежели по широкой дороге, тянущейся до самой центральной площади. Аман вышагивал широко, но размеренно, что не мешало ему двигаться достаточно быстро, чтобы в очередной раз испытать на себе злую шутку судьбы.

Проходя мимо очередного пролета, ведущего обратно к центральной улице, острый глаз Амана заметил знакомый цвет. Белая ткань не была чем-то диковинным, особенно для южных островов, но три тканевых жгута, перекинутых через плечо, твердили о символе Трибожия. Можно подумать, что в Ремоте нет псэтов, если точно не знать, к какой ипостаси священнослужителей относиться белая ряса, – приближенные Верховного тредея, включая его самого.

Аман затормозил так резко, как только смог, едва не накренившись вперед. Выглянув из-за угла, к его удивлению, там уже никого не оказалось. Даже осмотр центральной улицы не увенчался успехом. Тредей в белой рясе словно исчез. И Аману очень хотелось верить, что глаза его обманывают и никакого тредея он не видел. К великому сожалению, встречи с ними для Амана всегда заканчивались скверно.

На территорию Небесных Холмов ступить удалось без проблем. Стража была осведомлена о приходе колдуна, к тому же, Аман обзавелся некой привилегией и теперь мог проходить через внешний защитный барьер свободно. Кончик бледно-желтой ленточки, данной ему лично главой клана Эстаз, торчал из-под кожаного пояса.

Целенаправленно идя к башне главы, Аман вынужден был остановиться. Над головой послышалось знакомое уханье и шелест крыльев. Чернильная сова сделала круг, прежде чем усесться на любезно предоставленное предплечье.

— Милес, рад встрече. – учтиво кивнул Аман, от чего сова значительно округлила глаза. – Вижу, имя Птунька тебе нравится больше. Что ж, пусть будет так, хотя это меня и немного огорчает. Но я рад, что моя верная спутница меня окончательно не позабыла.

Птунька негодующе ухнула, будто хотела чему-то возразить. Возможно, это значило, что она никогда бы так не поступила. Видя замешательство столь умной птицы, Аман поспешил утешить бедняжку, погладив по клюву.

— Мне бы встретится с твоей хозяйкой.

Сова наклонила голову, обдумывая что-то несомненно важное, ухнула и взлетела, уронив несколько перьев.

— Не гоже благородной птице разбрасываться таким сокровищем. – он поднял их и наскоро убрал в сумку.

Птунька летела медленно, перемещаясь от ветки к ветке. Путь ее представлялся странным ровно до тех пор, пока за деревьями не показалась оранжерея, пристроенная к главному зданию, но умело сокрытая от лишних глаз.

Шестиугольник из стекла, вершину которого венчал купол, казался инородным в гуще зеленых крон, кустов и водопадов, будто часть растений решили посадить в бесполезный хрусталь. Только войдя внутрь можно понять, какую хрупкую красоту скрывают эти прозрачные стены. Огненное дерево, где каждая веточка обсыпана красными цветами, словно пылает вечным огнем. Затмевая собой остальные растения, разглядеть его цветы можно только с балконов второго этажа. Лестницу к нему всегда легко отыскать – тихо журчащая вода сама подводит к нужному месту.

Только Птунька уселась на перила балкончика, как сразу же нервно замахала крыльями. Аман поспешил наверх, но только стоило ему подняться на последнюю ступеньку, как тело невольно замерло. По мягкому ковру были разбросаны блеклые подушки. Некоторые из них особенно выделялись из-за бардовых капель и разводов. Среди всего этого маленького хаоса лежала девушка. Бледное лицо почти полностью сливалось с тканью подушек, алые дорожки на коже пестрели так же ярко, как и платочек в ее руке.

Аман подлетел к девушке, сразу же выслушивая дыхание. Запекшиеся корки около глаз и рта говорили о том, что находится она в бессознательном состоянии уже некоторое время. Кратко осмотрев ее, колдун облегченно вздохнул. Вэния в очередной раз переусердствовала в практике предвидения, и обморок, и легкое кровотечение – это обычный исход для ее дара.

— Что же ты искала, раз довела себя до такого? – задумался Аман, укладывая девушку поудобнее. – Тебе ли не знать до чего доводит жадность.

Целый час прошел, прежде чем Вэния вынырнула из сна. Лежать под теплым пледом на мягких подушках и наслаждаться легким колыханием алых волн, коими представлялись цветы на Огненном дереве, она могла быть целую вечность. Но Вэния не могла позволить себе такую роскошь. Тем более, что буквально вскочить ей помогла сова, больно ущипнув в лоб.

— Рэя на тебя плохо влияет. – устало сказала она и взяла, протянутый ей флакон с уже знакомым зельем. – Благодарю. – опустошив еще одну склянку, девушка продолжила: – Ты пришел раньше.

Глава 2. Тайна древнего храма.

Холодный каменный пол пробирал до костей, в воздухе сквозили сырость и едва уловимый запах дыма, а вдалеке слышались удаляющиеся в спешке шаги. Как только звук стих, наступила желанная тишина, принесшая с собой одиночество. Выждав еще пару секунду, Рэя открыла глаза, вырываясь из лап наискучнейшего занятия из всех возможных – медитации.

Последние слова матушки, перед тем, как та ушла, уже успели забыться. Кажется, это было предупреждение о хорошем поведении, но предвкушая небольшой отдых, девушка решила полностью сосредоточится на звуке шагов, чтобы точно знать, что храм опустел.

— Ну, наконец-то! – потянулась она. Тело затекло, проведя несколько унылых часов в одной позе на жестком и холодном полу. – Самое время все тут разведать!

В миг настроение улучшилось. Раз матушка ушла второпях, значит путь ее лежал в главную башню, и отсутствовать она будет минимум часа два. Вскочив на ноги, Рэя тут же ринулась наружу.

Место, в которое Рэя попала на ближайший год, выглядело как старинный храм времен до Трибожия. По крайней мере, до становления самой религии, ибо привычного образа пятистенного храма здесь не прослеживалось. Он был действующим до 633 года III эры, когда во время Разрыва Ткани Мироздания храм оказался слишком мал, чтобы укрыть всех, просящих защиты. Поэтому, вместо него, на окраине Ремоты был отроен полноценный псэт.

Удивительней всего было то, что даже через столетия, храм почти не обветшал. И еще страннее – мало кто на сегодняшнее время мог отыскать к нему дорогу, к тому же, вокруг храма был выставлен защитный барьер, через который свободно мог проходить только глава клана Эстаз, то есть матушка. Сей факт несомненно огорчал Рэю, ведь возможность покинуть это злосчастное место вряд ли имелась.

Знать границы своей территории, пусть и временной, надо. Даже если полезное знание навеяно чистым любопытством. По крайне мере, исследовательский дух Рэи не мог дать усидеть ей на месте, особенно, когда предоставилась возможность для самовольства.

К дверям храма вела лестница из нескольких ступеней, края которой ограждали две серые статуи, покрытые мхом и трещинами. Далее дорожка, будто из мозаики, плавно перетекала в обычную утоптанную пыль.

Рэя вышагивала уверенно и быстро, за что поплатилась уже через несколько метров, смачно врезавшись в невидимую стену. Воздух разошелся мелкими волнами, утекающими от девушки в разные стороны.

— Как-то мелковаты мои владения. – она потерла ушибленный нос. – Эх, ладно, в тесноте да не в обиде, так ведь говорят?

Запомнить границу оказалось просто – как раз в этом месте на дороге была выложена мозаика стрекозы. Странное решение, поместить едва заметный узор прямо под ноги. Главное, запомнить, что именно хвост стрекозы знаменует конец пути. Но Рэя все же надеялась, что это знание ей не пригодиться.

Как бы ей не хотелось возвращаться внутрь, но сделать это пришлось. Теплотой это место не отличалось и даже камин в соседней комнате едва справлялся со своими обязанности. Повезло, что полы там были паркетные, а не каменные. Минимальное убранство давало лишний повод потосковать по дому, мягкой кровати, теплому одеялу, даже пушистый ковер невзначай всплывал в памяти, не говоря уже о расписных стенах и подвешенных на потолке разноцветных камнях, так любимых сестренкой.

Пустой зал с тонкими колоннами приковывал взгляд только замшелыми барельефами. Трудно было сказать, несли ли они в себе хоть какую-то историю. Их искусные изгибы изображали четыре разные стихии. И, казалось, пятый барельеф изобразит их единство, но его образ никак не вписывался в общую тематику храма.

Подобно водовороту в океане, уходящему на самое дно. Или яростному смерчу, уносящему к ярким звездам. Но все же это волны, бушующие и смертоносные. Этот водоворот имеет всего четыре таких гребня, способных потопить целые армады кораблей.

— Странно, – Рэя с подозрением осматривала барельеф со всех сторон. – И требует срочного решения! М-да, кажется именно поэтому меня бояться оставлять одну. Но ничего не поделаешь – загадка сама себя не решит! Так-с, потрогаем.

Она начала нескромно ощупывать каждый изгиб изваяния. Места, покрытые мхом, осматривались тщательнее всего. И вот, послышался хруст. Кусок одного из гребней теперь находился в руках Рэи, чей ошарашенный взгляд скакал с отломанного куска на сломанный гребень, который теперь был не более куском бесполезного камня. Она попыталась примостить отломок на место. Он выдержал не более секунды, прежде чем грохнуться на пол и расколоться на множество мелких кусочков.

— Какова вероятность, что матушка это заметит? – пыталась утешить себя Рэя, пока разбрасывала то, что еще недавно считалось вершиной гребня, ногой по разным укромным углам.

Завершив сокрытие улик, она вновь решила взглянуть на место преступления.

— Да, в общем, если не знать, то и незаметно. – закивала она, но взгляд за что-то зацепился. Пришлось присмотреться повнимательнее.

Сломанный гребень имел довольно ровное углубление. Недолго думая, Рэя пальцами ссыпала лишнюю гальку.

— Выглядит как место, куда можно что-то вставить. Определенно!

Загадка была занимательной, но мысли, ведущие к разгадке, Рэю не спешили посещать. Разве что, остальные три волны так же, по-варварски, лишились своих гребней. Пожалуй, это все, что девушка могла сделать. Мыслительные процессы никогда не посещали ее головушку, этой способностью была одарена Вэния. Значит, лучше оставить эту тайну для нее.

Рэя уже развернулась, чтобы заглянуть в другие неисследованные углы, но остановилась. В воспоминаниях всплыли их с сестренкой лежания на ковре. Находить скрытый смысл в многочисленных цветных камушках, переливающихся в пламени свечи, было одним из немногих занятий, где Вэния откровенно могла полениться. Теперь же Рэе так не казалось. Девушка точно могла сказать, что четыре камня выделялись своими размерами среди всех остальных. Так же они были разного цвета.

— Прямо как… – Рэя задумалась о стенах этого храма.

Глава 3. Познавая себя.

Ранним утром, когда солнце еще только поднималось над горизонтом, а птицы и звери спали в своих укромных жилищах, не находила себе покоя только одна душа. Восклицания, стоны, изредка вскрики – все смешалось воедино. Кажется, лесные жители уже давно покинули столь шумное место и теперь среди деревьев гуляли только звуки, наполненные болью и страданием.

— Не утрируй. – сказала Сцинцилла, наблюдающая за безуспешными попытками дочери.

Рэя шипела, лежа на земле. Уже в который раз она упала с веревки, не дойдя даже до середины.

— Было бы намного проще, если бы ты не кидала в меня яйца. – девушка встала и скривилась, смахивая с волос скорлупу и содержимое куриного яйца.

— Тогда в этом не будет никакого смысла. – Сцинцилла держалась как могла, чтобы не выходить из образа строго надзирателя, но эта ситуация ее изрядно забавляла. Особенно потрепанный вид дочери. – Не так часто в тебя летят разные предметы. Ты забыла? Один неверный ответ – одно яйцо.

— Ладно хоть не камни. – Рэя что-то сплюнула, как ей показалось скорлупку, хрустнувшую на зубах.

— Дельное предложение. Я запомню. – тут же среагировала Сцинцилла со всей серьезностью.

— Что?! Тебя меня не жалко? – Рэя приложила все свое актерское мастерство, отразив в голубых глазах страшные, непостижимые муки. Но вызвать сочувствие у матушки изначально было задачей нелегкой.

— Это выглядит нелепо. Знаешь, эти скорлупки… Вот тут. – матушка подошла и смахнула еще парочку платком, который отдала Рэе. – Еще раз. У тебя как раз было время подумать.

Рэя заняла позицию на деревянном столбе, к которому была приделана веревка, тянущаяся к другому столбу. В руках она держала свой же посох, но помощи от него исходило мало.

— Вопрос: почему заклинатели разных королевств не могут использовать магию друг друга? – в руке она уже держала коричневое яйцо, вот-вот готовое к полету.

Девушка пыталась сосредоточиться на мыслях, в поисках правильного ответа, из-за чего равновесие на канате было труднее удерживать.

— Эм, из-за разного строения ядра. – выпалила Рэя и, когда ничего не произошло, она выдохнула.

— Поясни?

Рано она обрадовалась. Ответ, конечно же, в голове и не планировал всплывать. Но зато она медленно дошла до середины каната, оставалось только выиграть время, чтобы дойти до конца. Иного выхода не оставалось, поэтому девушка выпалила первое, что пришло в голову.

— Это как пользоваться разными кистями и ожидать одинакового эффекта. – она продолжала медленно продвигаться вперед. – Принцип работы ядра везде одинаков, как и у кистей, – набрать краски и переложить на холст, но у разных кистей будет разный мазок.

Рэя аккуратно ступила на вершину столба и выдохнула.

— В целом, ответ правильный. – задумалась Сцинцилла. – Меня до сих пор поражает, как работает твой мозг.

— Главное, что работает. – усмехнулась Рэя, с чем матушка непременно согласилась.

— Раз я справилась так быстро, то, стало быть, на сегодня все! – обрадованная девушка спрыгнула со столба.

Воодушевление Рэи было на столько велико, что затмило прославленное чутье. Не успела она и шагу ступить, как в паре миллиметров что-то хлестнуло оземь, потрескивая. Девушка замерла на месте. Этот предмет был ей знаком, точнее оружие. Гибкий клинок, подобно хлысту с маленькими лезвиями, всегда разил точно, быстро, кроваво. Враги только и слышали, что свист, хруст костей да хрипы. Духовное оружие Сцинциллы Эстаз – Громовой клинок. К слову, такое название было дано ему неспроста. Сам по себе гибкий меч не метал молнии, но в купе с кольцом, которое всегда поблескивало на указательной пальце госпожи Эстаз, ее духовному оружие сопутствовали гром и молнии.

— Не думала же ты, что твоя ссылка будет включать выполнение одного задания в день?

Рэе совсем не хотелось оборачиваться и встречаться с матушкиным взглядом. Хватало ее ужасающей ауры, о которой она уже и позабыла.

— А, эм, я, ага…

— Не припомню, чтобы тебя учили мямлить. – голос Сцинциллы стал ближе, но отнюдь не громче.

— Нет, не учили. – отчеканила Рэя, едва слыша стук собственного сердца, но чувствуя взмокшие ладони.

— Теперь поработаем над концентрацией и вниманием.

Сцинцилла двинулась к храму. Рэя поплелась за ней, стараясь держаться позади, но вовсе не из-за страха, – просто рожи, которые она корчила всю дорогу, предвкушая очередную скучную медитацию, вряд ли бы понравились матушке.

Это оказалась не совсем то, что она предполагала. Вплоть до самого заката Рэя сидела, пытаясь сконцентрироваться на маячащей перед глазами монетке с дыркой. Сути этого задания она так и не поняла. Зато на следующий день эта же тренировка немного изменилась. Теперь девушке предстояло поймать качающуюся монетку пальцами. Сначала с открытыми глазами, потом с закрытыми.

На второй день, когда неудачи все продолжали сыпаться, она попросту легла на пол, выпуская негодование с тяжким вздохом.

— Это были лучшие два дня тишины. – прокомментировала Сцинцилла, продолжая что-то читать.

— Это была тренировка или способ заставить меня сидеть на месте? – с подозрением взглянула на нее та.

— И то и другое. – без утайки ответила женщина. – Три составляющие человека?

Внезапный вопрос был обработан Рэей только спустя некоторое время. Она никак не ожидала опроса.

— Оболочка – собственно тело, душа и энергия, с помощью которой он живет. – лениво, но без запинки ответила девушка, продолжая лежать.

— Где есть духовная энергия?

— Везде. – после короткой паузы она добавила. – Но в неживых предметах ее очень мало, а самая большая концентрация в ядре.

Такие легкие вопросы несколько смущали Рэю. Она настороженно ожидала подвоха.

— Какие первоосновы мира были до Трибожия? – Сцинцилла продолжала смотреть в книгу, но уже не читала ее. Взгляд аккуратно скользнул на девушку, чьим сосредоточенным лицом она была довольна.

Вот и ожидаемый подвох. Ни в рассказах матушки, ни в прочитанной литературе Рэя не могла припомнить ничего похожего на истину. Оставалось только заручиться поддержкой логики, от чего защемило сердце.

Глава 4. Напоминание.

Несмотря на южный регион, где солнце не жалело своих лучей даже зимой и трава оставалась зеленой, многие жители Багряных островов чувствовали прохладный ветер, сквозивший с океана. Казалось, что сама Водяная стена посылала свое неистовство на дальние берега и, в буквально смысле, оплевывала изнеженных знойными днями людей. Но больше всех остальных изнемогал средний ребенок Эстаз, чьи неудержимые чихи эхом разносились по самому южному островку региона ордена Лета.

Рэя выбрала наиболее безветренное место, но на берегу это было трудно сделать. Закутавшись в куртку и даже каким-то немыслимым способом раздобыв платок, тщательно замотанный вокруг шеи, она продолжала ежиться и прятать ладони поглубже в рукава.

— Надо было выбрать другой день. – с состраданием произнес Мирус Эстаз. Однако вид дочери его несколько умилял, поэтому он едва мог скрыть подрагивающие в улыбке уголки губ.

— Нет. – помотала головой Сцинцилла. – Такая погода создаст дополнительные неблагоприятные условия. То, что нужно. Не понимаю только одного, как ты умудрилась достать платок? – под пронзительным взглядом матушки некомфортно становилось даже Мирусу.

Рэя что-то пробубнила, косясь в сторону, но из-за этого самого платка, который закрывал пол лица, ни Мирус, ни Сцинцилла не смогли ничего разобрать. Отец только понимающе улыбнулся, а матушка решила не заострять на этом внимание, ведь ответ и так был очевиден. В тайных делах Вэния Эстаз была мастерица.

— Рэя Эстаз. – обратилась к ней глава ордена и девушка машинально выпрямилась. – Твоя задача найти на этом острове Нэгато и забрать у него поддельный маятник. На выполнение задания дается время до заката. Можешь начинать.

Рэя со всей серьезностью кивнула, так и не проронив ни слова. Непоколебимая уверенность и сосредоточенность плескались в ее взгляде, которые невозможно было не заметить. Вот и Мирус, неотрывно наблюдающий за дочерью, преисполнялся гордостью. Все-таки полтора года тренировок вдали от людей и цивилизации дали свои плоды.

— Можно было продлить ее обучение еще на полгода. – чуть склонился к жене Мирус, провожая Рэю взглядом в чащу леса.

— Нет. – резко ответила женщина, чем озадачила мужа. – Это были тяжелые полтора года.

Вместе с этими словами Рэя, твердо ступающая по земле, споткнулась о корень дерева, покачнулась вперед, широко шагнув для опоры. Нога, не найдя твердой земли, провалилась куда-то вниз, а вслед за ней упала и Рэя.

— О, я вижу. – только и сказал Мирус. В этот самый момент он догадался, что эти полтора года были тяжелыми не столько для дочери, сколько для жены.

— Это последний день. Так что с завтрашнего дня Нэгато возвращается ко мне, а Рэя вновь переходит к тебе. Я сделала все, что могла. – Сцинцилла глубоко вздохнула, выпуская пар изо рта.

— Хорошо. – он с нежностью накинул ей на плечи меховую накидку.

— Не так уж и холодно, но спасибо.

Мирус заблаговременно взял с собой накидку, зная что Сцинцилла, погруженная в дела ордена и занятая подготовкой Рэи, совершенно позабудет о себе. Он молча подал руку, предлагая пройтись и выбрать более удобное место для наблюдения.

— Ты молчалива и задумчива, Цилла. Что тебя тревожит?

— А разве не хмура и гневна? – возразила та, косясь на мужа.

— Только внешне. – еще сильнее заулыбался Мирус.

— Я сделала все, что могла, но этого недостаточно. Пришлось поумерить свой пыл, – ее колкий взгляд устремился вдаль, будто женщина пыталась разглядеть нечто невидимое. – Дабы ненароком не спугнуть. Я чувствую, что Рэя меняется. Почти незаметно, но… словно она светиться не так ярко, как раньше. Не так ослепительно.

— Мы будем рядом. Ты, я, Нэгато и Вэния. И если она оступиться, мы поможем ей встать на ноги.

Сцинцилла ничего не ответила. Не хотела или не знала. Но это было не важно.

***

Глухой лес, где каждое неловкое движение сразу же раздается эхом, будь то треск палок, шуршание листьев или кустов. Одна отрада – нет пронизывающих порывов ветра. Но даже так с вышины доносится беспокойное покачивание могучих крон. Неужели дело к шторму?

«Как знать. – раздался позади голос. Волоски на затылке встали дыбом, когда кожу обожгло дыхание. – Может они все-таки разгневались, посчитав род человеческий недостойным их благодати, и решили ниспослать на землю бедствия – одно страшнее другого. Ах, как было бы красиво! Еще один Темный и Холодный Год. В этот раз можно устроить потоп, стоит только разрушить Водную стену и все. Первыми захлестнет эти крохотные острова».

Рэя сконцентрировалась на обломанных веточках куста. Судя по всему брат проходил здесь, специально задевая все, что попадалось на пути, ведь при все желании он вполне мог передвигаться, не оставляя за собой следов.

Голос в голове звучал самой отвратительной мелодией. Но благодаря тренировкам с матушкой она могла держаться от нее подальше, отгородив за невидимой стеной. Однако это едва ли спасло. Вдруг среди движущихся теней деревьев и кустов послышались крики. Такие далекие и близкие одновременно. Безошибочно можно сказать, что они принадлежат жителям Багряных островов в момент катастрофы, дирижером которой была Сияние.

«Что же ты молчишь? Мы так давно не виделись, Рэя. – девушка поморщилась от собственного имени. – Они хорошо постарались, спрятав тебя. Что же это было за место? Такое интересное, не ведомое мне. Я уж подумала ты умерла. Ах, я вижу! Это храм? Выглядит заброшенным. Любопытно».

Женский голос кружил вокруг, сбивая с толку. Она была сзади, спереди, сверху. Везде. Такая громкая и назойливая муха, отмахиваясь от которой лишь тратишь свои силы впустую.

Вдруг смеркается, а в гуще деревьев виднеется слабый свет от огня. Он манит к себе беззащитного светлячка, чтобы сжечь его дотла. Но Рэя проходит мимо, лишь кратко взглянув на заманчивый свет. Она обходит его и слышит безобразный хрип, заставляющий в миг обернуться. Свет превращается в огонь, дразнящий листву и кору, но не сжирающий их. Языки пламени схлестываются в смертельном танце вместе с тенью. В этом тихом безумстве доносится шуршание и очередной протяжный хрип, после которого из-за кустов на девушку стремительно выползает обгоревшее тело. Его кожа черна и багряна, омерзительно обтягивает некое подобие скелета, и сейчас едва ли можно сказать, что это нечто когда-то было человеком. Он кричит: «Ты не спасла меня, дав сгореть!». Стремительно перебирая обугленными, расплавленными конечностями, он приближается к ней. Кричит и несется на Рэю так быстро, что та в ужасе пятиться назад.

Глава 5. Дарованное настоящее.

Начало первого месяца весны принесло с собой долгожданный теплый ветерок. Безоблачное небо только раскаляло промерзлую землю и стылый воздух. Однако, несмотря на теплую погоду, Рэя еще не осмеливалась снимать ни теплый платок, ни, тем более, клановую утепленную куртку.

— Ты удивительно молчаливый сегодня. – весело и беззаботно сказала Рэя.

— Да вот жду, когда ты споткнешься. – беззлобно ответил Нэгато, наблюдая за скачущей по тропе сестре. – Может хотя бы поможешь?

Рэя остановилась, обернулась и с высоко поднятыми бровями оглянула его с головы до ног. Конечно, брат сказал это просто так, ибо он совершенно не выглядел уставшим от нескольких пухлых сумок и одной корзины.

— Мне росточка не хватает, чтоб тягать такие огроменные сумки. – пустилась она вперед, насвистывая какую-то мелодию.

— Не может быть моя сестра такой злопамятной. – буркнул Нэгато. – Неужели матушка поработала над твоей девичьей памятью и теперь из головы не вылетают все события подряд?

— Ха. Ха. Очень смешно. – без веселья крикнула она ему. – Не представляю, как ты уживаешься с ней уже столько лет…

— Ты наконец прочувствовала все те боль и страдания? О, тогда эти полтора года определенно принесли свои плоды! Но, в отличие от тебя, у меня нет выбора.

— Да-да, будущий глава ордена Лета. – прервала его Рэя, пока брат не начал сетовать о всех пережитых им муках на тяжелом пути к важной должности. – Ну так какого это? Больше года без ее надзора все-таки.

— Мы с отцом разработали проект моста, который будет соединять Багряные острова и Западный континент. Учитывая наше возвращение под крыло короля, этот мост лишним не будет.

— Хм, – призадумалась Рэя и восторженно выпалила: – Можно поменять маршрут для конных скачек!

— И это первое, о чем ты подумала? – удивиться этому было сложно, но Нэгато все же постарался. – Новые торговые пути, партнеры, меньшие затраты… Да о чем я вообще.

— Вот именно поэтому ты, Нэ-Нэ, и будешь следующим главой.

— Однако о скачках. Надо подумать над новым маршрутом.

— А то! Но, пока он еще не утвержден, предлагаю устроить забег до берега. – Рэя повернулась к нему и пошла задом.

— Ты проиграешь. Мой скакун выносливее. – усмехнулся тот, но задорной улыбки сестры это не убавило.

— Быть может, но мы с Азалией одно целое. К тому же, сумки все еще будут на тебе, хе-хе. – Рэя развернулась со злорадным смехом и побережена к конюшням. – Азалия!

— Одно целое? Тогда понятно, почему Призрак постоянно ворочает морду.

Буквально через мгновение из открытых ворот большого деревянного здания горделиво вышла лощадь. Азалию никогда не подводил слух и голос хозяйки она узнавала безошибочно. Грациозно вышагивая из конюшни, позабыв о том, что седло еще не надели, она сразу определила бегущую к ней девушку. Но взгляд зацепился за нечто более желанное. Азалия рванула навстречу Рэе, промчалась мимо и махнув хвостом остановилась. Между зубов блестело сочное желтое яблоко.

— Только это тебе от меня нужно?! – Рэя возмущенно вскинула рукой, в которой еще недавно держала злосчастный фрукт. Азалия, в один момент проглотив яблоко, неприлично заржала.

— Это было очевидно с самого начала. – сдерживая смех, сказал Нэгато, поравнявшись с лошадью. Он похлопал ее по гриве. – Ты счастлива, что твоя хозяйка наконец догадалась?

Ответом Азалии послужило краткое фырканье, преисполненное уверенностью. Но через минуту, видя полное отсутствие всякого внимания со стороны Рэи, Азалия уже всячески подлизывалась к ней.

— Она хочет устроить забег. – брат вошел в стойло и тут же скинул тяжкий груз. Все его внимание было направлено на черного скакуна по кличке Призрак, но вот обращался он к Вэнии.

— Так даже лучше. Сможем добраться до берега быстрее, хотя, в такую прекрасную погоду следовало бы придерживаться неспешной прогулки.

— Смогли бы и без этого, если бы не… это. – Нэгато демонстративно указал на особ, устроивших снаружи настоящий гвалт. Пока Рэя пыталась накинуть седло, Азалия игриво виляла вокруг.

— Признайся, Нэгато, нам всем этого не хватало.

Ему нечего было ответить. Но теплая улыбка смогла справиться лучше любых слов.

До Ремоты верхом на лошадях они добрались спокойно. Заранее оговорив, что стартом будет конец моста, перекинутый через пролив, никто не пытался сорваться с места раньше времени. И брат, и сестры наслаждались размеренной прогулкой. Никакие тревоги не смели нарушить вновь воцарившееся спокойствие.

И вот трое всадников добрались до черты, где серая мостовая резко обрывалась и начиналась проселочная дорога. Задачей каждого из них было как можно скорее добраться до Одинокого дерева на вершине скалы, обогнуть его и по извилистой тропе спуститься к берегу.

— Ну что, Азалия, покажем этим дилетантам, как надо побеждать? – Рэя чесала морду лошади, на что та воинственно фыркнула и затопала копытами.

Вызвавшийся добровольцем старик начал обратный отсчет.

— Как поживает Тэнер Хиэмз? Ты так усердно переписывала в очередной раз письмо этим утром. – как бы невзначай сказала Вэния.

Рука, в которой старик держал яркий платок, резко опустилась. Вэния и Нэгато бросились вперед, а Рэя, на мгновение позабыв, что должна сделать, очнулась лишь тогда, когда Азалия сама пустилась с места.

— Прости-прости. – девушка и правда чувствовала себя виноватой, что попалась на крючок. И это было правдой, что она переписывала письмо несколько раз. Пусть Тэнер еще не скоро его прочтет, но связаться с ним хотелось как можно скорее.

— Это ты хорошо придумала! – крикнул Нэгато, полностью поглощенный азартом.

— Я смогла выиграть лишь несколько секунд. – довольная собой сказала сестра, управляясь с лошадью с присущей ей элегантностью.

Она не слукавила. Совсем скоро Азалия догнала остальных скакунов, но обогнать их не торопилась. Лишь стоило миновать Одинокое дерево Рэя принялась подгонять подругу. Финиш был достигнут ровно в то мгновение, когда копыта коснулись песка.

Глава 6. Тетива.

Бледная луна сменила пылающее солнце и вот долгожданное одиннадцатое марта наступило. Ночь перед рассветом стояла мирная, спокойная. Крепкий сон обуял всех обитателей Багряных островов – от зверей до людей. Даже чайки покачивались в гнездышках на мачтах, убаюканные на волнах. Предвкушая грандиозный праздник, жители портового города пытались выспаться, дабы сил хватило на весь день и всю ночь.

Узкий лучик света медленно продирался к закрытым векам. Девушка тихо посапывала, совершенно не беспокоясь о маленьком мокром пятне на подушке. Но вот этот яркий луч вскочил прямо на глаза, неприятно щекоча. Она зажмурилась и плотнее укуталась в одеяло, надеясь прогнать раздражающий свет. Но что-то не дало ей погрузиться обратно в сладкую дрему. Приоткрыв один глаз, она обнаружила, что шторы на окне задернуты. Рэя точно помнила, каково было условие ее ранних пробуждений, – изголовье кровати точно напротив окна. Пусть солнце в Ремоте показывалось из-за горы не столь рано, как, например, в ордене Зимы, но это должно было способствовать пробуждению не позже девяти часов утра.

Однако не это сейчас волновало девушку. В такой знаменательный день Рэя хотела быть первой, кто поздравит сестру с шестнадцатилетнем. Чутье подсказывало, что момент уже давно упущен.

Комната ожидаемо оказалась пуста. Птуньки, привычно ухающей на жердочке, не наблюдалось, кровать Вэнии была прилежно заправлена, а окна по какой-то причине почти наглухо задернуты шторами.

— И куда же ты ушла ни свет, ни заря?

Рэя вскочила с кровати и тут же об этом пожалела. Прохлада тут же окутала ее с головы до ног, пробирая до мурашек. Особенно уязвимыми себя чувствовали голые ноги, пусть и утопающие в мягком ворсе ковра.

Распахнув шторы, девушка удивилась:

— Пожалуй с «ни свет, ни заря» я поспешила.

Взглянув на настенные часы на первом этаже, где плывущая по оси планета указывала что-то около десяти часов, Рэя громко вздохнула. Зачем же сестрица поспособствовала столь позднему пробуждению? Задаваться этим вопросом не имело смысла.

Быстро собраться не составило труда. Даже подарок уже был упакован в серебристую коробку с голубой лентой. Осталось только найти именинницу. С глупой, но искренне счастливой улыбкой, Рэя вышла из комнаты, предвкушая небольшое путешествие. Вэния наверняка пряталась в каком-нибудь укромном уголке подальше от предпраздничной суеты.

Первым делом все же стоило проверить кабинет матушки. Он как раз располагался ближе всех к их комнатам.

— Вэния? – Рэя аккуратно заглянула в приоткрытую дверь. Отвлекать матушку от работы ой как не хотелось, поэтому лучше было бы оставаться незамеченной.

Но ни матушки, сидящей на кресле и грозно нависающей над бумагами, ни Вэнии, притаившейся где-нибудь поблизости, замечено не было. Ничего другого, кроме как зайти внутрь и осмотреться, не оставалось.

Поднявшись на балкон второго этажа, Рэя обнаружила матушку. Сцинцилла сидела в кресле спиной к лестнице, поэтому увидеть ее сразу не представлялось возможным. Вид у нее был уставший.

— Доброе утро. – как-то неловко заглядывая через кресло, сказала Рэя. – Ты не видела Вэнию?

— Я думала вы будете слоняться по всему ордену с утра пораньше. Нет, ко мне она еще не заглядывала.

— А почему ты здесь, а не внизу? – любопытство взяло верх.

— Прячусь от нашего нерадивого организатора. Каждый год одно и тоже, а он все носиться с кипой бумажек, заверяя каждый шаг! Не дает ничего сделать остальным, пока я не прочту и не поставлю печать.

— Значит с ним сейчас папа.

— Именно. – устало сказала Сцинцилла, пригубив мятного чаю. – Вэния, скорее всего, в оранжерее.

— Буду надеяться. Зная ее, она могла уйти хоть в горы, лишь бы подальше от всей этой суматохи. – Рэю эта мысль забавляла, но как только она представила, что придется подниматься по тяжелой тропе, вздрогнула.

— Хорошая идея. В следующем году проведем этот день в тихом месте.

— Я ушла! – крикнула Рэя, уже спускаясь по лестнице, чем вызвала очередной приступ головной боли у матушки.

В оранжерею могли зайти только самые близкие родственники клана Эстаз. Исключением с недавнего времени стал лишь Аман.

Вэния любила это место за тишину, красоту и дивную ненавязчивую мелодию ароматов. Все здесь способствовало развитию ее дара предвидения. Немудрено, что она обустроила в оранжерее личный уголок с покрывалами, подушками, сундучком с зельями и небольшим столиком для чаепитий. Некое убежище, куда не смели заходить посторонние и всегда могли найти родные.

Огненное дерево непоколебимо возглавляло шестиугольную оранжерею. Его алые цветы, подобно фениксу, опадали и расцветали вновь. Вот и сейчас большая часть лепестков пламенным ковров стелили корни и случайно залетали на другие растения, будто окропляя их зеленые листья огненными слезами.

— Вэ-ни-я. – пропела Рэя, не беспокоясь, что может прервать очередную медитацию сестры.

Девушка мягко покружила на лепестках, любуясь дивным переполохом. Поднявшись по лестнице на балкон, она никого там не обнаружила. Подушки и покрывала были холодными, а значит сестрица давненько сюда не заглядывала. Чайничек и кружка так же не источали тепла, однако плавающие чаинки на дне фарфоровой чашечки насторожили Рэю. Возможно, сестра приходила сюда ранним утром. Но большего Рэя сказать не могла.

— Приходить сюда перед рассветом дабы насладиться чашечкой любимого чай? Да-а, – вздохнула девушка. – И это я считаюсь самой странной в семье?

Меж тем лепестки уже осели на землю.

Следующим пунктом в очереди была беседка средь тихих водопадов. Прозрачная вода падала прямо в центр стеклянного купола, омывая его, и, подобно фате на голове невесты, ниспадала на землю. Ни единого грубого шума не доносилось здесь до ушей. Только умиротворяющее журчание да поющие капли брызг.

За водной завесой едва ли было видно, что происходит в белоснежной беседке. Искаженный, пляшущий силуэт виднелся снаружи, демонстрируя кого-то хрупкого и маленького. Рэя бесцеремонно заглянула внутрь, буквально выпрыгивая. Она втянула воздух, чтобы громко заявить о себе, но не произнесла ни слова.

Глава 7. О чем ты знала, и о чем молчала.

Рэя смотрела перед собой. На Азалию, на море, на далекую Водную стену, на грозно нависшие над водой тучи, проливающие завесу дождя. Смотрела и не видела ничего. Будто все это было картинкой, иллюстрацией в книге и стоит перевернуть страницу страшный пейзаж исчезнет. Но он не исчезал. Зато ушли мысли. Все до единой.

Она сжала коробку, слегка продавив тонкий картон, и двинулась в сторону резиденции. Медленно, шаг за шагом, в конце концов переходя на бег. Поскользнувшись на грязевой луже, ее вдруг потянуло вверх. Азалия вовремя схватила непутевую хозяйку за одежду. Лошадь ткнулась мордой ей в лицо и ворчливо запыхтела.

— Да, – Рэя пыталась дышать ровно и глубоко. – Спасибо, милая. Спасибо, что всегда рядом. Ты умница. Давай вернемся домой. Нам нужно назад. Как можно скорее.

Рэя с трудом взобралась в седло, будто силы разом покинули ее. Сидя на лошади, она позабыла дать понять Азалии, что можно идти вперед. Но и сама лошадь отчего-то не стремилась нестись галопом, как она любила делать время от времени.

Девушка взглянула на смиренно ожидающую подругу, обернулась на пустующий дом. Ее взгляд зацепился за бардовую шаль, случайно оставленную пару дней назад в беседке. Случайно. Рэя усмехнулась. Когда у Вэнии что-либо происходило случайно?

— Нельзя. – девушка помотала головой. – Нельзя спешить с выводами. Не бежать. – она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Пойдем домой. – Рэя почесала гриву лошади и этого жеста хватило, чтобы отправиться в путь.

Спокойного шага долго никто из них не выдержал. И Рэя, и Азалия желали поскорее вернуться в стены родного ордена. Отчего-то казалось, что дышать там станет легче. Но вот она примчалась домой, запыхавшаяся от утомительной поездки. Стража, как всегда, неусыпно вела караул у внешних ворот в главное здание, куда она зашла с дрогнувшей улыбкой. Массивная дубовая дверь вдруг показалась непосильным препятствием, будто сил одной хрупкой девчонки не хватит, чтобы справиться с ее внушительным весом. И совершенно неважно, что она без труда открывает эту самую дверь каждый день.

Еще снаружи до нее доносились чьи-то голоса, занятые бурным обсуждением важного дела. Толкнув наконец дверь, она вошла внутрь.

Сцинцилла стояла подле стола, хмуро вчитываясь в содержимое бумаг, которые ей подавал тот самый хилый мужичок, ответственный за расходы на празднование дня рождения. Мирус, кажется, пытался сгладить все острые углы, вовремя подыскивая решения возникающих проблем. Взгляд скользнул к камину. Уголки губ неосознанно поползли вверх.

— Где ты так долго была? – донесся из кресла звонкий голосок Вэнии, мирно попивающей чай. – У них опять не сходятся цифры, каждый год одно и тоже.

— Рэя? – как будто из-за пелены донесся голос Мируса. – Рэя!

И она повернулась к нему. Отец смотрел на нее обеспокоенно, уже откладывая бумаги в сторону. Странно, разве Рэя выглядела как-то не так? Разве ее искрящееся чистым счастьем лицо должно вызывать беспокойство? Вэния никогда не могла заметить эти мельчайшие изменения в ее настроении. Вот и сейчас сестра наслаждалась ароматным чаем из фарфоровой чашечки и с некоторым любопытством наблюдала за окружением со стороны. Но белоснежной фарфоровой чашечки не было. Как пустовало и кресло у камина. Всего лишь желанная иллюзия.

— Рэя, все хорошо? – Мирус уже направился к дочери. Его цепкие серые глаза осматривали девушку с ног до головы, пытаясь уловить важные детали, пытаясь понять причину. Он впервые видел дочь такой – тихой, невероятно тихой. И только бледное лицо и притаившийся страх в глазах буквально вопили в этой тишине.

— Рэя. – еще раз позвал он, слегка сжав плечи дочери, и, наконец, девушка оторвалась от пустого кресла, взглянув на отца.

— Вэния, ее нет. – прошептала девушка.

Мирус хотел что-то сказать, но вместо этого, не переставая одной рукой держать плечо, нарисовал созвездие Бабочки-вестницы. Серебристые крылышки взмахнули в воздухе и тут же исчезли. Ни один мускул не дрогнул на его лице, разве что непривычная хмурость вдруг сменилась нежной улыбкой. И предназначена она была только для одного человека.

— Мы найдем ее. Ты ведь не забыла, родом из какого я ордена? И не в наших правилах делать поспешные выводы. Надежда призрачна, но все еще есть, да? – Мирус дождался пока девушка неуверенно кивнет и продолжил: – И даже, если нам уже не во что верить, мы не сдадимся. – В голубых глазах колыхнул огонек, но Рэя ничего не смогла ответить и пропустила легонький щелчок от отца по носу.

Мирус Эстаз, носивший в юности фамилию Хиэмз, но также являющийся потомком рода Энкантов, всегда держал Лунный камень при себе, однако никогда не выставлял его напоказ. Наверное, они со Сцинциллой некогда решили сохранить принадлежность Мируса к ордену Зимы, сменив только имя и сокрыв от широкого круга людей сохранившуюся принадлежность к прошлому ордену.

Теперь же мужчина глядел серебряным глазом через отверстие в артефакте. Вестница вновь появилась и исчезла. Казалось, никакой надежды, ничего не изменилось. Но серебряные глаза Мируса зажглись невидимым пламенем.

— Северо-запад. – прошептал он и уже громче сказал: – Цилла, я и Нэгато отправимся по следу.

Женщина только кивнула. Она уже давно отложила сторонние дела и наблюдала за происходящим издалека. На мгновение Рэе подумалось, что матушка предполагала такой ход событий.

— Вэкор отправиться в столицу. Быть может король сможет связаться с Аманом. – сказала она, сохраняя полное спокойствие. – Рэя, проводи их до порта и возвращайся.

Девушка ничего не успела ответить, как оказалась снаружи, одетая в непромокаемый плащ. Собраться с мыслями все еще было тяжело. Гул в голове то и дело стихал и вновь усиливался, подобно волнам на берегу, будоражащим мельчайшие песчинки.

— Скорее всего, это случилось около полуночи. А что на счет Птуньки?

— Я не видела ее с тех пор как проснулась.

— Умная птица. Наверняка, последовала за хозяйкой тайком. – с теплотой отозвался Мирус. Его всегда восхищал острый ум грезящей совы.

Глава 8. Человек в железной маске.

В свете маленьких огней птица казалась неживой, подобной гранитной статуе. Пусть капельки пламени были невелики, но они четко вырисовывали образ совы с ушками на голове. Особенно ярко впечатывались в память янтарные глаза, в полумраке кажущиеся такими пронзительными и серьезными, как будто они, подобно жерлу вулкана, вот-вот разверзнутся и выплеснут на землю всепожирающую магму.

Сова ухнула, вскинула крыльями, невзначай демонстрируя поблескивающее черно-лазурное оперение. Вне всяких сомнений это была Чернильная сова. Их Чернильная сова.

— Но где же Вэния? – прошептала Рэя, боясь, что птица окажется всего лишь миражом, и исчезнет от любого громкого звука или неосторожного движения.

Птунька опустила голову, кладя письмо на кровать. Бумага в одном месте выглядела сильно пожевано. Сова наверняка боялась выронить драгоценное письмо из клюва, пока летела.

Витиеватые ровные буквы, написанные черными чернилами гласили:

«Исток Медовой реки. Юго-Запад. Сожги письмо. Он узнает».

— Это ее почерк. – вгляделась девушка в строки и понюхала. – Ничего необычного. Она писала его не в спешке. Сжечь?

Рэя поднесла бумагу к пламени свечи, просветила всю поверхность, но никакого скрытого текста не обнаружила. Она решила поступить, как написано в письме, – никто не может знать, на что способен этот некто.

— Я была адресатом? – повернулась девушка к сове, на что та кратко ухнула. – Ты должна вернуться вместе со мной? – и вновь утвердительный ответ. – Плохо.

Рэя оглядела комнату в поисках хоть чего-нибудь, что натолкнет на нужные мысли, хоть какие-нибудь мысли, но озарения не было. Только тлеющая в блюдце бумага – единственная подозрительная вещь в этой комнате. Возможно, этого было мало, но времени уйти из ордена незамеченной оставалось еще меньше. Она позвала Птуньку, предоставив ей предплечье, и незаметно вырвала перышко, которое тут же осело на пол.

Следовало оставить больше подсказок. Следовало неспеша подумать. След должен быть незаметным, но явным. Медовая река находится на севере Западного континента. Слишком далеко, пешком не осилить. Надо подумать, наверняка есть какое-то решение. Азалия! Быстрая, верная и умная девочка, которая сможет оставить след от копыт. Нужно поспешить, чтобы успеть покинуть Ремоту еще засветло. Азалия, Птунька и человек в плаще будут привлекать слишком много внимания, поэтому надо ускорится. Но нет – бежать нельзя. Надо действовать быстро, но не бездумно.

Вызволив Азалию из конюшни, они пробирались до пристани в тени, огибая стражу. Это напомнило Рэе тот день, когда она впервые отправилась куда-то одна. Однако тогда девушка встретилась с Тэнером. Сейчас же не было ни единого сомнения, что она отправляется прямиком в ловушку, в пасть хищника.

— Прости, Азалия, придется немного потерпеть. – Рэя гладила шерстку на удивление спокойной лошади. – Жаль, мост еще только начали строить. Будешь сидеть здесь? – обратилась девушка к сове, уютно устроившейся на седле. Птунька сонно ухнула, чем только заставила хозяйку улыбнуться. – Мы быстро вернемся домой, обещаю.

Рэя смотрела на удаляющиеся дома с красной черепицей, на корабли с убранными парусами и спящими на них чайками. Ночь была тихой. Луна изредка появлялась из-за облаков. И только звезды неустанно глазели на путников во мраке. Будут ли они оберегать ее в этом трудном пути? Никто не знал. Но Рэя точно могла сказать, что одной звезде быть рядом не положено. Она без раздумий резанула кинжалом по ладони, смазывая кровью кольцо.

«План до безумия прост. Я смогу это сделать. Просто обязана. – думала Рэя, проворачивая кольцо на пальце. – Телепортироваться вместе с Вэнией, на крайний случай без нее, но... Нет, до этого не дойдет. Звучит легко. Да. Раз плюнуть! И что может пойти нет так?»

Путь до места назначения занял несколько дней. Через город Ора, на северо-запад вдоль реки Слез, огибая всеми забытый город Вигенс, и, наконец, по западному берегу моря Усопших. Медовая река брала свое начало из вод моря Усопших и, не доходя до Фронса, впадала в Сумеречный океан. Многие жители тех краев называют эту реку самой короткой в Патере.

С холма открывался завораживающий вид. Тихие воды моря навевали глубокую печаль. Возможно, все дело в его цвете, словно бы трупы заклинателей, похороненных на его дне, были сожжены и их пепел навеки осел на зеркальной глади. Весь этот синий пепел терялся в густых водах Медовой реки, в которую круглый год падали листья: желтые, красные, оранжевые. И все это великолепие было возможно благодаря Окказам – высоким и извечно наряженным в осенние платья.

Рэя спешилась, оторвав взгляд от окрашенной в золото реки на горизонте.

— Дальше я пойду пешком. – сказала она, поглаживая гриву лошади. Азалия недовольно фыркнула и резко отскочила в сторону. – Ты должна вернуться, мы смогли сузить круг поисков, пусть и немного. И не смотри так на меня! – пригрозила девушка пальцем. – Где ты только такому научилась? Немыслимо!

Азалия заржала и цокнула копытцем, явно гордясь своим новым талантом. Она вильнула хвостом и повернулась в сторону Медовой реки.

— Нет. Ты что, не слышала меня? Ты не пойдешь! – старалась четко выговаривать каждое слово девушка. – Это опасно.

Азалия вдруг повернула к хозяйке голову, толкнулась в ее плечо, заставляя развернуться, и принялась толкать дальше.

— Ха-ха-ха! Хитрюга такая! Если я не беру тебя с собой, то мы возвращаемся все вместе. – Рэя остановилась, не намереваясь больше делать лишних шагов. Она взяла морду лошади в руки и сказала, лучась решимостью: – Я верну ее домой. А по возвращении, мы все вместе устроим незабываемые скачки. Привлечем как можно больше народа. Будем соревноваться на открытом поле, с препятствиями и на дальние расстояния. Вместе обгоним их всех и под бурные овации пересечем финишную черту. Или лучше повесить ленту, как думаешь? – Азалия одобрительно зафырчала. – Но сейчас я должна пойти одна, хорошо? – она мотнула мордой, как будто в неопределенности. – Думаю, можно будет заскочить на обратном пути за твоими любимыми яблоками.